Отказ от иска в корпоративном споре

Обновлено: 27.03.2024

Косвенные, групповые и коллективные иски по корпоративным спорам

Сегодня в рамках Ковалевских чтений прошла панельная дискуссия коллегии адвокатов «Регионсервис». Ее структура и формат навеяны спектаклем известного российского режиссера Виктора Рыжакова «Иранская конференция». Это произведение впервые было поставлено в апреле 2019 года и произвело фурор в московских театральных кругах.

Модераторами дискуссии выступили Сергей Учитель, к. ю. н., адвокат, сопредседатель КА Регионсервис Регионсервис Региональный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции 1 место По выручке 1 место По количеству юристов × (г. Кемерово), и Светлана фон Поммерн-Пеглов, полномочный представитель Международной ассоциации русскоязычных адвокатов в Великобритании, член Адвокатской палаты г. Москвы, генеральный директор Fermion Q-Alpha Group, LLM. «Мы сочли за честь воспользоваться идеями и наработками, сделанными в спектакле Рыжакова – выдающегося современного режиссера. Наша коллегия является партнером многих проектов в области культуры. Театр Виктора Рыжакова – один из них, а его спектакль – действительно конференция», – заявил Учитель. Именно там модераторы подсмотрели многие приемы ведения дискуссии.


Недавно представители общественных палат в регионах обсуждали будущее таких споров, как законодатель будет их рассматривать и какие предложения надо внести, чтобы эти споры развивались, а население получило возможность защитить свои права в массовых делах.

Светлана Григорьевна фон Поммерн-Пеглов

Панель началась с выступления о коллективных и групповых исках. Этим уникален российский правопорядок – в английском языке термин всего один. Мария Ерохова, заведующая кафедрой гражданского и арбитражного процесса МВШСЭН, к. ю. н., LLM, доцент департамента дисциплин частного права НИУ ВШЭ, рассказала, почему так получилось. Вначале в АПК появился термин «групповой иск». Это означало, что одно лицо должно собрать группу из пяти человек и вести дело в интересах всех. Потом группа увеличилась до 20 человек. Сейчас в АПК и ГПК в рамках группового иска один человек выступает в процессе, представляет доказательства, заявляет ходатайства и отводы, а иные лица фактически не имеют процессуальных прав, кроме права просить о замене лица, представляющего интересы группы. Для заключения мирового соглашения достаточно согласия одного лица, которое ведет дело.

В 2014 году в ГК появилась норма, которая касается трех категорий корпоративных споров. По ней группа истцов имеет равные процессуальные права. «Соответственно, это уже не групповые иски, а коллективные. Мировое соглашение по коллективному иску возможно при согласии всех присоединившихся по воле лица, ведущего дела в интересах группы. Если один из участников заключил невыгодное всем мировое соглашение, то в групповом иске очень тяжело будет взыскать с него убытки», – пояснила Ерохова.


С начала XXI века общий объем заработанных юристами денег на коллективных исках в мире составил более $20 млрд.

Сергей Учитель, адвокат, сопредседатель КА Регионсервис Регионсервис Региональный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции 1 место По выручке 1 место По количеству юристов × (г. Кемерово)

Денис Новак, заместитель министра юстиции, к. ю. н., заявил, что ему нравится терминология «групповые» и «коллективные» иски. Новак рассказал: когда формулировалось Постановление Пленума Верховного суда от 23 июня 2015 года № 25, в процессуальном законодательстве не было положений о групповых и коллективных исках. Оно вообще сильно отставало от материального. «И когда Пленум ВС сказал нам, что эти споры рассматриваются по правилам гл. 28.1–28.2 АПК, это не означало, что теперь так рассматривается любой корпоративный спор», – считает Новак. Затем разделение между двумя формами исков появилось в АПК. Возник новый процессуальный институт – соглашение группы лиц (ст. 225.16 АПК). «Надо было понять, как распределять расходы, если группа лиц выиграла или проиграла иск. Неурегулированность и стала основной причиной, почему было так мало групповых исков. Согласно общему правилу, расходы ложатся на лицо, ведущее дело. Соответственно, надо быть или рисковым человеком, или очень уверенным в выигрыше. Не хватало инструментов, которые могли бы все предусмотреть до разрешения спора. Поэтому в АПК появился новый институт. Изначально предлагалось, что соглашение группы лиц о распределении расходов будет утверждаться судом, но ВС выступил против. Решили, что оно будет удостоверяться нотариально», – рассказал Новак.

«Я не уверена в практической необходимости деления исков на групповые и коллективные. Тем более непонятно, как оспаривать решения органов и собраний юрлиц: тут абсолютная свобода, их можно рассматривать и как групповые, и как коллективные иски», – заявила Александра Маковская, судья Высшего арбитражного суда в отставке, доцент кафедры гражданского права МГУ им. М. В. Ломоносова, к. ю. н. Она назвала и еще одну проблему – иногда в обществе всего три участника, а набрать пятерых истцов невозможно.


Специально в России регулируется только отказ истца от иска. Если это коллективный иск, то на какой процессуальной основе суд должен утвердить отказ? Остается два инструмента: выступать в качестве соистцов или независимых лиц с самостоятельными требованиями, чьи дела будут объединены в одно производство.

Андрей Егоров, директор Центра сравнительного права НИУ ВШЭ, главный редактор Журнала РШЧП и руководитель образовательных программ Lextorium, к. ю. н., LLM, рассказал про косвенные иски участников корпорации о взыскании убытков с директора. «Таких исков практически нет. В ст. 65.2 ГК перечислены права и обязанности участников корпорации. В некоторых случаях участники общества выступают представителями общества, но адекватной конструкции в действующем законодательстве нет. Мне кажется, надо говорить о множественности представителей», – считает Егоров. ВС пошел на компромисс и разрешил применять правила о групповых исках. По мнению Егорова, чтобы определить вид иска, надо смотреть на материальную основу соответствующего требования.

Групповые иски в Англии отличаются от российских. «Каждый истец имеет все процессуальные права и должен доказать свои убытки, а суд просто объединяет иски, чтобы получился один общий спор. Поэтому в Англии таких дел мало. Например, в отличие от США», – сообщил Джордж Ламбру, международный арбитр, адвокат, поверенный консультант юридической фирмы Keystone Law (г. Лондон). Он последние три года активно работает над групповым иском в Англии и рассказал, как это происходит. «Со мной связалась компания, которая финансирует судебные издержки и на этом зарабатывает. Ей нужны были не очень дорогие юристы. Эта компания торгует на фондовом рынке, а сейчас находится под следствием за уплату взяток правительственным министрам в обмен на получение нефтяных контрактов. Трудность в том, что в своих заявлениях они объявили: контракт уже в наших руках, но скрыли, что получили его благодаря взяткам. Когда об этом стало известно, цена акций упала. Мы склоняем истца заключить мировое соглашение, потому что тогда ему не придется нести судебные расходы», – говорит Ламбру.

Антон Диденко, научный сотрудник Университета Нового Южного Уэльса (UNSW Sydney), MJur (Oxon), DPhil, рассказал про коллективные иски в Австралии. Они появились в 1992 году в федеральных судах, а только в 2000-х – в судах штатов. Официально в Австралии они называются «представительские иски». На 2017 год было предъявлено более 500 коллективных исков. Чтобы предъявить в Австралии такой иск, должно быть семь и более истцов, а еще общий ответчик. «В среднем 52% групповых исков оканчивается примирением сторон. Из них большая часть примирений произошла с 2004 по 2017 год. Чаще всего примирение происходит по промышленным искам, искам акционеров, искам о возмещении вреда», – говорит Диденко. Чтобы примирение состоялось, соглашение сторон должно быть утверждено судом. Критерии оценки соглашения выработаны судебной практикой. «Как далеко мы находимся от Австралии не только географически, но и в вопросах права!» – прокомментировал Учитель.


В Австралии между истцами по групповым искам часто возникает конфликт интересов: о размере судрасходов, непропорционально малой сумме возмещения, размере выплаты финансирующей стороне и другие.

Завершая дискуссию, Поммерн-Пеглов призвала присутствующих более глубоко вникнуть в тему косвенных, групповых и коллективных исков по корпоративным спорам, почитать соответствующую литературу, посетить сайт КА Регионсервис Регионсервис Федеральный рейтинг. группа Семейное и наследственное право группа Уголовное право группа Экологическое право группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Природные ресурсы/Энергетика × и проследить, как будут меняться нормы права с течением времени.

ВС рассказал, что делать с внезапным отказом от выигранного иска

Сотрудница почти шесть лет пыталась взыскать долг по зарплате с бывшего работодателя. А когда компания обанкротилась, включилась в реестр и решила привлечь экс-руководителей к «субсидиарке». Спор в первой инстанции она выиграла. А вот в апелляции от нее пришел отказ от иска. Заявитель уверяет, что документ поддельный. ВС сказал, что в этом случае нужно было отложить заседание и выяснить причины такого нелогичного поведения истца.

В 2016 году экс-сотрудник научно-исследовательского и проектно-конструкторского института «НИПИ Тяжпромэлектропроект» Ирина Горюнова отсудила у бывшего работодателя 305 226 руб. долгов по зарплате и компенсаций (дело № 2-2466/16). Но деньги ей так и не выплатили, а 7 февраля 2017 года в отношении «НИПИ Тяжпромэлектропроект» открыли конкурсное производство.

Тогда Горюнова включилась во вторую очередь реестра с требованием 305 226 руб. А после этого потребовала привлечь контролирующих лиц организации к субсидиарной ответственности из-за неподачи заявления о банкротстве и непредставлении документов управляющему. Ответчиками стали экс-руководители должника Николай Бедрягин и Алексей Рыбакин, а еще единственный акционер и председатель совета директоров Иван Солуянов (дело № А40-103736/2016). Горюнова просила солидарно привлечь их к ответственности только по своим долгам.

Неожиданный отказ от иска

5 февраля 2021 года АСГМ удовлетворил заявление Горюновой частично. Он решил, что к «субсидиарке» за непередачу документов управляющему нужно привлечь только Бедрягина. Директор с этим не согласился и подал апелляционную жалобу. В день заседания, 19 апреля 2021 года, в 9-й ААС поступило заявление Горюновой об отказе от заявленных требований. На процесс пришел только представитель Бедрягина, ни Горюновой, ни ее адвоката не было. Суд решил, что их надлежаще уведомили о месте и времени заседания, поэтому принял решение без них. Апелляция отменила определение первой инстанции, а производство по делу прекратила. То есть Бедрягин смог избежать «субсидиарки».

Узнав об этом решении, Горюнова обратилась в Арбитражный суд Московского округа с жалобой, в которой привела единственный довод: она не отказывалась от требований, а приобщенный к материалам дела документ сфальсифицирован.

Но кассация отказала, потому что у нее «отсутствуют полномочия для рассмотрения заявления о фальсификации». Поэтому Горюнова обратилась с такой же жалобой в Верховный суд.

ВС: нужно разобраться в нелогичном поведении

Заседание в ВС прошло 24 января 2022 года под председательством Екатерины Корнелюк. На процесс пришли Горюнова и ее представитель Мадина Агабекова. Юрист объяснила, что ее клиентка решила не участвовать в заседании апелляции, потому что выиграла в первой инстанции. Горюнова подтвердила, что только потом узнала про отказ от иска и «была, мягко говоря, удивлена». Она напомнила, что уже шесть лет пытается взыскать невыплаченные деньги (в районный суд она обратилась еще в 2016-м) и странно отказываться от требований, когда первая инстанция уже привлекла директора к «субсидиарке» (подробнее — ВС разбирался с подделанным отказом от иска).

В мотивировочной части определения СКЭС обратил внимание на странности в поведении истца: та выиграла спор в первой инстанции, но в день заседания в апелляции якобы отказалась от своих требований. При этом ни она сама, ни ее представитель на процесс не пришли. ВС подчеркнул, что суд должен был усомниться в целесообразности таких действий.

«В подобной ситуации было бы логично отложить заседание, чтобы выяснить позицию истца и устранить противоречия в ее поведении», — подчеркнула экономколлегия.

Но суд прекратил производство по делу, указав на право Горюновой отказаться от иска. Такой излишне формальный подход может сподвигнуть других недобросовестных участников дел подделывать важные документы, уверен ВС. В итоге «тройка» отменила акты апелляции и кассации, а спор вернула в 9-й ААС.

Противоречивая практика

Отказы от иска на практике встречаются редко, признает Станислав Соболев, юрист коллегии адвокатов Регионсервис Регионсервис Федеральный рейтинг. группа Семейное и наследственное право группа Уголовное право группа Экологическое право группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Природные ресурсы/Энергетика × . По его словам, чаще всего эти процессуальные инструменты используют в смоделированных процессах, где обе стороны пытаются получить запланированный результат. Поэтому суды настороженно относятся к ситуациям, когда истец отказывается от требований. И обсуждаемая позиция ВС, что отказ от иска должен насторожить суды, кажется эксперту правильной.


Безусловно, суду лучше подстраховаться и уточнить у стороны, действительно ли она желает отказаться от иска. Ведь это приведет к прекращению производства по делу и невозможности рассмотреть это требование вновь.

Андрей Колбун, юрист практики «Разрешения споров» юридической компании Лемчик, Крупский и Партнеры Лемчик, Крупский и Партнеры Федеральный рейтинг. группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Семейное и наследственное право группа Цифровая экономика группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (mid market) группа Трудовое и миграционное право (включая споры) 6 место По количеству юристов 17 место По выручке 22 место По выручке на юриста (более 30 юристов) Профайл компании × , говорит, что практика по подобным спорам не однообразна. Иногда кассационные суды, как и в деле Горюновой, отказываются рассматривать заявления о фальсификации, ссылаясь на отсутствие полномочий по закону. Так произошло в деле № А40-129134/2020. Апелляция получила отказ от иска, но заявитель в кассации уверял, что подпись в документе подделали. АС Московского округа к этим доводам не прислушался. Более того, судьи отметили, что документ пришел через «Мой арбитр» за четыре дня до заседания, поэтому истец мог узнать о случившемся раньше, отслеживая карточку дела, и заявить фальсификацию еще в апелляции.

А суды Северо-Западного округа придерживаются позиции, которую озвучил ВС. Они считают, что нужно точно установить «волю истца на отказ от иска и прекращение производства по делу», если есть противоречивые действия. Речь идет о ситуациях, когда одновременно с отказом от иска еще подано ходатайство о рассмотрении спора в отсутствие представителя или заявление подается в день заседания при дальнейшей неявке на процесс (дела № А66-2481/2018, № А56-70357/2019). В этом случае заседания откладывают. Поэтому определение СКЭС должно наконец привести практику к единообразию.


Российские и зарубежные адвокаты и ученые на примерах из практики обсудили, в каких случаях в корпоративных спорах уместно использование групповых и коллективных исков, а также особенности ведения дел по данным категориям споров и новые процессуальные институты примирения.

14 февраля в рамках XVII Международной научно-практической конференции «Ковалевские чтения» состоялась панельная дискуссия на тему «Косвенные и коллективные иски по корпоративным спорам. Особенности примирения», организованная КА «Регионсервис» при научной поддержке факультета права Московской высшей школы социальных и экономических наук.

Открывая встречу, модератор дискуссии, адвокат, сопредседатель КА «Регионсервис» Сергей Учитель предложил собравшимся обсудить корпоративные споры в контексте примирения – возможно ли в принципе примирение по таким спорам, и если да, то какие существуют процессуальные и материально-правовые нюансы.

Сомодератор дискуссии, полномочный представитель Международной ассоциации русскоязычных адвокатов в Великобритании, адвокат АП г. Москвы Светлана фон Поммерн-Пеглов добавила, что недавно в Общественной палате представители общественных палат в регионах обсудили будущее таких споров, а также какие предложения на законодательном уровне необходимо внести. При этом, добавила она, важно учесть зарубежный опыт и применить позитивные модели, способствующие развитию российской экономики и социальной сферы.

Заведующая кафедрой гражданского и арбитражного процесса МВШСЭН, доцент департамента дисциплин частного права НИУ ВШЭ Мария Ерохова в своем докладе на тему особенностей ведения дела по коллективному и групповому иску отметила, что российский правопорядок в некотором роде уникален наличием понятий и коллективного иска, и группового.

С 1 октября граждане России смогут обращаться в суд с коллективными исками в защиту своих прав и законных интересов

Спикер пояснила, что вначале в АПК РФ появился термин «групповой иск». «Модель группового иска в России сводилась к тому, что одно лицо должно собрать группу (в первоначальной редакции Кодекса – 5 человек) и вести дело в интересах всех, в том числе представлять в суд доказательства. Все, кто присоединились к иску, никаких процессуальных прав не имеют, кроме как ходатайствовать в суде о замене лица, которое ведет дело в интересах группы. Впоследствии в АПК было внесено изменение, и группа возросла до 20 человек плюс один», – отметила Мария Ерохова.

С точки зрения группового иска, добавила спикер, для заключения мирового соглашения достаточно волеизъявления лица, которое ведет дело в интересах группы. «То есть лиц, присоединившихся к групповому иску, про мировое соглашение, видимо, спрашивать не нужно», – добавила она.

Мария Ерохова также напомнила, что в ходе реформы ГК РФ в 2014 г. появился институт, касающийся корпоративных споров. В Кодексе, в частности, указывалось, что если один участник корпорации предъявляет иск об оспаривании либо решения общего собрания, либо совершенной обществом сделки, либо о взыскании убытков в пользу корпорации, то прежде чем предъявлять его, он должен известить всех участников юрлица о намерении обратиться в суд, а те, в свою очередь, вправе присоединиться к его иску.

Кроме того, добавила спикер, Верховный Суд РФ в 2015 г. разъяснил, как применять положения ГК к таким искам. В частности, лица, присоединяющиеся к иску, имеют равные процессуальные права законного представителя. «То есть появился иной иск, не групповой, – пояснила ученый. – Правила ГК отличаются от ГПК. В ГПК один ведет дело в интересах всех, а в ГК – группа с равными процессуальными правами. Как разъяснил ВС, все решения внутри группы применяются единогласно. Данное объединение было названо коллективным иском».

Для заключения мирового соглашения, подчеркнула Мария Ерохова, по коллективному иску необходимо единогласное согласие всех присоединившихся на стороне истца. При этом она обратила внимание на важную особенность корпоративных споров – оспаривать сделки и взыскивать убытки вправе не только участники юрлица, но и члены совета директоров, поэтому группа на стороне истца может быть очень большой и состоять не только из участников общества.

В свою очередь, мировое соглашение по групповому иску возможно по воле лица, ведущего дело в интересах группы, и согласие других он спрашивать не должен. «Какую позицию займет суд, утверждая мировое соглашение по групповому иску, спрогнозировать сложно. По моему мнению, тезис о том, что для этого требуется только согласие лица, ведущего дело, прямо следует из закона», – отметила спикер.

По поводу возможности взыскания убытков с участника коллективного иска, который не дал согласие на выгодное мировое соглашение, Мария Ерохова высказалась положительно. Для взыскания убытков, пояснила она, помимо имущественной потери и причинной связи нужна противоправность, в связи с чем взыскание убытков за отказ дать согласие на заключение мирового соглашения термин «противоправность» меняется на «неразумность и недобросовестность действий».

В то же время взыскать убытки с лица, которое вело дело в интересах группы и заключило невыгодное корпорации мировое соглашение, по мнению спикера, очень сложно, поскольку мировое соглашение утверждается судом, который, таким образом, становится «косвенным соучастником».

Судья ВАС РФ в отставке, доцент кафедры гражданского права МГУ им. М.В. Ломоносова Александра Маковская выступила с докладом на тему «Мировое соглашение в спорах об оспаривании решений органов управления». Она отметила, что в Постановлении от 23 июня 2015 г. № 25 Пленум ВС в двух разных разделах дал абсолютно разные разъяснения, касающиеся оспаривания корпоративных сделок (п. 31–33) и решений собрания участников юрлица (п. 113). Так, именно применительно к решению собраний Суд указал, что соответствующие дела рассматриваются по правилам гл. 28.1 «Корпоративные споры» и 28.2 «Групповые иски» АПК.

Спикер также обратила внимание, что споры, касающиеся решений органов юрлица, относятся к арбитрабельным. «В правилах рассмотрения третейскими судами корпоративных споров указано, что для заключения мирового соглашения или отказа от иска не требуется единогласие соответствующей группы. Эти правила устанавливают общую конструкцию объединения истцов в группу при предъявлении корпоративного иска», – пояснила Александра Маковская.

Также спикер отметила две проблемы оспаривания решений общего собрания с точки зрения примирения: с кем мириться и есть ли почва для примирения. Так, подчеркнула она, по ничтожным решениям собрания основы примирения нет и быть не может. А оспоримые сделки, как известно, зависят от воли соответствующего истца, и здесь есть основа для примирения.

Директор Центра сравнительного права НИУ ВШЭ, главный редактор журнала РШЧП Андрей Егоров, вновь обратившись к ст. 65.2 АПК, напомнил, что иски об оспаривании решений собрания выступают как самостоятельные иски, а в остальных (об оспаривании сделок общества и об ответственности директора или фактически контролирующего общество лица за причинение обществу убытков) истцы – в данном случае участники общества, – выступают от имени юрлица. «Действующее законодательство не содержит адекватной конструкции, – считает он. – Речь должна идти о множественности представителей, которые могут участвовать в процессе. ВС пошел на компромисс, указав, что к таким искам при наличии определенных условий, предусмотренных АПК, могут применяться правила о групповых исках. Возникает вопрос, как толковать соответствующее решение Верховного Суда? Вариантов может быть масса. Думается, что надо смотреть на материальную основу соответствующего требования».

Ключевой вопрос спора по иску о взыскании убытков с директора, добавил спикер, касается полномочий представителя. «Поясняя вопросы представительства, ВС в п. 32 Постановления № 25 отметил, что корпорация в лице соответствующего органа и присоединившиеся к иску участники не имеют права без согласия участника, предъявившего иск, полностью или частично отказаться от него, изменить основания и предмет иска, заключить мировое соглашение и т.д. С формальной точки зрения вопрос понятен: если к иску присоединится максимальное количество участников юрлица, придется договариваться, чтобы прийти к единогласию», – отметил Андрей Егоров.

В качестве решений проблемы спикер предложил следующие варианты. В случае если ничьи права не нарушены и соглашение одобрено всеми участниками юрлица (или одобрен отказ от иска к директору), такое мировое соглашение может быть утверждено судом. Если речь идет об ответственности директора за недобросовестное поведение (фактически за умысел), наличие любого возражающего против мирового соглашения является препятствием для его утверждения судом. Если ответственность касается неразумного поведения руководителя, участники могут освободить его об ответственности большинством голосов. При этом интересы миноритариев должны быть защищены (например, реализацией права требовать выкупа обществом принадлежащих им акций).

Научный сотрудник Университета Нового Южного Уэльса Антон Диденко рассказал о практике рассмотрения групповых исков в Австралии. Он отметил, что групповые иски, официально именуемые представительскими, были введены в Австралии в 1992 г. в федеральных судах, а в судах штатов – начиная с 2000-х гг. Большинство таких исков (80%) рассматриваются федеральными судами. По состоянию на 2017 г. было предъявлено свыше 500 таких исков в совокупности. Более 50% представительских исков завершаются примирением сторон. Большое всего примирением завершаются иски инвесторам, меньше всего – иски о защите прав потребителей. Антон Диденко также добавил, что соглашение сторон в групповом иске должно быть утверждено судом. «Непосредственно критерии оценки мирового соглашения вырабатывались судебной практикой – стороны должны убедить суд, что соглашение справедливо и разумно», – подчеркнул он.

Антон Диденко также отметил, что австралийская судебная система сугубо состязательная. На примерах из практики он продемонстрировал, как в Австралии рассчитывается сумма компенсации сторонам в связи с утверждением мирового соглашения. В заключение он добавил, что мировые соглашения по групповым искам зачастую порождают серьезные конфликты интересов между истцами – как правило, они связаны с непропорционально малой суммой возмещения, нежеланием истца-представителя включать других истцов в соглашение, суммой выплаты финансирующей стороне, размерами судебных расходов и т.д.

Как отметил в своем выступлении международный арбитр, адвокат, поверенный консультант юридической фирмы Keystone Law Джордж Ламбру, в Великобритании, в частности, нет представительских исков. «Когда мы говорим о групповом иске, мы имеем в виду группу отдельных истцов, и каждый из них должен показать свои отдельные убытки. Их никто не представляет в суде», – пояснил он, добавив при этом, что институт групповых исков более характерен для США. Спикер поделился собственным практическим опытом рассмотрения судом группового иска, а также рассказал об особенностях заключения мирового соглашения в Великобритании.

По мнению заместителя министра юстиции России Дениса Новака, позитивным шагом к либерализации условий заключения мирового соглашения стал закон о совершенствовании примирительных процедур. Данные законодательные меры, считает он, приведут к более широкому использованию института мирового соглашения.

Принят пакет законов о существенном изменении порядка внесудебного урегулирования споров между сторонами гражданского и административного судопроизводства

Денис Новак с удовлетворением отметил, что, в отличие от ГПК и КАС, в АПК оставили минимальное количество лиц (5 человек), которые должны присоединиться к групповому иску. «Я считаю, что это очень хорошо, поскольку если говорить о наиболее распространенной организационно-правовой форме корпораций, участвующих в гражданско-правовых спорах, – это общества с ограниченной ответственностью. В их составах редко бывает более 5 участников, а уж тем более свыше 20. Хорошо, что таким образом не исключили большой массив тех, для кого институт группового иска будет востребован», – подчеркнул Денис Новак.

Спикер не согласился с коллегами в том, что арбитражно-процессуальное законодательство РФ не содержит положений о коллективных исках. «Действительно, когда Пленум ВС формулировал разъяснения об особенностях рассмотрения дел по трем указанным категориям споров, в процессуальном законодательстве не содержалось указанных положений. Первыми подобные правила появились в ГК. Именно с введением федерального закона, установившего унифицированное регулирование групповых исков, в ГПК и АПК появилось специальное положение о том, что корпоративные споры по требованиям о защите группы лиц рассматриваются по правилам групповых исков. А по трем вышеуказанным категориям споров участник юрлица вправе не присоединяться к группе лиц, а самостоятельно вступить в дело», – пояснил он.

Денис Новак рассказал также об истории появления в российском законодательстве нового процессуального института – соглашения группы лиц, особенностях его заключения и расторжения. Завершая свое выступление, замминистра юстиции РФ выразил надежду, что этот новый институт докажет свою эффективность не только в корпоративных спорах, но и, самое главное, – позволит защищать интересы простых граждан – потребителей, а также лиц, пострадавших от пожаров, катастроф и т.д.

Суд указал, что если наряду с инициатором обособленного спора в нем участвует иной конкурсный кредитор, уполномоченный орган или конкурсный управляющий, который заявил о готовности встать на место инициатора, суд вправе произвести процессуальную замену и продолжить рассмотрение спора


По мнению одного из адвокатов, ВС сделал важный вывод о том, что инициатор обособленного спора по существу выступает в роли представителя должника, а косвенно – группы его кредиторов. По мнению второго, Суд в очередной раз указал, что дело о банкротстве ведется не в интересах конкретного лица, а направлено на формирование конкурсной массы и максимально полное удовлетворение требований всех кредиторов.

В Определении от 17 марта № 302-ЭС20-19914 Верховный Суд разъяснил, как следует поступать нижестоящим инстанциям при отказе кредитора от заявленных требований по оспариванию сделки должника, в рассмотрении которых заинтересованы иные лица.

Предпосылки спора

4 сентября 2012 г. ООО «Лизинговая компания Титан» и ООО «ИркутскСтройЦентр» заключили договор лизинга, по которому ИСЦ получил два самосвала, право собственности на которые по истечении 36 месяцев при уплате лизинговых платежей переходит лизингополучателю.

14 августа 2015 г. ИСЦ был заменен обществом «Строительная компания “БайкалБизнесСтрой”», которому были переданы самосвалы. На момент замены лизингополучателя из около 6,2 млн руб. лизинговых платежей было уплачено более 5,8 млн руб., условий о встречном предоставлении со стороны нового лизингополучателя в адрес прежнего в соглашении не было.

20 июня 2016 г. ИСЦ был признан банкротом, в его отношении было открыто конкурсное производство. В рамках этого дела 24 июля 2019 г. один из конкурсных кредиторов – ООО «Вента Строй» – потребовало признать недействительным соглашение. Общество полагало, что оспариваемая сделка совершена между аффилированными лицами с целью причинения вреда кредиторам должника в условиях неплатежеспособности последнего, в связи с чем потребовало взыскать со строительной компании в пользу должника более 5,8 млн руб. Конкурсный управляющий должника и иные кредиторы поддержали заявление.

Впоследствии общество «Вента Строй» отказалось от заявленных требований в полном объеме, однако конкурсный управляющий возражал против прекращения производства по спору.

Суды посчитали, что другие кредиторы могут сами оспорить сделку, однако ВС решил иначе

Первая инстанция сослалась на ст. 49 и 150 АПК и отметила, что отказ от заявленных требований не противоречит закону и не нарушает права других лиц, а понуждение «Вента Строй» к продолжению участия в судебном споре противоречило бы принципу свободного распоряжения гражданскими правами и могло бы его вынудить нести судебные расходы. Прочие лица, участвовавшие в обособленном споре и не являвшиеся заявителями, не лишены правовой возможности оспаривания сделки должника непосредственно либо через конкурсного управляющего. В связи с этим суд прекратил производство. Апелляция и кассация оставили судебный акт без изменений.

Конкурсный управляющий обратился в Верховный Суд, указав в жалобе, что судами неправильно применены нормы права, регулирующие оспаривание сделок должника-банкрота, так как при наличии лиц, желающих продолжать ранее инициированный судебный спор, суд не вправе прекратить производство по делу.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что оспаривание сделок должника в деле о его банкротстве осуществляется в интересах конкретного заявителя лишь косвенно, поскольку сам заявитель не является стороной оспариваемой сделки и результат судебного спора на права кредитора напрямую не влияет. Прямым результатом применения последствий недействительности сделки является восстановление прав должника – возвращение в конкурсную массу его имущества в натуральном или денежном выражении или освобождение от обязательств. Только за счет этого впоследствии увеличивается вероятность удовлетворения требований инициатора обособленного спора наравне с прочими кредиторами.

При оспаривании сделки в деле о банкротстве материально-правовые интересы группы кредиторов несостоятельного лица противопоставляются интересам выгодоприобретателей по сделке, отметил ВС. Действуя от имени должника (его конкурсной массы) в силу полномочия, основанного на п. 1, 2 ст. 61.9 Закона о банкротстве, инициатор обособленного спора по существу выступает в роли представителя должника, а косвенно – группы его кредиторов.

В связи с этим, указал Суд, вопрос об обязательности отказа от требований, совершенного инициатором обособленного спора, для прочих лиц, уполномоченных подавать заявления об оспаривании сделки должника, может быть разрешен применительно к правовым нормам, регулирующим сходные правоотношения: гл. 28.2 АПК о рассмотрении дел о защите прав и законных интересов группы лиц, п. 2 ст. 65.2 ГК (ВС отметил, что данные нормы здесь и далее воспроизведены для применения по аналогии. – Прим. ред.).

Верховный Суд обратил внимание, что на рассмотрение требований кредиторов по правилам групповых исков законодательство о банкротстве в некоторых случаях указывает прямо, например, п. 2 ч. 4 ст. 61.19 Закона о банкротстве.

Следуя п. 1 ч. 4 ст. 225.10-1 и ч. 2 ст. 225.15 АПК, в которых урегулированы последствия отказа представителя группы лиц от иска, при отказе инициатора обособленного спора в деле о банкротстве от своих требований прекращаются его полномочия как представителя должника или группы кредиторов, заметил ВС. В таком случае арбитражный суд должен вынести определение об отложении судебного разбирательства и предложить произвести замену инициатора обособленного спора. При этом в определении должна быть указана необходимость замены инициатора спора другим лицом из числа лиц, уполномоченных подавать заявления об оспаривании сделки должника. Кроме того, должен быть указан срок, в течение которого в суд должно поступить указанное заявление.

Также должны отмечаться последствия невыполнения замены заявителя в виде принятия судом отказа от иска и прекращения производства по обособленному спору в порядке, установленном ст. 151 АПК, и невозможность последующего обращения в суд с требованиями к тому же ответчику, по тому же предмету и тем же основаниям для лиц, уполномоченных подавать заявление об оспаривании сделки должника на момент истечения срока предъявления в суд заявления о замене заявителя.

Верховный Суд указал, что невозможность повторного обращения в суд с тождественным требованием обусловлена тем, что по правилам обычного группового иска участник группы вправе выбирать, присоединиться ли ему к групповому иску или защищать свои права посредством индивидуального обращения в суд. Прекращение дела по групповому иску не лишает его права на индивидуальный. В деле о банкротстве у заявителя такого выбора нет, так как в силу закона требования имеют всегда групповой характер и кредиторы присоединяются к заявлению инициатора обособленного спора вынужденно и автоматически. Поэтому, если суд прекратил производство по первоначальному заявлению, то последующее заявление опять будет таким же групповым иском с участием той же группы. Рассмотрение последнего будет противоречить принципу правовой определенности и правилам заявления тождественных исков.

Как указала Экономколлегия, последствия неприсоединения к групповому иску без уважительных причин также сводятся к запрету на тождественный иск. Аналогичный запрет установлен и для участника корпорации, не присоединившегося к иску другого участника корпорации или корпорации в целом по требованию о признании сделки корпорации недействительной. Для кредитора уважительными причинами могут быть, например, тот факт, что судебное решение, подтверждающее задолженность перед ним (или иной документ – для случаев взыскания задолженности во внесудебном порядке), не вступило в законную силу (п. 57 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»), как следствие, не подтвержден и статус кредитора.

Если же наряду с инициатором в обособленном споре участвует иной конкурсный кредитор, уполномоченный орган или конкурсный управляющий, который заявил о готовности встать на место инициатора обособленного спора, суд вправе произвести замену в этом же заседании и продолжить рассмотрение спора. В противном случае, напомнил ВС, суд принимает отказ инициатора от иска как заявленный от имени всей группы и прекращает производство по обособленному спору. «При таком подходе соблюдается баланс интересов всех лиц, участвующих в обособленном споре, в том числе и в вопросе распределения судебных расходов», – подчеркивается в определении.

Конкурсный управляющий участвовал в судебных заседаниях по обособленному спору, занимал активную процессуальную позицию, представил отзыв на заявление общества, изложив собственные аргументы по квалификации оспоренной сделки и настаивая на ее недействительности, указал Суд. Он добавил, что первой инстанции следовало рассмотреть вопрос о замене общества конкурсным управляющим и дальнейшие процессуальные действия предпринять в зависимости от его решения.

«Вывод судов о том, что прекращение производства по делу не нарушает прав иных кредиторов и конкурсного управляющего, так как они могут обратиться в суд самостоятельно, неверен и потому, что разумные ожидания кредиторов сводились к разрешению спора по существу. Последующее обращение в суд в такой ситуации с самостоятельным требованием значительно увеличивает риск отказа в его удовлетворении ввиду пропуска срока исковой давности», – заметил ВС и направил спор на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Адвокаты положительно оценили определение

В комментарии «АГ» адвокат Forward Legal Данил Бухарин назвал спор очень значимым для практики дел о банкротстве. «Верховный Суд сделал вывод о том, что отказ от оспаривания сделки конкретного кредитора, а равно любого другого лица, участвующего в деле о банкротстве, не означает автоматическое прекращение производства по спору о признании сделки недействительной. Ведь с момента подачи заявления, как указал Суд, рассмотрение спора осуществляется в интересах конкретного заявителя лишь косвенно», – подчеркнул он.

Адвокат назвал важным вывод Суда о том, что инициатор обособленного спора по существу выступает в роли представителя должника, а косвенно – группы его кредиторов. В связи с этим ВС посчитал возможным применять для регулирования таких правоотношений положения нормы о рассмотрении дел о защите прав и законных интересов группы лиц. Кроме того, Суд подробно расписал процессуальный порядок действий при рассмотрении отказа от заявления о признании сделки недействительной, что позволяет утверждать, что аналогичные вопросы в других делах теперь будут решаться подобным образом, заметил Данил Бухарин. «При этом нельзя утверждать, что ранее проблема с принятием отказа от оспаривания сделки была неразрешимой. При рассмотрении вопроса о принятии отказа суд в любом случае должен учитывать общие положения ст. 49 АПК о том, что принятие отказа не должно нарушать права иных лиц», – заключил он.

Адвокат, управляющий партнер МАБ «Проценко и партнеры» Татьяна Проценко отметила, что ВС в очередной раз указал, что дело о банкротстве ведется не в интересах конкретного лица, а направлено на формирование конкурсной массы и максимально полное удовлетворение требований всех кредиторов. В таком случае процессуальные действия, которые осуществляют участники дела о банкротстве, не должны нарушать прав иных лиц. Соответственно, оспаривая сделку должника, кредитор преследует цель не получить все полученное по сделке в свою пользу, а пополнить конкурсную массу, из которой ему будет выплачена его доля.

«По сути, данный институт мало чем отличается от процессуального института групповых исков, в котором отказ инициатора дела от иска не влечет прекращение производства по делу. Аналогичный подход должен применяться и в делах о банкротстве, когда заявитель преследует коллективный интерес. Иной подход существенно нарушал бы права остальных кредиторов. Например, вступив в сговор с выгодоприобретателем по недействительной сделке после продолжительного рассмотрения заявления об оспаривании сделки, заявитель может отказаться от заявления, лишив иных кредиторов права на судебную защиту, так как они не смогут оспорить сделку по причине пропуска срока исковой давности», – отметила адвокат.

Пыжикова Дарья

Пока не утихают споры на тему истории становления корпоративного права и наличия его в современной России, реальность создает ситуации, требующие разрешения исключительно в правовой плоскости с использованием юридического инструментария.

Речь идет о конфликтах между участниками хозяйственных обществ, в результате которых деятельность обществ становится затруднительной, а иногда невозможной.

Российское законодательство не содержит понятия корпоративного конфликта, в то время как судебная практика активно оперирует данной терминологией. Так, в п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» рассмотрен вопрос о возможности ликвидации юридического лица в случае длительного корпоративного конфликта, в ходе которого существенные злоупотребления допускались всеми участниками данного общества, в результате чего его деятельность существенно затрудняется. Кроме того, АПК РФ содержит ст. 225.1, посвященную корпоративным спорам (споры, связанные с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице).

Таким образом, в отсутствие понятия корпоративного конфликта законодательство предполагает, что возникшие в результате этого конфликта споры могут быть разрешены в судебном порядке.

Вместе с тем, анализируя судебную практику, можно предположить намечающуюся неблагоприятную тенденцию, когда суды отказывают в удовлетворении исковых требований по корпоративным спорам, ссылаясь на наличие в обществе корпоративного конфликта 1 . Таких судебных актов можно привести множество. Так, решением от 24 марта 2022 г. по делу № А40-155466/21 Арбитражный суд г. Москвы отказал в удовлетворении иска об исключении участника, являющегося длительное время генеральным директором общества без подтверждения полномочий, по причине невозможности проведения собрания, в том числе потому, что между равноправными участниками общества возник длительный корпоративный конфликт, который требует разрешения исключительно самими участниками.

В связи с этим появляется вопрос: каким образом участникам разрешать корпоративный спор, если все досудебные механизмы исчерпаны?

Представляется, что такая позиция судов не идет на благо участникам хозяйственных обществ, попавшим в замкнутый круг, когда отсутствует хоть какой-либо механизм выхода из сложившегося конфликта. Речь даже не только о невозможности принятия участниками какого-либо решения ввиду отсутствия кворума и (или) требуемого количества голосов, но и о нередких на практике случаях, когда при необходимости нотариального удостоверения решения общего собрания общества нотариусы вынуждены отказывать в совершении нотариального действия, не желая впоследствии оказаться вовлеченными в процедуру судебного оспаривания удостоверенного ими решения.

ВС затронул отдельные сложные вопросы о нотариальном удостоверении решений собраний, об отчуждении долей и акций, об исключении участника, о принудительной ликвидации, о недействительности сделок и решений собраний

Стоит отметить, что Верховным Судом в 2019 г. предпринимались попытки сформировать у нижестоящих судов вектор разрешения подобного рода споров. Так, в п. 7 Обзора судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах, утвержденном Президиумом ВС 25 декабря 2019 г., указывалось, что наличие корпоративного конфликта, а также равное распределение долей участия между его сторонами не являются основаниями для отказа в иске об исключении участника из общества.

При этом подчеркивалось, что, разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций не оценивали приведенные в первоначальном и встречном исках обстоятельства, касающиеся нарушения участниками их обязанностей, создания ими препятствий для осуществления деятельности общества или существенного ее затруднения. Вместо этого суды указали на наличие в обществе корпоративного конфликта между двумя участниками, обладающими равными долями в уставном капитале (по 50%), и, по сути, исходили из невозможности применения института исключения участника в подобном случае.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС признала данный вывод судов ошибочным, пояснив, что наличие корпоративного конфликта присуще любому спору об исключении участника из общества, – именно для разрешения такого спора стороны, как правило, и обращаются в суд, – в связи с чем практика отказа судов рассматривать такой спор по существу со ссылкой на наличие корпоративного конфликта недопустима.

Представляется, что в данном ракурсе Верховный Суд правильно обратил внимание судов, что корпоративный конфликт не только можно, но и необходимо разрешать в судебном порядке. В связи с этим целесообразно, на мой взгляд, закрепить понятие корпоративного конфликта на законодательном уровне, а также разработать механизм его разрешения в судебном порядке.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: