Привлечение нотариуса к дисциплинарной ответственности судебная практика

Обновлено: 19.04.2024

10.1. Дисциплинарная ответственность устанавливается за виновное совершение дисциплинарного проступка, предусмотренного настоящим Кодексом.

10.2. Дисциплинарными проступками являются:

10.2.1. нарушение правил совершения нотариальных действий, предусмотренных Основами законодательства Российской Федерации о нотариате, и Регламента совершения нотариусами нотариальных действий, устанавливающего объем информации, необходимой нотариусу для совершения нотариальных действий и способ ее фиксирования;

10.2.2. организация работы с нарушением требований законодательства, нормативных правовых актов Министерства юстиции Российской Федерации, актов Федеральной нотариальной палаты, принятие которых предусмотрено законодательством;

10.2.3. нарушения Правил нотариального делопроизводства:

- которые носят систематический характер;

- которые повлекли нарушения прав граждан или юридических лиц;

- которые повлекли утрату номенклатурных дел или их части;

- неоднократная регистрация нотариальных действий в реестре нотариальных действий единой информационной системы нотариата не в день их совершения без объективных причин;

10.2.4. неисполнение решений органов нотариальной палаты, принятых в пределах их компетенции;

10.2.5. нарушение тайны совершения нотариального действия;

10.2.6. утрата личной печати с изображением Государственного герба Российской Федерации, реестров для регистрации нотариальных действий, архива нотариуса, в том числе архивов, переданных нотариусу на временное хранение, бланков и других служебных документов и материалов, специальных данных, которые позволяют использовать электронную подпись нотариуса;

10.2.7. неинформирование лиц, обратившихся за совершением нотариального действия, о размере нотариального тарифа, стоимости услуг правового и технического характера, а также о льготах, предусмотренных действующим законодательством или решениями нотариальных палат;

10.2.8. занятие предпринимательской и другой оплачиваемой деятельностью, за исключением преподавательской, научной или иной творческой деятельности;

10.2.9. оказание посреднических услуг при заключении договоров;

10.2.10. совершение нотариального действия вне установленных границ нотариального округа, кроме определенных законом случаев;

10.2.11. совершение нотариального действия на свое имя и от своего имени, на имя или от имени своего супруга или супруги, их и своих родственников (родителей, детей, внуков);

10.2.12. осуществление нотариальной деятельности без страхования риска профессиональной ответственности;

10.2.13. произвольное изменение размера нотариального тарифа, установленного законом, несоблюдение решений нотариальной палаты о размере платы за оказание услуг правового и технического характера, выразившееся в его произвольном изменении в сторону уменьшения (вплоть до нулевого значения) либо увеличения;

10.2.14. использование денежных средств, ценностей и иного имущества, переданного нотариусу, в целях, отличных от тех, для которых они передавались;

10.2.15. совершение нотариальных действий нотариусом одновременно с лицом, его замещающим;

10.2.16. отказ в предоставлении льгот по уплате нотариального тарифа, предусмотренных действующим законодательством, и льгот при взимании платы за оказание услуг правового и технического характера;

10.2.17. привлечение к выполнению технических работ, в том числе по подготовке проектов документов, изготовлению оригиналов и копий, сканированию документов, а также по регистрации, учету, архивированию документов, иных лиц, кроме работников нотариуса, стажеров нотариуса;

10.2.18. использование сведений, ставших известными в связи с совершением нотариального действия, в ущерб интересам обратившегося лица или в целях получения прямой или косвенной выгоды для нотариуса или другого лица;

10.2.19. несоблюдение культуры поведения при осуществлении профессиональной деятельности, в том числе исполнение профессиональных обязанностей в состоянии алкогольного или иного токсического опьянения, под воздействием психотропных препаратов;

10.2.20. совершение поступков, в том числе во внеслужебное время, которые нарушают требования главы 4 настоящего Кодекса и наносят ущерб профессиональной деятельности нотариуса или подрывают доверие и престиж профессии в обществе;

10.2.21. отсутствие без уважительных причин постоянного места для совершения нотариальных действий более двух месяцев подряд или более шести месяцев в течение календарного года;

10.2.22. неисполнение своих обязанностей и/или передача своих полномочий без уважительных причин или с нарушением порядка, утвержденного Министерством юстиции Российской Федерации и Федеральной нотариальной палатой в соответствии с законодательством о нотариате;

10.2.23. отказ и/или необоснованная задержка предоставления документов при проведении в соответствии с законодательством проверки его деятельности и/или рассмотрении дела о дисциплинарной ответственности;

10.2.24. совершение действий, препятствующих реализации права лица на обращение к другому нотариусу;

10.2.25. умаление профессионального достоинства и авторитета других нотариусов, а также нотариальной палаты и ее органов;

10.2.26. непредставление или несвоевременное представление в установленные законодательством сроки сведений (документов), запрашиваемых уполномоченными государственными органами, а также неявка в государственные органы для участия в рассмотрении дел в случаях, предусмотренных законом;

10.2.27. размещение информации о своей нотариальной деятельности с нарушением правил, установленных настоящим Кодексом;

10.2.28. нарушение ограничений, неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей, связанных с информированием общественности о своей деятельности;

10.2.29. неявка без уважительных причин на общее собрание членов нотариальной палаты, а также по приглашению органов и комиссий нотариальной палаты для рассмотрения вопросов по исполнению профессиональных обязанностей нотариуса;

10.2.30. неуплата в установленный срок членских взносов в нотариальную палату без уважительных причин, а также занижение размеров уплачиваемых взносов или иных обязательных платежей;

10.2.31. непредставление или несвоевременное представление по запросу органов нотариальной палаты или комиссий, осуществляющих контрольные функции, документов, письменных и устных разъяснений по вопросам, относящимся к компетенции этих органов или комиссий;

10.2.32. непредставление или несвоевременное представление достоверной статистической отчетности, а также сведений финансового и иного характера в соответствии с законодательством Российской Федерации, уставами и решениями органов нотариальных палат;

10.2.33. несоблюдение обязанностей, предусмотренных уставом нотариальной палаты, помимо указанных в пунктах 10.2.29 - 10.2.32 настоящего Кодекса.

10.3. За совершение нотариусом дисциплинарного проступка может быть наложено только одно дисциплинарное взыскание, которое является мерой дисциплинарной ответственности.

10.4. Мерами дисциплинарной ответственности нотариуса являются замечание, выговор, строгий выговор.

10.5. Наложенное дисциплинарное взыскание считается снятым, если нотариус не совершит нового дисциплинарного проступка в течение:

одного года со дня объявления замечания;

двух лет со дня объявления выговора;

пяти лет со дня объявления строгого выговора.

10.6. При добросовестном исполнении нотариусом профессиональных обязанностей, активном участии в деятельности профессионального сообщества, отсутствии повторного совершения проступков, а также безупречном поведении Правление нотариальной палаты может до истечения сроков, установленных пунктом 10.5 настоящего Кодекса, снять дисциплинарное взыскание по собственной инициативе или по заявлению нотариуса, но не ранее чем через три месяца после его наложения.

Заявление о снятии дисциплинарного взыскания рассматривается Правлением нотариальной палаты не позднее двух месяцев со дня его поступления.

При отказе в снятии дисциплинарного взыскания повторное заявление о снятии дисциплинарного взыскания может быть подано нотариусом не ранее чем через три месяца после рассмотрения предыдущего заявления.

10.7. Нотариус может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за совершение дисциплинарного проступка не позднее чем через девять месяцев со дня поступления в нотариальную палату документов, послуживших основанием для возбуждения дисциплинарного производства.

Течение указанного срока приостанавливается, если в нотариальную палату поступила информация о наличии судебного спора в отношении фактов, изложенных в обращении, послужившем основанием для дисциплинарного производства.

10.8. Нотариус не подлежит привлечению к дисциплинарной ответственности за дисциплинарный проступок, если:

- основанием для начала дисциплинарного производства является информация, поступившая от лиц, указанных в пунктах 12.7.1 - 12.7.6 настоящего Кодекса, и с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права или о совершении дисциплинарного проступка, прошло более трех лет;

10.9. Истечение сроков, установленных пунктом 10.8, влечет прекращение уже начатой процедуры рассмотрения дела о дисциплинарной ответственности и является основанием для принятия комиссией или Правлением решения о прекращении дисциплинарного производства вследствие истечения сроков применения мер дисциплинарной ответственности.

Суд указал, что вопрос принятия Кодекса профессиональной этики нотариусов Основами законодательства Российской Федерации о нотариате к совместной компетенции Министерства юстиции и Федеральной нотариальной палаты не отнесен

Один из адвокатов указал, что довод заявителя о том, что Кодекс по своей правовой природе имеет признаки нормативного правого акта, в широком смысле, безусловно, заслуживает поддержки, однако с утверждением, что он подлежит государственной регистрации и публикации в порядке, предусмотренном для актов, подготовленных органами исполнительной власти, согласиться невозможно. Второй отметил, что этот документ действительно имеет нормативный характер, но регулирует он не правовые, а профессионально-этические отношения.

Верховный Суд опубликовал решение от 24 декабря 2020 г. по делу № АКПИ20-844, в котором разобрался в порядке принятия и действии положений Кодекса профессиональной этики нотариусов.

Нотариус Глеб Акимов обратился в Верховный Суд с административным исковым заявлением о признании недействующим Кодекса профессиональной этики нотариусов. Он указал, что по своей правовой природе Кодекс имеет все признаки нормативного правового акта: издан на основании и во исполнение Основ законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. № 4462-I; является письменным официальным документом, принятым (изданным) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции, и направлен на установление, изменение существующих правоотношений, содержит предписания, обязательные для исполнения как нотариусами, так и третьими лицами, т.е. распространяется на неопределенный круг лиц и носит публичный характер, дополняет правила, установленные законодательством о нотариате.

Однако, указал Глеб Акимов, в нарушение Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства от 13 августа 1997 г. № 1009, Кодекс не прошел государственную регистрацию в Минюсте России и не был официально опубликован. Он утвержден лицом, не имеющим полномочий, в отсутствие приказа Минюста России заместителем министра юстиции.

По мнению административного истца, Кодекс выходит за рамки регулирования профессиональной этики нотариусов и устанавливает ответственность в том числе за нарушения, совершенные во внерабочее время, противоречит нормам о свободе слова и фактически запрещает нотариусам открыто выражать свое мнение, в частности критиковать руководство, создает правовую неопределенность относительно мер ответственности за конкретные действия (бездействие) нотариуса, поскольку не содержит перечня проступков и перечня взысканий, применяемых за конкретные нарушения, вводит дополнительные обязанности для нотариуса (хранение печати, информирование о подозрительных операциях и т.д.), не предусмотренные Основами, передает полномочия по контролю за профессиональной деятельностью нотариусов от Минюста России руководству нотариальных палат, что приводит к ослаблению государственного контроля за нотариатом, усилению полномочий руководящих органов нотариата и неконтролируемому давлению с их стороны на отдельных представителей нотариата в своем интересе.

Административные ответчики Федеральная нотариальная палата и Минюст России в письменных возражениях указали, что Кодекс принят и утвержден в соответствии с требованиями ст. 6.l Основ, является корпоративным нормативным актом нотариального сообщества, регулирует правоотношения членов нотариальных палат, не затрагивая права и обязанности третьих лиц, в связи с чем не нуждается в государственной регистрации и официальном опубликовании, положения Кодекса не противоречат нормам Основ.

Верховный Суд не нашел оснований для удовлетворения иска

Рассмотрев дело, ВС указал, что согласно п. 6.4.2 Устава некоммерческой организации Федеральной нотариальной палаты решения органов Палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для исполнения членами палаты. Пунктом 8.2.5 Устава к компетенции общего собрания представителей нотариальных палат субъектов РФ отнесено принятие Кодекса и внесение в него изменений.

В полном соответствии с нормами Основ и Устава Собранием представителей нотариальных палат субъектов РФ от 16 ноября 2015 г. (протокол № 33) был принят Кодекс и 19 января 2016 г. утвержден федеральным органом юстиции. Впоследствии в том же порядке в Кодекс внесены изменения, принятые решением Собрания представителей нотариальных палат субъектов Федерации от 23 апреля 2019 г. (протокол № 40) и 12 августа 2019 г. утвержденные федеральным органом юстиции.

ВС обратил внимание, что анализ положений Основ указывает на то, что перечень вопросов, отнесенных законодателем к совместной компетенции Минюста России и Палаты, является достаточно широким и касается как организационных основ деятельности нотариата, так и правил совершения нотариальных действий. Однако, заметил Суд, вопрос принятия Кодекса профессиональной этики нотариусов Основами к совместной компетенции Министерства юстиции и Федеральной нотариальной палаты не отнесен.

«Таким образом, Кодекс, регулирующий вопросы профессиональной этики и дисциплинарной ответственности нотариуса, занимающегося частной практикой, а также лица, его замещающего, является корпоративным нормативным актом, обязательным для применения исключительно в рамках нотариального сообщества, и не может быть отнесен к нормативным правовым актам, так как не содержит правил поведения, обязательных для неопределенного круга лиц, разработка и принятие Кодекса профессиональной этики нотариусов не входит в компетенцию федерального органа исполнительной власти – Минюста России», – резюмировал ВС.

Суд добавил, что требования Правил № 1009 о государственной регистрации Минюстом России нормативных правовых актов, подлежащих официальному опубликованию, и об опубликовании в «Российской газете» либо о размещении на Официальном интернет-портале правовой информации в случае признания Минюстом России нормативного правового акта не нуждающимся в государственной регистрации на Кодекс не распространяются. При этом, заметил Верховный Суд, Кодекс опубликован на официальном сайте Палаты, размещен в правовой системе «Консультант Плюс» и доступен для ознакомления с ним неограниченного круга лиц, в связи с чем довод административного истца о нарушении порядка принятия Кодекса основан на ошибочном толковании норм материального права.

Кроме того, Суд посчитал несостоятельным утверждение административного истца об ограничении Кодексом прав и свобод человека и гражданина в нарушение ст. 55 Конституции.

Из содержания п. 6.4 Кодекса, указал ВС, усматривается, что нотариус не вправе выступать в средствах массовой информации, публиковать информацию в социальных сетях по вопросам профессиональной деятельности, представительствовать в государственных органах, органах местного самоуправления, организациях и учреждениях без получения предварительного согласия или поручения уполномоченного органа или комиссии нотариальной палаты. Наличие в Кодексе данной нормы, отметил Суд, обусловлено особым статусом нотариуса, в том числе предусмотренной положениями ст. 5 и 16 Основ обязанностью нотариуса хранить в тайне сведения, которые стали ему известны в связи с осуществлением профессиональной деятельности.

Верховный Суд указал, что ч. 9 ст. 17 Основ закреплено, что нотариус несет дисциплинарную ответственность за нарушения, предусмотренные Кодексом. Глава 10 Кодекса содержит подробные положения об основаниях и сроках привлечения нотариуса к дисциплинарной ответственности, видах дисциплинарных проступков, мерах дисциплинарных взысканий, порядке их снятия. Процедура рассмотрения дел о дисциплинарной ответственности определена гл. 11 Кодекса.

«Довод административного истца об отсутствии в Кодексе перечня мер ответственности за конкретные дисциплинарные проступки не соответствует фактическим обстоятельствам и является необоснованным», – подчеркивается в решении. ВС отметил, что меры дисциплинарной ответственности нотариуса: замечание, выговор, строгий выговор, указанные в п. 10.4 Кодекса, в каждом конкретном случае применяются исходя из характера, тяжести и последствий совершенного дисциплинарного проступка, а также с учетом личности нотариуса (п. 12.43.l Кодекса).

По мнению Суда, нельзя согласиться с утверждением административного истца о противоречии положения Кодекса, устанавливающего дисциплинарное взыскание в виде строгого выговора, ТК РФ, которым такая мера дисциплинарного взыскания не предусмотрена. ВС указал, что правоотношения нотариальной палаты и нотариуса основаны на членстве и носят корпоративный характер, а ч. 2 ст. 192 ТК допускает, что федеральными законами, уставами и положениями о дисциплине (ч. 5 ст. 189 ТК) для отдельных категорий работников могут быть предусмотрены также и другие дисциплинарные взыскания. «Дисциплинарная ответственность нотариуса устанавливается только за виновные действия, нарушающие требования Кодекса. Нотариус, занимающийся частной практикой, не находится в трудовых отношениях с нотариальной палатой, поэтому трудовое законодательство на данные правоотношения не распространяется», – отмечается в решении.

По мнению ВС, не основаны на нормах закона и доводы об установлении Кодексом дополнительных профессиональных обязанностей нотариуса, не предусмотренных законодательством. Суд указал, что обязанность нотариуса обеспечивать сохранность личной печати с изображением Государственного герба Российской Федерации (п. 3.1.3 Кодекса) соответствует принципам добросовестности и разумности действий участников гражданских правоотношений, требованиям гл. V Правил нотариального делопроизводства, утвержденных Приказом Минюста России от 16 апреля 2014 г. № 78, и корреспондирует ст. 1 Основ о личной печати нотариуса с изображением Государственного герба.

Обязанность нотариуса уведомлять уполномоченные органы в случаях, предусмотренных законодательством, о сделках или финансовых операциях, которые осуществляются или могут быть осуществлены в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма (п. 3.1.4 Кодекса) установлена во исполнение требований ст. 7.1 Закона о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, обязывающих нотариусов принимать меры по идентификации клиентов, а также информированию уполномоченного органа о совершении сомнительных операций при наличии подозрений, что они совершаются в целях легализации преступных доходов и финансирования терроризма, указал ВС.

Суд отметил, что осуществление контроля за исполнением нотариусами, работающими в государственных нотариальных конторах, профессиональных обязанностей Основами возложено на федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по контролю в сфере нотариата, и его территориальные органы, а нотариусами, занимающимися частной практикой, – на нотариальные палаты. Следовательно, посчитал ВС, довод о необоснованном наделении Кодексом нотариальных палат субъектов РФ полномочиями по контролю за профессиональной деятельностью нотариусов, занимающихся частной практикой, противоречит закону.

Также Верховный Суд сослался на Постановление КС от 19 мая 1998 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате», согласно которому Конституция не запрещает государству передавать отдельные полномочия исполнительных органов власти негосударственным организациям, участвующим в выполнении функций публичной власти. Такая передача возможна при условии, что это не противоречит Конституции и федеральным законам. Наделение государством нотариальных палат в соответствии с законом отдельными управленческими и контрольными полномочиями в целях обеспечения в нотариальной деятельности гарантий прав и свобод граждан не противоречит Конституции. Ее положения, закрепляя обязанность государства гарантировать защиту прав и свобод, в том числе права на получение квалифицированной юридической помощи, не связывают законодателя в выборе путей выполнения указанной обязанности. Им, в частности, определяются и способы контроля со стороны нотариальных палат за деятельностью нотариусов, занимающихся частной практикой. Предусмотренные Основами способы контроля согласуются с международной практикой: резолюция Европейского парламента от 18 января 1994 г. характеризует профессию нотариуса как публичную службу, контролируемую государством или органом, действующим на основании устава и наделенным соответствующими полномочиями от имени государства. Публично-правовое предназначение нотариальных палат проявляется прежде всего в том, что они осуществляют контроль за исполнением нотариусами, занимающимися частной практикой, своих профессиональных обязанностей, а также обращаются в суд с ходатайствами или представлениями о лишении их права нотариальной деятельности за нарушение законодательства.

Суд указал, что вопреки доводу административного истца ст. 123.16-3 ГК нотариальными палатами признаются некоммерческие организации, которые представляют собой профессиональные объединения, основанные на обязательном членстве, и созданы в виде нотариальной палаты субъекта РФ или Федеральной нотариальной палаты для реализации целей, предусмотренных законодательством о нотариате.

«Противоречит положениям Основ и суждение административного истца о том, что законодатель не возлагает на нотариуса обязанность соблюдать требования Кодекса», – заметил ВС. Он указал, что принятие Кодекса, имеющего статус корпоративного нормативного акта, предусмотрено п. 6.1 Основ, дисциплинарная ответственность за нарушения, предусмотренные Кодексом, установлена ч. 9 ст. 17 Основ. Неоднократное совершение нотариусом дисциплинарных проступков в силу п. 3 ч. 5 ст. 12 Основ является основанием для освобождения нотариуса от полномочий на основании решения суда о лишении его права нотариальной деятельности.

«Кодексом, который исходит из публичного характера деятельности нотариусов и нотариальных палат, установлены нормы профессионального поведения нотариуса, принципы дисциплинарной ответственности нотариуса, основанные на положениях законодательства Российской Федерации. Обязательность соблюдения Кодекса в силу закона определяется публичным статусом нотариуса», – подчеркнул Суд.

Таким образом, ВС посчитал, что положения Кодекса не содержат правовой неопределенности и не предполагают возможности их произвольного применения, и отказал в удовлетворении административного иска.

Эксперты заняли позицию ВС

Советник президента ФПА по информационным технологиям Сергей Гаврилов назвал решение Верховного Суда законным и обоснованным. «Ключевым является вопрос природы отношений, которые регулируются Кодексом. Этот документ действительно имеет нормативный характер, но регулирует он не правовые, а профессионально-этические отношения», – подчеркнул он.

Сергей Гаврилов отметил, что обязательность исполнения содержащихся в Кодексе норм обусловлена тем, что нормы эти установлены корпорацией. «Тема эта актуальна и для адвокатуры, начиная с времен присяжных: живую ткань профессии всегда образовывали нормы профессиональной этики, и это правильно. Именно корпорация должна определять профессионально-этические установки и чертить границы дозволенного для своих членов. В противном случае, любые декларации о корпоративности и независимости профессии – пустой звук», – резюмировал он.

По мнению адвоката АК «СанктаЛекс» Павла Гейко, довод заявителя о том, что Кодекс по своей правовой природе имеет признаки нормативного правого акта, в широком смысле, безусловно заслуживает поддержки, однако с утверждением, что он подлежит государственной регистрации и публикации в порядке, предусмотренном для актов, подготовленных государственными органами исполнительной власти, согласиться невозможно, так как вряд ли ФНП можно отнести к таковым органам.

Довод об утверждении Кодекса со стороны Минюста неуполномоченным лицом по причине отсутствия упомянутого в решении приказа, по мнению адвоката, также вряд ли является доставочным для признания акта изданным с нарушением существенных требований закона. «Такой недочет формального характера может быть легко устранен последующим одобрением руководства министерства, однако судом этому моменту в решении не уделено внимания», – заметил он.

Павел Гейко посчитал, что доводы относительно распространения Кодекса на действия нотариусов, совершаемых вне рамок рабочего времени, заслуживают критики, поскольку статус нотариуса распространяется на лиц, которым он присвоен, в период его действия вне зависимости от исполнения нотариусами своих функций или времени суток: «Представляется, что носитель статуса не может быть освобожден от обязанности соблюдать некие правила, которые не имеют непосредственного отношения к исполнению самой функция нотариуса, но неразрывно связаны с фактом нахождения в нотариальном сообществе».

Павел Гейко назвал дискуссионным вопрос о том, является ли нарушением права на свободу слова возможность открыто критиковать руководство корпорации, поскольку критика может иметь различный характер. Например, обращение в суд с требованиями, которые по существу могут являться критикой руководства корпорации, является открытым способом выражения своего мнения о руководстве. «Может ли Кодекс препятствовать такому обращению? Представляется, что нет. Должно ли такое обращение рассматриваться как нарушение Кодекса?» – задается вопросом адвокат.

При этом, по мнению эксперта, довод о передаче полномочий по контролю за профессиональной деятельностью нотариусов от Минюста руководству палат заслуживает внимания, поскольку если такое обстоятельство имеет место быть, то это приводит по существу к тому, что контролируемый сам себя контролирует. «Насколько это позволяет достигнуть возлагаемых в этом аспекте целей и задач на Минюст сказать сложно, но независимость проверяющего от проверяемых в таком случае становится явно сомнительной», – заметил он.

Павел Гейко посчитал, что в целом ВС недостаточно полно и подробно проанализировал и опроверг доводы административного истца. По его мнению, можно было бы больше уделить внимания таким моментам, как передача полномочий, ограничение свободы слова, возможности давления руководства нотариата на нотариусов и др. Однако, добавил он, по существу решение соответствует духу закона.

В комментарии «АГ» начальник юридического отдела Федеральной нотариальной палаты Сергей Егоров отметил, что определение КС завершает формирование позиций судов в отношении механизма регламентации профессиональной этики нотариуса. Один из адвокатов добавил, что КС закрепил принципы самостоятельности нотариальных палат как профессиональных объединений, организующих деятельность на принципах самоуправления. Другой заметил, что в позиции Суда фактически заложено объяснение сути и необходимости института привлечения к ответственности по внутрикорпоративным правилам в рамках саморегулируемых сообществ.

Конституционный Суд РФ опубликовал Определение от 30 сентября № 2123-О, которым отказал в принятии к рассмотрению жалобы на неконституционность ст. 6.1 Основ законодательства РФ о нотариате касательно привлечения к дисциплинарной ответственности нотариуса и лица, его замещающего.

Решением президента Московской областной нотариальной палаты в отношении нотариуса Сергея Мурыгина было возбуждено дисциплинарное производство за некорректное поведение в перерыве внеочередного общего собрания членов Ассоциации нотариусов в апреле 2018 г. Впоследствии в отношении него было принято решение о назначении дисциплинарного взыскания в виде строгого выговора. Не согласившись с указанными решениями, Сергей Мурыгин обжаловал их в суд.

Решением судов первой и апелляционной инстанций требования Сергея Мурыгина о признании незаконными решения о возбуждении в отношении него дисциплинарного производства и решения о назначении дисциплинарного взыскания в виде строгого выговора были удовлетворены частично. В частности, суд указал, что решение о возбуждении дисциплинарного производства не влечет для нотариуса негативных последствий, а его обжалование не предусмотрено законодательством.

В отношении наложенного дисциплинарного взыскания отмечалось, что некорректное поведение истца имело место не в период осуществления им профессиональной деятельности, а его поведение на заседании правления областной нотариальной палаты при назначении дисциплинарного наказания учитываться не могло, так как не рассматривалось в рамках самостоятельного дисциплинарного производства. С учетом указанных обстоятельств решение о назначении дисциплинарного взыскания суд признал незаконным и отменил.

Постановлением Президиума Московского городского суда от 23 апреля 2019 г. судебные акты в части признания дисциплинарного взыскания незаконным были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию. После пересмотра суд отказал в удовлетворении исковых требований в полном объеме. Апелляция и кассация поддержали это решение.

Как указывалось в судебных актах, участие нотариуса в собрании нотариусов – членов нотариальной палаты относится к выполнению профессиональных обязанностей, поэтому недостойное поведение по отношению к сотруднику, обеспечивающему информационное сопровождение деятельности палаты, нарушает п. 3.1.8, 3.1.10, 6.1 и 6.2 Кодекса профессиональной этики нотариусов в РФ (в редакции, действовавшей до 12 августа 2019 г.) и образует состав дисциплинарного проступка, предусмотренного п. 9.2.2, 9.2.19 и 9.2.25 Кодекса (также в редакции, действовавшей до 12 августа 2019 г.). Кроме того, правонарушающее поведение нотариуса на заседании правления не могло быть не принято во внимание при рассмотрении вопроса о назначении ему дисциплинарного наказания, поэтому возбуждения по данному факту отдельного дисциплинарного производства не требовалось.

Определением судьи Верховного Суда РФ от 13 октября 2020 г. в передаче кассационной жалобы заявителя для рассмотрения Судебной коллегией по гражданским делам было отказано.

Апелляционная коллегия ВС подтвердила законность порядка принятия и действия Кодекса профессиональной этики нотариусов

Как указано в определении, вопрос принятия Кодекса не отнесен к совместной компетенции Минюста и Федеральной нотариальной палаты, поэтому довод истца о том, что первая инстанция не исследовала вопросы законности процедур принятия и согласования Кодекса, несостоятелен

В жалобе в КС Сергей Мурыгин указал на несоответствие ст. 6.1 Основ законодательства РФ о нотариате во взаимосвязи с Кодексом профессиональной этики нотариусов ст. 2, 15, 46 и 55 Конституции РФ, поскольку допускается привлечение нотариуса к дисциплинарной ответственности на основании не закона, а Этического кодекса как подзаконного корпоративного правового акта.

Изучив представленные материалы, КС не усмотрел оснований для принятия жалобы к рассмотрению.

В обоснование отказа Суд со ссылкой на собственные правовые позиции (Постановление от 19 мая 1998 г. № 15-П, Определение от 25 сентября 2014 г. № 2206-О) напомнил, что публично-правовой статус нотариуса и характер выполняемых им функций подразумевают, что использование нотариусом своих прав, а также организация осуществления им нотариальной деятельности должны сообразовываться с возложенными на него обязанностями, а также обязанностями перед нотариальной палатой. На это и направлено принятие Кодекса профессиональной этики нотариусов в РФ, устанавливающего в том числе основания привлечения нотариуса к дисциплинарной ответственности и ее меры. Данный правовой акт принимается собранием представителей нотариальных палат и утверждается федеральным органом юстиции.

Наделение Основами законодательства РФ о нотариате собрания представителей нотариальных палат полномочием по принятию Кодекса профессиональной этики нотариусов в РФ и внесению в него изменений, в том числе в части регулирования вопросов дисциплинарной ответственности, направлено на обеспечение самостоятельности нотариальных палат как профессиональных объединений, организующих свою деятельность на принципах самоуправления, и не выходит за пределы правотворческих полномочий федерального законодателя, подчеркивается в определении.

Вместе с тем, добавил КС, федеральный законодатель вправе конкретизировать основания и порядок привлечения нотариусов к дисциплинарной ответственности непосредственно в федеральном законе.

Таким образом, резюмируется в определении, оспариваемые заявителем жалобы положения ст. 6.1 Основ законодательства о нотариате не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

«В своем определении Конституционный Суд еще раз отметил цели и значение нотариальной деятельности, которая осуществляется от имени государства с целью обеспечения защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц. Это и предопределяет публично-правовой статус нотариуса, – подчеркнул в комментарии «АГ» начальник юридического отдела Федеральной нотариальной палаты Сергей Егоров. Кроме того, добавил он, определение завершает формирование позиций судов в отношении всего механизма регламентации профессиональной этики нотариуса – подтверждая законность и обоснованность применения положений Кодекса профессиональной этики нотариусов в РФ, а также конституционность норм – оснований утверждения и функционирования Кодекса.

По мнению Сергея Егорова, практическая значимость выводов, изложенных в определении, заключается прежде всего в подтверждении статуса Кодекса профессиональной этики нотариусов в РФ как правового акта, регулирующего в том числе вопросы дисциплинарной ответственности нотариусов и замещающих их лиц. «Кроме того, КС вновь подчеркнул бесспорность положений Кодекса и необходимость их соблюдения. Таким образом, риски возникновения споров по вопросу привлечения к дисциплинарной ответственности на основании Кодекса сводятся к минимуму», – заключил он.

Как отметил адвокат АП г. Москвы Вадим Кудрявцев, наделение Основами законодательства РФ о нотариате собрания представителей нотариальных палат полномочием по принятию Кодекса профессиональной этики нотариусов в РФ и внесению в него изменений, в том числе в части регулирования вопросов дисциплинарной ответственности нотариусов и замещающих их лиц, направлено на обеспечение самостоятельности нотариальных палат как профессиональных объединений, организующих свою деятельность на принципах самоуправления, и не выходит за пределы правотворческих полномочий федерального законодателя.

Тем самым, по мнению адвоката, Конституционный Суд закрепил принципы самостоятельности нотариальных палат как профессиональных объединений, организующих деятельность на принципах самоуправления. «Вступая в такое профессиональное объединение, гражданин знакомится с его внутренними корпоративными правилами и фактически дает согласие, что будет жить по правилам этой корпорации», – заключил он.

По мнению адвоката АК «СанктаЛекс» Павла Гейко, позиция КС вполне обоснована и соответствует духу развития в стране начал саморегулирования. «В настоящее время саморегулирование имеется не только в таких корпорациях, как адвокатура и нотариат, но и в строительстве, сфере оценки и др. Также стимулируется создание добровольных саморегулируемых организаций в других сегментах экономики и жизнедеятельности в стране, – пояснил он. – Для становления и развития саморегулирования в России даже принят федеральный закон – в частности, саморегулирование продвигается в законодательстве о контрольно-надзорной деятельности и т.д.».

Павел Гейко добавил, что саморегулирование в нотариате является лишь частным случаем общей ситуации, и оно невозможно без механизмов привлечения к ответственности за нарушения принятых корпорацией внутренних правил. «Соответственно, включение в своды корпоративных правил норм о дисциплинарной ответственности, например таких, как те, о которых идет речь в рассматриваемом определении КС, – является логичным и последовательным», – подчеркнул он.

Практическая ценность определения, считает адвокат, может выражаться в том, что в позиции КС фактически заложено объяснение сути и необходимости института привлечения к ответственности по внутрикорпоративным правилам в рамках саморегулируемых сообществ, которое может использоваться последними при разработке таких правил.

(см. текст в предыдущей редакции)

Нотариус, занимающийся частной практикой, несет полную имущественную ответственность за вред, причиненный по его вине имуществу гражданина или юридического лица в результате совершения нотариального действия с нарушением закона, если иное не установлено настоящей статьей.

Нотариус, занимающийся частной практикой, несет полную имущественную ответственность за реальный ущерб, причиненный неправомерным отказом в совершении нотариального действия, а также разглашением сведений о совершенных нотариальных действиях.

Вред, причиненный имуществу гражданина или юридического лица в случаях, указанных в частях первой и второй настоящей статьи, возмещается за счет страхового возмещения по договору страхования гражданской ответственности нотариуса, или в случае недостаточности этого страхового возмещения - за счет страхового возмещения по договору коллективного страхования гражданской ответственности нотариуса, заключенного нотариальной палатой, или в случае недостаточности последнего страхового возмещения - за счет личного имущества нотариуса, или в случае недостаточности его имущества - за счет средств компенсационного фонда Федеральной нотариальной палаты.

Нотариус, занимающийся частной практикой, несет полную имущественную ответственность также за вред, виновно причиненный его работниками или лицом, временно замещающим нотариуса, при исполнении ими обязанностей, связанных с осуществлением нотариальной деятельности. Нотариус, занимающийся частной практикой, вправе предъявить лицу, временно его замещавшему, регрессный иск в размере вреда, причиненного по вине такого лица и возмещенного за счет личного имущества нотариуса.

В случае удостоверения сделки двумя и более нотариусами ответственность нотариусов за причиненный по их вине вред вследствие признания сделки недействительной является солидарной, за исключением случаев признания ее недействительной в связи с несоблюдением одним из нотариусов требований статей 42 и 43 настоящих Основ. В этом случае нотариус, по вине которого сделка признана недействительной, несет ответственность, предусмотренную частью первой настоящей статьи.

(часть пятая введена Федеральным законом от 27.12.2019 N 480-ФЗ)

Государство, органы государственной власти не несут ответственность за вред, причиненный действиями (бездействием) нотариуса, занимающегося частной практикой.

Государство несет ответственность за вред, причиненный действиями (бездействием) нотариуса, работающего в государственной нотариальной конторе, в соответствии со статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размера причиненного действиями (бездействием) нотариуса вреда, связанного с применением последствий недействительности сделки, предмет которой подлежал оценке, общий размер ответственности нотариуса в связи с признанием сделки недействительной не может превышать итоговую величину стоимости предмета оценки, данную ему ее участниками (сторонами).

Нотариус несет дисциплинарную ответственность за нарушения, предусмотренные Кодексом профессиональной этики нотариусов в Российской Федерации.

Разрешение споров, связанных с осуществлением

12. Полномочия занимающегося частной практикой нотариуса, осужденного за совершение умышленного преступления, не связанного с совершением нотариальных действий, могут быть прекращены на основании решения суда по требованию прокурора.

Прокурор обратился в суд с иском к нотариусу Д. о лишении права нотариальной деятельности на основании п. 1 ч. 5 ст. 12 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 11 февраля 1993 г. N 4462-1 (далее - Основы законодательства о нотариате), в связи с осуждением Д. за совершение умышленного преступления после вступления приговора в законную силу.

Суд апелляционной инстанции, поддержав выводы суда первой инстанции, ссылаясь на определение Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2011 г. N 1714-О-О, дополнительно указал, что оценивать степень и характер нарушений, допущенных нотариусом, занимающимся частной практикой, определять в пределах своих полномочий меру дисциплинарной ответственности или инициировать в суде процедуру лишения нотариуса права нотариальной деятельности должна именно нотариальная палата при выполнении возложенных на нее контрольных полномочий.

Отвергая довод прокурора о том, что прокурор как надзорный орган в сфере соблюдения и исполнения действующего законодательства органами исполнительной власти в силу ст. 45 ГПК РФ наделен полномочиями и правом обратиться в суд с требованиями о лишении нотариуса права нотариальной деятельности, суд апелляционной инстанции исходил из того, что с такими требованиями прокурор вправе обратиться только в отношении нотариуса, работающего в государственной нотариальной конторе, в то время как Д. является нотариусом, занимающимся частной практикой, контроль за исполнением профессиональных обязанностей которого осуществляют только нотариальные палаты.

При этом суд апелляционной инстанции в обоснование вывода об отсутствии оснований для лишения Д. права нотариальной деятельности также сослался на то, что Д. по приговору мирового судьи был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 128.1 УК РФ, не как нотариус и не за совершение нотариальных действий, противоречащих закону.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала ошибочными выводы судов первой и апелляционной инстанций.

Часть 5 ст. 12 Основ законодательства о нотариате содержит перечень юридически значимых случаев, наступление которых объективно требует освобождения нотариуса от полномочий.

Согласно данной норме нотариус, занимающийся частной практикой, слагает полномочия по собственному желанию либо освобождается от полномочий на основании решения суда о лишении его права нотариальной деятельности, в том числе в случае осуждения его за совершение умышленного преступления - после вступления приговора в законную силу.

При этом вид и характер умышленного преступления не конкретизируются. Сам факт наличия вступившего в законную силу обвинительного приговора в отношении нотариуса за совершение умышленного преступления является основанием для лишения его права заниматься нотариальной деятельностью.

В соответствии с ч. 1 ст. 34 Основ законодательства о нотариате контроль за исполнением профессиональных обязанностей нотариусами, занимающимися частной практикой, осуществляют нотариальные палаты.

Как усматривается из материалов дела, по поручению прокуратуры органом юстиции в нотариальную палату неоднократно направлялись письма с требованиями провести внеочередное заседание правления по вопросу о лишении Д. права осуществлять нотариальную деятельность, которые нотариальной палатой были проигнорированы.

На основании п. 3 ст. 35 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" прокурор в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации вправе обратиться в суд с заявлением или вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства.

В ч. 1 ст. 45 ГПК РФ предусмотрено, что прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

В п. 3 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2011 г. N 1714-О-О указано, что отнесение к исключительной компетенции нотариальных палат принятия решения о наличии оснований для инициирования процедуры лишения нотариуса, занимающегося частной практикой, права нотариальной деятельности не означает, что граждане лишены возможности защитить свои права, нарушенные незаконными действиями частнопрактикующего нотариуса. Контрольные полномочия нотариальных палат не исключают существование и иного контроля за деятельностью как нотариусов, так и нотариальных палат.

Ссылки судов первой и апелляционной инстанций в обоснование отказа в иске прокурору о лишении Д. права нотариальной деятельности на указанное определение Конституционного Суда Российской Федерации признаны Судебной коллегией ошибочными, поскольку в нем высказаны суждения относительно положений Основ законодательства о нотариате, установленных в п. 3 ч. 5 ст. 12, предусматривающем лишение нотариуса, занимающегося частной практикой, права нотариальной деятельности по ходатайству нотариальной палаты за неоднократное совершение дисциплинарных проступков, нарушение законодательства, что в данном деле предметом спора не являлось.

В этом определении Конституционный Суд Российской Федерации указывает на то, что положения п. 4 ч. 2 ст. 2 Основ законодательства о нотариате, в соответствии с которым нотариусом в Российской Федерации не может быть лицо в случае наличия не снятой или не погашенной в установленном федеральным законом порядке судимости за умышленное преступление, по своему смыслу касаются лиц, претендующих на занятие нотариальной деятельностью, а не практикующих нотариусов.

Ввиду того, что нотариальная деятельность носит публично-правовой характер, а нотариусы, как государственные, так и занимающиеся частной практикой, осуществляют нотариальные функции от имени Российской Федерации, а также учитывая, что нотариус Д. является, кроме того, президентом нотариальной палаты субъекта Российской Федерации, прокурор как представитель надзорного органа в сфере соблюдения законов, действующих на территории Российской Федерации, вне зависимости от формы деятельности нотариуса наделен полномочиями обратиться в суд с иском в интересах Российской Федерации о лишении нотариуса права нотариальной деятельности.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: