Есть ли у адвокатов совесть
Обновлено: 25.04.2024
Адвокат вызвался защищать в суде одного человека, который на самом деле совершил преступление, ответственность за него предусмотрена Уголовным кодексом РФ. Защитник, ознакомившись с материалами этого дела, пришёл к выводу, что его клиент может избежать наказания при выборе правильной тактики защиты, отсутствии свидетелей преступления, построении иной версии произошедшего, используя реальные юридические факты, которые имели место. В итоге адвокат выигрывает данное дело, виновный человек избегает наказания.
Как же относиться к такому адвокату? Получается, что до справедливости и истинного правосудия ещё очень далеко?
У каждого человека на сей счёт своё мнение. Обыватель однозначно скажет, что так делать нельзя, это несправедливо. А опытный юрист возразит: «Я работал с фактами, и по действующему в настоящее время законодательству, моей вины нет, я просто выполнял свою работу, а решение было принято судом на основании того же закона».
Кому же верить? Какую же роль выполняет категория «совесть» в таких вопросах?
Далее приведу классификацию адвокатов, которые существуют в настоящее время. Она, конечно же, может быть подвергнута критике с вашей стороны, но это будет справедливо, так как «сколько людей — столько и мнений» и «любой имеет право быть услышанным».
В основании нижеприведённого разделения среди адвокатов лежат следующие критерии:
1. Жизненные цели и приоритеты отдельно взятого юриста.
2. Воспитание и наличие своих понятий о морали (они могут расходиться с общественной моралью).
В соответствии с этими критериями адвокатов, работающих в настоящее время, можно разделить на 2 группы:
1. Адвокаты-идеалисты. Такие юристы стремятся внести свой вклад в развитие правосудия и института адвокатуры своей страны. Для них важное значение имеет вопрос о том, кто их подзащитный. Они берутся защищать невиновных и отказывают в предоставлении своих услуг виновным (срабатывает совесть — мораль и воспитание не позволят сделать так, а не иначе). Репутация для них — это благодарность оправданных, а не число и процент выигранных дел в суде. Удовлетворение от своей работы они получают только в том случае, если невиновного удалось защитить способами и методами, предусмотренными в законе, без использования хитростей и фальсификаций.
2. Адвокаты-карьеристы. Для данной категории важное значение имеют: материальная выгода, своя деловая репутация (большой процент выигранных дел). Такие юристы приходят на помощь как виновным, так и невиновным. Основная задача — выиграть дело, получить ещё одну «галочку». Совесть для таких лиц — категория второстепенная, на которую иногда можно просто не обращать внимания.
Адвокатов-карьеристов можно понять: у них есть своя семья, свои жизненные проблемы, требующие решения, желание повысить свой уровень жизни Но адвокаты-идеалисты тоже не лишены таких потребностей. Эти люди выполняют одинаковую работу, идут к поставленной цели, но достигают её по-разному. У адвокатов-карьеристов работа намного проще, чем у адвокатов-идеалистов, так как последним приходится считаться ещё и со своей совестью.
А теперь вернёмся к самому началу — к описанной ситуации. Адвокат-идеалист ознакомился бы с материалами дела, поговорил бы с клиентом, но за такую работу не взялся бы. Адвокат-карьерист сказал бы: «Я тот, кого Вы искали, можно в два счёта развалить дело, но за это мне необходим гонорар в размере…».
Печально, но адвокатов-идеалистов становится всё меньше. Напоследок скажу несколько слов юристам, которые стремятся стать адвокатами: «Работа в адвокатуре — дело очень сложное. Наличие знаний закона, умения красиво разговаривать и убеждать людей — малая часть работы адвоката. Если Вы живёте по совести и вместе с ней принимаете решения по жизни, то начав свою работу в качестве адвоката — сохраните её, не дайте её задушить деньгами и сомнительной репутацией».
В соответствии с ч. 1 ст. 17 УПК РФ «судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».
Статья 17 УПК РФ, устанавливая правила свободной оценки доказательств, ввела новеллу – оценивающий доказательства должен теперь еще руководствоваться совестью.
По законодательству России времен гражданской войны (УПК РСФСР 1922 г.) революционные военные трибуналы в своих решениях и приговорах руководствовались «интересами Социалистической Республики, обороны ее от врагов социалистической революции и интересами классовой войны за торжество пролетариата», как подсказывалось «революционным коммунистическим правосознанием и революционной совестью».
В соответствии со ст. 71 УПК РСФСР 1960 г. «суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием».
С началом судебной реформы в России до принятия нового УПК РФ статья 71 УПК РФ лишилась фундаментального прилагательного «социалистическим» и судьям наряду с другими заложенными принципами следовало руководствоваться при оценке доказательств еще и «правосознанием».
Если проанализировать аналогичные законы, действующие на постсоветском пространстве, то в п. 1 ст. 25 УПК Республики Казахстан сказано: «Судья, прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности рассмотренных доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».
Однако в УПК Украины и Республики Армения при оценке доказательств руководствуются только законом.
Согласно ст. 67 УПК Украины «суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом».
А в силу ч. 2 ст. 127 УПК Республики Армения «сотрудник органа дознания, следователь, прокурор, судья, руководствуясь законом, оценивают доказательства в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении доказательств».
Любопытно, что в силу ч. 1 ст. 67 ГПК РФ «суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств», а согласно ч. 1 ст. 71 АПК РФ «арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств». То же самое говорится и в ст. 26.11 КоАП РФ: «Судья, члены коллегиального органа, должностное лицо, осуществляющие производство по делу об административном правонарушении, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности».
Парадоксально, что при оценке доказательств по уголовному делу российский судья руководствуется в том числе и совестью, а при оценке доказательств по гражданскому, арбитражному, административному делу тот же судья совестью уже не обязан руководствоваться. Никаких объяснений такой конструкции законов привести не удается.
Понятие совести
Что же такое совесть? В доступных энциклопедиях даются разные определения. Вот некоторые из них.
Совесть – это сознание и чувство моральной ответственности человека за свое поведение, служащие ему руководством в выборе поступков и источником линии жизненного поведения.
Совесть – способность личности самостоятельно формулировать собственные нравственные обязанности и реализовать нравственный самоконтроль, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков.
В Ветхом Завете совесть изображается такими словами: «светильник Господень – дух человека, испытывающий все глубины сердца» (Прит. 20: 27). Действие совести выражается в том, что сердце человека болит, от той неправды, которую он сделал (2 Цар. 24:10) (Э. Нюстрем. Библейский энциклопедический словарь (историко-религиозный). 1868).
«Наша совесть – судья непогрешимый, пока мы не убили ее»
О. Бальзак
Категория совести, как видим, представляет собой социально-нравственное, а не правовое понятие.
Принося присягу, судья клянется честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят долг судьи и его совесть (ч. 1 ст. 8 Закона «О статусе судей»).
К сожалению, в российских законах нет определения совести, а само понятие не имеет четко очерченных границ. Тогда как ею руководствоваться судьям и иным должностным лицам?
По смыслу действующего УПК РФ судья обязан прибегнуть к своей совести только при оценке доказательств. А как же быть при принятии процессуальных решений? Например, было бы крайне важно воспользоваться совестью при назначении наказания, при решении вопроса о мере пресечения либо при разрешении заявленных ходатайств. Получается, что в этой сфере отправления правосудия, равно как при рассмотрении гражданских, арбитражных и административных дел о совести можно не думать.
Общеизвестно, что совесть имеется далеко не у всех судей в России. Надо думать, что за последние четыре года из 1498 судей, привлеченных к дисциплинарной ответственности, и из 279 судей, лишенных полномочий, бессовестных судей значительное число. Немало таких судей еще работают, но лишение их статуса – это вопрос времени. Галопирующая динамика роста жалоб российских граждан в Европейский суд по правам человека (за пять лет выросла в 16 раз!) косвенно уличает судебную систему в наличии проблем с совестью. Низкое количество оправдательных приговоров в России и колоссальное количество обвинительных – это показатель, также подтверждающий высказанные сомнения.
Возникает важный вопрос: как можно сообразно ст. 17 УПК РФ руководствоваться совестью при оценке доказательств, когда наличие этой самой совести у судей никто не проверял?
Но вот здесь-то и выявляются пробелы законодателя.
К сожалению, отбор судей осуществляется поверхностно: объявляется конкурс, все желающие представляют необходимые документы. Их рассматривают на заседании квалификационной коллегии, и с учетом результатов квалификационного экзамена дается заключение либо о рекомендации данных лиц на должность судьей, либо об отказе в этом. Кандидаты хотя и проходят проверку со стороны специальных служб, но эта проверка касается не определения морально-нравственных качеств, в том числе и совести, а наличия или отсутствия компрометирующих материалов.
Давно назрела необходимость специального тестирования кандидатов в судьи и судей на предмет наличия у них совести, возможно, с использованием полиграфа. Конечно, тестирование не может явиться панацеей от возникающих проблем, вместе с тем, оно станет одной из действенных мер проверить, способен ли судья при принятии процессуальных решений воспользоваться своей совестью.
Системная совесть
Совесть оказывается полностью зависима от конкретного человека со всеми его качествами и свойствами личности, а потому этот нравственный критерий является чрезвычайно субъективным.
Не случайно К. Маркс писал: «У республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего – иная, чем у неимущего, у мыслящего – иная, чем у того, кто не способен мыслить».
Каждый судья понимает совесть по-разному.
По уголовному делу, рассмотренному одним из судов Ставропольского края, судья, при отсутствии доказательств вины подсудимого, видимо руководствуясь субъективно понимаемой совестью, допустила фальсификацию доказательств стороной обвинения, после чего вынесла обвинительный приговор. Наверное, судья внутренне считала такие действия совестливыми и оправдывала их сложившимися представлениями о целесообразности и справедливости.
В условиях ослабления судейской независимости под влиянием неофициальных установок кассационных инстанций, председателей судов и прокуроров, а также сложившихся статистических ориентиров начинает формироваться так называемая системная совесть. Отвергнуть ее зачастую бывает достаточно проблематично для карьеры. При нахождении в совещательной комнате системная совесть ради профессиональной безопасности судьи станет «советовать» ему при оценке доказательств неустранимые сомнения в виновности лица толковать в пользу обвинения, обвинительным доказательствам придавать заранее установленную силу, а доказательствам защиты давать критическую оценку, отказывать в удовлетворении ходатайств, заявляемых стороной защиты и т.д. И когда такие «новаторские» решения признаются законными кассационной инстанцией и одобряются руководством, то они становятся нормой и в дальнейшем влияют на самооценку совершаемых поступков. Очевидно, что системная совесть представляет наибольшую опасность для правосудия.
Подлинная совесть
Однако встречаются и иные примеры влияния судейской совести.
Так, американская судья из фильма «Право на убийство», отпустив подсудимого из зала суда, на окрик матери потерпевшей: «Но ваша честь, он изнасиловал мою дочь!» заявила: «Вы думаете, что я хочу, чтобы этот человек оказался рядом с моей дочерью или чей-то дочерью еще? Но, не следуя букве закона, я подвергну опасности еще больше жизней американцев, чем отпустив его». Совесть судьи заставила ее выполнить закон.
Именно совесть судьи С.Н. Болотова не позволила показательно «отомстить» подсудимому К. за нанесенную личную обиду.
Можно расценить как продиктованные совестью встречающиеся в практике решения, в которых судья не поддался влиянию своего председателя, прокурора либо иных лиц, понуждавших его ради конъюктурных соображений пойти на нарушение закона.
Закон и совесть
Приведенные примеры наглядно демонстрируют субъективизм в судейском понимании категории совесть.
При буквальном прочтении ч. 1 ст. 17 УПК РФ правоприменитель при оценке доказательств обязан руководствоваться Законом и Совестью, которые поставлены на один уровень. А как быть, если требования Закона и Совести у судьи в отдельном конкретном случае расходятся?
Например, в силу требований ст. 75 УПК РФ судья обязан исключить как недопустимое доказательство полученный с нарушением закона протокол допроса обвиняемого, а совесть ему предписывает этого не делать, поскольку такое процессуальное решение повлечет в дальнейшем оправдание подсудимого, а данный судья все свою сознательную жизнь работал прокурором и для его совести оправдательный приговор – это личная драма.
К сожалению, такого рода коллизии в судейской практике разрешаются в пользу персональной «совести» и не в пользу Закона.
В связи с этим считаю неудачной конструкцию ч. 1 ст. 17 УПК РФ.
Значимость совести
Убежден, что совесть крайне необходима судьям и иным должностным лицам – это внутренний критерий соблюдения правил, обеспечивающих независимость и свободу при выражении своего убеждения, уверенность в беспристрастности и справедливости своего решения, соответствия его морально-нравственным ориентирам.
Этот принцип оценки доказательств блестяще выражен А.Ф. Кони: «Судья, решая дело… должен говорить: я не могу иначе, не могу потому, что логика вещей, и внутреннее чувство, и житейская правда, и смысл закона твердо и неуклонно подсказывают мне мое решение, и против всякого другого говорит моя совесть как судьи и человека» (Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе. М., 1967. Т. 4. С. 39–40).
А когда совесть неожиданно пропадает, то могут приключиться такие истории, которые описал Михаил Салтыков-Щедрин в своем произведении «Пропала совесть»: «Снял он с себя пальто – и вдруг словно преобразился совсем! Так как совесть осталась, вместе с пальто, на стенке, то сделалось ему опять и легко, и свободно, и стало опять казаться, что на свете нет ничего чужого, а всё его. И почувствовал он вновь в себе способность глотать и загребать. Но, о чудо! едва успел он надеть пальто, как опять начал корячиться. Просто как будто два человека в нем сделалось: один, без пальто, – бесстыжий, загребистый и лапистый; другой, в пальто, – застенчивый и робкий».
Вместе с тем, понятие совести должно получить правовое оформление, понятное и обтекаемое для правоприменителя, с тем чтобы имелась возможность обнаружить у кандидатов на должность судьи наличие этой самой совести, и затем судьи могли бы ею руководствоваться при осуществлении правосудия.
Нвер ГАСПАРЯН,
адвокат, член квалификационной
комиссии АП Ставропольского края
В обществе часто полагают, что профессия юриста и адвоката требует не только таких моральных качеств как честность и справедливость, а как раз наоборот, чтобы стать опытным законником и защищать права других людей, необходимо быть изворотливым, обладать умением договариваться и интриговать. Юрист относится к такой категории специальностей, где в ход идут не только весомые аргументы и доказательства, но и способы не всегда честные. Он часто готов поступаться общечеловеческими моральными принципами и все ради одной цели - выиграть дело, разрешить конкретную спорную ситуацию, и тем самым сделать себе хорошую карьеру.
Нечестность некоторых юристов и адвокатов является следствием современного уклада жизни. Общество стало более прагматичным, законы бизнеса диктуют свои требования к работе профессионала. Зачастую такие понятия как бизнес, закон, совесть и честность бывают несовместимы. Юристу приходится вести дела, которые с моральной точки зрения нередко выглядят ужасающими. Защищать должностных лиц, подозреваемых в мошенничестве - обязанность адвоката, который решился взяться за это дело. В любом случае, адвокат, взявшийся за защиту должностного лица, ищет «легальное» оправдание преступных деяний подзащитного. Линия защиты будет строиться на «букве закона» и с учетом обстоятельств дела. Тогда закономерен вопрос: а что, если чиновник действительно украл деньги из государственного или местного бюджета, или оставил ни с чем выпускников детских домов, у которых воровал полагающиеся им по закону квартиры. Этот человек достоин защиты, но адвокат, которых взялся защищать вора - как профессиональному защитнику быть в ладу с такими принципами как торжество справедливости, честности и доброты? В душе адвокат может осуждать поступок своего клиента. Разумеется, защитник работает за гонорар, однако совесть не купишь деньгами.
Голос разума и закона подсказывает, что адвокат защищает преступника в силу своей профессиональной обязанности. Он должен соблюдать кодекс адвокатской этики, законы и понимать, что преступник - тоже человек. Преступник также имеет право получать юридическую помощь, как и добропорядочный гражданин. Следовательно, адвокат не выходит за рамки общечеловеческих моральных ценностей. Правила профессиональной этики юриста требуют, чтобы специалист относился к своей работе добросовестно, непредвзято. А что, если адвокату придется защищать убийцу, педофила или террориста? Подобные субъекты ответственности совершают более тяжкие преступления по сравнению с должностными лицами, ворующими деньги или обирающие воспитанников детских домов. С точки зрения справедливости убийц необходимо покарать самим надлежащим образом. Часто общество требует для педофилов, террористов смертной казни, хотя по закону, забрав десятки человеческих жизней, убийца может отделаться пожизненным сроком или вовсе получить определенное количество лет лишения свободы. В вышеуказанных случаях адвокату приходится ввязываться в дилемму " должное и справедливое". Не всегда должное есть справедливое. Пьяный водитель, который сбивает человека на пешеходном переходе, скорее всего, ограничится реальным сроком лишения свободы или даже более мягким наказанием. И этого преступника должен защищать адвокат. Именно должен. Вряд ли адвокат, если в нем есть хотя бы немного совести, будет считать поступок пьяного водителя справедливым.
Профессия юриста и адвоката, на наш взгляд, заключается не только в миссии по разрешению конфликтов. Юрист - это борец с жизненными обстоятельствами. Жизнь требует постоянного движения вперед, работы без промедления. Юрист - это сформировавшийся специалист, который готов к вызовам жизни и кропотливой работе. Но внутренний голос, характер даже специалиста в области юриспруденции не всегда можно заглушить корыстными посулами. В таком случае закономерно звучит фраза испанского прозаика Б. Грасиана «Защита дурного деяния хуже самого деяния». Юрист остается человеком, который пользуется большим доверием в обществе. Даже будучи профессионалом своего дела, он не должен забывать о совести и изначально не браться за те дела, к которым у него есть чувство предвзятости. Мы не случайно привели цитату писателя, а не правоведа. Умение не поступаться своими моральными принципами, сохранять субъективность, самостоятельность суждения - важное качество любого человека. Это особо остро чувствуют писатели. И юристов, и писателей объединяет также умение хорошо владеть слогом. Однако юрист не только должен хорошо уметь говорить и владеть пером, но и добиваться того, чтобы слова имели практическое воплощение в виде положительного решения суда.
С другой стороны, даже «худое деяние» должно получить соответствующую оценку с точки зрения закона. И кто если не юрист старается разобраться в мотивах, обстоятельствах даже самого неблаговидного с юридической и моральной точки зрения поступка. Этические воззрения юриста часто находятся в противоречии с логикой, а иногда и здравым смыслом. Поэтому юристам нежелательно быть чересчур впечатлительными, мягкосердечными. Даже в случае с «худым деянием» у них должна быть принципиально жесткая позиция, основанная на знании закона.
Одновременно юристы часто решают судьбы людей, сам закон возлагает на них недюжинный объем ответственности. Подобная ответственность, на наш взгляд, больше носит моральный характер потому, что очень редко юрист может гарантировать абсолютно положительный результат своей работы. Работа профессионала - это постоянный диалог с обществом или отдельными его представителями, постоянный контакт с властными структурами. Существует и законная ответственность юристов, потому что они тоже люди и подпадают под уголовную и иные юрисдикции. Но большее внимание заслуживает моральная ответственность юриста перед людьми, которые доверились ему, открыли свои личные или семейные тайны.
Адвокат должен соблюдать грань между безукоризненным следованием «букве закона» и соблюдением норм морали. Особенно это важно для судей и адвокатов. Например, в бракоразводных процессах нормы морали и права соприкасаются наиболее тесно. Суду предстоит решить, с кем должен проживать ребенок, выяснять характер отношений между членами семьи. Адвокат в свою очередь строит линию защиты исходя из потребностей своего клиента, но в то же время должен понимать существо спора с точки зрения морали - это касается, например, алиментных отношений между родителями и детьми, потому что, например, не от хорошей жизни родители подают на взрослых детей в суд на получение алиментов.
Ответственность адвоката в плане профессиональной этики носит больше духовно-нравственный характер. Мы полагаем, что регулирование профессиональной этики юриста на законодательном уровне не будет иметь желаемого успеха. Адвокат должен формироваться как личность в процессе обучения. На работе он реализует свои профессиональные навыки исходя из моральных устоев общества. Даже самые жесткие правовые нормы, не заставят адвоката колоссально менять свое мировоззрение. Эти нормы могут лишь скорректировать амбиции и цели профессиональной карьеры, но сделать юриста человечнее и добрее, если он таковым не является, они не в состоянии.
Законодательство, регулирующее профессиональную деятельность юриста с этической стороны, может иметь недостатки, расплывчатые формулировки. Профессиональная этика юриста должна формироваться добровольно, а не из-под палки. Законодатель, на наш взгляд, может лишь определить рамки ответственности за недобросовестную работу и злоупотреблением доверием своих клиентов, но принудить юриста быть высоконравственным и этичным он не в силе.
Вопросы профессиональной этики юриста требуют изучения морально-нравственной стороны специалиста в сочетании с его чисто деловыми качествами. Эта проблема также изучается в рамках существующего государственного строя, законодательства и миропорядка в целом. Для неосведомленного человека юрист является проводником в мир законов и человеком, которому можно доверять. Следовательно, основные свойства профессиональной деятельности юриста - принципиальность, умение оправдывать доверие, честность, целеустремленность. Подобные качества можно перечислять очень долго. Главное, чтобы юрист умел сам разобраться ради чего он работает, почему ему необходимо быть высоконравственным и добросовестным человеком. Если у него это получится, то можно говорить о том, что помогать людям будет действительно ответственный специалист, готовый следовать своим положительным моральным принципам и чувству профессионального долга.
К размышлению: если бы я не встретила подтверждение своих мыслей у Ф.М. Достоевского в «Дневнике писателя», то вряд ли бы я стала поднимать эту тему. Но, заручившись его мысленной поддержкой и прочитав в его книге рассуждения на эту тему, я решила и с вами поделиться ответом на свой вопрос.
При этом, я полностью отдаю себе отчет в том, что затронула не близкую мне тему, и даже уверена: «…что юридической наукой все эти недоразумения давным-давно разрешены, к полному спокойствию всех и каждого, а только я один про это ничего не знаю.»
И все же вот, что меня волнует. Чрезвычайно приятно иметь своего адвоката. И на моем жизненном пути я сталкивалась с проблемой, которые без адвоката было не решить. И это были прекрасные не только адвокаты, но и люди. И мне в этом смысле повезло, но бывает ведь иначе.
«В высшей степени нравственно и умилительно, когда адвокат употребляет свой труд и талант на защиту несчастных; это друг человечества."
Но, простите вы меня за такое сравнение, но у меня, как и у Ф.М. Достоевского возникла мысль, что бывают случаи: «… что он заведомо защищает и оправдывает виновного, мало того, что он иначе сделать не может, если б и захотел. Мне ответят, что суд не может лишить помощи адвокатской никакого преступника и что честный адвокат всегда останется в этом случае честным, ибо всегда найдет и определит настоящую степень виновности своего клиента, но лишь не даст наказать его сверх меры и т.д. и т.д.
Это так, хотя это предположение и похоже на самый безграничный идеализм. Мне кажется, что избежать фальши и сохранить честность и совесть адвокату так же трудно, вообще говоря, как и всякому человеку достигнуть райского состояния.
Ведь случалось нам слышать, как адвокаты почти клянутся в суде, вслух, обращаясь к присяжным, что они – единственно по тому только взялись защищать своих клиентов, что вполне убедились в их невиновности. Когда вы выслушиваете эти клятвы, и в вас тотчас же и неотразимо вселяется самое скверное подозрение: «А ну, если лжет и деньги взял»».
И действительно, очень часто выходило потом, что эти, с таким жаром защищаемые клиенты, оказывались вполне и бесспорно виноватыми. Как хотите, а тут, во всем этом установлении, сверх своего бесспорно прекрасного, заключается как бы нечто грустное.
Слышится народное словцо: «адвокат -нанятая совесть»; но главное кроме всего этого, мерещится нелепейший парадокс, что адвокат и никогда не может действовать по совести, не может не играть своей совестью, если б даже и хотел не играть… самое главное и серьезное во всем этом то, что такое грустное положение как бы даже узаконено кем-то и чем-то, так что считается уже вовсе не уклонением, а , напротив, даже самым нормальным порядком…»
А сколько таланта, ловких изощрённых приемов во время выступлений адвокатов, они играют порой лучше актеров на сцене: от момента, когда ты их нанимаешь, до выступления в зале суда.
И в отношении обладателей таких талантов у Федора Михайловича я и тут нашла для себя ответ: «… как же я могу не выиграть, если я талант; и неужели же я сам буду губить свою репутацию? Таким образом не одни деньги страшны адвокату, как соблазн (тем более что и не боится он их никогда), а и собственная сила таланта.»
Ф.М. Достоевский всегда актуален. Как будто он все ещё жив ( вот он дух бессмертия!) стоит где-то за углом и наблюдает и свои мысли высказывает.
А завершить эту тему я хотела бы упоминаем о Ф.Н. Плевако, знаменитом адвокате России прошлого, на которого съезжался весь интеллигентный Петербург и другие адвокаты, чтобы послушать знаменитые речи блистательного оратора. Он выигрывал, казалось бы, безнадежные уголовные дела. Для заинтересованных будет отдельный пост об одной судебной истории великого адвоката.
Должен ли адвокат защищать таких преступников,как наркоторговец, маньяк или террорист? Почему адвокату так необходимо их оправдать? Неужели деньги застят голос совести?
Как для врача в его практической деятельности не может быть дурных и хороших людей, заслуженных и незаслуженных болезней, а есть лишь больные и страдания, которые надо облегчить, так и для защитника нет чистых и грязных, правых и неправых дел, а есть лишь даваемый обвинением повод противопоставить доводам прокурора всю силу и тонкость своей диалектики, служа ближайшим интересам клиента и не заглядывая на далёкий горизонт общественного блага».
(с) Анатолий Федорович Кони — 8 лет назад
В любом суде должен быть не только обвинитель, но и адвокат.
Обвинитель доказывает виновность подсудимых в преступлениях в целом и по эпизодам их в частности.
Обязанность адвоката является защита подсудимых даже в том случае, если он сам ненавидит их. И только лишённый совести адвокат проведёт защиту тяп-ляп. Обратите внимание на этот нюанс - адвокат, имеющий совесть, будет защищать подсудимого в силу своих возможностей, в чём бы тот подсудимый не обвинялся. А не наоборот. Так что посыл в Вашем ответе неверен.
Поговорку знаете такую: "А на то и нужна кошка, чтобы мышка боялась"? Так вот для того и нужен адвокат, чтобы следствие и прокуратура не относились спустя рукава в обосновании виновности кого бы то ни было. Уберите адвокатов, и суды превратятся в судилища.
Второй неверный посыл: "так необходимо оправдать". Совсем не так. Во многих случаях адвокаты стараются снизить меру наказания. Если бы не они, то всем лепили бы такие виды и сроки наказаний, какие бы взбрели в голову. А так приходится доказывать и аргументировать.
Третий неверный посыл: надо "не совесть или деньги", а "совесть и деньги". Ибо адвокаты имеющие совесть и умеющие хорошо защищать своих подзащитных имеют гораздо больше денег, чем не имеющие и не умеющие это. Цена разных адвокатов зависит от их уровня. И как раз адвокаты без совести (преднамеренно заваливающие дело защиты) будут иметь наихудшую репутацию, и как следствие, наименьшую цену.
Автор статьи
Читайте также: