Особенности судебной системы российской империи на территории западных губерний

Обновлено: 28.03.2024

Губернская реформа 1775 г. является значительной вехой в истории XVIII в. Цели губернской реформы были обширны и многогранны, поэтому справедлива достаточно широко распространенная точка зрения, что "Учреждения для управления губерний Всероссийской империи" , изданные 7 ноября 1775 г., положили начало процессу преобразования российского общества. За этим первым правовым актом в государстве последовали другие. Под воздействием ряда объективных обстоятельств Екатерина Великая и ее сподвижники вынуждены были издавать закон за законом, что подчеркивало сложность поставленных государственных задач, которые не удавалось решить "одним махом".

См.: Учреждения для управления губерний Всероссийской империи // Полное собрание узаконений о губерниях по хронологическому порядку с 1754 по 1818 год июнь месяц. СПб.: Сенатская типография, 1818; Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). Т. XX. N 14392. С. 229 - 304.

Далее этот источник в тексте будем использовать в сокращенном варианте - "Учреждения о губерниях". Многие исследователи этот юридический памятник употребляют в единственном числе - "Учреждение о губерниях".

Для того чтобы законодательные принципы (идеи) и нормы, изложенные в "Учреждениях о губернии", начали реализовываться, необходимо было провести ряд мероприятий и создать управленческие механизмы. Перед государством на пути реализации этих реформ стояли конкретные задачи - финансовые, кадровые, организационные. Последние должны были создать и обеспечить механизмы субординационных и координационных взаимодействий различных административных органов.

Сразу же после издания "Учреждений о губерниях" Екатерина II и правительство приступили к реализации реформ. Процесс образования губерний и наместничеств был очень непростым. Особенно большое внимание уделялось разработке устройства столичной губернии - Санкт-Петербургской. В связи с этим вышли два Указа - 31 декабря 1779 г. и 4 января 1780 г. Последнее "высочайшее волеизъявление" вылилось в две дополнительные главы к "Учреждениям о губерниях" 1775 г. .

Полное собрание узаконений о губерниях. С. 4 - 138; ПСЗРИ. Т. XX. N 14392. С. 229 - 304.

Текст источника в работе приведен в точном соответствии с оригиналом. В цитате частично сохранена орфография текста, но убраны буквы архаичного, девятнадцатого века, алфавита (в частности, "i"), а также твердый знак в конце слов.

Ряд исследователей в работах пользуются текстом "Учреждений о губерниях", опубликованным по оригиналу первого официального издания, который хранится в отделе редких книг Государственной публичной исторической библиотеки . Это издание не содержит трех последних глав, подписанных Екатериной в 1780 г. В полном объеме текст источника опубликован в Полном собрании законов и в издании, подготовленном действительным статским советником Лопатиным в начале XIX в. (на эти источники сделаны ссылки в данной работе). В связи с этим вышеуказанные авторы, анализируя реформу местного управления, исключают из системы судебных органов важный элемент - надворные суды.

См.: Учреждения для управления губерний Всероссийской империи. М.: Типография Ея Императорского Величества, 1775; Российское законодательство X - XX веков / Отв. ред. О.И. Чистяков. В 12 т. М.: Юридическая литература, 1987. Т. 5. С. 170; Законодательство Екатерины II / Отв. ред. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. В 2 т. М.: Юридическая литература, 2000. Т. 1. С. 380.

Глава XXX "О должности верхнего надворного суда" открывалась ст. 433 об учреждении верхнего надворного суда, который делился на два департамента: гражданский и уголовный (ст. ст. 443 - 445) . В столице создавался также нижний надворный суд (ст. 472) . В верхнем надворном суде заседали два председателя, которые назначались государем по представлению Сената и избирались "из достойных людей" (ст. ст. 434, 440). Правительствующий сенат самостоятельно назначал двух советников и четырех асессоров (ст. ст. 434, 441). При верхнем надворном суде состоял прокурор, назначаемый Сенатом по представлению генерал-прокурора (ст. ст. 435, 442). Два стряпчих: казенных и уголовных дел - назначались Сенатом (435, 441). Статьи с 436-й по 439-ю определяли класс этих чиновников. Председатели суда могли иметь шестой класс. Следует отметить, что в шестом чине находились советники губернского правления, советники гражданской и уголовной палат, советник казенной палаты, губернский прокурор, первый и второй председатели верхнего земского суда. Это свидетельствовало о значимости, которая придавалась председателям надворного суда в системе судебных учреждений. В каждом департаменте было одинаковое число членов: председатель, советник и два асессора (ст. 446). В случае отсутствия уголовных дел оба департамента занимались вопросами и делами гражданского правосудия (ст. 447).

Слово "должность" переводится на современный русский язык как "обязанность".
Полное собрание узаконений. С. 122; ПСЗРИ. С. 295.

Текст источника в работе приведен в точном соответствии с оригиналом. В цитате частично сохранена орфография текста, но убраны буквы архаичного, девятнадцатого века, алфавита (в частности, "i"), а также твердый знак в конце слов.

Полное собрание узаконений. С. 133; ПСЗРИ. С. 302.

Функции нижнего надворного и верхнего надворного судов были подробно регламентированы. Законодатель устанавливал, что верхний и нижний надворные суды имели право рассматривать уголовные и гражданские дела лиц, находящихся на военной, придворной и гражданской службе, и дела всяких разночинцев (ст. ст. 449, 477).

Полное собрание узаконений. С. 123, 133 - 134; ПСЗРИ. С. 296, 302.

Верхнему и нижнему надворным судам запрещалось принимать на расследование преступления служебного порядка, совершенные военными, причем разных чинов, потому что это была сфера деятельности военных судов (ст. ст. 450, 478). Нижний надворный суд мог рассматривать только гражданские дела военных, или, как констатировал источник, "по долгам и другим обязательствам гражданским" . Нижнему надворному суду запрещалось также рассматривать дела дворянства и лиц, имевших в столичной губернии недвижимость (ст. ст. 451, 479). Наконец, из юрисдикции нижнего надворного суда исключались дела, касающиеся недвижимого имущества, находящегося в других губерниях.

Полное собрание узаконений. С. 134; ПСЗРИ. С. 304.

Анализ вышеуказанных статей позволяет в первую очередь определить, кто судился в надворном суде. Это чиновничество Санкт-Петербурга, т.е. лица, состоявшие на государственной и гражданской службе, не имевшие в столице недвижимой собственности. Надворный суд имел дело еще с одной сословной группой - чиновничеством, и рассматривал тяжбы между чиновными людьми в столице. Позднее он становился образцом для других городов и губерний там, где скопление бюрократических элементов всякого рода также было весьма велико, как и в столице. В октябре 1781 г. в связи с реорганизацией Московской губернии в соответствии с "Учреждениями о губерниях" в Москве были открыты наряду с другими присутственными местами верхний и нижний надворные суды . Чуть раньше, в январе 1781 г., при учреждении Тобольского наместничества, как показывают штаты, в Тобольске были учреждены верхний и нижний надворные суды . В мае 1783 г. при образовании Колыванского наместничества вместо верхнего земского суда в Колывани был создан верхний надворный суд . Затем были созданы верхний и нижний надворные суды в Иркутске и еще один нижний суд в Якутской провинции Иркутского наместничества . В сентябре 1784 г. в губернском городе Архангельске были учреждены верхний и нижний надворные суды по штату Московской губернии .

ПСЗРИ. Т. XXI. N 15252; ПСЗРИ. Т. XXXXIV. С. 262 - 263, 265.
ПСЗРИ. Т. XXXXIV. С. 262 - 263.
ПСЗРИ. Т. XXXXIV. С. 262 - 263, 266.
ПСЗРИ. Т. XXXXIV. С. 262 - 263. ПСЗРИ. Т. XXXXIV. С. 262 - 263, 265.
ПСЗРИ. Т. XXII. N 16059.

Если человек по бедности не имел возможности заплатить залог, то при подтверждении своего состояния и принесении присяги о том, что денег у него нет в "достаточном количестве", он освобождался от залога.
Полное собрание узаконений. С. 135; ПСЗРИ. С. 302.

Процессуальные действия данного суда должны были производиться по обычной схеме (ст. ст. 453 - 462). Апелляция на верхний надворный суд могла быть направлена в находившиеся при столичном генерал-губернаторе палаты уголовных и гражданских дел. На апелляцию могли претендовать дела, цена которых определялась в 100 рублей и более. Деньги должны были храниться в одной из палат верхнего надворного суда до вынесения решения. Статья имела оговорку, поскольку стряпчий (и казенный, и уголовный) - должность общественная, то он освобождался от взноса и вместо присяги обязан был просто расписаться. Основания переноса дел в высшую инстанцию были единые для судов второй инстанции: соблюдение недельного срока внесения денег или подписи вместо присяги.

Речь идет о Санкт-Петербурге. Позднее действие распространено на Москву и на другие города, где был учрежден верхний надворный суд.

Императрица рассматривала ряд особых (специальных) судебных случаев в надворных судах, когда перенос дела в высшую инстанцию был возможен без внесения залога. Такое право получили те, кто "под присягою, или чрез поверенного утвердит роспискою" , что он не имеет имущества на указанную сумму (25 руб. - для нижнего надворного суда и 100 руб. - для верхнего). Среди столичных чиновников, членов их семей (детей, вдов и др.) могли быть люди, разорившиеся или оказавшиеся временно без нужных средств, в том числе и по вине ответчика. Однако не следует преувеличивать социальной открытости этого законоположения.

Полное собрание узаконений. С. 125; ПСЗРИ. С. 297.

Статья 458 гласила, что если верховный надворный суд установил, что дело не должно было рассматриваться в нижнем надворном суде и перенос дела в верховный надворный суд не имел никакого основания, то назначался штраф в размере 25 рублей, который расходовался на содержание школ в столице. Размер штрафа невелик для того круга лиц, судившихся в надворных судах столицы (позднее - обеих столиц). Думается, что Екатерина II (именно она лично, по нашему мнению) включила эту статью ради штрафной санкции, которая направлялась на нужды готовившихся войти в российскую жизнь народных школ.

В ст. 459 законодатель устанавливал, что уголовное дело в верхнем надворном суде могло появиться в результате переквалификации гражданского дела в ходе судебного процесса, когда возникли какие-то новые факты, побудившие надворных судей к такой переквалификации. Однако возможности этой группы судейских чиновников резко ограничивались властью: они не могли принимать решения о квалификации уголовного преступления и, соответственно, мере наказания за него.

Верхнему и нижнему надворным судам предписывалось рассматривать и выносить решения по делам заключенных под стражу в течение года, иначе члены суда несли серьезное наказание: лишались годового жалования. Это было общее положение для всей судебной системы губернского уровня.

Подробно о субординации верхнего надворного суда говорилось в ст. 469. Верхний надворный суд принимал указы и повеления от губернского правления и палат (как уголовной, так и гражданской) . Верхний суд имел равные правовые полномочия на губернском уровне с верхним земским судом, губернским магистратом и верхней расправой . Имея равный правовой статус с другими судебными инстанциями, верхний надворный суд мог воздействовать на них только через губернское правление.

Полное собрание узаконений. С. 131 - 132; ПСЗРИ. С. 301.
Полное собрание узаконений. С. 131 - 132; ПСЗРИ. С. 301.

В ст. ст. 490 - 491 определялось место нижнего надворного суда в государственной судебной системе. Екатерина была убеждена, что все судебные органы обязаны служить общему благу, насколько этого требовала правовая система или сила закона. В связи с этим уездный суд, дворянская опека, нижний надворный суд, городовой магистрат, городовой сиротский суд, нижний земский суд, а также обер-полицмейстер, уездный казначей, земский исправник обязаны были взаимно помогать в деле правосудия. Нижний надворный суд входил по своему титульному статусу в состав уездных или городских административных и судебных учреждений.

В обширной ст. 489 говорилось, что нижний надворный суд должен был исполнять повеления губернского правления, палат (уголовной и гражданской) и верхнего надворного суда и отчитываться перед ними, посылая рапорты и доношения . Власть нижнего надворного суда не распространялась далее "своего подсудного ведомства". Во втором параграфе статьи особо подчеркивалось взаимодействие судебной власти и полиции. Нижний надворный суд подчинялся обер-полицмейстеру и ему посылал свои приговоры. При этом нижний суд не должен посылать в равные ему по титульному положению суды свои приговоры, определения и решения.

Полное собрание узаконений. С. 136; ПСЗРИ. С. 303.

Судопроизводство нижнего надворного суда отличалось процессуальными нормами. Статья 481 устанавливала, что нижний надворный суд не имел права начинать какое-либо судебное дело по собственной инициативе, а только по иску частных людей, стряпчих, по указу губернского правления, верхнего надворного суда .

Полное собрание узаконений. С. 134; ПСЗРИ. С. 302.

Полное собрание узаконений. С. 135 - 136; ПСЗРИ. С. 303.

Нижний надворный суд в Санкт-Петербурге в процессе деятельности был реорганизован, поскольку не справлялся с тем количеством дел, которые необходимо ему было рассматривать. В именном Указе от 28 июля 1780 г. Екатерина констатировала, что "нижний надворный суд в здешней столице нашей учрежденный отягощен. в рассуждении великого множества дел" . Вследствие чего она разделила его на два департамента: уголовных и гражданских дел, по образу и подобию верхнего надворного суда. Практически через полтора года императрица добавила еще один департамент в нижнем суде . К концу правления Екатерины он состоял уже из четырех департаментов: первый - по делам уголовным и следственным, второй - по вотчинным делам, третий - по интересным и вексельным и последний - по судным и просительным делам .

ПСЗРИ. Т. XX. N 15035.
ПСЗРИ. Т. XXI. N 15650.
ПСЗРИ. Т. XXIII. N 17428.

Как отмечалось ранее, при верхнем надворном суде учреждалась прокурорская служба в составе прокурора и двух стряпчих: по уголовным и казенным по делам. В обязанность прокурора верхнего надворного суда входил надзор: "1. О неточном в судебном месте исполнения законов, учреждений и указов. 2. Буде где есть непослушание, или ропот. 3. О ленивых в исполнении должностей. 4. О медлении в исполнении повелений. 5. О медлении по делам в производстве. 6. О нарушении правил благочиния и о всяком причиняющим многим соблазне, законам противном поступке, вине или преступлении. 7. О запрещенной торговле. 8. О нарушении общей тишины. 9. О нарушении в верности присяги. 10. О казенном и общественном ущербе" . Судя по этим параграфам, речь шла о чиновничестве императорской столицы, контроль за которым устанавливался достаточно жесткий.

Полное собрание узаконений. С. 127; ПСЗРИ. С. 298.

В ст. 467 содержался регламент действий прокурора, согласно которому он был обязан субординационно подчиняться губернскому прокурору. Прокурор при верхнем надворном суде должен был вести прокурорский надзор за сферой деятельности судебных учреждений губернии и наблюдать, чтобы учреждения не вмешивались в компетенцию друг друга, чтобы соблюдались установленные сроки вынесения решения (чтобы не было задержек в судопроизводстве), в противном случае о нарушениях следовало уведомить губернского прокурора.

Прокурор в сложных и спорных делах обязан давать юридическую консультацию судьям по вынесению приговора или решению по рассматриваемому делу и сообщить о возникших сложностях губернскому прокурору и "от него принимать правления". Следовательно, за губернским прокурором оставалось право последнего в перенесении решения по какому-то сложному делу. Прокурор верхнего надворного суда обязан был доносить губернскому прокурору о нанесении ущерба казенным и общественным интересам. Надзору прокурора закон вверял места заключения - тюрьмы и другие заведения, где содержались под стражею арестованные, с целью выяснения условий содержания заключенных. Процедура работы прокурора данного суда аналогична действиям прокуроров других судов. Для осуществления своих полномочий прокурор и стряпчие казенных и уголовных дел верхнего надворного суда имели право участвовать в заседаниях присутственных мест, при этом "никто да не перебивает речь, но терпеливо и в молчании да выслушивают их заключения и предложения по должности" .

Полное собрание узаконений. С. 128; ПСЗРИ. С. 299.

Стряпчие надворного суда, являясь помощниками прокурора, могли вместо него давать заключения. Закон устанавливал, что прокурор и стряпчие должны были иметь единое мнение, но если возникало сомнение в решении определенного дела, то прокурор надворного суда должен был доложить об этом губернскому прокурору . Во время вынесения решения по делу стряпчий и прокурор верхнего надворного суда не должны были находиться в присутственном месте. Стряпчие, являясь органом надзора за исполнением законов, могли подать жалобу на любое лицо, невзирая на их ранги и должности. Стряпчие имели право требовать предоставления информации из присутственных мест о различных делах, которые входили в их компетенцию: состояние государственной казны, земельные споры, преступления, нарушающие общий порядок, направленные против власти. Они занимались и взяточничеством, и делами малолетних, и опекой. Стряпчим запрещалось быть представителями частных лиц. Стряпчие наблюдали за порядком в суде, следили за соблюдением процедуры суда, приглашением ответчика, поверенного, заключением ответчика под стражу, наложением штрафа и вынесением приговора. Они имели право в процессе следствия, до вынесения приговора, обращать внимание на упущения в ходе следствия, а также контролировали поведение тяжущихся сторон.

Полное собрание узаконений. С. 128; ПСЗРИ. С. 299.

Итак, с одной стороны, стряпчий был поставлен в положение тяжущейся стороны, т.е. имел право подавать просьбы, иск, требовать следствия, переноса дела в высшую инстанцию. С другой стороны, стряпчие являлись органами надзора за судебными учреждениями. При необходимости стряпчие заменяли (дублировали) "один другого место", когда "которого нет", за ошибочное возбуждение дела они повинны заплатить "все протори и убытки" и, кроме того, лишались своих должностей. Но самое худшее заключалось в другом: им предстояло "вытерпеть то наказание, под которое подвести старались, буде явится, что с умысла кого поклепали" . Иначе говоря, стряпчие являлись помощниками или заместителями прокурора, лишь с меньшим диапазоном судебных правомочий.

Полное собрание узаконений. С. 131; ПСЗРИ. С. 300 - 301.

Надворные суды появились в результате социальной и управленческой асимметрии, свойственной России XVIII в. Впрочем, так было и в предшествующие, и в последующие столетия. Надворные суды возникли из необходимости усилить контроль над массой служилых ("чиновных") людей столиц. Центральным пунктом законотворческих идей императрицы, как нам кажется, являлось то, что содержалось в регламенте прокурора высшего надворного суда, т.е. контроль и судебное преследование всех, кто нарушал имперский правопорядок или хотя бы проявлял против него "непослушание или ропот".

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

В конце XVIII - первой трети XIX в. на территории Беларуси основным источником права оставался Статут Великого княжества Литовского 1588 г. Как действующий закон Статут 1588 г. несколько раз переиздавался на различных языках. Однако применение Статута было ограниченным, поскольку в своей деятельности суды обязаны были руководствоваться и нормами общеимперской законодательства. Сразу же после присоединения к России в белорусских губерниях вводились в действие законодательные акты Российской империи: «Жалованная грамота дворянству 1785 г.», «Жалованная грамота городам 1785 г.», « Устав благочиния 1782», «Учреждения для управления губерниями 1775» и др. Принимались и специальные нормативные акты относительно изменений в административно- территориальном делении, в системе органов управления белорусскими губерниями и др. Специально указом от 23 июня 1794 г. была введена «граница еврейской оседлости», которая включала белорусские и часть украинских губерний. В судопроизводстве по уголовным и гражданским делам суды руководствовались нормами российского закона «Устава благочиния» 1782.

В первой трети XIX в. в контексте общей систематизации российского права под руководством знаменитого исследователя в сфере истории белорусского права Игнатия Николаевича Даниловича началась разработка Свода местных законов западных губерний, это значит белорусского свода законов. Предполагалось, что он будет включены в качестве составной части в общий Свод законов Российской империи. Работа в основном была завершена. Однако в связи с с событиями 1830-1831 гг. проект свода местных законов западных губерний не был введен в действие. Продолжали действовать российские законы.

Шляхецкое восстание 1830-1831 гг. привело к резким изменениям политики Российской империи в отношении регионов, присоединенных к России после разделов Речи Посполитой. Относительная автономия административной, судебной и правовой системы Беларуси были ликвидированы. В 1831 г. отменяется действие Статута 1588 г. в Витебской и Могилевской губерниях, а в 1840 г. было отменено его действие в Виленской, Гродненской и Минской губерниях. В 1832 г. был издан, а с 1835 г. вступил в силу Свод законов Российской империи (в 15 томах), который действовал почти в неизменном виде до судебной реформы 1864 г., после чего был модернизирован .

В этот период произошли изменения и в уголовном законодательстве. В 1845 г. было утверждено, а с 1 мая 1846 г. вступило в действие «Уложение о наказания уголовных и исправительных», соответственно которому помещики сохраняли судебную власть над крестьянами, а суды могли применять самые жесткие наказания в отношении простого населения.

Судовая сістэма Расійскай імперыі.

Низшим звеном судебной системы были окружные и волостные суды. Апелляционные функции выполняли департаменты Судебной палаты, а кассационные – департаменты Сената. В судах первой инстанции по уголовным делам принимали участие присяжные.


Статьи 47 и 48 Основных Законов Российской Империи подразделяли существующие законы на общие и местные. Ст. 48 Основных Законов была формулирована следующим образом: «Изменения в общих законах именуются законами местными. Заимствуя силу свою так же, как и законы общие от единой Власти Самодержавной, они простираются на те только губернии и области, коим особенно предоставлены, и объемлют токмо те случаи, на кои именно, как изъятие из общих правил, постановлены; во всех же других случаях действие общих законов Империи сохраняет и в сих губерниях и областях полную свою силу». Т. е. общие законы по отношению к местным имели значение субсидарных, но значение их для отдельных провинций России было различно, в зависимости от полноты местного права и направленности местных судебных учреждений. Л. А. Кассо писал, что вопрос о субсидарном значении права общеимперского «имеет для губерний… остзейских скорее теоретический интерес; в жизни же он вряд ли может возникнуть, т. к. сборники этих территорий несомненно полнее нашего гражданского свода и случаи ими не нормированные вряд ли найдут свое решение в статьях 1 части X тома» 132). В Бессарабии же применение общеимперского права было стандартной, даже навязчивой практикой, а на территориях остзейских, как было справедливо отмечено Кассо, практически исключалось, что было связано также и с автономностью прибалтийского юридического сообщества, стремившегося не выходить за пределы своего, местного права, получившего начиная со 2-й четверти XIX века и солидную научную разработку.
Кроме того, субсидарное применение общего права претерпевало значительные перемены в зависимости от общеимперского курса – моменты усиления унификационных стремлений сменялись терпимым или даже покровительственным отношением к местным особенностям, а в связи с этим менялась и судебная практика, то нацеленная на всемерное усиление общих начал, то прилагавшая даже некоторые усилия к развитию (а не только к сохранению) местных институтов гражданского права. Данные вопросы будут конкретнее рассмотрены ниже, при анализе отдельных местных систем источников права.

Каждая из местных систем гражданского права характеризуется в числе прочего спецификой ее источников и рассмотрение их через призму кодификационных работ позволяет понять отношение российского правительства к существующим системам, его признание или непризнание тех или иных форм объективации права. В кодификационных проектах 30-х годов XIX века предполагалось, помимо общего Свода Законов, издание также двух местных сводов, а именно для губерний остзейских и для западных губерний, «от Польши возвращенных». Кроме того, выдвигался также проект кодификации бессарабского гражданского материального и процессуального права, наименее, однако, из всех трех продвинувшийся в осуществлении. Таким образом, все три партикулярных правовых системы, интересующих нас в данной работе, были охвачены кодификационным планом и получили в его рамках осмысление как с позиций содержания, так и формы правовых установлений.

§ 1. ПРАВО ЗАПАДНЫХ ГУБЕРНИЙ

Наименьшие отличия от общего права с точки зрения системы источников представляло право западных губерний – применительно к ним имелся масштабный законодательный материал, в точном соответствии с которым (по меньшей мере, в принципе) должно было отправляться правосудие и задача кодификаторов, призванных отразить реально существующее положение вещей, без каких бы то ни было перемен, состояла в сводке всех законов, не отмененных последующими узаконениями. В этом плане, с точки зрения русской государственной власти, система источников права западных губерний в существе своем не отличалась от права собственно русского.

Таким образом, правовые источники, признанные русской государственной властью, относились исключительно к сфере законодательства, однако в свою очередь они подразделялись на две группы по территории, на которую распространялось их действие, а именно на сферы действия 1) польского и 2) литовского права, причем местные, литовские юристы (по меньшей мере, те из них, кто был привлечен к работам II Отделения) были склонны скорее подчеркивать различия этих двух правовых систем, чем обращать внимание на их базисное единство. К первой группе относились территории, по Люблинской унии ставшие коронными, на которых продолжалось действие прежних, в самой Литве уже отмененных или измененных, литовских законов (в первую очередь – 2-го Статута 1566 г. – т. н. «Волынского», поскольку он сохранил свою силу в воеводствах Волынском, Киевском и Брацлавском, отошедшим к Польше в 1569 г.), но новые законы, принимаемые в отношении Польши, распространялись на них автоматически и в полной силе. Ко второй группе принадлежали земли, оставшиеся за Литвой и сохранявшие в составе Речи Посполитой известную правовую автономию.

Специфика действующего в западных губерниях права по составу источников была связана также с обычным образом действия русских властей по присоединению новых территорий Речи Посполитой, а именно с провозглашением неизменности наличных законов и обычаев, привилегий присоединяемых территорий на момент вхождения их в состав России. Поскольку между разделом 1772 года и разделами 1793 и 1795 гг. прошло чуть более двадцати лет, то за это время местное право продолжало развиваться, а, следовательно, и между материальным правом областей, присоединенных к России по I-му разделу, и областей, отошедших к России в 1793 и 1795 годах в ряде случаев произошло расхождение. Так, в частности, по сеймовой «конституции 1776 года, специально Литовской, было отменено магдебургское право во всех городах, кроме специально изъятых. Эта конституция, очевидно, не могла ни в чем изменить положение белорусских городов, в то время уже принадлежавших России. После 1793 г., когда вся территория Литвы оказалась под русским владычеством, это различие юридического положения городов сказалось с полной очевидностью» 133).

Источники права западных губерний были суть следующие (с учетом оговорок, сделанных выше) 134):

2. Памятники польского парворазвития – т. е. акты польской законодательной власти и кодификации польских обычаев.

a. Древнейшим сборником является Вислицкий статут 1374 г, затем статуты Вартские, Владислава Ягеллы (1423), Пиотрковские и Корчинские, при Казимире IV (1447 и 1465), Нешавские и Опокские (1454), дополненные при Иоанне Альберте (1496), статуты Сигизмунда (1507 – 1543).

b. Сеймовые конституции. Издавались систематические, алфавитные и хронологические сборники таковых конституций, из которых наиболее авторитетным стало издание ордена (Варшавских) Пиаритов – в течение 50 лет (1732 – 1782) они выпустили 8 томов собрания актов польского законодательства (получившее известность под названием Volumina legum), доведя издание до 1780 года. Это издание приобрело de facto статус официального.

c. Решения Непременного Совета, хотя формально имевшие значение исключительно разъяснений затруднений практики, но приобретшие значение авторитета в законодательных вопросах. В ряде случаев решения Непременного Совета признавались и русскими высшими судебными инстанциями обязательными нормами.
d. Местные законы (значимы, поскольку иногда применялись и за пределами территорий, для которых были изданы – Прусская корректура, в частности, учитывалась и в решениях Правительствующего Сената):
i. Мазовецкие изъятия, сборник 1576 года.

ii. Прусская корректура (Ius terrestre nobilitatis Prussiae correctum), собрание норм, распространявшихся на Западную Пруссию, по Торнскому договору 1466 г. отошедшую к Польше. Утверждена на сейме 1598 года.

3. Магдебургское или «немецкое» право (jus theutonicum). В 1387 г. пожаловано Вильно, затем было распространено и на другие города. Помимо собственно магдебургского права получило некоторое распространение т. н. хелмское или хелминское право, являвшееся местной разновидностью магдебургского права. Свое название оно получило по имени г. Хелмно или, по-немецки, Кульм, входившего в состав владений Тевтонского ордена. Магдебургское право применялось почти во всех городах Польши и Литвы, и, помимо норм, посвященных регулированию городской автономии, содержало и собственно нормы частного права, разработанные довольно подробно. Таким образом, к моменту присоединения литовских городов к России в них действовала довольно единообразная правовая система. Но, как уже упоминалось выше, после I-го раздела Речи Посполитой, в 1776 г. сеймовым постановлением действие магдебургского права почти во всех литовских городах было отменено; оно было сохранено только за городами Вильно, Лида, Троки, Ковно, Новгородок, Волковыск, Пинск, Минск, Мозырь, Брест-Литовский и Гродно. Однако, данное постановление в первую очередь было обращено на прекращение городской автономии, на включении их в единую государственную систему, в рамках целого цикла реформ, направленных на повышение управляемости польского государства. Частноправовые же постановления фактически сохранили свое действие, но уже в качестве обычного права, чему способствовало и отсутствие альтернативной выстроенной, детально разработанной системы частного права. Кроме того, сеймовая конституция 1776 г., как специально литовская, не имела силы в коронных провинциях, следовательно, не касалась городов, лежащих в тех местностях, из которых впоследствии были образованы губернии Волынская, Подольская, Киевская и часть области Белостокской, относительно которых разрешение вопроса о будущем магдебургского права принадлежало уже усмотрению русской государственной власти.

С присоединения западных губерний к России шел ползучий процесс унификации партикулярного прав с общерусским. В 1831 году в Белоруссии (буквально – на территории губерний Могилевской и Витебской) было отменено действие прежних, от Польско-Литовского государства унаследованных источников права и введено общеимперское 138). Таким образом сфера действия литовского права существенно сузилась, но и в остальных губерниях, где таковой отмены произведено не было, общеимперское право существенно теснило местные источники. Это явственно видно по проекту Свода местных законов Западных губерний, составленным во II Отделении под руководством И. Н. Данилова 139) – вместо целостной системы права перед нами оказывается набор лоскутков, перемежающийся ссылками на общерусские законы, действие которых было распространено также и на эти губернии, либо же на специальные законы, принятые исключительно в отношении западных губерний, но вводивших общерусские положения 140). Для приведения в порядок ставшей к началу XIX века с учетом еще и русских новелл совершенно запутанным системы права западных губерний и был создан проект местного Свода, совместно со Сводом Законов и Сводом местных узаконений губерний остзейских долженствовавший совершенно объять все наличное право Империи. Действовавшую тогда систему источников в сочетании с вышеизложенными сведениями можно вполне представить на основании «Отчета о трудах [II Отделения] с 15 Генаваря 1830 по 1 Генваря 1831 г.», где приведены правила, которыми руководствовались редакторы при определении действия русских законов в западных губерниях:

Из этого видно, сколь скудны были возможности для реального примения и включения в Свод даже реально сохраняющегося польско-литовского права. Дело в том, что в подавляющем своем объеме к тому времени оно обратилось в обычное право, не столько непосредственно применяя положения, оставшиеся от прежнего государственного быта, сколько видоизменяя, приспосабливая, комбинируя в соответствии с наличными потребностями. Но в таком своем качестве исходя из принятой программы (а в то же время она должна была быть и правилом для судов – фактически ее обходивших, но de jure должных соблюдать такую иерархию) местное право в Свод не могло войти – а в нем имели шансы обрести жизнь нормы, уже давно в жизни не встречавшиеся. Но как бы то ни было, именно к моменту завершению работ над Сводом, к 1838 г. появилась противоположная идея, вызванная к жизни именно этим активным собирательством памятников особости Западного края, а именно, киевский генерал-губернатор Бибиков 142) выступил с проектом отмены местного права и замены его общероссийским касательно юго-западных губерний. В таком виде вопрос поступил в Комитет Министров в 1840 г., где против него выступил Блудов, полагавший неразумным проводить столь коренную реформу с трудно предсказуемыми последствиями и высказавшийся за медленное внедрение общерусских правовых начал в юго-западных губерниях, чем можно было бы добиться по существу той же цели, никого не раздражая. Комитет не согласился с предложениями Бибикова, а Блудов представил верноподанную записку с подробным изложением своих соображений. Император, по всей вероятности к тому моменту уже твердо занявший позицию к отмене местных западных изъятий, повелел Комитету Министров рассмотреть вопрос снова, на сей раз в присутствии самого инициатора, Бибикова. И при повторном рассмотрении мнение Бибикова было отвергнуто, правда, как и мнение Блудова – Комитет предложил западное право в силе оставить, но отдельного Свода не издавать, а местные изъятия расположить по томам общего Свода Законов. Бибиков представил особое мнение, где вновь повторил свою позицию. Оно то и было Высочайше утверждено со следующей резолюцией: «Разделяю в полной мере мнение Г. Бибикова, здесь приложенное, по которому и исполнить, распространив меру сию на все остальные Западные губернии» 143). Таким образом окончательное решение пошло гораздо далее, чем домогался сам инициатор – ему представлялось нужным отменить только юго-западные изъятия, тогда как по решению Императора прекратило свое существование западное партикулярное право в целом.

Из прежних изъятий осталось только одно – а именно Высоч. утвержд. Мнение Гос. Совета, которым закреплялось предоставленное еще во времена Великого Княжества Литовского татарам, владевшим населенной недвижимостью всех прав дворянского сословия, а равно указывалось о нераспространении на татар действия ст. 151 т. IX Свода Законов, и предписывалось изменить ст. 672 – 712 в том смысле, что крепостные, принадлежащие татарам, не делаются свободными, если перейдут в православие 144).

Право западных губерний официально было отменено указом 25 июня 1840 г., озаглавленном «О распространении силы и действия Российских гражданских законов, на все Западные, возвращенные от Польши, области» 145). Однако и в дальнейшем сохранялось известное число изъятий касательно западных губерний, не подпавших под действие указа 25 июня поскольку они еще ранее были включены в Свод изд. 1832 г., из которых наиболее важными были нормы об управлении казенными и арендными имениями, регулировавшие статус поиезутских и ленных земель (сохранены они были и в Своде 1842 г. – т. VIII).

Примечания:

132) Кассо Л.А. Общие и местные гражданские законы / Л.А. Кассо. – Харьков: Типография Зильберберга, 1896. С. 9.

133) Нольде А.Э. Очерки… Вып. 1. С. 14.

134) Там же. С. 22 – 29.

135) Нольде А.Э. К истории перевода Литовского Статута на русский язык / А.Э. Нольде. – СПб.: б/и, 1913. С. 135 – 136.

136) Шимановский М.В. Первая часть десятого тома… Вып. 1. С. XXXIX.

137) Нольде А.Э. Очерки… Вып. 1. С. 73 – 74.

138) ПСЗ РИ Собр. 2. № 4233 (1 янв. 1831).

139) Свод местных законов Западных губерний. Проект. Издали по поручению Юридического факультета Императорского Санкт-Петербургского Университета проф. М.Я. Пергамент и приват-доцент барон А.Э. Нольде. СПб.: Сенатская типография, 1910.

140) Например, см. ПСЗ РИ Собр. 1. № 18828 (26 янв. 1799); 25883 (21 июн. 1815); ПСЗ РИ Собр. 2. № 1174 (14 июн. 1827); 1241 (14 июл. 1827); 4869 (19 окт. 1831); 5746 (11 нояб. 1832); 6126 (21 апр. 1833) и др.

141) Цит. по Нольде А.Э. Очерки… Вып. 1. С. 111, прим. 1.

142) Бибиков Дмитрий Гаврилович (1792 – 1870), генерал от инфантерии, участник Отечественной войны. С 1837 по 1852 г. киевский, волынский и подольский генерал-губернатор, с 1848 – член Гос. Совета, 1852 – управляющий Министерством внутренних дел, в 1855 г. уволен в отставку.

История – сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего (М. Сервантес)

История Российской империи

Суд в Российской империи

Фактически суд возникает вместе с государством, но развивается и совершенствуется постепенно, выделяясь в самостоятельный орган по мере развития государственного механизма. Рассмотрим поэтапно развитие и становление судебного права в России, потому что судебная власть Российской империи базировалась на опыте прошлых столетий.

А временным промежутком является период с 1721 г. (образование Российской империи) до 1917 г. (конца Российской империи). За столь долгий срок судебная система не раз изменялась: возникали новые институты, упразднялись старые. Но всю историю развития судебной системы Российской империи можно условно разделить на три части: до реформы 1864 года, после неё и период контрреформ.

Допетровская эпоха

Во времена Киевской Руси главным судебным органом была община. Община судила в соответствии с обычным правом. Высшей мерой наказания было изгнание из общины. Но по мере укрепления государственности суд творился князем, его представителями – посадниками и тиунами. Значительное количество дел разбирал церковный суд, который рассматривал все правонарушения духовенства, а также те дела простых людей, которые были отнесены к юрисдикции церковного суда: все преступления против морали, нарушения церковных законов, прелюбодеяние, колдовство, семейные ссоры и прочее.

Основными судебными доказательствами в Киевской Руси были: собственное признание, показания свидетелей «послухов и видоков», суд Божий, присяга, жребий, внешние приметы.


Княжеский суд. Гравюра

В Новгородской феодальной республике судебную власть осуществляло вече (высшая судебная инстанция). Вече — собрание части мужского населения города, оно обладало широкими полномочиями(«общегородское» вече): были случаи, что оно призывало князя, судило о его «винах», «указывало ему путь» из Новгорода; избирало посадника, тысяцкого и владыку; решало вопросы о войне и мире; издавало и отменяло законы; устанавливало размеры податей и повинностей; избирало представителей власти в новгородских владениях и судило их.


К. Лебедев "Новгородское вече"

В Московской Руси в XV-XVII веках суд осуществлялся князем (царем), Боярской думой, некоторыми приказами, а на местах – помещиками, вотчинниками. Московское государство создавалось постепенно — Москва вбирала в свои пределы и под высокую руку московского государя удельные княжества. Удельные порядки продолжали существовать на всей территории, какая составила землю Московского государства, и московский великий государь, царь и самодержец, оставался во многом по характеру своей власти удельным государем. Поскольку новое государство в своем устройстве оставалось удельным княжеством, постольку в нем жили и продолжали действовать начала, создавшиеся в удельное время, только теперь они действуют на более обширной территории. Но когда защита и охрана всего великорусского государства легли на московского государя, то стало ясно: суд во всех частях страны должен быть устроен одинаково и как можно меньше зависеть от самовольства судей.

Конечно, это был процесс непростой и не быстрый. Но самым важным было то, что устанавливалась обязательная зависимость между «всякими судьями» и центральной властью. Поэтому при Иване III, в 1497 году, было издано письменное собрание законов и установлен порядок суда. Это собрание законов получило название Судебник.


Судебник Ивана III. Заглавный лист

При внуке Ивана III, царе Иване Грозном, Судебник был пересмотрен (1550 г.), дополнен новыми статьями, следовало руководствоваться при суде только им. Оба Судебника имели много общего: судьями являлись управители городов и волостей, как было и в удельные времена. По Судебнику Ивана III судили наместники и волостели, по Судебнику Ивана IV стали судить те, кто заменил прежних наместников и волостелей, т. е. воеводы в пограничных городах, земские и губные старосты там, где жители получили право выбирать их себе. Оба Судебника предполагают суд возможно справедливый и нелицеприятный. Судебник Ивана III предписывает присутствовать на суде волостей и наместников избранным к тому населением «лучшим людям». Судебник царя Ивана Грозного указывает, чтобы «лучшие люди» не только присутствовали при суде, но и чтобы скрепляли своими подписями судный список, т. е. подробную запись всего дела. Точную копию судного списка – «противень» — судья должен был вручить старосте, и она хранилась у него.


Судебник Ивана Грозного (схема)

Судебник Ивана Грозного назначает наказания судьям за неправильный суд и за лицеприятие. Если узнается, что судья или дьяк взяли взятку и обвинили несправедливо, то с них приказывалось взыскать весь иск, сколько он стоил, все пошлины втрое и, сверх того, взять штраф, какой государь укажет. Если дьяк, т. е. главный писарь суда, без ведома судьи, взявши взятку, составит судный список или запишет дело не так, как было на суде, то с него приказывалось взыскать половину того, что следовало бы с виновного судьи, и сверх того посадить в тюрьму; если подьячие, т. е. младшие писари, без ведома судьи или дьяка запишут что-либо не так, взявши взятку, то их били за это кнутом. Но через некоторое время многие положения Судебников устарели и оказались не в соответствии с новыми житейскими отношениями, менявшимися и осложнявшимися в трудном и сложном процессе превращения удельных порядков в государственные, который переживал русский народ во второй половине и конце XVI века и в первой половине XVII века. При царе Алексее Михайловиче было составлено в 1649 г. новое собрание законов, названное «Книга Уложенная» или просто – «Уложение».


"Уложение" царя Алексея Михайловича

Этот документ был обширнее и значительнее Судебников, так как охватывал все стороны тогдашнего действующего права и излагал законодательный материал в более систематизированном виде. В царствование Грозного был выработан особый устав для суда губных старост – «Устав о разбойных и татебных делах», который определил порядок судопроизводства, следствия, удовлетворения пострадавших от разбоя и грабежа. «Уложение» царя Алексея Михайловича, усилив наказания за татьбу, разбой и грабеж, оставило в силе все узаконения Разбойного устава с его дополнениями. Свою основную черту – нераздельное соединение судебной власти с властью по управлению – суд сохранил до времен Петра Великого, когда была сделана попытка разделить дело суда и управления, но это была только попытка.

Суд при Петре I


Первые попытки отделить Суд от администрации были предприняты Петром I. Во главе всей судебной системы Российской Империи стоял монарх. Сразу после него в иерархии находился Сенат, пришедший на смену боярской думе. Он являлся апелляционной инстанцией, а также рассматривал наиболее важные государственные дела, судил высших должностных лиц. Пришедшие на смену приказам коллегии осуществляли судебные функции в рамках своих полномочий. Например, суд по земельным делам принадлежал Вотчинной коллегии, финансовые преступления рассматривала Камерц-коллегия. Управлением местных судов занималась Юстиц-коллегия, она же была апелляционной инстанцией по отношению к ним. На местах действовали Надворные (на территории губернии) и Нижние (на территории провинции) суды. Именно в их учреждении отразилась первая в российской истории попытка отделить суд от администрации.

Функции верховного суда выполняли Сенат и Юстиц-коллегия. Ниже их находились: в провинциях – гофгерихты, или надворные апелляционные суды в крупных городах и провинциальные коллегиальные нижние суды. Провинциальные суды вели гражданские и уголовные дела всех категорий крестьян кроме монастырских, а также горожан, не включенных в посад. Судебные дела горожан, включенных в посад, с 1721 года вел магистрат. В остальных случаях действовал единоличный суд (дела единолично решал земской или городовой судья). Но в 1722 г. нижние суды были заменены провинциальными судами, возглавляемыми воеводой.

Суд при Екатерине II

Схема судебной реформы Екатерины II

Только со времен императрицы Екатерины II суд отделяется от управления, т.е. судебные органы от административных. Далее: введен в действие сослов­ный принцип судоустройства (для каждого сословия – свой суд). Судебные органы стали формироваться на новых выборных нача­лах, которые сочетались с назначением.

Судебные органы делились на две инстанции: первую – на уровне уез­дов, которая осуществляла основные судебные дела, и вторую — на уров­не губернии, которая действовала как апелляционная и ревизионная ин­станция. Так, по Учреждению о губерниях 1775 г. были организованы сле­дующие судебные органы: для дворян уездный суд (низшая инстанция), состоявший из уездного судьи и двух заседателей, избранных дворянством уезда и утвержденных губернатором; верхний земский суд (один на губер­нию), являвшийся апелляционной и ревизионной инстанцией для уездного суда. Он делился на 2 департамента – уголовных и гражданских дел, каждый из которых состоял из председателя, назначавшегося императ­рицей по представлению Сената, и пяти заседателей, избиравшихся дворянством.

У городских жителей был свой сословный суд. Для них низшей ин­станцией, состоявшей из двух бургомистров и четырех ратманов, изби­равшихся купцами и мещанами уездного города сроком на три года, стал городовой магистрат. Губернский магистрат (один на губернию) был апелляционной и ревизионной инстанцией для городовых магистратов. Как и верхний земский суд, он состоял из двух департаментов уголов­ного и гражданского, во главе которых стояли председатели, назначав­шиеся Сенатом. Они решали дела коллегиально вместе с тремя заседате­лями, избиравшимися купцами и мещанами губернского города.

Государственные крестьяне судились в пил/спей расправе (суд низшей инстанции), состоявшей из судьи, назначенного губернским правлением из чиновников, и из восьми заседателей, избранных крестьянами. Верхняя расправа выполняла роль апелляционной и ревизионной инстанции для нижних расправ. В двух ее департаментах уголовном и гражданском действовали председатели, назначаемые Сенатом, и но пять заседателей, избранных самими крестьянами.

Как видим, новая судебная система на уровне высших инстанций отде­лила уголовный суд от гражданского. Это же правило преследовалось в создании двух высших апелляционных и ревизионных инстанций – палат уголовного и гражданского суда, поставленных над всеми судебными мес­тами губернии. Императрица назначала в каждую палату председателя, а Сенат двух советников и двух асессоров.

В 1775 г. для дополнительной защиты гражданских прав по отдельным категориям дел (малолетние обвиняемые и др.) на основании принципа «естественной справедливости» по инициативе Екатерины II был создан Совестный суд. От суда требовалось контролировать законность заключения обвиняемых под стражу, пытаться произвести примирение сторон, освобождать общие суды от дополнительной нагрузки по запутанным делам и преступлениям, которые не представляли значительной общественной опасности. Екатерина II учредила Совестный суд, находясь под влиянием «Духа законов» Монтескьё и руководствуясь собственной перепиской с энциклопедистами. По велению Екатерины, решения этого суда должны были быть основаны на «естественном праве», а судья должен был руководствоваться «голосом сердца», а также «человеколюбием, почтением к особе ближнего и отвращением от угнетения». Решения Совестного суда не обладало в имущественных спорах законной силой, а судьи не имели полномочий приводить решение в действие; в случае отсутствия добровольного согласия фигурантов иск подлежал передаче в суд общей юрисдикции.

Итак, мы видим, что при Екатерине II произошли серьезные изменения в организации су­дебной системы, но они почти не затронули судебного процесса. Правда, применение пыток было резко ограничено, а в уездных городах они были запрещены вообще. В губернских судах для их применения требовалось испрашивать разрешение губернатора. Была разработана также система подачи апелля­ций. Устанавливался недельный срок по объявлении приговора для заяв­ления о ее подаче, годичный срок для ее оформления лицами, жившими в России, и двухгодичный для лиц, живших за границей. Пересмотр в апел­ляционном порядке допускался лишь в отношении гражданских и тех уго­ловных дел, которые возбуждались по инициативе пострадавших. Прочие уголовные дела могли пересматриваться только по инициативе суда выс­шей инстанции.

Таким образом, в XVIII в. в России сложился тот правовой порядок, который просуществовал почти без изменений до реформ 1860–1870-х годов, а в некоторых отношениях и до революции 1917г.: многописьменность, тайну судебного производства, медленность его русский суд сохранил до преобразования суда при императоре Александре II, давшем России суд гласный, скорый, правый и милостивый.

Судебная реформа 1864 года, проведенная Александром II


В 1864 году была проведена судебная реформа, которая ввела основы буржуазного судопроизводства в России: были учреждены суд присяжных, выборный мировой суд, адвокатура. Об этом подробнее читайте на нашем сайте: Судебная реформа 1864 года в России.

Суд при Александре III

Реформы Александра III называют контрреформами. Его контрреформы заключались в пере­смотре многих достижений предыду­щего курса в таких важнейших сфе­рах жизни российского общества, как земство, городское самоуправление, суд, образование и печать. Основной причиной резкой сме­ны правительственного курса в нача­ле 80-х гг. XIX столетия заключалась не только в своеобразии личности Александра III и его сподвижников. Важную роль сыграла напряжён­ная внутриполитическая обстановка, вызванная террористической дея­тельностью народовольцев, и преж­де всего убийством Александра II. Гибель императора произвела на страну ошеломляющее впечатление: Александр II стал не только царём-освободителем, но и царём-муче­ником. Эту трагедию общественное созна­ние связало с «либеральной» деятельностью госу­даря, «высвободившей тёмные силы», что в конечном итоге привело к страшной развязке. Воспоминания о цареубийстве предопределили отно­шение к революционным и либе­ральным силам страны не только со стороны власти, но и боль­шей части просвещённого общества, настроенного на необходимость «наведения порядка».


Судебные уставы 1864 г. продолжали успешно действовать и при Александре III. Но в судопроизводстве по политическим делам гласность ограничивалась: публикации отчётов о политических процессах запрещались. Из ведения суда присяжных были изъяты все дела о насильственных действиях против должностных лиц. Существенные изменения произошли в низовых судебных органах: мировые судьи, которые помимо разбора мелких дел решали спорные вопросы между крестьянами и помещиками, были в основном ликвидированы. Сохранились они только в трёх крупных городах – Москве, Петербурге и Одессе. Мировые судьи заменялись земскими участковыми начальниками, должности которых предоставлялись исключительно дворянам с высоким имущественным цензом. В отличие от мирового суда, на который возлагалось достижение согласия между крестьянами и помещиками, земские начальники все спорные вопросы решали единолично, с оглядкой на местную государственную администрацию.

Суд при Николае II

При Николае II существовали две судебные системы: местные и общие суды. К местным относились: волостные суды, мировые судьи и съезды мировых судей. К общим — окружные суды, учреждаемые для нескольких уездов; судебные (по гражданским и уголовным делам) палаты, распространявшие свою деятельность на несколько губерний или областей, и кассационные (по гражданским и уголовным делам) департаменты Сената.


Судопроизводство в Российской империи

Власть этих судов распространялась на все сферы, кроме тех, где действовала юрисдикция духовных, военных, коммерческих, крестьянских и инородческих судов. Реформа судебной системы закрепила новые принципы: отделение суда от администрации, создание всесословного суда, равенство всех перед судом, несменяемость судей и следователей, прокурорский надзор, выборность мировых судей и присяжных заседателей. Изменились функции прокуратуры, а именно: поддержание обвинения в суде, надзор за деятельностью судов, следствия и местами лишения свободы. После периода контрреформ общество вновь обратилось на путь либерализации судебного процесса. В 1885 году была отменена публичная казнь, в 1886 году расширяется право присяжных в процессе — они получают возможность вновь участвовать в постановке вопросов. С 1899 года в судебных палатах вводится обязательное назначение защитника. В 1909 году в русском законодательстве появляется институт уголовно-досрочного освобождения: с 1910 года время, проведенное арестованным в предварительном заключении, стало засчитываться в срок заключения. В 1913 году суду предоставляется право восстановления в правах или реабилитации. Новым явлением стала административная юстиция — прототип арбитража, появление которой было обусловлено развитием административно — хозяйственных отношений и связей. Многие историки считают, что судебная система в России при Николае II была одной из лучших в Европе.


В. Серов "Портрет императора Николая II"

В годы Первой мировой войны процессуальное судебное право подвергается изменениям, вызванным чрезвычайными обстоятельствами. Судопроизводство в военно-полевых судах осуществлялось в исключительном порядке: краткосрочное слушание, отсутствие защиты, корпоративность состава суда, невозможность обжалования.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: