Принцип единства судебной практики

Обновлено: 27.03.2024

Несмотря на то, что в Гражданский кодекс Российской Федерации в 2013 году был внесён ряд изменений, принципы «единой судьбы» и «единого объекта» так и не приобрели в законодательстве Российской Федерации однозначности толкования и применения данных норм на практике.

В действующем ГК РФ нет статьи, непосредственно посвященной объектам вещных прав или права собственности. Лишь дважды упоминается в Кодексе объект права собственности: земельный участок как объект права собственности (ст. 261) и квартира как объект права собственности (ст. 289). Но в указанных статьях речь идет об особенностях правового режима земельного участка и квартиры соответственно, непосредственно же сами эти объекты здесь не рассматриваются.

Следовательно, состояние действующего на сегодняшний день гражданского законодательства не позволяет говорить о должном регулировании отношений по поводу объектов права собственности и иных вещных прав.

Подп. 5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса Российской Федерации установлен принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

Пункт 1 статьи 35 того же Земельного кодекса Российской Федерации установлено, что при переходе права собственности на здание, строение, сооружение, находящиеся на чужом земельном участке, к другому лицу оно приобретает право на использование соответствующей части земельного участка, занятой зданием, строением, сооружением и необходимой для их использования, на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний их собственник. Таким образом, в этом случае уже земельный участок можно рассматривать как принадлежность по отношению к зданиям и сооружениям.

В силу ст. 273 Гражданского кодекса Российской Федерации при переходе права собственности на здание или сооружение, принадлежавшее собственнику земельного участка, на котором оно находится, к приобретателю здания или сооружения переходит право собственности на земельный участок, занятый зданием или сооружением и необходимый для его использования, если иное не предусмотрено законом.

Земельный участок в гражданском праве и законодательстве Российской Федерации был, есть и остается принадлежностью расположенного на нем здания, о чем красноречиво свидетельствуют и положения пункта 2 статьи 271 и пункта 3 статьи 552 Гражданского кодекса Российской Федерации, допускающих самостоятельный оборот недвижимости, расположенной на чужом земельном участке, с отведением участку подчиненной роли.

В силу ст. 273 Гражданского кодекса Российской Федерации при переходе права собственности на здание или сооружение, принадлежавшее собственнику земельного участка, на котором оно находится, к приобретателю здания или сооружения переходит право собственности на земельный участок, занятый зданием или сооружением и необходимый для его использования, если иное не предусмотрено законом.

На этом основана и судебная практика, интерпретирующая переход арендных отношений при переходе прав собственности на расположенное на чужом земельном участке здание в порядке пункте 1 статьи 552 Гражданского кодекса Российской Федерации как замену стороны в обязательстве. Из этого следует, что арендованный земельный участок играет по отношению к находящемуся в собственности зданию служебную роль: главный объект — здание, а арендованная земля его лишь окружает.

Так что же является главной вещью: земельный участок или здания и сооружения на нем? Судебная практика Российской Федерации показывает, что при рассмотрении споров принадлежности земельных участков разным лицам, суды чаще всего разрешают спор по принадлежности сооружения и только потом к нему относят право собственности участков, т.е. фактически земельные участки «следуют» за сооружением, а не наоборот. Хотя, пунктом 5 ст. 1 Земельного кодекса РФ закреплено единство судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, согласно которому следует, что все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральным законом. В законодательство Российской Федерации необходимо внести такие изменения, чтобы земельные участки и прочно связанных с ними объектов приобрели статус единого неделимого объекта.

Замечу, что данное законодательное решение снимает отчасти нередко возникающий на практике вопрос относительно таких нестандартных объектов, как линии электропередачи, связи, системы отопления, канализации и проч. В то же время отмечу, что в действующем Земельном кодексе Российской Федерации в подп. 5 п. 1 ст. 1 закреплен похожий принцип — принцип единства судьбы земельного участка и прочно связанных с ним объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами. В статье же 133.1 ГК РФ речь идет лишь о самом едином недвижимом комплексе как едином участвующем в обороте объекте, без какой-либо привязки к судьбе находящегося под ним земельного участка.

Статья 135 Гражданского кодекса Российской Федерации должна быть дополнена указанием на то, что принадлежностью считается вещь, призванная обслуживать другую, которая является по отношению к ней главной вещью и не соединена с ней физически. Тогда в применении этой классификации к земельным участкам не будет никаких нормативных препятствий, а наметившаяся тенденция определения земельного участка как сложной недвижимости с включением в нее всего расположенного на поверхности и завершившийся процесс приобретения земельных участков в порядке приватизации, при котором возможность такого приобретения поставлена в зависимость от права на строение, сделают излишним само понятие «многообъектность недвижимости», принадлежащей на праве собственности одному и тому же лицу.

Статья 222 Гражданского кодекса Российской Федерации допускает несколько вариантов судебных решений, в том числе снос самовольно возведенного строения. Но при этом данная статья смешивает две различные ситуации. В одном случае самовольная постройка появляется на чужой земле (возможно, даже захваченной), а в другом — на земле, которая принадлежит самому застройщику. Единственное, что объединяет обе постройки, так это то, что они появились без надлежащего разрешения властей.

Но при этом эта же статья оставила в стороне земельные отношения. Между тем не составляет труда понять, что возвести без разрешения постройку на своей земле — это одно, тогда как захватить под постройку чужую землю — совершенно другое.

На земельный участок может возникнуть право собственности, постоянного или срочного пользования, в том числе аренды, пожизненного наследуемого владения, постоянного бессрочного пользования, сервитута. На здание, возведенное на чужом земельном участке, возникает либо право собственности, либо право хозяйственного ведения, либо право оперативного управления. То есть гражданское законодательство предусматривает довольно широкий спектр прав, предоставляемых собственникам земельных участков и зданий на основе закона или договора.

Однако законодатель отдает предпочтение именно договору. Статья 271 ГК РФ закрепляет, что собственник здания, сооружения или иной недвижимости, находящейся на земельном участке, принадлежащем другому лицу, имеет право пользования предоставленной таким лицом под эту недвижимость частью земельного участка.

В Гражданский кодекс Российской Федерации необходимо включить самостоятельные главы о праве собственности на земельные участки и иные природные объекты. Соответственно, все нормы, посвященные указанному вопросу, должны быть изъяты из природоресурсовых кодексов и сосредоточены в Гражданском кодексе Российской Федерации.

Статья 20 Земельного кодекса Российской Федерации значительно сужает круг субъектов, которым земельные участки могут принадлежать на праве постоянного и бессрочного пользования, ограничив его лишь государственными и муниципальными учреждениями, федеральными казенными предприятиями, органами государственной власти и местного самоуправления, а также гражданами, которым земельные участки были ранее предоставлены на этом праве.

Исключение из круга данных субъектов подавляющего большинства коммерческих организаций порождает немало проблем, возникающих при купле-продаже постройки, расположенной на земельном участке, принадлежащем продавцу на праве постоянного (бессрочного) пользования, поскольку у покупателя, если он является коммерческой организацией, такое право не возникает. Он может приобрести земельный участок лишь в собственность либо в аренду по выбору покупателя зданий, строений, сооружений, что значительно удорожает стоимость сделки и тем самым затрудняет оборот объектов недвижимости.

Согласно пункту 1 статьи 1 Земельного кодекса Российской Федерации закреплено, что согласно данному принципу все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами. Но уже в пункте 4 статьи 35 этого же Кодекса, закреплена противоположная норма, согласно которой отчуждение зданий, строений, сооружений, находящихся на земельном участке и принадлежащих одному лицу, производится вместе с земельным участком, за некоторыми исключениями.

Кроме того, данная норма предполагает иной механизм реализации, заключающийся в том, что при отчуждении здания, строения, сооружения переход расположенного под ними земельного участка к новому собственнику осуществляется не по умолчанию, а лишь при наличии указания в договоре, который в противном случае будет противоречить пункту 4 статьи 35 Земельного кодекса Российской Федерации и в силу статьи 168 Гражданского Кодекса Российской федерации являться ничтожным.

Однако, поскольку нормы статьи 35 Земельного кодекса Российской Федерации применяются только при отчуждении, существует ряд правовых ситуаций, на которые действие прописанных в данной статье норм не распространяется. Естественно, это, прежде всего, сделки, не связанные с отчуждением, т.е. например доверительное управление.

Статья 35 Земельного кодекса Российской Федерации неприменима и к наследованию. В этом случае действует статья 273 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которой при переходе права на постройку к одному лицу к нему же переходит и право на земельный участок.

Правила статьи 35 Земельного кодекса Российской Федерации неприменимы не только при наследовании, но и в другом случае, когда расположенный на земельном участке объект недвижимости принадлежит на праве хозяйственного ведения государственному или муниципальному унитарному предприятию. Такие субъекты могут самостоятельно распоряжаться постройкой, но не могут распорядиться земельным участком, поскольку не являются его собственниками и владеют им по договору аренды.

На основании статьи 36 Земельного кодекса, если иное не установлено федеральными законами, исключительное право на приватизацию земельных участков или приобретение права аренды земельных участков имеют граждане и юридические лица — собственники расположенных на таких участках зданий, строений, сооружений. Указанное право осуществляется гражданами и юридическими лицами в порядке и на условиях, которые установлены Земельным кодексом, федеральными законами. Вместе с тем одним из оснований прекращения права собственности на вещь, в том числе и недвижимую, в силу пункта 1 статьи 235 Гражданского кодекса Российской Федерации является гибель или уничтожение этого имущества.

Если объект недвижимости полностью разрушен, и при этом на земельном участке отсутствуют иные здания или сооружения, принадлежащие этому же лицу, право на приватизацию земельного участка, предусмотренное статьей 36 Земельного кодекса, не может быть реализовано впредь до восстановления разрушенного здания.

В последние 5 лет особую популярность получил институт ипотеки, но имеются различия в правовых режимах объектов недвижимости внутри гражданского законодательства.

ст. 69 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ «Об ипотеке» об ипотеке, находящейся в прямом соотношении с п. 3 ст. 340 Гражданского кодекса РФ(далее — ГК РФ), ипотека здания или сооружения допускается только с одновременной ипотекой по тому же договору земельного участка, на котором находится это здание или сооружение, либо части этого участка, функционально обеспечивающей закладываемый объект, либо принадлежащие залогодателю права аренды этого участка или его соответствующей части. Отсутствие в договоре залога указания об одновременной ипотеке здания и земельного участка под ним, принадлежащего залогодателю на том же праве, является основанием для признания такого договора ипотеки ничтожным. При этом, на принадлежащее залогодателю право постоянного бессрочного пользования земельным участком, на котором находится объект недвижимости, право залога не распространяется.

В то же время, положения п. 1 ст. 64 Закона об ипотеке свидетельствуют об отступлении законодателя от обозначенного принципа, презюмируя при ипотеке земельного участка распространение права залога на находящиеся или строящиеся на земельном участке здания или сооружения залогодателя, если иное не предусмотрено договором. Следовательно, стороны в диспозитивном порядке могут определить сферу действия залога. В том случае, если при ипотеке земельного участка стороны не определили судьбу находящихся на нем объектов недвижимости и принадлежащих залогодателю, имеет место ипотека в силу закона на основании п. 1 ст. 64, подлежащая обязательной государственной регистрации.

Согласно п. 3 ст. 552 ГК продажа здания, расположенного на земельном участке, принадлежащем продавцу на праве собственности, возможна без одновременной продажи тому же покупателю земельного участка, а в соответствии со ст. 69 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» ипотека здания или сооружения без одновременной ипотеки земельного участка, на котором оно находится, не допускается. При этом согласно ст. 35 ЗК запрещается отчуждение земельного участка без отчуждения находящихся на нем зданий и сооружений, если участок и здания (сооружения) принадлежат одному собственнику.

В нормативном регулировании договоров об ипотеке принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, к сожалению, не нашел своего последовательного отражения. Если при ипотеке строения в императивном порядке требуется осуществить ипотеку прав в отношении земельного участка, на котором расположено такое строение, то в рассматриваемом случае у залогодателя есть право осуществлять одновременный залог расположенных на таком земельном участке строений либо передать в ипотеку исключительно земельный участок. Чаще всего в правоприменительной практике встречаются случаи, когда стороны заинтересованы именно в отдельном залоге прав на земельный участок без залога расположенных на нем объектов недвижимости.

При этом, однако, залогодержателям приходится учитывать, что договор об ипотеке должен не только формально установить обеспечение для надлежащего исполнения основного обязательства, но и урегулировать порядок обращения взыскания на предмет ипотеки при неисполнении обеспечиваемых ею обязательств. Поэтому при определении имущества, составляющего предмет договора об ипотеке, сторонам необходимо учитывать и общие нормы земельного законодательства, которые регулируют реализацию объектов недвижимости.

Необходимость соблюдения принципа единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов недвижимости ставит на практике целый ряд задач, которые приходится учитывать при подготовке договоров об ипотеке. Специальные нормы, регулирующие ипотечные правоотношения, устанавливают противоречивые требования в отношении оформления договоров об ипотеке земельных участков, на которых расположены такие строения. Нормативное регулирование зависит от того, что с точки зрения коммерческой значимости обеспечения является основным предметом обеспечения.

В качестве решения данного вопроса предлагаю закрепить норму, в соответствии с которой, как только земельный участок и все, что на нем находится, станет собственностью одного лица, необходимо слияние двух объектов недвижимости в один единый объект.

При ипотеке передача в обеспечение здания предполагает необходимость выяснения факта наличия прав на земельный участок и внесения соответствующих положений об ипотеке этих прав в договор.

Именно эта формулировка нормы об ипотеке, содержащаяся в ст. 340 ГК РФ и ст. 69 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)», указывающая на возможность признания его (договора) недействительным, породила длительные споры и различия в толковании, которые и в настоящее время не пришли к своему логическому завершению.

Согласно п. 45 совместного Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», которое указывает на то, что, если залогодатель здания или сооружения не является собственником или арендатором земельного участка, договор ипотеки не может считаться не соответствующим законодательству на основании п. 3 ст. 340 ГК РФ. Впоследствии данное разъяснение применялось к тождественной норме ст. 69 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)», принятого уже после публикации вышеуказанного Постановления. Нельзя сказать, чтобы этот документ внес полную ясность.

Скорее, наоборот — обозначил проблему выявления наличия или отсутствия прав на земельный участок под закладываемым зданием.

Земельные участки и расположенные на них объекты недвижимости должны выступать в коммерческом обороте в качестве единого объекта правоотношений.

Верховный суд России усилил роль прецедентов: своих позиций по принципиальным вопросам, высказанных в конкретных делах. Нижестоящие суды больше не вправе игнорировать официальное мнение высокой инстанции.

REUTERS

Сегодня "Российская газета" публикует два постановления пленума Верховного суда, которые юристы уже назвали прорывными. По сути у нас закрепляются элементы прецедентного права.

Документы разъясняют тонкости рассмотрения дел в апелляционных и кассационных инстанциях. В постановлении, касающемся кассационных судов, дано четкое указание: проверять выводы первой и апелляционной инстанции на предмет соответствия правовым позициям Верховного суда России. Если нижестоящие инстанции рассудили как-то по-своему, вынесенные решения надо отменить.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона. Мы должны понимать, что по типовому делу сюрпризов не будет, судьи решат, как положено, а не как им заблагорассудится.

Иногда на практике, действительно, возникают спорные вопросы и поначалу единого подхода нет. Например, в одном из регионов налоговая инспекция стала требовать с граждан так называемые налоги с покупок. Допустим, купил фермер дорогой автомобиль. А налоговая выставила счет: мол, мы не видели, как вы заработали эти деньги, но раз откуда-то они у вас появились, вы должны заплатить с них налог. Машина стоила миллион? Прекрасно, говорила налоговая, вы должны заплатить в казну 130 тысяч рублей. Все честно.

Некоторые суды соглашались с такой логикой, некоторые нет. Все ждали, когда первое такое дело дойдет до Верховного суда России.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона

Высокая инстанция четко сказала: нет, такой налог незаконен. Права граждан были защищены отныне и впредь. Как только Верховный суд высказался и отменил "налог с покупки" по конкретному делу, все остальные подобные дела решились сами собой. Где налоговая сняла сама претензии, где суды отклонили ее требования. Само же прецедентное решение было включено в обзор судебной практики Верховного суда России. Если у кого-то возникнут проблемы, можно будет сослаться на этот документ. Но проблемы не возникнут, налоговая инспеция действуют законопослушно: раз нельзя, так не делается. Именно так все и работает. Однако, как рассказывает адвокат Вячеслав Голенев, на практике иногда суды делают вид, что не замечают правовых позиций высокой инстанции.

Поэтому принятые постановления он назвал существенным шагом вперед. Публикуемые в сегодняшнем номере "РГ" постановления пленума дают разъяснения арбитражным судам. Однако, по мнению экспертов, аналогичные подходы могут и должны быть закреплены в отношении кассационных судов общей юрисдикции - как по делам, рассматриваемым по ГПК, так и рассматриваемым по Кодексу административного судопроизводства.

"Кассационная практика арбитражных кассационных судов нарабатывалась почти 30 лет, - говорит Вячеслав Голенев. - Нормы ГПК и Кодекса административного судопроизводства по "новой кассации" во многом заимствованы из положений АПК РФ об арбитражном кассационном судопроизводстве".

Так что суды общей юрисдикции тоже не вправе игнорировать правовые позиции Верховного суда страны.

"Поэтому обоснованным является распространение положительного опыта арбитражных кассационных судов и в кассационных судах общей юрисдикции, - говорит адвокат Вячеслав Голенев. - Но крайне важно, что принятые постановления сейчас позволят усовершенствовать практику именно в арбитражных судах".

Он привел пример из своей практики. Бывает, крупная компания искусственно дробится на несколько мелких организаций, чтобы каждая из них платила налог по упрощенной системе. В принципе это нарушение, так как является типичной схемой ухода от налогов. Когда налоговая инспекция ловит предпринимателей на этом, то предъявляет обоснованные претензии. Но возникает вопрос, по какой формуле рассчитывать НДС в данном случае. Есть два варианта, в одном случае выходит больше, в другом - меньше.

По словам адвоката, Верховный суд России не раз высказывал позицию, что в таких делах применяться должна гуманная формула. Но некоторые арбитражные суды продолжают выносить решения, противоречащие правовым подходам высокой инстанции. Теперь же они будут обязаны принять во внимание обзор судебной практики Верховного суда России и определения по конкретным делам. И объяснить, почему они не подходят в данном случае, если, по мнению суда, случай совершенно иной.

В свою очередь адвокат Алексей Сикайло обратил внимание, что оба постановления интересны в первую очередь в части уточнения такой категории жалобщиков, как "иные лица, о правах и обязанностях которых принят оспариваемый судебный акт". Проще говоря, тех, кто не участвовал в ходе разбирательства дела в первой инстанции, не являлся стороной процесса, но все-таки не может оставаться в стороне. "Предлагается толковать эту категорию лиц достаточно широко", - подчеркивает адвокат.

Прецедентное право берет свое начало в Британии и лежит в основе судебных систем многих бывших колоний британской империи. В США во время судебных процессов разворачиваются настоящие баталии между защитниками и обвинителями, каждая сторона приводит свои примеры того, как поступали во время рассмотрения схожих дел. Дело в том, что еще в колониальный период судьи использовали английские сборники судебных отчетов, чтобы вынести вердикт по тому или иному спору, учитывая при этом и местные обычаи. Примечательно, что нижестоящие суды должны следовать решениям вышестоящих (вплоть до Верховного), однако могут и не руководствоваться ранее вынесенным вердиктом, создав новый прецедент. Сложность системы заключается еще в том, что в каждом американском штате действует своя правовая система со своими прецедентами.

Во Франции на практике все более значимую роль играют прецеденты, и этому есть вполне логичное объяснение. Дело в том, что при толковании законов то и дело возникают пробелы, а обязанность заполнять их на основе имеющихся прецедентов закреплена за Кассационным судом, что обозначено в статье 4 Гражданского кодекса Франции. Причем решения по этим вопросам публикуются в особых сборниках, что позволяет судьям знакомиться с новыми прецедентами, и применять их в схожих случаях. Более того, судебные прецеденты широко используются в административной юстиции, где высшей судебной инстанцией является Государственный совет. Именно отталкиваясь от прецедентов, он выносит многие свои вердикты. Тем не менее строгой обязанности нижестоящих судебных инстанций равняться на прецедентные решения вышестоящих во Франции нет.

Судебные решения Верховного Кассационного суда Италии являются обязательными лишь для каждого отдельного представленного случая, но при этом не всегда являются прецедентом в отношении других будущих случаев. Тем не менее судебное решение, пройдя кассационную фазу, может восприниматься другими судами в качестве прецедента. "При подготовке к любому процессу мы в обязательном порядке изучаем прецедентные вердикты, вынесенные кассационной инстанцией. Тем не менее решение остается за конкретным судом первой инстанции или апелляционным судом, который может принять к сведению вердикт Кассационного суда", - рассказала "РГ" магистр международного и европейского права, юрист-международник "Адвокатского бюро Грассо" Наталия Грассо.

Подборка наиболее важных документов по запросу Нарушение единообразия судебной практики (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Нарушение единообразия судебной практики

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2019 год: Статья 291.11 "Основания для отмены или изменения Судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных актов в порядке кассационного производства и присуждения компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок" АПК РФ "На основании изложенного судебная коллегия считает, что выводы судов по настоящему делу нельзя признать законными и обоснованными, они приняты с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, судебные акты нарушают сложившуюся единообразную судебную практику по аналогичным спорам, в связи с чем подлежат отмене в части отказа в удовлетворении исковых требований на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с направлением дела в этой части на новое рассмотрение с учетом изложенных в настоящем определении положений."

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Нарушение единообразия судебной практики

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Подходы к пониманию категории "единообразие судебной практики"
(Фагманова Э.И.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2019, N 12) В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации 2015 г. дается определение нарушения единообразия судебной практики: "под нарушением судебным постановлением единообразия в толковании и применении норм права понимается содержащееся в судебном постановлении такое толкование и применение правовых норм, которое противоречит разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации" . То есть монопольным органом, официально отвечающим в Российской Федерации за единообразие практики, является Верховный Суд Российской Федерации. При этом отмечается, что постановления его Пленума - "это единственный в России акт, который нигде нельзя обжаловать" , хотя он содержит обязательные положения более универсального характера, чем толкование норм применимого права по конкретному делу. При принятии же в Верховном Суде Российской Федерации судебных актов по существу по арбитражным делам теперь также не действует и специальная норма, регулирующая возможность для судьи выразить особое мнение с тем, чтобы оно прилагалось к постановлению, а также публиковалось на сайте суда и в "Российской газете", поскольку это регулируется ст. 20 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации . Подобные способы искоренения несовпадающих (по терминологии ЕСПЧ) мнений судей, мотивированного, очевидно, демонстрацией единодушия при принятии решения, не может быть качественным плацдармом для развития судебного права.


Комментарии были следующего характера: «Судебная практика у нас изменилась, в регионе, не в пользу заемщика».

Судебная практика действительно разная, и действительно, не в пользу заемщика.

Мне, по последним 2-м делам, — по взысканию «банковских страховок», Верховный Суд Республики Башкортостан, несмотря на очень обоснованные доводы и доказательства (см. мою статью — ссылка выше) отказал в удовлетворении исковых, апелляционных и кассационных требований.

Если суд первой (второй) инстанции Вам отказывает в удовлетворении Ваших исковых (апелляционных) требований, будь это взыскание «банковских страховок» или по иным спорам, по которым есть положительная судебная практика (при схожем применении норм права и при схожих обстоятельствах дела), то тогда, в данном случае, у меня есть для Вас весомые аргументы, которые могут лечь в основу Вашей апелляционной (кассационной) жалобы.

При нарушении единообразия судебной практики, я советую Вам применять, следующие аргументы:

1) Нарушения единства судебной практики судами первой и второй инстанции.

1.1.1) В своем Постановлении от 23.12.2013 N 29-П, Конституционный Суд РФ, отметил, что требование единства практики применения норм законодательства всеми судами обусловливается балансом закрепленных Конституцией РФ принципов независимости судей при осуществлении правосудия (ч. 1 ст. 120), верховенства Конституции РФ и федеральных законов в российской правовой системе, а также равенства всех перед законом и судом (ч. 2 ст. 4, ч. 1, 2 ст. 15, ч. 1 ст. 19).

1.1.3) Верховенство права и вытекающий из него принцип конституционной законности предполагают единообразное понимание и применение закона судом не только в каждой из судебных подсистем, но и в рамках национальной судебной системы в целом.
-
Данный вывод подтверждается – Обобщением судебной практики Конституционного Суда РФ за 2012–2013 годы (Одобрено Решением Конституционного Суда РФ от 22 апреля 2014 года).

1.2) Из системного толкования вышеуказанных Постановлений Конституционного Суда РФ и Постановлений Президиума Верховного Суда РФ (Постановления Президиума Верховного Суда РФ от 30.12.2009 N 56-ПВ-09 и от 12.07.2006 N 3-ПВ-06) можно сделать следующие выводы:

1) Под единством судебной практики следует понимать правильное и единообразное применение судами на всей территории Российской Федерации федерального законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

1.3) В интересах законности и единства судебной практики, незаконные и необоснованные судебные акты подлежат отмене — судом кассационной инстанции.
-
Аналогичный вывод содержится в Постановлении Президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 29.02.2012 по делу N 44г-55.

Таким образом, решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда второй инстанции нарушают единообразие судебной практики и подлежат отмене, поскольку они противоречат: п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 23.02.1999 N 4-П, п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел о защите прав потребителей», п. 4 и п. 4.2 Обзора судебной практики по вопросам, возникающим в сфере кредитных отношений с участием физических лиц утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22 мая 2013г., п. 8 Информационного Письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 N 146, Постановлениям ФАС РФ, Определениям (Постановлениям) судов общей юрисдикции и Определениям Верховного Суда Республики Башкортостан.

Стоит отметить, что Решение Конституционного Суда РФ, в том числе то, в котором выявляется конституционно-правовой смысл того или иного законоположения, исключает любое иное его истолкование, является окончательным, не может быть пересмотрено другими органами или преодолено путем повторного принятия отвергнутого неконституционного акта либо посредством применения нормативного правового акта в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, а также обязывает всех правоприменителей, включая суды общей юрисдикции и арбитражные суды, действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ (Постановление Конституционного Суда РФ от 18.09.2014 N 23-П).

2) Нарушение процессуального законодательства.

2.1) Суды первой и второй инстанции, в нарушение ч. 3 ст. 198 ГПК РФ, в описательной части своего решения и апелляционного определения, не указали на какие доводы и доказательства Истец (представитель Истца) ссылался в своем иске «О защите прав потребителей» и в своей апелляционной жалобе, в частности, на п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 23.02.1999 N 4-П, на позицию (Пленума, Президиума, Судебной Коллегии) Верховного Суда РФ, Президиума ВАС РФ, ФАС РФ и других арбитражных судов, судов общей юрисдикции и Верховного Суда Республики Башкортостан.
-
Нарушение ч. 3 ст. 198 ГПК РФ влечет за собой нарушение и п. 1 ст. 6, ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 58, 62, 63 Постановления ЕСПЧ от 22 февраля 2007 г. по делу «Татишвили против России» N 1509/02, п. 25 Постановления ЕСПЧ от 18 июля 2006 г. по делу «Пронина против Украины» N 63566/00, п. 27, 28 Постановления ЕСПЧ от 09 декабря 1994 г. по делу «Иро Балани против Испании»).

2.2) Суды первой и второй инстанции, в нарушение ч. 4 ст. 198 ГПК РФ, в мотивировочной части своего решения и апелляционного определения не дали правовую оценку (не указали доводы, отвергающие те или иные доказательства) большинству обстоятельствам, которые были указаны в иске «О защите прав потребителей» и в апелляционной жалобе.
-
Нарушение ч. 4 ст. 198 ГПК РФ влечет за собой нарушение и п. 1 ст. 6, ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 58 Постановления ЕСПЧ от 22 февраля 2007 г. по делу «Татишвили против России» N 1509/02, п. 83 Постановления ЕСПЧ от 11 января 2007 г. по делу «Кузнецов и другие против России» N 184/02, п. 36 Постановления ЕСПЧ от 01 июля 2003 г. по делу «Суоминен против Финляндии» N 37801/97, п. 30 Постановления ЕСПЧ от 27 сентября 2001 г. по делу «Хирвисаари против Финляндии» N 49684/99).

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, в частности, в Постановлении от 03.02.1998 N 5-П, что ошибочное судебное решение не может считаться правосудным и государство обязано гарантировать защиту прав и свобод человека и гражданина от судебной ошибки. Отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право каждого на судебную защиту, что недопустимо.

В п. п. 1, 2, 3, 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 N 23 «О судебном решении» разъяснено, что решение должно быть законным и обоснованным (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ).

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. 55, 59 — 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно ч. 4 ст. 198 ГПК РФ, в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

Суду следует учитывать: Постановления Пленума Верховного Суда РФ, содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле; Постановления Конституционного Суда РФ и Постановления ЕСПЧ, в которых дано толкование положений Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека, подлежащих применению в данном деле.

Как Вы уже поняли, я привел Вам свои весомые аргументы, опираясь на свою кассационную жалобу по взысканию «банковских страховок», однако эти аргументы — универсальны и подходят к любому делу.

P.S. И все же, даже при отрицательном решении суда, как говорил У. Черчилль, «Никогда, Никогда, Никогда, Никогда НЕ СДАВАЙТЕСЬ!».


Единообразие судебной практики — правовой принцип, реализации которого должны способствовать как структура судебной системы, так и нормы процессуальных законов и разъяснения высших судов. В нашей статье изучим нормы, обеспечивающие единство, и посмотрим, как они работают.

Пленум ВС и единство судебной практики

Принцип единообразия судебной практики не отнесен законодателем к числу основных принципов судебной системы, в отличие от принципа независимости судей (ст. 120 Конституции РФ).

Но принцип единства судебной практики является одной из гарантий стабильности правоотношений: толкование правовых норм должно быть предсказуемым для их участников, законы должны действовать равно и одинаково для всех. Обязанность по даче разъяснений судам законом возложена на Пленум ВС РФ (п. 1 ч. 3 ст. 5 ФКЗ). Меры, которыми обеспечивается единообразие судебной практики, можно представить в виде таблицы.

Инстанционное построение судебной системы

Каждая следующая инстанция проверяет постановления нижестоящих

Единство высшего судебного органа

После упразднения ВАС был образован единый ВС РФ, призванный унифицировать применение гражданского права в двух ветвях цивилистического процесса

2. Нормативно-правовое обеспечение

Ст. 126 Конституции РФ

Наделяет ВС РФ полномочиями по осуществлению судебного надзора и даче разъяснений

Подп. 1 ч. 7 ст. 2 закона «О ВС РФ» от 05.02.2014 № 3-ФКЗ (далее — ФКЗ)

Обязывает ВС РФ давать разъяснения, обеспечивающие единство судебной практики в части применения законодательства РФ

Ст. 270 АПК РФ, ст. 330 ГПК РФ, ст. 310 КАС РФ и др.

Нормы процессуальных кодексов, устанавливающие пересмотр судебных актов:

в случае нарушения единообразия судебной практики при толковании и применении норм права;

при изменении единого подхода

Нарушение единообразия судебной практики и его последствия

Первой линией защиты единства правоприменения является апелляционная инстанция, которая обязана отменять судебные акты при неправильном толковании или применении норм (ст. 270 АПК РФ, ст. 330 ГПК РФ, ст. 310 КАС РФ, ст. 389.17, 389.18 УПК РФ).

Нарушения ранжируются по степени их значимости для результата проверки:

  • Не влекут отмену решения процессуальные нарушения, не приведшие к вынесению неправильного решения (т. е. не помешавшие выяснить все обстоятельства и применить нужные материальные нормы), — несущественные в терминологии УПК РФ. ГПК РФ выделяет из общей массы нарушений формальные, не повлекшие по существу неправильный результат по делу.
  • Являются основанием для отмены решения процессуальные и материальные нарушения: нормативное несоответствие и неверное толкование норм.

На уровне кассации основания для пересмотра судебных актов сформулированы более узко. В таком качестве в большинстве видов процессов признают существенные нарушения материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела (ст. 401.15 УПК РФ, ст. 328 КАС РФ, ст. 387 ГПК РФ). Только в ст. 288 АПК РФ нет указания на существенность и имеется закрытый перечень процессуальных нарушений, которые влекут отмену решения в любом случае.

Наконец, при пересмотре в порядке надзора в цивилистических процессах основанием для отмены судебных актов прямо указано нарушение единообразия толкования и применения норм права (ст. 308.8 АПК РФ, ст. 341 КАС РФ, ст. 391.9 ГПК РФ), в уголовном процессе — существенное нарушение, повлиявшее на исход дела (ст. 412.9 УПК РФ).

Рекомендуем также к прочтению статью на сайте КонсультантПлюс о дисицплинарной ответственности судей за нарушение единообразия судебной практики. Если у вас еще нет доступа к системе КонсультантПлюс, вы можете оформить его бесплатно на 2 дня.

Проблема источников единого правоприменения

Проблемы единообразия судебной практики во многом являются следствием неопределенности источников — актов судебного толкования:

  1. Проблема форм официального толкования. Как было сказано выше, ФКЗ установил только один источник (форму) официального толкования — разъяснения Пленума ВС РФ. Но есть и постановления Президиума ВС РФ, обзоры судебной практики, определения кассационных коллегий ВС РФ — итоговые документы рассмотрения дела по существу, вынесенные судьями (т. н. отказные определения). Значение этих источников толкования законом не установлено. Некоторые из них перечислены в постановлении Президиума ВС РФ от 23.03.2005 № 25ПВ04 и др., однако правовой статус этого документа для руководства нижестоящими судами тоже не определен.
  2. Проблема применимости толкования. В отличие от системы общего права, при отсутствии официально признанного источника в виде судебного прецедента (см. подробнее в статье «Что такое судебный или юридический/правовой прецедент?») нет теоретических и практических рекомендаций по выделению в официально публикуемой практике обязательной части, что дезориентирует как судей, так и участников отношений.
  3. Обратная иерархия при учете судебной практики. Статистически вероятность отмены решения выше в апелляции, чем в надзоре, поскольку не все дела доходят даже до кассации. Следовательно, суд ориентируется в большей степени на практику апелляционного суда, нежели на ВС РФ. Формируется самостоятельная окружная и апелляционная практика.

Высшие суды решают перечисленных вопросы путем применения правовых позиций.

Содержание понятия правовой позиции вышестоящего суда

В прецедентной системе судами применяется ratio decidendi судебного акта (выводы, имеющие юридическое значение). В отечественной правоприменительной практике в последние десятилетия приобрел известность термин «правовая позиция» (в советские времена использовалось выражение «правоположение»).

Анализ показывает, что в мотивировочной части судебных актов ВС РФ аргументация строится со ссылкой на правовые позиции, содержащиеся в постановлениях и определениях КС РФ, постановлениях Пленума ВС и ВАС, постановлениях Президиума ВС и ВАС, определениях коллегий ВС РФ, вынесенных после рассмотрения дела по существу.

Содержание понятия «правовая позиция» не определено ни законодательством, ни судебной практикой. Доктринально оно толкуется как система суждений, выражающая понимание норм; суждение о мотивах предпочтения той или иной нормы и др.

Однако если изучить закон «О Конституционном суде РФ» от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (далее — закон о КС РФ), можно сделать некоторые выводы о том, в каком значении нужно понимать это выражение. Словосочетание «правовая позиция» в судебных актах восходит именно к этому закону. Сейчас оно используется в ст. 29, 47.1 закона о КС РФ. В частности, указано, что в решении КС РФ находит выражение правовая позиция его судей. Ранее в ст. 79 закона о КС РФ также шла речь о применении правовой позиции КС РФ, сейчас говорится о применении норм в его истолковании. Можно сделать вывод о том, что именно правовая позиция — то суждение, в котором находит выражение истолкование правовой нормы высшим судом.

Пересмотр дел после изменения правовой позиции КС РФ или ВС РФ

Правовые позиции имеют разное значение. Такой вывод следует из норм процессуальных кодексов, предусматривающих возможность пересмотра только по таким новым обстоятельствам общего характера (т. е. не относящимся непосредственно к данному делу, ст. 311 АПК РФ, ст. 392 ГПК РФ, ст. 350 КАС РФ), как определение или изменение практики применения нормы, при наличии прямого указания на возможность пересмотра в постановлении:

В остальных случаях определение правовой позиции ВС РФ может быть основанием для пересмотра только в пределах, установленных соответствующими процессуальными нормами (см. выше) на уровне апелляции, кассации, надзора. О невозможности признания новым обстоятельством правовой позиции, изложенной в определении коллегии ВС РФ по другому делу, сказано в резолютивной части постановления КС РФ от 17.10.2017 №с24-П.

Относительно правовых позиций КС РФ им дано разъяснение в постановлении от 08.11.2012 № 25-П: пересмотр по ним судебного акта возможен в случаях, когда он либо не вступил в законную силу, либо вступил в законную силу, но не исполнен или исполнен частично.

Обеспечение единообразия

Как показано выше, однозначное закрепление источников судебного толкования в законодательстве отсутствует. В отдельных актах ВС РФ его мнение отражено, но до нижестоящих судов официально не доведено, что создает проблемы на практике.

Можно отметить, что судебное толкования вышестоящего суда (правовая позиция) отличается от правовой нормы тем, что:

  • Подлежит применению к правоотношениям, возникшим до его возникновения (имеет обратную силу).
  • Не всегда имеет очевидную относимость к делу. В частности, общее правило не получается выделить по причине казуального характера примененного толкования, т. е. применимого к ситуации по делу. Следовательно, общим оно будет для ряда дел со сходными обстоятельствами, в свою очередь, оценка степени сходности зависит от суда.

Задача ВС РФ — максимально четкое и однозначное формулирование правовых позиций и последовательность в их применении, т. е. отмена всех не соответствующих им судебных актов (в настоящее время в судах общей юрисдикции отмена или изменение судебного акта даже в апелляции представляет собой значительную редкость, несмотря на общепризнанное более низкое качество решений по сравнению с арбитражными судами). Только в этом случае возможно реальное единство правоприменительной практики.

Итак, принцип единства судебной практики означает единообразное применение правовых норм судами. Сложность его реализации состоит в отсутствии перечня источников судебного толкования, доведенного до всех участников правоотношений, и в недостаточной последовательности его проведения судебной системой.

Более полную информацию по теме вы можете найти в КонсультантПлюс.
Пробный бесплатный доступ к системе на 2 дня.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: