Положение в суде должна быть выслушана и другая сторона является примером чего

Обновлено: 24.04.2024

Ключевые слова: Объяснения сторон; ложь; пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам.

Keywords: Explanations of the parties; lies; revision on newly discovered circumstances.

В советское время процессуальная доктрина исходила из того, что объяснения стороны допустимы в качестве личных доказательств[1] и не допустимы в качестве доказательств объяснения юридических лиц, адвокатов, прокуроров[2]. В тоже время, обязанности сторон говорить суду правду и ответственности за ложь суду сторонами не было установлено.

В настоящее время в процессуальных кодексах мы не найдем требований об установлении объективной истины и суд чаще всего занимает пассивную позицию при сборе доказательств. В этих условиях вопрос о необходимости выработки инструментария для борьбы с ложью сторон в процессе становится особенно актуальным.

По прежнему, стоит вопрос о доверии к объяснению сторон и возможности основывать на них судебное решение.

29 октября 2020 Европейский Суд по правам человека ( далее ЕСПЧ) вынес Постановление по делу «Бычков против России», в котором была затронута проблема ничем не подтвержденного недоверия к объяснениям ответчиками по делу о клевете.

ЕСПЧ, анализируя обстоятельства, рассмотрения дела в национальных судах указывает, что «в письме описывались два случая, очевидцами которых были подписавшие его студенты. В ходе первого и второго раундов разбирательства суды сочли личные устные доказательства достаточными для установления того, что события действительно имели место, как они были описаны. В третьем раунде их показания были отклонены на том основании, что они, как стороны процесса, не могут быть правдивыми в отношении событий, описанных в письме. Такая переоценка доказательств не представляется Суду убедительной. Судя по всему, не существует какого-либо прецедентов или принципов российского права, которые требовали бы исключения всех объяснений сторон разбирательства, как ненадежных доказательств. Окружной суд не ссылался на какие-либо признаки неискренности или нечестности, способные поставить под сомнение их показания. На самом деле, кажется, никто, включая г-на А., никогда не ставил под сомнение описание двух инцидентов, упомянутых в письме. В этих обстоятельствах Суд не может прийти к выводу, что российские суды опирались на «приемлемую оценку соответствующих фактов». Полагаем, что Российские власти должны воспринимать Постановления ЕСПЧ не в штыки[5], а как помощь в выполнении функции по защите прав и свобод человека, когда внутренние российские процедуры дали сбой[6].

В выше процитированном деле, действительно произошел «сбой», поскольку было правильно отмечено, что в ГПК РФ не установлено презумпции недоверия к объяснениям сторон - «Объяснения сторон и третьих лиц об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами. В случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны (Статья 68 ГПК РФ).

У суда существует право не принимать признание сторон, если имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признание, о чем судом выносится определение. В этом случае данные обстоятельства подлежат доказыванию на общих основаниях( ч. 3 ст. 68 ГПК и ч. 4 ст. 70 АПК РФ).

Несмотря на схожесть правового регулирования в ГПК РФ и АПК РФ, необходимо учитывать, что существуют различия в том, кто участвует в судебных заседаниях. Если в судах общей юрисдикции часто выступают физические лица, иногда их представители, то в арбитражных судах чаще всего в процессе участвуют представители и редко физические лица.

АПК РФ признает доказательствами объяснения лиц, участвующих в деле, об известных ему обстоятельствах, имеющих значение для дела, сообщенные арбитражному суду в письменной или устной форме ( ст. 81 АПК РФ). Данная норма весьма лаконична. Комментаторы АПК РФ раскрывают суть этой нормы таким образом: «Это объяснение об обстоятельствах, которые, во-первых, имеют значение для дела, во-вторых, эти обстоятельства известны лицу, которое дает объяснения. Первая характеристика свидетельствует о том, что объяснениями признается лишь та информация, которая имеет отношение к делу. И это разъяснение не случайно, так как в объяснениях лиц, участвующих в деле, может содержаться не только информация об известных обстоятельствах дела, но и эмоции, правовая и иная оценка событий, сведения, известные из чьих-то слов и т.д. Вторая характеристика акцентирует внимание на источнике информации, им должно быть само лицо, участвующее в деле. Это не должны быть показания с чужих слов[7].

Таким образом, положения ст. 81 АПК РФ приводят к восприятию объяснений лица, участвующего в деле, как показания, разновидности личного свидетельствования. Однако, как мы уже выше отмечали, субъектный состав лиц, участвующих в арбитражных судах, очень часто представлен представителями, которые чаще всего и дают в арбитражном суде письменные и устные объяснения и их принимают, даже не обращая внимания на то, что представители, чаще всего обладают сведениями именно с чужих слов.

И.Р. Медведев в своей книге «Учение об объяснениях сторон в гражданском процессе» также пишет, что «конечно, правы ученые, считающие, что субъектами объяснений лиц, участвующих в деле, не могут быть сами юридические лица или их представители, не воспринимавшие фактов лично[8]»[9].

Российская доктрина всегда относилась негативно к свидетельствованиям по слуху: «свидетель, показывающий на суде по слуху, передает не то, что он видел и непосредственно он сам, но что было сообщено ему другим, передает чужое показание, отражает лишь эхо. Показание по слуху представляет всегда двух свидетелей – того, кто говорит перед судьей, и того, кто предполагается первоначальным внесудебным свидетелем со всеми причинами подозрения, связанными с каждым из них. На суде является, таким образом, показание лица, не вызванного в качестве свидетеля»[10].

Однако, соглашаясь с этими подходами И.Р. Медведев все же допускает в качестве доказательств объяснения представителей, предлагая внести изменения в АПК РФ, предусмотрев в качестве участников дела представителей; закрепления среди доказательств «объяснения представителей».

Полагаем уместным привести доводы данного автора: «… при возвращении из теории в более прозаический процессуальный мир можно заметить, что представители помогают узнать сведения о фактах и приводят крайне важные для дела доводы, в том числе, мнения по правовым вопросам, которые должны быть заслушаны…Раз в объяснениях представителей могут быть сведения о фактах, откуда бы они их не получили, следует обеспечить им возможность попасть в доказательственную базу на законных основаниях»[11].

К сожалению, это практически все обоснование, которое вряд ли можно назвать удовлетворительным с научной точки зрения, поскольку автор данного обоснования фактически осуществил игнорирование важнейшего принципа гражданского процесса – принципа непосредственности исследования доказательств.

Если в советское время, Правила рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами, утвержденные Постановлением Совмина СССР N 490 от 16 апреля 1988 г, предусматривали в качестве доказательств «объяснения представителей» ( п.28), в тоже время, арбитр имел право убедиться в правдивости «объяснений представителей - «должностные лица сторон, их вышестоящих органов и других предприятий, учреждений и организаций лица обязаны явиться в государственный арбитраж по его вызову, сообщить известные им сведения и обстоятельства по делу, представить по требованию государственного арбитража объяснения в письменном виде» (п. 25). То есть, у арбитража были действенные инструменты для проверки объяснений представителей, через «допрос» должностных лиц.

Принцип непосредственности исследования доказательств, закрепленный в ст. 10 и ст. 71 АПК РФ обязывает суд обязан непосредственно исследовать и воспринять все доказательства по делу, в том числе, заслушать объяснения лиц, участвующих в деле, показания свидетелей, заключения экспертов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства. Соблюдение данного принципа гарантирует личное восприятие судьями арбитражного суда всего доказательственного материала, которое является, наверное, одной из самых существенных гарантий правосудия.

Если мы считаем недопустимым доказательством показания свидетелей по слуху, которые иногда даже не могут указать источник своей информированности[12], и допускаем их показания лишь как указание источника доказательства, когда они могут раскрыть настоящий источник информации[13], то почему мы должны допускать объяснения представителей на других условиях?

Ну, а проза жизни действительно такова, что арбитражные суды принимают объяснения представителей, как объяснения сторон, не обращая внимание на источник их информированности и на то, что они не подтверждены доказательствами. Стало ли это облегчением тем, кто искажал в суде информацию только для того, чтобы выиграть дело? Наверное, да. К сожалению, в судах мы можем очень часто услышать описание обстоятельств от представителей, которые иначе чем фейком не назовешь. И наверно пора вернуться к теории от искаженной правоприменительной практики для возрождения справедливого правосудия, достигающего целей правосудия, а не превращающего ложь в неправовую определенность, подкрепленной обязательностью судебного акта.

Полагаем, что одним из ключей для разрешения проблем может быть выяснение правовой природы объяснений сторон. На наш взгляд, в этом нам может помочь обращение к материальному праву. Объяснения сторон по своей сути – это заверения об обстоятельствах, об их истинности, соответствия их действительности, что на них может положиться суд. Они даются для того, чтобы суд им поверил, равно как заверения об обстоятельствах даются стороне сделке, чтобы вызвать у нее доверие. Можно утверждать, что они имеют аналогичное правовое положение, как заверения об обстоятельствах (431.2 ГК РФ), хотя все же, суд не должен верить простым заверениям, не подкрепленным доказательствами. Здесь мы согласны с И. Р. Медведевым, что «Объяснения сторон без проверки, при отсутствии в законодательстве РФ гарантии их правдивости учитывая мотив к необъективному изложению фактов, приниматься в качестве безусловного доказательства существования обстоятельств по общему правилу не могут…При конфликте двух объяснений в форме утверждений и отсутствии иной информации факт теоретически не доказан»[14].

Однако вернемся к материальному праву и обратим внимание на то, какие последствия им предусмотрены в случае дачи недостоверных заверений - Гражданский кодекс РФ предусматривает, что сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения, обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.

Сторона же, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки также вправе отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон, она также, вправе вместо отказа от договора требовать признания договора недействительным (статьи 179 и 178).

Когда же даются недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, то негативные последствия, применяются к стороне, давшей, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон. То есть, не нужно никакого умысла при недостоверных заверениях, достаточно неосторожности со стороны заверителя для возникновения негативных последствий.

Бывший председатель ВАС РФ В.Ф. Яковлев, отмечал, что «метод гражданского процессуального регулирования является продолжением гражданско-правовой позволительности»[15].

Полагаем, что и в арбитражном процессе должны быть предусмотрены последствия дачи ложных объяснений стороны, включая «аннулирование процесса» и возобновление производства по делу. Такие негативные последствия будут уроком, исключающим желание извлечь выгоду из лжи. Советские классики писали: «когда невозможность установления объективной истины обусловлена поведением одной или обеих сторон, неблагоприятные последствия такой невозможности следует возлагать на виновную в том сторону или на обеих сторон»[16].

Развитие принципа добросовестности в гражданском праве должно серьезнейшим образом повлиять и арбитражный процесс и должно сделать невыгодной ложь в суде. В том числе, полагаем возможным ставить вопрос об использовании подхода законодателя без виновного наступления негативных последствий недостоверных заверений об обстоятельствах при ведении предпринимательской деятельности.

Этот подход может быть развит и расширен за счет профессиональных представителей. Те, кто специализируется на представительстве в суде должны дорожить доверием суда, а не злоупотреблять им. Их объяснения должны быть ими тщательно проверены и подкреплены доказательствами. Недостоверность их объяснений должна вызывать негативные последствия не только в «аннулировании процесса», но и возможно порождать их персональную ответственность. Скорей всего, без введения персональной ответственности представителей, «святое право на ложь в суде» не умрет.

Верховный Суд РФ в Определении от 11 марта 2021 г. N 306-ЭС20-16785(1,2) пришел к выводу, что недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств является основанием для пересмотра судебного акта и может квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.

На наш взгляд, в данном деле правильно принцип правовой определенности, который зачастую судами применялся крайне формально в качестве основания в отказа[17] передачи дел в кассационную инстанции[18]: «принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство». На наш взгляд, такой подход находится в полном соответствии с толкованиями ЕСПЧ[19] и его реализация будет служить восстановлению справедливости, повышая доверие к судам.

Конечно же, проблема «объяснений сторон» должна получить дальнейшее исследование и на основе его тщательного исследования может быть создана более справедливая процедура, в которой ложь в суде была бы недопустима, а возможность установления правды – возросла.

ã 2021 Султанов Айдар Рустэмович

[1] Курылев С.В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе//Курылев С.В. Избранные труды. Краснодар.2010. С. 41.

[3] Курылев С. В. Проблемы гражданского процессуального права// Курылев С.В. Избранные труды. Минск. 2009. С. 172.

[4] Боннер А.Т. Проблемы установления истины в гражданском процессе: монография. СПб., 2009.

[5] Султанов А.Р. Об исполнении постановлений Европейского Суда по правам человека как средстве реализации конституционных ценностей // Международное публичное и частное право. – 2008. – № 4. –

[6] Султанов, А. Р. О применении судами Постановлений Европейского суда по правам человека // Российский судья. – 2008. – № 9. – С. 42-46.

[7] Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) (под ред. В.В. Яркова). - 3-е изд., перераб. и доп. - "Инфотропик Медиа", 2011 г. автор комментария к ст. 81 АПК РФ Решетникова И.В.

[8] Арбитражный процесс: Учебник. 2- изд/ под. Ред. В.В. Яркова. М. 2003. С. 202-203; Комментарий к АПК РФ/ под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова М.2003. С 273; Полумордвинов Д. И. Признание стороны в гражданском процессе. С. 109-110, 133, 141.

[9] Медведев И.Р. Учение об объяснениях сторон в гражданском процессе. СПб. 2010. С. 237.

[10] Тарновский Н.А. Юридические основания достоверности доказательств. М. 2011. С .87.

[11] Медведев И.Р. Учение об объяснениях сторон в гражданском процессе. СПб. 2010.

[12] Султанов, А. Р. Допрос свидетелей в налоговых спорах: замечания практика // Налоговед. 2017. № 2. С. 56-65.

[13] Султанов, А. Р. Допрос свидетелей в налоговых спорах и должная правовая процедура // Налоги. 2017. №2. С. 23-27.

[14] Медведев И.Р. Учение об объяснениях сторон в гражданском процессе. СПб. 2010. С. 209.

[15] Яковлев. В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений//Яковлев В.Ф. Избранные труды. Т.2., М.2012. С .89

[16] Курылев С.В. О принципах распределения обязанностей по доказыванию//Курылев С.В. Избранные труды. Краснодар. С. 645.

[17] См. Постановление ЕСПЧ по делу Жиркова и другие против РФ от 30.03.2021

[19] Султанов, А. Р. Ложь и правовая определенность// Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4(27). С.154-159.

1. После доклада дела суд заслушивает объяснения истца и участвующего на его стороне третьего лица, ответчика и участвующего на его стороне третьего лица, а затем других лиц, участвующих в деле. Прокурор, представители государственных органов, органов местного самоуправления, организаций, граждане, обратившиеся в суд за защитой прав и законных интересов других лиц, дают объяснения первыми. Лица, участвующие в деле, вправе задавать друг другу вопросы. Судьи вправе задавать вопросы лицам, участвующим в деле, в любой момент дачи ими объяснений.

2. Объяснения в письменной форме лиц, участвующих в деле, в случае их неявки, а также в случаях, предусмотренных статьями 62 и 64 настоящего Кодекса, оглашаются председательствующим.

Комментарий к ст. 174 ГПК РФ

1. Комментируемая статья определяет порядок и последовательность выступления в судебном заседании лиц, участвующих в деле.

В исковом производстве к числу лиц, участвующих в деле, относятся стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения (ст. 34 ГПК РФ). Субъекты, объединенные в группу "лица, участвующие в деле", имеют юридический интерес в деле (материальный и (или) процессуальный), который отсутствует у другой группы субъектов гражданского процесса - лиц, содействующих правосудию.

Все лица, участвующие в деле, обладают процессуальными правами, перечисленными в ст. 35 ГПК РФ:

- знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии;

- представлять доказательства и участвовать в их исследовании;

- задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле, свидетелям, экспертам и специалистам;

- заявлять ходатайства, в том числе об истребовании доказательств;

- давать объяснения суду в устной и письменной форме;

- приводить свои доводы по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, возражать относительно ходатайств и доводов других лиц, участвующих в деле;

- получать копии судебных постановлений, в том числе получать с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет копии судебных постановлений, выполненных в форме электронных документов, а также извещения, вызовы и иные документы (их копии) в электронном виде;

- обжаловать судебные постановления и использовать предоставленные законодательством о гражданском судопроизводстве другие процессуальные права.

Таким образом, все лица, участвующие в деле, имеют право давать в суде объяснения в устной и письменной форме.

2. Среди лиц, участвующих в деле, особую подгруппу участников процесса составляют стороны и третьи лица, которые обладают и материальным, и процессуальным интересом в исходе дела (в отличие от других лиц, участвующих в деле, у которых имеется только процессуальный интерес).

Объяснения сторон и третьих лиц отнесены к числу доказательств по гражданскому делу (ч. 1 ст. 55 ГПК РФ). Эти доказательства имеют свои особенности, которые следует учитывать при их исследовании.

С одной стороны, стороны и третьи лица как субъекты спорных материальных правоотношений являются наиболее осведомленными в исследуемых судом фактах лицами, они обладают большой полнотой информации и могут сообщить сведения о большинстве обстоятельств рассматриваемого дела (в отличие, например, от свидетелей, которые являются очевидцами отдельных фактов). Также они заинтересованы в исходе дела и, следовательно, имеют интерес в полном и правильном установлении обстоятельств дела.

С другой стороны, заинтересованность в исходе дела сторон и третьих лиц свидетельствует о том, что эти лица имеют интерес в разрешении дела с наиболее выгодным для них результатом. Стороны и третьи лица не несут уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний в суде. Поэтому именно в объяснениях сторон и третьих лиц чаще, чем в других доказательствах, может присутствовать искаженное изложение обстоятельств дела, сокрытие каких-либо фактов.

Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 159.

3. Лица, участвующие в деле, вправе давать объяснения в устной и письменной форме.

Часть первая комментируемой статьи определяет процедуру устных объяснений лиц, участвующих в деле. Установлена следующая последовательность выступления участвующих в деле лиц с объяснениями:

1) прокурор, представители государственных органов, органов местного самоуправления, организаций, граждане, обратившиеся в суд за защитой прав и законных интересов других лиц;

3) третье лицо на стороне истца;

5) третье лицо на стороне ответчика.

Представители указанных лиц выступают в той очереди, которая соответствует очередности лица, которое они представляют.

Таким образом, первыми выступают лица, которые предъявили в суд требования (истец или прокурор, государственные или муниципальные органы, если они выступили в качестве процессуальных истцов и предъявили иск в интересах других лиц), а потом - ответчик, то есть лицо, к которому предъявлены исковые требования. Третьи лица присоединяются к очередности стороны, позиция которой связана с их интересами, поэтому выступают после, соответственно, истца или ответчика.

По окончании объяснений каждого из лиц, участвующих в деле, другие участники процесса вправе задать им вопросы. По смыслу закона лица, участвующие в деле, задают вопросы в той же последовательности, которая установлена для дачи объяснений.

Судьи вправе задавать вопросы в любой момент дачи объяснений.

Суд не вправе регламентировать временные пределы устных объяснений участвующих деле лиц, поскольку такая возможность не предусмотрена законом.

Вместе с тем председательствующий, реализуя предусмотренные ст. 156 ГПК РФ полномочия, должен устранить из судебного разбирательства все, что не имеет отношения к рассматриваемому делу, разъяснив участвующим в деле лицам круг обстоятельств, имеющих значение для дела, по которым им необходимо дать объяснения.

Также председательствующий должен осуществлять контроль за вопросами, задаваемыми участвующими в деле лицами друг другу, чтобы они не выходили за рамки рассматриваемого иска, были точно сформулированы, носили корректный характер. Вопросы и ответы спорящих не должны перерастать в ссоры и приобретать конфликтный характер.

4. Кроме устных объяснений участвующие в деле лица вправе изложить свои объяснения в письменной форме.

Письменные объяснения используются участвующими в деле лицами в следующих случаях:

- одновременно с устными объяснениями для того, чтобы более убедительно донести свою позицию до суда и других участников процесса, изложить сложные формулировки, специальные термины, правовую квалификацию своей позиции;

- вместо устных объяснений в случае неявки участвующего в деле лица в судебное заседание. Поскольку для лиц, участвующих в деле, явка в судебное заседание является правом, а не процессуальной обязанностью, донести свою позицию до суда и других лиц участвующие в деле лица вправе посредством направления в суд письменных объяснений.

Участвующие в деле лица, присутствующие в судебном заседании, должны дать объяснения устно независимо от наличия у них письменных объяснений.

Письменные объяснения лиц, не явившихся в судебное заседание, оглашаются в судебном заседании председательствующим в том же порядке и очередности, которая установлена ч. 1 комментируемой статьи для выступления участвующих в деле лиц.

Письменные объяснения лиц, участвующих в деле, оглашаются судом в судебном заседании при неявке участвующего в деле лица в судебное заседание, в том числе судом оглашаются объяснения неявившегося участника процесса, полученные другим судом при выполнении судебного поручения (ст. 62 ГПК РФ), а также тем же или другим судом в порядке обеспечения доказательств (ст. 64 ГПК РФ).

Если после опроса участвующего в деле лица при выполнении судебного поручения или в порядке обеспечения доказательств этот участник процесса явился в судебное заседание, в котором дело рассматривается судом по существу, он участвует в судебном заседании на общих основаниях - он вправе давать устные и письменные объяснения по правилам ст. 174 ГПК РФ. Суд освобождается от обязанности оглашать протоколы с его объяснениями, оформленные по правилам ст. 162 и 164 ГПК РФ, только если не потребуется устранить противоречия между ранее данными объяснениями и устными объяснениями, изложенными в судебном заседании.

5. Особое место в объяснениях сторон имеет признание фактов, на которых другая сторона основывает свои требования и возражения.

Частью 2 ст. 68 ГПК РФ предусмотрено, что признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств.

Таким образом, признание стороной фактов, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, является обязательным для суда, который на основании исключительно признания этого факта стороной без его подтверждения какими-либо иными доказательствами должен признать искомый факт установленным.

Признание факта стороной излагается в объяснениях стороны. Если признание сделано устно, оно заносится в протокол судебного заседания. Признание, изложенное в письменном заявлении, приобщается к материалам дела.

Вместе с тем суд должен осуществлять контроль за добросовестностью стороны, признающей факт, а также за добровольностью сделанного признания. Если у суда имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признания, о чем судом выносится определение (ч. 3 ст. 68 ГПК РФ). Определение может быть вынесено устно с занесением в протокол судебного заседания, но в нем должны быть изложены мотивы отказа принять признание стороной факта.

6. Если по одному гражданскому делу проведено несколько судебных заседаний, то в целях процессуальной экономии закон предусматривает возможность упрощения процедуры объяснений участвующих в деле лиц.

В случае если стороны не настаивают на повторении объяснений всех участников процесса, знакомы с материалами дела, в том числе с объяснениями участников процесса, данными ранее, состав суда не изменился, суд вправе предоставить возможность участникам процесса подтвердить ранее данные объяснения без их повторения, дополнить их, задать дополнительные вопросы (ч. 4 ст. 169 ГПК РФ).

В юридической науке правовым аксиомам традиционно уделяется мало внимания. Однако в последнее время отношение к ним меняется в лучшую сторону.

Большинство ученых, так или иначе затрагивающих эту проблематику, согласны с тем, что в праве достаточно общепризнанных положений, закрепленных в законодательстве.

А. Ф. Черданцев считает, что право не содержит правовых аксиом. Они могли бы быть в юридической науке, но она, как и многие социальные науки, настолько динамична, что найти общепризнанные истины не удается и в ней.

И все же максималистский взгляд не всегда способствует продвижению вперед и в теории, и на практике. Возможно, в праве не удастся найти общепризнанные положения, дошедшие до нас через много тысяч лет. Однако, рассматривая ограниченный исторический отрезок человеческого бытия, мы их обнаружим.

Правовые аксиомы — это общепризнанные истины, не требующие доказательств, находящие либо прямое, либо косвенное отражение в нормах права.

Вместе с тем следует заметить, что истинность, присущая правовым аксиомам, не всегда объективна. Чаще истинность основана на вере в правовые идеалы и представляет собой своеобразную попытку принимать желаемое за действительное. Получается, что правовые аксиомы истинны не сами по себе, не потому, что они соответствуют действительности, а потому, что люди хотят в них верить. Да, никто не обязан свидетельствовать против своих родственников (ст. 51 Конституции РФ), а если между ними отношения накалились добела (как, например, между крупными бизнесменами братом и сестрой Батуриными)?

Правовая аксиома, прежде чем найти отражение в законодательстве, зарождается в сознании людей. В ней заключен многовековой опыт человечества. Правовыми аксиомами являются простые по содержанию жизненные правила, в которых отображаются начала справедливости. Таким образом, нормы права должны основываться на таких общепризнанных идеях, в которых заложен большой нравственный потенциал.

Вот примеры некоторых из них.

Нельзя быть судьей в своем деле. На основе этого правила введена уголовно-процессуальная норма, согласно которой судья не может рассматривать дело, если в нем участвуют его родственники.

Никто не обязан свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции РФ).

Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением (ст. 54 Конституции РФ).

Закон, устанавливающий более суровую ответственность, обратной силы не имеет (ст. 54 Конституции РФ).

Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление (ст. 50 Конституции РФ).

Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45 Конституции РФ).

Гораздо реже правовые аксиомы сначала разрабатываются юридической наукой, а затем вводятся в законодательство. Например, после многих лет жизни в Советском государстве, где существовала административно-командная система и утвердился принцип жизни «что не разрешено, то запрещено», ученые пришли к выводу, что в обществе, основанном на рыночной экономике, должно действовать аксиоматичное правило «разрешено все, что не запрещено».

Конечно, в юридической науке содержится гораздо больше аксиом, и далеко не все из них переходят в законодательство. Вот некоторые из них, пришедшие к нам еще из римского права.

Где есть право, там есть и его защита.

Судьи сами знают законы, стороны в процессе не обязаны доказывать их содержание.

Сила доказательств определяется их весомостью, а не количеством.

Решение спора между двумя лицами не должно вредить третьему

Пусть будет выслушана и другая сторона.

Да не превзойдет судья требования сторон.

Правовые аксиомы делятся на следующие виды: по характеру — общие и отраслевые; по содержанию — утверждающие и отрицающие.

Значение правовых аксиом заключается в том, что они:

упрощают правовое регулирование, благодаря чему законодательство становится более доступным для граждан;
делают правовое регулирование экономным;
способствуя экономии человеческого энергии в процессе правоприменения, позволяют сделать его более мобильным;
позволяют сделать правовое регулирование более эффективным;
позволяют сохранить социальный опыт и стабилизировать правовую систему;
отражают общественные ценности, так как тесно связаны с нормами морали.

Исключение как правотворческий прием хотя и имеет технический характер, но затрагивает содержание права. В принципе, исключения из правовых правил в определенных случаях являются необходимыми и полезными средствами формирования содержания права. Однако когда они становятся чрезмерными, их существование не всегда воспринимается положительно. Более того, их бесконтрольное применение может привести к юридической ошибке.

Исключения — это прием правотворческой техники, который позволяет изменить общее правило поведения, не соблюдать то, о чем гласит закон, какое-либо правило, соглашение, в особых или специальных целях или интересах.

Смысл исключения состоит в том, чтобы дать возможность извлечь определенным субъектам права для себя пользу из этого или причинить вред какому-либо субъекту права или правовому явлению.

Исключения могут либо устанавливаться по соглашению (в сфере частного права), либо быть легальными и устанавливаться законодательством (в сфере публичного права).

Отступления по соглашению связаны с договором, по которому одна из сторон уступает в пользу другой дополнительные преимущества по сравнению с предусматриваемыми в законе или, наоборот, вынуждена взять на себя более тяжелые или дорогостоящие обязательства. Законодательство вполне допускает такой вид исключений, если они не затрагивают законы, касающиеся общественного порядка. Например, в трудовом договоре для конкретного работника устанавливается возможность работать дома, а не в офисе.

Легальные исключения фиксируются законодательством. Их необходимость может определять представительный орган (при издании закона) либо Президент РФ (при издании указа), либо Правительство РФ (при издании постановления) и т.п. Такие исключения распространяются на целую категорию лиц.

В соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» государственным служащим запрещено (ст. 17):

— участвовать на платной основе в деятельности органа управления коммерческой организацией, за исключением случаев, установленных федеральным законом;

— получать в связи с исполнением должностных обязанностей вознаграждения от физических и юридических лиц (подарки, денежное вознаграждение, ссуды, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов и иные вознаграждения);

— использовать в целях, не связанных с исполнением должностных обязанностей, средства материально-технического и иного обеспечения, другое государственное имущество, а также передавать их другим лицам;

— принимать без письменного разрешения представителя нанимателя награды, почетные и специальные звания (за исключением научных) иностранных государств, международных организаций и др.

В строго правовом плане система исключений может показаться шокирующей, поскольку наносит ущерб фундаментальному принципу права — равенству граждан перед законом, провозглашенному в Конституции РФ.

Содержание двух пенсионных законов — от 12 декабря 2001 г. № 17Э-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и от 15 декабря 2001 г. № 166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» — наводит именно на эту мысль. В первом устанавливаются пенсии для всех наемных работников. Их размер у сегодняшних пенсионеров около 4 тыс. руб. в месяц. Второй Закон имеет исключительный характер, поскольку устанавливает исключения для назначения пенсий государственным служащим, военнослужащим и некоторым другим категориям населения.

Особо поражают пенсии государственных служащих: их размер может доходить до 75% их месячного заработка. Предположим, он равен 50 тыс. руб., тогда пенсия государственного служащего будет составлять 37,5 тыс. руб. и месяц. Разница между обычной пенсией и пенсией государственных служащих впечатляет: она составляет около 33,5 тыс. в месяц, или и 9,4 раза больше.

Тем не менее, в плане юридической практики исключения (тогда, когда они оправданы) представляются как правотворческий прием, позволяющий придать некоторую гибкость и приспособляемость жесткой правовой регламентации. С развитием общества потребности людей становятся все более разнообразными. Иногда правовые нормы оказываются неадаптированными или неадекватными возникающим ситуациям. В этом случае исключения дают возможность приспособить общую норму к особым оправданным случаям.

Семейный кодекс РФ (ст. 13) устанавливает исключение из общего правила, касающегося брачного возраста: при наличии уважительных причин орган местного самоуправления по месту жительства вправе по просьбе лиц, желающих вступить в брак, разрешить вступить в брак лицам, достигшим возраста 16 лет.

Однако интенсивное и неумелое или заинтересованное использование системы исключений может поставить под угрозу саму полезность этого правотворческого приема. Так, если местный орган будет принимать сожительство молодой пары за уважительную причину для снижения брачного возраста, то это исключение будет грозить нейтрализацией общего правила о брачном возрасте 18 лет.

Есть еще одна опасность употребления приема исключений. В ряде случаев исключения из общего правила могут породить пристрастность и самоуправство со стороны государственных органов власти, преимущественно исполнительных, которые порой преследуют цели, отличные от общественных интересов, или ограничиваются защитой исключительно частных интересов, впадают в протекционизм, зависть или враждебность. Иногда это даже приводит к продажности исполнительных органов.

Одним словом, исключения из общего правила должны быть действительно исключительным правилом. В противном случае при наличии множества исключений в законодательстве закон практически саморазрушается.

Стороны в гражданском процессе относятся к лицам, участвующим в деле (ст. 38 ГПК). Для сторон характерно наличие прямого личного интереса к делу. Этот интерес носит как материально-правовой (решение суда влияет на их материально-правовые отношения друг с другом), так и процессуальный характер (каждая из них прямо заинтересована в вынесении решения в свою пользу). Стороны выступают в гражданском деле от своего имени и в защиту своих интересов.

В делах искового производства сторонами являются лица, чей спор о праве должен быть рассмотрен судом. Это предполагаемые субъекты того материально-правового (гражданского, трудового, семейного и т.д.) правоотношения, которое является предметом судебного разбирательства. При этом независимо от количества субъектов спорного материально-правового отношения число сторон остается постоянным: ровно две.

Сторонами в исковом производстве являются истец и ответчик . В качестве истцов и ответчиков могут выступать физические и юридические лица.

Действующее гражданское процессуальное законодательство различает две основные формы участия истца в гражданском процессе. Во-первых, истцом является лицо, обращающее в суд за защитой своего нарушенного либо оспариваемого права (ч. 1 ст. 38 ГПК); во-вторых, истцом также будет считаться лицо, в интересах которого дело начато по заявлению лиц, обращающихся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц (ч. 2 ст. 38 ГПК). В первом случае истец начинает процесс, во втором — допускается к участию в деле судом, извещающим его о возникшем процессе (ч. 2 ст. 38 ГПК).

От истца необходимо отличать тех лиц, которым закон представляет право обращаться в суд за защитой чужих прав и охраняемых законом интересов (ст. 4 ГПК). Они именуются наукой гражданского процесса заявителями исков либо процессуальными истцами .

Процессуальные интересы истца и ответчика взаимно противоположны. В исковом производстве процесс ведется от имени сторон. Судебное решение по делу в первую очередь распространяется на истца и ответчика. Стороны несут судебные расходы по делу.

Процессуальное положение сторон проявляется в их процессуальных правах и обязанностях. В соответствии с законом стороны пользуются равными процессуальными правами (ч. 3 ст. 38 ГПК). Равенство в правах совсем не означает их тождественности. Им принадлежат все те права, которые обычно признаются за лицами, участвующими в деле (ст. 35 ГПК).

Стороны — это предполагаемые участники спорного материально-правового отношения (кредитор и должник, работодатель и наемный работник и т.д.), а это предполагает предоставление им особых прав, отличных от прав всех остальных лиц, участвующих в деле. К числу таких особых прав относятся права по распоряжению предметом спора, которые еще именуются распорядительными правами . Они влияют на движение гражданского дела в суде и реализуются по правилам, закрепленным в законе (ст. 39, 173 ГПК).

Одни из этих прав принадлежат истцу: право отказаться от иска: изменить предмет или основание иска: увеличить либо уменьшить размер исковых требований . Другие могут принадлежать только ответчику: право признать иск. Третьи могут быть реализованы только совместными действиями сторон: право заключить мировое соглашение . Одни из этих прав имеют безусловный характер и реализуются целиком по усмотрению стороны (изменение предмета или основания иска, увеличение либо уменьшение размера требований). Реализация других происходит под контролем суда. Суд может отказаться санкционировать действия сторон по распоряжению предметом спора (заключение мирового соглашения, отказ от иска либо признание иска ответчиком), если они противоречат закону или нарушают права и охраняемые законом интересы других лиц (ч. 2 ст. 39 ГПК). В то же время закон запрещает вмешиваться в распорядительные правомочия сторон. Так, например, попытки суда изменить предмет либо основание иска без согласия истца должны влечь за собой отмену решения.

Ответчику принадлежит специфическое право на предъявление к истцу встречного иска (ст. 137 ГПК). Реализуя это право, он как бы становится в положение истца и приобретает по этому иску права на отказ иска, изменение его предмета или основания, уменьшение либо увеличение размера исковых требований. Соответственно истец приобретает право признать предъявленный к нему встречный иск. Стороны могут заключить по этому иску мировое соглашение.

За ответчиком также признается право на возражения против предъявленного иска.

Таким образом, равенство прав сторон на деле означает равенство возможностей в защите своих материальных субъективных прав и охраняемых интересов в суде.

Отказ от иска следует понимать как отказ истца от судебной защиты своего нарушенного либо оспариваемого права либо охраняемого закона интереса. Нельзя отождествлять это право с отказом истца от своего материально-правового требования к ответчику. За отказом от иска может стоять также и добровольное удовлетворение требования истца ответчиком. Отказ от иска допускается во всяком положении дела и в любой стадии процесса, исключая стадию исполнительного производства, где понятие иска перестает существовать. Отказ от иска по действующему законодательству не имеет безусловного значения для суда. Суд может и не принять отказа истца от иска, если такой отказ противоречит закону или нарушает права и охраняемые законом интересы третьих лиц.

Признание иска ответчиком означает подтверждение правомерности предъявленного к нему требования. Оно может быть полным либо частичным. Такое признание, как и отказ от иска, может последовать в любой стадии процесса, за исключением исполнительного производства. Однако оно не имеет безусловной силы для суда и влечет за собой завершение процесса путем разрешения дела по существу.

Мировое соглашение представляет собой двустороннюю сделку (договор) об условиях окончания спора. Этот договор заключается между истцом и ответчиком в особом порядке, урегулированном ст. 173 ГПК. В нем оговариваются те взаимные уступки сторон по отношению друг к другу, на которые они идут в интересах прекращения дальнейшего разбирательства по делу. Потому мировое соглашение, если оно будет утверждено судом, влечет за собой те же процессуальные последствия, что и отказ истца от иска.

На сторонах как основных лицах, участвующих в деле, лежат некоторые общие для всех этих лиц обязанности . К их числу относится обязанность добросовестно пользоваться принадлежащими им правами (ст. 35 ГПК). Если стороны, злоупотребляя принадлежащими им правами, затягивают процесс, препятствуют правильному и быстрому рассмотрению и разрешению гражданского дела, суд может прибегнуть к санкциям, установленным законом. В частности, на сторону, недобросовестно заявившую иск или спор против иска либо систематически противодействовавшую правильному и быстрому рассмотрению и разрешению гражданского дела, суд может возложить в пользу другой стороны вознаграждение за фактическую потерю времени. Размер такого вознаграждения устанавливается судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств (ст. 99 ГПК). Стороны, как и другие лица, участвующие в деле, обязаны сообщать суду о перемене своего адреса во время процесса (ст. 118 ГПК).

На сторонах лежит обязанность сообщать суду о причинах своей неявки в судебное заседание и представлять доказательства уважительности этих причин (ст. 167 ГПК).

Верховный суд России усилил роль прецедентов: своих позиций по принципиальным вопросам, высказанных в конкретных делах. Нижестоящие суды больше не вправе игнорировать официальное мнение высокой инстанции.

Сегодня "Российская газета" публикует два постановления пленума Верховного суда, которые юристы уже назвали прорывными. По сути у нас закрепляются элементы прецедентного права.

Документы разъясняют тонкости рассмотрения дел в апелляционных и кассационных инстанциях. В постановлении, касающемся кассационных судов, дано четкое указание: проверять выводы первой и апелляционной инстанции на предмет соответствия правовым позициям Верховного суда России. Если нижестоящие инстанции рассудили как-то по-своему, вынесенные решения надо отменить.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона. Мы должны понимать, что по типовому делу сюрпризов не будет, судьи решат, как положено, а не как им заблагорассудится.

Иногда на практике, действительно, возникают спорные вопросы и поначалу единого подхода нет. Например, в одном из регионов налоговая инспекция стала требовать с граждан так называемые налоги с покупок. Допустим, купил фермер дорогой автомобиль. А налоговая выставила счет: мол, мы не видели, как вы заработали эти деньги, но раз откуда-то они у вас появились, вы должны заплатить с них налог. Машина стоила миллион? Прекрасно, говорила налоговая, вы должны заплатить в казну 130 тысяч рублей. Все честно.

Некоторые суды соглашались с такой логикой, некоторые нет. Все ждали, когда первое такое дело дойдет до Верховного суда России.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона

Высокая инстанция четко сказала: нет, такой налог незаконен. Права граждан были защищены отныне и впредь. Как только Верховный суд высказался и отменил "налог с покупки" по конкретному делу, все остальные подобные дела решились сами собой. Где налоговая сняла сама претензии, где суды отклонили ее требования. Само же прецедентное решение было включено в обзор судебной практики Верховного суда России. Если у кого-то возникнут проблемы, можно будет сослаться на этот документ. Но проблемы не возникнут, налоговая инспеция действуют законопослушно: раз нельзя, так не делается. Именно так все и работает. Однако, как рассказывает адвокат Вячеслав Голенев, на практике иногда суды делают вид, что не замечают правовых позиций высокой инстанции.

Поэтому принятые постановления он назвал существенным шагом вперед. Публикуемые в сегодняшнем номере "РГ" постановления пленума дают разъяснения арбитражным судам. Однако, по мнению экспертов, аналогичные подходы могут и должны быть закреплены в отношении кассационных судов общей юрисдикции - как по делам, рассматриваемым по ГПК, так и рассматриваемым по Кодексу административного судопроизводства.

"Кассационная практика арбитражных кассационных судов нарабатывалась почти 30 лет, - говорит Вячеслав Голенев. - Нормы ГПК и Кодекса административного судопроизводства по "новой кассации" во многом заимствованы из положений АПК РФ об арбитражном кассационном судопроизводстве".

Так что суды общей юрисдикции тоже не вправе игнорировать правовые позиции Верховного суда страны.

"Поэтому обоснованным является распространение положительного опыта арбитражных кассационных судов и в кассационных судах общей юрисдикции, - говорит адвокат Вячеслав Голенев. - Но крайне важно, что принятые постановления сейчас позволят усовершенствовать практику именно в арбитражных судах".

Он привел пример из своей практики. Бывает, крупная компания искусственно дробится на несколько мелких организаций, чтобы каждая из них платила налог по упрощенной системе. В принципе это нарушение, так как является типичной схемой ухода от налогов. Когда налоговая инспекция ловит предпринимателей на этом, то предъявляет обоснованные претензии. Но возникает вопрос, по какой формуле рассчитывать НДС в данном случае. Есть два варианта, в одном случае выходит больше, в другом - меньше.

По словам адвоката, Верховный суд России не раз высказывал позицию, что в таких делах применяться должна гуманная формула. Но некоторые арбитражные суды продолжают выносить решения, противоречащие правовым подходам высокой инстанции. Теперь же они будут обязаны принять во внимание обзор судебной практики Верховного суда России и определения по конкретным делам. И объяснить, почему они не подходят в данном случае, если, по мнению суда, случай совершенно иной.

В свою очередь адвокат Алексей Сикайло обратил внимание, что оба постановления интересны в первую очередь в части уточнения такой категории жалобщиков, как "иные лица, о правах и обязанностях которых принят оспариваемый судебный акт". Проще говоря, тех, кто не участвовал в ходе разбирательства дела в первой инстанции, не являлся стороной процесса, но все-таки не может оставаться в стороне. "Предлагается толковать эту категорию лиц достаточно широко", - подчеркивает адвокат.

Прецедентное право берет свое начало в Британии и лежит в основе судебных систем многих бывших колоний британской империи. В США во время судебных процессов разворачиваются настоящие баталии между защитниками и обвинителями, каждая сторона приводит свои примеры того, как поступали во время рассмотрения схожих дел. Дело в том, что еще в колониальный период судьи использовали английские сборники судебных отчетов, чтобы вынести вердикт по тому или иному спору, учитывая при этом и местные обычаи. Примечательно, что нижестоящие суды должны следовать решениям вышестоящих (вплоть до Верховного), однако могут и не руководствоваться ранее вынесенным вердиктом, создав новый прецедент. Сложность системы заключается еще в том, что в каждом американском штате действует своя правовая система со своими прецедентами.

Во Франции на практике все более значимую роль играют прецеденты, и этому есть вполне логичное объяснение. Дело в том, что при толковании законов то и дело возникают пробелы, а обязанность заполнять их на основе имеющихся прецедентов закреплена за Кассационным судом, что обозначено в статье 4 Гражданского кодекса Франции. Причем решения по этим вопросам публикуются в особых сборниках, что позволяет судьям знакомиться с новыми прецедентами, и применять их в схожих случаях. Более того, судебные прецеденты широко используются в административной юстиции, где высшей судебной инстанцией является Государственный совет. Именно отталкиваясь от прецедентов, он выносит многие свои вердикты. Тем не менее строгой обязанности нижестоящих судебных инстанций равняться на прецедентные решения вышестоящих во Франции нет.

Судебные решения Верховного Кассационного суда Италии являются обязательными лишь для каждого отдельного представленного случая, но при этом не всегда являются прецедентом в отношении других будущих случаев. Тем не менее судебное решение, пройдя кассационную фазу, может восприниматься другими судами в качестве прецедента. "При подготовке к любому процессу мы в обязательном порядке изучаем прецедентные вердикты, вынесенные кассационной инстанцией. Тем не менее решение остается за конкретным судом первой инстанции или апелляционным судом, который может принять к сведению вердикт Кассационного суда", - рассказала "РГ" магистр международного и европейского права, юрист-международник "Адвокатского бюро Грассо" Наталия Грассо.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: