Модели судебной власти маркеры эффективности в условиях социального и культурного разнообразия

Обновлено: 19.04.2024

Видный отечественный культуролог Е.Н.Селезнева выделяет два уровня выраженности эффективности культурной политики:

«Уровень целеориентаций – это представление социально значимых целей культурной политики, дифференцированных в государственном масштабе по общефедеральным, региональным и локальным структурам ведомственной деятельности тех учреждений культуры и искусства, которые подведомственны Министерству культуры Российской Федерации…Уровень целеориентаций инструментально может быть выражен прогнозными, проектными, маркетинговыми стратегиями или концептуальными схемами, если они достаточно последовательно показывают соподчинение приоритетов развития отрасли культуры.

Уровень целереализаций – это, фактически, программный блок культурной политики, поскольку именно программы традиционно являются главным механизмом ее реализации. В операционализированном виде программный уровень представляет собой совокупность целевых показателей (по конкретным видам культурной деятельногсти), увязанных спо исполнителям, ресурсам, срокам достижения» ( 51, с.29).

Критерии и показатели эффективности государственной культурной политики должны разрабатываться с учетом обоих вышеназванных ее уровней.

К базовым ориентирам культурной политики можно также отнести процессы социализации и инкультурации. Содержание этих процессов включает в себя освоение индивидами собственного культурного «пространства и времени», технологий социокультурной деятельности, взаимодействия, общения, символических структур, нормативных образований, значимых для формирования социальной и культурной активности населения.

В практике государственной культурной политики сложились следующие наиболее распространенные критерии эффективности культурной политики:

1) объем государственных финансовых затрат, выделяемых на нужды культуры ( соответственно оценивается деятельность чиновников, каким-то образом сумевших повлиять на выделение бюджетных средств для отрасли культуры);

2) объем валовых показателей в сфере культуры ( развитие сети, объема культурных услуг, посещаемость и т.д. );

3) массив нормативных документов, выпущенных органами культуры для решения тех или иных задач государственной культурной политики ( объем этих документов и их качество ). Прокомментируем данные критерии.

Критерий «Объем государственных финансовых затрат, выделяемых на нужды культуры». Как известно, отечественная отрасль культуры испытывает хроническое недофинансирование, будучи почти полностью зависимой от финансирования ее «экономическим ведомством» государства. Соответственно объем этого

финансирования зависит в значительной мере от искусства аппарата органов культуры обеспечить получение таких средств через определенные организационно-управленческие усилия. Анализ этой деятельности органов культуры показывает, что наиболее распространенным механизмом поиска таких средств становится механизм лоббирования интересов соответствующей подотрасли культуры ( например, библиотечной, музейной и т.д. ).Причем сам этот механизм ( и это следует подчеркнуть особо ) находится в прямой зависимости от личных контактов соответствующих чиновников ведомства культуры с другими ведомствами – держателями финансовых средств и поэтому носит сугубо «кабинетный», закрытый характер, недоступный широкой общественности, рядовым экспертам.

Таким образом появляются реальные предпосылки субъективизма в выборе объема этих средств, приоритетов финансирования, контроля за расходованием этих средств. Сам же алгоритм деятельности органов культуры, акцентирующий добывание и распределение средств как основной вид деятельности, страдает к тому же «экономизмом», зачастую оторванным от реального содержания финансируемой культурной деятельности. Этот критерий на практике не соответствует задаче становления гражданского общества, способного осуществлять контроль за процессом финансирования культуры, распределения, освоения соответствующих финансовых средств.

Второй распространенный критерий -«Оценка деятельности органов и учреждений культуры на основе «валовых» показателей развития соответстсвующей подотрасли ( музейной, библиотечной, клубной и т.д.): количеством соответствующих учреждений культуры, их посещаемостью, объемом услуг, предлагаемых этими учреждениями и т.д. При всей внешней очевидности и видимой объективности этого критерия остаются неясными следующие вопросы: «Какова реальная роль работников культуры в росте этих показателей?» «Является ли тот или иной количественный рост в соответствующей подотрасли показателем роста качества работы учреждений культуры?» «Каковы качественные критерии оценки соответствующих показателей подотрасли?»

Следующий распространенный критерий оценки эффективности государственной культурной политики – «Объем и качество нормотворческой деятельности». Реальная ситуация в сфере культуры заключается в огромном дефиците юристов в отрасли культуры. Соответственно все учреждения культуры так или иначе становятся заложниками узкой группы экспертов, вовлеченных аппаратом управления в сфере культуры в разработку соответствующих нормативных документов. Очевидно, что эта ситуация отрицательно сказывается и на качестве самих нормативных документов, и на возможности контроля за их выполнением. Следовательно и этот критерий сам по себе не может рассматриваться как объективный для оценки эффективности государственной культурной политики. Решение проблемы создания устойчивой нормативной базы орасли культуры лежит прежде всего в моральной, а не в экономической плоскости, т.к. само право по своей природе закрепляет уже сложившиеся в обществе моральные регулятивы и нормы, и по возможности не противоречит последним. Особенно значимо отсутствие такого противоречия в отрасли культуры, способствующей распространению и развитию моральных ценностей. Соответственно эффективное нормотворчество возможно лишь при налаженном механизме «обратной связи» от социальных субъектов, демонстрирующих набор моральных ценностей, значимых для общества. Моральные нормы так или иначе отражаются в праве. Последнее же является открытой, саморазвивающейся системой, чутко реагирующей на изменения морального климата в обществе. Большой опыт такого нормотворчества накоплен прежде всего в «третьем»

( общественном или гражданском ) секторе и именно этот партнер должен стать основным для органов управления в отрасли культуры в совершенствовании правовой базы деятельности учреждений и организаций культуры.

Но можно продвинуться и в этом направлении, если разрабатывать эти критерии с учетом задачи становления гражданского общества. Культурная политика, ориентированная на эти задачи, так или иначе включает в себя набор критериев, существенно усиливающих значение конечного социально-культурного эффекта управленческой деятельности в сфере культуры, преодолевает «узкоаппаратный», «узковедомственный», формальный характер в оценке деятельности субъектов культурной политики.

В этой связи представляет интерес утверждение Карповой Г.Г о том, что «в основе приоритетных целей и направлений деятельности различных субъектов (в том числе государства) в сфере культуры выступает принцип позитивного взаимодействия в условиях культурного многообразия; создание условий для обеспечения выравнивания доступа к культурным ценностям и информационным ресурсам различных групп граждан; интеграция в мировой культурный процесс; создание единого культурного пространства, обеспечение адаптации сферы культуры к рыночным условиям» ( 32,с.28).

Таким образом, критерии и показатели культурной политики в конечном счете формируются в более широком контексте, чем «ведомство культуры», хотя и имеют к культуре прямое отношение . Это оценка эффективности государственной культурной политики (ее конечных результатов ) в плоскости социального воспроизводства и социального благополучия индивидов в обществе, т.е. с позиций социальной экологии. В этом случае мы не уходим от специфики культурных процессов, но повышаем значимость отрасли культуры как общественного явления, необходимого для социальной адаптации и социализации всех групп населения.

Задача совершенствования государственной культурной политики позволяет разработать соответствующие жизнеспособные критерии и показатели эффективности этой политики с учетом выделенных нами в предыдущих параграфах типах социокультурной активности и возможных моделей государственной культурной пролитики.

Логику такой разработки можно представить в виде следующей таблицы:

Тип социокультурной активности	Соответствующее соотношение производства и использования социальных и культурных ценностей в аспекте их значимости для государственной культурной политики	Модель государст венной куль турной политики	Критерии эффективности государственной культурной политики
Системная социокультурная активность	Использование социальных ценностей «системного мира» и производство культурных ценностей «системного мира»	Мифологическая модель культурной политики	Критерий доступ ности социокультурной культурной активности для различных групп населения.
Системная социокультурная активность, тяготеющая к культуре «жизненного мира»	Использование социальных и культурных ценностей «системного» и «жизненного» миров.	Социально ориенти рованная модель культурной политики	Критерий актуальности и доступности культурно-познавательной информации, способствующей консолидации общества.
Социокультурная активность «жизненного мира», тяготеющая к культуре «системного мира».	Производство социальных и культурных ценностей «системного» и «жизненного» миров	Цивилизацион- ная модель культурной политики	Критерий инновационнос- ти социокультурной деятельности
Социокультурная активность «жизненного мира».	Использование культурных ценностей «жизненного мира» и производство социальных ценностей «жизненного мира».	Проектная модель культурной политики	Критерий развития социокультурной активности населения по совершенство-ванию своего повседневного образа и качества жизни

Перейдем теперь к подробному рассмотрению каждого из этих критериев.

Критерий доступности социокультурной активности для различных групп населения. Этот критерий, как это видно из таблицы, предполагает связь государственной культурной политики с системной социокультурной активностью. Эта связь вероятней всего может осуществляться через соответствующую организацию деятельности государственных учреждений культуры на основе «мифологической модели»( см. таблицу). В данном случае это означает ориентированность государственной культурной политики на поддержку мифа, способствующего консолидации общества вокруг единой системы социальных ценностей. В качестве общенационального мифа, воплощающего эти ценности мы выделили идею принадлежности каждого жителя России к своей земле в масштабах всей страны и отдельных территорий ( «малая Родина» ). В реальной практике работы учреждений культуры отрасли, реализующих этот социальный заказ, это - эффективность проводимых массовых мероприятий, в первую очередь массовых мероприятий, акций, обеспечивающих творческую самодеятельность населения, ощущающего свою сопричастность к своей стране, региону, населенному пункту как активного гражданина, вносящего свой творческий вклад в общую культурную самоидентификацию населения данной территории как большой или «малой» Родины( поддержка вышеупомянутого «территориального мифа» ).

Как выявить эту эффективность ? Ее можно выявить через фиксацию реального участия населения в предлагаемых учреждениями культуры массовых театрализованных программах. Почему именно театрализованных? Данный вид культурно-массовых мероприятий обеспечивает прежде всего эстетическую целостность и общедоступную смысловую завершенность транслируемого обобщенного образа жителей данного места, страны, территории. Для формирования же реального, а не внушаемого гражданского самосознания важно участие самого населения не просто в качестве пассивных реципиентов, но прежде всего в качестве соучастников этих программ ( принцип интерактивности ). Но это возможно только в том случае, когда основу таких программ составляет актуальная для населения социальная проблематика, стимулирующая самостоятельное мышление и творческую социальную позицию на злободневном жизненном материале.

Нельзя в то же время не отметить, что в учреждениях культуры при организации массовых программ чаще реализуется схема воздействия на аудиторию, свойственная средствам массовой информации, но не схема полноценного взаимодействия исполнителей с аудиторией. Режиссура таких программ чаще всего воспроизводит технологии советских манипулятивных «программ праздничного ликования», «беззубого юмора» или эстетического катарсиса, оторванного от реальных жизненных проблем населения.

Это наглядно видно, например, из практики широко проводимых «Дней города» в разных регионах, проводимых без реального участия в их подготовке и проведении рядовых горожан и больше соответствующих реализации лозунга «Хлеба и зрелищ» по примитивным развлекательным стандартам.

Для задачи же развития социокультурной активности населения уже неэффективной становится традиционная драматургическая форма театра, свойственная традиционной режиссуре массовых действ, спектаклей, театрализованных программ. В большей мере востребованной становится сценарно-документальная ( режиссура социального факта, реального события), социальная, «митинговая» режиссура, режиссура «улицы», представленная эпическим театром Б.Брехта, исповедующего как главный принцип обращение к реальным жизненно важным социальным проблемам, к задаче формирования гражданственности и социальной активности самого населения. Полемизируя со сторонниками «чистого» искусства, Б.Брехт писал:

«Мо-цзы говорил: - Недавно меня спросил поэт Цинюэ, имеет ли он право в наше время писать стихи о природе. Я ответил ему: - Да. Повстречав его снова, я спросил, написал ли он стихи о природе. Он ответил: - Нет. Почему? – спросил я. Он сказал: - Я поставил себе задачу сделать звук падения дождевых капель приятным переживанием для читателя. Размышляя об этом и набрасывая то одну, то другую строку, я решил, что необходимо сделать этот звук падения дождевых капель приятным переживанием для всех людей, а значит, и для тех, у которых нет крыши над головой и которым капли попадают за воротник, когда они пытаются заснуть. Перед этой задачей я отступил.

- Искусство имеет в виду только нынешний день, - сказал я испытующе. – Поскольку такие дождевые капли будут существовать всегда, то и стихотворение такого рода могло бы быть долговечным. – Да, - сказал он печально, - его можно будет написать, когда не будет больше таких людей, которым капли попадают за воротник»

Сопоставительный анализ эстетики традиционной дрматургической формы и эпической формы театра сам Б.Брехт представил следующим образом ( 8) :

Драматургическая форма театра

Эпическая форма театра

Сцена «воплощает» определенное событие Вовлекает зрителя в действие и истощает его активность Возбуждает его эмоции Он становится соучастником происходящих событий Воздействие основано на внушении Эмоции остаются в сфере эмоционального сознания Человек рассматривается как нечто известное Человек неизменен Заинтересованность развязкой действий Каждая сцена важна лишь как звено в общей цепи События развиваются по прямой Мир, каков он есть Как приходится поступать Страсти человека Сознание определяет бытие

Рассказывает о нем Ставит его в положение наблюдателя, но стимулирует его активность Заставляет принимать решения Он противопоставляется им Воздействие основано на убеждении Эмоции перерабатываются сознанием в выводы Человек выступает как объект исследования Человек изменяет действительность и изменяется сам Заинтересованность ходом действия Каждая сцена важна сама по себе Зигзагами Мир, каким он становится Как следует поступать Его мотивы Общественное бытие определяет сознание

Предлагаемый Б.Брехтом и его последователями подход к драматургии и режиссуре массовых театрализованных программ так или иначе претендует на развитие конструктивного социального мышления и поведения социально активных индивидов и культурных общностей. Главным же критерием эффективности режиссуры и организации таких программ становится степень участия самого населения в предлагаемом действии как инструменте преобразования окружающей социальной действительности на основе принятой социальной мифологии ( в нашем случае это миф о безграничных преобразовательных возможностях человека по отношению к «своей» земле, региону, территории, стране ).

Возможно и выделение показателей эффективности соответствующей государственной культурной политики при организации массовых театрализованных программ для населения. Это поддержка массовых театрализованных программ государством по следующим показателям:

1. Наличие дифференцированного социального адресата таких программ.

2. Взаимодействие при подготовке программ с гражданскими структурами, инициативами населения в социокультурной сфере.

3. Отражение в программах наиболее актуальных социальных проблем страны, региона, населенного пункта.

4. Включенность организации программ в решение задач политического и правового просвещения населения.

5. Участие социальных и творческих партнеров различных ведомств при подготовке таких программ как на локальном, так и на общегосударственном уровне.

6. Доступность таких программ для широких групп населения.

7. Предпочтение программ интерактивного характера, предполагающих соучастие населения в их подготовке, демонстрации

8. Наличие в этих программах жизнеутверждающего гражданского пафоса, имеющего общественное значение.

9. Подготовка государством соответствующих специалистов в сфере организации массовых театрализованных программ.

Выделяя как особое направление деятельности организацию массовых театрализованных программ, мы имеем в виду учреждения культуры всех типов. Но основную роль в организации таких программ играют клубные учреждения.

В развитии социально-культурной активности населения одним из приоритетных направлений в деятельности учреждений культуры, как отмечалось выше, является организация самодеятельного творчества населения. Здесь основным критерием эффективности государственной культурной политики может быть обеспечение сохранения и развития самодеятельных коллективов, а также разнообразия их жанров как возможности проявления социальной активности населения в разнообразных культуротворческих формах. Наибольший размах самодеятельное творчество получило в клубных учреждениях. Поэтому имеет смысл рассмотреть показатели эффективности государственной культурной политики на примере учреждений культуры именно этого типа прежде всего на основе данных государственной статистики.

Анализ этих статданных предполагает выделение следующих более частных критериев оценки состояния самодеятельного творчества по отношению к рассматриваемому более общему критерию доступности социально значимой культуротворческой деятельности для различных групп населения. Это:

1) «количество самодеятельных коллективов различных жанров»;

2) «соотношение различных жанров в общем числе самодеятельных коллективов»;

3) «численность участников самодеятельных коллективов»;

4) «материально-техническая база самодеятельных коллективов различных жанров».

ВВЕДЕНИЕ Актуальность моего исследования, объясняется тем, что мировая история рассматривает все основы человеческого существования - экономики, политики, культуры, религии, идеологии - всех стран и народов. Но, на практике, мировая история представляет собой в большинстве историю политической вла сти. На переднем плане мировой истории находятся люди, которые олицетворяют политическую власть. Все руководимые, особенно народные массы, остаются в тени. (работа была выполнена специалистами Автор 24) И только иногда в связи с социальными революциями история вспоминает о них. Казалось бы, такое направление мировой истории снимает необходимость выделения из нее политической истории. Но процесс изменения наук продолжается. Политическая история все больше приобретает статус самостоятельной науки, которая свои интересы, свою группу рассматриваемых проблем. Примерно так же обстоит дело с соотношением политической истории и историей политических учений. Последняя является частью первой. Но это особая, относительно самостоятельная часть, связанная с мыслительной деятельностью людей, с их сознанием и познанием мира и самих себя. Политические учения плотно связаны с правовыми учениями. Политические мыслители прошлого в своих сочинениях затрагивали, как правило, государственно-правовые вопросы. В своей работе я хочу остановится на политических взглядах и идеях таких мыслителей, как Платон и Аристотель, которые являются объектами моего исследования, обнаружить различия и сходства в их политических концепциях, которые являются предметом моего исследования, – все это составляет цель моей курсовой работы. В моей работе были использованы работы по данной проблематике, таких ученых как Белякович Н.Н, В.С. Нерсесянца, А.Ф.Лосева, Дробышевский С.А., О.Э. Лейста, Мельник В.А., Блинников А. К., Рассел Б., Гриненко Г.В., Асмус В.Ф. Целевая направленность исследования обусловила необходимость решения следующих задач: Рассмотреть политические концепции Платона Изучить особенности политических концепций Аристотеля Сделать сравнение политических концепций Платона и Аристотеля, обнаружить их сходства и различия. Курсовая работа имеет такую структуру: введение, две главы, одна из которых имеет два параграфа, практической части, заключения и библиографического спискаПосмотреть предложения по расчету стоимости

Цели и задачи

Цель курсовой работы состоит в том, чтобы раскрыть и исследовать ключевые институциональные элементы и параметры судебной концепции в интернациональном масштабе.

Введение и актуальность

Более выдающимся юристам предоставляется jus publici respondenti (правомочие предоставлять формальные консультации), юристы обладали правом консультировать судей относительно возникших судебных проблем от имени принцепса, а судьи принимали их в качестве обязательных и базировали на них собственные решения. В 426 году после принятия закона «О цитировании юристов» за базу судебных решений возможно было применять труды пяти ключевых юристов Рима.
Римские юристы-ученые обладали возможностью теоретически установить ключевые правовые институты, сформировать точную правовую концепцию. Главную роль в англосаксонской концепции играют судебные прецеденты. Имеется выражение «Английский судья раб прошлого и деспот для будущих поколений». Правовая концепция не обладает четкой структурой, не систематизирована и не кодифицирована. Ключевыми теориями английского буржуазного права считаются:
1. Теория «обязательности судебного прецедента», которая заключается в том, что решения палаты лордов, апелляционного судебного органа, высшего судебного органа считаются неотъемлемыми, составляют прецедент, какому обязаны следовать указанные судебные органы и все нижестоящие суды. В судебной практической деятельности Англии считается, что принцип обязательности прецедента используется только к той части судебной точки зрения, какая напрямую аргументирует решение относительно дела, тогда как за другими рассуждениями судьи не признается обязательная сила.
2. Теория «верховенства права», какая противопоставляется принципу «верховенства закона» и делает базой правовой основы судебный прецедент. В Английской практической деятельности сформировалось положение о том, что если имеется право - то его можно найти в судебных отчетах, из коих выводятся прецеденты, если же оно там не найдено - это не является правом. Значительные отличия англосаксонского и континентального права заметны и в государственном праве.
Английская правовая концепция вообще не восприняла разделения права на частное и общественное (которое основано на римском праве). В тот период времени, как во Франции конституционные перемены следовали за каждым крупным вооруженным столкновением либо переворотом: в 1793, 1794, 1799, 1844, 1830, 1848, 1852, 1970 годах, политическое становление в Англии вообще не привело к возникновению конституции, как единого писанного закона. Существенные принципы государственного права до сих пор регламентируются не законодательством, а сформировавшимися неписанными правилами. Так, к примеру, конкретно по данной причине королева не присутствует на заседаниях кабинета министров.
4. Сближение англосаксонской и континентальной форм права. Со становлением права осуществляется сближение англосаксонской и континентальной правовых концепций, стираются ключевые их отличия. Еще с начала XIX столетия в Англии ведутся работы относительно кодификации правовых норм, издаются сборники статутов и формируются попытки формирования кодифицированных правовых актов.
Надобность активной перемены права, приспособления его к стремительно меняющимся финансовым и политическим обстановкам привела к изменениям в континентальном праве к обобщению правовых норм. Реализуется перемена роли юридической доктрины, закона, судебного прецедента в качестве источника права, а конкретно: - закон, будучи базой становления права, приводит к появлению многих подзаконных актов, которые конкретизируют и регламентируют его использование, резко повышая единое число правовых актов и нарушая сформировавшуюся структуру правовой концепции; - значительный смысл получает судебный прецедент. Направления к становлению правотворческого места судей видны и во Французском гражданском кодексе 1804 года, статья 4 коего воспрещает «отказывать в правосудии по причине пробела в законе».

Заключение и вывод

Указанные примеры из истории и практической деятельности считаются ярким подтверждением успешного функционирования англо-саксонской правовой концепции. К примеру, в США уже к концу XIX века сформировалось весьма процветающий социум, залогом прочности коего стали довольно жизненные формы его политической организации, которые отвечают характеру и идеалам американцев. На сравнительно раннем этапе становления получилось добиться такой степени политической зрелости и финансового становления, к коим до сегодняшнего дня стремятся множество европейских народов.
Однако было бы ошибкой полагать, что всеми достижениями политико-правового характера американцы должны лишь европейскому воздействию и копированию чужих образцов. Наоборот, конкретно благодаря мудрой предусмотрительности создателей американской конституционной концепции, отобразивших в ней думы и чаяния народа, получилось сформировать весьма результативную концепцию государственного руководства.
Вследствие осуществленного нами курсового анализа мы можем свершить заключение о том, что отличия в фундаментальной юридической технике между континентально-европейским и англо-саксонским правом разъясняют часто с трудом понимаемую европейцами с континента, излишне богатую казуистику в английском и главным образом американском законодательстве. Правовые акты и правовые следствия описываются там, как правило, довольно детально и с кажущимися ненужными перечислениями любой из весьма близких альтернатив. Однако ведь данная техника считается итогом прецедентного метода, и ее цель - достижение такого же результативного нахождения частного случая в законодательстве, какое предоставляет прецедент.

Судебно-властное отношение: критерии эффективности - страница 5

Представляется, что понятие «эффективность» правосудия, а тем более ее критерии должны конструироваться исходя из задач, определенных законом о судебной власти. Как правило, закон возлагает на судебную систему задачу разрешения социальных конфликтов. Задачи такого рода разрешаются судами при рассмотрении ими конкретных дел.

При этом нельзя забывать, что помимо их рассмотрения на судебную власть как на особую форму социальных отношений возложены и иные задачи, а следовательно, перед судебной властью поставлены и иные цели. К их достижению направлена не только деятельность судов, рассматривающих конкретные дела, но и всего государственного механизма, многих других правовых и социальных институтов.

Поэтому при определении рассматриваемого понятия необходимо различать эффективность правосудия в узком его понимании, когда речь идет о выпал нении судами задач по рассмотрению и разрешению конкретных дел, и о понятии эффективности правосудия в широком смысле понимания данного термина, когда речь заходит о вкладе судебной власти в достижение целей государства в целом.

Анализ трудов российских авторов свидетельствует, что исследование эффективности правосудия в широком его значении, к сожалению, им представляются весьма малопродуктивным занятием. В основной массе они считают, что при современном развитии науки невозможно измерить вклад судебных систем в достижение глобальных целей государства. При этом обычно ссылаются на высказывание Ф. Энгельса о том, что в науке об обществе царит такое многообразие взаимоотношений и причинных связей, что не только каждый отдельный вопрос поднимает огромное множество новых вопросов, но и каждый отдельный вопрос может быть решен в большинстве случаев только по частям, путем ряда исследований, которые часто требуют столетий.

Поскольку в механизме государства рассматривается судебная власть в целом, а не деятельность какой-то отдельно взятой судебной системы, тем более одного конкретного суда (группы судов), то в настоящем пособии рассматриваются проблемы как эффективности судебной власти в целом, так и таких связанных с ней установлений. как судебная система, ее базовый элемент суд.

Поскольку анализ эффективности работы конкретных государственных учреждений находится за пределами вопросов, затрагиваемых в данном учебном пособии, остановимся лишь на тех аспектах проблемы, правильное разрешение которых позволит выбрать верный курс в понимании эффективности судебной власти в целом.

Приступая к решению этой задачи на базе системного анализа, прежде всего отмстим, что в понятие входят следующие элементы:

задачи правосудия;
деятельность судов по их достижению;
результаты этой деятельности.

Причем достижение результатов правосудия связано не только с деятельностью судов (судей). В этой деятельности принимают участие стороны (истец, ответчик в гражданском судопроизводстве; прокурор и адвокат — в уголовном; заявитель и государство — в конституционном и административном). В то же время в основе правосудия лежит не их деятельность, а деятельность именно суда (судьи) как центральной фигуры судопроизводства.

Власть — форма взаимоотношений между людьми. Она многолика судебная власть государства не более чем одно из уникальных ее проявлений. Судебно-властные правоотношения на заре человеческой цивилизации зародились наряду с другими пилами властных, в том числе и государственно-властных, отношений, в рамках естественного отбора выдержали с ними жесткую конкуренцию, весьма распространены в наши дни, чем уже доказали свою эффективность.

Вместе с тем конкуренция эта весьма далека от завершения, если вообще есть смысл говорить о перспективах завершения селекции взаимоотношений между людьми. История неопровержимо свидетельствует, что удельный вес судебно-властных правоотношений, вместе с этим и реальная власть судов, роль правосудия в разрешении социальных конфликтов — величины суть переменные. В этой связи анализ критериев эффективности правосудия как одного из основных направлений государственной деятельности следует начать с уяснения места и рати судебно-властных правоотношений в конкретном государстве.

Основным предназначением судебной власти в целом, ее носителя суда является разрешение конфликтных ситуаций в обществе. Разрешение конфликтов органами судебной власти может осуществляться в различных как видах, так и формах. Более того, способы и методы достижения целей, стоящих перед органами судебной власти, могут быть весьма далеки от традиционно признанного правосудия. Тем не менее, если стороны в конфликте сделали выбор в пользу судебного способа его разрешения, то в интересах государства в целом, судебной власти в частности обеспечить максимально возможное в каждом конкретном случае восстановление нарушенных прав всех участников процесса.

Подводя итоги главы, сделаем следующие выводы.

Основой функционирования судебной власти, судебной системы является взаимодействие ее компонентов, которое проявляется в судебно-властных отношениях.

Судебно-властные отношения — это общественные отношения, возникающие в процессе реализации судами в установленных законом случаях и в установленной законом форме государственной власти при разрешения конфликтов, возникающих в процессе взаимодействия между субъектами права

Признаками судебно-властных отношений являются следующие:

возникают в процессе реализации органами судебной власти (судами, судьями) своих функций;
имеют в качестве обязательного субъекта судебную власть — один (или сразу несколько) ее носителей — органов судебной власти — суд, суды, судью, судей;
всегда публичны, поскольку все виды судопроизводства осуществляются только от имени государства;
являются отношениями власти и подчинения, а потому характеризуются юридическим неравенством суда и сторон, участвующих в деле;
их цель — разрешение конфликтов путем применения судами, судьями норм права;
отличаются особой процессуальной формой;
характеризуются специфическим правовым режимом обеспечения законности и правовой защиты.

Без наличия судебно-властных отношений невозможно осуществление правосудия. Можно выделить комплекс основных сущностных характеристик правосудия.

Разрешение социальных конфликтов осуществляется специально на то уполномоченными органами государственной власти — судами (судьями, судебными составами).
Социальные конфликты разрешаются на основе норм права (как материального, так и процессуального).
От несудебных форм судебную отличает то, что государство в данном случае соглашается на максимально полное удовлетворение потребности каждой из сторон — обосновать перед самостоятельным, независимым и поведенчески предсказуемым судом (судьей) правильность избранной ею позиции.
Государство в лице суда (судьи) самостоятельно и публично принимает общеобязательное решение в споре обратившихся к нему за помощью сторон.
Государство, осуществляя правосудие, гарантирует сторонам в споре, а равно всему обществу исполнение судебного решения.
Судебный способ разрешения социальных конфликтов позволяет сторонам избежать неоправданного применения силы и самоуправства.
Наличие суда экономически выгодно сторонам, поскольку в этом случае расходы по разрешению конфликта в значительной степени распределяются между всеми членами общества.

Осуществление правосудия в обществе должно быть эффективным. Ясно, что критерии эффективности правосудия динамичны во времени и разнообразны в пространстве. Тем не менее, можно выделить следующие критерии эффективности правосудия.

В России первая попытка разработки системы критериев и показателей эффективности судопроизводства была предпринята в 2009 г. в рамках государственного федерального проекта «Поддержка судебной реформы» научно-исследовательским отделом группы компаний «Консалтум». Были учтены показатели, на регулярной основе рассчитываемые в судах общей юрисдикции и арбитражных судах; показатели, рассчитываемые Росстатом; показатели, рассчитываемые в международной практике и т.п. Авторы использовали как западный опыт, так и достижения отечественных ученых, заложивших основы теории эффективности правосудия.

В целом разработанная оценочная система показателей эффективности работы судебной системы состоит из 12 критериев:

1. Доступность судебного решения.

2. Независимость судей.

3. Открытость и подотчетность судов населению.

4. Качество судебного процесса.

5. Разрешение общественных противоречий, достижение социального компромисса в государстве на основе права.

6. Эффективность судебного разбирательства.

7. Кадровое обеспечение.

8. Финансовое, материально-техническое обеспечение судов.

9. Информационно-коммуникационное обеспечение судов.

10. Организация процесса судопроизводства.

12. Эффективность исполнения судебных актов.

Критериям оценки эффективности соответствуют определенные показатели, каждый из которых имеет свои индикаторы. К примеру, первый критерий («доступность судебного решения») раскрывается в таких показателях как: 1) физическая доступность; 2) финансовая доступность; 3) организационная доступность; 4) количество судей на 100 000 жителей. Индикатором финансовой доступности является размер судебных издержек; индикатором организационной доступности – удобный режим работы судов и т.д. На основании экспертного опроса в «Системе критериев…» определен вес индикаторов, представленный величиной, отражающая степень влияния индикатора на итоговую величину показателей эффективности работы судебной системы.

Предложенная система расчета индикаторов с использованием статистических данных и опросных методик, по утверждению ее авторов, позволяет

проводить регулярный мониторинг изменений показателей эффективности функционирования судебной системы Российской Федерации в ходе реализации реформ и представлять результаты мониторинга в удобном для восприятия формате .

Фактически это первая комплексная модель оценки эффективности правосудия в нашей стране, практика применения которой, думается, будет положительной для российской судебной системы. Внедрение оценочных процедур требует, однако, предварительной апробации данной методики. Первичная апробация была осуществлена Центром правовых программ Л. Никитинского при поддержке Волгоградского областного суда. Был выявлен ряд недостатков «Системы критериев…» и сформулированы предложения по ее совершенствованию [4]. Представляется очевидным, что включение в процедуру апробации «Системы критериев…» других судов ускорит процесс ее доработки. В настоящий момент инициативы со стороны судейского сообщества явно недостаточно. Можно предположить, что традиционная закрытость судебной системы, ее дистанцированность от общества, стереотипы мышления правоприменителей не позволяют пока в должной мере понять значение использования оценочных механизмов. Заметим, что в США, Финляндии, некоторых других странах предложения о создании и применении моделей качества правосудия исходили именно от органов судебной власти.

Всесторонняя оценка эффективности судебной деятельности предполагает использование всех доступных информационных источников. В большинстве существующих за рубежом систем оценки качества правосудия предусмотрена именно совокупная оценка, интегрирующая данные, полученные от различных субъектов, путем использования различных методов измерений.

Формальный подход к определению эффективности правосудия недопустим. Одни лишь статистические данные, например, не позволяют судить о том, как оперативность рассмотрения дел сказывается на ходе судебного разбирательства, законности и обоснованности выносимых решений, поэтому незначительный процент нарушений процессуальных сроков не свидетельствует об эффективности правосудия. Государственная судебная статистика, содержащая количественные показатели работы судебной системы, должна дополняться качественным (содержательным) анализом, основанном в том числе, на данных социологических исследований, а его результаты доводиться до сведения представителей судейского корпуса, органов исполнительной и законодательной власти, ответственных за проведение судебной политики.

Судебная система, как любая организация, для своего успешного функционирования должна поддерживать информационные связи с внешней средой, обладать свойством респонсивности (от англ. response – ответ, отклик), т.е. способности воспринимать воздействия и отзываться на них оптимальным образом. Включение в систему оценок правосудия результатов опросов общественного мнения и экспертных оценок способствует выявлению положительных и отрицательных сторон осуществления правосудия в государстве. Учет потребностей и ожиданий «судебных пользователей» («court users») позволяет планировать систему ответного воздействия. Оценка эффективности правосудия таким образом необходима как для внутреннего управления судебной системой (самоуправления), так и внешнего (законодательного регулирования). Не менее важны индивидуальные оценки, которые для ответственных правоприменителей являются стимулом к корректировке своего поведения, профессиональному совершенствованию.

Указанные оценки носят, по преимуществу, этико-юридический характер и этим принципиально отличаются от формально-правовых оценок, фиксируемых в судебной статистике. Так или иначе, изучение эффективности судебной деятельности не должно опираться только на юридические средства оценки (соотношение количества отмененных и измененных судебных решений с оставшимися в силе). Нельзя обойтись без аксиологического, ценностноориентированного подхода, при котором учитываются такие критерии как справедливостьи целесообразностьсудопроизводства. При этом акцент в значительной степени смещается с оценки судебного решения на оценку процессуальной деятельности, предшествующую его принятию, процедуру взаимодействия судьи с участниками судопроизводства в ходе разбирательства уголовного дела. Приговор суда неотделим от правоприменительной деятельности, результатом которой он является.

В Рекомендации № R (95) 12 Комитета министров Совета Европы от 11 сентября 1995 года относительно управления системой уголовного правосудия содержится предложение о введении в действие процедуры периодического и непрерывного контроля, направленного на анализ функционирования учреждений системы уголовного правосудия, оценку их эффективности и действенности и содействие совершенствованию их деятельности. Отмечается, что прогресса в этих областях можно достичь с помощью либо созданиявнутренних консультационных органов, либо использования услуг внешних консультантов.

Полагаем, что для изучения различных аспектов эффективности правосудия требуется взаимодействие и согласование усилий общественных организаций, Судебного департамента при Верховном Суде РФ, представителей научного сообщества, с тем чтобы исследования носили полномасштабный и комплексный характер. Не исключена возможность создания единого координационного центра по изучению эффективности правосудия, в состав которого войдут научные и практические работники.

В заключении отметим, что понятие «эффективность» постепенно начинает использоваться законодателем. В ст. 6.1. УПК («Разумный срок уголовного судопроизводства») указывается, что при определении разумного срока уголовного судопроизводства учитываются такие обстоятельства, как правовая и фактическая сложность уголовного дела, поведение участников уголовного судопроизводства, достаточность и эффективность действий суда и лиц, осуществляющих уголовное преследование.

Эффективность правосудия есть способность (свойство) правосудия как вида осуществляемой судом в установленной законом процессуальной форме государственной деятельности по рассмотрению и разрешению конкретных судебных дел с вынесением по ним законных, обоснованных и справедливых постановлений обеспечивать при определенных условиях достижение социально значимых целей. Эта способность характеризуется отношением фактически достигнутого правосудием уровня целей к нормативно установленному законом.

Чтобы решить практический вопрос об измерении эффективности правосудия, исследователь должен иметь четкое представление о его «эталоне», т.е. о тех социально полезных целях, которые могут быть достигнуты с помощью правосудия как вида специфической государственной деятельности. Без такого «эталона» (шкалы) нельзя оценить правосудие, поэтому нормативная оценка целей правосудия приобретает качество нормативной обязательности (категорический императив) при организации функционирования судебной системы. Цель правосудия отражает то, что должно быть достигнуто в результате его осуществления. Поскольку социальных целей, которые могут достигаться правосудием, чрезвычайно, много, законодатель поставлен перед необходимостью определения основных типов данных целей и закрепления их в законе, то и эффективность правосудия должна определяться применительно ко всем целям. Разумеется, это не исключает выделения цели главной и определения комплексного показателя эффективности правосудия.

Оценка эффективности правосудия может и должна вестись с позиции основного требования: насколько оно гарантирует социальные условия, необходимые равно для всех людей в достижении ими своих правомерных целей.

Оценка эффективности проявляется посредством ряда критериев, которые характеризуют:

а) вынесение судами обоснованных и законных решений;

б) обеспечение судами прав лиц, участвующих в делах;

в) обеспечение судами других социально полезных результатов, указанных в законе.

Среди критериев эффективности правосудия должен быть указан и показатель названных трат, который призван отразить соблюдение важнейшего свойства категории «эффективность» - достижение результата с минимальными социальными издержками.

Измерение эффективности правосудия как разновидность государственно-правового исследования характеризуется следующими признаками:

а) направлено на определение конкретно-исторического состояния правосудия;

б) проводится с целью обеспечения компетентных органов государства необходимой информацией для принятия обоснованных решений, направленных на изменение правосудия в сторону повышения его эффективности;

в) осуществляется с помощью специальных методов судебной статистики и социологии.

Измерение уровня эффективности правосудия при всей его важности не является все же самоцелью. Его результаты выступают лишь исходной базой для поиска более результативных моделей организации и осуществления правосудия. Определив состояние правосудия, необходимо переходить к новому этапу исследования: установлению причин неэффективности правосудия и определению путей их устранения.

Можно подчеркнуть, что целью измерения эффективности правосудия является наиболее полное выявление недостатков, имеющих место в его организации и осуществлении, и прогнозирование более эффективных его моделей.

Процесс подготовки к измерению эффективности правосудия можно разделить на две стадии:

а) определение целей правосудия;

б) определение методов и техники сбора и обработки информации о правосудии в конкретно-исторических условиях.

Если цели правосудия, получившие закрепление в законе и правильно познанные наукой, характеризуются относительной статичностью, т.е. исследователь может не определять их каждый раз, то методы и техника сбора и обработки информации подвержены определенной динамике, требуют от исследователя навыков и умений по их применению. Измерение эффективности правосудия возможно при наличии следующих условий:

а) исследователь располагает сведениями о критериях, характеризующих качество правосудия;

б) определена мера влияния каждого критерия (признака) на конечные результаты правосудия;

в) если, кроме максимально достижимой для каждого критерия оценки, будут вычислены, определены различные степени приближения к идеальному результату; г) если различные критерии (признаки) будут соотнесены между собой количественно по значению и степени влияния на качество правосудия.

Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначенные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой.

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.

© cyberpedia.su 2017-2020 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: