М а рожкова к вопросу об иске изменении его предмета и основания
Обновлено: 23.04.2024
Теория иска не стоит на месте, наряду с обсуждением старых проблем возникают и дискутируются новые. Так, относительно недавно в литературе стали выделять такой элемент иска как стороны [2] . Авторы изданных после принятия ГПК РФ учебников либо указывают на данный элемент иска [3] , либо вообще ничего о нем не говорят [4] , что является скорее недоработкой чем достоинством последних. Действительно, не называя сторон в качестве элемента иска, все авторы без исключения говорят о "внешнем тождестве исков" под которым понимается совпадение основания, предмета и сторон двух и более исков. Однако если мы не выделяем сторон в качестве элементов иска, то, соответственно и при определении тождества исков мы не можем учитывать их, поскольку их в иске (согласно указанной точки зрения) нет. Определяя "внешнее тождество исков" и не выделяя одновременно с этим сторон в качестве элемента иска, авторы совершают очередную логическую ошибку – одну из тех, о которых говорилось ранее [5] . Так, И.М. Зайцев, ранее прямо отрицавший наличие в иске такого элемента как стороны [6] , в одной из своих последних статей прямо пишет: "Тождества исковых требований при этом не будет, поскольку одна из сторон будет новой" [7] .
Именно "внешним тождеством исков" авторами объясняется выделение сторон в качестве элемента иска [8] .
Следует отметить, что в отечественной литературе практически отсутствуют работы раскрывающие сущность элементов иска как таковых. В основном необходимость их выделения связывается авторами с определением внутреннего и "внешнего тождества" исков. Определенные шаги в этой области были предприняты О.В. Исаенковой, которая пришла к выводу, что если опираясь на определение понятия "элемент", попытаться выяснить соотношение предмета, основания, содержания и сторон как элементов (составных частей) иска с иском в целом, станет очевидным нарушение законов логики. На основе чего было предложено отказаться от термина "элементы иска" в пользу другого "характерные черты" [9] . Однако такая замена мало чего дает для теории, а тем более практики гражданского процесса. Действительно термин "элемент иска" неизвестен закону [10] , но и термин "характерные черты иска" также не употребляется законодателем. Кроме того, весьма спорна замена одного устоявшегося термина "элемент иска" на другой "характерная черта иска".
Представляется также спорным и следующее утверждение: ""Как бы ни определялся иск (как средство судебной защиты или как обращенное через суд материально-правовое требование одного лица к другому), он есть абстрактная категория, и реально существующие стороны искового производства не могут быть его частью" [11] .
И.П. Грешников по этому поводу пишет: "Особый интерес представляет фундаментальное разделение римскими юристами физического лица (homo) с его непосредственными желаниями, характером, волей, чувствованиями и гражданско-правовой личности – лица (persona singularis), под которым понималось отдельное лицо, существующее только в организованном особым образом правовом пространстве (в судах, в рамках законотворчества).
Persona singularis – юридическая фикция, существующая за рамками социума, традиции, религии и в какой-то мере пребывающая вне времени. Она обозначает некое особое место, где все люди (если они субъекты права) рассматриваются как равноправные" [12] .
Следует также обратить внимание, что у сторон отсутствует та тесная взаимосвязь с элементами иска, которая существует между предметом и основанием. Как правильно указывалось в литературе, существо виндикационного иска не изменяется в зависимости от того предъявлен ли он Ивановым к Петрову или Павловым к Сидорову [13] . И в том и в другом случае это будет все тот же виндикационный иск.
Вместе с тем от сторон меняется существо дела. Суд откажет в принятии виндикационного иска Петрова к Иванову если имеется вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям или определение суда о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска или утверждением мирового соглашения сторон (п.2 ч.1 ст.134 ГПК РФ); суд возвратит виндикационный иск Петрова к Иванову если в производстве этого или другого суда либо третейского суда имеется дело по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям (п.5 ч.1 ст.135 ГПК РФ). Но суд примет и рассмотрит тот же самый виндикационный иск, если отсутствуют обстоятельства, указанные в ст. 134 и 135 ГПК РФ. Таким образом нельзя недооценивать значение сторон.
Вместе с тем, если внимательно взглянуть на действующее законодательство, то становится очевидно, что практически каждый раз когда говорят о "внешнем тождестве исков", закон говорит о тождестве споров, а не о тождестве исков.
Так, например, Г.Л. Осокина пишет, что вывод о необходимости выделения сторон в качестве элемента иска находит подтверждение в нормах ГПК. Например, согласно п.2 ч.1 ст. 134 ГПК судья отказывает в принятии искового заявления, если имеется вступившее в законную силу решение суда, вынесенное по спору (подчеркнуто мною – М.Н.) между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям [14] .
Вообще-то апелляция к буквальному толкованию статей закона не является совершенным средством доказывания той или иной позиции (так, следует учитывать, например, несовершенство законодателя, иные методы толкования кроме буквального, например, системный, да и саму технику изложения норм в статьях закона), однако посмотрим внимательнее: где же в приведенном отрывке говорится о том, что по сторонам определяется "внешнее тождество исков"? Или хотя бы где говорится о самом иске?
В законе ничего подобного нет. Нет ничего подобного и в других статьях АПК и ГПК, которые в изобилии цитируются сторонниками выделения сторон в качестве элемента иска. Во всех этих случаях закон говорит о тождестве, но о тождестве не исков, а споров (очевидно, что применительно к исковому производству имеются в виду споры о праве).
О том, что авторами необоснованно допускается отождествление двух данных явлений в литературе уже обращалось внимание [15] и ведет она свою историю еще с дореволюционного периода [16] .
Основанием для такого отождествления является, прежде всего, недостаточная теоретическая разработанность категории "спора о праве", хотя уже был издан ряд трудов [17] и разработка данной темы продолжается [18] , но многие ее наиболее важные вопросы остаются по сей день за горизонтом поиска исследователей. Одним из таких вопросов является отграничение спора о праве от иска [19] .
В контексте данной статьи нет возможности подробно остановиться на данном аспекте темы, следует указать лишь на то, что наиболее существенным отличием спора о праве от иска является то, что в иске выражается волеизъявление одного лица – истца, в то время, когда для возникновения спора о праве необходимы, по крайней мере, волеизъявления двух лиц.
Когда закон говорит о третьем лице, заявляющем самостоятельные требования на предмет спора, то имеется именно предмет спора, а не предмет иска первоначального истца (как бы этот предмет не определялся). Это очевидно, предмет спора – по своей сути то, что принято называть материальным объектом иска. Предмет спора – это то по поводу чего идет спор.
Нецелесообразность рассмотрения сторон в качестве элемента иска становится очевидной если иметь в виду, что при таком подходе невозможно определение иска как требования, имеющего исключительно процессуальную сторону. Позиции авторов, выделяющих стороны иска в качестве его элемента и при этом придерживающихся процессуальной теории иска по своей сути даже гораздо более противоречивы чем позиции авторов не выделяющих такого элемента и при этом говорящих о "внешнем тождестве" исков [20] . В процессуальной теории иска сторонам просто не находится места.
Следует также отметить, что иск – это по своей сути диспозитивное действие (требование) истца (ограничение диспозитивности допускается лишь в прямо оговоренных в законе случаях). Диспозитивность иска проявляется в том, что истец сам формулирует и указывает все его элементы: предмет, основание и, если угодно, стороны. Возможность изменения иска тоже целиком зависит от усмотрения истца – он может по своему усмотрению изменить любой из его элементов: предмет, основание и, если угодно, стороны (в нашем случае ответчика). Однако возникает вопрос: почему такие действия как изменение предмета, основания иска, увеличение или уменьшение исковых требований закреплены в п.1 ст.39 ГПК РФ "Изменение иска, отказ от иска, признание иска, мировое соглашение", а замена ответчика закреплена в ст. 41 ГПК РФ "Замена ненадлежащего ответчика". Ведь если стороны/субъекты – это такой же элемент иска как предмет и основание, то было бы логичным закрепить право замены ответчика наравне с ними в ст. 39 ГПК "Изменение иска". Быть может существующее положение продиктовано тем, что законодатель все-таки не относит сторон/субъектов к элементам иска?
Один из сторонников выделения данного элемента – М.А. Рожкова считает, что данный элемент правильнее называть "субъекты иска", а не "стороны иска" и относит к этому элементу истцов, ответчиков и третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, а также прокурора, в случаях, когда он обращается в защиту государственных или общественных интересов [21] . Следует признать, что это достаточно важное уточнение в рамках данной концепции.
Но если формулирование иска целиком зависит от истца и в этот процесс не может вмешиваться даже суд, то как быть с третьими лицами, заявляющими самостоятельные требования на предмет спора, которые вступают в процесс помимо воли истца и вопреки содержанию [22] иска? Это – еще одно упущение сторонников идеи выделения сторон/субъектов в самостоятельный элемент иска.
Ведь, если третье лицо, заявляющее самостоятельные требования является стороной/субъектом иска, то оно может вступать в процесс только при его указании в иске или при согласии истца на его вступление в процесс. Тогда такое согласие должно расцениваться как изменение иска. Однако такое положение вещей в корне противоречит тому, что говорит сегодняшнее законодательство и практика.
И это логично, так как законодательство не рассматривало и не рассматривает сторон/субъектов в качестве элемента иска, а как элемент, составляющую другой категории процесса, эта категория – спор (спор о праве). Это напрямую закреплено в законе, однако авторы почему-то упускают это положение из виду не придают ему должного внимания, не замечают или попросту не хотят его замечать, что ведет к ложным выводам.
Долганова Ирина Владимировна, заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин Ульяновского филиала ФГБОУ ВПО "Российская академия народного хозяйства и государственной службы", кандидат юридических наук.
В статье представлено авторское видение сущности предмета и основания иска как его элементов с позиции двуединства материальной и процессуальной сторон иска. Тема актуальна, так как длительное время является предметом дискуссии среди представителей доктрины гражданского процессуального права.
Ключевые слова: иск, элементы иска, предмет иска, основание иска.
To the question about the subject and basis of claim
The article presents the author's vision of the essence of the subject and of the cause of action as its elements from the position of duality material and procedural parties claim. The theme is topical as it has been a point at issue for a long time among representatives of civil procedure.
Key words: action, elements of the claim, subject of the claim, cause of action.
Непрекращающиеся дискуссии относительно понятия и сущности иска влекут отсутствие единства точек зрения различных авторов и в вопросе об элементах иска, в числе которых называются предмет, основание, содержание, субъекты иска. Состав элементов и содержание данных категорий учения об иске в трактовке разных авторов не всегда идентичны. Законодатель упоминает только два элемента иска: предмет и основание (например, ч. 1 ст. 39, п. 2, 3 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ).
В первую очередь необходимо охарактеризовать предмет иска.
А.А. Добровольский и С.А. Иванова под предметом иска понимают материально-правовое требование истца к ответчику. А.Ф. Клейнман предметом иска о присуждении признавал притязание истца к ответчику, предметом иска о признании - материально-правовое отношение между истцом и ответчиком . На наш взгляд, такое понимание данного элемента применительно к иску о признании противоречит вкладываемому в него законодателем содержанию. Истцу предоставлено право изменить предмет иска. Изменение истцом самого спорного правоотношения невозможно, так как это повлечет замену и прочих элементов иска, подмену одного иска другим. Также нельзя признать состоятельным довод Г.Л. Осокиной о том, что выделение в качестве предмета иска материально-правового требования ведет к "элементарной тавтологии" и логическому равенству категорий "иск" и "предмет иска". Содержание категории "иск" включает в себя содержание понятия "предмет иска", но им не исчерпывается. Г.Л. Осокина определяет предмет иска как "способ защиты субъективного права (интереса)" , что обусловлено разделяемой автором позицией процессуальной природы иска. В настоящее время данная точка зрения становится все более распространенной. М.М. Ненашев , Н.Н. Неретин , С.А. Краснова под предметом иска также понимают способ защиты права.
Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М.: Издательство МГУ, 1979. С. 33.
Клейнман А.Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права (Очерки по истории). М.: Издательство Московского университета, 1967. С. 37.
Осокина Г.Л. Иск: теория и практика. М.: Городец, 2000. С. 114.
Там же. С. 118.
См.: Ненашев М.М. Предмет иска (как требования к суду) // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 9. С. 12 - 16.
См.: Неретин Н.Н. К вопросу о предъявлении гражданского иска в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2012. N 1.
См.: Краснова С.А. Право потерпевшего на выбор способа защиты и право суда на юридическую квалификацию: вопросы соотношения // Юрист. 2012. N 19.
На наш взгляд, нивелирование роли материально-правовых элементов в структуре иска не согласуется с позицией законодателя и сложившейся правоприменительной практикой, влечет искажение сущности иска как правовой категории.
А.Ф. Клейнман , И.М. Пятилетов считают необходимым выделение содержания как еще одного элемента иска, под которым понимается требование к суду о совершении нормативно установленных действий, направленных на разрешение спора о праве, требование о реализации судом того или иного способа защиты права (ст. 12 ГК РФ).
См.: Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс: Учебник для юридических вузов. М.: Издательство Московского университета, 1954. С. 150.
См.: Алехина С.А. и др. Гражданское процессуальное право: Учебник / Под ред. М.С. Шакарян (автор главы 11 - И.М. Пятилетов). М.: ТК "Велби"; Проспект, 2005. С. 199.
Значение способа защиты права как элемента иска трудно переоценить. Без требования истца к суду иск как правовое явление отсутствует. Именно способ защиты права, реализации которого требует истец, зачастую служит критерием разграничения родственных исков. Например, иска о признании ничтожной сделки недействительной и преобразовательного иска о недействительности оспоримой сделки .
См.: Долганова И.В. К вопросу о квалификации исков о недействительности оспоримого завещания как преобразовательных исков // Частноправовые проблемы взаимодействия материального и процессуального права: Материалы конференции. Ульяновск: Издательство УлГУ, 2011. С. 228 - 231; Долганова И.В. Некоторые процессуальные вопросы теории и судебной практики по гражданским делам о недействительности завещания. М.: ФРПК, 2012.
Но использование для обозначения одного из элементов иска термина "содержание" некорректно. "Содержание" как философская категория есть совокупность всех составных частей, элементов чего-либо. Следовательно, говоря о содержании иска, можно вести речь исключительно обо всех его элементах, взятых в совокупности.
Рассматривая предмет иска, исходя из двуединой природы последнего, можно условно говорить о материальном и процессуальном аспектах данного элемента. На наш взгляд, указанное истцом конкретное материально-правовое требование к ответчику, вытекающее из спорного материального правоотношения, относительно которого суд должен вынести решение, составляет материальный аспект предмета иска. Материальный аспект предмета иска включает в себя его объект, что обеспечивает необходимую степень конкретизации самого иска и его предмета в частности. Процессуальный аспект предмета иска - требование к суду о совершении определенных нормативно установленных действий, направленных на разрешение спора о праве, о реализации определенного способа защиты права. Материальный и процессуальный аспекты предмета иска служат цели определения природы и разграничения исков, выступают критериями классификации исков.
Так, признанную практическую и теоретическую значимость имеют классификации исков по материально-правовому и по процессуально-правовому критериям. Материально-правовой критерий - сущность спорного правоотношения, характер материального аспекта предмета иска - обусловливает деление исков в зависимости от отраслевой принадлежности норм, регулирующих соответствующие отношения (и далее, более дробно, - в зависимости от подотрасли, института). Группировка исков в зависимости от испрашиваемого истцом способа защиты права (в предложенной нами трактовке - в зависимости от процессуального аспекта предмета иска) предполагает выделение исков о присуждении, исков о признании и преобразовательных исков. При этом можно отметить устойчивую принадлежность исков к определенным выделяемым в ходе классификации группам, что обусловлено взаимосвязью аспектов предмета иска и соответствием конкретному материально-правовому требованию истца к ответчику определенного способа защиты права. Ошибки в определении надлежащего способа защиты права влекут зачастую неверное формулирование материально-правового требования истца к ответчику .
Процессуальный и материальный аспекты предмета иска находятся в неразрывной связи и в совокупности составляют предмет иска как выделяемый законодателем элемент. При этом определение подлежащего применению способа защиты права, а значит, конкретизация процессуального аспекта предмета предъявленного иска в гражданском процессе может быть осуществлена судом. Такая конкретизация не будет являться превышением полномочий суда и выходом за пределы заявленных требований, так как удовлетворение требования истца к ответчику предполагает, как правило, реализацию конкретного предусмотренного законом способа защиты. Определение и формулирование процессуального аспекта предмета иска в исковом заявлении не является обязательным, что в том числе обеспечивает доступность судебной защиты и для лиц, не обладающих специальными знаниями.
В то же время иск, в котором не конкретизирован способ защиты, нельзя признать беспредметным, так как формулирование своего материально-правового требования к ответчику - обязанность истца. Порядок конкретизации процессуального аспекта предмета иска в уже начавшемся процессе должен быть урегулирован законодателем. Правила конкретизации способа защиты права были предложены М.М. Ненашевым . Не углубляясь в данный вопрос, отметим, что позиция истца в определении процессуального аспекта предмета иска должна играть для суда определяющую роль.
См.: Ненашев М.М. Способ защиты права: процессуальные вопросы // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. N 8. С. 44 - 48, N 12. С. 10 - 14.
Таким образом, предмет иска является, на наш взгляд, элементом с двусторонней структурой, в котором в неразрывной связи находятся материальный (требование к ответчику) и процессуальный (требование к суду) аспекты, что еще раз свидетельствует в пользу двуединства природы иска.
Следующим элементом иска является его основание. В доктрине также не наблюдается единства взглядов относительно сущности данного элемента. Ряд исследователей разделяют правовое и фактическое основания иска. Например, А.А. Добровольский указывал, что "основанием иска являются субъективное право и фактические обстоятельства, подтверждающие субъективное право истца и обоснованность его требования" . Г.Л. Осокина в юридическое основание иска включает подлежащее защите субъективное право или законный интерес, а также материальный закон, под фактическим основанием она понимает "факты реальной действительности (. их идеальный, логический образ)" .
Добровольский А.А. Исковая форма защиты права (Основные вопросы учения об иске). М.: Издательство Московского университета, 1965. С. 135.
Осокина Г.Л. Указ. соч. С. 121.
Противники выделения юридического основания ссылаются на отсутствие требования гражданского процессуального законодательства указывать в исковом заявлении норму права, обосновывающую требование истца. М.М. Ненашев в обоснование позиции отсутствия юридического основания иска выдвигает тезис о том, что суды "не связаны доводами истца и возражениями ответчика по вопросу о том, какими нормами права они должны руководствоваться при вынесении решения" .
Ненашев М.М. К вопросу об основании иска // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 8. С. 29.
По нашему мнению, необходимость разделения основания иска на правовое и фактическое отсутствует. При этом нельзя говорить о фактическом основании как о жизненном обстоятельстве без его привязки к норме права. Иск, в основание которого положено жизненное обстоятельство, не влекущее правовых последствий, не может быть удовлетворен. Однако еще К.С. Юдельсон указывал на недопустимость отказа в приеме к производству необоснованных исков, если соблюден порядок их предъявления и требование подведомственно суду . Р. Опалев, напротив, отстаивает необходимость отказа в принятии таких исков . Но действующее процессуальное законодательство исходит из невозможности решения на стадии возбуждения производства по делу вопроса об обоснованности иска, в силу чего иск, в основание которого заложено юридически безразличное обстоятельство, все же должен быть рассмотрен и разрешен судом.
См.: Юдельсон К.С. Советский гражданский процесс: Учебник для юридических вузов. М.: Госюриздат, 1956. С. 58.
См.: Опалев Р. Материально-правовой интерес как условие возбуждения гражданского дела в суде // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 2. С. 9.
Так, Н. обратился в суд с иском к брату о недействительности завещания, составленного в пользу последнего их умершей матерью. Истец просил признать завещание недействительным, поскольку отсутствует государственная регистрация права собственности умершей на дом, в связи с чем она не могла завещать это имущество. Заложенное истцом в основание иска обстоятельство не является юридическим фактом, способным согласно закону повлечь недействительность завещания. В соответствии со ст. 1120 ГК РФ завещатель вправе совершить завещание, содержащее распоряжение о любом имуществе, в том числе о том, которое он может приобрести в будущем. Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что отсутствие государственной регистрации права собственности умершей на вновь возведенный дом не является основанием для признания завещания недействительным. Решением Ульяновского районного суда Ульяновской области в удовлетворении исковых требований Н. было отказано. Суд апелляционной инстанции оставил данное решение без изменения .
В основание иска, потенциально способного быть удовлетворенным, может быть положено только обстоятельство, которое юридически не безразлично, которое может повлечь правовые последствия, т.е. юридический факт. Здесь необходимо указать, что выделение наряду с фактическим основанием, под которым понимается юридический факт, еще и правового основания иска (такая точка зрения прослеживается у О.В. Исаенковой , Г.Л. Осокиной , М.А. Рожковой ) нецелесообразно. В этом случае усматривается дублирование. Содержание категории "юридический факт" уже включает правовую норму в качестве составного и необходимого элемента. Можно вести речь лишь о фактической (факт реальной действительности) и юридической (норма, связывающая с этим фактом правовые последствия) сторонах самого юридического факта как единого и неделимого основания иска, но не о двойственности основания иска.
См.: Исаенкова О.В. Иск и его характерные черты: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Саратов: Саратовская государственная академия права, 1996. С. 7.
См.: Осокина Г.Л. Указ. соч. С. 121.
См.: Рожкова М.А. К вопросу об иске, изменении его предмета и основания // Хозяйство и право. 2002. N 11. С. 82.
Предложенная трактовка не противоречит законодательству: истец может не указывать норму права, делающую фактическое обстоятельство юридически не безразличным (в принципе он даже может указать эту норму неверно), суд же должен правильно определить норму, которой подлежит руководствоваться: выделить именно ту, которая наделяет указанное истцом жизненное обстоятельство юридическим смыслом. Определение либо даже применение судом иной нормы, нежели указанная истцом, не нарушает исключительного права истца на изменение основания иска: фактическое обстоятельство, обосновывающее исковое требование, остается тем же, суд просто облекает его в юридическую форму. В этой связи Пленум Верховного Суда РФ в п. 6 Постановления от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" указал: поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела. Кроме того, отсутствуют легальные препятствия для принятия к производству и разрешению судом иска, в основание которого заложено обстоятельство, не являющееся юридическим фактом. Как было проиллюстрировано на приведенном примере, такие иски разрешаются судами, однако очевидно, что они не могут быть удовлетворены.
Таким образом, основанием иска выступает фактическое обстоятельство, с которым истец связывает или на котором основывает свое материально-правовое требование, составляющее материальный аспект предмета иска.
Учитывая изложенное, иск можно определить как обращенное к суду требование о защите нарушенного или оспоренного права либо охраняемого законом интереса путем рассмотрения и разрешения в установленном законом процессуальном порядке материально-правового требования одного лица к другому, вытекающего из материально-правового спора и основанного на указанных истцом фактах.
Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.
Не так давно выступая на стороне истца, я вступил в спор с судьей (что бывает практически никогда), относительно правомерности и возможности изменения основания и предмета иска. Придя домой и почесав затылок, решил посмотреть, что на этот счет пишут ученые мужи, но все же не остался удовлетворенным от найденного материала, посему проанализировал вопрос до следующего.
Итак, в статье 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ) указано, что истец вправе при рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, изменить основание или предмет иска. Действительно – или/или, а третьего не дано.
Основание иска. В 1965 году, А.А. Добровольский выразил позицию, что основанием иска являются субъективное право и фактические обстоятельства, подтверждающие субъективное право истца и обоснованность его требования.[1] Чуть немного погодя, Пленум Верховного Суда РФ в п. 6 Постановления от 24.06.2008 № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» указал - основанием иска являются фактические обстоятельства, и указание истцом конкретной правовой нормы не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела. Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 14.07.2015 № 07АП-4504/2015 по делу № А03-19333/2012, было подтверждено, что основанием исковых требований признаются фактические обстоятельства, из которых вытекает право требования истца и на которых истец их основывает. В теории права основание иска подразделяют на фактическое и правовое. Фактическое основание иска представляет совокупность юридических фактов, а правовое - является указанием на конкретную норму права (или совокупность норм), на которых основывается требование истца.
Предмет иска. «Деды», в стареньком п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 31.10.1996 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции», вещали, что изменение предмета иска означает изменение материально-правового требования истца к ответчику, изменение основания иска означает изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику. Читая статью И.В. Долгановой, согласился с тем, что предмет иска можно назвать элементом с двусторонней структурой, в котором в неразрывной связи находятся материальный (требование к ответчику) и процессуальный (требование к суду) аспекты, подтверждающее двуединство природы иска.[2]
Изменение предмета и основания иска. Более чем достаточно можно найти практики относительно одновременного изменения предмета и основания иска. При этом, выводы судов примерно одинаковые.
Постановление Президиума ВАС РФ от 11.05.2010 № 161/10 в свое время обозначило, что это недопустимо, а если такой нонсенс и произошел, то истцу не солоно хлебавши следует обратиться в суд с новым иском, в котором и сформулировать свои дополнительные требования.
Постановление Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16.03.2012 по делу № А45-9588/2011, намекнуло, что суду не следует принимать уточненный иск, если в нем истец не уточняет свое требование, а фактически заявляет новые требования, которые им ранее не заявлялись, при том, что их основания отличаются от оснований первоначально заявленных исковых требований.
Постановлением Федерального Арбитражного суд Волго-Вятского округа от 03.10.2013 по делу № А64-4514/2012, суд снова дал указкой по рукам молодцам, стремящимся менять все и сразу, выразив, что судам не комильфо принимать уточненный иск при изменении предмета первоначального иска, если истцом заявляется дополнительное требование, при том, что основания обеих редакций иска совпадают только частично, но очевидно, что оба требования являются самостоятельными
В Постановлении Федерального Арбитражного суда Поволжского округа от 13.06.2013 по делу № А65-21131/2012 суд сделал вывод: «изменение предмета иска означает изменение материально-правового требования истца к ответчику. Изменение основания иска означает изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику. Нормы права не являются основанием иска, поскольку определяют правовое регулирование установленных судом правоотношений» (что немного противоречит теории права, ну ладно – теория такая теория).
Дальний Восток также не остался в стороне, и в Постановлении Федерального Арбитражного суда Дальневосточного округа от 14.05.2014 № Ф03-1693/2014 засверлил позицию - истец при необходимости может изменить по выбору предмет (материально-правовое требование к ответчику) или основание (фактические обстоятельства, на которых он основывает свои требования) иска, но не вправе произвести одновременное изменение и предмета, и оснований иска, поскольку закон такую возможность не предусматривает.
Разумеется, и Суд по интеллектуальным правам, в Постановлении от 04.06.2015 № С01-393/2015 по делу № А50-13431/2014 подтвердил, что одновременное изменение предмета и основания иска не допускается.
Нарушится ли баланс вселенной, если, все же, изменить? После спора с судьей, уверявшей меня, что это будет являться нарушением норм процессуального права, в результате чего мой доверитель будет поделен на ноль и беспощаднейшим образом уничтожен, я морально подготовился к вероятности такого бесславного исхода. И не нашел ни одного постановления, отменившего решение нижестоящего суда по такому основанию. Но вот что подсмотрел:
Президиум ВАС РФ, в постановлении от 11.05.2010 № 161/10, указал, что не является достаточным основанием для отмены судебного акта вышестоящей инстанцией, принятие судом уточненных требований при одновременном изменении основания и предмета иска, если того требует принцип эффективности судебной защиты.
В Постановлении Федерального Арбитражного суда Дальневосточного округа от 12.12.2013 № Ф03-6046/2013 по делу № А59-41/2013 суд отразил, что аргумент предприятия о неправомерности принятия судом первой инстанции изменения предмета и основания иска одновременно не может являться основанием для отмены обжалуемых решения и постановления ввиду того, что такие действия суда не привели и не могли привести к принятию неправильных судебных актов.
В Постановлении Суда по интеллектуальным правам от 04.06.2015 № С01-393/2015 по делу № А50-13431/2014 суд отклонил довод общества о том, что суд первой инстанции нарушил нормы процессуального права, сославшись на Постановление Президиума ВАС РФ от 11.05.2010 № 161/10. Аналогичные выводы закрепились в Постановлении Федерального Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 23.12.2013 по делу № А22-2992/2012. Ну а Определениями ВАС РФ от 14.04.2014 № ВАС-19401/13, от 24.03.2014 № ВАС-19401/13 и от 15.01.2014 № ВАС-19401/13 было отказано в передаче дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра данного Постановления в порядке надзора.
Коллизия или данность? Пытливый читатель с первых строк понял, что все вышеуказанные нюансы и последствия применительны к истцу, поскольку за ним закреплено право на изменение иска. Как повелось, ответчиками являются организации и граждане, к которым этот иск предъявляется. То есть, в идеальной ситуации, истец предъявляя требования к ответчику, расписывает, какой он злодей, чем он нарушил права истца и просит суд вынести решение относительно конкретного лица, которое будет устранять нарушения – ответчика, для коего, в дальнейшем, наступят соответствующие последствия. А если ответчик окажется ненадлежащим? Сторонники Постановления Президиума ВАС РФ от 11.05.2010 № 161/10 возможно скажут: «Окей, теперь ты во всем разобрался, тебе известно надлежащее лицо, отказывайся от иска и обращайся по новому иску, в котором и сформулируешь дополнительные требования и к надлежащему лицу. При этом, помни, что рассмотрение дела, в рамках которого исковые требования предъявлены к ненадлежащему ответчику, является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, как завещано в Определении Верховного Суда РФ от 01.04.2016 по делу № А75-442/2015.
Конституционный Суд РФ в Определении от 24.10.2013 № 1626-О указал, что в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности только истец определяет, защищать ему или нет свое нарушенное или оспариваемое право, к кому предъявлять иск и в каком объеме требовать от суда защиты. Статьей 47 АПК РФ предусмотрено, что в суде первой инстанции будет установлено, что иск предъявлен не к тому лицу, которое должно отвечать по иску, арбитражный суд может по ходатайству или с согласия истца допустить замену ненадлежащего ответчика надлежащим, а после такой замены рассмотрение дела производится с самого начала.
Ошибочный вывод истца о причастности потенциального ответчика (лица, предположительно нарушившего его права) вполне может быть вызван не только незнанием или неверным толкованием норм права, но непониманием всех обстоятельств спора. По общему правило, суд рассматривает спор в рамках иска, и не в праве самостоятельно выходить за пределы исковых требований, которые должны быть сформулированы насколько это возможно конкретно и определенно. Получится, что при замене ненадлежащего ответчика предмет иска изменится автоматически – требование будет предъявлено к иному лицу, а не тому, кого хотел наказать истец изначально. В зависимости от того, кто стал ответчиком может измениться и основание иска. Например, в вексельных правоотношениях, когда истец думает, что виноват индосант, а требования нужно предъявить к посреднику или авалисту.
Как считаете, коллеги, в рамках замены ненадлежащего ответчика, возможно одновременное изменение основание и предмета иска? Будет ли это являться правомерным?
[1] Добровольский А.А. Исковая форма защиты права (Основные вопросы учения об иске). М.: Издательство Московского университета, 1965. С. 135.
[2] Долганова И.В. К вопросу о предмете и основании иска // Юрист. 2013. № 12. С. 40 - 43.
[*] Инспектор штаба УВД Дзержинского района г. Волгограда, лейтенант милиции.
[1] См., напр.: Добровольский А.А. Исковая форма защиты права. – М.,1965 – с.127-128 и др.
[2] См., напр.: Викут М.А. Иск как элемент права на судебную защиту, его юридическая природа и обоснование. // Вопросы теории и практики гражданского процесса. Межвуз. научн. сборник. Вып. 1. – Саратов,1976 – с.58 и др.
[3] См.: Гражданский процесс: Учебник. / Под ред. М.К. Треушникова. – М.,2003 – с.224.
[4] См.: Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. – М.,2003 – с.451-452.
[5] Рожкова М.А. Предмет и основание иска в судебно-арбитражном процессе. // Вестник ВАС РФ 2000/№9. – с.108; она же К вопросу об иске, изменении его предмета и основания. // Хозяйство и право 2002 / №11 – с.82.
[6] См.: Рожкова М.А. Предмет и основание иска в судебно-арбитражном процессе. – с.107-108; она же К вопросу об иске, изменении его предмета и основания. – с.82
[7] См.: Дело №2-457/03 // Архив федерального суда Дзержинского района г. Волгограда
[8] См.: Бюллетень ВС РФ, 1997,№7. Дело было описано также в кн.: Судебная практика по гражданским делам / Сост. Е.А. Борисова – М.,2001 – с.92-94
[9] См.: Викут М.А. Указ. соч. – с.61.
[10] См.: Викут М.А., Зайцев И.М. Гражданский процесс России: Учебник – М.,2001 – с.199-200 // Автор главы – М.А. Викут.
[11] См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. / Под ред. и с предисловием В.А. Томсинова. – М.,2003 – с.172
[12] См., напр.: Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. – с. 451; Викут М.А., Зайцев И.М. Указ. соч. – с.199-200; Рожкова М. К вопросу об иске, изменении его предмета и основания. – с.87-88; Добровольский А.А. Исковая форма защиты права – с.127; Гражданский процесс: Учебник / Отв. ред. Ярков В.В. – М.,2000 – с.228; Гражданское процессуальное право: Учебник. / Под ред. М.С. Шакарян. – М.,2004 – с.199-200.
[13] См.: Теория государства и права: Курс лекций. / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.,2002 – с.530
[14] См.: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. — М., 1955. – с. 163.
[15] См.: Добровольский А.А. Указ. соч. – с.127.
[16] См.: п.2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 декабря 1983г. №10 «О применении процессуального законодательства при рассмотрении гражданских дел в суде первой инстанции».
[17] См.: Добровольский А.А. Указ. соч. – с.127-128 и др.
[18] См.: Осокина Г.Л. Указ. соч. – с.464.
На сегодняшний день в отечественной процессуальной науке выделяются три подхода к формулированию понятия иска [1] .
Представители первого подхода (М.А. Гурвич, Н.Б. Зейдер, С.Н. Абрамов, П.Ф.Елисейкин) определяют иск как категорию, присущую двум отраслям права –материальному (гражданскому) и процессуальному, и выделяют два самостоятельных понятия иска – в материально-правовом и процессуальном смысле. Если исходить из понимания иска этими авторами, то иск в самой упрощенной форме можно определить следующим образом: иск в процессуальном смысле – это требование истца к суду [2] ; иск в материальном смысле – требование истца к ответчику.
Представители второго подхода (А.Ф. Клейнман, А.А. Добровольский, С.А. Иванова, Н.И. Авдеенко)рассматривают иск как единое понятие, органически сочетающее материально-правовую и процессуальную стороны. Если исходить из понимания иска этой группы авторов, то иск в упрощенной форме можно определить как требование истца к суду, содержащее требование к ответчику.
Г.Л. Осокина неоправданно объединяет первые две группы в одну потому что и те и другие допускают определение иска через материально-правовое требование истца к ответчику. Получившийся в результате такого объединения взгляд она характеризует как определение иска черезматериально-правовое требование истца к ответчику [3] . Однако такой подход не учитывает того, что в свое время существовала материально-правовая теория права на иск: иск присущ материальному праву, защите которого он служит, он его принадлежность и др. [4] Очевидно, что наличие такого подхода, ныне практически всеми забытого, не допускает объединения первых двух точек зрения в одну –"материально-правовое требование истца к ответчику".
Представители третьего подхода (К.С. Юдельсон, К.И.Комиссаров, В.М. Семенов, Г.Л. Осокина) рассматривают иск как чисто процессуальную категорию, самостоятельный институт гражданского процессуального права. Согласно данному подходу иск –это требование к суду.
Вместе с тем, если взглянуть на сегодняшнюю литературу посвященную рассматриваемой теме, то можно заметить, что фактически остались представители только второго (М.А. Рожкова, О.В.Исаенкова, М.А. Викут) и третьего направлений (Г.О. Аболонин, Г.Л. Осокина, И.М.Пятилетов).
Формулирование понятия– это важнейший, ключевой шаг к изучению последующих категорий рассматриваемого вопроса. Понятие и последующие категории находятся между собою в тесной взаимосвязи и оказывают влияние друг на друга. Если между исходным понятием и понятием производным имеются разногласия, значит можно предположить один из следующих вариантов их возникновения: 1)Неверно сформулировано исходное понятие; 2)Неверно сформулировано производное понятие; 3)Неверны рассуждения, которые привели от исходного понятия к производному.
Этот вывод очевиден, однако, не все авторы, видимо, придерживаются его. Далее мы приведем примеры таких "несостыковок" исходных понятий с последующими выводами, а пока рассмотрим конкретные примеры влияния исходного понятия на последующее изучение теории иска.
Начнем с вопроса об элементах иска. Различные авторы выделяют от двух до четырех элементов иска. К таковым относят:
1) предмет – требование истца к суду или к ответчику (в зависимости от того к какому из трех вышеперечисленных подходов относится автор). Осокина Г.Л. понимает под предметом иска способ защиты субъективного права или охраняемого законом интереса, вместе с тем, позиция данного автора, изложенная в рассматриваемом учебнике, содержит несколько противоречий и позволяет предположить, что сам автор предмет иска способом защиты субъективного права не ограничивает [5] ;
2) основание –обстоятельства обосновывающие требование истца;
3) содержание – вид защиты о котором просит истец у суда;
4) субъекты [6] иска –истец, ответчик и третье лицо.
Такие элементы как предмет, основание и содержание иска, в принципе могут быть выделены при любом из трех подходов к понятию иска. А вот четвертый элемент "втискивается" не во все подходы. Если посмотреть современную процессуальную литературу, то можно сделать вывод, что данный элемент выделяют в основном процессуалисты придерживающиеся третьего подхода к определению иска(требование к суду и ответчику) [7] другие авторы либо вообще ничего не говорят о данном элементе, либо критикуют сторонников его выделения [8] . И это очевидно. Ведь именно при определении иска как одновременного требования и к суду и к ответчику позволяет в последующим дополнить элементы иска "субъектами иска" поскольку второе требование адресовано ответчику.
Такая возможность отпадает если мы определяем иск только как требование исключительно к суду. В этом случае для "субъектов иска" в исходном определении места уже нет, иначе придется признать, что исходное определение было неверным. Исходя из этого представляется спорной позиция Г.Л.Осокиной, которая считает, что иск содержит в себе требование только к суду [9] и при этом выделяет субъектов (она их называет сторонами) в качестве элемента иска [10] . Однако, если мы признаем субъектов составной частью иска, то мы обязаны указать на них в определении иска, иначе данное определение не будет полным, а Г.Л. Осокина почему-то такого указания не дает. Исходя из этого можно сделать два предположения: 1) Г.Л. Осокина либо неправильно сформулировала понятие иска; 2) Либо Г.Л. Осокина ошибочно выделила субъектов в качестве элемента иска.
Целое состоит из совокупности элементов и обладает качествами, присущими каждому из элементов. Исходя из этого любое из качеств целого должно проявляться в каком-либо элементе. Разбивая структуру иска на предмет, основание, содержание и стороны мы тем самым разбиваем целое на элементы. Следовательно, каждая из характерных черт иска должна проявляться в каком-либо элементе.
Определением иска как единого или двуединого понятия предопределяется и его последующая логическая структура. В первом случае в структуре иска необходимо наличие только одного элемента содержащего в себе признак требования (истца к суду). Во втором случае в структуре иска необходимо наличие двух элементов, содержащих в себе данный признак(требование к суду и требование к ответчику), или же данный признак должен каким-то образом сочетаться(требования к суду и к ответчику должны сливаться в одном элементе).
Из авторов, придерживающихся двуединого понятия иска наиболее логичной с данной точки зрения является позиция М.А. Рожковой, которая обоснованно указывает на то, что предмет иска характеризует материально-правовую сторону данного понятия (требование истца к ответчику), а содержание – сторону процессуальную(требование истца к суду) [11] .
Это обстоятельство совершенно упускают из вида А.А. Добровольский и его многочисленные последователи. Рассматривая иск как двуединое понятие они совершенно не говорят о том, какой из его элементов отвечает за требование истца к суду. На данный недостаток обращает внимание и сам основоположник данной теории: "Конечно, теоретически можно было бы выделить и третий элемент иска, поскольку помимо требования истца к ответчику в иске имеется и требование истца к суду, но с нашей точки зрения в этом нет никакой необходимости ни в теоретическом плане, ни в практическом" [12] . Аргументация, скажем, мягко говоря, слабая. С такой позиции вообще непонятно зачем рассматривать иск как двуединое понятие. Если требование истца к суду не имеет значения ни в теоретическом, ни в практическом плане, то может быть его вообще следует исключить из понятия иска?
Такой подход был бы логически наиболее верным, но очевидно, что итог его был бы настоящим абсурдом. Поскольку иск определялся бы исключительно как требование истца к ответчику. Впрочем и сам А.А.Добровольский в определении иска указывал только это материальное требование(об этом будет сказано ниже).
Несмотря на то, что содержание иска выражает процессуальную сторону данного института, его выделение логически обоснованно и при подходе киску как к требованию исключительно к суду. Такой подход можно увидеть у Е.В. Васьковского, М.А.Гурвича и их последователей, поскольку указанные авторы определяют предмет иска как право или правоотношение – а следовательно, исключают признак требования из этого элемента и "переносят" его в содержание. Если бы указанные авторы не выделяли бы содержание в качестве элемента иска, то их иск был бы лишен своего главного признака – требования.
Указанные обстоятельства наиболее ярко подчеркивают необоснованность объединения Г.Л. Осокиной позиций А.А.Добровольского и М.А. Гурвича в одну группу.
Спорным представляется мнение Г.Л. Осокиной о том, что: "Поскольку защиту всегда оказывает суд, то специальное указание на него в определении иска излишне" [13] . Истоки данной позиции, по-видимому, следует искать в теории охранительных правоотношений, однако данная теория не является общепризнанной(известны, например, критические замечания Н.А.Чечиной по поводу ее сущности [14] ). Кроме того, исходя из того, что на сегодняшний день существует спор по поводу того к кому обращен иск (к ответчику и к суду или только к суду), то такое указание будет необходимым до тех пор пока существуют данные разногласия.
Теперь перейдем к некоторым логическим ошибкам, которые допускаются авторами при рассмотрении теории иска.
Наиболее очевидной логической ошибкой является одновременное признание иска как требование исключительно к суду и при этом определение предмета иска как притязания истца к ответчику [15] .Очевидно, что при таком подходе автор противоречит сам себе, когда в начале говорит об иске как о требовании исключительно к суду, а потом включает в это требование еще и требование к ответчику.
На другую логическую ошибку уже указывалось в литературе, но такое указание авторы, допустившие ее оставили без внимания. Речь идет о позиции А.А.Добровольского и С.А.Ивановой, которые являются сторонниками двуединого иска (иск –требование и к ответчику и к суду), но в определение иска включают почему-то только требование истца к ответчику [16] . Так А.А.Добровольский определял иск как требование об устранении нарушения права или помех к нормальному пользованию правом, предъявленное одним лицом к другому для принудительного осуществления через суд или иной специальный орган и подлежащее рассмотрению в определенном процессуальном порядке [17] .
В настоящее время практически бесспорным признается разделение всех исков на три вида: о признании, о присуждении, о преобразовании. Выделение первых двух видов исков являлось в отечественной процессуальной науке бесспорным, что касается исков о преобразовании, то бесспорность их существования в отечественной процессуальной литературе стала признаваться относительно недавно. Заслуга выделения данных исков и разработка их теории принадлежит М.А. Гурвичу, который определял их как иски направленные на изменение или прекращение правоотношения [18] .
Существование исков данного вида на протяжении многих лет оспаривалось А.А. Добровольским и его последователями [19] . И такому отрицанию есть множество объяснений. Сам А.А. Добровольский по этому поводу писал: "Если взять те примеры, на которых построены рассуждения . о преобразовательных исках, то легко усмотреть, что преобразовательные решения либо, как и решения о присуждении, служат основанием для принудительного исполнения и никакого акта исполнения сами по себе не содержат, либо они подлежат исполнению по тем же основаниям, что и решения поискам о признании" [20] . Аналогичную точку зрения отстаивали и его последователи [21] . Таким образом, по мнению указанных авторов, так называемые преобразовательные иски на самом деле являются либо исками о признании, либо исками о присуждении.
Однако суть таких возражений, скорее всего, кроется гораздо глубже чем это показано выше. И Добровольский А.А., и его последователи, как известно были сторонниками теории двуединого иска – в каждом иске органически взаимосвязаны и требование истца к суду, и требование истца к ответчику. А вот в преобразовательных исках второе требование обнаруживается с большим трудом. Фактически можно говорить о том, что в доступной на сегодняшний день литературе еще не было достаточно обоснованно указано на то, в чем именно состоит требование истца к ответчику в преобразовательных исках, хотя сами приверженцы "двуединого иска" уже практически не оспаривают существование данного вида иска [22] .
Еще одна несогласованность в позициях авторов, исследующих теорию иска обнаруживается если мы внимательнее посмотрим на взгляды относительно встречного иска.
Как известно встречный иск является всего лишь разновидностью иска и по своей сути ничем от первоначального не отличается. Исходя из этого было бы логичным формулировать дефиницию встречного иска исходя из точки зрения по поводу сущности самого иска. Однако авторы нередко вступают в противоречия сами с собой по этому вопросу. Так, например, А.А.Добровольский говорит, что встречный иск представляет собой встречное ребование ответчика к истцу , которое может заявляться как для защиты против первоначального иска, так и для удовлетворения самостоятельныхтребований ответчика [23] . Где в данном случае процессуальная сторона иска? А.А. Добровольский забыл про нее.
Подобную ошибку совершают и другие авторы. Так, например, неясно почему Н.И. Масленникова определяет иск как требование к суду [24] (через процессуальную сторону), а встречный иск как самостоятельное требование ответчика к истцу, предъявленное в суд для одновременного совместного рассмотрения в деле по иску истца (т.е. через материально-правовую сторону) [25] .
Подобные ошибки нельзя назвать редкостью, однако что является их причиной является большим вопросом.
Итак, мы приходим к очевидному выводу о том, что понятие иска является необходимой и определяющей предпосылкой для изучения и обоснования последующих категорий теории иска. Именно исходя из дефиниции иска следует формулировать последующие категории рассматриваемой проблемы, иначе автор рискует вступить в противоречие со своими же доводами.
Автор статьи
Читайте также: