Может ли адвокат быть в сговоре со следователем

Обновлено: 24.04.2024

По уголовному делу следователем был предоставлен бесплатный адвокат. Вступил в сговор со следователем, подследственный выполнял все его указания, таким образом адвокат помог следователю сфабриковать дело. На следственных действиях не присутствовал, протоколы подписывал без обвиняемого, не заявил ни одного ходатайство. В ходе следствия обвиняемый тяжело заболел, адвокат объяснил, что дело приостановить нельзя, т.к. у следователя короткие сроки, и лучше в суде рассматривать дело в особом производстве. В суде обвиняемый сам решил перейти на общий порядок, так этот адвокат сбежал, нашел другого адвоката.

Куда жаловаться на адвоката, каким законом регулируется его деятельность, мог ли он по своей воле (не по воле обвиняемого) произвести замену адвоката, возможна ли с этим адвокатом очная ставка в суде, благодаря его халатности мне вменили все что хотел следователь (который тут же получил повышение).

Ответы на вопрос:

Кодекс профессиональной этики адвокатов: Статья 9

1. Адвокат не вправе:

1) действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или находясь под воздействием давления извне;

2) занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного;

3) делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если он ее отрицает;

4) разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи, и использовать их в своих интересах или в интересах третьих лиц;

5) принимать поручения на оказание юридической помощи в количестве, заведомо большем, чем адвокат в состоянии выполнить;

6) навязывать свою помощь лицам и привлекать их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками судебных и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами;

7) допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства, даже в случае их нетактичного поведения;

8) приобретать каким бы то ни было способом в личных интересах имущество и имущественные права, являющиеся предметом спора, в котором адвокат принимает участие как лицо, оказывающее юридическую помощь;

9) оказывать юридическую помощь по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в нарушение порядка ее оказания, установленного решением Совета;

10) оказывать юридическую помощь в условиях конфликта интересов доверителей, предусмотренного статьей 11 настоящего Кодекса.

. Так же смотрите другие положения этого Кодекса.

К кому обратиться о рассмотрении сговора следователя и адвоката в суд или следственный комитет спасибо Владимир.

Похожие вопросы

Описываю ситуацию, потом – вопрос.

Есть уголовное дело по статье 319 УК РФ. Обвиняемому грозит штраф. Следствие заканчивается, выходит на предъявление обвинительного заключения и ознакомление с материалами дела. Дальше происходит следующее: адвокат обвиняемого подает кучу ходатайств следователю (с требованием прекратить уголовное дело, с требованием дополнительных следственных действий, экспертиз и проч.), следователь – по всем ним отказывает, естественно. После этого, адвокат направляет кучу жалоб по почте на отказы следователя в суд (в порядке статьи 125 УК РФ) о чем уведомляет следствие - дает в канцелярию копии описей вложения почтовых + обращение на имя следователя.

Следствие тем временем предъявляет обвиняемому обвинение, и предлагает знакомиться с материалами дела. Обвиняемый от ознакомления уклоняется, и следствие через суд ограничивает срок его ознакомления с материалами дела. В итоге, обвиняемый с делом так и не ознакомлен.

Но суд до сих пор так и не рассмотрел ни одну и кучи жалоб на отказы следователя! В канцелярии их расписали судье, судья все время занят какими-то важными делами, сроки давно нарушены. Судья (в устном порядке) обещает начать рассматривать эту кучу заявлений через две недели.

Внимание, вопрос: имеет ли право следователь сплавить дело в суд для рассмотрения по существу ДО рассмотрения судом ВСЕХ жалоб адвоката на его отказы в удовлетворении ходатайств? Законно ли это будет? Или следователю все-таки по закону надо ждать решения суда по жалобам адвоката?

Моего знакомого судят по статья 111 часть 3 уголовное дело сфабриковали, истеннные веновные на свабоде они заплатили деньги. Мой знакомый предоставил доказательства что из деда пропили очные ставки и протоколы допросов, а в место них появились новые протоколы допросов и проведена заново очная ставка. Потерпевший написал расписку что он к моему знакомому претензий не имеет и что его избили иные лица, но на суд он явился в сопровождение оперативных сотрудниках которые оказали на него давление и он снова указывает на моего знакомого. Один из свидетелей подтвердил что его заставили дать такие показания следователь. Также еще один свидетель это адвокат одного из свидетелей предоставил ордер на следственные действия, но данного протокола тоже в деле нет. Также в деле имеется ходатайство о продление уголовного дела с просьбой продлить еще на один месяц для выполнения ряда следственный действий, в котором также указаны следственные действия а именно 5 очных ставок и 2 протокола допроса которых в деле нету они пропали. Следователи менялись каждый месяц всего их было 10. Судья и прокурор игнорируют все это, подскажите что делать?

В ходе разбирательства уголовного дела обвиняемый подал следователю ходатайство об изъятия важных улик, которые помогут установить факт сговора потерпевших. Следователь отказал его удовлетворить. В ответ на жалобу прокуратура отказала. Адвокат предлагает подать ходатайство после окончания следствия, в ходе судебного разбирательства. Может ли суд отказать в удовлетворении ходатайства? И что делать в таком случае?

Здравствуйте. Помогите в такой ситуации. Мы писали неоднократно следователю ходатайство о замене защитника. На что было наконецто получен ответ следователя. Он сказал что ему не нравиться этот адвакат на которого мы просим поменять. И сам меняет адваката на другого. Что нам делать, обращаться в суд? Он не дает право о выборе адваката. Адвакат сам государственный которого мы указывали в ходатайстве мы хотим чтоб он вел дело, но следователь на упрек отказывается.

Следователь приостановил производство по уголовному делу в связи с тем, что местонахождение обвиняемого неизвестно. В этот же день начальник следствия вынес постановление, которым одновременно отменил постановление о приостановлении, возобновил предварительное следствие и установил срок следствия, а также поручил расследование дела этому же следователю, который занимался делом до приостановления. Обязан ли следователь в этом случае выносить постановление о принятии уголовного дела к своему производству или нет?

В ходе проведения очной ставки между обвиняемым и свидетелем защитник обвиняемого неоднократно задавал уточняющие вопросы участникам следственного действия. Следователь отвел вопросы защитника. По завершении следственного действия знакомясь с протоколом очной ставки, защитник обратил внимание следователя на отсутствие в протоколе заданных им вопросов. Следователь объяснил свои действия тем, что заданные защитником вопросы не имеют отношения к уголовному делу. Защитник заявил ходатайство о внесении его вопросов в протокол. Следователь отклонил данное ходатайство. Оцените пожалуйста законность действий защитника и следователя?

Могут ли проводить суд по продлению срока содержания в СИЗО без адвоката обвиняемого? Причем следователь сообщил адвокату о суде за день, а адвокат сказала, что не сможет присутствовать, попросила перенести суд на другой день, но следователь на уступки не пошел. На этом суде был не тот следователь, который ведет это дело (уголовное), а другой (его друг). можно ли так? и как можно обжаловать продление срока содержания?

По мнению одного адвоката, на ситуацию, когда защитник вступает в уголовное дело не по инициативе доверителя, а используя личные связи с сотрудниками правоохранительных органов, нужно реагировать предельно жестко. Другая считает крайне важным доведение решений советов адвокатских палат по подобным случаям до широкого круга адвокатов для предупреждения подобных инцидентов.

Совет АП г. Москвы опубликовал решение о прекращении статуса адвоката, который вступил в уголовное дело путем использования личных связей с работниками правоохранительных органов без заключения соглашения об оказании юридической помощи.

Вступление в дело без назначения и соглашения

В производстве следователя Х. находилось уголовное дело, возбужденное в отношении К. и неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. 9 июля 2020 г. был произведен допрос гражданки П. изначально в качестве свидетеля. В этот же день адвокат М. вступил в уголовное дело в качестве защитника П., представив следователю Х. ордер от 9 июля 2020 г. на осуществление защиты П., в котором в графе «основание выдачи ордера» указано «соглашение».

Тогда же постановлением следователя П. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, и П. была допрошена уже в качестве подозреваемой. Указанное постановление было подписано адвокатом М. Протокол допроса в качестве подозреваемой подписан П. и адвокатом М. без замечаний, в нем она отмечала, что ее право на защиту не нарушено и что в помощи других адвокатов она не нуждается.

В этот же день позднее при участии адвоката М. было предъявлено обвинение П. в совершении 39 преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, а затем женщина была допрошена в качестве обвиняемой по уголовному делу, протокол допроса подписан П. и адвокатом М. без замечаний. После допроса в качестве обвиняемой она и адвокат М. были уведомлены об окончании следственных действий по уголовному делу. После 9 июля 2020 г. адвокат М. не принимал участия в производстве следственных и иных процессуальных действий в качестве защитника П.

20 мая 2021 г. П. обратилась с жалобой в АП г. Москвы. Она указала, что адвокат М. вступил в уголовное дело, находящееся в производстве следователя Х., в качестве ее защитника в отсутствие предусмотренных законом оснований, поскольку соглашение о защите с ним она не заключала. Женщина пояснила, что адвокат М. убеждал ее признать вину и никак не отреагировал на то, что следователь Х. не вручила ей копию постановления о привлечении в качестве обвиняемой. Также она указала, что адвокат сообщил ей, что может все это «утрясти» за 3 млн руб. и изменить ее статус обвиняемой на статус свидетеля. Сам адвокат М. доводы жалобы П. отверг.

Нарушение привело к потере статуса

21 июля Квалификационная комиссия АП г. Москвы пришла к выводу, что адвокат М., нарушая положения подп. 4 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и подп. 6 п. 1 ст. 9 К КПЭА, вступил в уголовное дело путем использования своих личных связей с работниками правоохранительных органов. Кроме того, М. ненадлежаще исполнил свои профессиональные обязанности перед доверителем П., что выразилось в осуществлении ее защиты 9 июля 2020 г. по уголовному делу в отсутствие установленных законом оснований: соглашения об оказании юридической помощи или назначения.

Квалифкомиссия также указала, что адвокат М. нарушил предписания подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п. 1 ст. 8 КПЭА, что выразилось в неознакомлении с протоколами допроса П. в качестве свидетеля, очной ставки и в необсуждении защитительной позиции с доверителем в ходе конфиденциальной беседы. Помимо этого комиссия признала, что адвокат М. принял в условиях нарушения права П. на свободный выбор защитника участие в избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, допросе в качестве подозреваемой, предъявлении обвинения, допросе в качестве обвиняемой и уведомлении об окончании следственных действий по уголовному делу.

П. на заседании Совета палаты указала, что никакого устного согласования с адвокатом М. ни по каким вопросам у нее не было. Она пояснила, что в ходе общения со следователем та сообщила, что ей будет предъявлено обвинение. На вопрос заявителя о необходимости обеспечить участие защитника следователь ответила, что защитник уже присутствует, имея в виду адвоката М. Однако П. заявила, что ни она, ни кто-либо другой не приглашал этого адвоката. Она указала, что в тот день не отказалась письменно от адвоката М., поскольку находилась в состоянии сильного стресса, близкого к шоку. По словам женщины, следователь Х. представила М. как ее адвоката, не дав ей возможность вызывать защитника по выбору.

Адвокат М. не согласился с выводами Комиссии как о его вступлении в уголовное дело путем использования личных связей, так и о других нарушениях. В части вступления в уголовное дело без соглашения об оказании юридической помощи адвокат М. признал свои действия упречными. При этом он объяснил, что на момент его прихода в отдел полиции П. уже находилась в кабинете следователя, они пообщались в коридоре минут 15-20, и на тот момент по этическим соображениям он посчитал неправильным обсуждать вопрос о заключении соглашения об оказании юридической помощи и о гонораре. Адвокат указал, что уведомление о предъявлении обвинения П. не вручалось и возражений по этому поводу он не заявлял, однако копия постановления о привлечении в качестве обвиняемой П. была вручена.

Рассмотрев и обсудив материалы дисциплинарного производства, Совет АП г. Москвы в полном объеме согласился с выводами Квалификационной комиссии, указав, что они основаны на правильно и полно установленных обстоятельствах.

При этом Совет отметил, что из материалов дисциплинарного производства невозможно прийти к бесспорному выводу, что имели место обстоятельства убеждения П. адвокатом признать вину, а также отсутствия его реакции на невручение П. копии постановления о привлечении ее в качестве обвиняемой. Разъяснение же адвокатом М. возможности признавать или не признавать вину в предъявленном П. обвинении и необходимости подписывать процессуальные документы само по себе не может быть истолковано как оказание на нее адвокатом психологического воздействия и введение ее в заблуждение в целях понуждения к самооговору, а также не свидетельствует о сговоре адвоката М. со следователем Х., подчеркнул Совет. В решении отмечается, что вопрос о наличии в действиях (бездействии) адвоката признаков уголовно наказуемого деяния может быть решен только в порядке уголовного судопроизводства, определенном УПК РФ.

Совет напомнил, что согласно п. 2 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. В решении указывается, что в ходе дисциплинарного производства было достоверно установлено, что следователь Х. не размещала в АИС АП г. Москвы уведомление об обеспечении участия защитника в уголовном судопроизводстве на 9 июля 2020 г. для осуществления защиты П. Совет пояснил, соглашение об осуществлении защиты П. адвокатом М. не заключалось ни с ней самой, ни с каким-либо иным лицом в ее интересах, что подтверждает и сам адвокат.

Доводы адвоката М. о том, что к нему за оказанием юридической помощи в виде осуществления защиты по уголовному делу якобы обратилась ранее незнакомая женщина, которая согласилась оплатить его выезд для участия в процессуальных действиях, Совет отклонил как несостоятельные, поскольку они ничем не подтверждены.

В связи с тем что Совет признал оформление адвокатом М. ордера на защиту П. не соответствующим Порядку изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам, то при таких обстоятельствах он пришел к выводу о том, что адвокат М. вступил в уголовное дело в отсутствие установленных законом оснований. Кроме того, в решении обращено внимание, что согласно подп. 6 п. 1 ст. 9 КПЭА адвокат не вправе навязывать свою помощь лицам и привлекать их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками судебных и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами.

Совет принял во внимание то, что П. последовательно и логично дала объяснения о фактических обстоятельствах, при которых у нее вообще не имелось причин для поиска адвоката до начала производства с ней процессуальных действий, направленных на оформление ее процессуального статуса подозреваемого и обвиняемого. Таким образом, Совет пришел к выводу о неисполнении адвокатом М. своих профессиональных обязанностей перед доверителем П., что выразилось в привлечении ее в качестве доверителя путем использования своих личных связей с работниками правоохранительных органов.

Отвечая на запрос адвоката, Совет указал, что защитник по соглашению, участвовавший в рассмотрении дела в первой инстанции, не обязан продолжать осуществление защиты при новом рассмотрении дела

Избирая меру дисциплинарной ответственности за совершенные адвокатом М. дисциплинарные нарушения, Совет палаты отметил их умышленный и злостный характер, а также явное и грубое игнорирование адвокатом обязательных профессиональных правил вступления в уголовное дело и участия в нем в качестве защитника. Совет также обратил внимание, что использование личных связей с работниками правоохранительных органов свидетельствует о преследовании адвокатом М. в профессиональной деятельности интересов, несовместимых со статусом.

Совет АП г. Москвы признал профессиональное поведение адвоката М. несовместимым с нахождением в составе адвокатского сообщества и пришел к выводу о применении к нему меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. Повторно сдать квалификационный экзамен он сможет через три года.

Адвокаты оценили подход Совета АП г. Москвы

Член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края Сергей Филимонов считает, что поднятые вопросы действительно являются очень актуальными. По его мнению, М. допустил ряд грубейших нарушений Кодекса профессиональной этики адвоката. «С моей точки зрения, на ситуацию, когда защитник вступает в уголовное дело не по инициативе доверителя, а используя личные связи с сотрудниками правоохранительных органов, нужно реагировать предельно жестко», – поделился адвокат.

Сергей Филимонов указал: тот факт, что адвокат М., не подписав соглашение, выписал ордер об осуществлении защиты по соглашению, указывает на опасный прецедент «внедрения» нужного для сотрудников правоохранительных органов защитника подозреваемой с целью лишить последнюю квалифицированной защиты. Об этом же свидетельствуют и последующие действия данного защитника, который изначально при вступлении в дело не ознакомился даже с протоколами допросов подзащитной в качестве свидетеля, очной ставки с ее участием и надлежащим образом не обсудил позицию с доверителем в ходе конфиденциальной беседы, разъяснил адвокат.

«Такие действия напрямую подрывают доверие к адвокату у подзащитных и, безусловно, дают возможность нашим процессуальным оппонентам вести речь о недобросовестности адвокатов в целом. Такое поведение, с моей точки зрения, для защитника недопустимо и в конечном счете может серьезно подорвать доверие граждан к нашей корпорации», – прокомментировал Сергей Филимонов. По его мнению, Совет АП г. Москвы применил за данные нарушения обоснованную меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката: «Уверен в том, что если мы все вместе будем бороться с недопустимостью подобных нарушений среди членов нашей корпорации, то авторитет адвокатуры в обществе будет оставаться на высоком уровне».

Адвокат КА «Полковников, Тарасюк и партнеры» Светлана Тарасюк заметила, что далеко не все факты нарушения Закона об адвокатуре и КПЭА в части вступления адвоката в качестве защитника в уголовное дело путем использования личных связей с работниками правоохранительных органов становятся известными органам управления адвокатского сообщества. В связи с этим она считает крайне важным доведение решений советов адвокатских палат по подобным случаям до широкого круга адвокатов для предупреждения подобных инцидентов.

Светлана Тарасюк рассказала, что в последнее время ряды адвокатуры активно пополняются бывшими сотрудниками правоохранительных органов. «Многие из них вызывают искреннее уважение и как профессионалы, и как люди высоких моральных принципов. Однако встречаются среди них и те, кто не считает зазорным использовать в адвокатской деятельности установившиеся в период службы личные связи, не смущаясь тем, что данные действия являются нарушением закона, порочат адвокатуру в целом и ведут к нарушению фундаментальных прав граждан», – поделилась адвокат.

В связи с этим Светлана Тарасюк указала: невозможно не согласиться с решением Совета АП г. Москвы, несмотря на то, что он счел необходимым избрать самую суровую меру дисциплинарной ответственности – прекращение статуса адвоката.

Тем самым Совет АП г. Москвы согласился, что адвокат заключил договор с подзащитным на оказание юрпомощи только благодаря личным связям со следователем, преследовавшим цель получить признательные показания

По мнению одного из адвокатов, нет оснований сомневаться в правильности принятого Советом АП г. Москвы решения, а данная история могла печально закончиться и для следователя, в отношении которого могла быть инициирована служебная проверка. Другой полагает, что вынесенное адвокату предупреждение является слишком мягкой мерой дисциплинарной ответственности. Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант отметил, что нарушение является серьезным, но это само по себе не означает, что подобный проступок во всех случаях должен влечь прекращение адвокатского статуса, особенно если это первое нарушение со стороны адвоката.

Адвокатская палата г. Москвы опубликовала решение Совета палаты о вынесении адвокату предупреждения за вступление в уголовное дело в качестве защитника по соглашению после приглашения со стороны сотрудника правоохранительных органов.

С жалобой на адвоката К. в АП г. Москвы обратился его бывший доверитель Л. Он сообщил, что 19 августа 2020 г. К. вступил в его дело в качестве защитника после того, как его пригласил следователь. При этом заявитель указал, что, хотя с адвокатом и был заключен договор на оказание юридической помощи, сам Л. не оплачивал услуги защитника, который получил деньги от следователя. Кроме того, Л. отметил, что защитник лишь подписывал заранее подготовленные следователем документы и участвовал в деле формально.

В отношении К. было возбуждено дисциплинарное производство. В заключении Квалификационной комиссии палаты отмечалось, что, будучи 19 августа в помещении следственного органа, адвокат получил от старшего следователя О. предложение вступить в находящееся в его производстве уголовное дело в отношении Л., подозреваемого в мошенничестве. Адвокат согласился, проследовал в кабинет следователя, где встретился с подозреваемым и заключил с ним соглашение об оказании юридической помощи, предмет которого был сформулирован как «защита интересов только при допросе в качестве подозреваемого и проведении очной ставки, обвинения и допроса обвиняемого, выезд на м/п».

В этот же день К. принял участие в качестве защитника в упомянутых следственных действиях, а также в избрании в отношении Л. меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. За оказанные услуги адвокат получил вознаграждение наличными, затем через банкомат внес их на cвой счет, который одновременно используется им как расчетный счет адвокатского кабинета. Каких-либо документов в подтверждение этой финансовой операции, а также доказательств передачи доверителю документов, подтверждающих получение денег, адвокат К. Комиссии не представил.

Квалификационная комиссия заключила, что в действиях К. усматриваются нарушения Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката. В частности, она посчитала, что адвокат заключил договор с подзащитным с использованием личных связей с работником следственного органа, преследовавшим цель получить от Л. признательные показания в инкриминируемом ему деянии.

Совет АП г. Москвы согласился с выводами Квалификационной комиссии. При этом он учел, что адвокат ранее не был знаком с Л., никто из родственников или знакомых последнего не заключал соглашение с К. на защиту, а заключение договора с подзащитным стало возможным только благодаря использованию адвокатом личных связей с сотрудником правоохранительного органа, что прямо запрещено подп. 6 п. 1 ст. 9 КПЭА. При таких обстоятельствах Совет счел опровергнутой презумпцию добросовестности адвоката К. и обнаружил в действиях последнего неисполнение профессиональных обязанностей перед доверителем.

В то же время Совет палаты посчитал несостоятельными доводы жалобы Л. о том, что оплату вознаграждения производил не он, а следователь. «Не нашли своего подтверждения и доводы жалобы о том, что адвокат К. сотрудничает на постоянной основе в качестве “карманного адвоката” с МРСО СУ по. ГСУ СК России по городу Москве. Рассматривая дисциплинарные обвинения в отношении адвоката К. в том, что он лишь подписал заранее изготовленные следователем протоколы допроса Л. в качестве подозреваемого и в качестве обвиняемого, формально присутствовал при проведении очной ставки между Л. и потерпевшей К., а также при проверке показаний обвиняемого Л. на месте, ходатайств при проведении следственных действий не заявлял, юридическую помощь Л. не оказывал, а лишь советовал подписывать все представленные следователем документы, и следовательно, действовал в сговоре со следователем вопреки интересам доверителя, Совет также приходит к выводу, что заявителем Л. каких-либо убедительных доказательств в подтверждение этих дисциплинарных обвинений не представлено», – отмечено в решении. В части этих обвинений дисциплинарное производство в отношении адвоката было прекращено.

Квалификационная комиссия также установила, что К. заключил с доверителем договор на оказание юрпомощи лишь на один день своего участия в качестве защитника по уголовному делу и при производстве конкретных процессуальных действий, а не на стадии уголовного судопроизводства, что не соответствует требованиям подп. 2 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре и противоречит разъяснениям Совета АП г. Москвы по вопросам профессиональной этики адвоката от 30 мая 2013 г. № 6 «О соглашении на уголовную защиту».

«Круг полномочий защитника в уголовном судопроизводстве, в отличие от полномочий представителя в гражданском и арбитражном судопроизводстве (ст. 54 ГПК РФ, ст. 62 АПК РФ), определяется непосредственно уголовно-процессуальным законом (ст. 53, 248 и др. УПК РФ) и не может быть произвольно ограничен гражданско-правовым соглашением между доверителем и адвокатом. Сама возможность для адвоката разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, стратегия и тактика профессиональной защиты предопределяются логикой стадийного построения уголовного судопроизводства. Заключение соглашения в объеме, не предполагающем защиту подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) на всем протяжении конкретной стадии уголовного судопроизводства, противоречит самой сути права каждого подвергнутого уголовному преследованию лица на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированного ст. 48 Конституции РФ, является нарушением Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката», – подчеркнуто в решении Совета АП г. Москвы.

Тем не менее, поскольку вышеуказанные обстоятельства не вошли в жалобу Л., они не стали предметом для формулирования правовых выводов со стороны Квалификационной комиссии и Совета АП г. Москвы. При назначении меры дисциплинарной ответственности Совет учел грубый и умышленный характер проступка адвоката, одновременно приняв во внимание то, что он ранее не привлекался к дисциплинарной ответственности, – К. была назначена мера дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.

Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант в комментарии «АГ» отметил, что каждое дисциплинарное производство имеет свои индивидуальные особенности, а при избрании меры дисциплинарной ответственности адвоката за совершенное нарушение учитываются помимо прочего тяжесть проступка, его последствия – при их наличии, данные, характеризующие адвоката, и позиция самого заявителя, обратившегося в палату.

«Рассматриваемое нарушение, допущенное адвокатом К., является серьезным, но это само по себе не означает, что подобный проступок во всех случаях должен влечь прекращение адвокатского статуса, особенно если это первое его нарушение. Такие нарушения не уникальны, но, к счастью, совершаются нечасто. Тем не менее подобное “сотрудничество” защитника со следствием – вовсе не то, чем должен заниматься адвокат при осуществлении своих профессиональных обязанностей. Нужно всегда проводить грань между теми деловыми контактами со следователем, в которые неизбежно вступает адвокат в профессиональной деятельности, и взаимными услугами по “навязыванию” следствием защитника подозреваемому, когда адвокат больше заинтересован в налаживании и поддержании взаимоотношений со следователем, чем в защите собственного доверителя», – подчеркнул Вадим Клювгант.

Управляющий партнер, адвокат АБ Criminal Defense Firm Алексей Новиков отметил, что в различных регионах страны действует автоматизированная система распределения дел в судах общей юрисдикции и правоохранительных органах. «К примеру, в АП г. Санкт-Петербурга подобная система заработала еще в 2016 г., а в АП г. Москвы – с октября 2018 г. В настоящее время все московские адвокаты, желающие работать по назначению, подключаются к данной АС и участвуют в делах в соответствии со ст. 50 УПК РФ. Данное решение Совета АП г. Москвы показывает, что следователь, вероятно, хотел сэкономить время, а адвокат, скорее всего, намеревался не только сэкономить время, но и заработать гонорар, заключив соглашение об оказании юридической помощи непосредственно с доверителем, однако это обошлось для него привлечением к дисциплинарной ответственности», – предположил он.

По словам эксперта, нет оснований сомневаться в правильности принятого Советом АП г. Москвы решения. «Желание сэкономить время, заработать гонорар, получить необходимый в рамках расследования уголовного дела результат и иные мотивы привели адвоката, не без участия следователя, к проведению в отношении него проверки в рамках дисциплинарного производства. Кроме того, эта же история могла печально закончиться и для следователя, в чьем производстве находилось уголовное дело, – в отношении него также по представлению АП г. Москвы или заявителя могла быть инициирована служебная проверка, результат которой мог быть таким же – назначение наказания в рамках дисциплинарного производства. Адвокат – это защитник, надежный помощник, который в соответствии с данной им присягой обязан честно и добросовестно осуществлять свои профессиональные обязанности в соответствии с законодательством РФ; подобные действия, которые признаны Советом нарушением, также считаю недопустимыми», – подчеркнул Алексей Новиков.

Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев заметил, что, хотя Совет палаты и пришел к выводу о достаточности дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, по его мнению, это слишком мягкое наказание.

По словам адвоката, нарушение, заключающееся в сотрудничестве адвокатов с правоохранительными органами и использовании связей с ними в своих личных целях, является одним из грубейших нарушений, посягающих на основы независимости адвокатуры, серьезно подрывающих доверие к ней, что приводит к формированию негативного образа адвоката в глазах доверителей и общества. «Такие действия я не побоюсь назвать предательством интересов корпорации в целом и доверителей – в частности, поэтому соразмерным наказанием за это должно быть только прекращение статуса адвоката», – подчеркнул Илья Прокофьев.

В то же время адвокат предположил: столь мягкое решение Совета обусловлено тем, что доводы заявителя жалобы о том, что соглашение носило формальный, мнимый характер, было заключено на один день и оплачено следователем, а адвокат фактически не осуществлял защиту, не нашли своего объективного подтверждения в рамках дисциплинарного производства. «Возможно, это и хорошо, что такие доводы не подтвердились, но, объективно смотря на ситуацию, можно сказать, что ни для кого не секрет, что аналогичные ситуации в настоящее время случаются очень часто. Особенно они стали распространены с введением в действие автоматизированной системы распределения дел по назначению АИС АПМ и направлены исключительно на обход этой системы. Каждая жалоба заявителя, содержащая аналогичные доводы, должна тщательнейшим образом проверяться, а в случае подтверждения доводов к нарушившему нормы закона адвокату должна применяться самая строгая мера ответственности. Только тогда, со временем, можно будет искоренить такое устоявшееся уже понятие, как “карманный адвокат”», – убежден эксперт.

Следователь – «более равноправная» сторона состязательного процесса, поскольку может решать вопрос свидания адвоката с подзащитным?

ФСИН России дезорганизует работу адвокатов в течение 16 лет, установив, вопреки требованию ч. 4 ст. 49 УПК РФ, порядок, в силу которого адвокату отказывают в допуске в СИЗО к обвиняемому без разрешения следователя.

Местный закон ФСИН
Кто, кроме ФСИН, виноват в этом?

Думаю, что прежде всего – мы сами. Адвокаты приспособились, решая проблему следующим образом: «Получу за 10 минут разрешение следователя и не буду убивать время и силы на войну с нарушающей закон Федеральной службой исполнения наказаний. Зачем кому-то что-то доказывать?»

22 июня 2017 г. СИЗО № 1 («Матросская Тишина») подтвердил, что, несмотря на принятые недавно поправки в УПК РФ, прямо указывающие на то, что адвокат имеет право на допуск в СИЗО к подзащитному с момента вступления в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера, у СИЗО свой «местный закон ФСИН» – пропускать адвокатов к сидельцам только с разрешения следователя, иначе «их лишат премии». Причем никаких следов отказа на заявлении не остается.

Около трех месяцев назад я получил отказ администрации СИЗО № 2 («Бутырка») в допуске к обвиняемому по причине запрета такого допуска «секретной инструкцией» и потерял тогда два дня на попытку реализации своего законного права. Помня о действии в течение 16 лет «местного закона ФСИН», на этот раз я отправился в СИЗО № 1 («Матросская Тишина») в сопровождении понятого – адвоката-профессора Л.И. Тухватуллиной – для встречи с «резонансным» обвиняемым Дмитрием Богатовым.

В бюро пропусков мы сразу наткнулись на заслон. Убеждали в законности своих действий сначала сотрудницу бюро, подписывающую требование на пропуск в СИЗО № 1, потом ее руководителя, затем 35 минут ожидали решения высшего руководителя, который, исследовав представленный нами избыточный пакет документов – заявление с приложением к нему ордера и удостоверения адвоката с их копиями, основанный на законе ответ Минюста о недопустимости нарушения прав адвокатов-защитников, а также соответствующий фрагмент из Федерального закона от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», – связывался по телефону с прокурором.

Спустя более часа мы все-таки получили разрешение пройти в СИЗО, «но только раз, сегодня, в следующий раз без разрешения следователя не пустим».

В процессе этой 65-минутной процедуры сотрудники СИЗО созвонились со следователем, рассказали ему, чего хотят адвокаты, обсудили с ним вопрос, пускать или нет, затем молча передали мне трубку, и состоялся следующий диалог:
– Слушаю вас…
– А я слушаю вас…
– Вы чего хотите?
– Попасть к обвиняемому Богатову.
– Получите у меня разрешение.
– Но вы же не руководитель мой, чтобы просить вашего разрешения.
– Но если вы обратитесь, я, безусловно, разрешу.
– Разве у нас не состязательный процесс и мы не равные процессуально стороны?
– Вы меня просвещаете?
– К сожалению…
– Я не могу приказать сотрудникам СИЗО.
– Я знаю, они должны действовать по закону.

Выше упоминался аналогичный случай с сотрудниками СИЗО № 2 («Бутырка»), которые 11 апреля 2017 г. не пустили адвоката к обвиняемому. Тогда, 14 апреля 2017 г., было составлено аргументированное обращение (на 5 листах) к Генеральному прокурору РФ и министру юстиции РФ. В нем содержался такой фрагмент: «Доколе еще терпеть беззаконие ФСИН? Обращаюсь, ибо проблема свидания адвоката с обвиняемым касается всей российской системы права».

17 апреля 2017 г. Президент подписал всем нам известный Закон: ордер, документ адвоката – и все.

2 мая 2017 г. Генеральная прокуратура РФ (вместо надлежащих мер прокурорского реагирования на всероссийскую проблему) направила обращение в Прокуратуру г. Москвы, которая 11 мая переправила жалобу на ФСИН во ФСИН, преобразовав всероссийскую проблему в личную проблему адвоката.

17 мая 2017 г. Министерство юстиции РФ отреагировало по существу: защитнику «свидания предоставляются по предъявлении удостоверения адвоката и ордера» и – «истребование у адвоката иных документов запрещается».

Третий месяц Закону, а ФСИН, как и 16 лет назад, не хочет по нему жить.

А что в суде?
Так сегодня обстоит дело с защитой прав обвиняемых и их защитников на свидание в досудебной стадии уголовного процесса. А что в суде?

По уголовному делу, находящемуся в суде, СИЗО требует представить разрешение судьи на свидание. Судью не всегда можно застать (он то в процессе, то на приговоре), а если застанешь – это еще не значит, что убедишь его подписать подготовленный секретарем проект разрешения на свидание. На это нужно затратить силы и время, иногда немалые.

Опять же свежий пример. Адвокат явился в Тверской районный суд г. Москвы с письменным заявлением получить разрешение судьи на свидание с подзащитным Б., содержащимся в СИЗО № 2 г. Москвы. В канцелярии по уголовным делам его направили к судье З., занятой в это время рассмотрением дела. В паузе между слушанием судья переадресовала ожидавшего адвоката к другому судье – К., который тоже оказался, как информировали адвоката, «в большом деле» и «освободится не скоро», так что «извините, только после обеда…» Вежливому секретарю суда адвокат оставил предварительно заготовленное письменное прошение: «Для согласования позиции в апелляционной инстанции Московского городского суда прошу разрешить свидание с подзащитным… Приложение…»

После обеда секретарь сочувственно сообщила адвокату, что судья не подписал разрешение: хотя дело о продлении содержания под стражей находится в суде и через три дня будет направлено в Мосгорсуд, но оно числится за ГСУ МВД по г. Москве, там адвокату и дадут разрешение.

Не помогло объяснение, что адвокат на стадии следствия не работал, что соглашение заключено на оказание помощи в апелляционной инстанции. Судья К. остался при своем мнении.

У нас своя инструкция – ФСИН
Понятно, что адвокат – это защита, следователь у нас – это часть обвинения. Обвинение и защита – равноправные стороны состязательного процесса. Но получается, что следователь «более равноправен», чем адвокат. Выходит, он выше по статусу, поскольку может разрешить адвокату свидание с подзащитным, а может и не разрешить. Такой вот противоречащий закону состязательный процесс внедрен во всероссийскую судебную практику Федеральной службой исполнения наказаний РФ при попустительстве Московского городского суда, который в этой сфере сформировал порочную практику районных судов, не реагируя посредством вынесения частных постановлений и определений на такие нарушения.

Но вернемся к странному с процессуальной точки зрения эпизоду с судьей К., который за разрешением на свидание отослал адвоката к следователю. Адвокат решил пройти весь тернистый путь к своему подзащитному и встретиться с ним. Выкроив время в последний рабочий день перед апелляционным рассмотрением уголовного дела подзащитного, защитник явился в СИЗО № 2 («Бутырка»), заполнил требование на беседу с подзащитным, предъявил в бюро пропусков требуемые по закону удостоверение адвоката и ордер, и рядовая сотрудница бюро пропусков (после телефонной консультации с руководством) озвучила отказ: «У вас нет разрешения на свидание». Пришедшему заместителю начальника смены В. защитник раскрывает УПК РФ:
– Читайте, часть 4 статьи 49.
– Да мы ее наизусть знаем.
– Тогда в чем дело?
– У нас своя инструкция – ФСИН.
– А как же закон?

Дополнительно к документу и ордеру адвокат достает адресованный ему оригинал извещения суда: «Смотрите, сегодня последний день перед судом, можете сорвать процесс, понимаете это?» «Понимаю, – отвечает замначальника, – но где печать на извещении суда? Разговор закончен».

На приеме замначальника СИЗО заявляет: «Я эти вопросы не решаю. Обратитесь письменно, и мы в течение месяца ответим…» Глупость или издевательство? Никаких виз, следов правового беспредела здесь не оставляют.

Табличка: «Горячая линия ФСИН по городу Москве». Пытаемся связаться. Бутафория, телефон не работает. Долго дозваниваемся по мобильному. Сначала попадаем к дежурному (стандартное «Я эти вопросы не решаю»), просим пригласить то должностное лицо, которое этим занимается. Приглашен К.: «Сейчас уточню и вам перезвоню». Не звонит полчаса. Снова звоним мы и получаем ответ: «Вам же объяснили, что не могут вас пустить, мы им приказать не можем».

Звонки во ФСИН России – один успешный: (495) 983-85-58. Ответили, что надо обращаться к начальнику приемной ФСИН, «она будет через 30 минут». Через 30 минут – «звоните через час», потом «звоните после 13 часов», «звоните через 40 минут». И так до конца рабочего дня.

Нужна ли такая ФСИН?

Безнаказанность – мать беззакония и анархии. Аксиомой должна быть норма: представил адвокат ордер и удостоверение – никто не вправе помешать ему встретиться с обвиняемым. Под угрозой уголовной ответственности за превышение должностных полномочий. Иначе еще годы будем топтаться на месте, долго и безуспешно пытаясь решать даже самые простые вопросы.

Доб день. Назначен адвокат, который ничего не делает и походу он от следователя и в сговоре с ним, а следователь затягивает дело. Как поменять на другого бесплатного, если подследственный при этом сидит в СИЗО по ст. 322?

Ответы на вопрос:

Адвокат по назначению и не будет ничего особенного делать. Меняйте адвоката - нанимайте платного. Он будет работать, а другой бесплатный адвокат работать также не будет.

"Бесплатного" адвоката обвиняемому может назначить только следователь. Если хотите, чтобы адвокат был не "от следователя", нужно самим найти защитника для подследственного и заключить с ним соглашение.

Нужно написать заявление об отказе от услуг указанного адвоката и заявить ходатайство о приглашении другого в письменном виде, на имя следователя, через администрацию СИЗО. В связи с заявлением адвоката Вам обязаны поменять, в ином случае будет нарушено право на защиту и все дальнейшие действия незаконны.

Обвиняемый должен написать заявление об отказе от данного адвоката и замене его на другого адвоката. Вот только не факт, что новый адвокат, назначенный следователем в порядке ст. 50 - 51 УПК РФ, будет делать больше в интересах подзащитного. Все его задачи, по сути - являться на следственные действия и судебные заседания, следить, чтобы права подзащитного не нарушались, подписывать протоколы и иные необходимые документы, при несогласии с приговором - подать апелляционную жалобу. Все. Собирать дополнительные доказательства, заявлять ходатайства, направленные на установление истины по делу, писать жалобы в прокуратуру, ходить на дополнительные свидания к подзащитному в СИЗО он не обязан - ему это просто никто не оплатит. Родственники или друзья обвиняемого вправе найти другого адвоката, заключить с ним соглашение на защиту и оплатить его услуги в порядке и в размере, оговоренных соответствующим соглашением на оказание юридической помощи. Это будет продуктивнее. И в этом случае обвиняемый также будет вправе отказаться от прежнего назначенного адвоката, написав следователю/дознавателю соответствующее заявление, которое будет удовлетворено. Такие дела.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: