Принцип свободы договора судебная практика

Обновлено: 26.04.2024

1. Граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

2. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. К договору, не предусмотренному законом или иными правовыми актами, при отсутствии признаков, указанных в пункте 3 настоящей статьи, правила об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, не применяются, что не исключает возможности применения правил об аналогии закона (пункт 1 статьи 6) к отдельным отношениям сторон по договору.

3. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.

4. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

5. Если условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями, применимыми к отношениям сторон.

Комментарий к ст. 421 ГК РФ

1. Как и любая сделка, договор представляет собой волевой акт. Однако этот волевой акт обладает присущими ему специфическими особенностями. Он представляет собой не разрозненные действия одного, двух лиц или более, а единое волеизъявление двух лиц или более, выражающее их общую волю. Для того чтобы общая воля могла быть надлежащим образом сформирована и закреплена в договоре, комментируемая статья формулирует принцип свободы договора.

В соответствии с данным принципом, указанным в п. 1 комментируемой статьи, граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Это значит, что они по своему желанию могут либо заключать, либо не заключать договор. Понуждение кого-либо к заключению договора, как следует из абзаца 2 п. 1 комментируемой статьи, возможно лишь в порядке исключения и только в случаях, предусмотренных ГК РФ, иным законом или добровольно принятым на себя обязательством. Так, примером добровольно принятой на себя обязанности заключить договор может служить предварительный договор.

2. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. К договору, не предусмотренному законом или иными правовыми актами, если речь не идет о смешанном договоре, правила об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, не применяются, что не исключает возможности применения правил об аналогии закона к отдельным отношениям сторон по договору (см. комментарий к п. 1 ст. 6).

Договоры, которые предусмотрены ГК или иным правовым актом, часто называют поименованными договорами. В отличие от них, все остальные договоры являются непоименованными. Возможность заключения непоименованных договоров вытекает также из подп. 1 п. 1 ст. 8 ГК, в соответствии с которым гражданские права и обязанности могут возникать из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

В п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" отмечено следующее.

"В соответствии с пунктом 2 статьи 421 ГК РФ стороны вправе заключить договор, не предусмотренный законом и иными правовыми актами (непоименованный договор).

При оценке судом того, является ли договор непоименованным, принимается во внимание не его название, а предмет договора, действительное содержание прав и обязанностей сторон, распределение рисков и т.д.

В таких случаях судам следует учитывать, что к непоименованным договорам при отсутствии в них признаков смешанного договора (пункт 3 статьи 421 ГК РФ) правила об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, не применяются.

Однако нормы об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, могут быть применены к непоименованному договору по аналогии закона в случае сходства отношений и отсутствия их прямого урегулирования соглашением сторон (пункт 1 статьи 6 ГК РФ). Применение к непоименованным договорам по аналогии закона императивных норм об отдельных поименованных видах договоров возможно в исключительных случаях, когда исходя из целей законодательного регулирования ограничение свободы договора необходимо для защиты охраняемых законом интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов или недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон. При этом суд должен указать на то, какие соответствующие интересы защищаются применением императивной нормы по аналогии закона".

3. В п. 3 комментируемой статьи речь идет о так называемых смешанных договорах, то есть договорах, в которых содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. К каждому из этих элементов применяются правила того договора, элементом которого он является. Однако иное может вытекать из соглашения сторон или существа смешанного договора.

Смешанный договор в отличие от всех остальных договоров позволяет в рамках одного договора урегулировать различные отношения сторон в их совокупности, а не прибегать для этого к различным договорным моделям, что значительно упрощает весь договорный процесс.

Комментируемая статья была предметом рассмотрения Конституционного суда РФ и в абз. 3 п. 3.3 мотивировочной части Определения Конституционного Суда РФ от 4 февраля 2014 г. N 222-О было отмечено, что "граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора (пункты 1 и 2 статьи 1 ГК Российской Федерации)".

4. Стороны согласно п. 4 комментируемой статьи сами определяют условия договора, однако в некоторых случаях содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (см. комментарий к статье 422).

5. В п. 5 комментируемой статьи говорится о применении обычая в договорных отношениях (см. комментарий к ст. 5) в тех случаях, когда конкретное условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой.

Позиции высших судов по ст. 421 ГК РФ >>>

1. Граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

(в ред. Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

ВС РФ в Определении от 14 июля 2020 г. N 306-ЭС20-2351 указал, что договорное условие о невозможности взыскивать штрафы является нарушением пределов свободы договора и потому ничтожно, поскольку освобождает от ответственности за умышленные нарушения.

Ряд аргументов ВС РФ, положенных в основу позиции, вполне себе заслуживает внимания, но некоторые высказывания заставляют задуматься и вызывают вопросы.

Само по себе построение ВС РФ цепочки рассуждений заставляет опасаться, что подобным образом судебная практика может любое договорное условие, которым стороны ограничивают ответственность (например, ограничивают убытки конкретным видом и суммой, т.п.), рассматривать как потенциально недействительное и неисполнимое. Однако такого быть не должно. Все –таки ВС РФ говорит о пределах свободы договора, а любое ограничение, в том числе судебная позиция, не могут толковаться расширительно.

Чтобы прокомментировать, опишу суть спора и позицию ВС РФ, разделив ее на смысловые фрагменты.

Спор возник из договора подряда и связан с оценкой договорного условия сторон об освобождении от ответственности. Истец (исполнитель, терминология спорного договора) обратился с требованием о взыскании задолженности по неоплаченным работам, а также процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ. Ответчик (заказчик) предъявил встречный иск о взыскании неосновательного обогащения и процентов по ст. 395 ГК РФ, мотивируя свою позицию тем, что подрядчик пользовался имуществом - нежилым помещением заказчика без правовых оснований и оплаты.

Суды всех инстанций удовлетворили первоначальный иск в части требования уплаты основного долга, в удовлетворении остальных требований, включая встречный иск, отказали. Суды посчитали, что при рассмотрении спора необходимо принимать во внимание буквальное значение условий договора, согласно пункту 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ, исполнитель не вправе предъявлять заказчику штрафные санкции. На основании п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, суды пришли к выводу, что сторонами не согласованы условия об ответственности заказчика в случае несвоевременной оплаты выполненных исполнителем работ, в связи с чем отказали во взыскании с заказчика процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ.

Определением ВС РФ судебные акты в части отказа во взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ отменены по следующим мотивам.

1. Нарушение влечет применение мер ответственности, в том числе ст. 395 ГК РФ.

ВС РФ указал, что “Ненадлежащее исполнение обязательств влечет для должника негативные последствия. Целью применения гражданско-правовой ответственности является восстановление имущественных потерь кредитора, возникших в связи с нарушением должником своих обязательств. В случае неисполнения денежного обязательства мерой ответственности может выступать взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму долга. Такой способ защиты прав кредитора предусмотрен положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ”.

2. По общему правилу, либо договорная нейстойка, либо проценты по ст. 395 ГК РФ.

ВС РФ сослался на то, что “По общему правилу, если в договоре содержится условие о том, что за нарушение денежного обязательства начисляется неустойка, то кредитор имеет право на взыскание с должника именно договорной неустойки, при этом проценты за пользование чужими денежными средствами не подлежат взысканию (пункт 4 статьи 395 ГК РФ)”.

3. Намек на оценку природы ст. 395 ГК РФ через призму правил о неустойке.

Далее ВС РФ сослался на п. 1 ст. 330 ГК РФ о том, что “размер неустойки, суммы, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, устанавливается договором сторон или определяется законом. Стороны соглашения обладают диспозитивными полномочиями при определении размера неустойки. Размер процентов, предусмотренных статьей 395 ГК РФ, определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. При этом предусмотрено, что эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

4. Основание оплаты процентов по ст. 395 ГК РФ = частные отношения + денежный характер.

Со ссылкой на п. 37 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (ПП ВС № 7), ВС РФ напомнил, что “проценты по ст. 395 ГК РФ подлежат уплате независимо от основания возникновения обязательства (договора, других сделок, причинения вреда, неосновательного обогащения или иных оснований, указанных в ГК РФ). Применение положений статьи 395 ГК РФ в конкретных спорах зависит от того, являются ли спорные имущественные правоотношения гражданско-правовыми, а нарушенное обязательство - денежным (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19.04.2001 N 99-О)”.

5. Обусловленность пределов свободы договора запретом ГРУБОГО нарушения баланса интересов сторон.

Описав общие положения п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, которая “включает в себя свободу заключать или не заключать договор, свободу выбирать вид заключаемого договора (включая возможность заключения смешанного или непоименованного договора), свободу определять условия договора по своему усмотрению”, ВС РФ сделал вывод: “юридическое равенство сторон предполагает, что подобная свобода договора не является абсолютной и имеет свои пределы, которые обусловлены, в том числе, недопущением грубого нарушения баланса интересов участников правоотношений.”

6. Подтверждение значимости концептуального постановления Пленума ВАС РФ № 16 + указание на обусловленность ПРЕДЕЛА ДИСПОЗИТИВНОСТИ существом законодательного нормирования.

Со ссылкой на п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" (далее - постановление Пленума N 16), ВС РФ сослался на необходимость при оценке и толковании условий договора учитывать существо нормы и целей законодательного регулирования, чтобы “определить пределы диспозитивности, в рамках которых в договоре может быть установлено условие об освобождении заказчика от предъявления к нему исполнителем штрафных санкций в случае несвоевременной оплаты оказанных услуг”.

7. Вывод об отсутствии безграничной свободы на исключение положений ст. 395 ГК РФ. Но…, как оказалось, речь о наличии умышленной вины.

ВС РФ не согласился с правильностью толкования договорного условия нижестоящими инстанциями, которые “ ссылались на правовые позиции, изложенные в пункте 1 постановления N 16, полагая, что стороны вправе исключить применение диспозитивной нормы к их правоотношениям, что также исключает применение ответственности, предусмотренной статьей 395 ГК РФ”. Основу несогласия составил аргумент об отсутствии “ достаточных оснований полагать, что заказчик обладает безграничной свободой усмотрения при формулировании им в договоре условия о собственной ответственности”.

Поэтому ВС РФ указал, что “в договоре подряда не может быть условия о полном освобождении заказчика от ответственности за нарушение им собственных обязательств (в том числе за просрочку оплаты) по его же умышленной вине. Данный вывод основан, прежде всего, на категоричном запрете на заключение предварительного соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства, установленном в пункте 4 статьи 401 ГК РФ”.

8. Судя по всему, чтобы воспользоваться свободой договора, необходимо каждый раз доказывать отсутствие умышленной вины (?).

В конечном итоге, ВС РФ указал, что “Исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обосновано принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон, ведь в таком случае исполнитель не получает своевременного вознаграждения за оказанные услуги, однако заказчик не несет никакой имущественной ответственности за время просрочки”.

9. Противоположностью (?!) умышленной вины является МИНИМАЛЬНАЯ степень заботливости и осмотрительности. Знать бы только ее критерии.

Со ссылкой на п. 7 ПП ВС № 7 и, в частности, п.п. 1, 2 ст. 401 ГК РФ, ВС РФ указал, что “отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство”. Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства”.

10. Похоже, что ВС РФ сформулировал правило о недопустимости договорных условий об исключении/ ограничении ответственности по умолчанию?

С учетом изложенных выше аргументов ВС РФ указал, что “условие об исключении ответственности заказчика за просрочку оплаты оказанных ему услуг должно признаваться ничтожным (в случае, если заказчик полностью освобождается от какой-либо ответственности) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с положениями пункта 4 статьи 401 ГК РФ как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком своих обязательств”.

Поэтому, по мнению ВС РФ, “пункт 4.8 договора не подлежит толкованию как освобождающий заказчика от ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных пунктом 1 статьи 395 Кодекса, за нарушение сроков оплаты оказанных услуг. Судами не исследовались обстоятельства и не оценивались доказательства надлежащей степени заботливости и осмотрительности заказчика при исполнении обязательств по оплате. При таких обстоятельствах, у судов не имелось оснований для вывода о неприменении к заказчику мер гражданско-правовой ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами”.

В целом, если рассматривать позицию ВС РФ по частям, то с некоторыми отдельно взятыми суждениями вроде бы сложно не согласиться.

Например, ответственость в гражданских правоотношениях выполняет компенсаторную функцию и позволяет пострадавшей стороне воспользоваться правом потребовать компенсации /заглаживания причиненных “неудобств”. Логично.

О правовой природе неустойки (ст. 330 ГК РФ) и процентов по ст. 395 ГК РФ в доктрине существуют споры, но если отвлечься от нюансов, вполне можно согласиться с тем, что очень похожи проценты по ст. 395 ГК РФ на универсальную законную неустойку за нарушение любого денежного обязательства. В этом смысле основанием возникновения денежного требования могут послужить разные обстоятельства действительности.

Свобода договора в частности и автономия сторон частных отношений воообще не могут быть беспредельными, что обусловлено, в первую очередь, ограниченностью природы любой свободы (свобода/ право одного заканчивается там, где начинается свобода/право другого).

Совокупность принципов гражданского права обеспечиют необходимую систему сдержек и противовесов. В частности, принцип свободы договора ограничен принципом добросовестности. Эта идея закреплена в общем виде в п.п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ, которая не только требует добросовестности при осуществлении любых прав и исполнении обязанностей, но и запрещает извлекать преимущества из любого недобросовестного поведения. Частным примером подобного баланса выступаются положения ст. 434.1 ГК РФ о преддоговорной ответственности, согласно которым нарушением считаются любые виды недобросовестного ведения переговоров.

Однако любое ограничение является исключение из общего правила о свободе договора. Поэтому если полагаться на смысл правового регулирования для целей толкования договора, то необходимо не подменять понятия.

Что вызывает вопросы в позиции ВС РФ?

Первое. В спорном договорном условии, как следует из изложенных обстоятельств дела, говорится только о невозможности взыскивать штрафы. О запрете требовать возмещения убытков в нем указания нет.

Вместе с тем, именно убытки являются общей мерой ответственности (ст. 15, 393 ГК РФ) и всегда позволяют обеспечить необходимое воздействие на нарушителя обязательства, если потерпевший решит таким правом воспользоваться (ст. 9 ГК РФ). Договорная неустойка и проценты по ст. 395 ГК РФ, особенно в контексте позиции ВС РФ, который рассматривает ст. 395 ГК РФ через положения о неустойке, являются специальными мерами ответственности.

Поэтому сомнителен общий посыл ВС РФ о том, что исключение договорным условием возможности взыскивать штрафы вообще освобождает от ответственности.

Второе. Почему вдруг такой упор именно на ничтожность спорного договорного условия? Согласно положениям п. 1 ст. 168 ГК РФ общим правилом является оспоримость сделки и, как следствие, части сделки (договорного условия).

Для ничтожности необходимо прямое указание закона либо установление посягательства на публичный интерес или интересы третьих лиц. Остается загадкой, что именно посягает в спорном условии о запрете в конкретных частных отношениях взыскивать штрафы на публичный интерес или права третьих лиц?

О ничтожности в законе говорится только в тех случаях, когда а) заранее заключено соглашение об устранении или ограничении ответственности за б) умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ).

Положения п. 4 ст. 401 ГК РФ являются исключением из принципа свободы договора, поэтому они не толкуются расширительно. Это, на мой взгляд, означает, что если в договорном условии в конкретном договоре прямо не говорится, что “не допускается взыскивать штрафы за умышленное нарушение договорного обязательства”, то автоматически применение п. 4 ст. 401 ГК РФ сомнительно. Поскольку иначе любое условие о любом ограничении ответственности (что является распространенной практикой) по умолчанию становится ничтожным. А такой вывод абсурден. И это отвлекаясь от того, что закон запрещает именно заранее заключать соглашения об освобождении от ответственности за умышленное нарушение, а не вообще.

Иначе говоря, определение ВС РФ порождает вопрос к сторонам - заключая договор и включая в него условия об ограничении ответственности или об освобождении от нее в том или ином виде (например, через запрет взыскивать убытки при наличии договорных неустоек, через ограничения объема и вида убытков, т.п.), задумываетесь ли вы вообще о субъективной стороне вопроса и наличии вины, причем не просто вообще, а именно в умышленной форме?

Особенно учитывая, что вопрос форм вины в гражданском праве не разработан, поскольку обычно для привлечения к ответственности на началах вины ее форма не имеет значения, если только не установлены исключения (например, как при взаимодействии источников повышенной опасности), а большинство участников гражданского оборота являются предпринимателями и вообще несут ответственность на началах риска.

На мой взгляд, без прямого указания в договоре на запрет привлечения к ответственности за умышленную вину, сложно заподозрить всех в автоматическом освобождении именно от ответственности за умышленное нарушение, которое заранее оговорено.

В любом случае, с учетом сформулированной позиции ВС РФ необходимо учитывать, что судебный спор может преподнести сюрприз. Поэтому лучше дополнительно включать соответствующие пояснения в договор (например, что стороны не вправе взыскивать штрафы, если вина за нарушение выразилась в форме грубой или легкой неосторожности).

Третье. При всей оценочности принципа добросовестности, который ограничивает свободу договора, стандарт его толкования более - менее сформирован – это оценка последовательности поведения, сопоставление анализируемого события/ условия с типичным обстоятельством и “человеком из автобуса”.

То есть речь идет о том, что с т.з. добросовестности любое договорное условие должно оцениваться на предмет допустимости отклонения от любого другого похожего, типичного, стандартного условия. А для этого должен задаваться вопрос, как поступил бы на месте спорящих сторон любой другой разумный участник оборота?

В этом смысле предложенный ВС РФ критерий отклонения – ГРУБОЕ НАРУШЕНИЕ БАЛАНСА ИНТЕРЕСОВ СТОРОН - не понятно, как применять. Получается, что только произвольно. Поскольку что именно грубо нарушает баланс интересов в запрете взыскивать штрафы оценить сложно.

Это тем более так, если учесть, что для опровержения умышленной вины, по мнению ВС РФ, достаточно доказать, что была какая-то минимальная степень заботливости и осмотрительности. Если вообще допустить, что достаточно некой минимальной степени чего-то, то вряд ли одновременно в отношениях может быть “грубо ” нарушен баланс интересов.

Иначе говоря, лейтмотив определения ВС РФ - это ссылка на п. 4 ст. 401 ГК РФ и запрет именно на досрочне освобождение от ответственности за умышленное нарушение обязательства . Вывод относительно ничтожности простого условия, которым “просто запрещается взыскивать штрафы за просрочки”, выглядит не слишком убедительно, поскольку спорное договорное условие ВС РФ, по сути, “доконструировал” и “дописал” (учитывая изложенные в деле обстоятельства). На это толкование условий договора не рассчитано.

С практической точки зрения имеет смысл уделять особое внимание формулировкам об ограничении и освобождении от ответственности и, возможно, лишний раз оговариваться, на что конкретно рассчитано соответствующее условие.

Стороны свободны в заключении договоров, они самостоятельно выбирают, какой договор им заключить, с кем, по какой цене и на каких условиях. Некоторые участники гражданских отношений злоупотребляют своими правами, допуская виновное неисполнение обязательств.

Верховный суд разъяснил, что свобода договора не должна нарушать баланс прав и имущественных интересов контрагентов по договору. Стороны могут ограничить свою ответственность за неисполнение обязательства по договору подряда, но освобождение заказчика от ответственности за виновные действия является ничтожным.

Вывод Верховного суда можно применить и к другим видам договоров.

Фабула дела

Контрагенты заключили договор подряда на техническое обслуживания средств противопожарной сигнализации. Работы проводились ежемесячно по утвержденному заказчиком графику.

Оплачивать оказанные услуги заказчик был обязан на основании актов выполненных работ и счетов-фактур.

Заказчик большую часть выполненных подрядчиком работ не оплатил.

Подрядчик обратился в арбитражный суд за взысканием стоимости неоплаченных услуг и процентов по статье 395 ГК РФ.

Суд первой инстанции взыскал с заказчика основной долг, но отказал во взыскании процентов.

Вам нужна юридическая помощь по договору подряда?

В договоре подряда было указано, что подрядчик не вправе предъявлять штрафные санкции к заказчику за просрочку оплаты оказанных услуг. Сославшись на принцип свободы договор, суд решил, что сторонами не согласована ответственность заказчика.

Суды апелляционной и кассационной инстанции оставили решение в силе. Подрядчик обжаловал судебные акты в Верховный суд.

Что решил Верховный суд

Верховный суд отменил решение в части и направил дело на новое рассмотрение.

ВС решил, что любое нарушение своих обязательств по договору должно приводить к неблагоприятным последствиям для должника. В случае ненадлежащего исполнения денежного обязательства взыскивается договорная неустойка, и здесь стороны свободны в определении ее размера. Если в договоре указаны штрафы, пени, то проценты по ст. 395 ГК взысканию не подлежат. Но если же договорная неустойка не предусмотрена, то мерой ответственности должника являются проценты за пользование чужими денежными средствами.

Заказчик не может обладать абсолютной свободой при определении в договоре условия о своей ответственности, интересы подрядчика тоже должны учитываться, так как стороны в гражданско-правовых отношениях равны. Иначе получается ситуация, когда подрядчик вовремя выполняет работу, оказывает услуги, а заказчик не платит в ожидаемый подрядчиком согласно договору срок и при этом не несет за это никакой ответственности. То есть имеет место виновное неисполнение обязательств.

В данном определении Верховный суд сделал важнейшие выводы от том, что несмотря на свободу договора, должник, умышленно допустивший нарушение собственных обязательств, не может быть полностью освобожден от ответственности:

Стороны гражданско-правовых отношений свободны в заключении договоров, они сами определяют вид договора, его условия, но эта свобода не должна грубо нарушать баланс интересов сторон.
Стороны могут предусмотреть освобождение заказчика от ответственности за неумышленное нарушение своих обязательств. Но в этом случае именно заказчик должен доказать, что им приняты меры для выполнения своих обязательств. Полное же освобождение заказчика от ответственности за умышленную неоплату выполненных подрядчиком работ приведет к нарушению интересов подрядчика, а это недопустимо, так как нарушает принцип равенства сторон.
Если заказчик полностью освобождается от ответственности, то в этом случае условие об освобождении заказчика от ответственности за несвоевременную оплату работ должно признаваться ничтожным. Это условие остается в силе в том случае, если толкуется ограничительно и не распространяется на умышленное нарушение обязательств. Но тогда именно заказчик должен доказать отсутствие своей вины.

(Определение ВС РФ от 14.07.2020 по делу А65-11516/2019)

Юридическая помощь при обращении в Верховный суд

Адвокатское бюро "Правовая гарантиЯ" имеет опыт составления кассационных жалоб в Верховный суд РФ.

Про особенности и порядок составления кассационной жалобы читайте в статье "Кассационная жалоба в Верховный суд: как составить".

Вам нужна грамотно составленная жалоба в Верховный суд?

Адвокат поможет составить жалобу в Верховный суд

Пример кассационной жалобы, составленной нашим бюро:

Кассационная жалоба на решение Кировского районного суда г. Омска

Определения Верховного суда:

ВЕРХОВНЫЙ СУД РФ No50-КП6-1 ОПРЕДЕЛЕНИЕ

ВЕРХОВНЫЙ СУД РФ No 50-КГ16-12_ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Профессиональная помощь адвоката в суде

Представительство в арбитражных судах и судах общей юрисдикции.
Опыт работы от 10 лет.

Верховный суд оправил на пересмотр спор немецкого инвестора и российского подрядчика, где апелляция и кассация ошибочно отвергли принципы диспозитивности и свободы договора. Спор вился вокруг трех базовых моментов. Во-первых, ст.712 Гражданского кодекса[1], которая дает подрядчику право на удержание, если с ним не расплатились. Во-вторых, положения договора немцев с россиянами о том, что эта статья ГК не действует в их отношениях. В-третьих, п.2 знаменитого «предсмертного» постановления Пленума Высшего арбитражного суда «О свободе договора», говорящего о диспозитивности норм, если они не содержат явно выраженного запрета на установление сторонами иного условия.

Экономический контекст этого спора — конфликт немецкого производителя трубопроводной арматуры RMA Pipeline Equipment и российского ООО «Стройинвест». Первый построил в Татарстане свой крупнейший и первый подобный в России завод стоимостью 1,7 млрд руб., а второй был генподрядчиком проекта. Право на удержание «Стройинвест» применил, считая, что ему не доплатили 142,46 млн руб. Генподрядчик удерживает исполнительную документацию[2]. RMA, вернее его российская «дочка» ООО «РМА Рус», в свою очередь доказывает, что работы на эту сумму не заказывались. Этот спор разбирается отдельно. Арбитражный суд Поволжского округа направил настоящий спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

В рамках дела, которое дошло до Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ, рассматривался иск RMA, в котором она просила обязать «Стройинвест» передать исполнительную документацию. Арбитражный суд Республики Татарстан (Регина Абдуллина) его отклонил, мотивировав наличием разрешения о вводе завода в эксплуатацию. По мнению первой инстанции, это сделало утверждение застройщика «об удержании ответчиком документации необоснованным».

А была ли документация?

На заседании 22 марта судья ВС Ирина Грачева решила прояснить, имеет ли под собой основания логика суда первой инстанции, может ли завод работать без исполнительной документации. Представитель RMA Екатерина Забегина ответила, что начало работы после ввода в эксплуатацию от наличия исполнительной документации у заказчика не зависит. «Ввод предполагает существование исполнительной документации и предъявление ее органу, который выдает разрешение на ввод», — сказала она. Ее коллега Константин Егоров уточнил, что обязанность подрядчика передать эту документацию заказчику предусмотрена нормами строительного законодательства и постановлениями Ростехнадзора. Заказчик, в свою очередь, обязан хранить ее на объекте, так как в противном случае возможность его безопасной эксплуатации отсутствует. Если этого не делать, то происходит нарушение норм публичного порядка. «Каждый раз, когда у нас возникают технические вопросы, мы вынуждены заказывать изготовление [исполнительной документации]», — сетовал Егоров.

Представитель «Стройинвеста» Индус Гарафов в ответ просто обвинил RMA во лжи. По его словам, исполнительная документация была передана, но заказчик ее потерял. «Стройинвест», по его словам, удерживает лишь документацию по дополнительным работам на спорные 142,46 млн руб. Оппоненты в ответ на эти претензии ничего не сказали.

Свобода договора

Еще одним вопросом, который затрагивался на заседании ВС, была возможность применения постановления ВАС о свободе договора. Первая инстанция его вообще не касалась, а Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд (Вера Балашева, Виктор Морозов и Константин Туркин) сформулировал такую позицию: «Отказ юрлица от осуществления принадлежащих ему прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом». Поэтому, по мнению 11-го ААС, «Стройинвест» правомерно воспользовался правом на удержание исполнительной документации «в целях обеспечения требования об оплате работ». АС Приволжского округа (Ильфат Хакимов, Ринат Вильданов и Андрей Топоров) с этой позицией согласился.

Егоров из RMA на заседании повторил довод кассационной жалобы, по которому суды нижестоящих инстанций ошибочно применили ст.712 ГК как императивную норму. Но даже если презюмировать, что она именно такова, развивал свою мысль он, то исполнительная документация не является вещью, которая может обеспечивать исполнение обязательства. «Это вовсе не обеспечение, а просто рычаг давления на заказчика», — заявил он. Гарафов из «Стройинвест» по вопросу императивности-диспозитивности ст.712 ГК говорить не стал.

Выводы ВС

Коллегия ВС решила, что апелляция и кассация ошиблись. В определении от 29 марта (опубликовано 2 апреля) говорится, что ст.712 ГК соответствует принципам диспозитивности и свободы договора, это верно изложено в положениях договора, но не учтено нижестоящими инстанциями. Кроме того, коллегия отвергла возможность удержания исполнительной документации по основному договору.

Другого решения эксперты и не ожидали. Ст.712 ГК не содержит запрета на установление иного условия, чем предусмотрено самой нормой. «Основания для ее ограничительного толкования отсутствуют, поскольку отказ подрядчика от права на удержание оговаривается сторонами специально и не затрагивает публичных интересов либо интересов третьих лиц», — считает младший юрист практики «Корпоративное право, слияния и поглощения» юрфирмы Lidings Глеб Базурин.

Младшего юриста AstapovLawyers Дмитрия Рыженкова в этом деле больше всего удивляет постановление суда апелляционной инстанции. Как в том, что он ограничил принцип свободы, так и в том, что признал законным удержание в ситуации, когда обязанность заказчика оплатить дополнительные работы еще не подтверждена судом.

Эксперты отмечают, что позиции постановления Пленума ВАС о свободе договора получили довольно широкое распространение в судебной практике, в том числе и ВС (например, дело «Меркатор Калуга»). «Но суды периодически сталкиваются с затруднениями в определении характера того или иного положения закона», — добавляет Базурин из Lidings.

[1] ГК РФ Статья 712. Право подрядчика на удержание
При неисполнении заказчиком обязанности уплатить установленную цену либо иную сумму, причитающуюся подрядчику в связи с выполнением договора подряда, подрядчик имеет право на удержание… результата работ, а также принадлежащих заказчику оборудования, переданной для переработки (обработки) вещи, остатка неиспользованного материала и другого оказавшегося у него имущества заказчика до уплаты заказчиком соответствующих сумм.

[2] Исполнительная документация — это комплект рабочих чертежей с надписями о соответствии выполненных работ этим чертежам или о внесенных в них изменениях (СНиП 3.01.04-87 «Приемка в эксплуатацию законченных строительством объектов. Основные положения»). Исполнительная документация подтверждает выполнение работ в соответствии с проектными решениями, техническими регламентами и необходима для обеспечения эксплуатации зданий, строений и сооружений.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: