Негативная судебная практика это

Обновлено: 28.03.2024

Более 10 лет в системе арбитражных судов сосуществуют две прямо противоположных позиции относительно распределения бремени доказывания отрицательных фактов в спорах о возврате неосновательного обогащения. Описав данные позиции, я пытаюсь обосновать правомерность одной из них.

Налицо вопиющая неопределенность, которую Коллегия по экономическим спорам почему-то не спешит устранять.

1. Описание двух противоположных позиций

1) Первая позиция основывается на постановлении Президиума ВАС РФ от 29.01.2013 №11524/12 по делу №А51-15943/2011 и сводится к тому, что доказывать отсутствие оснований для сбережения ответчиком спорных денежных средств должен истец. Главным правовым обоснованием такого подхода выступает презумпция добросовестности участников гражданского оборота.

Наиболее полно суть первого подхода раскрыл Арбитражный суд Северо-Западного округа в постановлении от 03.12.2020 №Ф07-11478/20 по делу №А13-889/2020:

«Исходя из презумпции добросовестности участников хозяйственного оборота, ссылка в назначении платежа на конкретные хозяйственные операции, в ходе которых было совершено перечисление денежных средств, не позволяет сделать вывод об отсутствии правовых оснований для данных денежных операций, пока не доказано иное. В рассматриваемом случае доказательств иного в материалах дела не имеется.

Отсутствие у конкурсного управляющего первичной документации, обосновывающей перечисление денег, не является бесспорным доказательством того, что встречное исполнение ответчиком не производилось. Это обстоятельство само по себе не свидетельствует о том, что соответствующие документы отсутствовали в момент совершения спорных платежей».

Если говорить об иных примерах применения первой позиции, то в рамках практики Арбитражного суда Московского округа их можно найти в постановлениях от 08.06.2021 №Ф05-11646/21 по делу №А40-294714/2018, от 07.05.2021 №Ф05-6035/21 по делу №А40-112889/2020, от 05.12.2019 №Ф05-21218/2019 по делу №А40-290528/2018 и многих др.

2) Вторая же позиция сводится к тому, что доказывать наличие оснований для сбережения спорных денежных средств должен сам ответчик. То есть именно ответчик обязан приобщать к материалам дела договоры и иные документы, свидетельствующие о наличии каких-либо оснований. Если ответчик таких доказательств не приобщил, то даже наличие в назначении платежей ссылок на конкретные основания не может являться причиной для отказа в иске.

«В рассматриваемом случае, учитывая объективную невозможность доказывания отсутствия правоотношения (отсутствия встречного предоставления), истец первоначально должен доказать перечисление денежных средств и заявить об отсутствии поименованного в выписках по счетам договора и встречного предоставления. В свою очередь ответчик, если он утверждает, что получил денежные средства на определенном правовом основании, должен доказать наличие такого основания и встречного предоставления. Только после этого у истца появляется реальная возможность опровергать представленные ответчиком доказательства оснований получения денежных средств и соразмерности (эквивалентности) взаимных предоставлений».

Если говорить об иных примерах применения второй позиции, то в рамках практики Арбитражного суда Московского округа их можно найти в постановлениях от 19.07.2021 №Ф05-12686/2021 по делу №А40-155242/2020, от 09.03.2021 №Ф05-2474/21 по делу №А40-342865/2019, от 22.01.2019 №Ф05-22565/2018 по делу №А40-243038/2017 и многих других.

2. Обоснование правомерности второй позиции

2.1. Постановление Президиума ВАС РФ по делу №А51-15943/2011 противоречит современным позициям Верховного Суда

В п. 7 «Обзора судебной практики №2 (2019)» (утв. Президиумом ВС РФ 17.07.2019) абсолютно определенно была выражена позиция относительно распределения бремени доказывания по кондикционным требованиям.

Верховный Суд указал, что по таким делам на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения или сбережения имущества ответчиком, а на ответчика – обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату.

Таким образом, Верховный Суд, несмотря на позицию Высшего Арбитражного Суда, не делает никаких исключений для применения второй позиции (ни в виде сведений, содержащихся в назначении платежей, ни каких-либо других).

Отдельно необходимо сказать и том, что Президиум Высшего Арбитражного Суда не привел в своем постановлении подробного правового обоснования для примененного им подхода. Напротив, Н.В. Павлова (судья-докладчик по делу) составила особое мнение к постановлению, в котором, ссылаясь в том числе и на доктринальные источники, подробно обосновала неправомерность решения Президиума и, соответственно, первой позиции в целом.

Особое мнение судьи Н.В. Павловой настолько обоснованное, что некоторые суды принимали решения, прямо ссылаясь на него (см., например, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06.02.2018 №Ф07-16340/2017 по делу №А21-2002/2017 и постановления Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.12.2015 №15АП-18762/2015 по делу №А53-15316/2015 и от 30.06.2015 №15АП-7078/2015 по делу №А32-45047/2014).

2.2. Правомерность второй позиции подтверждается исходя и из общих правил теории доказывания

Ссылка истца на отсутствие оснований для платежа является ссылкой на отрицательный факт с неопределенным характером. В этом плане Верховный Суд выработал несколько важных правил, применимых и к нашему вопросу.

Так, Верховный Суд указывал, что с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения на сторону процесса нельзя накладывать бремя доказывания отрицательных фактов (предпоследний абзац п. 10 «Обзора судебной практики №1 (2016)» (утв. Президиумом ВС РФ 13.04.2016)).

Коллегия по экономическим спорам в свою очередь уточняла, что заявление об отрицательном факте перекладывает на другую сторону обязанность по опровержению такого заявления (определение СКЭС ВС РФ от 10.07.2017 №305-ЭС17-4211 по делу №А40-11314/2015).

Также Коллегия высказывалась о том, что бремя доказывания тех или иных фактов должно возлагаться на ту сторону спора, которая имеет для этого объективные возможности (определение СКЭС ВС РФ от 26.02.2016 №309-ЭС15-13978 по делу №А07-3169/2014).

Можно утверждать, что совокупность приведенных выше позиций и является правовым фундаментом второй позиции.

2.3. Политико-правовые аргументы в пользу второй позиции

Во-вторых, первая позиция фактически лишает арбитражных управляющих адекватного способа защиты, перекладывая на них непосильное бремя доказывания. От этого страдают и кредиторы должников, поскольку конкурсная масса не пополняется в связи с необоснованной защитой судами процессуально-пассивных ответчиков.

2.4. Доктринальные аргументы в пользу второй позиции

Подобраться к наиболее правильному разрешению поставленного вопроса мне поможет классификация, авторство которой принадлежит французскому процессуалисту Эдуарду Бонье (см. подробнее: Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. 3-е изд. М.: Тип. Моск. ун-та, 1909. С. 180) и которая была подробно раскрыта Ю.Г. Арзамасовым и В.А. Назайкинской.

В этой классификации отрицательные факты поделены на две группы: отрицательные факты с определенным характером и отрицательные факты с неопределенным характером.

По мнению ученых, отрицательные факты с определенным характером не влекут перехода бремени доказывания, поскольку такие отрицательные факты нетрудно доказать (если нужно доказать, что я не был в определенное время в месте А, то мне достаточно представить доказательств, что я был в то время в месте Б (алиби)).

Однако отрицательные факты с неопределенным характером доказать сложнее или вообще невозможно (далее цитата: Арзамасов Ю.Г., Назайкинская В.А. Теоретико-правовая характеристика отрицательных фактов и возможность их доказывания // Теория государства и права. – 2020. – №2. С. 21):

«Например, сторона утверждает, что у нее с оппонентом нет договорных отношений. Чтобы это обосновать необходимо доказать целый спектр обстоятельств: отсутствие между сторонами договора купли-продажи, договора аренды, договора подряда и всех других договоров, то есть отсутствия бесчисленного спектра возможных договорных конструкций. Очевидно, что сделать это невозможно. В таком случае необходимо переложить бремя доказывания на другую сторону, утверждающую, что договорные отношения между сторонами наличествуют. Сделать это будет очень просто: предоставив какой-либо один договор».

Как видно, рассматриваемая проблема отнюдь не нова. Так, еще римляне указывали, что из общего правила, согласно которому каждая сторона спора должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений (affirmanti incumbit probatio), есть исключение, связанное с доказыванием отрицательных фактов (negative non probantur).

Более того, «еще в дореволюционной литературе определение бремени доказывания ставилось в зависимость от фактической возможности для стороны представить доказательство: представляет доказательства тот, кому удобнее и легче это сделать» (см.: Курс доказательственного права: Гражданский процесс. Арбитражный процесс / Под ред. М.А. Фокиной. М.: Статут, 2019. С. 166).

3. Заключение

Да, как было отмечено ранее, Верховный Суд уже давал соответствующие разъяснения, указывая, что в спорах о возврате неосновательного обогащения именно на ответчиках лежит обязанность по доказыванию наличия оснований для сбережения полученных от истцов денежных средств. Несмотря на это арбитражные суды, рассматривающие такие споры, достаточно часто перекладывают на истцов непосильное бремя доказывания, ссылаясь на спорную позицию Высшего Арбитражного Суда.

На основании проведенного анализа, мне представляется правильной именно вторая позиция, поскольку:

- ссылка на отсутствие договорных или иных законных оснований для сбережения денежных средств является ссылкой на отрицательный факт с неопределенным характером;

- отрицательные факты с неопределенным характером доказать либо достаточно сложно, либо фактически невозможно;

- а в целях соблюдения баланса процессуальных прав сторон спора, при распределении бремени доказывания судам в том числе стоит учитывать и то, какой стороне легче представить доказательства в обоснование того или иного заявления.

Такой подход, говоря словами Е.М. Фетисовой, «полностью соответствует формальной логике и экономическому анализу права» (см.: Фетисова Е.М. Как распределяется бремя доказывания в спорах о возврате неосновательного обогащения? // Московский юрист. М. – 2013, №2. С. 26).

Верховный суд России усилил роль прецедентов: своих позиций по принципиальным вопросам, высказанных в конкретных делах. Нижестоящие суды больше не вправе игнорировать официальное мнение высокой инстанции.

REUTERS

Сегодня "Российская газета" публикует два постановления пленума Верховного суда, которые юристы уже назвали прорывными. По сути у нас закрепляются элементы прецедентного права.

Документы разъясняют тонкости рассмотрения дел в апелляционных и кассационных инстанциях. В постановлении, касающемся кассационных судов, дано четкое указание: проверять выводы первой и апелляционной инстанции на предмет соответствия правовым позициям Верховного суда России. Если нижестоящие инстанции рассудили как-то по-своему, вынесенные решения надо отменить.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона. Мы должны понимать, что по типовому делу сюрпризов не будет, судьи решат, как положено, а не как им заблагорассудится.

Иногда на практике, действительно, возникают спорные вопросы и поначалу единого подхода нет. Например, в одном из регионов налоговая инспекция стала требовать с граждан так называемые налоги с покупок. Допустим, купил фермер дорогой автомобиль. А налоговая выставила счет: мол, мы не видели, как вы заработали эти деньги, но раз откуда-то они у вас появились, вы должны заплатить с них налог. Машина стоила миллион? Прекрасно, говорила налоговая, вы должны заплатить в казну 130 тысяч рублей. Все честно.

Некоторые суды соглашались с такой логикой, некоторые нет. Все ждали, когда первое такое дело дойдет до Верховного суда России.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона

Высокая инстанция четко сказала: нет, такой налог незаконен. Права граждан были защищены отныне и впредь. Как только Верховный суд высказался и отменил "налог с покупки" по конкретному делу, все остальные подобные дела решились сами собой. Где налоговая сняла сама претензии, где суды отклонили ее требования. Само же прецедентное решение было включено в обзор судебной практики Верховного суда России. Если у кого-то возникнут проблемы, можно будет сослаться на этот документ. Но проблемы не возникнут, налоговая инспеция действуют законопослушно: раз нельзя, так не делается. Именно так все и работает. Однако, как рассказывает адвокат Вячеслав Голенев, на практике иногда суды делают вид, что не замечают правовых позиций высокой инстанции.

Поэтому принятые постановления он назвал существенным шагом вперед. Публикуемые в сегодняшнем номере "РГ" постановления пленума дают разъяснения арбитражным судам. Однако, по мнению экспертов, аналогичные подходы могут и должны быть закреплены в отношении кассационных судов общей юрисдикции - как по делам, рассматриваемым по ГПК, так и рассматриваемым по Кодексу административного судопроизводства.

"Кассационная практика арбитражных кассационных судов нарабатывалась почти 30 лет, - говорит Вячеслав Голенев. - Нормы ГПК и Кодекса административного судопроизводства по "новой кассации" во многом заимствованы из положений АПК РФ об арбитражном кассационном судопроизводстве".

Так что суды общей юрисдикции тоже не вправе игнорировать правовые позиции Верховного суда страны.

"Поэтому обоснованным является распространение положительного опыта арбитражных кассационных судов и в кассационных судах общей юрисдикции, - говорит адвокат Вячеслав Голенев. - Но крайне важно, что принятые постановления сейчас позволят усовершенствовать практику именно в арбитражных судах".

Он привел пример из своей практики. Бывает, крупная компания искусственно дробится на несколько мелких организаций, чтобы каждая из них платила налог по упрощенной системе. В принципе это нарушение, так как является типичной схемой ухода от налогов. Когда налоговая инспекция ловит предпринимателей на этом, то предъявляет обоснованные претензии. Но возникает вопрос, по какой формуле рассчитывать НДС в данном случае. Есть два варианта, в одном случае выходит больше, в другом - меньше.

По словам адвоката, Верховный суд России не раз высказывал позицию, что в таких делах применяться должна гуманная формула. Но некоторые арбитражные суды продолжают выносить решения, противоречащие правовым подходам высокой инстанции. Теперь же они будут обязаны принять во внимание обзор судебной практики Верховного суда России и определения по конкретным делам. И объяснить, почему они не подходят в данном случае, если, по мнению суда, случай совершенно иной.

В свою очередь адвокат Алексей Сикайло обратил внимание, что оба постановления интересны в первую очередь в части уточнения такой категории жалобщиков, как "иные лица, о правах и обязанностях которых принят оспариваемый судебный акт". Проще говоря, тех, кто не участвовал в ходе разбирательства дела в первой инстанции, не являлся стороной процесса, но все-таки не может оставаться в стороне. "Предлагается толковать эту категорию лиц достаточно широко", - подчеркивает адвокат.

Прецедентное право берет свое начало в Британии и лежит в основе судебных систем многих бывших колоний британской империи. В США во время судебных процессов разворачиваются настоящие баталии между защитниками и обвинителями, каждая сторона приводит свои примеры того, как поступали во время рассмотрения схожих дел. Дело в том, что еще в колониальный период судьи использовали английские сборники судебных отчетов, чтобы вынести вердикт по тому или иному спору, учитывая при этом и местные обычаи. Примечательно, что нижестоящие суды должны следовать решениям вышестоящих (вплоть до Верховного), однако могут и не руководствоваться ранее вынесенным вердиктом, создав новый прецедент. Сложность системы заключается еще в том, что в каждом американском штате действует своя правовая система со своими прецедентами.

Во Франции на практике все более значимую роль играют прецеденты, и этому есть вполне логичное объяснение. Дело в том, что при толковании законов то и дело возникают пробелы, а обязанность заполнять их на основе имеющихся прецедентов закреплена за Кассационным судом, что обозначено в статье 4 Гражданского кодекса Франции. Причем решения по этим вопросам публикуются в особых сборниках, что позволяет судьям знакомиться с новыми прецедентами, и применять их в схожих случаях. Более того, судебные прецеденты широко используются в административной юстиции, где высшей судебной инстанцией является Государственный совет. Именно отталкиваясь от прецедентов, он выносит многие свои вердикты. Тем не менее строгой обязанности нижестоящих судебных инстанций равняться на прецедентные решения вышестоящих во Франции нет.

Судебные решения Верховного Кассационного суда Италии являются обязательными лишь для каждого отдельного представленного случая, но при этом не всегда являются прецедентом в отношении других будущих случаев. Тем не менее судебное решение, пройдя кассационную фазу, может восприниматься другими судами в качестве прецедента. "При подготовке к любому процессу мы в обязательном порядке изучаем прецедентные вердикты, вынесенные кассационной инстанцией. Тем не менее решение остается за конкретным судом первой инстанции или апелляционным судом, который может принять к сведению вердикт Кассационного суда", - рассказала "РГ" магистр международного и европейского права, юрист-международник "Адвокатского бюро Грассо" Наталия Грассо.

Федеральная налоговая служба ориентирует территориальные налоговые органы учитывать устойчиво сложившуюся судебную практику и правовые позиции высших судебных органов. Сегодня мы рассмотрим несколько категорий судебных споров, которые налогоплательщики проиграли и которые ФНС России предлагает в качестве эталонных для инспекций на местах. Приведенные в этих делах аргументы налоговики могут использовать и в других спорах с налогоплательщиками.

В конце прошлого года ФНС России направила в нижестоящие органы Обзор судебных актов, принятых Конституционным Судом Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации по вопросам налогообложения во втором полугодии 2015 года (далее - Обзор; Письмо от 24.12.2015 N СА-4-7/22683@). Отдельные положения Обзора были уточнены Письмом ФНС России от 20.01.2016 N СА-4-7/566.
В прошлом номере мы рассказали о судебных баталиях, из которых налогоплательщики вышли победителями. Сегодня изучаем отрицательную для налогоплательщиков судебную практику.

Налоговая выгода может быть признана необоснованной при формальном дроблении бизнеса

Установление повышенных ставок транспортного налога для мощных авто законно

Плательщик из Кемеровской области обжаловал закон, который установил ставки транспортного налога для автомобилей мощностью от 100 до 150 л. с. более чем в три раза выше по сравнению с автомобилями меньшей мощности. По мнению заявителя, оспариваемая норма нарушает принцип равенства, справедливости и соразмерности регулирования налоговых отношений.
Определением ВС РФ от 28.10.2015 N 81-АПГ15-63 "Об оставлении без изменения решения Кемеровского областного суда от 23.07.2015" было отказано в удовлетворении заявления плательщика. Высший судебный орган страны никаких нарушений в этом законе не усмотрел.
Дело в том, что транспортный налог относится к категории региональных. По этим налогам установление одного из обязательных элементов налогообложения - налоговой ставки предусмотрено следующим образом. Пунктом 1 ст. 361 НК РФ установлены базовые ставки транспортного налога. Вместе с тем п. 2 ст. 361 НК РФ субъекту Российской Федерации предоставлено право увеличить (уменьшить) налоговые ставки региональным законом, но не более чем в десять раз. Допускается установление дифференцированных налоговых ставок в отношении каждой категории транспортных средств, а также с учетом срока полезного использования транспортных средств.
Таким образом, устанавливая транспортный налог, законодатель Кемеровской области воспользовался критерием, который предполагает их дифференциацию, основанную на таком объективном показателе, как мощность двигателя автомобиля, определяющая, в частности, стоимость автомобиля и расходы на его содержание.
В данном случае оспариваемая ставка транспортного налога не превышает допустимого максимального десятикратного размера от налоговой ставки, установленной федеральным законодателем.

Презумпция получения налогового уведомления (требования) его адресатом на шестой день с даты направления: права не нарушены!

Сделка купли-продажи квартиры между взаимозависимыми лицами: вычеты по НДФЛ не применяются

Компенсация работодателем работнику стоимости проезда к месту отпуска облагается НДФЛ

Налоговое администрирование в Республике Крым в переходный период: особенности правомерны

В Определении ВС РФ от 07.10.2015 по делу N 127-АПГ15-4 рассмотрена жалоба плательщика, оспаривавшего некоторые особенности определения налогового периода, отличным образом установленные в нормативных актах Республики Крым.
ВС РФ указал следующее.
Федеральным конституционным законом от 21.03.2014 N 6-ФКЗ до 1 января 2015 г. был установлен переходный период для урегулирования вопросов интеграции новых субъектов РФ в экономическую, финансовую, кредитную и правовую системы РФ, в систему органов государственной власти РФ (ст. 6), а также предусмотрено иное правовое регулирование в переходный период в сфере законодательства о налогах и сборах (ст. 15).
При таких обстоятельствах наличие в Республике Крым нормативного правового акта, предусматривающего до 1 января 2015 г. иной порядок администрирования отдельных налогов и сборов, чем в других субъектах РФ, не противоречит равенству налогообложения, установлению общих принципов налогообложения и сборов в РФ.

Гражданка просила КС РФ признать не соответствующими ст. ст. 2 и 46 (ч. 1) Конституции РФ положения ст. 90 НК РФ и абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ.
Дело в том, что постановлениями судов общей юрисдикции гражданке было отказано в признании недействительным решения налогового органа, которым с нее взысканы НДФЛ, а также пени и штраф в связи с реализацией принадлежавшего ей нежилого помещения.
По мнению налоговых органов, помещение использовалось гражданкой при осуществлении ею предпринимательской деятельности, на что указывали, в частности, показания свидетелей и заключенные ею гражданско-правовые договоры. При этом статус ИП у гражданки отсутствовал.
Проиграв в судах общей юрисдикции, гражданка обратилась в КС РФ. И поскольку вывод о фактическом осуществлении предпринимательской деятельности сделан на основе показаний свидетелей и заключенных гражданкой гражданско-правовых договоров, гражданка сочла, что п. 1 ст. 90 НК РФ допускает использование налоговым органом показаний свидетелей, не относящихся к проверяемому налоговому периоду, а абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ позволяет правоприменительным органам относить к предпринимательской деятельности гражданина заключение им различных гражданско-правовых договоров.
КС РФ в Определении от 16.07.2015 N 1770-О подчеркнул, что физические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, но не зарегистрировавшиеся в качестве индивидуальных предпринимателей, не вправе ссылаться на то, что они не являются ИП. При этом вопрос о квалификации той или иной деятельности физических лиц в качестве предпринимательской разрешается правоприменительными органами на основании фактических обстоятельств конкретного дела.

Деньги, полученные управляющей компанией для ремонта многоквартирного дома, всегда включаются в базу по НДС

Определением ВС РФ от 09.07.2015 по делу N 301-КГ15-1438 поставлена точка в споре между налоговым органом и управляющей компанией (далее - УК) по НДС.
Суды поддержали налоговую инспекцию в том, что УК обязана включать в налоговую базу по НДС суммы, поступающие на капитальный ремонт не только от собственников помещений, но и из бюджета. Основание - Федеральный закон от 21.07.2007 N 185-ФЗ "О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства". В базу по НДС не включаются только те субсидии, которые предоставляются налогоплательщику бюджетом в связи с применением таким лицом государственных регулируемых цен или льгот, предоставляемых отдельным потребителям для целей покрытия соответствующего убытка.
Ремонт многоквартирных домов проводится подрядными организациями и оплачивается УК исходя из цен (предполагающихся рыночными), указанных в сметах, а не исходя из государственных регулируемых цен.
По мнению Судебной коллегии ВС РФ, получаемые денежные средства связаны с расчетами по проведению УК капитального ремонта (ст. 162 НК РФ), поэтому она должна учитывать в налоговой базе по НДС в качестве платы за ремонт средства, полученные ею на основании Федерального закона от 21.07.2007 N 185-ФЗ, наряду со средствами собственников помещений, также поступающими в распоряжение УК.
Такие же выводы сделаны в Определениях ВС РФ от 09.07.2015 по делу N 301-КГ15-1154, А82-11716/2013, от 16.07.2015 по делу N 304-КГ15-1430, А46-4056/2014.

Коммерческая фирма не вправе применять пониженную ставку в отношении участка сельхозназначения с другим разрешенным использованием

Вывод о том, что коммерческие организации не вправе применять пониженную ставку в отношении участка сельскохозяйственного назначения с разрешенным использованием "для дачного строительства", сделал ВС РФ в Определении от 18.05.2015 N 305-КГ14-9101.
Минфин России на протяжении ряда лет высказывал аналогичное мнение (см. Письма от 04.12.2013 N 03-05-06-02/52781, от 11.02.2013 N 03-05-04-02/3224, от 04.07.2012 N 03-05-05-02/76).
Приведем аргументы судей.
По смыслу налогового законодательства пониженные ставки земельного налога устанавливаются для некоммерческих организаций и физических лиц, непосредственно использующих земли в целях удовлетворения личных потребностей при ведении дачного хозяйства или дачного строительства.
Действующее законодательство не содержит запрета некоммерческим организациям и физическим лицам на отчуждение в собственность юридических лиц земельных участков с разрешенным видом использования "для дачного хозяйства" и "для дачного строительства".
Вместе с тем отсутствие такого ограничения не свидетельствует о наличии у покупателя земельного участка - коммерческой организации возможности использовать тот объем прав в отношении приобретенного участка, который принадлежит лицам, ведущим дачное хозяйство или дачное строительство в целях, установленных Федеральным законом от 15.04.1998 N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан".
Таким образом, коммерческая организация не вправе применять пониженную ставку земельного налога в отношении спорных земельных участков.

Даже при принятии судом обеспечительных мер нельзя проводить операции по счету, если есть решение о приостановлении

Вопрос о возможности исполнения расходных операций по счетам налогоплательщика в случае вынесения решения суда о приостановлении решения налогового органа исследован в Определении ВС РФ от 14.04.2015 N 305-КГ14-5758 по делу N А40-181764/13.
Суть дела такова. Банк был привлечен к ответственности по ст. 134 НК РФ в виде штрафа в размере 65 млн руб. В отношении клиента этого банка была проведена налоговая проверка, по результатам которой ему были доначислены значительные суммы. Для обеспечения исполнения решения инспекция в соответствии с п. 10 ст. 101 НК РФ приняла решение о запрете на отчуждение имущества налогоплательщика без согласия налогового органа. В отношении разницы между общей суммой налоговой недоимки налогоплательщика и стоимостью имущества, не подлежащего отчуждению, в порядке применения пп. 2 п. 10 ст. 101 НК РФ инспекция приняла решение о приостановлении операций по счетам в банке, которое было получено банком.
Вместе с тем при получении выписки банка по расчетному счету налогоплательщика за рассматриваемый период было установлено, что в период действия решения о приостановлении операций по счетам банк осуществлял расходные операции, не связанные с уплатой налогов и иных обязательных платежей. И тогда налоговый орган оштрафовал банк.
Банк мотивировал свои действия тем, что в процессе судебного обжалования налогоплательщиком решения о привлечении его к ответственности суд принял обеспечительные меры.
Однако ВС РФ указал, что сам факт принятия судом обеспечительных мер, запрещающих налоговому органу совершать действия по принудительному взысканию налоговой задолженности, при наличии не отмененного налоговым органом решения, принятого в порядке пп. 2 п. 10 ст. 101 Кодекса, не является основанием для возобновления банком расходных операций по счетам налогоплательщика.
Законодательство о налогах и сборах РФ и о банках и банковской деятельности в РФ не содержит норм и положений, на основании которых банк вправе при наличии неотмененного решения инспекции о приостановлении операций по счетам налогоплательщика самостоятельно возобновлять расходные операции по счетам по поручениям налогоплательщика.

Сдача имущества в аренду гражданином - предпринимательская деятельность

В Определении ВС РФ от 08.04.2015 N 59-КГ15-2 рассмотрен вопрос о признаках предпринимательской деятельности и необходимости регистрации соответствующего статуса, а также об обязательствах по НДС, вытекающих из соответствующего статуса.
Гражданин предоставлял принадлежащее ему на праве собственности нежилое административное здание юридическому лицу для использования в производственной деятельности арендатора. Здание сдавалось в аренду в течение длительного периода времени. Суд усмотрел систематическое получение прибыли и наличие предпринимательской деятельности.
ВС РФ указал, что законодатель связывает необходимость регистрации физического лица в качестве индивидуального предпринимателя с осуществлением им предпринимательской деятельности согласно п. 1 ст. 2 ГК РФ, о наличии которой в действиях гражданина может свидетельствовать, в частности, приобретение имущества с целью последующего извлечения прибыли от его использования или реализации.
Вывод: в данном случае физическое лицо является плательщиком НДС, в связи с неуплатой которого это лицо законно привлечено к ответственности за совершение налогового правонарушения. При этом утверждение гражданина о том, что сдача имущества в аренду имела целью минимизировать издержки, связанные с владением нежилым помещением, не опровергает выводов налогового органа о том, что полученный доход от сдачи имущества в аренду непосредственно связан с предпринимательской деятельностью.

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ недавно изучила очень необычный спор. Суть его в следующем - некий гражданин в Краснодарском крае написал жалобу на местного полицейского чина, обвинив человека в погонах во всех грехах. Список прегрешений был длинный - от взяток с подчиненных до незаконного оформления на родню участков земли. Всего бдительный гражданин написал три жалобы за короткий срок, каждый раз добавляя обвинений.

iStock

Проверки показали, что ни один факт коррупции, в заявлениях на имя начальства полицейского, не подтвердился. И когда проверки завершились, переживший неприятные моменты правоохранитель пошел в суд, чтобы защищать свое честное имя. И несложному, на первый взгляд, делу пришлось дойти до высокой судебной инстанции. Верховный суд пересмотрел итоги этого гражданского дела и разъяснил, когда такие заявления-кляузы считаются порочащими честное имя, а когда - гражданским правом любого россиянина и борьбой с коррупцией.

Итак, истец, руководитель районной полиции, принес в суд иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. Полицейский просил суд признать не соответствующими действительности сведения, которые распространил заявитель в своих письмах. И еще просил обязать ответчика написать опровержение cвоим начальникам и представителям Следственного комитета, которые разбирались с жалобами.

Райсуд полицейскому отказал. Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда это решение отменила и приняла другое. Апелляция признала не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию сведения, которые заявитель приводил в своих письмах. Проигравший полицейский пожаловался в Верховный суд.

Первое и второе заявление бдительный гражданин отправил начальнику областной полиции с разницей в несколько дней. В заявлениях приводился длинный список преступлений начальника местной полиции - он и назначает подчиненных на хорошие места за деньги, и данью всех подчиненных обкладывает, и отбирает "удобных" сотрудников на хорошие должности, а плюс к этому еще и участки земли в округе ворует. В общем, заявитель проявил удивительную осведомленность о тайной жизни местной полиции. Жалобы проверяла Служба собственной безопасности областного главка МВД. Факты не нашли подтверждения.

Райсуд, отказывая полицейскому написал, что тот "не представил доказательств, что ответчик хотел причинить ему вред, то есть злоупотребил правом". Областной же суд, отменив отказ, напротив, пришел к выводу, что отправленные ответчиком заявления содержали "негативную, умаляющую честь, достоинство и деловую репутацию истца информацию". И эта информация "не свидетельствовала о намерении истца исполнить свой гражданский долг". Письма были направлены "исключительно с намерением причинить вред другому лицу". То есть гражданин злоупотребил правом.

Вот как выглядит этот спор глазами Верховного суда РФ. Суд напомнил про 152-ю статью Гражданского кодекса, в которой сказано, что человек может требовать опровержение порочащих его сведений, если их распространитель не докажет, что они соответствуют действительности. Потом Верховный суд указал на свой пленум, на котором говорилось об исках о защите чести и достоинства (N3 от 24 февраля 2005 года). На пленуме было сказано следующее - обстоятельствами, имеющими значение для дела, являются: факт распространения сведений ответчиком и порочащий характер этих сведении и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из этих обстоятельств иск судом не может быть удовлетворен. Не соответствующими действительности названы сведения о фактах и событиях, которые не имели место в реальности. Порочащими являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом законодательства, совершение нечестного поступка, неправильное, неэтичное поведение в личной, общественной или политической жизни, недобросовестность в бизнесе и прочее. На пленуме напомнили - обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать лишь факт распространения информации человеком, к которому предъявлен иск, и порочащий характер этих сведений.

Но есть и другая "сторона медали". В соответствии с Конвенцией о защите прав человека и нашей Конституцией, гарантирующей свободу слова, позицией Европейского суда по правам человека, при рассмотрении дел о защите чести и достоинства, судам следует различать две вещи. Это утверждение о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения или убеждения, которые не являются предметом судебной защиты по 152-й статье Гражданского кодекса. Суждения, будучи "выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на соответствие действительности".

В нашем случае, сказал Верховный суд, местному суду надо было установить, были ли высказывания автора писем оценочным суждением, мнением или убеждением автора. На истце лежала обязанность доказать факт распространения сведений и их порочащий характер. А на ответчике - соответствие действительности этих фактов.

Верховный суд процитировал свой пленум о защите чести и достоинства. Там было сказано, что если гражданин обращается в органы с заявлением и приводит какие-то сведения о готовящемся или предполагаемом преступлении, но они не подтверждаются, то написание заявления само по себе не может стать основанием для привлечения его автора "к гражданско-правовой ответственности по 152-й статье ГК". В таком случае речь идет о "реализации гражданином права на обращение в органы, которые по закону обязаны проверять поступившую к ним информацию". Требования о защите чести и достоинства могут быть удовлетворены лишь в одном случае - если суд установит, что заявление в органы не имело под собой никаких оснований и было продиктовано не намерением исполнить гражданский долг, а исключительно намерением причинить вред другому человеку, то есть было злоупотребление правом.

В нашем случае краевой суд , согласившись с иском, "не привел мотивов, по которым он пришел к такому выводу, не сослался на доказательства, имеющиеся в деле, не дал оценки доводам жалобщика о том, что он писал для проверки профессионализма полицейского и не носили умысла причинения ему вреда". По мнению Верховного суда, дело апелляция должна пересмотреть.


Добавляю ссылку на полный текст работы. Здесь же хочется изложить тезисно и лаконично основные мысли и наблюдения:

1.1 Правовой истории уже давно известна проблема доказывания отрицательных фактов. Достаточно вспомнить: а) изречение Павла ei incumbit probatio, qui dicit, non qui negat (тот должен доказать, кто утверждает, а не отрицает), которое порой истолковывается в пользу подхода о недопустимости доказывания отрицательных фактов (что видится ошибочным); б) римские максимы factum negantis nulla probatio (отрицание фактов не требует доказательств) и nullius nulla sunt praedicata (нет никаких признаков у того, что не существует). Постепенно подходы к возможности их доказывания претерпевали изменения.

1.2 Наибольшей твердости убежденность в возможности доказывания отрицательных фактов достигла на рубеже XIX-XX веков, и пионером в этой области стал французский ученый Бонье (на которого, как правило, ссылалось большинство дореволюционных процессуалистов) [1].

2.1 В АПК и ГПК отсутствует определение (да и само понятие) отрицательного факта, хотя они повсеместно входят в предмет доказывания, а по отдельным категориям исков (требований к суду) их наличие в предмете доказывания даже имманентно.

2.2 Наиболее распространенное доктринальное определение отрицательного факта: «отсутствие чего-то, несовершение каких-то актов, невыполнение обязательств» [2]. Такое определение не учитывает будущих отрицательных фактов, с наступлением которых закон связывает определенные правовые последствия, напр.: невозможность (отсутствие возможности) исполнения будущего судебного акта при требовании о принятии обеспечительных мер (ч. 2 ст. 90 АПК); невозможность (отсутствие возможности) восстановления платежеспособности должника в результате обращения взыскания залогодержателем на предмет залога (абз. 5, п. 2, ст. 18.1 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

2.3 Как иногда определяют отрицательный факт суды: несостоявшееся событие или деяние, которое не оставляет следов [3]. Тоже не всегда верно: «следом» искомого отрицательного факта может быть связанный с ним доказательственный факт (положительный или отрицательный).

2.4 Отрицательный факт надлежит определять как действие, событие или явление, которое не имело место в прошлом, отсутствует в настоящем или не будет существовать в будущем.

3.1 В судебной практике встречаются позиции, что отрицательные факты не подлежат доказыванию (не могут быть доказаны) [4], что идет вразрез с нормами материального и процессуального права.

3.2 Ряд гражданско-правовых отношений в случае возникновения из них требований, а также некоторые процессуальные требования объективно приводят к необходимости доказывания отрицательных фактов: неосновательное обогащение; отдельные основания недействительности сделок; неисполнение обязательств контрагентом; утрата исполнительного листа и многое другое.

3.3 Предписания ст. 56 ГПК и ст. 65 АПК о бремени доказывания применимы в полной мере и к отрицательным фактам, специальные законодательные правила на этот счет отсутствуют.

4.1 Первый (наиболее очевидный и распространенный в судебной практике) подход к доказыванию отрицательных фактов – перераспределение бремени доказывания.

4.2 Идеология подхода (позиция судов): использование общих правил о бремени доказывания (кто требует/возражает – тот и доказывает) при необходимости доказывания отрицательных фактов создает посягательство на баланс процессуальных возможностей [5], поскольку отрицательный факт объективно доказать невозможно [6].

4.3 Отрицательный факт для заявляющего/возражающего в результате перераспределения бремени доказывания превращается в положительный для противоположной стороны [7]. Его то и надлежит доказывать этой последней.

4.4 Для того, чтобы такие «пируэты» с бременем доказывания не вызывали вопросов, суды привыкли (применительно к арбитражным делам) делать ссылки на ст. 9 и ст. 65 АПК РФ в их системном истолковании [8], хотя их содержание, по мнению автора, не предусматривает положений, обосновывающих использование названного механизма.

4.5 Сенатская практика тоже знала случаи перераспределения onus probadi для доказывания отрицательных фактов, однако, в целом, это было исключением из общего правила, и наиболее видные дореволюционные процессуалисты отрицательно относились к такому механизму [9].

4.6 Само по себе перераспределение бремени доказывания, как правило, не является негативным явлением, однако в отсутствие законодательных допущений его применения и в силу чрезмерной радикальности такой механизм без крайней необходимости не должен применяться.

4.7 Такой подход имеет явные недостатки: 1) необходимость доказывания отрицательного факта может возникнуть и в иных типах производств чем исковое, где попросту отсутствует противоположная сторона (признание гражданина безвестно отсутствующим); 2) из закона может следовать напрямую, какая из сторон призывается к доказыванию отрицательного факта (лицо, обратившееся в суд с требованием о признании необоснованным привлечения специалиста для обеспечения деятельности арбитражного управляющего, обязано доказать такую необоснованность (п. 5 ст. 20.7 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

5.1 Другой подход: доказывание положительных фактов (доказательственных фактов), связанных с отрицательным фактом (искомый факт).

Как правило, при доказывании отрицательных фактов основной упор делается на косвенные доказательства и на установление именной доказательственных положительных фактов. Однако иногда доказательственным фактом, установленным косвенным доказательством, может быть другой отрицательный факт, да и сам искомый отрицательный факт, порой, может быть доказан прямым доказательством (примеры ниже).

5.2 Для понятийной стройности обозначим, что далее используется подход С.В. Курылева к прямым и косвенным доказательствам: прямыми считаются доказательства, которые позволяют установить доказательственный факт, имеющий с искомым фактом однозначную связь, а косвенными – такой факт, что имеет связь многозначную [10].

5.3 Пример использования прямого доказательства для доказывания отрицательного факта: теряем исполнительный лист в результате аварии автомобиля почтовой организации, услугами которой мы пользовались для отправки исполнительного документа в ФССП РФ. Чтобы доказать утрату исполнительного листа (т.е. отрицательный факт – его отсутствие у нас) и получить его дубликат можем предоставить суду уведомление почтовой организации о случившимся инциденте. Это прямое доказательство, поскольку установленный доказательственный факт уничтожения автомобиля позволяет прийти к единственно возможному выводу – отсутствию у нас исполнительного листа. Не будет лишним обратиться в Отдел ФССП РФ, в котором предполагалось исполнение, за выдачей справки об отсутствии возбужденных исполнительных производств по данному листу (косвенное доказательство).

Пример косвенного доказательства для установления положительного доказательственного факта: неисполнение подрядного обязательства (отрицательный факт) может быть доказано установлением наличия на фасаде здания зияющей трещины (положительный доказательственный факт), на устранение которой и было направлено обязательство. Косвенный характер доказательства проявляется в том, что такая трещина могла появиться и по иным причинам, даже если предположить, что подрядчик исполнил обязательство надлежащим образом.

Пример косвенного доказательства для установления отрицательного доказательственного факта: уже упомянутая справка из ФССП РФ.

5.4 Недостаток подхода: в деле могут быть только косвенные доказательства (напр., упомянутая справка от ФССП РФ), которые традиционно считаются «второсортными», что не позволит установить суду искомый отрицательный факт.

6.1 Учитывая это, возможно допущение использования пониженного стандарта доказывания – prima facie. ВС РФ уже неоднократно обозначал позицию о необходимости понижения стандарта доказывания с «общегражданского» до prima facie применительно к отдельным категориям обособленных споров в делах о банкротстве: «доказывая нелегитимность решения третейского суда, конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства «prima facie», подтвердив существенность сомнений в наличии долга, поскольку в противном случае на него налагалось бы бремя доказывания отрицательных фактов, что недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения» [11].

6.2 Обоснование и преимущества применения пониженного стандарта доказывания перед перераспределением бремени доказывания: 1) заявитель не освобождается от доказывания, что умещается в правила о бремени доказывания; 2) понижение стандарта обосновано тем, что заявитель – не участник материальных правоотношений, а потому объективно лишен возможности предоставления доказательств в обычно требуемом объеме.

6.3 Недостаток: отсутствие общих нормативно-правовых оснований ранжирования стандартов доказывания, поскольку они формируются судебной практикой к отдельным категориям дел (споров), преимущественно банкротных.

6.4 Само по себе понижение стандарта доказывания не снимает проблему доказывания отрицательного факта, поэтому для данных целей надлежит совместно использовать названный подход и косвенные доказательства. Так, например, в Обзоре по субординации указывается, что «в ситуации, когда не связанный с должником кредитор представил косвенные доказательства, поставившие под сомнение факт существования долга, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального комплекта документов (например, текста договора займа и платежных поручений к нему, отдельных документов, со ссылкой на которые денежные средства перечислялись внутри группы) в подтверждение реальности заемных отношений» [12].

Источники:

[1] См., напр.: Учебник русского гражданского судопроизводства / Е.А. Нефедьева. – Краснодар: Совет. Кубань, 2005. - 472 с.

[2] И. Зайцев, М. Фокина Отрицательные факты в гражданских делах // «Российская юстиция», № 3, март 2000 г.)

[4] Автор указанной работы в целом показывает отношение российских судов к отрицательным фактам, см.: Горошко Т. Отрицательные факты не доказываются: что это - теория или практика? // Жилищное право. 2019. № 1. С. 33 - 43.

[6] Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31.01.2018 № Ф01-6369/2017 по делу № А43-6387/2017 // СПС «КонсультантПлюс»

[7] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.01.2013 по делу № А51-15943/2011 Арбитражного суда Приморского края // СПС «КонсультантПлюс»

[8] См., напр.: Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 10.07.2017 №305-ЭС17-4211 по делу № А40-11314/2015 // СПС «КонсультантПлюс»

[10] Боннер А.Т. Косвенные доказательства в гражданском и арбитражном процессе: проблемы теории и практики // Закон. 2018. № 4. С. 39 - 55.

[11] «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2016)» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», № 12, декабрь, 2016

[12] П. 1 «Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020) // СПС «КонсультантПлюс»

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: