Кто осуществлял суд над грабителями ворами убийцами

Обновлено: 23.04.2024

Вес­ной 1911 года в Кие­ве жесто­ко уби­ли 12-лет­не­го маль­чи­ка Андрея Ющин­ско­го. Насто­я­щий убий­ца неиз­ве­стен до сих пор, но судеб­ный про­цесс по это­му пре­ступ­ле­нию стал зна­ко­вым для все­го мира и вошёл в исто­рию как «дело Бей­ли­са». В этой исто­рии спле­лись анти­се­мит­ские настро­е­ния и орга­ни­зо­ван­ная пре­ступ­ность. Ока­за­лось, что чер­но­со­тен­ные орга­ни­за­ции и сочув­ству­ю­щий им министр юсти­ции могут серьёз­но вли­ять на ход рас­сле­до­ва­ния, а часть обще­ства гото­ва при­знать пре­ступ­ни­ком неви­нов­но­го чело­ве­ка исклю­чи­тель­но из-за его национальности.

VATNIKSTAN разо­брал­ся, как про­хо­ди­ло рас­сле­до­ва­ние, поче­му изна­чаль­но несо­сто­я­тель­ная вер­сия убий­ства ста­ла основ­ной и уда­лось ли неви­нов­но­му избе­жать тюрьмы.

Преступление

12 мар­та 1911 года в Кие­ве по доро­ге в шко­лу про­пал 12-лет­ний маль­чик Андрей Ющин­ский. Исчез­но­ве­ние ребён­ка заме­ти­ли не сра­зу: роди­те­ли — мать и отчим — не зани­ма­лись сыном. 20 мар­та тело маль­чи­ка нашли в малень­кой пеще­ре в при­го­ро­де Кие­ва. Он сидел со свя­зан­ны­ми рука­ми в одном белье. Опо­знать Андрея уда­лось толь­ко бла­го­да­ря лежа­щим рядом тет­ра­дям. Совре­мен­ни­ки гово­ри­ли, что погиб­ший был сме­лым и бого­бо­яз­нен­ным, а в буду­щем соби­рал­ся стать священником.

Маль­чик Андрей Ющин­ский в гробу

Появи­лось три вер­сии преступления:

1. Кро­ва­вый навет. Убий­ство маль­чи­ка — это часть еврей­ско­го риту­а­ла нака­нуне рели­ги­оз­но­го празд­ни­ка. Вер­сию под­дер­жа­ли анти­се­мит­ски настро­ен­ные горо­жане и акти­ви­сты чер­но­со­тен­ных организаций.

2. Наслед­ство. Было пред­по­ло­же­ние, что убий­ца­ми Андрея Ющин­ско­го ста­ли его же роди­те­ли: отчим хотел забрать у маль­чи­ка боль­шую сум­му денег, кото­рую яко­бы оста­вил его отец.

3. Андрю­шу Ющин­ско­го уби­ли пре­ступ­ни­ки. У маль­чи­ка был друг Женя, мама кото­ро­го Вера Чебе­ряк име­ла свя­зи в пре­ступ­ной сре­де. Она явля­лась хозяй­кой воров­ско­го при­то­на, сама поку­па­ла и про­да­ва­ла кра­де­ные вещи, укры­ва­ла пре­ступ­ни­ков, а её брат слыл про­фес­си­о­наль­ным вором. Одна­жды маль­чи­ки поссо­ри­лись, и Андрей ска­зал, что рас­ска­жет о «тём­ных делиш­ках» его матери.

Политизация процесса

Экс­пер­ти­за уста­но­ви­ла, что маль­чи­ку нанес­ли 47 коло­тых ран, труп был обес­кров­лен. Послед­ний факт взбу­до­ра­жил весь город, имен­но он стал осно­ва­ни­ем пер­вой вер­сии. По горо­ду рас­про­стра­ни­лись слу­хи, что это риту­аль­ное убий­ство, и совер­ши­ли его евреи, кото­рым нуж­на кровь для при­го­тов­ле­ния мацы на еврей­ский празд­ник Песах (еврей­ская Пас­ха). Эта необос­но­ван­ная тео­рия о том, что каж­дый год евреи уби­ва­ют хри­сти­а­ни­на для исполь­зо­ва­ния их кро­ви в риту­аль­ных целях, была рас­про­стра­не­на и в сред­не­ве­ко­вой Евро­пе, и в Рос­сии XIX века. Несмот­ря на отсут­ствие объ­ек­тив­ных дока­за­тельств этих обви­не­ний, фан­тас­ма­го­ри­че­ские идеи оста­ва­лись на пла­ву и в XX веке.

Газе­та «Дву­гла­вый орёл» с анти­се­мит­ским объ­яв­ле­ни­ем о смер­ти Ющинского

Род­ствен­ни­ки и поли­цей­ские полу­ча­ли ано­ним­ные пись­ма, в кото­рых гово­ри­лось, что Андрея «уби­ли жиды», а в самом Кие­ве нача­ли рас­про­стра­нять­ся анти­се­мит­ские листов­ки: «Пра­во­слав­ные хри­сти­ане! Маль­чик заму­чен жида­ми, поэто­му бей­те жидов, изго­няй­те их, не про­щай­те про­ли­тия пра­во­слав­ной кро­ви!». Но род­ствен­ни­ки не вери­ли в рели­ги­оз­ную вер­сию убийства.

Министр юсти­ции Иван Гри­го­рье­вич Щег­ло­ви­тов и гла­ва пра­ви­тель­ства Пётр Арка­дье­вич Сто­лы­пин обра­ти­ли вни­ма­ние на это дело, пото­му что прес­са обви­ня­ла власть в без­дей­ствии. В ито­ге про­ку­ро­ру Киев­ской судеб­ной пала­ты Геор­гию Чап­лин­ско­му пору­чи­ли наблю­дать за ходом рас­сле­до­ва­ния. Но ситу­а­ция усу­гу­би­лась тем, что сам Чап­лин­ский был антисемитом.

Пер­во­на­чаль­но делом зани­мал­ся Евге­ний Мищук — началь­ник Киев­ско­го сыск­но­го отде­ле­ния. Он допус­кал раз­ные вер­сии убий­ства, но отвер­гал риту­аль­ную и пред­по­ла­гал, что убий­ство совер­шил пре­ступ­ник, бояв­ший­ся рас­кры­тия воров­ско­го при­то­на. Глав­ной подо­зре­ва­е­мой ста­ла Вера Чебе­ряк. Но вер­сия Мищу­ка не устра­и­ва­ла Чап­лин­ско­го и Щег­ло­ви­то­ва: сыщи­ка отстра­ни­ли от дела и заме­ни­ли Нико­ла­ем Кра­сов­ским. Как и его пред­ше­ствен­ник, Кра­сов­ский отверг вер­сию риту­аль­но­го убий­ства. Попыт­ки выве­сти дело из поли­ти­че­ской плос­ко­сти были тщетны.

Под напо­ром обще­ствен­но­сти, кото­рая в основ­ном счи­та­ла убий­ство риту­аль­ным и совер­шён­ным евре­я­ми, след­ствие скон­цен­три­ро­ва­ло свои силы на этой вер­сии убий­ства. Аван­гар­дом «про­грес­сив­ной обще­ствен­но­сти» стал Вла­ди­мир Голу­бев — сту­дент, пред­се­да­тель обще­ства «Дву­гла­вый орёл». Он про­вёл своё «неза­ви­си­мое рас­сле­до­ва­ние»: изу­чив тер­ри­то­рию воз­ле места пре­ступ­ле­ния, Голу­бев «нашёл» убий­цу — им стал при­каз­чик Мен­дель Бей­лис. Ско­рее все­го, Голу­бев не столь­ко искал пре­ступ­ни­ка, сколь­ко живу­ще­го или нахо­дя­ще­го­ся рядом еврея. И нашёл Бей­ли­са. В кон­це июля 1911 года подо­зре­ва­е­мо­го арестовали.

Бей­лис под стражей

Мен­дель Бей­лис слу­жил при­каз­чи­ком на кир­пич­ном заво­де непо­да­лё­ку от Кие­ва. Совре­мен­ный ана­лог этой долж­но­сти — мене­джер, про­да­вец, дове­рен­ное лицо. Мен­дель вос­пи­ты­вал пять детей (четы­рёх сыно­вей и одну дочь), рабо­тал с утра до вече­ра. Он брал­ся за любую рабо­ту, что­бы про­кор­мить семью и обес­пе­чить детей хоро­шим обра­зо­ва­ни­ем. Отно­ше­ния Бей­ли­са с сосе­дя­ми были пре­иму­ще­ствен­но дру­же­ски­ми. Его репу­та­ция была настоль­ко хоро­ша, что даже во вре­мя еврей­ских погро­мов 1905 года чер­но­со­тен­цы уве­ря­ли, что ему нече­го бояться.

С каж­дым днём уго­лов­ное рас­сле­до­ва­ние пре­вра­ща­лось в поли­ти­че­скую игру. Полу­ча­лось, что нахо­дя­ще­е­ся под напо­ром пра­вой обще­ствен­но­сти след­ствие не столь­ко раз­би­ра­ет­ся в деле, разыс­ки­вая насто­я­ще­го убий­цу, сколь­ко ищет под­хо­дя­ще­го на роль убий­цы еврея.

Полосы газет и трибуна Думы как поле брани

За месяц до убий­ства депу­та­ты Госу­дар­ствен­ной думы обсуж­да­ли закон об отмене чер­ты осед­ло­сти, вве­дён­ной ещё Ека­те­ри­ной II в 1791 году. Пра­вые депу­та­ты высту­па­ли рез­ко про­тив это­го зако­на. Убий­ство маль­чи­ка ста­ло желез­ным аргу­мен­том на их сто­роне. Аффи­ли­ро­ван­ная с пра­вы­ми депу­та­та­ми прес­са и обще­ствен­ность широ­ко рас­про­стра­ня­ли гипо­те­зу о риту­аль­ном убий­стве. Газе­ты «Зем­щи­на» и «Рус­ское зна­мя», крайне пра­вая орга­ни­за­ция «Союз рус­ско­го наро­да», депу­та­ты Мар­ков и Пуриш­ке­вич, «пред­ста­ви­те­ли бла­го­ра­зум­ной обще­ствен­но­сти» Голу­бев и дру­гие нача­ли актив­ную инфор­ма­ци­он­ную кам­па­нию, цель кото­рой было пре­вра­ще­ние уго­лов­но­го дела в поли­ти­че­ское. Труд­но ска­зать, насколь­ко искренне они вери­ли в то, что гово­ри­ли и распространяли.

Крайне пра­вая газе­та «Зем­щи­на» писала:

«Мен­дель Бей­лис — типич­ный пре­ступ­ник, с выда­ю­щей­ся ниж­ней челю­стью, пока­тым лбом. Голо­ва с широ­ким иудей­ским затыл­ком густо порос­ла жёст­ки­ми, мато­во-чёр­ны­ми воло­са­ми. Фигу­ра широ­кая, суту­ло­ва­тая, креп­кая… Ста­рые худож­ни­ки изоб­ра­жа­ли убийц и заго­вор­щи­ков с таки­ми лица­ми и фигу­ра­ми. Он часто под­но­сит пла­ток к гла­зам и дела­ет вид, что плачет…»

Госу­дар­ствен­ная дума пре­вра­ти­лась в театр. Одни депу­та­ты сме­я­лись над дру­ги­ми. Пра­вый депу­тат Мар­ков про­из­нёс эмо­ци­о­наль­ную речь, напол­нен­ную фантасмагорией:

«…Под­кра­ды­ва­ет­ся еврей­ский рез­ник с кри­вым ножом и, наме­тив рез­вя­ще­го­ся на сол­ныш­ке ребён­ка, тащит к себе в подвал».

Мена­хем Мен­дель Бей­лис во вре­мя следствия

Чер­но­со­тен­ные прес­са и орга­ни­за­ции воз­му­ща­лись дей­стви­я­ми поли­ции. По их мне­нию, поли­ция скры­ва­ла исти­ну — звер­ское убий­ство совер­ше­но еврей­ской сек­той. Газе­та «Рус­ское зна­мя» шла ещё дальше:

«При­знав жидов­скую рели­гию изу­вер­ской, пра­ви­тель­ство не оста­но­вит­ся перед мера­ми лик­ви­да­ции жидов тем или иным способом».

После предъ­яв­ле­ния обви­не­ния Бей­ли­су эта часть обще­ства лико­ва­ла. Газе­та «Зем­щи­на» тор­же­ствен­но отмечала:

«Наша юсти­ция не дрог­ну­ла. И не толь­ко поста­ви­ла опре­де­лён­ное обви­не­ние Бей­ли­су, но реши­лась поста­вить вопрос об убий­стве с риту­аль­ной целью».

Худож­ник Илья Репин и писа­тель Кор­ней Чуков­ский чита­ют либе­раль­ную газе­ту «Речь» с мате­ри­а­ла­ми по делу Бей­ли­са. Выборг­ская губер­ния, Куок­ка­ла. 1913 год

Бит­ва была не толь­ко меж­ду защи­той и обви­не­ни­ем. Борь­ба велась на стра­ни­цах газет. Либе­раль­ная газе­та «Киев­ля­нин» писала:

«Опе­ра­тив­но рас­сле­дуя убий­ство, как раз нака­нуне пра­во­слав­ной пас­хи, киев­ская поли­ция вышла на след одной воров­ской шай­ки. Не чуя беды, при­я­тель Андрю­ши Женя точь-в-точь пере­дал сло­ва Ющин­ско­го сво­ей мате­ри Вере Чебе­ряк. Шай­ка, в кото­рой Чебе­ряк содер­жа­ла при­тон, послед­нее вре­мя пере­жи­ва­ла серию обыс­ков и аре­стов. Недол­го думая, они реши­ли изба­вить­ся от опас­но­го сви­де­те­ля, наве­дя след­ствие на лож­ный след. Каза­лось, спра­вед­ли­вость вос­тор­же­ству­ет и пре­ступ­ни­ки вско­ре полу­чат по заслугам…»

«Мно­гие убеж­де­ны, что убий­ство Ющин­ско­го, — убий­ство „под риту­ал“. Убий­ство это, по мне­нию этих людей, совер­ше­но ради того, что­бы вызвать еврей­ский погром и во вре­мя погро­ма пожи­вить­ся еврей­ским добром».

Не еврей и не либе­рал, а киев­ский мит­ро­по­лит Фла­виан так­же отри­цал риту­аль­ность убий­ства маль­чи­ка. С чер­но­со­тен­ца­ми и пра­вы­ми депу­та­та­ми, при­зы­вав­шим чуть ли не уби­вать евре­ев, был не согла­сен вид­ный монар­хист и кон­сер­ва­тор Васи­лий Шульгин:

«Не надо быть юри­стом, надо быть про­сто здра­во­мыс­ля­щим чело­ве­ком, что­бы понять, что обви­не­ние про­тив Бей­ли­са есть лепет, кото­рый любой защит­ник разо­бьёт шутя. И неволь­но ста­но­вит­ся обид­но за киев­скую про­ку­ра­ту­ру и за всю рус­скую юсти­цию, кото­рая реши­лась высту­пить на суд все­го мира с таким убо­гим багажом».

Общая кар­ти­на засе­да­ния суда по делу Бей­ли­са. Рису­нок Вла­ди­ми­ра Кадулина

Это очень пока­за­тель­но. Сра­же­ние шло не столь­ко меж­ду пра­вы­ми и левы­ми, ведь и сре­ди пра­вых были несо­глас­ные со сто­ро­ной обви­не­ния. Дело Бей­ли­са — это бит­ва на смерть меж­ду здра­вым смыс­лом и наг­лой, ради­каль­ной глупостью.

Защи­ща­ли Бей­ли­са не толь­ко на стра­ни­цах газет, бро­шюр или с три­бу­ны Госу­дар­ствен­ной думы. Депу­тат Макла­ков уехал в Киев, где высту­пил защит­ни­ком Бей­ли­са. На одном из засе­да­ний суда он про­из­нёс речь, кото­рая, веро­ят­но, повли­я­ла на ито­го­вое решение:

«Бей­лис — смерт­ный чело­век, пусть он будет неспра­вед­ли­во осуж­дён, прой­дёт вре­мя и это забу­дет­ся. Мало ли невин­ных людей было осуж­де­но; жизнь чело­ве­че­ская корот­ка — они умер­ли и про них забы­ли, умрёт Бей­лис, умрёт его семья, всё забу­дет­ся, всё про­стит­ся, но этот при­го­вор… этот при­го­вор не забу­дет­ся, не изгла­дит­ся, и в Рос­сии будут веч­но пом­нить и знать, что рус­ский суд при­сяж­ных, из-за нена­ви­сти к еврей­ско­му наро­ду, отвер­нул­ся от правды».

Сам Макла­ков и его речь очень кон­тра­сти­ро­ва­ли с депу­та­том-чер­но­со­тен­цем Мар­ко­вым, о чём было напи­са­но выше. Сам обви­ня­е­мый, Бей­лис, в сво­ём послед­нем сло­ве заявил:

«Я устал. Я неви­но­вен. Про­шу вас, гос­по­да судьи, гос­по­да при­сяж­ные, оправ­дай­те меня. Я могу мно­гое кое-что ска­зать. Сей­час не могу. Я устал. Защит­ни­ки всё ска­за­ли обо мне. Дай­те мне видеть семью, детей. Они ждут меня два с поло­ви­ной года».

Суве­нир­ные открыт­ки, посвя­щён­ные судеб­но­му про­цес­су над Бей­ли­сом, на иди­ше. 1910‑е годы

Дело Бей­ли­са полу­чи­ло резо­нанс не толь­ко в Рос­сий­ской импе­рии. Весь мир встал на защи­ту Бей­ли­са. В Вели­ко­бри­та­нии, США, Гер­ма­нии, Авст­ро-Вен­грии, Фран­ции про­фес­со­ра, жур­на­ли­сты и писа­те­ли откры­то высту­па­ли про­тив обвинения.

«Судный день»

28 октяб­ря 1913 года Киев стал объ­ек­том миро­во­го вни­ма­ния. В тот день при­сяж­ные долж­на были выне­сти вер­дикт обви­ня­е­мо­му Бей­ли­су. Они сове­то­ва­лись чуть боль­ше полу­то­ра часов. Атмо­сфе­ра в зале суда была тяжё­лая, всё бли­зи­лось к раз­вяз­ке. Стар­ши­на при­сяж­ных, вый­дя из ком­на­ты сове­ща­ний, огла­сил: «Не вино­вен». Все гла­за устре­ми­лись на Бей­ли­са, кото­рый тяжё­лым взгля­дом смот­рел на стар­ши­ну. Его лицо не выра­жа­ло ника­ких эмо­ций. Через мгно­ве­ние мол­ча­ние остол­бе­нев­шей пуб­ли­ки нару­шил глу­хой плач Бей­ли­са. Кон­вой­ные вло­жи­ли шаш­ки в нож­ны. Бей­ли­су пода­ли воду и сооб­щи­ли, что он сво­бо­ден. Засе­да­ние закрыто.

За месяц до нача­ла само­го судеб­но­го про­цес­са, соглас­но свод­кам ново­стей в газе­те «Петер­бург­ский листок», какие-то тор­го­вец и ману­фак­тур­щик заклю­чи­ли пари по пово­ду исхо­да дела Бей­ли­са. Поспо­ри­ли на 20 буты­лок шам­пан­ско­го. Тор­го­вец, к сча­стью, про­иг­рал, отче­го ему при­шлось уго­щать сво­е­го приятеля-мануфактурщика.

Мен­дель Бей­лис в кру­гу семьи

После оправ­да­ния при­сяж­ны­ми Бей­лис эми­гри­ро­вал сна­ча­ла в Пале­сти­ну, а после в США. Друг уби­то­го Андрю­ши Ющин­ско­го и сын Веры Чебе­ряк Женя умер от дизен­те­рии ещё во вре­мя рас­сле­до­ва­ния. Саму Чебе­ряк рас­стре­ля­ли во вре­мя Граж­дан­ской вой­ны, как и мини­стра юсти­ции Щег­ло­ви­то­ва. Чер­но­со­тен­ных депу­та­тов Мар­ко­ва и Пуриш­ке­ви­ча жда­ла раз­ная судь­ба: один эми­гри­ру­ет, а вто­рой будет убит в 1920 году.

Дело Бейлиса в литературе и кинематографе

Дело Бей­ли­са ста­ло при­вле­ка­тель­ным сюже­том для филь­мов и книг. К при­ме­ру, уже в 1913 году вышел роман «Кро­ва­вая шут­ка». Её автор, Шолом-Алей­хем, был рус­ским евре­ем, кото­рый на себе испы­тал всю тяжесть анти­се­мит­ских гонений.

В рус­ских кино­те­ат­рах появ­ля­лись филь­мы о деле Бей­ли­са. В авгу­сте 1912 года вышла пер­вая доку­мен­таль­ная лен­та, но её показ был огра­ни­чен. А вот фран­цуз­ский фильм про Бей­ли­са запре­ти­ли вовсе. В 1917 году про дело Бей­ли­са никто не забыл — вышел новый фильм, в кото­ром в худо­же­ствен­ной фор­ме была пере­ска­за­на исто­рия следствия.

Афи­ша филь­ма «Про­цесс Бей­ли­са» 1917 года

Перед Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ной Сер­гей Эйзен­штейн пред­ло­жит снять фильм о деле Бей­ли­са. Одна­ко идея оста­лась толь­ко на бума­ге — такой фильм посчи­та­ли «не пред­став­ля­ю­щим сей­час инте­ре­са». В 1968 году в США на экра­нах появил­ся фильм «Посред­ник», сюже­том кото­ро­го стал судеб­ный про­цесс над Бей­ли­сом. В 1992 году Гри­го­рий Илу­г­дин и Ана­то­лий Козак сня­ли доку­мен­таль­ный фильм «Дол­гая ночь Мена­хе­ма Бейлиса».

14-15 февраля 1867 г. Московским окружным судом с участием присяжных заседателей было рассмотрено дело по обвинению бывшего студента Алексея Михайловича Данилова в грабеже, убийстве,· мошенничестве и наименовании себя ложными фамилиями. Данилов обвинялся в том, что 12 января 1866 г. он убил отставного капитана Попова и его служанку, уроженку Финляндии Марию Нордман.

Попов приехал изг Петербурга в Москву в октябре 1865 г. и решил заняться ссудой денег под проценты. По сведениям родственников, у него было 23 — 29 тыс. рублей. Большая часть денег и несколько оставленных под залог вещей были похищены. Подозрение пало на Данилова, но ни на следствии, ни в суде он виновным себя не признал.

Это дело похоже на дело студента Родиона Раскольникова. Только здесь вместо старухи-процентщицы — ростовщик, вместо Петербурга — Москва… Но Данилов не мог прочесть роман Ф.М. Достоевского и не мог служить прототипом Раскольникова, так как «Преступление и наказание» было уже написано, но еще не опубликовано, когда были убиты Попов и Нордман. Не похожи и преступники, реальный и книжный: несмотря на тяжесть улик, Данилов так и не сознался в совершенном преступлении.

Присяжные признали его виновным в умышленном убийстве с корыстной целью, но заслуживающим снисхождения, а также виновным в именовании себя чужими фамилиями. На основании вердикта присяжных заседателей суд приговорил Данилова, лишив всех прав состояния, сослать на каторжные работы в рудниках на 9 лет; а затем поселить его в Сибири навсегда.

На этот приговор Даниловым была принесена кассационная жалоба, но определением Сената жалоба подсудимого была оставлена без последствий.

В речи обвинителя М.ф. Громницкого преступление бывшего студента было описано следующим образом:

«Преднамеренное, с целью грабежа убийство отставного капитана Попова и его служанки Марии Нордман, мошенническое присвоение чужой собственности и наименование себя чужими фамилиям и — вот совокупность тех преступлений, в которых обвиняется подсудимый. Так как убийство составляет здесь неизмеримо важнейший пункт обвинения, то я начну с этого пункта.

Чтобы вы могли лучше судить о личности покойного Попова и дабы вам понятнее стала сама цель преступления, я познакомлю вас с обстоятельством, предшествовавшим 12 января. До 1865 г. отставной капитан Попов проживал в Финляндии, где у него были родные и недвижимое имение. В 1865 г. он продает свое недвижимое имение и переселяется в Москву. За имение он выручил 23 тыс рублей. В верности этой цифры удостоверяет и список банковских билетов, найденных в квартире убитого, и такой же список, присланный его родными. Были ли у него наличные деньги, неизвестно. Но если и были, то немного.

В сентябре 1865 г. он переселился в Москву и 5 октября поселился в квартире дома Шелягина. Если его кто и подбил к этому переезду, то это, вероятно, был не кто иной, как кухарка его Нордман. Это была женщина чрезвычайно домовитая и большая экономка. С этой женщиной, сорока четырех лет, жил Попов в совершенном уединении. И вот 13 января оба они найдены убитыми.

Следы крови заметны были повсюду до самой лестницы. Что убийство совершено с целью грабежа, доказывалось тем, что не найдено ни банковских билетов, ни наличных денег. Следов убийца не оставил, кроме крови. Следователи смело определили, что убийство совершено 12 января, и притом вечером. Далее, следователи определили, что у убийцы непременно должна была ранена левая рука. Наконец, следователи не могли не обратить внимания на две записки, найденные тут, которые были подписаны Григорьевым.

По книге, в которой записывались заклады, оказалось, что Григорьев заложил Попову перстень и билет за номером 09828. В книге адресов адрес Григорьева был записан. Адрес этот, по справкам, оказался фальшивым. Кроме того, сделаны справки о самой личности Григорьева. Такой личности во всей Москве не оказалось. Все эти данные дозволяли предположить, что убийца скрывается под именем Григорьева. Кроме того, найдено было письмо Попова к Феллеру, которое указывало на знакомство последнего с убитым, и у него-то добыты первые указания на таинственного обладателя перстня.

Феллер и его приказчики, в особенности мальчик его, Шохин, заявили, что черта этого господина, которые они описали, врезались в их память.

31 марта было Светлое воскресенье. Зная, что в дни больших праздников больше всего бывает движения на московских улицах, полиция поручила своим агентам и Шохину следить особенно зорко за проезжими. Шохин подметил знакомое ему лицо, проследил его до квартиры. Оказалось, что это студент Данилов. Он взят был в том самом пальто, в котором был в магазине Феллера. Первоначально замечено было, что у Данилова находятся следы ранений на левой руке. По обыску в его квартире ничего подозрительного не нашли, но захватили несколько бумаг, написанных рукой Данилова, для сличения его почерка.

На первом допросе Данилов от всего отрекся: он показал, что никогда не знал Попова, никогда не бывал у Феллера, никакого перстня не закладывал и Григорьевым не назывался, весь день 12 января и вечер провел безвыходно дома. Но полицией собрано уже было тогда против него достаточно улик.

Случайно узнали о его отношениях с закладчиком Рамихом, имя которого он шепнул своей матери при свидании. От Рамиха узнали, что он приносил оценивать к нему перстень и что у него был заложен билет номер 09828. Билет этот, выкупленный у него Даниловым 8 января и заложенный 11 января у Попова, тот самый билет, который оказался похищенным в числе других из квартиры Попова. Записки, подписанные Григорьевым, оказались писанными его рукой.

Депутат от университета Должиков заявил следователям о записке, переданной ему Даниловым, в которой он просил заготовить для него свидетелей насчет 12 января. Отец и мать передали о рассказе его насчет происхождения раны на руке. Студент Трусов подтвердил тот же рассказ, и, кроме того, сообщил о пятнах на пальто и о том, как они продавали бриллианты. Девица Швалленгер и Малышев, на которых он сослался в подтверждение того, что он был дома, этого не подтвердили. Этого не подтвердили и его родные.

Ввиду таких улик молчать было невозможно и неблагоразумно. Ему оставалось или сознаться, или выдумать ка-кую-нибудь историю. И вот он выдумывает фантастическую историю, в которой сознается в укрывательстве преступления.

Одним ли совершено убийство или несколькими? Я, со своей стороны, полагаю, что одним. Я думаю гак потому, что убийство Попова и Нордман совершено в разное время. Основываясь на драгоценном указании часов, можно с достоверностью сказать, что убийство Попова совершилось в 7 часов, а. в 7 часов, как известно, Нордман находилась в аптеке Кронгельма. А если убийство совершено в разное время, то нет основания предполагать, что его совершил не один.

Далее спрашивают, возможно ли, чтобы Данилов, будучи еще так молод, совершил такое зверское преступление. Но имеем ясные доказательства, что он созрел вполне, как умственно, так и физически. Мы знаем его уже как жениха, знаем также, что с 17 лет он жил жизнью самостоятельной, сам зарабатывал деньги.

Что же касается его нравственности и душевной теплоты, свойственной молодости, то какие имеем мы на этот счет указания? У него счастливая наружность и недюжий, ум. А между тем, где его друзья? Мы знаем только, что в семействе Соковниных он был как жених Алябьевой; он пользовался доверием г-жи Соковниной. Но мы знаем также, как воспользовался он этой доверчивостью. Кража бриллиантов — один этот факт может служить меркой его нравственности.

Я обвиняю его в предумышленном убийстве Попова и Марии Нордман, в мошенническом присвоении денег, принадлежавших г-же Соковниной, и в наименовании себя фальшивыми фамилиями».

В 1533 г. трехлетний Иван IV Васильевич вступил на великокняжеский престол. Его правление растянулось на 51 год, вплоть до 1584 г. Оно стало знаменательным в истории России. Здесь было все — большие достижения и глубокие провалы, победоносные и проигранные войны, ожесточенная борьба с истинными и мнимыми противниками, оплаченная кровью и невероятными страданиями народа. В конце жизни Иван, прозванный Грозным, установил жестокую личную диктатуру, подобной которой Россия еще не знала, и расправился со всеми, кого считал своим врагом. Но все это было впереди. А пока подданных спешно приводили к присяге трехлетнему мальчику.

Власть отделяет, в руках совета. Его сформировал к концу жизни сам Василий III. Он понимал, что его жена, великая княгиня Елена Глинская, молода и неопытна в государственных делах. Поэтому опеку над ней и сыном он поручил своим ближайшим помощникам — боярам Захарьину и Глинскому, дяде жены, дворецкому, князьям Шуйским и еще нескольким родовитым боярам, членам Боярской думы. На первых порах опекуны действовали дружно. Вместе с великой княгиней Еленой Глинской они нанесли упреждающий удар по брату Василия III — Юрию, который претендовал на трон и отказался присягнуть своему малолетнему племяннику. Юрия бросили в темницу, и через три года он там умер. Второй брат умершего великого князя, Андрей Старицкий, присягнул Ивану IV.

Елена Глинская никак не могла согласиться со своей второстепенной ролью во дворце и, опираясь на помощь князя Телепнева Оболенского, начала борьбу против Опекунского совета. Телепнев-Оболенский был одним из лучших русских полководцев, заслужил боярский чин и представительствовал в Думе. В борьбе с опекунами его поддерживали Боярская дума и многие влиятельные дьяки, не желавшие подчиняться любимцам покойного великого князя.

Власть Опекунского совета продержалась меньше года. Вскоре Михаил Глинский по приказу племянницы был арестован и брошен в тюрьму вместе с женой и детьми. Елена Глинская пожертвовала дядей и его сторонниками, выходцами из Литвы, ради укрепления собственной власти. Опекунский совет пал. Началось правление матери Ивана IV — Елены Глинской.

Но и среди победителей не было единства. Часть их, во главе с князьями Шуйскими, отстаивали былые княжеские и боярские вольности, ратовали за войну с Литвой. Другие, во главе с Еленой Глинской и князем Телепневым-Оболенским, стояли за усиление центральной власти и за мирные отношения с соседними странами.

Правление Елены Глинской.

Новое правительство, где получили большой вес сторонники укрепления центральной власти, предприняло ряд мер по ее усилению. Прежде всего расправились со сторонниками удельного раздробления России. Их лидера, князя Андрея Ивановича Старицкого, последнего оставшегося в живых сына Ивана III, бросили в темницу и уморили до смерти. Его сподвижников в Москве и Старице казнили. С тех пор между Старшими домами царской семьей возникла смертельная вражда.

Была несколько стеснена власть бояр. Из их ведения изъяли суд над лихими людьми (разбойниками), который был передан судьям, выбранным местным дворянством. Новое правительство провело финансовую реформу. Была введена новая полновесная монета— знаменитая копейка, на которой был изображен всадник, вооруженный копьем; отсюда и название монеты. Старое боярство ненавидело Елену Глинскую и ее окружение за то, что они не оправдали их надежд и не дали им той власти, которую они надеялись обрести после смерти Василия III.

В 1538 г. Елена Глинская внезапно умерла. В Москве считали, что ее отравили. Боярство ликовало. Бояре тут же расправились с любимцем великой княгини — князем Телепневым-Оболенским. В их руках оказался и восьмилетний Иван IV, оставшийся и без отца, и без матери.

Боярские группировки у власти.

Захватив власть, бояре принялись раздавать своим сторонникам земли и различные привилегии, освобождать их от налогов, предоставлять право вершить судебное разбирательство над зависимым населением. Шло расхищение государственной казны, происходили расправы с политическими противниками. Больше всего от этого самоуправства страдал черный люд — крестьяне и ремесленники. Но недовольные были и среди боярства и духовенства. Они стояли за порядок и стабильность в государстве, за укрепление центральной власти. И все свои надежды связывали со взрослеющим Иваном IV. Пока же он находился в полной власти бояр.

Одинокий, всеми брошенный, порой голодный, во время пышных официальных празднеств и приема иностранных послов он занимал почетное место на великокняжеском троне, был одет в богатые одежды, всесильные бояре угодливо сгибались перед ним, славя его как правителя Русского государства. Потом наступали будни, и мальчик — великий князь снова оставался в небрежении и одиночестве.

Иван IV рос человеком недоверчивым, скрытным, нервным. Сцены боярского своеволия, расправы с людьми, которые порой происходили на его глазах, пробуждали в нем жестокость. Очевидцы рассказывали, что уже в 12 лет он отличался буйством нрава. Одним из любимых развлечений подростка стало сбрасывать кошек и собак с крыши теремов. А то соберет ватагу сверстников и мчится на лошади по московским улицам и площадям, топча народ. Люди в страхе шарахались в сторону, завидя царскую кавалькаду.

В 13 лет Иван принял свое первое волевое и жестокое решение — приказал предать смерти князя Андрея Шуйского. Два часа его тело лежало на дворцовом крыльце. Впервые в облике мальчика промелькнули черты будущего Грозного царя. В запуганном отроке окружающие почувствовали властного и жесткого правителя. От тех мест, — свидетельствует летопись, — начали бояре от государя иметь страх и послушание.

Венчание на царство.

В душе молодого великого князя постепенно вызревали идеи об исключительности его власти, ее божественном происхождении. Об этом ему твердило и окружение, стремящееся возвышением великого князя укрепить собственное положение при дворе. В частых беседах мысль о его богоизбранности внушал Ивану митрополит Даниил, умный и высокообразованный человек, сторонник сильной централизованной власти, которая, считал он, должна находиться в тесном союзе с сильной и богатой Церковью. Об исключительности роли русского монарха в тогдашнем мире говорили и приверженцы теории «Москва — Третий Рим», которые видели в московском правителе единственного покровителя и спасителя православия, наследника божественной власти римских и византийских императоров. В среде развивающегося российского дворянства также было много сторонников сильной централизованной власти. Иван IV жадно впитывал эти идеи.

Все это привело к тому, что в придворных кругах при активной поддержке самого самолюбивого 16-летнего монарха созрело осознание необходимости принятия Иваном царского титула. Название титула произошло от римского слова «цезарь». Так именовали в Риме, а потом в Византии императоров, наследников знаменитого Гая Юлия Цезаря. В представлении русских царский титул являлся высшим титулом в тогдашнем мире. Он был равен по значению титулу императора Германской империи и считался выше титулов европейских королей.

16 января 1547 г. Иван IV под колокольный звон всех московских церквей венчался на царство в Успенском соборе Московского Кремля. После торжественной службы митрополит Макарий возложил на него крест, венец и бармы, якобы присланные византийским императором в начале XII в. Владимиру Мономаху. Отныне Россия становилась царством, а Москва — царствующим градом. Через месяц молодой царь женился на дочери окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Юрьева — юной красавице Анастасии Романовне.

Восстание 1547 г.

Недовольство москвичей властями зрело давно. Оно прорвалось в дни сильнейших пожаров, которые вспыхнули в городе один за другим в летние месяцы 1547 г. Пожар спалил дотла деревянную Москву. По городу пошел слух, что Москву подожгли по приказу Глинских и что бабка царя — колдунья. Вооруженные горожане ворвались в Кремль.В это время в Успенском соборе шла служба, на которой находились царь и близкие к нему люди. Разъяренная толпа выволокла из храма одного из князей Глинских и забила его камнями до смерти. Бабка царя и другие Глинские бежали из города. Москва оказалась во власти восставшего народа.

Спасаясь от пожара и от разъяренных жителей, царь спешно выехал из города и укрылся на Воробьевых горах. Но возбужденная толпа подступила к его покоям, требуя выдачи уцелевших Глинских. Уговоры царя не действовали, и лишь когда он объявил, что Глинских во дворце нет, толпа разошлась. Царь приказал провести сыск, и вскоре зачинщики восстания были публично казнены. Правительство Глинских пало. Пришел конец боярскому правлению в стране.

Реформы Избранной рады.

Восстание 1547 г. показало, что в обществе существует острое недовольство положением дел в стране. За долгие годы боярского всевластия и беспорядков терпение народа истощилось. Недовольны были и дворяне, которые оказались полностью зависимы от всесильных боярских группировок, а в уездах — от воли кормленщиков. За разумную политику выступали многие представители духовенства. Молодой монарх решил устранить наболевшие язвы общества.

Иван IV втрое увеличил состав Боярской думы, включив в нее менее знатных, но способных и энергичных людей — своих сторонников. Вместо старых, родовитых и влиятельных бояр около него сложился круг молодых, незнатных, но умных и просвещенных людей, которые мечтали о превращении России в сильное и процветающее государство. На первое место среди новых советников царя выдвинулись костромской дворянин Алексей Адашев, священник Благовещенского собора Московского Кремля Сильвестр и талантливый военачальник, князь Андрей Михайлович Курбский.

Не доверяя родовитому боярству, Иван IV возвысил многих представителей приказной администрации — дьяков и подьячих, в чьих руках находилась вся документация страны. Наиболее близким к царю среди них стал глава Посольского приказа дьяк Иван Висковатый. Видное место среди реформаторов занял митрополит Макарий, ставший, по существу, духовным наставником государя. Позднее князь Курбский назвал круг лиц, близких в то время к, Ивану IV, Избранной радой. Большинство их были молоды, энергичны, воодушевлены идеалами справедливого и разумного управления страной.

В 1549 г. Иван IV созвал Собор примирения. Во дворец были приглашены члены Боярской думы, церковники, воеводы, дворяне. Впоследствии такие соборы стали называть Земскими соборами, т. е. соборами от всей земли. Собор ознаменовал собой начало сословного представительства в России, когда монарх правит страной совместно с представителями сословий. Такие же собрания при королях стали возникать и в западных странах, где все больший вес приобретали богатые горожане и купечество. Это говорило о зарождении первых признаков гражданского общества в России, т. е. такого общества, когда народ получил Большая доступ к влиянию на решения властей, когда воля Государственная монарха ограничивалась. Поначалу Иван IV добровольно и сознательно пошел на совет со всей землей. Собор примирения наметил ряд реформ, которые и начали осуществляться членами Избранной рады под руководством царя.

Прежде всего преобразования коснулись армии. Появились новые воинские части — стрелецкие полки. Стрелецкое войско было вооружено не только холодным оружием, как дворянское ополчение, но и огнестрельными пищалями. Стрельцы получали обмундирование и денежное жалованье. В мирное время им разрешалось заниматься ремеслами и вести мелкую торговлю. По существу, стрельцы стали царской гвардией.

Были предприняты реформы в области финансов. Разоренная боярами страна нуждалась в деньгах. Их взяли у церковных хозяйств и монастырей. Все их налоговые льготы были отменены. Теперь церковников обязали платить налоги со своих земель, как это делали все землевладельцы. Одновременно в стране вводились новые налоги, повышались старые. Государство стремилось воспользоваться развитием крестьянского хозяйства и увеличением доходов посадского населения. В 1550—1560-е гг. налоговое ярмо увеличилось в несколько раз.

Были проведены реформы местного и центрального управления. Пришел конец безобразиям кормленщиков — этих насильников, вымогателей и взяточников, по общему мнению. Кормления отменялись, место кормленщиков заняли органы земского самоуправления. Отныне все дела на местах вершили выборные от дворянства — головы и их помощники — целовальники. Так их называли потому, что они, принося клятву судить и управлять честно и справедливо, целовали крест. Там же, где жили черносошные (государственные) крестьяне, они сами выбирали своих управителей — старост и целовальников. Такие же порядки были введены в Городах, среди посадского населения. Реформа наделяла правами провинциальное дворянство и свободных, т. е. не принадлежащих частным владельцам, крестьян и посадских людей.

Усилилось центральное управление страной. В Москве окончательно сложилась система приказов во главе с боярами и дьяками.Посольский приказ ведал отношениями с иностранными государствами, Разрядный — дворянским войском. Поместный наделял землей служилых людей. Разбойный осуществлял суд над грабителями, ворами и убийцами. Стрелецкий занимался стрелецким войском, Ямской — почтовой службой (от татарского слова «ям» — «почта»). Челобитный приказ, которым ведал Алексей Адашев, разбирал жалобы, поданные царю, и докладывал все дела самому Ивану IV. Позднее, по мере усложнения хозяйства страны, роста ее территории, появлялись и другие приказы. Все они строго подчинялись воле монарха.

По наказу Собора в 1550 г. был разработан новый свод законов — «Судебник». В нем появились статьи, которые ликвидировали податные льготы монастырей. Теперь они должны были сполна уплачивать все налоги в государственную казну. «Судебник» встал на защиту дворян: их запрещалось за долги превращать в холопов. Что касается возможности перехода крестьян от одного хозяина к другому, то она сохранилась. Русский крестьянин, хотя и ограниченный правом перехода в Юрьев день, все же был лично свободен.

§ 3. Реформы Избранной рады

Уже в это время в уме молодого великого князя, которого долгие годы унижали и оскорбляли, постепенно созревали идеи об исключительности его власти, ее божественном происхождении. Эту идею он взял от своих «прародителей», деда и отца. Об этом же ему твердило и его окружение, стремящееся укрепить возвышением великого князя свое собственное влияние. В частых беседах эту мысль внушал ему новый митрополит Мака- рий, умный и высокообразованный человек, сторонник сильной центра­лизованной власти, которая бы находилась в тесном союзе с сильной и бо­гатой церковью. Наконец, в среде развивающегося российского дворянст­ва также было много сторонников сильной централизованной власти. Иван IV жадно впитывал эти идеи.

Все это привело к тому, что в придворных кругах при активной под­держке самого самолюбивого 16-летнего монарха созрела в 1547 г. мысль о принятии им царского титула.

Принятие такого титула имело огромное значение для судеб россий­ского государства. Царями в Древней Руси называли византийских импе­раторов. Позднее царями именовали уже золотоордынских ханов. Дтя рус­ского сознания царский титул являлся высшим титулом в тогдашнем мире. И это было действительно так. Он был равен по значению титулу импера­тора Германской империи и считался выше титулов европейских королей.

Теперь, после падения Византии и освобождения Руси от ордынской зависимости, титул царя обозначил претензии России на бывшее визан­тийское наследство и на обладание всем объемом власти и суверенитета, который прежде принадлежал Золотой Орде.

16 января 1547 г. Иван IV под колокольный звон всех московских церк­вей венчался в Успенском соборе Московского Кремля на царство. После долгой и торжественной службы митрополит Макарий возложил на него крест, венец и бармы, якобы присланные византийским императором в на­чале XII в. Владимиру Мономаху. Отныне Россия становилась царством, а Москва — «царствующим градом».

Вскоре эта борьба получила развязку в связи с тем, что в этом же году молодому царю пришлось столкнуться с еще одной неведомой для него си­лой — народной яростью.

Недовольство москвичей властями зрело уже давно. Оно прорвалось в дни сильнейших пожаров, которые вспыхнули в городе один задругам в летние месяцы 1547 г. Последний пожар в конце июня спалил почти дот­ла всю деревянную Москву. Сгорело 25 тыс. дворов, 1700 человек погибло. А в это время по городу пошел слух, что Москву подожгли по приказу Глинских и что бабка царя — колдунья. Не исключено, что слух был пущен сторонниками бояр Захарьиных, родственников царицы.

Вооруженные горожане порвались в Кремль, где в это время в Успен­ском соборе у молитвы стоял царь и близкие к нему люди. Разъяренная толпау него на глазах выволокла из собора одного из князей Глинских и на площади забила его камнями до смерти. Бабка царя и другие Глинские бе­жали из города. Народ разграбил их дворы, а заодно и дворы знатных и бо­гатых людей.

Царь после событий в соборе спешно выехал из Москвы, спасаясь от пожара и восставших жителей. Он укрылся в селе на Воробьевых горах. Но народ достал его и там, возбужденная толпа приступила к покоям Ива­на IV, требуя выдачи уцелевших Глинских. Уговоры царя не действовали; лишь когда он объявил, что Глинских в его загородном дворце нет, толпа ушла. Вспоминая впоследствии эти дни. Иван IV писач: «От сего вниде [во­шел] страх в душу мою и трепет в кости моа».

Царь приказал провести сыск. Все зачинщики восстания были схваче­ны и публично казнены. Но правительство Глинских пало. Отныне пришел конец боярскому правлению в стране.

Молодой царь бросил прежние забавы, прекратил опалы и казни неугод­ных ему бояр. Восстание 1547 г. доказаю, что в обществе существует острое недовольство положением дел. Долгие годы боярского всевластия, беспоряд­ков, расхищения страны и нажима на простых людей истощили терпение на­рода. Недовольны были и дворяне, которые оказались полностью зависимы от всесильных боярских группировок, а в уездах — от воли кормленщиков. За разумную политику выступали и многие представители духовенства.

На первых порах Иван IV начат решать эти вопросы осмотрительно, осторожно, устраняя наиболее наболевшие язвы общества. Во-первых, он втрое расширил Боярскую думу, включив туда менее знатных, но способ­ных и энергичных людей, которые полностью поддерживали его. На пер­вое место среди новых советников царя выдвинулся костромской дворя­нин Алексей Федорович Адашев, вошедший в Боярскую думу. Он обратил на себя внимание Ивана IV, когда трудился в его канцелярии — Челобит­ном приказе и докладыват царю поступавшие на его имя прошения. Дру­гим влиятельным царским советником стал Сильвестр, священник Благо­вещенского собора — домовой церкви царской семьи. Честный, религиоз­ный, фанатично преданный сильной царской власти в России, Сильвестр одновременно осуждал стяжательство церковников. Царя он поразил сво­ей открытостью и бессребреничеством. Для себя лично Сильвестр не искал никаких выгод. Близок к царю в это время оказался и молодой князь Анд­рей Михайлович Курбский, талантливый военачальник, образованный че­ловек. Он видел процветание России в содружестве монарха со своими «смышлеными» советниками, был противником тиранства и сторонником справедливого суда.

Не доверяя родовитому боярству, Иван IV возвысил многих представи­телей приказной администрации — дьяков и подьячих. В их руках была вся деловая документация. Они приводили в движение государственный меха­низм. Наиболее близким к Ивану IV среди этих людей стал глава Посоль­ского приказа дьяк Иван Михайлович Висковатый. Человек из низов, все­го в жизни он достиг своими дарованиями, преданностью государству.

Видное место среди реформаторов и успокоителей Русской земли стал митрополит Макарий, который по своему солидному возрасту и сану стал, по существу, духовным наставником царя.

Позднее князь Курбский назвал круг лиц, близких в то время к Ива­ну IV, Избранной радой, т. е. советом.

Именно вереде Избранной рады и родились в конце 40-х — 50-е гг. ре­формы, которые прославили первый период правления Ивана IV.

Этот Собор ознаменовал собой начало сословного представительства в России, когда монарх правит совместно с представителями сословий. Та­кие же собрания при королях возникали и в западных странах, где все боль­ший вес приобретали богатые горожане, купечество. Это говорило о зарож­дении первых признаков гражданского общества в России, т. е. такого об­щества, когда сословия получают доступ к влиянию на решение властей, когда воля монарха начинает ограничиваться. Поначалу Иван IV добро­вольно и сознательно пошел на совет со «всей землей».

Собор примирения наметил ряд преобразований, которые и начали осуществляться членами Избранной рады под руководством царя.

Первые преобразования коснулись армии. Местнические споры вое­вод во время походов были запрещены. Появились новые воинские час­ти — постоянные стрелецкие полки.

Стрелецкое войско имело на вооружении не только холодное оружие, как дворянское ополчение, но и огнестрельные пищали. Стрельцы получа­ли обмундирование, денежное и хлебное жалованье. В мирное время для улучшения своей жизни им разрешалось заниматься ремеслами и вести мелкую торговлю. По существу, стрельцы стали царской гвардией.

Был установлен единый порядок призыва на военную службу из по­местий и вотчин. Чем больше давалось земли, тем больше воинов в полном вооружении должен был привести помещик или вотчинник. Перед стра­ной стояли важные военные задачи — борьба с Крымским ханством, по­волжскими татарскими ханствами, Ливонским орденом, Польско-Литов­ским государством. Понятно, что центр реформ был повернут в военную сторону. Страна, как и прежде, продолжала военизироваться.

Во-вторых, были предприняты реформы в области финансов. Разорен­ная боярами страна нуждалась в деньгах. Их взяли из церковных хозяйств; монастырей. Теперь церковники были обязаны платить налоги со своих зе­мель, как и другие землевладельцы. Одновременно были введены новые налоги с населения, повышены старые.

В-третьих, были проведены реформы местного и центрального управ­ления. Пришел конец безобразиям кормленщиков — этих насильников, вымогателей и взяточников. Кормления были отменены, а на место корм­ленщиков пришли органы местного, земского самоуправления. Отныне все дела вершили выборные люди от дворянства — «головы» и их помощ­ники — целовальники. Так их называли потому, что они целовали крест, обещая судить и управлять честно и справедливо. Там же, где жили госу­дарственные, или, как их называли, черносошные, крестьяне, они сами выбирали своих управителей — старост и тех же целовальников. Такие же порядки были введены в городах среди посадского населения. Эта реформа давала определенные права провинциальному дворянству и свободным, т. е. не принадлежащим частным владельцам, крестьянам и посадским лю­дям, что тоже был цивилизационный шаг вперед.

Усилилось и центральное управление. В Москве окончательно сложи­лась система приказов во главе с боярами и дьяками. Посольский приказ ведал отношениями с иностранными государствами. Разрядный — дворян­ским войском. Поместный наделял землями служилых людей. Разбойный осуществлял суд над грабителями, ворами, убийцами. Стрелецкий ведал вновь созданным стрелецким войском. Ямской занимался почтовой служ­бой (от татарского слова«ям» — почта). Челобитный приказ, которым ве­дал Алексей Адашев, разбирал жалобы, поданные царю, и докладывал вес дела самому Ивану IV. Позднее, по мере усложнения хозяйства страны, ее управления, роста территории появлялись и другие приказы. Все они стро­го подчинялись воле монарха.

По наказу Собора был разработан новый свод законов — Судебник 1550 г. Многие статьи старого свода законов 1497 г. остались в силе. Одно­временно Судебник встал на защиту дворян: их запрещаюсь за долги пре­вращать в холопов. Что касается возможности перехода крестьян с места на место, то она сохранилась.

На созванном в 1551 г. Церковном соборе царь поставил церковникам сто вопросов о жизни и быте Церкви. Прежде всего Иван IV настаивал на укреплении в Церкви порядка и дисциплины. Попытался он провести за­кон о конфискации земельных владений Церкви.

В основном предложения монарха были поддержаны (Стоглав), но все Церковники во главе с митрополитом Макарием воспротивились конфи­скации земель. Однако кое-чего царь добился: Церкви было запрещено приобретать новые земли без доклада царю, а все земли, перешедшие в пользу Церкви в период боярского правления, возвращались государству.

Обвиняемой по делу, которое суд рассматривал в конце 1860-х годов, была простая крестьянка, однако решение присяжных вызвало бурную реакцию общества.

Это дело, как сегодня может показаться, не должно было вызвать большого общественного резонанса. На скамье подсудимых сидела простая крестьянка Мавра Волохова. Преступление было, в общем-то, бытовое — жену обвиняли в убийстве мужа, который примерным поведением не отличался. Однако на решение присяжных отреагировала, что называется, вся прогрессивная общественность.

Бытовое убийство

В XIX веке на территории, которую сейчас занимает район Нагатино, находилась деревня Садовая Слобода. Местные крестьяне издавна занимались выращиванием овощей и фруктов для Коломенского. В 1860-е здесь жило около 700 человек (не считая детей), в целом Садовая Слобода была достаточно благополучной и тихой.

В августе 1866 года в этой самой деревне исчез крестьянин Алексей Волохов, известный не самым примерным поведением. В день пропажи его, как нередко бывало, встретили пьяным на улице, плюс он повздорил с кем-то в трактире. Через пять дней после исчезновения тело Волохова, разрубленное на две части, обнаружили в погребе — холодной яме, которая находилась вне дома. Вызвали судебного следователя, который пошел по самому очевидному пути: заподозрил родственников. Коих в деревне было немало.

Собственно, Алексей Волохов вместе с женой Маврой и малолетним сыном Гришей жил вместе с родственниками — он занимал только половину дома, а вторую — его родной брат с семьей. Дом был большой, не бедный, о чем свидетельствует хотя бы то, что окна были застеклены. Для крестьянского жилища — не самое обычное дело. Однако благополучной семью назвать было сложно. При осмотре следователь обнаружил, что ни одного целого стекла в окнах не было, в комнате на втором этаже на стенах и между досками пола нашли следы крови. Мавра, впрочем, дала внятное объяснение — муж являлся домой пьяным с разбитой головой. Но следствие этим не удовлетворилось, и женщина стала основной подозреваемой.

Косвенные улики: суд готов искать

Суд присяжных, только появившийся в России в 1864 году, взялся за процесс с энтузиазмом: да, улик недостаточно, однако «мы во всем разберемся». Обвинителем на процессе выступал Михаил Громницкий, о котором Анатолий Кони писал: «Сочетание силы слова с простотою слова, отсутствие всяких ненужных вступлений и какого-либо пафоса, спокойное в своей твердости убеждение и самое подробное изучение и знание всех обстоятельств и особенностей разбираемого преступления делали из его речи то неотразимое «стальное копье закона», о котором говорит король Лир».

Адвокатом Волоховой стал совсем молодой, фактически вчерашний выпускник университета Александр Урусов. К моменту суда он был лишь «кандидатом на судебные должности» — стажер при суде. Казалось бы, силы не равны: пусть Громницкий не был самым известным обвинителем, но Урусов не имел практически никакого опыта. Однако дело повернулось совершенно особенным образом.

Слово обвинению: кто убил Алексея Волохова?

Аргументация Громницкого основывалась на показаниях родственников убитого. Первое — это слова сына Алексея и Мавры, малолетнего Гриши. Он сказал, что видел, как лежащего на полу отца мать била топорищем. Далее показания дал брат убитого, Терентий Волохов. За день до того, как труп Алексея обнаружили, он видел, как Мавра якобы что-то закапывала в погребе. Родственница Марья Волохова вспомнила, как Мавра сильно побледнела, когда нашли тело ее мужа. И наконец, нашлись односельчане, которые будто бы слышали, как при аресте Мавра сказала родственнику мужа: «Что будет мне, то и тебе. На одной доске будем стоять». Эти слова, по мнению обвинения, могли расцениваться практически как признание.

Строго говоря, все показания были косвенными, однако Громницкий брал ораторским мастерством. В его речи все мелкие детали сложились в неопровержимую картину виновности Мавры, но были моменты, которые Громницкий не учел.

Во-первых, он сказал, что буквально все в деревне указали на виновность женщины. Это не соответствовало действительности. В Садовой Слободе был проведен так называемый повальный обыск. Это особого рода следственное действие, когда опрашивают всех взрослых, а потом случайным образом выбирают несколько показаний. Все они оказались вполне доброжелательные: Мавра — женщина работящая, честная, а вот муж у нее, мягко говоря, не «подарок».

Во-вторых, за несколько недель до убийства Мавра украла у своей снохи (жена брата Алексея Волохова) 150 рублей. Женщины были между собой в конфликте, эта самая сноха буквально травила Мавру, так что женщина хотела отомстить. Но в своем «злодеянии» Мавра быстро призналась священнику и деньги вернула. Громницкий пытался представить этот инцидент так, будто Мавра хотела «подставить» своего мужа и выставить его вором. А раз поступила так, то могла и убить.

Однако все обвинения в итоге рассыпались.

Присяга: свидетели меняют показания

На суде, давая показания под присягой, свидетели оказались не так категоричны, как во время следствия. Сын Гриша рассказал, что его подучил дядя. Мальчик, может быть, и видел, как мать ударила отца, но не избивала его до крови. Плюс медицинская экспертиза установила, что при расчленении трупа Алексея Волохова использовались минимум три инструмента — шило, нож и топор. Представить, что одна женщина разделалась с мужем с помощью трех орудий достаточно сложно. В пользу Мавры говорило и ее поведение на суде: она держалась с удивительным достоинством и спокойствием.

В итоге Урусов смог использовал все аргументы в своей речи. Кони писал о нем: «Войдя в зал судебного заседания Московского окружного суда по делу Мавры Волоховой, обвиняемой в убийстве мужа, как скромный кандидат на судебные должности, назначенный защищать, он вышел из нее сопровождаемый слезами и восторгом слушателей и сразу повитый славой, которая затем, в течение многих лет, ему ни разу не изменила. Я был в заседании по этому делу и видел, как лямка кандидатской службы, которую был обречен тянуть Урусов, сразу преобразилась в победный лавровый венок».

Присяжные совещались около 10 минут и признали Мавру невиновной. На это, казалось бы, малозначимое дело отреагировали и Герцен, и Катков. Последний отметил: «В этом отношении общественная совесть может вполне успокоиться: присяжные сделали свое дело, как следует».

Правда, кто именно убил Алексея Волохова, так и не установили. Но это, что называется, было уже вне компетенции того суда.

Читайте также:

  
• В процессе правотворчества государственная воля становится правовой нормой
  
• Пмр как правовое государство
  
• Порядок взыскания задолженности судебными приставами с юридического лица
  
• Чего боятся адвокаты больше всего
  
• Реферат на тему патриотизм как основа сознательного отношения граждан к защите государства