Где народное собрание вершило суд и объявляло общие постановления

Обновлено: 28.03.2024

Продемонстрируем рассматриваемую черту архаичного права на конкретных примерах.

Брачный договор представлял собой скорее соглашение двух семейных групп, нежели союз двух индивидов, как, впрочем, и развод был возможен только с согласия семей. Право собственности на землю принадлежало социальной группе (общине, семье). В случае смерти наследственная масса переходила, как правило, не к индивидам, а к семье. Нет ничего удивительного и в том, что при компенсации ущерба выплату производила одна семья (клан) другой семье (клану), но не одно лицо. И, наконец, тяжбы тоже возникали главным образом между сообществами и группами.

9. Архаичное право отражает зачатки социального неравенства. Это подтверждается анализом буквально всех письменных памятников права. Например, согласно Законам Этельберта, плата за нарушение мира королевского дома равнялась 50 шиллингам, а обыкновенного человека — всего 6. Мир дома считался нарушенным и следовало платить виру, если чужой переспал со служанкой королевского дома или убил кого-нибудь на его территории. В «Салической Правде» говорится, то если кто лишит жизни свободного франка или варвара и будет уличен, то присуждается к уплате 200 солидов. Если это деяние будет допущено относительно человека, состоящего на королевской службе, то присуждается к уплате 600 солидов. Таким образом, несмотря на то, что в нормах архаичного права закреплялись обычаи родового общества, нормы патриархального быта сельской общины, они одновременно фиксировали и неравенство членов «большой семьи», привилегии вождей и их приспешников, а также обязанности низших слоев общества, обеспечиваемые жестоким наказанием. Нормы архаичного права содействовали закреплению царской власти. Несколько позднее в их составе специально выделяются нормы о совершении государственных преступлений (мятеж в войске, заговор против короля, участие в крикливом сборище и др.).

Вообще эту проблему можно поставить шире: какова была в то далекое время иерархия ценностей? Конечно, основой социальной жизни служили сначала род, община, которые затем обнаруживают деление на семьи. Именно это и составляло главную ценность. Любое вождество, а затем и государство было сильным, если сильными были хозяйственные единицы. Другая важная ценность, которую охраняло архаичное право, — это авторитет вождя, а затем и государя. И не случайно. Управленческая деятельность постепенно становится могучей организующей силой общества и охраняется правом довольно рьяно. И, наконец, еще одной немаловажной ценностью считаются религиозные культы. Постепенно, в период зарождения монорелигии, право в целом начинает приобретать теократический характер. И затем в течение многих столетий, когда Бог и его желания выдвинулись в разряд главнейшей ценности, люди в почтительном ужасе преклонялись перед этим высшим авторитетом.

10. Доказательства, используемые в примирительном праве, отличались символичностью, демонстративностью, церемониальностыо и красочностью. В качестве доказательств использовались:

а) испытание, которое проводилось, как правило, при большом скоплении народа. Главными его видами были испытание огнем — для знатных, и испытание водой — для обыкновенных людей. Так, подвергаемые испытанию огнем должны были с завязанными глазами или босиком пройти по раскаленным плужным лемехам или нести в руках раскаленное железо, и если ожоги хорошо заживали, то испытуемых оправдывали. Испытание водой проводилось либо в холодной, либо в горячей воде. При испытании холодной водой испытуемый признавался виновным, если его тело всплывало на поверхность вопреки законам природы, это показывало, что вода его не принимает. При испытании горячей водой испытуемый признавался невиновным, если при погружении его голых рук и ног в кипяток, он оставался невредимым. Использовались также прикладывание к телу раскаленного железа, принятие яда и др. Кто выдерживал такое испытание без серьезных для себя последствий, тот доказывал с помощью стоявшей на его стороне божественной силы, что утверждения о фактах были неверны;

б) клятва или присяга. Клятвенное подтверждение правдивости доводов бралось с ответчика (при отсутствии явно свидетельствовавших против него фактов), а также со свидетелей (на Руси они делились на две категории — видаки и послухи) и других лиц. Клятва носила ритуальный характер и часто составлялась в поэтической форме (например, «не зван, не ждан, а своими глазами видал, своими ушами слыхал»);

в) поединки. Далеко не во всех первых памятниках права мы встречаем доказательство такого рода. Нет указания на поединок как особого рода доказательство и в «Русской Правде». Однако мы знаем, что на Руси как до «Русской Правды», так и после ее издания еще долго (вплоть до XVI в.) применялся поединок. Вспомним в связи с этим произведение М.Ю. Лермонтова «Песнь о купце Калашникове», которое в определенной мере отражает социальные реалии, причем не какого-то древнего периода российской действительности, а время правления Ивана Грозного. Почему же в «Русской Правде» нет даже упоминания о поединке? Поединок — это, по существу, разновидность кровной мести. Но ведь архаичное право как раз и выступало против кровной мести, которая часто уносила жизни конфликтующих сторон. Вероятно, составители «Русской Правды», зная о поединке, сознательно о нем умолчали, не желая его признавать. Но какие же причины ими двигали? Ранее указывалось, что авторами «Русской Правды», скорее всего, были представители духовенства, многие из которых прибыли из Византии. Духовенство настойчиво восставало против поединка как остатка языческой веры. Если бы поединок был легализован «Русской Правдой», то это бы пошло в разрез с церковными воззрениями;

г) передача эквивалента (в частности, виры) за причиненный ущерб, причем осуществляемая в церемониальной форме и в присутствии значительного количества людей (например, земля передавалась путем передачи прутика и горсти земли);

д) синяки, подтек;

е) и другие.

Почему же столь формализованы и зрелищны были доказательства, даже их драматические виды? Дело в том, что архаичное право было почти целиком устным, и чтобы применение его норм не прошло незамеченным, надо было придумать такую процедуру их осуществления, которая отпечаталась бы в памяти значительного числа людей. И придумывали. Например, факт примирения сторон обозначался с помощью битья по рукам, заключение брачного договора символизировалось связыванием рук брачующихся и др. С помощью специфических церемоний (правовой магии) все, что связано с правом, отделялось от повседневности. Впоследствии правовые церемонии были дифференцированы, и стали особо выделяться виды символики — поручительства, залога и заложничества, предприсяги и присяги, драматизированного рукопожатия, означавшего примирение сторон, и др.

11. В архаичном обществе не существовали специальные юридические учреждения. Они появились тогда, когда стало возникать развитое право.

Но кто же тогда «вершил суд»?

В разных странах использовались разные варианты.

В Египте мудрецы были законоговорителями, дела о правонарушениях разрешали органы общинного самоуправления, могли составляться судебные коллегии из доверенных лиц фараона.

В Древнем Вавилоне жрецы-оракулы играли большую роль, но судебные функции чаще выполняли общинные собрания, царские наместники. Была и такая должность, связанная с выполнением судебных функций, как глашатай — объявляющий приговор (решение).

У древних германцев народное собрание вершило суд и объявляло общие постановления.

В Древней Руси судебные функции сначала выполнял сам князь, затем он стал перепоручать их представителям своей администрации.

Позже появились вирники, специальные люди, собиравшие виру. А в вотчине такие споры рассматривал сам феодал.

В Африке в обществах, где еще не было вождей, споры решались преимущественно с помощью арбитража и переговоров внутри местной общины. Если конфликты возникали по поводу брака, установления опеки над детьми, наследования, землевладения и других сложных прав и обязательств, то в их разрешении, как правило, участвовали старейшины и другие влиятельные члены семьи или группы кровных родственников (клана). Когда же разногласия возникали между соседями внутри одной общины, то арбитраж и переговоры проводили разного рода официальные и неофициальные лидеры (например, старшие члены семей, главы основных линий наследования и др.). В обществах, которые уже стали напоминать вождества, конечно, судебные функции переходят к вождям. Более того, суды начинают приобретать некую иерархию; выделяются суды мелких и крупных вождей.

Правоприменение было уделом неспециалистов. В архаичном обществе не существовало специалистов и специальных юридических учреждений. Они появились, когда стало возникать развитое право. Понятно, что целенаправленная подготовка к судейскому делу нигде не велась.

Кто же тогда «вершил суд»?

В разных странах использовались различные варианты.

В Древнем Египте «законоговорителями» были мудрецы, дела о правонарушениях разрешали органы общинного самоуправления, из доверенных лиц фараона формировались судебные коллегии.

В Древнем Вавилоне большую роль играли жрецы-оракулы, но судебные функции чаще выполняли общинные собрания и царские наместники. Была и такая должность, связанная с выполнением судебных функций, как глашатай — объявляющий приговор (решение).

У древних германцев народное собрание вершило суд и объявляло общие постановления.

В Древней Руси судебные функции сначала выполнял сам князь, затем он их стал перепоручать своим представителям. Позже появились вирники — специальные люди, собиравшие виру, а что касается вотчинных споров, то их рассматривал сам феодал.

В Африке в обществах, где еще не было вождей, споры решались преимущественно с помощью арбитража и переговоров внутри местной общины. Если конфликты возникали по поводу брака, установления опеки над детьми, наследования, землевладения и других сложных прав и обязательств, то в их решении, как правило, участвовали старейшины и другие влиятельные члены семьи или группы кровных родственников (клана).

Когда разногласия возникали между соседями внутри одной общины, арбитраж и переговоры проводили разного рода официальные и неофициальные лидеры (например, старшие члены семей, главы основных линий наследования). В обществах, которые уже стали напоминать вождества, судебные функции переходят к вождям. Более того, суды начинают приобретать некую иерархию: выделяются суды мелких вождей, суды крупных вождей.

В обществах, начинающих приобретать теократический характер, судебные функции по многим делам прочно переходят в руки церковных служителей и иерархов.

Доказательства в правоприменительной деятельности отличались символичностью, демонстративностью, церемониальностью и красочностью. В качестве доказательств использовались:

1) испытание, которое проводилось, как правило, при большом скоплении народа. Главными видами испытания были испытание огнем — для знатных, испытание водой — для обыкновенных людей. Так, подвергаемые испытанию огнем должны были с завязанными глазами или босиком пройти по раскаленным плужным лемехам или нести в руках раскаленное железо, и, если ожоги хорошо заживали, испытуемых оправдывали.

Испытание водой проводилось в очень холодной либо в горячей воде. При испытании холодной водой испытуемый признавался виновным, если его тело всплывало на поверхность против законов природы, что показывало, что вода его не принимает. При испытании горячей водой испытуемый признавался невиновным, если при погружении его голых рук и ног в кипяток он оставался невредим. Использовались также прикладывание к телу раскаленного железа, принятие яда и др. Кто выдерживал такое испытание без каких-либо следов повреждений на теле, тот доказывал с помощью стоявшей на его стороне Божественной силы, что утверждения о фактах его виновности были неверны;

2) клятва или присяга. Клятвенное подтверждение правдивости доводов бралось с ответчика (при отсутствии явно свидетельствовавших против него фактов), а также со свидетелей (на Руси они делились на две категории: видаки и послухи) и других лиц. Клятва имела ритуальный характер и часто составлялась в поэтической форме (например, «не зван, не ждан, а своими глазами видал, (своими ушами слыхал»);

3) поединки. Правда, далеко не во всех первых памятниках права мы встречаем доказательства такого рода. Нет указания на поединок как особого рода доказательства и в Русской Правде. Однако на Руси поединки проводились как до появления Русской Правды, так и после ее издания вплоть до XVI в. Вспомним в связи с этим произведение М. Ю. Лермонтова «Песнь о купце Калашникове», которое в определенной мере отражает социальные реалии, причем не какого-либо древнего периода российской действительности, а времени правления Ивана Грозного.

Почему в Русской Правде нет даже упоминания о поединке?

Дело в том, что поединок — это, по существу, разновидность кровной мести. А архаичное право выступало против кровной мести, которая часто уносила жизни конфликтующих сторон. Вероятно, составители Русской Правды, зная о поединке, сознательно о нем умолчали, не желая его признавать. Авторами Русской Правды, скорее всего, были представители духовенства, многие из которых прибыли из Византии. Духовенство настойчиво восставало против поединка как атрибута язычества. Если бы поединок был легализован Русской Правдой, это бы пошло вразрез с церковными воззрениями;

4) передача эквивалента (в частности, виры) за причиненный ущерб, осуществляемая в церемониальной форме и в присутствии значительного количества людей (например, земля передавалась путем передачи прутика и горсти земли);

5) синяки, подтеки и т.д.;

Почему же столь формализованы и зрелищны были доказательства, даже драматические их виды? Причина заключается в том, что архаичное право было почти целиком устным, и, чтобы применение его норм не прошло незамеченным, надо было придумать процедуру осуществления архаичных норм, которая обязательно запечатлелась бы в памяти людей, причем значительного их числа. Символом примирения сторон было «битье по рукам», заключение брачного договора символизировало связывание рук брачующихся и т.д.

С помощью специфических церемоний (правовой магии) всё, что было связано с правом, отделялось от повседневности. Впоследствии правовые церемонии были дифференцированы, стали особо выделяться виды символики — поручительство, залог и заложничество, предприсяга и присяга, драматизированное рукопожатие, символизировавшее примирение сторон, и др.

Судебные решения часто провозглашались от имени богов. Это вполне понятно, если вспомнить решения жрецов, выполнявших судебные функции. Однако и другие правоприменители всячески старались подчеркнуть религиозный дух наказания.

И тем не менее нельзя сказать, что архаичное общество имело теократический характер. Таковым оно стало, когда религия начала играть роль главного средства социального регулирования и подчинила себе государство. Но и до того как это произошло, архаичное право было пронизано религиозным духом. Связь норм архаичного права и языческой религии была настолько прочной, что ему стали приписывать божественное происхождение. Представление об этом четко выразил древнегреческий мыслитель Демосфен, назвавший право изобретением и даром богов.

В сохранившихся источниках права нет достаточно полных сведений о структуре и функциях отдельных судебно-административных органов. Тем не менее можно выделить следующие виды судебных учреждений Киевского государства: суд князя, суд вечевого собрания, церковный суд, вотчинный суд.

В Киевской Руси великий князь обладал высшей административной и судебной властью. Следует отметить, что имевшаяся в отечественной историографии точка зрения о зависимости князя от вече не подтверждается в дошедших до нас источниках. По мнению А. Е. Преснякова, «дуализм князя и веча был своеобразным внутренним противоречием в древнерусской государственности, которого не разрешила жизнь Киевской Руси, а потому не должны разрешать в истории русского права искусственные юридические конструкции» 1 Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси: очерки по истории Х-ХII столетий: Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1993. С. 428. .

Княжеский суд первоначально функционировал только в крупных городах, а затем постепенно стал распространяться и на другие населенные пункты. Правосудие осуществлял сам князь или по его поручению соответствующие должностные лица. Судебные функции великого князя распространялись на всю землю Древнерусского государства. Местом рассмотрения судебных дел считался «княждвор», к которому относилась не только собственная резиденция князя, но и те дворы, где в городах и волостях отправляли от имени князя правосудие наместники (посадники), волостели и их помощники — тиуны.

Наместникам были подсудны все гражданские и уголовные дела в пределах города и примыкавших к нему волостей. В исключительных случаях некоторым из наместников предоставлялось право «боярского суда», в соответствии с которым они могли рассматривать дела и выносить по ним приговор без согласования с князем. К таким делам относились обычно наиболее тяжкие преступления (убийство, конокрадство, поджег и т.п.).

Юрисдикция волостелей распространялась на несколько сел и деревень, куда обычно не включался уездный центр. Следует отметить, что волостели в осуществлении правосудия на подвластной им территории не зависели от наместников.

О суде вечевого собрания сохранилось мало сведений. Очевидно, еще на этапе существования племенных объединений административная и судебная роль веча была достаточно высокой. Однако после образования Древнерусского государства роль князя значительно возросла. Тем не менее вече свое значение в системе государственной власти потеряло не сразу. Оно еще продолжало играть значительную роль особенно в княжествах северо-западной Руси. Вече были подсудны дела особой государственной важности (о нарушении прав отдельных территорий, преступлениях против государства и др.). В Ипатьевской летописи (1146 г.) упоминается о том, что на вечевом собрании был определен порядок осуществления суда, который князь Игорь обещал соблюдать, включая и замену отдельных тиунов. Вече рассматривало также чрезвычайные дела, связанные прежде всего с преступлениями, совершенными высшими должностными лицами государства.

Церковный суд рассматривал не только дела, связанные с нарушением церковных норм, но и некоторые гражданские дела. В соответствии с византийским Номоканоном и уставами великих князей Владимира и Ярослава к функциям церковного суда относили практически все дела, связанные с нарушениями семейного права, а также с утверждением духовных завещаний и раздела наследуемого имущества, дела о преступлениях против церковных постановлений и нравственности. Для рассмотрения этих дел при епископах учреждались особые суды, в состав которых включали как духовных, так и светских судей. К ним относились, прежде всего владычные десятильники и наместники.

Вотчинный суд представлял собой суд землевладельцев-бояр, получавших все большую независимость от князя и присваивавших в своих вотчинах функции управления и суда. Как отмечал М.А. Чельцов-Бебутов, «к личному иммунитету, то есть неподчинению суду местных княжеских агентов, затем присоединялось право суда и дани в отношении зависимого от вотчинника населения» 2 Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права: Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб., 1995. С. 632. . К сожалению, в сохранившихся источниках права нет данных о структуре и организации вотчинного суда. Однако можно предположить, что бояре отправляли правосудие в вотчинах через своих тиунов и отроков таким же образом, как это осуществлялось в княжеском суде.

Судебный процесс. В древнерусском праве еще не было разграничения между уголовным и гражданским процессом. Тем не менее такие процессуальные действия, как «гонение следа», «заклич» и «свод» могли применяться только в рамках рассмотрения уголовных дел.

В целом судебный процесс имел четко выраженный состязательный характер, в котором стороны обладали равными правами. Он начинался по заявлению истца, был гласным и устным. Некоторые исследователи полагают, что в церковном суде «уже в период Древнерусского государства применялся инквизиционный, розыскной процесс с активной ролью суда, с применением пыток, с тайным и письменным (очень формализованным) судопроизводством» 2 История государства и права России: учебник / под ред. Титова Ю.П. М., 2001. С. 31. .

Данную точку зрения можно принять применительно к Древней Руси только в контексте судопроизводства церковных судов. Что же касается других судебных органов, то они практиковали состязательный процесс и о начале перехода к инквизиционному процессу можно говорить только относительно периода конца XV — первой половины XVI в.

В Русской Правде представлены три специфические процессуальные формы подготовки дела — «гонение следа», «заклич» и «свод».

«Гонение следа» означало розыск преступника по его следам. Так, если след приводил к дому конкретного человека, то он и признавался преступником, если же след приводил в село, то ответственность должна была нести вся община, если след преступника терялся на большой дороге, то поиск преступника должен был прекратиться. Кроме того, в Русской Правде определялась степень ответственности общины за кражу, совершенную на ее территории.

Следует также отметить, что в случае потери следа на большой дороге или в безлюдном месте, члены общины не должны были отвечать за данное преступление, а поиск преступника обязаны были вести с привлечением чужих людей, чтобы исключить предвзятое отношение представителей этой общины. Данное процессуальное действие, не упоминавшееся до этого в Краткой редакции Русской Правды, свидетельствует о совершенствовании судебного процесса, так как предлагались различные варианты розыска преступника и обеспечивалась определенная степень объективности расследования.

В том случае, если утерянная вещь и похититель не были найдены, то пострадавший должен был прибегнуть к «закличу», т.е. объявить на торговой площади о пропаже своего имущества с просьбой помочь его обнаружить у другого лица. Если лицо, у которого находили украденное имущество, заявляло о том, что оно приобрело его на законном основании, должен был начаться «свод». Данное процессуальное действие, заключалось в том, что владелец обнаруженного имущества должен был доказать добросовестность его приобретения, т.е. назвать человека, у которого он купил данную вещь.

Статья 37 Русской Правды посвящена конкретному случаю, когда украденная вещь была обнаружена у лица, купившего ее на законном основании. Факт покупки должны были подтвердить два свидетеля или сборщик торговых пошлин («мытник»). Если же не удавалось найти человека, продавшего данную вещь, то потерпевший получал ее в свою собственность, а владельцу краденой вещи не полагалось при этом никакой компенсации. Однако он имел право возбудить новое уголовное дело в случае обнаружения затем продавца украденной вещи. В целом процедура «свода» по Русской Правде могла проводиться до осуществления «заклича» или в течение 3 дней после него. Данное процессуальное действие необходимо было осуществлять истцом до третьего лица, которое и должно было продолжить поиск преступника до тех пор, пока он не будет найден. Некоторые исследователи называют «заклич», «свод» и «гонение следа» тремя основными стадиями процесса 3 См.; Исаев И.А. История государства и права России. М., 2005. С. 25-26. . Думается, что было бы справедливо согласиться с концепцией М.Ф. Владимирского-Буданова, в соответствии с которой: «Общая форма процесса уже с древнейших времен заключала в себе три стадии: 1) установление сторон; 2) производство суда и 3) исполнение решения» 4 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М., 2005. С. 709. . А названные выше три процессуальные формы подготовки дела могли применяться на различных стадиях процесса, в зависимости от конкретных обстоятельств рассматриваемого дела.

В Русской Правде предусматривалась определенная система доказательств, включавшая и свидетельские показания. В ней различались две категории свидетелей — «видоки» и «послухи». «Видоки» являлись очевидцами происшествия, т.е. фактически свидетелями в современном смысле слова. «Послухи» представляли собой лиц, которые слышали о случившемся от кого-либо, т.е. они располагали косвенной информацией. В некоторых случаях послухи рассматривались как свидетели доброй славы сторон, т.е. они должны были охарактеризовать ответчика или истца как добрых и порядочных людей, которые могли вполне заслуживать доверия.

Иногда по отдельным гражданским и уголовным делам требовалось определенное число свидетелей. Так, например, необходимо было представить семь свидетелей в делах об убийстве (статья 18 Пространной редакции Русской Правды), двух свидетелей или «мытника» при заключении договора купли-продажи (статья 37), а также двух «видоков» при оскорблении действием (статья 31). «Видок» должен был, как указано в статье 29, дословно подтвердить во время заседания суда все, что было заявлено стороной («слово противу слова»). Если же «видок» не являлся в суд, то это означало проигрыш дела стороной, которая ссылалась на его показания.

Среди формальных доказательств, получивших название «ордалий» или «суда божьего», следует выделить испытания огнем, железом и водой. Эти испытания использовались тогда, когда ощущался недостаток иных доказательств. В Русской Правде «ордалиям» посвящены три статьи. Однако в них не раскрывается процедура их проведения. Из летописных источников известно, что если ответчик, связанный и брошенный в воду, начинал тонуть, то он считался выигравшим дело. Испытания железом и водой заключались в держании подозреваемым голыми руками раскаленного железа, в опускании руки в кипяток и т.п. Очевидно, испытание огнем и железом, можно рассматривать как одно, когда обвиняемому передавали в руки кусок раскаленного железа. Об этом говорится в статье 87 Пространной редакции Русской Правды, в которой упоминается и термин «железо» и словосочетание «или кимь любо образом аже не ожьжеться» 5 Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1984. Т. 1.С.70. . Хотя в Русской Правде и не нашел отражение такой вид ордалий, как «поле» (судебный поединок), многие исследователи считают, что он применялся в Древней Руси. Лицо, одержавшее победу в судебном поединке, выигрывало дело.

Особое место в системе доказательств занимала присяга, получившая название «рота». Она применялась в процессе рассмотрения малозначительных дел в тех случаях, когда собранных доказательств было недостаточно. При помощи такой присяги подтверждалось, как правило, наличие какого-либо события или его отсутствие.

Среди внешних признаков судебных доказательств, упоминавшихся в Русской Правде, необходимо назвать синяки, кровоподтеки, раны и другие телесные повреждения, получившие общее наименование «значение» (статья 2 Краткой редакции Русской Правды). В делах, связанных с обвинением в краже или убийстве, важнейшим доказательством являлась утерянная вещь, найденная в доме подозреваемого, или труп.

В Русской Правде уже были намечены некоторые формы обеспечения исполнения судебного решения. Так, например, вира взыскивалась с убийцы следующим образом: вирник как официальное должностное лицо должен был явиться в дом осужденного с довольно многочисленной группой должностных лиц и ждать, пока тот заплатит штраф. Преступник должен был обеспечивать их все это время питанием и всем необходимым. Поэтому осужденный был заинтересован в скорейшей уплате своего долга.

Таким образом судебные органы в Киевской Руси не могли существовать независимо от других административных учреждений. Судебными функциями обладали многие государственные органы и должностные лица. Процесс был состязательным и носил устный характер. Причем различий между гражданским и уголовным процессом не было.

Состав народных собраний. В народном собрании участвовали лишь полноправные граждане Афин. Рабы были лишены всяких политических прав. Не пользовались политическими правами также чужеземцы — метэки.

По закону Перила 451 г. до н. э. для признания прав гражданства требовалось происхождение от афинянина и афинянки: дети от смешанных браков, число которых с появлением в Афинах чужеземцев стало неуклонно возрастать, не приобретали прав гражданства. Не пользовались политическими правами также женщины.

Афинская демократия была, таким образом, демократией для меньшинства, а не для большинства населения. Нужно заметить также, что фактически посещать народное собрание могли лишь жители Афин и близлежащих селений, а отнюдь не все граждане государства. Обычно в народном собрании присутствовало лишь незначительное меньшинство жителей города Афин. Вот почему даже для наиболее важных постановлений требовалось наличие в собрании всего только 6000 его участников.

Участие в народном собрании было затруднительно для крестьянина, который должен был для этого отрываться на целый день от производительного труда; оно не оправдывалось даже той платой, которую с начала IV в. до н. э. стали давать за явку в народное собрание. В народном собрании преобладала деклассированная масса афинской бедноты, которая была вполне доступна подкупу и воздействию со стороны имущих граждан и которую легко вели за собой на поводу афинские рабовладельцы. Время и место собраний. Первоначально народное собрание созывали в месяц один раз, позднее, в IV в. до н. э., — 4 раза в месяц или 40 раз в год.

Одно из собраний каждой притании именовалось kyria ekklesia — главное собрание. В нем происходила проверка деятельности должностных лиц, так называемая эпихейротония должностных лиц, затем обсуждался вопрос о состоянии урожая и вопрос о безопасности страны. В этом же собрании подавались заявления о государственных преступлениях и обсуждались предложения в конфискации имуществ.

Слушались и некоторые другие дела. В главном собрании шестой притании ставился вопрос о том, нет ли необходимости подвергнуть кого-либо остракизму.

Другое собрание предназначено было для подачи гражданами разного рода просьб. Каждый гражданин мог обратиться к народному собранию с просьбой по поводу своих личных дел и дел государственных. Третье и четвертое собрания были предназначены для рассмотрения остальных дел, причем три вопроса программы дня должны были относиться к культу, три вопроса — к приему герольдов и послов и три — касаться других государственных дел.

Кроме очередных собраний в случае непредвиденных обстоятельств созывались чрезвычайные.

Местом собраний в V и IV вв. до н. э. обычно был холм Пникс, а для остракизма и, вероятно, в других случаях, когда шла речь о каком-либо nomos ep’andri[46], — “агора”[47]. Позднее в отдельных случаях, а еще позднее постоянно собрания стали созывать в театре, а Пникс использовали как место собрания лишь в тех случаях, когда происходили выборы. Иногда созывали народное собрание в афинской гавани — Пирее. Созыв народных собраний и порядок рассмотрения дел. Созыв народного собрания лежал на пританах, которые за пять дней объявляли программу собрания. Граждан созывали особые герольды, а перед началом собрания давали особый сигнал, чтобы участники собрания явились своевременно. За порядком наблюдали 30 “собирателей народа”, опиравшихся на помощь полицейских агентов — токсотов. Они же совместно с шестью лексиарха- ми следили за тем, чтобы в собрание не проникали лица, не имеющие на это права, для чего у лексиархов находились списки граждан.

Так как за посещение собраний с 396 г. до н. э. было введено вознаграждение, то каждый гражданин при явке на собрание стал получать особую марку (symbolon), свидетельствующую о посещении их собрания и дававшую право на получение платы. Плата за посещение народных собраний, установленная в самом начале IV в. до н. э., первоначально равнялась одному оболу, но вскоре была повышена до трех оболов.

Во времена же Аристотеля (третья четверть IV в. до н. э.) она возросла до девяти оболов за посещение первого собрания и до трех оболов — за посещение всех остальных.

В собрании присутствующие сидели, причем не считалось необходимым сидеть по филам, за исключением случаев, когда голосовался какой-либо nomos ep’andri — исключительный закон, касавшийся отдельного гражданина.

В случае согласия дело считалось решенным в соответствии с предложением совета, в противном случае открывались прения.

Говорить в собрании мог каждый его участник. В действительности речи произносили в собрании главным образом профессиональные политики — “демагоги”, в роли которых чаще всего выступали представители верхушки рабовладельческого класса, владельцы разного рода предприятий, такие, как кожевник Клеон, изготовитель ламп Гипербол, изготовитель лир Клеофонт, торговец паклей Евкрат, торговец овощами Лисикл и др. Про Клеона Аристотель пишет в “Афинской политии”: “Он первый стал кричать на трибуне и ругаться и говорить перед народом, подвязав гима- тий” (т. е. подвязав плащ фартуком, как это делали ремесленники). А ниже Аристотель, явно сгущая краски вследствие своего отрицательного отношения к афинской демократии, продолжает: “После Клеофонта[48] уже непрерывно сменяли друг друга в качестве демагогов люди, которые более всего хотели показывать свою кичливость и угождать вкусам толпы, имея в виду только выгоды данного момента”[49].

Вступая на трибуну, оратор надевал на голову венок в знак того, что им выполняется дело государственного значения. Если председатель находил, что оратор говорит о предметах, не относящихся к делу, что он повторяется, употребляет слишком резкие выражения и т.

п., он мог лишить его слова и подвергнуть его штрафу в размере 50 драхм. По окончании прений формулировали предложения, причем председатель не допускал голосования такого предложения, которое он считал незаконным.

Ссылаясь на незаконность предложения, любой гражданин мог потребовать снятия с голосования и даже с обсуждения любого сделанного в собрании предложения, заявив, что им будет возбуждено судебное обвинение против его автора (graphe paranomon) (см. ниже).

Кроме того, существовала должность семи номофилаков, которые должны были совместно с председателем собрания наблюдать за тем, чтобы постановления собрания не противоречили законам.

Голосование в собрании производилось обычно поднятием рук (хейротония). Закрытое голосование при посредстве черепков, бобов, камешков производилось лишь при разрешении вопроса, касающегося отдельного лица, а именно при разрешении вопроса об остракизме, при вынесении судебных приговоров и т. п. Компетенция народного собрания. Компетенция народного собрания была весьма обширной. Она расширилась вместе с демократизацией афинского строя, происшедшей после греко-пер- сидских войн.

Народное собрание было не только законодательным органом, но осуществляло также разнообразные функции управления и функции суда. Оно же избирало должностных лиц.

В постановлениях народных собраний различались: законы, создающие общие нормы, и псефизмы, постановления, касающиеся отдельного частного вопроса.

Для законодательства была установлена следующая весьма сложная процедура. Ежегодно в первом народном собрании нового года можно было делать предложения об изменении законов и издании новых. Собрание открытым голосованием решало, считает ли оно необходимым вносить изменения в существующие законы или нет. Если решение было положительным, гражданину, сделавшему предложение, предоставлялось представить в совет пятисот соответствующий проект закона. Совет пятисот давал свое заключение по проекту, после чего законопроект с заключением совета поступал на рассмотрение третьего народного собрания данного года.

Законопроект одновременно с передачей его совету пятисот выставлялся для всеобщего ознакомления с ним на площади подле статуй героев.

В случае одобрения законопроекта народным собранием в результате его обсуждения он не получал, однако, сразу после этого силы закона. Он должен был поступить еще в суд присяжных — гелиэю и здесь подвергнуться окончательному рассмотрению в особой коллегии номофетов, составленной из числа членов гелиэи, причем народное собрание назначало также пять особых официальных защитников старых законов — синдиков или синегоров. Число номофетов было неодинаково и зависело от характера подлежавшего их рассмотрению материала. Дела разбирались в форме судебного процесса: предлагавшие новый закон выступали в роли обвинителей старых законов, а синдики — в роли их защитников. Номофеты решали дело голосованием, причем в случае одобрения законопроекта номофетами проект становился законом. Таким образом, решающий голос в деле издания законов перешел к ге- лиэе, которая получила право veto в отношении законодательных предложений народного собрания.

Воздействуя на гелиэю, верхушка рабовладельческого класса получала возможность контролировать деятельность народного собрания. Она имела даже возможность пресечь нежелательное для нее обсуждение в народном собрании тех или иных мероприятий. Для этого можно было использовать графэ параномон — процесс по обвинению в противозаконности предложений, сделанных в народном собрании. Каждый гражданин мог выступить против всякого предложения, сделанного в народном собрании, против всякого постановления народного собрания и даже против решений коллегии номофетов. Под присягой он мог заявить, что возбуждает обвинение в противозаконности против того, кто внес предло

жение об издании нового закона. Последствием было то, что дальнейшее обсуждение предложения или введение в действие закона, если он был принят, приостанавливалось до рассмотрения вопроса судом. Суд в этом случае происходил под председательством шести низших архонтов, т.

Обвинитель в этом процессе должен был, по-видимому, указать противоречие между законопроектом и основами общественного и политического строя Афин. Если судьи признавали правильной жалобу, виновный подвергался денежному штрафу, а в особо серьезных случаях ему грозила даже смертная казнь. Тот, кто три раза был осужден по графэ параномон, лишался права вносить впредь какие-либо предложения в народные собрания. Но, с другой стороны, было установлено, что если обвинитель не получит в свою пользу хотя бы одной пятой части голосов в суде, он подвергается за неосновательное обвинение штрафу в 1000 драхм.

Помимо законодательства и управления народное собрание принимало участие также и в осуществлении судебной власти.

В V в. до н. э. народное собрание само рассматривало лишь дела о наиболее важных государственных преступлениях. Прочие заявления о государственных преступлениях народное собрание обычно направляло для рассмотрения в суд, причем сначала решало вопрос, следует ли вообще принимать данное заявление или нет. Народное собрание рассматривало также жалобы и на иного рода преступления, но с тем, что постановление народного собрания в этих случаях не исключало необходимости последующего обращения жалобщика в суд. Такая жалоба (она называлась “про- болэ”) имела, однако, большое значение для жалобщика, так как положительное отношение собрания к жалобе не только давало ему моральное удовлетворение, но вместе с тем создавало для жалобщика большие шансы на успех в случае его обращения в суд. К этого рода жалобам прибегали в тех случаях, когда обвинение возбуждалось против особенно влиятельных граждан Афинского государства и когда можно было опасаться, что судьи не решат дела против этих лиц даже в случае их очевидной виновности. Жалоба “проболэ” подавалась и в некоторых других случаях, например, по поводу злоупотреблений должностных лиц своею властью, в случае злоупотреблений доносами (доносчики получали в Афинах вознаграждение из конфискуемого имущества осужденных, поэтому были люди, специально занимавшиеся тем, что возбуждали обвинения в политических и должностных преступлениях, так называемые сикофанты).

В народном собрании производился также остракизм — “суд черепков”. На одном из народных собраний ставили вопрос, не находит ли народ нужным изгнать из государства кого-либо, кто в силу влияния и выдающегося положения стал опасен для существующего государственного строя. Если народ отвечал на этот вопрос утвердительно, то производили закрытое голосование черепками (по-гречески черепок — “остракон”) для решения вопроса, кто именно подлежит изгнанию. Тот, чье имя оказывалось на большинстве черепков, должен был удалиться из государства Афинского на 10 лет, сохраняя, однако, все права на свое имущество. Для действительности остракизма число голосующих черепками не должно было быть меньше шести тысяч. Как говорит Плутарх, “остракизм не был наказанием за негодность, но средством смирения и сокрушения гордости и слишком большой силы” (Плутарх. Аристид, 7).

Суть теории. Истоки данной теории восходят к взглядам Платона, объяснявшего причины появления государства общественным разделением труда.

Согласно этой теории государство — это результат исторического прогресса. Ведущим звеном человеческого прогресса, его ядром являются экономические преобразования. Именно изменения в области экономики приводят к образованию государства. Сен-Симон считал, что человеческое общество закономерно развивается по восходящей линии. Двигаясь от одной стадии к другой, оно стремится вперед к «золотому веку».

Возникновению государства предшествует присвоение человеком продуктов природы. Затем, используя самые примитивные орудия труда, человек переходит к производству продуктов для потребления. Собственно человеческий прогресс это и есть прогресс в средствах производства. Начальная стадия развития сменяется теологической, охватывающей времена античности и феодализма, а затем наступает стадия метафизическая (по Сен-Симону, период буржуазного миропорядка). Вслед за ней начнется стадия позитивная, когда установится такой строй, который сделает «жизнь людей, составляющих большинство общества, наиболее счастливой, предоставляя им максимум средств и возможностей для удовлетворения их важнейших потребностей». Если на первой стадии развития общества господство принадлежало старейшинам и вождям, на второй — священникам и феодалам, на третьей — юристам и метафизикам, то затем оно должно перейти к промышленникам и, наконец, ученым.

Надо сказать, что Сен-Симон, признавая определенную важность государственных и политических сил в развитии общества, все же считал, что поступательное движение истории обеспечивается экономическими продвижениями общества.

Оценка теории. Эта теория имеет очень много привлекательных моментов. Не случайно ее взяли на вооружение классики марксизма-ленинизма, выстроив целую концепцию о социально-экономической формации и положив ее в основу своей классовой теории. Эта теория подтверждается многими историческими, этнографическими свидетельствами. Она стройна и логически безупречна.

Однако принять ее безоговорочно нельзя.

Экономическое развитие общества — важная характеристика человеческого развития, но не единственная. Это связано с тем, что человек — особое существо, отличающееся прежде всего наличием мыслительных способностей. С развитием общества эти способности все возрастают и приходит момент, когда духовные факторы уже начинают, если не оспаривать «пальму первенства» у факторов экономических, то, по крайней мере, существенно на него влиять. Сегодня отчетливо осознаваемые отрицательные последствия для всего общества, связанные с безответственным отношением к природе, формируют более экономный способ потребления, влияя тем самым на характер и объем производства предметов, загрязняющих окружающую среду. Можно предположить, что и у первобытных людей значимы были не только экономические факторы, но и факторы политические (например, осознание того, что конфронтация друг с другом ослабляет обе стороны и ни к чему хорошему привести не может, а поэтому лучше обратиться к имеющимся органам политической власти за разрешением спора). Начинают приобретать особую важность и идеологические (религиозные) факторы, и, наконец, психологические (например, чувство сплоченности перед внешней угрозой, осознание себя как единого целого образования). Эти факторы наряду с экономическими оказали прямое воздействие на процесс образования государства.

Одним словом, не только одной «экономикой» жив человек. И в этом состоит особенность человечества по сравнению с другими отрядами биологической сферы.

Ее создателями являются К. Маркс[38] и Ф. Энгельс[39]. Наиболее полно эта теория изложена Энгельсом в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Классовую теорию безоговорочно поддерживал и пытался развить дальше В.И. Ленин.

Суть теории. Одним из основных положений марксизма является учение о социально-экономической формации, т. е. историческом типе общества, основывающемся на определенном способе производства. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни людей. Если экономические отношения — это базисные отношения, то государство и право относятся к надстроечным явлениям, а следовательно, зависят от экономической структуры общества, полностью ею определяются и ей соответствуют, хотя и обладают определенной самостоятельностью. Указанное соответствие носит форму своеобразного повторения в надстройке некоторой суммы признаков, присущих базису. Они как бы транслируются наверх.

К. Маркс (1818–1883) — немецкий ученый, основоположник последовательно научного мировоззрения — диалектического и исторического материализма. Соч. «Капитал».

Ф. Энгельс (1820–1895) — немецкий ученый, один из основоположников научного коммунизма. Соч. «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: