О судебной практике применения налогового законодательства

Обновлено: 24.04.2024

Суд указал, что само по себе нарушение длительности проведения налоговой проверки не может иметь юридического значения для оценки правомерности действий налогового органа на стадии взыскания задолженности по налогам

По мнению одного эксперта «АГ», несоблюдение налоговыми органов сроков, предусмотренных НК РФ, для принудительного взыскания налогов – ситуация достаточно частая, поэтому юристы ожидали от Верховного Суда правил расчета процессуальных сроков, когда налоговая проверка шла дольше, чем это предполагается. Другой считает, что подход ВС фактически позволяет налоговым органам игнорировать процессуальные сроки, тогда как нарушение сроков налогоплательщиками НК РФ наказывает начислением штрафов и пени. Третий полагает, что выводы Суда не окажут большого влияния на практику.

5 июля Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда вынесла Определение № 307-ЭС21-2135 по делу № А21-10479/2019 о взыскании задолженности по налогам, пени и штрафа при нарушении налоговой инспекцией сроков проведения камеральной проверки.

Суды разошлись в оценках нарушения сроков проведения налоговой проверки

24 января 2018 г. ООО «Неринга» представила налоговую декларацию по НДС за четвертый квартал 2017 г. в Межрайонную инспекцию ФНС России № 9 по Калининградской области. По результатам камеральной проверки налоговая инспекция 12 ноября вынесла решение, которым доначислила обществу 1,5 млн руб. налога, 181 тыс. руб. пени и оштрафовала его на 155 тыс. руб. УФНС России по Калининградской области не стало удовлетворять жалобу общества.

26 февраля 2019 г. налоговый орган выставил в адрес налогоплательщика требование об уплате задолженности на сумму свыше 1,8 млн руб. Поскольку общество не исполнило требование, инспекция приняла решение о взыскании этой суммы с его банковских счетов. МИФНС России № 7 также распорядилась приостановить расчетные операции по счетам «Неринги» в банках и обратилась в Отдел судебных приставов-исполнителей Центрального района г. Калининграда УФССП России за взысканием задолженности за счет имущества налогоплательщика.

Поскольку впоследствии региональное УФНС отменило решение инспекции о мерах по принудительному исполнению, та 2 августа 2019 г. обратилась в суд с требованием взыскать с общества «Неринга» 1,8 млн руб. В ходе судебного разбирательства было установлено, что было допущено нарушение длительности проведения налоговой проверки – решение по ее результатам было быть вынесено не позднее 12 июля 2018 г., а не 12 ноября. Тем не менее суд удовлетворил исковые требования, не выявив пропуск налоговой инспекцией 6-месячного срока обращения в суд.

Апелляция отменила это решение и отказала в удовлетворении требований налогового орган, указав, что нарушение инспекцией при проведении камеральной налоговой проверки сроков, предусмотренных НК РФ, и незаявление ею ходатайства о восстановлении пропущенного срока подачи заявления лишило ее возможности обращения в суд с заявлением после 16 мая 2019 г.

Впоследствии окружной суд отменил постановление апелляции и оставил в силе решение первой инстанции. Кассация посчитала, что с учетом положений п. 3 ст. 46 НК РФ 6-месячный срок обращения инспекции в суд с заявлением о взыскании недоимки по налогу, пеням, штрафам начал исчисляться с 20 марта 2019 г. (следующий день после истечения срока исполнения требования об уплате недоимки) и истек 19 сентября 2019 г. Соответственно, инспекция не нарушила предусмотренный п. 3 ст. 46 НК РФ 6-месячный срок.

ВС разъяснил влияние нарушения сроков камеральной проверки на взыскание задолженности

В связи с этим общество «Неринга» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд, но тот не нашел оснований для ее удовлетворения. Судебная коллегия по экономическим спорам сочла, что суд первой инстанции и окружной суд неправомерно не рассмотрели доводы налогоплательщика о нарушении налоговой инспекцией сроков проведения налоговой проверки, поскольку эти доводы имели юридическое значение для дела. Однако, подчеркнул ВС, допущенное судами нарушение норм процессуального права не привело к неправильному разрешению по существу спора.

Со ссылкой на практику Президиума ВАС РФ Верховный Суд напомнил, что при проверке соблюдения сроков принудительного внесудебного взыскания оценивается своевременность действий налогового органа на стадии исполнения решения, вынесенного по результатам налоговой проверки (после вступления в силу решения и получения реальной возможности его исполнения), которая начинается с выставления требования об уплате налога. Соответственно, само по себе нарушение длительности проведения налоговой проверки не может иметь юридического значения для оценки правомерности действий налогового органа на стадии взыскания задолженности по налогам.

В то же время, заметил ВС, судебная практика признает, что регламентация сроков взыскания налогов, равно как и сроков проведения налоговых проверок, направлена на достижение равновесия интересов участников отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах и обеспечение правовой определенности. Поэтому длительный срок проведения налоговой проверки может быть недопустимым в той мере, в какой приводит к избыточному или не ограниченному по продолжительности применению мер налогового контроля.

Верховный Суд добавил, что в ст. 46 и 47 НК РФ в первоначальной редакции отсутствовали положения, которые объективно ограничивали бы срок взыскания задолженности по налогам. Однако начиная со 2 сентября 2010 г. в абз. 3 п. 1 ст. 47 НК РФ установлен 2-летний предельный срок судебного взыскания задолженности, применяемый при утрате налоговым органом возможности внесудебного взыскания. Он выступает гарантией соблюдения принципа правовой определенности и исчисляется с момента истечения срока добровольного исполнения обязанности по уплате, указанного в требовании, поглощая иные предусмотренные ст. 46–47 НК РФ сроки совершения промежуточных действий, направленных на взыскание задолженности налоговым органом. По истечении такого предельного срока налоговый орган, утративший возможность принятия собственных решений (постановлений) о взыскании задолженности, также утрачивает и право на обращение с соответствующим требованием в суд.

«Таким образом, превышение длительности производства по делу о нарушении законодательства о налогах (совершение определенных действий в рамках осуществления мероприятий налогового контроля с нарушением сроков) само по себе не лишает налоговый орган права на принятие мер внесудебного взыскания, предусмотренных ст. 46–47 Налогового кодекса, но, во всяком случае, ограничивает возможность взыскания пределами двух лет. В случае превышения 2-летнего срока возражения относительно нарушения длительности проведения налоговой проверки могут быть заявлены налогоплательщиком как при рассмотрении предъявленного к нему в судебном порядке требования о взыскании задолженности, так и при оспаривании самим налогоплательщиком выставленного налоговым органом требования об уплате налога, оспаривании решений (постановлений), принятых налоговым органом в рамках внесудебного взыскания задолженности, что согласуется с п. 31 Постановления Пленума № 57 от 30 июля 2013 г.», – отметил Суд.

В рассматриваемом деле, заметил ВС, нарушение длительности проведения налоговой проверки составило четыре месяца и, следовательно, не привело к нарушению предельного 2-летнего срока. Поскольку налоговым органом, несмотря на нарушение длительности налоговой проверки, не утрачена возможность судебного взыскания задолженности, суд первой инстанции правомерно удовлетворил заявленные требования. Следовательно, постановление суда округа об отмене постановления апелляции является по существу правильным. Таким образом, ВС РФ оставил в силе постановление окружного суда, а кассационную жалобу заявителя – без удовлетворения.

Эксперты неоднозначно отнеслись к выводам Суда

Адвокат, партнер Five Stones Consulting Екатерина Болдинова отметила, что несоблюдение налоговыми органов сроков, предусмотренных НК РФ, для принудительного взыскания налогов – ситуация достаточно частая. «При этом инспекторы в любом случае обращаются за взысканием налогов (вплоть до попыток “обанкротить” налогоплательщика), даже если срок взыскания пропущен. Однако в рамках анализируемого дела необычность ситуации в том, что фактически вся позиция налогоплательщика строится на том, что инспекция изначально нарушила срок проведения камеральной проверки», – заметила она.

По словам эксперта, от Верховного Суда при рассмотрении этого дела ждали многого: юристы надеялись, что он раз и навсегда сформулирует правила расчета процессуальных сроков для случаев, когда налоговая проверка шла дольше, чем это предполагает НК РФ. «ВС РФ, увы, жалобу компании “Неринга” не удовлетворил, посчитав, что в данном конкретном случае сроки принудительного взыскания налоговым органом пропущены не были. Вместе с тем суд указал на ряд важных моментов, которые, несомненно, будут использоваться на практике в других аналогичных делах», – подчеркнула адвокат.

Так, пояснила она, Верховный Суд указал, что превышение длительности производства по делу о нарушении законодательства о налогах само по себе не лишает налоговый орган права на принятие мер внесудебного взыскания, предусмотренных ст. 46–47 НК РФ, но во всяком случае ограничивает возможность взыскания пределами двух лет. «В деле компании “Неринга” этот срок нарушен не был, хотя нарушение длительности налоговой проверки составило четыре месяца. Однако если бы превышение 2-летнего срока принудительного взыскания имело место, налогоплательщик, как указал ВС РФ, мог бы заявить возражения относительно нарушения длительности проведения налоговой проверки как при рассмотрении предъявленного к нему в судебном порядке требования о взыскании задолженности, так и при оспаривании самим налогоплательщиком выставленного налоговым органом требования об уплате налога, оспаривании решений (постановлений), принятых налоговым органом в рамках внесудебного взыскания задолженности», – пояснила Екатерина Болдинова.

Она добавила, что с учетом того, как часто налоговые органы в настоящее время нарушают сроки проведения как камеральных, так и выездных проверок, позиция ВС о необходимости соблюдения процессуальных сроков приобретает очень большое значение. «Таким образом, Суд напоминает, что сроки проведения проверки сохраняют свою важность и не стоит пренебрегать их подсчетом при формировании правовой позиции по делам о признании недействительными актов налоговых органов, принятых по итогам выездных и камеральных налоговых проверок», – заключила эксперт.

Адвокат, старший юрист налоговой практики Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Дмитрий Кириллов отметил, что рассматриваемый спор примечателен прежде всего процедурой его разрешения в Верховном Суде – нечасто Судебная коллегия принимает к рассмотрению кассационную жалобу, чтобы отказать в ее удовлетворении.

Верховный Суд РФ опубликовал Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве

По словам эксперта, примененный ВС подход уже высказывался, например, в п. 11 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20 декабря 2016 г.). «Тем не менее такой подход не представляется обеспечивающим баланс частных и публичных интересов, поскольку фактически позволяет налоговым органам игнорировать процессуальные сроки, тогда как нарушение сроков налогоплательщиками НК РФ наказывает начислением штрафов и пени», – подчеркнул Дмитрий Кириллов.

Управляющий партнер юридической компании AVG Legal Алексей Гавришев отметил, что определение Верховного Суда предоставляет особый интерес, ведь, по своей сути, оно урегулирует конфликт позиций судов первой и кассационной инстанции с позицией суда апелляционной инстанции, которые были диаметрально противоположными по отношению к вопросу исчисления налоговых сроков. «Это определение ВС РФ внесло ясность в порядок исчисления сроков исчисления взыскания налоговых задолженностей. Связано это с тем, что налоговое законодательство имеет ряд пробелов, которые являются причиной неверного исчисления сроков. В то же время сомневаюсь, что данный судебный акт окажет значительное влияние на практику исчисления сроков», – полагает он.

Этот пост – часть проекта научно-практического комментария к Постановлению Пленума ВС РФ от 26 ноября 2019 г. № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления». Другие части комментария можно найти через оглавление по этой ссылке.

По делам о налоговых преступлениях необходимо учитывать особенности действия актов законодательства о налогах и сборах во времени, установленные в статье 5 НК РФ.

Комментарий к абз. 1 пункта 3

1. Налоговый кодекс Российской Федерации предусматривает, что акты законодательства о налогах вступают в силу не ранее чем по истечении одного месяца со дня их официального опубликования и не ранее 1-го числа очередного налогового периода по соответствующему налогу. Это правило установлено для актов, изменяющих условия взимания установленных налогов. Что касается федеральных законов, устанавливающих новые налоги и сборы, то они могут вступать в силу не ранее 1 января года, следующего за годом их принятия, и не ранее одного месяца со дня их официального опубликования. [3.1]

Такие же ограничения установлены для актов субъектов Федерации и органов местного самоуправления, вводящих налоги и сборы (п. 1 ст. 5 НК РФ). Речь, конечно, идет о тех налогах и сборах, которые предусмотрены в ст. 14 «Региональные налоги и сборы» и в ст. 15 «Местные налоги и сборы» НК РФ. [3.2]

Таким образом, те налоги, налоговый период по которым равняется календарному году (налог на прибыль организаций, подоходный налог с физических лиц, налог на имущество и др.), могут быть изменены в течение года многократно, однако все изменения будут вступать в силу не ранее 1 января следующего года при условии, что такие изменения официально опубликованы до 1 декабря текущего года. Если же публикация состоялась только в декабре, то срок вступления изменений в силу сдвигается на год. Например, закон, опубликованный в декабре 2021 г., вступит в силу не ранее 1 января 2023 г. [3.3]

Условия взимания налогов с коротким налоговым периодом (например, для НДПИ и акцизов он равен, как правило, одному месяцу) могут меняться значительно чаще. [3.4]

Нетрудно заметить, что при установлении двух и более условий определения момента вступления закона о налогообложении в силу этот момент определяется датой события, наступившего после выполнения всех других условий. [3.5]

Для сборов (разовых платежей), применительно к которым налоговый период не устанавливается, изменения могут вступать в силу не ранее чем по истечении одного месяца со дня опубликования соответствующего акта законодательства (п. 1 ст. 5 НК РФ). [3.6]

2. Частые изменения нормативной базы налогообложения противоречат принципу определенности налоговых обязательств (ст. 57 Конституции РФ), подрывают принцип свободы предпринимательской деятельности (ч. 1 ст. 34 Конституции РФ). [3.7]

Но в РФ практикуется внесение изменений в НК РФ по многу раз в год[1]. Учесть этот поток инициатив невозможно даже специалисту, не говоря уже о налогоплательщиках. Неполная уплата налога вследствие неправильного применения «свежей» нормы чаще всего бывает следствием незнания или ошибки, а не умысла. [3.8]

Адвокату следует обращать внимание на срок действия нарушенной нормы налогового законодательства, наличие на момент ее применения налогоплательщиком разъяснений компетентных органов, устоявшейся судебно-арбитражной практики, позволяющих преодолеть правовую неопределенность. [3.9]

3. Споры о порядке вступления актов налогового законодательства в действие – не такая уж и редкость[2].[3.10]

Наличие такого спора является признаком неопределенности налогового законодательства, что исключает вывод об умышленном уклонении от налогообложения. [3.11]

4. Правила ст. 5 НК РФ, хотя и выступают законодательной проекцией положений статьи 57 Конституции РФ о действии налогового закона во времени, являются «слабой нормой». Они не раз нарушались самим законодателем (действие п. 1 ст. 5 НК РФ приостанавливалось) и перетолковывались КС РФ[3].[3.12]

Помимо ст. 5 НК РФ необходимо учитывать положения инвестиционного законодательства, содержащего «дедушкины оговорки». Это нормы, устанавливающие, что в случае изменения законодателем условий налогообложения, ухудшающих положение налогоплательщика, прежние правила исчисления и взимания налога могут применяться налогоплательщиком в течение определенного периода. [3.13]

Установленная законодателем «дедушкина оговорка» не может быть произвольно отменена[4].[3.14]

Такая оговорка содержится в ст. 9 Федерального закона РФ от 9 июня 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации». Стабилизационная гарантия адресована иностранным инвесторам и коммерческим организациям с иностранными инвестициями, действующим в программах реализации приоритетных инвестиционных проектов. [3.15]

Поскольку применение этой статьи сопровождалось спорами с налоговыми органами[5], стабилизационные оговорки стали вносить в саму ст. 5 НК РФ. В ней появились п. 4.1 (в отношении участников специальных инвестиционных контрактов), п. 4.2 (в отношении резидентов территорий опережающего социально-экономического развития и др.), п. 4.3 (в отношении участников соглашений о защите и поощрении капиталовложений). [3.16]

Обратить внимание судов на то, что в соответствии со статьей 57 Конституции Российской Федерации и с пунктом 2 статьи 5 НК РФ акты законодательства о налогах и сборах, устанавливающие новые налоги, сборы, страховые взносы, повышающие налоговые ставки, размеры сборов, тарифы страховых взносов, устанавливающие или отягчающие ответственность за нарушение законодательства о налогах и сборах, устанавливающие новые обязанности или иным образом ухудшающие положение налогоплательщиков, плательщиков сборов, плательщиков страховых взносов, а также иных участников этих отношений, обратной силы не имеют.

Комментарий к абз. 2 пункта 3

1. Статья 57 Конституции РФ предусматривает, что законы, устанавливающие новые налоги или ухудшающие положение налогоплательщиков, обратной силы не имеют. [3.17]

Правило о непридании законам обратной силы не специфично для законодательства о налогообложении. Оно свойственно многим отраслям права. Смысл этого требования состоит в том, что изменения, вносимые в законодательство (в том числе налоговое), не должны пагубно влиять на устойчивость отношений между субъектами права, не должны подрывать уверенность граждан в стабильности их правового и экономического положения, в прочности правопорядка. Упоминание в ст. 57 Конституции РФ о непридании законам о налогах обратной силы — это проявление особой значимости проблемы именно в области налогообложения. [3.18]

Применительно к налогам и сборам это правило означает, что условия уплаты налогов (размеры, сроки, порядок и др.) должны быть известны субъектам предпринимательской деятельности заранее, т.е. до того, как они своими действиями приобретут обязанность уплаты налога. [3.19]

2. Придание законам о налогах обратной силы означает не только принятие соответствующего закона по истечении срока уплаты налога, но и до этой даты, однако после совершения событий или действий, в результате которых возникла обязанность уплатить налог. Так, Конституционный Суд РФ признал, что Закон о земельном налоге фактически имел обратную силу, так как устанавливал повышенные ставки не с начала календарного года, за который этот налог начислялся, а по прошествии значительного времени, хотя и до наступления срока уплаты. Землепользователи вели деятельность на земельных участках, ориентируясь на другие условия налогообложения. Условия и порядок налогообложения должны быть известны землепользователю в момент пользования, а не по прошествии времени[6].[3.20]

3. Конституционный Суд РФ подчеркнул, что недопустимо не только придание законам о налогах обратной силы прямым указанием на это в законе, но и издание законов, по своему смыслу имеющих обратную силу, хотя бы и без особого указания на это в тексте закона. В равной степени недопустимо придание таким законам обратной силы актами официального или иного толкования либо правоприменительной практикой[7].[3.21]

Таким образом, конституционный запрет придавать закону обратную силу не может быть обойден при помощи каких-либо технических и иных уловок. Этот запрет не может быть нарушен ни при каких обстоятельствах. Конституция РФ не допускает отказа от этого правила, в том числе в условиях чрезвычайного положения. [3.22]

Конституционное требование о недопустимости придания обратной силы законам, устанавливающим новые налоги или ухудшающим положение налогоплательщиков, распространяется как на федеральные законы, так и на законы субъектов Федерации и на акты органов местного самоуправления. [3.23]

При расчете размера налога, сбора, страхового взноса, образованного в результате уклонения от их уплаты, суды должны принимать во внимание только те налоги, сборы, страховые взносы, налоговые ставки и их размеры, тарифы страховых взносов, которые были установлены законодательством для налогового (расчетного) периода, за который рассчитывается указанный размер. В случаях, когда актом законодательства были отменены налоги, сборы, страховые взносы либо снижены размеры ставок налогов (сборов), тарифы страховых взносов, расчет должен производиться с учетом этого нового обстоятельства, если соответствующему акту придана обратная сила в соответствии с пунктом 4 статьи 5 НК РФ.

Комментарий к абз. 3 пункта 3

1. Закон может не только повышать обязательства налогоплательщиков, но и снижать их. Конституционный запрет придавать законам о налогах обратную силу распространяется только на случаи ухудшения положения налогоплательщиков. Одновременно Конституция РФ не препятствует приданию обратной силы законам, если они улучшают положение налогоплательщиков. При этом благоприятное для субъектов налогообложения влияние такого закона должно быть понятно как налогоплательщику, так и государственным органам, взимающим налоги[8].[3.24]

2. Налоговый кодекс РФ устанавливает два режима обратной силы актов, улучшающих положение налогоплательщиков. В первом случае улучшающие законы всегда имеют обратную силу, а во втором — только тогда, когда это прямо предусмотрено законом. Первый режим распространяется на акты законодательства о налогах и сборах, устраняющие или смягчающие ответственность за нарушение законодательства о налогах и сборах либо устанавливающие дополнительные гарантии защиты прав налогоплательщиков, плательщиков сборов, налоговых агентов, их представителей (п. 3 ст. 5). Второй режим установлен для актов, отменяющих налоги и сборы, снижающих размеры ставок налогов и сборов, устраняющих обязанности налогоплательщиков, плательщиков сборов, налоговых агентов, их представителей или иным образом улучшающих их положение (п. 4 ст. 5). [3.25]

3. Суды иногда подходят к вопросу об устранении ответственности за нарушение законодательства о налогах и сборах с более широких позиций, чем НК РФ. [3.26]

Так в Надзорном Определении Верховного Суда РФ от 30.10.2002 № 5-Д02-292 изложена ситуация, когда уклонение от уплаты налогов произошло в период действия Закона «О подоходном налоге с физических лиц», а рассматривалось уголовное дело уже после отмены этого закона. [3.27]

Суд решил, что поскольку с введением второй части НК РФ лицо освобождается от уплаты налога за проданную квартиру, если она находилась в его собственности 5 лет и более, то неуплата налога за указанную проданную квартиру не образует состава преступления. [3.28]

4. В связи с чрезвычайной «подвижностью» российского налогового законодательства необходимо всякий раз тщательно проверять, в какой конкретной редакции действовала спорная норма в периоде, за который была исчислена недоимка. [3.29]

Применение неправильной редакции возможно как налоговым органом, так и налогоплательщиком. В последнем случае это свидетельство, скорее всего, ошибочных, а не умышленных действий. [3.30]

5. Следует различать понятия «налоговый период» и «отчетный период». [3.31]

Налоговый период – срок, в течение которого завершается процесс формирования налоговой базы, окончательно определяется размер налогового обязательства. [3.32]

НК РФ определяет налоговый период как календарный год или иной отрезок времени применительно к отдельным налогам, по окончании которого определяется налоговая база и исчисляется сумма налога, подлежащая уплате в бюджет (ст. 55). [3.33]

Отчетный период – срок подведения итогов (окончательных или промежуточных) составления отчетности представления ее в налоговый орган. [3.34]

Налоговый и отчетный периоды могут совпадать, а могут быть разными. Отчетность может представляться несколько раз в течение одного налогового периода. НК РФ определяет, что налоговый период может состоять из одного или нескольких отчетных периодов, по итогам которых уплачиваются авансовые платежи (п. 1 ст. 55). Сумма, рассчитанная по итогам расчетного периода, не совпадающего с налоговым периодом, считается промежуточным платежом. [3.35]

Сокрытие налогов возможно только по результатам налогового периода, когда сумма платежа определяется окончательно. [3.36]

Недоплаты авансовых (промежуточных) платежей налогов сами по себе не свидетельствуют об уклонении от уплаты налога, если в итоговой декларации (расчете) по результатам налогового периода сумма платежа исчислена верно. [3.37]

[1] См. об этом: Пепеляев С.Г. Починить принтер. / Налоговед, 2016, № 9, с. 4-6.

[3] Определение КС РФ от 8 апреля 2003 г. № 159-О, о 12 мая 2003 г. № 186-О, от 7 июня 2003 г. № 291-О, от 4 декабря 2003 г. № 445-О.

[4] Определение КС РФ от 1 июля 1999 г. № 111-О.

[5] См.: п. 8 Обзора практики разрешения судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов. Утвержден Президиумом ВС РФ 12 июля 2017 г.

[6] См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 8 октября 1997 г. №13-П «По делу о проверке конституционности закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 г. “О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году”» // СЗ РФ. 1997. №2. Ст. 4901.

[8] См.: пункт 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 24 октября 1996 г. №17-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 2 Федерального закона от 7 марта 1996 г. “О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об акцизах»”» // СЗ РФ. 1996. №45. Ст. 5202.

10 марта вышло новое Письмо ФНС «О практике применения статьи 54.1 Налогового кодекса РФ». Данное письмо является логическим продолжением Письма ФНС от 31.10.2017 «О рекомендациях по применению положений статьи 54.1 Налогового кодекса РФ», развивая, уточняя и конкретизируя его положения, а также содержит новые взгляды на отдельные аспекты применения статьи 54.1 НК РФ.

Какие же ключевые изменения претерпела позиция ФНС?

Цель статьи 54.1 НК РФ и ее соотношение с иными предписаниями налогового законодательства

Письмо 2017 года указывало, что статья 54.1 НК РФ направлена на предотвращение использования «агрессивных» механизмов налоговой оптимизации. В новом письме эта достаточно размытая формулировка была конкретизирована, и целью статьи стало противодействие налоговым злоупотреблениям и получению необоснованной налоговой выгоды за счет причинения ущерба бюджетам публично-правовых образований. Таким образом ФНС выделяет основную опасность «агрессивной» налоговой оптимизации.

Также отличительной чертой нового письма является большое количество отсылок к судебной практике. Так, со ссылкой на позицию Конституционного Суда РФ, указано, что положения статьи 54.1 НК РФ направлены на конкретизацию механизмов налогового контроля для поддержания баланса частных и публичных интересов при выявлении незаконного уменьшения налоговой базы. Восприятие судебных позиций ФНС представляется логичным, поскольку почти за 3,5 года с момента введения статьи 54.1 в НК РФ сформировался достаточный объем судебной практики, а также является хорошей новостью для налогоплательщиков, поскольку реакция и действия налоговых органов становятся более предсказуемыми.

Когда налогоплательщик имеет право уменьшить налоговую обязанность

В Письме 2021, как и в Письме 2017 года, в качестве необходимых условий (которые должны соблюдаться одновременно) выделяются следующие:

неискажение сведений о фактах хозяйственной жизни, об объектах налогообложения;
обязательство по соответствующей сделке исполнено надлежащим лицом;
основной целью операции или их совокупности не является уменьшение налоговой обязанности.

Однако для целей соблюдения нормативного единства с положением пп. 3 п. 2 ст. 45 НК РФ, предусматривающего право налоговых органов изменять юридическую квалификацию сделок, совершенных налогоплательщиком, положения п. 1,2 ст. 54.1 НК РФ устанавливают критерии для оценки операций, отраженных налогоплательщиком:

реальность операции;
исполнение обязательства надлежащим лицом (указанным в договоре, или на которого обязанность по исполнению перешла по закону/договору);
действительный экономический смысл;
наличие деловой цели.

В новой позиции ФНС особое значение придается реальности операции - осуществлению ее в действительности и получению налогоплательщиком исполнения по сделке. Если в действительности операции не существовало и исполнение по сделке налогоплательщиком не получено – операция не учитывается в целях налогообложения, а оставшиеся критерии не применяются. Документально подтвердить операцию – обязанность налогоплательщика.

Общие и специальные «антиуклонительные нормы»

Статья 54.1 НК РФ является общей антиуклонительной нормой. В качестве примеров специальных норм, направленных на исключение злоупотреблений и обхода налогового закона, в частности названы:

фактическое право на доход;
правила трансфертного ценообразования;
правила тонкой капитализации.

Критерий исполнения обязательства надлежащим лицом

Норма, установленная пп. 2 п. 2 ст. 54.1 НК РФ, направлена на борьбу с использованием формального документооборота, организуемого с участием «технических» компаний в ситуации, когда исполнение осуществляет другой субъект. Это положение конкретизирует Письмо 2017, в котором понятие формального документооборота не раскрывалось.

В частности, указаны субъекты, участвующие в таком документообороте – «технические» компании, и названы критерии их определения:

не ведут реальную экономическую деятельность;
не исполняют налоговые обязательства по сделкам, оформленным от их имени;
не осуществляют деятельность в своем интересе и на свой риск, не выполняют реальных функций, не обладают необходимыми активами.

Такие компании включают в состав участников операций в противоправных целях.

Новая позиция ФНС поддерживает сформированный в Письме 2017 тезис о недопущении предъявления формальных претензий и указывает на необходимость установления налоговыми органами совокупности следующих фактов:

Обязательство не исполнено надлежащим лицом - доказательством этого могут, в частности, служить обстоятельства, подтверждающие отсутствие у надлежащего лица необходимых ресурсов для реального исполнения.
Налогоплательщик либо преследовал цель по уменьшению налоговой обязанности, либо знал и должен был знать о «техническом» характере контрагента - указанное знание может следовать, например, из факта переговоров или согласования условий обязательства.

Умышленные и неумышленные действия налогоплательщика, направленные на уменьшение налоговой обязанности

Выявление правонарушений, совершенных налогоплательщиками умышленно указано в качестве приоритетного направления деятельности налоговых органов. В данном контексте целесообразно разделить позицию налоговых органов по применению положений п. 1 ст. 54.1 НК РФ и положений п. 2 и п. 3 ст. 54.1 НК РФ.

Говоря об умышленных действиях целесообразно вспомнить Письмо ФНС от 13.07.2017 № ЕД-4-2/13650@, которым были направлены методические рекомендации по исследованию и доказыванию фактов умышленной неуплаты или неполной уплаты налога. Положения указанного письма были обозначены и в прошлой, и в текущей позиции ФНС по применению статьи 54.1 НК РФ.

Умышленное искажение налогоплательщиком сведений о фактах хозяйственной жизни и об объектах налогообложения

Позиция 2017 года строилась на перечислении обстоятельств (примеров), которые свидетельствовали о сознательном искажении сведений о фактах хозяйственной жизни. В частности, примерами искажения были названы: создание схемы «дробления бизнеса», искусственное создание условий по использованию налоговых преференций (пониженных ставок, льгот, освобождений).

Нынешняя позиция указывает более общие способы искажения сведений об операциях. Например, искажение может быть осуществлено путем отражения в учете фактов, не имевших место в действительности (нереальных операций), ложного отражения отдельных показателей, уменьшающих налоговую обязанность, а также неотражение реальных фактов, занижение показателей, в силу которых налоговая обязанность возникает, увеличивается или наступает раньше.

Позиция в отношении искажения сведений об объектах налогообложения в новом письме была дополнена: в качестве примера такого искажения было названо «дробление бизнеса» исключительно или преимущественно по налоговым мотивам.

Однако новая позиция не сосредотачивается на конкретизации обстоятельств, свидетельствующих об умышленном искажении сведений, указанных в п. 1 ст. 54.1 НК РФ. Поэтому для понимания того, что именно будет доказывать налоговый орган в целях применения указанного пункта статьи целесообразно обращаться к Письму 2017.

Исполнение обязательства надлежащим лицом в контексте умысла налогоплательщика на использование формального документооборота

Напомним, что надлежащее лицо – сторона договора или лицо, на которое обязанность по исполнению переведена или возложена в силу договора или закона.

Новая позиция определяет совокупность фактов, свидетельствующих об умысле на неправомерное уменьшение налоговой обязанности или знании налогоплательщика о «техническом» характере контрагента:

Несоответствие поведения участников сделки при заключении и исполнении договора стандартам разумного поведения.
Нетипичность документооборота, ошибки, совершаемые в силу формальности документов.
Непринятие мер по защите нарушенного права.

Письмо 2021 излагает совместные рекомендации ФНС и СК РФ о действиях налоговых органов при выявлении таких фактов. Например, налоговые органы должны получать пояснения по таким фактам, в том числе повторные при выявлении противоречий.

Также в новой позиции фактически продублированы факты, которые прошлой позицией указывались как свидетельствующие о наличии формального документооборота. Например, это обналичивание средств налогоплательщиком или его аффилированными лицами, использование одних IP-адресов, обнаружение печатей и документации контрагента на территории налогоплательщика.

При встраивании «технической» компании между налогоплательщиком и фактическим исполнителем учет расходов и вычетов производится по параметрам реального исполнения, отраженных в документах фактического исполнителя. Размер документально не подтвержденных операций доказывается налогоплательщиком и, в соответствии с требованиями пп. 6 п. 1 ст. 23 и п. 1 ст. 54 НК РФ, налогоплательщик должен предоставить сведение и документы, подтверждающие указанное лицо (фактического исполнителя) и параметры операции при предоставлении возражений на акт налоговой проверки.

Непредоставление таких сведений и подтверждающих их документов влечет отказ в применении вычета по НДС и учету в полном объеме расходов по налогу на прибыль.

Если результат был достигнут налогоплательщиком самостоятельно, что может быть подтверждено, в частности, путем допросов лиц налогоплательщика и иными способами, то он имеет право на учет расходов и вычеты по НДС в отношении подтвержденных операций (если соблюдено требование о предоставлении сведений и документов о фактическом исполнителе).

Налогоплательщик должен был знать об использовании формального документооборота

Пп. 2 п. 2 ст. 54.1 НК РФ должен применяться и в случаях отсутствия умысла налогоплательщика на использование формального документооборота.

Налоговый орган должен не просто доказать обстоятельства, свидетельствующие о том, что обязательства не могли быть исполнены надлежащим лицом, но и то, должны ли эти обстоятельства быть ясны налогоплательщику, исходя из характера, объема его деятельности и иных обстоятельств.

Позиция ФНС исходит из сформированного судебной практикой стандарта осмотрительного поведения в гражданском обороте, предполагающего, что участник совершил необходимые действия для предотвращения возможных убытков при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства контрагентом. Например, проверил деловую репутацию, возможность исполнения и платежеспособность последнего.

репутация;
опыт;
известность в определенном сегменте рынка;
исполненные контракты и рекомендации от контрагентов;
наличие места ведения деятельности (например, офиса) и иные.

Как правило, «технические» компании не могут продемонстрировать ни истории ведения бизнеса, ни делового опыта.

Если налогоплательщик утверждает, что выбор контрагента соответствовал практике делового оборота и стандарту осмотрительного поведения, то в целях оценки этого довода налоговый орган, помимо учета предмета и цены сделки, исследует также в совокупности и взаимной связи обстоятельства заключения и исполнения сделки:

Отсутствие свидетельств, подтверждающих возможность реального исполнения договора контрагентом; отсутствие в открытом доступе информации о ведении контрагентом реальной деятельности.
У ответственных лиц налогоплательщика нет информации об обстоятельствах выбора контрагента, заключения и исполнения сделки.
Сделка совершена без необходимого согласия (органа юридического лица, государственного органа и т.п.).
Сделка совершена в противоречие с бизнес-стратегией налогоплательщика (сверхрисковая, непрофильная и т.п.).
В договорах есть условия, отличные от правил делового оборота или от условий аналогичных договоров налогоплательщика.
Отсутствие у налогоплательщика документов, которые должны быть исходя из характера исполнения и иные обстоятельства.

Кроме того, на сайте ФНС в открытом доступе присутствует информация, которая предоставляет налогоплательщику возможность оценить возможность исполнения обязательства контрагентом.

Требования к коммерческой осмотрительности контрагента различаются в зависимости от того, разовая сделка или долгосрочная, на незначительную или крупную сумму.

Если налогоплательщик должен был знать о «техническом» характере контрагента и нет спора о факте несения расходов, то возможны две ситуации:

Если установлен фактический исполнитель – вычет расходов и НДС производится исходя из параметров реального исполнения, отраженных в его финансово-хозяйственных документах.
Если фактического исполнителя установить нельзя – вычет по НДС не предоставляется, а в отношении расходов по налогу на прибыль применяется расчетный способ: налогоплательщик доказывает размер понесенных расходов (с учетом информации о рыночных ценах, прошлых сделках, результатов экспертиз).

Если налогоплательщику отказано в вычетах и в учете расходов, то он может требовать убытки с лиц, виновных в их причинении (которые ввели его в заблуждение относительно обстоятельств ведения деятельности и наличия ресурсов для исполнения).

Ответственность

Если налогоплательщик преследует цель неправомерного уменьшения налоговой обязанности либо знал о «техническом» характере контрагента – штраф в 40% от неуплаченной суммы (п. 3 ст. 122 НК РФ).
Если налогоплательщик не опроверг доказательства о несоответствии своего поведения стандартам разумного поведения и коммерческой осмотрительности, в силу чего он должен был знать о «техническом» характере контрагента – штраф в 20% от неуплаченной суммы (п. 1 ст. 122 НК РФ).
Если же доказано, что налогоплательщик проявил коммерческую осмотрительность и он не знал и не должен был знать о «техническом» характере контрагента – он имеет право на учет расходов и на вычеты по НДС на основании сведений спорного договора и документов о его исполнении.

Следует отметить, что новая позиция ФНС не отменяет подход, выраженный в рекомендациях ФНС и СК РФ, которые указывают на право руководителя (заместителя руководителя) налогового органа ужесточить меру ответственности по результатам налоговой проверки, в частности переквалификацию п.1 на п.3 ст.122 НК РФ.

Критерий деловой цели

Суть данного критерия – неуплата (неполная уплата) налога не может быть основной целью совершения операции. Это самостоятельный критерий, отличный от действительного экономического смысла.

При оценке деловой цели следует определить, была бы операция совершена в отсутствие налоговых преимуществ. Отрицательный результат сам по себе не свидетельствует об отсутствии деловой цели.

Если деловая цель достигнута путем совершения совокупности операций, это не означает, что каждая из них имеет деловую цель. В ситуации, когда деловая цель могла быть достигнута без совершения спорной операции, возможно оценить каждую такую операцию с точки зрения ее совершения в отсутствие указанной совокупности.

Цель неправомерного уменьшения налоговой обязанности по НДС у контрагента по операциям с налогоплательщиком

Право налогоплательщика на вычет по НДС не может быть обусловлено исполнением непосредственными контрагентами и предшествующими им лицами своей обязанности по уплате НДС. Действует опровержимая презумпция – выбор налогоплательщиком контрагента отвечал условиям делового оборота, пока иное не будет доказано налоговым органом.

При реальном контрагенте отказ в вычете по НДС возможен только если налоговым органом доказано, что налогоплательщик знал о налоговых правонарушениях, допущенных контрагентом, и извлекал выгоду из противоправного поведения контрагента за счет причинения ущерба бюджету.

Доказательством знания налогоплательщика о нарушениях контрагента может являться взаимозависимость или иная подконтрольность, согласованность действий, направленных на неуплату налога.

Изменение юридической квалификации сделок

При искажении правовой квалификации сделок налоговые органы обязаны должным образом оценить с правовой точки зрения эти операции, на основе установления подлинного экономического содержания, с учетом оценки наличия в действиях налогоплательщика разумных экономических или иных причин и обстоятельств, свидетельствующих о его намерениях получить экономический эффект. Прикрывающие операции в целях налогообложения не учитываются.

Новая позиция сохраняет прошлый вывод ФНС о том, что НК РФ не ограничивает право налогоплательщика на минимизацию налоговых последствий, но в сделках и операциях не должно присутствовать признака искусственности, отсутствия хозяйственного смысла.

Мнение «Группа «ДЕЛОВОЙ ПРОФИЛЬ»» может не совпадать с мнением редакции «Клерка». Хотите высказаться сами?

Кроме того, эксперты «АГ» позитивно оценили разъяснение, направленное на борьбу с использованием подставных лиц при создании схем по уходу от налогообложения, указание на необходимость установления умысла в действиях налогоплательщика, подчеркивание обязанности судов изучать вопрос о подлинном размере налоговых обязательств. При этом они указали и на недостатки постановления. В частности, в нем недостаточно разъяснено, как поступать в случае привлечения к ответственности в рамках специальных налоговых режимов.

Как уже сообщалось, 26 ноября на заседании Пленума Верховного Суда РФ принято постановление о практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления. Документ подвергся серьезной доработке редакционной комиссией, часть проектных разъяснений была изменена, часть удалена, при этом были внесены и новые уточнения.

Редакция «АГ» обратилась к адвокатам и юристам с просьбой проанализировать финальную редакцию документа. Ранее юридическое сообщество критически отнеслось к содержанию проекта и выразило свое несогласие с разъяснениями о порядке исчисления сроков давности уголовного преследования по таким преступлениям.

Эксперты высоко оценили новые разъяснения об исчислении срока давности налоговых преступлений

Пленум Верховного Суда принял постановление о практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления

Руководитель налоговой практики юридической фирмы Five Stones Consulting, адвокат Екатерина Болдинова отметила, что итоговое постановление, несомненно, порадовало тем, что из него были исключены положения о признании налоговых преступлений длящимися. «Ранее эта идея вызвала большой переполох в юридическом сообществе, и потребовалось немало сил коллег по цеху, публикаций в прессе и выступлений на различных конференциях, чтобы привлечь внимание к этой проблеме. Так, в предыдущей версии проекта постановления Пленума ВС РФ давность предлагалось считать не с момента, когда преступление фактически закончено (неуплата налога в установленный законом срок), а с момента добровольного погашения налоговой задолженности, т.е., пока лицо не погасило налоговый долг, срок давности не начинает отсчитываться. При таком подходе получалось, что к налоговой ответственности при истечении срока давности привлечь уже нельзя, а к уголовной – еще можно, причем до тех пор, пока не истечет срок давности с момента завершения преступления, т.е. с момента оплаты», – пояснила она.

Эксперт привела наглядный пример в обоснование своих сомнений. «Допустим, по результатам выездной налоговой проверки в 2018 г. была выявлена неуплата налога за 2015 г. Если налоговый орган затянет с вынесением решения (допустим, оно появится в 2019 или 2020 гг.), то срок давности привлечения к налоговой ответственности истечет, и налогоплательщика нельзя будет оштрафовать за неуплату налога. Однако решение выездной налоговой проверки может быть передано для изучения в следственный орган (по месту совершения преступления), который будет принимать решение о возбуждении уголовного дела по ст. 198–199.1 УК РФ. И если оценивать деяние, ставшее основанием для возбуждения уголовного дела, с позиций квалификации преступления как длящегося, то налогоплательщика ждут большие неприятности», – отметила адвокат.

Все без исключения эксперты не согласились с разъяснениями о порядке исчисления сроков давности уголовного преследования по таким преступлениям

Екатерина Болдинова добавила, что такой вариант толкования положений ст. 199 УК РФ шел вразрез с положениями налогового законодательства, ведь согласно НК РФ недоимка, безнадежная к взысканию (когда налоговым органом пропущен срок ее взыскания в установленном порядке) может быть списана. «Более того, такая редакция Пленума могла стать ключом к злоупотреблениям со стороны правоохранительных органов, которые могли бы пользоваться этими положениями для давления на бизнес», – пояснила она.

В связи с этим эксперт позитивно оценила отсутствие таких разъяснений в итоговой редакции документа. По ее словам, момент окончания налоговых преступлений описан в соответствии с положениями законодательства о налогах и сборах как момент фактической неуплаты налогов, сборов, страховых взносов в срок, установленный законодательством о налогах и сборах (п. 5 постановления).

«Признать преступления, предусмотренные ст. 198–199 УК РФ, в качестве длящихся было просто невозможно. Во-первых, это умышленные преступления с материальным составом, а во-вторых, неисполнение обязанности совершить какое-либо действие к определенному сроку не может рассматриваться в качестве длящихся преступлений. И УК РФ, нужно напомнить, не содержит понятия “длящееся преступление”», – добавил управляющий партнер компании TAXMANAGER Василий Ваюкин.

Другие позитивные аспекты постановления Пленума ВС РФ

Старший юрист Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья» Андрей Белик положительно оценил несколько итоговых разъяснений постановления. «В п. 6 документа отдельно указано, что субъектом преступления по ст. 198 УК РФ может быть и иное физическое лицо, осуществляющее представительство в совершении действий, регулируемых законодательством о налогах и сборах. Такое разъяснение направлено на борьбу с использованием подставных лиц при создании схем по уходу от налогообложения», – отметил он.

Он также поддержал п. 8 документа, в котором судьям при разрешении вопроса о наличии умысла в действии налогоплательщика по уклонению от уплаты налогов следует исходить из предусмотренного п. 7 ст. 3 НК РФ принципа, согласно которому все неустранимые сомнения, противоречия и неясности толкуются в пользу налогоплательщика. «В п. 14 документа в очередной раз указывается на необходимость определения действительного размера налоговых обязательств», – отметил юрист.

Партнер и руководитель практики «Арбитражное, налоговое и банкротное право» КА г. Москвы № 5 Вячеслав Голенев обратил внимание, что Пленум неоднократно указывает на необходимость установления умысла в действиях налогоплательщика, что может давать основания для сдержанного оптимизма. «То есть при установлении налоговым органом в действиях налогоплательщика неосторожности хочется надеяться на отсутствие в таком случае уголовной ответственности, так как не может существовать одновременно ответственность в виде неосторожности и в виде умысла», – высказался адвокат.

Эксперт также обратил внимание на термин «действительный размер налоговых обязательств». По его словам, такой термин стремительно вошел в налогово-правовую практику ВС РФ и арбитражных судов в 2018–2019 гг. «Он означает, что между декларируемым налогоплательщиком и вменяемым налоговым/уголовным правоприменителем размером налоговой обязанности может быть существенная разница, и действительный результат хозяйственной жизни налогоплательщика может находиться где-то посередине», – пояснил Вячеслав Голенев.

Адвокат добавил, что в принятой редакции п. 9 и 14 постановления Пленума этот вопрос нашел свое отражение, и судам теперь будет предписано не верить «на слово» доводам стороны обвинения, а внимательно и самостоятельно изучать вопрос о подлинном размере налоговых обязательств: «Это означает глубокую судебную проверку обстоятельств экономической жизни налогоплательщика. В теории это должно вести к настоящей реализации гарантий привлекаемого к уголовной ответственности лица в ходе уголовного судопроизводства. Лишь бы только эти идеи, заложенные в указанный документ, не канули в Лету “конвейера” судов первой инстанции общей юрисдикции».

В свою очередь, Василий Ваюкин отметил, что в п. 6, 7, 10, 19 постановления дана детальная конкретизация субъектного состава налоговых преступлений, которая исключает бухгалтера. Он также обратил внимание на особый смысл разъяснений ВС РФ в п. 11, в котором дано четкое «указание» нижестоящим судам, что обязательным признаком составов преступлений, предусмотренных ст. 198 и 199 УК РФ, является крупный или особо крупный размер неуплаченных налогов, сборов, страховых взносов, определяемый согласно примечаниям к ним.

«В продолжение “понимания” крупного и особо крупного размера ВС РФ в п. 12 документа дает “методику расчета” сумм налогов и сборов, а п. 16 затронул вопросы юридического и фактического руководства несколькими организациями. Если отследить содержание документа по выделению значимых моментов в тексте, то можно прийти к выводу, что оно направлено на то, чтобы суды наиболее полно и всесторонне выясняли все обстоятельства, связанные с совершением преступлений. Об этом же явно свидетельствует и замечание, что суд должен устанавливать действительный размер обязательств по уплате налогов в соответствии с налоговым законодательством, учитывать в совокупности все факторы, как увеличивающие, так и уменьшающие размер неуплаченных налогов», – заключил адвокат.

Недостатки постановления Пленума ВС РФ

По мнению Василия Ваюкина, п. 1 документа не вполне явно говорит о том, как поступать в случае привлечения к ответственности в рамках специальных налоговых режимов. Кроме того, неясно, как действовать при привлечении к ответственности, если налоги не уплачены в рамках налогового режима, который в НК РФ не предусмотрен.

По его мнению, самая главная проблема комментируемого документа заключается в том, что в нем так и не разграничен вопрос об отличиях налогового преступления и налогового правонарушения, уклонения и неуплаты налогов, сборов и страховых взносов. «Просто необходимо разграничить мошенничество в виде хищения суммы возмещаемого из бюджета налога и уклонение от уплаты», – считает Василий Ваюкин. – Ведь на практике уголовная и налоговая ответственность недостаточно разграничены. Это, в свою очередь, приводит к излишней криминализации экономических отношений и чрезмерной уголовной репрессии в отношении предпринимателей, а также к дублированию правоохранительной и контрольно-надзорной деятельности».

Он также отметил, что комментируемый документ во многом повторяет действующие нормы налогового законодательства, которые не менялись уже десятки лет. «В нем действительно мало пунктов, имеющих разъясняющий характер, которые бы устраняли сомнения и уточняли формулировки», – отметил эксперт.

С ним согласна и Екатерина Болдинова, по мнению которой, большая часть постановления не содержит какие-то новшества, ведь большинство выводов Верховного Суда уже озвучивались в судебной практике ранее. «Например, в п. 14 постановления идет речь о том, что для определения размера ущерба бюджетной системе суд должен устанавливать действительный размер обязательств по уплате налогов в соответствии с налоговым законодательством, учитывать в совокупности все факторы, как увеличивающие, так и уменьшающие размер неуплаченных налогов. Однако если для судов общей юрисдикции эта идея сравнительно новая, то арбитражные суды устанавливают действительный размер налоговых обязательств именно так уже лет восемь, если не все десять», – полагает она.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: