Правовые позиции конституционного суда рф по вопросам полномочий суда как субъекта доказывания

Обновлено: 24.04.2024

Настоящее информационно-тематическое собрание правовых позиций подготовлено Секретариатом Конституционного Суда Российской Федерации и не является исчерпывающим. Решения КС РФ, в которых содержатся правовые позиции, даны в хронологическом порядке.

по состоянию на декабрь 2021 года

Постановление от 2 июля 1998 года N 20-П/1998

Согласно статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, что в уголовном процессе является необходимой предпосылкой обеспечения обвиняемому права на защиту в соответствии с положениями, закрепленными в статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих законных интересов путем участия в доказывании, заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу.

[. ] результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, т.е. так, как это предписывается статьями 49 (часть 1) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Постановление от 20 апреля 1999 года N 7-П/1999

Разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лиц, в отношении которых велось уголовное преследование. [. ]

Постановление от 25 апреля 2001 года N 6-П/2001

Вытекающая из статьи 265 УК Российской Федерации обязанность лица, нарушившего правила дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, оставаться на месте происшествия в случае наступления последствий, предусмотренных статьей 264 данного Кодекса, не препятствует ему воспользоваться правом не свидетельствовать против себя самого (статья 51, часть 1, Конституции Российской Федерации), которое должно обеспечиваться на любой стадии уголовного судопроизводства. Данное конституционное право предполагает, что лицо может отказаться не только от дачи показаний, но и от предоставления органам дознания и следователю других доказательств, подтверждающих его виновность в совершении преступления.

Определение от 6 марта 2003 года N 104-О/2003

Согласно части первой статьи 86 УПК Российской Федерации собирание доказательств дознавателем, следователем, прокурором и судом осуществляется путем производства следственных и иных процессуальных действий. Из содержания данной нормы следует, что, устанавливая круг субъектов уголовного судопроизводства по собиранию доказательств, она предусматривает, что каждый из них действует в пределах своей компетенции. Не являясь стороной в уголовном судопроизводстве, суд обязан в своей деятельности использовать только те предоставленные ему законом полномочия, которые обеспечивают разрешение уголовного дела по существу, не связывая при этом свои действия с выполнением функций обвинения или защиты.

Определение от 20 ноября 2003 года N 451-О/2003

Пункт 2, абз. 3, 4:

[. ] осуществление судом функции правосудия в публичном по своему характеру уголовном процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами обвинения и защиты доказательства как путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле либо представляемыми сторонами в судебном заседании, так и путем получения и исследования - в рамках обвинения, предъявленного подсудимому либо измененного в соответствии с уголовно-процессуальным законом (часть вторая статьи 252 УПК Российской Федерации), - иных доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство, проверяемое судом. В частности, речь идет о правомочии рассматривающего уголовное дело суда по собственной инициативе или по указанию суда кассационной инстанции назначить повторную экспертизу, направленную на разрешение сомнений в обоснованности ранее полученного заключения эксперта и устранение противоречий в сделанных выводах.

Такое право является непременным условием использования судом (в том числе в порядке части первой статьи 86, части первой статьи 240, части первой статьи 282, части первой статьи 283 УПК Российской Федерации) тех или иных доказательств для принятия на их основе правосудных решений. Иное не позволяло бы суду при рассмотрении уголовных дел давать объективную оценку отстаиваемым сторонами позициям и устранять возникающие в ходе судебного разбирательства сомнения в их обоснованности, а следовательно, не обеспечивало бы независимость и беспристрастность суда при отправлении правосудия.

[. ] закрепление в Конституции Российской Федерации права не свидетельствовать против себя самого не исключает возможности проведения - независимо от того, согласен на это подозреваемый или обвиняемый либо нет, - различных процессуальных действий с его участием (осмотр места происшествия, опознание, получение образцов для сравнительного исследования), а также использования документов, предметов одежды, образцов биологических тканей и пр. в целях получения доказательств по уголовному делу. Подобные действия - при условии соблюдения установленной уголовно-процессуальным законом процедуры и последующей судебной проверки и оценки полученных доказательств - не могут быть расценены как недопустимое ограничение гарантированного статьей 51 (часть 1) Конституции Российской Федерации права, поскольку их совершение предполагает достижение конституционно значимых целей, вытекающих из ее статьи 55 (часть 3).

Определение от 4 апреля 2006 года N 100-О/2006

[. ] уголовно-процессуальный закон (часть третья статьи 15, часть вторая статьи 159, статья 274 УПК Российской Федерации) исключает возможность произвольного отказа как в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты, так и в приобщении к материалам уголовного дела и исследовании представленных ею доказательств. [. ] такой отказ возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу, по которому ведется расследование, и не способно подтверждать наличие (или отсутствие) события преступления, виновность (или невиновность) лица в его совершении, иные обстоятельства, подлежащие установлению при производстве по уголовному делу, а также когда доказательство, как не соответствующее требованиям закона, является недопустимым либо когда обстоятельство, которое призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлено на основе достаточной совокупности других доказательств. Принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обоснованно ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость доказательства, об истребовании и исследовании которого заявляет сторона защиты.

Определение от 20 марта 2007 года N 174-О-О/2007

[. ] из статей 50 (часть 2) и 51 (часть 1) Конституции Российской Федерации не вытекает недопустимость допроса потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства об обстоятельствах, ставших им известными от подозреваемого (обвиняемого) вне рамок уголовного судопроизводства, и последующего использования полученных показаний в качестве доказательств по уголовному делу. [. ]

Определение от 14 июля 2011 года N 964-О-О/2011

[. ] оспариваемые нормы, закрепляя полномочия следователя и устанавливая перечень обстоятельств, исключающих участие в производстве по уголовному делу, не содержат изъятий из предусмотренного Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации порядка доказывания по уголовным делам, согласно которому все доказательства подлежат проверке и оценке с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а в их совокупности - достаточности для разрешения дела (статья 87 и часть первая статьи 88); доказательства, полученные с нарушением требований закона, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения и использоваться при доказывании (часть первая статьи 75); приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым (часть первая статьи 297); обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств (часть четвертая статьи 302). [. ]

Постановление от 14 июля 2011 года N 16-П/2011

[. ] федеральный законодатель [. ] при решении вопроса о распределении бремени доказывания не вправе освободить органы уголовного преследования от обязанности обеспечить лицам, в отношении которых оно осуществляется, вытекающую из статьи 46 Конституции Российской Федерации возможность добиваться восстановления своих прав и подтверждения своей невиновности в соответствующих судебных процедурах, исправления возможных ошибок, допущенных при осуществлении уголовного преследования на всех стадиях уголовного процесса (в том числе на самых ранних), а значит, защиты их чести и достоинства, а также охраняемых законных интересов.

Постановление от 21 декабря 2011 года N 30-П/2011

Пункт 1, абз. 2 - 5 резолютивной части:

[. ] имеющими преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя, дознавателя по находящемуся в их производстве уголовному делу являются фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, т.е. когда в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом;

фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности обвиняемого по уголовному делу, которая устанавливается на основе всей совокупности доказательств, включая не исследованные при разбирательстве гражданского дела доказательства, подлежащие рассмотрению в установленных уголовно-процессуальным законом процедурах, что в дальнейшем может повлечь пересмотр гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам;

признание при рассмотрении уголовного дела преюдициального значения фактических обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, не может препятствовать рассмотрению уголовного дела на основе принципа презумпции невиновности лица, обвиняемого в совершении преступления, которая может быть опровергнута только посредством процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и только в рамках уголовного судопроизводства;

фактические обстоятельства, не являвшиеся основанием для разрешения дела по существу в порядке гражданского судопроизводства, при наличии в них признаков состава преступления против правосудия подлежат проверке на всех стадиях уголовного судопроизводства, включая возбуждение и расследование уголовного дела, в том числе на основе доказательств, не исследованных ранее судом в гражданском или арбитражном процессе.

Постановление от 20 июля 2016 года N 17-П/2016

[. ] принцип презумпции невиновности и право не свидетельствовать против себя самого, будучи гарантиями справедливости правосудия по уголовным делам, предопределяют необходимость законной процедуры, в рамках которой могут и должны осуществляться доказывание виновности и опровержение невиновности лица - при соблюдении прав всех участников уголовного судопроизводства, содержание которых зависит от их процессуальной роли, но прежде всего прав подозреваемого и обвиняемого, как претерпевающих неблагоприятные последствия уголовного преследования, притом что их вина еще не доказана.

Постановление от 8 ноября 2016 года N 22-П/2016

Пункт 2.1, абз. 4, 5:

[. ] из статьи 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, конкретизирующей общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), во взаимосвязи с ее статьей 49, закрепляющей принцип презумпции невиновности, следует, что подозрение или обвинение в совершении преступления могут основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, должно устанавливаться только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке;

если же противоправность того или иного деяния или его совершение конкретным лицом не установлены и не доказаны в соответствующих уголовно-процессуальных процедурах, все сомнения должны толковаться в пользу этого лица, которое - применительно к вопросу об уголовной ответственности - считается невиновным. [. ]

Постановление от 14 июля 2017 года N 21-П/2017

Исходя из возможностей судебного следствия, которое согласно статье 389.13 УПК Российской Федерации ведется в суде апелляционной инстанции по правилам, закрепленным данным Кодексом для производства в суде первой инстанции (главы 35 - 39), хотя и с изъятиями, предусмотренными его главой 45.1, суд апелляционной инстанции не ограничен в полномочии проверить точность, полноту и правильность протокола судебного заседания суда первой инстанции с учетом доводов участников уголовного судопроизводства, материалов дела и исследованных доказательств, оценить такой протокол как одно из доказательств, не имеющих, как следует из части второй статьи 17 УПК Российской Федерации, заранее установленной силы и приоритета перед другими доказательствами, признать имеющиеся в нем неточности и ошибки и определить их влияние (отсутствие такового) на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Определение от 10 октября 2017 года N 2252-О/2017

[. ] суды при оценке доказательств по уголовному делу, в том числе оглашенных показаний не явившихся свидетеля или потерпевшего, должны учитывать все обстоятельства, связанные с причинами их неявки и с их участием в предшествующих судебному разбирательству стадиях уголовного судопроизводства, а также с наличием либо отсутствием у подозреваемого, обвиняемого или его защитника возможности, узнав о содержании показаний, данных свидетелем или потерпевшим, оспорить (поставить под сомнение) эти показания в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, заявив соответствующие ходатайства.

Определение от 29 мая 2019 года N 1247-О/2019

[. ] негласная видеозапись опроса задержанного не является, по смыслу уголовно-процессуального закона, вещественным доказательством, если сама не служила средством совершения преступления или не сохранила на себе следы преступления. Иное приводило бы к отступлению от надлежащего порядка доказывания по уголовному делу.

Постановление от 23 сентября 2021 года N 41-П/2021

Рассматривая требования реабилитированного, суд обязан в соответствии с общими правилами доказывания установить подлежащий возмещению размер вреда, в том числе размер расходов, понесенных на оказание юридической помощи. Для этого суд вправе как по ходатайству заинтересованных лиц, так и по своей инициативе получить необходимые доказательства, включая заключение эксперта и показания свидетелей. При этом, поскольку бремя доказывания размера возмещения не возлагается на самого реабилитированного, сомнения относительно такого размера должны толковаться в его пользу. [. ]

Суд как субъект доказывания в уголовном процессе рф

В соответствии со ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее УПК РФ) уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Однако признаки, составляющие состязательность, неоднозначно толкуются и применяются в судопроизводстве государств даже одной системы права. Для того чтобы определить содержание состязательности, необходимо обратиться к положительному опыту зарубежных стран, а также традициям судопроизводства в России.

Дискуссионным является вопрос о роли суда в процессе доказывания. Должен ли он играть активную роль в процессе доказывания или должен быть пассивным участником уголовного процесса?

В процессе, построенном на принципе состязательности, суд без каких-либо исключений пассивен и следит только за соблюдением процедуры судебного разбирательства и выносит решение только на основании, предоставленных сторонами доказательств. В действительности «чистый» состязательный уголовный процесс не существует, и вопрос о его появлении и существовании в будущем является достаточно спорным.

В наиболее развитом виде принцип состязательности применяется в странах англо-саксонской правовой системы, т.к. рассмотрение уголовных дел, представление и дальнейшее исследование доказательственной базы в суде, осуществляется в соответствии с правилами гражданского процесса в виде искового производства. В странах с англо-саксонской правовой системой судебное разбирательство характеризуется повышенной инициативой сторон в ведении дела и относительной пассивностью суда. Однако если познакомиться с этой правовой системой более пристально, можно сделать вывод о том, что она не ограничивает суд по ряду правомочий. Например, судья имеет право по собственной инициативе вызывать свидетелей, которых не вызывали стороны, в том случае если данные свидетели дают показания, которые опровергают заявления подсудимого. Кроме того, суд может допросить свидетелей, для того, чтобы уточнить и устранить выявленные противоречия в доказательственной базе. Таким образом, формально судьи наделены правом на вызов свидетелей по собственной инициативе, истребование документов, но как показывает практика, они не ставят перед собой цель, реализовывать данное право в полной мере.

Иной подход к принципу состязательности в странах континентальной Европы. В данных странах судьи занимают более активную позицию в судебном разбирательстве. В соответствии со ст. 310 УПК Франции суд наделен полномочиями, в соответствии с которыми он может по совести и чести принимать любые меры, которые он сочтет полезными для установления истины. Суд вправе в ходе разбирательства вызывать и заслушивать любое лицо, выдавая в случае необходимости мандат о приводе, или распорядиться о предоставлении в суд любых новых вещественных доказательств, которые, по его мнению, в связи с развитием судебного разбирательства полезны для установления истины.

Принципы континентальной системы права действуют и в уголовном процессе Германии. По словам Б. А. Филимонова, «в теории германского уголовного процесса и на практике суд сам независимо от представленных доказательств и заявленных ходатайств участников процесса отыскивает истину. Прокурор, не являясь стороной в процессе, только представляет обвинение в суде, ограничен так называемой надзорной функцией и по существу не участвует в судебном следствии». УПК Федеративной Республики Германии закрепляет, что председательствующий руководит рассмотрением дела, допрашивает подсудимого, осуществляет судебное следствие; в целях установления истины суд обязан по долгу службы исследовать всю доказательственную базу, которая имеет значение для разрешения дела; председательствующий по долгу службы вправе предписать представление предметов и письменных материалов, которые могут служить доказательствами по делу.

В УПК РФ, устанавливается состязательная модель уголовного судопроизводства, которая во многом похожа на англо-саксонскую форму уголовного процесса. Это выражается в том, что суд занимает пассивное процессуальное положение в ходе судебного разбирательства. Суд предоставляет сторонам возможность проявлять свою активность, тем самым уменьшая свою роль в собирании доказательств. Кроме того, суд лишился права в случае необходимости замещать государственного обвинителя, выполняя за него функцию уголовного преследования, как это было по УПК РСФСР. В соответствии с ч.3 ст. 15 УПК РФ «суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав».

Группа ученых, к примеру, таких как: Г. Н. Ветрова, А. П. Гуськова, В. И. Зажицкий, Н. К. Панько и др. поддерживают пассивное положение суда в доказывании по уголовному делу. Они утверждают, что у суда должны отсутствовать полномочия по собиранию новых доказательств по собственной инициативе, а также самостоятельные полномочия, не зависящие от согласия сторон по исследованию доказательств, имеющихся в уголовном деле на момент поступления его в суд. Н. К. Панько утверждает, что обязанность собирать доказательства — это прерогатива сторон. Суд не должен принимать активное участие в доказывании, т.к. это может привести к постановлению незаконного и несправедливого приговора.

Однако проанализировав современное законодательство Российской Федерации можно сделать вывод о том, что принцип состязательности реализуется не в полной мере, т.к. законодатель все же провозгласил суд субъектом доказывания, которое в соответствии со ст. 85 УПК РФ представляет собой сбор, проверку и оценку доказательств. Это следует из положений ст. 74 УПК РФ (суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела), ст. 86 УПК РФ (собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий), ст. 87 УПК РФ (проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство), а также ст. 17 и 240 УПК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 253 и ст. 286 УПК РФ суд на стадии судебного разбирательства может истребовать новые доказательства. Суд также правомочен по собственной инициативе осуществлять ряд следственных действий: при наличии противоречий между заключениями экспертов назначать судебную экспертизу; назначать повторную или дополнительную экспертизу, которые невозможно преодолеть в судебном разбирательстве путем допросов экспертов; вызывать и допрашивать эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования, для разъяснения или дополнения данного им заключения; задавать вопросы подсудимому, потерпевшему, свидетелю после того как его допросят стороны; оглашать показания потерпевшего и свидетеля в случае неявки в судебное заседание (в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК РФ).

Относительно таких следственных действий, как осмотр местности и помещения, следственный эксперимент, оглашение протоколов следственных действий, заключения эксперта, данного в ходе предварительного расследования, а также документов, которые были приобщены к уголовному делу или представлены в судебном заседании, если в них изложены или удостоверены обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, предъявления в суде для опознания лица или предмета, освидетельствование, УПК РФ четко не предусматривает, по чьей же инициативе они производятся. Полностью согласны с утверждением, что данные следственные действия могут проводиться как по собственной инициативе суда, так и по ходатайству сторон.

Конституционный Суд РФ в 2003 году проверил конституционность положения о возможности собирания доказательств судом по собственной инициативе. Было отмечено, что осуществление судом функции правосудия в публичном по своему характеру уголовном процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами обвинения и защиты доказательства как путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле либо представляемыми сторонами в судебном заседании, так и путем получения и исследования иных доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство, проверяемое судом. В частности, речь идет о правомочии рассматривающего уголовное дело суда по собственной инициативе назначить повторную экспертизу, направленную на разрешение сомнений в обоснованности ранее полученного заключения эксперта и устранение противоречий в сделанных выводах.

Такое право является непременным условием использования судом (в том числе в порядке части первой статьи 86, части первой статьи 240, части первой статьи 282, части первой статьи 283 УПК РФ) тех или иных доказательств для принятия на их основе правосудных решений. Иное не позволяло бы суду при рассмотрении уголовных дел давать объективную оценку отстаиваемым сторонами позициям и устранять возникающие в ходе судебного разбирательства сомнения в их обоснованности, а, следовательно, не обеспечивало бы независимость и беспристрастность суда при отправлении правосудия.

Принятие судом в целях осуществления правосудия и на основании указанных норм УПК РФ решения о получении доказательств, предназначенных для проверки уже имеющихся в деле доказательств, не препятствует сторонам обвинения и защиты использовать на началах состязательности и равноправия, любые предусмотренные законом средства отстаивания своих интересов в суде, включая возражение против получения и исследования таких доказательств в судебном следствии и оспаривание их допустимости и достоверности. Суд в таком случае не освобождается от обязанности исследовать доводы сторон и при возникновении у него сомнений в допустимости и достоверности полученных им либо представленных сторонами доказательств, отвергнуть их в соответствии с требованиями, установленными законом на основании статей 49 (часть 3) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Таким образом, автор приходит к выводу, что суд вправе по собственной инициативе осуществлять собирание доказательств.

Возвращаясь к поставленному вопросу, какую роль должен выполнять суд в процессе доказывания? Автор приходит к выводу о том, что суд как субъект доказывания должен быть объективным и беспристрастным участником процесса, не подменять других субъектов (обвинения и защиты), однако для установления всех обстоятельств по уголовному делу, вынесения законного и обоснованного приговора его деятельность не должна сводиться лишь к организационно-руководящим полномочиям. В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Суд же в свою очередь должен стремиться к постановлению справедливого, законного и обоснованного приговора, а таким он будет только в том случае, если в судебном разбирательстве суду представится возможность исследовать и установить все обстоятельства по уголовному делу.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляющие уголовное преследование.

Суд указал, что применительно к сфере уголовной ответственности Конституция РФ закрепляет в статье 49 презумпцию невиновности, т.е. возлагает обязанность по доказыванию вины в совершении противоправного деяния на соответствующие государственные органы. В процессе правового регулирования других видов юридической ответственности законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов (в частности, предприятий, учреждений, организаций и лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица), а также требования неотвратимости ответственности и интересы защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 15, часть 2; статья 55, часть 3, Конституции РФ).

Зайцев Олег Александрович, проректор по научной работе Московской академии экономики и права, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.

Пастухов Павел Сысоевич, доцент юридического факультета Пермского государственного национального исследовательского университета, кандидат юридических наук, доцент.

Авторы анализируют изменившуюся позицию Конституционного Суда о содержании принципа состязательности в уголовном процессе. В своих доводах они исходят из того, что запрет на помощь председательствующего обвинительной власти следует из презумпции невиновности и теории разделения властей.

Проблематика соотношения активности суда и сторон в доказывании является предметом продолжительной научной дискуссии. Мнение большинства представителей научного сообщества склоняется к тому, что суд должен быть активен в доказывании и принимать все необходимые меры для установления истины по делу.

Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы" // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804.

Постановление Конституционного Суда РФ от 23 марта 1999 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью "Моноком" // СЗ РФ. 1999. N 14. Ст. 1749.

В литературе и на практике неоднократно обсуждался вопрос о том, как следует суду поступить, если им обнаружена неполнота предварительного следствия. В ряде постановлений Конституционный Суд РФ указал, что в этом случае возвращать уголовное дело прокурору недопустимо .

См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород" // СЗ РФ. 1999. N 17. Ст. 2205.

Однако 2 июля 2013 г. Конституционным Судом РФ принято Постановление N 16-П, которое нанесло, прямо говоря, серьезный удар по принципу состязательности судопроизводства - председательствующему по делу теперь приданы очень широкие возможности для проявления активности в процессе - председательствующий получил право изменить квалификацию действий обвиняемого на более тяжкую по сравнению с изложенной в обвинительном заключении (постановлении, акте).

См.: Александров А., Лапатников М. Восстановление института возвращения судом уголовного дела прокурору на доследование // Уголовное право. 2013. N 6. С. 77 - 79; Ковтун Н.Н. Суды fema // Уголовный процесс. 2013. N 11. С. 20 - 27.

Против активного суда выступали многие известные процессуалисты - И.Л. Петрухин , В.А. Лазарева , М. Адамайтис и др. Однако большинство процессуалистов придерживаются противоположной точки зрения и выступают за активный суд в процессе. Ярким выражением взглядов последних являются высказывания В. Балакшина, который пишет: "Может ли суд обеспечить требования уголовно-процессуального закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, реализуя в буквальном смысле принципы состязательности и равноправия сторон и занимая пассивную позицию? По моему глубокому убеждению, нет. Об этом свидетельствуют конкретные примеры из судебно-прокурорской практики, результаты обобщений. Особенно оправданны активные действия суда тогда, когда подсудимые в судебном заседании ссылаются на нарушения их права на защиту, применение недозволенных методов следствия. Выжидательная позиция приводит, как правило, к вынесению незаконных решений и их отмене вышестоящим судом" .

См.: Петрухин И.Л. Реформа уголовного судопроизводства: проблемы и перспективы // Законодательство. 2001. N 3. С. 72 - 81.

См.: Лазарева В. Состязательность и доказывание в уголовном процессе // Уголовное право. 2007. N 3; СПС "КонсультантПлюс".

См.: Адамайтис М. Право суда на инициативу в исследовании доказательств мешает его беспристрастности // Российская юстиция. 2003. N 11. С. 32.

Балакшин В. Состязательность или оптико-акустический обман? // Законность. 2001. N 12; СПС "КонсультантПлюс".

Автор ссылается на случай из практики Верховного Суда РФ, когда им был отменен приговор Красноярского краевого суда из-за того, что "суд безмотивно отклонил ходатайство подсудимого о проверке его алиби, не допросив названных им свидетелей. Кроме того, сославшись на показания З. на следствии, в которых он признавал вину, не принял во внимание, что в материалах дела нет результатов прокурорской проверки по заявлению З. о недозволенных методах следствия" . Считаем, однако, что приведенный автором пример некорректен, так как он касается не активности суда, а отсутствия реакции на ходатайства, которые были заявлены по инициативе стороны.

Возражения вызывает и следующее утверждение В. Балакшина: "Отвечает ли принципам законности, публичности, независимости судей и подчинения их только закону положение, в силу которого суд не вправе по собственной инициативе возвратить дело для производства дополнительного расследования вследствие неполноты произведенного расследования, которая не может быть восполнена в судебном заседании, для предъявления подсудимому другого, более тяжкого, обвинения или существенно отличающегося по фактическим обстоятельствам дела от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, для привлечения к уголовной ответственности по делу других лиц при невозможности выделить материалы дела о них? Нет, не отвечает" . По нашему мнению, такая точка зрения противоречит ст. 14 и пп. 1 - 2 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, которые гласят, что суд при постановлении приговора должен ответить на вопросы "доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый" и "доказано ли, что деяние совершил подсудимый", а не на вопросы о том, было ли событие преступления и причастен ли подсудимый к нему. Это разные формулировки вопросов, которые характерны для разных типов процесса. Формулировки, изложенные в УПК РФ, характерны для состязательного процесса, а другие формулировки - для следственного. Это объясняется тем, что состязательному процессу соответствует принцип доказанности обвинения , а следственному - объективной истины.

См.: Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Пг., 1916. С. 345.

Результаты исследования того, как судьи представляют свою роль в доказывании, противоречивы. В 2006 г. С.П. Гришин указывал, что свыше 60% опрошенных им мировых и федеральных судей считают правильной активную позицию суда при рассмотрении дела по существу в суде первой инстанции .

См.: Гришин С.П. Активность суда и состязательность уголовного процесса // Российский судья. 2006. N 1; СПС "КонсультантПлюс".

В 2008 г. Н.П. Кириллова писала: "73% опрошенных нами судей ответили, что суд соблюдает нейтралитет и не помогает сторонам в процессе доказывания, а также не истребует доказательства без инициативы сторон. Оценка со стороны выглядит иначе. Лишь 30% адвокатов согласны с тем, что суд обычно соблюдает нейтралитет, а 55% полагают, что суд активно помогает государственному обвинителю, ставит допрашиваемым вопросы изобличающего характера, без ходатайства обвинителя истребует доказательства обвинительного характера. С тем, что суд активно им помогает, согласны и 36% опрошенных обвинителей. Некоторые судьи уточнили в анкете, что хотя по закону обязаны соблюдать нейтралитет, но вынуждены выполнять функции, свойственные государственным обвинителям, поскольку последние недостаточно активны в процессе доказывания" .

Кириллова Н.П. Состязательность судебного разбирательства и установление истины по уголовному делу // Правоведение. 2008. N 1; СПС "КонсультантПлюс".

Помогая стороне обвинения, суд тем самым препятствует стороне защиты реализовать свои возможности по оспариванию обвинения. Л.Д. Калинкина указывает, что суд нередко немотивированно отклоняет ходатайства защиты, направленные на оспаривание доказательств обвинения или на представление доказательств в пользу обвиняемого. Автор справедливо отмечает, что нельзя "говорить о соблюдении принципа состязательности в ходе судебного разбирательства, в котором мотивация судейских решений по ходатайствам сторон сводится лишь к утверждениям "отклонить", "отказать в удовлетворении" без ссылок на нормы закона и без приведения каких-либо мотивов" .

Калинкина Л.Д. Эксцессы состязательности сторон в российском уголовном судопроизводстве // Адвокатская практика. 2011. N 3; СПС "КонсультантПлюс".

По нашему убеждению, активность суда в доказывании прямо противоречит состязательной форме судопроизводства, презумпции невиновности, общей позиции Конституционного Суда РФ. Считаем, что, проявляя активность в противоречии с процитированными положениями УПК РФ, суд восполняет недостатки расследования по делу и выполняет функцию обвинения. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 27 июня 2005 г. N 7-П указал: "Возложение на суд обязанности в той или иной форме выполнять функцию обвинения не согласуется с предписаниями статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют статьи 10, 118 и 120 Конституции Российской Федерации, статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункт 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах" . На то, что "суд в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные правомочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром", было обращено внимание во многих решениях Конституционного Суда РФ .

Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2005 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска" // СЗ РФ. 2005. N 28. Ст. 2904.

См.: Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 2004 г. N 380-О "По запросу Всеволожского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части шестой статьи 388 и части первой статьи 402 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2005. N 3. Ст. 232; Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород" // СЗ РФ. 1999. N 17. Ст. 2205; Постановление Конституционного Суда РФ от 14 января 2000 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И.П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации" // СЗ РФ. 2000. N 5. Ст. 611.

В доказывании, полагаем, суд должен быть пассивен. В трактовке С.А. Пашина это означает отсутствие у суда предусмотренных законом полномочий по собиранию новых доказательств по собственной инициативе, отсутствие самостоятельных полномочий, не зависящих от согласия сторон, и по исследованию доказательств, имеющихся в уголовном деле на момент поступления его в суд . Председательствующему следует "заботиться о доставлении подсудимому средств к оправданию, а не о доставлении прокурорской власти средств к обвинению" .

См.: Пашин С.А. Проблемы доказательственного права // Судебная реформа: юридический профессионализм и проблемы юридического образования. М., 1995. С. 312 - 322.

Арсеньев К.К. Судебное следствие. Сборник практических заметок. СПб., 1871. С. 117.

О том же говорили и дореволюционные юристы. И.В. Михайловский эмоционально и аргументированно писал: "Для обнаружения преступлений, для преследования и изобличения преступников имеются другие органы власти, на обязанности которых и лежит собрать все необходимые данные и представить суду. И если эти органы плохо делают свое дело, то вся ответственность должна падать на них, а не на суд. Судья превратился бы в орган администрации, если бы проникся ее принципом "оказания содействия всестороннему культурному благосостоянию народа" и стал бы конкурировать с обвинителем в раскрытии преступлений. можно сказать, что в тот день, когда судьи принуждены были бы "оказывать содействие" власти в преследовании преступников, собирая ex officio доказательства виновности и привлекая к ответственности по собственной инициативе, одним административным органом было бы больше, но суд как охранитель законности, как защитник прав всех и каждого, как главный устой правопорядка перестал бы существовать" .

Михайловский И.В. Основные принципы организации уголовного суда: уголовно-политическое исследование. Томск, 1905. С. 89 - 90.

Используя в УПК РФ понятие "стороны", законодатель тем самым определил их равное положение, так как одна сторона не может возвышаться над другой стороной.

В доктрине уголовного процесса практически не оспаривается, что сторона - это "участник судопроизводства, который отстаивает определенный сохраняемый законом интерес и пользуется для этого теми же правами, которыми обладает участник судопроизводства, отстаивающий противоположный интерес. Процессуальное же равенство сторон и понимается как тождественность их прав, или возможностей, для защиты своих законных интересов" . Резюмируя, укажем, что помощь председательствующего в защите подсудимого обусловлена тем, что цена ошибки осуждения невиновного из-за низкоквалифицированного адвоката очень велика. Как известно, лучше оправдать десять виновных, чем обвинить одного невиновного. Запрет на помощь председательствующего обвинительной власти следует из презумпции невиновности и теории разделения властей.

Смирнов А.В. Состязательный процесс. СПб., 2001. С. 18.

Есть власть обвинительная, власть судебная, но нет власти "защитительной". Поэтому принцип разделения властей и порожденное им разделение функций подразумевают недопущение "перекрещивания" функции уголовного преследования и функции разрешения дела по существу.

Решения Конституционного Суда РФ следует отличать от его правовых позиций. Последние представляют собой совершенно новый феномен в российской правовой системе, появление которого, как нам представляется, обусловлено той ролью, которую играет Конституционный Суд РФ в современных условиях, а также юридической силой его решений. Таким образом, решения и правовые позиции Конституционного Суда РФ тесно связаны между собой (вторые содержатся в первых), но не совпадают как по объему, так и по правовым последствиям.

Нормативное закрепление института правовых позиций содержится лишь в одной норме - в ст. 73 Федерального конституционного закона ."О Конституционном Суде Российской Федерации". В соответствии с этой нормой, в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда РФ, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание. Как видно, данная норма не только устанавливает порядок действий в указанном случае, но, что является не менее важным, фиксирует сам факт существования феномена правовых позиций Конституционного Суда РФ1.

В науке высказываются различные точки зрения относительно сути и природы правовых позиций Конституционного Суда РФ. Приведем некоторые из них. Так, Г. А. Гаджиев рассматривает правовые позиции Конституционного Суда РФ как "важные правовые выводы, идеи, представляющие собой выявленное судом кристаллизованное право", "источник права", "правовой принцип, пригодный для разрешения группы сходных юридических коллизий"2. По мнению Л. В. Лазарева, это система правовых аргументов, правоположений (правопонимания), образцы (правила) прецедентного характера, общие правовые ориентиры1. В. А, Кряжков полагает, что правовые позиции - это логико-правовое (прежде всего конституционное) обоснование конечного вывода Суда, содержащегося в постановляющей части его решения, сформулированное в виде правовых умозаключений, установок, имеющих общеобязательное значение2. По уточненному мнению Н. В. Витрука3, "правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации есть правовые представления (выводы) общего характера Конституционного Суда Российской Федерации как результат толкования Конституционным Судом Российской Федерации и выявления им конституционного смысла положений законов и других нормативных актов в пределах компетенции Конституционного Суда, которые снимают конституционно-правовую неопределенность и служат правовым основанием итоговых решений (постановлений) Конституционного Суда Российской Федерации"4. Б. С. Эбзеев считает, что "правовые позиции не есть просто обоснование решения. но сущность решения; это выводы Суда, являющиеся результатом толкования Судом Конституции Российской Федерации, ее духа и буквы, выявленных им правовых принципов, и лежащие в основе решения"5.

Мы полагаем, что правовые позиции Конституционного Суда РФ представляют собой систему выводов и аргументов, выявленных в ходе рассмотрения Судом конкретных дел по сугубо определенным проблемам и имеющих как общий характер (т. е. приемлемых и необходимых для решения подобных проблем при рассмотрении последующих дел), так и обязательный (т. е. обладающих той же юридической силой, что и решения Конституционного Суда РФ).

Правовые позиции формулируются Конституционным Судом РФ при разрешении дел в рамках его компетенции. Это могут быть дела о толковании Конституции РФ, разрешении споров о компетенции, о проверке конституционности нормативных актов. Правовая позиция Конституционного Суда РФ, выработанная как в заседании палаты, так и в пленарном заседании, является обязательной при рассмотрении иных дел. Это в известной мере облегчает работу Суда, так как с течением времени количество правовых позиций увеличивается, и Суд сможет оперировать ими без необходимости каждый раз их формулировать. С другой стороны, в силу того, что презумпция истинности правовой позиции Конституционного Суда РФ может быть опровергнута (при наличии серьезных сомнений в обоснованности правовой позиции Суд, рассматривая в пленарном заседании другое дело, вправе изменить ее на ту, которая в большей мере отвечает современному уровню правового регулирования1), на Суд возлагается довольно сложная задача перманентной оценки уже существующих правовых позиций, соотнесения их с современным состоянием развития правовой системы и т. д.

Сформулированные Конституционным Судом РФ в рамках его полномочий и оформленные в соответствующих его решениях, правовые позиции Суда являются обязательными для исполнения на всей территории РФ для всех законодательных (представительных), исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Следовательно, правовые позиции имеют юридическую силу решений Конституционного Суда РФ. В литературе высказывается мнение, согласно которому "по юридической силе правовые позиции Конституционного Суда приравниваются к юридической силе самой Конституции Российской Федерации"2.

Можно выделять различные критерии классификации правовых позиций. Поскольку они содержатся, главным образом, в решениях Конституционного Суда РФ, носящих итоговый характер, а именно в постановлениях1, постольку оправданным было бы дифференцировать их на правовые позиции, содержащиеся в постановлениях по делам о толковании положений Конституции РФ, на правовые позиции, содержащиеся в решениях Конституционного Суда РФ по делам о проверке конституционности нормативных актов и договоров, и на правовые позиции, содержащиеся в решениях Конституционного Суда РФ по делам о разрешении споров о компетенции. Н. В. Витрук группирует правовые позиции по следующим основаниям: по источнику разрешения конституционно-правовой проблемы; по характеру предмета регулирования; по сфере общественных отношений2. Г. А. Гаджиев различает правовые позиции и процессуальные правовые позиции. Последние содержатся в "отказных" определениях Конституционного Суда РФ и означают толкование не норм Конституции, а норм Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" о неподведомственности и допустимости рассматриваемых дел3. Между тем он признает, что и в "отказных" определениях Конституционного Суда РФ могут содержаться правовые позиции, приводя в качестве примера определение Конституционного Суда РФ от 27 сентября 1995 г.4, в котором Суд указал в порядке конституционного истолкования гражданско-правовой нормы, что суды общей юрисдикции вправе и обязаны обеспечивать должное равновесие при использовании конституционных прав на защиту чести и достоинства, с одной стороны, и на свободу слова - с другой. Это решение Суда, как известно, является "отказным" определением с "положительным" содержанием. Думается, что только в "позитивно-отказных" определениях могут содержаться правовые позиции Конституционного Суда РФ.

В. А. Кряжков и Л. В. Лазарев выделяют юридически обязательные правовые позиции (сформулированные в решениях о толковании Конституции РФ и содержащиеся в резолютивной части иных решений во взаимосвязи с выводами мотивировочной их части) и правовые позиции, имеющие юридически ориентирующий и координирующий смысл1.

Авторы учебника поддерживают мнение Н. В. Витрука, который полагает, что "правовые позиции могут выступать в качестве ориентира (критерия), но этот ориентир (критерий) обязателен для законодателя и правоприменителей. Несмотря на различие по характеру формирования, по содержанию и другим признакам, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по юридической силе одинаковы"2.

1 Г. А. Гаджиев и Н. В. Витрук полагают, что феномен правовых позиций свойствен не только Конституционному Суду РФ, но и законодателю. См.: Гаджиев Г. А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сб. докладов. М., 1999. С. Ill; H. В. Витрук, в частности, пишет: "Содержание [оспариваемой] нормы определяется правовой позицией законодательных органов. В случае признания Конституционным Судом оспариваемой нормы конституционной правовые позиции законодателя и Конституционного Суда совпадают. Признание же Конституционным Судом нормы неконституционной означает расхождение в правовых позициях законодателя и Конституционного Суда". См.: Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 109-110.

2 Гаджиев Г. А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сб. докладов. М., 1999. С. 116.

1 См.: Лазарев Л. В. Указ. соч. С. 3-13.

2 См.: Кряжков В. А. Конституционное правосудие в субъектах Российской Федерации (правовые основы и практика). М., 1999. С. 109.

3 О несколько иной авторской интерпретации сути правовых позиций см.: Витрук Н. В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сб. докладов. М., 1999. С. 89.

4 Витрук Н, В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. И 1.

5 Эбзеев Б. С. Конституционный Суд Российской Федерации: становление, юридическая природа, правовые позиции: Вступ. статья // Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации / Отв. ред. Б. С. Эбзеев. М., 2001. Т. 1. С. 24-25.

1 См.: Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации". Комментарий / Отв. ред. Н. В. Витрук, Л. В. Лазарев, Б. С. Эбзеев. М., 1996. С. 229.

2 Витрук Н. В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сб. докладов. М., 1999. С. 91.

1 Правовые позиции могут также содержаться и в так называемых отказных определениях Конституционного Суда РФ с "позитивным" содержанием или "позитивно-отказных определениях". Последние являются итогом публичного заседания Конституционного Суда РФ, в котором он принимает решение об отказе в принятии обращения, но, по сути, разрешает ту или иную правовую проблему, содержащуюся в обращении по существу. В ходе такого разрешения могут быть сформулированы соответствующие правовые позиции Суда.

2 См.: Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991 - 2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 113.

3 См.: Гаджиев Г. А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сб. докладов. М., 1999. С. 110.

4 ВКС РФ. 1995. № 6.

1 См.: Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Указ. соч. С. 248.

2 Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.): Очерки теории и практики. М, 2001. С. 116.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: