Почему суд оправдал позднышева в крейцеровой сонате
Обновлено: 25.04.2024
Книга «Крейцерова соната» Книга «Крейцерова соната» Льва Николаевича Толстого была запрещена цензурой, однако приобрела наибольшую известность среди творчества писателя.
В начале повести автор знакомит читателя с пассажирами поезда, между которыми завязывается оживленный разговор на весьма щекотливую для того времени тему: допустим ли развод, нужно ли образование, как лучше выходить замуж и главное ли в браке – любовь. Причем спор в самом начале происходит между стариком-купцом и немолодой дамой, а затем охватывает и всю остальную аудиторию.
Только один человек поначалу не принимает участия в полемике: странный, нервный необщительный господин, которого при всех попытках невозможно было разговорить. Но вдруг… все услышали «звук как бы прерванного смеха или рыдания» и его вопрос: «Какая же это…любовь… освящает брак?» Увы, он был убежден, что в жизни не бывает этого светлого чувства. И если люди живут в браке, ненавидя друг друга, желают разойтись, и все же продолжают жить, тогда это не жизнь, а настоящий ад. Оказалось, фамилия этого человека Позднышев, и судьба преподнесла ему весьма печальные уроки. Поддавшись просьбе соседа-пассажира, начал он свой невеселый рассказ.
«Будучи до женитьбы помещиком и кандидатом университета, Позднышев вел весьма развратный образ жизни, при этом обманываясь и считая, что он – нравственный человек. И только мучения заставили осознать, в чем корень зла.
До тридцати лет прожил он блудником, при этом осознавая, что уже никогда не будет у него «простого, ясного, братского отношения к женщине». И вдруг… влюбился. За этим последовала женитьба. Но и в, казалось бы, законном браке чувствовал Позднышев постоянные уколы ревности. Ссоры и скандалы из-за пустяков стали обычным явлением. Все происходило на глазах испуганных детей.
У Позднышева возникали различные планы: как избавиться от этой женщины, как стать свободным от её упреков и истерик, её несносного характера. Жена нервничала, уходила из дома, а в нем боролись два чувства – раздражения и в то же время беспокойства: где она, что с ней. Был случай: супруга даже отравилась опиумом, закрывшись у себя в спальне. Тогда ее, к счастью, откачали. Но жить из-за постоянных ссор становилось невыносимо.
А потом появился он – учитель музыки Трухачевский. Жена Василия (так звали Позднышева) сразу понравилась ему, а он – ей. Уроки игры на скрипке стали отличным поводом для прикрытия сразу же вспыхнувшей и охватившей обоих влюбленности. Позднышев не возражал, чтобы Трухачевский стал преподавателем у его жены, напротив, настаивал на этом. Трухачевский стал приходить в назначенные дни, был очень учтивым и элегантным, к тому же, отличался особым талантом. Он покорил чужую жену, и она, как в омут с головой, бросилась в новую любовь, предавшись всепоглощающему чувству страсти.
Замечал ли это Позднышев? Да, и не только замечал, но и боялся. Он был как-то особенно ласков с Трухачевским, угощал ужином, дорогим вином, желая самому себе доказать, что не боится соперника. Но, когда однажды застал их двоих, почувствовал приступ жалости к себе и какого-то страшного гнева. Зайдя в комнату, он увидел привычную картину: она, как всегда, стояла у рояля, а он играл на фортепиано. Они вели себя, как ни в чем не бывало, а между тем Василий чувствовал, что это было притворство.
Настало время Трухачевскому уходить, и Позднышев снова учтиво и ласково проводил его. В нем поднималась ненависть к своей жене – за то, что кокетничает со своим учителем, за то, что не бережет честь семьи. Он сдерживался, затем высказал ей все в глаза. Она же, воспользовавшись моментом, уязвила его в самое больное место, напомнив о том, как когда-то грубо он вел себя с сестрой. Гнев в Василии поднялся с такой силой, что он уже не отвечал за себя. Но в этот раз жена убежала, потом целую ночь билась в истерике и успокоилась лишь к утру.
В воскресенье собрались гости, и жена с Трухачевским играли перед всеми «Крейцерову сонату» Бетховена. И вдруг Позднышев понял, какая страшная вещь – музыка. Он был убежден, что «Крейцерову сонату» можно играть только при известных, значительных, важных обстоятельствах и никак – при женщинах в декольте, чтобы затем обсуждать последнюю сплетню.
Несмолкающая ревность и страшная расправа
На следующий день Позднышев уехал в уезд. Казалось бы, на первый взгляд, невинные письма жены о том, что «Трухачевский заходил, принес обещанные ноты» вновь пробудили в нем страшную ревность. Два голоса будто боролись в Василии – один говорил, что для измены нет никаких оснований, а другой утверждал обратное: «Как же этому не быть?» Весь измученный нехорошими предположениями, Позднышев решил вернуться домой во что бы то ни стало. В сознании его билась мысль, что готовится что-то страшное и ужасное, а в душе творилось такое, чего не пожелаешь и врагу.
Вернувшись домой, Василий, как и предполагал, сразу увидел шинель Трухачевского. Сомнения в виновности жены у него не осталось, и Позднышев решил наказать любовников, чтобы зверь ревности не раздирал более его душу. Ревнивый муж схватил кинжал и поспешил в комнату. Когда он увидел их рядом, волна бешенства поднялась с новой силой. Нелепые оправдания уже ничего не значили. Трухачевский, увидев реальную опасность, сразу же убежал, а жена подверглась мести разъяренного супруга, который начал душить её, ударил левой рукой и локтем в лицо, а затем – кинжалом в бок.
После всего случившегося Василий ушел в свою комнату. Он сидел отрешенный, мысли путались. От раздумий Позднышева отвлек тихий стук в дверь. Сестра жены, добрая, но глупая вдова, появившись в дверях, сказала: «Она умирает».
И Василий поднялся, и – пошел к ней. Он зашел в комнату и увидел страшную картину: жена лежала раненая, на их постели, с распухшим и синеющим лицом. Он ожидал, что она покается, станет просить прощения, но во взгляде сквозила неприкрытая ненависть. Последним осознанным её словом было «ненавижу», а затем бред, который продолжался до самой смерти. Жена скончалась в тот же день, к полудню.
Что хотел сказать Толстой, когда создавал свою «Крейцерову сонату»? Об этом он говорит в послесловии. Ведь после выхода в свет этого произведения автор стал получать от читателя много писем с просьбами объяснить, что он думает о своем произведении, и какие выводы можно сделать из всего написанного.
Рассуждения писателя о том, что родители по совету врачей устраивают разврат для своих детей, что холостые люди без зазрения совести предаются разврату с женщинами легкого поведения, особенно созвучны и с нашим временем, «Поддаваться этому обману не нужно» – призывает автор повести «Крейцеровой сонаты». Напротив, необходимо избегать общения с другими женщинами, изменить точку зрения по поводу плотской любви, чтобы люди как до, так и после образования семьи смотрели на влюбленность по отношению к другой или другому как на животное состояние. Чтобы чувства такого рода ни в коем случае не воспевались в романах и песнях, операх и стихах. Напротив, плотская любовь, по мнению Льва Николаевича, должна быть осуждена обществом.
Но с одним утверждением Толстого все-таки не может согласиться человек, исповедующий веру в Иисуса Христа: «Христианского брака быть не может и никогда не было». В одном из посланий Апостола Павла сказано: «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно. Блудников и прелюбодеев судит Бог». Вопреки мнению писателя, что «вступление в брак не может содействовать служению Богу и людям даже с целью деторождения» хочется процитировать слова из Библии: «Да оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей и будут двое одна плоть. Что Бог сочетал, того человек да не разлучает».
Брак созданный Богом
Брак установлен Богом, но выходить за его рамки, тем самым впадая в прелюбодеяние, ни в коем случае нельзя.
И повесть Льва Николаевича Толстого «Крейцерова соната» – яркое подтверждение того, к каким тяжелым последствиям приводит ложная влюбленность и измена, называемые блудом.
Алданов подвергает сомнению эпиграф " Анны Карениной" " Мне отмщение , и Аз воздам"( не мсти- бог отомстит за тебя.)
В самом деле, за что отомщены Анна, Каренин, Вронский?
Разве виновата Анна в том, что в шестнадцать лет ее по сговору выдали замуж и в том, что Каренин был ФИЗИЧЕСКИ противен ей? И она отдалась живому полнокровному естественному чувству к Вронскому?
Виновата в том, что не стала скрывать свою связь? Толстой полностью здесь на стороне своей героини, так как не терпит фальши, лицемерия и ханжества высшего света.
Виноват ли Каренин в том, что он, этот человек-машина, раздавлен живой жизнью?
Виноват ли Вронский, после смерти Анны сознательно уйдя на войну и погибнув, врубившись в турецкое каре?
Нет виноватых- и однако Аз воздам, - пишет Алданов.
Художник и моралист противоборствуют и далее.
Нигде, пожалуй, так не проявляются противоречия Толстого , как в "Крейцеровой сонате", которую сам Толстой в художественном отношении не очень ценил, но вряд ли найдется человек, не прочитавший это повествование в один присест, не отрываясь.
Но сначала это. Из очерка М. Горького" Лев Толстой".
"О женщинах он говорит охотно и много, как французский романист, но всегда с тою грубостью русского мужика, которая - раньше - неприятно подавляла меня. Сегодня в Миндальной роще он спросил Чехова:
- Вы сильно распутничали в юности?
А. П. смятенно ухмыльнулся и, подергивая бородку, сказал что-то невнятное, а Л. Н., глядя в море, признался:
- Я был неутомимый.
Он произнес это сокрушенно, употребив в конце фразы соленое мужицкое слово".
И странно нам слышать от неутомимого любовника следующие выводы. Что секс нужно ограничить только рождением детей.
Слова эти он вкладывает в уста главного героя, рассказчика истории своего брака и своего преступления - Позднышева.
Позднышев - преступник, убивший, зарезавший из ревности свою жену.
И гений писателя таков, что Позднышев из преступника, которого ждет суд, превращается в прокурора, который судит общество и его законы, превращающие святое - любовь, семью, брак- в мучение для человека.
Каким же образом это происходит?
Еще в " Анне Карениной" Толстой говорит об " уловлении " мужчин. Там это касается Кити и Левина. Не сама Кити, а окружающие ее люди сделали все- и Левин это видел- чтобы помирить, уловить Левина с Кити.
В " Крейцеровой сонате " эта мысль доведена до апогея.
"Оглядываясь на историю своей женитьбы, Позднышев говорит, что родители его невесты (не без благосклонного содействия ее самой) расставили ему «капкан»: «И мое состояние, — говорит он, — и платье хорошо, и катанье на лодках удалось. Двадцать раз не удавалось, а тут удалось. Вроде как капкан. Я не смеюсь. Ведь теперь браки так и устраиваются, как капканы. Скажите какой-нибудь матушке или самой девушке правду, что она только тем и занята, чтобы ловить жениха. Боже мой, какая обида! А ведь они все только это и делают, и больше им делать нечего. И что ведь ужасно: это видеть занятых этим иногда совершенно молоденьких бедных невинных девушек. И опять если б это открыто делалось, а то все обман. «Ах, происхождение видов, как интересно! Ах, Лили очень интересуется живописью! А вы будете на выставке? Как поучительно! А на тройках, а спектакли, а симфония? Ах, как замечательно! Моя Лили без ума от музыки. А вы почему не разделяете эти убеждения? А на лодках. » А мысль одна: «Возьми, возьми меня! мою Лили! Нет, меня! Ну, хоть попробуй. » О, мерзость! ложь!»
Почему же мужчины " уловляются?"
Половое влечение, как говорили в те годы. Вот именно здесь лежит причина теперешнего неприятия Толстым секса, в то время как в молодости он был неутомимый.
«Удивительное дело, — говорит Позднышев, рассказывая историю своей женитьбы, — какая полная бывает иллюзия того, что красота есть добро. Красивая женщина говорит глупости, ты слушаешь и не слышишь глупости, а слышишь умное. Она говорит, делает гадости, и ты видишь что-то милое. Когда же она не говорит ни глупостей, ни гадостей, а красива, то сейчас уверяешься, что она чудо как умна и нравственна».
Думается, что в " Крейцеровой сонате" сыграли свою роль не только религия Толстого, но и его семейные отношения с женой, которые не были простыми.
Нельзя, однако, полагать, что Толстой оправдывает своего героя. Позднышев словно создан для того, чтобы мучить себя и других.
И именно анализируя " Крейцерову сонату ", Алданов приходит к грустному выводу о том, что гигантски разросшаяся личность Толстого мешала ему жить с людьми.
Так хорошо он знал самое дно человеческой души, о котором Алданов говорит так.
"Толстой-догматик учил нас, что «дверь отворяется внутрь». Толстой-художник показал нам, что делается «внутри». Но, погуляв по лабиринту души человеческой с таким Вергилием, как автор «Крейцеровой сонаты», всякий попросится наружу, «nel chiaro mondo», в светлый мир "
Прежде чем читать, нужно «Крейцерову сонату» слушать. И после этого вопрос отпадёт сам по себе. Но.
В поисках связи с «Крейцером» повесть Толстого исследовали со всех сторон, изучили каждое слово, каждый звук. И нашли «явное сходство» повести и опуса композитора:
1. М. Л. Семанова увидела композиционное родство прозаического и мелодического. Есть многоголосное вступление (разговор пассажиров в вагоне). Есть трёхчастное построение с переходом третьей части в финал. Характер Позднышева, как и тем в бетховенской сонате, контрастен (ускорения, замедления, скачки разработки с возвращениями назад, параллельное звучание «партий»). Увидеть некое финальное «единство партий» всего произведения (которые бы доказывали конечное слияние мнения Толстого и его героя) мне не удалось. А потом я узнал, что третья часть (финал) сонаты написана Бетховеном совсем для другого произведения, композитор физически не успевал дописать опус к объявленному заранее концерту, и получилось то, что получилось. Всё становится на свои места: единства не было изначально. Что касается остального. Да любое произведение Бетховена контрастно, некоторые имеют многоголосное вступление. Т.е. изложенная М.Л. Семановой связь между двумя произведениями, мягко говоря, не очевидна.
2. Оуги Яппинен предпринимает попытку анализа первой части «Крейцеровой сонаты» Бетховена с точки зрения теории аффектов Л. Ратнера (стиль марша, «буря и натиск», блестящий стиль и фантазия). Известно, что именно до аффектов «первого престо» и доискивался Толстой, назвавший музыку «стенограммой чувств». Замечу, что музыку вообще, а не эту конкретную.
3. Н. А. Переверзева обнаруживает преобладание в толстовском тексте звуковых образов над зрительными («странные звуки», издаваемые Позднышевым, звуковые «самохарактеристики» Позднышева (я завопил, закричал, заревел); эмоционально-звуковое «раскрашивание» Позднышевым Лизы (она рыдала, смеялась, вскрикивала), «звучащий» фон движущегося поезда (свистит, дребезжит, погромыхивает, слышатся звонки, шум, треск стёкол). Т.е. исследователь не проводит какие-то параллели сонаты с повестью, а отыскивает некую «музыкальность» текста вообще.
Это очень интересно, но выглядит довольно-таки умозрительно. И на главный вопрос не отвечает: почему всё-таки «Крейцерова»? Может, дело в изначальной идее, которая и привела к созданию повести?
Биограф Л.Н.Толстого П.И.Бирюков писал, что однажды скрипач Ю.И.Лясотта и С.Л.Толстой исполнили Крейцерову сонату, и она произвела особенное впечатление на писателя. Среди слушателей были И.Е. Репин (художник) и В.Н. Андреев-Бурлак (чтец), которым Толстой предложил средствами своего искусства выразить чувства, вызываемые сонатой. Об этом случае рассказывает в «Моей жизни» С.А.Толстая: «Впечатление было бы потрясающее от этого соединения трёх искусств», – говорил Лев Николаевич».
Проблема в том, что Толстой не раз декларировал своё негативное отношение к «синтезу искусств» и программности в музыке. Как быть?
(В скобках отмечу, что жена Толстого Софья Андреевна не без иронии назвала последнего их отпрыска, сына Ванечку, Послесловием к «Крецеровой сонате», подчёркивая расхождение теории и практики Толстого относительно семьи, брака и интимных отношений между супругами.)
По словам Николая Рубинштейна, название знаменитой повести Льва Толстого возникло так. «Однажды граф Толстой обратился ко мне с вопросом: какое из ансамблевых произведений для скрипки и фортепиано является, по моему мнению, самым значительным. Я тотчас ответил: думаю, что соната Бетховена. Вскоре была опубликована под этим названием повесть Толстого. ». Получается, что название повести ВТОРИЧНО, это было стечением нескольких обстоятельств. Именно поэтому после выбора названия неизбежно трансформировался сюжет повести. Но само название – одноимённое с сонатным – окончательно закрепилось только в последних трёх (!) редакциях.
Любопытный факт. В 13-ом варианте, уже вовсю читаемом и обсуждаемом, инструменты вступали в «неправильном» порядке: «Она взяла первый аккорд. и он ответил роялю», хотя до этого в устах Позднышева прозвучало: «Ах, как я помню все подробности этого вечера!». Ошибку заметила и исправила С.А.Толстая, и в 14-ой (!) окончательной редакции бетховенскую сонату заиграли как надо: «Он взял первый аккорд. и рояль ответил ему». Многие считают это «забывчивостью» Толстого, но кажется, что в тексте просто оставались следы совсем другого музыкального произведения.
А вот мнение критиков другого толка:
1. «Замысел Крейцеровой сонаты не связан ни с музыкой вообще, ни с бетховенской сонатой в частности» (В. А. Жданов).
2. «Выкиньте сонату – ничего не изменится. Толстой ошибочно смешал два волновавших его вопроса: развращающую силу музыки и силу любви. Демон музыки заслуживал отдельного произведения; место, которое отведено ему здесь, недостаточно для того, чтобы доказать существование опасности, о которой говорит Толстой» (Р. Роллан).
3. « … в настоящее время, когда. связь произведений Бетховена и Толстого стала уже постоянной и прочной в образованном обществе, музыкантам, исполнителям «Крейцеровой сонаты» надлежит озаботиться о том, чтобы публика совершенно забыла о рассказе Толстого под тем же названием и слушала сонату Бетховена, посвящённую Крейцеру, совершенно так же, как все другие его сонаты, т.е. как чисто музыкальное произведение, полное чисто музыкальной красоты» (И. Эйгес).
Критики этих критиков возмущаются. Елена Исаева откомментировала слова Р.Роллана: «Выкиньте сонату – ничего не изменится»? Едва ли. Останется «Как муж убил жену», довольно банальная история, сдобренная социальным и моральным пафосом.»
Но ведь так и есть. Музыкальное произведение тут использовано для выражения героем своих мыслей о чувственности музыки вообще, соната прозвучала как фрагмент, как подтверждение одного из многочисленных рассуждений героя. Излишний аргумент, как считал Р.Роллан.
Сын Толстого Сергей вспомнил, что во время написания «Крейцеровой сонаты» Лев Николаевич старался понять, какие именно чувства выражаются первым престо «Крейцеровой сонаты». Размышляя о композиции сонаты, Л.Н. полагал, что «введение к первой части предупреждает о значительности того, что следует, что затем неопределённое волнующее чувство, изображаемое первой темой, и сдержанное, успокаивающееся чувство, изображаемое второй темой, – оба приводят к сильной, ясной, даже грубой мелодии заключительной партии, изображающей просто чувственность.»
И тут же добавляет:
«Впоследствии. Лев Николаевич отказался от мысли, что эта мелодия изображает чувственность. Так как, по его мнению, музыка не может изображать то или другое чувство, а лишь чувство вообще, то и эта мелодия есть изображение вообще ясного и сильного чувства, но какого именно, определить нельзя».
Интересно, что в конце жизни Толстой заметил: «Я не вижу в этой сонате того, что приписал ей в своей повести».
По замыслу автора, герой повести знаковой считал только первую часть сонаты: «Страшная вещь эта соната. Именно эта часть.»
И общее замечание:
«. музыка. переносит меня в то душевное состояние, в котором находился тот, кто писал музыку. Я сливаюсь с ним душою и вместе с ним переношусь из одного состояния в другое, но зачем я это делаю, я не знаю. Ведь тот, кто писал хоть бы Крейцерову сонату, – Бетховен, ведь он знал, почему он находился в таком состоянии». «. для него это состояние имело смысл, для меня же никакого.»
И Толстой нашёл своему герою выход из тупика: Позднышев находит в музыке то, чего он так жаждет:
«. мне как будто открылись совсем новые, казалось мне, чувства, новые возможности, о которых я не знал до сих пор. Да вот как, совсем не так, как я прежде думал и жил, а вот как, как будто говорилось мне в душе. Что такое было то новое, что я узнал, я не мог себе дать отчёта, но сознание этого нового состояния было очень радостно. »
И своё «радостное» состояние Позднышев перенёс на все вокруг:
«Жену же я никогда не видал такою, какою она была в этот вечер. Эти блестящие глаза, эта строгость, значительность выражения, пока она играла, и эта совершенная растаянность какая-то, слабая, жалкая и блаженная улыбка после того, как они кончили. Я все это видел, но не приписывал этому никакого другого значения, кроме того, что она испытывала то же, что и я, что и ей, как и мне, открылись, как будто вспомнились новые, неиспытанные чувства.»
Больше «Крейцерова» в повести не звучала. Соната осталась тут одним из немногочисленных светлых мазков на полотне. И получается, что цель появления этого фрагмента – показать именно контрастность, дать читателю отдохнуть от накачки негативом, в который Толстой его окунул с самого начала: ожидание кошмара убийства.
Но на самом деле первая часть – дуэт скрипки и рояля (любопытно, что Толстой не пишет «скрипач» и «пианистка», а именно «скрипка» и «рояль») – не так светла, как это может может показаться из текста. Она чувственна, безусловно. Но это свойственно и другим музыкальным произведениям. Поэтому и делаю вывод: не соната Бетховена была тем толчком к написанию повести. Соната – эпизод, одна глава. Главное ведь тут вовсе не в ней.
Так почему же «Крейцерова»? Очень похоже, что великий писатель тут пошёл по стопам великого композитора: название придумано в рекламных целях. Ведь у Бетховена Крейцер появился для привлечения публики (естественно, что скрипач Крейцер, обидевшись, ни разу не исполнил это произведение). Название было идеальным, потому что на слуху была и музыка, и её обсуждение. Как не воспользоваться таким случаем? И Толстой угадал!
Использовано:
Елена Исаева. КАК ГРАФ ТОЛСТОЙ СЛЫШАЛ БЕТХОВЕНА или ПОЧЕМУ ВСЁ-ТАКИ «КРЕЙЦЕРОВА СОНАТА»
Смысл книги
Повесть «Крейцерова соната» Толстой написал, когда ему было уже за 70. Произведение подверглось яростной критике, причем с разных сторон. Возможно, писателю не стоило затрагивать такие деликатные темы, как любовь, секс и институт семьи. Но у него, как говорится, накипело.
Дошло до того, что в семье писателя случился форменный бунт. В ответ на «Сонату» супруга Толстого Софья Андреевна сочинила повесть под названием «Чья Вина?», а сын Лев Львович написал рассказ «Прелюдия Шопена».
В штыки встретила повесть цензура. Ее отказались публиковать и лишь после того, как за Толстого вступилась тетя писателя фрейлина Александра, напечатали.
Даже ярый поклонник творчества Толстого А.П. Чехов обвинил писателя в невежестве. Суть его критики заключалась в том, что «матерый человечище» (по выражению Ленина) взялся за тему, в которой ничего не смыслит.
Толстой написал данную повесть в то время, когда он пребывал в состоянии жестокого творческого и душевного кризиса. Он взялся пересматривать собственные взгляды на жизнь и в некоторых вопросах пришел к неутешительным выводам. Даже по стилистике «Крейцерова соната» отличается от других произведений писателя. Подтолкнуло на написание повести Толстого письмо от неизвестной женщины, которая высказала свое мнение о том, что недопустимо угнетение представительниц слабого пола требованиями сексуального характера.
В повести «Крейцерова соната» рассказывается о судьбе убийцы собственной жены Василии Позднышеве. Он провел беспечную молодость, веселясь и заводя романы, но достигнув 30 лет, пришел к выводу, что ему требуется семья. Ему повезло, он женился по любви и решил хранить верность жене. Но уже во время медового месяца он понял, что неприятен супруге. Влюбленность исчезла, а чувственность не проснулась. Жена посвятила себя рождению и воспитанию детей. За восемь лет у супругов родилось пятеро малышей. Семейная жизнь превратилась в ад. В какой-то момент жена Позднышева решила, что ей нужно пожить и для себя. Она сказала мужу, что больше не намерена рожать. У нее возникли другие интересы, к примеру, музицирование. Однажды Позднышев увидел, как она играла «Крейцерову сонату» вместе с привлекательным скрипачом. Муж почувствовал, что между ними существует какая-то незримая связь. В конце концов он застал жену с любовником и убил ее.
Смысл повести заключается в личных воззрениях Толстого на вопросы, затронутые в произведении. В молодости писатель не старался блюсти мораль. Однако к старости он решил, что в этом была вина не его, а тех женщин, которые всячески старались демонстрировать свою доступность. Толстой обвиняет слабый пол в том, что он манипулирует мужчинами и эксплуатирует их половое влечение в своих, часто корыстных, интересах. Автор в своей повести призывает женщин к скромности и целомудренности, иначе они всегда будут находиться в подчиненном отношении по отношению к мужчинам.
В повести акцент делается на важности полового воздержания, причем не только вне брака, но и в семейных отношениях. Секс, по мнению Толстого, противоестественен и гадок. Писатель пришел к выводу, что испорченные отношения с супругой стали следствием его необузданного полового влечения в молодости. Автор противопоставляет любовь к Богу плотскому желанию между противоположными полами, считая это грехом, к которому подталкивает человека Сатана. Так, и Позднышев говорит, что его руку с ножом направлял Дьявол.
Кроме отношения к женщине, Толстой рассматривает вопрос о любви к детям. Оно коренным образом отличается от принятого в то время, впрочем, как и от того, которое существует сейчас. Его герой говорит, что с рождением детей жена перестала уделять ему достаточно внимания. Более того, младших Позднышевых супруга использовала, как оружие против мужа. Утешало героя лишь то, что занимаясь рождением и воспитанием детей, жена удерживалась от соблазнов. Однажды Василий узнал, что супруга научилась предупреждать беременность. Это привело его в ужас, как, впрочем, и Толстого, который считал противозачаточные средства страшным грехом.
Отношение Толстого к музыке выражено в повести вполне однозначно. Автор считает данный вид искусства дьявольским искушением, поскольку оно будит в людях низменные инстинкты.
Facebook Если у вас не работает этот способ авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке ВКонтакте Google RAMBLER&Co ID
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
"Крейцерова соната" Льва Толстого. Клинико-психологический разбор личности жѢноубийцы, часть вторая
Итак, появляется третий недостающий персонаж драмы - "любовник". Скрипач, некто Трухачевский (обратите внимание на фамилию, которую дает этому персонажу Толстой), с которым жена могла бы музицировать в ансамбле. Причем эта мысль пришла в голову именно Позднышеву, это была его полностью его идея, он настаивал на их совместном музицировании. Все это называется экстернализацией . И тут же начинает прирастать бредовые интерпретации
С первой минуты как он встретился глазами с женой, я видел, что зверь, сидящий в них обоих, помимо всех условий положения и света, спросил: «Можно?» — и ответил: «О да, очень»
этот человек должен был не то что нравиться, а несомненно без малейшего колебания должен был победить, смять, перекрутить ее, свить из нее веревку, сделать из нее все, что захочет. Я этого не мог не видеть, и я страдал ужасно.
Здесь интересно "смять, перекрутить ее, свить из нее веревку, сделать из нее все, что захочет". Позднышев говорит о жене как о вещи, принадлежащей ему. И он боится, что эту вещь у него заберут и станут владеть ею.
Толстой прекрасно объясняет в двух словах сущность патологической супружеской ревности - страх быть ограбленным, тайно или прилюдно.
Дальнейшее повествование посвящено тому, как Позднышев искал, жаждал и находил "доказательства" если не свершившейся, то бесспорно готовящейся измены
Лежу в кабинете и злюсь. Вдруг знакомая походка. И в голову мне приходит страшная, безобразная мысль о том, что она, как жена Урии, хочет скрыть уже совершенный грех свой и что она затем в такой неурочный час идет ко мне.
А вот и первый эпизод насилия:
Мне в первый раз захотелось физически выразить эту злобу. (. ) Убирайся, или я тебя убью! — закричал я, подойдя к ней и схватив ее за руку.
Итак, еще раз: любые угрозы гетеро- или аутоагрессии нужно принимать всерьез.
Далее - сцена званого вечера, на котором жена и скрипач исполняли "Крейцерову сонату", с знаменитым описанием первого Аллегро. Нас в данном случае интересует не столько магия проникновения Толстым в ярость и отчаяние этой музыки, сколько упоминание Позднышева о своем тщеславии, о гордом чувстве собственника, который он испытывал, демонстрируя гостям свою жену за роялем. Обладание и контроль над женой становится для Позднышева сверхценной идеей, а страх потери этого обладания - главным кошмаром
И, наконец, дело идет к развязке. Толстой очень хорошо описывает внезапно охватившее Позднышева сильнейшее волнение при прочтении невинного письма жены.
Через два дня я уехал в уезд в самом хорошем, спокойном настроении простившись с женой. В уезде всегда бывало пропасть дела и совсем особенная жизнь, особенный мирок. (. ) На другой день мне в присутствие принесли письмо от жены. Я тут же прочел его. (..) Кроме того, что Трухачевский без меня был еще раз, весь тон письма показался мне натянутым. Бешеный зверь ревности зарычал в своей конуре и хотел выскочить
Бросив все дела в уезде, Позднышев направляется на поезде домой.
Я был как зверь в клетке; то я вскакивал, подходил к окнам, то, шатаясь, начинал ходить, стараясь подогнать вагон;
Нет ни фактов, ни доказательств, одна лишь паника, тревожно-злобный аффект. Что беспокоит Позднышева больше всего?
Ведь ужасно было то, что я признавал за собой несомненное, полное право над ее телом, как будто это было мое тело, и вместе с тем чувствовал, что владеть я этим телом не могу, что оно не мое и что она может распоряжаться им как хочет, а хочет распорядиться им не так, как я хочу.
Я не мог бы сказать, чего я хотел. Я хотел, чтоб она не желала того, что она должна желать.
Знал ли Позднышев, чего желала его жена? Конечно, нет. Он весь во власти аффекта и аутистических фантазий, вообще не связанных с реальностью. На основании этих фантазий он принял решение; оставалось привести его в исполнение
Позднышев врывается в дом и рассудочно, отдавая себе отчет в каждый момент, убивает жену, ударив ее в бок ножом. Сам вызывает полицию. Все, что происходит после убийства, отмечено чувством равнодушия, даже скуки. Жена, истекая кровью, умирает в своей кровати, но Позднышев не ощущает ни боли, ни ужаса, ни вины. Лишь недоумение и непонимание, что же теперь делать. Игра окончена, цель достигнута. Невыносимая отдельность существования жены прекращена. Что дальше?
«Пойти к ней?» — задал я себе вопрос. И тотчас же ответил, что надо пойти к ней, что, вероятно, всегда так делается, что когда муж, как я, убил жену, то непременно надо идти к ней. «Если так делается, то надо идти, — сказал я себе. — Да если нужно будет, всегда успею», — подумал я о своем намерении застрелиться и пошел за нею. «Теперь будут фразы, гримасы, но я не поддамся им», — сказал я себе.
Толстой живописует грубое моральное помешательство Позднышева:
— Подойди, подойди к ней, — говорила мне сестра.«Да, верно, она хочет покаяться», — подумал я. «Простить? Да, она умирает и можно простить ее», — думал я, стараясь быть великодушным.
Гений Толстого, развернувший перед читателем этот страшнейший именно в своей правдивости рассказ с таким красивым названием "Крейцерова соната", поражает и пугает. Чтобы так написать, нужно это прочувствовать и пережить.
Автор статьи
Читайте также: