Фомочкина обратилась в суд с иском к жск зюзино зб о признании

Обновлено: 28.03.2024

Разрешение споров, возникающих в связи с отнесением

имущества к общему имуществу супругов

10. На имущество, приобретенное в период брака, но на средства, принадлежавшие одному из супругов лично, режим общей совместной собственности супругов не распространяется.

У. обратился в суд с иском к П. о разделе совместно нажитого имущества, ссылаясь на то, что состоял в браке с П. В период брака по договору купли-продажи супругами в совместную собственность приобретена квартира. Поскольку брачный договор между сторонами не заключался, соглашение о разделе совместно нажитого имущества не достигнуто, У. просил произвести раздел квартиры между ним и П. и признать за ним право собственности на 1/2 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру.

Ответчик П. исковые требования не признала, просила признать за истцом право собственности на 1/15 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, а за ней - право собственности на 14/15 доли, учитывая приобретение квартиры на личные средства ответчика в сумме 1 750 000 руб.

Судом установлено, что с 23 декабря 2010 г. У. состоял с П. в браке.

Цена приобретенной квартиры составила 1 995 000 руб.

Как было установлено в ходе рассмотрения дела и сторонами не оспаривалось, часть денежных средств в размере 1 750 000 руб., потраченных на приобретение указанной квартиры, была получена П. в дар от П.Л. (матери П.) по договору дарения от 11 февраля 2011 г.

Данная сумма выручена матерью П. от продажи принадлежавшей ей на праве собственности квартиры.

Все названные выше сделки были совершены в один день - 11 февраля 2011 г.

Брак между У. и П. расторгнут 9 октября 2014 г.

Раздел имущества супругов после расторжения брака между сторонами не производился.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования о разделе спорной квартиры между супругами в равных долях, суд первой инстанции исходил из того, что между сторонами было достигнуто соглашение о приобретении квартиры в общую совместную собственность и поскольку полученные в дар денежные средства были внесены П. по ее усмотрению на общие нужды супругов - покупку квартиры, то на данное имущество распространяется режим совместной собственности супругов.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала, что выводы судов сделаны с нарушением норм материального права.

В соответствии со ст. 34 СК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

В соответствии с п. 1 ст. 36 СК РФ имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.

Как установлено судом, источником приобретения спорной квартиры являлись средства, полученные П. по безвозмездной сделке, а также частично совместно нажитые средства супругов.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце четвертом п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", не является общим совместным имущество, приобретенное хотя и во время брака, но на личные средства одного из супругов, принадлежавшие ему до вступления в брак, полученное в дар или в порядке наследования, а также вещи индивидуального пользования, за исключением драгоценностей и других предметов роскоши.

Из приведенных выше положений следует, что юридически значимым обстоятельством при решении вопроса об отнесении имущества к общей собственности супругов является то, на какие средства (личные или общие) и по каким сделкам (возмездным или безвозмездным) приобреталось имущество одним из супругов во время брака. Имущество, приобретенное одним из супругов в браке по безвозмездным гражданско-правовым сделкам (например, в порядке наследования, дарения, приватизации), не является общим имуществом супругов. Приобретение имущества в период брака, но на средства, принадлежавшие одному из супругов лично, также исключает такое имущество из режима общей совместной собственности.

Вместе с тем судом такое юридически значимое обстоятельство, как использование для приобретения спорной квартиры средств, принадлежавших лично П., ошибочно было оставлено без внимания.

Делая вывод о том, что спорная квартира относится к совместно нажитому имуществу супругов, суд исходил из отсутствия в договоре о ее покупке условий о распределении долей в квартире.

При этом суд не учел, что полученные П. в дар денежные средства в размере 1 750 000 руб. и потраченные на покупку квартиры являлись личной собственностью П., поскольку совместно в период брака с истцом не приобретались и не являлись общим доходом супругов.

Внесение этих средств для покупки квартиры не меняет их природы личного имущества П.

Таким образом, доли сторон в праве собственности на квартиру подлежали определению пропорционально вложенным личным денежным средствам ответчика и совместным средствам сторон.

Это судебными инстанциями учтено не было и повлекло за собой вынесение незаконных судебных постановлений.

Разрешение споров, возникающих из жилищных отношений

10. В случае прекращения семейных отношений бывшие члены семьи собственника жилого помещения утрачивают право пользования этим жилым помещением, если соглашением между ними не установлено иное.

Суд может рассмотреть вопрос о возможности сохранения за таким лицом права пользования жилым помещением на определенный срок на основании ч. 4 ст. 31 ЖК РФ.

Ш.С., действуя также в интересах несовершеннолетнего Ш.В., обратилась в суд с иском к Ш.А. о признании утратившим право пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета, выселении, возложении обязанности передать ключи.

Судом установлено, что с 2003 года Ш.А. и Ш.С. состояли в браке, который расторгнут в 2015 году, от брака имеют несовершеннолетнего сына Ш.В.

В спорном жилом доме проведена реконструкция за счет взятых супругами Ш.С. и Ш.А. в апреле 2008 года кредитных средств, задолженность по кредиту оплачивается ими совместно, окончание срока выплаты по кредиту - 2028 год. В этом доме проживают и имеют регистрацию Ш.С., Ш.А., их несовершеннолетний сын Ш.В.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением, в удовлетворении иска отказано.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, судебные инстанции пришли к выводу о том, что с учетом конкретных обстоятельств дела при отсутствии у Ш.А. каких-либо прав на другое жилое помещение достаточных оснований для признания ответчика утратившим право пользования спорным жилым помещением не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с вынесенными судебными постановлениями, указав, в частности, следующее.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", по общему правилу, в соответствии с ч. 4 ст. 31 ЖК РФ в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением собственника с бывшим членом его семьи. Это означает, что бывшие члены семьи собственника утрачивают право пользования жилым помещением и должны освободить его (ч. 1 ст. 35 ЖК РФ). В противном случае собственник жилого помещения вправе требовать их выселения в судебном порядке без предоставления другого жилого помещения.

По смыслу чч. 1 и 4 ст. 31 ЖК РФ к бывшим членам семьи собственника жилого помещения относятся лица, с которыми у собственника прекращены семейные отношения. Под прекращением семейных отношений между супругами следует понимать расторжение брака в органах записи актов гражданского состояния, в суде, признание брака недействительным.

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами для разрешения данного спора являлись обстоятельства, свидетельствующие о том, что семейные отношения между Ш.С. и Ш.А. прекращены, ответчик является бывшим членом семьи собственника жилого помещения, в силу закона после прекращения брака право пользования спорным жилым помещением за ним не сохраняется, соглашения между собственником спорной квартиры и Ш.А. о праве пользования спорной квартирой не имеется. Приобретение спорного имущества на совместные денежные средства, мотивы заключения брачного договора правового значения для разрешения возникшего спора не имеют.

Судами также не принято во внимание, что при рассмотрении иска собственника жилого помещения к бывшему члену семьи о прекращении пользования жилым помещением и выселении в целях обеспечения баланса интересов сторон спорного правоотношения суд, исходя из положений ч. 4 ст. 31 ЖК РФ, может решить вопрос о возможности сохранения за бывшим членом семьи права пользования жилым помещением на определенный срок.

Определение N 85-КГ17-19

11. Лица, вселенные в квартиру в качестве членов семьи собственника, не имеют права на внеочередное обеспечение жилым помещением в связи с признанием многоквартирного дома, в котором данная квартира расположена, аварийным.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку Г. не является нанимателем жилого помещения муниципального жилищного фонда либо собственником жилого помещения, то в силу положений ст. 32, 49, 57, 85 и 86 ЖК РФ, а также Федерального закона от 21 июля 2007 г. N 185-ФЗ "О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства" правом на обеспечение благоустроенным жилым помещением во внеочередном порядке не обладает.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции исходил из того, что, поскольку единственное для проживания истца жилое помещение в установленном законом порядке признано непригодным для проживания и решением органа местного самоуправления определено к сносу, а истец признана малоимущей и принята на учет в качестве лица, нуждающегося в жилом помещении (отдельно от собственника жилого помещения, подлежащего сносу), у органов местного самоуправления в силу ст. 57 ЖК РФ возникла обязанность по предоставлению истцу благоустроенного жилого помещения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала, что выводы суда апелляционной инстанции сделаны с нарушением норм материального права.

Жилищные права собственника жилого помещения в доме, признанном в установленном порядке аварийным и подлежащим сносу, обеспечиваются в порядке, предусмотренном ст. 32 ЖК РФ.

Согласно ч. 10 ст. 32 ЖК РФ признание в установленном Правительством Российской Федерации порядке многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции является основанием предъявления органом, принявшим решение о признании такого дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, к собственникам помещений в указанном доме требования о его сносе или реконструкции в разумный срок. В случае, если данные собственники в установленный срок не осуществили снос или реконструкцию указанного дома, земельный участок, на котором расположен указанный дом, подлежит изъятию для муниципальных нужд и, соответственно, подлежит изъятию каждое жилое помещение в указанном доме, за исключением жилых помещений, принадлежащих на праве собственности муниципальному образованию, в порядке, предусмотренном чч. 1 - 3, 5 - 9 данной статьи.

В соответствии с ч. 1 ст. 32 ЖК РФ жилое помещение может быть изъято у собственника путем выкупа в связи с изъятием соответствующего земельного участка для государственных или муниципальных нужд. Выкуп части жилого помещения допускается не иначе как с согласия собственника.

По соглашению с собственником жилого помещения ему может быть предоставлено взамен изымаемого жилого помещения другое жилое помещение с зачетом его стоимости при определении размера возмещения за изымаемое жилое помещение (ч. 8 ст. 32 ЖК РФ).

Вместе с тем, если жилой дом, признанный аварийным и подлежащим сносу, включен в региональную адресную программу по переселению граждан из аварийного жилищного фонда, то собственник жилого помещения в таком доме в силу п. 3 ст. 2, ст. 16 Федерального закона от 21 июля 2007 г. N 185-ФЗ "О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства" имеет право на предоставление другого жилого помещения либо его выкуп.

Судом по делу установлено, что жилое помещение, принадлежащее матери истца на праве собственности, находится в доме, признанном непригодным для проживания и подлежащим сносу, который не включен в адресную программу по переселению граждан из аварийного жилищного фонда; истец, а также ее несовершеннолетняя дочь, вселены в указанное жилое помещение его собственником и проживали в нем в качестве членов семьи последнего, а потому исходя из содержания приведенных выше норм Г. права на внеочередное предоставление жилого помещения в связи с признанием жилого дома аварийным, в котором ее матери принадлежит на праве собственности жилое помещение, не имеет, а правом на получение возмещения за жилое помещение в соответствии с требованиями ст. 32 ЖК РФ обладает только собственник жилого помещения, то есть мать Г.

При указанных обстоятельствах у суда апелляционной инстанции отсутствовали правовые основания для отмены решения суда первой инстанции и вынесения нового решения об удовлетворении исковых требований.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.


Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 18 апреля 2017 г. N 5-КГ17-9 Суд отменил судебные акты об отказе в иске по делу о признании не приобретшей права пользования жилым помещением, поскольку суды не определили в качестве юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельства, указанные истцом, и не дали им правовой оценки


Обзор документа

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 18 апреля 2017 г. N 5-КГ17-9 Суд отменил судебные акты об отказе в иске по делу о признании не приобретшей права пользования жилым помещением, поскольку суды не определили в качестве юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельства, указанные истцом, и не дали им правовой оценки

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кликушина А.А.,

судей Назаренко Т.Н. и Рыженкова А.М.

с участием прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Департамента городского имущества г. Москвы к Пивкиной Г.А.; о признании не приобретшей право пользования жилым помещением, выселении без предоставления другого жилого помещения, снятии с регистрационного учета, по иску Пивкиной Г.А. к Департаменту городского имущества г. Москвы о признании членом семьи нанимателя по договору социального найма, возложении обязанности заключить договор социального найма, признании незаконным отказа в заключении договора социального найма

по кассационной жалобе Пивкиной Г.А. на решение Коптевского районного суда г. Москвы от 11 апреля 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 июня 2016 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Кликушина А.А., выслушав объяснения Пивкиной Г.А. и ее представителя Орлова М.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, представителя Департамента городского имущества г. Москвы - Гарпиченко Я.Э., возражавшей против доводов кассационной жалобы, а также заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А., просившей об отмене судебных постановлений, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

Решением Коптевского районного суда г. Москвы от 11 апреля 2016 г. иск Департамента городского имущества г. Москвы удовлетворен, в удовлетворении иска Пивкиной Г.А. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 июня 2016 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Пивкина Г.А. ставит вопрос об отмене судебных постановлений, как незаконных.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Кликушина А.А. от 27 марта 2017 г. кассационная жалоба Пивкиной Г.А. передана с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При вынесении оспариваемых судебных постановлений такие нарушения норм материального и процессуального права допущены судом первой и апелляционной инстанций.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Пивкин Я.П. по договору социального найма являлся нанимателем комнаты в коммунальной квартире находящейся по адресу: г. Москва, Дмитровское шоссе, д. 42, кв. 106 (т. 1, л.д. 10, 11).

1 августа 2008 г. Пивкин Я.П. заключил брак с Устиной Г.А. с присвоением последней фамилии Пивкина (т. 1, л.д. 26).

1 декабря 2008 г. между Пивкиным Я.П. и ДЖП и ЖФ г. Москвы заключено дополнительное соглашение к договору социального найма, согласно которому в договор социального найма внесены изменения, в качестве супруги нанимателя в договор включена Пивкина Г.А. (т. 1, л.д. 25).

11 января 2015 г. Пивкин Я.П. умер (т. 1, л.д. 9).

27 мая 2015 г. в удовлетворении заявления Пивкиной Г.А. о заключении с ней договора социального найма на комнату площадью 22,7 кв.м в коммунальной квартире, находящейся по адресу: . Департаментом городского имущества г. Москвы отказано (т. 1, л.д. 102).

Решением Коптевского районного суда г. Москвы от 17 сентября 2015 г. брак между Пивкиным Я.П. и Устиной (Пивкиной) Г.А. признан недействительным в связи с нерасторжением Пивкиным Я.П. предыдущего брака (т. 1 л.д. 121-124).

Удовлетворяя иск Департамента городского имущества г. Москвы и отказывая в удовлетворении иска Пивкиной Г.А., суд первой инстанции исходил из того, что предоставление спорного жилого помещения для проживания Пивкиной Г.А. и включение ее в договор социального найма явилось следствием регистрации брака между нею и нанимателем спорного жилого помещения Пивкиным Я.П., а в связи с признанием брака недействительным Пивкина Г.А., по мнению суда, не приобрела право пользования данным жилым помещением. Кроме того, суд первой инстанции указал, что, поскольку брак признан недействительным, Пивкина Г.А. членом семьи Пивкина Я.П. никогда не являлась.

С данными выводами суда первой инстанции согласился суд апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что с выводами судебных инстанций нельзя согласиться по следующим основаниям.

Пунктом 1 статьи 30 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что брак, признанный судом недействительным, не порождает прав и обязанностей супругов, предусмотренных Кодексом, за исключением случаев, установленных пунктами 4 и 5 данной статьи.

В соответствии со статьей 2 Семейного кодекса Российской Федерации семейное законодательство устанавливает условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным, регулирует личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами, а также определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей.

Таким образом, семейное законодательство не регулирует жилищные отношения членов семьи.

Жилищные права и обязанности членов семьи возникают из оснований, предусмотренных Жилищным кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными правовыми актами.

Согласно части 1 статьи 69 Жилищного кодекса Российской Федерации к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. В исключительных случаях иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в судебном порядке.

В силу части 4 статьи 69 Жилищного кодекса Российской Федерации, если гражданин перестал быть членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, но продолжает проживать в занимаемом жилом помещении, за ним сохраняются такие же права, какие имеют наниматель и члены его семьи. Указанный гражданин самостоятельно отвечает по своим обязательствам, вытекающим из соответствующего договора социального найма.

Исходя из указанных положений закона бывшие члены семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, проживающие в жилом помещении, сохраняют право пользования им.

По смыслу части 1 и 4 статьи 69 Жилищного кодекса Российской Федерации, к бывшим членам семьи нанимателя жилого помещения относятся лица, с которыми у нанимателя прекращены семейные отношения.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце 2 пункта 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации" под прекращением семейных отношений между супругами следует понимать расторжение брака в органах записи актов гражданского состояния, в суде, признание брака недействительным, прекращение ведения общего хозяйства.

Таким образом, признание брака недействительным не является безусловным основанием для прекращения возникшего у добросовестного супруга как члена семьи нанимателя права пользования жилым помещением и признания его не приобретшим это право.

Как разъяснил пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 25 названного постановления от 2 июля 2009 г. N 14, решая вопрос о возможности признания иных лиц членами семьи нанимателя (например, лица, проживающего совместно с нанимателем без регистрации брака), суду необходимо выяснить, были ли эти лица вселены в жилое помещение в качестве члена семьи нанимателя или в ином качестве, вели ли они с нанимателем общее хозяйство, в течение какого времени они проживают в жилом помещении, имеют ли они право на другое жилое помещение и не утрачено ли ими такое право.

В силу части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Однако указанные обстоятельства суд первой инстанции в нарушение части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не определил в качестве юридически значимых для правильного разрешения спора, они не вошли в предмет доказывания по делу и не получили правовой оценки суда.

Суд апелляционной инстанции данные нарушения не устранил.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Пивкиной Г.А., в связи с чем решение Коптевского районного суда г. Москвы от 11 апреля 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 июня 2016 г. нельзя признать законными, они подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, определить характер правоотношений сторон и разрешить спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

Председательствующий Кликушин А.А.
Судьи Назаренко Т.Н.
Рыженков А.М.

Обзор документа

Городская администрация попыталась выселить из жилья гражданку, ссылаясь на то, что наниматель этого помещения умер, а брак ответчицы с ним был признан недействительным.

СК по гражданским делам ВС РФ не согласилась с тем, что однозначно установлены основания для такого выселения, и пояснила следующее.

Исходя из ЖК РФ, бывшие члены семьи нанимателя жилья по договору соцнайма, проживающие в помещении, сохраняют право пользования последним.

С учетом этого признание брака недействительным не является безусловным основанием для прекращения возникшего у добросовестного супруга (как члена семьи нанимателя) права пользования жильем и признания его не приобретшим такое право.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:


Один из экспертов «АГ» обратил внимание на парадоксальность определения: призвав к отходу от формализма, Суд отменил акты нижестоящих инстанций из-за формального по своей сути подхода. Второй эксперт заметил, что результатом удовлетворения как иска о признании, так и иска о государственной регистрации перехода права собственности в данном случае будет внесение записи в ЕГРН. Третий подчеркнул, что принцип диспозитивности является важной гарантией справедливого разбирательства, а активная роль суда в состязательном процессе не должна простираться слишком далеко.

В Определении № 305-ЭС20-2700 по делу № А40-23052/2019 Верховный Суд напомнил, что при очевидности материально-правового интереса истца суды обязаны самостоятельно определять надлежащий способ защиты права.

Ненадлежащий способ защиты права обнаружила только четвертая инстанция

В декабре 2007 г. ООО «Строительное оборудование и материалы» купило у ООО «Лестехстрой» здание и земельный участок под ним. В тот же день был подписан акт приема-передачи, имущество перешло во владение покупателя.

В соответствии с договором ООО «Строительное оборудование и материалы» оплатило покупку частично, окончательный расчет стороны договорились произвести после госрегистрации перехода права собственности. Однако в ноябре 2008 г. управление Росреестра отказалось регистрировать переход права на спорные объекты из-за того, что в рамках уголовного дела на земельный участок был наложен арест.

В дальнейшем упоминание об аресте было исключено из реестра, «Строительное оборудование и материалы» несколько раз просило «Лестехстрой» зарегистрировать переход права собственности, но продавец на эти просьбы не реагировал. Покупатель был вынужден обратиться в АС г. Москвы с иском о признании договора купли-продажи действующим и признании права собственности на приобретенные здание и участок. В обоснование своего требования организация ссылалась на факт заключения с «Лестехстрой» договора, частичное внесение платы по нему, передачу имущества по акту и владение спорной недвижимостью.

Первая инстанция удовлетворила иск, с ней согласились апелляция и суд округа, однако ответчик подал жалобу в Верховный Суд.

В данном случае ООО «Строительное оборудование и материалы» не обладало правом собственности на спорное имущество до вступления Закона о госрегистрации 1997 г. То есть заключение договора купли-продажи и частичная уплата предусмотренной им цены не являются основаниями для признания права собственности, подчеркнула Экономколлегия.

Иск о признании права – это иск о подтверждении уже возникшего права. Иными словами, заявление такого требования в рассматриваемом споре – ненадлежащий способ защиты, пояснил ВС. Однако, добавил он, обращение общества «Строительное оборудование и материалы» за судебной защитой, по сути, направлено на государственную регистрацию права собственности на приобретенную недвижимость.

Экономколлегия напомнила, что согласно п. 3 Постановления № 10/22 и п. 9 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. № 25 о применении некоторых положений разд. 1 ч. 1 ГК в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса суд обязан самостоятельно определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению.

ВС отметил, что истец неоднократно обращался к ответчику с заявлениями о необходимости государственной регистрации перехода права собственности, и именно из-за отсутствия действий руководства ООО «Лестехстрой» покупатель обратился в суд. При этом, добавила коллегия, п. 61 Постановления № 10/22 говорит о том, что если одна из сторон договора купли-продажи недвижимого имущества ведет себя подобным образом, то другая вправе обратиться с иском о государственной регистрации перехода права собственности.

Согласно п. 63 Постановления № 10/22 если требующая государственной регистрации сделка совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о регистрации этой сделки: «Сторона сделки не имеет права на удовлетворение иска о признании права, основанного на этой сделке, так как соответствующая сделка до ее регистрации не считается заключенной либо действительной в случаях, установленных законом».

На этом основании Суд отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в АС г. Москвы.

Эксперты прокомментировали позицию ВС

Генеральный директор Юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов считает позицию ВС не до конца однозначной. По его мнению, подход, отраженный в Постановлении № 10/22, направлен на уход от формализма. Это указание на необходимость разбираться в споре по существу вне зависимости от того, как сформулированы исковые требования, считает эксперт: «И это верно, потому что суд должен разрешить спорную ситуацию, а не гонять истца по кругу, чтобы он угадал, что именно хочет суд. Такой “неформальный” подход сейчас встречается, но не всегда реализуется на практике. С этой точки зрения текущая позиция ВС РФ важна».

В то же время, добавил Павел Герасимов, ВС отменил акты нижестоящих инстанций из-за формального подхода: «И сторонам, и Суду было понятно, чего хочет истец. Нижестоящие суды разрешили вопрос именно исходя из целей истца. Без материалов дела, конечно, сложно судить о том, мог ли ВС самостоятельно изменить мотивировку, оставив требования по существу удовлетворенными. Возможно, что нет».

Теперь же при рассмотрении дела вновь встанет вопрос о пропуске срока исковой давности уже исходя из требования о государственной регистрации перехода права. «Если таковой признают пропущенным, то формальный подход ВС, по сути, одобрит недобросовестное поведение уклоняющегося ответчика», – считает Павел Герасимов.

Кроме того, заметил эксперт, в определении Экономколлегия ссылается на содержащиеся в п. 63 Постановления №10/22 правила о регистрации сделки, хотя договор купли-продажи недвижимого имущества в регистрации не нуждается. «Регистрируется не договор, а переход права. Сам договор считается заключенным с даты его подписания», – напомнил эксперт.

Юрист московского КА «Регионсервис» Алексей Петров с точкой зрения Суда согласился. «Иск о признании направлен на фиксацию наличия существующего права. Кроме того, такой иск является вещным, в то время как иск о государственной регистрации перехода права собственности носит, скорее, обязательственный характер. Радует, что Экономическая коллегия Верховного Cуда следует закрепленному в российском праве недвижимости принципу внесения, указывая, что самой по себе фактической передачи недвижимой вещи для возникновения права собственности недостаточно», – указал эксперт.

При этом, добавил он, результатом удовлетворения как иска о признании, так и иска о государственной регистрации перехода права собственности в данном случае будет именно внесение записи в ЕГРН: «Разница в том, что во втором случае истец станет собственником именно в момент внесения записи. Поэтому в данном случае при выборе надлежащего способа защиты суду достаточно применить нормы ст. 551 Гражданского кодекса, т.е. речь идет только о правовой квалификации требований истца. Поскольку именно суд определяет применимые нормы, то он сам решает, является ли требование о внесении записи в ЕГРН иском о признании или иском о регистрации перехода права собственности».

Гораздо сложнее, по словам Алексея Петрова, дело обстоит в тех случаях, когда просительная часть иска не соответствует надлежащему способу защиты права: например, лицо вместо предъявления виндикационного иска подает иск о признании. «В силу принципа диспозитивности суд не вправе заменить или дополнять требования, но может предложить истцу сделать это самостоятельно. В случае если истец этого не делает, то отказ в удовлетворении иска вполне закономерен», – убежден юрист.

Партнер Юридической фирмы «БИЭЛ» Николай Сапожников заметил, что позиция ВС не является новой или революционной. «Однако надо признать, что стороны и вслед за ними суды нередко не утруждают себя надлежащим юридическим анализом правоотношений, поэтому напоминание о содержании Постановления №10/22 должно пойти на пользу правоприменительной практике».

Определение, по мнению юриста, примечательно скорее тем, что в нем Суд четко сформулировал позицию о том, что суды должны были самостоятельно определить надлежащий способ защиты права, поскольку истец настаивал на признании права собственности в целях государственной регистрации права собственности.

«На практике суды в подобных обстоятельствах всегда стремятся разъяснить истцу его право на уточнение предмета иска в части избранного способа защиты права. Остается вопрос: как поступать суду, если даже после подобного разъяснения, истец будет настаивать на выбранном им способе защиты? Все же принцип диспозитивности гражданского и арбитражного процесса остается важной гарантией справедливого разбирательства, а активная роль суда в состязательном процессе не должна простираться слишком далеко», – заключил Николай Сапожников.


Одна из экспертов указала, что главным основанием для отказа в иске администрации сразу в трех инстанциях стала недоказанность обстоятельства, которое администрация не должна была доказывать по закону. По мнению другого, ВС решил напомнить судам, что при квалификации строения как самовольного учитывается не только земельно-правовой, но и градостроительный аспект. Третья считает, что нижестоящие инстанции подошли к рассмотрению дела достаточно формально.

3 марта ВС опубликовал Определение № 305-ЭС20-18007, которым исправил ошибку нижестоящих инстанций, перепутавших иск о сносе самовольной постройки с иском о признании права на нее (дело № А41-51701/2019).

Отказывая в иске об одном, три инстанции применили нормы о другом требовании

В ноябре 2019 г. Администрация Одинцовского муниципального района Московской области узнала, что на земельных участках ЗАО «Группа компаний “Жилищный капитал”» и ООО «Коперник» расположен объект незавершенного строительства – кирпичный фундамент с арматурной оснасткой, которая может угрожать жизни и здоровью граждан.

Выяснив, что разрешения на строительство не было, администрация подала иск о признании объекта самовольной постройкой и о его сносе. Однако АС Московской области отказал в удовлетворении требований. По его мнению, администрация не доказала, что строение угрожает жизни и здоровью граждан, имеет признаки аварийного состояния и не может использоваться «для возобновления строительства».

Позиция первой инстанции основывалась на нормах о другом иске – о признании права собственности на самовольную постройку. Такое требование можно удовлетворить, если будет установлено, что единственный признак самовольной постройки – отсутствие разрешения на строительство, пояснил суд. В этом случае также нужно выяснить, не нарушает ли постройка права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает ли она угрозу для жизни и здоровья граждан. Однако, заметила первая инстанция, администрация не заявила ходатайство о назначении соответствующей судебной экспертизы.

Отметив, что спорное строение – это монолитная плита, АС Московской области пришел к выводу, что сама по себе она не может угрожать жизни и здоровью людей. «Проверить строение на соответствие другим нормативным требованиям – теплозащитным, противопожарным, объемно-планировочным решениям, санитарно-эпидемиологическим, охраны окружающей среды и т.д. – не представляется возможным, так как объект строительством не завершен», – добавил он.

Сославшись на ч. 4 ст. 52 ГрК и Правила проведения консервации объекта незавершенного строительства, первая инстанция указала, что если основания для консервации есть, то администрация вправе подать к ответчикам другой иск – об обязании провести соответствующие работы. Там же можно попросить принять меры, «препятствующие несанкционированному доступу внутрь объекта и на территорию строительной площадки», разъяснил АС Московской области. Апелляция и первая кассация поддержали такой подход.

ВС заметил, что администрация заявляла другой иск

Верховный Суд прежде всего обратил внимание на то, что предмет этого спора – требование публичного органа о сносе самовольно возведенного неустановленным лицом без разрешения на строительство объекта, которое предъявлено к собственникам участков, где строение находится.

В силу п. 1 ст. 222 ГК здание, возведенное без разрешения на строительство, является самовольной постройкой, напомнил Суд. «В данном случае к признанию постройки самовольной приводит публично-правовое формальное нарушение в виде отсутствия требуемого разрешения на строительство», – подчеркнул он.

«Жилищный капитал» и «Коперник» не просили признать право собственности на спорную постройку. Более того, при рассмотрении дела в нижестоящих инстанциях, в отзывах на кассационную жалобу в ВС и непосредственно в заседании Экономколлегии представители компаний подтверждали, что не планируют ни заявлять такие иски, ни достраивать объект. Суд напомнил, что в п. 2 ст. 222 ГК прямо сказано: по общему правилу, если нет сведений о том, кто построил объект, самовольную постройку должен снести собственник земельного участка, на котором она находится.

Общество «Жилищный капитал» также ссылалось на то, что еще в 2016 г. было признано банкротом. Это, по мнению компании, не позволяет удовлетворить предъявленный к ней иск о сносе самовольной постройки. Однако ВС с ней не согласился. «Предъявленное требование направлено на защиту публичного порядка строительства и обеспечение безопасности возводимых строений и не связано с гражданско-правовыми обязательственными отношениями, в которых компания является должником, или с публично-правовыми отношениями по уплате компанией обязательных платежей, а поэтому довод компании о том, что банкротство организации исключает удовлетворение предъявленного к ней иска о сносе самовольной постройки, подлежит отклонению», – пояснил Суд.

В итоге он отменил решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение. В этот раз нужно рассмотреть иск по существу заявленных требований, в том числе определить правовой режим объекта по правилам ст. 222 ГК, подчеркнул ВС.

Эксперты «АГ» прокомментировали определение

«По какой-то причине при разрешении этого дела произошла путаница с предметом спора и распределением бремени доказывания. Главным основанием для отказа в иске администрации сразу в трех инстанциях стала недоказанность угрозы спорной постройки для жизни и здоровья граждан», – заметила адвокат, юрист Dentons Мария Оболенская.

Однако, добавила она, есть две разных ситуации. Первая – когда собственник участка хочет легализовать самовольную постройку. «В этом случае истец, чтобы за ним признали право собственности на постройку, должен доказать соблюдение ряда предусмотренных законом условий. В том числе – что такая постройка не представляет угрозы жизни и здоровью граждан. Именно об этом идет речь в п. 26 Постановления Пленума ВС и ВАС РФ 10/22, на который в данном деле ссылались нижестоящие суды», – пояснила эксперт.

Вторая ситуация – когда публичный орган требует снести самовольную постройку. «Здесь суду нужно установить, что постройка действительно является самовольной. Признаки для признания постройки самовольной перечислены в п. 1 ст. 222 ГК, и, если есть хотя бы один из них, в том числе отсутствие разрешения на строительство, этого достаточно», – напомнила Мария Оболенская.

Именно такой иск администрации рассматривался в данном деле. «Не совсем понятно, зачем суды изучали вопрос о наличии угрозы жизни и здоровью граждан, учитывая, что требований о легализации постройки ни от кого из ответчиков не поступало. Более того, даже если бы кто-то и заявил требование о признании права собственности на постройку, то доказать, что она не несет никакой угрозы, должен был бы этот заявитель, а не администрация. Поэтому ссылка судов на то, что администрация не ходатайствовала о назначении экспертизы, выглядит тем более странно», – пояснила адвокат.

Партнер юридической фирмы «БИЭЛ» Николай Сапожников считает, что ВС решил напомнить судам: критерии отнесения строения к самовольному учитывают не только земельно-правовой аспект (права на земельный участок под строением), но и градостроительный, публично-правовой, аспект – отсутствие разрешения на строительство. «Верховный Суд ясно сформулировал, что предъявленное требование направлено на защиту публичного порядка строительства и обеспечение безопасности строений, а также не связано с гражданско-правовыми обязательственными отношениями. Наличие права собственности на земельный участок и надлежащие категория и вид разрешенного использования участка являются необходимыми, но не достаточными условиями для законного возведения строения», – пояснил юрист.

Больше всего их заинтересовало разъяснение о том, что, если арендатор перестал пользоваться имуществом, то отсутствие акта приема-передачи не является основанием для возобновления действия договора аренды на неопределенный срок

Поскольку ответчики не предпринимали действий для оформления разрешительной документации и не заявляли встречные иски о признании права собственности на постройку, нижестоящие инстанции необоснованно возложили бремя доказывания опасности сохранения спорного объекта и необходимости его сноса на администрацию, считает Николай Сапожников. При этом, заметил он, ВС специально упомянул свое недавнее Определение от 26 мая 2020 г. № 306-ЭС19-19642, в котором защитил права предпринимателя, активно пытавшегося сначала в административном, а затем в судебном порядке легализовать постройку на своем участке.

«Можно сказать, что в комментируемом определении и Определении № 306-ЭС19-19642 Верховный Суд еще раз очертил “коридор возможностей” для владельцев аналогичных строений», – указал эксперт. По его мнению, в этом споре у ответчиков еще остается небольшой шанс сохранить спорный объект, если они предпримут активные действия по легализации постройки при новом рассмотрении дела.

Адвокат Московской коллегии адвокатов «Град» Вера Тихонова отметила, что подход ВС к основаниям для признания постройки самовольной принципиально новым не является: «Отсутствие разрешения на строительство в силу гражданского законодательства является одним из оснований для признания постройки самовольной».

Нижестоящие инстанции достаточно формально подошли к рассмотрению дела, считает эксперт. «Они фактически сослались на невозможность проверки строения на соответствие нормативным требованиям, в том числе потому, что истец не ходатайствовал о проведении экспертизы. Однако споры о признании постройки самовольной и ее сносе предполагают проведение строительно-технической экспертизы, и суд мог самостоятельно назначить ее вне зависимости от ходатайства стороны», – пояснила адвокат.

По ее мнению, отказ в сносе постройки, когда уже сейчас очевидно, что она воздвигнута без разрешительной документации, может привести к негативным последствиям – к легализации этой постройки в новом судебном процессе, в котором благодаря ссылке на решение об отказе в сносе не будут исследоваться фактические обстоятельства.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: