Приведение в исполнение в данной стране судебного решения вынесенного в другой стране это

Обновлено: 17.04.2024

В условиях глобализации 2.0, когда трансграничные отношения между частными субъектами выходят на качественно новый уровень, особую важность приобретает вопрос признания и исполнения решений о защите коммерческих прав и интересов.

Перед Российской Федерацией (далее – РФ) на современном этапе стоит задача создания благоприятного инвестиционного климата и обеспечения привлекательности национального правопорядка, в том числе посредством предоставления достаточных гарантий исполнения решений иностранных судов. В этой связи Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским или коммерческим делам (далее – Конвенция) призвана повысить эффективность российской правовой системы и ее интегрированность в международные процессы. От ратификации Конвенции выиграют и российские предприниматели и коммерсанты, которые смогут требовать исполнения решения российского суда в юрисдикции любого другого иностранного государства, поддерживающего ценности Конвенции.

Забегая вперед и отвечая на сущностный вопрос о целесообразности присоединения РФ к обсуждаемому проекту Конвенции, отмечу, что данная инициатива мною поддерживается, однако с учетом ряда предложений, с которым российская сторона могла бы выступить.

Присоединение России к будущей Конвенции подразумевает как преимущества, так и некоторые недостатки.

Основные плюсы присоединения к Конвенции

1. Гарантии защиты. Устанавливая и признавая единые конвенционные правила признания и исполнения судебных решений, российские власти смогут предоставить иностранным и отечественным участникам достаточный уровень гарантий защиты своих интересов как внутри, так и за пределами юрисдикции РФ. Кроме того, международный режим признания и исполнения судебных решений поможет во многом упростить данный процесс для участников и существенно сократить расходы на судопроизводство подобного рода. Если посмотреть более широко, то это позволит гармонизировать общий инвестиционный климат в России, предоставив инвесторам надежный инструмент защиты своих прав в российской правовой системе.

2. Международное сотрудничество. Принимая во внимание существующую на данный момент конфронтацию между Западом и Россией, присоединение к Конвенции способствовало бы международному сотрудничеству (диалогу) между судебными сообществами по вопросам трансграничных правоотношений по гражданским и коммерческим делам. Подобная интеграция российской судебной системы в международную позволила бы не остаться в стороне от существующих интеграционных тенденций.

Российской судебной системе это позволит интегрировать свои решения в общую «Гаагскую» систему и повысить не только свой авторитет, но и ликвидность (котируемость) своих решений. Для участников частно-правовых отношений, преследующих менее глобальные - более практические - цели, присоединение к Конвенции позволит снизить риски и затраты, связанные с трансграничными правоотношениями при разрешении споров. По сути Конвенция станет «подушкой безопасности» для российских и иностранных организаций в защите своих судебных прав и в возможности получения международных гарантий исполнения решений на территории любой стороны, ратифицировавшей Конвенцию.

3. Инвестиционная привлекательность. Конвенция предусматривает создание системы признания и исполнения решений национальных судов во всех договаривающихся государствах. В этой связи, у государств, которые останутся «в стороне», есть риск понести репутационные издержки и оказаться менее привлекательными для инвестиционного и бизнес сообществ. Подобная изоляция российской стороны в условиях современной конъюнктуры развития международных отношений представляется менее продуктивной. Есть большие шансы полагать, что в результате присоединения к Конвенции и последующей имплементации ее положений, российская сторона сможет сделать шаг в сторону развития международной торговли и инвестиционной привлекательности.

4. Совершенствование внутреннего правопорядка. Имплементация положений Конвенции сможет способствовать совершенствованию российского законодательства, тем самым сделав его более определенным, унифицированным и простым для понимания иностранными участниками. Данный аспект активно обсуждался на полях прошедшего в этом году Петербургского Международного юридического форума. По признанию самого генерального секретаря Гаагской конференции по международному частному праву Кристофа Бернаскони, Конвенция также позволит избежать удвоения процедур, то есть не повторять рассмотрение дела в нескольких странах, предоставив сторонам возможность более информированно подойти к выбору юрисдикции.

Повышение доверия к российской судебной и исполнительной системе со стороны западных лиц и организаций позволит существенно обогатить российскую прецедентную практику «с иностранным элементом» и поднять ее на новый качественный уровень. Признание в России иностранных судебных решений не позволит также недобросовестным иностранным ответчикам уклоняться от ответственности, тем самым делая общий предпринимательский климат в России более справедливым и безопасным.

5. Минимальные издержки. Конвенция не связана с внесением значительного количества поправок в действующее законодательство РФ, поскольку ее положения позволяют исполнять решения иностранных судов в соответствии с процессуальными правилами национального законодательства или другими договорами (статьи 16, 24). С бюджетной точки зрения российские власти несут минимальные издержки, не требуя больших ресурсов. Другими словами, проект Конвенции устанавливает минимальный стандарт взаимного признания или приведения в исполнение судебных решений, однако власти РФ могут на их основе развивать и совершенствовать свои национальные нормы в этой части.

6. Определенность. Конвенционный механизм устанавливает в статье 7 исчерпывающий перечень оснований для отказа в признании или исполнении решений. Наличие конкретных и установленных оснований создает гарантии от последующих злоупотреблений и произвольного толкования норм Конвенции.

Возможные сложности при имплементации Конвенции

Следует признать, что устанавливая исчерпывающий перечень оснований в отказе признания и исполнения решений (статья 7), тем не менее важным техническим аспектом является перевод решений национальных судов на соответствующие языки государств для их признания и эффективного исполнения. Для российской правоприменительной действительности это насущный вопрос, поскольку аутентичный перевод решений иностранных судов на официальный язык судопроизводства в России (русский) и, наоборот, перевод решений российских судов на любой другой иностранный, играют существенную роль в их своевременном признании и исполнении. Аналогичная дилемма давно существует в вопросе исполнения решений ЕСПЧ, поскольку одним из факторов, усложняющих исполнение решений Страсбургского суда, служит отсутствие официального перевода на русский язык.

Вклад России в проект Конвенции

Представляется, что, участвуя в обсуждении данного проекта Конвенции, российская сторона может предложить свои уточнения или замечания по ряду вопросов:

1. Предметная сфера действия Конвенции ограничена гражданскими и коммерческими спорами, исключая из этого списка арбитраж и связанные с ним процедуры. Возможно, составители проекта это сделали осознанно, чтобы разграничить Конвенцию с другими договорами в сфере арбитража, в частности, с Нью-Йоркской конвенцией 1958 года. Проект Конвенции не применяется ни к признанию и приведению в исполнение арбитражных решений, ни к признанию и приведению в исполнение судебных решений, «оказывающих содействие арбитражному процессу».

Здесь может возникнуть сложность следующего характера: иностранное государство может отказать в признании и приведении в исполнение решения, вынесенного в РФ, если данное решение противоречит арбитражному соглашению, и соответственно, вытекает из арбитражных отношений (хотя решения арбитражного суда по данному вопросу не имеется).

2. Статья 5 проекта Конвенции в числе других перечней предусматривает признание и исполнение решений в области авторского права. Этот вопрос имеет особое значение в отношении авторских прав и прав на интеллектуальную собственность в быстро развивающемся Интернете, когда порою сложно установить юрисдикцию. Представляется целесообразным российской стороне выступить с инициативой более детально подойти к вопросу о том, должны ли авторские права быть включены в сферу действия Конвенции.

Для справки: в свое время в рамках различных обсуждений проекта Конвенции ряд государств уже высказали свои замечания по данному вопросу. Например, по мнению отдельных стран (преимущественно страны ЕС), причиной исключения из этого списка прав интеллектуальной собственности служит то, что различия в законах об авторских правах между странами могут быть значительными.

3. Важно также отметить, что Конвенция будет применяется только к решениям, вынесенным судами. При таком подходе решения, принятые органами (советами), не будут признаваться и исполняться. Однако в некоторых странах споры об авторских правах рассматриваются не судами, а соответствующими ведомствами (квазисудебными органами). В этой связи российской стороне предлагается обсудить данный вопрос с другими потенциальными участниками Конвенции, определив ее границы в отношении данного аспекта.

На будущее

Статья 4 является наиболее важным идейным положением проекта Конвенции: она закрепляет принцип взаимного признания судебных решений между государствами (п. 1). В случае если решения российских судов не будут признаваться и исполняться (частично или полностью) государствами, которые также присоединились к Конвенции, то это дает право российской стороне на основе принципа взаимности ответить аналогичными мерами.

Из этого принципа также следует, что решения российских судов по гражданским и коммерческим спорам не будут пересматриваться и ставиться под сомнение в запрашиваемом государстве: проект Конвенции не имел бы большого смысла, если бы суд запрашиваемого государства мог пересмотреть фактическую или правовую основу, на которой российский суд базировал свое решение.

Заключение

При всех своих преимуществах и недостатках проект Конвенции – это не документ сегодняшнего дня, а проект будущего. От того, насколько интенсивно Россия будет включена в данный процесс интеграции судебно-исполнительных систем сегодня, во многом будет зависеть будущее инвестиционного климата и стандартов защиты коммерческих интересов в нашей стране. Кроме всего прочего мы не приходим «с пустыми руками»: российской стороне есть что предложить к обсуждаемому проекту Конвенции.

Присоединение России к будущей Конвенции подразумевает как преимущества, так и некоторые недостатки.

Основные плюсы присоединения к Конвенции

Возможные сложности при имплементации Конвенции

Вклад России в проект Конвенции

На будущее

Заключение

Эксперты «АГ», позитивно оценив появление документа, отметили, что его успех будет зависеть от числа государств, присоединившихся к Конвенции. Один из них отметил, что признание иностранных судебных решений требует существенного уровня доверия между государствами и к судебным системам друг друга. Второй полагает, что Конвенция не сможет решить все проблемы, связанные с признанием и приведением в исполнение решений иностранных судов на территории России. По мнению третьего, с принятием Конвенции есть вероятность того, что международный арбитраж станет менее привлекательным по сравнению с судебным разрешением в сфере трансграничных споров.

2 июля в рамках 22-й дипломатической сессии Гаагской конференции по международному частному праву была принята Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским или торговым делам. Руководитель российской правительственной делегации, Уполномоченный РФ при Европейском Суде по правам человека – заместитель министра юстиции Михаил Гальперин подписал заключительный акт сессии о принятии документа.

Как отмечается на сайте Минюста России, главной целью документа является создание предсказуемого и эффективного режима трансграничного исполнения вынесенных судебных решений по гражданским и торговым делам. «Отсутствие до настоящего времени универсального международного договора, который позволял бы приводить в исполнение решения национальных судов на территории иностранных государств, негативно сказывалось на привлекательности государственного правосудия как механизма разрешения споров с иностранным элементом. Принятая Конвенция призвана восполнить этот пробел», – полагает министерство.

Конвенция регулирует процедуру трансграничного исполнения вынесенных судебных решений. В ней, в частности, прописаны основания для признания и приведения в исполнение решений, отказа в выдаче экзекватуры, а также определяется исключительная юрисдикция судов. При этом из сферы ее действия исключен ряд категорий дел (в том числе семейные споры, банкротные дела, споры в области интеллектуальной собственности).

Старший юрист международной юридической фирмы Norton Rose Fulbright Андрей Панов обратил внимание на то, что сама Россия пока не подписывала Конвенцию, а лишь подписала заключительный акт дипломатической сессии, которым была принята Конвенция. «Единственным государством, подписавшим Конвенцию, является Уругвай, но и там ее предстоит еще ратифицировать. Посмотрим, пожелает ли Россия присоединиться к Конвенции в итоге», – пояснил эксперт.

По его мнению, Конвенция предполагает взаимное признание и приведение в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим спорам: «Необходимым условием является то, что как государство, в котором решение принято, так и государство, в котором испрашивается признание решения, являются членами Конвенции». В связи с этим он предположил, что успех Конвенции будет зависеть от того, сколько государств к ней присоединятся.

«Я не ожидаю существенных перемен в ближайшие 5–10 лет. Мы очень нескоро сможем узнать, достиг ли данный документ успеха Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. Дело в том, что признание иностранных судебных решений требует существенного уровня доверия между государствами и к судебным системам друг друга. Однако за исключением регулирования на уровне ЕЭС (Регламента ЕС «Брюссель I», Брюссельской и Луганской конвенций) на данный момент не существует аналогичных инструментов, обеспечивающих свободное движение судебных решений. Даже Гаагская конвенция о соглашениях о выборе суда 2005 г. на сегодняшний день набрала только 32 подписанта», – пояснил Андрей Панов.

В то же время, по словам юриста, нельзя сказать о том, что судебные решения не признаются в других странах. «Однако в большинстве случаев это происходит на основании положений местного процессуального законодательства или региональных договоров (например, на уровне СНГ). Скорее всего, ситуация еще долгое время не изменится», – заключил Андрей Панов.

Руководитель арбитражной практики юридической фирмы VEGAS LEX Виктор Петров считает, что принятие Конвенции является важным шагом на пути к созданию единого механизма признания и приведения в исполнение решений иностранных судов, аналогичного порядку, действующему применительно к арбитражным решениям в рамках Нью-Йоркской конвенции 1958 г.

«В настоящее время в России признание и приведение в исполнение иностранных судебных решений возможно либо на основании двустороннего международного договора между двумя государствами (где было принято решение и где испрашивается экзекватура), либо на основании принципов взаимности или международной вежливости. При этом суды руководствуются принципом фактической взаимности (такую взаимность еще именуют «узкой» или «негативной»), то есть отказывают в признании и приведении в исполнение решения, если заявитель не представит доказательства того, что на территории соответствующего иностранного государства российские решения признаются и исполняются. Представляется, что после вступления Конвенции в силу данная проблема будет постепенно терять свою актуальность», – пояснил он.

Эксперт также отметил, что Конвенция предусматривает закрытый перечень оснований для отказа судом в признании и приведении иностранного судебного решения в исполнение, отличный по содержанию от перечня, закрепленного в АПК РФ и ГПК РФ. «В частности, Конвенцией предусмотрено такое основание, как “получение решения путем обмана”. Соответственно, принятие Конвенции обуславливает необходимость внесения изменений в процессуальное российское законодательство», – считает он.

Виктор Петров также полагает, что, несмотря на свою прогрессивность, Конвенция не сможет решить все проблемы, связанные с признанием и приведением в исполнение решений иностранных судов на территории России. «Кроме того, влияние документа на судебную практику можно будет оценить лишь после того, как он вступит в силу и начнет применяться в значительном числе государств», – заключил эксперт.

Юрист КА «Тимофеев, Фаренвальд и партнеры» Изабелла Прусская полагает, что идеей создания Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским или торговым делам является повышение привлекательности судебного разрешения трансграничных споров. «В теории процесс приведения в исполнение постановлений национальных судов в рамках разрешения споров с международным элементом на территориях иностранных юрисдикций станет более эффективным. Механизм в целом похож на аналог, содержащийся в Нью-Йоркской конвенции 1958 г. в отношении иностранных арбитражных решений», – пояснила она.

Эксперт отметила сложность прогнозирования последствий принятия данного акта в настоящее время. «При условии присоединения к Конвенции большого количества стран, сопоставимого с количеством стран, подписавших Нью-Йоркскую конвенцию, есть вероятность того, что международный арбитраж станет менее привлекательным по сравнению с судебным разрешением в сфере трансграничных споров. В любом случае данное изменение потенциально произойдет не в ближайшем будущем, этот процесс может занять десятилетия», – считает эксперт.

Изабелла Прусская также сообщила, что по сравнению с коммерческим арбитражем судебное разрешение споров во многих юрисдикциях занимает значительно меньше времени и стоит дешевле. «Однако основными причинами привлекательности международного арбитража неизменно остаются сравнительная легкость в признании и приведении в исполнение решений, а также конфиденциальность. Соответственно, эффективность приведения в исполнение решений на основании Нью-Йоркской конвенции является основополагающим преимуществом арбитража», – отметила юрист.

По ее словам, если ранее одним из плюсов арбитража была более высокая компетенция арбитров, их владение иностранными языками и особым опытом в отдельных индустриях и отраслях права, в настоящее время квалификация судей и качество судебных решений в странах с развитой правовой культурой – довольно высокие. «Этому, несомненно, способствует создание специализированных судов, а также общее развитие судебных систем в отдельно взятых странах. Например, во Франции теперь возможно вести судебный делооборот, представлять доказательства, а также, в отдельных случаях, выступать во время судебного заседания на английском языке. Тем не менее конфиденциальность по-прежнему остается уникальной особенностью арбитража. Сложно представить, что трансграничные судебные споры будут разрешаться в государственных судах и информация о разрешаемых делах будет недоступна», – пояснила юрист.

По ее словам, поскольку Россия подписала заключительный акт, которым принята Конвенция, принимаемые на территории РФ судебные решения будут признаваться и приводиться в исполнение в других странах – участницах Конвенции. «Если российские решения не будут исполняться за рубежом, это может быть расценено как нарушение принципа “недискриминации”, поскольку российские стороны будут поставлены в худшие условия, чем лица других государств. Соответственно, это сможет послужить основанием для реторсий (“обратной взаимности”) – ответных ограничительных действий. Полномочиями по установлению реторсий в силу действующего законодательства наделено Правительство РФ», – заключила эксперт.

Министр юстиции РФ подчеркнул особую важность Конвенции, устанавливающей четкие и прозрачные правила для трансграничного признания решений иностранных судов и являющейся стимулом для стран-участниц придерживаться международно-правовых стандартов правосудия

По мнению одного из экспертов, подписание Конвенции свидетельствует о нацеленности России на унификацию правового регулирования в сфере признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений и устранение имеющихся правовых проблем в этой области. Другой предположил, что российские власти тем самым стремятся упростить признание отечественных судебных решений за рубежом. Третья назвала данное событие знаковым не только для юридического мира.

17 ноября министр юстиции РФ Константин Чуйченко подписал с российской стороны Конвенцию о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским или торговым делам. Церемония подписания прошла в Нидерландах, сообщается на сайте Минюста. Ведомство отметило, что Константин Чуйченко подчеркнул особую важность Конвенции, которая устанавливает четкие и прозрачные правила для трансграничного признания решений иностранных судов и является для стран-участниц стимулом придерживаться международно-правовых стандартов правосудия.

В рамках дипломатической сессии Гаагской конференции по международному частному праву принята Конвенция о признании и исполнении иностранных решений суда по гражданским или торговым делам

Как ранее писала «АГ», Конвенция была принята 2 июля 2019 г. в рамках 22-й дипломатической сессии Гаагской конференции по международному частному праву и регулирует процедуру трансграничного исполнения вынесенных судебных решений. В ней, в частности, прописаны основания для признания и приведения в исполнение решений, отказа в выдаче экзекватуры, а также определяется исключительная юрисдикция судов. При этом из сферы действия Конвенции исключен ряд категорий дел, в том числе семейные споры, банкротные дела, споры в области интеллектуальной собственности.

«В Конвенции найден оптимальный баланс между свободной циркуляцией судебных решений, которая призвана обеспечить эффективную реализацию права на суд в широком, трансграничном аспекте, и возможностями эффективного обеспечения национального суверенитета и защиты публичных интересов государства», – подчеркнул Константин Чуйченко в своем выступлении. Министр также выразил надежду на последующее присоединение России и к другим важным правовым механизмам, разработанным Гаагской конференцией по международному частному праву.

В комментарии «АГ» руководитель Арбитражной практики VEGAS LEX Виктор Петров заметил, что Россия стала пятым государством, подписавшим Конвенцию. «Представляется, что ее подписание свидетельствует о нацеленности России на унификацию правового регулирования в сфере признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений и устранение имеющихся правовых проблем в этой области, – пояснил эксперт. – Так, в настоящее время признание и приведение в исполнение решений иностранных судов осуществляются в России либо в соответствии с региональными международными договорами (в частности, Минской конвенцией и Киевским соглашением), либо в силу двусторонних договоров о правовой помощи, либо – в отсутствие соответствующих договоров – на основании принципов взаимности и международной вежливости».

Виктор Петров добавил, что применение принципа взаимности осложнено как сохраняющимся в правоприменительной практике негативным отношением судов к возможности экзекватуры иностранного судебного решения в отсутствие международного договора, так и необходимостью доказывания факта признания и приведения в исполнение решений российских судов в иностранном государстве. «Изложенное обусловливает отсутствие единообразия в судебной практике. Например, в деле № А40-232485/2018 суд отказал в признании и приведении в исполнение решения суда г. Антверпен (Королевство Бельгия), в числе прочего, в связи с отсутствием международного договора, а в деле № А40-111764/2020 – решение того же суда было признано на территории России на основании принципа взаимности», – отметил он.

По мнению эксперта, Конвенция потенциально может устранить указанную проблему, в связи с чем ее подписание Россией можно оценить как шаг навстречу потребностям бизнеса и правовой определенности в сфере признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений. Однако для придания документу универсального характера потребуется участие в ней значительно большего количества государств, на что могут уйти годы. «Соответственно, говорить о правовом значении Конвенции для правоприменительной практики в ближайшей перспективе преждевременно – на данный момент она даже не вступила в силу, поскольку для этого требуется ее ратификация как минимум двумя государствами (ст. 28 Конвенции)», – резюмировал он.

Советник практики по разрешению споров юридической фирмы Allen & Overy Андрей Панов обратил внимание, что данная Конвенция применяется к решениям, вынесенным по процессам, при условии, что на момент начала процесса в суде и страна вынесения решения, и страна его исполнения являлись сторонами Конвенции. «На данном этапе ее подписали только пять стран, и, полагаю, ни одна еще не ратифицировала. Кроме того, Конвенция не применяется к решениям, вынесенным судом на основании “исключительных соглашений о выборе суда”, заключенных сторонами спора, – в этих случаях применяется Гаагская конвенция о Соглашениях о выборе суда (от 30 июня 2005 г.), которую Россия так и не подписала», – добавил эксперт.

Он предположил, что власти РФ стремятся упростить признание российских судебных решений за рубежом. «При этом нужно учитывать, что у России не так мало двусторонних соглашений, которые обеспечивают взаимное признание решений, в том числе с такими странами, как Кипр, КНР, Индия, Испания и др., – отметил он. – Кроме того, российские решения могут признаваться в других странах (например, в Великобритании или США) на основании правил местного процессуального законодательства. Российские суды также нередко признают и исполняют иностранные судебные решения и без наличия соответствующего договора между странами – на основании принципов взаимности и международной вежливости».

В любом случае Конвенция будет обеспечивать признание не любых российских судебных решений, подчеркнул Андрей Панов: «Например, на основании Конвенции наверняка нельзя будет признать и привести в исполнение решения, вынесенные по ст. 248.1 и 248.2 АПК РФ, поскольку такие решения не будут отвечать требованиям ст. 5 Конвенции». В связи с этим, полагает эксперт, подписание Конвенции вряд ли что-то существенно изменит в ближайшее время. «Возможно, когда-нибудь она станет насколько же глобальным международным договором, как Нью-Йоркская конвенция 1958 г., обеспечивающая признание иностранных третейских решений, но я сильно сомневаюсь, что это случится в обозримом будущем», – считает он.

Адвокат по разрешению трансграничных споров международной юридической фирмы «Кэри Олсен» (Carey Olsen) Изабелла Прусская назвала подписание Россией Конвенции знаковым событием не только в юридическом мире: «Для бизнес-сообщества это, несомненно, огромный прорыв и путь к привлечению большего количества иностранных инвесторов, а также к развитию международных торговых связей. Российским сторонам в международных спорах теперь будет легче отстаивать нарушенные права, в том числе в иностранных юрисдикциях».

Эксперт добавила, что Конвенция – это результат десятилетней работы профессионалов мирового уровня в сфере международного права. «Советую коллегам ознакомиться с текстом Конвенции уже сейчас, поскольку она, несомненно, будет широко использоваться в ближайшем будущем. Официальный текст доступен на английском, но в Сети уже можно найти и неофициальный перевод на русский язык», – заметила она.

Данная Конвенция является первым универсальным международно-правовым инструментом, устанавливающим правила для трансграничного признания и исполнения решений государственных судов, подчеркнула Изабелла Прусская. «Немаловажен и тот факт, что Россия подписала ее в числе первых. Хочется верить, что за подписанием Конвенции последует присоединение нашей страны и к другим, не менее важным международным соглашениям в сфере международного частного права», – подытожила она.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: