При расследовании дела о квартирной краже следователь установил что обвиняемый м неоднократно судим

Обновлено: 24.04.2024

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Л.М. Жарковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина В.Г. Ильницкого,

1. Гражданин В.Г. Ильницкий оспаривает конституционность:

пункта 1 части первой статьи 39 УПК Российской Федерации, согласно которому руководитель следственного органа уполномочен поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, а также изымать уголовное дело у следователя и передавать его другому следователю с обязательным указанием оснований такой передачи, создавать следственную группу, изменять ее состав либо принимать уголовное дело к своему производству;

статьи 152 того же Кодекса, в соответствии с которой предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления, за исключением случаев, предусмотренных данной статьей; в случае необходимости производства следственных или розыскных действий в другом месте следователь вправе произвести их лично либо поручить производство этих действий следователю или органу дознания, дознаватель вправе произвести их лично либо поручить производство этих действий дознавателю или органу дознания; поручения должны быть исполнены в срок не позднее 10 суток (часть первая);

если преступление было начато в одном месте, а окончено в другом месте, то уголовное дело расследуется по месту окончания преступления (часть вторая);

если преступления совершены в разных местах, то по решению вышестоящего руководителя следственного органа уголовное дело расследуется по месту совершения большинства преступлений или наиболее тяжкого из них (часть третья);

предварительное расследование может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей в целях обеспечения его полноты, объективности и соблюдения процессуальных сроков (часть четвертая);

если преступление совершено вне пределов Российской Федерации, уголовное дело расследуется по основаниям, предусмотренным статьей 12 УК Российской Федерации, или в соответствии со статьей 459 данного Кодекса по месту жительства или месту пребывания потерпевшего в Российской Федерации, либо по месту нахождения большинства свидетелей, либо по месту жительства или месту пребывания обвиняемого в Российской Федерации, если потерпевший проживает или пребывает вне пределов Российской Федерации, либо по месту, определенному Председателем Следственного комитета Российской Федерации, при условии, что преступление совершено иностранным гражданином или лицом без гражданства, не проживающими постоянно в Российской Федерации, и направлено против интересов Российской Федерации (часть четвертая.1);

следователь, дознаватель, установив, что уголовное дело ему не подследственно, производит неотложные следственные действия, после чего следователь передает уголовное дело руководителю следственного органа, а дознаватель - прокурору для направления по подследственности (часть пятая);

по мотивированному постановлению руководителя вышестоящего следственного органа уголовное дело может быть передано для производства предварительного расследования в вышестоящий следственный орган с письменным уведомлением прокурора о принятом решении (часть шестая).

1.1. Как следует из жалобы, представленных и дополнительно полученных материалов, В.Г. Ильницкому было предъявлено обвинение по уголовному делу о хищении денежных средств. После отмены 5 апреля 2018 года заместителем прокурора Северо-Восточного административного округа города Москвы - как незаконного - постановления следователя СУ УВД по СВАО ГУ МВД России по г. Москве от 26 февраля 2018 года, которым данное дело было прекращено по нереабилитирующему основанию (в связи с деятельным раскаянием), производство было продолжено. Постановлением руководителя следственного органа субъекта Российской Федерации от 18 апреля 2018 года в целях распределения нагрузки между территориальными подразделениями данное уголовное дело изъято из производства следователя СУ УВД по СВАО ГУ МВД России по г. Москве и передано для дальнейшего расследования в СУ УВД по ЮЗАО ГУ МВД России по г. Москве. При этом учитывалось и место жительства обвиняемого в Юго-Западном административном округе - на Балаклавском проспекте города Москвы (письмо МВД России от 18 июня 2021 года).

30 сентября 2019 года обвиняемый и его адвокат были уведомлены об окончании следственных действий по уголовному делу, а 14 октября 2019 года окончено их ознакомление с материалами данного дела. 28 ноября 2019 года уголовное дело с обвинительным заключением направлено для рассмотрения по существу в Таганский районный суд города Москвы, который постановлением от 30 июня 2020 года возвратил дело прокурору Юго-Западного административного округа города Москвы для устранения препятствий его рассмотрения судом. По мнению суда первой инстанции, предварительное следствие завершено неуполномоченными на это следователями СУ УВД по ЮЗАО ГУ МВД России по г. Москве, поскольку дело было передано с нарушением установленных в статье 152 УПК Российской Федерации правил территориальной подследственности.

Указанное постановление отменено апелляционным постановлением Московского городского суда от 14 сентября 2020 года, уголовное дело направлено для рассмотрения в тот же суд первой инстанции. С этим решением согласились вышестоящие суды, отказавшие в передаче кассационных жалоб адвоката заявителя для рассмотрения в судебном заседании судов кассационной инстанции (постановление судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции от 20 ноября 2020 года, постановление судьи Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2021 года, ответ первого заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации от 26 апреля 2021 года).

Суды апелляционной и кассационной инстанций мотивировали свои решения тем, что руководитель следственного органа субъекта Российской Федерации действовал в рамках предоставленных ему пунктом 1 части первой статьи 39 УПК Российской Федерации полномочий, изымая из производства одного следователя и передавая в другое следственное подразделение уголовное дело в пределах подчиненных ему территориальных (структурных) подразделений СУ ГУ МВД России по г. Москве.

Из представленных Конституционному Суду Российской Федерации материалов усматривается, что само постановление от 18 апреля 2018 года о передаче уголовного дела из одного следственного подразделения города Москвы в другое для дальнейшего расследования заявителем в порядке статьи 125 УПК Российской Федерации на досудебных стадиях судопроизводства не обжаловалось.

1.2. По мнению В.Г. Ильницкого, взаимосвязанные положения пункта 1 части первой статьи 39 и статьи 152 УПК Российской Федерации не соответствуют статьям 18, 45, 47, 50 (часть 2), 52 и 55 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, позволяют руководителям следственного органа субъекта Российской Федерации при изъятии уголовного дела у следователя и передаче другому следователю произвольно изменять правила территориальной подследственности по основаниям, не указанным в статье 152 УПК Российской Федерации.

2. Согласно статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Применительно к уголовному судопроизводству, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, это означает, что функция разрешения уголовного дела отделена от функций обвинения и защиты и осуществление каждой из них возлагается на различных субъектов уголовного судопроизводства.

Осуществляя от имени государства уголовное преследование по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения, прокурор, а также следователь, дознаватель и иные должностные лица, выступающие на стороне обвинения, должны подчиняться предусмотренному Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации порядку уголовного судопроизводства (часть вторая статьи 1), следуя назначению и принципам уголовного судопроизводства, закрепленным данным Кодексом: они обязаны всеми имеющимися в их распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (статья 11), исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности (статья 14), обеспечивать подозреваемому и обвиняемому право на защиту (статья 16), принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности (статья 7), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 29 июня 2004 года N 13-П).

2.1. Статья 39 УПК Российской Федерации определяет процессуальный статус руководителя следственного органа и наделяет его, в числе прочего, полномочиями поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, изымать уголовное дело у следователя и передавать его другому следователю с обязательным указанием оснований такой передачи, создавать следственную группу, изменять ее состав либо принимать уголовное дело к своему производству, отменять по находящимся в производстве подчиненного следственного органа уголовным делам незаконные и необоснованные постановления руководителя, следователя (дознавателя) другого органа предварительного расследования, а также осуществлять иные полномочия, предусмотренные данным Кодексом (пункты 1, 2.1 и 12 части первой).

К предмету регулирования статьи 39 УПК Российской Федерации не относятся правила определения территориальной подследственности уголовных дел и основания ее изменения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2014 года N 296-О и от 28 июня 2018 года N 1469-О).

Приведенными законоположениями не ограничиваются полномочия следователя самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с данным Кодексом требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа (пункт 3 части второй статьи 38 УПК Российской Федерации).

2.2. Территориальная подследственность уголовного дела и основания ее изменения установлены статьей 152 УПК Российской Федерации.

Частью первой данной статьи установлено общее правило, в силу которого предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Помимо общего правила определения территориальной подследственности уголовных дел, в частях второй - четвертой.1 и шестой статьи 152 УПК регламентированы специальные правила определения территориальной подследственности уголовного дела, которые допускают производство предварительного расследования и в ином месте, отличающемся от места совершения деяния, содержащего признаки преступления, в частности по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей, в целях обеспечения его полноты, объективности и соблюдения процессуальных сроков (часть четвертая).

Процессуальное решение, принимаемое по установленным статьей 152 УПК Российской Федерации правилам, в силу требований части четвертой статьи 7 данного Кодекса должно быть законным, обоснованным и мотивированным и может быть обжаловано в установленном этим Кодексом порядке руководителю следственного органа, прокурору или в суд (статьи 123, 124 и 125 УПК Российской Федерации) в той части, в которой оно затрагивает интересы участников уголовного судопроизводства, в том числе препятствует в равной степени отвечающей назначению уголовного судопроизводства защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (часть первая статьи 6 УПК Российской Федерации).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 29 сентября 2020 года N 2069-О, часть первая статьи 125 УПК Российской Федерации предусматривает возможность обжалования в суд не только постановлений органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, но и иных решений, действий (бездействия) дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию. Данные законоположения не препятствуют заинтересованным участникам уголовного судопроизводства привести доводы о причинении ущерба их конституционным правам решением о передаче уголовного дела в другой орган предварительного расследования, не освобождают суд от обязанности проанализировать все изложенные в жалобе доводы, определить наличие предмета проверки в порядке названной статьи, разрешить жалобу по существу, оценить законность и обоснованность оспариваемого процессуального решения и вынести постановление, мотивировав его в случае несогласия с этими доводами указанием на конкретные, достаточные с точки зрения принципа разумности основания, по которым они отвергаются.

Тем самым в системе действующего уголовно-процессуального регулирования предусмотренные статьей 152 УПК Российской Федерации правила изменения территориальной подследственности уголовного дела не содержат положений, допускающих злоупотребления полномочиями при использовании этих правил. При этом защита прав и законных интересов потерпевших и обвиняемых обеспечивается всей совокупностью уголовно-процессуальных средств, включая проверку законности и обоснованности соответствующих правоприменительных решений вышестоящими, в том числе судебными, инстанциями.

3. Таким образом, оспариваемые положения статей 39 и 152 УПК Российской Федерации, направленные на оптимизацию предварительного расследования, обеспечение права на судопроизводство в разумный срок, во взаимосвязи с иными положениями этого Кодекса, обеспечивающими соблюдение процессуальных прав участников процесса, не могут расцениваться как нарушающие конституционные права В.Г. Ильницкого в указанном им аспекте, тем более что территориальная подследственность по уголовному делу в отношении него была изменена в рамках одного населенного пункта.

Проверка же обоснованности принятых по уголовному делу заявителя судебных решений не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Кроме того, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, жалоба не может быть принята им к рассмотрению, если процесс защиты прав заявителя в арбитражном суде или суде общей юрисдикции не завершен, поскольку при таких обстоятельствах ее рассмотрение Конституционным Судом Российской Федерации предрешало бы выводы суда, тогда как Конституция Российской Федерации (статьи 118, 125 и 126) не допускает подмену судопроизводства по гражданским, административным или уголовным делам конституционным судопроизводством, которое выступает в качестве резервного и исключительного способа защиты конституционных прав граждан в тех случаях, когда у заявителя исчерпаны все другие возможности судебной защиты (постановления от 7 ноября 2012 года N 24-П и от 18 сентября 2014 года N 23-П; определения от 26 марта 2019 года N 596-О, от 26 мая 2020 года N 1104-О и др.).

В настоящее время уголовное дело в отношении В.Г. Ильницкого находится на рассмотрении по существу в суде первой инстанции, а потому процесс защиты его прав не завершен.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ильницкого Василия Григорьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

1. При расследовании уголовного дела о краже в ходе осмотра мес-та происшествия были обнаружены отпечатки пальцев на различныхпредметах быта, расположенных в квартире потерпевшего. Дактилоско-пической экспертизой установлено, что некоторые из отпечатков остав-лены подозреваемым А.

В ходе допроса А. отрицал свою причастность к краже, и следователь решил предъявить ему в качестве доказательства заключение дактилоскопической экспертизы.

О каких обстоятельствах должен быть допрошен А. до предъявления ему заключения дактилоскопической экспертизы?

2. Во время осмотра места происшествия по делу о краже из частно-го дома на внешней поверхности оконного стекла был обнаружен отпе-чаток участка кожи. Возникло предположение, что данный отпечаток яв-ляется отпечатком лба, который мог бы быть оставлен преступником,если тот, прежде чем совершить кражу, прислонялся к окну и загляды-вал внутрь дома. Для подтверждения этой версии следователь решилназначить трасологическую экспертизу, на разрешение которой поста-вить вопрос о том, не оставлен ли данный отпечаток подозреваемым П.

Можно ли предъявить П. при допросе заключение данной экспертизы в случае положительно вывода эксперта?

О каких обстоятельствах надо допросить П., прежде чем предъявить ему указанное заключение экспертизы?

Как выбрать время такого допроса?

3. При расследовании уголовного дела о нанесении К. своей жене Т.телесных повреждений, следователь решил допросить в качестве сви-детеля их малолетнего сына.

Определите круг лиц, участвующих в допросе?

4. При расследовании уголовного дела о незаконном сбыте наркоти-ческих средств свидетельница Р. показала, что гражданин П., ее зять,систематически приносил домой партии наркотических средств растительного происхождения, расфасовывал их и распродавал в розницу. Л., признав свою вину в совершении данного преступления, пояснил, что вместе с ним в сбыте наркотиков принимала участие его жена С. Сама С. и ее мать Р. категорически отрицали участие С. в преступлении.

Кроме указанных лиц, по делу была допрошена десятилетняя дочь обвиняемого. Давая показания, девочка явно чувствовала себя неуверенно, говорила заранее подготовленными фразами. Следователь предположил, что она находится под влиянием взрослых членов семьи, а именно - матери и бабушки.

Какие тактические приемы может применить следователь для нейтрализации влияния на малолетнего свидетеля со стороны взрослых членов семьи?

5. При расследовании уголовного дела о разбойном нападении по-дозреваемый Ц., который полностью отрицал свое участие в преступле-нии, сослался на алиби, указав, что в день нападения он целый день ра-ботал на приусадебном участке, перекапывал грядки, колол дрова. Весьдень находился на виду у соседей, которые могут это подтвердить.

При допросе свидетеля Р. последний подтвердил, что в один из последних дней сентября он действительно видел Ц., работающим на приусадебном участке, но утверждать, что это было именно в день нападения он не может.

Какие тактические приемы может применить следователь в ходе допроса Р. для уточнения указанного факта?

6. При расследовании уголовного дела об изнасиловании следова-тель решил провести очную ставку между потерпевшей LU. и обвиняе-мым Д. Во время допросов, проводимых до очной ставки, Ш. давалаподробные показания о том, как было совершено изнасилование ранеемалознакомым ей Д. Обвиняемый, в свою очередь, полностью отрицаясвое участие в преступлении, заявлял, что никакой Ш. он не знает и ни-чего общего с ней не имел.

Во время очной ставки следователь, не рассчитывая на устранение подобных противоречий, был намерен выяснить, действительно ли потерпевшая и обвиняемый знают друг друга и подкрепить показания потерпевшей.

Допустимо ли и целесообразно ли проведение такой очной ставки?

7. При производстве допроса обвиняемого в совершении убийства Л.признавшего свою вину, следователь решил зафиксировать результатыдопроса с помощью видеосъемки. В связи с этим следователь не сталдословно записывать в протоколе все сказанное Л., зафиксировав лишьфакт признания им вины и основные обстоятельства, а также приобщив к протоколу кассету с видеозаписью допроса. Допустимо ли такое решение?

8. При расследовании дела о квартирной краже следователь устано-вил, что обвиняемый М, неоднократно судим за аналогичные преступле-ния и фактически является профессиональным преступником. Согласнополученным характеристикам, М. обладает дерзким характером, хитер иизворотлив. По поводу расследуемой кражи М. отказался давать какие-либо показания.

Целесообразно ли в данном случае изложить М. всю совокупность доказательств, собранных по делу, в надежде, что он признается в краже, поняв, что его вина полностью доказана?

Какие негативные последствия могут наступить в данном случае?

9. При расследовании уголовного дела о групповой краже в качествеподозреваемых были задержаны М. и Т. На момент совершения престу-пления М. исполнилось 25 лет, до этого он дважды привлекался к уго-ловной ответственности, в том числе за вовлечение несовершеннолет-них в преступную деятельность. Т. на момент совершения преступленияисполнилось 15 лет, до этого к ответственности не привлекался, на уче-те в инспекции по делам несовершеннолетних не состоял, до последне-го времени хорошо характеризовался по месту учебы, однако в послед-ние месяцы успеваемость Т. резко снизилась, поведение ухудшилось.

Определите оптимальную последовательность допросов подозреваемых. Обоснуйте свое решение.

Задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1" О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены".

Поводом к написанию настоящий статьи явился один из случаев вопиющего непрофессионализма следователя, ошибки которого надлежащим образом не были оценены судом, что, по мнению автора, привело к незаконному и необоснованному осуждению гражданина К.

Поскольку, к сожалению, подобные ситуации в следственной и судебной практике не единичны, позволю себе поделиться результатами своей оценки обстоятельств данного дела.

Фабула дела такова.

Гражданин Т. Тобольским районным судом Тюменской области был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УПК РФ («Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека»).

Поводом для привлечения Т. к уголовной ответственности явилась дорожная ситуация, связанная с тем, что на автомобильной трассе Тюмень – Сургут потерпевшая П., управляя легковым автомобилем, выехала на полосу встречного движения, и, допустив столкновение своего автомобиля с двумя другими автомобилями, погибла. По мнению стороны обвинения, это произошло в результате того, что другой водитель – обвиняемый Т., также управляя легковым автомобилем, в результате обгона грузового автомобиля, двигавшегося в попутном направлении, выехал на полосу движения П., чем создал помеху движению автомобиля потерпевшей.

Обвиняемый Т. вину свою не признал, т.к. полагал, что инкриминируемого ему деяния на самом деле не совершал.

Однако суд не принял доводы стороны защиты во внимание, и в отношении Т., как отмечалось выше, был вынесен обвинительный приговор.

На чем же строились доводы защиты? Вот об этом я и хотел бы поведать читателю, так как непосредственно участвовал в качестве защитника на всех стадиях уголовного процесса по данному делу. И чтобы не изощряться в теоретических изысканиях, далее приведу извлечения из своей кассационной жалобы в защиту Т. (имена и фамилии участников производства по делу мной не называются). При этом в связи с ограниченностью объема статьи говорить обо всех выводах суда, которые не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, мы не будем.

Итак. «Суд в приговоре, как на доказательство вины Т. в совершении преступления, ссылается на флеш-карту, изъятую в ходе выемки у свидетеля Б., протокол ее осмотра следователем, а также осмотр указанной флеш-карты и просмотр зафиксированной на ней видеозаписи в ходе судебного заседания.

Вместе с тем, давая оценку данным доказательствам, суд не учел, что в протоколе осмотра видеозаписи изложены умозаключения следователя, которые не соответствуют зафиксированной на ней дорожной ситуации, а также другим доказательствам по делу.

Так, в протоколе осмотра видеозаписи следует, что в момент разъезда встречного легкового автомобиля с другим легковым автомобилем, зафиксировано, что «водитель грузового транспортного средства съезжает на правую обочину, чтобы предотвратить ДТП».

Однако в ходе просмотра данной видеозаписи в суде установлено, что указанное обстоятельство не соответствует действительности. Кроме того, по делу не установлен и не допрошен водитель «грузового транспортного средства» с целью установить, предпринимал ли он на самом деле попытку съехать на правую обочину, как это утверждает следователь, а если да, то с какой целью.

Кроме того, в протоколе осмотра значится, что «в момент заноса встречного легкового автомобиля установлено, что это автомобиль MITSUBISHI типа «седан». Каким образом следователь установил, что это именно автомобиль MITSUBISHI, а не автомашина другой модели типа «седан», в протоколе не значится. В протоколе нет никаких данных о государственном регистрационном номере этого автомобиля и о том, кто управлял данным автомобилем. Не было этого установлено и при просмотре видеозаписи в ходе судебного разбирательства.

Из протокола также следует, что «водитель автомобиля «Н» CR-V грубо нарушил требования пункта правил 11.1 ПДД РФ и не предпринял никаких попыток для предотвращения дорожно-транспортного происшествия». Однако на исследованной видеозаписи на самом деле нет никаких сведений о механизме дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погибла водитель П.. Видеозапись не содержит информации и о том, как маневр обгона попутного транспортного средства водителем Т. связан с дорожно-транспортным происшествием.

Согласно оглашенных в судебном заседании показаниям свидетеля К., явившегося участником ДТП, следует, что о том, как автомобиль под управлением погибшего водителя П. оказался на встречной полосе он не знает. Но от сотрудников полиции ему известно, что кто-то из очевидцев ДТП передал им флеш-карту, на которой запечатлен момент нарушения ПДД водителем внедорожника. Кто из сотрудников полиции сообщил ему об этом, а также кто управлял внедорожником, он суду не сообщил.

Свидетель Н.. допрошенный в суде, занимался расследованием данного уголовного дела. Но очевидцем ДТП он также не являлся. Тот факт, что Т. мог совершить преступление, является лишь его предположением, которое он сделал на основании просмотра видеозаписи, зафиксированной на флеш- карте, изъятой у свидетеля Б.

В соответствии ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств следователем проводится, в том числе, путем установления их источников.

В данном же случае в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства дела источник происхождения флеш-карты не установлен.

Согласно показаниям свидетеля Щ. (сотрудника ГИБДД) во время осмотра места происшествия к нему подошел один из участников ДТП - водитель Б., который передал ему флэш-карту с вышеуказанной записью.

В свою очередь, свидетель Б., допрошенный в ходе предварительного следствия и в суде, пояснил, что на месте ДТП эту флеш-карту ему передал неизвестный мужчина, личность которого органами следствия и судом на момент судебного следствия не установлена.

Таким образом, ни органы следствия, ни суд не установили, кому на самом деле принадлежит переданная свидетелю Б. флеш-карта, когда и при каких обстоятельствах выполнена хранящаяся на ней видеозапись. Не установлен, не изъят, не осмотрен и не признан вещественным доказательством по делу видеорегистратор, посредством которого осуществлялась видеозапись на данную флэш-карту.

Кроме того, как отмечалось выше, свидетель Б. передал флеш-карту свидетелю Щ. (сотруднику ГИБДД) во время осмотра места ДТП 4 января 2013 года. А согласно протоколу выемки флэш-карта была изъята следователем у свидетеля Б. только 17 января 2013 года.

Осужденный Т., который просматривал видеозапись, зафиксированную на флеш-карте в кабинете следователя 4 января 2013 года, просмотрев видеозапись в судебном заседании, заявил, что дорожная ситуация, которую он увидел в суде, не соответствует той, которую он видел, просматривая видеозапись 4 января 2013г.

В связи с этим у стороны защиты возникло предположение, что в период с момента получения информации о наличии флеш-карты у свидетеля Б. (4 января 2013 года) до ее выемки следователем (17 января 2013 года), во время ее нахождения вне материалов уголовного, дела кем-то могло быть внесено изменение в файл с видеозаписью.

Учитывая вышеизложенное, стороной защиты на предварительном следствии и в суде неоднократно заявлялись ходатайства о признании вещественного доказательства – флеш-карты с видеозаписью, а также протокола ее осмотра недопустимыми доказательствами.

Однако в удовлетворении данных ходатайств следователем и судом было отказано. Тогда стороной защиты в суде было заявлено ходатайство о назначении и производстве в отношении указанной видеозаписи видеотехнической судебной экспертизы с целью установления ее подлинности. Однако без всяких к тому законных оснований в удовлетворении данного ходатайства было также отказано.

В данном случае суд существенно нарушил следующие положения уголовно-процессуального законодательства:

положение части 2 статьи 50 Конституции РФ, которая предусматривает, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
положение части 3 статьи 7 УПК РФ, в соответствии с которой нарушением норм настоящего кодекса судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким образом доказательств.
положение части 1 статьи 75 УПК РФ, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.

В результате сомнение в достоверности видеозаписи, хранящейся на вышеуказанной флеш-карте, не только в ходе предварительного следствия, но в ходе судебного разбирательства, не устранено.

Кроме того, следует отметить, что задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены» (п.4).

В приговоре суд ссылается на показания свидетеля Н. (следователя, который расследовал уголовное дело) о том, что на видеозаписи видно, как «автомобиль Мицубиси съехал на обочину, когда автомобиль Т. создал аварийную ситуацию, выехав на полосу встречного движения при наличии на ней автомобиля. Это причинно-следственная связь. По данному уголовному делу проверялись и другие версии ДТП, но они не подтвердились».

Этот вывод противоречит обстоятельствам дела хотя бы потому, что на самом деле столкновение автомобиля потерпевшей П. с другими автомобилями произошло не на обочине, куда выехал автомобиль потерпевшей Мицубиси, как отмечено выше, а на противоположной части дорожного полотна, т.е. на полосе встречного движения.

Кроме того, суд не выяснил у свидетеля Н. и не указал в приговоре, какие именно версии для проверки данного умозаключения и каким-образом проверялись по делу.

Вместе с тем, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства сторона защиты неоднократно настаивала на необходимости проверки следующих версий:

о нарушении Правил дорожного движения самой потерпевшей или другими участниками дорожного движения;
о возможности возникновения столкновения автомобиля, которым управляла потерпевшая, с другими автомобилями в связи с технической неисправностью транспортных средств – участников ДТП;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могли способствовать внешние условия на участке ДТП, техническое состояние дороги и т.д.;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могло способствовать неудовлетворительное психофизиологическое состояние водителей транспортных средств – участников дорожно-транспортного происшествия.

С целью проверки этих версий стороной защиты неоднократно заявлялись ходатайства о назначении судебной экспертизы дорожно- транспортного происшествия, судебной автодорожной экспертизы, судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизу), комплексной судебно-медицинской, психофизиологической и инженерной экспертизы психофизиологического состояния потерпевшей и других участников дорожно-транспортного происшествия.

В соответствии со ст. 159 УПК РФ следователь обязан рассмотреть каждое заявленное по делу ходатайство. При этом обвиняемому и его защитнику не может быть отказано в производстве экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Таким образом, следователь, отказав стороне защиты в назначении судебных экспертиз для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, существенно нарушил право обвиняемого Т. на защиту. Суд же, проигнорировал данное нарушение. Кроме того, он также отказал в удовлетворении ходатайств о назначении судебных экспертиз.

Указанные нарушения, привели к тому, что в отношении Т. постановлен не законный и не обоснованный приговор. При постановлении данного приговора суд первой инстанции проигнорировал разъяснение Верховного Суда Российской Федерации о том, что «в соответствии со ст.302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях», и что при его постановлении «следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре»).

Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда не только не проверила указанные доводы, указанные в апелляционной жалобе, но и необоснованно отказала в ходатайстве стороне защиты в повторном исследовании в судебном заседании видеозаписи, зафиксированной на флэш-карте, являющейся вещественным доказательством по делу».[1]

В качестве завершения данного повествования хотелось бы отметить еще один интересный факт, свидетельствующий о профессиональном уровне некоторых следователей.

В суде, допрашивая свидетеля Н. (следователя, расследовавшего дело, о котором шла речь выше), я спросил у него, на каком основании он принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизы). Он, приняв важный вид на «полном серьезе» с «переполнявшей» его гордостью сообщил суду следующее: «Я не посчитал нужным этого сделать, т.к. я лучше других следователей разбираюсь в автомобилях и являюсь специалистом в этом вопросе. В связи с этим «меня и поставили» расследовать дела о дорожно- транспортных происшествиях. Осматривая автомобили, столкнувшиеся в результате ДТП, я видел, что в техническом состоянии все эти автомобили были исправны?» И это при том, что по внешнему виду одного только автомобиля потерпевшей, было видно, что он восстановлению вряд ли полежит.

В связи с этим напрашиваются вопросы: «А может быть действительно, зачем назначать по уголовным делам какие-то там экспертизы, использовать специальные познания в науке, технике искусстве или ремесле, раз сами следователи – специалисты «широкого профиля»? А может нам и суды не нужны, раз легко соглашаются с мнением таких следователей?».

Источник: Архив Тобольского районного суда Тюменской области, уголовное дело № 1-39/2013

Если информация, размещенная на сайте, оказалась вам полезна, не пропускайте новые публикации - подпишитесь на наши страницы:

А если информация, размещенная на нашем сайте оказалась вам полезна, пожалуйста, поделитесь ею в социальных сетях.

Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования – это такое его окончание, которое осуществляется в связи с наличием обстоятельств, исключающих дальнейшее производство по уголовному делу или наличием оснований для освобождения лица от уголовной ответственности. В отличие от прекращения уголовного дела, когда прекращается все производство по делу, прекращение уголовного преследования – это прекращение производства в отношении конкретного лица – подозреваемого или обвиняемого.

Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования – это такое его окончание, которое осуществляется в связи с наличием обстоятельств, исключающих дальнейшее производство по уголовному делу или наличием оснований для освобождения лица от уголовной ответственности.

В отличие от прекращения уголовного дела, когда прекращается все производство по делу, прекращение уголовного преследования – это прекращение производства в отношении конкретного лица – подозреваемого или обвиняемого.

Согласно ч. 1 ст. 212 УПК РФ уголовное дело и уголовное преследование прекращаются при наличии оснований, общий перечень которых предусмотрен ст. 24-28 УПК РФ. К ним относятся:

отсутствие события преступления;
отсутствие в деянии состава преступления;
истечение сроков давности уголовного преследования;
смерть подозреваемого или обвиняемого;
отсутствие заявления потерпевшего
непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления;
наличие акта об амнистии;
наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению;
наличие определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению;
наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо
наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела; сторон;
деятельное раскаяние;
отсутствие заключения суда или отсутствие согласия Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного суда РФ или квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела, привлечение лица к уголовной ответственности лиц либо лишение неприкосновенности в отношении которых установлен особый порядок производства по уголовному делу.

Далее мы рассмотрим эти основания более подробно, а пока вернемся к различиям между прекращением уголовного дела и прекращением уголовного преследования.

Прежде всего, следует иметь в виду, что прекращение уголовного дела в любом случае влечет за собой прекращение уголовного преследования. Однако прекращение уголовного преследования не всегда влечет за собой прекращение уголовного дела.

Так, например, не влечет прекращения уголовного дела прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого ввиду непричастности их к данному преступлению. Это означает, что преступление имело место, его событие установлено, но лицо, его совершившее, осталось неустановленным.

Если по уголовному делу в качестве обвиняемых привлечено несколько человек, а основание прекращения уголовного преследования установлено только в отношении некоторых из них, прекращение уголовного преследования в отношении них не означает полного прекращения уголовного дела, производство по которому продолжается в отношении других обвиняемых.

Рассмотрим некоторые основания прекращения уголовного дела и уголовного преследования более подробно.

Прекращение уголовного дела за отсутствием события преступления

В данном случае неустановление события преступления означает недоказанность самого преступного деяния, по которому было возбуждено уголовное дело. Если данный факт устанавливается в суде, это влечет постановление оправдательного приговора. Поэтому данное основание прекращения уголовного дела является реабилитирующим, т.е. влечет восстановление обвиняемого в правах и компенсацию причиненного ему материального и морального вреда.

Следует отметить, что на самом деле случаи прекращения уголовного дела по данному основанию достаточно редки.

Прекращение уголовного дела за отсутствием состава преступления

По данному основанию уголовное дело прекращается в тех случаях, когда само деяние, по поводу которого возбуждено уголовное дело, имеет место, но оно не является преступным, т.е. отсутствует какой-либо признак преступления (относящийся к объекту, объективной стороне, субъекту или субъективной стороне). Это может произойти, когда расследуемое деяние не является преступлением, т.е. не предусмотрено Уголовным кодексом РФ, т.е. совершены без вины в случае:

добровольного отказа от преступления;
необходимой обороны;
причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление;
крайней необходимости;
физического или психического принуждения;
обоснованного риска;
исполнения приказа или распоряжения.

Кроме того, согласно ч. 3 ст. 27 УПК РФ уголовное преследование по данному основанию прекращается в отношении лица, не достигшего к моменту совершения преступления возраста с которого наступает уголовная ответственность (ст. 20 УК РФ), а также несовершеннолетнего, хотя и достигшего возраста, с которого начинается уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии (не связанным с психическим расстройством), не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, имеющего признаки преступления. Кроме того, по рассматриваемому основанию уголовное преследование прекращается в отношении лица, совершившего деяние, предусмотренное уголовным кодексом РФ, признанного невменяемым (ст. 21 УК РФ).

Прекращение уголовного дела и уголовного преследования в связи с истечением давности уголовного преследования

По данному основанию прекращение уголовного дела подлежит, если истекли следующие сроки (ст. 78 УК РФ):

два года после совершения преступления небольшой тяжести;
шесть лет после совершения преступления средней тяжести;
десять лет после совершения тяжкого преступления;
пятнадцать лет после совершения особо тяжкого преступления.

Вместе с тем, согласно ч. 2 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного преследования по данному основанию не допускается, если обвиняемый против этого возражает.

Прекращение уголовного дела и уголовного преследования в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого

Следует иметь в виду, что по данному основанию уголовное дело и уголовное преследование прекращаются только в тех случаях, когда факт смерти человека подтвержден в установленном законом порядке (свидетельством о смерти).

Вместе с тем, если родственники умершего либо иные лица, считая его невиновным, ходатайствуют о продолжении производства по уголовному делу с надеждой вынесения оправдательного приговора с целью дальнейшей его реабилитации. Дело должно быть расследовано, передано в суд и по нему должен быть вынесен приговор.

Прекращение уголовного дела при отсутствии заявления потерпевшего о преступлении

Это основание применяется в тех случаях, когда обнаруживается, что уголовное дело возбуждено при отсутствии письменного заявление потерпевшего, в котором он просит привлечь лицо, совершившее по отношению к нему преступление, к уголовной ответственности. Речь идет о делах частно публичного обвинения, по которым уголовные дела возбуждаются не иначе, как при наличии указанного заявления (например, по преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 131 УК РФ «Изнасилование», ч. 1 ст. 146 УК РФ «Нарушение авторских и смежных прав»).

Прекращение уголовного дела и уголовного преследования в связи с примирением сторон

Данное основание прекращения уголовного дела и уголовного преследования достаточно рассмотрены в следующих публикациях, размещенных на страницах данного сайта:

Прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием

Согласно ст. 28 УПК РФ уголовное преследование может быть прекращено в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений небольшой или средней тяжести в случаях, предусмотренных ст. 75 УК РФ:

лицо впервые совершило преступление;
добровольно явилось с повинной;
способствовало раскрытию преступления;
возместило ущерб или иным образом загладило вред причиненный преступлением.

До прекращения уголовного преследования лицу должны быть разъяснены основания его прекращения и право возражать против прекращения уголовного преследования.

Поскольку иные основания прекращения уголовного дела и уголовного преследования на практике встречаются гораздо реже, рассматривать их не будем.

Однако обратим внимание, что в соответствии со ст. 28.1 УПК РФ по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности уголовное дело и уголовное преследование прекращается лишь в случаях, если подозреваемый или обвиняемый до назначения судебного заседания возместили вред, причиненный в результате преступления, в полном объеме (в том числе, уплатили недоимки, пени, штрафы).

Порядок прекращения уголовного дела и уголовного преследования

Уголовное дело уголовное преследование прекращается по постановлению следователя, копия которого направляется прокурору.

Если прекращение уголовного дела допускается только при согласии обвиняемого или потерпевшего, наличие такого согласия отражается в постановлении.

Копия постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования должна быть вручена или направлена следователем лицу, в отношении которого прекращено уголовное преследование, потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику, а также иным заинтересованным органам (например, в налоговый орган).

Когда основания прекращения уголовного преследования относятся не ко всем подозреваемым или обвиняемым, следователь выносит постановление о прекращении уголовного преследования в отношении конкретного лица. При этом, как отмечалось выше, производство по уголовному делу продолжается.

Постановление о прекращении уголовного дела или уголовного преследования может быть обжаловано прокурору либо руководителю следственного органа, а также в суд.

По ст. 162 УПК РФ срок следствия установлен в два месяца, затем он может быть продлен до трех месяцев непосредственным руководителем следователя, после этого до 12 месяцев руководителем следственного органа по субъекту. Дальше следуют исключительные случаи, подконтрольные руководству СК РФ.

В этой же ст. 162 УК РФ предусмотрен пункт 6. При возобновления расследования после приостановления, прекращения или возвращения дела от прокурора начальник следователя дает ему один месяц, который в общий срок следствия не входит. И количественных ограничений нет.

Этот инструмент следственные органы используют для продления сроков для обхода общего порядка.

Но как обстоит дело в конкретных случаях? Есть ли положительные судебные решения? Есть! Налоговый консультант, магистр права Ефимов Е.В. такую практику добыл.

В апелляционном постановлении Ивановского областного суда от 09.03.2021 № 22К-346/21 указано, что «неоднократное возвращение следователю уголовного дела для производства дополнительного следствия по одним и тем же основаниям по существу является незаконным продлением срока предварительного следствия, свидетельствует о злоупотреблении применением специальных правил вместо общего порядка его продления, о нарушении норм о ведомственном контроле со стороны руководителей следственного органа над ходом производства по уголовному делу, нарушении права на судебную защиту и судебное разбирательство в разумный срок».

Апелляционное постановление Костромского областного суда от 20.10.2020 № 22-925/20 также согласилось с решением о возвращении дела прокурору, поскольку вместо продления срока следствия у руководителя Следственного департамента, производство по уголовному делу 0было незаконно приостановлено по мотиву невозможности участия представителя потерпевшего в ознакомлении с результатами следствия, и сразу возобновлено с незаконным установлением руководителем территориального следственного отдела еще 1 месяца для завершения предварительного следствия и направления дела в суд.

Суд установил, что «производство по делу было приостановлено – как бы по п. 3 ч.1 ст. 208 УПК РФ, с заделом на отмену этого незаконного постановления, возобновление следствия и предоставление следователю дополнительного месяца для выполнения заключительных процессуальных действий». «Отменяя незаконное постановление следователя, его непосредственный руководитель не имел права предоставлять по делу еще один месяц на завершение следствия, минуя процедуру продления его срока в вышестоящем следственном органе . , поэтому выполнение в течение этого месяца следственных и процессуальных действий, включая составление обвинительного заключения, как итогового процессуального документа по делу, не может быть признано законным».

Апелляционное постановление Магаданского областного суда от 20.05.2020 № 22-165/20 содержит такой вывод: «продление срока предварительного следствия по уголовному делу . после наступления . предельного срока следствия, установленного ч.5 ст. 162 УПК РФ, свидетельствует о незаконности его продления и злоупотреблении применением специальных правил вместо общего порядка его продления, а потому и о нарушении не только норм о ведомственном контроле со стороны руководителей следственных органов над ходом производства по уголовному делу, но и гарантированного статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации и пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод права на судебную защиту и судебное разбирательство в разумный срок». В данном случае дело неоднократно прекращалось и возобновлялось.

В апелляционном постановлении Орловского областного суда от 19.11.2019 № 22К-1583/19 рассмотрена ситуация, когда многократно (более 15 раз) в нарушение требований ч. 5 и ч. 6 ст. 162 УПК РФ продлевался срок предварительного следствия путем незаконного приостановления предварительного следствия по одним и тем же заведомо ложным основаниям с последующей отменой незаконных постановлений и, соответственно, незаконным продлением срока предварительного расследования каждый раз на один месяц, а также путем неоднократного продления срока предварительного расследования после возвращения уголовного дела на дополнительное расследование с последующим продлением срока предварительного расследования каждый раз на 1 месяц, а всего свыше 12 месяцев.

Суд пришел к выводу, что «вынесение незаконных и необоснованных решений о возвращении следователю уголовного дела при неоднократном его направлении для производства дополнительного следствия, неоднократном приостановлении или прекращении уголовного дела по одним и тем же основаниям, свидетельствует о незаконном продлении срока предварительного следствия, злоупотреблении применением специальных правил вместо общего порядка его продления, а потому и о нарушении не только норм о ведомственном контроле со стороны руководителей следственных органов над ходом производства по уголовному делу, но и гарантированного ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации и п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод права на судебную защиту и судебное разбирательство в разумный срок».

Орловский областной суд оказался последователен и при новом рассмотрении дела 10.06.202 № 22К-696/20 вновь констатировал: «Вопреки решению суда апелляционной инстанции от 19 ноября 2019 г., без соблюдения порядка продления срока предварительного следствия, предусмотренного ч. 5 ст. 162 УПК РФ, вновь принимались решения о возобновлении предварительного следствия с установлением дополнительного срока при общем сроке предварительного следствия, существенно превышающем 12 месяцев» .

Из апелляционного постановления Верховного Суда Республики Крым от 12.11.2019 № 22-3181/19 следует вывод, что при неоднократном приостановлении и возобновлении следствия «основания для установления дополнительного срока следствия, как и само содержание постановления, являются идентичными вынесенному им же постановлению . , что свидетельствует о злоупотреблении данным должностным лицом правом на применение положений ч.6 ст.162 УПК РФ».

«Принимая во внимание то обстоятельство, что срок предварительного следствия превысил 3 месяца, а предусмотренный ч.6 ст.162 УПК РФ месячный срок предварительного следствия истек . , то его дальнейшее продление могло быть произведено, исходя из ведомственной принадлежности, лишь руководителем следственного органа по субъекту Российской Федерации,. , а также его заместителями в общем порядке».

«В нарушение требований ч.ч.5,6 ст.162 УПК РФ срок предварительного следствия по делу . при возобновлении производства по делу незаконно установлен руководителем следственного органа. , в связи с чем все следственные и процессуальные действия, проведенные в указанный период, а также полученные в результате этих действий доказательства, в силу ст.ст.73,75 УПК РФ, являются недопустимыми и ничтожными, в том числе предъявленное . обвинение и составленное по делу обвинительное заключение».

Другое дело, рассмотренное Верховным Судом Республики Крым, от 24.05.2018 № 4-У-326/18, в котором вынесено постановление об отказе в передаче кассационного представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции. В данном случае дело прокурором неоднократно возвращалось следователю.

Еще одна ситуация была предметом рассмотрения Рязанского областного суда в апелляционном постановлении от 16.07.2018 № 22-К435/18. Следствие по данному делу неоднократно приостанавливалось на основании п.3 ч.1 ст.208 УПК РФ в связи с отсутствием реальной возможности участия подозреваемого в уголовном деле. Постановления следователей о приостановлении следствия отменялись руководителем следственного органа ввиду их незаконности, следствие по делу возобновлялось с установлением каждый раз срока следствия в 1 месяц.

«Согласно положению ч.6 ст.162 УПК РФ недозволительно произвольно и по надуманным основаниям многократно продлевать срок предварительного следствия и прямо предписывает по истечении месячного срока предварительного следствия, установленного руководителем следственного органа, в производстве которого находится уголовное дело, осуществлять дальнейшее продление срока предварительного следствия на общих основаниях в порядке, установленном ч.4, ч.5 и ч.7 ст.162 УПК РФ».

«Суд первой инстанции обоснованно признал действия руководителей следственного органа, в производстве которого находится данное уголовное дело, по установлению срока следствия каждый раз на 1 месяц при отмене незаконного постановления о приостановлении следствия, необходимо расценивать как злоупотребление своим правом, предусмотренным ч.6 ст.162 УПК РФ. Сроки следствия по уголовному делу фактически продлевались руководителями следственного органа, к компетенции которых это не относится».

«В материалах дела отсутствуют сведения об обоснованности вынесенных постановлений о приостановлении производства по делу, поскольку» обвиняемый «никуда не скрывался, находился все время следствия по месту своей регистрации, никуда не выезжал за пределы и , при этом в отношении него не проводились какие-либо процессуальные действия.

В связи с изложенным суд полагает, что имеет место необоснованное продление сроков предварительного расследования ненадлежащим лицом, что является недопустимым, и наличие вышеуказанных нарушений, повлекло незаконное предъявление обвинения, устранить которые в судебном заседании невозможно». (постановление Коптевского районного суда г. Москвы от 18.07.2013 № 1-188/13).

В апелляционном постановлении Ростовского областного суда от 23.12.2015 № 22К-6264/15 определяется, что «оценив представленные доказательства (в том числе постановления о приостановлении предварительного следствия по делу и постановления об отмене постановлений о приостановлении предварительного следствия по делу), суд первой инстанции установил, что предварительное следствие по уголовному делу . следователем . трижды приостанавливалось по мотиву неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого и дважды в связи с тяжелым заболеванием подозреваемого . при отсутствии у . какого-либо тяжелого заболевания, при этом из пояснений следователя . в заседании суда первой инстанции следует, что каких-либо оснований для приостановления предварительного следствия по делу у него не имелось, «просто надо было что-то указать в постановлениях» (л.д.106-107). С учетом указанных обстоятельств суд первой инстанции пришел к выводу, что решения руководителей следственных органов об отмене указанных постановлений о приостановления предварительного следствия в части установления срока дополнительного следствия по уголовному делу . каждый раз на 1 месяц, а всего до 5 месяцев не может быть признано соответствующим требованиям ч.6 ст. 162 УПК РФ. Суд апелляционной инстанции указанные выводы суда первой инстанции признает обоснованными. ».

Московский областной суд в апелляционном постановлении от 16.06.2015 № 22–3777/15 также сделан вывод, что «правильно обращено внимание на то, что органом предварительного следствия неоднократно приостанавливался срок следствия без достаточных к тому оснований и нарушались требования ст. 162 УПК РФ. В подтверждение данного вывода судом приведен подробный анализ движения настоящего уголовного дела и сделан обоснованный вывод о произвольном увеличении срока следствия и составлении обвинительного заключения за пределами процессуальных сроков».

Из апелляционного постановления Кемеровского областного суда от 18.07.2014 № 22-3162/14 видно, что предварительное следствие возобновлялось 14 раз и срок предварительного следствия по делу составляет более 13 месяцев, при этом «законом не предусмотрена необоснованная отмена постановлений о приостановлении предварительного следствия и возобновлении предварительного следствия вновь».

Приморский краевой суд в апелляционном постановлении от 26.06.2013 № 22-3518/13 при возвращении уголовного дела прокурору суд «пришёл к выводу о нарушении органами предварительного следствия требований уголовно-процессуального законодательства, ст. 162 ч. 5, ч. 6 УПК РФ, предусматривающей полномочия руководителя следственного органа по субъекту РФ, в части продления срока предварительного следствия, о составлении обвинительного заключения за пределами установленного уголовно- процессуальным законом срока предварительного следствия, что явилось препятствием к рассмотрению дела судом», т.к. «дважды устанавливался месячный срок для производства дополнительного следствия, за пределами предусмотренного ч. 5 ст. 162 УПК РФ, двенадцатимесячного срока, что выходит за рамки правомочий руководителя следственного органа по субъекту РФ, по продлению срока предварительного следствия». По постановлению суда «поскольку нормы, предусматривающие исключения из установленных законом общих правил не подлежат расширительному толкованию, а прямого указания на возможность неоднократного продления срока предварительного следствия в ч. 6 ст. 162 УПК РФ не содержится, её положения не могут рассматриваться, как позволяющие неоднократно продлевать срок предварительного следствия, если в результате общая его продолжительность будет более чем на один месяц превышать указанные в ч. 4, ч. 5 ст. 162 УПК РФ сроки».

Как видно из кассационного определения Владимирского областного суда от 04.04.2012 № 22-1209/12, дело с обвинительным заключением дважды возвращалось в следственные органы для производства дополнительного расследования и поступило в суд для рассмотрения по существу по истечении срока предварительного следствия. Суд первой инстанции дело вернул прокурору исходя из следующего.

Постановлением руководителя управления было отменено постановление заместителя руководителя о возвращении уголовного дела на дополнительное расследование и установлении месячного срока следствия. В обоснование этого решения было положено то обстоятельство, что обвиняемый и его защитник не полностью ознакомились с материалами дела. Однако судебная коллегия согласилась с мнением суда о том, что данное основание является надуманным, поскольку это же основание было положено судом в другом постановлении ранее, которым уголовное дело возвращено прокурору, после того как истекли 13 месяцев предварительного следствия.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: