Признание долга сделка верховный суд

Обновлено: 24.04.2024

Поддержав решение Верховного Суда, адвокаты отметили, что нижестоящие инстанции не учли, что вопрос о правовой природе договора займа между двумя физическими лицами регулируется исключительно гражданским законодательством.

С 24 июня 2011 г. Сергей Фоменко и Евгения Рагулина состояли в браке. 13 ноября 2011 г. Фоменко взял в долг у родителей жены 650 тыс. руб. и предоставил расписку. Срок возврата был определен моментом востребования. 20 января 2012 г. супруги приобрели в общую долевую собственность (по 1/2 доли каждому) жилой дом и земельный участок. Цена объектов недвижимости была определена в размере 1,1 млн руб., из которых 400 тыс. руб. были уплачены продавцу за счет личных средств покупателей, а 700 тыс. руб. – за счет ипотеки.

26 ноября 2016 г. супруги развелись. 30 июня 2017 г. мать бывшей жены Сергея Фоменко – Валентина Рагулина – направила ему требование о возврате долга, а также процентов за пользование займом в размере почти 330 тыс. руб.

Так как Сергей Фоменко деньги не вернул, Валентина Рагулина обратилась в Павловский районный суд Краснодарского края. Она попросила взыскать всю сумму долга, проценты, определенные по состоянию на 31 января 2018 г. в размере около 350 тыс. руб.; проценты за пользование займом с февраля 2018 г. до момента фактического исполнения обязательства; проценты за нарушение срока возврата займа, определенные по состоянию на 31 января 2018 г. в размере более 41 тыс. руб.; проценты за пользование чужими денежными средствами с 1 февраля 2018 г. до момента фактического исполнения обязательства по возврату задолженности.

В свою очередь Сергей Фоменко обратился в суд со встречным иском к Евгении и Валентине Рагулиным, указав, что долг возник по инициативе обоих бывших супругов. Он отметил, что деньги были расходованы на нужды семьи, что подтверждается предварительным договором купли-продажи земельного участка с домом от 14 ноября 2011 г. Мужчина просил применить к сложившимся правоотношениям положения Семейного кодекса и признать долг общим долгом бывших супругов, произвести раздел этого долга в равных долях между ним и Евгенией Рагулиной, признать расписку о займе недействительной в части того, что заемщиком является один Сергей Фоменко, а также применить в отношении расчетов по процентам, пеням и штрафам ст. 333 ГК – с учетом его материального положения и необоснованно завышенных, по его мнению, расчетов Валентины Рагулиной.

Исковые требования Валентины Рагулиной суд удовлетворил частично. Он взыскал с Сергея Фоменко в счет возмещения основного долга по расписке 325 тыс. руб.; проценты по договору займа в размере около 175 тыс. руб.; проценты за пользование займом с 1 февраля 2018 г. до дня фактического исполнения обязательства; проценты за нарушение срока возврата займа в размере 20 тыс. руб. и проценты за пользование чужими деньгами с 1 февраля 2018 г. до момента фактического исполнения обязательства. При этом суд признал расписку недействительной в части возложения долга исключительно на Сергея Фоменко, признав его общим долгом бывших супругов в равных долях. Заявление Фоменко о применении ст. 333 ГК суд оставил без удовлетворения. Апелляция и кассация оставили судебный акт без изменения.

Валентина Рагулина подала кассационную жалобу в Верховный Суд. ВС, изучив материалы, обратил внимание, что суд посчитал значимым для дела обстоятельством то, на какие цели ответчиком у истца были взяты в долг деньги и на что они впоследствии были израсходованы. Поскольку, по мнению суда, эти деньги были израсходованы на семейные нужды Сергея Фоменко и его супруги, то по логике обычных семейных отношений между родителями и детьми деньги по договору займа истец передала ответчику, действуя прежде всего в интересах своей родной дочери. Между тем, заметил ВС, возникшие правоотношения между Валентиной Рагулиной и Сергеем Фоменко являются гражданско-правовыми и нормами семейного права не регулируются.

Из материалов дела следует, что иск Валентины Рагулиной мотивирован ссылкой на ст. 809, 810, 395 ГК. Она просила взыскать с ответчика сумму долга, процентов по ему, а также проценты за нарушение срока возврата займа ввиду исполнения Сергеем Фоменко своих гражданско-правовых обязательств ненадлежащим образом. Верховный Суд сослался на п. 1 ст. 807, п. 2 ст. 808 и п. 1 ст. 810 ГК и отметил, что с учетом приведенных норм права юридически значимым обстоятельством являлось выяснение судом вопроса, связанного с условиями получения и возврата денег по договору займа, заключенному между заимодавцами – родителями бывшей супруги – и заемщиком – Сергеем Фоменко.

ВС указал, что из содержания подписанной Сергеем Фоменко расписки от 13 ноября 2011 г. следует, что именно он взял в долг деньги, обязавшись вернуть их по первому требованию заимодавца. Каких-либо ссылок на то, что деньги были взяты на общие нужды супругов, как и указания на то, что Евгения Рагулина приняла на себя обязательство по их возврату, в расписке не имеется.

Верховный Суд заметил, что положения п. 1 ст. 39 Семейного кодекса о том, что при разделе общего имущества супругов учитываются общие долги и права требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи, не свидетельствуют о наличии правовых оснований для взыскания с другого супруга в пользу заимодавца невыплаченной задолженности по такому договору, равно как и об уменьшении размера ответственности заемщика перед заимодавцем на сумму супружеского долга.

«Возникшие в период брака обязательства по заемным договорам, исполнение которых после прекращения брака лежит на одном из бывших супругов, могут быть компенсированы супругу путем передачи ему в собственность соответствующей части имущества сверх полагающейся по закону доли в совместно нажитом имуществе. При отсутствии такого имущества супруг-заемщик вправе требовать от второго супруга компенсации соответствующей доли фактически произведенных им выплат по договору», – указал ВС.

Иное, посчитал Суд, противоречило бы положениям п. 3 ст. 39 Семейного кодекса и повлекло наступление для другого супруга заведомо неблагоприятных последствий в части срока исполнения денежного обязательства перед заимодавцем, равно как повлекло бы и неблагоприятные последствия для заимодавца, рассчитывающего на исполнение обязательства по возврату полученной суммы займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа (п. 1 ст. 810 ГК).

Признавая наполовину недействительной расписку, то есть, по сути, принимая решение о признании частично недействительным договора займа, суд в нарушение требований ст. 198 ГК не указал в решении правовые нормы, которым противоречит указанная сделка и на основании которых она, по мнению суда, может быть признана недействительной. При этом решение суда об освобождении ответчика от возврата половины суммы долга и процентов по нему фактически означает перевод части долга на другое лицо без согласия кредитора, что прямо противоречит п. 2 ст. 391 ГК, отметил ВС.

Кроме того, суд не указал в решении, недействительна ли спорная расписка с даты ее подписания (как ничтожная) или с даты ее признания таковой судом (как оспоримая). В связи с этим доводы Валентины Рагулиной о пропуске срока исковой давности по требованию Сергея Фоменко о признании недействительным оспариваемого им договора займа, о применении которого ею было заявлено при рассмотрении дела, суды оставили без исследования и правовой оценки, хотя от выяснения этого обстоятельства зависело правильное разрешение возникшего спора, подчеркнул Верховный Суд. Он отменил решения апелляции и кассации и направил дело на новое апелляционное рассмотрение в Краснодарский краевой суд.

Адвокат, управляющий партнер АБ г. Москвы «Лебедева-Романова и Партнеры» Елена Лебедева-Романова указала, что Сергею Фоменко, защищая свои права, не нужно было идти по пути признания гражданско-правового договора займа недействительным, тем более что оснований для такого требования не было представлено. Для защиты своего права как супруга-заемщика он мог привлечь в качестве соответчика по первоначальному иску свою бывшую супругу, обосновав позицию соответствующими доказательствами. Либо Сергей Фоменко должен был обратиться к своей бывшей супруге с самостоятельным иском о взыскании имущества или денежных средств в качестве компенсации по заемному договору, заключенному в период брака в интересах семьи.

Определение ВС никоим образом не противоречит императивным нормам гражданского и семейного права об исполнении принятых на себя обязательств и о возвращении заемных денежных средств (п. 1 ст. 807 ГК) и о законном режиме совместной собственности супругов (п. 1 ст. 33 СК), отметила адвокат. «Верховный Суд указал, что при разрешении данного гражданского спора нижестоящими судами были применены не те нормы материального права, которые должны применяться», – отметила Елена Лебедева-Романова.

Адвокат АП Ленинградской области Станислав Изосимов посчитал, что ВС устранил очевидную ошибку нижестоящих судов. «Она заключалась в полном отсутствии понимания разницы между отношениями кредитор – должник, назовем их “внешние”, и отношениями между супругами касательно общего долга, назовем их “внутренние”. Суды оказались не в состоянии понять, что супруг в гражданском обороте выступает как самостоятельный субъект права. Если он заключает договор займа и получает по нему в долг деньги, то именно он становится для кредитора обязанным лицом. Даже если заимодавец знает, что предоставляет деньги на общие нужды супругов, то от этого супруг заемщика не становится созаемщиком, если он таковым не поименован в договоре, о чем и говорится в определении ВС РФ», – указал адвокат.

Отношения же супругов по поводу общего долга не касаются «внешнего» обязательства. Если супруг-заемщик выплачивает кредитору общий долг, то он может его распределить в рамках раздела имущества супругов либо взыскать с бывшего супруга компенсацию в размере половины уплаченных денежных средств. «Вывод нижестоящих судов о частичной недействительности договора займа и вовсе абсурден. Как видно из определения ВС, они не смогли привести нормы права, на основании которых договор был признан недействительным», – резюмировал Станислав Изосимов.

Адвокат адвокатской группы «СанктаЛекс» Ольга Истомина также посчитала, что Верховный Суд правомерно оценил правовую природу договора займа между двумя физическими лицами, указав, что он регулируется исключительно гражданским законодательством, не смешивая гражданские и семейные споры.

«В расписке отсутствовала ссылка на обязательства супруги и упоминание о совместной ответственности. То обстоятельство, что деньги были взяты в долг на приобретение имущества в совместную долевую собственность супругов (что не следует из расписки), имело бы существенное значение при разделе супругами совместно нажитого имущества. И, как справедливо указал ВС РФ, это не лишает супруга-заемщика права обратиться к экс-супруге с иском о передаче ему части имущества или компенсации части денежных средств после исполнения решения суда», – отметила Ольга Истомина.

Она добавила, что при рассмотрении споров о разделе имущества между супругами в период или после расторжения брака судами учитываются и подробно выясняются цели займов и кредитов одного из супругов и обстоятельства их использования, и только в случае установления, что заемные средства были потрачены именно на приобретение совместного имущества или на иные совместные семейные нужды, суды соразмерно делят задолженность между супругами.

Адвокаты полагают, что позиция ВС не является революционной. Один из них отметил сложность определения момента истечения исковой давности при заключении сторонами ряда дополнительных соглашений, изменяющих предмет или срок договора. Другой напомнил, что при подписании таких документов необходимо внимательно анализировать все обстоятельства и понимать последствия, к которым они могут привести.

Верховный Суд РФ вынес Определение по делу № 304-ЭС19-2724, в котором указал на неверные выводы нижестоящих судов о моменте возникновения обязательства по оплате работ и об определении начала течения срока исковой давности.

В январе 2011 г. АО «Алтайдорпроект» заключило с индивидуальным предпринимателем Виктором Яныкановым договор подряда, в соответствии с которым обязалось выполнить проектно-изыскательские работы для строительства автомобильной дороги. В качестве источника финансирования должны были выступить целевые субсидии из федерального бюджета. Общество выполнило работы и в том же месяце передало предпринимателю технический отчет об инженерно-геологических изысканиях и проектно-сметную документацию. Предприниматель, не получив соответствующие субсидии, не оплатил выполненные работы.

В сентябре 2017 г. стороны подписали дополнительное соглашение к договору, из условий которого следовало, что они согласовали увеличение цены работ. Затем актом сдачи-приемки выполненных работ, датированным октябрем 2017 г., стороны подтвердили выплату заказчиком части долга, а также наличие задолженности. В январе 2018 г. подрядчик направил заказчику претензию об уплате долга с начисленными процентами за пользование чужими денежными средствами. Не получив ответа, подрядчик обратился в Арбитражный суд Республики Алтай с иском о взыскании задолженности на сумму более 3 млн руб.

Суд решением от 18 мая 2018 г. по делу № А02-257/2018 в удовлетворении иска отказал. Он согласился с квалификацией договора в качестве подрядного, а также с тем, что истец представил надлежащие доказательства выполнения им работ и передачи их результата ответчику, который принял их в январе 2011 г., не заявив претензий к качеству и количеству. Суд также признал наличие задолженности заказчика перед подрядчиком, однако отказал в иске, мотивируя тем, что ответчик заявил об истечении срока исковой давности.

Суд указал, что, поскольку по условиям договора заказчик должен был оплатить выполненные работы не позднее 6 февраля 2011 г., подрядчик с 7 февраля того же года знал о нарушении его прав. Исходя из этого, первая инстанция решила, что трехлетний срок для предъявления иска истек 7 февраля 2014 г.

Истец, опровергая указанный вывод, в ходе заседания обращал внимание суда на подписание допсоглашения и акта осенью 2017 г., которые, по его мнению, исключали возможность применения норм об исковой давности. Суд, в свою очередь, отметил, что перерыв в течении срока исковой давности в связи с совершением действий, свидетельствующих о признании долга, мог быть лишь в том случае, если соответствующие действия были совершены ответчиком в пределах срока давности, но не после его истечения.

При этом суд не применил п. 2 ст. 206 ГК, согласно которому течение срока исковой давности начинается заново, если по его истечении должник признает свой долг письменно, поскольку данная норма начала действовать с 1 июня 2015 г., а правоотношения сторон возникли ранее. Первая инстанция также указала, что требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами также не подлежит удовлетворению, поскольку является дополнительным и в соответствии с п. 1 ст. 207 ГК прекращается после истечения срока давности по главному требованию.

Апелляционная инстанция в постановлении от 7 августа 2018 г. поддержала выводы нижестоящего суда о пропуске подрядчиком срока исковой давности. В обоснование своей позиции апелляция сослалась на Определение Конституционного Суда РФ от 28 июня 2018 г. № 1556-О, в котором указано, что п. 2 ст. 206 ГК применяется к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу указанной нормы. Постановлением кассационной инстанции от 5 декабря того же года акты нижестоящих судов оставлены без изменения. Суд признал выводы первой и апелляционной инстанций о пропуске истцом срока исковой давности обоснованными.

Ссылаясь на существенное нарушение судами норм права, общество обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд. Как указывалось в жалобе, допсоглашением и актом, подписанными в октябре 2017 г., подтверждалось продолжение договорных отношений по окончательному исполнению обязательств.

Судебная коллегия по экономическим спорам поддержала доводы заявителя, указав на неверные выводы нижестоящих судов о моменте возникновения обязательства по оплате работ и об установлении начала течения срока исковой давности.

ВС напомнил, что поскольку в договоре установлен срок для исполнения предпринимателем обязательства по оплате работ, то по смыслу п. 2 ст. 200 ГК исковая давность начинает течь после окончания срока исполнения обязательства. Верховный Суд обратил внимание, что стороны согласовали в договоре прекращение его действия после выполнения взаимных обязательств. При этом п. 3 ст. 425 ГК установлено, что договор, в котором отсутствует условие о том, что окончание срока его действия влечет прекращение обязательств сторон, признается действующим до определенного в нем момента окончания исполнения обязательств.

ВС также пояснил, что дополнительным соглашением были изменены условия договора и установлена новая стоимость работ. Более того, стороны указали, что допсоглашение составлено во исполнение спорного договора, который считается прекращенным с момента получения заключения госэкспертизы по проверке достоверности определения сметной стоимости. При этом в акте истец и ответчик признали выполненные работы удовлетворяющими условиям допсоглашения и отразили оставшуюся сумму задолженности по оплате работ.

Кроме того, в определении отмечается, что нижестоящим инстанциям следовало установить, является ли заключение допсоглашения продлением заказчиком срока исполнения обязательства по оплате работ, поскольку в этом случае применение исковой давности невозможно.

В итоге ВС пришел к выводу, что нижестоящие суды допустили существенные нарушения, поэтому отменил процессуальные решения по делу, направив его на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Комментируя «АГ» определение ВС, адвокат АП Чукотского автономного округа Игорь Кустов отметил: «Учитывая, что стороны могут заключать бесконечное количество дополнительных соглашений, изменяющих как предмет, так и срок исполнения обязательств, определение срока истечения исковой давности бывает затруднительным».

По мнению адвоката АП г. Москвы Василия Ваюкина, при подписании допсоглашений к «старым» договорам, а также при выполнении каких-либо действий по таким договорам (поставок, работ, осуществления платежей) необходимо быть предельно внимательным, анализировать все обстоятельства и понимать все последствия, к которым могут привести подобные договоренности.

Адвокат также пояснил, что еще в 2008–2011 гг. ВС в своих определениях неоднократно указывал на порядок применения п. 3 ст. 425 ГК в части признания договора действующим до определенного в нем момента окончания исполнения сторонами обязательства. Игорь Кустов согласился, что комментируемое определение соответствует позиции ВС, занимаемой им ранее по ряду решений.

Суд счел, что в рассматриваемом деле юридически значимым обстоятельством являлось выяснение вопроса о том, были ли денежные средства, полученные супругом по договору займа, израсходованы на нужды семьи

По мнению одного из экспертов, выводы ВС не позволят одному из супругов втайне от другого брать кредиты на личные цели, а в случае развода 50% суммы долга перелагать на другого супруга. Другая отметила, что в рассматриваемом деле три нижестоящие судебные инстанции придерживались формального подхода и не стали выяснять, на что в действительности были потрачены заемные денежные средства.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ вынесла Определение по делу № 5-КГ21-91-К2 касательно признания долговых обязательств одного из бывших супругов по ипотечному займу общими обязательствами супружеской пары.

Илья Евсюков и Светлана Картамышева состояли в браке с июня 2010 г. по май 2016 г. Супругу на праве личной собственности (наследование имущества) принадлежала квартира, на ремонт которой в октябре 2013 г. он взял ипотечный заем в 5,9 млн руб. сроком на 10 лет по ставке 19,5% годовых.

Таким образом, принадлежащая заемщику квартира стала предметом ипотеки по соответствующему договору в целях гарантии исполнения его обязательств, владельцем этой закладной и залогодержателем выступил ОАО АКБ «Инвестиционный Торговый банк».

Впоследствии суд взыскал с Ильи Евсюкова в пользу банка задолженность в размере 5,8 млн руб. по договору займа и обратил взыскание на заложенную квартиру. Поскольку торги по реализации недвижимости не состоялись, она была передана банку-взыскателю. На момент возникновения кредитных обязательств в квартире были прописаны заемщик и его теща.

Впоследствии Илья Евсюков обратился в суд с иском к бывшей супруге о признании долговых обязательств по договору займа общими обязательствами супругов и их разделе. По мнению истца, он взял заем на общесемейные нужды с согласия ответчика, поэтому со Светланы Картамышевой следует взыскать в его пользу 3,1 млн руб. Суд удовлетворил исковые требования со ссылкой на то, что обязательство истца по договору займа является общим долгом сторон по делу и на него распространяется режим совместной собственности супругов. Апелляция и кассация согласились с выводами первой инстанции.

Не согласившись с решениями судов, Светлана Картамышева обратилась в Верховный Суд. Судебная коллегия по гражданским делам ВС признала кассационную жалобу обоснованной. Так, ВС напомнил, что взыскание обращается на общее имущество супругов по общим обязательствам, а также по обязательствам одного из супругов, если судом установлено, что все полученное по обязательствам одним из супругов было использовано на нужды семьи (п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ).

«Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 СК РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга. Исходя из положений приведенных выше правовых норм для распределения долга в соответствии с п. 3 ст. 39 СК РФ обязательство должно являться общим, т.е. возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо являться обязательством одного из супругов, по которому все полученное было использовано на нужды семьи», – подчеркивается в определении.

Верховный Суд также отметил, что юридически значимым обстоятельством по данному делу являлось выяснение вопроса о том, были ли денежные средства, полученные супругом по кредитному договору, израсходованы на нужды семьи. На истца, претендующего на распределение долговых обязательств между супругами, как на заемщика возложено бремя доказывания того, что долг возник по инициативе обоих супругов в интересах семьи, а все полученное было использовано на семейные нужды. Между тем суды, признавая долг по договору займа супружеским, формально ограничились лишь указанием цели, на которую должны были быть использованы заемные средства.

ВС добавил, что в квартире не проводились ремонтные или строительные работы, хотя целью заключенного договора являлось благоустройство жилья. Тот факт, что заявитель жалобы дала нотариально заверенное согласие на заключение договора залога (ипотеки), подчеркнул Суд, не может являться юридически значимым обстоятельством в данном случае, поскольку она не обладала правом собственности или иными правами на указанное жилье, которое не относилось к общему имуществу супругов. Соответственно, в силу закона ее согласие не требовалось. При этом согласие Светланы Картамышевой на заключение договора ипотеки было дано в день заключения иных договоров – договора займа и договора ипотеки спорной квартиры, подписанных 6 июня 2013 г., согласно которым сумма займа составила 4 млн руб., в то время как настоящий договор займа заключен 14 октября того же года. Однако указанные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, суды оставили без надлежащего исследования и правовой оценки, подчеркнул Суд.

В определении также отмечено, что кассация ненадлежащим образом известила ответчика о месте и времени проведения судебного заседания, направив извещение по адресу, который не был указан ею в качестве адреса для получения почтовой корреспонденции.

Рассмотрение судом кассационной инстанции дела в отсутствие ответчика, не извещенной о времени и месте заседания, сделало невозможным реализацию заявителем ее процессуальных прав, добавил ВС.

Таким образом, Верховный Суд отменил акты нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Адвокат АБ «ЮГ» Сергей Радченко считает выводы, изложенные в определении, законными и обоснованными. «В этом деле ВС дал оценку типовой, очень распространенной в жизни ситуации, когда один из супругов берет кредит, а затем требует делить связанный с его возвратом долг между ним и другим супругом. Ценность данного определения в том, что Суд разъяснил, что считать общими обязательством, а значит, и общим долгом супругов: он должен возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи либо являться обязательством одного из супругов, по которому все полученное было использовано на нужды семьи. Такое разъяснение не позволит одному из супругов брать втайне от другого кредиты на личные цели, а затем в случае развода перелагать 50% долга на другого супруга», – отметил он в комментарии «АГ».

По мнению эксперта, нижестоящие суды подошли к рассмотрению спора сугубо формально: они увидели, что по условиям кредита денежные средства взяты на ремонт и благоустройство квартиры, и посчитали это достаточным для вывода о том, что кредит взят на нужды семьи. «ВС исправил эту ошибку: если кредитный договор подписывает только один супруг, то для признания долга общим он обязан доказать, что деньги были фактически израсходованы на нужды семьи, а если учесть, что второму супругу квартира не принадлежала, то любые вложения в нее будут только в интересах заемщика, но никак не второго супруга. Таким образом, долг по кредитному договору в данном деле не является общим, и перекладывать его половину на другого супруга нельзя», – подчеркнул Сергей Радченко.

Юрист юридической компании «Генезис» Алена Лежнева также отметила, что в рассматриваемом деле три нижестоящие судебные инстанции придержались формального подхода и не стали выяснять, на что в действительности были потрачены заемные средства, в то время как согласно материалам дела цель договора займа в виде ремонта квартиры, в которой проживали супруги, в действительности достигнута не была, что сторонами не оспаривалось. «Таким образом, позиция Верховного Суда по данному делу представляется обоснованной и соответствующей судебной практике», – заключила она.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 1 марта 2016 г. N 75-КГ15-12 Суд направил на новое рассмотрение дело о признания долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределении, поскольку в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим, если он возник по инициативе обоих супругов в интересах семьи либо является обязательством одного из супругов, по которому всё полученное было использовано на нужды семьи

Обзор документа

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 1 марта 2016 г. N 75-КГ15-12 Суд направил на новое рассмотрение дело о признания долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределении, поскольку в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим, если он возник по инициативе обоих супругов в интересах семьи либо является обязательством одного из супругов, по которому всё полученное было использовано на нужды семьи

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Юрьева И.М.,

судей Горохова Б.А., Назаренко Т.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Михайловой Н.И. к Михайлову А.В. о разделе совместно нажитого имущества супругов, признании долга по кредитному договору общим обязательством супругов и распределении долга, по встречному иску Михайлова А.В. к Михайловой Н.И. о разделе совместно нажитого имущества супругов

по кассационной жалобе Михайлова А.В. на решение Медвежьегорского районного суда Республики Карелия от 29 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 17 апреля 2015 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Юрьева И.М., выслушав объяснения представителя Михайлова А.В. - Богданова М.В., поддержавшего доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

Михайлова Н.И. обратилась в суд с иском к Михайлову А.В. о разделе совместно нажитого имущества, признании долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределении.

В обоснование требований истец указала, что с 8 октября 2006 г. по 30 ноября 2012 г. состояла с Михайловым А.В. в браке, семейные отношения фактически прекращены в июле 2012 года. В период брака супругами приобретена трёхкомнатная квартира, расположенная по адресу: Республика . при этом 2/3 стоимости квартиры оплачены Михайловой Н.И. за счёт личных денежных средств, принадлежавших ей до вступления в брак, а 1/3 стоимости - за счет совместных средств супругов, в силу чего разделу подлежит доля в праве собственности на квартиру, равная 1/3. Кроме того, в период брака супругами приобретён автомобиль марки ". ", . года выпуска, мебель и бытовая техника, а также на имя Михайловой Н.И. по договору от 20 августа 2008 г. N . 8 в ОАО "Сберегательный банк Российской Федерации" на нужды семьи взят кредит, остаток долга по которому на момент расторжения брака составил . руб. . коп. Поскольку спорное имущество является совместно нажитым имуществом супругов, а долг по кредитному договору их общим обязательством, Михайлова Н.И. просила произвести раздел этого имущества и распределить долг следующим образом: признать за Михайловой Н.И. право собственности на квартиру, признать за Михайловым А.В. право собственности на автомобиль, мебель и бытовую технику передать Михайловой Н.И., взыскав с неё в пользу ответчика компенсацию стоимости 1/2 доли в этом имуществе, распределить долг по кредитному договору в равных долях.

Михайлов А.В. обратился в суд со встречным исковым заявлением о разделе совместно нажитого имущества супругов, просил произвести раздел автомобиля и доли в праве собственности на квартиру согласно принципу равенства долей супругов и отказать в требованиях Михайловой Н.И. о признании долга по заключенному ею кредитному договору общим обязательством супругов.

Решением Медвежьегорского районного суда Республики Карелия от 29 декабря 2014 г. первоначальные и встречные исковые требования удовлетворены частично.

Произведен раздел совместно нажитого имущества супругов: за Михайловой Н.И. признано право собственности на 5/6 доли в праве собственности на квартиру, за Михайловым А.В. - на 1/6 доли в праве собственности на квартиру, а также право собственности на автомобиль; определено имущество, подлежащее передаче каждому из них: Михайловой Н.И. передана мебель и бытовая техника на сумму . руб., Михайлову А.В. - автомобиль стоимостью . руб.; долг Михайловой Н.И. по кредитному договору в размере . руб. . коп. признан общим обязательством супругов и распределён между ними в равных долях; с Михайлова А.В. в пользу Михайловой Н.И. взыскана денежная компенсация разницы в стоимости присуждённого имущества и кредитных обязательств в размере . руб.

В удовлетворении остальной части первоначальных и встречных исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 17 апреля 2015 г. решение суда первой инстанции в части распределения долга изменено, с Михайлова А.В. в пользу Михайловой Н.И. взыскана денежная компенсация разницы в стоимости присуждённого имущества и кредитных обязательств в размере . руб. . коп.

В кассационной жалобе Михайлов А.В. ставит вопрос об отмене обжалуемых судебных постановлений в части признании долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределения.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Юрьева И.М. от 8 февраля 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания для отмены решения Медвежьегорского районного суда Республики Карелия от 29 декабря 2014 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 17 апреля 2015 г. в части признания долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределения.

В соответствии со статьёй 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении настоящего дела.

Как установлено судом и следует из материалов дела, с 8 октября 2006 г. по 30 ноября 2012 г. Михайлова Н.И. и Михайлов А.В. состояли в браке.

В период брака на основании кредитного договора от 20 августа 2008 г. N . заключенного с ОАО "Сберегательный банк Российской Федерации", Михайловой Н.И. взят кредит на сумму . руб. (т. 1, л.д. 20-27).

Согласно пункту 1.1 договора кредит предоставляется заёмщику на цели личного потребления.

Разрешая спор и удовлетворяя требования Михайловой Н.И. о признании долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределении, суд первой инстанции исходил из того, что нормами семейного законодательства установлена презумпция возникновения денежных обязательств в период брака в интересах семьи, в силу чего обязанность доказать обратное возложена на Михайлова А.В., оспаривающего использование кредитных средств на нужды семьи. Поскольку Михайлов А.В. не представил доказательств использования Михайловой Н.И. денежных средств на её личные цели, суд пришёл к выводу о том, что эти денежные средства были потрачены на нужды семьи, а значит обязательство по их возврату является общим обязательством супругов.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции в указанной части согласился. Однако, установив на момент рассмотрения спора наличие иного размера задолженности, перераспределил долг по кредитному обязательству с учётом уже исполненных кредитных обязательств и остатка долга.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что судами первой и апелляционной инстанций допущено существенное нарушение норм материального и процессуального права, что выразилось в следующем.

В силу пункта 1 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присуждённым им долям (пункт 3 указанной статьи).

Пунктом 2 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации, пунктом 2 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации установлена презумпция согласия супруга на действия другого супруга по распоряжению общим имуществом.

Однако положения о том, что такое согласие предполагается также в случае возникновения у одного из супругов долговых обязательств перед третьими лицами, действующее законодательство не содержит.

Напротив, в силу пункта 1 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации, предусматривающего, что по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга, допускается существование у каждого из супругов собственных обязательств. При этом согласно пункту 3 статьи 308 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство не создаёт обязанностей для иных лиц, не участвующих в нём в качестве сторон (для третьих лиц).

Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из пункта 2 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга.

Исходя из положений приведённых выше правовых норм для распределения долга в соответствии с пунктом 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации обязательство должно являться общим, то есть возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо являться обязательством одного из супругов, по которому всё полученное было использовано на нужды семьи.

В соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Юридически значимым обстоятельством по данному делу являлось выяснение вопроса о том, были ли потрачены денежные средства, полученные Михайловой Н.И. по кредитному договору, на нужды семьи.

Между тем указанные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, суд апелляционной инстанции оставил без исследования и правовой оценки.

С учётом того, что Михайлова Н.И. является заёмщиком денежных средств, то именно она должна была доказать, что возникновение долга произошло по инициативе обоих супругов в интересах семьи и всё полученное было использовано на нужды семьи. В силу этого возложение судами на Михайлова А.В. бремени доказывания факта использования этих средств супругой на иные цели, нежели семейные нужды, противоречит требованиям действующего законодательства.

Кроме того, признав долг по кредитному договору общим обязательством супругов, суд пришел к выводу о взыскании с ответчика половины суммы долга, включая непогашенную его часть.

Между тем, положения закона о том, что при разделе общего имущества супругов учитываются общие долги и право требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи, не свидетельствуют о наличии правовых оснований для взыскания с супруга невыплаченной задолженности по кредитному договору.

Возникшие в период брака обязательства по кредитным договорам, обязанности исполнения которых после прекращения брака лежат на одном из бывших супругов, могут быть компенсированы супругу путём передачи ему в собственность соответствующей части имущества сверх полагающейся ему по закону доли в совместно нажитом имуществе. При отсутствии такого имущества супруг-заемщик вправе требовать от второго супруга компенсации соответствующей доли фактически произведенных им выплат по кредитному договору. Иное противоречило бы положениям пункта 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации и повлекло наступление для другого супруга заведомо неблагоприятных последствий в части срока исполнения денежного обязательства.

С учётом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Михайлова А.В., в связи с чем решение Медвежьегорского районного суда Республики Карелия от 29 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 17 апреля 2015 г. в части признания долга по кредитному договору общим обязательством супругов и его распределения со взысканием денежной компенсации нельзя признать законными, они в указанной части подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

В остальной части решение Медвежьегорского районного суда Республики Карелия от 29 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 17 апреля 2015 г. оставить без изменения.

Председательствующий

И.М. Юрьев

Судьи

Б.А. Горохов

Т.Н. Назаренко

Обзор документа

Между супругами возник спор относительно раздела совместно нажитого имущества и долга по кредиту.

Последний был оформлен на супругу (она выступила заемщиком по договору).

Суды двух инстанций, в числе прочего, сочли, что спорный долг по кредиту - общее обязательство супругов.

СК по гражданским делам ВС РФ не согласилась с таким выводом и пояснила следующее.

Согласно СК РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в нем их доли признаются равными, если иное не предусмотрено договором.

Общие долги супругов при разделе такого имущества распределяются между ними пропорционально присужденным им долям.

СК РФ и ГК РФ установлена презумпция согласия супруга на действия другого супруга по распоряжению общим имуществом.

Однако положения о том, что такое согласие предполагается также в случае возникновения у одного из супругов долговых обязательств перед третьими лицами, в законодательстве нет.

Напротив, СК РФ предусматривает, что по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на его имущество. Т. е. допускается существование у каждого из них собственных обязательств.

При этом по ГК РФ обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Исходя из СК РФ, взыскание обращается на общее имущество супругов по обязательствам одного из них при определенном условии: судом установлено, что все, полученное по подобным обязательствам, было использовано на нужды семьи.

Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа (или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга) последний может быть признан общим лишь в том случае, если установлено, что все, полученное по такому обязательству, использовано на нужды семьи.

Причем бремя доказывания этого лежит на стороне, претендующей на распределение долга.

Кроме того, был сделан неверный вывод о том, что с ответчика нужно взыскать половину суммы долга по кредиту, включая непогашенную его часть.

Однако оснований для взыскания с супруга невыплаченной задолженности нет (по закону возможна компенсация за счет части совместного имущества сверх полагающейся супругу-заемщику доли, а при отсутствии такого имущества может быть взыскана компенсация доли выплат по кредиту, которые фактически произведены).

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Обзор документа

Резолютивная часть определения объявлена 17 сентября 2019 г.

Полный текст определения изготовлен 24 сентября 2019 г.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего судьи Чучуновой Н.С.,

судей Борисовой Е.Е., Поповой Г.Г.,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Газтранзит" на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.11.2018 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.03.2019 по делу N А40-101877/2017.

В судебном заседании приняли участие представители:

общества с ограниченной ответственностью "Газтранзит" - Барабаш А.Д. по доверенности от 15.12.2017;

общества с ограниченной ответственностью "Промтехпроект" - Бонин В.И. по доверенности от 21.06.2016.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Чучуновой Н.С. и объяснения представителей сторон, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации установила:

общество с ограниченной ответственностью "Газтранзит" (далее - общество "Газтранзит") обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Промтехпроект" (далее - общество "Промтехпроект") о взыскании 4 083 733 руб. 23 коп. задолженности по договору от 13.09.2011 N 838/ГТ, 1 113 257 руб. 27 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 02.06.2014 по 02.06.2017 и процентов за период с 03.06.2017 по день фактической оплаты задолженности исходя из средней ставки по вкладам физических лиц в Центральном Федеральном округе.

Арбитражный суд города Москвы решением от 18.09.2017 взыскал с общества "Промтехпроект" в пользу общества "Газтранзит" 4 083 733 руб. 23 коп. задолженности, 1 108 642 руб. 06 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами, проценты за пользование чужими денежными средствами с 08.06.2017 по день фактической оплаты задолженности исходя из средней ставки по вкладам физических лиц в Центральном Федеральном округе, а также 48 941 руб. 49 коп. расходов по уплате государственной пошлины, в удовлетворении остальной части исковых требований отказал.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.01.2018 производство по делу в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 07.06.2014 по 30.03.2017 в размере 1 035 442 руб. 54 коп. прекращено в связи с отказом от иска в данной части, в остальной части решение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении исковых требований отказано.

Арбитражный суд Московского округа постановлением от 19.04.2018 отменил постановление суда апелляционной инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований и направил дело на новое рассмотрение в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Принятым при новом рассмотрении дела постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.11.2018 решение Арбитражного суда города Москвы от 18.09.2017 отменено в части взыскания 4 083 733 руб. 23 коп. основного долга и 73 199 руб. 52 коп. процентов, в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 06.03.2019 постановление суда апелляционной инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе общество "Газтранзит", ссылаясь на нарушение судами апелляционной инстанции и округа норм материального и процессуального права, просит отменить постановления от 27.11.2018, от 06.03.2019 и оставить в силе решение суда первой инстанции от 18.09.2018 в части взыскания с общества "Промтехпроект" в пользу общества "Газтранзит" 4 083 733 руб. 23 коп. задолженности, 73 199 руб. 52 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами и процентов за пользование чужими денежными средствами с 08.06.2017 по день фактической оплаты задолженности исходя из средней ставки по вкладам физических лиц в Центральном Федеральном округе.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Чучуновой Н.С. от 08.08.2019 кассационная жалоба вместе с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебном заседании представитель общества "Газтранзит" поддержал доводы кассационной жалобы, а представитель общества "Промтехпроект" возражал против ее удовлетворения.

Согласно части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в порядке кассационного производства в Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Проверив обоснованность доводов, изложенных в кассационной жалобе, и выступлениях представителей сторон, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации приходит к следующим выводам.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 13.09.2011 общество "Промтехпроект" (заказчик) и общество "Газтранзит" (исполнитель) заключили договор N 838/ГТ на выполнение проектных и изыскательных работ "Газопровод-отвод к ГРС "Клинцы" Брянского УМГ" (далее - договор), по условиям которого исполнитель обязался выполнить проектно-изыскательские работы в соответствии с техническими требованиями, а заказчик - принять и оплатить проектно-изыскательскую документацию.

Цена работ определена в сумме 49 195 959 руб. 62 коп. (пункт 4.1 договора); оплата по договору производится поэтапно - в суммах, подлежащих выплате за выполненные этапы согласно календарному плану - приложение N 2 (пункт 4.2 договора).

Факт выполнения исполнителем работ подтвержден подписанными сторонами актами сдачи-приемки выполненных работ и заказчиком не оспаривается.

Общество "Газтранзит", ссылаясь на наличие у общества "Промтехпроект" задолженности в размере 4 083 733 руб. 23 коп., подтвержденной актом сверки взаимных расчетов от 31.03.2017, обратилось в арбитражный суд с настоящим иском.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции ответчик заявил о пропуске истцом срока исковой давности.

Удовлетворяя частично исковые требования, суд первой инстанции руководствовался статьями 196, 200, 206, 309, 310, 395, 702, 758 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и исходил из доказанности наличия у ответчика задолженности в заявленном размере, обязанности по ее оплате, а также уплате процентов за пользование чужими денежными средствами, скорректировав их расчет. При этом суд отклонил доводы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, указав, что подписанием акта сверки от 31.03.2017 общество "Промтехпроект" признало наличие задолженности, в связи с чем срок исковой давности начал течь заново и на дату обращения с иском в суд не истек; кроме того, в материалы дела представлена переписка сторон, свидетельствующая о продолжении действия договора и его исполнении.

Суд апелляционной инстанции, отменяя при повторном рассмотрении дела решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении исковых требований, руководствовался статьями 4, 191, 193, 199, 200, 206 ГК РФ, пунктом 2 статьи 2 Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Закон N 42-ФЗ), разъяснениями, приведенными в пунктах 21, 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (далее - Постановление N 43), и исходил из пропуска истцом срока исковой давности. При этом суд указал, что акты сдачи-приемки выполненных работ подписаны сторонами 29.11.2011, 28.03.2013, 14.05.2013, 30.07.2013, 16.09.2013, срок исковой давности по ним истек 28.05.2015, 24.09.2016, 11.11.2016, 27.01.2017, 18.03.2017 соответственно, тогда как иск предъявлен в суд 06.06.2017; акт сверки взаимных расчетов стороны подписали уже после истечения срока исковой давности, поэтому он не может являться основанием для перерыва течения срока давности; к спорным отношениям не подлежат применению положения пункта 2 статьи 206 ГК РФ, поскольку право требования уплаты долга возникло у истца до вступления в силу Закона N 42-ФЗ, согласно пункту 2 статьи 2 которого положения ГК РФ (в редакции Закона N 42-ФЗ) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу названного Федерального закона.

Суд округа согласился с выводами суда апелляционной инстанции.

Между тем судами апелляционной и кассационной инстанций не учтено следующее.

В силу статьи 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Как предусмотрено пунктом 1 статьи 196 ГК РФ, общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 данного Кодекса.

Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ).

Течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, а также совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга (статья 203 ГК РФ).

Согласно разъяснениям, приведенным в абзаце 2 пункта 20 Постановления N 43, к действиям, свидетельствующим о признании долга в целях перерыва течения срока исковой давности, в частности, могут относиться: признание претензии; изменение договора уполномоченным лицом, из которого следует, что должник признает наличие долга, равно как и просьба должника о таком изменении договора (например, об отсрочке или о рассрочке платежа); акт сверки взаимных расчетов, подписанный уполномоченным лицом.

В соответствии с пунктом 21 Постановления N 43 перерыв течения срока исковой давности в связи с совершением действий, свидетельствующих о признании долга, может иметь место лишь в пределах срока давности, а не после его истечения. Вместе с тем по истечении срока исковой давности течение исковой давности начинается заново, если должник или иное обязанное лицо признает свой долг в письменной форме (пункт 2 статьи 206 ГК РФ).

Положения новой редакции пункта 2 статьи 206 ГК РФ о возможном течении срока исковой давности заново после признания должником в письменной форме суммы долга, введены Законом N 42-ФЗ, вступившим в действие с 01.06.2015, и с учетом пункта 2 статьи 2 указанного закона применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу данного Федерального закона, если иное не предусмотрено данной статьей; по правоотношениям, возникшим до дня его вступления в силу, положения ГК РФ (в редакции названного закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу Закона N 42-ФЗ, если иное не предусмотрено названной статьей.

При этом согласно пункту 83 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" положения ГК РФ в измененной Законом N 42-ФЗ редакции не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 года). При рассмотрении споров из названных договоров следует руководствоваться ранее действовавшей редакцией ГК РФ с учетом сложившейся практики ее применения (пункт 2 статьи 4, абзац второй пункта 4 статьи 421, пункт 2 статьи 422 ГК РФ).

Названное разъяснение, основанное, прежде всего, на пункте 2 статьи 422 ГК РФ, направлено на обеспечение стабильности договоров, заключенных до соответствующего изменения гражданского законодательства: в отсутствие дополнительных волеизъявлений сторон о применении к их отношениям нового регулирования они подчиняются ранее действовавшей редакции ГК РФ. Вместе с тем, применительно к регулированию исковой давности это не исключает ни возможности заключения сторонами новых соглашений, подчиненных уже новому регулированию, ни права стороны в соответствии с законом и договором в одностороннем порядке своим волеизъявлением изменить режим своей обязанности в пользу другой стороны.

Поэтому, если сторона письменно в одностороннем порядке или в соглашении с другой стороной, подтвержденном в двустороннем документе, признает свой возникший из заключенного до 01.06.2015 договора долг, исковая давность по которому не истекла на момент введения в действие Закона N 42-ФЗ, однако уже истекла к моменту такого признания долга, то к отношениям сторон подлежит применению пункт 2 статьи 206 ГК РФ.

В судебном заседании представитель истца пояснил, что спорная задолженность образовалась в связи с неоплатой ответчиком работ, принятых им по акту сдачи-приемки выполненных работ от 16.09.2013 N 10.

Судом апелляционной инстанции установлено, что право требования у истца по указанному акту возникло 18.03.2014.

При таких обстоятельствах, учитывая, что срок исковой давности по названному акту истекал 18.03.2017, а письменное признание долга состоялось 31.03.2017, то есть оба обстоятельства имели место уже после вступления в силу Закона N 42-ФЗ, выводы судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что к рассматриваемым правоотношениям не подлежит применению пункт 2 статьи 206 ГК РФ, основан на неверном толковании действующего законодательства. В такой ситуации должник, добровольно признавший долг письменно после введения в действие Закона N 42-ФЗ, не вправе недобросовестно ссылаться на то, что пункт 2 статьи 206 ГК РФ не применяется к такому признанию (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).

В связи с тем, что суды апелляционной и кассационной инстанций допустили существенные нарушения норм права, обжалуемые постановления на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в Девятый арбитражный апелляционный суд.

При новом рассмотрении дела суду надлежит учесть изложенное, проверить расчет суммы иска с учетом отказа от части требований, принять законный и обоснованный судебный акт.

Руководствуясь статьями 291.11 - 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации определила:

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.11.2018 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.03.2019 по делу N А40-101877/2017 отменить.

Настоящее определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации в трехмесячный срок.

Председательствующий-судья

Н.С. Чучунова

судья

Е.Е. Борисова

судья

Г.Г. Попова

Обзор документа

Суды отказались взыскать задолженность заказчика в связи с истечением срока давности, хотя после его окончания заказчик подтвердил долг актом сверки расчетов. По новому правилу после такого признания давность течет заново. Но суды не применили это правило к спорному долгу, поскольку новая редакция ГК РФ вступила в силу позже возникновения права требования. Верховный Суд РФ не согласился с этим и направил дело на пересмотр.

Суды не учли, что сторона вправе изменить режим своей обязанности в пользу другой стороны, что и сделал заказчик, письменно признав долг. В таком случае применительно к исковой давности новая норма может распространяться и на ранее возникшую задолженность, если прежний срок давности по ней еще не истек до вступления в силу новой редакции ГК.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: