Как делать анализ постановления конституционного суда

Обновлено: 28.03.2024

На протяжении длительного периода времени в теории и практике применения процессуального законодательства возникала неопределенность в вопросе использования в качестве новых обстоятельств для пересмотра судебных актов решений Конституционного Суда Российской Федерации (далее – КС РФ), которые не являются постановлениями.

Указанное было обусловлено отсутствием в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее – АПК РФ) указания на то, что вновь открывшимся обстоятельством является выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Между тем развитие судебной практики как КС РФ, так и арбитражных судов обусловило необходимость изменения существующего порядка, который выразился в Определении Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012, которое, в свою очередь, внесло ясность в толкование положений статьи 311 АПК РФ применительно к актам КС РФ.

Пересмотр судебных актов по новым либо вновь открывшимся обстоятельствам – нормы АПК РФ

Исчерпывающий перечень оснований пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, приведен в статье 311 АПК РФ.

В соответствии с частью 2 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам являются:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда фальсификация доказательства, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо ложные показания свидетеля, заведомо неправильный перевод, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу; установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные деяния лица, участвующего в деле, или его представителя;

3) преступные деяния судьи, совершенные при рассмотрении данного дела.

В соответствии с частью 3 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам являются:

1) отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции либо постановления другого органа, послуживших основанием для принятия судебного акта по данному делу;

2) признанная вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда или суда общей юрисдикции недействительной сделка, которая повлекла за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу;

3) признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного арбитражным судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации;

4) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека;

5) определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда Российской Федерации содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства.

Применительно к пункту 3 части 3 статьи 311 АПК РФ следует отметить, что все решения Конституционного Суда Российской Федерации общеобязательны и окончательны, вступают в силу немедленно и действуют непосредственно. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" в рамках своих полномочий Конституционный Суд России принимает следующие виды решений:

(a) постановления, которые являются итоговыми решениями по существу;

(b) заключение, являющееся итоговым решением по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;

(c) определения, которые представляют собой иные решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства.

Таким образом, исключая довольно редкие по экономическим делам постановления и заключения КС РФ, для заявителей ключевым оставался следующий вопрос:

Является ли выявление действительного конституционно-правового смысла нормы права в определении Конституционного Суда новым обстоятельством для дела по смыслу пункта 3 части 3 статьи 311 АПК РФ?

Правовая природа определений КС РФ, в которых выявляется конституционно-правовой смысл норм права

Как уже отмечалось выше, с ростом числа обращений заявителей в Конституционный Суд и увеличением числа принятых по делах Постановлений рассмотрение жалоб заявителей все чаще стало заканчиваться на предварительном этапе. КС РФ, отказывая в принятии жалобы, выносит определение, в котором подтверждает распространение ранее принятой правовой позиции на дело заявителя либо указывает допустимые рамки (пределы) толкования конкретной примененной нормы права. В теории подобного рода судебные акты стали называть определениями с "позитивным" смыслом. Так, по мнению Н.В. Витрука, определения с позитивным содержанием относятся к итоговым решениям Конституционного Суда Российской Федерации [1] .

Нельзя не отметить, что подобная практика письменного судопроизводства оказывает благотворное влияние на судебную систему и позволяет заявителям в максимально короткие сроки получать позицию органа конституционного контроля по спорному вопросу.

Конституционный Суд РФ последовательно высказывался в пользу обязательности для судов не только постановлений, но определений КС РФ, в которых содержится толкование действующего законодательства.

В качестве наиболее ярких примеров следует привести следующие правовые позиции:

1. "В ряде своих определений Конституционный Суд Российской Федерации указал, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, равно как и содержащиеся в них правовые позиции, общеобязательны и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, а решения судов и иных органов, основанные на акте, признанном неконституционным, либо на акте, которому суд общей юрисдикции придал истолкование, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Решения Конституционного Суда Российской Федерации не могут игнорироваться судами, к компетенции которых отнесен пересмотр соответствующего решения и которые по заявлению гражданина или уполномоченного должностного лица обязаны установить – при соблюдении общих правил судопроизводства – наличие материальных и процессуальных предпосылок, а также возможных препятствий для пересмотра решений, основанных на нормах, которым придан смысл, расходящийся с их конституционно-правовым смыслом.

2. "Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, юридическим последствием решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором Конституционный Суд Российской Федерации, не признавая акт или его отдельные положения противоречащими Конституции Российской Федерации, выявляет их конституционно-правовой смысл, является то, что с момента вступления указанного решения в силу такие акты или их отдельные положения не могут применяться или реализовываться каким-либо иным способом в смысле, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом (Определения от 2 ноября 2006 года № 409-О, от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р и др.)"[3].

3. "Юридической силой решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором выявляется конституционно-правовой смысл нормы, обусловливается невозможность применения (а значит – прекращение действия) данной нормы в неконституционном истолковании, т.е. утрата ею силы на будущее время в любом ином – расходящемся с выявленным конституционно-правовым – смысле, допускавшемся в прежнем ее понимании. Это означает, что, по общему правилу, с момента вступления решения Конституционного Суда Российской Федерации в силу такая норма не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле"[4].

В арбитражной практике также имелись примеры указания судов на обязательность правовых позиций, изложенных в определениях КС РФ:

Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 07.10.2014 по делу № А67-8084/2013

"Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 06.02.2003 № 34-0 указал, что как следует из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения, проверяемого посредством конституционного судопроизводства, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, разрешая дело и устанавливая соответствие или несоответствие оспариваемого акта Конституции Российской Федерации, в том числе по содержанию норм, обеспечивает выявление конституционного смысла действующего права. В таком случае данное им истолкование, как это вытекает из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" во взаимосвязи с его статьями 3 , 6 , 36 , 79 , 85 , 86 , 87 , 96 и 100 , является общеобязательным, в том числе для судов.

С учетом изложенного, определения Конституционного Суда Российской Федерации носят окончательный характер и не могут быть обжалованы, а изложенное в них конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения является общеобязательным".

Однако подобная позиция арбитражных судов не является единообразной, поэтому Конституционный Суд уже неоднократно ставил вопрос о фактическом неисполнении правоприменителями своих решений в форме определений [5] .

Вместе с тем открытым стоял вопрос о пересмотре ранее состоявшихся судебных актов по новому обстоятельству с использованием подобных определений.

Арбитражные суды в большинстве случаев применяли формальный подход, отказывая заявителям в пересмотре дел с указанием на отсутствие прямого указания в АПК РФ на такое обстоятельство, как выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Однако в деле А56-45166/2012 Верховный Суд РФ (ВС РФ) признал подобный подход не соответствующим целям защиты прав и интересов заинтересованных лиц и сформулировал принципиально иное толкование положений процессуального законодательства.

Рассмотрение Арбитражного дела № А56-45166/2012 в нижестоящих судах

Общество "Team Niinivirta AY" (далее также Заявитель; Компания) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании недействительными требований Выборгской таможни №№ 182, 183 от 17.04.2012 об уплате таможенных платежей и пеней в общей сумме – 2435838,48 руб. в связи с невывозом временно ввезенного транспортного средства с территории Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.10.2012 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении требований Заявителя отказано; Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2013 по делу № А56-45166/2012 апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения, решение суда первой инстанции – без изменения.

Определением Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 № 1050-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компании "Team Niinivirta AY" на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 2 статьи 80, пункта 1 статьи 91 и пункта 1 статьи 342 Таможенного кодекса таможенного союза" Компании было отказано в принятии жалобы к рассмотрению. При этом КС РФ указал, что ранее изложенная позиция[6] о недопустимости возложения ответственности за таможенное нарушение без наличия вины может быть распространена и в деле общества "Team Niinivirta AY".

Компания обратилась в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о пересмотре дела № А56-45166/2012 по новым обстоятельствам. В качестве нового обстоятельства Компания указала Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 года № 1050-0.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.01.2014 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении ходатайства Заявителя о пересмотре дела по новым обстоятельствам отказано. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции оставлено без изменений, апелляционная жалоба – без удовлетворения. Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.08.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.

Суды трех инстанций, отказывая в удовлетворении требований Заявителя, ссылались на отсутствие в АПК РФ норм о том, что определение КС РФ является новым обстоятельством для дела.

Компания обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой на судебные акты нижестоящих судов. Определением Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012 кассационная жалоба Компании вместе с делом передана на рассмотрение по существу в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Правовая позиция ВС РФ в деле TEAM NIINIVIRTA AY

В Определении Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 ВС РФ сформулировал следующие ключевые позиции:

1. В определении[7] по делу Заявителя Конституционный Суд РФ выявил конституционно-правовой смысл норм, примененных арбитражными судами, и указал, что определенные правовые позиции Конституционного Суда РФ не утратили свою силу и подлежат применению в отношении действующего нормативно-правового регулирования таможенных отношений. Соответственно, оспариваемые Компанией положения Таможенного кодекса таможенного союза, учитывая их схожий по содержанию характер с утратившими силу нормами Таможенного кодекса РФ, не могут применяться без учета данных правовых позиций Конституционного Суда РФ.

2. Основанием для пересмотра по новым обстоятельствам судебных актов в конкретном деле Заявителя является не сам принятый Конституционным Судом РФ судебный акт, а выявленный и сформулированный в данном акте конституционно-правовой смысл нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался.

3. Отсутствие непосредственно в АПК РФ такого основания для пересмотра дела как выявление Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался, не может служить поводом для отказа в пересмотре судебных постановлений по делам заявителей, при разрешении которых были допущены нарушения конституционных прав и свобод.

4. При оценке наличия основания для пересмотра дела необходимо исходить не из формы, в которую облачена правовая позиция Конституционного Суда РФ (то есть понятие решения в узком смысле), а из самого факта выявления Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла тех или иных форм, примененных в деле Заявителя, который может быть сформулирован в решении в общем понимании (т.е. и в решении, и в постановлении, и в определении).

Позиция Верховного Суда в деле Team Niinivirta AY является новаторской и абсолютно соответствует духу единообразия практики высших судов. Остается надеяться, что выводы из Определения Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 будут воспроизведены в Постановлениях Президиума либо Пленума ВС РФ с целью придания общеобязательного толкования для нижестоящих судов.

В заключение хотелось бы отметить, что использование в защите прав и законных интересов участников арбитражного судопроизводства правовых позиций КС РФ позволит устранять изначально неверное adversus legem (против закона) толкование правовых норм арбитражными судами.

[1] Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М.: Юристъ, 2005. С. 116.

[2] Определение Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 № 410-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дацко Олега Вячеславовича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

[3] Определение Конституционного Суда РФ от 25.11.2010 № 1534-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Попова Василия Васильевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 376 и пунктом 3 части первой статьи 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

[4] Определение Конституционного Суда РФ от 04.06.2013 № 874-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "БИС" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации".


В статье проведен анализ природы решений Конституционного Суда Российской Федерации с точки зрения их прецедентного характера.

Ключевые слова: судебный прецедент, Конституционный Суд РФ, судебное правотворчество.

Прецедент в его «классическом» понимании — это решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел [12, с. 759].

В соответствии с ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» [2] Конституционный Суд РФ может признать закон или отдельную его норму не соответствующей Конституции РФ. В таком случае законодатель обязан принять новый закон, однако, как справедливо отмечает А. О. Подгаевский, на практике подобный закон принимается не сразу, а нередко и вообще не принимается [11, с. 4]. И здесь возникает вопрос: каким нормативным правовым актом должны регулироваться общественные отношения, которые раньше регулировались неконституционным законом? А. О. Подгаевский считает, что стоит руководствоваться Постановлением Конституционного Суда РФ. По его мнению, прецедент «фактически уже длительное время является неофициальным источником права. К нему обращаются так же часто, как и к нормам законодательства, судебный прецедент становится своего рода руководящим началом для юристов, адвокатов и судей». Данная точка зрения базируется, в первую очередь, на мнении Председателя Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина, который считает, что «решения Конституционного Суда по делам о проверке конституционности законов и иных нормативных правовых актов высокого уровня имеют, по сути, нормативный характер (обладают нормативной силой) и как таковые приобретают прецедентное значение» [9, с. 4]. В самом деле решения Конституционного Суда РФ имеют много общего с прецедентами. Так, его решения распространяются не только на конкретный случай, но и на все аналогичные случаи и имеют официальный характер, делающий их реализацию обязательной на всей территории страны, поэтому правомерно говорить о том, что решения Конституционного Суда РФ имеют прецедентный характер, при этом, как подчеркивает В. Д. Зорькин решения Конституционного Суда не являются прецедентами в чистом виде, они лишь имеют определенные прецедентные свойства.

Существует и иная точка зрения, согласно которой суд, даже конституционный, не имеет полномочий издавать нормативные правовые акты, то есть заниматься правотворчеством, иначе будет нарушен принцип разделения властей, который закреплен ст. 10 Конституции РФ. Соответственно и его решения не являются судебными прецедентами. Сторонники данного тезиса апеллируют к тому, что ни в Конституции РФ, ни в каких-либо иных законодательных актах не содержится ни одной нормы, которая бы позволяла говорить о наличии у Конституционного Суда РФ правотворческих полномочий. Дискутируя на эту тему, Б. А. Единин приходит к выводу, что, несмотря на отсутствие, как в Конституции РФ, так и в правовой доктрине оснований, которые бы позволили с уверенностью сказать, что решения Конституционного Суда РФ являются источниками права, исследование его решений «указывает на систематическое присвоение последним функций законодателя» [7, с. 60].

По мнению М. И. Байтина, необходимо провести разграничение между такими понятиями, как «судебный прецедент как источник права» и «прецедент судебного толкования». По его мнению, самостоятельная правотворческая функция Конституционного Суда РФ, о которой ведется дискуссия в доктрине конституционного права «в действительности есть не судебное правотворчество в форме судебного прецедента, а судебное толкование права путем издания Конституционным Судом РФ актов официального, общеобязательного толкования» [Цит. по: 10]. Нельзя согласиться с подобной точкой зрения, так как решения Конституционного Суда РФ объективно обладают признаками источников права, поэтому нельзя говорить, что в настоящее время Конституционный Суд не выполняет правотворческих функций.

Б. А. Страшун, в свою очередь, также отрицает прецедентный характер решений Конституционного Суда РФ. По его мнению, решения Конституционного Суда, не являются прецедентами, даже если Суд разрешает конкретные дела о соответствии Конституции РФ тех или иных нормативных правовых актов, поскольку подобные дела разрешать никакой другой суд не компетентен. К тому же такие решения не являются прецедентами и для самого Конституционного Суда РФ в силу того, что подобные дела им не рассматриваются [Цит. по: 6, с. 9].

Несколько иную позицию занимает Т. Г. Морщакова. Она полагает, что говорить о прецедентном значении Конституционного Суда «не вполне точно, поскольку прецедентное судебное решение обязательно только для решений по аналогичным делам. Решение же Конституционного Суда обязательно для всех дел, связанных с применением соответствующей нормы» [Цит. по: 10].

Чтобы сделать вывод о том, являются ли решения Конституционного Суда РФ судебными прецедентами необходимо обратиться к признакам судебного прецедента [5, с. 295]:

  1. Судебный прецедент должен быть создан именно судебными органами.

Безусловно, Конституционный Суд РФ является судебным органом, что подтверждается ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» [3].

  1. Он должен быть обязателен к применению в судах той же или низшей инстанций.

Принимаемые Конституционным Судом РФ решения в порядке осуществления конституционного контроля являются не просто актами правоприменения, они являются источниками права (в частности, это относится это к постановлениям Конституционного Суда РФ). Решения Конституционного Суда составляют вместе с Конституцией РФ единое целое. Кроме того, решения Конституционного Суда носят общеобязательный характер. Решения Конституционного Суда имеют одно очень важное качество: они обязательны для применения судами не только по аналогичным делам, но и при рассмотрении любых дел, которые так или иначе связаны с применением соответствующей нормы.

  1. В своей основе он должен содержать правовое положение, которое сформулировано судом в рамках определенной процедуры и по итогам правовой аргументации позиций суда.

Процедура принятия решений Конституционный Судом РФ регламентируется ФКЗ от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», а также Регламентом Конституционного Суда РФ [4]. По итогам рассмотрения дела Суд выносит решение, в мотивировочной части которого содержится очень подробная правовая аргументация позиции Суда, поэтому правомерно говорить, что решения Конституционного Суда также удовлетворяют этому признаку.

  1. Он подлежит официальному опубликованию в специальных изданиях, благодаря чему обеспечивается общедоступность использования в сфере правоприменения.

Согласно 78 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» «постановления и заключения Конституционного Суда Российской Федерации подлежат незамедлительному опубликованию в официальных изданиях органов государственной власти Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, которых касается принятое решение. Решения Конституционного Суда Российской Федерации публикуются также в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации», а при необходимости и в иных изданиях».

Однако решение Конституционного Суда РФ нельзя назвать судебным прецедентом в классическом его понимании.

Следует согласиться с В. В. Захаровым, который в качестве аргументов называет три признака, отличающих решения Конституционного Суда РФ и «классический» прецедент: «во-первых, отсутствие тождественности в процессе последующего применения решений Конституционного Суда, нет ни аналогичного применения права, ни аналогичного дела, поскольку Конституционный Суд РФ обладает исключительной компетенцией лишения норм силы; во-вторых, решение Конституционного Суда касается не только судов, но и всех правоприменителей; в-третьих, судебный прецедент, как правило, возникает в связи с рассмотрением конкретного дела. Решения же Конституционного Суда в первую очередь направлены на изменение норм права. Хотя Конституционный Суд РФ и принимает жалобу (запрос) от конкретного лица, в данном случае не происходит ни исследования фактических обстоятельств дела, ни разрешения спора об индивидуальных правах» [8, с. 27].

Таким образом, решения Конституционного Суда РФ, не являясь судебными прецедентами в чистом виде, обладают свойствами судебного прецедента, что обуславливает их исключительную юридическую природу.

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ.2014. № 31. Ст. 4398.

2. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 04.06.2014) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ.1994. № 13. Ст. 1447.

3. Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ (ред. от 05.02.2014) «О судебной системе Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ.1997. № 1. Ст. 1.

4. Регламент Конституционного Суда РФ (ред. от 08.07.2014) // Вестник Конституционного Суда РФ. № 1. 2011.

5. Васильева, Т. А. Понятие и признаки судебного прецедента как источника права / Т. А. Васильева // Вектор науки ТГУ. — 2010. — № 3(13). — С. 294–296.

6. Гошуляк, В. В. Решения конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации как источник права / В. В. Гошуляк // Законодательство и экономика. — 2007. — № 9. — С. 9–18.

7. Едидин, Б. А. О допустимости судебного правотворчества / Б. А. Едидин // Юрист. — 2004. — № 11. — С. 57–60.

8. Захаров, В. В. Решения Конституционного Суда РФ в системе источников российского права / В. В. Захаров // Журнал российского права. — 2006. — № 11. — С. 25–31.

9. Зорькин, В. Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации / В. Д. Зорькин // Журнал российского права. — 2004 — № 12. — С. 3–9.

10. Малюшин, А. А. Правотворческие проявления Конституционного Суда РФ / А. А. Малюшин // Подготовлен для системы КонсультантПлюс. 2006.

11. Подгаевский, А. О. Значение судебного прецедента в России / А. О. Подгаевский // Арбитражный и гражданский процесс. — 2011. — № 11. — С. 2–6.

12. Тихомирова, Л. В. Юридическая энциклопедия. Издание 6-е, дополн. и перераб. / Л. В. Тихомирова, М. Ю. Тихомиров. — М.: Изд-во Тихомирова М. Ю., 2014. — 1088 с.

Основные термины (генерируются автоматически): Конституционный Суд, Конституционный Суд РФ, решение, Российская Федерация, судебный прецедент, дело, Конституция РФ, прецедент, суд, прецедентное значение.


Решения Конституционного Суда РФ имеют обязательный и окончательный характер. Они не требуют подтверждения какими-либо органами, должностными лицами и обязательны на все территории РФ для всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, должностных лиц и граждан.

Деятельность органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных наделенных публично-властными полномочиями субъектов, направленная на осуществление обязанностей, вытекающих из решений КС РФ, характеризуется как исполнение указанных решений [9, с. 90].

По мнению Ж. В. Нечаевой, исполнение решений Конституционного Суда РФ является одной из важнейших составляющих эффективности решений Конституционного Суда наряду с его ценностным содержанием, а также способностью воздействовать на общественные отношения [12, с. 29].

Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» [1] определяет процедуру обеспечения решений Конституционного Суда правотворческими органами в общем виде: «если решение Конституционного Суда требует осуществления законодательного регулирования, соответствующий законопроект не позднее шести месяцев после опубликования такого решения должен быть представлен Правительством Российской Федерации на рассмотрение Государственной Думы (ч. 1 ст. 80); если решение Конституционного Суда предполагает необходимость нормативного регулирования Президентом Российской Федерации или Правительством Российской Федерации, они должны принять соответствующий акт не позднее двух месяцев после опубликования этого решения (ч. 2 ст. 80); если решение Конституционного Суда РФ требует законодательного регулирования законодательным (представительным) органом государственной власти субъекта РФ, то он должен принять соответствующий акт не позднее шести месяцев; если решение требует регулирования со стороны высшего должностного лица субъекта Федерации. Если в течение шести месяцев законодательный (представительный) орган не предпринял никаких мер, то для него наступает ответственность, предусмотренная федеральным законодательством (ч. 3 ст. 80)». Так, согласно ч. 4 ст. 9 ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» [2] в случае, если законодательный (представительный) орган государственной власти проигнорирует решение Конституционного Суда РФ и не примет соответствующий акт в течение шести месяцев, то Президент РФ выносит предупреждение законодательному (представительному) органу государственной власти субъекта Федерации. Если же после предупреждения, вынесенного Президентом РФ, законодательный (представительный) орган в течение трех месяцев не исполнит решение Суда, то Президент РФ вправе распустить указанный орган. Аналогичная форма ответственности предусмотрена ч. 2, 3 ст. 29.1 ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» в отношении высшего должностного лица органа исполнительной власти субъекта, который обязан исполнить решение Конституционного Суда РФ в течение двух месяцев.

Исходя из буквального толкования положений ч. 1 ст. 80 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», можно сделать вывод, что ни Государственная Дума, ни Совет Федерации Федерального Собрания РФ не являются органами, которые обязаны исполнять решение Суда. Более того, обязанности внести соответствующий законопроект в Государственную Думу РФ нет ни у депутата Государственной Думы РФ, ни у члена Совета Федерации. По мнению А. В. Мазурова, «указанная статья обязывает дожидаться и принимать такие законопроекты только от Правительства Российской Федерации и тем самым ограничивает самостоятельность органа законодательной власти и право законодательной инициативы депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации. Такое ограничение не имеет конституционного обоснования, особенно с учетом того, что установления вроде «законодателю надлежит» регулярно встречаются в решениях Конституционного Суда [Цит. по: 13, с. 53].

Что касается договоров между органами федеральными государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ или между органами государственной власти субъектов РФ, то в случае, если такие договоры признаны Конституционным Судом полностью или частично не соответствующими Конституции РФ, федеральные органы государственной власти или органы государственной власти субъектов обязаны в течение двух месяцев внести в соответствующий договор изменения и (или) дополнения или прекратить действие договора (ч. 5 ст. 80 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»). Ответственность за неисполнение решений Конституционного Суда РФ установлена только в отношении законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов и высшего должностного лица исполнительного органа субъекта Федерации.

В Российской Федерации механизм исполнения решений Конституционного Суда РФ к настоящему времени сформировался. В то же время существуют проблемы в реализации решений Конституционного Суда РФ. Так, в своем интервью председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин признался, что проблема с исполнением судебными органами отдельных решений Конституционного Суда действительно существует: «суды, постановляя решение, нередко игнорируют правовые позиции, содержащиеся в решениях Конституционного Суда. Но все-таки речь идет об исключительных ситуациях, и вышестоящие судебные инстанции имеют возможность исправлять ошибки. В основном же суды в своей деятельности исходят из законодательно закрепленного требования общеобязательности решений Конституционного Суда, в том числе для судебных органов» [7]. Отсюда можно сделать вывод, что совершенствование механизма исполнения решений Конституционного Суда остается актуальной задачей.

Проблему неисполнения или ненадлежащего исполнения решений Конституционного Суда РФ также указывает Л. Лазарев. Он пишет: «практика реализации решений Конституционного Суда РФ достаточно противоречива. Можно привести немало примеров их своевременного, даже немедленного исполнения, но встречаются факты и другого рода — явное игнорирование, неоправданное затягивание с исполнением, попытки преодоления их юридической силы повторным принятием норм, аналогичных признанным неконституционными. Причины неисполнения или ненадлежащего исполнения актов конституционной юрисдикции различны. Это и сохраняющийся в обществе, во властных структурах правовой нигилизм, неуважение к закону и правопорядку, противоречивые процессы во взаимоотношениях федерального центра и регионов, и ущербность процессуального механизма исполнения актов конституционной юрисдикции, а порой и несовершенство самих этих актов — усложненное изложение их содержания, приводящее к недопониманию исполнителями» [10, с. 17]. И здесь, по его мнению, роль Конституционного Суда РФ заключается в том, что он может оказывать влияние на процесс исполнения своих решений «главным образом силой и ясностью правовых аргументов и выводов, обосновываемых в решениях, высокой социальной и гуманистической значимостью защищаемых им общедемократических правовых принципов, ценностей и институтов» [10, с. 19]. Однако, думается, что для обеспечения исполнения решений Суда одних правовых выводов, имеющих высокую демократическую ценность, недостаточно. В связи с этим необходимо предусмотреть в законодательстве, регламентирующем функционирование Конституционного Суда РФ, собственный принудительный механизм, ведь отсутствие такового вообще нетипично для судебных органов.

Впрочем, не все в науке конституционного права поддерживают мнение о необходимости создания механизма исполнения решений конституционных судов. По мнению ряда ученых, решения Конституционного Суда РФ являются самоисполнимыми и не требуют каких-либо дополнительных механизмов обеспечения их исполнения. Так, например, Н. В. Витрук считает, что если нормативный акт либо отдельное его положение признаны не соответствующим Конституции РФ, то решение Конституционного Суда РФ является самодостаточным, поэтому органу, издавшему этот акт, не требуется издание нового акта об отмене неконституционного акта либо отдельного его положения [Цит. по: 8, с. 35]. Выражая несогласие, А. М. Кальяк пишет, «решение Конституционного Суда не исполняется само. Хоть оно и не требует специальной процедуры исполнения, в случае игнорирования такого решения субъектами права может возникнуть необходимость использования средств обеспечения исполнения решений принудительного характера (например, конституционной ответственности)» [9, с. 38].

В. О. Лучин отмечает, что практике известно не так много случаев, когда решения Конституционного Суда РФ открыто игнорировались. Так, Президент Республики Башкортостан М. Рахимов вопреки Постановлению Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. [5], которым суверенитет признан только за Российской Федерацией, заявил, что «некорректно вести разговор о дальнейшем существовании или несуществовании суверенитета Республики». В критике суверенитета (Башкортостана) «больше политической спекуляции и политиканства со стороны определенных сил, чем позитивного анализа и реальной заинтересованности в укреплении Федерации». Конечно, столь откровенное игнорирование правовых позиций Конституционного Суда РФ не могла остаться незамеченным, однако никакой ответственности столь грубое нарушение конституционной законности не повлекло [11, с. 599–600]. Таким образом, В. О. Лучин своим примером подтверждает проблему в исполнении решений Конституционного Суда: мало того, что некоторые решения Суда попросту игнорируются, отторжение правовых позиций Конституционного Суда РФ, что является нарушением конституционной законности, не влечет за собой юридической ответственности. Отсутствие ответственности за неисполнение решений Конституционного Суда РФ объясняется, прежде всего, тем, что адресатами решений Конституционного Суда РФ чаще всего является федеральные органы государственной власти или органы власти субъектов Федерации, или их руководители, привлечение которых к ответственности проблематично в силу объективных причин. Поэтому большинство итоговых решений Конституционного Суда действуют непосредственно: если акт или его часть признаются не соответствующими Конституции РФ, то они утрачивают силу, какого-либо подтверждения с стороны органов государственной власти или должностных лиц не требуется.

Как уже обозначалось выше, в Постановлении от 7 июня 2000 года № 10-П Конституционный Суд указал, что «суверенитет, по смыслу статей 3, 4, 5, 67 и 79 Конституции Российской Федерации, предполагает верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории и независимость в международном общении и представляет собой необходимый качественный признак Российской Федерации как государства, характеризующий ее конституционно-правовой статус. Носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ, согласно Конституции РФ, является ее многонациональный народ (ч.1 ст. 3). Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации».

Затем указанное постановление было конкретизировано в отношении гражданства субъекта РФ. Конституционный Суд в Определении от 6 декабря 2001 года № 250-О [6] пояснил, что Конституция РФ не предусматривает положений, согласно которым республики или иные субъекты Федерации имеют правомочия в области, только РФ правомочна законодательно определять, кто является ее гражданами, и, следовательно, обладает всеми правами и обязанностями гражданина РФ, которые гарантируются Конституцией РФ. Однако, вопреки данным правовым позициям Конституционного Суда РФ в ст. 21 Конституции Республики Татарстан [4] закреплено положение, которое звучит следующим образом: «Республика Татарстан имеет свое гражданство. Гражданин Российской Федерации, постоянно проживающий на территории Республики Татарстан, является гражданином Республики Татарстан». То есть налицо явное противоречие позициям Конституционного Суда РФ.

Необходимо отметить, что неисполнение решение Конституционного Суда РФ, помимо прочего, обусловлено несовершенством законодательства. В соответствии с ч. 5 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» «позиция Конституционного Суда РФ относительно того, соответствует ли Конституции РФ смысл нормативного правового акта или его отдельного положения, придаваемый им правоприменительной практикой, выраженная в постановлении Конституционного Суда РФ, в том числе в постановлении по делу о проверке по жалобе на нарушение конституционных прав и свобод граждан конституционности закона, примененного в конкретном деле, или о проверке по запросу суда конституционности закона, подлежащего применению в конкретном деле, подлежит учету правоприменительными органами с момента вступления в силу соответствующего постановления Конституционного Суда РФ». Г. В. Синцов полагает, что «используемую формулировку «подлежит учету» нельзя признать четко определенной. Это оставляет довольно широкий простор для злоупотреблений со стороны правоприменительных органов, в том числе и судебных. Действительно, судье достаточно упомянуть в мотивировочной части своего решения соответствующую позицию Конституционного Суда РФ, тем самым якобы учитывая ее. Однако выносимое решение по тем или иным поименованным в решении причинам может быть основано на абсолютно противоположном толковании применяемой нормы» [14, с. 40].

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

Решения Конституционного Суда РФ имеют обязательный и окончательный характер. Они не требуют подтверждения какими-либо органами или должностными лицами и обязательны на всей территории РФ.

К настоящему моменту в РФ сложился механизм исполнения решений Конституционного Суда РФ, который в первую очередь основан на конституционном принципе верховенства и прямого действия Конституции РФ. Однако нельзя утверждать, что механизм реализации решений Конституционного Суда РФ безупречен. Прежде всего, нужно отметить отсутствие в законодательстве каких-либо специальных норм, предусматривающих ответственность федеральных органов государственной власти за неисполнение, ненадлежащее исполнение или воспрепятствование исполнению, или частичное, несвоевременное исполнение решений Конституционного Суда РФ. В связи с этим должны быть изданы специальные нормы об ответственности за неисполнение решений Конституционного Суда, следовало бы внести изменения и дополнения в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» либо стоило бы принять отдельный нормативный правовой акт, который бы регламентировал исполнение решений Конституционного Суда РФ. К слову, попытка принятия подобного акта уже предпринималась. Так, был разработан и принят в первом чтении проект закона «Об обеспечении исполнения решений Конституционного Суда РФ» [3]. Однако после принятия Конституции РФ в 1993 г. и ФКЗ «О Конституционном Суде» ни законодатель, ни Конституционный Суд (который имеет право законодательной инициативы) так и не вернулись к этому вопросу.

Основные термины (генерируются автоматически): Конституционный Суд РФ, Конституционный Суд, Российская Федерация, государственная власть, орган, решение, Конституция РФ, государственная власть субъектов, Татарстан, Государственная Дума.

В своей великой и несомненной мудрости: как исполняются решения КС

Законом решения Конституционного суда признаются обязательными для всех субъектов права. Но и сам КС признаёт, что не все его предписания выполняются. Причём как судами, так и законодателем.

Судья Тверского суда Станислав Минин 5 сентября огласил приговор 34-летнему Константину Котову. Программиста из Москвы осудили на четыре с половиной года колонии общего режима. Суд признал Котова виновным в неоднократном нарушении правил проведения общественных мероприятий (ст. 212.1 УК).

В 2017 году по ст. 212.1 УК высказывался Конституционный суд. Он признал норму конституционной, но объяснил, как следует её правильно применять. Ответственность по этой статье возникает только за действия, которые нанесли вред здоровью, имуществу или создали реальную угрозу его причинения, разъяснил КС. Такое толкование сильно затруднило применение нормы – около двух лет по ней не выносили обвинительные приговоры.

Противоречит или нет: что может КС

По жалобе на соответствие той или иной норме Конституции судьи КС могут:

  • признать норму конституционной, не найдя противоречия;
  • признать норму конституционной, но определить, каким именно образом её нужно применять (как в случае со ст. 212.1 УК);
  • признать норму полностью или частично неконституционной.

Применять норму именно в том смысле, который выявил КС, – это задача судов. Решения, которые признают норму неконституционной, адресованы в большей степени законодателю, который должен принять поправки в закон, и кабмину, который в течение шести месяцев должен внести их проект в Госдуму. Пока изменения не внесут, Конституционный суд может установить правила разрешения дел по оспоренной статье. Такие предписания уже обязаны выполнить суды.


После приговора Котову учёные-юристы России направили председателю КС Валерию Зорькину открытое письмо. Среди 21 автора обращения – экс-судья ЕСПЧ Анатолий Ковлер, члены СПЧ Анита Соболева и Илья Шаблинский, а также заведующий кафедрой конституционного права НИУ ВШЭ Михаил Краснов.

Юристы сказали, что решение Тверского суда «явно» не соответствует позиции КС. Они предложили Зорькину выступить с посланием к Федеральному собранию. «Это стало бы первым посланием Конституционного суда, основанным на анализе исполнения, а вернее, неисполнения его решения по конкретному делу», – подчеркнули авторы обращения.

«С поразительной быстротой вошло в жизнь»: решения КС, которые исполнили

Иногда позиция КС по оспоренной норме прослеживается в решениях судов уже через пару месяцев после её публикации. Так, в 2017 году КС подтвердил, что каждый суд обязан самостоятельно оценивать законность нормативного акта, который он применяет в деле (Постановление КС от 6 декабря 2017 года № 37-П).

«Уже за первый год после принятия постановления только в базе «Консультант Плюс» появилось не меньше десятка актов судов проверочных инстанций, которыми отменялись судебные решения нижестоящих судов лишь потому, что те такую проверку отказались осуществить», – отметил один из сотрудников КС.

Например, на таком основании уже через месяц после публикации решения КС Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа отменил постановления нижестоящих инстанций по делу № А74-2752/2015.

Иногда и законодатель оперативно реагирует на предписание КС и принимает необходимые поправки. В июне 2018 года КС по жалобе супругов из Подмосковья признал, что ВИЧ-положительные граждане в определённых случаях могут усыновлять детей (Постановление КС от 20 июня 2018 года № 25-П). Например, если ребёнок уже проживает вместе с ВИЧ-инфицированным усыновителем, юридическое оформление их отношений не увеличит угрозу здоровью ребенка, пояснил КС.

Уже через полгода дело супругов-заявителей пересмотрели, усыновить ребёнка им разрешили. Такое же решение по аналогичному делу вынес суд в Красноярске всего через четыре месяца после постановления КС. Законодатель поправки в Семейный кодекс принял не менее оперативно, а уже в мае 2019-го их подписал президент.

Суды: исполнять нельзя, игнорировать

Не все позиции Конституционного суда так быстро перенимают другие инстанции. Два года назад КС по жалобе Александра Дубовца признал ч. 1 ст. 302 ГК («Истребование имущества от добросовестного приобретателя») частично неконституционной.

Заявитель купил квартиру. Спустя семь лет жильё у Дубовца истребовал суд по иску московских властей: недвижимость оказалась выморочной (перешло государству из-за отсутствия наследников). При этом все данные о сделках с ней содержались в Едином государственном реестре недвижимости (ЕГРН), то есть государство признавало их законными, отметил заявитель.

Обычно запись в ЕГРН для изъятия имущества значения не имеет. Но это правило не должно работать, если спорное имущество является выморочным жильём и власти не зарегистрировали своё право на него в ЕГРН, говорится в Постановлении КС от 22 июня 2017 года № 16-П.

15 февраля этого года глава Совета по правам человека Михаил Федотов раскритиковал политику московских властей по изъятию квартир у добросовестных приобретателей. Правозащитник заявил, что Москва продолжает участвовать в таких судебных процессах. На тот момент власти, по данным Федотова, уже выиграли 12 дел и добивались исполнения решений о выселении.

Такие действия противоречат позиции КС, подчеркнул глава СПЧ.

В своём Постановлении от 16 июля 2015 года № 23-П Конституционный суд по жалобе Сергея Махина разъяснил смысл норм о содержании под стражей (ст. 109, ст. 237 УПК). Заявитель посчитал, что эти статьи позволяют судам возвращать уголовные дела в прокуратуру, а обвиняемых при этом оставлять под арестом, даже если срок заключения превысил допустимый предел.

Судьи КС объяснили, что произвольно продлить арест в таком случае нельзя, только если сохранились условия для этой меры пресечения. Срок содержания под стражей должен быть разумным, а дело Махина, который пробыл в СИЗО четыре года на момент обращения в КС, следует пересмотреть, сказано в постановлении.

Махин обратился в Верховный суд с просьбой о пересмотре его дела Президиумом ВС. Но ВС посчитал, что постановление КС о раскрытии смысла нормы не относится к вновь открывшимся обстоятельствам, и в пересмотре заявителю отказал.

Законодатель: поправки, которых нет

«КС влияет на судебную практику в основном через изменения законодательства, но не непосредственно: ссылки на позиции КС в судебных решениях – это экзотика», – рассказывает доцент факультета права НИУ ВШЭ Ирина Алебастрова.

Когда КС признает норму или её часть неконституционной, он обязывает законодателя внести в неё изменения. Проект поправок должен подготовить кабмин в течение полугода. С 2010-го по 2018 год КС принял 63 постановления, которые предусматривали изменение законодательства. На 29 мая 2019 года законодатель не исполнил 31 из них (девять постановлений предписывают внести законопроект в 2019 году).


На бездействие законодателя неоднократно обращал внимание и сам Конституционный суд. Ещё в 2010 году КС признал ч. 4 ст. 292 ГК частично неконституционной (Постановление КС от 8 июня 2010 года № 13-П). Норма разрешает отчуждение квартиры только с согласия органа опеки и попечительства, если в ней проживает ребёнок, который остался без родителей (по данным органа опеки и попечительства). Вместе с тем статья не работает в случаях, когда дети фактически остались без родительского попечения, но органу опеки об этом неизвестно, а также когда родители, отчуждая квартиру, нарушают интересы ребёнка, постановил КС.

Аналогичная судьба и у Постановления КС от 14 мая 2012 года № 11-П. Тогда суд обязал законодателя ограничить запрет на удовлетворение требований кредиторов за счёт жилья должника. Если недвижимость явно роскошнее, чем необходимо должнику и его семье для нормального проживания, то обратить взыскание на часть такого имущества можно, решил КС и обязал внести поправки в ст. 446 ГПК. Законопроект до Госдумы дошёл в 2017 году, только спустя пять лет после постановления КС, но нижняя палата его отклонила. Новый проект закона всё еще находится в разработке.

В 2013 году КС по жалобе Эдуарда Савенко предписал законодателю изменить порядок назначения штрафов за нарушение правил проведения общественных мероприятий ст. 5.38, 20.2, 20.2.2 и 20.18 КоАП (Постановление КС от 14 февраля 2013 года № 4-П). Действующее законодательство не позволяет назначить наказание ниже минимального, это нарушает принцип справедливого и соразмерного наказания, подчеркнул КС. Суд обязал законодателя внести поправки в закон, но спустя шесть лет нормы так и остались неизменными.

Сам Конституционный суд признаёт, что оперативно законодатель исполняет только свежие решения. Сейчас депутаты могут произвольно отказаться рассматривать предписания КС, если соответствующие правки внесли в прошлые созывы Госдумы. Кроме этого, в законе не установлены конкретные сроки принятия таких изменений. Поэтому «в большинстве случаев исполнение осуществляется, но отдельные изменения могут затянуться на годы», отмечает Александра Герасимова из ФБК Право ФБК Право Федеральный рейтинг. группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Антимонопольное право (включая споры) группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Семейное и наследственное право группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Фармацевтика и здравоохранение группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Природные ресурсы/Энергетика группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Частный капитал группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (mid market) Профайл компании × .

Мнение экспертов

Юристы дают разные оценки тому, как суды и законодатель исполняют постановления КС. Например, по словам декана юридического факультета НИУ ВШЭ (СПб) Антона Ильина, решения Конституционного суда «исполняются хорошо». Многое для этого делает сам КС, который выпускает каждый год сборники своих решений и сам мониторит их реализацию, подчеркивает он.*

Герасимова отмечает, что к позициям и предписаниям КС прислушиваются выборочно. По её словам, как законодатель, так и суды исполняют только «удобные» для них решения. И делают они это в формате, который приемлем для них в определенный момент времени, добавляет Герасимова.


Решения Конституционного суда всегда принимаются в определённом экономическом, социальном, политическом контексте, а их применение может изменяться при изменении такого контекста.

Александра Герасимова, руководитель практики ФБК Legal.

По мнению доцента Российского государственного университета правосудия Ольги Кряжковой, оценить влияние позиций КС на судебную практику достаточно сложно. Причина этого – отсутствие официальной систематизированной информации как о пересмотре дел тех, кто обратился с жалобой в Конституционный суд, так и об использовании позиции КС в других делах, считает Кряжкова.


Пока возможно оперировать лишь отрывочными положительными и отрицательными примерами, а не описать полную картину происходящего.

Ольга Кряжкова, доцент Российского государственного университета правосудия

Вместе с тем эксперты сходятся во мнении, что механизм, когда КС признаёт норму конституционной и раскрывает её смысл, недостаточно эффективный. По словам руководителя судебной практики Института права и публичной политики Григория Вайпана, такой подход – «половинчатое решение, а потому неудовлетворительное».


Это парадокс, но пока соответствующих постановлений Пленумов Верховного суда нет, решения КС для прочих судов – это не указ.

Ирина Алебастрова, доцент факультета права НИУ ВШЭ

Признать норму неконституционной – это гораздо эффективнее, чем разъяснять её смысл, соглашается Ильин. Это проще для тех, кто такую статью будет или не будет в дальнейшем применять, считает декан юрфака НИУ ВШЭ (СПб) Антон Ильин. По его словам, когда КС признаёт статью конституционной и истолковывает её, он достигает намного больше целей: не допускает пробела в законодательстве и предлагает свою версию регулирования. Но для того чтобы такое постановление КС работало, нужен «хорошо подготовленный правоприменитель, который уважает правовые ценности», что в России встречается не так часто, резюмирует Ильин.

Есть две оптимальные модели конституционного правосудия, поясняет юрист. Согласно первой, КС выступает в роли «негативного законодателя», то есть если норма неконституционная, он её отменяет. Вторая модель противоположная. КС даёт толкование нормам, не устраняя их из законодательства, корректирует судебную практику.

Чтобы реализовать вторую модель, КС должен иметь возможность пересмотреть конкретное дело, а также все аналогичные дела по уже рассмотренной проблеме, объясняет Вайпан.

Отчасти с ним соглашается Кряжкова, отмечая, что до тех пор пока у КС нет права проверять конституционность судебных решений и отменять их, «воздействие КС на судебную практику будет ограниченным». Ильин же указывает на отсутствие серьёзной санкции за неисполнение постановлений КС. По его мнению, если судьи в своих решениях игнорируют позицию КС, это нельзя расценивать как ошибку, это более серьёзный проступок.

* – речь идёт об информационно-аналитических отчётах об исполнении решений Конституционного суда, которые ежегодно публикуют на сайте КС. Документ в основном оценивает работу законодателя.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: