Нарушение порядка предъявления обвинения конституционный суд

Обновлено: 22.04.2024

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 февраля 2004 года № 44-О

По жалобе гражданина Демьяненко Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями статей 56, 246, 278 и 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, А.Л.Кононова, Л.О.Красавчиковой, Н.В.Селезнева, А.Я.Сливы, В.Г.Стрекозова, О.С.Хохряковой, Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева,заслушав в пленарном заседании заключение судьи Н.В.Селезнева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение жалобы гражданина В.Н.Демьяненко,

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин В.Н.Демьяненко оспаривает конституционность части третьей статьи 56 (Свидетель), части пятой статьи 246 (Участие обвинителя) и части третьей статьи 278 (Допрос свидетелей) УПК Российской Федерации. В жалобе указывается, что в связи с отказом В.Н.Демьяненко в судебном заседании от дачи показаний Октябрьский районный суд города Красноярска, руководствуясь названными нормами, по ходатайству прокурора вызвал и допросил в судебном заседании в качестве свидетелей следователей И.А.Филиппович и И.А.Прохорову, проводивших в ходе досудебного производства его допрос соответственно в качестве подозреваемого и обвиняемого. Тем самым суд, по мнению заявителя, по существу, восстановил показания, данные им на предварительном следствии в отсутствие защитника, чем было нарушено его право не быть обязанным свидетельствовать против самого себя (статья 51, часть 1, Конституции Российской Федерации).Кроме того, заявитель полагает, что его права, гарантированные статьями 21 (часть 1), 22 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, были нарушены пунктом 2 части пятой статьи 355 (Порядок принесения жалобы и представления) УПК Российской Федерации, со ссылкой на который ему было отказано в рассмотрении кассационной жалобы на определение Октябрьского районного суда города Красноярска об изменении по ходатайству прокурора меры пресечения в виде подписки о невыезде на заключение под стражу.

2. Положения части пятой статьи 246 и части третьей статьи 278 УПК Российской Федерации, предоставляющие государственному обвинителю право ходатайствовать о вызове в суд свидетелей и допрашивать их, и часть третья статьи 56 данного Кодекса, определяющая круг лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей, не исключают возможность допроса дознавателя и следователя, проводивших предварительное расследование по уголовному делу, в качестве свидетелей, в том числе об обстоятельствах производства отдельных следственных и иных процессуальных действий. Вместе с тем эти положения, подлежащие применению в системной связи с другими нормами уголовно-процессуального законодательства, не дают оснований рассматривать их как позволяющие суду допрашивать дознавателя и следователя о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, и как допускающие возможность восстановления содержания этих показаний вопреки закрепленному в пункте 1 части второй статьи 75 УПК Российской Федерации правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, относятся к недопустимым. Тем самым закон, исходя из предписания статьи 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации, исключает возможность любого, прямого или опосредованного, использования содержащихся в них сведений.Названное правило является одной из важных гарантий права каждого не быть обязанным свидетельствовать против самого себя (статья 51, часть 1, Конституции Российской Федерации). Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 25 апреля 2001 года по делу о проверке конституционности статьи 265 УК Российской Федерации, это право, как и право каждого не быть обязанным доказывать свою невиновность и считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке, в силу статьи 18 Конституции Российской Федерации являются непосредственно действующими и должны обеспечиваться, в том числе правоприменителем, на основе закрепленного в статье 15 (часть 1) Конституции Российской Федерации требования о прямом действии конституционных норм.

3. Согласно пункту 2 части пятой статьи 355 УПК Российской Федерации определения и постановления об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства, вынесенные в ходе судебного разбирательства, не подлежат обжалованию в кассационном порядке.Такой подход согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 2 июля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 УПК РСФСР, согласно которой в целях обеспечения независимости суда проверка законности и обоснованности промежуточных судебных решений, принимаемых в том числе по заявленным в судебном заседании ходатайствам об исследовании дополнительных доказательств, может осуществляться лишь после завершения производства в суде первой инстанции одновременно и в связи с приговором.Вместе с тем в названном Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации признал, что отсроченный контроль за законностью и обоснованностью промежуточных судебных решений, обеспечивающих исследование всех обстоятельств дела, не является достаточной гарантией прав и свобод человека и гражданина и не может быть признан соответствующим статьям 21 (часть 1), 22 (часть 1), 45 (часть 2) и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации в тех случаях, когда определения или постановления суда первой инстанции (в том числе об избрании или изменении меры пресечения) порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности и причиняя им вред, восполнение которого в дальнейшем может оказаться неосуществимым; судебная проверка таких определений и постановлений суда по жалобам участников судопроизводства, чьи права и свободы ими затрагиваются, должна обеспечиваться безотлагательно, до постановления приговора.Данная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации получила свое воплощение в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, его статьях 108 (части десятая и одиннадцатая) и 255 (часть четвертая), регламентирующих порядок разрешения в ходе судебного разбирательства вопросов об избрании меры пресечения и о продлении срока содержания подсудимого под стражей, а также порядок и сроки кассационного обжалования принятых судом решений.Из изложенных правовых позиций, сформулированных Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 года, следует, что при рассмотрении судом кассационной инстанции жалобы на принятое в ходе судебного разбирательства решение об избрании подсудимому меры пресечения в виде содержания под стражей взамен другой, более мягкой, меры пресечения или о продлении срока содержания под стражей положения статьи 355 УПК Российской Федерации подлежат применению в единстве с частями десятой и одиннадцатой статьи 108 и частью четвертой статьи 255 УПК Российской Федерации — вне зависимости от того, было ли принято обжалуемое решение о мере пресечения по инициативе суда или по ходатайству стороны.Таким образом, конституционные права гражданина В.Н.Демьяненко, на нарушение которых он указывает в своей жалобе, могут быть защищены без использования механизмов конституционного судопроизводства, на основе ранее сформулированных Конституционным Судом Российской Федерации правовых позиций и конституционно-правового истолкования оспариваемых заявителем норм.Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, пунктами 2 и 3 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

1. Положение, содержащееся в части третьей статьи 56 УПК Российской Федерации в его конституционно-правовом истолковании, не может служить основанием для воспроизведения в ходе судебного разбирательства содержания показаний подозреваемого, обвиняемого данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных им в суде, путем допроса в качестве свидетеля, дознавателя или следователя, производившего дознание или предварительное следствие.

2. При рассмотрении судом кассационной инстанции жалобы на принятое в ходе судебного разбирательства решение об избрании подсудимому меры пресечения в виде содержания под стражей взамен другой, более мягкой, меры пресечения или о продлении срока содержания под стражей, положения пункта 2 части пятой статьи 355 УПК Российской Федерации подлежат применению в их единстве с частями десятой и одиннадцатой статьи 108 и частью четвертой статьи 255 УПК Российской Федерации — вне зависимости от того, было ли принято обжалуемое решение о мере пресечения по инициативе суда или по ходатайству стороны.

3. Конституционно-правовой смысл указанных положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, выявленный в настоящем Определении на основе правовых позиций, которые были выражены Конституционным Судом Российской Федерации в сохраняющих свою силу постановлениях, является общеобязательным, что исключает иное их истолкование в правоприменительной практике.

4. Признать жалобу гражданина Демьяненко Владимира Николаевича не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесения предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» итогового решения в виде постановления.

5. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

6. Настоящее Определение подлежит опубликованию в «Российской газете», «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации».

Председатель
Конституционного суда
Российской Федерации
В.ЗорькинСудья-секретарь
Конституционного суда
Российской Федерации

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Именем Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

руководствуясь статьей 125 (пункт "а" части 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 47.1, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",

рассмотрел в заседании без проведения слушания дело о проверке конституционности пункта 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина Д.К. Михайлова. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемое заявителем законоположение.

1. Пункт 2 части первой статьи 24 "Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела" УПК Российской Федерации закрепляет такое основание для отказа в возбуждении уголовного дела или для его прекращения, как отсутствие в деянии состава преступления.

1.1. Конституционность приведенной нормы оспаривает гражданин Д.К. Михайлов, занимавший должность заместителя начальника полиции по охране общественного порядка ОМВД России по району Марьина Роща города Москвы. По результатам проверки поступивших заявлений о злоупотреблении сотрудниками этого отдела своими должностными полномочиями следователь Следственного комитета Российской Федерации, руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации, 18 апреля 2018 года вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в частности в отношении Д.К. Михайлова - за отсутствием в его действиях состава преступлений, предусмотренных частью первой статьи 285 "Злоупотребление должностными полномочиями" и частью третьей статьи 290 "Получение взятки" УК Российской Федерации.

Д.К. Михайлов, посчитав, что при вынесении постановления имело место неправильное применение уголовно-процессуального закона и отказ в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава, а не события преступления (пункт 1 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации) косвенно указывает на наличие в его действиях дисциплинарного проступка, обжаловал это решение в суд. При рассмотрении жалобы Останкинским районным судом города Москвы 29 апреля 2019 года (как видно из представленного протокола судебного заседания) следователь, принявший обжалуемое решение, отвечая на вопросы адвоката, сообщил, что проверкой заявлений не были подтверждены не только доводы лиц, с ними обратившихся, и наличие состава преступления, но и наличие самого события преступления. Тем не менее суд оставил жалобу без удовлетворения, отметив, что при рассмотрении жалоб в порядке статьи 125 УПК Российской Федерации судья не вправе давать правовую оценку действиям лица, проверяемого в связи с заявлением о преступлении, а также собранным материалам относительно их полноты и содержания сведений, имеющих значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, поскольку эти вопросы разрешаются в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства по существу уголовного дела. С этим согласился Московский городской суд, мотивировав апелляционное постановление от 19 июня 2019 года тем, что обжалование решений должностных лиц органов предварительного расследования по правилам данной статьи не предполагает переоценку уже рассмотренных ими обстоятельств, установление новых обстоятельств и их оценку, а постановление следователя исследуется с точки зрения соблюдения им регламентированной статьями 144, 145, 148 и 151 УПК Российской Федерации процедуры доследственной проверки. С такой позицией судов первой и второй инстанций согласились и судьи, изучившие кассационные жалобы Д.К. Михайлова (постановление судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции от 20 марта 2020 года и постановление судьи Верховного Суда Российской Федерации от 24 августа 2020 года).

1.2. Заявитель утверждает, что оспариваемая норма противоречит статьям 2, 15, 17 (часть 1), 18, 21, 45, 46, 48, 49, 55, 123 (части 1 и 3) и 133 Конституции Российской Федерации, поскольку допускает отказ в возбуждении уголовного дела за отсутствием в деянии состава преступления в случае, когда отсутствовало само деяние (событие преступления), и не позволяет восстановить нарушенные этим права в суде.

Таким образом, с учетом предписаний статей 74, 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" пункт 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу в той мере, в какой на его основании принимается решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в деянии состава преступления без предварительного разрешения вопроса о наличии события преступления, а также осуществляется проверка судом законности и обоснованности решения об отказе в возбуждении уголовного дела.

2. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1). По смыслу ее статей 1 (часть 1), 2, 4 (часть 2), 15, 17, 18, 19 и 118 (часть 1) в России, правовая система которой основана на принципе верховенства права как неотъемлемом элементе правового государства, право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека и одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод, а правосудие по своей сути может признаваться таковым, только если оно отвечает общеправовым требованиям равенства и справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. При этом никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением (nullum crimen, nulla poena sine lege - нет преступления, нет наказания без указания на то в законе); в силу принципа презумпции невиновности обвиняемый в совершении преступления не обязан доказывать свою невиновность и считается невиновным, пока его вина не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, а неустранимые сомнения в виновности толкуются в его пользу (статья 49; статья 54, часть 2, Конституции Российской Федерации).

Сообразно этим конституционным требованиям статья 6 УПК Российской Федерации называет назначением уголовного судопроизводства не только защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, но и защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере, согласно данной статье, отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Исходя из принципов равенства перед законом и судом, справедливости, презумпции невиновности, состязательности сторон судопроизводства, разрешения дела независимым и беспристрастным судом, соответствующие требования, затрагивающие фундаментальные гарантии прав личности в уголовном процессе, должны соблюдаться и при разрешении вопросов, касающихся отказа в возбуждении уголовных дел, в том числе вопросов о выборе правового основания для такого решения, даже если выбор осуществляется из реабилитирующих оснований.

В развитие конституционных предписаний Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает в качестве основания для возбуждения уголовного дела наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления - действия (бездействия), запрещенного уголовным законом, а также закрепляет процедуры, в рамках которых они могут и должны устанавливаться.

В Постановлении от 13 апреля 2021 года N 13-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что отсутствие самого события, по поводу которого рассматривается вопрос о возбуждении уголовного дела, а равно непричастность к нему проверяемого лица означают отсутствие предпосылок и для исследования вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного уголовным законом. Потому отсутствие события преступления само по себе уже означает отсутствие его состава. При этом отсутствие в деянии состава преступления, с одной стороны, и отсутствие события преступления, а также непричастность к его совершению, с другой стороны, хотя и признаются в равной мере реабилитирующими, но не являются - с точки зрения оценки фактических обстоятельств, лежащих в их основе, и возможных последствий - тождественными основаниями прекращения уголовного дела или уголовного преследования и потому не могут подменять друг друга. Иное свидетельствовало бы о правовой неопределенности, вело бы к произвольному выбору нормы, подлежащей применению, к нарушению принципа равенства перед законом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации). Приведенная правовая позиция, выраженная применительно к основаниям прекращения уголовного дела частного обвинения, носит универсальный характер.

Лишь при установлении с помощью уголовно-процессуальных средств фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии общественно опасного деяния, содержащего объективные признаки преступления, возможна дальнейшая правовая оценка поведения лица на предмет наличия или отсутствия в нем состава преступления как основания уголовной ответственности.

Иное приводило бы к подмене оснований для отказа в возбуждении уголовного дела (не являющихся тождественными с точки зрения оценки фактических обстоятельств, лежащих в их основе, и возможных последствий), к констатации совершения лицом (причастности лица), в отношении которого принимается такое процессуальное решение, общественно опасного деяния, в котором не усматривается вся полнота признаков состава преступления, в том числе при отсутствии доказательств. Тем самым по отношению к лицам, относящимся к одной категории и находящимся в равной правовой ситуации, принимались бы разные по правовым основаниям и возможным юридическим последствиям процессуальные решения, что свидетельствовало бы о правовой неопределенности, вело бы к произвольному выбору нормы, подлежащей применению, вступало бы в противоречие с конституционным принципом справедливости и равенства перед законом. При этом оставались бы сомнения как в юридическом смысле, так и в общественном восприятии относительно безупречности поведения лица, в отношении которого принято соответствующее процессуальное решение, с позиции предъявлявшихся к нему уголовно-правовых претензий, особенно в контексте конкретных составов преступлений и (или) сопутствующих обстоятельств, что влекло бы отступление от требований статей 19 (часть 1), 21 (часть 1) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

По смыслу статьи 125 УПК Российской Федерации, в процедурах которой обжалуются постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела и о его прекращении, не исключается рассмотрение судом в установленном ею порядке в пределах полномочий, вытекающих из природы судебного контроля на стадии предварительного расследования, и жалоб, касающихся правильности оснований отказа в возбуждении или прекращения уголовного дела. Рассматривая жалобу по правилам названной статьи, суд не должен во избежание искажения сути правосудия ограничиваться лишь исполнением формальных требований уголовно-процессуального закона и отказываться от оценки наличия или отсутствия законного повода и основания для отказа в возбуждении или прекращения уголовного дела, фактической обоснованности обжалуемых действий (бездействия) и решений (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N 151-О, от 12 апреля 2018 года N 867-О, от 29 января 2019 года N 14-О и от 14 января 2020 года N 5-О).

Следовательно, пункт 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации в системной связи с иными положениями данного Кодекса, в том числе его статьи 125, предполагает и полномочия суда при рассмотрении жалобы на решение дознавателя, следователя об отказе в возбуждении уголовного дела всесторонне оценивать законность и фактическую обоснованность такого решения, принимая во внимание также правильность выбора одного из реабилитирующих оснований для этого решения, с учетом всех имеющихся в материалах, на основании которых принималось соответствующее решение, значимых фактов и обстоятельств, которые могли существенно повлиять на вывод о наличии фактических и правовых оснований для отказа в возбуждении уголовного дела, и позиций сторон, включая доводы лица об отсутствии (недоказанности) события преступления и причастности к его совершению.

5. Таким образом, пункт 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - предполагает, что:

отказ в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления возможен только при условии предварительного установления наличия и совершения конкретным лицом самого общественно опасного деяния, содержащего объективные признаки преступления;

законность и обоснованность выбора основания для отказа в возбуждении уголовного дела подлежат судебной проверке по жалобе заинтересованного лица в предусмотренном статьей 125 УПК Российской Федерации порядке с учетом всех имеющихся в материалах фактов, на основании которых принималось соответствующее решение, обстоятельств, влияющих на вывод о наличии фактических и правовых оснований для отказа в возбуждении уголовного дела по тому или иному основанию, и позиций сторон.

Иное приводило бы к подмене не являющихся тождественными с точки зрения оценки фактических обстоятельств, лежащих в их основе, и возможных последствий оснований для отказа в возбуждении уголовного дела, к констатации совершения лицом (причастности лица), в отношении которого принимается такое процессуальное решение, общественно опасного деяния, в котором не усматривается вся полнота признаков состава преступления, к отступлению от требований правовой определенности, к произвольности их применения, в том числе судом, к искажению смысла закона, к умалению авторитета власти, в том числе судебной, к нарушению принципов законности, равенства и справедливости, а потому вступало бы в противоречие с требованиями статей 18, 19 (часть 1), 45, 46, 49 и 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Признание пункта 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации не противоречащим Конституции Российской Федерации не исключает права федерального законодателя - исходя из предписаний Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в настоящем Постановлении, - внести в действующее правовое регулирование изменения, вытекающие из настоящего Постановления, касающиеся уточнения содержания понятия события преступления в качестве основания для отказа в возбуждении уголовного дела.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 6, 47.1, 71, 72, 74, 75, 78, 79 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Признать пункт 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - он предполагает, что:

2. Выявленный в настоящем Постановлении конституционно-правовой смысл пункта 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации является общеобязательным, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.

3. Правоприменительные решения по делу гражданина Михайлова Давида Карэновича, вынесенные на основании пункта 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет других препятствий.

4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу со дня официального опубликования, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

Конституционный Суд
Российской Федерации

Обзор документа

Уголовное дело в отношении гражданина было прекращено за отсутствием состава, а не события преступления, как хотел гражданин. Он пытался оспорить основание прекращения, которое косвенно указывает на дисциплинарный проступок в его действиях. Суды отказали гражданину, несмотря на то, что доследственная проверка не подтвердила факт преступного деяния. Но суды сочли, что они могут оценивать только процедуру этой проверки, но не действия следователя и собранные по делу материалы.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Н.В. Мельникова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина С.В. Левина,

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин С.В. Левин оспаривает конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: частей первой - восьмой статьи 172, регламентирующих порядок предъявления обвинения, пункта 4 части первой статьи 220, закрепляющего, что в обвинительном заключении следователь указывает формулировку предъявленного обвинения, включая пункт, часть, статью уголовного закона, предусматривающие ответственность за инкриминируемое преступление, и части первой статьи 252, устанавливающей пределы судебного разбирательства, которое проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Как следует из жалобы и приложенных к ней материалов, С.В. Левин, будучи законным представителем своего брата И.В. Левина, на стадии предварительного расследования возражал против прекращения уголовного дела в связи со смертью брата, которому при жизни было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью третьей статьи 260 УК Российской Федерации (незаконная рубка лесных насаждений, совершенная в особо крупном размере). При таких обстоятельствах уголовное дело в отношении И.В. Левина с обвинительным заключением направлено в суд.

Постановлением Пачелмского районного суда Пензенской области от 25 января 2017 года данное уголовное дело возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (в обвинительном заключении неправильно указаны квартал и выдел, в которых совершена незаконная рубка, т.е. место совершения преступления). Прокурором дело передано следователю, который вынес новое постановление о привлечении умершего И.В. Левина в качестве обвиняемого, предъявил обвинение - ознакомил с содержанием данного постановления С.В. Левина - и с новым обвинительным заключением направил дело в суд. С.В. Левин при этом полагал, что новое обвинение не может быть предъявлено, поскольку обвиняемый умер, а дело подлежит прекращению за непричастностью И.В. Левина к совершению преступления. Вместе с тем против прекращения уголовного дела в отношении брата в связи с его смертью заявитель возражал.

Постановлением Пачелмского районного суда Пензенской области от 7 сентября 2017 года, с которым согласился Пензенский областной суд (апелляционное определение от 24 января 2018 года), уголовное дело в отношении И.В. Левина прекращено в связи с его смертью на основании пункта 4 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации. При этом судебное разбирательство было проведено в полном объеме, вина И.В. Левина подтверждена совокупностью полученных на предварительном следствии и исследованных в судебном заседании доказательств, дана их оценка, они признаны допустимыми и достаточными. Доводы С.В. Левина, участвовавшего в процессе в качестве представителя умершего брата, о незаконности изменения пределов судебного разбирательства были отвергнуты судами.

По мнению заявителя, части первая - восьмая статьи 172 УПК Российской Федерации, позволяя органам предварительного следствия предъявлять обвинение умершему, пункт 4 части первой статьи 220 данного Кодекса, допуская в нарушение требований уголовно-процессуального закона утверждение прокурором обвинительного заключения и направление уголовного дела в суд без предъявления живому лицу обвинения, и часть первая его статьи 252, не препятствуя суду в такой ситуации проводить судебное разбирательство и выносить решение о признании обвинения обоснованным, дают возможность - в отсутствие механизма реализации Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 16-П для случаев, когда на стадии предварительного расследования привлеченный к уголовной ответственности умер, а при жизни ему не было предъявлено обвинение, - под предлогом реабилитации умершего восполнять недостатки обвинительной деятельности, осуществляя в общем порядке его уголовное преследование, а потому противоречат статьям 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а также положениям ряда международно-правовых актов.

2. Согласно Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством, ничто не может быть основанием для его умаления (статья 21, часть 1); каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (статья 23, часть 1). Возлагая на государство обязанность охранять достоинство личности, Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод и возможность обжаловать в суд решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц (статья 46, части 1 и 2), а также закрепляет, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (статья 49, часть 1).

Эти права, как следует из статей 17 (часть 1) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации, не подлежат ограничению, признаются и гарантируются в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, в том числе выраженным во Всеобщей декларации прав человека (статьи 7, 8, 10 и 11), Международном пакте о гражданских и политических правах (статья 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 6), в соответствии с которыми каждый при рассмотрении любого предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона; каждый обвиняемый в преступлении вправе считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону.

При законодательном закреплении гарантий защиты памяти об умерших, уважительного к ним отношения - а такие гарантии не могут быть исключены из сферы общего (публичного) интереса в государстве, чьей обязанностью являются признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина как высшей ценности (статья 2 Конституции Российской Федерации), - нельзя не принимать во внимание наличие у близких родственников умершего подозреваемого или обвиняемого, настаивающих на продолжении производства по уголовному делу, законного интереса, который оправдывает дальнейшее рассмотрение дела и может заключаться в желании защитить как честь и достоинство умершего и добрую память о нем, так и собственные честь и достоинство, страдающие, по их мнению, ввиду прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию и поскольку вопрос о виновности или невиновности умершего остается неразрешенным. Указанный интерес может носить и имущественный характер, имея в виду возможность возмещения в случае реабилитации умершего понесенных им расходов, включая процессуальные издержки, суммы, затраченные на получение юридической помощи, на лечение, а также компенсации убытков в виде упущенной выгоды (неполученные заработная плата и другие денежные средства, которых реабилитированный лишился в результате уголовного преследования).

3. Конституционный Суд Российской Федерации ранее обращался к вопросу о порядке рассмотрения уголовных дел в отношении умерших лиц, чьи близкие родственники настаивают на их невиновности. В Постановлении от 14 июля 2011 года N 16-П взаимосвязанные положения пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 УПК Российской Федерации, закрепляющие в качестве основания прекращения уголовного дела смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего, были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования позволяли прекратить уголовное дело в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого без согласия его близких родственников.

В данном решении отмечено, что, если близкие родственники подозреваемого или обвиняемого возражают против прекращения уголовного дела в связи с его смертью, орган предварительного расследования либо суд обязаны продолжить предварительное расследование либо судебное разбирательство. При этом близким родственникам должны быть обеспечены права, которыми обладал бы подозреваемый или обвиняемый, аналогично тому, как это установлено частью восьмой статьи 42 УПК Российской Федерации применительно к умершим потерпевшим, - лишение же возможности отстаивать в уголовном процессе свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами означало бы, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (Постановление от 24 апреля 2003 года N 7-П и др.), умаление чести и достоинства личности самим государством. В рамках судебного разбирательства должны быть установлены обстоятельства происшедшего, дана их правовая оценка, выяснена действительная степень вины или невиновность лица в инкриминируемом ему деянии, а по окончании рассмотрения уголовного дела по существу в обычном порядке (с учетом особенностей, обусловленных физическим отсутствием подсудимого) суд должен либо, придя к выводу о невиновности умершего, вынести оправдательный приговор, либо, при отсутствии оснований для его реабилитации, прекратить уголовное дело, руководствуясь пунктом 4 части первой статьи 24 и пунктом 1 статьи 254 УПК Российской Федерации (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2012 года N 423-О-Р).

Выработанный Конституционным Судом Российской Федерации подход к названным случаям обусловлен конституционными положениями, закрепляющими принцип охраны государством достоинства личности, право каждого на защиту своей чести и доброго имени, гарантии государственной, в том числе судебной, защиты прав и свобод человека и гражданина, принципы состязательности и равноправия сторон судопроизводства и презумпции невиновности. В свою очередь, законом устанавливаются строгие требования к доказыванию виновности в рамках уголовно-процессуальных процедур, а презумпция невиновности диктует необходимость признания судом всех фактов, свидетельствующих в пользу подсудимого, если они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме. Этим предопределяется предоставление близким родственникам умершего лица права отстаивать в уголовном судопроизводстве свою позицию по вопросу о его невиновности, в том числе путем представления доказательств, ознакомления с процессуальными решениями, принятыми в его отношении, и их обжалования при несогласии с ними.

4. Порядок расследования и судебного рассмотрения уголовных дел в отношении умерших лиц, чьи близкие родственники настаивают на их невиновности и полагают необходимой их реабилитацию, применяется вне зависимости от того, было или нет предъявлено обвинение умершему лицу при жизни.

Так, в силу принципа презумпции невиновности, как он определен в статье 49 (часть 1) Конституции Российской Федерации, виновность лица в совершении преступления должна быть доказана не в произвольном, а лишь в предусмотренном федеральным законом порядке, т.е. подлежит установлению исключительно в рамках уголовно-процессуальных отношений. Соответственно, защита прав и законных интересов близких родственников умершего подозреваемого или обвиняемого, имеющая целью его реабилитацию, также должна осуществляться в уголовно-процессуальных формах с предоставлением им надлежащего правового статуса и вытекающих из этого статуса прав.

Не являются исключением и случаи, когда применяется механизм коррекции ранее предъявленного обвинения посредством процедуры возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований уголовно-процессуального закона, что делает невозможным вынесение судом приговора или иного решения на основе данного заключения, акта или постановления (пункт 1 части первой статьи 237 УПК Российской Федерации).

Таким образом, применяемые процедуры, основанные на оспариваемых заявителем законоположениях, а равно и сами эти нормы не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права и свободы. Следовательно, жалоба С.В. Левина не отвечает критерию допустимости, закрепленному в статьях 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", а потому не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Левина Сергея Васильевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев по требованию гражданина М.Ю. Живило вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

1. В 2001 году в отношении гражданина М.Ю. Живило, находящегося на территории Французской Республики, выделено в отдельное производство уголовное дело, в рамках которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. В том же году компетентными органами Французской Республики отказано в его экстрадиции в Россию. Предварительное следствие по данному уголовному делу неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, и в 2013 году производство по делу приостановлено в связи с тем, что срок предварительного следствия истек и следственные действия, производство которых возможно в отсутствие обвиняемого, выполнены. Органу дознания поручены розыск и задержание обвиняемого.

В 2017 году М.Ю. Живило обратился к следователю с ходатайством о возобновлении предварительного следствия в целях выполнения требований статей 215 - 217 УПК Российской Федерации и направления уголовного дела прокурору с обвинительным заключением, в чем ему было полностью отказано. Жалоба его адвоката на соответствующее постановление следователя рассмотрена судом в порядке статьи 125 данного Кодекса и оставлена без удовлетворения, с чем согласился суд апелляционной инстанции.

По утверждению М.Ю. Живило, взаимосвязанные положения частей первой и шестой статьи 172 "Порядок предъявления обвинения", части пятой статьи 208 "Основания, порядок и сроки приостановления предварительного следствия", части пятой статьи 247 "Участие подсудимого" и части первой статьи 453 "Направление запроса о правовой помощи" УПК Российской Федерации, позволяя следователю при фактически завершенном расследовании неограниченное время не направлять уголовное дело в суд и не обязывая его адресовать компетентным органам иностранного государства запрос о производстве следственных и иных процессуальных действий, включая предъявление обвинения, ограничивают возможности обвиняемого доказывать свою невиновность, реализовывать иные права и свободы, создают бессрочную правовую неопределенность относительно его статуса и нарушают права, гарантированные статьями 1 (часть 1), 45, 46 (часть 1), 47 (часть 1) и 49 (часть 1) УПК Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации следователь является должностным лицом, осуществляющим в пределах компетенции, предусмотренной данным Кодексом, предварительное следствие по уголовному делу и наделенным в связи с этим полномочиями самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, включая привлечение в качестве обвиняемого и предъявление обвинения, а также при наличии законных оснований приостанавливать производство по уголовному делу, осуществлять иные полномочия, предусмотренные данным Кодексом, в том числе направлять запрос о правовой помощи (часть первая и пункт 3 части второй статьи 38, статьи 171, 172, 208 и 453).

Статья 172 УПК Российской Федерации устанавливает, что обвинение должно быть предъявлено лицу не позднее трех суток со дня вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого в присутствии защитника, если тот участвует в уголовном деле (часть первая), обвиняемый извещается о дне предъявления обвинения (части вторая - четвертая), ему и его защитнику, если тот участвует в уголовном деле, объявляется постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого (часть пятая), в случае неявки обвиняемого или его защитника в назначенный следователем срок, а также если место нахождения обвиняемого не установлено, обвинение предъявляется в день фактической явки обвиняемого или в день его привода при условии обеспечения следователем участия защитника (часть шестая), обвиняемому и его защитнику вручается копия постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого (часть восьмая). В силу же части первой статьи 173 данного Кодекса следователь обязан допросить обвиняемого немедленно после предъявления ему обвинения.

В случае, когда подозреваемый или обвиняемый скрылся от следствия либо место его нахождения не установлено по иным причинам или место его нахождения известно, однако реальная возможность его участия в уголовном деле отсутствует, предварительное следствие приостанавливается, но до приостановления следователь выполняет все следственные действия, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого или обвиняемого (пункты 2 и 3 части первой и часть пятая статьи 208 УПК Российской Федерации).

Что же касается части пятой статьи 247 УПК Российской Федерации, закрепляющей возможность проведения в исключительных случаях судебного разбирательства по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях в отсутствие подсудимого, который находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд, если он не был привлечен к ответственности на территории иностранного государства по данному уголовному делу, то эта норма, предусматривающая исключение из общего условия судебного разбирательства в виде обязательного участия в нем подсудимого (часть первая той же статьи), направлена на реализацию требования статьи 123 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно которой заочное разбирательство уголовных дел в судах не допускается, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 12 мая 2016 года N 1002-О). При этом данная норма может быть применена лишь в отношении подсудимого - обвиняемого, по уголовному делу которого назначено судебное заседание (часть вторая статьи 47 УПК Российской Федерации), т.е. предварительное расследование завершено.

Таким образом, оспариваемые нормы подлежат применению с учетом действия уголовно-процессуального закона в пространстве, принципов законности, охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе, права участников уголовного судопроизводства обжаловать действия (бездействие) и решения органов и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу (статьи 2, 7, 11 и 19 УПК Российской Федерации), не содержат положений, ограничивающих права подозреваемого, обвиняемого, который к тому же не лишен возможности реализовать их путем личного участия в следственных и иных процессуальных действиях, а также в заседаниях суда, и потому не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в обозначенном в его жалобе аспекте.

Настаивая на неконституционности обжалуемых норм, М.Ю. Живило выражает несогласие с принятыми по его жалобам судебными решениями, которыми установлено, что направляемая ему корреспонденция возвращается с отметкой об отсутствии адресата, он продолжает скрываться от органа предварительного расследования на территории иностранного государства, его право на доступ к правосудию не ограничено и препятствия для участия в процессуальных действиях по уголовному делу со стороны органа следствия отсутствуют. Заявитель утверждает, что у следователя имеется возможность завершить предварительное расследование по уголовному делу, и, по сути, настаивает на целесообразности проведения следственных и иных процессуальных действий на территории иностранного государства в рамках договора об оказании правовой помощи. Тем самым, по существу, заявитель предлагает Конституционному Суду Российской Федерации дать оценку не нормам закона, а обстоятельствам производства по его уголовному делу на предмет наличия объективной возможности достижения целей уголовного судопроизводства, что требует исследования фактических обстоятельств данного дела и выходит за рамки полномочий, предоставленных Конституционному Суду Российской Федерации статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Живило Михаила Юрьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: