Курсовая злоупотребление правом в сфере правосудия по гражданским делам и способы его предупреждения

Обновлено: 18.04.2024

По нашим наблюдениям, еще каких-то 15 лет назад широко применялась такая практика: юристы придумали различные схемы вывода активов, налоговой оптимизации, создания «липовой» кредиторской задолженности для банкротства, захвата какого-либо актива и т.п., эти схемы воплощались в жизнь, а суды при разрешении отдельных споров в рамках этих схем вставали на сторону … недобросовестной стороны. С точки зрения судов формально все было сделано юридически грамотно и суды выносили «формально» законные решения. Буква закона была превыше всего.

Однако затем что-то пошло не так. Суды все чаще и чаще стали отказывать недобросовестной стороне несмотря на ее формальную правоту. По нашим субъективным ощущениям эта тенденция началась после «дела ЮКОСа» (2004 г.).

Все дело в том, что суды активнее стали применять институт «злоупотребления правом», предусмотренный ст.10 ГК.

ЦИТАТЫ: «Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п.1 ст.10 ГК).

«Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения» (п.4 ст.1 ГК).[1]

В 2008 году Президиум Высшего арбитражного суда РФ издал Информационное письмо N 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 ГК РФ». После чего стало понятно, что курс на более широкое применение института «злоупотребления правом» – это целенаправленная политика государства.

В вышеназванном Обзоре ВАС РФ указал, что непосредственной целью ст.10 ГК является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Поэтому для защиты прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, о том, что его действия формально соответствовали закону.

Дошло до того, что суды стали признавать недействительными сделки только на основании того, что при совершении сделки имело место недобросовестное поведение (злоупотребление правом) (п.п. 9, 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127). Сам факт злоупотребления правом стал уже достаточным основанием для оспаривания сделки. Раньше для признания сделки недействительной одного факта злоупотребления правом было недостаточно – необходимо было установить нарушение иных правовых норм, регулирующих конкретное правоотношение.

В этой связи важно научиться правильно определять, какое осуществление гражданских прав может быть квалифицировано как злоупотребление правом?

В выше процитированной ст.10 ГК приводится 3 формы злоупотребления правом:

осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу;
действия в обход закона с противоправной целью;
иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

Последний пункт поглощает первые два. По сути, любое заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав, может быть признано злоупотреблением правом. Использование слова «заведомо» имеет важное значение. Лицо, действующее недобросовестно, должно осознавать, что оно действует недобросовестно, у него должен быть «злой умысел».

Рассмотрим некоторые случаи из практики применения судами ст.10 ГК, что позволит лучше понять логику судов при определении признаков злоупотребления правом.[2]

1. Фабула дела. С., имея непогашенную задолженность перед И., продала квартиру своему сыну, а полученные средства потратила. И. обжаловала сделку по продаже квартиры.

Что сказал суд. С. злоупотребила правом. В результате заключения сделки квартира была выведена из имущества, на которое могло быть обращено взыскание по долгам ответчицы. Ответчице следовало исполнить свое обязательство по возврату суммы долга истице и только затем распоряжаться своим имуществом.

Определение Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 49-КГ16-18.

2. Фабула дела. Приставы арестовали ценные бумаги общества по его долгам. После чего в суд был подан иск об освобождении ценных бумаг от ареста в связи с тем, что накануне ареста они были переданы в доверительное управление, а п.2 ст.1018 ГК РФ запрещает обращать взыскание на имущество, переданное в доверительное управление.

Что сказал суд. Договор доверительного управления является недействительным, так как при его заключении преследовалась цель сокрытия имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов, т.е. он был заключен с нарушением ст.10 ГК.

П.10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

3. Фабула дела. По уставу генеральный директор общества мог быть переизбран только на заседании совета директоров при обязательном присутствии на заседании всех членов совета директоров. Генеральный директор, одновременно являющийся также и членом совета директоров, специально не явился на заседание совета директоров, на котором рассматривался вопрос о его переизбрании и затем обжаловал его решение.

Что сказал суд. Генеральный директор злоупотребил правом на оспаривание решения совета директоров, поскольку нарушение устава общества при принятии оспариваемого решения вызвано недобросовестными действиями самого истца (неучастием без уважительных причин в работе совета директоров).

П.1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

4. Фабула дела. Согласно договору аренды арендатор мог досрочно расторгнуть договор, уведомив об этом арендодателя за 3 месяца до его расторжения. Арендатор так и сделал, но фактически возвратил помещение арендодателю раньше. В передаточном акте отсутствовала оговорка о том, что договор аренды сохраняет действие до момента истечения трехмесячного срока. Арендодатель подал иск о взыскании арендной платы за все 3 месяца.

Что сказал суд. Договор аренды был прекращен с момента возврата помещения, на это была направлена воля сторон. С момента прекращения договора аренды арендодатель уже не может требовать арендную плату. Для применения статьи 10 ГК не было оснований, поскольку злоупотребление правом может иметь место лишь при условии наличия у лица соответствующего права.

П.2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

5. Фабула дела. Подрядчик выполнил работу, а заказчик принял ее результат. Однако заказчик отказался оплачивать работу, ссылаясь на то, что в договоре подряда не были согласованы сроки выполнения работ (существенное условие), а значит договор является незаключенным.

Что сказал суд. Договор действительно не заключен. Но поскольку заказчик принял работу, он должен ее оплатить по правилам неосновательного обогащения (ст.1102 ГК), а не на основании ст.10 ГК, которая в данном случае применению не подлежит.

П.6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

Что сказал суд. Арендатор мог через суд потребовать зарегистрировать договор аренды, но не сделал это. Если арендатор сам не предпринял разумно необходимых действий для защиты своих прав, то не может ссылаться на ст.10 ГК.

П.7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

7. Фабула дела. Общество продало здания по явно заниженной цене, после чего покупатель передал эти здания обществу в аренду. Цена продажи зданий соответствовала арендной плате за 3 месяца.

Что сказал суд. Продавая здания по явно заниженной цене директор общества действовал явно в ущерб последнему, т.е. злоупотребил правом. Значит на основании ст.ст.10 и 168 ГК данные сделки являются недействительными.

П.9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

8. Фабула дела. Сублизингополучатель выплатил все лизинговые платежи, но не смог стать собственником предмета лизинга, так как сублизингодатель (посредник) не все средства перечислил лизингодателю.

Что сказал суд. Сублизингополучатель не смог реализовать свои права из-за недобросовестных действий лизингодателя и лизингополучателя, которые злоупотребили правом. Поэтому право сублилингополучателя подлежит защите, его следует признать собственником предмета лизинга.

Постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.09.2016 по делу N А40-18304/15.

9. Фабула дела. Договор займа содержал условие о начислении процентов в размере 1,5% за каждый день пользования займом. Займодавец потребовал уплатить начисленные проценты.

Что сказал суд. Займодавец действовал недобросовестно (злоупотребил правом) при определении размера процентов за пользование займом, которые составили 547,5% годовых. Принцип свободы договора не является безграничным, явно неразумные и несправедливые проценты за пользование займом взысканию не подлежат.

Определение Верховного Суда РФ от 29.03.2016 N 83-КГ16-2

10. Фабула дела. Воспользовавшись пунктом 5 ст.225 Земельного кодекса, арендатор земельного участка, находящегося в госсобственности, заключил с третьим лицом договор перенайма, по которому передал новому арендатору в том числе и обязанность по погашению накопившейся у арендатора задолженности перед арендодателем по арендной плате. Это не устроило арендодателя.

Что сказал суд. Если договор перенайма заключен с целью избежать договорной ответственности арендатора, а равно с целью предоставления необоснованных преимуществ новому арендатору, такие действия следует квалифицировать как злоупотребление правом (статья 10 ГК) и применительно к п.1 ст.322 ГК РФ считать нового и старого арендаторов солидарными должниками арендодателя.

Постановление Президиума ВАС РФ от 01.10.2013 по делу N А06-7751/2010.

11. Фабула дела. Кредитным договором было предусмотрено, что банк имеет право в одностороннем порядке изменять процентную ставку по кредиту, а в случае несогласия заемщика с увеличением размера процентной ставки заемщик должен досрочно вернуть кредит. Банк решил воспользоваться этим условием и предложил заемщику подписать дополнительное соглашение к кредитному договору об увеличении размера процентной ставки. Заемщик подписал, но затем оспорил этот допсоглашение.

Что сказал суд. В ситуации, когда участниками кредитного договора являются с одной стороны предприниматель, а с другой — крупный банк, в силу положений статей 1, 10 ГК должна быть исключена возможность банка совершать действия по наложению на контрагентов неразумных ограничений или по установлению необоснованных условий реализации контрагентами своих прав. У заемщика отсутствовала реальная возможность на выражение своей воли при согласовании в дополнительных соглашениях размера процентной ставки, так как в кредитном договоре содержится условие о его обязанности в короткий срок возвратить полученную сумму в случае несогласия с увеличением процентной ставки по кредиту.

Постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 13567/11 по делу N А71-10080/2010-Г33

12. Фабула дела. Должник задолжал банку 1 млрд.руб. Другой кредитор с суммой требований 800 тыс.руб. подал заявление о банкротстве должника и как первый заявитель имел право выбрать арбитражного управляющего. Банк перечислил в депозит нотариуса 800 тыс.руб. для погашения задолженности первого заявителя, рассчитывая на то, что ему (банку) в порядке ст.313 ГК перейдет право первого заявителя на выбор арбитражного управляющего. Первый заявитель возражал, так как сам хотел участвовать в процедуре банкротства должника через своего управляющего.

Что сказал суд. Банк действует добросовестно, так как преследует конечную цель получить удовлетворение всех своих требований к должнику (он расстался с 800 тыс.руб. ради получения 1 млрд.руб.). Первый заявитель по делу о банкротстве злоупотребляет правом, так как его цель не погашение долга (иначе бы он принял деньги от банка), а назначение своего арбитражного управляющего. У первого заявителя не было разумных и законных экономических оснований для уклонения от получения исполнения от третьего лица.

Определение Верховного Суда РФ от 22.05.2017 N 304-ЭС17-1258 по делу N А03-6689/2016.

13. Фабула дела. Заемщик взял кредит в банке. В счет обеспечения данного кредита третье лицо (поручитель) заключило с банком договор поручительства и передало банку в залог свои активы. Поручитель сделал это потому, что он и заемщик контролировались одним и тем же лицом и их бизнес-интересы пересекались. В последующем поручитель был признан банкротом, а его конкурсный управляющий оспорил договоры поручительства и залога, ссылаясь на то, что сделки были совершены во вред кредиторам поручителя и не имели для него экономического смысла (поручитель от этих сделок ничего не получил), банк злоупотребил правом.

Что сказал суд. Мотивы совершения обеспечительных сделок могут быть обусловлены не только юридическими оформленными отношениями, но и фактическими. Заемщик и поручитель были фактически аффилированы, что объясняет мотивы совершения сделок поручительства и залога. Для признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 ГК необходимо установить признаки злоупотребления правом не только со стороны поручителя (залогодателя), но и со стороны банка. Банк же действовал добросовестно, в рамках своей обычной деятельности, его цель была получить дополнительные гарантии погашения долга. На основании ст.10 ГК данные сделки не могут быть признаны недействительными.

14. Фабула дела. Акционер перечислил своему дочернему обществу $12,5 млн. в качестве займа для пополнения его оборотных средств. Общество не справилось с кризисной ситуацией и было признано банкротом. Акционер заявил требование о включении его в реестр требований кредиторов общества, основываясь на данном договоре займа.

Что сказал суд. Акционер мог оказать финансовую помощь своему дочернему обществу через увеличение уставного капитала, тогда он смог бы вернуть деньги за счет дивидендов из чистой прибыли и не мог бы претендовать на включение в реестр требований кредиторов. Однако мажоритарный акционер выбрал иную форму финансирования – путем выдачи займа, что предполагает возврат денег из выручки и право быть включенным в реестр требований кредиторов. Требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Мажоритарный акционер злоупотребил правом, оформив финансирование займом.

15. Фабула дела. На основании решения третейского суда о взыскании с должника в пользу предпринимателя задолженности по договорам займа арбитражный суд выдал исполнительный лист. Временный управляющий должника оспорил выдачу исполнительного листа, ссылаясь на то, что данная кредиторская задолженность создана искусственно (сначала должник и третье лицо создали взаимные долги, потом вместо их зачета третье лицо уступило предпринимателю свое право требования к должнику, а предприниматель подал иск в третейский суд; все участвующие в данной схеме лица были взаимосвязаны).

Что сказал суд. Подобное поведение участников гражданского оборота, фактически направленное на создание искусственной задолженности, при отсутствии доказательств обратного, представляет собой использование юридических лиц для целей злоупотребления правом, то есть находится в противоречии с действительным назначением юридического лица как субъекта права. В равной степени такие действия являются и формой незаконного использования третейского разбирательства, поскольку направлены не на обращение к третейскому суду как средству разрешения спора согласно его правовой природе, а на использование третейского разбирательства в целях злоупотребления правом. Такие интересы судебной защите не подлежат.

Определение Верховного Суда РФ от 17.10.2017 N 310-ЭС17-8992 по делу N А54-3033/2016.

16. Фабула дела. Дочь участника должника выдала заем генеральному директору должника, а сам должник выступил поручителем по этому займу (т.е. заем и поручительство имели внутригрупповой характер). Затем дочь участника должника (займодавец) уступила третьему лицу свои права по займу (в том числе и право требовать возврата займа от поручителя (должника). Третье лицо (новый займодавец) подало заявление о включении долга в реестр требований кредиторов должника (поручителя).

Что сказал суд. Если заем является внутригрупповым, денежные средства остаются под контролем группы лиц, в силу чего, с точки зрения нормального гражданского оборота, отсутствует необходимость в поручительстве. Если «дружественный» кредитор не подтверждает целесообразность заключения обеспечительной сделки (поручительства), его действия по подаче заявления о включении требований в реестр могут быть квалифицированы как совершенные исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (статья 10 ГК). При этом наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр.

Определение Верховного Суда РФ от 28.05.2018 N 301-ЭС17-22652(1) по делу N А43-10686/2016

Мы привели лишь небольшую часть дел, в которых фактор злоупотребления правом имел решающее значение. Но даже из них можно понять, что институт злоупотребления правом может стать эффективным способом защиты ваших прав от недобросовестного поведения других лиц, которое на первый взгляд кажется вполне законным.

Вместе с тем, очевидно, что все случаи недобросовестного поведения описать невозможно. Поэтому приходится в большей степени оперировать оценочными категориями, от чего результат судебного разбирательства становится менее предсказуем.

Чтобы снизить эту непредсказуемость и «помочь суду определиться» спорящим сторонам желательно усиливать свою правовую позицию ссылками на судебную практику по аналогичным делам, в которых вышестоящие суды расценивали подобное поведение другой стороны как недобросовестное.

По этой же причине (использование оценочных категорий) применение института злоупотребления правом требует от судей большей независимости и беспристрастности.

[1] Данным положением Гражданский кодекс был дополнен позднее — 30.12.12.

[2] С целью упрощения восприятия некоторые обстоятельства дел нами несущественно изменены.

влияние двух фундаментальных отраслей процессуального права.

2. Взаимопроникновение многих процессуальных норм и институ-

тов (гражданский иск в уголовном процессе, взаимная преюдиция решений

и приговоров суда, основания приостановления производства по делу и

др.) обусловливает необходимость выработки мер противодействия зло-

употреблениям процессуальными правами не только на внутриотраслевом,

но и на межотраслевом уровне.

Нельзя отрицать вредоносности процессуального правонарушения

в форме злоупотребления правом. Подобные действия (бездействия) пре-

пятствуют достижению целевых установок процесса, посягают на интере-

сы правосудия по гражданским и уголовным делам, причиняют вред пра-

вам других участников разбирательства.

36. Значение исполнения для правосудия по гражданским делам. +

Цель защиты прав, свобод и законных интересов обычно достигается
посредством рассмотрения и разрешения дела по существу, однако каждый этап

процессуальной деятельности суда направлен в конечном счете на ее

обеспечение. Причем при совершении любого процессуального действия в рамках

последовательной процессуальной деятельности суд всегда действует как орган

государственной (судебной) власти, как орган правосудия. Таким образом, правосудие

по конкретным гражданским делам при соблюдении гражданской или арбитражной

процессуальной формы осуществляется судами общей юрисдикции и арбитражными

судами, когда они в соответствии с правилами о подведомственности и подсудности

рассматривают дела в качестве суда первой инстанции в любом из видов производств,

а также по вновь открывшимся обстоятельствам. К сфере правосудия относятся и

производства по пересмотру дел в апелляционном, кассационном и надзорном

порядке. Правосудием является также разрешение судом вопросов, возникающих при

исполнении судебных постановлений и актов иных органов

Правосудием являются и

производства об оспаривании решений третейских судов и выдаче исполнительных

листов на их принудительное исполнение, а также производство по делам о признании

и приведении в исполнение иностранных судебных решений, когда самими судами

споры по существу не рассматриваются (гл. 45-47 ГПК, 30-31 АПК). Соответствующая

процессуальная деятельность также обеспечивает защиту прав и свобод

заинтересованных лиц, т.е. реализацию предусмотренной ст. 18 Конституции РФ цели

Правоприменительные действия суда во всех соответствующих производствах

оформляются принятием судебного акта - определения. Такие судебные акты могут

быть оспорены в вышестоящие судебные инстанции, проверочная деятельность

которых по этим актам также относится к сфере правосудия. Соответственно любое из

такого рода определений, в том числе об отказе в принятии искового заявления или о

его возвращении, порождает возможность возникновения комплекса последующих

процессуальных правоотношений, отражающих развитие гражданского или

Эффективно действующий процессуально-правовой механизм, позволяющий заинтересованному лицу обратиться в компетентный суд и своевременно получить правильное решение, далеко не во всех случаях гарантирует защиту прав. Для реализации целей правосудия в сфере гражданских и административных правоотношений часто возникает необходимость в принятии мер по принудительному исполнению принятых судом решений. Отсутствие надежного механизма их исполнения несовместимо не только с требованием полноты судебной защиты прав, но и с принципом справедливого правосудия, отрицательно сказывается на авторитете судебной власти, порождает сомнения в эффективности правовых средств защиты.

Между тем положение с исполнением судебных решений в нашей стране нельзя признать удовлетворительным. Значительное число исполнительных производств завершается без реального возмещения притязаний взыскателя, часто не соблюдаются установленные законом сроки исполнения, распространены случаи нарушения других прав участников исполнительного производства.

При оценке положения по исполнению судебных решений следует учитывать, что в современных условиях интенсификации и усложнения гражданских правоотношений, формирования правового государства, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанность государства, существуют объективные потребности общества в совершенствовании действующих институтов судебной защиты прав. Негативные последствия неэффективной деятельности судов и органов по исполнению судебных решений существенно возросли не только для участников спорных правоотношений, но и для государства, поскольку она означает, что государство не исполняет должным образом функцию защиты прав.

Следует также учитывать, что создание эффективной системы защиты прав перестало быть только внутренним делом государства, признавшего обязательность юрисдикции Европейского суда по правам человека.

Исполнительное производство как процессуальный правоприменительный цикл имеет существенную специфику, обусловленную особенностями судебного рассмотрения вопросов, связанных с исполнением постановлений суда и актов иных юрисдикционных органов. Соответствующие вопросы разрешает суд первой инстанции, которым может быть не только суд, принявший подлежащее исполнению постановление или выдавший исполнительный документ, но также суд по месту исполнения или по месту нахождения судебного пристава-исполнителя. Поскольку рассмотрение вопросов исполнительного производства в суде первой инстанции связано с реализацией уже принятого судом или иным органом акта, а не с разрешением спора по существу, оно завершается принятием определения. За этим могут последовать процессуальные правоприменительные циклы по пересмотру принятого судом первой инстанции определения.

Особая ситуация возникает при обжаловании в суд действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя. Вопросы исполнительного производства в таком случае также становятся предметом судебного разбирательства, но в соответствии с нормами гражданского и арбитражного процессуального законодательства суд первой инстанции в данном случае разрешает спор, связанный с деятельностью судебного пристава-исполнителя, по существу.

Актуальность. Термин «злоупотребление правом», часто встречающийся в текстах нормативных правовых актов различных стран мира, в том числе и России, преимущественно используется для обозначения правонарушений, заключающихся во вредоносном осуществлении лицами принадлежащих им субъективных прав. В юридической науке вопросы о сущности и признаках злоупотребления правом вызывают массу прений. Это определяется тем, что в научной литературе злоупотребление правом рассматривается на фоне таких проблем, как проблема интереса в праве; проблема соотношения права и морали; соотношения духа и буквы закона; проблема определения пределов субъективных прав и т.д. Кроме того, в юридической науке считается дискуссионным вопрос о правовой оценке явления злоупотребления правом. Так, достаточно часто критике подвергается официальная позиция, относительно противоправности злоупотреблений правом, и высказываются мнения о правомерности данного явления или, что встречаются гораздо реже, о том, что злоупотребление правом представляет собой самостоятельный тип правового поведения[1]. Таким образом, из-за отсутствия общего представления о сущности, признаках и видах злоупотребления правом, появляется необходимость разностороннего исследования злоупотребления правом как явления правовой действительности. Всё выше сказанное подтверждает актуальность курсовой работы.

Объектом исследования является злоупотребление правом как явление правовой действительности. Предметом исследования выступает соотношение злоупотребления правом с другими правовыми явлениями: законное поведение и правонарушение; анализируемые с точки зрения теории государства и права российское и зарубежное законодательства, связанные с правовым регулированием злоупотребления правом.

Целью курсовой работы является комплексное, всестороннее исследование сущности, характерных признаков и форм злоупотребления правом. Достижение поставленной цели потребовало выполнения следующих задач:

1) Исследовать понятие и признаки злоупотребления правом в отечественной и зарубежной юридической науке;

2) Определить критерии классификации злоупотребления правом, взяв за основу область правовых знаний;

3) Проанализировать развитие представлений о злоупотреблении правом;

4) Изучить ответственность за злоупотребление правом в законодательстве Российской Федерации.

Методологической основой исследования послужили как общенаучные методы познания - диалектический, системный, исторический, так и частно-научные методы: технико-юридический, сравнительно-правовой и структурно-функциональный методы. Также были использованы такие методы, как анализ, сравнение, синтез, аналогия. При изучении развития представлений о злоупотреблении правом, обозначении квалификации в рамках этого явления соответственно использовались конкретно-исторический и формально-логический методы.

Степень изученности темы. Вопрос о злоупотреблении правом в российской юридической науке рассматривался еще в дореволюционный период Анненковым К.Н., Доманжо В.П., И.А. Покровским. Но основной вклад в исследования о данном явлении внесли такие ученые, как Агарков М.М., Бару М.И., Грибанов В.П., Иоффе О.С. Вероятность и целесообразность существования злоупотребления правом часто подвергалась критике со стороны Самойловой М.В., Малеиной М.Н., Малеина Н.С., Братуси С.Н., Рясенцева В.А. Яценко Т.С. посвятил свою работу изучению шиканы, одной из разновидности злоупотребления правом. Емельянов В.И. исследовал вопросы о недопустимости злоупотребления гражданскими правами. В основном исследованием о злоупотреблении правом занимались ученые цивилисты. Поскольку именно в цивилистике основные проблемы получили подробную разработку, сложились устои научного исследования данного явления, уходящие корнями в римское право. В разное время изучением злоупотребления правом занимались такие отечественные авторы, как Гамбаров Ю.С., Новицкий И.Б., Стучка П.И., Канторович Я.А., Васильев Ю.С., Лазарев В.В., Гаджиев Г.А., Садиков А.Н., Радченко С.Д., Зайцева С.Г., Цыбулевская О.Н., Малиновский А.А., и т.д.[2]

Эмпирическая база исследования состоит из нормативных правовых актов, таких как Конституция РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы (Гражданский кодекс РФ, Трудовой кодекс РФ, Уголовный кодекс РФ).

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников, включающего 34 наименования. Во введении обоснована актуальность темы курсовой работы, определены объект, предмет, цель, сформулированы задачи, методология, степень изученности темы, а также эмпирическая база исследования. В первой главе рассматривается понятие и форма злоупотребления правом. Вторая глава посвящена изучению последствий злоупотребления правом в уголовном, гражданском и избирательном праве Российской Федерации. В заключении подведены общие итоги курсовой работы, изложены основные выводы.

Злоупотребление правом: понятие и формы

Статья раскрывает содержание легального определения понятия «злоупотребление правом» в гражданском законодательстве посредством анализа его достоинств и недостатков, а также выявления проблем, связанных с несовершенством правовой конструкции нормы о злоупотреблении правом и трудностями ее реализации в правоприменительной сфере. Автор акцентирует внимание на излишней перегруженности нормы, регламентирующей злоупотребление правом, оценочными понятиями, не позволяющими четко установить факты злоупотребления правом.

Ключевые слова: злоупотребление правом, действия в обход закона, недобросовестное осуществление гражданских прав, пределы осуществления гражданских прав, противоправная цель.

Правовым отношениям, вне зависимости от их характера, свойственны два рода взаимообусловленных проблем: во-первых, это проблемы, связанные с несовершенством правовой нормы, регламентирующей эти отношения; во-вторых, проблемы, обусловленные сложностью реализации этой несовершенной нормы. Отечественные нормы о злоупотреблении правом — не исключение.

Институт злоупотребления правом в гражданских правоотношениях нашел правовую регламентацию в статье 10 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), регулирующей пределы осуществления гражданских прав. При этом предложенное законодателем легальное определение категории «злоупотребление правом» в современной редакции статьи 10 ГК РФ крайне неудачно, что порождает собой проблемы несовершенства правовой конструкции нормы о злоупотреблении правом, которые, в свою очередь, позволяют оставлять безнаказанными факты злоупотребления правом. Указанные обстоятельства свидетельствуют о высокой степени актуальности рассматриваемого вопроса.

Статья нацелена на осуществление объективного анализа легального определения понятия злоупотребления правом с тем, чтобы определить его достоинства и недостатки и выявить проблемы злоупотребления правом.

Так, в п. 1 статьи 10 ГК РФ злоупотребление правом определено посредством перечисления недопустимых в силу прямого указания конкретных видов осуществления гражданских прав, при оставлении общего перечня таких видов открытым. Так, законодатель включил в понятие злоупотребления правом следующее:

− осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу;

− действия в обход закона с противоправной целью;

− иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав [1].

Таким образом, отечественный законодатель под злоупотреблением правом понимает, прежде всего, заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав, в том числе с противоправной целью или с намерением причинить вред другому лицу.

При этом, средиотечественных цивилистов не сформировано единой позиции по вопросу о том, является ли злоупотребление правом поведением лица, лежащим в рамках дозволенной модели осуществления гражданских прав или же оно выступает гражданским правонарушением. У обеих позиций есть свои приверженцы.

Так, А. С. Шабуров понимает под злоупотреблением правом самостоятельный вид правового поведения [7, с. 413], что говорит о его осуществлении в рамках дозволенной модели реализации гражданских прав.

В. А. Белов под злоупотреблением гражданским правом предлагает понимать правомерные действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана) либо с иными, не охраняемыми правопорядком намерениями [4, с. 516].

Вторую позицию на сущность злоупотребления правом разделяют О. С. Поротикова, С. Г. Зайцева, А. В. Волков, И. А. Покровский и многие иные отечественные цивилисты. Так, О. С. Поротикова считает злоупотребление правом особым гражданским правонарушением [6, с. 106], а С. Г. Зайцева — отдельным видом правонарушения, выявление которого осложнено поведением нарушителя, укладывающимся в рамках «правового поля» [5, с. 16].

Включение норм о злоупотреблении правом в статью, получившую название «пределы осуществления гражданских прав» по логике законодателя свидетельствует о понимании злоупотребления правом в качестве нарушения тех самых пределов, что позволяет понимать рассматриваемую категорию через призму правонарушения. Указанный вывод подтверждается и последней трансформацией конструкции статьи 10 ГК РФ, которая расширила санкции за злоупотребление правом, придав им открытый характер, посредством указания на возможность применения «иных мер, предусмотренных законом» [1]. Такие меры могут выражаться в понуждении к совершению тех или иных действий, применении последствий недействительности сделки, лишении права и иных мерах.

В целом, институт злоупотребления правом в действующей редакции статьи 10 ГК РФ обладает рядом достоинств по сравнению с предшествующей ее редакцией.

Во-первых, законодатель удачно ушел от понимания злоупотребления правом через действия граждан и юридических лиц, заменив указанную формулировку на более подходящую в контексте наименования статьи, регулирующей злоупотребление правом — «осуществление гражданских прав» [1]. Удачность такого изменения заключается в том, что злоупотребление правом может проявляться как в активном поведении участника гражданских отношений посредством совершения им конкретных действий, так и в пассивном поведении, формой которого является бездействие.

Во-вторых, отказ от указания разновидностей лиц, которые могут злоупотреблять правом (граждане и юридические лица) также вполне обоснован, поскольку норма адресована всем участникам гражданских правоотношений. В-третьих, законодатель изменил и характер правовых последствий, возникающих в случае выявления злоупотребления правом, а также расширил их. Так, если ранее суд мог отказать в защите права, которым злоупотребило лицо, то теперь это не право, а обязанность суда. При этом с учётом характера и в зависимости от последствий злоупотребления, суд наделён возможностью отказать полностью или частично в защите права. Указанная новелла должна носить положительный характер.

Законодатель дополнил санкцию за злоупотребление правом в случае, когда оно повлекло нарушение права другого лица, возможностью последнего требовать возмещения причиненных ему убытков.

Однако, несмотря на указанные достоинства трансформированной нормы о злоупотреблении правом, она по-прежнему обладает рядом недостатков, порождающих множество проблем, связанных с ее реализацией в правоприменительной деятельности. Основной из таких проблем, на наш взгляд, является перегруженность указанной нормы оценочными понятиями, которые не дают четкого представления о том, когда именно имеет место злоупотребление правом, или вовсе применение терминов и категорий, не нашедших легальной правовой регламентации.

Так, оценочный характер носят такие понятия, как «исключительность намерения» на причинение вреда другому лицу, «заведомость», «недобросовестность». Указанные оценочные понятия не обладают достаточно ясным содержанием и не приводят исчерпывающих признаков злоупотребления правом, а служат лишь формой типизации каких-либо признаков или обстоятельств. Наличие указанных обстоятельств, в свою очередь, обуславливает широкое судейское усмотрение, на откуп которого законодатель отдал установление фактов злоупотребления правом.

Однако, отсутствие достаточно четких и конкретных формулировок, указанных в статье 10 ГК РФ, привело и к отсутствию единообразной практики по вопросу выявления злоупотребления правом и применения неблагоприятных последствий к лицу, злоупотребившему своими правами.

Зачастую, оценочные понятия достаточно удачно конкретизируются в судебной практике, несмотря на то, что последняя не является источником отечественного права. Однако, в случае с категорией злоупотребления правом и составляющими ее оценочными понятиями, в судебной практике они не нашли должного раскрытия, что порождает массу проблем при реализации нормы о злоупотреблении правом на практике. Так, понятие добросовестности правоприменитель пытается раскрыть через другую категорию — недобросовестное поведение, которое представляет собой «очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения». Вот что по этому поводу говорит судебная практика: «Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения» [2].

Аналогичная позиция изложена несколькими годами позже в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 за 2018 год [3].

Анализ конкретизированного судами понятия недобросовестности показал, что судебная практика не привнесла ничего нового в понимание сущности злоупотребления правом, а, так же как и законодатель, перегрузил рассматриваемое понятие такими оценочными категориями, как «очевидность отклонения», «добросовестное поведение», что не позволяет четко определить наличие факта злоупотребления правом.

Еще больше проблем порождает выявление действий, совершенных в обход закона с противоправной целью, как одной из разновидностей злоупотребления правом, поскольку указанное понятие не раскрыто ни законодателем, ни правоприменителем.

Пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» определяет, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ) [2]. Некоторые судебные акты также указывают на возможность совершения действий в обход закона, но не раскрывают указанное понятие. Такое положение дел фактически позволяет судам устанавливать факты такого недобросовестного поведения по своему усмотрению, что препятствует формированию единообразной судебной практики.

Возможность применения правовых последствий при злоупотреблении правом также поставлена законодателем в зависимость от судейского усмотрения — учета судами характера и последствий допущенного злоупотребления, что не привносит определенности в вопросе реализации указанных последствий.

Таким образом, статья 10 ГК РФ, выступающая единственной общей нормой, регулирующей запрет злоупотребления правом, не содержит четких критериев применения данной категории на практике, что является основной проблемой института злоупотребления правом в гражданских отношениях сегодня. Единственным выходом из сложившейся ситуации должна стать кропотливая работа законодателя по конкретизации оценочных понятий, используемых в качестве критериев определения случаев злоупотребления правом, а также по легальной регламентации терминов, которые названы в качестве проявления злоупотребления правом, но не нашли раскрытия ни на законодательном, ни на правоприменительном уровне.

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 16.12.2019) // «Российская газета». N 238–239. 08.12.1994.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Российская газета». N 140. 30.06.2015.
Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2018) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 28.03.2018) // «Бюллетень Верховного Суда РФ». N 1. Январь 2019.
Белов В. А. Гражданское право. Т. I. Общая часть. Введение в гражданское право: учебник для бакалавриата и магистратуры / В. А. Белов. М.: Издательство Юрайт, 2014. 622 с.
Зайцева С. Г. К вопросу о способах противодействия проявлению феномена «злоупотребления правом» в реальной жизни // Юрист. 2003. № 9. C. 15–18.
Поротикова О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом: монография / О. А. Поротикова. М.: Издательство Юрайт, 2018. 241 с. 7. Шабуров А. С. Поведение людей в правовой сфере. Правомерное поведение. Правонарушение // Теория государства и права: учебник / под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 2010.

Основные термины (генерируются автоматически): ГК РФ, злоупотребление, судебная практика, противоправная цель, законодатель, лицо, недобросовестное осуществление, предел осуществления, Российская Федерация, Гражданский кодекс.

В статье рассматривается понятие злоупотребления процессуальными правами в гражданском процессе. Обосновывается принцип добросовестности, предусмотренный гражданским законодательством Российской Федерации. Рассматриваются формы и мотивы проявления злоупотребления процессуальными правами. Формулируются основные характеристики, которые присущи злоупотреблению процессуальными правами в гражданском процессе. Кроме того, изучаются правовые последствия злоупотребления процессуальными правами.

Ключевые слова: злоупотребление, процессуальные права, гражданский процесс, недобросовестность.

Злоупотребление процессуальными правами в гражданском процессе имеет давнюю историю. Еще в рамках Римского права вопросы злоупотребления процессуальными правами обсуждались в ходе решения ситуационных и бытовых споров. Однако, появление самого термина «злоупотребление правом» может быть отнесено только лишь к началу XVIII века в европейских странах, и только лишь с 1922 года в России, когда вступил в действие Гражданский Кодекс РСФСР.

И. А. Бедрова указывает, что злоупотребление правом является правовым явлением, которое на данный момент достаточно слабо изучено, что влечет за собой ошибки юристов при обосновании и доказывании своих позиций в суде ввиду отсутствия в некоторых отраслях права закрепленной нормы о запрете на злоупотребление процессуальными правами [1].

Согласно части 1 статьи 10 Гражданского Кодекса Российской Федерации, злоупотребление правое есть ни что иное, как «осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции и злоупотребление доминирующим положением на рынке, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав» [2].

Под злоупотреблением процессуальными правами понимается недобросовестное поведение участников гражданского процесса, т. е. нарушение одного из ключевых принципов гражданского судопроизводства — принципа добросовестности, который закреплен в части 1 статьи 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации [3]. Иными словами, лица, которые принимают участие в гражданском судопроизводстве обязаны добросовестно пользоваться своими процессуальными правами.

В данном случае под добросовестностью понимается определенный образец или эталон действий и надлежащего поведения субъекта правоотношений, который учитывается и на который рассчитывают и контрагенты этого субъекта [4]. Другими словами, лица имеют право пользоваться своими правами, однако это не должно приносить ущемления прав других лиц.

Что касается гражданского процесса, то в данном случае злоупотребление процессуальными правами, как проявление недобросовестности, охватывает такие проблемы, как нецелевое использование своих процессуальных прав, т. е. те случаи, когда процессуальные права используются не для непосредственной защитой нарушенных прав и интересов, а в иных целях. Причем немаловажную роль в данном случае играют мотивы такого поведения участника процесса, т. е. факторы, которые побудили участника на недобросовестное использование процессуальных прав. Исследователи в числе таких мотивов называют желание получения права на владение каким-либо имуществом, которое не может быть приобретено при обычных условиях; стремление и желание причинить вред деловой репутации ответчика; затянуть судебное разбирательство для отсрочки принятия не желаемого для себя решения и др. [1]

Анализ части 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации позволяет сформулировать формы злоупотребления правом. Первая форма связана с наличием противоправной цели поведения, а именно осуществление управомоченным субъектом действий, которые имеют целью исключительно причинения вреда другому лицу. Вторая форма проявления злоупотребления правом связана со стремлением «обойти» закон. Третья форма злоупотребления может быть сформулирована, как средство достижение доминирующего положения на конкурентном рынке путем недобросовестного использования своих процессуальных прав и стремление ограничить конкуренцию. Кроме перечисленного, к злоупотреблению правом может быть отнесено иное недобросовестное осуществление субъектом своих процессуальных прав в гражданском процессе.

Суды на самых разных уровнях в качестве злоупотребления процессуальными правами рассматривают следующие действия:

1) «уклонение от получения судебных извещений;

2) действия по изменению предмета спора (увеличению суммы иска);

3) подача заявления о фальсификации доказательств, в котором не указаны ни предмет фальсификации, ни доводы, положенные в обоснование заявления;

4) непредставление предложений по выбору экспертов (экспертных учреждений);

5) представление новых доказательств, а также инициирование нового судебного процесса, если ответчик по делу об истребовании имущества аффилирован с ответчиком по ранее рассмотренному делу об истребовании того же имущества;

6) заявление ходатайства об оставлении иска без рассмотрения более чем через год с момента его предъявления истцом;

7) обращение после состоявшегося решения третейского суда в суд с аналогичными требованиями и т. п». [5]

Обобщая все вышеизложенное, можно сформулировать основные характеристики, присущие злоупотреблению процессуальными правами в гражданском процессе.

Во-первых, формально на практике злоупотребление выглядит как правомерное действие.

Во-вторых, злоупотреблять процессуальными правами могут только лица, которые принимают непосредственное участие в деле.

В-третьих, злоупотребление процессуальными правами неизбежно несет за собой неблагоприятные последствия, которые отражены в части 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и предполагают отказ суда от рассмотрения дела. Кроме того, в статьях 99, 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено взыскание с недобросовестного участника компенсации за потраченное время [3]. Неблагоприятные последствия для субъекта правоотношений, злоупотребляющего своими процессуальными правами предусмотрены и Уголовным кодексом Российской Федерации (статья 298.1) [6].

Вместе с тем, как указывает М. А. Боловнев по результатам проведенного им анализа судебной практики, «на настоящий момент если не единственным, то основным последствием (не обязательно санкцией) является отказ в реализации права либо в совершении конкретного процессуального действия в двух его правовых вариациях — с одновременным применением ст. 10 ГК РФ либо в соответствии со специальной процессуальной нормой» [7]. Кроме того, в качестве предложений по совершенствованию механизма понесения ответственности за злоупотребление правом исследователь предлагает ввести возможность наложения штрафа на недобросовестного участника за неуважительное отношение к суду, т. е. квалифицировать данное действие по статье 119 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации [8].

И наконец, в–четвертых, целью злоупотребления является получение лицом, участвующем в деле, процессуальных выгод, которые влекут причинение процессуального вреда участникам процесса и (или) воспрепятствование деятельности суда по правильному и своевременному разрешению гражданского дела.

Таким образом, злоупотребление процессуальными правами внешне выражается в форме вполне правомерного действия, но на самом деле это недобросовестное поведение сторон процесса. Универсального критерия злоупотребления процессуальным правом как оценочного понятия не существует. Таким образом, в каждом конкретном случае, принимая во внимание обстоятельства дела, суд по своему усмотрению оценивает формальный судебный иск, определяет, превысила ли сторона разрешенные пределы при реализации своего права, и решает, применять ли неблагоприятные последствия, установленные законодательство Российской Федерации.

Основные термины (генерируются автоматически): Российская Федерация, гражданский процесс, злоупотребление, Гражданский кодекс, Гражданский процессуальный кодекс, гражданское судопроизводство, недобросовестное использование, недобросовестное осуществление, правомерное действие, принцип добросовестности.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: