Может ли адвокат ознакомиться с материалами гражданского дела по ордеру

Обновлено: 19.04.2024

Статья 6. Полномочия адвоката

1. Полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском и административном судопроизводстве, а также в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации.

2. В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности. Никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи (далее также - соглашение) для вступления адвоката в дело.

3. Адвокат вправе:

1) собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и иных организаций в порядке, предусмотренном статьей 6.1 настоящего Федерального закона. Указанные органы и организации в установленном порядке обязаны выдать адвокату запрошенные им документы или их копии;

(пп. 1 в ред. Федерального закона от 02.06.2016 N 160-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

2) опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;

3) собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации;

4) привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи;

5) беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности;

6) фиксировать (в том числе с помощью технических средств) информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому адвокат оказывает юридическую помощь, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законом тайну;

7) совершать иные действия, не противоречащие законодательству Российской Федерации.

4. Адвокат не вправе:

1) принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если оно имеет заведомо незаконный характер;

2) принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случаях, если он:

имеет самостоятельный интерес по предмету соглашения с доверителем, отличный от интереса данного лица;

участвовал в деле в качестве судьи, третейского судьи или арбитра, посредника, прокурора, следователя, дознавателя, эксперта, специалиста, переводчика, является по данному делу потерпевшим или свидетелем, а также если он являлся должностным лицом, в компетенции которого находилось принятие решения в интересах данного лица;

состоит в родственных или семейных отношениях с должностным лицом, которое принимало или принимает участие в расследовании или рассмотрении дела данного лица;

оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица;

3) занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя;

4) делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает;

5) разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя;

6) отказаться от принятой на себя защиты.

5. Негласное сотрудничество адвоката с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, запрещается.

Деятельность адвоката неразрывно связана с защитой прав и законных интересов доверителей. Вместе с тем все чаще и чаще сами адвокаты нуждаются в защите их профессиональных прав – незаконные обыски в помещениях адвокатских образований, раздевания при посещении СИЗО, отказ в предоставлении свидания с подзащитным и т.д. Примеры можно приводить до бесконечности.

Реакция адвокатского сообщества на факты подобных нарушений – индикатор готовности противостоять незаконным действиям со стороны системы: промолчал – значит согласился, грамотно и эффективно возразил – впредь будет неповадно.

На протяжении десятка лет мне, как и некоторым другим коллегам, периодически приходилось сталкиваться с проблемой допуска в гражданский процесс в качестве представителя доверителя, с которым заключено соглашение, в случае если полномочия оформлены только ордером.

Мировые судьи, а также судьи районных и областных судов могут в таких ситуациях отказать адвокату в выдаче копии судебного постановления, не допустить в судебный процесс в отсутствие доверителя, лишить права ходатайствовать о назначении судебной экспертизы, а также требовать предъявить заявление доверителя о допущении адвоката к участию в деле и т.п. По мнению судей, необходима выданная доверителем доверенность, а при ее отсутствии адвокат может только выступать в суде, озвучивая позицию по делу.

Анализ законодательства, правовых позиций Верховного Суда РФ и теории гражданского процесса позволяет сделать однозначный вывод о неправомерности подобного подхода, явном нарушении профессиональных права адвокатов, а также подрыве авторитета адвокатуры, что в конечном итоге негативно сказывается как на праве адвоката своевременно оказать доверителю квалифицированную юридическую помощь, так и на праве доверителя получить ее.

Стремление адвоката убедить судью посредством аргументации в большинстве случаев оказывается безуспешным. На ходатайство адвоката разъяснить непонятную ситуацию судьи зачастую предпочитают реагировать молчанием и переходом от спорного вопроса к другому, применяя прием отложенного действия: «Пишите ходатайство. Оно будет рассмотрено». Если адвокат напомнит о праве заявить ходатайство в устной форме, это нервирует председательствующего еще больше. Кстати, я заметил, что подобные ситуации возникают при процессуальном общении с судьями, с которыми сталкиваешься впервые.

Проблема стара, жива и может возникать в будущем неоднократно.

Ордер адвоката – настоящая «привилегия корпорации», поскольку позволяет оперативно оформить представительские полномочия без необходимости доверителя обращаться к нотариусу, ожидать в очереди и нести расходы на нотариальное оформление доверенности. Наличие ордера позволяет адвокату вступить в процесс и вести дело без участия доверителя, если того требует процессуальная стратегия.

Практика показала, что решению указанной проблемы способствует направление на имя председательствующего судьи письменных мотивированных возражений.

В соответствии с п. 2 ст. 6 Закона об адвокатуре «В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности. Никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи (далее также – соглашение) для вступления адвоката в дело».

Эта норма соотносится с положением ч. 5 ст. 53 ГПК РФ о том, что «полномочия адвоката на ведение дела в суде удостоверяются ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием».

Из первого предложения ч. 1 ст. 54 Кодекса следует, что представитель вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия – так называемые общие полномочия.

Предусмотренные ГПК случаи, когда полномочия действующего на основании соглашения адвоката удостоверяются доверенностью, перечислены во втором предложении ч. 1 ст. 54 ГПК: «Однако право представителя на подписание искового заявления, предъявление его в суд, передачу спора на рассмотрение третейского суда, предъявление встречного иска, полный или частичный отказ от исковых требований, уменьшение их размера, признание иска, изменение предмета или основания иска, заключение мирового соглашения, передачу полномочий другому лицу (передоверие), обжалование судебного постановления, предъявление исполнительного документа к взысканию, получение присужденного имущества или денег должно быть специально оговорено в доверенности, выданной представляемым лицом» – это так называемые специальные полномочия.

Очевидно, ордер – это средство оформления общих полномочий адвоката как представителя, с которым доверитель заключил соглашение.

Законодательство не раскрывает термины «общие полномочия» и «специальные полномочия». Обратимся к теории гражданского процесса, одним из лучших изложений которой является, на мой взгляд, академический учебник по гражданскому процессуальному праву. Приведу цитату оттуда: «Наличие у представителя общих полномочий на ведение конкретного дела означает, что представитель вправе совершать от имени и в интересах представляемого подавляющее большинство тех процессуальных действий, которые вправе совершать сам представляемый как лицо, участвующее в деле (см. ст. 35, 54 ГПК РФ). Например, давать объяснения, заявлять ходатайства и отводы, представлять доказательства, получать копии судебных постановлений, знакомиться с материалами дела и т.д.».

Собственно, об общих полномочиях указано в первом предложении ч. 1 ст. 54 ГПК: «представитель вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия». И далее: «К специальным полномочиям ст. 54 ГПК РФ относит действия распорядительного характера: подписание искового заявления, предъявление его в суд, передачу спора на рассмотрение третейского суда, предъявление встречного иска, полный или частичный отказ от исковых требований, уменьшение их размера, признание иска, изменение предмета или основания иска, заключение мирового соглашения, передачу полномочий другому лицу (передоверие), обжалование судебного постановления, предъявление исполнительного документа к взысканию, получение присужденного имущества или денег. Закон требует особого оформления перечисленных полномочий – путем специальной оговорки в доверенности».

Итак, для осуществления представителем специальных полномочий необходима доверенность с указанием конкретных полномочий, как требует второе предложение ч. 1 ст. 54 ГПК.

Данную проблему не обошел вниманием Верховный Суд РФ.

Как указано в ответе на вопрос № 15 Обзора судебной практики ВС РФ за третий квартал 2003 г., утвержденного постановлениями Президиума ВС РФ от 3 и 24 декабря 2003 г., о том, вправе ли адвокат при наличии ордера совершать действия, предусмотренные ст. 54 ГПК, «Часть 5 ст. 53 ГПК РФ устанавливает, что право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием.

Отдельные полномочия, перечисленные в ст. 54 ГПК РФ, могут быть осуществлены представителем только в случае непосредственного указания их в доверенности, выданной представляемым лицом. Следовательно, адвокат для совершения процессуальных действий, предусмотренных ст. 54 ГПК РФ, от имени представляемого им лица должен быть уполномочен на это доверенностью».

ВС повторил указанную правовую позицию в Ответах Судебной Коллегии по гражданским делам ВС РФ на вопросы судов по применению норм ГПК РФ, утвержденных Президиумом ВС РФ 24 марта 2004 г. (ответ на вопрос 15).

На региональном уровне по обозначенной проблеме Кемеровский областной суд опубликовал Справку от 15 июля 2009 г. № 01-26/659 «О причинах отмены в порядке надзора в 1 полугодии 2009 года судебных постановлений мировых судей судебных участков Кемеровской области», в которой изложена правовая позиция, аналогичная приведенной позиции Верховного Суда. Дополнительно разъяснено, что адвокат по ордеру вправе участвовать в судебном заседании, совершать все процессуальные действия, кроме перечисленных в ст. 54 ГПК РФ, для совершения которых требуется оформление доверенности, в том числе и в отсутствие представляемого им лица. Справка содержит пример отмены определения мирового судьи об оставлении искового заявления без рассмотрения. Мировой судья посчитал, что при неявке в суд по повторному вызову истца, не просившего рассмотреть гражданское дело в его отсутствие, действующий по ордеру адвокат не вправе представлять интересы своего доверителя в его отсутствие. Определение мирового судьи об оставлении искового заявления без рассмотрения было признано незаконным и отменено.

Подводя итог, отмечу, что если адвокат действует на основании ордера в гражданском процессе в качестве представителя доверителя, с которым заключено соглашение, он вправе реализовывать общие полномочия (давать объяснения, представлять доказательства, знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства, задавать вопросы иным участникам процесса, заявлять отводы и т. д.), и для вступления в гражданское дело соответствующее заявление доверителя не нужно. Для реализации специальных полномочий адвокату необходима доверенность, в которой должны быть конкретизированы эти полномочия (предъявление встречного иска, заключение мирового соглашения и т.д.).

Практика направления письменных возражений на действия председательствующего с приведением изложенного обоснования показала эффективность процессуального противодействия нарушениям профессиональных прав адвоката. В особо сложных случаях результативность существенно повышается подачей жалобы на имя председателя соответствующего суда, а также в квалификационную коллегию судей.

В заключение добавлю, что в моей адвокатской практике во всех случаях проблема была решена и с соответствующими судьями больше не возникала.

Советник ФПА РФ, адвокат АП Московской области, руководитель практики по семейным и наследственным делам МКА «ГРАД», медиатор, доцент Университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), к.ю.н.

30 ноября в «АГ» был опубликован весьма основательный и очень хорошо аргументированный материал адвоката Андрея Стрижака о том, какими полномочиями обладает адвокат, выступающий в гражданском судопроизводстве в качестве представителя стороны (или третьего лица) и действующий только на основании ордера, выданного адвокатским образованием, – т.е. без оформления и, соответственно, предъявления доверенности от доверителя.

При всей аргументированности позиции автора выскажу и обосную противоположный взгляд на ордер и его значение.

По моему убеждению, ордер, выдаваемый адвокатским образованием, – это советский анахронизм, от которого нужно избавляться, поскольку никакой полезной с практической точки зрения нагрузки он не несет. Данный документ изначально призван указывать на наделение определенными полномочиями лиц, обладающих адвокатским статусом (ибо лица, не являющиеся адвокатами, в принципе лишены возможности подтверждать свои полномочия с помощью ордера).

Хотя Андрей Стрижак полностью обосновал, что предъявление ордера в гражданском судопроизводстве подтверждает наличие у адвоката всех полномочий, не требующих специального обозначения в доверенности, каждый раз каждому судье, не признающему такое толкование или не знающему о нем, невозможно доказывать обратное – даже с учетом приведенной в статье позиции Верховного Суда РФ.

Например, несколько лет назад в личной беседе с судьей тот ответил: «Адвокат по ордеру? Какое право есть – присутствовать в судебном заседании? Вон там стул у двери стоит, вот там и присутствуйте». Цитата приведена дословно – к счастью, мнение было выражено не публично и не в отношении меня, а в частной беседе при обсуждении вопросов адвокатуры. Переубедить судью мне не удалось – настолько укоренено в нем неверное понимание значения ордера в гражданском процессе. И таких судей по всей стране очень много.

В связи с этим считаю, что для полноценного оказания доверителю квалифицированной юридической помощи по гражданскому делу весьма желательно получить от него доверенность – независимо от того, будет ли доверитель лично участвовать в судебных заседаниях и намеревается ли адвокат своими действиями реализовывать специальные полномочия, право на которые может быть подтверждено исключительно доверенностью.

Более того, в моей практике встречались случаи, когда контрагенты по переговорам, сочтя личное подтверждение доверителем моих полномочий как представителя недостаточным, требовали, чтобы я представил также доверенность.

Кроме того, упоминание в Законе об адвокатуре об ордере ведет к тому, что его предъявления начинают требовать тогда, когда его наличие (и, соответственно, предъявление) совершенно не предусмотрены действующим законодательством (при том, что согласно п. 2 ст. 6 Закона об адвокатуре ордер должен предъявляться лишь в случаях, прямо предусмотренных законом). Например, в моей практике были ситуации, когда адресаты адвокатских запросов требовали приложить к запросу ордер (такое требование, разумеется, не является законным).

По моему убеждению, основанному на адвокатской практике именно по гражданским делам, сфера применения ордера должна быть значительно сокращена – считаю необходимым подтверждение этим документом полномочий адвоката лишь в следующих обстоятельствах:

– при оказании юридической помощи в качестве защитника по уголовным делам и по делам об административных правонарушениях;

– оказание юридической помощи в качестве представителя в гражданском судопроизводстве по назначению суда (так как ответчик отсутствует и вследствие этого в принципе не может оформить и передать адвокату доверенность).

Во всех остальных случаях целесообразно подтверждение полномочий адвоката доверенностью, выданной доверителем.

Однако такой подход может быть реализован лишь при внесении соответствующих изменений в законодательство об адвокатуре и о гражданском судопроизводстве. Пока же они не внесены, у каждого адвоката в случае отказа суда признать наличие у него общих процессуальных полномочий, подтвержденных ордером, есть два пути: доказывать необоснованность требования суда и настаивать, что ордер является подтверждением общих полномочий адвоката, приводя доводы, прекрасно изложенные в статье Андрея Стрижака, или выполнить требование суда и при необходимости реализации специальных полномочий подтвердить их, получая от доверителя и предъявляя доверенность.

В завершение отдельно хочу высказать соображения о причинах дуализма ордера и доверенности, а также о глобальных причинах важности этой темы для адвокатуры.

Корни проблемы произрастают из исторического выбора, сделанного разработчиками Судебных Уставов (и конкретно – Учреждения судебных установлений), утвержденных императором Александром II в 1864 г. Применительно к регулированию адвокатской деятельности и организации адвокатуры разработчики Судебных Уставов изучали современный им в 50–60-е гг. XIX в. опыт ведущих стран Европы – Франции, Великобритании, Пруссии, Австрии, иных германских государств. И если в отношении организации адвокатуры опыт французской адвокатуры был воспринят хотя бы отчасти, то применительно к адвокатской деятельности и ее осуществлению однозначно был взят за основу опыт германской адвокатуры. Он состоял в том, что, в отличие от Франции и Великобритании, где адвокат был сугубо правозаступником, готовившимся к выступлению в суде и выступавшим там с речью в защиту доверителя (а всю текущую работу по делу выполняли действовавшие параллельно ему и в сотрудничестве с ним судебные представители), в германских государствах адвокат совмещал функции правозаступника и судебного представителя, самостоятельно проводя в интересах доверителя весь процесс от начала и до конца. В гражданском судопроизводстве эта модель существовала и в российской присяжной адвокатуре, откуда она, возродившись, перешла в советскую адвокатуру и, соответственно, стала основой современной российской адвокатуры.

Именно эта двойственность статуса проявляется в дуализме рассматриваемых документов. Так, ордер, выдаваемый самим адвокатским сообществом (адвокатскими образованиями) в подтверждение принятия поручения, – это оформление функции правозаступничества, в то время как доверенность, выдаваемая доверителем, – функции судебного представительства.

К слову, двойственность правового статуса адвоката при оказании юридической помощи помимо института ордера проявляется и в наличии статусных прав, с помощью которых адвокаты собирают доказательства: если адвокат является только правозаступником, ему нет необходимости заботиться о сборе доказательств, поскольку их соберет судебный представитель, а он всего лишь обобщит и на основании полученных данных подготовит речь и выступит с нею в суде.

Однако пока российское законодательство действует в нынешней редакции, соединение адвокатом функций правозаступника и судебного представителя нужно воспринимать как объективную реальность. А это заставляет каждого адвоката, столкнувшегося с неверным толкованием судом значения ордера, вновь возвращаться к необходимости выбора одного из двух указанных путей.

Автор анализирует положения законодательства, регулирующие оформление полномочий адвоката в гражданском судопроизводстве, и рассматривает применение этих норм закона в судебной практике.

Поводом для данной публикации послужило недавнее обсуждение в социальных сетях вопроса: как реагировать на отсутствие ордера у адвоката, представляющего одну из сторон по гражданскому делу? Тему поднял юрист, не обладающий статусом адвоката. Оставив в стороне провокационность постановки вопроса, к своему удивлению, я обнаружил комментарии коллег-адвокатов, которые утверждали, что отсутствие ордера адвоката в гражданском процессе однозначно влечет нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката и является достаточным поводом для обращения в адвокатскую палату субъекта РФ с заявлением о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности. Для того чтобы окончательно внести ясность в этот вопрос, предлагаю вниманию читателей «АГ» свое видение решения проблемы.

Материальные и процессуальные нормы
Согласно п. 1 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском и административном судопроизводстве, а также в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации. Там же в п. 2 указано, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности.

Дмитрий ЗАГАЙНОВ,
член президиума коллегии адвокатов «Свердловская областная гильдия адвокатов»,
в партнерстве с Группой правовых компаний «Интеллект-С»

Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 16 за 2017 г.

И ДОВЕРЕННОСТЬ, И ОРДЕР

Автор отвечает на вопросы о том, эффективен ли ордер адвоката, есть ли конкуренция между нормами гражданского процессуального законодательства об оформлении полномочий адвоката в гражданском процессе, существует ли проблема представления суду соответствующих документов и насколько четко сформулирована ч. 5 ст. 53 ГПК РФ.

Хотел бы согласиться с утверждением Дмитрия Загайнова, что в гражданском процессе адвокату, представившему в суд доверенность от клиента, нет необходимости прилагать адвокатский ордер в подтверждение своих полномочий. Тем более что это выглядит абсолютно логично: зачем дублировать полномочия, которые уже отражены в доверенности? Как правило, клиенты, оформляя нотариальную доверенность, указывают полный перечень полномочий, предусмотренных ГПК РФ. Но конструкция ст. 53 ГПК РФ указывает адвокату на необходимость подтвердить свои полномочия ордером.

Говорить о конкуренции ч. 1 и ч. 5 ст. 53 ГПК РФ я бы не стал. Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) определяет, в частности, что полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в гражданском судопроизводстве, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством. Также Закон об адвокатуре устанавливает, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер. Именно это и закреплено в ч. 5 ст. 53 ГПК РФ («право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером»).

Александр СЕВРЮКОВ,
адвокат, руководитель КА г. Москвы «Лейба и партнеры»

Полный текст комментария читайте в печатной версии «АГ» № 16 за 2017 г.

Ордер – это выдаваемый адвокатским образованием документ на исполнение поручений. Одни судьи считают, что ордера достаточно для реализации всех предусмотренных законом полномочий защитника. Другие настаивают: подтверждать право на подписание иска, отказ от него и заключение мирового соглашения нужно дополнительно. Верховный суд разобрался в ситуации.

Марина Засовина* заключила соглашение с адвокатским кабинетом Москвы в лице адвоката Владимира Радина* на представление интересов по делу об административном правонарушении. Радин на основании ордера подал иск в защиту Засовиной в Абдулинский районный суд Оренбургской области, вступил в процесс, присутствовал на заседаниях. В итоге суд прекратил производство по делу за истечением сроков давности привлечения к административной ответственности (п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП).

Радин подал жалобу на принятое решение в Оренбургский областной суд, но ее оставили без рассмотрения. Апелляция обратила внимание на формулировку ордера: "выдан на защиту интересов Засовиной, привлекаемой к административной ответственности". Суд сделал вывод: объем полномочий Радина в соответствии с ордером не дает ему право подписывать и подавать жалобу на решение по делу об административном правонарушении, поскольку в указанном ордере это право не оговорено.

Оценить этот довод пришлось Верховному суду. Он обратил внимание, что Радин допущен к участию в производстве по делу об административном правонарушении (ч. 5 ст. 25.5 КоАП), а значит, вправе знакомиться со всеми материалами, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, участвовать в рассмотрении, обжаловать постановление, применение мер обеспечения производства и пользоваться иными процессуальными правами. Объем полномочий, которыми наделен адвокат Радин в соответствии с ордером, дает ему право подавать жалобы в интересах Засовиной по делу об административном правонарушении, решил ВС. По его мнению, у апелляции не было правовых оснований для оставления жалобы Радина без рассмотрения. ВС отметил: лицу необоснованно отказали в реализации конституционных прав на получение юридической помощи и на судебную защиту. Поэтому ВС отменил определение апелляционного суда и направил дело с жалобой Радина в областной суд на стадию подготовки (ст. 30.4 КоАП).

ВС: "Все предусмотренные КоАП процессуальные права, в том числе право обжалования постановления и решения по делу об административном правонарушении, предоставленные адвокату, удостоверяются исключительно ордером"

"В гражданском процессе логику доверенности для адвоката хотя бы частично можно объяснить: все-таки в ордере не отражены такие полномочия, как подписание искового заявления, заключение мирового соглашения, отказ от иска. Но в чем необходимость требовать доверенность от лица, привлекаемого к административной ответственности, если есть ордер?"

Анастасия Расторгуева, управляющий партнер КА города Москвы Барщевский и партнеры Барщевский и партнеры Федеральный рейтинг. группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) ×

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: