Как андрей гаврилович был встречен в присутствии уездного суда
Обновлено: 25.04.2024
Похороны совершились на третий день. Тело бедного старика лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами. Столовая полна была дворовых. Готовились к выносу. Владимир и трое слуг подняли гроб. Священник пошел вперед, дьячок сопровождал его, воспевая погребальные молитвы. Хозяин Кистеневки в последний раз перешел за порог своего дома. Гроб понесли рощею. Церковь находилась за нею. День был ясный и холодный. Осенние листья падали с дерев. При выходе из рощи увидели кистеневскую деревянную церковь и кладбище, осененное старыми липами. Там покоилось тело Владимировой матери; там подле могилы ее накануне вырыта была свежая яма. Церковь полна была кистеневскими крестьянами, пришедшими отдать последнее поклонение господину своему. Молодой Дубровский стал у клироса; он не плакал и не молился но лицо его было страшно. Печальный обряд кончился. Владимир первый пошел прощаться с телом, за ним и все дворовые принесли крышку и заколотили гроб. Бабы громко выли; мужики изредка утирали слезы кулаком. Владимир и тех же трое слуг понесли его на кладбище в сопровождении всей деревни. Гроб опустили в могилу, все присутствующие бросили в нее по горсти песку, яму засыпали, поклонились ей и разошлись. Владимир поспешно удалился, всех опередил и скрылся в Кистеневскую рощу. Егоровна от имени его пригласила попа и весь причет церковный на похоронный обед, объявив, что молодой барин не намерен на оном присутствовать, и таким образом отец Антон, попадья Федотовна и дьячок пешком отправились на барский двор, рассуждая с Егоровной о добродетелях покойника и о том, что, по-видимому, ожидало его наследника. (Приезд Троекурова и прием, ему оказанный, были уже известны всему околотку, и тамошние политики предвещали важные оному последствия.) Что будет то будет, сказала попадья, а жаль, если не Владимир Андреевич будет нашим господином. Молодец, нечего сказать. А кому же как не ему и быть у нас господином, прервала Егоровна. Напрасно Кирила Петрович и горячится. Не на робкого напал: мой соколик и сам за себя постоит, да и, бог даст, благодетели его не оставят. Больно спесив Кирила Петрович! а небось поджал хвост, когда Гришка мой закричал ему: «Вон, старый пес! долой со двора!» Ахти, Егоровна, сказал дьячок, да как у Григорья-то язык повернулся; я скорее соглашусь, кажется, лаять на владыку, чем косо взглянуть на Кирила Петровича. Как увидишь его, страх и трепет и краплет пот, а спина-то сама так и гнется, так и гнется. Суета сует, сказал священник, и Кирилу Петровичу отпоют вечную память, всё как ныне и Андрею Гавриловичу, разве похороны будут побогаче да гостей созовут побольше, а богу не все ли равно! Ах, батька! и мы хотели зазвать весь околоток, да Владимир Андреевич не захотел. Небось у нас всего довольно, есть чем угостить, да что прикажешь делать. По крайней мере, коли нет людей, так уж хоть вас употчую, дорогие гости наши. Сие ласковое обещание и надежда найти лакомый пирог ускорили шаги собеседников, и они благополучно прибыли в барский дом, где стол был уже накрыт и водка подана. Между тем Владимир углублялся в чащу дерев, движением и усталостию стараясь заглушать душевную скорбь. Он шел не разбирая дороги; сучья поминутно задевали и царапали его, нога его поминутно вязла в болоте, он ничего не замечал. Наконец достигнул он маленькой лощины, со всех сторон окруженной лесом; ручеек извивался молча около деревьев, полуобнаженных осенью. Владимир остановился, сел на холодный дерн, и мысли одна другой мрачнее стеснились в душе его. Сильно чувствовал он свое одиночество. Будущее для него являлось покрытым грозными тучами. Вражда с Троекуровым предвещала ему новые несчастия. Бедное его достояние могло отойти от него в чужие руки в таком случае нищета ожидала его. Долго сидел он неподвижно на том же месте, взирая на тихое течение ручья, уносящего несколько поблеклых листьев и живо представляющего ему верное подобие жизни подобие столь обыкновенное. Наконец заметил он, что начало смеркаться; он встал и пошел искать дороги домой, но еще долго блуждал по незнакомому лесу, пока не попал на тропинку, которая и привела его прямо к воротам его дома. Навстречу Дубровскому попался поп со всем причетом. Мысль о несчастливом предзнаменовании пришла ему в голову. Он невольно пошел стороною и скрылся за деревом. Они его не заметили и с жаром говорили между собою, проходя мимо его. Удались от зла и сотвори благо, говорил поп попадье, нечего нам здесь оставаться. Не твоя беда, чем бы дело ни кончилось. Попадья что-то отвечала, но Владимир не мог ее расслышать. Приближаясь, увидел он множество народа крестьяне и дворовые люди толпились на барском дворе. Издали услышал Владимир необыкновенный шум и говор. У сарая стояли две тройки. На крыльце несколько незнакомых людей в мундирных сертуках, казалось, о чем-то толковали. Что это значит? спросил он сердито у Антона, который бежал ему навстречу. Это кто такие, и что им надобно? Ах, батюшка Владимир Андреевич, отвечал старик задыхаясь. Суд приехал. Отдают нас Троекурову, отымают нас от твоей милости. Владимир потупил голову, люди его окружили несчастного своего господина. «Отец ты наш, кричали они, целуя ему руки, не хотим другого барина, кроме тебя, прикажи, осударь, с судом мы управимся. Умрем, а не выдадим». Владимир смотрел на них, и странные чувства волновали его. «Стойте смирно, сказал он им, а я с приказными переговорю». «Переговори, батюшка, закричали ему из толпы, да усовести окаянных». Владимир подошел к чиновникам. Шабашкин, с картузом на голове, стоял подбочась и гордо взирал около себя. Исправник, высокий и толстый мужчина лет пятидесяти с красным лицом и в усах, увидя приближающегося Дубровского, крякнул и произнес охриплым голосом: «Итак, я вам повторяю то, что уже сказал: по решению уездного суда отныне принадлежите вы Кирилу Петровичу Троекурову, коего лицо представляет здесь господин Шабашкин. Слушайтесь его во всем, что ни прикажет, а вы, бабы, любите и почитайте его, а он до вас большой охотник». При сей острой шутке исправник захохотал, а Шабашкин и прочие члены ему последовали. Владимир кипел от негодования. «Позвольте узнать, что это значит», спросил он с притворным холоднокровием у веселого исправника. «А это то значит, отвечал замысловатый чиновник, что мы приехали вводить во владение сего Кирила Петровича Троекурова и просить иных прочих убираться подобру-поздорову». «Но вы могли бы, кажется, отнестися ко мне, прежде чем к моим крестьянам, и объявить помещику отрешение от власти. » «А ты кто такой, сказал Шабашкин с дерзким взором. Бывший помещик Андрей Гаврилов сын Дубровский волею божиею помре, мы вас не знаем, да и знать не хотим». Владимир Андреевич наш молодой барин, сказал голос из толпы. Кто там смел рот разинуть, сказал грозно исправник, какой барин, какой Владимир Андреевич? барин ваш Кирила Петрович Троекуров слышите ли, олухи. Как не так, сказал тот же голос. Да это бунт! кричал исправник. Гей, староста, сюда! Староста выступил вперед. Отыщи сей же час, кто смел со мною разговаривать, я его! Староста обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали; вскоре в задних рядах поднялся ропот, стал усиливаться и в одну минуту превратился в ужаснейшие вопли. Исправник понизил голос и хотел было их уговаривать. «Да что на него смотреть, закричали дворовые, ребята! долой их!» и вся толпа двинулась. Шабашкин и другие члены поспешно бросились в сени и заперли за собою дверь. «Ребята, вязать», закричал тот же голос, и толпа стала напирать. «Стойте, крикнул Дубровский. Дураки! что вы это? вы губите и себя и меня. Ступайте по дворам и оставьте меня в покое. Не бойтесь, государь милостив, я буду просить его. Он нас не обидит. Мы все его дети. А как ему за вас будет заступиться, если вы станете бунтовать и разбойничать». Речь молодого Дубровского, его звучный голос и величественный вид произвели желаемое действие. Народ утих, разошелся двор опустел. Члены сидели в сенях. Наконец Шабашкин тихонько отпер двери, вышел на крыльцо и с униженными поклонами стал благодарить Дубровского за его милостивое заступление. Владимир слушал его с презрением и ничего не отвечал. «Мы решили, продолжал заседатель, с вашего дозволения остаться здесь ночевать; а то уж темно, и ваши мужики могут напасть на нас на дороге. Сделайте такую милость: прикажите постлать нам хоть сена в гостиной; чем свет, мы отправимся восвояси». Делайте что хотите, отвечал им сухо Дубровский, я здесь уже не хозяин. С этим словом он удалился в комнату отца своего и запер за собою дверь.
Герой романа, Андрей Гаврилович Дубровский — отставной поручик гвардии, небогатый помещик. Живет он скромно, но он поддерживает отношения с Кирилой Петровичем Троекуровым известным барином, очень богатым,знатным и авторитетным человеком ,имеющим связи Все, кому доводилось встречаться с Троекуровым,зная его характер,боялись его при одном упоминании его имени, старались ему угодить..У Кирилы Петровича всегда много гостей,которых шокирует своими забавами,своей псарней Он - своенравный, тщеславный и извращенный человек.Он никого не любит,но уважает Андрея Гавриловича Дубровского. Он видит в нем человека,который при необходимости мог себя отстоять,сберечь чувство собственного достоинства,умеющего высказать свою точку зрения. Отношения с Дубровским-старшим у него были иные..Но они поссорились и милость Троекурова сменилась на гнев В ссоре были виноваты оба. Троекуров, неправильно повел себя, позволив псарю оскорбить Андрея Гавриловича, но и поддержал его смехом. Однако виноват и Дубровский . Он прутьями проучил покровских мужиков, ворующих у него лес, и отобрал у них лошадей .Коса нашла на камень.Кирила Петрович хочет лишить соседа крыши над головой, унизить его, заставить повиноваться. Троекуров говорил,что сила в том чтобы "безо всякого права отнять имение". Троекуров подкупает суд не задумываясь ни о чем.Все это разрушает их дружбу,а вместе с тем и жизнь Дубровского-старшего..Приехав на суд, в город Андрей Гаврилович остановился у знакомого купца, а на другой день явился в присутствие уездного суда. Никто не обратил на него внимания. Троекурова на суде встретили с подобострастием,из уважения к его чину,подвинули ему креслоАндрей Гаврилович стоя прислонился к стенке. Настала глубокая тишина, и секретарь звонким голосом стал читать определение суда. Судом было установлено, что Дубровский владел имением незаконно, и Кистенёвка должна быть передана "законному» владельцу- Троекурову". Когда Дубровскому предложили апелляцию, он, схватив чернильницу, запустил ею в председателя суда Затем Дубровский был отвезен в Кистеневку ,"почти уже ему не принадлежавшую". Внезапное сумасшествие Дубровского сильно подействовало на Троекурова, отравив ему торжество победы.
Лучшие помощники
1.Как встретили чиновники уездного суда А. Г. дубровского и Троекурова?
2.какие мысли и чувства вызывают у вас суд и чиовники? 3.Почему "внезапное сумасшествие А . Г.Дубровского сильно пойствовало на воображение Троекурова и отправило его торжество? Глава 3 1.Какой образ жизни вёл Владимер Дубровский в Петербурге?2.Как воспринимал он известие о болезни отца? Каие черты его харатера прояились при этом? 3. Что можо сказать оботоошении дворовых и крестян кДубровскому и Текуров?
1.Вслед за ним приехал и Кирила Петрович. Писаря встали и заложили перья за ухо. Члены встретили его с изъявлениями глубокого подобострастия, придвинули ему кресла из уважения к его чину, летам и дородности; он сел при открытых дверях. Андрей Гаврилович стоя прислонился к стенке
2.В этой части точно описывается суд и все действия судьи и чиновников. На сегодняшний день, этот суд кажется жестоким для нас, но тогда это было обеденным!
Чувства. Неприязнь и отвращение, чувство несправедливости, жалости к этим людям, которых привлекает только деньги, у них не осталось ничего человеческого!
3."Внезапное сумашествие Дубровского сильно подействовало" на воображение Троекурова и "отравило его торжество", потому что ему не удавалось увидеть, как унижался Дубровский. Он сошёл с ума, но его гордость и честь не были сломлены.
1)Три богатыря
2)Илья Муромец
3)Бородатый одет в кольчугу на правой руке булава а в левой копьё лицо серьезное
4)Кони ухоженые
5)Одет в кольчугу в правой руке меч в левой щит очень густая борода
6)в левой руке лук одет в кольчугу
7)степи и холмы
8)серые и жёлтые краски
Баллада «Перчатка» — одно из лучших произведений В. А. Жуковского, написанное им в 1831 году. Это перевод баллады Шиллера, повествующей о развлечениях французского двора времен короля Франциска I и рисующей образ рыцаря Делоржа, об удивительных поступках которого в то время ходило много легенд. В первой части баллады автор обозначает время и место действия. Перед читателем предстает король со своей свитой, а также собравшаяся публика. Вторая часть рисует диких зверей, которые должны внушить читателю настоящий страх. Здесь и «косматый лев» , и «смелый тигр» , и «два барса» . Героя баллады ожидает настоящая опасность. В третьей части баллады возникает образ жестокой и самолюбивой красавицы, которая, требуя поклонения, повелевает рыцарю достать из зверинца ее перчатку. Слишком мала для нее цена чужой жизни и слишком высоко ценит она саму себя. Красавица самым низким образом испытывает Делоржа. Чего она ждет? Того что герой струсит и на газах у всей публики откажется от безрассудного поступка? А может быть того, что он бросится за перчаткой и изумит всех своей преданностью красавице? Жуковский-переводчик не сохраняет имени героини из оригинального произведения — Кунигунда, и в этом заключается его оценка поступка красавицы. Она бездушна и холодна. Герой баллады отвечает на слова тщеславной дамы мужественным поступком: Делорж, не отвечав ни слова, К зверям идет, Перчатку смело он берет И возвращается к собранью снова. Рыцарь ведет себя сдержанно и хладнокровно. Он горд. Ему не чуждо чувство собственного достоинства, и этим объясняется его поведение в финале баллады. Делорж не нуждается в благодарности красавицы, потому что воспринимает ее поступок как попытку унижения и хочет показать ей, что человеческой жизнью играть она не имеет права.
Репин он отражает точность
Напиши о:
• Катастрофе, координально изменившую человечество; • Загадочных людях; • Петушке, который просил не плотить нологи • Коте - пьянице, который пропил все деньги в баре гомосексуалиста • Пальме, которой нужен ХАЙП • О небе, которое превратилось в бетон • Пожаре в кремле • Заброшенном доме, в котором жил сын ведьмы • Телевизоре, который вещал только один канал • Телефоне, на который позвонил умерший брат.
( потом скажешь книгу и автора )
Задание 1Понравилась ли вам сказка «Царевна-лягушка»? Расскажите, что именно вам в ней понравилось, а что нет? Задание 2К какому
Рассказ: Собирай по ягодке—наберёшь кузовок. Задание: Обсудите с другом выражение <<Комар носа не подточит>>
Помогите срочно. Сочинение Л.Н.Толстой 《Кавказкий пленник》 ТЕМА Жилин и Дина ПО плану 1. ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО ЖИЛИНА И ДИНЫ
Приехав в город, Андрей Гаврилович остановился у знакомого купца, ночевал у него и на другой день утром явился в присутствие1 уездного суда. Никто не обратил на него внимания. Вслед за ним приехал и Кирила Петрович. Писаря встали и заложили перья за ухо. Члены встретили его с изъявлениями глубокого подобострастия, придвинули ему кресло из уважения к его чину, летам и дородности; он сел при открытых дверях. Андрей Гаврилович стоя прислонился к стенке. Настала глубокая тишина, и секретарь звонким голосом стал читать определение суда.
«. Суд и полагает: означенное имение (** душ), с землёю и угодьями, утвердить по представленной на оное купчей за генерал-аншефа Троекурова. Каковое решение подписали все присутствующие того суда».
Секретарь умолкнул, заседатель встал и с низким поклоном обратился к Троекурову, приглашая его подписать предлагаемую бумагу, и торжествующий Троекуров, взяв от него перо, подписал под решением суда совершенное своё удовольствие.
Очередь была за Дубровским. Секретарь поднёс ему бумагу. Но Дубровский стал неподвижен, потупя голову.
Секретарь повторил ему своё приглашение подписать своё полное и совершенное удовольствие или явное неудовольствие, если паче чаяния2 чувствует по совести, что дело его есть правое, и намерен в положенное законами время просить по апелляции3 куда следует. Дубровский молчал. Вдруг он поднял голову, глаза его засверкали, он топнул ногою, оттолкнул секретаря с такою силою, что тот упал, и, схватив чернильницу, пустил ею в заседателя. Все пришли в ужас. «Как! не почитать церковь Божию! прочь, хамово племя!» — Потом, обратясь к Кириле Петровичу: «Слыхано дело, ваше превосходительство, — продолжал он, — псари вводят собак в Божию церковь! Собаки бегают по церкви. Я вас ужо проучу. » Сторожа сбежались на шум и насилу им овладели. Его вывели и усадили в сани. Троекуров вышел вслед за ним, сопровождаемый всем судом. Внезапное сумасшествие Дубровского сильно подействовало на его воображение и отравило его торжество.
Судьи, надеявшиеся на его благодарность, не удостоились получить от него ни единого приветливого слова. Он в тот же день отправился в Покровское. Дубровский между тем лежал в постели; уездный лекарь, по счастию не совершенный невежда, успел пустить ему кровь, приставить пиявки и шпанские мухи4. К вечеру ему стало легче, больной пришёл в память. На другой день повезли его в Кистенёвку, почти уже ему не принадлежащую.
Дубровский приехал в город на суд.Добрался до города лишь вечером, потому переночивал у знакомого купца, и следующим утром явился в присутствие 1 уездного суда.Члены суда не обратили на него ни какого внимания, а приехавшего вслед за ним Кирилу Петровича встретили с изъявлениями глубокого подобострастия и почтения.Секретарь зачитал определение суда, в котором указывалось, что земли, угодья и имение Дубровского отходит генералу Троекурову, после чего заседатель пригласил присутствующих подписать бумагу.Торжествующий Троекуров тут же подписал документ, Дубровский же сидел не подвижно, потупив взгляд.Секретарь повторил ему приглашение подписать бумагу.Дубровский вначале молчал, но потом вскочил, полный гнева и злости от собственного бессилья, оттолкнул секретаря и запустил чернильницей в завсегдателя, крича: "Как! не почитать церковь Божию! прочь, хамово племя!"На шум тут же сбежались сторожа, скрутили несчастного Дубровского, вывели и усадили в сани.Троекуров же, сопровождаемый ожидавшей подачки за свое деянье судом, угрюмо вышел следом, и в тот же день отправился в Покровское.Дубровский же от пережитого на суде слег в постель.Уездный лекарь оказал ему лечебную помощь и Андрею Гавриловичу к вечеру полегчало. Утром он отправился в родную Кистенёвку, уже почти ему не принадлежащию.
Приехав в город, Андрей Гаврилович остановился у знакомого купца, ночевал у него, и на другой день утром явился в присутствие уездного суда. Никто не обратил на него внимания. Вслед за ним приехал и Кирила Петрович. Писаря встали и заложили перья за ухо. Члены встретили его с изъявлениями глубокого подобострастия, придвинули ему кресла из уважения к его чину, летам и дородности; он сел при открытых дверях Андрей Гаврилович стоя прислонился к стенке настала глубокая тишина, и секретарь звонким голосом стал читать определение суда. Мы помещаем его вполне, полагая, что всякому приятно будет увидать один из способов, коими на Руси можем мы лишиться имения, на владение коим имеем неоспоримое право.
18. года октября 27 дня ** уездный суд рассматривал дело о неправильном владении гвардии поручиком Андреем Гавриловым сыном Дубровским имением, принадлежащим генерал-аншефу Кирилу Петрову сыну Троекурову, состоящим ** губернии в сельце Кистеневке, мужеска пола ** душами, да земли с лугами и угодьями ** десятин. Из коего дела видно: означенный генерал-аншеф Троекуров прошлого 18. года июня 9 дня взошел в сей суд с прошением в том, что покойный его отец, коллежский асессор и кавалер Петр Ефимов сын Троекуров в 17. году августа 14 дня, служивший в то время в ** наместническом правлении провинциальным секретарем, купил из дворян у канцеляриста Фадея Егорова сына Спицына имение, состоящее ** округи в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ** ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4-й ревизии мужеска пола ** душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом всё без остатка, что ему после отца его, из дворян урядника Егора Терентьева сына Спицына по наследству досталось и во владении его было, не оставляя из людей ни единыя души, а из земли ни единого четверика, ценою за 2500 р. на что и купчая в тот же день в ** палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа в 26-й день ** земским судом введен был во владение и учинен за него отказ. А наконец 17. года сентября 6-го дня отец его волею божиею помер, а между тем он, проситель генерал-аншеф Троекуров, с 17. года почти с малолетства находился в военной службе и по большей части был в походах за границами, почему он и не мог иметь сведения как о смерти отца его, равно и об оставшемся после его имении. Ныне же по выходе совсем из той службы в отставку и по возвращении в имения отца его, состоящие ** и ** губерниях **, ** и ** уездах, в разных селениях, всего до 3000 душ, находит, что из числа таковых имений вышеписанными ** душами (коих по нынешней ** ревизии значится в том сельце всего ** душ) с землею и со всеми угодьями владеет без всяких укреплений вышеписанный гвардии поручик Андрей Дубровский, почему, представляя при оном прошении ту подлинную купчую, данную отцу его продавцом Спицыным, просит, отобрав помянутое имение из неправильного владения Дубровского, отдать по принадлежности в полное его, Троекурова, распоряжение. А за несправедливое оного присвоение, с коего он пользовался получаемыми доходами, по учинении об оных надлежащего дознания, положить с него, Дубровского, следующее по законам взыскание и оным его, Троекурова, удовлетворить. По учинении ж ** земским судом по сему прошению исследований открылось: что помянутый нынешний владелец спорного имения гвардии поручик Дубровский дал на месте дворянскому заседателю объяснение, что владеемое им ныне имение, состоящее в означенном сельце Кистеневке, ** душ с землею и угодьями, досталось ему по наследству после смерти отца его, артиллерии подпоручика Гаврила Евграфова сына Дубровского, а ему дошедшее по покупке от отца сего просителя, прежде бывшего провинциального секретаря, а потом коллежского асессора Троекурова, по доверенности, данной от него в 17. году августа 30 дня, засвидетельствованной в ** уездном суде, титулярному советнику Григорью Васильеву сыну Соболеву, по которой должна быть от него на имение сие отцу его купчая, потому что во оной именно сказано, что он, Троекуров, всё доставшееся ему по купчей от канцеляриста Спицына имение,** душ с землею, продал отцу его, Дубровского, и следующие по договору деньги, 3200 рублей, все сполна с отца его без возврата получил и просил оного доверенного Соболева выдать отцу его указную крепость. А между тем отцу его в той же доверенности по случаю заплаты всей суммы владеть тем покупным у него имением и распоряжаться впредь до совершения оной крепости, как настоящему владельцу, и ему, продавцу Троекурову, впредь и никому в то имение уже не вступаться. Но когда именно и в каком присутственном месте таковая купчая от поверенного Соболева дана его отцу, ему, Андрею Дубровскому, неизвестно, ибо он в то время был в совершенном малолетстве, и после смерти его отца таковой крепости отыскать не мог, а полагает, что не сгорела ли с прочими бумагами и имением во время бывшего в 17. году в доме их пожара, о чем известно было и жителям того селения. А что оным имением со дня продажи Троекуровым или выдачи Соболеву доверенности, то есть с 17. года, а по смерти отца его с 17. года и поныне, они, Дубровские, бесспорно владели, в том свидетельствуется на окольных жителей, которые, всего 52 человека, на опрос под присягою показали, что действительно, как они могут запомнить, означенным спорным имением начали владеть помянутые гг. Дубровские назад сему лет с 70 без всякого от кого-либо спора, но по какому именно акту или крепости, им неизвестно. Упомянутый же по сему делу прежний покупчик сего имения, бывший провинциальный секретарь Петр Троекуров, владел ли сим имением, они не запомнят. Дом же гг. Дубровских назад сему лет 30 от случившегося в их селении в ночное время пожара сгорел, причем сторонние люди допускали, что доходу означенное спорное имение может приносить, полагая с того времени в сложности, ежегодно не менее как до 2000 р. Напротив же сего генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров 3-го генваря сего года взошел в сей суд с прошением, что хотя помянутый гвардии поручик Андрей Дубровский и представил при учиненном следствии к делу сему выданную покойным его отцом Гаврилом Дубровским титулярному советнику Соболеву доверенность на запроданное ему имение, но по оной не только подлинной купчей, но даже и на совершение когда-либо оной никаких ясных доказательств по силе генерального регламента 19 главы и указа 1752 года ноября 29 дня не представил. Следовательно, самая доверенность ныне, за смертию самого дателя оной, отца его, по указу 1818 года маия . дня, совершенно уничтожается. А сверх сего велено спорные имения отдавать во владения крепостные по крепостям, а некрепостные по розыску. На каковое имение, принадлежащее отцу его, представлен уже от него в доказательство крепостной акт, по которому и следует, на основании означенных узаконений, из неправильного владения помянутого Дубровского отобрав, отдать ему по праву наследства. А как означенные помещики, имея во владении не принадлежащего им имения и без всякого укрепления, и пользовались с оного неправильно и им не принадлежащими доходами, то по исчислении, сколько таковых будет причитаться по силе. взыскать с помещика Дубровского и его, Троекурова, оными удовлетворить. По рассмотрении какового дела и учиненной из оного и из законов выписки в ** уездном суде определено: Как из дела сего видно, что генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров на означенное спорное имение, находящееся ныне во владении у гвардии поручика Андрея Гаврилова сына Дубровского, состоящее в сельце Кистеневке, по нынешней . ревизии всего мужеска пола ** душ, с землею и угодьями, представил подлинную купчую на продажу оного покойному отцу его, провинциальному секретарю, который потом был коллежским асессором, в 17. году из дворян канцеляристом Фадеем Спицыным, и что сверх сего сей покупщик, Троекуров, как из учиненной на той купчей надписи видно, был в том же году ** земским судом введен во владение, которое имение уже и за него отказано, и хотя напротив сего со стороны гвардии поручика Андрея Дубровского и представлена доверенность, данная тем умершим покупщиком Троекуровым титулярному советнику Соболеву для совершения купчей на имя отца его, Дубровского, но по таковым сделкам не только утверждать крепостные недвижимые имения, но даже и временно владеть по указу. воспрещено, к тому ж и самая доверенность смертию дателя оной совершенно уничтожается. Но чтоб сверх сего действительно была по оной доверенности совершена где и когда на означенное спорное имение купчая, со стороны Дубровского никаких ясных доказательств к делу с начала производства, то есть с 18. года и по сие время не представлено. А потому сей суд и полагает: означенное имение, ** душ, с землею и угодьями, в каком ныне положении тое окажется, утвердить по представленной на оное купчей за генерал-аншефа Троекурова; о удалении от распоряжения оным гвардии поручика Дубровского и о надлежащем вводе во владение за него, г. Троекурова, и об отказе за него, как дошедшего ему по наследству, предписать ** земскому суду. А хотя сверх сего генерал-аншеф Троекуров и просит о взыскании с гвардии поручика Дубровского за неправое владение наследственным его имением воспользовавшихся с оного доходов. Но как оное имение, по показанию старожилых людей, было у гг. Дубровских несколько лет в бесспорном владении, и из дела сего не видно, чтоб со стороны г. Троекурова были какие-либо до сего времени прошения о таковом неправильном владении Дубровскими оного имения, к тому по уложению велено, ежели кто чужую землю засеет или усадьбу загородит, и на того о неправильном завладении станут бити челом, и про то сыщется допрямо, тогда правому отдавать тую землю, и с посеянным хлебом, и городьбою, и строением, а посему генерал-аншефу Троекурову в изъявленном на гвардии поручика Дубровского иске отказать, ибо принадлежащее ему имение возвращается в его владение, не изъемля из оного ничего. А что при вводе за него оказаться может всё без остатка, предоставя между тем генерал-аншефу Троекурову, буде он имеет о таковой своей претензии какие-либо ясные и законные доказательства, может просить где следует особо. Каковое решение напред объявить как истцу, равно и ответчику, на законном основании, апелляционным порядком, коих и вызвать в сей суд для выслушания сего решения и подписки удовольствия или неудовольствия чрез полицию. Каковое решение подписали все присутствующие того суда.
Секретарь умолкнул, заседатель встал и с низким поклоном обратился к Троекурову, приглашая его подписать предлагаемую бумагу, и торжествующий Троекуров, взяв от него перо, подписал под решением суда совершенное свое удовольствие. Очередь была за Дубровским. Секретарь поднес ему бумагу. Но Дубровский стал неподвижен, потупя голову. Секретарь повторил ему свое приглашение подписать свое полное и совершенное удовольствие или явное неудовольствие, если паче чаяния чувствует по совести, что дело его есть правое, и намерен в положенное законами время просить по апелляции куда следует. Дубровский молчал. Вдруг он поднял голову, глаза его засверкали, он топнул ногою, оттолкнул секретаря с такою силою, что тот упал, и, схватив чернильницу, пустил ею в заседателя. Все пришли в ужас. «Как! не почитать церковь божию! прочь, хамово племя!» Потом, обратясь к Кирилу Петровичу: «Слыхано дело, ваше превосходительство, продолжал он, псари вводят собак в божию церковь! собаки бегают по церкви. Я вас ужо проучу. » Сторожа сбежались на шум и насилу им овладели. Его вывели и усадили в сани. Троекуров вышел вслед за ним, сопровождаемый всем судом. Внезапное сумасшествие Дубровского сильно подействовало на его воображение и отравило его торжество. Судии, надеявшиеся на его благодарность, не удостоились получить от него ни единого приветливого слова. Он в тот же день отправился в Покровское. Дубровский между тем лежал в постеле; уездный лекарь, по счастию не совершенный невежда, успел пустить ему кровь, приставить пиявки и шпанские мухи. К вечеру ему стало легче, больной пришел в память. На другой день повезли его в Кистеневку, почти уже ему не принадлежащую.
Автор статьи
Читайте также: