Когда состоялся суд над никоном в чем он обвинялся и какое наказание понес

Обновлено: 19.04.2024

Патриарх Никон - один из самых противоречивых персонажей русской истории. Он родился в простой крестьянской семье и достиг того, что его величали «великим государем» и сам московский царь падал ему в ноги. Он был неутомимым строителем, создал великолепные монастыри, а дни свои завершил простым монахом в удаленной северной обители. Братия основных им монастырей ждала его канонизации, а представители старообрядчества считали антихристом.

«Ревнитель благочестия»

Будущий Патриарх родился в 1605 году в семье мордовского крестьянина Мины в селе Вельдеманово Нижегородской губернии. При крещении он получил имя Никита. В раннем детстве ему изрядно досталось от злой мачехи, и в 12 лет он сбежал из дома в Макарьевский Желтоводский монастырь. Никита оказался земляком Аввакума, с которым в молодости даже дружил и который впоследствии стал его главным идейным противником.
Пробыв несколько лет послушником в монастыре, Никита не принял постриг, поскольку умирающий отец попросил его вернуться домой. Никита женился, взял на себя заботы о хозяйстве. В 20 лет он был рукоположен в священники. Грамотный и строгий молодой поп глянулся московским купцам, и Никиту вызвали в столицу, где он стал настоятелем одного из московских храмов.
За десять лет супружества у священника Никиты один за другим умерли трое детей. Говорят, именно в этом он увидел знак Божий и окончательно решил стать монахом. Жену он так же убедил принять постриг. Для своего иноческого подвига Никита выбрал самый суровый из всех русских монастырей – Соловецкий. Там тридцати лет отроду он принял монашество под именем Никон и подвизался в Свято-Троицком Анзерском скиту монастыря.
Своим неуемным усердием он понравился начальному старцу скита Елеазару, и тот назначил Никона заведовать хозяйственной частью скита. Есть предание, согласно которому именно Елеазар предрек Никону, что тот станет Патриархом, поскольку старцу было видение Никона с омофором на плечах. В старообрядческой традиции, впрочем, в видении Никон был не с омофором, а с черным змием. Скоро неуемное усердие Никона стало причиной конфликта. Он обвинил братию и самого Елеазара в сребролюбии и сбежал из Анзерского скита. Никон был принят монахом в Кожеозерский монастырь, и через некоторое время братия избрала его своим игуменом.
В 1646 году он приехал в Москву для сбора милостыни. По тогдашнему обычаю Никон явился на поклон к царю Алексею Михайловичу. Его живой ум, образованность, благочестие произвели на 16-летнего государя такое впечатление, что он оставил его в Москве, назначив архимандритом Ново-Спасского монастыря. Никон стал наставником молодого царя и вошел в неформальное сообщество духовных и светских людей, которое в русской историографии называется кружком «ревнителей благочестия».
Своей задачей эти люди ставили оживление церковной жизни в стране и общее исправление нравов. Никон приходил к царю каждую неделю, беседовал с ним на духовные темы, обсуждал государственные дела и приносил просьбы от простых людей, которые жаловались на «неправды». Все это Алексею Михайловичу очень импонировало.

Патриарх

В 1649 году Никон был возведен в сан митрополита Новгородского и Великолуцкого. Здесь он показал себя как мудрый государственный муж и, по всеобщему признанию, великолепно проявил свою энергию и ум во время бунта, который случился в Новгороде в 1650 году. Никон сделал все, чтобы усмирить бунт на корню обойтись при этом без излишней жестокости.
В 1652 году умер Патриарх Иосиф. Государь желал видеть на Патриаршем престоле Никона. Тот решительно отказался. И тогда произошла невероятная сцена. В Успенском соборе при большом стечении народа Алексей Михайлович пал сыну мордовского крестьянина в ноги и, проливая слезы, умолял его принять Патриарший сан. После того как вслед за царем поверглись ниц все остальные, Никон дал свое согласие. Однако при этом он взял с царя и всех присутствующих клятву, что они будут ему во всем послушны в делах веры. Царь, бояре и народ такую клятву дали. Так сбылось видение анзерского старца Елеазара.
Никон основал несколько монастырей: Иверский монастырь на Валдайском озере, Онежский Крестный монастырь на Кий-острове и самое знаменитое детище Никона – Новоиерусалимский монастырь, который замышлялся им ни много ни мало как центр православного мира и повторение храма Воскресения Господня в Иерусалиме.
Он вернул в церковную жизнь обычай проповеди с амвона, упразднил многогласие (одновременное исполнение нескольких песнопений, отличающихся словами и напевом), делавшее церковную службу для паствы совершенно непонятной, и приступил к «исправлению» церковных книг.

Реформатор и «антихрист»

Церковная реформа, повлекшая за собой раскол, возникла отнюдь не на пустом месте. Столетия разъединения, политические потрясения и завоевания привели к тому, что к XVII веку Обряд русской Православной Церкви стал серьезно отличаться от греческого. Поскольку веру русские люди приняли из Византийской империи, Никон и задумал привести обрядность в Московском государстве в соответствие с греческой. Исследователи говорят, впрочем, и о более далеко идущих замыслах Патриарха. Именно в ту пору окончательно утвердился тезис «Москва – Третий Рим», и Никон видел государя Московского новым императором, себя – Вселенским Патриархом, а Москву – центром православия, пришедшим на смену оскверненному турками Константинополю. Разумеется, для реализации такого замысла нужно было сделать русский церковный обряд ближе к греческому.
Помимо ревизии богослужебных книг и исправления в них ошибок, допущенных переписчиками, Никон покушается и на такие вещи, как «сугубая аллилуйя», направление движения крестного хода, одежду священства и, наконец, на крестное знамение. Для большинства русских людей богослужебные тексты были чем-то очень далеким и непонятным, по-настоящему против правки возмутились лишь несколько грамотеев из числа духовенства. Но ходить крестным ходом против солнца, хотя издревле ходили посолонь, но восклицать «аллилуйя» трижды, хотя всегда делали это дважды, и, наконец, креститься «троеперстно» - с этим смириться было невозможно. К тому же Никон переодел священство в одеяния греческого образца. Может быть, наберись Никон и сторонники реформ терпения и начни внедрять новшества постепенно, все прошло бы более или менее мирно. Но вот как раз терпения Никону и не хватило. Поместный Московский собор под его председательством в 1656 году объявил всех, кто крестится двумя перстами, еретиками и придал анафеме. Этого было достаточно, чтобы сопротивление из глухого стало активным. Начался раскол. И если сторонников старого обряда назвали «еретиками», то они в ответ нарекли Никона «антихристом».

Изгнанник

Вначале влияние Никона на царя было огромным. Дошло до того, что к титулу его были присоединены слова «великий государь». Но в конце концов огромная власть Никона и его ревнивое отношение к любому посягательству на его полномочия в церковных делах привели к охлаждению отношений с царем. В 1658 году Патриарх и Алексей Михайлович окончательно рассорились, и Никон в знак протеста покинул Москву и удалился в Новоиерусалимский Воскресенский монастырь. Возможно, он надеялся на то, что Алексей Михайлович, как встарь, коленопреклоненно будет молить его о милости. Однако все пошло иначе. Царь решил лишить Никона архиерейства, для чего собрал суд восточных Патриархов. В 1666 году открылся большой Московский собор, на заключительном заседании которого состоялся суд над Никоном.
Суд постановил извергнуть Никона из священства, лишив его не только патриаршеского сана, но и епископского. Перечень преступлений Никона, за которые он был так сурово наказан, очень показателен, поскольку дает яркое представление о нраве этого незаурядного человека. Так, Никон был извержен из священства, в частности, за то, что «анафематствовал патриархов Паисия и Макария, назвав их Анною и Каиафою, а царских послов, которые к нему были посланы, чтобы вызвать его на суд, назвал Пилатом и Иродом», «без соборного рассмотрения лишил епископа Павла Коломенского сана, сам стащив с Павла мантию», «своего духовного отца два года немилостиво бил и ему наносил язвы» и так далее. Разумеется, в числе других прегрешений было указано, и то, что Никон не смирился перед царем, а продолжал упорствовать в своей обиде.
Никон был отправлен в Кирило-Белозарский монастырь, где прожил на положении простого монаха до 1681 года. После смерти Алексея Михайловича его сын Федор Алексеевич разрешил Никону вернуться в Москву. Однако по дороге уже больной к тому моменту Никон умер. Федор Алексеевич настоял на отпевании Никона как Патриарха. Впоследствии он добился того, чтобы восточные Патриархи вернули Никону сан.

Никита Минин родился 17 мая 1605 год в селе Вельдеманово, Нижегородская область. Отец отдал мальчика учиться грамоте и Священному Писанию. В двенадцать лет мальчик отправился в Желтоводский Макариев монастырь, где пробыл послушником вплоть до 1624 года. Позднее по настоянию родственников, вынужден вернуться домой в родное село.

Вернувшись, Никита женился и принял сан иерея. Около 1626 года назначен священником одной из московских церквей, по просьбе московских купцов, узнавших о его начитанности. Смерть детей в 1635 году привела к окончательному решению оставить мир и в возрасте тридцати лет принял постриг с именем Никон в Свято-Троицком Анзерском скиту Соловецкого монастыря. В 1639 году бежал из скита и принят в Кожеозерский монастырь. В 1643 году избран игуменом монастыря.

В 1646 году Никон отправился в Москву, где явился, по тогдашнему обычаю новопоставленных игуменов, с поклоном к молодому царю Алексею Михайловичу, произвел на него хорошее впечатление. Царь велел священнику остаться в Москве, а Патриарху Иосифу посвятить его в архимандриты Новоспасского монастыря. Став во главе братии Новоспасской обители, вошел в состав неформального кружка духовных и светских лиц. Начал ездить к царю во дворец каждую пятницу для бесед и совета не только по духовным делам, но и по государственным. В марте 1649 года возведен в сан митрополита Новгородского и Великолуцкого.

В 1652 году Никон торжественно возведен на престол патриархов Московских и Всероссийских. Во время интронизации вынудил царя дать обещание не вмешиваться в дела Церкви. Многие годы собиравший греческие и византийские тексты и серьёзно участвовавший в обсуждениях «Кружка ревнителей благочестия», считал важным привести русские православные обряды и книги в соответствие с греческими.

Перед Великим постом 1653 года Никон предписал совершать крестное знамение тремя перстами, что противоречило актам Поместного Стоглавого Собора 1551 года, закрепившим двоеперстие. Далее продолжил реформу, собирая соборы. Собор 1654 года положил начало делу унификации московских книг по греческим книгам, напечатанным в XVI веке на Западе. Реформаторская деятельность Патриарха Московского и всея Руси привела к расколу русской православной церкви.

Молодой царь Алексей Михайлович почитал патриарха Никона, доверял его советам в делах государственного управления, а во время войн с Речью Посполитой и длительного своего отсутствия оставлял патриарха де-факто во главе правительства. Но вскоре произошел конфликт между патриархом и царем. Причиной разногласия послужило Соборное уложение, принятое в 1649 году. Также бояре, которым не нравилась приближенность к царю, плели против патриарха интриги. В результате удалился в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь.

В небольшой церкви Благовещения в Чудовом монастыре 22 декабря 1666 года состоялся суд поместного собора Русской церкви над патриархом Никоном. По обвинению во вмешательстве в государственные дела, злоупотреблении анафемой, применении наказаний и пыток к инокам, а также другим «противодеяниям» Никон исключен из патриаршеского сана и извергнут из священства, став простым монахом.

Монах Никон сослан в Ферапонтов Белозерский монастырь. После смерти Алексея Михайловича переведен под более строгий надзор в Кирилло-Белозерский монастырь, подорвал здоровье. Новый русский царь Федор Алексеевич сочувствовал изгнанному старцу, поэтому, вопреки желанию церкви, позволил бывшему патриарху вернуться в Воскресенский монастырь.

Тяжелобольной монах не осилил дальней дороги и скончался на ярославской земле 17 августа 1681 года. Погребен, согласно его завещанию, в южном приделе собора Воскресенского Новоиерусалимского монастыря.

В 1682 году Федор Алексеевич исходатайствовал у восточных патриархов разрешительные грамоты. В них повелевалось причислить Никона к лику патриархов.

В 1862 году скульптура Никона была включена в число фигур на «Памятнике Тысячелетию России» в Великом Новгороде.

В 2005 году четырехсотлетие со дня рождения патриарха Никона было отмечено возведением в селе Вельдеманово на месте дома, в котором патриарх провел детство, памятника-часовни. В рамках этого под горою был облагорожен родник и сделана купальня. Рядом с памятником поставили поклонный крест от мордовского народа.

5 августа 2006 года в канун 325 годовщины со дня смерти патриарха Никона в Саранске открыт и освящен патриархом Алексием II памятник Никону. Автор монумента - мордовский скульптор Николай Филатов

Сергей Милорадович Суд над патриархом Никоном. 1885.

В ноябре 1666 года прибыли в Москву патриархи. Торжества в честь их длились целый месяц. Наконец, приступили к делу. Паисий Лигарид, которому поручено было исполнять обязанность докладчика, сумел подготовить патриархов, настроить их против Никона.
В начале декабря Никон был привезен в Москву. Перед отъездом из монастыря он приобщением и елеосвящением приготовился к собору, словно к смерти, сказал поучение братии и простился с нею. Повезли его ночью с такою тайной, что он даже в сильном раздражении спросил везших его, уж не хотят ли его задавить, как митрополита Филиппа.
Никогда еще не бывало в Москве такого собора, какой состоялся теперь. Два восточных патриарха (антиохийский - Макарий и Паисий - александрийский), 10 митрополитов и множество других духовных лиц заседали на этом соборе.
Никон явился сюда во всем величии патриаршего сана, с преднесением креста, так что все и сам царь должны были встать при его входе. Царь указал ему на место наряду с архиереями. Никон огляделся и, увидев, что не было для него особенного почетного патриаршего места, сказал:
- Благочестивый царь, я не принес своего места с собою; буду говорить стоя!
Все восемь часов, пока продолжалось заседание, Никон простоял, опершись на свой посох.

А. Земцов Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон на суде. 1892.

На соборе дело приняло такой вид, как будто бы между царем и патриархом шла тяжба, а собор должен был совершить суд. Сам государь со слезами на глазах, взволнованным голосом начал жаловаться на самовольное удаление патриарха, на восьмилетнюю смуту в церковных делах и заявил, что никакой вражды не питал к Никону.
Будь Никон уступчивее, смирись он хотя немного, и, кто знает, быть может, тут же на соборе совершилось бы примирение между прежними друзьями. Но Никон, во всем блеске своего величия, опершись на посох, гордо стоял пред царем и собором. Много горечи и обиды накопилось в его душе; не смирение и любовь, а чувство обиды говорило в сердце его! На обвинения он отвечал обвинениями, объяснил, что ушел от гнева государя, а патриаршества не оставлял. Царь предъявил собору перехваченное письмо Никона к византийскому патриарху и жаловался на обидные выражения. Никон отвечал, что послание писал он к своему собрату тайно и не виноват, что написанное тайно сделалось явным. На чтении и разборе письма собор остановился долго. Делались замечания, спорили, обвиняли патриарха в самовольстве, гордости, превышении власти. В жару спора Никон делал резкие замечания, тем более что он не мог не видеть, что к нему придираются, хотят его обвинить во что бы то ни стало.
На втором заседании, когда речь зашла о побоях, нанесенных боярином Хитрово патриаршему посланному, антиохийский патриарх Макарий заявил, что боярин вполне прав, так как он исполнял царскую службу, и при этих словах сам встал с места и благословил его. Сильно напали на Никона за его резкий отзыв о Паисий Лигариде, за обвинение его в неправославии. Никон, крайне раздраженный спором, выразил тут же сомнение в достоинстве собора и в праве собравшихся лиц судить его и даже усомнился в православии греческого Номоканона, напечатанного в Италии.
12 декабря в патриаршей крестовой были прочтены Никону обвинения: выставлялось на вид, что он смутил Русское царство, вмешивался в гражданские дела; что давал своему монастырю гордые названия Вифлеема, Голгофы, Иерусалима; что злоупотреблял анафемой, Номоканон называл еретической книгой; что мучил иноков мирскими наказаниями и пытками.
Его объявили лишенным патриаршества и священства, только иночество было оставлено за ним.
Затем был исполнен обряд снятия сана. При этом Никон спросил:
- Почему вы действуете здесь, в монастырской церкви, тайно, как воры? При всем народе в соборе умоляли меня принять патриаршество. Пойдем и теперь в ту же великую церковь.
Патриархи сами сняли с него клобук и панагию. Не смог снести всего этого молча бывший всесильный владыка, не сдержал своего сердца.
- Жемчуг-то с клобука поделите меж собою,- заговорил он,- придется вам по нескольку золотников. Бродяги. ходите повсюду за милостыней, чтобы султану заплатить дань!
Решено было отвезти Никона в заточение в Ферапонтов монастырь.
- Никон, Никон!- говорил он, садясь в сани.- Отчего все это тебе приключилось? Не говори правды, не теряй дружбы сильных. Устраивал бы ты богатые трапезы да вечерял бы с ними - не было бы тебе этого!
========
Из книги Родная старина. Отечественная история в рассказах и картинах(С XVI до XVII столетия).
Сост. В. Д. Сиповский.
Похоже на книгу для внеклассного чтения для гимназистов. Часть информации списана у Зебелина и Костомарова.

Царя Алексея Михайловича современники называли «Тишайшим». Но за видимой сонливостью московского быта назревали великие преобразования. После окончания Смутного времени Москва наполнилась многочисленными иностранцами. Среди них были как западные мастеровые, искавшие легких заработков, так и авантюристы и шпионы всех мастей — агенты Польши и Священной Римской империи, завербованные ватиканским органом идеологического влияния, папской Конгрегацией пропаганды веры. Рим прекрасно понимал, что державная крепость России основана на преданности народа Православию, на независимом от государства положении Церкви и на нерушимо соблюдающемся принципе симфонии единства в государственном управлении светских и духовных властей. И потому католическая агентура избрала своей мишенью свободолюбивую боярскую среду. Знать уже давно тяготилась тем, что именно Патриарх, а не Боярская дума, является ближайшим советником государя.

В 1649 году аристократической верхушке удалось убедить «Тишайшего» царя принять свод законов, который, разрушая на корню древнее единство государства и Церкви, нес погибель российской державе. «Уложение», ограничивая размеры монастырских земель, серьезно подрывало церковную экономику. Но главной победой боярской партии стало создание нового ведомства — Монастырского приказа. Это чисто светское учреждение стало высшей судебной инстанцией Русской Церкви, заменив фактически упраздненные епископские суды. Отныне боярскому суду подлежало все духовенство, включая и самого Патриарха.

Фактически бесконтрольный приказ очень скоро зашел далеко за пределы, определенные законом. Аристократия сосредоточила в своих руках управление церковными финансами и стала назначать на ключевые духовные должности боярских протеже. После кончины престарелого Патриарха Иосифа Московскую кафедру занял энергичный Новгородский митрополит Никон. Главным делом своей жизни он считал ликвидацию «Уложения» и возврат Русской Церкви ее древних привилегий.

В эпоху своего расцвета Никон носил титул «великого государя», о котором могли только мечтать ближайшие родственники царя. Благодаря своей воле и энергии выходец из простых крестьян Нижегородской губернии прошел нелегкий путь от сельского батюшки до Всероссийского Патриарха и ближайшего друга Алексея Михайловича.

Началась же головокружительная карьера Никона с переезда в Москву. Столичные купцы, прибывшие на ярмарку в город Макаров под Нижним Новгородом, где будущий святитель служил приходским священником, были тронуты красноречием Никиты (так звали святителя в миру) и уговорили батюшку переехать в столицу.

После смерти детей от чумы Никита принимает постриг и уходит на север. Возвращается он в Москву уже игуменом Кожеезерского монастыря. Аскетический вид Никона, его пламенные проповеди очаровали молодого царя. Алексей Михайлович не отпустил инока и в скором времени тот становится архимандритом Ново-Спасского монастыря и духовником царской семьи. В 1649 году Никона хиротонисают на Новгородскую митрополию. Его назначение на кафедру совпало с принятием «Уложения».

Усиление боярского контроля над церковными привилегиями было воспринято как оскорбление всеми без исключения епископами, но только Никон нашел в себе мужество выступить против нововведения. Путем тонкой дипломатической игры митрополиту удалось добиться привилегий для своей кафедры. Никон достиг не только того, что Новгородскую митрополию исключили из ведома Монастырского приказа, но за митрополитом даже было признано давно забытое право владения удельными вотчинами. Более того, он получил привилегию высшего надзора над государственным судом, что для его времени было делом совершенно неслыханным.

Больше всего способствовало укреплению царской любви к Новгородскому митрополиту его участие в подавлении бунта 1650 года. Никон не только укрыл в своих палатах царского воеводу Хилкова, но и сумел уговорить бунтовщиков сложить оружие. Именно после этого Алексей Михайлович стал наделять Никона самыми восторженными комплиментами: «Избранный и крепкостоятельный пастырь, наставник душ и телес, возлюбленный любимец и содружебник, солнце, светящее во всей вселенной, собинный друг, душевный и телесный».

Еще будучи в сане митрополита, иерарх сумел значительно возвысить значение патриаршей власти. Никон убедил царя в необходимости перенести в Кремль мощи трех московских святителей, пострадавших от царского насилия. Причем уговорил государя прочитать над мощами покаянную грамоту, в которой тот смиренно просил прощения за обиды, причиненные предками.

Своим богатырским видом Святейший поражал современников. Патриаршее облачение, в котором он ходил в далекие крестные ходы, весило около шести пудов.

Патриарх принадлежал к числу заядлых поклонников идеи о всемирном значении Москвы как единственного оставшегося после падения Рима и Царьграда хранителя Православия — то есть третьего Рима. Никон небезосновательно считал, что место всероссийского Патриарха среди прочих предстоятелей православных церквей должно определяться не минувшей славой греков, а реальным весом Русской Церкви в международной политике. Если, как признают сами восточные Патриархи, русский царь — это единственный хранитель Православия во Вселенной, то и титул Вселенского должен носить Патриарх Москвы, а не басурманского Стамбула.

С такими государственными воззрениями Никона и были связаны его грекофильские настроения. Он ощущал себя хранителем веры не только на Руси, но и на всем Востоке. Именно поэтому собор в своей главной резиденции, подмосковном Новоиерусалимском монастыре, Никон выстроил как копию знаменитого храма Воскресения Христова на Святой земле. Алтарь в этом храме имел пять патриарших престолов. Средний, наиболее роскошный, Никон предназначал для себя как Вселенского Патриарха.

В то время замыслы Никона одобрял и Алексей Михайлович; окрыленный многочисленными военными и дипломатическими победами, царь лелеял надежду, что именно ему удастся изгнать турок с Босфора и сделаться властелином всей Византийской Эйкумены.

КНИЖНАЯ РЕФОРМА

Осуществлению замыслов Патриарха мешала разница в русском и греческом богослужении. Московиты небезосновательно считали богослужебные греческие книги еретическими, ведь заносчивые греки, откровенно смеявшиеся над «дикими» московскими обрядами, после падения Византии печатали их в Венеции, в итальянских типографиях. Естественно, что этим не преминули воспользоваться вездесущие иезуиты, вставлявшие в богослужебные тексты собственные католические поправки.

Никон решил унифицировать богослужение, переделав славянские книги по греческим образцам. Если раньше «поправки» в них вносились с присущей московскому быту неспешностью, то Никон подошел к вопросу книжной реформы со свойственной ему горячностью. Он пригласил в Москву ученых монахов-греков и приказал им как можно скорее перевести греческие изменения на церковнославянский язык. К сожалению, не знавшего древнегреческого языка Никона мало интересовала точность перевода, основной задачей «справщиков» он считал лишь скорейшее достижение единообразия в богослужении.

Подобными недочетами не преминул воспользоваться Ватикан. Конгрегация пропаганды веры, осведомленная об особой любви россиян к чинному богослужению, парадоксально сочетающейся с удивительной богословской безграмотностью, задумала хитроумный план — внести в богослужебные книги искажения, а затем, возбудив неудовольствие книжной реформой, добиться свержения Никона. Он представлял угрозу для папского присутствия на Востоке, поэтому его необходимо было заменить ориентированной на Рим кандидатурой.

В число никоновских «справщиков» втерся некий грек Арсений — личность весьма скользкая. Закончив Падуанский университет, по заданию Ватикана он отправился в Константинополь, где стал добиваться возведения в епископский сан. Однако турецкая контрразведка не дала ему выполнить папское поручение. Арсений был арестован и обвинен в шпионаже в пользу Венеции. От рук палача спас его только переход в ислам. Выбравшись из Турции, Арсений отправился в Москву, где заручился рекомендациями других агентов Конгрегации, находившихся в России под видом греческих монахов, и сумел втереться в доверие к Патриарху.

Именно Арсению принадлежала трагически обернувшаяся для Русской Церкви идея использовать для распространения исправленных книг насилие. Основным институтом книжной реформы отныне стал пресловутый Тайный приказ. Новые книги издавались на его Печатном дворе и доставлялись во все, даже самые отдаленные, епархии. В это время Арсений ездил по Руси и вместе со стрельцами устраивал настоящие облавы. Среди ночи врывались в церкви и монастыри и дочиста выгребали старинные книги, которые впоследствии прилюдно сжигались. Естественно, подобные драконовские меры не могли не вызвать возмущения. В скором времени от прибывшего в Москву Иерусалимского Патриарха Паисия стало известно о том, что собой представляет Арсений на самом деле. Последний был немедленно арестован и сослан в Соловецкий монастырь. Но посеянные им семена раздора уже приносили первые плоды.

РАЗДОР С ЦАРЕМ

Возмущенные безумной книжной реформой, от Никона отвернулись даже самые близкие друзья. Уже прозвучали первые обличительные проповеди пламенного протопопа Аввакума, старинного друга, а ныне самого заклятого врага Патриарха. Пошатнувшимся положением Никона не преминули воспользоваться его извечные враги — бояре, подстрекаемые римскими шпионами. Они собирали и пересказывали царю всевозможные слухи о Патриархе. По инициативе боярской партии из ссылки неожиданно был возвращен бывший протопоп, а ныне инок Григорий (в миру Иван Неронов).

В довершение всего Москва потерпела поражение в войне со Швецией, начатой по настоянию Никона. Доверчивый Алексей Михайлович явно склонялся на сторону боярской партии. В июле 1658 года царь решился открыто высказать Патриарху, что прерывает с ним личную дружбу, а также запрещает ему впредь называться «великим государем».

Патриарх видел, как на глазах рушится дело всей его жизни. Без доверительных отношений с царем становилось невозможным осуществление задуманных великих реформ. Никон начинал понимать, что ненавистная боярская партия его переиграла, и обрядовая реформация изначально была задумкой враждебного Православию латинского лобби. Он пытался примириться с кружком ревнителей древнего благочестия, имевшего значительный вес в аристократической среде и ставшего в оппозицию к Патриарху. В самом Кремле Патриарх разрешил совершать богослужение по старым обрядам. Типография непосредственно подчиненного Никону Валдайского Иверского монастыря ударными темпами выпускала старопечатные книги. Но отношения с бывшими единомышленниками были испорчены бесповоротно.

Однако Патриарх и в этот раз не оценил силу боярской партии. Пока он прощался с народом, царские дьяки успели сообщить государю об «инциденте». Никону не удалось выйти из храма — двери Успенского собора были крепко заперты. Вскоре для переговоров со Святейшим прибыл князь Трубецкой; после долгой беседы он распорядился выпустить Никона из церкви. Как нищий, с клюкой в руке, он пошел к Спасским воротам. Однако они также оказались на замке. Такое странное поведение царских посланцев стало понятным, когда Никон, наконец, добрался до своего подворья. В его кельях был произведен обыск и изъяты грамоты и письма царя, в которых Алексей Михайлович называл Патриарха «великим государем».

Вскоре после неудавшейся попытки отравления, Патриарх уехал в Новоиерусалимский монастырь. Здесь он находился на положении почетного узника; в пределах обители он был вполне свободен, поставлял духовенство и судил население принадлежащих монастырю обширных вотчин. Однако ему было запрещено выезжать за пределы монастырских владений, и Тайный приказ следил за всеми контактами опального иерарха с внешним миром, что, впрочем, далеко не всегда получалось.

Однажды к Никону прибыл из Астрахани рыбный обоз, который вел некий донской казак Степан Разин. Если бы царская контрразведка обратила внимание на необычайно продолжительное общение заносчивого Патриарха с простым казаком, возможно, удалось бы предотвратить одно из самых кровавых восстаний в истории России. К чести Никона надо сказать, что он хоть и не выдал бунтовщиков властям, но участвовать в готовящемся восстании отказался, несмотря на щедрые посулы Разина. Можно только представить масштабы смуты, если бы Никон действительно поддержал мятежников!

НЕУДАВШИЙСЯ БЛИЦКРИГ

Так прошли три долгих года. Деятельную натуру Никона тяготило безвыходное сидение в монастыре. В его голове созрел план своеобразного блицкрига — внезапного возвращения на покинутый им патриарший трон. Бывший Патриарх надеялся, что в сердце царя еще теплится любовь к старинному другу и, ошарашенный внезапным приходом Никона, Алексей Михайлович вернет ему свое расположение. Помог в подготовке плана сохранивший верность Патриарху боярин Никита Зюзин. 16 декабря 1664 года через Южные ворота Никон с причтом прошествовал в Кремль.

Войдя в Успенский собор, Никон встал на своем месте. Местоблюститель Иона Рязанский подошел к нему под благословение. Патриарх послал митрополита Иону к царю объявить ему, что «сошел он с престола никем гоним, а ныне пришел на свой престол никем зовом. Для того чтобы-де великий государь кровь утолил и мир учинил». Однако царское решение было неблагосклонным. Бывшему другу был предъявлен ультиматум: «Из соборной церкви поезжай в Воскресенский монастырь, да поспеши до восхода солнца, чтобы не случилось потом чего неприятного». Возвращался к себе Никон уже под арестом.

СУД ВОСТОЧНЫХ ПАТРИАРХОВ

Если ранее царь колебался и неоднократно предлагал Никону компромиссный вариант разрешения конфликта, по которому последний давал согласие на избрание нового Патриарха, за что ему отдавались в управление все построенные им монастыри, то теперь Алексей Михайлович целиком встал на сторону боярской партии. Особенно воинственно был настроен главный идеолог «Уложения» 1649 года Семен Стрешнев.

Бояре прекрасно понимали, что нищенствующих восточных иерархов гораздо легче склонить к осуждению Никона, чем своих епископов. По совету поставленного аристократической партией нового патриаршего местоблюстителя, Коломенского митрополита Питирима, царь пригласил для участия в суде восточных патриархов, хотя дело о Никоне было каноническим вопросом Русской Церкви и совершенно не требовало присутствия иностранцев. Несмотря на то, что Константинопольский и Иерусалимский патриархи категорически отказались участвовать в суде над Никоном, а Антиохийский Макарий и Александрийский Паисий еще по дороге в Москву именно за участие в суде были лишены своих кафедр, такой ход дела вполне устраивал боярскую партию. Ведь противники Никона приобрели себе неоценимого адвоката — Газского митрополита Паисия Лигарида, известного афериста и платного шпиона Римской курии…

Уроженец греческого острова Хиоса, Лигарид в 13 лет поступил в иезуитскую коллегию святого Афанасия в Риме. Там же он стал католическим священником. В 1641 году Конгрегация пропаганды веры посылает его в качестве эмиссара сначала в Константинополь, а затем в Молдавию. Сумев втереться в доверие к Иерусалимскому Патриарху Нектарию, посещавшему в это время свои молдавские монастыри, Лигарид отправился вместе с ним на Святую землю и там был поставлен в митрополиты палестинского города Газы, где, впрочем, ни разу так и не появился. Со временем до Патриарха дошли сведения о сотрудничестве Лигарида с Ватиканом. Поэтому еще в 1660 году Паисий был лишен сана и изгнан из Иерусалимской Церкви.

Историческая правда восторжествовала лишь двести лет спустя. В 1853 году Ватикан опубликовал документы из архива Конгрегации, из которых доподлинно стало известно, что Лигарид действительно состоял на службе у римской разведки и получал от нее жалованье.

Результаты суда над Никоном стали известны еще до начала заседаний. Слушания начались лишь после того, как Стрешнев допросил всех участников суда и получил у них согласие на низложение Никона. Уже на следующий день Патриарх был низложен и отправлен в северную ссылку. Впрочем, и там бояре не переставали досаждать Никону. Пока Патриарх был жив, его враги не могли чувствовать себя в безопасности. Они добились перевода Никона из Ферапонтова монастыря в еще более дальнюю Кирилло-Белозерскую обитель, с древних времен служившую местом заточения опальных государственных мужей. Но в конечном итоге справедливость таки восторжествовала. Молодой Царь Федор Алексеевич, крестный сын Никона, устав от боярского своеволия, наконец вспомнил о престарелом Патриархе. Никону было разрешено вернуться в Новоиерусалимский монастырь. К сожалению, старик не вынес тяжести пути. В Москве с почестями встречали уже его гроб…

…При новом царе Стрешнев был удален от двора и навечно сослан в Сибирь. Отправившись в поисках новых афер на Восток, Лигарид закончил дни в холерном бараке…

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: