Фальсификация доказательств полицейские методы доклад адвоката м никонова

Обновлено: 23.04.2024

Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов, сотрудничающий с правозащитной организацией «Зона права», подготовил доклад «Фальсификация доказательств. Полицейские методы», в котором приведен анализ практики по уголовным делам о фальсификации доказательств в 2019 г. - сообщает «Адвокатская газета». В докладе отмечается, что фальсификация доказательств, квалифицируемая по ч. 2 ст. 303 УК РФ, относится к преступлениям средней тяжести, что позволяет прекращать такие дела с назначением судебного штрафа. В официальной судебной статистике зафиксировано крайне незначительное количество случаев по ч. 2 и 3 ст. 303 УК РФ. На это, по мнению автора исследования, влияют несколько факторов:

Доказательства формируются под контролем лица, имеющего специальную подготовку, контролирующего ситуацию по делу и обладающего определенным ресурсом для воспрепятствования обнаружению и доказыванию фальсификации.
Выявление фальсификации доказательств чаще всего происходит при рассмотрении уголовных дел в суде – при допросе свидетелей, потерпевших, подробном исследовании документов, в том числе с привлечением экспертов и специалистов. В разные годы в России от 55% до 70% уголовных дел рассматривалось в особом порядке (без исследования доказательств), что объективно ограничивает возможности выявить фальсификацию доказательств.
Суды в целом лояльно относятся к таким способам фальсификации доказательств, как, например, дублирование показаний разных свидетелей из протокола в протокол, дописывание за допрашиваемых, не обладающих юридическими познаниями, в протокол «нужных» фраз и т.п.

В целом по ч. 2 ст. 303 УК РФ суды чаще всего назначают условное лишение свободы. Вторым по частоте назначения наказанием является ограничение свободы. Условное лишение свободы назначается чаще всего и по ч. 3 ст. 303 УК РФ – хотя формально это преступление относится к категории тяжких.

Подчеркивается, что в практике «живуч» подброс наркотиков и других запрещенных предметов (патронов, оружия). Это связано с тем, что их изъятие у конкретного человека расценивается судьями как принадлежность этих вещей именно этому человеку. По мнению автора доклада, один из возможных способов защиты от фальсификаций подобного рода – использовать правовую позицию ЕСПЧ по делу «Борисов против России» («Адвокатская газета» подробно напоминает об обстоятельствах дела) в ситуации, когда задержанный уже некоторое время находится под контролем силовиков, но досматривается только спустя некоторое время. Максим Никонов отметил, что при всей резонансности случаев подброса анализ приговоров российских судов показывает, что правоохранители чаще не «инсценируют» преступление, а просто фальсифицируют процессуальные документы, которыми должны оформляться следственные действия. На практике встречаются случаи, когда вместо реального следственного действия проводится его имитация – например, осмотр места происшествия или проверка показаний на месте проводится в другом месте, а не там, где, возможно, было совершено преступление. Также из протоколов могут исключать указания на другие доказательства. Фальсифицируются не только показания подозреваемых, потерпевших, свидетелей и понятых. В практике встречаются случаи, когда подделываются, например, ответы операторов сотовой связи, обязательства о погашении алиментов и даже заключения экспертов. В докладе отмечается, что фальсификация доказательств в российском уголовном процессе во многом обусловлена тем, что у судов имеются широкие возможности использовать при обосновании приговора доказательства, полученные на этапе досудебного производства.

Эксперты «Адвокатской газеты» неоднозначно оценили выводы, сделанные автором доклада. Советник Федеральной палаты адвокатов Е.Рубинштейн указал, что «исследование адвоката Никонова заставляет нас вновь обратить внимание на эти факты и задуматься о том, что может предложить адвокатское сообщество для их устранения или минимизации в дальнейшем». «Непривычно слышать от адвоката призыв к ужесточению наказания за преступления против правосудия. Возможно, что кого-то санкция остановит и определенный рационализм присутствует, но это государственный подход, который всегда занижает ценность охраны личности от государственных репрессий», – подчеркнула адвокат Московской окружной коллегии адвокатов О.Морозова. Младший партнер АБ «ЗКС» А.Лукьянова указала, что, не отрицая актуальность и злободневность темы, необходимо отметить дискуссионный характер изложенных в заключительной части доклада выводов, направленных, по сути, на значительное изменение уже ставших традиционными институтов уголовного и уголовно-процессуального права.

Адвокат Никонов Максим Андреевич подготовил доклад «Фальсификация доказательств. Полицейские методы», в котором проанализировал и обобщил судебную практику по уголовным делам о фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности за последние несколько лет. По результатам изучения более 90 судебных актов по уголовным делам в отношении следователей, дознавателей и оперативных сотрудников были сформулированы предложения о реформировании законодательства и корректировании правоприменительной практики. Кроме того, были систематизированы методы и способы выявления и противодействия фальсификации.

К таким способам, в частности, относятся:

Заявление подзащитным ходатайства от подзащитного о проведении следственных действий и гласных ОРМ в отношении него только с конкретным адвокатом-защитником (обоснование – Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2000 года, Определение Конституционного Суда РФ от 15.11.2007 года №924-О-О). Это позволяет отчасти подстраховаться от замены адвоката или попыток провести какие-либо мероприятия (например, беседы с оперативными сотрудниками) в его отсутствие.
Проставление подписей на каждом листе протокола, указание в графе «замечания» следующего текста: «Обвиняемым и защитником подписана каждая страница протокола (всего – на … страницах). Обвиняемый и защитник от подписания протокола не отказывались. Дописываний и исправлений на момент подписания протокола обвиняемым и защитником __.__.2020 года не имеется». Это позволяет подстраховаться от подмены листов протокола или каких-либо последующих правок в уже напечатанном протоколе.
Подробный допрос свидетеля в суде по обстоятельствам проведения с ним следственного действия. Это позволяет выяснить, действительно ли следственное действие проводилось и как оно проводилось или же следователь просто сфальсифицировал протокол, подписав его в последующем у свидетеля.
Подробный допрос засекреченных свидетелей и лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве. Это необходимо для того, чтобы получить хорошее обоснование для последующей жалобы в ЕСПЧ на безосновательное засекречивание свидетелей или нарушение прав подзащитного из-за участия в деле «досудебщика».
Адвокатские запросы о дате посещении участниками следственного действия отдела полиции или СИЗО в те дни, когда согласно протоколу там проводились следственные действия.

В феврале 2021 года вступили в силу поправки в УПК РФ, которые ввели шестимесячный срок для подачи кассационных жалоб на приговоры в порядке сплошной кассации.

Осуждённые и адвокаты часто получают такой ответ на доводы, связанные с вопросами доказывания и доказательств: «доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств». В ранее действующем постановлении Пленума ВС РФ №2 от 28.01.2014 года в п.10 было прямо закреплено: «Доводы кассационных жалобы, представления, если в них оспаривается правильность установления судом фактических обстоятельств дела (вопросы факта), проверке не подлежат». Изучение практики кассационных судов, действующих с 1 октября 2019 года, показывает, что они хотя и не часто, но входят в обсуждение доказательств. Для этого есть несколько способов, но можно ли их применить (и если можно – то каким именно образом) в той или иной ситуации зависит от материалов конкретного дела, а также от того, что было сделано на предыдущих стадиях уголовного процесса.

В октябре прошлого года начали действовать новые кассационные суды общей юрисдикции. Главный редактор издания «Адвокатская улица» Екатерина Горбунова взяла интервью у владимирского адвоката Максима Никонова, который проанализировал судебную практику по уголовным делам новых судов и разобрался, в каких случаях кассационные жалобы удовлетворяют, а приговоры отменяют или изменяют.

Адвокат Никонов Максим Андреевич на вебинаре «Практика работы новой кассации в уголовном процессе: что учесть защите» рассказал об интересных делах и наметившихся тенденциях в работе кассационных судов общей юрисдикции, действующих с 1 октября 2019 года. В ходе вебинара были разобраны самые частые ошибки при назначении наказания, случаи прекращения по реабилитирующим основаниям и переквалификации на более мягкое обвинение, примеры отмены приговоров с направлением дел на новое рассмотрение и способы реагирования кассационных судов на доводы жалоб о нарушении УПК РФ.

Год назад возникло «дело Голунова». За это время журналист Иван Голунов из подозреваемого стал потерпевшим, а разрабатывавшие его оперативные сотрудники превратились из редко досягаемых для правосудия силовиков в обвиняемых по внушительному набору статей УК РФ: фальсификация доказательств, превышение должностных полномочий и хранение наркотиков. Однако даже столь резонансное дело не поколебало правоприменительную практику по «наркотическим» уголовным делам и не привело к каким-либо системным изменениям.

Адвокат Никонов Максим Андреевич подготовил доклад «Фальсификация доказательств. Полицейские методы» , в котором проанализировал и обобщил судебную практику по уголовным делам о фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности за последние несколько лет. По результатам изучения более 90 судебных актов по уголовным делам в отношении следователей, дознавателей и оперативных сотрудников были сформулированы предложения о реформировании законодательства и корректировании правоприменительной практики. Кроме того, были систематизированы методы и способы выявления и противодействия фальсификации.

Адвокат Никонов Максим Андреевич прошёл трёхмесячное обучение по курсу «Семейное право в спорах об имуществе и о детях, в банкротстве и при наследовании» (г.Москва). В рамках курса были изучены проблемные вопросы, возникающие в семейно-правовых спорах, а также судебная практика Верховного Суда РФ и региональных судов.

30 апреля 2020 года Верховный Суд РФ выпустил второй Обзор по вопросам, связанным с правовым регулированием различных ситуаций во время распространения коронавируса. Первый Обзор был опубликован чуть больше недели назад. Теперь Верховный Суд РФ высказался об использовании ссылок на форс-мажор при неоплате кредитов, получении «кредитных каникул» физическими лицами, отсрочке арендных платежей и их снижению, а также затронул некоторые вопросы, связанные с банкротством, административной и уголовной ответственностью. Разберём некоторые разъяснения Верховного Суда РФ.

Следователь или дознаватель – это те лица, с которыми подозреваемые или обвиняемые по уголовным делам чаще всего контактируют в ходе предварительного расследования. Именно следователь или дознаватель возбуждает уголовное дело, формирует его, проводит различные следственные действия, оформляет процессуальные документы, реагирует на ходатайства адвоката и его подзащитного. К сожалению, далеко не всегда сотрудники правоохранительных органов действуют в соответствии с законом. Для того, чтобы вернуть их в правовое поле, можно использовать несколько способов. Один из них – жалобы в порядке ст.125 УПК РФ.

Адвокат Никонов Максим Андреевич выступил экспертом на курсе «Противодействие пыткам, провокациям и фальсификациям при осуществлении защиты по уголовным делам (LEX QUOD 2020)» (Иркутск, Центр повышения квалификации адвокатов «Восточный»). На онлайн-встрече с коллегами адвокат рассказал о российской практике расследования уголовных дел о пытках, а также о тех действиях, которые полезно предпринять адвокату, защищающему жертву пыток, на национальном и международном уровне – при подаче жалобы в Европейский Суд по правам человека. Кроме того, была представлена и прокомментирована судебная практика о назначении наказания по ч.3 ст.286 УК РФ и размерах компенсаций, присуждаемых жертвам пыток.

1 июня «АГ» опубликовала новость о докладе «Фальсификация доказательств. Полицейские методы», в котором приведен анализ практики по уголовным делам о фальсификации доказательств в 2019 г. Обзор подготовил адвокат АП Владимирской области Максим Никонов, сотрудничающий с правозащитной организацией «Зона права».

В качестве одного из решений проблемы автор документа предлагает перевести состав ч. 2 ст. 303 УК в категорию тяжких преступлений, увеличив максимально возможное наказание в виде лишения свободы до 6 лет

Автор доклада провел прекрасное, на мой взгляд, исследование. В профессиональном сообществе наблюдается тенденция превращения обсуждения вопросов фальсификации доказательств в официальном и неофициальном ракурсах в обыденное явление. Во многих случаях фальсификация доказательств рассматривается уже как данность, сопровождающая производство по уголовному делу. Удивительно, но мы привыкли слышать о подбросах наркотических средств, проставлении подписей за участников следственных действий и сознательном искажении протоколов, а также о других нарушениях при формировании доказательств.

Коллеги самостоятельно пытаются доказать и обосновать факты фальсификации, зная о том, что в подавляющем большинстве случаев суды поддержат сторону обвинения. Для этого существуют формулировки, «прошедшие апробацию» в вышестоящих инстанциях – такие, например, как «не имеет существенного значения», «не повлияло на достоверность сведений», «не нарушило конституционных прав», «является технической ошибкой», «не нашло реального подтверждения» и т.д. Доклад Максима Никонова заставляет вновь обратить внимание на эти факты и задуматься о том, что может адвокатское сообщество предложить для их устранения или хотя бы минимизации.

На некоторых выводах остановлюсь подробнее. Как следует из приведенной в исследовании официальной статистики, а также его содержания, количество уголовных дел по обвинению в фальсификации доказательств крайне мало. Это усугубляется еще и тем, что на основании ч. 2 ст. 303 УК РФ четверть всех уголовных дел была прекращена в связи с назначением судебного штрафа.

Не оспаривая важность и значимость института освобождения от уголовной ответственности в связи с назначением судебного штрафа, все же необходимо обратить внимание, что применительно к фальсификации доказательств это основание не только не выполняет своего предназначения, но и в некоторой степени ослабляет регулятивную и предупредительную функцию нормы ч. 2 ст. 303 УК РФ.

В настоящее время сложилась ситуация, когда субъект преступления, фальсифицируя доказательства, планирует получить преимущества, а также профессиональную (и не только) выгоду, не опасаясь потенциального привлечения к уголовной ответственности, от которой он в дальнейшем с высокой долей вероятности будет освобожден. Однако если освобождение от ответственности по каким-то причинам не состоится, практика назначения судами наказания свидетельствует о лояльности и мягкости по отношению к лицам, совершившим такие преступления, – реальное наказание назначается единицам. Перекос нормативного регулирования в пользу следователей и дознавателей очевиден и требует исправления.

Как показало исследование, наибольшую опасность представляют факты фальсификации результатов оперативно-разыскной деятельности, которая практически выведена из-под контроля, вследствие чего названные факты крайне сложно поддаются выявлению. Максим Никонов вскрыл давнюю проблему «сакрального» отношения к результатам ОРД со стороны прокуроров и судов, требующую нового осмысления и выработки детальных нормативных правил их нуллификации.

Кроме того, результаты изучения наглядно свидетельствуют, что институт понятых был «урезан» поспешно. Несмотря на все его недостатки, он способен играть роль фактора, снижающего риск фальсификации и усиливающего возможности ее выявления. Также нуждается в изменении институт засекреченных свидетелей, который при действующем регулировании открывает широкие просторы для фальсификации. Кроме того, требования к протоколу следственного действия устарели, что позволяет неограниченно их подменять. Развитие технологий требует по-новому взглянуть на способы обеспечения достоверности результатов следственных действий.

В заключение отмечу, что исследование адвоката Максима Никонова заставляет адвокатское и научное сообщества вновь вернуться к этой непростой теме, осмыслить ее и подготовить рекомендации, в том числе нормативного характера, в целях минимизации фальсификации доказательств.

На сайте "Зона права" опубликован доклад Максима Никонова "Фальсификация доказательств. Полицейские методы", в котором было проанализировано более 90 судебных актов российских судов по уголовным делам, связанным с фальсификацией доказательств или результатов оперативно-розыскной деятельности (преступления, предусмотренные статьей 303 УК РФ), статистические данные и интервью.

В докладе сделано 10 выводов:

1. В официальной судебной статистике зафиксировано крайне незначительное количество дел о фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности. Это обусловлено тем, что, во-первых, доказательства формируются под контролем лица, имеющего специальную подготовку, контролирующего ситуацию по делу и обладающего определённым ресурсом для воспрепятствования обнаружению и доказыванию фальсификации; во-вторых, от 55% до 70% уголовных дел рассматривается в особом порядке (без исследования доказательств), что объективно ограничивает возможности выявить фальсификацию доказательств; в-третьих, суды в целом лояльно относятся к таким способам фальсификации доказательств, как, например, дублирование показаний разных свидетелей из протокола в протокол, дописывание за допрашиваемых, не обладающих юридическими познаниями, в протокол «нужных» фраз и т.п.

2. Обвиняемые в фальсификации доказательств чаще всего осуждаются к условному лишению свободы, в том числе по ч.3 ст.303 УК РФ – хотя формально это преступление относится к категории тяжких.

3. Фальсификация доказательств, квалифицируемая по ч.2 ст.303 УК РФ, относится к преступлениям средней тяжести, что позволяет прекращать такие дела с назначением судебного штрафа. Например, в 2018 году с назначением судебного штрафа было прекращено 10 дел – больше четверти от всего количества уголовных дел по ч.2 ст.303 УК РФ. При этом с назначением судебного штрафа прекращались и уголовные дела по обвинению в массовой фальсификации доказательств. Подобный подход порождает чувство безнаказанности у представителей власти, которые взвешивая риски понимают, что даже если фальсификация доказательств будет выявлена и уголовное дело о фальсификации доказательств дойдёт до суда, то наказание не будет суровым, а кроме того можно будет попытаться прекратить уголовное дело с назначением судебного штрафа, избежав судимости. Представляется, что необходимо перевести ч.2 ст.303 УК РФ в категорию тяжких преступлений, увеличив максимально возможное наказание в виде лишения свободы всего на 1 год – до 6 лет лишения свободы. На практике это не повлечёт существенного усиления наказаний по ч.2 ст.303 УК РФ, но не позволит прекращать такие дела с назначением судебного штрафа.

4. Подброс наркотиков и других запрещённых предметов (патронов, оружия) живуч в практике потому, что их изъятие у конкретного человека расценивается судьями как принадлежность этих вещей именно этому человеку. Представляется, что Верховному Суду РФ необходимо чётко изложить для судов методику проверки такого рода случаев. Например, это можно сделать в планируемом к принятию в 2020 году постановлении Пленума ВС РФ по рассмотрению дел о незаконном обороте наркотиков, а также в действующем постановлении Пленума ВС РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств».

5. Анализ приговоров российских судов показывает, что правоохранители чаще не «инсценируют» преступление, а просто фальсифицируют процессуальные документы, которыми должны оформляться следственные действия. К наиболее распространённым способам фальсификации относятся: оформление протокола следственного действия без фактического проведения самого следственного действия; внесение в протокол реально проведённого следственного действия сведений о лице, реально не принимавшем в нём участие (чаще всего это касается сведений о понятых); замена всего протокола или подмена отдельных листов в протоколе фактически проведённого следственного действия на сфальсифицированный протокол или листы с ложными сведениями.

6. Фальсификация доказательств в российском уголовном процессе во многом обусловлена в целом лояльным отношением судов к «фолам» правоохранителей, а также тем, что у судов имеются широкие возможности использовать при обосновании приговора доказательства, полученные на этапе досудебного производства. В российском уголовном процессе массовым стало оглашение досудебных показаний по ходатайству государственных обвинителей. Необходимо ввести жёсткие ограничения для оглашения досудебных показаний, а также детально урегулировать ведение перекрёстного допроса в суде.

7. Фальсификацию доказательств облегчает существующая практика засекречивания свидетелей. В УПК РФ необходимо чётко закрепить, что в случае засекречивания свидетеля в материалы уголовного дела необходимо предоставлять доказательства того, что этим свидетелям или их близким обвиняемый или кто-либо по его поручению угрожал насилием или применял его с целью склонения дачи показаний в пользу обвиняемого; самого по себе заявления свидетеля об опасениях и его просьбы о засекречивании недостаточно.

8. Фальсификацию доказательств облегчает распространённая практика проведения опознания по фотографиям. Необходимо сократить возможность проводить опознание по фотографиям, а для случаев, когда по тем или иным причинам опознание по фотографии проводится в отношении уже установленного подозреваемого (обвиняемого), предусмотреть участие адвоката-защитника этого лица в таком следственном действии.

10. В настоящее время в УПК РФ отсутствует специальная процедура рассмотрения заявления о фальсификации доказательств при рассмотрении того дела, по которому доказательства были сфальсифицированы. В результате заявление о фальсификации доказательств рассматривается в «параллельной» процедуре – в порядке ст.144-145 УПК РФ, которая может формально закончится незаконным и необоснованным отказом в возбуждении уголовного дела, а, следовательно, продолжением «основного» процесса. Сохраняя возможность проверки в порядке ст.144-145 УПК РФ, необходимо ввести в УПК РФ норму, которая бы предусматривала возможность подачи заявления о фальсификации суду непосредственно при рассмотрении «основного» дела и обязывала бы суд принимать меры для проверки заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначать экспертизу, истребовать другие доказательства. Это будет давать дополнительную возможность проверить доказательство на предмет его фальсификации.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: