Какое социальное явление выражается через законодательство судебную практику и нормативные договоры

Обновлено: 23.04.2024

Подборка наиболее важных документов по запросу Нарушение единообразия судебной практики (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Нарушение единообразия судебной практики

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2019 год: Статья 291.11 "Основания для отмены или изменения Судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных актов в порядке кассационного производства и присуждения компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок" АПК РФ "На основании изложенного судебная коллегия считает, что выводы судов по настоящему делу нельзя признать законными и обоснованными, они приняты с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, судебные акты нарушают сложившуюся единообразную судебную практику по аналогичным спорам, в связи с чем подлежат отмене в части отказа в удовлетворении исковых требований на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с направлением дела в этой части на новое рассмотрение с учетом изложенных в настоящем определении положений."

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Нарушение единообразия судебной практики

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Подходы к пониманию категории "единообразие судебной практики"
(Фагманова Э.И.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2019, N 12) В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации 2015 г. дается определение нарушения единообразия судебной практики: "под нарушением судебным постановлением единообразия в толковании и применении норм права понимается содержащееся в судебном постановлении такое толкование и применение правовых норм, которое противоречит разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации" . То есть монопольным органом, официально отвечающим в Российской Федерации за единообразие практики, является Верховный Суд Российской Федерации. При этом отмечается, что постановления его Пленума - "это единственный в России акт, который нигде нельзя обжаловать" , хотя он содержит обязательные положения более универсального характера, чем толкование норм применимого права по конкретному делу. При принятии же в Верховном Суде Российской Федерации судебных актов по существу по арбитражным делам теперь также не действует и специальная норма, регулирующая возможность для судьи выразить особое мнение с тем, чтобы оно прилагалось к постановлению, а также публиковалось на сайте суда и в "Российской газете", поскольку это регулируется ст. 20 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации . Подобные способы искоренения несовпадающих (по терминологии ЕСПЧ) мнений судей, мотивированного, очевидно, демонстрацией единодушия при принятии решения, не может быть качественным плацдармом для развития судебного права.

Для понимания соотношения судебной практики и процессуального законодательства, необходимо рассмотреть понятие судебной практики.

Судебная практика – это деятельность судов, связанная с применением законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских, административных, уголовных и иных судебных дел в рамках законодательства о гражданском судопроизводстве.

Она отражает опыт индивидуально-правовой деятельности судов, в том числе обобщений и анализа данной деятельности, а также решений различных судебных инстанций.

В юриспруденции принято выделять три вида судебной практики:

– практика, которая представляет собой опыт применения законодательства судами первого и второго уровня, отраженный в их решениях по определенным делам и решениях мировых судей;

– решения высших судебных органов по конкретным делам, которые связаны с толкованием либо применением права в случае, когда в правоприменительной практике нет однозначного понимания правовых норм и законодательства;

– практика применения законодательства, отраженная в особых актах центральных судебных органов, в которых подобная практика обобщенно выражена в форме предписаний нижестоящим судам.

Практику решений высших судебных органов по конкретным делам часто называют прецедентной.

Судебный прецедент – это явление, которое не характерно для отечественной правовой системы как в её историческом развитии, так и в современном состоянии.

Например, один из первых русских ученых-процессуалистов профессор Малышев, рассуждая о нормах гражданского судопроизводства, отмечал что, особое значение имеют судебные решения. Для дел, по которым они были приняты, окончательные судебные решения обладают силой закона. Однако в отношении других дел, которые могут быть весьма схожими по своему содержанию, принятые судебные решения не могут быть признаваемы законом общими и соответственно обязательными.

В части 2 статьи 390 ГПК России отмечается, что указания вышестоящего суда о толковании положений законодательства имеют обязательную силу для суда, который вновь рассматривает дело.

Однако смысл обозначенной проблемы находится не в сфере обязательности либо необязательности разъяснений высшей судебной инстанции, а в том, выступают ли указанные положения как самостоятельные регуляторы общественных отношений, которые возникают в области гражданского судопроизводства.

В зависимости от наличия вышеуказанного признака можно установить их юридический статус, и следовательно, понять относятся ли постановления Пленума Верховного Суда России к источникам права.

По содержанию постановления Пленума Верховного Суда имеют разную направленность. В постановлениях даются разъяснения по отдельным предписаниям ГПК, преодолеваются пробелы правового регулирования с помощью аналогии закона либо права, анализируется и обобщается судебная практика и законодательство.

Пробел в сфере гражданского процессуального права представляет собой неурегулированность либо недостаточную урегулированность конкретной нормой ГПК или другого источника права определенных процессуальных отношений.

Для преодоления пробелов в праве применяют аналогию закона или аналогию права. Право на применение аналогии отражено в законодательстве в виде Гражданского процессуального кодекса РФ.

В случае наличия пробелов в праве судебная практика нередко выступает источником права. В подобных ситуациях суды вынуждены на основе аналогии закона либо аналогии права вырабатывать процедуры для рассмотрения отдельных категорий дел в рамках гражданского судопроизводства.

Согласно формально-юридической точке зрения высшая судебная инстанция не наделена нормотворческими полномочиями. В противном случае возникло бы противоречие Конституции России, которая провозглашает принцип разделения властей и определяет функции для каждой из ветвей власти.

Фактически аналогия не создает новой нормы права, а только несколько расширяет область применения уже имеющихся правовых норм и законодательства.

Аналогию закона следует понимать как применение нормы, которая регулирует схожие отношения в случае отсутствия нормы процессуального права.

При разъяснении особенностей применения аналогии права в некой ситуации, высшая судебная инстанция фиксирует наличие уже принятой правовой нормы, устанавливает её содержание для определения пригодности в целях разрешения возникающих процессуальных вопросов, определяет порядок её применения, но не создает нового нормативного предписания.

В случае возникновении необходимости в использовании аналогии права, Верховный Суд РФ дает толкование содержанию провозглашенных принципов правосудия. При этом нужно отметить, что принципы правосудия являются основополагающими идеями, которые закреплены в нормах права и законодательстве. Следовательно, и в данном случае высшая судебная инстанция лишь дает толкование содержанию правовых норм.

Таким образом, судебную практику следует определить как элемент правовой системы, который участвует в правовом регламентировании. Она относится к применению права, а не к правотворчеству.

В рамках деятельности судебных органов формируются общие правовые положения, которые отражаются в особых актах – постановлениях высших судебных инстанций.

Указанные положения позволяют конкретизировать нормы действующего законодательства, так как при всей самостоятельности судебной деятельности, она наделена характером применения права и построена согласно действующему законодательству.

В этой связи отмеченную деятельность относят к толкованию права, т.е. к правоприменительной конкретизации, но не к источнику права.

Правотворчество органов судебной власти традиционно является предметом научных споров в рамках романо-германской правовой традиции. При этом обычно обсуждаются такие вопросы, как понятие судебной практики, обязательность выработанных ею правоположений, возможность осуществления правотворческой деятельности судами разного уровня, признание судебной практики, пусть и с рядом оговорок, источником права.В странах романо-германской правовой системы относительно судебной практики придерживаются иных установок, чем в странах общего права. В основном они сводятся к следующему:

- формально все суды наделены равными полномочиями и не связаны решениями друг друга;

- решения одного суда не является обязательными для другого суда, в том числе в рамках одной подсистемы судебных органов;

- решения вышестоящих судов, не являются обязательными для нижестоящих судов при рассмотрении аналогичных дел;

- использование судом и сторонами по делу ссылок на позиции вышестоящих судебных инстанций не является обязательным и осуществляется в силу их убедительности;

- судьи не формулируют право, а лишь корректируют его, давая то или иное толкование закона.

В России, в общем и целом относящейся к романо-германской правовой семье, доминирующая правовая доктрина отрицает судебное правотворчество. Компетенция суда сводится исключительно к применению права.

Советская теория права всегда исходила из постулата, что судебная практика не является источником права. С.Л. Зивс подчеркивал, что обратное противоречило бы «принципу подзаконности судебной деятельности. Правотворческая деятельность суда с неизбежностью умаляет значение закона» . По мнению И.Б. Новицкого, «в советском государстве не может быть места для судебного прецедента.

Советский суд является проводником и стражем законности, он должен строго следить за тем, чтобы общие нормы закона (и подзаконных актов) неукоснительно соблюдались всеми гражданами, должностными лицами, учреждениями и прежде всего самим судом» . Считалось, что в законодательного процесса при формировании правовых норм есть возможность учесть гораздо больше факторов, чем это способен сделать суд при рассмотрении конкретного дела, а высшие судебные органы осуществляют исключительно надзор за деятельностью нижестоящих судов, обеспечивая единство применения законов.

В современных условиях данный подход сохраняет свои доминирующие позиции, подкрепляясь новым доводом: судебная практика не может являться источником права, ибо это противоречит принципу разделения властей. Однако, представляется, что правотворческая функция судов вполне совместима с конституционным принципом разделения властей. Судебная власть формирует правоприменительную практику (соответствующие правила) в процессе разрешения конкретных спорных ситуаций, рассматриваемых в рамках общих норм закона, и не претендует на узурпацию прерогатив законодательной власти по установлению абстрактных общеобязательных норм. Напротив, признание за отдельными органами судебной власти правотворческой функции способно обеспечить большую «эластичность» и эффективность законодательных предписаний.

Однако статус источника права не может признаваться за решение суда любой инстанции (содержащимися в нем правоположениями). Правотворческой функцией должны обладать только высшие суды Российской Федерации.

В последние годы российская судебная практика демонстрирует функционирование актов высших судебных органов в качестве источников права. Суды нижестоящих инстанций в своих решениях постоянно ссылаются на судебные акты, разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

Е.Б. Абросимова отмечает, что «…постановления Пленума Верховного Суда РФ обладают признаками источника права:

1) являются способом внешнего выражения права;

2) выступают способом закрепления нормы;

3) принимаются уполномоченным на то органом Российского государства;

4) содержат именно нормы права, выраженные в абстрактной форме, адресованные неограниченному числу лиц;

5) рассчитаны на многократное применение;

6) подлежат обязательному опубликованию, иными словами обладают признаками нормативного акта, подзаконного характера».

В связи с этим целесообразно законодательно признать правотворческие функции за высшими судебными органами, в частности за Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным судом РФ. Такое правотворчество уже фактически существует. Косвенно нормотворческая функция судов закреплена в АПК, где указано, что судебное решение может быть отменено судом надзорной инстанции в случае нарушения единообразия толкования и применения норм права . Кроме того, в соответствии ФЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» по вопросам своего ведения Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ принимает постановления, обязательные для арбитражных судов в Российской Федерации.

Разъяснения и постановления высших судов является вторичным или производным источником права; они основываются на законе, конкретизируют и дополняют его с учетом реальных гражданско-правовых отношений. Придание постановлениям и разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ статуса источника права не будет противоречить принципу разделения властей, умалять роль Конституции РФ, федеральных конституционных законов и федеральных законов в системе источников права Российской Федерации. Высшие суды не могут иметь право непосредственно изменять закон, но функция толкования, предполагающая в случае необходимости возможность корректировки и конкретизации правовых норм, должна быть за ними признана.

Судебная практика неизбежно сопряжена с расширительным или ограничительным толкованием высшими судами Российской Федерации неясных законодательных положений, преодоление пробелов в законодательстве. В рамках требования единообразия судебной практики в качестве источника права должны рассматриваться только разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ, представляющие собой, в том числе, консолидированное мнение высших судов, в отношении однотипных решений, принятых судами низших инстанций по конкретным делам.

Действующее процессуальное законодательство, базирующееся на конституционных принципах верховенства закона, равенства, судебной защиты прав и свобод, предусматривает такой самостоятельный вид деятельности судебных органов, как контроль за законностью актов органов власти. Наличие данной судебной функции позволяет заинтересованным лицам обратиться в суд с требованием о признании нормативно-правового акта недействующим.

Оценка законности нормативно-правового акта представляет собой нетривиальную процедуру, требующую высокого уровня юридической квалификации и подготовки. Данный тезис наглядно демонстрирует судебная практика. Несмотря на значительное количество вынесенных решений по спорам о признании нормативно-правовых актов недействующими по мотиву неопределенности их положений, на сегодняшний день невозможно констатировать наличие единообразного подхода к оценке правовых актов.

В каких случаях суды считают формулировки неопределенными и допускающими множественность толкования? Рассуждения по данному вопросу, проиллюстрированные примерами судебной практики, — в обзоре юристов группы по разрешению споров компании Deloitte Legal.

Особенность проверки законности как предмета судебной деятельности связана с вмешательством судебной власти в компетенцию законодательных и исполнительных органов. Именно поэтому основания для признания незаконности нормативно-правовых актов строго ограничены и включают в себя:

нарушение порядка принятия НПА (в том числе порядка опубликования);
противоречие нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу;
нарушение оспариваемым нормативным правовым актом компетенции другого органа власти;
неопределенность содержания.

Из всех указанных вариантов особое внимание на себя обращает неопределенность содержания нормативного акта.

Оценка ясности и определенности нормативного текста – наиболее нетривиальная задача, представляющая собой интеллектуальную деятельность, направленную на выявление смысла положений нормативно-правового акта посредством использования различных способов толкования (телеологического, филологического, систематического, логического, исторического и др.). Необходимость соответствия нормативного текста указанным требованиям неоднократно подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации (далее – КС РФ), придавший данным критериям общеправовое значение[1]. Европейский Суд по правам человека указывает на необходимость ясности нормативных источников и их точности до той степени, чтобы позволить лицу вести себя соответствующим образом[2].

Верховный Суд Российской Федерации (далее – ВС РФ) в принятом 25 декабря 2018 года Постановлении Пленума № 50 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами» (далее – ПП ВС № 50) также предписывает решать вопрос об определенности нормативного акта в процессе проверки его содержания. Последствием оценки нормативного акта как неоднозначного является признание его недействующим полностью или в части с указанием мотивов принятого решения (п. 35).

Таким образом, требование тождественного понимания текста нормативно-правовых источников исходит как от правотворческих органов (в нормах закона), так и от правоприменительных (в постановлениях КС РФ, решениях ЕСПЧ, постановлениях Пленума ВС РФ, решениях по конкретным делам).

Необходимость соблюдения требований ясности и определенности обусловлена в том числе утилитарными соображениями противодействия коррупции. Действующее законодательство прямо относит к коррупциогенным факторам нормы, устанавливающие для правоприменителя необоснованную широту дискреционных полномочий, отсутствие или неполноту административных процедур, а также юридико-лингвистическую неопределенность[3].

Сложность процедуры оценки законности нормативно-правовых актов наглядно демонстрирует судебная практика, в которой на сегодняшний день выделяется самостоятельная категория споров, связанных с признанием нормативно-правовых актов недействующими по мотиву неопределенности их положений.

В рассматриваемой разновидности споров выделяются несколько групп оснований для квалификации нормативного акта как неясного и неопределенного.

1. Нарушение системности законодательства

Дело о максимальном годовом доходе

Архангельское областное собрание приняло закон, по которому в случае превышения годового дохода индивидуального предпринимателя, применяющего патентную систему налогообложения, над установленным в этом законе максимальным размером налоговая база признается равной установленному законом максимальному размеру потенциально возможного к получению предпринимателем годового дохода.

Заявительница, оказывавшая услуги по присмотру и уходу за детьми и больными на основе патента, потребовала признать указанное правило регионального закона недействующим, ссылаясь на его противоречие гл. 26.5 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ). Использованный в НК РФ термин «потенциально возможный к получению годовой доход», не совпадал с определением «годовой доход», содержавшимся в оспариваемой норме. Суд пришел к выводу о противоречии нормы регионального законодательства положениям НК РФ, мотивировав его тем, что использование в тексте оспариваемой нормы понятия «годовой доход» вместо содержащегося в ст. 346.47 НК РФ понятия «потенциально возможный к получению годовой доход» дает правоприменителю основания для применения этой нормы к более широкому кругу отношений вопреки воле законодателя и не обеспечивает ее единообразного толкования.

2. Неопределенность формулировок

Неопределенность требований к конкурсу

Административный истец оспаривал положения правил проведения конкурса на право заключения договора на установку и эксплуатацию рекламной конструкции с использованием имущества, находящегося в муниципальной собственности. Неясность и двусмысленность формулировок, по мнению заявителя, была связана с отсутствием указания на конкретные критерии архитектурно-художественного оформления места размещения рекламной конструкции и праздничного оформления.

Удовлетворяя требования заявителя, ВС РФ указал, что отсутствие конкретных параметров архитектурно-художественного оформления места размещения рекламной конструкции и праздничного оформления допускает необоснованно широкие пределы дискреции конкурсной комиссии при принятии решения по результатам конкурса.

Сложные формулы и коэффициенты расчета

Акционерное общество «Русские краски» оспаривало принятые региональным правительством Порядок взимания платы за сверхнормативный сброс сточных вод и Порядок корректировки размера платы за сверхнормативный залповый сброс загрязняющих веществ. Формулы и применяемые в этих документах коэффициенты носили сложный и запутанный характер, в связи с чем хозяйствующие субъекты не могли точно рассчитать сумму, подлежащую уплате. Кроме того, заявитель отмечал, что оспариваемые документы не соответствуют вышестоящему акту – постановлению Правительства Российской Федерации от 31 декабря 1995 г. № 1310 «О взимании платы за сброс сточных вод и загрязняющих веществ в системы канализации населенных пунктов».

Признавая недействующим отдельные положения постановления Правительства Ярославской области, ВС РФ подчеркнул, что «механизм действия закона должен быть понятен субъектам соответствующих правоотношений прежде всего из содержания конкретного нормативного положения».

3. Неопределенность содержания

Несоблюдение требования формальной определенности

В данном решении Верховный Суд РФ пришел к выводу, что отдельное положение постановления правительства Самарской области не соответствует требованиям формальной определенности, поскольку оно не позволяет определить, в каких случаях при рассмотрении заявления о предоставлении земельного участка проводится его осмотр (во всех или выборочно), каковы критерии выбора для осмотра участка, каков порядок проведения такого осмотра уполномоченным органом. Также установлены такие цели осмотра, как «установление фактического использования испрашиваемого земельного участка», не предусмотренные земельным законодательством в качестве условий их предоставления гражданам. На этих основаниях оспариваемое положение было признано недействующим.

Проблемы в процедуре оспаривания

Детальный анализ решений судов позволяет почувствовать некоторые отрицательные моменты в текущем состоянии процедуры оспаривания нормативных актов.

1. Отсутствие алгоритма оценки

Актуальная судебная практика обнаруживает проблему отсутствия четкого и последовательного алгоритма оценки законности, что может являться причиной принятия судами диаметрально противоположных решений при наличии одних и тех же либо схожих посылок.

Например, Конституционный суд Республики Карелия в постановлении от 17 декабря 2008 года, оценивая Методику определения размера арендной платы за муниципальное имущество, указал, что использованное в ней словосочетание «как правило»[4] влечет возможность неоднозначного толкования этого пункта и допускает неопределенность в правовом регулировании.

Однако иную оценку тому же выражению дал ВС РФ в решении от 27 июля 2011 года по делу № ВКГПИ11-50, анализируя формулировки, содержащиеся в порядке и условиях профессиональной переподготовки по одной из гражданских специальностей военнослужащих – граждан РФ по контракту. Использованная в указанном акте фраза «военнослужащие проходят профессиональную переподготовку, как правило, с таким расчетом, чтобы она заканчивалась до дня исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части», по мнению суда, направлена на детализацию установленного для военнослужащих права, а потому является допустимой юридической техникой, не создающей неопределенность.

2. Сложности применения филологического (грамматического) толкования

Отдельные затруднения испытывают суды, прибегая к филологическому (грамматическому) способу толкования нормативных актов.

Решение Хабаровского краевого суда от 3 июня 2014 г. по делу № 3-32/2014

Признано неопределенным использование терминов «на переправах и наплавных мостах» в Правилах охраны жизни людей на водных объектах Хабаровского края. Данные термины с позиции суда являются общими понятиями, под которые подпадает множество объектов, а в Правилах, в свою очередь, не раскрывается их содержание и не описывается, что они означают «для целей настоящего нормативного правового акта».

Дело касалось оспаривания Закона Брянской области от 11 мая 2006 года № 29-З «Об отходах производства и потребления». Суд указал, что термины «сортировка» и «переработка» отходов отсутствуют в федеральном законодательстве, а потому «оспариваемая норма не соответствует требованиям формальной определенности, что недопустимо, поскольку неопределенность содержания законодательного регулирования порождает ее неоднозначное толкование и, следовательно, произвольное применение».

Арбитражный суд Ивановской области от 17 мая 2012 г. по делу № А17-121/2012

В указанном решении суд, напротив, пришел к выводу, что термин «взвешенное вещество», содержащийся в правилах приема сточных вод абонентов в систему коммунальной канализации города, является определенным, поскольку он «не является правовой нормой и, следовательно, не порождает неопределенность его правового понимания. Понятие указанного словосочетания содержится в толковых словарях и должно применяться в соответствии с правилами русского языка».

Вывод

Таким образом, в настоящее время отсутствует единая методология при проведении оценки определенности формулировок, составляющих текст нормативно-правовых актов. В одних случаях суды жестко придерживаются позиции о необходимости раскрытия терминов, используемых в тексте нормативного источника, – либо в самом акте, либо в вышестоящих источниках (как правило, федеральном законе). Однако в других аналогичных ситуациях суды полагают достаточным для ясности и определенности нормативного акта наличия описания терминов, содержащихся в нем, в толковых словарях.

Такая разница в подходах не согласуется с требованием единообразия судебной практики и правовой определенности, в связи с чем на сегодняшний день мы можем говорить о недостаточной реализации возложенной на суды задачи по осуществлению нормоконтроля для сглаживания противоречий между нормативными источниками и создания стройной и ясной системы нормативно-правовых актов.

Процедура оспаривания ― в нескольких слайдах

Юристы Deloitte Legal подготовили наглядную презентацию, описывающую основные этапы процедуры оспаривания нормативных правовых актов. Вы можете их скачать ― они приложены в виде презентации к этой заметке.

[2] Постановление ЕСПЧ от 28 октября 2003 года "Дело "Ракевич (Rakevich) против Российской Федерации" (жалоба N 58973/00), см. также: постановление Европейского суда по делу "Санди Таймс" против Соединенного Королевства (N 1)" (Sunday Times v. United Kingdom (N 1)) от 26 апреля 1979 г., Series A, N 30, § 49.

[3] См.: Федеральный закон от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ "О противодействии коррупции", Федеральный закон от 17 июля 2009 года № 172-ФЗ "Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов", Методика проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, утвержденная постановлением Правительства Российской Федерации от 26 февраля 2010 года № 96.

[4] Словосочетание «как правило» использовалось в следующем контексте: «площади, сдаваемые Арендатором с согласия Арендодателя в субаренду или для осуществления совместной деятельности с иным юридическим и физическим лицом, как правило, не могут превышать 70% площадей Арендатора».

Трудно выбрать единственно правильное решение по тому или иному вопросу, если авторитетные специалисты высказывают противоречивые мнения на этот счет. Что уж говорить о том, когда в спор между собой вступают законодательные нормы. Какой из них отдать предпочтение? Как разобраться с противоречиями внутри самой главной для любого кадрового работника книги – Трудового кодекса Российской Федерации? О том, что такое юридическая коллизия и как ее преодолеть, мы расскажем в нашем материале.

Для того чтобы разрешить ту или иную кадровую проблему, мы обращаемся к нормативным правовым актам, которые, по нашему мнению, помогут найти нужный ответ. А зачастую вместо готового рецепта получаем набор взаимоисключающих правил: документы различных уровней и отраслей, каждый на свой лад, регулируют спорный вопрос. В данном случае мы сталкиваемся с так называемой юридической коллизией. Каковы причины возникновения юридических коллизий? Какой из норм следует руководствоваться, если они вступили в противоречие между собой? На эти и другие вопросы мы ответим в рамках данной статьи.

«Когда в друзьях согласья нет. »

В теории права юридическая коллизия 1 определяется как расхождение или противоречие между нормативными правовыми актами, регулирующими одни и те же или смежные правоотношения, а также между компетенцией органов власти.

Норма права – обязательное, формально сконструированное правило поведения, установленное или санкционированное государством, обеспеченное его силой, закрепляющее права и обязанности участников общественных отношений и являющееся критерием оценки поведения, как правомерного, так и неправомерного.

Причин для возникновения юридических коллизий множество. Это и противоречия между нормами права в связи с их действием во времени (например, когда принятие нового правового акта одним и тем же органом одновременно не сопровождалось отменой устаревшего документа), и ошибки в правотворчестве, и определенная неразбериха в системе действующего российского законодательства. Существуют различные виды коллизий. Например, между положениями международных договоров и национальным законодательством; нормами федеральных законов и законов субъекта федерации; нормами, которые содержатся в актах, имеющих различную юридическую силу (например, в постановлениях Правительства РФ и ведомственных документах); нормами различных отраслей права (допустим, гражданского и административного).

Работниками кадровых служб особенно болезненно (в силу того, что эти ветви законодательства находятся в зоне их профессиональных интересов) воспринимаются конфликты норм гражданского и трудового права, административного и трудового.

Все же не будет большим преувеличением, если мы скажем, что главная проблема каждого кадровика состоит в том, как разобраться с противоречиями внутри самого Трудового кодекса РФ. А этих противоречий на сегодняшний момент не так уж мало.

Задача с двумя неизвестными

Возьмем хотя бы ст. 136 Трудового кодекса РФ. Она диктует условия, по которым работодатель обязан выплачивать работникам заработную плату не реже чем каждые полмесяца. При этом норма уточняет, что конкретный день выплат должен быть определен правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным договором, трудовым договором. Однако далее в той же статье говорится, что «при совпадении дня выплаты с выходным или нерабочим праздничным днем выплата заработной платы производится накануне это дня». Таким образом, получается юридическая коллизия. Ведь если одну часть зарплаты выплатить накануне выходного или нерабочего праздничного дня, то следующую выплату работники получат позднее чем через полмесяца.

В организации, в соответствии с правилами внутреннего трудового распорядка, заработная плата работникам выплачивается 5-го и 20-го числа каждого месяца. В декабре 2010 года 5-е число пришлось на выходной день (воскресенье). Следовательно, по закону работодатель должен выплатить зарплату в пятницу 3 декабря (в последний рабочий день недели). Таким образом, следующие выплаты (20 декабря) будут сделаны через 16 календарных дней, то есть позднее чем через полмесяца.

Или обратимся к ст. 61 Трудового кодекса РФ. В части четвертой нормы говорится, что если работник своевременно не приступил к работе (в день, определенный трудовым договором, или на следующий день после вступления трудового договора в силу), то работодатель имеет право аннулировать трудовой договор. При этом нам предлагают аннулированный договор считать незаключенным (то есть его как бы и не было вовсе). В то же время в части первой этой же нормы сказано, что по общему правилу трудовой договор вступает в силу со дня его подписания работником и работодателем. Получается нонсенс: мы должны считать незаключенным договор, который прежде надлежащим образом уже вступил в законную силу.

При внимательном прочтении текста законов можно обнаружить несостыковки норм ТК РФ и КоАП РФ. Возьмем хотя бы нормы, где речь идет о наказании за нарушение или невыполнение сторонами коллективного договора, соглашения. Из смысла нормы Трудового кодекса РФ (ст. 55) получается, что в качестве единственной меры наказания может быть применен штраф, тогда как КоАП РФ наряду со штрафом упоминает еще и о такой санкции, как предупреждение (ст. 5.31).

Короткий срок для иностранца?

Теперь посмотрим, что об этом говорит Трудовой кодекс РФ. Согласно части второй статьи 58 закона срочный трудовой договор должен быть заключен в случаях, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения. То есть в случаях, указанных в части первой ст. 59 ТК РФ (например, на период выполнения временных (до двух месяцев) работ).

Срочный трудовой договор может также заключаться по соглашению сторон (уже без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения) в случаях, предусмотренных частью второй ст. 59 Трудового кодекса РФ (например, с лицами, поступающими на работу по совместительству). При этом нигде не упоминаются иностранные граждане. Сторонники заключения срочного трудового договора с мигрантами в обоснование своей позиции говорят о том, что на самом деле в ст. 59 Трудового кодекса содержится уточнение, согласно которому срочный трудовой договор должен (может) быть заключен и в других случаях, предусмотренных Трудовым кодексом или федеральными законами. Да, это так, но только в том случае, если об этом будет четко и однозначно сказано в норме другого федерального закона.

Ищем выход

Помочь сделать выбор между нормами, вступившими между собой в конфликт, призваны специальные коллизионные нормы. Они регулируют выбор между положениями, содержащимися в актах различного уровня, а также по предметному, территориальному или временному признаку. В качестве примера такой специальной коллизионной нормы можно привести ст. 5 Трудового кодекса РФ.

Статья 5 Трудового кодекса РФ «Трудовое законодательство и иные акты, содержащие нормы трудового права»

Нормы трудового права, содержащиеся в иных федеральных законах, должны соответствовать настоящему Кодексу.

В случае противоречий между настоящим Кодексом и иным федеральным законом, содержащим нормы трудового права, применяется настоящий Кодекс.

Если вновь принятый федеральный закон, содержащий нормы трудового права, противоречит настоящему Кодексу, то этот федеральный закон применяется при условии внесения соответствующих изменений в настоящий Кодекс.

Указы Президента Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, не должны противоречить настоящему Кодексу и иным федеральным законам.

Постановления Правительства Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, не должны противоречить настоящему Кодексу, иным федеральным законам и указам Президента Российской Федерации.

Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, содержащие нормы трудового права, не должны противоречить настоящему Кодексу, иным федеральным законам, указам Президента Российской Федерации и постановлениям Правительства Российской Федерации.

Законы субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, не должны противоречить настоящему Кодексу и иным федеральным законам. Нормативные правовые акты органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации не должны противоречить настоящему Кодексу, иным федеральным законам, указам Президента Российской Федерации, постановлениям Правительства Российской Федерации и нормативным правовым актам федеральных органов исполнительной власти.

Органы местного самоуправления имеют право принимать нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, в пределах своей компетенции в соответствии с настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

При этом важно, что все правовые нормы, призванные решить юридическую коллизию, базируются на общеправовых принципах построения системы права и применения норм права. В частности, на таких, как приоритет нормы, обладающей более высокой юридической силой, приоритет специальной нормы, приоритет нормы, принятой позднее. Именно о них в дальнейшем и пойдет речь. Дело в том, что в затруднительной ситуации выбора с помощью данных принципов можно найти единственно верный ответ.

Правила против Инструкции: какому документу верить?

Суть принципа – приоритет нормы, обладающей более значимой юридической силой, – заключается в следующем. Если в нормативных правовых актах существуют разночтения по поводу регулирования одних и тех же вопросов, предпочтение следует отдать документу, имеющему больший юридический вес 4 . Поясним на примере двух нормативных правовых актов, которые не понаслышке знакомы работникам кадровых служб, – постановления Правительства РФ от 16.04.2003 г. № 225 и постановления Минтруда РФ от 10.10.2003 г. № 69. Первым актом были утверждены Правила ведения и хранения трудовых книжек. (далее – Правила), вторым – Инструкция по заполнению трудовых книжек (далее – Инструкция). Как часто бывает, не обошлось без определенных накладок. Так, в пункте 3.2 Инструкции (где речь идет о внесении в трудовую книжку сведений о переименовании организации) ничего не говорится о том, что такая запись должна иметь порядковый номер (обычно на практике кадровики его и не ставят), а в пункте 11 Правил сказано, что все записи в пределах своего раздела должны быть пронумерованы. Если руководствоваться принципом приоритета нормы, имеющей высшую юридическую силу, мы должны сделать выбор в пользу нумерации записи о переименовании организации, так как эти требования содержатся в постановлении Правительства РФ (а противоречащие нормы – в постановлении Министерства).

Главенство специальной нормы

При возникновении юридической коллизии мы также должны отдать предпочтение специальной норме. Так, в ст. 136 Трудового кодекса, о которой мы говорили ранее, мы отдадим предпочтение специальной (уточняющей) норме, согласно которой «при совпадении дня выплаты с выходным или нерабочим праздничным днем выплата заработной платы производится накануне это дня». Несмотря на то, что срок между выплатами может быть больше, чем полмесяца, то есть больше, чем того требует общая норма.

Кстати, Трудовой кодекс РФ в ряде статей во избежание коллизий предупреждает о том, что при конкуренции норм предпочтение нужно отдать именно специальной норме. Например, Кодекс предоставляет определенные гарантии и компенсации работникам, трудовая деятельность которых осуществляется в районах Крайнего Севера (приравненных к ним областях) (гл. 50), а также лицам, совмещающим работу с обучением (гл. 26). В то же время в ст. 287 Кодекса сказано, что совместителям такие гарантии и компенсации предоставляются только по основному месту работы, тогда как все иные «преференции», связанные с трудовой деятельностью, предоставляются этой категории работников в полном объеме.

Выбираем новый документ

Этот принцип (приоритет нормы, принятой позднее) можно отследить, сопоставляя два равных по своей силе закона, – Трудовой кодекс РФ и Гражданский кодекс РФ. О том, что они действительно равны, можно судить по положениям статьи 3 ГК РФ, где закреплен приоритет норм ГК РФ перед другими правовыми актами, содержащими нормы гражданского права (точно так же в ст. 5 ТК РФ говорится о приоритете Трудового кодекса РФ перед другими правовыми актами, содержащими нормы трудового права). Таким образом, если в нормах этих законов будут обнаружены взаимоисключающие установки, следует руководствоваться положениями Трудового кодекса РФ как принятого позднее (за исключением части 4 ТК РФ).

А как показывает опыт, порой гражданское и трудовое законодательство демонстрируют различное понимание сути проблемы.

Согласно Трудовому кодексу РФ (ст. 20) работодателем может быть не только юридическое, но и физическое лицо (например, частные нотариусы, адвокаты, учредившие адвокатские кабинеты). В частности, если гражданин зарегистрировал себя должным образом, он может получить статус индивидуального предпринимателя, осуществляющего деятельность без образования юридического лица. А нормы гражданского законодательства (ст. 27 ГК РФ) допускают, что индивидуальным предпринимателем может быть признан и несовершеннолетний (в том случае, если он достиг возраста 16 лет, имеет соответствующее решение органа опеки и попечительства, согласие родителей и т.д.). Важно, что с момента регистрации статуса индивидуального предпринимателя такой подросток может быть объявлен полностью дееспособным. В этом случае родители, усыновители и попечители не будут нести никакой ответственности за причинение несовершеннолетним работодателем имущественного вреда.

Как видим, имеет место серьезное противоречие между нормами трудового и гражданского законодательства. Трудовое законодательство, учитывая психофизиологические особенности молодого организма, стоит на страже интересов несовершеннолетних работников. Устанавливает специальные нормы, предоставляющие лицам в возрасте до 18 лет определенные гарантии относительно условий выполнения трудовой функции, рабочего времени, времени отдыха и т.д. (для работодателей, даже если они несовершеннолетние, таких льгот Трудовой кодекс РФ не предусматривает). Гражданское же законодательство в рассматриваемом примере «награждает» их полной дееспособностью. Безо всяких скидок на здоровье и возраст предлагает относиться к несовершеннолетним работодателям так же, как и к совершеннолетним, к которым работники могут предъявить весь спектр претензий, связанных с нарушением их трудовых прав.

Теперь несколько слов о том, в каком порядке применяются вышеуказанные правовые принципы. В первую очередь применяется принцип приоритета нормы, обладающей более высокой юридической силой (например, предпочтение отдается Федеральному закону перед Указом Президента РФ или постановлением Правительства РФ). Во вторую очередь – принцип приоритета специальной нормы перед общей. То есть если по иерархии документы равны (например, оба – постановления Правительства РФ), то применяется тот нормативный правовой акт, который содержит специальную (уточняющую) норму. И, наконец, в последнюю очередь применяется принцип приоритета нормы, принятой позднее 5 .

Кодекс – всему голова

Вновь обратимся к вопросу, который мы обсуждали ранее: о том, какой трудовой договор должен быть заключен с иностранным гражданином – срочный или на неопределенное время. Спорный предмет регулируется нормами федеральных законов, но один из них – Кодекс (Трудовой кодекс РФ), а другой – обычный закон (Федеральный закон № 115-ФЗ). Как сделать выбор между ними? Давайте разберемся.

Существует мнение, что при сравнении двух федеральных законов в любом случае приоритет имеет кодифицированный закон, так как он является своего рода основой, ядром при построении системы права. И все другие нормативные правовые акты, регулирующие точно такие же или сходные правоотношения, должны подстроиться под него. На самом деле не все так просто. На эту тему существует два противоположных решения Конституционного Суда. В первом отрицается возможность какого-либо главенства одного федерального закона (пусть даже и кодифицированного) над другим, во втором «пальма первенства» отдается кодифицированному закону 6 .

Учитывая неоднозначность позиции Конституционного Суда, следует подходить к вопросу о приоритете кодекса перед обычным федеральным законом очень осторожно и отдавать предпочтение кодифицированному закону только при условии, если:

приоритет норм кодекса прямо закреплен в самом кодексе относительно всех федеральных законов, в том числе и принятых ранее;
приоритет норм кодекса может использоваться только при невозможности применения принципа приоритета специальной нормы перед общей;
федеральный закон сам не должен быть кодексом (иным кодифицированным актом);
норма иного федерального закона должна регулировать отношения, входящие в предмет регулирования кодифицированного акта.

Таким образом, в вопросе о заключении трудового договора с иностранным гражданином (уже по первому признаку) предпочтение следует отдать Трудовому кодексу РФ. Так как в его статье 5 четко сказано, что «в случае противоречий между настоящим Кодексом и иным федеральным законом, содержащим нормы трудового права, применяется настоящий Кодекс».

Учитывая тот факт, что в статьях 58 и 59 Трудового кодекса РФ (а именно в этих нормах приведены условия заключения срочного трудового договора) ничего не говорится об иностранных гражданах, следует сделать вывод, что с этой категорией работников следует заключать трудовой договор на неопределенный срок. А когда закончится срок действия разрешения на работу (если не будет выдано новое), этот договор нужно будет расторгнуть по пункту 9 части первой 1 статьи 83 Трудового кодекса РФ. То есть на основании истечения срока действия специального права. Следует отметить, что если иностранный гражданин захочет оспорить действия работодателя в части срока трудового договора, то суд встанет на сторону мигранта. Дело в том, что суды (в силу части 5 статьи 58 Трудового кодекса) признают срочный договор, заключенный без достаточных к тому оснований, трудовым договором, заключенным на неопределенный срок.

Итак, мы рассказали о юридических коллизиях, которые встречаются в практике кадровой работы, и дали некоторые рецепты по их разрешению.

В заключение хочется сказать вот о чем. Чтобы разобраться в рабочей ситуации, сотруднику кадровой службы приходится порой потратить немало времени, просмотреть специальную литературу, проконсультироваться у корпоративного юриста. Но иногда такие трудозатраты излишни, потому что ответ лежит буквально на поверхности. Например, в «настольной книге» любого кадровика – Трудовом кодексе РФ.

В следующий раз мы расскажем о том, как читать Трудовой кодекс, чтобы видеть, что там написано.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: