Как свидетельствует древнегреческий оратор и политик демосфен суда торговцам мореплавателям включала

Обновлено: 15.04.2024

Как оценить завоевания Филиппа и политику Демосфена? Какие общественные силы представляли Демосфен и его противник?

Как известно, в научной литературе вопрос о сущности завоеваний Филиппа и о политике Демосфена не нашел еще правильного разрешения. Это объясняется тем обстоятельством, что в общих и специальных работах ученых не выяснены основные причины выступления Филиппа и протеста против него Демосфена, достаточно не связывалась их деятельность с внутренней жизнью Македонии и Греции. Если подчас и упоминалось о кризисе IV века в Греции, то внутреннее состояние Македонского государства оставалось совершенно не затронутым.

Между тем характер завоеваний Филиппа может быть понят только после выяснения особенностей становления македонской государственности. Разрешение этого основного вопроса вне связи с политикой Македонского государства приводило к тому, что либо все жестокости, зверства и суровости войны приписывались исключительно личным свойствам Филиппа, либо они вовсе отрицались. В этом отношении характерна позиция Парибени, связанная с идеализацией македонских завоеваний и самой деятельности Филиппа, которого он называет гениальным и смелым монархом.[86] Не связывая этих завоеваний с политикой Македонского государства, автор отрицает все жестокости, которыми они сопровождались, и обвиняет Афины в непонимании высоких идей Филиппа. Стремление Македонского государства захватить Грецию Парибени объясняет географической смежностью этих стран, их расовым родством и наследственными политическими традициями.[87] Греция, с его точки зрения, была для Филиппа, обладавшего светлым и острым умом, маяком света, он перед ней преклонялся и по-своему любил ее.[88]

Что касается деятельности Демосфена, то и она трактовалась большей частью личными свойствами его характера, а не его социально-политической и партийной направленностью. [277]

Отсутствие исторического подхода к общественным явлениям привело к тому, что деятельность Филиппа и Демосфена трактовалась изолированно от того общественного строя и общественных событий, которые ее породили и с которыми она была связана, и оценивалась с точки зрения «вечной справедливости» или другой какой-либо предвзятой идеи.

Если при оценке Демосфена слишком много говорилось о беспочвенности его политики или о справедливости его программы, то при оценке Филиппа оставался неразрешенным вопрос, почему все же молодое Македонское государство победило Грецию, достигшую ко времени появления Македонии на историческую сцену апогея своего могущества.

Выступление Филиппа и его завоевательную политику, сопровождаемую грабежами и насилием, следует объяснить не столько его личными качествами искусного дипломата, политического деятеля и полководца, сколько внутренним процессом рождения и развития Македонского государства, интересы которого защищал Филипп.

Такой именно характер носили войны Македонии за расширение территории и включение в ее состав новых земель: Верхней и Нижней Македонии, Фракийского побережья, Халкидики и др. Этот характер сохраняется и в войне с Фессалией, затем с Фокидой и Беотией. Те же цели преследовались и в столкновении Македонии с Грецией.

Все македонские завоевания являются, таким образом, результатом консолидации сил молодого рабовладельческого [278] государства, на первых порах столкнувшегося с другими государствами и в конечном счете — с Афинами. В этом смысле не только войны Филиппа, но и дальнейшая завоевательная политика Александра могут быть рассматриваемы как результат развития Македонского государства. Переход Македонии от старой застойности родового строя периода басилевсов является также прогрессивным, как и все средства, направленные на развитие этих новых, передовых по сравнению с предыдущими, рабовладельческих отношений.

Социальная молодость и сравнительная монолитность Македонии по сравнению со странами старой рабовладельческой культуры, переживавшими социально-экономический кризис, в конечном итоге определили победу македонского оружия.

Таким образом, македонские завоевания Греции нельзя считать случайностью. Они были вызваны всем ходом исторического развития греко-македонского мира.

Внутреннее положение Афинского государства раскрывало картину кризиса рабовладельческого общества. Из речей ораторов этого периода мы видим, какое значение имели такие явления, как недовольство бедноты, роль сикофантов, неуверенность в политике правящих кругов (Платон, Исократ, Демосфен, Эсхин и др.). Достигшее своего расцвета государство Афин после Пелопоннесской войны постепенно стало клониться к упадку. К такой сложной ситуации для Афин, возникшей на почве их внутреннего развития, присоединяется новый фактор внешнего порядка — завоевательные устремления Македонского государства.

Выступления Филиппа против Афин вызвали взрыв политических страстей, организацию двух партий, ожесточенную борьбу между ними. Все их программные установки, речи политических вождей, вся общественная жизнь граждан вращалась вокруг одной проблемы, связанной с агрессивными действиями македонского царя: бороться с ним или принять его власть. Это показывало, что завоевания Филиппа выходили за рамки дела одного лишь Филиппа и вырастали в какой-то исторический фактор для жизни Греции независимо от личностей. Речь шла о жизни и смерти греческого полиса, которому македонские завоевания наносили удары один за другим.

Возникновение двух партий в Греции — македонской и антимакедонской — выражало отношение различных групп рабовладельцев к македонским завоеваниям. Македонская партия, в состав которой входили богатые рабовладельцы и аристократы, надеялась с помощью Филиппа укрепить свое экономическое положение, пришедшее в IV в. в упадок, и усилить политические позиции, расшатанные движением свободных бедняков и рабов. Эти социально-экономические [279] интересы богатых рабовладельцев и аристократических элементов всей Греции совпали с политикой Филиппа, с интересами молодого рабовладельческого Македонского государства. Антимакедонской партии, объединившей демократические силы Афин и поставившей своей целью сохранить демократический строй и защитить его от военной диктатуры македонского царя, македонские завоевания грозили уничтожением демократической конституции, демократического полиса с его порядками и источниками существования.[90]

Демосфен опирался на средний слой рабовладельческой демократии, который постепенно вырождался и превращался в массу обездоленных. Эту массу и призывали Демосфен и его партия вступить в активную борьбу. Политика антимакедонской партии сводилась к организации отпора македонским завоеваниям со стороны греков во главе с Афинами.

Демосфен представлял интересы Афинского демократического государства, независимость старых политических форм его жизни. Им был выдвинут план, который представлял отношения демократически настроенной части афинского общества к завоеваниям Македонии. Если македонский царь твердил об объединении эллинов в один союз, подразумевая под этим не что иное, как порабощение последнего, то Демосфен, также не отрицая необходимости объединения Греции, полагал лишь, что это дело должно совершиться путем создания союза свободных эллинских городов, без участия Македонии, для защиты их независимости против последней. Клош полагает, что по существу в этом вопросе желания Филиппа и Демосфена были одинаковы: оба они одинаково желали конца раздоров между греческими городами и стремились сделать Грецию объединенной и умиротворенной; только методы, употреблявшиеся Филиппом для этой цели, отнюдь не совпали с методами демосфеновской политики.[91] Близко к этому мнению и утверждение Парибени, который организацию греческого союза выводит из общих интересов обеих партий как македонской, так и антимакедонской. Он считает, что объединения Греции хотели Исократ и Демосфен, но один хотел осуществить это с Филиппом против Персии, а другой — против Филиппа, хотя бы и с персидской помощью.[92]

Эти точки зрения, которые умаляют борьбу различных групп вокруг организации греческого союза, совершенно [280] упускают вопрос о том, на какие социальные силы эти группы опирались в борьбе за объединение Греции, и не раскрывают существенных отличий в разрешении этой проблемы со стороны Демосфена и сторонников Македонского государства.

Нам кажется также ничем не оправданным утверждение Кацарова о том, что Демосфен имел в виду при организации греческого союза только интересы Афин и не выражал общегреческих интересов.[93] Известно, что Демосфен всячески старался избежать возможной изоляции Афин и ясно представлял себе, что общегреческий союз имеет такое же важное значение для греческих государств, как и для его родины. Поэтому его борьба за возрождение этого союза выражала интересы не только Афин, но и других греческих государств. В третьей речи против Филиппа Демосфен подчеркивал, что «думать надо обо всех вообще греках», ибо всем им угрожает большая опасность.[94]

Выдвинутый Демосфеном план защиты Греции вовсе не был утопичен, как думают некоторые ученые (Белох, Шварц, Парибени и др.), а исходил из чисто практических соображений. Его мероприятия в связи с помощью Олинфу, мероприятия по упорядочению финансов, военная реформа, налоговая система, помощь городам в отстаивании ими их независимости, действия под Перинфом и Византией, создание эллинского союза — все это было необходимо и разумно в борьбе с Филиппом.

Исходя из мероприятий, предложенных Демосфеном, Афины должны были ожидать нападения вооруженными и готовыми оказать решительное сопротивление врагу. Поэтому политический прогноз настоящего положения вещей дан Демосфеном правильно: он предвидел неизбежную войну за самостоятельность отечества, приготовлял к ней город и собирал в Греции готовых на борьбу единомышленников.

Нельзя согласиться с мнением Дройзена, Белоха и др., обвинявших Демосфена в политическом верхоглядстве и мыслях, что нужно без сопротивления преклониться перед сильной Македонией, которой принадлежало будущее, а не придерживаться старой идеи и не возбуждать у соотечественников суетных надежд.[95] В последнее время эту неправильную точку зрения продолжает отстаивать Парибени, считающий оппозицию Демосфена слепой, а его вражду против Македонии фанатичной, бесплодной и бесполезной.[96] Односторонней является и противоположная точка зрения, считающая Демосфена великим борцом за свободу своего отечества, за [281] независимость греческих городов. Эта точка зрения получила особенно яркое выражение в трудах Клоша. Из оратора «оппозиции», каким был Демосфен до 346 г., Клош превращает его в главного инспиратора афинской политики, который осуществляет программу «национального возрождения».[97] Резко осуждая мнение о том, что политика Демосфена была абсурдной и злополучной, узкой и низменной, заранее обреченной на неудачу,[98] Клош доказывает, что эта политика была разумной и обдуманной, что Демосфен выполнил огромной важности задачу и его труд бессмертен.[99] С точки зрения автора, Демосфен не совершал серьезной ошибки, не защищал какое-либо химерическое предприятие, когда настаивал, чтобы Афины вели энергичную политику по отношению к Македонии или к другому варварскому государству.[100] Успех армии Филиппа сопровождался большими жестокостями: уничтожением политической независимости, свободы, имущества большинства греков (Потидея, Олинф, Мефона, Аполлония, халкидские города), изгнанием, грабежом, резней и порабощением. Так, указывает Клош, Филипп хотел осуществить объединение и умиротворение Эллады. Может ли в таком случае, восклицает автор, казаться странным стремление Демосфена всеми своими силами сопротивляться предприятиям «умиротворителя», который применял столь грубые методы?[101] Несомненно, что исход конфликта был катастрофичен для Афин, но также несомненно, что Афины одержали ряд успехов и никто, по мнению Клоша, не может утверждать, что победа должна была фатально решиться в пользу Филиппа.[102] Поскольку Филипп не обеспечил тех преимуществ, на которые надеялись его македонские приверженцы, и во многих отношениях греческий мир пострадал от нашествия македонян, постольку противодействие Демосфена македонскому нашествию может быть оправдано. Клош с особой силой подчеркивает, что Демосфен имеет больше права на уважение и восхищение историков, ибо в течение четверти века он был наиболее последовательным борцом против македонян.[103] По инициативе и цели, которую Демосфен выполнял, по образцовой настойчивости и почти неутомимой деятельности, по силе терпения и гибкости, его, по мнению Клоша, нужно «поставить в число тех государственных людей, карьера которых, действительно, делает честь их родине».[104] Клош, защищая [282] Демосфена и его политику, приходит к выводу, что дело этого блестящего защитника «национальных» интересов Афин было одним из наиболее прекрасных и благородных украшений древних Афин, а поэтому необходимо предоставить ему «выдающееся место в том интеллектуальном и моральном наследстве, которое древний город оставил миру».[105]

На самом деле, Демосфен совсем не требует для себя пьедестала как борец за какие-то нетленные ценности общечеловеческой свободы. Он защищал интересы только демократических кругов своего класса, поэтому его борьба с Филиппом не была плодом упрямой фантазии Демосфена или его слепого упорства, а вытекала из соображений необходимости сохранения позиций той социальной среды, к которой он принадлежал и которая его воспитала.[106] Среди всевозможных разочарований и идейного разброда Демосфен с исключительной энергией и настойчивостью пытался реализовать свой план борьбы с Македонией, стремился втянуть афинское гражданство в действенную борьбу с угрозой македонской агрессии.

Сам Демосфен указывал, что дело, за которое он ратовал, хотя и не увенчалось успехом, но всегда было правым и великим делом. Он утверждал, что если бы даже с самого начала он мог предвидеть такой конец, все-таки не говорил бы и не действовал иначе. Демосфен гордился тем, что он не изменил своим идеалам, что вместе со своими единомышленниками не покладая рук боролся против македонского нашествия на Грецию.

Насколько Демосфен до конца был предан своей политической программе, ярко свидетельствует его выступление на процессе общегреческого значения, спровоцированном македонской партией против своих противников в 330 г., т. е. во время полного крушения политики антимакедонской партии. Это было время, когда Александр стал повелителем Азии, когда в Греции стояли македонские гарнизоны, когда противники Македонии везде преследовались.

В таких неблагоприятных для сторонников Демосфена условиях начался в 330 г. большой политический процесс, на котором столкнулись два политических врага, отстаивавших различные политические программы: Демосфен и Эсхин.

В своей речи в пользу Ктесифонта, известной под названием «Речь о венке», Демосфен с необычайной проникновенностью [283] оправдывал самого себя и представителей демократической партии, следовавших его советам.[107]

Борьба афинян и политика Демосфена являлись драматическим эпизодом в судьбе Афинского демократического государства, не завершившимся положительным результатом. Объяснение этого факта надо искать в более глубоких сторонах жизни Греции IV века. Неудача Афин и последующее завоевание всей Греции Македонией объясняются социальным кризисом, который переживала Греция.

Политика Демосфена потерпела неудачу потому, что его политический идеал лежал в прошлом, в рабовладельческом демократическом полисе, не имевшем в его время ни прочной социально-экономической основы, ни возможности вести длительную борьбу. Его не поддерживала наиболее активная часть населения. Сторонники демократической партии во главе с Демосфеном надеялись собственными силами устранить социальные противоречия, но сделать это было невозможно, так как рабовладельческий полис с его замкнутой экономикой зашел в тупик. В этом существо конфликта, причина трагедии и обреченности Демосфена, несмотря на весь, пафос и драматизм его борьбы.

Правильно охарактеризовав настоящее — идею создания греческой федерации для защиты независимости, — он не мог дать перспективы завтрашнего дня, не мог найти никакой другой, лучшей формы, чем форма города-государства. Поэтому, выступая против монархических форм правления, Демосфен не знал, что противопоставить им, и, не найдя на эти вопросы ответа, старался сохранить старые, уже обветшалые принципы государственного устройства.

Таким образом, выступления афинян против македонского нашествия исторически были обречены на неудачу.[108] Они не могли задержать процесс наступательного роста Македонского государства, как не могли задержать процесса распада греческих городов-государств.

Коринфский конгресс в истории Греции есть формальное оправдание установленной Македонским государством военной диктатуры, направленной, в первую очередь, против движения демократии и восстаний рабов. Результатом коринфского конгресса было то, что Греция попала в экономическую и политическую зависимость от Македонии. Конгресс [284] положил конец прежней системе, строившейся на суверенитете отдельных полисов. Гегемония Македонии над всем греческим миром представляла собой первый шаг к новым политическим формам рабовладельческого общества — эллинистическим монархиям на Востоке и политическим союзам в самой Греции. [285]

в Афинах в семье зажиточного оружейника. Отца тоже звали Демосфен. С 7 лет остался без родителей. Воспитанием занимались опекуны. Они же и расхитили все состояние, оставленное ему отцом. Достигнув совершеннолетия, Демосфен потребовал от опекунов отчет и подал на них в суд. Он сам выступал в качестве оратора, но в результате добился возвращения лишь малой части. Его ораторское искусство было замечено. Этот судебный процесс, длившийся несколько лет, стал началом его ораторской деятельности. Но мечта стать оратором зародилась в нем с детства, когда, побывав на одном судебном процессе, слушал восхитительную речь оратора. Он был очарован, и в его сердце зародилась мечта о славе оратора. Образцом ораторского искусства стал для него Перикл. Он прилежно изучал Фукидида, переписав его труд восемь раз, он выучил его наизусть. По некоторым данным он был учеником Сократа и Платона.

Но Демосфен не падал духом и по его настоянию, при его личном содействии, между Афинами и Фивами состоялся договор, повлекший победы. Здесь он проявил себя как талантливый дипломат. В Афинах торжествовали, на голову Демосфена возложили венок.. Но радость была короткой. Битва при Херонее в 338г. до н.э., положила конец свободе и независимости Греции. Демосфен не прекращал свою борьбу против Македонии и даже после смерти Филиппа надеялся снова поднять на борьбу покоренные народы. Александр подавил все волнения. Но Демосфен не пал духом. Александр потребовал от афинян выдачи Демосфена. Но народ встал на его защиту и уступаю их просьбе, Александр оставил благородного патриота в Афинах. С той поры судьба преследовала Демосфена, но он до последнего боролся против македонской экспансии.

У Демосфена был большой физический недостаток. Он косноязычен, имел слабый голос, короткое дыхание, привычку подергивать плечом. Афиняне в то время были очень избалованы по отношению к ораторам. От оратора требовалось содержание речи, определенная мимика, различные приемы рук, пальцев, положение тела во время речи, игра физиономии. Для того, чтобы добиться успеха Демосфену — оратору пришлось приложить огромные усилия. Его настойчивость, целеустремленность и энергия победили в нем все эти недостатки. Все это можно взять на вооружение любому желающему — научиться красиво и правильно говорить. Простые физические упражнения и работа над голосом дают восхитительный результат. Что делал Демосфен? Он учился ясно произносить слова, набирая в рот камешки; произносил громко речи на берегу моря, преодолевая шум волн. Всходил на крутизну и читал стихи во весь голос, длинными фразами. Упражнялся перед зеркалом в мимике. Чтобы избавиться от подергивания плечом при разговоре, он повесил меч, направленный острием на плечо, который каждый раз его больно колол, когда плечо подергивалось. Изучая образцы красноречия, он не выходил из комнаты, обрив на лысо половину головы, дабы не было соблазна.

Первое его выступление сложилось неудачно. Он был осмеян, но не утратил желания работать дальше над собой: брал актерские уроки. Имея страстное желание — стать великим мастером в ораторском искусстве, — благодаря непрерывному и упорному труду – он избавился от всех своих недостатков. Он мечтал стать дипломатом и стал им. Демосфен был великим патриотом. Он видел изъяны афинской демократии, боролся против злоупотреблений: подкупа полководцев и ораторов, взяточничества, предрассудков, стремился объединить греков в борьбе с врагом. Его пламенным оружием было слово.

Речи Демосфена как политического оратора были рассчитаны на большое скопление народа и длились 2 — 3 часа. Они представляют собой как законченное литературное произведение. Читая их, знакомишься с бытом, нравами, характерами людей того времени, политической и общественной жизнью Греции и Афин. Переживая за Афинскую свободу, следя за военными действиями Филиппа Македонского, Демосфен выступает перед народом Афин со своими знаменитыми «филиппиками» и «олинфскими» речами. В острой борьбе со сторонниками Филиппа, Демосфен побеждает. Заслуга Демосфена на этот раз была высока. Победили энергия, благородство и талант Демосфена. Он поднял всю Грецию против Македонии. Войско, собранное по настоянию Демосфена во главе с Фокианом изгнало из Эвбеи тиранов, посаженных Филиппом, и сам Филипп вскоре снял осаду Коринфа. Демосфен был увенчан золотым венцом. Филипп через некоторое время продолжил военные действия. Он проник в самое сердце Греции. Народ в Афинах впал в отчаяние.

Для чего нам изучать великих ораторов прошлого? Уж конечно не из простого любопытства! Нам интересно, как великие стали великими. Нам интересно, чему мы можем у них научиться.

Вот у Демосфена можно научиться многому, но когда вы узнаете, какой ценой ему досталось его мастерство, вы точно расхотите ему подражать.

С чего всё начиналось

Демосфен потерял отца очень рано. Тот был зажиточный оружейник и сына вроде бы обеспечил. Но когда тот достиг совершеннолетия и потребовал у опекунов свое состояние, выяснилось, что состояния-то и не осталось - всё украдено и растрачено. Юноша обратился в суд и стал сам выступать на заседаниях как оратор. Но несмотря на неоспоримые вроде бы аргументы процесс затянулся на пять лет. В конце концов Демосфену достались жалкие крохи, но зато его талант оратора был замечен.

Талант талантом, но в остальном "стартовый капитал" у будущей звезды ораторского искусства был невелик: косноязычен, постоянно подергивает плечом, дыхание короткое, голос слабый. А ведь древние греки были весьма придирчивы к ораторам: оценивалось не только содержание речи, ее аргументированность, умение пользоваться разнообразными приемами, но и поза, мимика, жестикуляция, вплоть до движения пальцев и направления взгляда. Это и понятно: не было другой возможности воздействовать на сограждан кроме как выйти на агору (центральную рыночную площадь) и произнести зажигательную речь. Так что у Демосфена шансов не было.

Вместо шансов судьба наделила его упорством, усердием, невероятной силой воли.

Как он работал над собой

Взяв за образец великого вождя Афин Перикла, мальчик с самых ранних лет стал ему подражать - и в образованности, и в работе над собой, и в способности служить на пользу родным Афинам.

Восемь раз он переписал "Историю Пелопонесских войн" Фукидида, стремясь не только глубоко понять историю, но и брать за пример деяния героев. Для них не было невозможного? Так и для меня тоже не будет!

Косноязычие? Выхожу на берег моря, набираю в рот камешков и черепков и учусь ясно выговаривать слова.

Тихий голос? Говорю, стараясь перекрыть шум волн.

Слабое дыхание? Взбираюсь на окрестные горы, декламируя при этом стихи и стараясь не сбивать дыхание.

Невыразительная мимика? Часами репетирую перед зеркалом.

Смешно вздергивается плечо? Подвешиваю над собой меч, чтобы он колол меня всякий раз, когда плечо по привычке опять выйдет из-под контроля.

Вот такой ценой было завоевано искусство Демосфена. Но зато, овладев им, он действительно послужил на благо города.

Служение словом

Это были времена усиления Македонии - врага Афин и всей Греции. Снова и снова произносил Демосфен пламенные речи (филиппики - это слово с тех вошло в язык), обличая тайные замыслы македонского правителя Филиппа, который силой и хитростью постепенно завоевывал всю Элладу. Своей энергией и благородством, помноженным на мастерство, оратору удалось поднять всю страну на борьбу. Благодарные сограждане даже наградили его золотым венцом - знаком всенародного почета и признания. Увы, силы оказались неравны, впереди ждало македонское завоевание, молодой наследник Филиппа Александр добился изгнания великого оратора, но Демосфен продолжал служить своему полису, и много раз еще золотой венец коснулся его головы. Жизнь его закончилась трагически - он выпил яд, не дожидаясь, когда его схватят и казнят враги.

Чем сильна риторика Демосфена?

Следуя заветам Платона, он наполнял свои речи глубоким смыслом, высказывал в них собственные убеждения - в противовес софистам, которые за деньги могли вещать что угодно.

Следуя учению Аристотеля, он меньше внимания уделял "красивостям", риторическим и поэтическим приемам, а больше - логике, последовательности, точности и ясности изложения, аргументированности.

Над речью работал тщательно и долго, порой засиживаясь по ночам.

Язык его поражал не цветистостью, а величественностью, но при этом простотой и серьезностью; был приятен, сжат, но вместе с тем удивительно плавен. Он достигал успеха не стремлением к эффектам, но нравственной силой, благородством мысли, любовью к родине, её чести, её славе и её прошлому.

Считается, что речей Демосфена, известных в древности, было 65, из них сохранилась 61, но не все достоверно принадлежат ему.

Демосфен (384-322) - самый выдающийся судебный и политический оратор своего времени. Всю свою жизнь он посвятил борьбе с единовластием, борьбе с македонским царем Филиппом и промакедонской партией в Афинах. Суть его славы была не в актерском его даровании, которое он сам в себе развил, а в публицистической мощи его идей:

Против тирании вообще (одна из “филиппик”): “Вы хотите свободы? Филипп - злейший враг ее. Всякий царь и владыка - ненавистник свободы и законов…”

Против тирании как строя без “правозаконности” (то же самое): “В эллинских городах он держит свои сторожевые отряды, вмешивается в государственное устроение, вместо эллинов поселяет варваров, допуская их попирать святыни и могилы”.

Однако больше внимания мы уделим стилистическим особенностям речей Демосфена.

Итак, основная задача - привлечь слушателя на свою сторону.

1) Манера изложения: многие находили манеру Демосфена “низменной, пошлой и бессильной”, однако из его речей видно: он говорил с народом прямее и искреннее, в отличии о других ораторов своего времени не боялся уличать народ в его слабостях, не уступая желаниям толпы, бросать ей вызов.

2) Лексико-стилистические приемы: напр., в “Деле о предательском посольстве” (речи против Эсхина, другого оратора-политика, который был замешан в истории с проходом Филиппа (тот подкупил послов) через Феромпилы (главные ворота Греции)) - Демосфен прибегает к приему петериции, примешивая к пафосу высокой аргументации низкий жанр инвективы, бранных слов, низкопробных выражений в адрес родителей, по поводу происхождения и порочащих любовных связей, актерских провалов (Эсхин был актером). Речь его вообще часто пестрит разного рода солеными выражениями и острыми словечками.

3). Приемы: Демосфен соединяет иронию, антитезу и риторический вопрос, избегает “зияния” (много гласных) достигая таким образом небывалого благозвучия своих речей. У него тонкое чувство ритма. Средства смыслового выделения у Демосфена: логическое ударение (ключевое слово на первое или на последнее место в периоде); анафора - повторение одного и того же слова:

“Что главное в ораторе: 1- живость, 2 - живость и 3 - тоже живость!”

“пусть говорит и советует”, “радоваться и веселиться”, “твердил и изъяснял”; логическое ударение посредством клятвы:

“Кто обвинит меня в приверженности - о Земля! о боги! - в приверженности к Филиппу? Клянусь Гераклом и всеми богами…” Иногда это и лесть: “…воины, не просто безупречные - достойные восхищения…”

Демосфен - мастер метафор, анафор, вопросов, вставных диалогов. Иногда у него встречается даже мифотворчество (однажды он придумал(!) сон о смерти Филиппа). Иногда использует умолчание - расставляет выгодные себе акценты, иногда - фигуру умолчания, что толкает слушателя к сотворчеству.

В речах Демосфена, создаваемых в условиях политической борьбы многочисленные случаи тенденциозной трактовки, подтасовки, сознательного переиначивания фактов кажутся вполне уместными. Демосфен разработал концепцию красноречия, которая использовалась многими известными ораторами прошлого, не утратило она своей актуальности и сегодня.

«Наши мысли бегут несравненно быстрее, нежели наш язык, коего медленный, тяжелый и всегда покоренный правилами ход бесконечно затрудняет выражение», — писал М. Сперанский в «Правилах высшего красноречия» в 1775 году. Эти слова как нельзя лучше описывают речь людей, страдающих заиканием.

Заикание — одно из наиболее сложных нарушений речи, которое характеризуется расстройством ее темпа, ритма и плавности. Произнесение отдельных слов и фраз заикающимся человеком сопровождается заминками, остановками, повторами отдельных звуков, слогов, слов. Заикающимся свойственно введение в речь слов-паразитов («ну», «вот», «значит»), движений (кивки, подергивание, зажмуривание, покачивание), подмена трудных слов легкими и т. п.

Заикание с трудом поддается коррекции, но натуры собранные, целеустремленные могут полностью избавиться от него или, как минимум, не стесняться его. Многим людям удалось победить заикание. Самые известные из них: баснописец Эзоп, поэт Вергилий, французский журналист и оратор К. Демулен, комбриг Г. И. Котовский, артист И. Н. Певцов. Но самым ярким является пример древнегреческого оратора Демосфена, который не только победил заикание, но и добился высшей политической должности в Афинах, где красноречие возводилось в ранг чуть ли не одной из высших добродетелей.

Демосфен родился в 384 г. до н. э. Когда мальчику исполнилось семь лет, его отец, оружейник, умер, оставив в наследство будущему оратору и его пятилетней сестре крупное состояние. Содержание и воспитание детей было поручено опекунам, которые практически не занимались Демосфеном. В результате он вырос нервным, застенчивым, робким ребенком, который к тому же сильно заикался. Однако, как и многие дети, столкнувшиеся с пренебрежением со стороны взрослых, он представлял яркие картины своего будущего могущества.

Еще в ранней юности Демосфен услышал в суде выступление знаменитого оратора и увидел, как толпа была покорена его красноречием. С тех пор у мальчика появилась мечта — стать знаменитым оратором, тем более, что они пользовались в Афинах всеобщим уважением, их избирали на почетные должности в государстве.

Однако первое выступление молодого оратора завершилось плачевно: шум, смех и шиканье толпы не дали ему даже закончить речь. Это было закономерно — у Демосфена был очень слабый голос, он говорил невнятно, заикался, картавил, постоянно подергивался и совершенно не умел держаться на публике. Самым тяжелым симптомом заикания у Демосфена была дыхательная судорога, сопровождавшаяся характерным признаком — разрывом слов на отдельные слоги. Плутарх указывал, что Демосфен совершал странные движения лопатками и непрерывно подергивался, что указывает на судороги в трапециевидной мышце, которые часто сопровождают спазмы голосовых связок. У Демосфена была комбинированная форма дыхательного и вокального заикания.

Демосфен, впрочем, не понимал, в чем причина неудачи, — ведь содержание речи было исполнено глубокого смысла. Он думал, что народ просто не в состоянии понять и оценить всю глубину мысли, заложенной в выступлении. По счастью, один из приятелей Демосфена, актер, открыл ему глаза на важность выразительности речи и умения выступать. Тогда Демосфен обратился к своему врачу и учителю Неоптолему и заплатил ему 10 000 драхм за помощь в избавлении от заикания.

Демосфен уединился и целыми днями упражнял дикцию. Чтобы не было соблазна бросить занятия, он обрил себе половину головы, тем самым лишив себя возможности выходить на улицу. Он подобрал щенка и заставлял того рычать, чтобы научиться произносить «р» и перестать картавить. Демосфен заказал зеркало в полный рост. С его помощью он отмечал подергивания и жесты, сопровождавшие речь, а также ставшие привычными судорожные движения, которых он не замечал. Тщательное изучение своих недостатков позволило Демосфену выработать систему упражнений, предусматривавших не только регулярную тренировку правильности речи, но и самовоспитание, выработку у себя определенных черт характера.

Все это можно назвать гимнастикой речи, и именно ей обычно придают наибольшее значение при описании процесса исцеления Демосфена. Однако не менее важную роль в избавлении от заикания сыграла психологическая тренировка.

Демосфен имел типичный для страдающих заиканием людей характер: он был крайне впечатлителен и робок, с тихим голосом, отличался неуверенностью в себе и падал духом при любых неудачах. Подобно многим заикам, в обычных условиях он мог без запинок излагать только то, что знал почти наизусть. Великий оратор произносил свои речи только после тщательной подготовки, не решаясь выступать экспромтом; ему каждый раз приходилось выучивать заранее написанную речь. О речах Демосфена говорили, что они пахнут маслом, поскольку он готовил их ночами при свете масляной лампы. Если случалось, что зрители аплодисментами вызывали его сказать речь, он никогда не выходил, если не был подготовлен, хотя это считалось неуважением к публике. Впрочем, при сильном возбуждении он мог говорить экспромтом совершенно свободно, что свойственно некоторым заикам.

Таким образом, прежде всего Демосфену нужно было победить робость и смущение, вызванные присутствием посторонних людей, приучить себя спокойно относиться к ним. Это было еще одной причиной, почему он упражнялся на берегу моря — волны ассоциировались у него с неспокойной и шумной толпой.

Демосфен учился говорить на людях и частенько, преодолевая смущение, проделывал упражнения по гимнастике речи в присутствии посторонних. Другая сторона психотерапевтического лечения состояла в подражании образцу. Демосфен избрал в качестве идеала Перикла и старался войти в его роль, подражая даже внешним его ораторским приемам (этот метод до сих пор применяется при лечении заикания).

Он использовал еще один прием — беззвучно мысленно произносил слова, при этом развивая способность четко формулировать свои мысли. Демосфен, если верить Плутарху, прятался в темной пещере, где темнота, тишина и полное устранение внешних раздражителей обеспечивали усиленную работу мышления и воображения. Именно эти пещерные сеансы Плутарх называл упражнениями в ораторском искусстве.

В конце концов после долгих усилий Демосфен достиг цели и стал выдающимся оратором, хотя так и не научился говорить без подготовки.

Когда Демосфену исполнилось 30 лет, он стал принимать участие в государственных делах. В то время на Грецию наступал царь Филипп Македонский, и всю силу своего ораторского дарования Демосфен обратил против него. В 351 г. он произнес первую речь против Филиппа Македонского (отсюда «филиппики»), где резко критиковал пассивную позицию Афин по отношению к захватнической политике Македонии. Демосфен был избран первым стратегом и стал во главе афинского государства, готовясь к войне с Македонией, убеждая греческие города не подчиняться Филиппу и используя любую возможность, чтобы восстановить греков против македонского царя. В результате Демосфен стал для македонян врагом номер один.

Летом 338 г. до н. э. произошло роковое для Афин сражение при Херонее. Войска греков были разгромлены, пришлось заключать мир с Македонией, греческие государства потеряли свою независимость, а Демосфен потерял пост главы Афинского полиса.

Александр, памятуя о том, что Демосфен был врагом Македонии, постоянно требовал его выдачи. Однако, будучи занят азиатской кампанией, Александр перепоручил распоряжаться в Греции полководцу Антипатру, ненавидевшему Демосфена еще со времен Филиппа. Между тем в Афинах политическое влияние Демосфена возрастало.

В это время произошло событие, бросившее тень на репутацию Демосфена. Казначей Александра Македонского, Гарпал, похитил казну персидских царей и прибыл в Пирей, желая подкупить афинских политиков и переманить их на свою сторону, суля независимость Греции. Гарпала не допустили в Афины, и он, оставив войско и сокровища на мысе Тенар, вернулся в Афины и стал просить предоставить ему убежище. При этом у Гарпала были с собой 750 талантов. Антипатр требовал выдачи похитителя казны, но, по предложению Демосфена, Гарпал был задержан, а привезенные им деньги положены на сохранение в Акрополь, чтобы вернуть их потом Александру. Гарпалу удалось бежать на Крит, где его вскоре убили.

Когда через некоторое время деньги подсчитали, то оказалось, что осталось всего лишь 350 талантов, остальные пропали. Демосфена привлекли к суду по обвинению в растрате, подкупе и устройстве побега Гарпала. Суд признал оратора виновным и присудил большой штраф. Денег у Демосфена не было, и его заключили в тюрьму. Друзья, однако, помогли ему бежать на остров Эгин неподалеку от Афин.

Но изгнание великого оратора оказалось непродолжительным: неожиданно пришло известие о смерти Александра. Афинский ареопаг постановил вернуть великого оратора, и когда Демосфен ступил на родную землю, ему устроили торжественную встречу как национальному герою.

Итак, Александра не было в живых, но Антипатр все настойчивее требовал от афинян выдачи Демосфена. Когда стали поступать сведения о приближении македонского войска к Афинам, Демосфен бежал на Калаврию (остров у северо-восточного берега Пелопоннеса) и просил защиты у алтаря Посейдона. Дело в том, что по тогдашним законам любой человек, который искал убежище в храме, сохранял неприкосновенность до тех пор, пока находился в храме.

Демосфену же накануне ночью привиделся странный сон. Снилось ему, будто он состязается с Архием в исполнении трагической роли и, хотя игрою своей он покорил весь театр, из-за бедности и скудости постановки победа достается сопернику. Поэтому, сколь ни дружелюбно разговаривал с ним Архий, Демосфен, не сходя с места ни на шаг, посмотрел на него и сказал: «Архий! Никогда не верил я твоей игре, не верю и твоим посулам!»

Когда Архий начал угрожать, Демосфен воскликнул: «Вот это прорицания уже безошибочные, а все, что ты говорил перед этим, было только актерской игрой. Подожди уж немного, я напишу домой пару слов». Сказав это, он отошел в глубь храма, взял в руки табличку, как бы намереваясь писать, поднес к губам тростниковое перо и, закусив его кончик, оставался некоторое время неподвижен, как он это обычно делал, обдумывая то, что пишет. Потом он закутался с головою в плащ, и голова его бессильно поникла. Демосфен принял яд, а на табличке позже обнаружили лишь два слова: «Демосфен — Антипатру».

Столпившиеся у двери копейщики, не разобравшись, что происходит с Демосфеном, и решив, что он малодушничает, стали издеваться над ним, обзывая трусом, а Архий, подойдя поближе, просил его подняться и снова завел те же речи, обещая помирить с Антипатром. Но Демосфен, едва почувствовав, что действие яда начинает сказываться, отбросил плащ, потребовал, чтобы ему помогли встать, и сделал несколько шагов, шатаясь и дрожа всем телом. Но как только он отошел от алтаря, рухнул на землю и со стоном испустил дух.

12 октября 322 г. до н. э. Демосфен скончался и был похоронен в ограде храма. Прах его позже перенесли в Афины — город, который его предал. Афинский народ поставил в честь Демосфена медную статую: оратор стоял со скорбным лицом и сжатыми в отчаянии руками. На пьедестале была надпись: «Если бы мощь, Демосфен, ты имел такую, как разум, власть бы в Элладе не смог взять македонский Арей».

Вот уже более двадцати лет мы живем бок о бок со смертью по имени СПИД. Казалось, за это время можно было бы найти лекарство, вакцину, антидот или что-нибудь в этом роде. На поиски «противоядия» брошены лучшие научные силы крупнейших фармацевтических корпораций. Монстры от фарминдустрии бьются за право быть первооткрывателем в этой области медицины.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: