Обмен состязательными бумагами в конституционном суде

Обновлено: 18.04.2024

Как известно, процессуальные кодексы требуют от суда в своем решении указывать все доводы сторон и объяснять, почему с теми или иными из них суд не согласился.

Но практикующие юристы не дадут соврать: нередко бывает так, что читаешь решение суда - и выглядит оно гладким и правильным, но, познакомившись с материалами дела, суд многие обстоятельства, которые, как правило, не укладываются в созданную им стройную картину дела, просто не упоминает, а доводы, на которые, видимо, не знает, что ответить - игнорирует. Тем самым она, конечно, нарушает требования процессуального закона, но дальше срабатывает стандартное заклинание о том, что правильное по существу решение не может быть отменено по одним лишь формальным основаниям, и в итоге так и увековечиваются судебные акты, далекие от того, что действительно обсуждалось в процессе.

Это я так - привел пару дел, в которых участвовал сам, знаю, что в них обсуждалось и что попало в судебный акт, а сколько таких я вижу со стороны? И, изучая их, даже не подозреваю, что внешне правильное решение в действительности таковым не является, потому что опровергающие выводы суда доводы в этом решении не то что не опровергнуты - не упомянуты. Ну вот например в первом из описанных дел я искал практику - может где обсуждался уже вопрос о том, добросовестен ли арендатора, который неизвестно, знал ли достоверно, но по обстоятельствам дела должен был знать, что берет в аренду у несобственника - не нашел. Везде только короткие фразы - как и в нашем деле - "истец не доказал (ну или доказал), что арендатор знал. " (в некоторых судебных актах была использована формулировка "знал или должен был знать", но была ли она использована осмысленно или просто на автомате - из судебных актов было непонятно).

Так что такая избирательная практика судов в отражении доводов сторон препятствует и обощению судебной практики.

Можно ли с этим как-то бороться? Заставить судей полностью воспроизводить все доводы сторон? Но как? Отменять решения судов, в которых они недостаточно полно отражены? Вряд ли эффективно. Да и - надо признать - сами доводы у сторон сформулированы так, что воспроизвести их в судебном акте, да и понять - задача не из легких.

Значит, надо взять это дело в руки самих сторон, установив возможность публикации для общего доступа не только судебных актов, но и состязательных документов сторон, а в будущем, возможно - и аудиозаписей судебных заседаний (вряд ли возможно и нужно публиковать сами доказательства). Коль скоро документы все-таки не являющиеся актами публичной власти, можно установить опцию для сторон - хотят они - их состязательные документы публикуются, не хотят - не публикуются, но это уж их риск, что их позиция тогда останется неизвестной.

Технически возможность обеспечить это наверняка есть, как минимум в арбитражных судах.

Общеизвестно, что Конституционный Суд РФ (далее КС РФ) является судом права, а не факта. Однако, это не совсем так. Судьи КС РФ придерживаются точки зрения, что возбуждение конституционного судопроизводства происходит по жалобам лишь в случаях, когда без признания оспариваемого закона неконституционным нарушенные права и свободы гражданина не могут быть восстановлены иным образом 1 . Как мы уже указывали ранее, учитывая такую точку зрения, а также то, что КС РФ осуществляет конкретный нормоконтроль, проверяя также примененность оспариваемых норм, можно утверждать, что КС РФ устанавливает также факт нарушения конституционных прав применением неконституционной нормы либо ее неконституционным толкованием 2 .

То есть, КС РФ, таким образом, также исследует и вопросы фактического характера. Отсюда можно сделать, в частности, вывод о том, что судебные акты КС РФ, как акты, в которых установлено нарушение конституционных прав и свобод, должны обладать преюдициальными свойствами для других судов.

Поскольку КС РФ связывает примененность оспариваемой нормы в делах заявителя и тем самым предполагаемое нарушение конституционных прав и свобод, то правильная оценка КС РФ фактических обстоятельств является важным моментом конституционного судопроизводства. От того как будет осуществлена данная оценка зависит и приемлемость жалобы и в конечном итоге восстановление нарушенных конституционных прав. Ошибка при данной оценке является фактически неустранимой, поскольку Определение КС РФ об отказе в принятии жалобы, как и другие решения КС РФ, является окончательным и не подлежит обжалованию.

Учитывая, что вопрос принятия жалобы решается без вызова сторон в пленарном заседании КС РФ, процедура подготовки решения о приемлемости, на наш взгляд, может и должна быть усовершенствована. Данный вывод основан, прежде всего, на том, что совершенствование данной процедуры сможет существенно снизить возможность ошибок связанных с оценкой фактических обстоятельств при решении вопроса о приемлемости жалобы заявителей.

В качестве примера рассмотрим Определение КС РФ от 13 октября 2009 г. N 1230-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ООО "Мир Новостей" на нарушение конституционных прав и свобод статьей 392 ГПК РФ".

Данное Определение вынесено по результатам обращения в КС РФ ООО «Мир Новостей» после неудачной попытки пересмотра ранее вынесенного решения Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 года после в связи с принятием Европейского Суда по правам человека (далее ЕСПЧ) Постановления от 23 октября 2008 года по делу "Годлевский против России".

Надо отметить, что само ООО «Мир новостей» не было заявителем жалобы в ЕСПЧ, но полагало возможным обратиться с заявлением о пересмотре, поскольку в ЕСПЧ предметом рассмотрения было нарушение прав и свобод человека, в результате вынесения решения Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 г.

В Постановлении ЕСПЧ от 23 октября 2008 г. по делу "Годлевский против РФ" в разделе «B. Разбирательство о защите чести, достоинства и деловой репутации» было указано, что в качестве соответчиков при разбирательстве в Советском районном суде г. Орла были редакция газеты «Орловский меридиан» и автор публикации. Результатом разбирательства было решение Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 г. обязывающее газету опубликовать опровержение, а также выплатить ООО "Мир новостей" в пользу истцов денежные суммы.

В Определении КС РФ №1230-О-О были раскрыты обстоятельства, предшествовавшие обращению в КС РФ. Как следует из представленных материалов, решением Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 года, вступившим в законную силу, был удовлетворен иск ряда граждан к редакции издаваемой ООО "Мир Новостей" газеты "Орловский меридиан" о защите чести, достоинства и деловой репутации и компенсации морального вреда, газета "Орловский меридиан" обязывалась опубликовать опровержение и выплатить каждому из истцов компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб. (всего 60 000 руб.).

Постановлением ЕСПЧ от 23 октября 2008 года по делу "Годлевский против России", вынесенному по жалобе автора публикации и главного редактора газеты "Орловский меридиан", признано нарушение статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении заявителя, однако в возмещении материального ущерба в размере 60 000 руб. ему было отказано, поскольку указанная сумма была выплачена истцам не заявителем, а газетой как юридическим лицом; постановлено, что заявителю должна быть выплачена компенсация морального вреда в размере 1 000 евро.

Полагая, что данное постановление можно рассматривать как подтверждение нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод и в отношении самой газеты, ООО "Мир Новостей" обратилось с заявлением о пересмотре решения Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 г. по вновь открывшимся обстоятельствам. Определением данного суда от 2 февраля 2009 г. в удовлетворении заявления было отказано со ссылкой на то, что статья 392 ГПК РФ не относит вынесение постановлений ЕСПЧ к основаниям для пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

КС РФ, изучив представленные материалы, не нашел оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению, указав «Как следует из этих материалов, постановление ЕСПЧ, в котором констатируется нарушение статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, выносилось не в отношении ООО "Мир Новостей", а в отношении автора публикации - гражданина Г.В. Годлевского. ЕСПЧ указал, что, хотя мера ответственности и была направлена против ООО "Мир Новостей" - работодателя заявителя, заявитель как автор статей, являвшихся предметом рассмотрения, был задет судебными решениями, в которых его публикации назывались клеветническими и оскорбительными и которые содержали распоряжение об их публичном опровержении. При этом ЕСПЧ сослался на постановления от 12 июля 2007 года по делу "Диена и Озолиньш против Латвии" и от 21 сентября 2006 года по делу "Моннат против Швейцарии". Указание на необходимость устранения нарушения и в отношении ООО "Мир Новостей" в постановлении ЕСПЧ от 23 октября 2008 года отсутствует. Кроме того, в нем упоминается, что решение Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 года, о пересмотре которого просило ООО "Мир Новостей", было отменено президиумом Пензенского областного суда 7 февраля 2003 года и стороны заключили мировое соглашение (пункт 24).Таким образом, нет оснований полагать, что статьей 392 ГПК РФ в данном деле были нарушены конституционные права и свободы заявителя, перечисленные в жалобе».

Конечно же, можно было бы возражать о правильности данного определения в части того, что ЕСПЧ лишь устанавливает нарушение Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенции) и что нарушение Конвенции было выявлено именно фактом вынесения решения Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 года 3 . Однако, данное Определение нами было приведено лишь в качестве примера ошибочной оценки фактических обстоятельств. Соответственно, обратим внимание на изложение фактов, которое послужило основанием для вывода об отсутствии нарушения конституционных прав: «… в нем ( в Постановлении ЕСПЧ от 23.10.2008) упоминается, что решение Советского районного суда города Орла от 4 октября 2002 года, о пересмотре которого просило ООО "Мир Новостей", было отменено президиумом Пензенского областного суда 7 февраля 2003 года и стороны заключили мировое соглашение (пункт 24).

Полагаем, что искушенному читателю не составит труда обнаружить ошибку: во-первых, решение Советского районного суда г. Орла не могло быть отменено президиумом Пензенского областного суда, поскольку Пензенский областной суд географически находится далеко и ему подсудны решения судов Пензенской, а не Орловской области. Соответственно, первая возникшая мысль об ошибке ЕСПЧ. Но в Постановлении ЕСПЧ не было установлено факта, о том, что «решение Советского районного суда г. Орла от 4 октября 2002 года, о пересмотре которого просило ООО "Мир Новостей", было отменено президиумом Пензенского областного суда 7 февраля 2003 года и стороны заключили мировое соглашение (пункт 24)». Пункт 24 Постановления ЕСПЧ от 23.10.2008 находится в разделе «D. Практика Верховного Суда РФ» и не относится к описанию обстоятельств дела, а к описанию судебной практики РФ.

Соответственно, упоминание о заключении мирового соглашения также является ошибочным. Для того чтобы проверить это оказалось достаточным позвонить в ООО «Мир новостей», в котором сообщили, что, конечно же, ни пересмотра Пензенским областном суде, ни мирового соглашения не было 4 .

На данном примере видно, что ошибка в неправильной оценке фактических обстоятельств послужила препятствием для доступа к защите своих конституционных прав в рамках конституционного судопроизводства, притом, что отсутствовали всякие сомнения в наличии неопределенности соответствия ст.392 ГПК РФ Конституции РФ в толковании придаваемой ей правоприменительной практикой, как не допускающей пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам вступивших в законную силу решений на основании Постановления ЕСПЧ 5 .

Причины этому могут быть различны и в частности, функция Секретариат КС РФ в качестве фильтра от необоснованных жалоб, разгрузки судей КС РФ, может быть причиной «профессиональной деформации» и рассмотрения любых обращений в КС РФ с точки зрения возможности их отклонения. Выявление настоящих причин всегда имеет важное значение для предложения путей решения проблемы. Но в данной статье мы не ставили перед собой цели решения проблемы исключения необоснованного отклонения жалоб в КС РФ. Хотя, конечно же, совершенствование процедуры решения вопроса о приемлемости жалобы является частичным ответом и на данную проблему.

Так в рассматриваемом случае, проблема могла бы легко решена путем лишь предоставления возможности до назначения слушания по вопросу принятия жалоб заявителю дать пояснения по поводу фактических обстоятельств имеющих значения для решения вопроса о принятии жалобы к рассмотрению.

Однако предоставление лишь одной стороне возможности дать пояснения по поводу фактов влияющих на приемлемость жалобы и лишить другую сторону возможности заявить возражения против приемлемости может породить вопросы о нарушении принципа состязательности в конституционном судопроизводстве. В тоже время, предоставление возможности стороне принявшей и подписавшей оспариваемый акт до принятия решения вопроса о приемлемости может одновременно быть причиной для установления запрета уже в ходе судебного заседания приводить доводы о неприемлемости жалоб для разбирательства в КС РФ. Такое ограничение вполне соответствует общепризнанному принципу международного права «эстоппель» 6 , который требует придерживаться определенного уровня последовательности в поведении. 7 Применение данного принципа широко развито в практике Международного суда ООН. ЕСПЧ также применяет данный принцип, упоминание данного принципа можно найти в Постановлениях по делам « Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v . Greece » 09. 12. 1994 (жалоба №13427/87), « Bricmont v . Belgium » 07 July 1989 (жалоба № 10857/84) и многих других. Но порой ЕСПЧ фактически применяет данный принцип не упоминая его. Так например, ЕСПЧ в Постановлении по делу «Сергей Медведев против РФ» (жалоба №3194/08) от 30.07.2009 отказался анализировать аргументы, которые не приводились в качестве основания для ареста в российских судах. 8 В деле «Сергей Золотухин против РФ» Большая Палата ЕСПЧ отказала в предварительных возражениях о неисчерпании внутригосударственных средств защиты, указав, что данное возражение не заявлялось на стадии рассмотрения вопроса приемлемости жалобы, поэтому на этой стадии оно полежит отклонению 9 .

Надо отметить, что в настоящее время, конституционное судопроизводство не предусматривает ограничений для заявления о неприемлемости обращения в любой стадии рассмотрения дела. Соответственно, зачастую в ходе устных слушаний можно услышать много доводов для прекращения жалобы, что жалоба не соответствует требованиям допустимости и пр. Что порой, на наш взгляд, несколько загромождает слушание в ущерб рассмотрению вопросов конституционности оспариваемых норм.

Конечно, возникает вопрос, в какой процедуре осуществлять подготовку к слушанию вопрос о приемлемости. Данный вопрос порожден только тем фактом, что ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» предусматривает устность разбирательства (ст. 32). Несмотря на высокую степень демократичности устного разбирательства, письменная процедура в условиях подготовки дела к слушанию может быть предпочтительней, как вполне обеспечивающая реализацию процессуальных прав в соответствии с принципами справедливого правосудия. Тем более, что требование на данной стадии устного разбирательства может просто парализовать работу КС РФ. Надо отметить, что 13 октября 2009 г, когда выносилось Определение КС РФ N 1230-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ООО "Мир Новостей" на нарушение конституционных прав и свобод статьей 392 ГПК РФ", было вынесено 296 Определений 10 .

Сама по себе письменная процедура в стадии приемлемости жалобы не находится в противоречии с требованиями проведения устного разбирательства в заседаниях КС РФ. Но данная письменная процедура должна обеспечить возможность не только сторонам представить пояснение по поводу вопросов поставленных КС РФ, и обеспечить обмен состязательными бумагами, но также обеспечить ознакомление с заключениями «экспертов» и «специалистов» по делу 11 . Это приобретает особое значение, в связи с тем, что КС РФ в ряде случаев отказывает в принятии жалобы, ограничиваясь вынесением «Определения с позитивным содержанием» 12 . Соответственно, когда при разрешении вопроса о принятии жалобы, рассматриваются вопросы по существу поданной жалобы, у сторон должна быть возможность представить не только пояснения по существу фактических обстоятельств имеющих значение для принятие решения о приемлемости, но и по существу жалобы и в том, числе возражения на письменные замечания другой стороны. Только такой подход сможет обеспечить выполнение требований европейских стандартов справедливого правосудия.

Так в Постановлении ЕСПЧ по делу «Милатова и другие против Чешской Республики» от 21 июня 2005 года установил нарушение ст.6 Конвенции указал, что для соблюдения справедливости процесса Конституционный Суд должен был уведомить их о том, что были представлены замечания других участников производства по делу и обеспечить возможность заявителям, если они того пожелали бы, представить свои пояснения в письменной форме.

ЕСПЧ в этом деле указал, что нет необходимости устанавливать, причинил ли вред интересам заявителей тот факт, что Конституционный Суда не направил им письменные замечания других сторон, поскольку наличие нарушения положений Конвенции возможно и в отсутствие вреда. Поскольку заявители сами должны были решать, нужно ли или нет отвечать на замечания других сторон, на Конституционном Суде лежала обязанность предоставить заявителям возможность дать свои объяснения на письменные замечания до принятия этим судом своего решения.

Надо отметить, что проект изменения процедуры рассмотрения дела в КС РФ обсуждался в КС РФ на пленарном заседании 11 мая 2004 и подготовленный проект ФКЗ "О внесении изменений и дополнений в ФКЗ о КС РФ» был отправлен для дачи заключения в Венецианскую комиссию.

В проекте предлагалась возможность осуществления письменной процедуры разбирательства в случаях, когда оспариваемые нормы являются "аналогичными" к тем, которые уже были объектом разбирательства в КС РФ.

Венецианской комиссией было дано положительное заключение о том, что введение в данном случае не будет противоречить конституционным принципам и европейским стандартам.

После изменений в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» вот уже несколько лет Конституционным Судом РФ выносится большое количество судебных актов, которые рассматриваются именно в письменной процедуре. Это безусловно свидетельствует о росте эффективности Конституционного Суда РФ. В тоже время, заявители теперь еще чаще узнают о неприемлемости их жалоб из отказных определений, не имея возможности никаким образом привести аргументы о приемлемости жалобы. Ранее Секретариат Конституционного Суда РФ писал причины о неприемлемости жалобы и заявитель не согласный с такими доводами мог привести дополнительные доводы в пользу приемлемости жалобы. Полагаем, что развитие письменной процедуры в Конституционном Суде РФ должно быть направлено, прежде всего, для достижения целей конституционного судопроизводства, которые могут быть достигнуты только когда «ворота широко открыты» и нет чрезмерных барьеров к конституционному судопроизводству.

 2021, А.Р. Султанов

1 Гаджиев Г.А. Категория «предназначение» в конституционном судопроизводстве// «Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства», Казань, 2007, С. 41

2 Султанов А.Р. Проблемы исполнения решений Конституционного Суда РФ//Журнал российского права. N 9. 2009.

I. При состязательной форме производства процессуальный материал сообщается суду и разрабатывается перед ним тяжущимися, которые могут делать это устно или письменно, или же частью устно, частью письменно.

Но от законодателя зависит потребовать, чтобы стороны применяли обязательно только одну из этих форм.

Так, законодатель может предписать, чтобы суд, устанавливая фактическую сторону дела, имел в виду только те обстоятельства, которые сообщены ему сторонами устно в заседании, оставляя без внимания все то, что заключается в письменных документах, имеющихся в производстве, протоколах допроса свидетелей, осмотра и проч., если никто из тяжущихся не повторил устно содержания этих актов. В этом состоит принцип устности в чистом его виде.

В противоположность этому законодатель может потребовать, чтобы процессуальный материал был облекаем в письменную форму, т. е. чтобы суд принимал в соображение только то, что заключается в поданных тяжущимися бумагах и в судебных протоколах, игнорируя словесные заявления сторон. При таком порядке требования и возражения сторон должны быть воспринимаемы судом в том виде, какой им придан письменным изложением в состязательных бумагах и протоколах. Чего нет в актах производства, то признается несуществующим: quod non est in actis, non est in mundo. Таково требование принципа письменности.

Возможно, конечно, и одновременное совместное применение обеих форм в разных сочетаниях.

Устность производства следует строго отличать от непосредственности, а письменность от документальности. Устность определяет внешнюю форму, в какой процессуальный материал должен быть представлен суду и воспринимаем им, а непосредственность - способ восприятия материала: личное ознакомление с ним по первоисточникам.

Письменность тоже касается разработки доказательств сторонами и формы предъявления их суду, но она не имеет никакого отношения к вопросу о записывании уже представленных доказательств.

Этот вопрос составляет часть более общего вопроса относительно облечения в письменную форму, документирования, протоколирования судебного производства, которое требуется ввиду необходимости закрепить на письме важнейшие акты и моменты производства на случай обжалования решения суда, чтобы сделать возможной проверку правильности решения.

II. Как устность, так и письменность имеют свои светлые и темные стороны. Преимущества устности состоят в следующем.

1. Устное производство делает возможным личное общение суда с тяжущимися, что представляет такую же важность для выяснения истинных обстоятельств дела, как и личный допрос свидетелей судом.

Суд в состоянии посредством расспросов выяснить вполне точно и без излишней траты времени сущность заявлений и возражений сторон. Бумага не краснеет, и в состязательных бумагах тяжущимся нетрудно без всякого риска извращать факты, делать заведомо ложные заявления, прибегать к двусмысленному и уклончивому способу выражения своих фактических утверждений. Суд принужден будет требовать от тяжущихся дополнительных письменных объяснений, которые вновь могут оказаться недостаточными, вследствие чего возникнет дальнейшая переписка, которой нельзя положить наперед определенной границы без опасности преградить суду путь к достижению материальной правды. Поэтому, при желании одного из тяжущихся, которому выгодно оттянуть разрешение дела, процесс может длиться без конца.

Необходимость пресечь умышленное затягивание производства привела к выработке так наз. эвентуального принципа, который состоял в требовании одновременного представления тяжущимися всех средств защиты, какими они намерены воспользоваться, т. е. не только тех, которые стоят на первом плане, но и прочих, на тот случай (in huno eventum), если первые не достигнут цели. Согласно этому принципу, напр., ответчик, который против данного иска вправе, во-первых, заявить отвод о неподсудности, во-вторых, сослаться на истечение исковой давности и, в-третьих, потребовать зачета искового требования с имеющимся у него требованием к истцу, обязан был заявить все эти возражения сразу и подкрепить каждое ссылками на доказательства.

Эвентуальный принцип страдал тем важным недостатком, что осложнял процесс. Если ответчик в приведенном выше примере не связан принципом эвентуальности, то он сначала заявит отвод о неподсудности и только в том случае, если он будет отвергнут судом, перейдет к дальнейшим возражениям. При господстве же эвентуального принципа ответчику приходится предъявлять и доказывать все свои возражения сразу, а истцу - опровергать их тоже сразу, хотя уже первое из них, быть может, было бы достаточно в глазах суда для отказа в иске.

Эвентуальный принцип возник в каноническом процессе, а развился в германском общем процессе, благодаря господству в них письменности. Там он имел еще смысл и приносил пользу, уменьшая количество состязательных бумаг, но в современном процессе, при господстве устности, он только затруднил бы производство, а потому действующие уставы применяют его лишь к процессуальным отводам.

2. Столь же благоприятное влияние оказывает устность производства на образ действий поверенных сторон. "Непосредственное общение поверенных между собою и с судом уменьшает в них охоту к сутяжничеству, облегчая заключение выгодных для обоих сторон мировых сделок". Кроме того, в присутствии суда они станут воздерживаться от таких уловок и недобросовестных приемов борьбы, на которые могли бы согласиться под давлением своих клиентов в письменном производстве - при посредстве "не краснеющей" бумаги.

3. При устном производстве суд может воспринять весь фактический материал процесса сразу и во всей полноте. Этот материал создается сторонами тут же, в заседании, на глазах судей, в живом и непрерывном судебном состязании.

4. Устная форма производства гораздо удобнее для тяжущихся, чем письменная, ибо громадное большинство людей легче выражает свои мысли словесно, нежели письменно. "Письменность, в качестве принципа судопроизводства, можно сравнить с костылями человека, обладающего вполне здоровыми ногами, но вообразившего себя парализованным и потому прибегнувшего к помощи костылей".

5. Устность производства придает процессу подвижность. Суд имеет возможность направлять его по своему усмотрению, разделять, соединять, прерывать, смотря по надобности и ради удобства и ускорения дела. Словом, только при устности производства осуществимо формальное руководство процессом со стороны суда.

6. Устная форма производства необходима для проведения в процессе принципа публичности. Хотя можно представить себе и письменный процесс публичным (если бы все судебные бумаги и все акты производства оглашались в публичном заседании суда), но это была бы гласность наполовину, так как авторы бумаг были бы скрыты от взоров публики и не давали бы своих объяснений и показаний в присутствии посторонних лиц.

III. В свою очередь, и письменность обладает рядом достоинств.

1. Требования и заявления тяжущихся должны быть выражены ясно и точно, а сделать это можно гораздо лучше на письме, чем на словах.

2. Письменное производство представляет большие удобства для тяжущихся. Вместо того чтобы лично являться в заседания суда, находящегося иной раз далеко от их постоянного места жительства, или нанимать поверенных, которые выступали бы в суде вместо них, тяжущиеся могут ограничиться посылкой по почте письменных заявлений и объяснений. Благодаря этому они сберегают как время, так и деньги.

3. Другое удобство письменного производства для тяжущихся состоит в том, что оно дает возможность каждой стороне хорошо обдумать возражения противника и составить надлежащий ответ.

4. Устность производства требует от тяжущихся или их поверенных дара слова и хорошей памяти, способной удержать все обстоятельства дела: они должны уметь свободно и точно излагать свои мысли и быть полными хозяевами фактического материала процесса.

5. Аналогичные удобства представляет письменность и для судей. В то время как устное производство требует от них напряженного внимания, чтобы не пропустить чего-либо мимо ушей, способности сосредоточиться и удержать в памяти все, что выслушано в течение заседания, и умения сейчас же разобраться во всей массе юридического и фактического материала, сразу поднесенного ему сторонами, письменность открывает судьям возможность постепенно и не спеша изучить дело, вникнуть во все обстоятельства, всесторонне и неоднократно обдумать их и постановить решение по тщательном и зрелом обсуждении дела.

6. При господстве принципа устности заседания судов нередко откладываются по причине неявки сторон, а также по просьбе адвокатов обеих сторон, которые охотно прибегают к этому, если один из них занят в тот же день в другом суде. В результате этого является медленность в отправлении правосудия.

7. Наконец, при письменности процесса все производство закрепляется на бумаге; всякое процессуальное действие оставляет прочный след, тогда как при устности не остается ничего, кроме более или менее неясных и неточных воспоминаний присутствовавших в заседании лиц. Благодаря этому письменность производства облегчает перевершение дела высшей судебной инстанции.

IV. Сопоставляя изложенные преимущества устности и письменности, нельзя не прийти к убеждению, что ни та, ни другая не заслуживают абсолютного предпочтения и что исключительное проведение в судопроизводстве одной из них представляло бы существенные неудобства. Требовать, чтобы стороны повторяли в заседании содержание тех документов, которые представлены ими раньше в суд, под угрозой, что иначе суд будет игнорировать их, является столь же нерациональным нарушением принципа непосредственности, как и противоположное требование - облекать в письменную форму устные показания свидетелей с тем, чтобы суд придавал значение только тем из них, которые записаны, и принимал в том виде, как они записаны. Необходимо, следовательно, сочетать принцип устности с принципом письменности.

V. На практике были испробованы принцип устности и письменности как в чистом своем виде, так и в различных сочетаниях. Смотря по своему отношению к этим принципам, процессуальные системы сводятся к пяти главным типам.

1. Первый тип характеризуется господством принципа устности в чистом виде. Это - начальная ступень в истории гражданского (и уголовного) процесса у каждого народа. Судопроизводство повсюду было первоначально устным просто вследствие отсутствия или недостаточного развития грамотности. В этой первобытной форме усмотрели идеал и сделали попытку к ней вернуться после многовековой исторической эволюции германские процессуальные уставы XIX века: ганноверский, баденский, вюртембергский и, наконец, действующий общеимперский.

Принцип устности проведен в нем наиболее последовательно, с самыми незначительными, безусловно уже неизбежными отступлениями. Он обязывает суды постановлять решения исключительно на основании того, что словесно изложено сторонами в заседании суда, игнорируя содержание письменных актов, имеющихся в производстве, если стороны не повторили его устно.

2. Вторая типичная форма процесса - чистая письменность. Она начала вытеснять устность в средние века в каноническом и светском процессах, а с рецепцией римского права окончательно утвердилась в Германии и Австрии. Как германский общий процесс, так и австрийский процесс по судебному уставу 1781 г. были, безусловно, письменными. Такую же форму имел и наш процесс по Своду законов. Повсюду она привела к печальным результатам, к полному упадку правосудия и к процветанию кляузничества.

3. Третья типичная форма процесса основывается на сочетании обоих принципов с преобладанием принципа письменности. Таков был, например, прусский сокращенный процесс по закону 1833 г.: после обмена состязательными бумагами происходило словесное разбирательство, но стороны могли только разъяснять и развивать то, что было изложено ими в бумагах, не имея права делать изменений и дополнений. Вследствие этого устное состязание было лишено самостоятельного значения, и стороны избегали его, ограничиваясь обменом состязательными бумагами.

4. Четвертый тип процесса - комбинация письменности и устности с преобладанием устности. Эта форма господствует во французском и австрийском процессах: материал для установления фактических обстоятельств суд заимствует как из актов производства, так и из словесных прений сторон, причем в этих прениях стороны имеют право приводить новые обстоятельства и изменять сделанные в бумагах заявления относительно фактической стороны дел; но если стороны не явятся в заседание, то решение может быть постановлено и на основании письменных объяснений и актов производства.

5. Наконец, пятая система придает одинаковое значение как устной, так и письменной форме состязания сторон. Это - система нашего действующего устава.

По нашему уставу при постановлении решения суд обязан основываться как на доводах и доказательствах, изложенных сторонами в словесном состязании, так и на поданных ими состязательных бумагах и вообще на имеющихся в деле письменных актах (ст. 339), не упуская из виду ни одного из них (ст. 456). Но ни обмен состязательными бумагами, ни устные прения не обязательны.

Стороны могут не подать письменных объяснений и прямо явиться в заседание для устного состязания (ст. 324 и сл.): в таком случае процесс будет чисто устным. Наоборот, стороны вправе обменяться письменными объяснениями и не прибыть в заседание (ст. 719 и 7191): в этом случае производство будет чисто письменным. Однако председательствующему и суду принадлежит право, в случае надобности, назначать предварительный обмен письменными объяснениями (ст. 312, 362) и требовать личной явки сторон (ст. 719, 7191). Апелляционное и кассационное производства могут быть чисто письменными, в случае неявки сторон, но могут основываться как на письменных актах, так и на устных прениях (ст. 768, 770, 804).

Эта система является наиболее целесообразной. Превосходство ее над всеми другими состоит в том, что она не навязывает тяжущимся какой-либо одной формы производства для всех дел, независимо от их простоты или сложности, а дает возможность сторонам избирать, под контролем суда, такую форму, которая наиболее соответствует характеру каждого отдельного дела.

Доступ к юридической профессии в Англии отличался от континентальной практики. Юридическое образование получали в школах-гильдиях под руководством опытных практикующих юристов путем участия в судебных процессах, семинарских занятиях, имитирующих судебные заседания.

1 Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев. 1912. Цит. по: Хрестоматия по гражданскому процессу. М, Городец. 1996. С. 33-34.

словной солидарности обучаюпщеся жили в здании гильдии рядом с опытными юристами, вместе посещали библиотеки и торжества, столовались. В целом, можно сказать, что вся их жизнь проходила рядом. По окончании обучения школы-гильдии присваивали молодым юристам звание барристера (call to the bar). И до настоящего времени государство никак не участвует во «введении в профессию», предоставляя это право профессиональному объединению. Естественно, что после такой подготовки и обучения своих членов юридическое сообщество не могло не стать замкнутой корпорацией юристов-практиков. Этому также способствовало английское процессуальное право, отличающееся крайним формализмом, казуи-стичностью и запутанностью.

Уже в ранее средневековье в Англии стали различать юрисконсультов и адвокатов. Юрисконсульты или поверенные (attornati или attorneys) были специалистами по торговым делам, они же консультировали стороны по правовым вопросам. Адвокаты или барристеры (advocati или pleaders) занимались устным докладом дел в судебном процессе, а также юридической экспертизой. Такое же различие уже отмечалось при описании римского, французского и германского права.

Так же как и во Франции противоречия между поверенными (атторнеями, юрисконсультами) и барристерами (адвокатами) в Англии постепенно усиливались. Однако, в отличие от Франции, в Англии государство никак не вмешивалось в это противостояние. Именно барристеры стали провозглашать себя не представителями стороны в процессе, а самостоятельными лицами, исполняющими благородный долг (nobile officium) как независимые слуги закона.

Они сами отказались от ведения технической работы, связанной с процессом, предоставив это право поверенным, посредством которых и контактировали с клиентом. Всякий же личный контакт с клиентом рассматривался как дискредитирующий адвоката, иск о взыскании гонорара считался противоречащим профессиональной этике.

Цвайгерт и Кётц отмечают: «В конце XVI века все юрисконсульты (атторнеи), вступавшие в прямые контакты с клиентами, дела которых они вели, осуществлявшие представительство в процессе и принимавшие участие в подготовке процесса, особенно в сборе фактического материала, были исключены из членов

гильдии». Так в Англии окончательно оформилась система процессуального представительства, которую, по нашему мнению, следует считать традиционной.

В течение некоторого времени представительство по гражданским делам в Англии осуществляли и поверенные (атторнеи) и солиситоры. Последние осуществляли представительские функции в канцлерских судах. В 1739 году поверенные и солиситоры организовали единое общество, объединившее всех юристов, специализирующихся на оказании юридической помощи в хозяйственных отношениях. Эти юристы стали именоваться солиситорами.

Обязанностями солиситоров и по сей день являются консультирование клиентов, осуществление некоторых нотариальных функций и подготовка процесса. Именно в их компетенцию входит подбор, отыскание и фиксация доказательств, в том числе досудебный допрос свидетелей и экспертов, назначение экспертизы, обмен состязательными бумагами, представление противной стороне относящихся к спору доказательств, переговоры с представителем противной стороны, выработка вариантов мирового соглашения.

Ведение процесса для солиситора возможно только в суде графств и магистратских судах. В иных судах они не могут участвовать в процессе в качестве представителей.

Компетенция барристеров состоит в представительстве в судах более высоких инстанций. Только барристеры имеют право представительствовать в этих судах.

Хотя законодательство не содержит какого-либо запрета на участие иных лиц в качестве представителей в высших судах, однако традиция, которая так сильна в Англии, предписьтает сторонам либо нанимать для участия в процессе барристера либо участвовать в процессе самому.

Обязанности барристера заключаются в консультировании сторон, выступления в суде, составление судебных бумаг, назначение экспертиз. Как в Древнем Риме и во Франции солиситоры обращаются к барристерам для дачи консультаций, проведения экспертизы по вопросам права, которые очень часто специализи-

1 Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 1998. Т.1. С. 291.

руются на каком-либо очень узком вопросе и до тонкостей осведомлены о судебной практике по нему. И также как и во Франции барристеры не могут вступать в отношения непосредственно с клиентами в соответствии с правилами профессиональной этики. По этой причине барристеры вынуждены при общении с клиентами прибегать к посредничеству солиситоров либо проводить встречи с клиентами в присутствии солиситора.

Так же, как и во Франции, в Англии целесообразность дуализма неоднократно подвергалась сомнению. Противники существующей системы утверждают, что гражданский процесс слишком долог и дорог, поскольку ведение одного дела двумя юристами порождает ненужное дублирование. Сторонники говорят, что барристеры, являясь специалистами в достаточно узких вопросах, могут глубже вникнуть в существо дела, рассмотреть его после предварительной оценки солиситором со стороны, свежим взглядом, так как мог бы оценить дело судья. Они же утверждают, что судьям легче работать с высокопрофессиональными адвокатами, являющимися опытными специалистами, отношения с которыми зачастую строятся на доверительной основе. Со всеми приведенными аргументами трудно спорить, необходимо лишь определить разумный баланс интересов «потребителей права», ближайшим стремлением которых является удешевление правосудия, и интересов правосудия, представители которого в первую очередь заинтересованы в ускорении осуществления судебных функций и в уменьшении затрат умственных и физических сил, необходимых для вынесения правосудного решения, что достигается специализацией.

В течение нескольких лет королевская юридическая комиссия обсуждала вопрос необходимости совмещения двух юридических профессий, представители которых осуществляют функции процессуального представительства, - солиситоров и барристеров.

1 Benson report. The Royal Commission on Legal Services (Chairman: Sir Henry Benson) Cmnd. 6748 (1979). Цит. по: Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 1998. T.l, C.328.

Таким образом, организация представительства в Англии в значительной степени схожа с французской. Обязанности разделены между двумя лицами - солиситором и барристером, первый из которых осуществляет собственно представительские функции, а роль второго характеризуется сочетанием процессуальных представительских функций и «зашитой права».

Установив строение английской представительской системы, перейдем к исследованию вопроса процессуальной деятельности английских адвокатов.

Английский адвокат начинает свою работу с клиентом задолго до начала судебного процесса. В этом проявляться очень важная особенность деятельности представителя в состязательном процессе, когда подготовка процесса полностью ложится на плечи адвокатов, фактически именно адвокаты формируют фундамент будущего судебного дела. В российском гражданском процессе деятельность представителей сторон до возбуждения дела в суде вообще не урегулирована нормами гражданского процессуального права. Это объясняется тем, что российский гражданский процесс изначально построен как процесс судейский, в котором главную роль играет деятельность судьи, которая при осуществлении правосудия не может быть иной, нежели процессуальной. Некоторые нормы об адвокатских запросах, на которые обязаны давать ответы все, кому бы они ни были адресованы, а также об обеспечении доказательств нотариусами не изменяют общей плачевной ситуации с подготовительной деятельностью, поскольку, не подкрепленные властью суда, они фактически не исполняются. Вместе с тем, многие нормы английского и американского права, регулирующего вопросы досудебной подготовки дела, могли бы быть использованы в законодательстве России.

Возможная в результате переноса тяжести подготовки дела на представителей сторон разгрузка судов несомненно благотворно бы сказалась на качестве правосудия. По этим причине мы уделим досудебной стадии работы адвоката большее внимание.

Причиной столь активной деятельности представителей до возбуждения процесса в суде может быть рассмотрение в прошлом большого количества гражданских дел с участием присяжных заседателей, не являющихся профессиональными юристами. Присяжным заседателям необходимо было представить дело в

течение одного заседания (хотя и продолжавшегося иногда в течение длительного времени), поскольку отложение дела может повлечь за собой невозможность в дальнейшем созвать этот же состав присяжных. Поэтому уже к началу судебного заседания адвокаты сторон должны ясно представлять себе ход процесса и действия своего оппонента. Несмотря на то, что рассмотрение гражданских дел с участием присяжных в Англии в настоящее время практически не ведется, а в Америке в некоторой степени сужено, традиции, сохранившиеся с времен господства присяжных, продолжают формировать систему процесса.

Во многом в результате досудебной работы английского адвоката клиентом принимается или не принимается решение о подаче иска. Вот как описьшает эту деятельность И.В. Решетникова1. Предварительная досудебная подготовка дел охватывает следующую деятельность, осуществляемую адвокатом с момента обращения к нему за помощью и до возбуждения дела в суде: 1.

Ознакомление с материалами дела в общем виде со слов клиента; 2.

Уведомление предполагаемого ответчика о содержании предъявляемых к нему требований. Такое уведомление направлено, в том числе и на выяснение позиции будущего ответчика относительно требований и возможности завершения спора вне суда. Адвокат проявляет стремление к мирному завершению спора и на всех других стадиях правового конфликта; 3.

Расследование дела включает в себя составление заявления, утверждаемого клиентом и действия, проводимые в соответствии с инструкциями клиента, направленные на сбор доказательств.

Содержание этого этапа составляет сбор письменных доказательств, осмотры, установление и опрос свидетелей и т.д.

На этой стадии адвокат действует самостоятельно без какой-либо поддержки со стороны суда. Только в некоторых случаях он может просить суд о выдаче приказа о досудебном раскрытии доказательств, что необходимо для решения вопроса о надлежащем ответчике и правовой позиции по делу. Суд выдает приказ о досудебном раскрытии доказательств по делам о возмещении вреда, причиненно-

1 Решетникова И.В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. Екатеринбург. 1997. С.314-337.

го здоровью или повлекшего смерть лица, а также по делам, где необходим осмотр, фотографирование, сохранение собственности, а также против лиц, которые способствовали правонарушению. Эти действия являются аналогом обеспечения доказательств нотариусами до начала процесса, известного российскому гражданскому процессу, но, несомненно, более эффективным аналогом, поскольку обеспечиваются властью и авторитетом суда.

Следующим этапом является подготовка дела к слушанию, во время которой адвокаты определяют основу будущего судебного разбирательства - предмет иска и рассматривают доказательства друг друга. Он может состоять из обмена состязательными бумагами и раскрытия доказательств. Важнейшее значение обмена состязательными бумагами состоит в том, что именно в них стороны при помощи своих адвокатов конкретизируют свои требования и возражения со ссылкой на материальные факты. При этом стороне запрещено предъявлять в суде доказательства в подтверждение тех фактов, которые не были изложены в состязательных бумагах.

Раскрытие доказательств заключается в предоставлении возможности адвокату другой стороны ознакомиться с перечнем и существом доказательств, имеющихся или имевшихся у противной стороны; в оценке доказательств; собирании доказательств. Обязанность адвоката по раскрытию доказательств не ограничивается теми доказательствами, которые он намерен предъявить суду. Вместе с тем, адвокат не обязан раскрывать доказательства, подпадающие под действие привилегии.1

Вся деятельность на этом этапе проводится сторонами адвокатов, суд не имеет к этому отношения. Однако в некоторых случаях мастер (младший судебный служащий), действующий от имени суда и ведущий подготовку дела может дать приказ стороне о раскрытии доказательств, когда такое раскрытие не предусмотрено законом, о дополнении состязательных бумаг, вынести промежуточный

1 Подробнее о привилегиях см.: Решетникова И.В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. С. 207-235.

судебный запрет, уполномочивающий сторону на совершение каких-либо действий либо, наоборот, запрещающий ей эти действия совершать.

Интересной особенностью досудебной работы американских адвокатов является возможность получения ими устных показаний любого лица, данных под присягой. Для отобрания присяги приглашается судебный секретарь или нотариус. Наряду со значением обеспечения доказательств устные показания, данные под присягой, могут использоваться на процессе при противоречии между показаниями данными до суда и во время допроса в суде, а также, если они носят характер признания, что освобождает адвоката от доказывания признанного факта.

Следует также обратить внимание на практику проведения в американских судах досудебных конференций, в которых принимают участие судья и адвокаты сторон. Смысл конференции заключается в полном раскрытии адвокатами доказательств, а также в установлении возможности окончания дела миром.

Весь досудебный этап разрешения юридического конфликта в английском и американском гражданском процессе лежит на адвокатах. Именно от их активных действий зависит эффективность этого этапа и дальнейшего движения процесса в суде. Суд в большинстве случаев вообще не принимает участия в подготовке дела, а лишь оказывает адвокату необходимую помощь, используя свою власть и авторитет. Без профессиональной помощи квалифицированного адвоката, готовящего процесс, судебное слушание дела вообще не может состояться.

Судебная деятельность английского и американского адвоката представляет собой образец активности представителя в состязательном процессе. Пожалуй, можно сказать, что именно адвокаты являются двигателями процесса, а задача суда состоит в сдерживании и установлении баланса между ними. Как правило стороны сами редко выступают в суде, в некоторых штатах для этого существуют законодательные препятствия, в других традиция и сложность судебной процедуры совершенно вытеснили из процесса непрофессионалов.

Начиная со вступительной речи, которую произносит адвокат каждой стороны, и заканчивая заключительной речью, представитель стороны - активнейший участник процесса. Именно на нем лежит обязанность представить свою версию и доказательства суду, провести анализ и дать оценку доказательствам, представ-

ленным противной стороной и её версии дела. Активность адвокатов столь велика, что их даже называют «правовыми гладиаторами». Именно от ходатайств адвоката зависит принятие судом к рассмотрению того или иного процессуального вопроса: будет ли рассматриваться вопрос об относимости доказательства, возможности вызова свидетеля в суд, снятии вопросов, заданных адвокатом другой стороны. По общему правилу судья не рассматривает такие вопросы по собственной инициативе.1

Детальность и проработанность техники судебного представительства английских и американских адвокатов показывает, насколько большую роль они играют в процессе. Деятельность суда ограничивается руководством процессом, поддержанием порядка в зале судебного заседания и разъяснением присяжным (когда они участвуют в процессе) их обязанностей. Судье в процессе дело представляется точно также как и присяжным, в начале судебного заседания он знаком с делом лишь в общих чертах, и именно в обязанности представителя входит представление дела судье и присяжным.

Таким образом, пример англо-американской адвокатской системы еще раз подчеркивает внутреннюю двойственность процессуального представительства, которая проявляется при функционировании в любой системе процесса - выделяются солиситоры и барристеры, аналоги которых можно наблюдать и в Древнем Риме, и во Франции. Состязательный процесс выдвигает на первый план представителей сторон, которые становятся активнейшими участниками процесса, что особенно актуально для российского гражданского процесса, развивающегося в сторону состязательности. Представитель в состязательном процессе начинает действовать задолго до его формального возбуждения дела в суде, на суд при этом возлагается обязанность контроля и помощи представителю в сборе доказательств, что следовало бы взять за пример российскому законодателю.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: