По какому праву судили русского преступника если правонарушение происходило на территории византии

Обновлено: 28.03.2024

Гаген С.Я., кандидат исторических наук, доцент кафедры публичного права Гуманитарного университета г. Екатеринбурга.

Обвинение в византинизме, направленное против представителей российской власти, иногда появляется на страницах современной прессы. Под этим термином подразумевается, среди прочих отрицательных черт, также повышенная склонность к коррупции. В связи с этим возникает вопрос о том, что конкретно известно о коррупции и борьбе с нею в Византийской империи.

Самый громкий коррупционный скандал случился в правление Палеологов (1261 - 1453 гг.), последней императорской династии угасающей империи. Речь идет о скандале 1337 г., который явился важным эпизодом судебной реформы Андроника III Палеолога.

В 1329 г. этот император создал новый судебный орган: суд "вселенских судей ромеев", состоящий из двух клириков и двух мирян, которому были подсудны гражданские дела всех подданных империи. Появление центрального общеимперского суда по гражданским делам укрепляло центральную власть, т.к. фактически были упразднены судебные иммунитеты местной знати. В марте 1334 г. полномочия вселенских судей были расширены, т.к. они получили право рассматривать жалобы на наместников провинций . Но в 1337 г. трое из четырех вселенских судей ромеев были уличены в коррупции, что послужило причиной массовых волнений в столице.

О вселенских судьях см.: Соколов И.И. Вселенские судьи в Византии // О византинизме в церковно-историческом отношении. Избрание Патриархов в Византии с середины IX до начала XV века (843 - 1453 гг.) / Вступ. ст. Г.Е. Лебедевой. СПб., 2003. С. 222 - 269; Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. СПб: Алетейя, 2001. С. 224 - 230.

Византийский историк Никифор Григора изображает это событие следующим образом: "Когда же давно, часто и отовсюду слышал император то, что (судьи. - С.Г.), поклявшиеся судить прямо и не искажать ни в чем право, о которых и мы выше писали, совершенно забыв, с одной стороны, эти страшные клятвы, данные в письменной форме, с другой же - церковные и императорские заповеди, совершают суды не неподкупно, но открыто берут дары и фальсифицируют тяжбы. И что еще хуже, с обеих тяжущихся сторон берут дары, но не предоставляют примирения и окончания судебным процессам, но каждой стороне по очереди вручив грамоту, содержащую окончательное решение суда, тем самым они отсылают обвиненных к прежним тяжбам" .

То есть судьи каждой из сторон вручают грамоту, обвиняющую противную сторону, и тем самым процесс начинается снова.
Greg. I. Theocharides G.J. Die Apologie. S. 78; DietGreg. II/2, 281.

Процитированное место замечательно тем, что образованный византиец XIV в., выражающий мнение своих современников, не считал взятки судьям чрезмерным злом. Скорее всего, эта была обычная практика того времени, с которой бесполезно было бороться. Если судьи страшными клятвами обязывались не брать взятки, то, естественно, взяточничество судей было широко распространенным явлением. Однако более судейской коррупции византийцев возмущала невозможность окончательного решения дела даже за взятку, ибо для торжества права важна не столько справедливость, которая всегда относительна, сколько исчерпанность конфликта. Следовательно, главный показатель недееспособности судей для византийца - неумение оканчивать судебные дела! Честность судей явно стоит на втором месте после профессиональной компетенции.

Некоторое сомнение вызывает яркое изображение Никифором Григорой того бурного потока критики в адрес судебной коллегии, с которым столкнулся император. Если критика в адрес суда поступала в первые 5 лет после создания коллегии, то не совсем понятно, почему император, невзирая на жалобы, в 1334 г. решил расширить полномочия суда, который не справлялся даже с текущими делами. Вполне логично предположить то, что упомянутый поток критики начался только после 1334 г., когда расширенные полномочия вселенских судей ромеев создали непосредственную угрозу бесконтрольной власти местных правителей .

Matschke K.-P., Tinnefeld F. Die Gesellschaft im sputen Byzanz. S. 37.

Впрочем, Никифор Григора объясняет и бездействие императора: "Итак, когда император таковое и подобное слышал от многих, то он не мог сперва этому поверить, глубоко убежденный в гарантии, происходившей от клятв" .

Greg. I. Theocharides G.J. Die Apologie. S. 78; DietGreg. II/2, 281.

Однако кредит императорского доверия, которым, естественно, наделялась новая коллегия, вряд ли мог продержаться восемь лет, т.е. и эта фраза может намекать на то, что поток жалоб начался, скорее всего, после 1334 г. Другими словами, он мог быть искусственно инспирирован высшей знатью, для ограничение власти которой и была создана эта судебная коллегия .

Matschke K.-P. Fortschritt. S. 148.

Далее описывается процедура суда над судьями: "Но позднее, когда состоялось заседание епископов и священников, собравшихся в Святой Софии, император вместе с патриархом, сопредседательствуя, разрешил всем желающим начинать расследования против них (судей. - С.Г.). И были выдвинуты многочисленнейшие и бесспорнейшие обвинения и большие, чем услышанные" .

Greg. I. Theocharides G.J. Die Apologie. S. 78 - 79; DietGreg. II/2, 281.

Тот факт, что обвиненных вселенских судей ромеев судит церковный суд, хотя и при участии императора, указывает на возросшую роль церкви в судебной системе в целом .

Matschke K.-P. Fortschritt. S. 129.

Далее Никифор Григора излагает результат процесса против судей: "И чтобы перейти к сути, скажем, что из четырех один был освобожден как невинный, так как против него не было выдвинуто обвинение в мздоимстве, но другие, опасавшиеся того, что будут разорваны народом, поспешили приговорить самих себя, одни - к возвращению взятых денег и к совершенному отказу от права судить, а епископ, кроме того, к лишению сана и изгнанию" .

Greg. I. Theocharides G.J. Die Apologie. S. 78 - 79; Diet Greg. II/2, 281.

Изображение патриаршего суда у Никифора Григоры довольно странное. Фактически обвиняемые признали себя виновными под угрозой физической расправы со стороны толпы, от которой их не захотели защитить ни император, ни патриарх.

Существует сатирическое произведение "Апология вселенских судей", которое излагает точку зрения подсудимых на происходящее. Анонимный автор "Апологии" прямо намекает на то, что судьи были вынуждены оговорить себя под угрозой расправы над ними со стороны толпы . Можно предположить и то, что толпы сами собою не собирались и созданный искусственно "гнев толпы" был в то время обычным инструментом борьбы за власть между группировками знати . Автор "Апологии" намекает и на то, что судебный процесс был инспирирован знатью, подчеркивая то, что "большие" тем более ненавидят судей, чем большей властью и влиянием они обладают над "меньшими", "имея мало заботы о законности собственности, приобретенной через беззакония" .

Theocharides G.J. Die Apologie. S. 81.
Matschke K.-P. Fortschritt. S. 148; Matschke K.-P., Tinnefeld F. Die Gesellschaft im sputen Byzanz. S. 37; Weiss G. Joannes Kantakuzenos. S. 77.
Theocharides G.J. Die Apologie. S. 80. Мысль о том, что правящий класс не заинтересован в объективном судопроизводстве, когда его собственность приобретена незаконно и он обладает другими средствами держать в повиновении народ, звучит актуально для современной России. Разъяренные толпы "бедных", выступающих против судей в защиту "богатых", которые при этом еще и "добрые правители" провинций, - также знакомая для России ситуация.

Несмотря на то что судьи действовали как коллегия, обвинения выдвинуты только против трех самых компетентных членов суда. Самая невзрачная фигура - Николай Матаранг оказался свободным от обвинений, скорее всего, по тому принципу, что никто не несет ответственности за сделанное другими . Странно и то, что судьи сами выносят себе приговор, присуждая себя к возвращению взятых в качестве мзды денег, хотя такое наказание не предусмотрено в их клятвах.

Kresten O. Ein Indizienproze. S. 327. См.: C.J. 7, 60, 1. Закон Диоклетиана и Максимиана от 293 г.

Все это производит впечатление некоего показательного процесса, демонстративной расправы над ставшими неугодными чиновниками, в которой участвуют и патриарх, и император. Действия императора, скорее всего, следует рассматривать в контексте характерной для абсолютизма политики "социальных качелей" , когда центральная власть балансировала двумя группировками знати: столичной бюрократией и правителями провинций .

Поляковская М.А. Абсолютизм и проблема "социальных качелей": Византия и Западная Европа // Научные чтения, посвященные столетию со дня рождения М.Я. Сюзюмова. Екатеринбург, 1993. С. 29 - 31.
Поляковская М.А. Византия в контексте европейской средневековой государственности: проблема лидера и темпов развития // Византия. Византийцы. Византинисты. Екатеринбург, 2003. С. 286 - 287.

Суд завершается приговором императора: "Приказом самодержца они (уличенные в коррупции судьи. - С.Г.) были изгнаны из царицы городов (Константинополя. - С.Г.) " .

Greg. I. Theocharides G.J. Die Apologie. S. 78 - 79; Diet Greg. II/2, 281.

Приговор императора оказался не столь суровым, каким мог бы быть. В самом деле, за нарушение клятвы, в котором судьи сознались, им полагались конфискация всего имущества, телесные наказания по усмотрению императора вплоть до смертной казни и отлучение от церкви . Однако из всего этого устрашающего перечня осуществились только конфискация и изгнание.

Соколов И.И. Вселенские судьи. С. 244.

Показательно то, что патриарх не отлучил виновных от церкви за клятвопреступление, что было обычным делом. Это наводит на мысль о том, что патриарх не усмотрел в их действиях нарушения клятвы. Возможно, что у осужденных клириков оставались влиятельные друзья в окружении патриарха. Так, О. Крестен, задавшись вопросом об отсутствии в патриарших регестах такого важного акта, как запись об осуждении вселенских судей ромеев, на основании почти детективного расследования пришел к выводу о том, что данный документ был подменен другим, и подмену совершил, скорее всего, Матфей Эфесский - близкий друг вселенских судей Николая Матаранга и Григория Клейды и член синодального суда . Ибо из дела Михаила Кавасилы, о котором речь пойдет далее, мы узнаем о существовании персональных приговоров каждому из вселенских судей. Эти документы до нас не дошли .

Kresten O. Ein Indizienproze. S. 328 - 337.
PRK. II. No. 136. S. 288.

Впрочем, У. Бош полагает, что от осуждения вселенских судей ромеев патриарх только выиграл, так как патриарший суд лишился авторитетного конкурента в лице императорской судебной коллегии . Впрочем, это суждение вряд ли возможно принять без оговорок, учитывая значительный авторитет клириков в императорском суде.

Bosch U.V. Kaiser Andronikos III Palaiologos. S. 170.

Таким образом, приведенное Никифором Григорой описание суда над вселенскими судьями ромеев порождает значительные сомнения в том, что судьи были действительно виновны в коррупции, а не пали жертвой политической борьбы между императором и наместниками провинций.

Еще одним пострадавшим в деле о коррупции 1337 г. можно признать Михаила Кавасилу , который был секретарем вселенского судьи Иосифа, митрополита Апроса и, кроме того, был женат на племяннице своего шефа. Михаил Кавасила в 1342 г. решил стать дьяконом в Константинополе, но перед его посвящением в сан синодальный суд рассматривал возможность его вины в деле осужденного вселенского судьи Иосифа .

PLP V, 10101.
MM. I., 226 - 227; PG 152, 1260 - 1261; DarrReg., 2227; PRK. II. No. 136.

Дело Михаила Кавасилы интересно тем, что в "Апологии вселенских судей", о которой неоднократно упоминалось выше, судьи сетуют на то, что они осуждены за чужие преступления в нарушение всяких законов, ибо взятки брали не они, а их персонал, в том числе, как можем догадаться, и секретари .

Theocharides G.J. Die Apologie. S. 81.

В ходе разбирательства по делу Михаила Кавасилы у синодального суда не возникало никаких сомнений в том, что подсудимый, исполняя должность секретаря вселенского судьи, принимал дары. Однако синодальный суд решает вопрос о вине подсудимого не с точки зрения закона, но с позиции церковного понятия о справедливости. Вердикт суда следующий: "Ибо каждому источником средств в жизни является его собственное занятие одному одно, другому другое, а иному иное, и это обстоятельство не позволяет иметь никакой основы для справедливого обвинения против него (Кавасилы. - С.Г.). Поэтому не могло быть для Кавасилы никакого препятствия в том, чтобы он от упомянутой должности получил много или мало, исключая тот случай, когда он об этом дал то же самое клятвенное заверение, что и судья" .

PRK. II. No. 136. S. 288.

Итак, если секретарь суда не клялся на Евангелии не брать взятки, то он может их брать, ибо каждый человек должен кормиться от своего занятия. Как видно из изложенного выше, судьи своей клятвой обязывались отвечать и за взяточничество своих подчиненных, следовательно, сами секретари никакой клятвы не приносили. Возникал забавный с точки зрения современного человека логический парадокс: судьи не хотели отвечать за свой персонал, а секретари считали подношения от тяжущихся не взяткой, но законным доходом от своей профессии.

Подобное бессилие перед коррупцией было не только результатом распространенного в то время прагматического мировоззрения, связанного с бурным развитием предпринимательства и торговли, но также порождалось пробелом в законодательстве в том, что касается оплаты судебных расходов, в особенности работы секретарей. Эти расходы, так называемые спортулы, оплачивали тяжущиеся стороны , но размер их не был точно определен , и следовательно, эти выплаты легко превращались во взятку .

Zachariu von Lingenthal K.E. Geschichte. S. 363 - 365.
Harm. 1, 4, 45; 46.
Matschke K.-P., Tinnefeld F. Die Gesellschaft im spiten Byzanz. S. 37.

Таким образом, коррупционный скандал 1337 г. стал своего рода системным кризисом византийской судебной системы, выявив наиболее уязвимые стороны судоустройства империи.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Хотелось бы отметить, что так как, общественно экономическая формация Византии была рабовладельческой очень длительное время, а Киевская Русь как молодое государство, с переходной формацией, от первобытно общинной к рабовладельческой не обладала достаточным количеством профессиональных кадров, для составления мирных договоров, то при заключении различных договоров Руси с Византией, их составляли византийские юристы.


Так, согласно повести временных лет в 907 году после похода князя Олега на Византию был заключён мирный договор, из договора исходит, что все правонарушения совершённые на территории Византии Русскими людьми наказывались не по Византийскому законодательству, а по специальному указу изданному князем Олегом, так как на Руси не проводились кодификации, то все общественные отношения регулировались указами, высших должностных лиц,органов государства.

К сожалению текст указа не сохранён. Позже в 912 году был совершён ещё один поход на Византию итогом которого стал очередной мирный договор. Так, как Киевская Русь была раннефеодальным государством, то преобладающей формой уголовного процесса, был обвинительный процесс об этом свидетельствует и мирный договор 912 года, так исходя из договора, по жалобе потерпевшего возбуждалось уголовное дело, потешивший занимался сбором доказательств, наиболее ценными считались формальные доказательства, если собранные доказательства в совокупности своей смогли удостоверить, убедить суд в совершении правонарушения, то оно считалось бесспорно совершившимся, в случае если собранные доказательства не смогли убедить суд в совершении злодеяния, то происходил процесс присяги, клятвы обвиняющейся стороны о том, что преступление не было совершенно. После судебного процесса суд выносил судебное решение.

Так же, впервые встречается конфискация имущества,которая могла налагаться за убийство, с квалифицирующим признаком в виде последующей попыткой бегства с места преступления.

Хотелось бы обратить особое внимание, на процесс клятвы в ходе судопроизводства, она служила неким гуманным средством смягчающим наказание, например за нападение с применением орудия, мог налагаться штраф, но если подсудимый принесёт клятву, что ему негде взять денежных средств, то он освобождался от части выплаты необходимой суммы.

Хотелось бы отметить, о гуманных мерах наказания за совершение правонарушений, в основном здесь заслуга Византийский юристов, так как степень развития Византийского права была на несколько ступеней выше чему Русского и договор составляли Византийские юристы, так за кражу на преступника налагался штраф, в последующем с развитием Русского права данная мера наказания будет изменена на более суровую меру воздаяния.

Та же мера наказания, налагается за совершение грабежа, но с квалифицирующем признаком с применением силы размер, штрафа в 3 раза больше. Что касается наследования, то в договоре говорится о порядке наследования, так если было оставлено завещание, то завещанное передаётся наследнику, в случае отсутствия завещания, или смерти наследника, то завещанное передается, ближайшим родственникам скорее всего по территориальному признаку.

Так же в договоре встречается такое правовое явление как экстрадиция согласно договору, преступников скрывающихся в Византии должны передать Руси по требованию последних. Такая же схема в отношении преступников скрывающихся на территории Руси.

Что касается договора 944 года то, хотелось бы отметить что наказание, теперь определялось по обычаю греческому, или по обычаю и уставу Русскому, до этого действовал территориальный принцип то есть, на чей территории совершено преступление по тому закону и судят.

По какому из прав судить, договаривались стороны, так же влияла на этот процесс принадлежность к Руси, или Византии, тяжесть правонарушения, например за кражу, назначалось очень суровое наказание, но с условием, что это было не покушение на кражу а кража в чистом виде, наказание для Русских совершивших на греческой земле ужесточилось за последний десяток лет, это связанно с ухудшением отношений, и упадком государства Византии. Например греки совершившие злодеяния на русской земле, не могли быть самовольно наказаны Русским государством.

Так же хотелось бы обратить внимание на легализацию кровной мест и ужесточения меры наказания, так если христианин убьёт русского, или русский христианина, то после того как будет схвачен он родственниками он может быть убит. Позднее были заключены ещё несколько мирных договоров Руси с Византией, но к сожалению, они не сохранились.

Подводя итоги можно с уверенностью сказать, что Русско-византийские договора положили основу развития Русского уголовно процессуального права, и положили начало формирования отрасли уголовного и уголовно-процессуального права,на данном этапе развития Русского государства, были заложены такие институты, как институт кровной мести, экстрадиции, конфискации имущества и так далее. Был ускорен процесс развития обвинительной формы уголовного процесса, и начат процесс перехода к розыскной форме уголовного процесса.

img

Жизненные ситуации.
подробнее.

Договоры Руси с Византией (911 и 944 гг.) в большей своей части посвящены вопросам уголовного права, а также отношениям международным, торговым, а не вопросам судопроизводства. Кроме того, надо иметь в виду, что нормы договоров должны были иметь характер определенного компромисса между договаривающимися сторонами. Однако можно все же сделать вывод о наличии ко времени заключения договоров развитой системы права Киевской Руси, так как договоры ссылаются на «закон русский»Решение некоторых вопросов в договорах близко к решению их в «Русской Правде» .

Так, ст. 4 договора 911 года (соответствующая ст. 13 договора 944 г.) говорит об убийстве грека русским или русского греком. Греческий закон устанавливал в таком случае смертную казнь по приговору суда; «закон русский» знал кровную месть. Текст договора говорит о предании убийцы смерти, но не устанавливает какого-либо порядка исполнения нормы. Слова «да держим будет створивый убийство от ближних-убьенаго, да убьють и» вызвали большие разногласия, и вряд ли возможно их разрешить 3.

В случае бегства убийцы вопрос о наказании разрешался двояко. При наличии у него имущества оно обращалось в пользу родственников убитого; в случае отсутствия имущества надлежало производить поиски убийцы и при обнаружении его предавать смерти. И эта норма является компромиссной, учитывая, очевидно, необходимость скорейшего разрешения конфликта, могущего последовать в случае безнаказанности бежавшего убийцы.

В статье 5 о побоях и поранениях имеется прямое указание на «закон русский»; однако взыскание за это преступление исчисляется в греческих денежных единицах.

Статья б договора 911 года устанавливает денежное взыскание за кражу. Однако в ней имеется характерная оговорка о возможности для потерпевшего убить на месте преступления вора («да не взыщется смерть его ни от Христьян, ни от Руси. »)

Единственная статья — 3 —договора 911 года, имеющая отношение к судопроизводству, недостаточно ясна и вызвала ряд толкований. Прежде всего спорным оказался начальный термин статьи: «А о главах. » Обозначает ли он преступление убийства, подобно Русской Правде («за голову»), или ему надо придать более широкий смысл, то есть преступления вообще (так вслед за Д. М. Мейчиком толковал эту статью С. В. Юшков)? Если принять второе мнение, то можно истолковать всю статью, как правило о делении всех доказательств по делам о преступлениях. К первой группе — «показания явленные» — относятся материальные следы события и показания посторонних лиц. Статья предлагает верить им. Ко второй группе относится присяга сторон, к которой надо прибегать, если доказательствам первой группы нельзя будет верить.

В летописном рассказе о заключении Олегом договора с Византией говорится, что русские, присягая, снимали с. себя щиггы и клялись богом Перуном. Очевидно, эта форма присяги имелась в виду и процессуальной нормой договора 911 года.

В отношении суда в Киевской Руси периода договора с Византией и позже, вплоть до начала XI в., у нас имеются лишь скудные указания. Так, летописец сообщает, что при Владимире за убийство взыскивалась денежная вира, шедшая в княжескую казну. Здесь отчетливо выступает значение наказания в качестве источника княжеских доходов.

Этот летописный рассказ раскрывает два очень важных момента.

Во-первых, тут проявилось активное вмешательство государственной власти в ранее регулировавшиеся родовыми обычаями отношения. Во-вторых, как это видно из всего повествования летописца, в вопросе о применении наказания столкнулись две тенденции.

Принятие христианства, сопровождавшееся появлением на Руси греческого духовенства со своими порядками, соответствовавшими всему строю государственных отношений Византийской империи, не могло не оказать влияния на законодательство Киевской Руси. Летописец говорит об отдельных «уставах», то есть законах; созданных Владимиром: он, «с новыми отцы нашими епископы снимаяся часто, совещашеся, како в человецех сих новопознавших Господа закон уставити»

Именно по совету епископов Владимир ввел замену вир смертной казнью за убийства, число которых значительно выросло. Однако, как говорит летописец, бояре вскоре настояли на возвращении к прежнему порядку взимания вир, мотивируя это мероприятие чисто финансовыми соображениями: «оже вира, то на оружии и на коних буди».

Сопоставление вышеприведенных норм договоров Руси с Византией и летописных рассказов позволяет сделать вывод о том, что в X (а может быть и в IX) веке уже существовал суд как орган государственной власти. Он не был, конечно, отделен от административных органов. Это был суд либо самого князя, о чем постоянно указывают светские и церковные источники, либо суд поставленных князем судей — его тиунов, заменявших его, или посадников. «Княж двор», как место суда — обычное наименование источников.

Если судебные виры могли быть источником значительных доходов, — это значит, что княжеский суд распространялся на все население , во всяком случае, по делам об убийствах, увечьях, ранениях, о краже и других более крупных преступлениях.

Точных сведений об организации и порядке деятельности этого суда нет. Отрывочные известия летописей позволяют, однако, сделать вывод о том, что, как и в других раннефеодальных государствах, киевские князья часто осуществляли суд совместно со своими боярами

Иногда боярская дума совместно с «людьми», вечем стольного города осуществляют суд над членами княжеской семьи .

Источники подчеркивают, что судебная функция является одной из главных обязанностей княжеской власти, что князь лично должен осуществлять суд и отвечает за неправильные действия поставленных им для суда тиунов

На формирование византийского уго­ловного права в большей степени, чем традиция римского права, повлияли правовая доктрина христианст­ва, библейское законодательство, а также новое представление о го­сударстве и императорской власти. Примерно к VIII в. уголовное за­конодательство Византии сформировало собственную иерархию цен­ностей и свою систему наказаний. В дальнейшем она не претерпела значительных изменений.

Преступление рассматривалось как прояв­ление греховной природы человека : Господь со­здал человека, удостоил его самовластием и свободой поступков, дал в помощь закон, чтобы он определял пределы своего самовластия, а дальше – выбор за самим сотворителем добра или зла. Исходя из такой доктрины предустановленной греховности , византийское право видело в наказании воздаяние (кару) за грехи. Соответственно, оно тем тяжелее, чем значимее сам сотво­ренный грех.

Одним из самых тяжких считалось посягательство на власть. В этих случаях допускалась даже внесудебная расправа в произволь­ной форме: «Поднимающего восстание против императора, или зло­умышляющего, или принимающего участие в заговоре против него или против государства христиан в тот же час должно предать смер­ти как намеревающегося все разрушить»*. В этих случаях реальным преступлением считался даже умысел. В соответствии с церковной доктриной не имело значения, согрешить ли в мыслях или на деле, если речь шла о столь важных вещах. Во избежание злоупотребле­ний закон позднее предписал докладывать о таких случаях импера­тору, с тем чтобы его волей определялось наказание.

Следующим по шкале наказуемых грехов было предательство. В разных видах изменничества усматривалось прежде всего отступле­ние от веры, поэтому наказание главным образом предусматривало смертную казнь. Церковному суду подлежали захваченные в плен и там отрекшиеся от веры (по-видимому, прежде всего имелись в виду попавшие в плен к мусульманам). Смертная казнь ждала перебеж­чиков, еретиков. Казнили беспрекословно также колдунов и т. п. «вредных». К таким же опасным преступникам относились и разбой­ники, которых следовало «распинать на фурке» (особом перекре­стье).

Наиболее важным новшеством византийского права было широ­кое введение членовредительных наказаний. Они полагались за са­мые разные категории преступлений, но которые считались как бы меньшим грехом по сравнению с посягательством на государство, на веру или предательством. Как правило, преступнику отсекали руку или его ослепляли. Были и более затейливые формы членовреди­тельства, нацеленные на то, чтобы покарать согрешившую часть или опозорить преступника (так, за скотоложство оскопляли, за фальшивомонетничество – рубили руку, за сексуально-нравствен­ные преступления – урезали нос). До постановлений Эклоги членовредительные наказания в Византии применяли только к рабам и к лицам сословия plebeius. С VIII в. эти наказания стали всеобщими (не касаясь только лиц высших сословий), в большинстве заменив многочисленные случаи применения смертной казни, предписывав­шейся законами Юстиниана.

Убийство вообще рассматривалось как тяжкое преступление, но оно подлежало специальной квалификации в зависимости от степе­ни греховности содеянного. Предумышленное убийство безусловно каралось смертной казнью (через отсечение головы). Убийство в драке расценивалось как непреднамеренное. Но в этом случае закон предписывал исследовать орудие, каким оно учинено: если дубиной (т.е. заранее опасным оружием), то предписывалось отсечь руку, ес­ли рукой или неким легким орудием, то наказание было легче. За удар мечом, даже если не последовало смерти, полагалось тяжелое наказание. Каралось как убийство истязание рабов, повлекшее их смерть. (Однако если смерть стала следствием «положенного» нака­зания, это не считалось грехом.)

Детально регламентировалась сфера сексуально-нравственных преступлений. В основном наказуемость деяний здесь связывалась с нарушением библейских заповедей и отступлениями от христиан­ской морали. За большинство подобных преступлений (изнасилова­ние, кровосмесительная связь, прелюбодеяние, двоеженство и т. п.) полагались членовредительные (отсечение носа) или телесные нака­зания (высечь плетьми). Наказания были не идентичны и также за­висели от тяжести греха по условной шкале нарушений более или менее важных заповедей. Так, за прелюбодеяние с рабыней следо­вал штраф (и конфискация женщины), с монахиней – полагалось отсечь нос, а за похищение монахини – отсечь руку. Жизненная «нужда» представлялась обстоятельством, смягчающим грех: за пре­любодеяние, совершенное имеющим жену, полагалось 12 ударов плетьми, а не имеющим – 6. Равным образом смягчало или вовсе исключало ответственность, если связь с девушкой происходила с согласия ее родителей. Освобождал от ответственности и «несмыш­леный» возраст: участие в мужеложстве вообще каралось смертью, но мальчиков до 12 лет освобождали от наказания.

Кража также оценивалась в зависимости от греховности поведе­ния преступника (размер украденного значения не имел). В зависи­мости от святости места, откуда что-то было похищено, от повторности преступника ждало или имущественное, или членовредительное наказание (кража из алтаря – ослепление, просто из церкви – высечь и остричь наголо, за вторую кражу – отсечь руку).

Важными преступлениями считались также преступления про­тив правосудия. За ложную клятву (видимо, и лжесвидетельство) урезали язык. Клеветников предписывалось подвергать тому же на­казанию, какое могло последовать несправедливо обвиненному.

За разного рода преступления, связанные с причинением матери­ального ущерба (неумышленный поджог, обычная кража, угон ста­да), как правило, полагалось возместить вред. Применялись и штра­фы до 2-кратной стоимости украденного или поврежденного.

Договор устанавливал дружественные отношения Византии и Руси, определял порядок выкупа пленных, наказания за уголовные преступления, совершённые греческими и русскими купцами в Византии, правила ведения судебного процесса и наследования, создавал благоприятные условия торговли для русских и греков, изменял береговое право. Отныне вместо захвата выброшенного на берег судна и его имущества, владельцы берега обязывались оказывать помощь в их спасении.

Также по условиям договора русские купцы получили право жить в Константинополе по полгода, империя обязывалась содержать их в течение этого времени за счёт казны. Им было предоставлено право беспошлинной торговли в Византии. И ещё допускалась возможность найма русских на военную службу в Византии.

Этот договор содержит правовые нормы древнерусского права, которые уже действовали до заключения договора.

Во второй статье указано, что русские и греки обязуются хранить взаимную дружбу. Речь в третьей статье идет о том, как судить за совершенные преступления русских и греков. В статье предлагается в качестве доказательства преступления использовать вещественные доказательства. При этом, если вещественное доказательство будет поставлено под сомнение, то потерпевшая сторона должна присягнуть своей вере, и обвиняемый должен быть наказан, а наказание должно соответствовать степени тяжести совершенного преступления.

В четвертой статье говорится о наказании за убийство. Примечательно, что русские и греки судились одинаково строго, что говорит о равноправии сторон. Лицо, совершившее убийство, можно было убить на месте совершения преступления. Убийца иногда убегал с места совершения преступления, а богатый преступник мог и откупиться от наказания. Родственникам убитого преступник должен был отдать часть имущества, при этом идет ссылка на некий закон. Возможно, помимо договора, существовал и закон, регулирующий отношения греков и русских, либо существовал обычай, регулировавший подобные отношения. Жена же убитого должна была забрать у убийцы то имущество, которое полается ей по обычаю. Необходимо отметить, что в данной статье разграничиваются понятия «закон» и «обычай». Если убежавший убийца оказывался бедным, то его следовало судить и убить.

В пятой статье вновь идет речь о судебном процессе и исполнении наказания за преступление. За удар мечом или за избиение оружием виновная сторона выплачивала потерпевшему 5 л серебра по русскому обычаю. В данной статье примечательно, что в договор вписали именно русский обычай, а не греческий, благодаря этому мы можем знать какие традиции были на Руси в 911 г. и возможно задолго до этого. Однако в оригинале текста сказано, что 5 л серебра выплачивалось по закону русскому.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: