Понимание верховным судом рф группы лиц соответствует принципу справедливости а рарог г есаков

Обновлено: 28.03.2024

Одним из наиболее сложных и дискуссионных институтов уголовного права продолжает оставаться институт соучастия в преступлении. Учитывая, что и в России, и в Украине наблюдается стремительный рост групповой и организованной преступности, неудивительно, что в УК этих государств отведено значительное место данному институту. Глава 7 УК РФ включает 5 статей, а раздел VI УК Украины содержит 6 статей, не считая других статей Общей и Особенной частей, прямо или косвенно регулирующих вопросы соучастия в преступлении. Так, отдельные формы соучастия довольно часто используются российским и украинским законодателем в качестве квалифицирующих, особо квалифицирующих либо конститутивных признаков составов преступлений. В 70 статей Особенной части УК РФ (27% составов преступлений) включен такой квалифицирующий признак, как совершение преступления организованной группой. В Особенной части УК Украины данный признак предусмотрен в качестве квалифицирующего или особо квалифицирующего в 35 составах преступлений; в 45 квалифицированных составах организованная группа фактически охватывается такими квалифицирующими обстоятельствами, как совершение преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору (24% составов преступлений). Кроме того, довольно значительное количество основных составов преступлений в УК обеих стран сформулированы таким образом, что наличие организованной группы является их обязательным признаком. Законодательной новеллой кодексов является установление уголовной ответственности за создание преступной организации (ст.210 УК РФ, ст.255 УК Украины).

Учитывая значительный объем понятийного аппарата института соучастия в УК РФ и УК Украины, прежде всего остановлюсь на законодательном определении понятия соучастия.

УК РФ определяет соучастие как "умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления" (ст.32). В соответствии с УК Украины "соучастием в преступлении является умышленное совместное участие нескольких субъектов преступления в совершении умышленного преступления" (ст.26). Прежде всего обращает на себя внимание то, что в отличие от определения соучастия в УК РСФСР и УК УССР и российский, и украинский законодатели впервые прямо указали на умышленный характер преступлений при соучастии. В то же время, как видно из приведенных формулировок, характеристики количественного признака соучастия в УК РФ и УК Украины несколько отличаются. В УК Украины подчеркнуто, что соучастие могут образовывать только субъекты преступления. УК РФ сохранил довольно размытое определение, что соучастием в преступлении является участие "двух или более лиц". Нельзя не отметить, что в уголовном праве термин "лицо" используется и для обозначения неделиктоспособных субъектов ("невменяемое лицо" - ст.21 УК РФ, "лица, не подлежащие уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости" - ч.2 ст.33 УК РФ), что оставляет простор для необоснованного, на мой взгляд, расширения рамок соучастия. Достаточно вспомнить решения Пленума Верховного Суда РСФСР, а позже и Пленума Верховного Суда РФ при обобщении судебной практики по делам о грабеже и разбое и по делам об изнасиловании, в соответствии с которыми групповым признавалось совершение данных преступлений при наличии хотя бы одного субъекта преступления.

Аналогично некоторые авторы в поддержку точки зрения Верховного Суда РФ отмечают, что поскольку при определении соучастия в ст.32 УК не указаны такие признаки соучастников, как вменяемость и достижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, текст закона, строго говоря, допускает возможность под упомянутыми лицами понимать, в частности, и фактических участников, неспособных нести уголовную ответственность (см.: Рарог А., Есаков Г. Понимание Верховным Судом РФ "группы лиц" соответствует принципу справедливости // Российская юстиция. 2002. N 1. С.52).

Бесспорно, что совместное совершение деяния несколькими лицами, даже если признакам субъекта преступления отвечает лишь один из них, в определенных случаях повышает общественную опасность содеянного. Однако обоснование повышенной ответственности такого лица в рамках института соучастия в преступлении есть не что иное, как аналогия закона, прямо запрещенная как в УК РФ (ч.2 ст.3), так и в УК Украины (ч.4 ст.3). Кроме того, п."д" ч.1 ст.63 УК РФ (п.9 ч.1 ст.67 УК Украины) в качестве обстоятельства отягчающего ответственность предусматривает совершение преступления с использованием неделиктоспособных лиц.

Другие авторы, верно полагая, что указанные ситуации выходят за пределы соучастия, в то же время пытаются обосновать позицию Верховного Суда РФ за счет конструкции "группового совершения преступления, не обладающего признаками соучастия" (Галиакбаров Р. Как квалифицировать убийства и изнасилования, совершенные групповым способом // Российская юстиция. 2000. N 10. С.40). Однако данная позиция не учитывает законодательного закрепления "группы лиц по предварительному сговору" именно в рамках форм соучастия, а ни в каком-либо другом уголовно-правовом институте. Кроме того, положения Общей части, в которой закреплены определения названных форм соучастия, являются обязательными и для соответствующих норм Особенной части УК, в которых употребляются конструкции "группа лиц" и "группа лиц по предварительному сговору".

Полагаю, что опыт прошлых лет не в полной мере учтен российским законодателем, который при формулировке понятия соучастия отошел от одного из основных принципов законодательной техники: введение в закон общеупотребимых терминов имеет смысл лишь в тех случаях, когда их значение очевидно и не вызывает сомнений в том или ином контексте уголовного закона. В этом отношении понятие соучастия в УК Украины выглядит более совершенным.

Вместе с тем и украинский законодатель отошел от указанного принципа, употребив при характеристике множественности соучастников неопределенное числительное "несколько". Вероятнее всего, употребление данного термина было вызвано тем, что по УК Украины (в отличие от УК РФ) необходимое минимальное количество субъектов преступления в различных формах соучастия не совпадает (в неорганизованных преступных объединениях - это "два и более" субъекта преступления, в организованных - "три и более"). Украинский законодатель счел возможным употребление термина "несколько" и при обозначении, например, таких форм соучастия, как организованная группа и преступная организация, в состав которых могут входить сотни и даже тысячи соучастников. Поэтому введение неопределенного числительного в определение соучастия, а также отдельных его форм в УК представляется излишним и необоснованным. Кроме того, употребление в конструкции "два или более" разделительного союза "или" уже само собой предполагает возможность существования отдельных форм соучастия, необходимый минимум соучастников в которых превышает количество, определенное по общему правилу (действительно, формулировка "два или более" включает конструкцию "три и более", употребляемую в УК Украины применительно к организованным формам преступной деятельности). Не следует забывать, что уголовное право, будучи правом материальным, требует закрепления точных и ясных понятий, исключающих неоднозначное толкование. Однако в УК Украины термину "несколько" придается различное значение применительно к группе лиц и группе лиц по предварительному сговору, с одной стороны, и организованной группе и преступной организации - с другой.

Таким образом, в украинском уголовном законодательстве целесообразно было бы исключить числительное "несколько" как из общего определения соучастия, так и из определений отдельных форм групповой и организованной преступности, включив в понятие соучастия прежнее указание на минимальное количество субъектов преступления ("два или более"), которое охватывало бы в том числе и формы организованной преступной деятельности.

Полагаю, что законодательное определение соучастия следовало бы изложить в следующей редакции: "Соучастием в преступлении является умышленное совместное участие двух или более субъектов преступления в совершении умышленного преступления".

преподаватель Национального университета

внутренних дел МВД Украины (г. Харьков)

"Российская юстиция", N 9, сентябрь 2002 г.

Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.

В Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2000 года привлекают внимание два соединенных под одним пунктом постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Т. и др. и по делу С., посвященные практическому разрешению весьма спорного теоретического вопроса. Речь идет о квалификации преступлений по признаку их совершения группой лиц, из которых лишь одно обладает признаками субъекта преступления: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном его совершении, независимо от того, что некоторые из участвовавших не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной ответственности или ввиду невменяемости" (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 8. С.17).

Отметим, что постановления приведены без изложения фактических обстоятельств упомянутых уголовных дел, по которым они вынесены, и это дает основание усмотреть в приведенном тезисе принципиальную позицию Президиума Верховного Суда РФ, призванную ориентировать судебную практику на ее всеобщее применение. Таким образом, нашел императивно-категоричное разрешение теоретически спорный вопрос о том, создает ли соучастие (ст. 32 УК) и, как следствие, дает ли основание квалифицировать содеянное по признаку совершения преступления "группой лиц" или "группой лиц по предварительному сговору" (чч.1-2 ст.35 УК) совершение преступления в виде совместного выполнения его объективной стороны несколькими лицами, из которых лишь одно может быть привлечено к уголовной ответственности, а другие не могут либо в силу недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ст.20 УК), либо ввиду невменяемости (ст.21 УК).

Позиция высших судебных органов по этому вопросу в течение последних четырех десятилетий практически неизменна и в целом сводится к процитированному выше положению (см. п.10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании", п.19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 марта 1966 г. "О судебной практике по делам о грабеже и разбое", п.9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. " О судебной практике по делам об изнасиловании"). Определенные сомнения в том, придерживается ли и далее Верховный Суд РФ прежней позиции, возникли у ряда ученых с принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних", в п.9 которого разъясняется: "Необходимо иметь в виду, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемости (статья 21 УК РФ), не создает соучастия. Вместе с тем при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности по указанным выше основаниям, лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения".

Категорическое отрицание соучастия в преступлении между лицами, из которых лишь одно может нести уголовную ответственность, казалось бы, указывает на то, что судебная практика отошла от ранее занимаемой позиции. Однако некоторые соображения позволяют сделать вывод о неизменности точки зрения Верховного Суда РФ. Во-первых, п.9 постановления Пленума Верховного Суда РФ, в котором практически буквально воспроизводится текст ч.2 ст.33 УК, относится лишь к посредственному исполнительству, а не собственно к соучастию. Во-вторых, о том же свидетельствует применение в разъяснении Пленума слов: "с использованием лица", а не словосочетания: "совместно с лицом", характеризующего соучастие. В-третьих, опубликованные в Обзоре судебной практики постановления Президиума с очевидностью свидетельствуют о том, что Верховный Суд РФ в данном вопросе занимает прежнюю позицию.

В теории уголовного права нет единства в подходе к рассматриваемой проблеме. Одна из наиболее распространенных и глубоко аргументированных позиций заключается в резко критическом отношении к сложившейся судебной практике как законодательно и теоретически необоснованной. Сторонники этой точки зрения отмечают, что сложившаяся практика не укладывается в рамки закона, который соучастниками признает только лиц, достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность, и являющихся вменяемыми. Из этого они делают вывод, что совместное участие в совершении преступления годного и негодного (малолетнего либо невменяемого) субъектов не может образовать соучастия ipso jure в силу отсутствия его количественного признака. Такая позиция подкрепляется доводом, что при наличии лишь одного уголовно ответственного лица отсутствуют и субъективные признаки соучастия, поскольку невменяемые или малолетние лица не могут действовать виновно (точнее - умышленно).

В науке обосновывалась и избирательная позиция практики, в соответствии с которой рекомендации о квалификации деяний как групповых при наличии только одного лица, обладающего признаками субъекта преступления, должны распространяться лишь на дела об изнасиловании, грабежах и разбоях. Однако такая позиция не получила признания, поскольку она противоречит принципам справедливости и равенства граждан перед законом.

В юридической литературе нашли отражение и мнения некоторых ученых, поддерживающих позицию Верховного Суда РФ. Они пытались дать ей обоснование с использованием теоретических конструкций, выходящих за пределы учения о соучастии. Так, Р. Галиакбаровым позиция практики обосновывается посредством выдвинутой им концепции "группового исполнения преступления", входящей наряду с соучастием и неосторожным сопричинением в так называемый институт "множественности участников одного преступления". По Р. Галиакбарову, групповому исполнению преступления, не обладающему признаками соучастия, свойственны следующие черты: стечение в одном преступлении нескольких лиц; юридическими признаками субъекта преступления (возрастом и вменяемостью) обладает лишь один из них; надлежащий субъект сам исполняет преступление своими поступками, дополнительно используя в процессе его совершения усилия лиц, не подлежащих уголовной ответственности; надлежащий субъект осознает эти обстоятельства и желает так действовать (см.: Галиакбаров Р. Как квалифицировать убийства и изнасилования, совершенные групповым способом // Российская юстиция. 2000. N 10. С.40; см. также: Савельев Д. Легализовать ответственность за групповой способ совершения преступления //Российская юстиция. 2001. N 12. С.48).

Некоторые авторы в поддержку точки зрения Верховного Суда РФ приводят довод о повышенной общественной опасности преступлений, совершаемых группой лиц и связанных с вовлечением негодных субъектов в их совершение, что, по их мнению, требует адекватной уголовно-правовой оценки действий годного субъекта. Указывается и на необходимость учета интересов потерпевших и их усиленной уголовно-правовой охраны от таких посягательств (см.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 1999. С.310).

Какими бы ни были их теоретические оценки, приведенные в начале статьи постановления Президиума Верховного Суда РФ требуют адекватной оценки в правоприменительном плане. Как представляется, на их основе можно предложить следующее решение.

Поскольку при определении соучастия в ст.32 УК не указаны такие признаки соучастников, как вменяемость и достижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, текст закона, строго говоря, допускает возможность под упомянутыми в нем лицами понимать, в частности, и фактических участников, неспособных нести уголовную ответственность. Поэтому совершение всякого умышленного преступления лицом, способным нести уголовную ответственность, совместно с одним или несколькими лицами, не обладающими признаками субъекта преступления, следует квалифицировать как преступление, совершенное группой лиц, если это обстоятельство предусмотрено в соответствующей части статьи УК как квалифицирующий признак. Необходимым условием такой квалификации должно быть установленное судом личное участие как минимум двух лиц (включая лицо, способное нести уголовную ответственность) в полном или хотя бы частичном выполнении объективной стороны преступления. Если же годный субъект не являлся исполнителем преступления (т.е. когда вся объективная сторона преступления выполнена лицами, не подлежащими уголовной ответственности), то его действия образуют посредственное исполнительство (ч.2 ст.33 УК), а преступление не является групповым.

Для предлагаемой квалификации, кроме того, необходимо установить, что годный субъект осознавал общественно опасный характер своих действий и действий других участвующих совместно с ним лиц (хотя подобное осознание на стороне последних не требуется), предвидел наступление совместных преступных последствий в материальных составах, а также желал именно избранным способом принять участие в совместном совершении преступления. Для квалификации содеянного по признаку "группа лиц по предварительному сговору", кроме того, необходимо установить заранее состоявшуюся до начала совершения преступления договоренность о совместном его совершении годного субъекта и лиц, не подлежащих уголовной ответственности.

Предлагаемая по приведенным правилам квалификация по признаку совершения преступления "группой лиц" или "группой лиц по предварительному сговору" должна иметь место применительно ко всем умышленным преступлениям, имеющим указанный признак в части статьи Особенной части УК, а не только применительно к изнасилованию, грабежу или разбою, как следует из приведенных выше постановлений Пленума Верховного Суда РФ, поскольку такой избирательный подход противоречит принципам равенства граждан перед законом и справедливости (ст.ст.4, 6 УК).

Годный субъект, достигший 18 лет и принявший совместно с несовершеннолетним, не достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, участие в совершении преступления, несет также уголовную ответственность по соответствующей части ст.150 УК, если доказано, что факт несовершеннолетия ему достоверно известен либо допускался им как неисключенный (см. п.8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних"), и доказано, что инициатива в совершении преступления исходила от него, т.е. что с его стороны имели место активные действия, связанные с психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего. Сам по себе факт совместного участия взрослых с несовершеннолетними в совершении преступления не образует состава преступления, предусмотренного ст.150 УК.

При совершении преступления совместно с невменяемым в случае, если психическое расстройство последнего носит тяжелый характер, что осознается годным субъектом, наличествует обстоятельство, отягчающее наказание, предусмотренное п."д" ч.1 ст.63 УК.

Если при совершении преступления помимо группы из двух или более исполнителей (состоящей, как ясно из предшествующего изложения, из годного субъекта и одного или нескольких лиц, не подлежащих уголовной ответственности) действует также подстрекатель (организатор, пособник), являющийся, в свою очередь, годным субъектом, то, согласно общим правилам о соучастии, его действия квалифицируются по соответствующей части ст.33 и по норме Особенной части УК, содержащей описание совершенного преступления с учетом квалифицирующего признака - совершение преступления группой лиц либо группой лиц по предварительному сговору. Не исключается и ответственность подстрекателя (организатора, пособника), достигшего 18 лет, по ст.150 УК по правилам, изложенным выше.

Предлагаемое решение обозначенной в начале статьи проблемы не претендует на абсолютную теоретическую истинность и безупречность. Научная обоснованность позиции Верховного Суда РФ продолжает оставаться спорной и должна с учетом неясного мнения законодателя на этот счет лишь стимулировать дальнейший научный поиск адекватного решения. Бесспорно лишь одно: безусловно повышенная по сравнению с единолично совершаемыми преступлениями общественная опасность преступления, совершаемого годным субъектом совместно с невменяемыми либо лицами, не достигшими возраста, с которого наступает уголовная ответственность, с необходимостью требует увеличения наказания для годного субъекта такого преступления. Пока такому специальному проявлению принципа справедливости (ст.ст.6, 60 УК) соответствует позиция, занятая Верховным Судом РФ. Для окончательного решения этой проблемы представляется необходимым уточнение позиции законодателя.

Существуют противоречия между доктриной и судебной практикой в вопросах уголовно-правовой оценки случаев совместного совершения преступления лицом, обладающим признаками субъекта, с лицами, которые уголовной ответственности не подлежат по причине их невменяемости или недостаточного возраста. Автор рассматривает основные подходы к решению этой проблеме и способы аргументации принимаемых решений в практике Верховного Суда РФ, а также нижестоящих судов.

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Шиханов В.Н.

Участие в совершении преступления с лицами, не подлежащими уголовной ответственности: подходы к правовой оценке в современной судебной практике

Текст научной работы на тему «К проблеме соучастия при совместном совершении преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности»

5. Качурин Д.В. Назначение наказания при рецидиве преступлений // Российский судья. - М., 2003.

6. Коротких Н. Виды рецидива преступлений // Уголовное право. - М., 2005.

7. Статистические данные МВД РФ состояния преступности за январь-апрель 2013 года.

8. Статистические данные МВД РФ состояния преступности за январь-август 2013 года.

К ПРОБЛЕМЕ СОУЧАСТИЯ ПРИ СОВМЕСТНОМ СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ С ЛИЦОМ, НЕ ПОДЛЕЖАЩИМ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Иркутский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, г. Иркутск

Существуют противоречия между доктриной и судебной практикой в вопросах уголовно-правовой оценки случаев совместного совершения преступления лицом, обладающим признаками субъекта, с лицами, которые уголовной ответственности не подлежат по причине их невменяемости или недостаточного возраста. Автор рассматривает основные подходы к решению этой проблеме и способы аргументации принимаемых решений в практике Верховного Суда РФ, а также нижестоящих судов.

Ключевые слова соучастие в преступлении, субъект преступления, уголовная ответственность, групповое преступление, соисполнитель-ство, судебная практика.

В уголовно-правовой доктрине и судебной практике остаётся немало дискуссионных вопросов, касающихся ответственности за соучастие в совершении преступления. Один из них: считать ли соучастием в преступлении совместное участие лица, которое подлежит уголовной ответственности по признакам возраста и вменяемости, с лицом, которое уголовной ответственности по этим же признакам не подлежит?

В учебниках по уголовному праву и многих комментариях к УК РФ до настоящего времени последовательно проводится позиция о невозможности рассматривать в качестве соучастия совместную объективно противоправную деятельность нескольких лиц, если уголовной ответственности подлежит только один.

* Доцент кафедры Уголовно-правовых дисциплин, кандидат юридических наук, доцент.

Между тем, Верховный Суд Российской Федерации и нижестоящие суды в некоторых случаях допускают возможность квалификации совместных действий деликтоспособного лица с невменяемым или не достигшим возраста уголовной ответственности как соучастия - с соответствующим квалифицирующим признаком группового преступления.

Анализ таких решений позволяет условно выделить три обстоятельства, на которые обращают внимание суды.

1. Допустимость вменения квалифицирующего признака, предусматривающего ответственность за групповое преступление, решается судом в зависимости от содержания руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по соответствующей категории дел. Если в постановлении Пленума прямо оговорена позиция, что групповое преступление рассматривается через нормы о соучастии (ст. ст. 32 и 35 УК РФ) и предполагает деликтоспособность как минимум двух соисполнителей, то суды не вменяют такой квалифицирующий признак в случае совместного исполнения преступления с невменяемыми лицами, а равно с лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности. Яркий пример - п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». Даже в новой редакции (с 23.12.2010 года) положения этого пункта можно толковать как однозначную позицию: использование для хищения лиц, не подлежащих уголовной ответственности, рассматривается как неквалифицированное преступление [1].

Конечно, эта рекомендация Пленума может быть истолкована иначе: «использование» неделиктоспособных лиц для хищения - не то же самое, что совместное с ними выполнение объективной стороны. Но такому выводу препятствует факт существования пункта 13 в этом же постановлении. Он как раз и посвящен «переносу» роли исполнителя с негодного субъекта на других участников, которые сами объективную сторону не выполняли.

В итоге решения судов об исключении квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору» ввиду субъектной негодности одного из двух соучастников не являются редкостью в практике по делам о хищениях. Прокуратура Красноярского края на официальном сайте также приводит подобные примеры своей успешной деятельность по опротестованию незаконного вменения такого квалифицирующего признака [8].

Важно другое: у этого подхода имеется обратная сторона. Так, если в постановлении Пленума Верховного Суда РФ вопрос о деликтоспособности участников группового преступления не оговорен, то суды считают возможным вменять соответствующий квалифицирующий признак и единственному лицу, обладающему признаками субъекта, невзирая на то, что другие участники признакам субъекта не отвечают. К настоящему времени такая судебная практика сложилась преимущественно по преступлениям против личности.

Например, в постановлении Пленума Верховного Суда по делам об изнасиловании и насильственных действиях сексуального характера ссылки

на ст.ст. 32 и 35 УК РФ имеются, однако о признаках деликтоспособности участников групповых преступлений никаких указаний нет [2].

Соответственно, Самарским областным судом был осуждён гражданин П.Б. за то, что помогал гражданину С.С. совершить изнасилование и насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетней, а именно наносил потерпевшей удары, сломив её сопротивление, после чего С.С. совершал половое сношение и действия сексуального характера против воли с потерпевшей. С.С. был признан невменяемым и уголовное преследование в его отношении было прекращено. Действия П.Б. были квалифицированы как изнасилование и насильственные действия сексуального характера группой лиц по предварительному сговору. На возражения защитника П.Б. о том, что квалифицирующий признак «группы лиц по предварительному сговору» подлежит исключению из обвинения, т.к. С.С. уголовной ответственности не подлежит.

Отклонив доводы защиты, в приговоре суд указал: «Групповым изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера признаются не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт и насильственные действия сексуального характера, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей независимо от того, что некоторые из участников преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости» [5].

Такой подход к квалификации преступлений, несомненно, заслуживает серьёзной критики, поскольку формирует разрозненную судебную практику. Получается, что уголовно-правовая оценка групповых преступлений оказывается различной даже в одном и том же суде - в зависимости от вида совершённого преступления. Тем самым нарушается принцип равенства граждан перед законом, закреплённый в ст. 4 УК РФ.

2. Возможность вменения единственному деликтоспособному лицу квалифицирующего признака, предусматривающего ответственность за групповое преступление, обосновывается через то обстоятельство, что подсудимый не был осведомлён о невменяемости соисполнителя.

Например, в постановлении от 27.12.2000 г. № 740п99 по делу Ю.В. Степанова Президиум Верховного Суда РФ отметил, что хотя гр. Чернавских, непосредственно участвовавший с подсудимым в причинении смерти потерпевшему, находился в состоянии невменяемости, сам Ю.В. Степанов об этом не знал и не мог знать. А поскольку подсудимый заранее договорился об убийстве потерпевшего с Чернавских, рассчитывал на его помощь и получил её в процессе совместного причинения смерти, постольку имело место соучастие, соответствующее положениям ст.ст. 32 и ч. 2 ст. 35 УК РФ. Соответственно, действия Ю.В. Степанова были квалифицированы как убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору [3].

Обозначенный подход суда к аргументации решения по вменению в вину признака группового преступления также не является удачным. В описанном выше примере мы имеем дело с ситуацией заблуждения лица относительно соучастия при выполнении объективной стороны преступления совместно с невменяемым лицом. Данная ошибка является юридической, поскольку лицо заблуждается лишь в правовых вопросах - способности второго соисполнителя понести уголовную ответственность. С фактической же точки зрения никаких заблуждений нет: совместные действия совершены согласно достигнутой договоренности, общественно опасный результат наступил.

Здесь, таким образом, необходимо принимать во внимание правила квалификации при юридической ошибке: она влияет на уголовно-правовую оценку только при мнимом преступлении (лицо ответственности не подлежит). Во всех остальных случаях лицу должно вменяться в вину то преступление, которое оно совершило, без учета его заблуждений относительно правовых характеристик содеянного. Следовательно, в названным выше решении аргументы суда оставили открытым вопрос о допустимости квалификации содеянного по правилам соучастия.

3. Квалифицирующий признак, предусматривающий ответственность за групповое преступление, вменяется судом на основании объективных данных о том, что деликтоспособное лицо выполнило объективную сторону преступления или его часть совместно с неделиктоспособными. В таких случаях осознание факта невменяемости всех остальных фактических соисполнителей или недостижения ими возраста уголовной ответственности во внимание судом не принимается.

Такая аргументация представлена в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 27.12.2000 г. № 1048п2000пр по делу Д.В. Тимиркаева, который после изнасилования несовершеннолетней А. лишил ее свободы и впоследствии убил путем утопления в ванной. В совершении этих преступлений, в том числе в лишении потерпевшей свободы (запиранием в подполье), непосредственно участвовали Бакулин и Белоглазов, не достигшие возраста 16 лет. По этой причине преступление, предусмотренное ст. 127 УК РФ, было вменено в вину только Д.В. Тимиркаеву, однако с квалифицирующим признаком «группой лиц по предварительному сговору».

Президиум Верховного Суда РФ не согласился с доводами протеста заместителя Генерального прокурора РФ о необходимости исключить названный квалифицирующий признак из обвинения по ст. 127 УК РФ. Суд обратил внимание на то, что умыслом Д.В. Тимиркаева охватывалось незаконное лишение свободы потерпевшей по предварительному сговору с Белоглазо-вым и Бакулиным. При таких обстоятельствах, по мнению Президиума, содеянное Д.В. Тимиркаевым правильно квалифицировано как действия участника группового преступления по предварительному сговору, «независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к

уголовной ответственности в силу недостижения ими возраста привлечения к уголовной ответственности» [4].

Подобный подход использован Президиумом Верховного Суда РФ по делу гр. Прокопьева, который удерживал потерпевшего за руки, в то время как гр. Богомолов (признанный невменяемым) по предложению Прокопьева наносил потерпевшему удары ножом. Президиум не удовлетворил протест заместителя Генерального прокурора РФ и оставил в силе квалификацию содеянного Прокопьевым как убийство, совершённое группой лиц (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ) [7].

Как видим, позиция Верховного Суда РФ позволяет усматривать признаки соучастия и в тех случаях, когда к уголовной ответственности может быть привлечён только один из фактических участников преступления. Эта правовая позиция базируется на широком толковании категории «лицо, совершившее преступление»: в объём этого понятие суд включает и тех, кто уголовной ответственности не подлежит в силу невменяемости или недостижения возраста уголовной ответственности [6, с. 52].

Важно и то, что Верховный Суд РФ рассматривает таких лиц как соучастников преступления, поскольку ссылается в своих решениях на положения ст.ст. 32 и 35 УК РФ.

Из трёх условно выделенных нами линий аргументации, которые обнаруживаются в судебных решениях о квалификации действий лиц, выполнивших объективную сторону совместно с теми, кто уголовной ответственности не подлежит, наиболее удачной выглядит третья. Однако и этот подход не в полной мере согласуется в уголовно-правовой доктриной, а потому требуется обсуждение существующих и предлагавшихся ранее научных теорий по вопросам об особенностях ответственности за соучастие в совершении преступления вообще, и за совместное выполнение объективной стороны с неделиктоспособными лицами в частности.

1. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2002. № 29 (пункт 12) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2003. -№ 2.

2. О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2004 г. № 11 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2004. - № 8.

6. Рарог А. Понимание Верховным Судом РФ «группы лиц» соответствует принципу справедливости / А. Рарог, Г. Есаков // Российская юстиция. -2002. - № 1. - С. 51-53.


Согласно ч. 1 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора. Данное положение в юридической литературе вызвало ряд дискутируемых вопросов.

1. Обоснован ли подход законодателя к ограничению участников группы лиц в качестве исполнителей?

В теории уголовного права совершение преступления группой лиц традиционно называется соисполнительством. Так, по мнению В. И. Ткаченко и А. М. Царегородцева, суть совершения преступления группой лиц заключается в том, что каждый из участников лично и непосредственно участвовал в преступлении в качестве исполнителя, т. е. выполнял объективную сторону состава преступления, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса [1. с. 17–20].

А. П. Козлов считает оспоримым утверждение, что данная группа состоит только из исполнителей, и задается интересным вопросом: возможно ли распределение ролей в группе лиц без предварительного сговора? Утвердительно отвечая на данный вопрос, автор приводит в качестве аргумента пример такого убийства, когда виновный, увидев, что его приятель не справляется с потерпевшим, подошел и помог ему, удерживая за руки потерпевшего. В данной ситуации уже нет частичного исполнения объективной стороны примкнувшим участником, он лишь оказывает помощь исполнителю, является пособником. По мнению ученого, из этого следует вывод, что анализируемая группа возможна также в виде соучастия с распределением ролей [2. с. 234–235.]. В связи с этим А. Трухин полагает, что определение группы лиц, данное в ст. 35 УК РФ, крайне неудачно. Вместо того, чтобы четко определить совершение преступления группой лиц как непосредственное совместное участие в его совершении двух и более лиц (без указания только на исполнителей в ч. 1 ст. 35 УК РФ), законодатель приравнял непосредственных пособников и руководителей к исполнителям преступления [3]. Мы предполагаем, что подобное внесение изменений в ст. 35 УК РФ не представляется целесообразным, поскольку законодатель определяет в качестве исполнителя в ч. 2 ст. 33 УК РФ также лицо, непосредственно участвовавшее в совершении преступления совместно с другими лицами (соисполнителями). Следовательно, определение, предложенное А. Трухиным, а также поддерживаемое некоторыми учеными, по сути не имеет никакого отличия от нынешнего определения группы лиц в уголовном законе, а, значит, оно не может являться решением вышеуказанной проблемы.

Исходя из изложенного, считаем, что такой подход законодателя является вполне обоснованным.

2. Кого следует считать соисполнителями: либо только лиц, непосредственно участвовавших в выполнении объективной стороны преступления, либо в том числе и «непосредственных» пособников и т. п.?

А. В. Шеслер считает, что соисполнительство — это такая форма соучастия в преступлении, при которой действия каждого из соучастников полностью или частично охватываются основным признаком объективной стороны конкретного состава преступления, т. е. деянием [4. с. 11].

Верховный Суд РФ же расширительно толкует данное понятие, что не представляется правильным. Например, в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Видится, что Верховный Суд РФ в данном случае также расширяет формальные рамки деяния, предусмотренного ст. 105 УК РФ, включая в него в том числе применение иного насилия, непосредственно не причинившего смерти.

Необходимо заметить, что, несмотря на отсутствие прямого указания в ч. 2 ст. 35 УК РФ на необходимое участие двух или более исполнителей в группе лиц по предварительному сговору, Верховный Суд РФ относит такую группу к соисполнительству, однако, порой не вполне обоснованно. Так, спорным представляется положение п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», на основании которого уголовная ответственность за данные преступления, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда, согласно предварительной договоренности между соучастниками, непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством. На наш взгляд, авторы справедливо критикуют это разъяснение, поскольку в данном случае лицо обеспечивает лишь способ совершения кражи (т. е. тайность), но не совершает именно деяния (т. е. хищения). Логика Верховного Суда РФ объясняется тем, что ч. 2 ст. 33 УК РФ прямо не закрепляет, что соисполнители должны совершить деяние. Однако, исходя из замысла законодателя можно сделать вывод, что исполнитель (в том числе и соисполнитель) совершает именно действие (бездействие), предусмотренное Особенной частью УК РФ.

Рассматривая подобный опыт судебной практики, отметим, что нам видится неверной позиция Верховного Суда РФ насчет того, что действия всех участников организованной группы следует квалифицировать как соисполнительство, независимо от того, содержались ли в них признаки объективной стороны конкретного состава преступления. Обратим внимание на одно из конкретных решений Верховного Суда РФ, в котором был признан верным вывод суда нижестоящей инстанции о том, что, хотя Лазарев и Сулейманов непосредственно не лишили жизни С., однако должны нести ответственность как соисполнители умышленного убийства потерпевшего, так как они, действуя в составе организованной группы и в банде, выполняли отведенные им роли. При этом Лазарев, являясь одним из руководителей преступного сообщества и банды, совместно с другими лицами принял решение о лишении жизни С. и организовал его исполнение. Сулейманов, являясь активным участником преступного сообщества и банды, зная о принятом решении убить С., принял меры по сокрытию следов преступления. Очевидно, что в рассматриваемом случае действия Лазарева и Сулейманова по смыслу уголовного закона надлежит квалифицировать как действия организатора и пособника.

На данный счет Л. М. Прозументов справедливо отмечает, что если считать соисполнителями преступления тех, кто во время и на месте его совершения оказывает содействие лицам, выполняющим объективную сторону определенного состава преступления, то невозможно будет установить отличие между соисполнителями и лицами, действиям которых уголовный закон придает различную общественную опасность, различное юридическое значение и которых называют исполнителями, организаторами, подстрекателями и пособниками [5. с. 33–34].

На наш взгляд, дабы избежать подобного расширительного толкования, в ч. 2 ст. 33 УК РФ необходимо внести изменения о том, что исполнителем преступления также следует считать лицо, непосредственно участвующего в совершении деяния, предусмотренного статьей Особенной части УК РФ, совместно с другими лицами (соисполнителями).

3. Могут ли быть участниками данной преступной группы лица, не отвечающие признакам субъекта преступления?

В юридической литературе помимо традиционного подхода к определению группы лиц существует также точка зрения, согласно которой ее состав образуют и те лица, которые не являются субъектами преступления в силу малолетства или невменяемости. Особого внимания заслуживает позиция Р. Р. Галиакбарова, который утверждает, что преступная группа есть многогранное понятие и не может охватываться только нормами о соучастии, поскольку она также может проявляться в способе, характеризующем особенности исполнения объективной стороны преступления [6. с. 36–38]. Однако, ученый фактически предлагал квалифицировать подобные случаи как соучастие в преступлении, за что его на протяжении более 30 лет справедливо критикуют в юридической литературе.

Практика Верховного Суда РФ по данному вопросу выступает неоднозначной. Так, утратившее свою силу постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 1 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» содержало разъяснение, согласно которому необходимо иметь в виду, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемости (статья 21 УК РФ), не создает соучастия. На фоне этого выглядит странным положение п. 4 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ от 08.12.2004, согласно которому убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них, и независимо от того, что некоторые из участников преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости. Президиум Верховного Суда РФ в своем постановлении № 604П04пр по делу Прокопьева указал: «Доводы о том, что согласно акту судебной психолого-психиатрической экспертизы Богомолов признан невменяемым и освобожден от уголовной ответственности, в связи с чем действия Прокопьева не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц и подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 105 УК РФ, не основаны на законе» [7].

Действительно, в УК РФ нет прямого указания на то, что соучастником не может быть малолетний или невменяемый. Исходя из этого Т.А Хмелевская утверждает, что если в понятии соучастия в законе указывается, что в преступлении принимают участие два и более лица, то такая формулировка соучастия допускает, что в нем могут участвовать как субъекты, так и лица, не являющиеся субъектами преступления [8. с. 18.]. На наш взгляд, авторы, которые придерживаются такой точки зрения, игнорируют необходимость системного толкования норм УК РФ. Так, участниками группы лиц, как было установлено выше, могут быть только исполнители, а, исходя из положений ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем может быть только субъект преступления. А. В. Шеслер справедливо считает, что критикуемый подход порождает практически не разрешимую проблему определения возрастных границ и границ вменяемости лиц, которые не являются субъектами преступления, но могут быть соучастниками [9. с. 97–98]. Также хотелось бы процитировать выдающегося классика уголовного права, Н. С. Таганцева, который утверждал: «О преступном соучастии может идти речь только тогда, когда совместно учиненное является преступным по отношению к каждому из соучастников» [10. с. 328].

Пленум Верховного Суда РФ в п. 42 постановления от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» разъясняет, что в случае совершения преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности, лицо, вовлекшее его в совершение преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет уголовную ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения, т. е. посредством использования несовершеннолетнего. Также п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2002 № 29 гласит: «Если лицо совершило кражу, грабеж или разбой посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, его действия (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по частям первым статей 158, 161 или 162 УК РФ как действия непосредственного исполнителя преступления (часть вторая статьи 33 УК РФ)». Казалось бы, на практике есть адекватное решение данной проблемы. Однако А. И. Рарог и Г. А. Есаков на данный счет верно утверждают, что формулировка «с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности» (а не «совместно с лицом») означает, что речь идет о посредственном причинении, когда лицо, способное нести уголовную ответственность, не принимает участия в совершении преступления, которое не относится к случаям группового совершения преступления [11. с. 51–53].

В связи с этим некоторые авторы предлагают внести в Уголовный кодекс РФ изменения, способные адекватно решить данную проблему. Так, например, Д. А. Безбородов предлагает следующую редакцию ст. 32 УК РФ «Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц, подлежащих уголовной ответственности в совершении умышленного преступления» [12. с. 146.]. Следует согласится с А. А. Арутюновым, что в данном случае вряд ли целесообразно раскрывать в ст. 32 УК РФ повторно признаки лица, уже указанные в ст. ст. 19–21 УК РФ [13]. Предполагаем, что следует учесть замечания А. И. Рарога и Г. А. Есакова и отразить в ст. 33 УК РФ указание на то, что исполнителем считается также то лицо, которое совместно совершило преступление с лицом, не подлежащим уголовной ответственности в силу недостижения соответствующего возраста, а также невменяемости. Несмотря на то, что группы как уголовно-правовой категории в данном случае не может быть, повышенная степень общественной опасности такого преступления в уголовном законе все же будет учитываться как обстоятельство, отягчающее наказание (п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ — «привлечение к совершению преступления лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами…, а также лиц, не достигших возраста уголовной ответственности»).

Таким образом, мы считаем, что совершение преступления группой лиц возможно только в тех случаях, когда в нем участвуют субъекты преступления в качестве соисполнителей, т. е. лиц, непосредственно совместно совершающих преступное действие (бездействие), а также подлежащих уголовной ответственности в силу возраста и вменяемости.

1. Ткаченко В. И., Царегородцев А. М. Вопросы квалификации преступлений, совершенных группой лиц // Проблемы борьбы с преступностью. Омск. 1979. 176 с.

2. Козлов А. П. Соучастие: традиции и реальность. СПб. 2001. 362 с.

3. [Электронный ресурс]: Трухин А. Объективная сторона соучастия в преступлении // Уголовное право. 2008. № 2. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

4. Шеслер А. В. Соисполнительство как форма соучастия в преступлении // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Ч. 58: [сборник статей]. Томск. 2013. 184 с.

5. Прозументов Л. М. Групповое преступление: вопросы теории и практики. Томск. 2010. 164 с.

6. Галиакбаров Р. Р. Квалификация групповых преступлений. М. 1980. 80 с.

7. [Электронный ресурс]: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 08.12.2004 «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2004 года». Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

8. Хмелевская Т. А. Виды групповых преступлений и их квалификация по УК РФ: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2000.

9. Шеслер А. В. Групповая преступность: криминологические и уголовно-правовые аспекты. Саратов. 2006. 152 с.

10. Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. М., 1994. Т. 1. 380 с.

11. [Электронный ресурс]: Рарог А., Есаков Г. Понимание Верховным Судом РФ «группы лиц» соответствует принципу справедливости // Российская юстиция. 2002. № 1. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

12. Безбородов Д. А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. Санкт-Петербург. 2007. 303 с.

13. [Электронный ресурс]: Арутюнов А. А. Соучастие в преступлении. М. 2013. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

Основные термины (генерируются автоматически): УК РФ, Верховный Суд РФ, группа лиц, уголовная ответственность, лицо, совершение преступления, судебная практика, субъект преступления, объективная сторона, предварительный сговор.

Похожие статьи

Соучастие в преступлении: проблемы квалификации.

УК РФ, уголовная ответственность, Верховный Суд РФ, группа лиц, лицо, совершение преступления, судебная практика, субъект преступления, объективная сторона, предварительный сговор.

Вопросы квалификации преступлений, связанных с незаконным.

УК РФ, уголовная ответственность, Верховный Суд РФ, группа лиц, лицо, совершение преступления, судебная практика, субъект преступления, объективная сторона, предварительный сговор.

Особенности квалификации по совокупности преступлений.

УК РФ, уголовная ответственность, Верховный Суд РФ, группа лиц, лицо, совершение преступления, судебная практика, субъект преступления, объективная сторона, предварительный сговор.

Методология исследования объективных, субъективных.

УК РФ, уголовная ответственность, Верховный Суд РФ, группа лиц, лицо, совершение преступления, судебная практика, субъект преступления, объективная сторона, предварительный сговор.

УК РФ, уголовная ответственность, Верховный Суд РФ, группа.

В Уголовном кодексе Российской Федерации [13] (далее — УК РФ) указанные общественно опасные деяния, предусматриваются в ст. 150 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления» и ст.

Квалификация преступлений, совершенных в соучастии.

В Особенной части Уголовного кодекса РФ достаточно норм, где указаны признаки специального субъекта преступления, ограничивающие круг лиц, которые могут быть исполнителями.

Понятие и признаки предшествующего преступления

предварительный сговор, группа лиц, соучастие, УК РФ, лицо, суд, уголовная ответственность, организованная группа, преступление, судебная практика.

Уголовная ответственность за данное преступление наступает.

В Уголовном кодексе Российской Федерации [13] (далее — УК РФ) указанные общественно опасные деяния, предусматриваются в ст. 150 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления» и ст.

Понятие нападения в конструкции состава разбоя в статье 162.

В главе 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации (далее по тексту УК РФ) [2], из 20 преступлений, направленных против военной службы, 6 сопряжены с применением насилия в том или ином объеме и виде.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: