Куда смотрит конституционный суд

Обновлено: 27.03.2024

Как долго он рассматривает поданные запросы и жалобы?

И вот он рекорд скорости и еще жерва в виде выходных дней.

КС сослался на вновь принятый закон и "Следовательно, Конституционный Суд Российской Федерации по запросу Президента Российской Федерации дает мотивированное заключение по вопросам:

о соответствии Конституции Российской Федерации порядка вступления в силу статьи 1 Закона о поправке, предусмотренного частями 2–5 статьи 3 данного Закона во взаимосвязи с его статьей 2, определяющей порядок организации и проведения общероссийского голосования по одобрению изменений в Конституцию Российской Федерации;

о соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации положений статьи 1 Закона о поправке, которые согласно части 1 статьи 3 данного Закона на момент дачи настоящего Заключения не вступили в силу, во взаимосвязи с положениями частей 6 и 7 его статьи 3, которые фактически начинают действовать только в случае, если вступает в силу статья 1 данного Закона."

Можно полностью весь текст цитировать, который просто "устелен" юридическими манипуляциями и казуистикой в уже от части привычном стиле - "где хотим - широко толкуем, где неудобно - узко."

Например, "При этом Конституционный Суд Российской Федерации самостоятельно, в том числе на основе мониторинга дискуссии в средствах массовой информации и в сети Интернет, а также с учетом общественной значимости определяет те положения, оценка которых требует более развернутого выражения его позиции в тексте настоящего Заключения."

И уход от порядка, изложенного в Конституции (ст. 136), к невиданному ранее голосованию оправдывается - "Поэтому конституционный законодатель, руководствуясь принципом народовластия, в целях конституционной легитимации своего решения был вправе обратиться к общероссийскому голосованию, прямо не предусмотренному действующим правовым регулированием для принятия конституционной поправки."

И "вишенки на торте" по очереди:

  1. Законом о поправке в Конституцию Российской Федерации (статья 671 , часть 1) вносится положение о том, что Российская Федерация является правопреемником Союза ССР . закрепляет ее конституционную идентичность во внутригосударственном и международном пространстве, – конституционно оправданна и согласуется с основами конституционного строя России в качестве их конкретизации.;
  2. Включение в текст Конституции Российской Федерации указания на веру в Бога, переданную народу России предками (статья 671 , часть 2), не означает отказа от светского характера Российского государства . и призвано лишь подчеркнуть необходимость учета при осуществлении государственной политики той исторически значимой социально-культурной роли, которую религиозная составляющая сыграла в становлении и развитии российской государственности.
  3. Положение о русском языке как языке государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации (статья 68, часть 1, Конституции Российской Федерации в предлагаемой редакции), основано на объективном признании роли русского народа в образовании российской государственности .
  4. Вместе с тем это не означает, что предлагаемое положение о браке как союзе мужчины и женщины снимает с государства конституционные обязанности не допускать произвольного вторжения в сферу частной жизни, уважать связанные с нею различия.
  5. Закрепление на конституционном уровне не только права на социальное обеспечение, но и инструментов его антиинфляционной защиты способствует реализации задач социального государства, провозглашенных статьей 7 Конституции Российской Федерации.
  6. Указание в новой статье 751 Конституции Российской Федерации на то, что в Российской Федерации создаются условия для . Это также конкретизирует положения о социальном государстве и согласуется с принципом недопустимости нарушения прав и свобод других лиц при осуществлении своих прав и свобод
  7. Данный механизм предназначен не для утверждения отказа от исполнения международных договоров и основанных на них решений межгосударственных юрисдикционных органов, а для выработки конституционно приемлемого способа исполнения таких решений Российской Федерацией при неуклонном обеспечении высшей юридической силы Конституции Российской Федерации в российской правовой системе, составной частью которой являются односторонние и многосторонние международные договоры России, в том числе предусматривающие соответствующие правомочия межгосударственных юрисдикций.
  8. . согласуются с природой и принципами института президентства, положением Президента Российской Федерации как главы государства в системе органов государственной власти, характером его взаимоотношений с федеральными органами государственной власти, направлены на обеспечение самостоятельного и ответственного осуществления Президентом Российской Федерации принадлежащих ему конституционных полномочий.
  9. Закрепление полномочия Президента Российской Федерации по формированию Государственного Совета Российской Федерации . не ведут к пересечению сферы ответственности этих институтов с компетенцией органов государственной власти, указанных в статье 11 (часть 1) Конституции Российской Федерации, и корреспондируют обязанности Президента Российской Федерации обеспечивать согласованные действия органов публичной власти.
  10. . этот перечень судов является исчерпывающим, что не противоречит статьям 10 и 11 Конституции Российской Федерации, иным положениям главы 1 Конституции Российской Федерации, а также ее главам 2 и 9.
  11. Поэтому требование об исчерпании иных предусмотренных законом способов судебной защиты в качестве условия допустимости жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации не вступает в противоречие с правом граждан на судебную защиту (статья 46, часть 1, Конституции Российской Федерации) и, более того, будет способствовать его реализации.
  12. Установление такого полномочия Конституционного Суда Российской Федерации находится в пределах дискреции конституционного законодателя, как и закрепление иных новых полномочий Конституционного Суда Российской Федерации .
  13. (смиренно) Согласно статье 125 (часть 1) Конституции Российской Федерации в предлагаемой редакции изменяется количество судей Конституционного Суда Российской Федерации с 19 на 11, в число которых входят Председатель Конституционного Суда Российской Федерации и его заместитель, что находится в пределах дискреции конституционного законодателя.
  14. Вводимые Законом о поправке предписания направлены на защиту суверенитета Российской Федерации, а в части возрастных требований обусловлены необходимостью наличия у претендента на соответствующую должность определенного жизненного опыта.
  15. (КЛАССИКА ЖАНРА) 6.2. Еще одно предлагаемое ограничение для занятия должности Президента Российской Федерации предполагает, что одно и то же лицо не может занимать ее более двух сроков, тогда как в настоящее время статья 81 (часть 3) Конституции Российской Федерации связывает этот запрет с двумя сроками подряд. Введение этого – нового по содержанию – требования, направленного на упрочение гарантий периодической сменяемости Президента Российской Федерации . Предусматривая более ограничительные в сравнении с действующими правила такой сменяемости . В то же время конституционный законодатель предусмотрел в статье 81 (часть 31 ) . При этом они выступают, по существу, переходными положениями по отношению к изменению статьи 81 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Такое регулирование объективно расширяет возможности конкретных лиц, к которым на день возможного вступления его в силу оно будет относиться, занимать в случае избрания на должность Президента Российской Федерации как больше двух сроков, так и больше двух сроков подряд. Решение о предельном числе сроков полномочий (сроков полномочий подряд), в течение которых возможно занятие должности главы государства с республиканской формой правления одним лицом (в том числе в качестве переходных положений), всегда является, по существу, вопросом выбора баланса между различными конституционными ценностями. С одной стороны, конституционная характеристика демократического правового государства предполагает, хотя и не предопределяет, установление в этом аспекте достаточно жестких ограничений. С другой стороны, конституционный принцип народовластия подразумевает возможность реализации народом права избрать на свободных выборах то лицо, которое он посчитает наиболее
  16. На фоне этого базового баланса конституционный законодатель может учитывать и конкретно-исторические факторы принятия соответствующего решения, в том числе степень угроз для государства и общества, состояние политической и экономической систем и т.п.
  17. (Про слова богу в уши) В то же время если в Основном Законе вопрос о предельном числе сроков полномочий (сроков полномочий подряд), в течение которых возможно занятие должности главы государства, решен таким образом, что соответствующие ограничения не предусматриваются или редуцируются, в том числе в качестве переходных положений в связи с изменением их регулирования, то это решение – с тем чтобы гарантировать реализацию конституционно-правовых характеристик государства как демократического, правового, имеющего республиканскую форму правления, – должно в любом случае сопровождаться другими институциональными гарантиями. К таковым относятся прежде всего развитый парламентаризм, реальная многопартийность, наличие политической конкуренции, эффективная модель разделения властей, снабженная системой сдержек и противовесов, а также обеспечение прав и свобод независимым правосудием, включая деятельность Конституционного Суда Российской Федерации.
  18. Кроме того, в Определении от 5 ноября 1998 года № 134-О подчеркивалось применительно к рассматриваемой в нем ситуации, что «Конституция Российской Федерации не содержит специальной оговорки о том, что указанный в пункте 3 ее раздела второго «Заключительные и переходные положения» срок полномочий Президента Российской Федерации не включается в сроки, предусмотренные статьей 81 (часть 3) Конституции Российской Федерации». Это кардинальным образом отличается от ситуации, когда положениями статьи 81 (часть 31 ) Конституции Российской Федерации в предлагаемой редакции и части 6 статьи 3 Закона о поправке как раз и предусматривается специальная оговорка, не исключающая возможности .
  19. Принцип единой системы публичной власти, хотя и не нашел буквального закрепления в главе 1 Конституции Российской Федерации, вместе с тем имплицитно следует из конституционных положений о соединении многонационального народа Российской Федерации общей судьбой на своей земле, .

остальное прочтете сами.

"Девяносто девять процентов всех неудач — от людей, имеющих привычку оправдываться." Джордж Вашингтон

"Теми мотивами, которыми оправдывают наказание преступника, можно оправдать и его преступление." Фридрих Ницше

На Крестовском острове в Петербурге – там, где стоят коттеджи членов Конституционного суда (КС), – расположен и детский досуговый клуб с выразительным названием «Я в домике». В свете недавнего заключения суда о полном соответствии всех президентских поправок «неизменяемой» части Конституции такое соседство выглядит многозначительным, а название детского клуба могло бы стать прекрасным эпиграфом к этому заключению.

Хотя под губительным воздействием коронавируса тенденция к самоизоляции набрала повсюду громадную силу, все-таки полное огораживание от внешнего мира, его явлений, нужд и тревог – это самое последнее, чего граждане России ожидают от КС. И в этом смысле начало заключения КС звучит весьма обнадеживающе, как некое обещание открытости. В нем говорится: «Конституционный суд Российской Федерации самостоятельно, в том числе на основе мониторинга дискуссии в средствах массовой информации и в сети Интернет, а также с учетом общественной значимости определяет те положения, оценка которых требует более развернутого выражения его позиции».

Таким образом, судьи признались, что внешний мир им неплохо известен, что в интернет они выходят и знакомы с имеющимися там точками зрения и дискуссиями, – словом, не совсем замкнулись в себе или в сфере чистого юридического умозрения. Однако все, что написано дальше, ничуть не оправдывает столь многообещающих заверений.

В заключении нет и следа знакомства с реалиями внешнего мира. Оно как будто бы написано инопланетянами, которые прилетели, ознакомились со здешними законами, поверили им на слово, сочли, что действительность им полностью соответствует, вынесли новому закону одобряющий вердикт – и улетели к себе обратно, куда-нибудь в созвездие Южного Креста.

Наиболее запоминающийся термин среди употребляемых в заключении – это «дискреция»: о чем бы ни зашла речь, КС настойчиво повторяет, что решение данного вопроса находится в пределах или в рамках дискреции конституционного законодателя, в его исключительной дискреции, что в дискреции при решении такого-то вопроса ему, законодателю, не может быть отказано и т. п. Это безоглядное доверие к законодателю, к писаному праву и полное невнимание в тому, как оно работает в жизни, губит КС на корню и превращает его заключение в совершенно безжизненную схему. Это какая-то чистая алгебра или правовое гегельянство, для которого идеи явлений гораздо важнее их самих.

Почему Владимиру Путину можно все

Свое согласие на обнуление президентских сроков Конституционный суд объяснил просто: таковы «конкретно-исторические условия, риски и вызовы»

Опираясь исключительно на тексты – собственно конституционный и поправочный – КС обнаруживает в путинской России множество прекрасных вещей, в частности «развитый парламентаризм, реальную многопартийность, наличие политической конкуренции, эффективную модель разделения властей, снабженную системой сдержек и противовесов, а также обеспечение прав и свобод независимым правосудием». Расцвет всего этого в современной России якобы вполне компенсирует ту главную поправку, ради которой все и было затеяно, – обнуление прежних президентских сроков Владимира Путина. Но, спрашивается, как же судьи узнали, что все эти вещи действительно существуют в России – и притом не только на бумаге? Если сведения о подобном расцвете дошли до судей КС из интернета, то поневоле приходится заключить, что в их коттеджи и рабочие кабинеты проведен какой-то особенный интернет, совсем не тот, с которым имеют дело обычные люди.

Это что касается противоречий с действительностью. Но в решении КС хватает и внутренних противоречий, тоже проистекающих от безмерного доверия к законодателю.

Так, КС верит: поскольку закон о поправке установил гарантии президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение полномочий не в связи с отрешением от должности, то это «явно и недвусмысленно подтверждает принципиальное намерение конституционного законодателя обеспечить в конституционной практике периодическую сменяемость лиц, занимающих должность президента». Но, рассуждая строго логически, наличие таких гарантий ничего подобного не доказывает: оно свидетельствует лишь о возможности ухода президента в отставку когда-нибудь по своему усмотрению и более ни о чем.

КС также говорит, что нормы про обнуление сроков «выступают, по существу, переходными положениями по отношению к изменению ст. 81 (ч. 3) Конституции». Указанное изменение состоит, как известно, в удалении слова «подряд». Но спрашивается: зачем вообще понадобился какой-то специальный переход, в форме обнуления, от прежнего регулирования президентских сроков к новому? Ведь мы имеем дело не с новой Конституцией, а только со слегка поновленной – все фундаментальные положения остались нетронутыми. И главная странность: этот «переход» имеет вектор, прямо противоположный самому изменению, что признает и КС. Он утверждает, что переходное регулирование «объективно расширяет возможности конкретных лиц занимать в случае избрания на должность президента как больше двух сроков, так и больше двух сроков подряд». Но если, как дважды отмечает КС, суть изменения в том, что ограничение на количество президентских сроков именно усиливается (ужесточается), то каким же образом «расширение возможностей» может служить переходом к «ужесточению»? Подобная, с позволения сказать, диалектика сильно напоминает известный советский тезис об усилении классовой борьбы по мере приближения к социализму или об отмирании государства через его максимальное усиление. За такое в Высшей партийной школе несомненно поставили бы зачет. Но по факту это очень похоже на попытку попасть в Европу, двигаясь в Азию.

Понимая крайнюю уязвимость своих выводов насчет оправданности дополнительных президентских сроков для Путина, КС спешит покинуть зыбкую почву диалектики, чтобы встать на кажущуюся ему более твердой почву госбезопасности. «Конституционный законодатель, – говорит он, – может учитывать и конкретно-исторические факторы принятия соответствующего решения, в том числе степень угроз для государства и общества, состояние политической и экономической систем и т. п.». Тут и открыть бы наконец окно во внешний мир, тут и обратиться бы к действительным фактам – т. е. обсудить наличие и степень угроз или хотя бы назвать их по имени. Но нет, КС снова уклоняется от конкретики и дает нам понять, что всецело доверяет конституционному законодателю, который со свойственной ему безошибочной мудростью и проницательностью уж конечно не может иметь в виду мнимые угрозы и неспособен преувеличить действительные. Потребовать от законодателя хотя бы краткого отчета в том, что же за угрозы такие предвидятся у нас на горизонте 2024 и 2030 гг., суду не приходит в голову. При таком всепоглощающем доверии к законодателю что вообще остается от проверочной функции КС? В сущности, ничего, кроме проверки взаимной непротиворечивости фраз в пределах конституционного текста. Но если КС создавался только для этой задачи, его существование выходит чересчур дорогим. Куда дешевле для общества было бы поручить подобную проверку кафедрам логики и прикладной лингвистики любого университета – право, у них получилось бы лучше! Поэтому сокращение числа судей КС с 19 до 11 кажется даже оправданным.

Об осуществлении полномочий и назначении новых судей Конституционного суда РФ в связи с вступлением в силу ст. 1 Закона РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 N 1-ФКЗ см. ст. 3 указанного Закона.

1. Конституционный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом конституционного контроля в Российской Федерации, осуществляющим судебную власть посредством конституционного судопроизводства в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации состоит из 11 судей, включая Председателя Конституционного Суда Российской Федерации и его заместителя .

2. Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, одной пятой сенаторов Российской Федерации или депутатов Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, органов законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации :

а) федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации ;

б) конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации ;

в) договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органами государственной власти субъектов Российской Федерации ;

г) не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации .

3. Конституционный Суд Российской Федерации разрешает споры о компетенции:

а) между федеральными органами государственной власти;

б) между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации;

в) между высшими государственными органами субъектов Российской Федерации.

4. Конституционный Суд Российской Федерации в порядке, установленном федеральным конституционным законом, проверяет :

а) по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан - конституционность законов и иных нормативных актов, указанных в пунктах "а" и "б" части 2 настоящей статьи, примененных в конкретном деле, если исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты ;

б) по запросам судов - конституционность законов и иных нормативных актов, указанных в пунктах "а" и "б" части 2 настоящей статьи, подлежащих применению в конкретном деле .

5. Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, органов законодательной власти субъектов Российской Федерации дает толкование Конституции Российской Федерации.

5.1. Конституционный Суд Российской Федерации:

а) по запросу Президента Российской Федерации проверяет конституционность проектов законов Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации, проектов федеральных конституционных законов и федеральных законов, а также принятых в порядке, предусмотренном частями 2 и 3 статьи 107 и частью 2 статьи 108 Конституции Российской Федерации, законов до их подписания Президентом Российской Федерации;

б) в порядке, установленном федеральным конституционным законом, разрешает вопрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, а также о возможности исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража), налагающего обязанности на Российскую Федерацию, в случае если это решение противоречит основам публичного правопорядка Российской Федерации;

в) по запросу Президента Российской Федерации в порядке, установленном федеральным конституционным законом, проверяет конституционность законов субъекта Российской Федерации до их обнародования высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации (руководителем высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) .

6. Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции Российской Федерации международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению. Акты или их отдельные положения, признанные конституционными в истолковании, данном Конституционным Судом Российской Федерации, не подлежат применению в ином истолковании .

7. Конституционный Суд Российской Федерации по запросу Совета Федерации дает заключение о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации либо Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления .

8. Конституционный Суд Российской Федерации осуществляет иные полномочия, установленные федеральным конституционным законом .

Исполнительные власти разных стран нередко меняют размер и состав конституционных судов. Обычно используют два механизма: добавление или сокращение количества судей и изменение пенсионного возраста. В России такое произошло в 1994 г., когда после конституционного кризиса количество судей увеличили с 13 до 19 человек. Несколько раз менялись положения о предельном сроке полномочий судьи Конституционного суда и предельном возрасте пребывания в должности. В Польше конституционный кризис, связанный с изменением состава суда, длится с 2015 г. (см. «Как польские судьи защищают свою независимость», «Ведомости», 21.11.2018).

Можно предположить, что цель – формирование более лояльного исполнительной власти суда. До сих пор эта задача решалась поправками к закону о Конституционном суде. Январские предложения Владимира Путина предполагают сокращение количества судей с нынешних 19 человек до 11 уже в Конституции. Это решение никак не мотивировано, и на первый взгляд кажется, что за ним стоят исключительно эстетические предпочтения реформаторов.

В XVIII в. маркиз Кондорсе рассуждал о принятии решений группой и вывел теорему жюри, которая впоследствии получила его имя. Если для каждого участника вероятность принятия правильного решения больше 1/2, то увеличение размера жюри увеличивает вероятность принятия правильного решения. Если же индивидуальные вероятности принятия правильного решения менее половины, то оптимальным будет жюри, состоящее из одного человека.

Иначе говоря, если суд составляет группа компетентных судей, каждый из которых принимает «верное» решение с вероятностью хотя бы чуть-чуть больше чем 1/2, то больший размер суда будет повышать качество правосудия. Таким образом, оптимальный размер суда определяется ожидаемой социальной выгодой от принятия правильного решения: чем она выше, тем больше оптимальный размер панели. Если сложное дело рассматривается одним судьей, то потенциальные общественные издержки от неправильного решения слишком высоки.

В сравнении с одним судьей групповое решение дает более качественный результат, поэтому по мере усложнения дел размер коллегий увеличивается. С другой стороны, чем выше ожидаемые затраты на увеличение размера панели (в том числе связанные с отказом от рассмотрения других дел), тем ниже оптимальный размер панели. Добавление в коллегию дополнительных судей может также снижать качество решений, спровоцировав «проблему безбилетника»: отдельные судьи будут меньше участвовать в принятии решений. Одновременно нельзя игнорировать известный из психологии оптимальный размер малой группы, т. е. 7 ± 2 человека. Бесконечное увеличение группы увеличивает также и издержки поиска компромисса и, следовательно, ухудшает результат.

Общество хотело бы сформировать такой суд, где каждый судья будет принимать верное решение. В первую очередь мы ожидаем, что решения суда будут беспристрастны. Каждый судья приходит в суд со своим жизненным опытом, установками и представлениями о правильном и лучшем. Чем больше размер суда, тем меньше шансов, что на решение повлияет единственная крайняя точка зрения, и выше шансы на более сбалансированный результат. В такой же логике можно рассуждать и о независимости судей. Возможности внешнего влияния на решение снижаются при росте размера коллегии. Увеличение размера суда также повышает его компетентность и, следовательно, доверие к принятым решениям. Привлечение к работе суда юристов с разным профессиональным опытом насыщает процесс принятия решения большим объемом информации и позволяет рассмотреть проблему с разных сторон. Наконец, легитимность и общественное признание решений суда растут, если он гарантирует демографическое разнообразие и привлекает к принятию решений представителей разных слоев общества с несходным жизненным опытом.

Институциональные условия работы суда также влияют на определение его размера. С самого начала Конституционный суд создавался с идеей всеобщего доступа к конституционному правосудию. Это означает очень высокую нагрузку. В среднем в год суд получает около 15 000 обращений. В 2019 г. он рассмотрел около 3000 обращений и вынес 41 постановление. До 2011 г. Конституционный суд рассматривал дела двумя панелями – из 9 и 10 человек. С точки зрения эффективности работы это было оптимальным решением. Состав панелей время от времени ротировался, что позволяло обмениваться компетенциями и балансировало работу суда. Отказ от панельного рассмотрения мог привести суд в неоптимальное с точки зрения принятия решений положение, поскольку негативные эффекты роста коллегии («проблема безбилетника», издержки коммуникации) значительно перевешивают позитивные ожидаемые эффекты от роста коллегии. В итоге сейчас в Конституционном суде четыре судейские вакансии, решения принимают 15 судей.

Политолог и правовед Том Гинзбург провел сравнительное исследование конституционных судов мира и нашел, что средний размер конституционных судов, созданных после 1989 г., – 11,25 судьи. Самый маленький суд работает в Молдове и состоит из шести судей, самый большой до сих пор был в России. Но уже Конституционный суд Германии состоит из 16 человек, разделенных на два сената по восемь человек. В Германии, как и в России, право обратиться в Конституционный суд является всеобщим. Чтобы обеспечить внимательное рассмотрение дел, внутри сенатов формируют коллегии по три судьи, один из трех меняется каждый год. Коллегии рассматривают большинство дел, и только наиболее сложные дела выносятся на рассмотрение сенатов.

Возможно, авторы поправок к Конституции России оказались внимательными читателями Гинзбурга и решили последовать примеру других постсоциалистических стран, но, по-видимому, оптимальным был как раз дизайн суда, состоящий из двух панелей в 9 и 10 человек: такое устройство обеспечило бы разность жизненного опыта и демографических характеристик судей.

Автор - научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге

То, что случилось сегодня вместе с публикацией "заключения" Конституционного суда Российской Федерации на поверку может оказаться худшим, что случилось в России со времён прихода к власти Владимира Путина.

Это может показаться странным, так как, казалось, мы видели многое, но, как мне кажется, мы никогда не видели "такого вот".

Решение высшего суда страны, принимающего за один день заключение о соответствии Конституции закона о "поправке" содержащей тонну невзаимосвязанных положений, нельзя назвать собственно решением как таковым, это что-то другое, то, что мы не должны были видеть исходящим от судебной власти.

Речь не пойдёт о каком-либо юридическом анализе (считаю, что было бы несправедливым по отношению к самому себе тратить время на анализ того, для написания чего не было приложено соответствующих усилий) – будет достаточным один примечательный абзац из опубликованного нечто: тот, где Конституционный суд формирует, наверное, одну из главных своих правовых позиций, которая – в отличие от множества других – действительно имеет все шансы остаться в веках, как напоминание о вечном позоре и о допущенной судебным органом степени презрения к праву:

"Решение о предельном числе сроков полномочий (сроков полномочий подряд), в течение которых возможно занятие должности главы государства с республиканской формой правления одним лицом (в том числе в качестве переходных положений), всегда является, по существу, вопросом выбора баланса между различными конституционными ценностями. С одной стороны, конституционная характеристика демократического правового государства предполагает, хотя и не предопределяет, установление в этом аспекте достаточно жестких ограничений. С другой стороны, конституционный принцип народовластия подразумевает возможность реализации народом права избрать на свободных выборах то лицо, которое он посчитает наиболее достойным должности главы государства, притом что его определение в рамках электоральной конкуренции всегда остается за избирателями, а наличие у лица статуса действующего главы государства отнюдь не предрешает победы на выборах, поскольку другие кандидаты могут ограничиваться обнародованием своих программ и критикой действующего главы государства, а последний объективно связан необходимостью предъявить результаты своей деятельности за прошедший период. На фоне этого базового баланса конституционный законодатель может учитывать и конкретно-исторические факторы принятия соответствующего решения, в том числе степень угроз для государства и общества, состояние политической и экономической систем и т.п."

Право, как известно, это не только степень свободы, но и ограничение произвола. Понимая конституцию как высший источник права с этой точки зрения, можно сказать, что конституционный текст является лимитом, пределом, защищающим не только указанные в конституционном документе права, но и гарантирующим то, что в обществе не будет произвола, и что даже источнику власти – народу или кому бы то ни было – не будет позволено осуществлять власть произвольно и устраивать слом правил в угоду спонтанно – или не очень – пришедшему порыву. Иначе говоря, свобода есть там, где есть право, а там, где есть право, нет места произволу.

Это не означает, что раз принятая конституция не должна быть подвержена изменению – напротив, общество, осознавая наличие той или иной проблемы, вправе изменить конституционный текст, в целях более адекватной реакции основного закона на эту проблему. Но сама эта проблема общества, если уж её решение мы видим в праве, не может быть ad personam.

В огромной, стопятидесятимиллионной стране не может быть проблемы, имя которой – фамилия одного человека, и не может быть права, используемого для того, чтобы оставить этого конкретного человека у власти. Проще говоря, такая проблема является не чем иным, как произволом в пользу одного лица, на который идет общество – осознанно или по заблуждению – и который устраивается на самом высоком конституционном уровне.

Ведь, согласитесь, если следовать буквально приведённой выше логике Конституционного суда, можно (и, наверное, даже нужно) прийти к выводу, что если уж и "принцип народовластия подразумевает возможность реализации народом права избрать на свободных выборах то лицо, которое он посчитает наиболее достойным должности главы государства", то само наличие ограничения по количеству сроков заведомо несовместимо с российским конституционным "типом", и что Конституционному суду, в таком случае, следовало бы признать не соответствующим конституции положение, предусматривающее невозможность занятия одним лицом президентской должности более двух сроков. Если уж в версии Конституционного суда народ является источником власти, то как же он может быть ограничен в ней?

Между тем Конституционный суд этого не делает. И ответ, почему, предельно прост: он не занимается правом, но просто оправдывает навязываемый обществу произвол, скатываясь к признанию худшего, что может случиться с нормой права: к признанию нормы ad personam конституционной.

Из этого можно сделать следующие выводы:

1. В России нет конституции и, в связи с этим, нет права. Меньшинство, общество в целом, любое лицо, отклоняющееся от заданной властью линии не может и не сможет защитить свои права и не допустить произвола, коль в нём участвует высший суд страны.

Эта мысль кажется категоричной, ведь, казалось бы, большая часть юристов сталкивается с правом на "нижних уровнях", в делах, где речь не идёт о persona, которой и посвящены юридические изыскания конституционного суда, а, значит, можно подумать, что хотя бы "там вот" право есть.

Склонен не согласиться. И дело не только в русской народной мудрости о том, что рыба гниёт с головы. Дело в том, что конституция – писаная или нет – является основой правопорядка в государстве. От неё черпают силу правила и нормы, определяющие все отрасли права и всё правоприменение в целом по всей стране.

Когда на верхних этажах правопорядка занимаются произволом таким очевидным и беззастенчивым способом, обитателям нижних будет тяжело удержаться от соблазна прийти в "административный восторг" и начать творить подобный произвол у себя (признаться, мы уже видим степень произвола по уголовным и административным делам).

Конечно, остаются способы защиты прав на европейском уровне в виде ЕСПЧ, однако, во-первых, они объективно не могут быть получены всеми, чьи права нарушены произволом, а, во-вторых, сам факт того, что право и справедливость следует искать где-то вовне, подтверждает, что внутри ни того, ни другого нет.

2. В России нет Конституционного суда. Я надеюсь, что не весь состав судей нынешнего КС был согласен с принятым им решением. Я надеюсь, что мы увидим тех, кто не побоится выразить своё мнение, и – в качестве завершения праздника произвола – будет лишён своей должности по новым свежеодобренным правилам, соответствующим всем возможным конституционным принципам.

Однако то, что заключение КС было принято, позволяет утверждать, что большинство судей этого суда соглашаются как с местом и ролью произвола в российском государстве, так и с их собственным местом в нём в качестве соучастников произвола, но не защитников права.

Как юристу их можно только пожалеть: в конце концов, насколько должно быть обидно и досадно уничтожить дело своей жизни в один день.

3. В связи с этим российскому обществу в целом и юридическому сообществу в частности следует найти, чем себя занять в новых условиях.

Это сложно, но, в то же время, ни одна победа над чем бы то ни было никогда не была легкой. Если вы хотите быть юристами в России и заниматься правом там же, то нужно добиться того, чтобы это право существовало, а, значит, действовало. Чтобы не было решений и поправок в конституцию, обращённых к единственному получателю. В противном случае заниматься будет собственно нечем.

Надеюсь, юристы в России смогут, действуя сообща, приблизить тот момент, когда из судов не будут выходить феномены, подобные сегодняшнему заключению, а произвол падёт перед Законом.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: