Правообразующая функция судебной практики это

Обновлено: 27.03.2024

Правотворчество органов судебной власти традиционно является предметом научных споров в рамках романо-германской правовой традиции. При этом обычно обсуждаются такие вопросы, как понятие судебной практики, обязательность выработанных ею правоположений, возможность осуществления правотворческой деятельности судами разного уровня, признание судебной практики, пусть и с рядом оговорок, источником права.В странах романо-германской правовой системы относительно судебной практики придерживаются иных установок, чем в странах общего права. В основном они сводятся к следующему:

- формально все суды наделены равными полномочиями и не связаны решениями друг друга;

- решения одного суда не является обязательными для другого суда, в том числе в рамках одной подсистемы судебных органов;

- решения вышестоящих судов, не являются обязательными для нижестоящих судов при рассмотрении аналогичных дел;

- использование судом и сторонами по делу ссылок на позиции вышестоящих судебных инстанций не является обязательным и осуществляется в силу их убедительности;

- судьи не формулируют право, а лишь корректируют его, давая то или иное толкование закона.

В России, в общем и целом относящейся к романо-германской правовой семье, доминирующая правовая доктрина отрицает судебное правотворчество. Компетенция суда сводится исключительно к применению права.

Советская теория права всегда исходила из постулата, что судебная практика не является источником права. С.Л. Зивс подчеркивал, что обратное противоречило бы «принципу подзаконности судебной деятельности. Правотворческая деятельность суда с неизбежностью умаляет значение закона» . По мнению И.Б. Новицкого, «в советском государстве не может быть места для судебного прецедента.

Советский суд является проводником и стражем законности, он должен строго следить за тем, чтобы общие нормы закона (и подзаконных актов) неукоснительно соблюдались всеми гражданами, должностными лицами, учреждениями и прежде всего самим судом» . Считалось, что в законодательного процесса при формировании правовых норм есть возможность учесть гораздо больше факторов, чем это способен сделать суд при рассмотрении конкретного дела, а высшие судебные органы осуществляют исключительно надзор за деятельностью нижестоящих судов, обеспечивая единство применения законов.

В современных условиях данный подход сохраняет свои доминирующие позиции, подкрепляясь новым доводом: судебная практика не может являться источником права, ибо это противоречит принципу разделения властей. Однако, представляется, что правотворческая функция судов вполне совместима с конституционным принципом разделения властей. Судебная власть формирует правоприменительную практику (соответствующие правила) в процессе разрешения конкретных спорных ситуаций, рассматриваемых в рамках общих норм закона, и не претендует на узурпацию прерогатив законодательной власти по установлению абстрактных общеобязательных норм. Напротив, признание за отдельными органами судебной власти правотворческой функции способно обеспечить большую «эластичность» и эффективность законодательных предписаний.

Однако статус источника права не может признаваться за решение суда любой инстанции (содержащимися в нем правоположениями). Правотворческой функцией должны обладать только высшие суды Российской Федерации.

В последние годы российская судебная практика демонстрирует функционирование актов высших судебных органов в качестве источников права. Суды нижестоящих инстанций в своих решениях постоянно ссылаются на судебные акты, разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

Е.Б. Абросимова отмечает, что «…постановления Пленума Верховного Суда РФ обладают признаками источника права:

1) являются способом внешнего выражения права;

2) выступают способом закрепления нормы;

3) принимаются уполномоченным на то органом Российского государства;

4) содержат именно нормы права, выраженные в абстрактной форме, адресованные неограниченному числу лиц;

5) рассчитаны на многократное применение;

6) подлежат обязательному опубликованию, иными словами обладают признаками нормативного акта, подзаконного характера».

В связи с этим целесообразно законодательно признать правотворческие функции за высшими судебными органами, в частности за Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным судом РФ. Такое правотворчество уже фактически существует. Косвенно нормотворческая функция судов закреплена в АПК, где указано, что судебное решение может быть отменено судом надзорной инстанции в случае нарушения единообразия толкования и применения норм права . Кроме того, в соответствии ФЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» по вопросам своего ведения Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ принимает постановления, обязательные для арбитражных судов в Российской Федерации.

Разъяснения и постановления высших судов является вторичным или производным источником права; они основываются на законе, конкретизируют и дополняют его с учетом реальных гражданско-правовых отношений. Придание постановлениям и разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ статуса источника права не будет противоречить принципу разделения властей, умалять роль Конституции РФ, федеральных конституционных законов и федеральных законов в системе источников права Российской Федерации. Высшие суды не могут иметь право непосредственно изменять закон, но функция толкования, предполагающая в случае необходимости возможность корректировки и конкретизации правовых норм, должна быть за ними признана.

Судебная практика неизбежно сопряжена с расширительным или ограничительным толкованием высшими судами Российской Федерации неясных законодательных положений, преодоление пробелов в законодательстве. В рамках требования единообразия судебной практики в качестве источника права должны рассматриваться только разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ, представляющие собой, в том числе, консолидированное мнение высших судов, в отношении однотипных решений, принятых судами низших инстанций по конкретным делам.


Правотворческая деятельность суда не относится к числу его основных функций, однако она, хотя и косвенно, но способна в определенной степени влиять на общее положение правовой системы, в т. ч. в романо-германской правовой семье, где судебная практика источником права обычно не признается. Необходимость признания правообразующей роли за судебной практикой можно объяснить и более гибким ее реагированием на изменения в жизни общества. Законодательный процесс является длительным, менее подвижным, чем деятельность судебной системы.

На сегодня в Российской Федерации предпринято немало шагов в этом направлении, получил законодательное закрепление механизм, обеспечивающий высокую и авторитетную роль суда в обществе: принят ряд системообразующих законов, в частности, «О статусе судей в Российской Федерации», «О судебной системе Российской Федерации», «О мировых судьях в Российской Федерации» и другие; создана система конституционного правосудия на федеральном и региональном уровнях; воссоздается заново суд присяжных и т. д. Тем самым суду сегодня предоставлены полномочия, делающие его подлинной властью в обществе.

Значительная роль в этом механизме отведена возможности судебного контроля за содержанием нормативных правовых актов и расширению правозащитной сферы осуществления судебной власти. В частности, п. 2 ст. 46 Конституции РФ устанавливает, что решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Кроме того, согласно ст. 85 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» решения федеральных органов государственной власти, высших государственных органов субъектов Российской Федерации и их должностных лиц подлежат обжалованию в Конституционный Суд Российской Федерации, который уполномочен признать эти акты неконституционными, что является основанием для их отмены. Предоставление подобного права признавать недействительными и отменять нормы органов власти и управления кардинально меняет роль суда.

Правообразующая роль суда за пределами закона требует определения границ объективного и общеобязательного масштабов. Указанные критерии имеют важное значение, ибо они предоставляют суду возможность применения права, не закрепленного в законе, что, в свою очередь, дает сторонам возможность наиболее полного удовлетворения своего частного интереса.

Неопределенность закона либо его отсутствие не могут служить основанием для отказа суда от рассмотрения, в частности, гражданского дела. Из этого можно сделать вывод о существовании права безотносительно воли законодателя, а поскольку суду вменяется в обязанность определения прав и обязанностей каждой из сторон независимо от наличия или отсутствия закона, либо от его неопределенности, то следует допустить существование права и помимо воли суда.

В судебном правоприменении актуальным является вопрос, относятся ли судебные акты, решения и определения, формирующие индивидуальные правила, к числу источников права. Решение данного вопроса видится в связи с юридической нормой, ее качественными характеристиками, а точнее, с ее обязательностью. Закон имеет общий характер и может быть применен в отношении любого лица — как физического, так и юридического. Общий характер закона заключается в его абстрактности и обезличенности, но он обладает потенциальной возможностью применения к конкретным, определенно персонифицированным случаям. В таких случаях возникает необходимость отличать конкретные решения (определения) суда от общих правил поведения. Общие правила являются средствами правоприменения судом. Их реализация создает относительно определенные, конкретные нормы, т. е. неизбежно ведет к созданию индивидуального правила. Следовательно, конкретные судебные акты — решения и определения — призваны внести определенный порядок в среду частных процессуальных случаев посредством применения общих процессуальных правил. Исходя из этого, можно констатировать, что судебные акты индивидуального порядка не могут быть рассмотрены в качестве источника права.

В то же время следует отметить, что, в отличие от общего правила судебный акт имеет сложную структуру. Законность судебного акта определяется проверкой его соответствия требованиям законодательства. Судебное решение не является правовым актом, обладающим общеобязательной юридической силой по отношению ко всем лицам, помимо тех, которые участвуют в деле. Однако суд является связующим звеном между законом и его эффективным использованием в конкретной ситуации. Суд как основное звено в части применения закона обязан заполнить имеющиеся юридические пробелы. Вместе с тем в современных условиях, когда имеют место нарушения прав и интересов человека и гражданина, приобретают черты глобальных явлений загрязнение окружающей среды, отключение водоснабжения, электроэнергии, тепла, выпуск недоброкачественной продукции, крушение финансовых пирамид, обман вкладчиков, а имеющиеся процессуальные средства, предусмотренные гражданским процессуальным законом, не представляют возможности совместного рассмотрения группового иска (объединяющего тысячи человек), суду приходится заниматься правотворчеством, ибо отказ в правосудии недопустим по закону [1, С. 89–90].

В российской юридической науке не утвердилась традиция рассматривать судебную практику в качестве подлинного источника права. Что касается литературы по общей теории права, то высказывается мысль, что источник права — это исходящие от государства или признаваемые им официально документальные способы выражения и закрепления норм права, придания им юридического общеобязательного значения. По мнению С. С. Алексеева, к числу источников права следует отнести и правовые обыкновения — деловые, судебные, правовые традиции — ввиду того, что они составляют санкционированные обычаи [2, С. 76].

Судебное решение представляет не только вынесенное судом по конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов одного уровня или низшей инстанции при решении аналогичного дела, но и имеет значение для решения вопросов применения права, восполнения пробелов в праве. Кроме того, результаты судебной практики могут служить основанием для внесения изменений и дополнений в действующее законодательство, о чем свидетельствует право законодательной инициативы, предоставленное Конституционному Суду РФ, Верховному Суду РФ, Высшему Арбитражному Суду РФ (ст. 104 Конституции РФ).

В теории права отношение к вопросу о судебной практике как к источнику права неоднозначно.

Ряд авторов считает, что руководящие разъяснения высших судебных органов обладают обязательной силой только для судов [3, С. 41]. Эти акты характеризуются отсутствием в них всеобщего характера. Исходя из этого, отрицается признание за судебными актами силы источника права.

В. В. Зорькин считает, что правовым позициям Конституционного Суда РФ присущи многие черты, характерные для источников права. Он пишет: «Во-первых, они отражают государственную волю, поскольку возникают как акт конституционного органа, уполномоченного выразить эту волю в предписанных законом форме и параметрах; во-вторых, имеют общеобязательный характер (и для законодателя и для правоприменителя) и обладают качеством регулятора определенного вида общественных отношений — конституционных отношений; в-третьих, обладают определенными внутренними свойствами, поскольку выполняют роль нормативной основы в правовой системе, а также служат ориентиром в правотворчестве и правоприменении» [4, С. 205–218].

Далее В. В. Зорькин отмечает, что решения Конституционного Суда РФ имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как и решения нормотворческого органа и, следовательно, такое же, как и нормативные акты, общее значение. В то же время В. В. Зорькин пишет: «В новой России действующая Конституция (статьи 126 и 127) не придает обязательного характера разъяснениям Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики. Вместе с тем традиция судебного правоприменения такой характер за ними стремится сохранить… Хотя решения и разъяснения этих высших судов и оказывают значительное влияние на последующие судебные решения и в определенной мере фактически приобретают прецедентное значение, способствуя в правоприменительной практике судов формированию оптимальных моделей для последующих судебных решений по конкретным делам, они все же не содержат правовых норм как таковых».

Противоположная позиция высказана В. В. Кошеловой. Она полагает, что признание решений Конституционного Суда РФ источниками права повлекло бы за собой нарушение принципа разделения властей и могло бы отрицательно сказаться на состоянии законности [5, С. 87–95].

Однозначно в пользу признания судебной практики источником права высказывается В. М. Жуйков. По его мнению, с учетом сложившейся судебной практики можно сделать вполне определенный вывод: аналогия закона и аналогия права в гражданском судопроизводстве возможна и необходима при выработке судом не урегулированных федеральным законом процедур рассмотрения каких-либо категорий дел, не укладывающихся в общую процедуру, при совершении определенных процессуальных действий, при составлении процессуальных документов и т. п. [6, С.10–14].

Следует отметить, что также неоднозначно решается вопрос судебной практике в качестве источника права в других странах, относящихся к романо-германской правовой семье. В одних странах роль судебной практики в указанном качестве официально признается и даже законодательно закрепляется (Испания, Швейцария и т. д.) В других странах официально правотворческая деятельность судов не признается, противоречиво интерпретируется в доктрине, но реально существует и через высшие судебные инстанции влияет на развитие права (Греция, Италия, Нидерланды, ФРГ и др.). Вместе с тем, как отмечает В. В. Зорькин, «в странах романо-германского права, даже в тех, где судебная практика как источник права формально не признается (точнее — законодательство «молчит» по этому поводу), решения конституционных судов выделяются особо, конституции, законы придают им общеобязательный характер. Так, решения конституционных судов (или их часть) определяются как имеющие силу закона (ФРГ, Литва), содержащие правоположения (Австрия), правовую доктрину (по сути — прецеденты) (Испания), как нормативные акты, являющиеся составной частью действующего права (Казахстан), как нормативно-правовые акты, акты нормативного характера (Азербайджан, Армения, Беларусь)».

Таким образом, в юридической науке не сложилось единого подхода по поводу отнесения судебной практики к источникам права в странах романо-германской правовой семьи. Нет единого подхода по этому вопросу в законодательстве и практике зарубежных европейских стран: в некоторых из них роль судебной практики в указанном качестве официально признается и законодательно закрепляется (Испания, Швейцария и т. д.), в других странах такая роль официально отрицается, но реально существует и через высшие судебные инстанции влияет на развитие права (Греция, Италия, Нидерланды, ФРГ и др.). Однако следует признать, что сложившаяся судебная практика позволяет сделать вывод о том, что правообразующие решения судебных органов могут быть отнесены не к основным, традиционным (нормативно-правовой акт), а к производным по отношению к закону, дополнительным источникам российского права.

1. Мовсумов М. А. Судебное толкование и судебная практика в системе источников гражданского процессуального права. Баку, 2005.

2. Алексеев С. С. Право: азбука-теория-философия: опыт комплексного исследования. М., 1999.

3. Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М. К. Треушникова. М., 2000. С. 33: Гражданское процессуальное право России / Под ред. М. С. Шакарян. М., 2002.

4. Зорькин В. В. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Вестник Конституционного Суда АР. 2004. № 2–3.

5. Кошелева В. В. Акты толкования правовых норм, издаваемые Конституционным Судом Российской Федерации // Вопросы теории государства и права. Вып. 2 (11). Саратов, 2000.

6. Жуйков В. М. ГПК РФ и другие источники гражданского процессуального права // Российская юстиция. 2003. № 4.

Основные термины (генерируются автоматически): судебная практика, Российская Федерация, решение, суд, акт, Конституционный Суд РФ, Испания, источник, правовая семья, ФРГ.


Учеными и практиками и поднимается вопрос о необходимости участия судебной власти в правотворческом процессе в государстве. В настоящее время проблемы создания судебными инстанциями правовых норм, вопросы официального признания за судом функций правотворчества являются традиционными не только для зарубежной юридической науки, но и для отечественного правоведения. Изучение роли судебных органов и судебной практики в правовой системе привлекают внимание не только теоретиков, в изучении правовой дефиниции заинтересованы также практики.

Ключевые слова: юриспруденция, суд, судебная практика, судебная власть.

Scientists and practitioners raise the question of the need for the participation of the judiciary in the law-making process in the state. Currently, the problems of creating legal norms by the courts, the issues of official recognition of the functions of lawmaking by the court are traditional not only for foreign legal science, but also for domestic law. Studying the role of the judiciary and judicial practice in the legal system attracts the attention of not only theoreticians, but practitioners are also interested in studying the legal definition.

Key words: jurisprudence, court, judicial practice, judicial power.

Современная юриспруденция началась в XVIII веке и была сосредоточена на первых принципах естественного права, гражданского права и права народов.

Общая юриспруденция может быть разделена на категории как по типу вопросов, на которые стремятся ответить ученые, так и по теориям юриспруденции, или школам мысли, относительно того, как лучше всего ответить на эти вопросы. Современная философия права, занимающаяся общей юриспруденцией, рассматривает проблемы, присущие праву и правовым системам, а также проблемы права как социального института, имеющего отношение к более широкому политическому и социальному контексту, в котором оно существует.

Аналитическая юриспруденция (разъясняющая юриспруденция) отвергает слияние естественного права с тем, что такое право и каким оно должно быть. Она поддерживает использование нейтральной точки зрения и описательных формулировок при обращении к аспектам правовых систем. Она включает в себя такие теории юриспруденции как «юридический позитивизм», который считает, что нет необходимой связи между правом и моралью и, что сила закона исходит из основных социальных фактов; и «правового реализма», который утверждает, что реальные практики закон определяет сам, что закон имеет силу того, что он осуществляет.

Нормативная юриспруденция занимается «оценочными» теориями права. Она имеет дело с тем, какова цель или предназначение закона, или какие моральные или политические теории обеспечивают основу для закона. Она не только затрагивает вопрос «Что такое закон?», но также пытается определить, какой должна быть надлежащая функция закона, или какие действия должны подлежать правовым санкциям, и какие виды наказания должны быть разрешены.

В юридической практике главенствующее звено, поддерживающее соблюдение законов Российской Федерации является суд.

Суд является органом государственной власти, осуществляющий правосудие в форме рассмотрения и разрешения уголовных, гражданских, административных и иных категорий дел в установленном законом порядке. Суд является частью государственной власти, роль которого заключается в обеспечении строгого соблюдения законов или их неукоснительного соблюдения [3, c.144].

Суд играет ключевую роль, когда речь заходит об урегулировании споров, которые необходимо урегулировать юридически.

В большинстве судебных систем суды подразделяются на несколько структур или уровней иерархии; каждый из них предназначен для рассмотрения конкретного типа дел. К примеру, это судебное заседание, когда человек не удовлетворен решением конкретного судебного уровня. Имеется возможность перейти на следующий уровень, чтобы обжаловать решение конкретного судьи. Верховный суд — это всегда самый высокий уровень в большинстве иерархий. Последнее слово в деле остается за судьями Верховного Суда.

Суды играют важную роль в жизни общества, особенно в вопросах, связанных с урегулированием споров. Вот в чем заключается существенная роль судов в нашем обществе.

Судебная власть — это система судов, которая толкует и применяет закон от имени государства. Судебную систему также можно рассматривать как механизм разрешения споров. В соответствии с доктриной разделения властей судебная власть, как правило, не принимает законотворческое право (что является обязанностью законодательной власти) и не обеспечивает исполнение закона (что является обязанностью исполнительной власти), а скорее толкует закон и применяет его к фактам каждого дела.

Во многих юрисдикциях судебная власть имеет право изменять законы в процессе судебного пересмотра. Суды, наделенные полномочиями по судебному надзору, могут аннулировать законы и правила государства, если оно сочтет их несовместимыми с более высокой нормой, такой как основное законодательство, положения Конституции, договоров или международного права. Судьи представляют собой важнейшую силу для толкования и осуществления Конституции, тем самым де-факто в странах общего права создается свод конституционного права.

Исторически сложилось, что судебная практика в России — это совокупность результатов деятельности судов или их решений, представляющая собой накопленный опыт применения действующего законодательства по каким-либо вопросам [1, c.75].

В узком смысле судебной деятельностью является только разрешение конкретных споров о праве в различных судебных инстанциях, а судебным решением — соответствующий процессуальный судебный акт.

В широком смысле к судебной практике также следует отнести деятельность суда, которая опосредованно связана с отправлением правосудия по конкретным делам, выражается в анализе и обобщении практики применения закона судами и имеет цель сформировать ее единообразие, оказать судам помощь в понимании и правильном применении закона.

Теория права различает три вида судебной практики, которые условно обозначаются как [2, c. 102]:

Рассмотрим эту классификацию схематически.


Рис. 1. Виды судебной практики

Несмотря на то, что судебная практика в России не признается источником права, фактически она является таковой. Стоит согласиться с мнением, что судебная практика по своему месту среди иных источников права, характеру, принципу функционирования является особым дополнительным источником права.

  1. Богдановская, И. Ю. Эволюция судебного прецедента в «общем праве» / И. Ю. Богдановская. // Право. -2019. — № 2. — С. 75–87.
  2. Дивин И. М. Судебная практика как источник современного права России // Закон. 2017. N 4. С. 97–102.
  3. Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Саратов, 2018. С. 144

Основные термины (генерируются автоматически): судебная практика, судебная власть, суд, Верховный Суд, государственная власть, общая юриспруденция, Россия, теория юриспруденции, урегулирование споров.


В работы мы рассмотрим место и роль судебной практики в законотворческой деятельности. Проведем анализ проблемы выявления противоречий и пробелов в действующих законодательных нормах. Рассмотрим судебный прецедент как источник права, а также предложим механизм учета судебной практики при рассмотрении законопроектов в РФ.

С учетом современных тенденций и глобализации правовых систем достаточно сильным стало влияние судебной практики на формирование правовой системы. Причем, решения суда становятся отдельными условиями и базой для формирования, например, правовой доктрины. Законодатель регулярно публикует актуальную судебную практику в постановлениях Пленума ВС РФ и ее значение увеличивается как для законодателя, так и для правоприменителя. Более того, для совершенствования правовых норм, решающее значение имеет именно применение их судами РФ [6 с, 11].

Сама ценность практики заключается именно в том, что суды руководствуются нормами надпозитивными. Такие нормы не обязательно сформулированы в законодательных актах. В качестве примера приведем отсылку на статью 11 ГПК РФ которая говорит о том, что в случае отсутствия норм права, которая регулирует спорное правоотношение, суд применяет нормы права, которые регулируют сходные отношения, а при отсутствии таких норм спор должен быть разрешен исходя из смысла законодательства и общих начал. Здесь именно смысл законодательства является надпозитивной нормой, которая нигде в законе не сформулирована [2 с, 88].

Судебная практика в связи с использованием широкого понимания и своей мобильности является достаточно качественным и высоким источником для непосредственно формирования норм права. Более того, практика должна являться основаниям для инициирования законодательной инициативы. Для возможности такой реализации необходимо выработать отдельный механизм с отсылкой на статью 104 Конституции РФ согласно которой, судам принадлежит право законодательной инициативы. Таким образом, очевидно, что необходимо при внесении законопроекта представлять материалы, содержащие судебную практику (ее системный анализ) в рамках предмета регулирования рассматриваемого законопроекта [3 с, 29].

Судебная практика оказывает достаточно различное влияние на процесс законотворчества. Конечно, точно сформулировать роль данной практики в увеличении самого качества законотворчества сложно поскольку отсутствует субъект процесса взаимодействия и недостаточность обработки судебной практики для целей законотворчества. Практическая деятельность по обобщению судебной практики применения НПА носит в большей своей степени аналитический характер и направлена на совершенствование правоприменительной практики, а также выявления пробелов в законодательстве.

Конечно, нужно отметить, что влияние судебной практики на законотворчество на сегодняшний день пока не существенно. Заявлено и отсутствие единообразного подхода к проблемам совершенствования правового регулирования и стратегии развития законодательства. Для разрешения таких проблем в качестве общей и системной меры необходимо принятие Федерального закона, который позволит преодолевать юридические коллизии между нормативно правовыми актами и другими законами. Он создать прочную нормативную базу для процессов правоприменения и правотворчества. В частности, будет выступать постулатом предотвращения нарушений законности в деятельности бизнеса, государственных органов, а также будет укреплять гарантии реализации законных интересов и прав граждан РФ [4 с, 67].

На сегодняшний день мы видим факт значительного количества нормативно правовых актов принимаются на основе рекомендаций Конституционного суда Российской Федерации, при этом детально и буквально изложенное мнение в решениях данного суда не охватывает всех случаев [1 с, 45]. Таким образом, установлено, что системной проблемой законодательной инициативы как института выступает именно векторная направленность и коллизионность подходов к построению всей системы нормативных актов и, конечно, отдельных законов. Нормы конкретного законодательства должны быть интерпретированы и рассмотрены как нормы, которые отражают смешение частного и публичного интереса, судебной практики, политические нормы, международные и другие. Кроме того, необходимо разработать механизм реализации права законодательной инициативы конкретно судами с учетом сформированных прецедентов, которые в свою очередь закреплены в решениях суда.

Основные термины (генерируются автоматически): судебная практика, законодательная инициатива, норма, правовое регулирование, РФ, процесс правоприменения, решение суда, смысл законодательства, суд.

Верховный суд России усилил роль прецедентов: своих позиций по принципиальным вопросам, высказанных в конкретных делах. Нижестоящие суды больше не вправе игнорировать официальное мнение высокой инстанции.

REUTERS

Сегодня "Российская газета" публикует два постановления пленума Верховного суда, которые юристы уже назвали прорывными. По сути у нас закрепляются элементы прецедентного права.

Документы разъясняют тонкости рассмотрения дел в апелляционных и кассационных инстанциях. В постановлении, касающемся кассационных судов, дано четкое указание: проверять выводы первой и апелляционной инстанции на предмет соответствия правовым позициям Верховного суда России. Если нижестоящие инстанции рассудили как-то по-своему, вынесенные решения надо отменить.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона. Мы должны понимать, что по типовому делу сюрпризов не будет, судьи решат, как положено, а не как им заблагорассудится.

Иногда на практике, действительно, возникают спорные вопросы и поначалу единого подхода нет. Например, в одном из регионов налоговая инспекция стала требовать с граждан так называемые налоги с покупок. Допустим, купил фермер дорогой автомобиль. А налоговая выставила счет: мол, мы не видели, как вы заработали эти деньги, но раз откуда-то они у вас появились, вы должны заплатить с них налог. Машина стоила миллион? Прекрасно, говорила налоговая, вы должны заплатить в казну 130 тысяч рублей. Все честно.

Некоторые суды соглашались с такой логикой, некоторые нет. Все ждали, когда первое такое дело дойдет до Верховного суда России.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона

Высокая инстанция четко сказала: нет, такой налог незаконен. Права граждан были защищены отныне и впредь. Как только Верховный суд высказался и отменил "налог с покупки" по конкретному делу, все остальные подобные дела решились сами собой. Где налоговая сняла сама претензии, где суды отклонили ее требования. Само же прецедентное решение было включено в обзор судебной практики Верховного суда России. Если у кого-то возникнут проблемы, можно будет сослаться на этот документ. Но проблемы не возникнут, налоговая инспеция действуют законопослушно: раз нельзя, так не делается. Именно так все и работает. Однако, как рассказывает адвокат Вячеслав Голенев, на практике иногда суды делают вид, что не замечают правовых позиций высокой инстанции.

Поэтому принятые постановления он назвал существенным шагом вперед. Публикуемые в сегодняшнем номере "РГ" постановления пленума дают разъяснения арбитражным судам. Однако, по мнению экспертов, аналогичные подходы могут и должны быть закреплены в отношении кассационных судов общей юрисдикции - как по делам, рассматриваемым по ГПК, так и рассматриваемым по Кодексу административного судопроизводства.

"Кассационная практика арбитражных кассационных судов нарабатывалась почти 30 лет, - говорит Вячеслав Голенев. - Нормы ГПК и Кодекса административного судопроизводства по "новой кассации" во многом заимствованы из положений АПК РФ об арбитражном кассационном судопроизводстве".

Так что суды общей юрисдикции тоже не вправе игнорировать правовые позиции Верховного суда страны.

"Поэтому обоснованным является распространение положительного опыта арбитражных кассационных судов и в кассационных судах общей юрисдикции, - говорит адвокат Вячеслав Голенев. - Но крайне важно, что принятые постановления сейчас позволят усовершенствовать практику именно в арбитражных судах".

Он привел пример из своей практики. Бывает, крупная компания искусственно дробится на несколько мелких организаций, чтобы каждая из них платила налог по упрощенной системе. В принципе это нарушение, так как является типичной схемой ухода от налогов. Когда налоговая инспекция ловит предпринимателей на этом, то предъявляет обоснованные претензии. Но возникает вопрос, по какой формуле рассчитывать НДС в данном случае. Есть два варианта, в одном случае выходит больше, в другом - меньше.

По словам адвоката, Верховный суд России не раз высказывал позицию, что в таких делах применяться должна гуманная формула. Но некоторые арбитражные суды продолжают выносить решения, противоречащие правовым подходам высокой инстанции. Теперь же они будут обязаны принять во внимание обзор судебной практики Верховного суда России и определения по конкретным делам. И объяснить, почему они не подходят в данном случае, если, по мнению суда, случай совершенно иной.

В свою очередь адвокат Алексей Сикайло обратил внимание, что оба постановления интересны в первую очередь в части уточнения такой категории жалобщиков, как "иные лица, о правах и обязанностях которых принят оспариваемый судебный акт". Проще говоря, тех, кто не участвовал в ходе разбирательства дела в первой инстанции, не являлся стороной процесса, но все-таки не может оставаться в стороне. "Предлагается толковать эту категорию лиц достаточно широко", - подчеркивает адвокат.

Прецедентное право берет свое начало в Британии и лежит в основе судебных систем многих бывших колоний британской империи. В США во время судебных процессов разворачиваются настоящие баталии между защитниками и обвинителями, каждая сторона приводит свои примеры того, как поступали во время рассмотрения схожих дел. Дело в том, что еще в колониальный период судьи использовали английские сборники судебных отчетов, чтобы вынести вердикт по тому или иному спору, учитывая при этом и местные обычаи. Примечательно, что нижестоящие суды должны следовать решениям вышестоящих (вплоть до Верховного), однако могут и не руководствоваться ранее вынесенным вердиктом, создав новый прецедент. Сложность системы заключается еще в том, что в каждом американском штате действует своя правовая система со своими прецедентами.

Во Франции на практике все более значимую роль играют прецеденты, и этому есть вполне логичное объяснение. Дело в том, что при толковании законов то и дело возникают пробелы, а обязанность заполнять их на основе имеющихся прецедентов закреплена за Кассационным судом, что обозначено в статье 4 Гражданского кодекса Франции. Причем решения по этим вопросам публикуются в особых сборниках, что позволяет судьям знакомиться с новыми прецедентами, и применять их в схожих случаях. Более того, судебные прецеденты широко используются в административной юстиции, где высшей судебной инстанцией является Государственный совет. Именно отталкиваясь от прецедентов, он выносит многие свои вердикты. Тем не менее строгой обязанности нижестоящих судебных инстанций равняться на прецедентные решения вышестоящих во Франции нет.

Судебные решения Верховного Кассационного суда Италии являются обязательными лишь для каждого отдельного представленного случая, но при этом не всегда являются прецедентом в отношении других будущих случаев. Тем не менее судебное решение, пройдя кассационную фазу, может восприниматься другими судами в качестве прецедента. "При подготовке к любому процессу мы в обязательном порядке изучаем прецедентные вердикты, вынесенные кассационной инстанцией. Тем не менее решение остается за конкретным судом первой инстанции или апелляционным судом, который может принять к сведению вердикт Кассационного суда", - рассказала "РГ" магистр международного и европейского права, юрист-международник "Адвокатского бюро Грассо" Наталия Грассо.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: