Каким судебным актом разрешается дело по существу

Обновлено: 18.04.2024

1. Арбитражный суд принимает судебные акты в форме судебного приказа, решения, постановления, определения.

2. Судебный акт, вынесенный арбитражным судом первой инстанции в порядке приказного производства, именуется судебным приказом.

Судебный акт, принятый арбитражным судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу, именуется решением.

3. Судебные акты, принимаемые арбитражными судами апелляционной инстанции и судами кассационной инстанции, образованными в соответствии с Федеральным конституционным законом от 28 апреля 1995 года N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации", по результатам рассмотрения апелляционных и кассационных жалоб, именуются постановлениями. Судебные акты, выносимые Верховным Судом Российской Федерации по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления в порядке, установленном статьями 291.1 - 291.15 настоящего Кодекса, именуются определениями. Судебные акты, принимаемые Президиумом Верховного Суда Российской Федерации по результатам рассмотрения надзорных жалобы, представления в порядке, установленном статьями 308.1 - 308.13 настоящего Кодекса, именуются постановлениями.

Все иные судебные акты арбитражных судов, принимаемые в ходе осуществления судопроизводства, именуются определениями.

4. Принимаемые арбитражным судом судебные приказы, решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

5. Судебный акт, за исключением акта, содержащего сведения, составляющие государственную или иную охраняемую законом тайну, если дело рассмотрено в закрытом судебном заседании, может быть выполнен в форме электронного документа, который подписывается судьей усиленной квалифицированной электронной подписью. В случае, если судебный акт принят судом коллегиально, он подписывается всеми судьями, рассматривавшими дело, усиленной квалифицированной электронной подписью.

При выполнении судебного акта в форме электронного документа дополнительно выполняется экземпляр данного судебного акта на бумажном носителе.

Комментарий к ст. 15 АПК РФ

1. Арбитражный суд является органом судебной власти, наделенным властными полномочиями по применению норм материального и процессуального права. Свои властные веления арбитражный суд облекает в форму своих актов: судебный приказ, решение, определение, постановление. Решение на основании ст. 167 АПК выносится именем РФ и отражает тем самым государственный характер правосудия.

Арбитражные суды, рассматривающие дела в апелляционном и кассационном порядке, выносят постановление соответствующего арбитражного суда. Что касается арбитражных судов, рассмотревших дело в первой инстанции, то они выносят решения либо определения. Значение решения арбитражного суда заключается в том, что оно является основным актом правосудия, выносимым после рассмотрения и разрешения дела по существу. В Верховном Суде РФ Судебная коллегия по экономическим спорам выносит определения, а Президиум - постановления.

Решение арбитражного суда - это такой акт суда первой инстанции, которым суд на основании достоверно установленных при судебном разбирательстве фактов в строгом соответствии с нормами процессуального и материального права разрешает дело по существу, т.е. удовлетворяет иск либо заявление полностью или в определенной части или отказывает в их удовлетворении. Главный признак решения арбитражного суда - разрешение им дела по существу.

2. Определения арбитражного суда выносятся по отдельным вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, и не разрешают дела по существу, за исключением определений об утверждении мирового соглашения. В этом основное отличие определений от решений арбитражных судов. Кроме того, определения арбитражных судов могут выноситься как в виде отдельного документа, так и без оформления в виде отдельного акта путем занесения в протокол. Решение арбитражного суда всегда выносится только в виде отдельного документа.

3. Законность в наиболее общем понимании - это соответствие решения арбитражного суда требованиям норм материального и процессуального права. В решении должны быть указаны нормы материального и процессуального права, которыми руководствовался арбитражный суд при разрешении дела, что необходимо для контроля за деятельностью судов первой инстанции со стороны вышестоящих судов. Законность с точки зрения соответствия решения арбитражного суда нормам процессуального права заключается в соблюдении регламента вынесения судебного решения и наличии необходимых реквизитов в соответствии с АПК.

Законность судебного акта арбитражного суда также связана с правильным выбором нормы материального и процессуального права с учетом иерархии законодательства, норм международных договоров и актов наднационального законодательства (см. комментарий к ст. 13 АПК).

4. Обоснованность актов арбитражного суда заключается в следующем. Решение является обоснованным, если в нем изложены все имеющие значение для дела обстоятельства, выясненные в судебном заседании, и приведены доказательства в подтверждение выводов арбитражного суда об установленных им обстоятельствах дела, правах и обязанностях сторон.

Таким образом, обоснованность судебного решения заключается в:

1) правильном определении всех обстоятельств, имеющих значение для дела, т.е. предмета доказывания;

2) доказанности этих обстоятельств;

3) соответствии выводов суда установленным обстоятельствам.

5. Мотивированность судебного решения означает, что оно должно содержать основания принятого решения и другие необходимые данные согласно ст. 170 АПК. Мотивы также должно содержать и определение арбитражного суда (ст. 185 АПК). Наличие мотивов позволяет уяснить логику судебного акта, понять причины, по которым суд пришел к тем либо иным выводам, и защитить участникам процесса свои права при оспаривании решения, определения, постановления арбитражных судов различного уровня. Значение мотивированности судебного решения возрастает в связи с расширением степени и сфер судебного усмотрения, когда суд принимает решение на основе норм с относительно определенными или неопределенными элементами. Поэтому через изучение мотивов решения судебное усмотрение может быть подконтрольным вышестоящим судебным инстанциям.

Под ред. В.В. Яркова "КОММЕНТАРИЙ К АРБИТРАЖНОМУ ПРОЦЕССУАЛЬНОМУ КОДЕКСУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" (ПОСТАТЕЙНЫЙ)"

АБСАЛЯМОВ А.В., АБУШЕНКО Д.Б., БЕССОНОВА А.И., БУРАЧЕВСКИЙ Д.В., ГРЕБЕНЦОВ А.М., ДЕГТЯРЕВ С.Л., ДОЛГАНИЧЕВ В.В., ЗАГАЙНОВА С.К., КУЗНЕЦОВ Е.Н., ЛАЗАРЕВ С.В., ПЛЕШАНОВ А.Г., РАЗДЬКОНОВ Е.С., РЕНЦ И.Г., РЕШЕТНИКОВА И.В., СКУРАТОВСКИЙ М.Л., СОЛОМЕИНА Е.А., СПИЦИН И.Н., ТАРАСОВ И.Н., ТИМОФЕЕВ Ю.А., ХАЗАНОВ С.Д., ХАЛАТОВ С.А., ЧУДИНОВСКАЯ Н.А., ЯРКОВ В.В., 2020. Издательство "СТАТУТ"

Судебная практика по статье 15 АПК РФ:

Принимая оспариваемое постановление, суд кассационной инстанции исходил из нарушения арбитражными судами требований пункта 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о том, что принимаемые арбитражным судом решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Принимаемые арбитражным судом решения, постановления определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными (часть 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Таким образом, установленная процессуальным законодательством обязанность суда выносить обоснованные и мотивированные судебные акты является гарантией справедливой судебной защиты нарушенных прав и свобод.

Заявитель считает, что судами существенно нарушены нормы материального права, а именно статьи 702, 711, 732 ГК РФ и нормы процессуального права (статьи 2, 4, 7, 8, 9, 15 , 65, 68, 148 АПК РФ). Полагает что судами не учтены все доводы ОАО «Прииск Усть-Кара». Указывает, что суды неверно установили фактические обстоятельства дела.

Подборка наиболее важных документов по запросу Какой судебный акт по делу следует считать последним (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Какой судебный акт по делу следует считать последним

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2020 год: Статья 289 "Постановление арбитражного суда кассационной инстанции" АПК РФ "Исходя из положений статей 15, 167, 271, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следует, что последним судебным актом, принятием которого закончилось рассмотрение дела по существу, следует считать решение (постановление) суда первой (апелляционной) инстанции, если оно не было предметом рассмотрения суда вышестоящей инстанции, либо постановление суда кассационной инстанции, принятое по результатам рассмотрения жалобы на такие судебные акты."

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Определение Верховного Суда РФ от 20.10.2021 N 305-ЭС21-17523 по делу N А40-48852/2020
Об отказе в удовлетворении ходатайства о восстановлении пропущенного срока подачи кассационной жалобы. Обращение в Верховный Суд Российской Федерации с первоначальной жалобой 02.08.2021 (в последний день срока на обжалование судебных актов), не соответствующей требованиям арбитражного процессуального законодательства, не может считаться надлежащим обращением. Поэтому возвращение жалобы, имеющей недостатки, не может являться основанием для изменения порядка исчисления процессуального срока на ее подачу.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Какой судебный акт по делу следует считать последним

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Готовое решение: Каков порядок извещения сторон о времени и месте судебного заседания по АПК РФ, ГПК РФ и КАС РФ
(КонсультантПлюс, 2022) Если во время производства по делу адрес изменился, стороны обязаны сообщить об этом суду. В противном случае он будет направлять копии судебных актов по последнему известному адресу. Такие акты считаются доставленными, даже если адресат более не находится или не проживает по нему (ч. 2 ст. 124 АПК РФ).

Нормативные акты: Какой судебный акт по делу следует считать последним

15 февраля 2022 г. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ вынесла Определение по делу № 50-КГ21-7-К8, в рамках которого рассмотрела актуальный для практики вопрос о том, какой судебный акт может считаться «последним» в целях исчисления трехмесячного срока для взыскания на основании ст. 103.1 ГПК РФ судебных расходов «выигравшей» спор стороной.

Суд указал, что если рассмотрение дела по существу заканчивается принятием судебного постановления кассацией, то данный срок должен исчисляться именно с момента вынесения этого судебного акта

Как следует из публично доступных материалов дела, решением Кировского районного суда г. Омска от 19 сентября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 25 декабря 2019 г., было отказано в удовлетворении исковых требований Елены Силивановой к Геннадию Купину, ООО «УНЖА» и ООО «Маяк Молл». Определением судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 5 августа 2020 г. указанные судебные акты оставлены без изменения.

В связи с этим 25 августа 2020 г. ООО «Маяк Молл» – как сторона, в пользу которой состоялось решение суда, – обратилось в суд с заявлением о возмещении истцом судебных расходов на оплату услуг представителя в размере 30 тыс. руб. на основании ст. 100 ГПК. Следует обратить внимание, что заявление о взыскании судебных расходов было подано в связи с оплатой услуг представителя общества в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций.

Определением Кировского районного суда г. Омска от 30 ноября 2020 г. в удовлетворении заявления было отказано. В свою очередь Омский облсуд апелляционным определением от 1 февраля 2021 г. отменил акт нижестоящей инстанции и принял новое определение – об оставлении заявления без рассмотрения. Решение устояло в кассации. Оставляя заявление без рассмотрения, суды мотивировали это тем, что общество якобы пропустило установленный ст. 103.1 ГПК трехмесячный срок для обращения с заявлением о возмещении судебных расходов, при этом ходатайство о восстановлении пропущенного срока не заявлялось.

При расчете трехмесячного срока для подачи заявления о взыскании судебных расходов на основании ст. 103.1 ГПК суды исходили из даты апелляционного определения – 25 декабря 2019 г., т.е., по их расчетам, срок для подачи заявления истек 25 марта 2020 г.

Рассматривая кассационную жалобу, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда не согласилась с решениями нижестоящих судов, посчитав, что ими допущены существенные нарушения норм права.

Так, в определении ВС был поставлен вопрос о том, какой судебный акт следует считать «последним» в целях расчета трехмесячного срока для подачи заявления о взыскании судебных расходов на основании ст. 103.1 ГПК – апелляционное определение от 25 декабря 2019 г. или кассационное определение от 5 августа 2020 г.? Следует отметить, что вопрос о том, с даты вынесения какого из «последних» актов следует исчислять этот срок, прямо не решен ни в процессуальном законодательстве, ни в одном из ключевых разъяснений по вопросу взыскания судебных расходов – в Постановлении Пленума ВС от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» (далее – Постановление Пленума ВС № 1).

В то же время данный вопрос является существенным для реализации «выигравшей» стороной ее абсолютного процессуального права на взыскание судебных расходов с лица, подавшего необоснованный иск. Более того, он актуализировался после реформы 2018–2019 гг., когда в процессуальном законодательстве был прямо зафиксирован единый сокращенный трехмесячный срок для обращения с заявлением в рамках рассмотрения дел как судами общей юрисдикции, так и арбитражными 1 .

Для формирования четкой позиции по данному вопросу при рассмотрении указанного дела ВС отметил, что по смыслу ст. 103.1 и 13 ГПК суды принимают постановления в форме судебных приказов, решений, определений либо постановлений президиума суда надзорной инстанции. При этом к судебным постановлениям относятся, в частности, решение суда первой инстанции (ст. 194), постановление суда апелляционной инстанции (ст. 329) и определение кассационного суда общей юрисдикции (ст. 390 ГПК). Соответственно, исходя из выраженной в Определении по делу № 50-КГ21-7-К8 позиции Верховного Суда, для исчисления трехмесячного срока для подачи заявления о взыскании судебных расходов стороны могут ориентироваться на любой «последний» судебный акт, вынесением которого закончилось рассмотрение дела.

В обоснование своей позиции ВС сослался также на абз. 2 п. 1 Постановления Пленума ВС № 1, в котором решение кассационной инстанции упомянуто в качестве одного из судебных актов, завершающих производство по делу на соответствующей стадии процесса, а также на п. 28 и 30, где разъяснено, что после принятия итогового судебного акта по делу лицо, участвующее в деле, вправе обратиться в суд с заявлением относительно судебных издержек, понесенных в связи с рассмотрением дела, о возмещении которых не было заявлено при его рассмотрении, а лицо, подавшее апелляционную, кассационную или надзорную жалобу, а также иные лица, фактически участвовавшие в рассмотрении дела на соответствующей стадии, но не подававшие жалобу, имеют право на возмещение судебных издержек, понесенных в связи с рассмотрением жалобы, если по результатам рассмотрения дела итоговый судебный акт принят в их пользу.

При этом, как следует из публично доступных материалов дела, общество заявляло о взыскании судебных расходов, понесенных при рассмотрении дела судами всех трех инстанций. Соответственно, исходя из п. 28 и 30 Постановления Пленума ВС № 1 оно должно было иметь возможность подать данное заявление после вынесения акта кассационной инстанцией.

На основании приведенного анализа положений ГПК о судебных актах и разъяснений Постановления Пленума ВС № 1 Верховный Суд заключил, что для исчисления установленного законом трехмесячного срока для возмещения судебных расходов, понесенных в связи с рассмотрением дела не только в судах первой и апелляционной, но и кассационной инстанции, по общему правилу следует исходить из того, что рассмотрение дела заканчивается принятием постановления кассационного суда общей юрисдикции, вынесенного по итогам рассмотрения жалобы (представления) на обжалуемые судебные постановления.

Таким образом, ВС привел обоснованное разъяснение, что в рассматриваемом деле последним судебным актом, принятием которого закончилось рассмотрение дела, является определение судебной коллегии по гражданским делам Восьмого КСОЮ от 5 августа 2020 г., и срок на подачу заявления о возмещении судебных расходов должен был исчисляться судами именно с момента вынесения данного определения. Соответственно, четкое указание Верховного Суда о том, что трехмесячный срок исчисляется с даты принятия «последнего» судебного акта, которым может быть определение суда кассационной инстанции, направлено на преодоление неопределенности в рассматриваемом в данном деле вопросе. Указанное разъяснение полностью соответствует целям и задачам механизма взыскания судебных расходов, обеспечивает реализацию основополагающих принципов судебного процесса – равноправия, состязательности и баланса интересов сторон, а также соответствует формирующейся судебной практике по вопросам взыскания судебных расходов в рамках рассмотрения гражданских дел судами общей юрисдикции.

Например, ранее ВС вынес Определение (от 21 декабря 2021 г. № 6-КГ21-3-К2), в рамках которого также стоял вопрос, какой из судебных актов является «последним» для целей применения ст. 103.1 ГПК. В данном определении ВС подчеркнул, что таким актом также может быть определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС либо об отказе в передаче дела на ее рассмотрение.

Таким образом, на основании последних позиций Верховного Суда в целях исчисления срока для подачи заявления о взыскании судебных расходов на основании ст. 103.1 ГПК «последним» судебным актом может выступать не только постановление апелляционной инстанции, но и постановление или определение кассационной инстанции, а также определение об отказе в передаче дела на рассмотрение Судебной коллегии ВС. При этом следует особо подчеркнуть, что положения ст. 103.1 ГПК и Постановления Пленума ВС № 1 прямо не связывают возможность взыскания судебных расходов с моментом вступления в законную силу решения суда первой инстанции (что, по общему правилу, на основании ст. 209 ГПК происходит по истечении срока апелляционного обжалования или после рассмотрения судом апелляционной жалобы). Более того, в ч. 1 ст. 103.1 ГПК используется обоснованная формулировка о том, что заявление о взыскании судебных расходов может быть подано в течение трех месяцев со дня вступления в законную силу последнего судебного акта, принятием которого завершилось рассмотрение дела.

Ограничение данной формулировки в судебной практике рассмотрением дела в суде апелляционной инстанции и формальным вступлением решения в законную силу не позволяет учитывать и взыскивать судебные расходы, которые могут быть понесены лицом при рассмотрении дела кассационной («первая» и «вторая» кассация), а также надзорной инстанциями. При этом положения п. 1 Постановления Пленума ВС № 1 прямо гарантируют право «выигравшей» спор стороны на взыскание судебных расходов после принятия итогового судебного акта, каким бы он ни был.

Кроме того, даже буквальное толкование положений ч. 1 ст. 103.1 ГПК свидетельствует о том, что заявление о возмещении судебных расходов, понесенных в связи с рассмотрением дела в суде первой, апелляционной, кассационной инстанции либо в порядке надзора, не разрешенного при рассмотрении в соответствующем суде, может быть подано в суд, рассматривавший дело по первой инстанции. То есть ограничение срока для подачи заявления о взыскании судебных расходов исключительно постановлением суда апелляционной инстанции в принципе может создать невозможность реализации прямо предусмотренного законом права «выигравшей» стороны на взыскание судебных расходов, если дело рассматривалось в вышестоящих инстанциях.

Следует заметить, что указанный в определении ВС подход полностью соответствует активно формирующейся практике арбитражных судов по вопросам взыскания судебных расходов, где также высказывается позиция о том, что постановление апелляционной инстанции может не быть «последним» судебным актом, которым завершилось рассмотрение дела.

Последним судебным актом, принятием которого закончилось рассмотрение дела по существу, для целей возмещения судебных расходов следует считать также определение об оставлении искового заявления (заявления) без рассмотрения или о прекращении производства по делу, а также выносимые на основании положений ч. 8 ст. 141, ч. 5 ст. 234, ч. 5 ст. 240 и ч. 3 ст. 245 АПК либо соответствующее постановление суда апелляционной или кассационной инстанции, принятое по результатам рассмотрения соответствующей жалобы. В случае направления стороной заявления о пересмотре судебного акта в порядке надзора, как разъяснялось в Постановлении Пленума ВАС № 12, последним судебным актом для целей применения положений ч. 2 ст. 112 АПК следует считать определение ВАС об отказе в передаче дела в Президиум ВАС или постановление Президиума ВАС.

Соответственно, в деле № А40-156285/2020 АС Московского округа пришел к выводу, что последним судебным актом для целей расчета трехмесячного срока на основании ст. 112 АПК может быть Определение ВС от 21 сентября 2021 г. № 305-ЭС21-15628.

Указанный подход к тому, какой судебный акт следует считать «последним» для целей расчета срока обращения с заявлением о взыскании судебных расходов, также отражен в постановлениях АС Московского округа от 19 января 2022 г. № Ф05-1727/2017 по делу № А40-184785/2015 и от 16 декабря 2021 г. № Ф05-1727/2017 по делу № А40-184785/2015.

Таким образом, вывод Верховного Суда о том, что в качестве «последнего» может выступать фактически любой последний судебный акт, которым закончилось рассмотрение дела, соответствует активно формирующейся арбитражной практике.

Более того, именно такое толкование понятия «последний» судебный акт для целей подачи заявления на основании ст. 103.1 ГПК предоставляет полную и надлежащую защиту прав и законных интересов лица, в пользу которого вынесен судебный акт, от необоснованных исков, затягивания рассмотрения дела и воспрепятствования вынесению законного и обоснованного решения по делу.

1 До реформы указание на срок, в течение которого может быть подано такое заявление, в принципе отсутствовало в ГПК, и суды общей юрисдикции на практике могли рассматривать такие заявления вплоть до трех лет – в рамках общего срока исковой давности. В АПК РФ до 2018 г. был установлен шестимесячный срок для обращения с заявлением о взыскании судебных расходов.

Конституционный Суд указал, что такие судебные акты не могут расцениваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого

Соглашаясь с аргументацией, предложенной КС, эксперты отметили, что предмет доказывания в различных процессуальных формах не является одинаковым, и при разности обстоятельств, подлежащих доказыванию в гражданском и уголовном процессах, абсолютное замещение одного юридического факта другим не представляется возможным.

Повод для обращения с жалобой в КС

Решением суда, принятым в порядке гражданского судопроизводства и оставленным без изменения апелляцией, был удовлетворен иск Кантемира Карамзина о взыскании суммы долга и процентов по договорам займа с Б., который впоследствии обратился в следственный орган с заявлением о фальсификации доказательств по одному из этих договоров. По данному заявлению следователь возбудил уголовное дело о покушении на мошенничество.

По жалобе защитника Кантемира Карамзина в порядке ст. 125 УПК постановлением судьи от 11 сентября 2019 г. возбуждение уголовного дела было признано незаконным, однако апелляция отменила данное постановление и отказала в удовлетворении жалобы.

Кантемир Карамзин обратился в Конституционный Суд с жалобой, в которой указал, что ст. 90 УПК не соответствует Конституции. По его мнению, она позволяет следователю преодолевать преюдициальную силу судебного решения по гражданскому делу, которым признана законность взыскания имущества, путем возбуждения уголовного дела по подозрению не в фальсификации доказательств, а в хищении данного имущества, а также возбуждать уголовное дело о хищении имущества на основании доводов лица о фальсификации доказательств в гражданском судопроизводстве, притом что данное лицо, будучи стороной в гражданском деле, не представило в судебном заседании доказательств такой фальсификации.

Заявитель также посчитал, что ст. 125 УПК противоречит Конституции, поскольку не допускает возможности проверки и отмены судом постановления о возбуждении уголовного дела в том случае, когда при его возбуждении следователем фактически была преодолена преюдициальная сила вступившего в законную силу судебного решения по гражданскому делу.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС сослался на ряд своих судебных актов и отметил, что предмет исследования в каждом виде судопроизводства имеет свои особенности, исходя из которых определяются не только компетентный суд, но и специфика процессуальных правил доказывания по соответствующим делам, включая порядок представления и исследования доказательств, а также основания для освобождения от доказывания. Как признание, так и отрицание преюдициального значения окончательных судебных решений не могут быть абсолютными. Пределы действия преюдициальности объективно обусловлены тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу. Это связано с тем, что предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.

Конституционный Суд указал, что в уголовном судопроизводстве решается вопрос о виновности лица в совершении преступления и о его уголовном наказании. Имеющими значение для соответствующего суда будут такие обстоятельства, подтверждающие признаки состава преступления, без закрепления которых в законе деяние не может быть признано преступным. «В силу объективных и субъективных пределов действия законной силы судебного решения для органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, не могут являться обязательными обстоятельства, установленные судебными актами других судов, если этими актами дело по существу не было разрешено или если они касались таких фактов, фигурировавших в гражданском судопроизводстве, которые не были предметом рассмотрения и потому не могут быть признаны установленными вынесенным по его результатам судебным актом», – подчеркивается в определении.

КС отметил, что фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства, имеют преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя и дознавателя по находящемуся в их производстве уголовному делу, когда в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом. «Принятые в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства и вступившие в законную силу решения судов по арбитражным и гражданским делам не могут расцениваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого, которые должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу», – заметил Суд.

Признание за вступившим в законную силу судебным актом, принятым в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства, преюдициального значения при рассмотрении уголовного дела не может препятствовать правильному и своевременному осуществлению правосудия по уголовным делам исходя из требований Конституции, в том числе принципа презумпции невиновности лица, обвиняемого в совершении преступления, которая может быть опровергнута только посредством процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и только в рамках уголовного судопроизводства, говорится в определении.

Относительно ст. 125 УПК Конституционный Суд заметил, что из представленных материалов не следует, что они были применены в деле заявителя в указанном им аспекте. Напротив, суды исследовали доводы защитника по вопросу о нарушении ст. 90 УПК при возбуждении уголовного дела с точки зрения того, предопределяли ли выводы суда о фактических обстоятельствах, установленных вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, выводы о виновности обвиняемого по уголовному делу.

Таким образом, посчитал КС, оспариваемые Кантемиром Карамзиным положения УПК не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права. «Проверка же правильности выбора подлежащих применению норм, их казуального толкования и применения, на чем фактически настаивает заявитель, относится к компетенции судов общей юрисдикции», – указал Суд.

Эксперты согласились с выводами КС

«Для начала необходимо развеять сомнения и сказать, что такой эффект судебного решения, как его преюдициальность, не может содержаться в резолютивной части: преюдиция содержится в мотивировочной части судебного решения и имеет прямую причинную связь с теми обстоятельствами, относительно которых стороны находятся в состоянии спора», – отметил частнопрактикующий юрист Кирилл Кравченко.

Соглашаясь с аргументацией, предложенной КС, он указал, что в данном случае речь идет о том, что предмет доказывания в различных процессуальных формах не является одинаковым. Отсюда следует, что установить фальсификацию доказательств гражданско-правовыми средствами невозможно, но можно подтвердить ее исключительно средствами уголовной юстиции.

«Если следственные органы в рамках проведения предварительного расследования пришли к промежуточному выводу о том, что деяние должно быть квалифицировано как хищение, а не фальсификация, то как раз в порядке ст. 125 УПК РФ (которая, кстати, очень часто становится предметом оценки со стороны КС РФ) и возможно обжаловать такое решение следственных органов, чем заявитель и воспользовался. Поэтому вопреки позиции заявителя следователем и не мог быть преодолен преюдициальный эффект судебного решения, тем более это противоречило бы презумпции невиновности, о чем КС в определении и указал», – отметил Кирилл Кравченко.

Он обратил внимание на то, что из определения явно не следует, что именно было установлено в рамках гражданского и уголовного дел: полное отсутствие изначальных правоотношений между заемщиком и заимодавцем по поводу спорного договора займа (тогда речь должна идти о недостоверности всех доказательств, поскольку затрагивается содержательный аспект дела) или наличие правоотношений между заемщиком и заимодавцем и изначальное отсутствие какого-либо документа, удостоверяющего передачу заемщику заимодавцем денежных средств, то есть безденежность (тогда речь должна идти о фальсификации доказательства, которое было представлено в материалы дела, чтобы ввести суд в заблуждение, поскольку затрагивается формальный аспект дела, при этом сам факт передачи денег возможно подтвердить иными средствами доказывания). По мнению Кирилла Кравченко, если рассматривать первый вариант, то необходимо было заявлять ходатайство о признании всех доказательств недостоверными, если второй – то нужно было заявлять ходатайство о фальсификации доказательства в порядке ст. 186 ГПК. Причем указанные разновидности ходатайств могут не пересекаться ни по объему, ни по содержанию, заметил эксперт.

Кирилл Кравченко посчитал, что уголовная ответственность по ч. 1 ст. 303 УК должна наступать только тогда, когда доказательство было именно сфальсифицировано, а не носило недостоверный характер. Если одна из сторон заявила о недостоверности доказательств, то суд должен оценить их в общем порядке, а не в специальном.

Адвокат АП г. Москвы Алексей Касаткин назвал правовую позицию КС последовательной и разумной. Он отметил, что при разности обстоятельств, подлежащих доказыванию в гражданском и уголовном процессах, абсолютное замещение одного юридического факта другим не представляется возможным, о чем и упомянул Конституционный Суд. Так, например, размер ущерба, имущественное положение ответчика и ряд других фактов, установленных приговором суда, преюдициального значения по гражданскому делу не имеют и, следовательно, могут быть оспорены в порядке гражданского судопроизводства на общих основаниях.

«Стоит отметить, что в своей профессиональной деятельности я неоднократно сталкивался с неправильным толкованием следователями преюдициального значения приговоров, из чего делаю вывод, что не для всех правоприменителей вопросы, касающиеся преюдиции, являются понятными и однозначными», – заметил Алексей Касаткин.

Сугубо процессуальные нарушения крайне редко становятся основанием для отмены вступивших в законную силу судебных актов. Как известно, есть безусловные основания для отмены, которые представляют собой столь грубые, или существенные, нарушения процессуального законодательства, что сам факт этого нарушения позволяет усомниться в законности судебного акта (ч. 4 ст. 270, ч. 4 ст. 288 АПК РФ). Иные процессуальные нарушения могут повлечь отмену судебного акта только в случае, если они привели или могли привести к принятию неправильного судебного акта (ч. 3 ст. 270, ч. 3 ст. 288 АПК РФ). Эти основания для отмены дифференцированы в процессуальном законодательстве применительно к апелляционной и следующей за ней кассационной инстанциям (имеются в виду суды округов). Предполагается, что наиболее грубые процессуальные нарушения должны исправляться судами до Верховного Суда РФ – во всяком случае, те из них, которые носят очевидный характер. Хотя и процессуальные нарушения со стороны судов апелляционной и кассационной инстанций не исключены, к сожалению.

Суды, как правило, неохотно отменяют судебные акты по причине лишь процессуальных нарушений, даже если они действительно могли повлиять на выводы суда по существу спора, обычно ссылаясь на них лишь в совокупности с указанием на нарушения материального права, часто при этом указывая не на одно, но на комплекс процессуальных нарушений. Наиболее вероятно это для случаев неправильного применения норм о доказывании. К примеру, если нарушены были правила о бремени доказывания, существует высокая вероятность того, что суд пришел бы к иным выводам, если бы правила процесса соблюдались надлежащим образом. Однако наличие таких нарушений даже отследить непросто. Как правило, при оставлении судебного акта в силе перечисляется лишь то, что в глазах вышестоящего суда подкрепляет судебный акт, свидетельствует о его правильности, а не то, что его порочит, даже если недостатков «не хватает» для того, чтобы отменить судебный акт.

В случае же выявления безусловных оснований (например, неизвещение, неподписание судебного акта кем-либо из судей, отсутствие протокола) у суда проверочной инстанции не остается другого выбора. В судебной практике имели место единичные, пожалуй, случаи, когда такого рода нарушения доходили до суда высшей инстанции. Для предотвращения таких ситуаций ВАС РФ даже разъяснил в Пленуме, посвященном пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам, что подобные нарушения со стороны суда кассационной инстанции могут быть отнесены к вновь открывшимся обстоятельствам (чтобы самому не заниматься столь очевидными отменами). Для арбитражных судов это разъяснение действует и сейчас.

В настоящее время процессуальные нарушения, прямо подпадающие под определение безусловных оснований для отмены, все же встречаются не так часто. Гораздо чаще возникают ситуации, когда судом допущена вроде бы грубая ошибка в применении правил процесса, которая прямо к таким основаниям не относится, но по степени существенности нарушения приближается к ним. Поэтому важно понять: в силу самого процессуального нарушения per se судебный акт подлежит отмене или требуется оценка со стороны суда того, привело ли это к принятию неправильного судебного акта?

Для практики может быть актуально, во-первых, толкование безусловных оснований для отмены, так как не всегда очевидно, относятся ли к ним те или иные нарушения. Так, к примеру, в Определении Конституционного Суда РФ от 3 апреля 2014 г. № 656-О по запросу Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда рассматривался вопрос о толковании такого имеющего конституционное содержание безусловного основания для отмены, как «незаконный состав суда», – применительно к процедуре замены судей.

Во-вторых, нужно понять, не расширился ли фактически перечень, т.е. не появились ли в судебной практике новые основания для отмены, которые, по сути, являются безусловными, хотя в законе в качестве таковых не названы.

Таким основанием можно считать, к примеру, несоответствие резолютивной части судебного акта объявленной (как полностью, так и частично). Данное основание для отмены появилось в практике ВАС РФ с тех пор, как аудиозапись судебного заседания стала обязательной и официальной.

Есть такие случаи в практике СКЭС ВС РФ и в настоящее время. Например, определения от 6 апреля 2017 г. № 305-ЭС16-17903 и от 21 июля 2017 г. № 305-ЭС17-3225.

В-третьих, можно рассмотреть вопрос о том, какие процессуальные нарушения являются хотя и не безусловными основаниями для отмены судебных актов, но настолько значимыми, что все же влекут отмену. Можно предположить, что именно на такие ситуации рассчитана законодательная формула «могло привести к принятию неправильного судебного акта», однако такого рода нарушения условно могут быть обозначены даже как «промежуточные» (между безусловными и другими исключительно процессуальными основаниями для отмены). Полагаем, это применимо к случаям, если характер нарушения таков, что оно неизбежно вызывает сомнения в законном и обоснованном судебном разбирательстве, не согласуется с задачами судопроизводства (см. ст. 2 АПК РФ). Представляется, что наиболее грубые процессуальные нарушения, которые можно так квалифицировать, связаны с нарушением права участвующих в деле лиц на судебную защиту их прав и законных интересов.

Следует отметить, что любое отдельно взятое нарушение прав участвующих в деле лиц само по себе едва ли может быть основанием для отмены. Процессуальный закон дает лишь критерий «привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта». В основаниях для отмены судебных актов Судебной коллегией ВС РФ в АПК РФ по аналогии с ГПК РФ вроде бы значится необходимость восстановления и защиты нарушенных прав и в случае процессуальных нарушений тоже, но через союз «и» с критерием «повлияли на исход дела».

Эти нормы призваны обратить внимание на то, что как бы печально ни было нарушение процессуальных прав заявителя жалобы, само по себе оно не влечет отмену судебного акта, ставшего результатом рассмотрения дела, в котором нарушения были допущены. Однако степень такого нарушения, по нашему мнению, все же должна судами учитываться, и Верховный Суд РФ на это суды ориентирует.

В не так давно принятом Определении СКЭС ВС РФ от 21 августа 2017 г. № 305-ЭС17-7914 основанием для отмены послужило то обстоятельство, что апелляционный суд принял решение по существу обособленного спора, не располагая томом дела, в котором находились доказательства, представленные процессуальным оппонентом конкурсного управляющего – физическим лицом – заявителем жалобы в ВС РФ.

В этом определении есть указание на значительность нарушения и на то, что оно могло привести к принятию неправильного решения по существу, хотя и без ссылки на конкретную норму АПК РФ. Тем не менее в нем также есть указание на существенное нарушение судами апелляционной и кассационной инстанций права заявителя на судебную защиту. Полагаем, что оно могло бы быть дополнено и ссылкой на нарушение основополагающих принципов судопроизводства (прежде всего таких, как равенство, состязательность).

Поэтому то, что на первый взгляд может показаться технической ошибкой или небрежностью со стороны суда, может иметь гораздо большее правовое значение, если речь идет о нарушении фундаментальных принципов судебного процесса. И реакция Верховного Суда РФ в виде отмены по данному основанию судебных актов важна, поскольку призвана обратить внимание судов и на недопустимость игнорирования базовых прав участников процесса, и на отграничение процессуальных нарушений, наличие которых критично для оценки законности и обоснованности судебного акта. При этом значимым является то, что к применению норм материального права это нарушение не имеет непосредственного отношения и судебные акты отменяются независимо от того, правы ли были суды по существу. Поэтому и исследование сути спора применительно к данному вопросу не требуется.

В качестве других примеров сугубо процессуальных и грубых нарушений в практике СКЭС ВС РФ можно привести следующие:

– ошибка в указании адреса суда, осуществляющего организацию видео-конференц-связи, которая квалифицирована как ненадлежащее извещение, – Определение от 30 марта 2017 г. № 305-ЭС16-20857.

Таким образом, наиболее грубые процессуальные нарушения, повлекшие явное нарушение прав участвующего в деле лица, которые идут вразрез с базовыми процессуальными принципами, должны признаваться основаниями для отмены судебных актов, хотя степень необходимости оценивать их последствия по тем или иным критериям может различаться в каждом конкретном случае. Иногда такие нарушения носят более очевидный характер, иногда менее, что также вызывает сомнения в возможности обобщения подобного рода случаев в виде официального разъяснения Верховного Суда РФ. Кроме того, они разнообразны и непредсказуемы, в любом случае носят характер исключения из правила, которое – имея в виду дела, поступившие на рассмотрение ВС РФ, – либо допустил суд округа как кассационная инстанция, либо нижестоящими судами было проигнорировано. Поэтому вопрос в этой сфере часто стоит не как «допустимо или нет», а как «насколько это значимо», хотя, конечно, судам надлежит соблюдать любые (все) процессуальные нормы в своей деятельности.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: