Государство как правовая ценность

Обновлено: 24.04.2024

Анализ государства как юридической ценности означает рассмотрение его через призму права. Юридический взгляд на государство начинает широко распространяться в эпоху буржуазных революций, когда формируется так называемое юридическое мировоззрение. Для буржуазного сознания и буржуазной культуры, специфику которых определяет право частной собственности и защищающая его юстиция, характерен юридический подход к оценке социальных отношений. В XVII-XVIII вв. понимание государства как юридического феномена в значительной степени определялось воздействием со стороны школы естественного права. В XIX и XX вв. юридическое понимание государства расширилось за счет появления других правовых школ, построенных на основе гегельянства, кантианства, позитивизма, томизма, феноменологии, прагматизма, экзистенциализма, фрейдизма и т.д.

Тезис о юридической природе государства, рассмотрение его как юридического феномена сразу вводит нас в сферу нематериальных отношений. Правовым понятиям как таковым не соответствует какая бы то ни было реальность вне нас. Вне нас существуют материальные тела, но не существует вещей в юридическом смысле, собственности, владения. Вещи в юридическом смысле возникают лишь путем абстракции из регулируемых правом отношений людей к предметам внешней природы и друг к другу. Понятие собственности и владения выводятся из норм, регулирующих отношения человека к вещам.

Собственность и владение, вопреки ходячим представлениям, суть не осязаемые или видимые вещи, а исключительно отношения к такого рода вещам с точки зрения норм, долженствующих определять эти отношения.

Главная мысль здесь сводится к тому, что в основе юридических явлений лежит норма как некая первичная реальность. Оставив в стороне дискуссию о материальном или идеальном происхождении самой нормы, следует согласиться с Г. Еллинеком в том, что юридические отношения и институты есть результат привнесения человеком нормы в реальную жизнь. В этом смысле вполне уверенно можно утверждать, что государство как юридический феномен представляет собой реализованную совокупность норм, имеющих, как минимум, три измерения:

1) государство как норма сознания;

2) государство как норма поведения;

3) государство как норма позитивного права.

1. Позиция, согласно которой государство есть реализованная норма сознания, наиболее полно представлена в теориях естественного права и договорного происхождения государства. С точки зрения ранне буржуазных (или предбуржуазных) идеологов, источником права и государства является сознание человека. Уже в условия догосударственного, естественного состояния в сознании людей априорно существуют нормы естественного права, выступающие в виде императива их поведения и дающие им представления о свободе, равенстве, справедливости и других принципах коллективной жизни. Смысл такого подхода состоял в том, чтобы указать на самоценность личности, ее главную роль в деле формирования общественных институтов и отношений. В условиях естественного состояния самоценный статус личности был лишен гарантий, что потребовало создания государства: оно возникает как силовой институт, предназначенный для защиты человека и его прав. Конструкция договорной теории говорит о том, что личность - это субстанция, государство - функция, личность - первична, государство - вторично. В данном контексте государство возникает и существует как проекция индивидуального правового сознания.

Примеры такого подхода дают, в частности, философско-правовые воззрения Т. Гоббса и И. Канта. Так, Т. Гоббс различает естественное право и естественные законы. Если под естественным правом понимается ничем не ограниченная свобода, то естественный закон формулируется как "предписание, или найденное разумом общее правило", регламентирующее поведение человека12. Возникновение государства, по логике Гоббса, оказывается возможным потому, что нормы естественного закона воплощаются в практические взаимоотношения людей. Само их сознание требовало создания института, который бы с помощью силы мог поддерживать априорно существующие идеальные императивы.

В философии права И. Канта данная рационалистическая тенденция достигает своего логического завершения. С точки зрения немецкого философа, государство есть объединение множества людей, подчиненных правовым законам.

"Поскольку эти законы, - продолжает Кант свое рассуждение о государстве, - необходимы как априорные законы, т.е. как законы, сами собой вытекающие из понятий внешнего права вообще (а не как законы статутарные), форма государства есть форма государства вообще, т.е. государства в идее, такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права, причем идея эта служит путеводной нитью (norma) для любого действительного объединения людей в общность"13. Иначе говоря, и право, и государство в своей основе есть атрибуты, свойства индивидуального сознания. Государство по своей природе является априорной идеей, нормой, которая в силу различных эмпирических факторов становится реальностью.

Рационалистическая традиция понимания государства как нормы сознания в XX в. приносит новые плоды: государство начинают рассматривать как особую форму правосознания. В современной теоретико-правовой литературе под правосознанием обычно понимают рациональное осмысление государства и права и эмоциональное к ним отношение (правовая психология). В основе такого подхода лежит марксистско-ленинская теория познания (теория отражения), согласно которой сознание человека содержит в себе совокупность представлений об окружающем мире. Образно говоря, общественное правосознание в этом случае предстает в качестве огромного стереоскопического зеркала, отражающее политико-правовую жизнь того или иного народа, что, конечно, обедняет, упрощает наше представление о правосознании.

Заслуга Н.Н. Алексеева и особенно И.А. Ильина состоит в том, что они показали активную, творящую роль правосознания в деле становления и функционирования государства и права. Правосознание, по Ильину, - не просто идеальный образ, модель политико-правовой действительности, оно есть способ, форма политико-правового бытия, это само государство и само право в их идеальной реальности. Действительно, государство - это люди, их сознание, воля и чувства. Организация людей в государство возможна только потому, что сознание указывает те способы и тот характер связи, которые необходимы для юридиковластной деятельности. В данном случае правильно будет сказать, что не государство отражается в общественном правосознании, а само правосознание, его глубинная и разветвленная структура предопределяет специфику того или иного государства, создает данное государство.

Форма, механизм, функции государства, наконец, сама сущность государственной власти есть не что иное, как проекция правосознания. Если сознание того или иного народа не содержит представлений о юридико-властной деятельности, государство не появляется. Государство живет и осуществляет свою деятельность в первую очередь потому, что есть люди, объединенные сознанием общего интереса, общими целями и ценностями. Многочисленные исторические примеры показывают, что коренная ломка правосознания ведет к серьезной деформации или даже гибели государства.

2. Рассмотрение государства как нормы поведения широко представлено в разных вариантах социолого-правовых и психологических школ. Социология - наука о социальных институтах и их функциональной взаимосвязи. Социологический метод предполагает изучение государства в контексте его функциональных связей с другими социальными явлениями (экономикой, политикой, религией, моралью, обычаями, национальными отношениями и т.д.). С точки зрения социологии государство есть институт, сущность которого раскрывается в его функциональной полезности, необходимости для общества и его институтов, а также отдельных индивидов.

Государство возникает и существует потому, что его деятельность отвечает коренным интересам общества, потому что благодаря государству люди получают возможность удовлетворять свои важнейшие потребности. В этом смысле можно сказать, что государство возникает и существует как факт жизни, обусловленный закономерностями жизнедеятельности людей. Борьба за выживание того или иного народа диктует ему нормы поведения, которые воплощаются в том числе и в деятельности государства. Осуществляя политическую, экономическую, идеологическую и другие функции, государство фактически реализует нормы поведения, заданные природой социальных отношений.

Следует подчеркнуть, что данные нормы никем не установлены и нигде не зафиксированы, они рождаются самой жизнью и существуют как факт поведения государственных органов и должностных лиц. Нормы фактического поведения государства могут найти свое отражение в позитивном праве (правовых обычаях, законодательстве, юридических прецедентах и др.), но их первоисточник -общественная жизнь во всем ее многообразии.

Так, например, французский юрист Л. Дюги утверждал, что в основе существования и деятельности государства лежит главная социальная норма - норма солидарности. Как он полагал, фундаментом всех социальных связей является норма солидарности, объединяющая людей в единое целое. Общество существует, развивается и выживает только потому, что реализует норму всеобщей солидарности, заложенной самой природой.

Государство как факт жизни представляет собой результат действия данной нормы, государство - это и есть сама норма в своем фактическом, эмпирическом выражении. Можно соглашаться или не соглашаться с тезисом Л. Дюги о солидаристской природе общественных отношений, но в методологическом плане французский юрист прав: государство в своем фактическом поведении реализует нормы, диктуемые самой жизнью.

Психологи также внесли свою лепту в создание традиции рассматривать государство как факт нормативного поведения. Так, с точки зрения швейцарского психолога К.Г. Юнга, поведение людей, жизнь социальных институтов определяется коллективным бессознательным, под которым понимается неосознаваемая людьми психическая энергия, предстающая в виде наследуемых от поколения к поколению инстинктов и стереотипов восприятия и поведения. Коллективное бессознательное заключает в себе накопленный опыт всего человечества, содержит некий генетический код, который определяет индивидуальную и социальную психологию. Важнейшим элементом коллективного бессознательного является архетип - своеобразный идеальный кристалл, чистая форма, которая структурирует чувственный и интеллектуальный опыт людей по своему образу и подобию. По Юнгу, архетип имеет нематериальное и доматериальное происхождение, его природа никогда не может быть постигнута, он постоянно обнаруживает себя в виде символических образов в снах, бреде психически больных, мифах, религиозных, текстах, магических ритуалах, искусстве и т.п. Именно архетипы "отвечают" за специфику социокультурных форм (государство, право, религиозные и национальные отношения) у различных народов, так как у каждого этноса в зависимости от обстоятельств его появления и развития может преобладать тот или иной архетип.

Согласно данной позиции каждый народ имеет свои, только ему присущие архетипы, которые определяют специфику государства в его форме, механизме, функциях и способах реализации власти. В данном случае архетип коллективного бессознательного есть та норма, которая устанавливает рамки политического поведения народа на всем протяжении его существования. Государство есть реализованный архетип, где норма и факт слились в органическом единстве. Например, практику немецкого национал-социализма Юнг рассматривал как результат действия архетипа Вотана - древнегерманского языческого бога бури и неистовства, культивирующего страсть к войне.

3. Восприятие государства как реализованной нормы позитивного права нашло свое отражение в юридическом позитивизме - правовой школе, возникшей в основном как инструмент обслуживания интересов пришедшей к власти буржуазии. В условиях буржуазной демократии многократно возрастает роль нормативного акта как источника права (следствие активной правотворческой деятельности парламента и правительства), бурно развивается конституционное законодательство. В первой трети XIX в. немецкие юристы начинают разрабатывать теорию правового государства. Все эти факторы способствовали развитию формально-догматической юриспруденции, государство есть совокупность нормативных актов о государстве, система реализованных норм конституционного законодательства.

Такой подчеркнуто формалистический подход может показаться оторванным от жизни, способным не столько дать точное знание о государстве, сколько породить иллюзию, фантом. Действительно, история последних двух столетий показывает, что во многих странах принимались конституции, имеющие мало общего с реальной политико-правовой действительностью. Очень часто такого рода конституции были средством манипулирования сознанием подвластных, разновидностью политической пропаганды. В этом случае говорить о государстве как о реализованных нормах позитивного права как будто не приходится.

Вместе с тем данная проблема сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

Во-первых, между государством и позитивным правом существуют прямые и обратные связи. Государство, реализуя свой суверенитет, создает некие нормы, за нарушение которых устанавливает санкции. Следует понимать, что правом может стать любая социальная норма (моральная, религиозная, эстетическая, техническая, норма обычая, ритуала и т.п.), за нарушение которой будет карать государство. Нормативная система, исходящая от государства, есть проявление его воли, направленной на подчинение всех субъектов общественной жизни единому властному центру. Режим властвования нуждается в стабильности, которая обеспечивается с помощью права.

Государство всегда заинтересовано в стабильном правопорядке, поскольку только таким способом можно обеспечить свой суверенитет на длительное время. Если государство будет систематически выводить себя за рамки установленного им же правопорядка, то в этом случае власть станет подрывать свой собственный статус - единственного законного источника правопорядка. Иначе говоря, государство в лице права создает себе такое необходимое условие своего существования, без которого в дальнейшем уже не может обойтись. Право становится второй природой государства, его неотъемлемым органическим элементом, приобретающего силу собственного инерционного развития. Позитивное право, возникнув как воля государства для защиты его суверенитета, в свою очередь, начинает связывать само государство, диктуя ему его же волю. Именно в этом смысле можно утверждать, что государство есть реализованная норма позитивного права.

Во-вторых, когда в массовом сознании буржуазного общества государство начинает восприниматься в основном через призму юридических категорий (государство как субъект права, как юридическое лицо), оно действительно начинает приобретать юридическую природу. Конечно, государство как субъект права есть некая юридическая абстракция, юридическое понятие, существующие либо в сознании, либо на бумаге. Но, помещая феномен государства в рамки юридических конструкций, оно оказывается связанным юридическими категориями.

Сознание людей, создавая юридические нормы и категории, тем самым встраивает реальное государство в мир позитивного права. Пример тому - правовое государство, которое юристы нередко определяют как юридически организованный народ. Ведь правовое государство представляет собой совокупность юридических связей, сумму субъективных прав и обязанностей, предусмотренных нормами позитивного права.

В-третьих, в реально функционирующем правопорядке государство и позитивное право фактически сливаются, что так убедительно показал основатель нормативизма Г. Кельзен. С его точки зрения, мир человеческих отношений имеет две составляющие: сферу должного, представленную в сознании, и сферу сущего, проявляющуюся в фактическом поведении людей. Мыслимый мир должного формирует мир сущего (т.е. действительность), вносит в него нормативность, организованность и порядок. Государство и позитивное право и есть тот самый нормативный принудительный порядок, который, рождаясь в сфере должного, становится эмпирической реальностью в мире сущего. Иначе говоря, и государство, и позитивное право в их эмпирическом проявлении представляют собой реализованную норму мира должного. Если отвлечься от метафизических абстракций Г. Кельзена и попытаться выделить рациональное зерно нормативизма, то оно видится в следующем: государство, представленное в виде правопорядка, имеет нормативную основу, говоря конкретнее, оно во многом есть результат действия нормы позитивного права.

Текст научной работы на тему «Государство и правовые ценности»

Проблемы и вопросы теории и истории государства и права

ГОСУДАРСТВО И ПРАВОВЫЕ ЦЕННОСТИ

А.Н. Бабенко, доктор юридических наук, доцент Восточно-Сибирского

института МВД России

Регулятивные механизмы общества проистекали из расслоения общества на разные группы: имущественные, профессиональные, культурные, которые обретали свои специфические интересы, идеалы и взгляды на оптимальное устройство государства. Понятие «закон» со времен Солона приобретает смысл не божественного, а человеческого установления, что объясняет возможность разных законов в разных государствах. Правовые ценности возникают в таких условиях потому, что рождение личности как носительницы индивидуально-своеобразных форм сознания, деятельности и поведения, потребовало регулировать отношения между нею и государством как представителем общественного целого. Право законодательно закрепило эти новые общественные отношения как специфический род ценностей, особый в силу своей асимметрии, так как имеет на одном полюсе индивида, а на другом - государство (нравственная форма ценностей симметрична, так как связывает индивида с индивидом, группу с группой, партию с партией и т.д.)1.

Имеются в виду правоотношения индивида с государством, т.е. его органами и учреждениями, а также корреспондирующие этим отношениям нормы государственного права. При этом возникает два рода ценностей: ценность государственной деятельности для индивида и ценность поведения личности для государства.

Усложнение культурной и социальной жизни человеческого общества и образование государств потребовало совершенствования способа регуляции отношений между частями общества, а также обеспечение целостности общественного организма. Таким новым регулятором стало право как нормативная система, которая при помощи закона стала определять права и обязанности каждой социальной группы. Этот процесс положил начало

новой системе ценностей, которая, по мнению М.С. Кагана, состояла из основной ценности государства «как верховного совокупного субъекта, обеспечивающего общественный порядок и стабильное существование; ценности каждого члена общества - права той это-носоциальной группы, которой он принадлежит, регламентирующее меру его свободы. в данной социальной системе; порожденная взаимоотношением этих ценностей третья правовая ценность - законопослушание»2. Становление системы правовых ценностей стало результатом процесса отчуждения власти от общества, т.е. возникновением публичной власти, несовпадающей с обществом.

Власть оказалась отчуждена от подавляющего большинства членов общества, что в значительной мере усложнило взаимоотношения социума и входящих в него индивидов. Во всех случаях эта отчужденность выражается в наличии у государственной власти самостоятельных интересов и, следовательно, ценностей. Это ставит государство над социальными группами, политическими силами и позволяет решать возникающие между ними конфликты. В результате взаимодействия государства и общества и в процессе отладки «механизма» этого взаимодействия, в попытках примирить и сгладить конфликты, возникают правовые ценности. Понятие закона получило у греков смысл «человеческого», а не божественного установления, Протагор заключал: «Каждая власть устанавливает законы, полезные для нее самой: демократия -демократические, тирания - тиранические. Так же поступают и остальные».

Систему правовых ценностей дополняет система ценностей политических. Эта система возникает из потребности регулировать отношения между различными социальными группами и их политическими организациями. Политические ценности рождаются на со-

циально-психологическом уровне как общие черты национального характера, сословной психологии и принимают форму идеологии.

В отличие от политических ценностей, которые играют в развитии человечества двойственную роль - одновременно объединяют и разъединяют, так как укрепляют единство какой-то одной части человечества, разрушая его целостность, правовые ценности обладают консолидирующей ролью.

Политические ценности возникли и развивались под влиянием разрозненности и раздробленности человечества. Правовые ценности обладают примиряющей силой для различных социальных слоев, групп и даже стран.

Целью политики является либо правовое узаконение ценностей, либо разрушение правовой системы, которая узаконивает отвергаемые ценности (при рассмотрении правовых ценностей как инструментальных). Правовые ценности играют упорядочивающую, стабилизирующую роль в развитии человеческого общества.

На ранних этапах истории человечества правовые и политические ценности имеют ограниченную сферу действия, поскольку не затрагивают глубинные уровни жизни человеческого духа. И политика, и право рационально утверждают свои ценности. Ценности иррационального уровня сознания принадлежат религии. Люди объединяются верой и переживанием недоступного познанию. Религия поэтому не может быть вытеснена средствами науки и разума. Иногда в сознании ученого религиозное переживание мира может уживаться с научным мышлением. Веру в Бога может вытеснить лишь другая вера. Потребность в вере значительно отличается у людей разных эпох и разных культурных традиций. Однако можно сформулировать закономерность, согласно которой потребность в религиозных ценностях обратно пропорциональна уровню объективного знания каждой эпохи о мире и человеке.

Политическое и правовое сознание утверждает свою относимость для какой-то части человечества, религиозные же ценности претендуют на абсолютную истинность, и поэтому должны быть признаны общечеловеческими. Будучи носительницей общечеловеческой системы ценностей, религия отличается от других форм ценностей тем, что осмысливает не какую-то часть реальности, а все существующее и несуществующее. Эта безгра-

ничность религиозной эманации объясняет такое аксиологическое явление, как превращение религиозных ценностей в понятия светского ценностного сознания, утрачивающие всякий мистический смысл.

Политическая организация и право имманентно всякому человеческому общежитию. Там, где есть политическая организация, имеется и государство. Некоторые моменты реальности конструируют политическую организацию общества и право как специфические явления социальной жизни3.

Собранные в ходе научного поиска в конце Х1Х-ХХ вв. сведения о прошлом диктуют необходимость определения политической организации общества и правовой системы как явлений, существующих с момента социогенеза на всех прошедших этапах общественного развития.

В мышлении древних греков и римлян идеал полного и точного осуществления на практике целей общеобязательного нормативного регулирования фиксировался в понятии социальной справедливости. Поэтому в них всякая реально функционирующая общественная система, удовлетворяющая совокупность потребностей своих членов с использованием общеобязательного нормативного регулирования и обнаруживающая противоречие между целями такого упорядочивания и тем, как они осуществляются на практике, оказывалась несправедливой4.

Под правом подразумевается явление общеобязательного нормативного регулирования во всеобъемлющих политических организациях. При этом проблемы нормативности не общеобязательного упорядочивания поведения людей в многообразных социальных объединениях, являющихся частями политического тела, в юридической литературе рассматриваются обычно при анализе морали. Она же изучалась в юриспруденции лишь в той мере, в какой ее познание способствовало постижению права.

В ходе подобного рода исследований правоведы обратили внимание на ряд общих черт общеобязательного для участников нормативного регулирования и разнообразных взглядов нормативного регулирования, действующего в пределах сегментов максимальной политической организации.

Однако в дальнейшем появилась теоретическая позиция о наличии права вне круга явлений общеобязательного нормативного регулирования, хотя и в границах феноменов

нормативного регулирования вообще. Одной из ее форм явилось учение о правовом плюрализме - характерном для всякого политического тела присутствии самостоятельной правовой системы в каждой функционирующей в его рамках социальной организации, помимо общеобязательной для членов политики системы права.

Ряд исторических инноваций в правовой и политической культуре происходят задолго до той исторической эпохи, в которой они получают наибольшую степень развитости и результативности (структурированности, адаптируемости). Примером может быть система учета и контроля в условиях феодальной монархии в Великобритании XI в., когда кадастровая перепись способствовала не только инвентаризации земледельческих хозяйств и прогнозированию налоговых платежей, но и более высокому уровню требований к защите привилегий и обычаев при помощи закона в системе административно-хозяйственного управления. Был обеспечен механизм преемственного усвоения и распространения правового опыта (римской правовой терминологии) на протяжении нескольких исторических эпох. Без средневекового городского самоуправления и административного опыта патрицианской городской верхушки, без развития гарантий в торговле, без обязательственного и вексельного права современный гражданско-правовой опыт был бы ущербным.

В Новое время основные законы стран (Конституции) стали вместилищем сведений не только об основных институтах власти и принципах их построения и деятельности, но и об основных ценностных ориентациях данного общества, об их своеобразной иерархи-зации в общественном сознании и практике. Базовые ценностные установки американского общества относительно народного суверенитета и гражданских свобод в их соотношении с неотчуждаемыми правами человека мы находим в таких документах, как Декларация независимости США 1776 г. - преамбула американской Конституции 1787 г. и Билль о правах 1791 г.5

Ценность права и интегрируемых правом социальных ценностных ориентаций наиболее ощутима в их внешних проявлениях в процессе функционирования права, например, когда право сводит в систему правил политического общения правящих и управляемых, когда оно придает определенность справедливым притязаниям или обязанностям его участников,

обеспечивает эти отношения известной степенью предсказуемости и значительно смягчает перспективу жестокого насилия процедурой мирного разрешения споров и конфликтов. Важным свойством права в деле поддержки функционирования или изменения политической или всей социальной системы в целом является адаптация сложившихся стареющих и обновляющихся норм и процедур к изменяющимся условиям.

Б. Кистяковский в «Вехах» писал, что воспитание правовой личности, уважающей законы, подчиняющейся им не из-за боязни применения санкций, а в силу осознания их необходимости и значимости в общественной жизни, реализующей свои права свободно и беспрепятственно, послужит отправным моментом в реформировании общественного сознания и возрождении сильного государства.

Идея надежности закона и права, доверия к ним предполагает понятие правового государства и верховенства закона. Последние, с одной стороны, определяют границы деятельности власти и государства, а с другой - признают и защищают индивидуальные права. С точки зрения личности правовые ценности, в первую очередь, касаются ее представлений о собственном статусе в национальном сообществе, членом которого она является.

На процесс осознания своего гражданства накладывают отпечаток культурные стереотипы. Говоря о государственно-правовых ценностях гражданина, можно говорить о двух типах понимания. Один тип соответствует «открытому» или «включающему» принципу гражданства, согласно которому основной критерий гражданства - это место проживания, и все являются гражданами той страны, в которой они живут. Другой тип -«закрытое» или «исключающее» гражданство - делает акцент на правовом понятии гражданства. Первый тип связан с пониманием государства как организации, имеющей общую культуру, обычаи и язык. Второй тип ассоциирует государство с правительством, политической властью и администрацией.

Для правового осознания государства и политики на Западе характерно преобладание блока правовых ценностей, связанных с демократизмом и парламентаризмом, имеется также большой акцент на правах и свободах граждан.

В России наблюдается сильная юридиза-ция понятия «гражданин». Государство ассоциируется с его юридическими и институцио-

нальными элементами - Конституцией, законом, органами управления. Государство не соотносится с политической властью, но зато четко прослеживается связь государства и закона, при этом имеется оттенок либо автономного обладания («общество, которое имеет свои собственные законы», «территория, которая имеет свои законы, своего правителя»), либо императивно («общество, которым управляет закон»). Закон приобретает особую значимость из-за своего связующего значения. Поэтому, очевидно, логика прав, обязанностей и свобод предполагает необходимость гражданина уважать законы.

Основа взаимоотношения гражданина и государства находится в понимании понятий «право» и «права». Уже в самом раннем возрасте этот термин вводится в речь ребенка («Я имею право», «Ты не имеешь права»), затем он получает многозначность, начинает включать в себя понятие индивидуального («субъективного») права как совокупности действующих нормативных актов. В России право чаще всего связывается с законом, причем в роли разрешения. Индивидуальное же право рассматривается как материальная выгода или преимущество. Лишь в слабой степени право воспринимается как гарант свободы или обязанностей в отношении других. В России доминирующей ценностью статуса гражданина является свобода, затем следуют равенство и ответственность, которые далеко отстают от нее. Можно предположить, что для многих наших сограждан целью является достижение абстрактной свободы без ощущения ответственности, как если бы идея о том, что гражданин может участвовать в общественной и политической жизни, еще не носила реального содержания. Можно предположить, что они слабо верят в такие коллективные ценности, как равенство и солидарность, несмотря на представления о государстве как сообществе6.

Если закон запрещает и разрешает, то он должен играть важную роль в определении и охране прав в то же время. Говоря о «законе», граждане России слабо увязывают его со свободой и равенством. Недоверие к закону проявляется в том, что многие полагают, что законы исходят от исполнительной власти, и что если находишься у власти, то существуют законы, плохие или хорошие, и что можно изменять и толковать их по своему усмотрению.

В России в противовес власти - многообразной и вездесущей - дают описание полной и безграничной свободы, не имеющей социального воплощения, скорее поэтической «воли», чем свободы как правовой ценности составной части общественной жизни. Большинство выбирает в качестве сопротивления всякого рода власти свободу без границ, и эта тенденция с возрастом даже увеличивается. Слаба в России степень осознания границ или пределов свободы. Идея свобод в общественном и правовом смысле присутствует довольно редко (в упоминании гражданских свобод: свободы мысли, свободы слова), в то же время растет требование полной личной свободы, параллельно с этим возникает определение свободы как свободы внутренней.

Если свобода определяется по отношению к власти и авторитету, то равенство - по отношению к положению индивида среди других людей. Модель равенства в России, несмотря на то, что она еще недавно была воплощена социально, в большей мере, чем модель свободы, находится в зависимости от права. Согласно преобладающей модели, в России доминируют мнения, рассматривающие равенство как ценность; кроме того, в России распространено мнение о том, что все люди равны и имеют равную ценность. В России понятие равенства, бывшее в течение многих лет официальным и формализованным, не затрагивает подрастающее поколение достаточно глубоко, не кажется им насущной необходимостью7.

Власть конкретизируется в правилах, упреждает и использует дисциплину. Право же соответствует смутному упованию на разрешенную свободу и ограничение власти (право - действия людей, которые никто не может запретить), в то время как закон может интерпретироваться то как правила и власть, то как их антипод - «право», спасающее от произвола.

Право в России имеет в большей степени государственное, нежели ценностное значение. Право нередко выступает силой, примиряющей свободу и власть, устанавливающей между ними компромисс (например, при помощи Конституции).

Отношение к государству как ценности права противоречиво. С одной стороны, существует образ «идеального» государства (большая развитая страна), с другой стороны, есть реальное государство, которое выглядит совсем иначе.

Государство воспринимается не столько как политический и социальный институт, сколько как некое органическое целое. Общее абстрактное понятие государства «подавляет» представление о том, кем, как конкретно осуществляется функция государственного управления, Государство - это страна, политическая организация, территория проживания.

Правовой взгляд на государство выявляет ценности законности и правопорядка. Ложные ценности в этом плане происходят от ассоциации государства с законом, а также права с законом. Между государством и правом ставится знак равенства, как будто бы от государства зависит одновременно й создание права, рассматриваемого как позитивное пра-

во или совокупность законов, регулирующих жизнь страны и признание индивидуальных прав. Правовые ценности позволяют примирить и приблизить образ «идеального» правового государства и государство реальное.

1 Каган М.С. Философская теория ценности. - СПб., 1997.-С. 97

3 Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера (XVII— XIX вв.). - Томск, 1990. - С. 3-5.

4 Разумович H.H. Политическая и правовая культура. Идеи и институты Древней Греции. - М., 1989. - С. 22.

5 Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. - М., 1993.

6 Курильски-Ожвэн Щ, Арутюнян М.Ю., Здравомысло-ваО.М. Образы права в России и Франции: учебное пособие. - М., 1996. - С. 52.

До сих пор речь шла о заложенных в нашем сознании универсальных ценностях, проявляющихся во всех сферах общественной и личной жизни. Они имеют мировоззренческий характер. Значение этих ценностей для государства и права, как и любой другой сферы деятельности и общественных отношений, состоит в том, что названные ценности лежат (а вернее, должны лежать) в их основе. Это критерий оценки государственно-правовых явлений, указание, какими должны быть государство и право.

Но система ценностей не исчерпывается универсальными ценностями. В каждой сфере деятельности и общественных отношений существуют и свои дополнительные ценности, более частные, прикладные. Они подчиняются основным, универсальным ценностям и представляют собой их развитие, приложение или применение к конкретным явлениям.

В этом смысле любое отношение, учреждение, правило, принцип, которые рассматриваются как благо и вызывают уважение и одобрение, воспринимаются как своего рода ценность. Но это будет ценность второстепенная, потому что она подчинена универсальным ценностям, и инструментальная, потому что она служит средством для достижения более высоких ценностей. Применительно к государственно-правовым явлениям инструментальные ценности можно назвать правовыми или юридическими. Между ними также существует иерархия.

Государство и право представляют собой наиболее важные общие правовые ценности. Это необходимые формы организации общественной жизни, призванные обеспечить и в большинстве случаев обеспечивающие хотя бы в минимальной мере высшие универсальные ценности – справедливость, равенство, свободу, общее благо, порядок, безопасность или некоторые из них. Многие исследователи подчеркивают, что право (а следовательно, и государство в той мере, в какой оно руководствуется правом) представляют собой ценности как гарантия от произвола и беззакония576.

Есть и более частные, специальные правовые ценности, охватывающие, как правило, не государство и право в целом, а лишь какие-то аспекты, стороны этих сложных явлений.

Г. Кельзен полагал, что всякая «правовая норма конституирует специфическую ценность»577. По-своему это верно. Норма устанавливает правило поведения, которое рассматривается как благо, должное, которое нельзя нарушать, т.е. определенную ценность. Однако отождествление ценности со всякой правовой нормой способно девальвировать понятие «ценность» в качестве моральной категории. Нормы неравнозначны, между ними существует иерархия. Некоторые из них безразличны в моральном отношении. Другие слишком конкретны и частны, чтобы претендовать на роль ценности, предполагающей некоторое обобщенное содержание. Ведь иначе она перестает быть критерием оценки, выходящим за рамки установленного данной нормой правила.

Представляется более оправданным относить к разряду ценностей не каждую правовую норму, а только те из них, которые устанавливают принципы, выходящие за рамки данной нормы, институты, представляющиеся важными для более широкой сферы отношений и потому становящиеся критерием оценки других правовых явлений.

Что касается принципов, они могут абстрагироваться от конкретных правовых норм, что вовсе не лишает их правового характера. К такого рода принципам относятся равноправие, права человека, демократизм, законность, презумпция невиновности в правосудии и т.п. Они являются правовым преломлением универсальных ценностей, таких как свобода, равенство и т.п., их юридической формой.

Таким образом, категория «ценность» применительно к праву используется в двух взаимосвязанных, но различных смыслах: как универсальные, т.е. охватывающие все стороны общественной жизни, нравственные принципы, и как инструментальные ценности, служащие средством осуществления нравственных принципов.

аспектов их характеристики, определяет и соответствующий аксиологический подход к ним.

Согласно юридико-либертарной аксиологии, ценность действующего (позитивного) права и реально наличного государства определяется по единому основанию и критерию, а именно с позиций правовых ценностей (права как ценности).Причем речь идет именно о правовых ценностях (в их формально-юридических значениях и определениях), а не о моральных, нравственных, религиозных и иных неправовых ценностях. Ведь только таким образом определенные правовые ценности – в силу абстрактной всеобщности права (принципа формального равенства, правовой формы отношений) – носят по определению всеобщий и общезначимый (и в этом смысле абсолютный, а не относительный) характер.

Право тем самым в своем аксиологическом измерении выступает не как носитель моральных (или смешанных морально-правовых) ценностей, что характерно для естественнопра-вового подхода, а как строго определенная форма именно правовых ценностей, как специфическая форма правового долженствования,отличная от всех других (моральных, религиозных и т.д.) форм долженствования и ценностных форм.

Такое понимание ценностного смысла правовой формы долженствования принципиально отличается и от позитивистского подхода к данной проблеме. В противоположность позитивистскому обесценению права (в качестве приказа власти) в либертарной концепции права правовая форма как форма равенства, свободы и справедливости качественно определенна и содержательна, но содержательна и определенна в строго формально-правовом смысле, а не в смысле того или иного фактического содержания, как это характерно для естествен-ноправового подхода. Поэтому такая качественно определенная в формально-правовом плане форма права представляет собой форму долженствования не только в смысле общеобязательности, властной императивности и т.д., но и в смысле объективной ценностной общезначимости, в смысле ценностно-правового долженствования.

Данная концепция правовой (формально-правовой) трактовки фундаментальных ценностей человеческого бытия(равенства, свободы, справедливости) в качестве основных моментов правовой формы долженствования четко очерчивает и фиксирует ценностный статус права (круг, состав, потенциал права как ценности, специфику права как ценностно-должного в общей системе ценностей и форм долженствования и т.д.). С этих позиций правовых ценностей может и должно определяться

Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. – М.: ИНФРА • М, 1999. С. 80

ценностное значение всех феноменов в корреспондирующей и релевантной праву (праву как должному, как цели, как основанию требований, источнику правовых смыслов и значений) сфере сущего.

Эту сферу сущего, ценностно определяемого с позиций правового долженствования,составляют – в рамках либертарно-юридической аксиологии (с учетом специфики ее предмета, профиля и задач) – закон (позитивное право) и государствово всех их фактических проявлениях и измерениях, во всем их реальном существовании, а также юридически значимое фактическое поведение субъектов права.

В либертарной концепции речь, следовательно, идет об оценке (ценностном суждении и оценке) с позиций права правового смысла и значения закона (позитивного права) и наличного, эмпирически реального государства, об их правовом качестве, об их соответствии (или несоответствии) целям, требованиям, императивам права как ценностно-должного. Право при этом выступает как ценность и цель для закона (позитивного права) и государства.Это означает, что закон (позитивное право) и государство должны быть ориентированы на воплощение и осуществление требований права, поскольку именно в этом состоят их цель, смысл, значение. Закон (позитивное право) и государство ценны лишь как правовые явления. В этом ценностно-целевом определении и оценке закон (позитивное право) и государство значимы лишь постольку и настолько, поскольку и насколько они причастны праву, выражают и осуществляют цель права, ценны в правовом смысле, являются правовыми.

Таким образом, ценность закона (позитивного права) и государства, согласно развиваемой нами концепции либертарно-юридической аксиологии, состоит в их правовом значении и смысле. Цель и ценность права как должного в отношении закона (позитивного права) и государства можно сформулировать в виде следующего ценностно-правового императива: закон (позитивное право) и государство должны быть правовыми.Правовой закон и правовое государство – это, следовательно, правовые цели - ценности реального закона (позитивного права) и государства, а также всех форм юридически значимого фактического поведения людей.

Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. – М.: ИНФРА • М, 1999. С. 81

достижения и недостатки и всегда далеки от идеального состояния. К тому же в процессе исторического развития обновляется, обогащается и конкретизируется сам смысл правового долженствования, весь комплекс правовых целей – ценностей – требований, которым должны соответствовать законы и государство.

Абсолютный характер цели и требования правового закона и правового государстване означает, конечно, будто сегодня эта цель (и требуемые ею правовой закон и правовое государство) по своему смысловому содержанию и ценностному объему та же, что и сто лет назад или будет сто лет спустя. Яркой иллюстрацией таких изменений Является, например, весьма радикальное развитее и существенное обновление за последнее столетие представлений о правовом равенстве, свободе и справедливости, о правах и свободах человека, их месте и значении в иерархии правовых ценностей, их определяющей роли в процессе правовой оценки действующего законодательства, деятельности государства и т.д.

Важно, однако, и то, что при всех подобных изменениях и конкретизациях иерархии, объема и смысла правовых ценностей речь идет не об отрицании, отказе или отходе от правовой цели – ценности (от требования правового закона и правового государства), а о ее обновлении, углублении, обогащении, усложнении и конкретизации в контексте новых исторических реалий, новых потребностей, новых проблем и новых возможностей их разрешения.

Предыдущий | Оглавление | Следующий

[1] Подробнее о возникновении и развитии форм и типов государственно-правовой организации свободы, их особенностях и т. д. см. раздел IV (гл. 2–3).

Отмеченное понятийное единство права и государства в рамках либертарно-юридической теории права и государства, помимо рассмотренных онтологических и гносеологических аспектов их характеристики, определяет и соответствующий аксиологический подход к ним. Согласно юридико-либертарной аксиологии, ценность дей ствующего (позитивного) права и реально наличного государ ства определяется по единому основанию и критерию, а имен но с позиций правовых ценностей (права как ценности). При чем речь идет именно о правовых ценностях (в их формально- юридических значениях и определениях), а не о моральных, нравственных, религиозных и иных неправовых ценностях. Ведь только таким образом определенные правовые ценнос ти — в силу абстрактной всеобщности права (принципа фор мального равенства, правовой формы отношений) — носят по определению всеобщий и общезначимый (и в этом смысле аб солютный, а не относительный) характер. Право тем самым в своем аксиологическом измерении вы ступает не как носитель моральных (или смешанных мораль но-правовых) ценностей, что характерно для естественнопра вового подхода, а как строго определенная форма именно пра вовых ценностей, как специфическая форма правового дол женствования, отличная от всех других (моральных, религиозных и т.д.) форм долженствования и ценностных форм. Такое понимание ценностного смысла правовой формы долженствования принципиально отличается и от позитивист ского подхода к данной проблеме. В противоположность пози тивистскому обесценению права (в качестве приказа власти) в либертарной концепции права правовая форма как форма ра венства, свободы и справедливости качественно определенна и содержательна, но содержательна и определенна в строго формально-правовом смысле, а не в смысле того или иного фактического содержания, как это характерно для естествен ноправового подхода. Поэтому такая качественно определенная в формально-правовом плане форма права представляет собой форму долженствования не только в смысле общеобязатель ности, властной императивности и т.д., но и в смысле объек тивной ценностной общезначимости, в смысле ценностно- правового долженствования. Данная концепция правовой (формально-правовой) трактов ки фундаментальных ценностей человеческого бытия (равен ства, свободы, справедливости) в качестве основных моментов правовой формы долженствования четко очерчивает и фикси рует ценностный статус права (круг, состав, потенциал права как ценности, специфику права как ценностно-должного в об щей системе ценностей и форм долженствования и т.

д.). С этих позиций правовых ценностей может и должно определяться ценностное значение всех феноменов в корреспондирующей и релевантной праву (праву как должному, как цели, как осно ванию требований, источнику правовых смыслов и значений) сфере сущего. Эту сферу сущего, ценностно определяемого с позиций правового долженствования, составляют — в рамках либер- тарно-юридической аксиологии (с учетом специфики ее пред мета, профиля и задач) — закон (позитивное право) и госу дарство во всех их фактических проявлениях и измерениях, во всем их реальном существовании, а также юридически значимое фактическое поведение субъектов права. В либертарной концепции речь, следовательно, идет об оценке (ценностном суждении й оценке) с позиций права пра вового смысла и значения закона (позитивного права) и налич ного, эмпирически реального государства, об их правовом ка честве, об'их соответствии (или несоответствии) целям, требо ваниям, императивам права как ценностно-должного. Право при этом выступает как ценность и цель для закона (пози тивного права) и государства. Это означает, что закон (пози тивное право) и государство должны быть ориентированы на воплощение и осуществление требований права, поскольку именно в этом состоят их цель, смысл, значение. Закон (пози тивное право) и государство ценны лишь как правовые явле ния. В этом ценностно-целевом определении и оценке закон (позитивное право) и государство значимы лишь постольку и настолько, поскольку и насколько они причастны праву, вы-ражают и осуществляют цель права, ценны в правовом смыс ле, являются правовыми. Таким образом, ценность закона (позитивного права) и го сударства, согласно развиваемой нами концепции либертарно- юридической аксиологии, состоит в их правовом значении и смысле. Цель и ценность права как должного в отношении за кона (позитивного права) и государства можно сформулировать в виде следующего ценностно-правового императива: закон (позитивное право) и государство должны быть правовыми. Правовой закон и правовое государство — это, следовательно, правовые цели-ценности реального закона (позитивного права) и государства, а также всех форм юридически значимого фак тического поведения людей.

Аксиологический смысл такого соотношения должного и сущего выражает идею необходимости постоянного совершен ствования практически сложившихся и реально действующих форм позитивного права и государства, которые как явления исторически развивающейся действительности разделяют ее достижения и недостатки и всегда далеки от идеального состо яния. К тому же в процессе исторического развития обновля ется, обогащается и конкретизируется сам смысл правового долженствования, весь комплекс правовых целей — ценнос тей — требований, которым должны соответствовать законы и государство. Абсолютный характер цели и требования правового за кона и правового государства не означает, конечно, будто сегодня эта цель (и требуемые ею правовой закон и правовое государство) по своему смысловому содержанию и ценностно му объему та же, что и сто лет назад или будет сто лет спу стя. Яркой иллюстрацией таких изменений является, напри мер, весьма радикальное развитие и существенное обновление за последнее столетие представлений о правовом равенстве, свободе и справедливости, о правах и свободах человека, их месте и значении в иерархии правовых ценностей, их опреде ляющей роли в процессе правовой оценки действующего зако нодательства, деятельности государства и т.д. Важно, однако, и то, что при всех подобных изменениях и конкретизациях иерархии, объема и смысла правовых цен ностей речь идет не об отрицании, отказе или отходе от пра вовой цели — ценности (от требования правового'закона и правового государства), а о ее обновлении, углублении, обо гащении, усложнении и конкретизации в контексте новых ис торических реалий, новых потребностей, новых проблем и новых возможностей их разрешения.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: