Если следовать логике суда

Обновлено: 24.04.2024

Примыкание не вид пересечения, а вид перекрестка.
Потому что есть участок, собственно он и называется перекресток, где одновременно присутствуют ПЧ более чем одной дороги. Асфальт один а ПЧ несколько.
В случае прила, такого участка нет. Как в случае соседних дачных участков общий только забор, но не территория участков.

п. 1.2 ПДД - "Перекресток" - место пересечения, примыкания или разветвления дорог. Примыкание дороги образует перекресток.

Беда в том, что законодатель не указал, данное действие образует состав при наличии разметки или нет.
Было бы логично считать, что только при наличии разметки, тк она запрещает выезд на встречную полосу.
Но в ГИБДД считают, что в любом случае.

Запрет направлен на безопасность. Какая разница есть разметка или занесена снегом, например, что её отсутствие делает такой выезд безопаснее?
"Вам" шашечки" или ехать?"

ИМХО, здесь вообще нет никакой встречки.
Если машина поворачивает направо, то она оказывается на той же полосе, которую пересекает при повороте налево.
Против движения машина не едет ни в одном из вариантов, т.к. ответчик не повернул налево сразу же, а пересёк сплошную по незнанию и поехал в правильном направлении.
Напомню, что например при развороте через сплошную штрафуют не за встречку, а за нарушение запрещающей разметки. А вот если вы будете объезжать или обгонять, т.е. двигаться "против шерсти", то будет лишение за встречку.

Если следовать "логике" суда, то и незаконны все повороты налево на нерегулируемых перекрёстках неравнозначных дорог.
Это всё есть извращения норм ПДД. Встречка это когда вы едете "против шерсти". Здесь же этого нет.

Внушаемость, что есть производное от абсурда, оценивается как признак психического здоровья человека. И наоборот, отсутствие внушаемости, невнушаемость человека, сопротивление человека чужому внушению рассматривается как признак психического расстройства, со всеми вытекающими для невнушаемого последствиями со стороны тех, кто внушает и обладает силой покорения.

Внушение, то есть когда человек сопротивляется чужому воздействию и его эмоции требуют противного внушающему поступка, осуществляется посредством убеждения (словом и действием, но во всех случаях передачей смысла от одного человека другому). Убеждение в его мыслительной форме будет логикой. Важнейшая часть логики – это доказывание. Тогда само внушение можно подвести под логическую форму доказывания.

Внушение и сопротивление внушению можно определить как спор человека с человеком. Один из основных способов разрешения таких споров – судебная процедура, которая представляется большинству людей как менее кровопролитная, чем война. Судебная процедура как разрешение спора есть доказывание двумя спорящими друг другу и, главное, третьему, то есть судье, способа разрешения спора, то есть абсурда, посредством логики. Основной человек, на которого направлена сила логического внушения, – это судья. Результат внушения в немалой степени зависит от знания правил логики как внушающими, так и самим судьёй. Хотя сами знания не исключают произвола.

В целях самосохранения общество пытается уменьшить произвол внушения и сопротивления внушению (само сопротивление часто является произволом – например, неисполнение чиновником своих обязанностей, наказание непричастного человека) посредством выработки процедур, то есть установления порядка использования, рассмотрения, применения правил логики при внушении, то есть при доказывании. Что разумно. Ибо, прослеживая порядок применения правил логики, можно проверить путь преодоления возникшего абсурда логикой, процесс доказывания, связь доказательств.

Цель судебного процесса – преодоление абсурда. Поскольку считается, что так нельзя написать в процессуальных законах, то пишут более благозвучно – установление истины. Но как человек, существо греховное изначально, несущее в себе бремя нелепости, может установить истину? Он должен перестать быть человеком?

Порядок доказывания (преодоления абсурда) в судебных процессах регулируется с помощью процессуальных законов, которые, казалось бы, должны быть всецело основаны на правилах логики и в высшей степени на способности суждения их составителей.

По теории судебного доказывания написано огромное количество книг (что само по себе ставит под сомнение способность или результативность попыток преодолеть абсурд логикой и судебными процессами как её оболочкой).

Авторы книг по теории судебного доказывания разделились на два лагеря своим отношением к формальной логике.

Одни считают, что познавательная деятельность при судебном доказывании должно подчиняться правилам логики, а не юридическим законам. Другие считают, что познание в суде подчинено и правилам логики, и правилам юридических законов.

Обратите внимание, что речь идёт не о процедуре ведения судебных заседаний, а именно о самой познавательной деятельности, то есть об инструментарии преодоления представленного абсурда.

Сторонники второй точки зрения считают, что есть логическое доказывание, которое подчинено законам логики, и есть процессуальное доказывание, которое подчинено процессуальным законам. Иначе говоря, одновременно есть два разных отождествляемых доказывания. Такое противоречие её сторонники, конечно, пытаются преодолеть с помощью логики (логического доказывания). А именно, если бы в суде участники руководствовались бы только правилами формальной логики, то отпала бы необходимость в процессуальных законах, содержащих регламенты доказывания, и в изучении будущими судьями, адвокатами и прокурорами такой учебной дисциплины как теория судебных доказательств. Разумность же самих процессуальных законов обосновывается фактом принятия их законодателем (наличной властью), который выражает в этих законах одновременно и свою волю, и есте- ственные законы верного мышления.

Позвольте, но если воля противопоставляется мышлению, тем более верному, или сопоставляется с этим мышлением, то мы осознанно допускаем или даже обязательно предполагаем произвол со стороны власти в разрешении возникшего перед ней абсурда. Вместо того, чтобы преодолеть абсурд логикой (ожидаемым от неё правильным мышлением), власть использует волю как средство избавления от абсурда? Однако из обоснований сторонников существования особенного процессуального доказывания вовсе не следует, что законодатель придумывает новые логико-правовые правила доказывания (познания) параллельно правилам формальной логики и по собственному произволу (волей) заставляет им следовать народ. Таких юридических норм нет. Никакая власть не принимала законов о судебной логике.

Более того, сторонники судебной логики полагают, что судебному познанию свойственны такие признаки, которые не позволяют отнести судебное познание ни к обыденному по- знанию (мышлению), ни к теоретическому (научному) познанию (мышлению), поскольку судебное познание подчиняется одновременно логическим законам и юридическим законам (нормативным актам). Тогда те, кто знает только одну логику формальную, могут предположить, что содержание юридических законов может не соответствовать правилам логики, синтаксиса и повседневного практического мышления.

Далее, сторонники особой судебной логики рассуждают, что если в судебном процессе употребляются специальные термины: судебные доказательства, исследование доказательств, бремя доказывания, существенные обстоятельства, предмет доказывания, оценка доказательств, – а не термины логики: понятие, тезис, антитезис, суждение, силлогизм, умозаключение, – то это есть ещё одно доказательство специфического судебного познания. Хотя кто же запрещает в судебном процессе оперировать общепризнанными терминами, имеющими доступное для каждого содержание? А может быть, профессиональные участники судебного процесса редко осведомлены о содержании, смысле понятий общедоступной логики, и поэтому их речь в суде изобилует словесными штампами из процессуальных законов, которые ими повторяются как поговорки к случаю?

Кроме того, сторонники особой судебной логики выделяют в этой логике такую особенность, как ограниченность во времени судебного процесса и ориентация на конечный результат правосудия.

А кто у нас не ограничен во времени для принятия решений? Крестьянин, у которого всего несколько дней для посева и несколько дней для уборки урожая, не должен пользоваться логикой, или у него какая-то своя логика? Или профессор юридического факультета при изложении темы должен забыть о логике, потому что у него есть академические два часа, или у него своя особая профессорская логика, не имеющая никакого отношения к жизни? А у крестьянина нет ориентации на конечный результат? Если бы никто не был бы нацелен на конечный результат, кроме обвинительных органов и судов, чем бы питались обвинители и судьи, что бы носили, где бы жили?

Если сторонники наличия особой судебной логики правы, то люди, не имеющие юридического образования, не способны понять, правильны ли судебные решения или нет, разрешил ли суд спор правильно или нет. Судебное решение для людей становится только приказом на поведение. Логический же путь, который привёл суд к этому приказу, от людей сокрыт за тайной судебной логики, которую, кроме суда, никто постигнуть не может. Ведь все люди (не юристы) поступки свои и чужие оценивают с точки зрения здравого смысла, а формальная логика есть лишь символический его образ, привлекаемый для необходимости внушения. Для суда же любое решение будет правильным, поскольку представленный на судебное разбирательство спор (абсурд) был разрешен или преодолен с помощью судебной логики, правила которой знает только суд. Суду же не надо будет никому ничего самому внушать. У суда нет суда. Перед судом не стоит проблема абсурда собственного решения, который надо будет обязательно самому суду преодолеть. Если решение абсурдно, то тяжесть его преодоления не лежит на суде. Это проблема того, кому предписано принять бремя судебного абсурда. И человек, на которого взвалили бремя судебного абсурда, должен стойко его переносить, убеждая себя в том, что для него не позна ваема судебная логика.

Большинство людей, на которых обрушилось бремя такого абсурда, чтобы сохранить хоть в какой-то мере душевное спокойствие и физическое здоровье, преодолевают его соб ственным здравым смыслом, который им подсказывает, что, наверное, всё-таки есть неведомая им судебная логика.

Примечание. Почти каждый подсудимый, которого удается убедить прочитать “Процесс” Франца Кафки, считает, что эта книга написана про него. Прочитывать “Процесс” необходимо каждому обвиняемому. Это необходимо для нахождения хоть какого-то душевного спокойствия. И главное, для выискивания в себе способности преодолеть абсурд человеческого деяния. Только праздно живущий человек может считать “Процесс” Франца Кафки случайной нелепостью, не имеющей никакого отношения к жизни. Но как многие на своём опыте прочувствовали, это не случайность, а абсурд, который исключительно всегда и везде присущ человеку.

Но как быть с тем, что судьи, адвокаты и прокуроры, которым, казалось бы, открыта тайна особой судебной логики, не понимают друг друга? Здравый смысл, вся наука логика не на стороне особой судебной логики. Как подтверждают наблюдения, мгновенно улетучиваются всякие сомнения в существовании особой судебной логики у судей и работников обвинительных органов, когда в силу разных стечений обстоятельств они сами или их близкие родственники становились обвиняемыми. Все они вдруг и странным мыслительным способом обращались к логике, которую им преподавали на первом курсе юридического факультета, а совсем не к той, которую они сами преподавали людям со своих былых власт ных столов.

Процессуальный закон есть только каркас судебного доказывания, имеющей целью держать участников процесса (внушающих и внушаемых) в рамках правил логики, не допускать нарушений правил логики, не множить абсурдов в самом процессе, в первую очередь судейским произволом. Само доказывание должно строиться всецело на правилах общей логики. Поэтому процессуальные законы незначительны по объёму. Поскольку предполагается, что все профессиональные участники судебного процесса (судьи, адвокаты и прокуроры) знают логику, о чём они имеют сертификат об образовании, то не нужно каждый процессуальный закон обременять учебником по формальной логике. Знание логики позволяет каждому решить, преодолел ли суд в своём решении представленный ему спор как абсурд или вверг одного или двух спорщиков в новый абсурд, внушаем ли суд или суд не восприимчив к внушению.

Всякое обоснование так называемой особой судебной логики содержит в себе с точки зрения логики абсурд, который логика и призвана преодолеть: одновременно это “логика” и “не логика”, эта логика “та” и эта логика “другая”. Казалось бы, люди обратились в суд с целью разрешить абсурд (спор), поскольку каждый обратившийся сопротивляется внушению другого. И вместо того, чтобы преодолеть один абсурд с помощью логики, инструментарием, отличным от абсурда, суд воспроизводит второй абсурд (“логика” и “не логика”), с помощью которого и пытается разрешить первый (вначале един ственный) абсурд. Вывод из двух абсурдов может быть только случайным, хотя в силу той же случайности, в отдельном случае, может быть и правильным с точки зрения логики. Под прикрытием особенностей так называемой “судебной” логики произвол неминуем. Всякий произвол есть не устранение первого абсурда как предмета спора, а воспроизведение ещё одного абсурда как его несправедливости. Признание особой судебной логики есть абсурд абсурдов, что вредно для народа, который живет по единственной логике.

Цель судебного процесса – разрешение спора, или логическое преодоление абсурда. Результат такого преодоления приобретает форму судебного решения, приговора. Самоё судебное решение становится актом внушения.

Добавление. В судебном решении должна быть обнаружена истина. Достижение истины должно стоять перед доказыванием в суде как цель, как стремление к абсолютному преодолению, разрешению, устранению абсурда. Всякие идеи о ненужности установления объективной истины только умножают абсурды, затушевывают, скрывают их. Бесконечный рост абсурдов без их сдерживания, ограничения посредством преодоления, опасно для жизни общества. В этом смысле суды выступают как социальные, публичные терапевты. Кстати, одна из предельных форм разрешения абсурда общественной жизни – социальная революция, гражданская война, систематическое истребление человека человеком.

Идея отказа от принципа установления объективной истины ложная.

Парабола. О Мухтаре и Рексе. Два фильма о собаках-детективах. Одна немецкая, другая русская. Немцы доверяются своему Рексу, а русские всё разговаривают и только иногда что-то поручают своему Мухтару. У немцев сам Рекс расследует, ищет и находит преступников, а у русских делают всё сами сыщики, Мухтар только на подхвате. Хотя русский Мухтар также всё понимает, как и немецкий Рекс. Обе собаки знают, как надо искать преступников. Но в немецком фильме сыщики больше полагаются на Рекса, чем на себя, а в русском – сыщики больше полагаются на себя, чем на Мухтара. Рексу полностью доверяют, а в Мухтаре сомневаются. Вот разница между немецкими и русскими сыщиками. Немецкие не боятся, что их уволят, потому что начальство заменит главную роль Рекса в розыске преступников. А русские опасаются, как бы начальство не стало превозносить Мухтара, а сыщиков принижать. Вот и поручают русские сыщики Мухтару лишь малозначительные задания, а до этого всё рассуждают, хотя всем очевидно, что Мухтар давно и сразу догадался, кто преступник, где его искать и как задержать. Из немецкого фильма видно, что сыщик без Рекса обойтись не может, но и Рекс не может работать без сыщика. А из русского фильма вытекает, что сыщики легко могут обойтись без Мухтара. Немецкий сыщик сразу же преодолевает собственную абсурдность безабсурдностью Рекса, а русский сыщик долго пытается преодолеть свою абсурдность рассудочными логическими приёмами, хотя в его распоряжении есть абсолютная безабсурдность Мухтара.

Судебная деятельность — это познавательная деятельность, подразумевающая, что судья должен хорошо владеть законами логики, правилами оперирования понятиями, суждениями, умозаключениями. Нелогичность может проявляться не только в структуре текста судебного документа (что не самое страшное), но и в неправильной квалификации, неудачной аргументации и обосновании принятого решения. Это уже может повлечь серьезные последствия.

Логика в деятельности судьи находит применение:

при выявлении противоречий в показаниях участников процесса;
опровержении необоснованных доводов сторон;
решении вопроса о качестве доказательств: их относимости (проводится анализ на предмет того, имеют ли доказательства значение для дела); допустимости (проводится сравнение представленных доказательств с теми, которые определены процессуальным законом); полноте (решается вопрос, в какой мере представленные доказательства подтверждают обстоятельства юридического дела);
решении вопроса об обеспечении юридического дела достаточными доказательствами;
квалификации юридического дела;
вынесении окончательного решения по делу. Как видим, логика пронизывает все этапы судебного процесса и является его необходимой составляющей.

Логические приемы, используемые при установлении

фактической основы дела

Процесс доказывания обстоятельств дела отличается большой сложностью. Фактические обстоятельства, как правило, относятся к прошлому, поэтому судья не может наблюдать их непосредственно. Не случайно противоборствующие стороны судебного процесса стараются утвердить свою позицию и для этого порой применяют любые средства, вплоть до дачи ложных показаний. Задача судьи — выявить, что произошло на самом деле и зафиксировать это в судебном решении (приговоре). Для этой цели существует множество технико-юридических приемов.

Вот лишь некоторые из них:

необходимо использовать только те положения, аргументы, которые не имеют изъянов и не нуждаются в доказательстве. В частности, данному правилу соответствуют следующие требования к определению понятий: они должны быть соразмерными, недвусмысленными и ясными;

решение суда должно быть основано на непротиворечивых доказательствах. Нельзя допускать, чтобы в решении остались не опровергнутыми противоречащие заявленным требованиям (или обвинению) доказательства или не приведены убедительные мотивы в опровержение какого-либо доказательства. Поэтому при наличии противоречивых доказательств суд должен указать, какие конкретно обстоятельства послужили основанием для признания судом одних доказательств убедительными, а других — не заслуживающими доверия. Например, применительно к показаниям потерпевших и свидетелей такими основаниями могут быть:

длительность или лучшие условия восприятия события одним свидетелем, нежели другим;
профессиональные навыки одного из них;
отсутствие заинтересованности отдельных лиц в исходе дела;

суду необходимо досконально прояснить вопрос, являются ли представленные сторонами доказательства истинными. Это решается на основе сопоставления их с другими доказательствами. Показания считаются достоверными, если они по содержанию совпадают с другими доказательствами, исследованными судом. По отдельным делам возможен учет состояния лица в момент восприятия им обстоятельств наблюдаемого преступления и его способности в связи с этим правильно оценивать происходящие события (состояние опьянения очевидца, испуг потерпевшего в момент нападения на него и т.п.);

вывод о достоверности доказательства должен быть обоснован и аргументирован. Между тем в отдельных приговорах судьи ограничиваются лишь общим указанием, что то или иное доказательство «не вызывает у суда сомнений», однако никаких данных в пользу такого вывода не приводят. Подобные приговоры не могут быть признаны мотивированными;

суждение о достоверности того или иного доказательства может быть вынесено лишь с учетом всей совокупности данных, относящихся к содержанию этого доказательства, способа его получения, соотношения с другими доказательствами. Каждое из таких обстоятельств в отдельности не может быть единственным критерием оценки;

анализируемые доказательства должны находиться в логической связи с обстоятельствами, подлежащими доказыванию. При этом доказательства стоит сгруппировать применительно к конкретному предмету доказывания;

производные доказательства должны базироваться на основных. В случае, когда свидетель показал, что об изложенных им обстоятельствах он знает только со слов других лиц, необходимо дать оценку именно этим показаниям и привести их в приговоре. Если последние были очевидцами обстоятельств, подлежащих установлению, целесообразно сначала привести такие показания, а затем тех свидетелей, показания которых являются производными от них. При этом следует учитывать, что в силу положений Уголовно-процессуального кодекса РФ показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности, относятся к недопустимым доказательствам;

если в судебном процессе используются результаты экспертизы, судье надлежит дать им оценку, а не принимать беспрекословно. При этом необходимо указать, какие именно факты установлены заключением эксперта, а не ограничиваться лишь ссылкой на это заключение. Например, приведя доказательства того, что подсудимый ударил потерпевшего каким-либо предметом по голове, недостаточно указать в приговоре: «Виновность Иванова в причинении потерпевшему Петрову тяжкого вреда здоровью подтверждается также заключением судебно-медицинского эксперта».

В данном случае в приговоре правильнее записать: по заключению судебно-медицинского эксперта, имеющийся у Петрова вдавленный перелом височной кости мог быть причинен твердым тупым предметом и повлек тяжкий вред здоровью по признаку его опасности для жизни в момент причинения. Поскольку заключение эксперта не является обязательным для суда, он может с ним не согласиться, но при этом обязан эго мотивировать в приговоре;

ссылка в приговоре на вещественные доказательства должна быть логически связана с другими данными, на основании которых суд делает свой вывод. Это правило вытекает из общего логического правила, согласно которому оценка события может основываться на совокупности доказательств. При этом необходимо указать, при каких обстоятельствах были получены и приобщены к делу вещественные доказательства. Например, в протоколе осмотра места происшествия указано, что на месте преступления работниками милиции был обнаружен и изъят нож.

По поводу этого ножа, предъявленного к осмотру, подсудимый Иванов показал, что нож ему не принадлежит, и он его никогда в руках не держал. Однако из заключения эксперта-криминалиста, предъявленного подсудимому Иванову, следовало, что следы, обнаруженные на ручке ножа, оставлены пальцами его правой руки;

в приговоре суд должен дать надлежащую оценку доводам, которые подсудимый привел в свою защиту. В случае изменения подсудимым показаний, данных им в ходе производства дознания или предварительного следствия, суд обязан после тщательной проверки тех и других показаний и выяснения причин их изменения дать им оценку в совокупности с другими собранными по делу доказательствами.

Отказ подсудимого от дачи показаний не может служить подтверждением доказанности его вины и учитываться при назначении ему наказания в качестве обстоятельства, отрицательно характеризующего личность подсудимого.

Логические приемы, используемые при установлении

юридической основы дела

Юридическая оценка дела состоит в том, чтобы выбрать норму, подходящую для урегулирования рассматриваемой жизненной ситуации, и на ее основе принять решение по делу. Здесь используются следующие технико-юридические правила, имеющие отношение к логике:

1) действие предполагаемой для применения нормы необходимо сначала проанализировать в соответствии с временем, пространством и по кругу лиц, далее — расчленить ее на части (определить гипотезу, диспозицию, санкцию). Особому анализу подлежит гипотеза нормы (ее содержание и структура), поскольку она имеет решающее значение в процессе квалификации дела;

2) юридическую квалификацию дела следует проводить по правилам логического силлогизма (умозаключение, состоящее из двух суждений, из которых следует третье — вывод). Большую предпосылку здесь образует норма права, где решающее значение, как уже указывалось, имеет гипотеза, устанавливающая круг жизненных обстоятельств, наличие или отсутствие которых является основанием для применения этой нормы права. Малую предпосылку составляют выявленные по делу факты. Эти факты полностью или частично должны совпадать с системой обстоятельств, закрепленных в гипотезе. Именно их совпадение лежит в основе заключения о том, что обстоятельства дела порождают последствия, предусмотренные санкцией нормы1;

3) существенные признаки деяния на предмет обнаружения в нем всех элементов состава правонарушения необходимо установить посредством абстрагирования, при котором на основе всех собранных материалов по юридическому делу несущественные признаки игнорируются, а существенные являются предметом сравнения с соответствующими положениями закона;

4) юридическая квалификация должна быть мотивирована по правилам аргументации. В процессе аргументации в основном используются методы индукции и дедукции, но не только. Здесь обязательно следует подключать анализ посылок, на основе которых делается вывод. С помощью аргументации правоприменитель старается всех (и участников процесса, и вышестоящий суд) убедить в том, что его решение мотивировало.

Дедуктивная (демонстративная) аргументация обладает особой убедительностью, поскольку тезис следует из посылок с логической необходимостью. Структура ее такова: тезис, аргументы (или доводы), способы демонстрации (или доказательства). Индуктивная аргументация имеет недемонстративный, правдоподобный, вероятностный характер. Вот почему в данном случае посылки, несмотря на свою истинность, не всегда гарантируют истинность вывода суда, а только подтверждают его в той или иной степени. Аргументы имеют дополнительное значение в силу того, что они вероятностны.

Неукоснительное следование логическим правилам правоприменительной юридической техники есть гарантия недопущения ошибок в процессе судебного правоприменения.

Судебная деятельность - это познавательная деятельность, подразумевающая, что судья должен хорошо владеть законами логики, правилами оперирования понятиями, суждениями, умозаключениями.

Нелогичность может проявляться не только в структуре текста судебного документа (что не самое страшное), но и в неправильной квалификации, неудачной аргументации и обосновании принятого решения. Это уже может повлечь серьезные последствия. Логика в деятельности судьи находит применение:

1. При выявлении противоречий в показаниях участников процесса.

2. При опровержении необоснованных доводов сторон.

3. При решении вопроса о качестве доказательств:

- их относимости (проводится анализ на предмет того, имеют ли доказательства значение для дела);

- допустимости (проводится сравнение представленных доказательств с теми, которые определены процессуальным законом);

~ полноте фешается вопрос, в какой мере представленные доказательства подтверждают обстоятельства юридического дела);

4. При решении вопроса об обеспечении юридического дела достаточными доказательствами.

5. При квалификации юридического дела.

6. При вынесении окончательного решения по делу. Как видим, логика пронизывает все этапы судебного процесса и является его необходимой составляющей.

Для этой цели существует множество технико-юридических приемов. Вот лишь некоторые из них:

1. Необходимо использовать только те положения, аргументы, которые не имеют изъянов и не нуждаются в доказательстве.

2. Решение суда должно быть основано на непротиворечивых доказательствах.

3. Суду необходимо досконально прояснить вопрос, являются ли представленные сторонами доказательства истинными.

4. Вывод о достоверности доказательства должен быть обоснован и аргументирован.

5. Суждение о достоверности того или иного доказательства может быть вынесено лишь с учетом всей совокупности данных, относящихся K содержанию этого доказательства, способа его получения, соотношения с другими доказательствами.

6. Анализируемые доказательства должны находиться в логической связи с обстоятельствами, подлежащими доказыванию.

7. Производные доказательства должны базироваться на основных.

8. Если в судебном процессе используются результаты экспертизы, судье надлежит дать им оценку, а не принимать беспрекословно.

9. Ссылка в приговоре на вещественные доказательства должна быть логически связана с другими данными, на основании которых суд делает свой вывод. Это правило вытекает из общего логического правила, согласно которому оценка события может основываться на совокупности доказательств.

10. B приговоре суд должен дать надлежащую оценку доводам, которые подсудимый привел в свою защиту. [159]

Структура основных судебных документов предполагает деление их на части, с тем, чтобы обеспечить полное изложение необходимой информации и в то же время гарантировать эффективное ее усвоение теми, кому она адресована.

Структура судебного решения и судебного приговора практически однотипны. Это связано с тем, что судьи проводят аналогичную интеллектуальную работу при рассмотрении юридических дел, относящихся к разным их категориям. Однако в законодательстве обозначена некоторая разница в структуре решения и приговора.

Согласно Гражданскому процессуальному кодексу РФ структура судебного решения состоит из четырех частей:

Уголовно-процессуальный кодекс РФ определяет следующие части приговора:

Эта разница вызвана скорее тем, что над проектами процессуальных кодексов работали разные команды, научные взгляды и пристрастия которых отразились на содержании этих кодексов в части структуры основных судебных актов.

Структурно судебное решение состоит из четырех частей. Каждая из них должна содержать информацию, указанную в законе. Вместе с тем ст. 198 ГПК РФ не дает исчерпывающего перечня вопросов, отражаемых в содержании решения.

Bce это дает суду возможность проявлять усмотрение и отражать в решении вопросы, которые он посчитает необходимыми.

1. Вводная частъ. Судебное решение, которое суд выносит именем Российской Федерации, что обязательно отмечается во вводной части, начинается наименованием постановляемого акта — «решение».

Далее во вводной части указываются:

- дата вынесения решения, которой следует считать день подписания решения судьей, его принявшим;

- место принятия решения. Оно, как правило, совпадает с местом нахождения суда, но при выездном судебном заседании указывается место нахождения соответствующего населенного пункта;

- наименование суда, принявшего решение. Приводится полное название;

- судебный состав, рассматривающий дело. Указываются фамилии и инициалы судей. Данные о судебном составе, отраженные в решении, должны совпадать со сведениями в протоколе, в противном случае нарушается неизменность судебного состава;

- фамилия и инициалы секретаря судебного заседания, который ведет протокол судебного заседания;

- фамилия и инициалы прокурора, если он принимает участие в рассмотрении дела;

- название сторон, других лиц, участвующих в деле, представителей сторон. Если заявление подано в защиту чужих интересов, указывается, в чьих интересах возбуждено дело;

- предмет спора или заявленное требование (например, о восстановлении на работе и взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула).

2. Описательная часть. Она включает следующее:

- краткое изложение исковых требований. Исковые требования излагаются так, как они приведены в исковом заявлении. Если имело место изменение предмета, основания, цены иска, эти факты должны быть указаны;

- позиция ответчика (его возражения, заявление встречного иска). Позиция ответчика опйсывается так, как он ее излагал сам. Если ответчик предъявил встречный иск, в описательной части судебного решения излагается его суть, а также возражения истца против встречного иска;

- объяснения других лиц, участвующих в деле.

Это могут быть объяснения позиции третьего лица, других участвующих в деле лиц, а также заключение прокурора, государственного органа или органа местного самоуправления, выступавших в процессе соответственно в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом РФ.

3. Мотивировочная часть. Она состоит из важнейших элементов:

- изложения фактических обстоятельств дела, установленных судом;

- анализа доказательств, на основе которых суд считает факты установленными, а также анализа доводов, исходя из которых представленные доказательства суд не принимает;

- юридической квалификации, состоящей из определения правоотношения, существующего между сторонами, и ссылки на нормы права, которыми регулируется это правоотношение.

4. Резолютивная частъ. Здесь содержатся ответы на следующие вопросы:

- удовлетворяются ли заявленные исковые требования;

- как распределяются судебные расходы;

- в какой срок и в каком порядке можно обжаловать судебное решение.

Резолютивная часть заочного решения дополнительно включает указание на порядок подачи заявления о пересмотре.

Резолютивная часть судебного решения излагается в императивной форме и без приведения какой бы то ни было аргументации, так как последняя содержится в мотивировочной части.

Вместе с тем ст. 198 ГПК РФ не дает исчерпывающего перечня вопросов, отражаемых в содержании решения. To же самое относится и к вопросам, которые должны быть отражены в приговоре. Однако, в этом случае, все вопросы можно подразделить на вопросы:

1. Относящиеся к преступлению.

2. Относящиеся к наказанию.

3. Относящиеся к гражданскому иску.

Bce они должны найти отражение в приговоре, который согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ состоит из трех частей:

1. Вводная частъ. Здесь прежде всего указывается о постановлении приговора именем Российской Федерации, а также:

- дата вынесения приговора, которой следует считать день его подписания;

- место его составления — город или населенный пункт, где фактически был вынесен приговор;

- секретарь судебного заседания;

- гражданский истец или ответчик (их представители);

- сведения о подсудимом (фамилия, имя и отчество, месяц и год его рождения, место рождения и жительства, место работы или занятия, образование, семейное положение и др.);

- уголовный закон, предусматривающий преступление, в совершении которого обвиняется подсудимый.

Описательно-мотивировочная частъ. Она обычно начинается следующей фразой: «Суд установил». Далее по порядку следуют:

- описание преступления. Здесь важно не упустить ни один признак состава преступления:

- место совершения преступления;

- время его совершения;

- способ, которым оно было совершено. От этого порой зависит квалификация и степень общественной опасности преступления, что влияет на назначение наказания;

- последствия преступления. По целому ряду преступлений (против личности, собственности и т. д.) от характера наступивших последствий зависит квалификация содеянного подсудимым, а без учета наступивших последствий невозможно правильно оценить общественную опасность подсудимого;

- характер вины. Особое внимание суду необходимо обращать на обоснование умысла подсудимого, поскольку от направленности его умысла может зависеть квалификация совершенного преступления (например, по делам о преступлениях против жизни и здоровья — умышленное или неосторожное причинение смерти другому человеку, умышленное или неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью);

- описание отношения подсудимого к предъявленному обвинению. Он может признать себя виновным (полностью или частично) или не признать себя таковым. Ho суд дает оценку доводам, приведенным им в свою защиту. Отношение подсудимого к предъявленному обвинению должно оцениваться исходя из существа данных им показаний, а не из того, каким образом он ответил на вопрос суда, признает ли он себя виновным;

- доказательства, на которых основаны выводы суда. Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых в определенном законом порядке суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию.

3. Резолютивная часть. B ней содержатся:

- фамилия, имя и отчество подсудимого;

- решение о признании его виновным;

- указание уголовного закона, по которому он признан виновным;

- решение: о мере наказания; мере пресечения; гражданском иске; судьбе вещественных доказательств; судебных издержках.

Процессуальным законодательством предъявляется ряд требований к содержанию основных судебных актов: законность, обоснованность,

мотивированность, справедливость, полнота. Эти требования хорошо известны судьям.

Однако судебная деятельность — не только правоприменительная, но и познавательная деятельность, которая осуществляется в логической форме. Нелогичность может проявляться не только в композиции текста судебного акта (что не самое страшное), но и в неправильной квалификации, в неудачной аргументации и в обосновании принятого решения. Это уже может повлечь серьезные последствия.

Логика в деятельности судьи находит применение:

1. При выявлении противоречий в показаниях участников процесса.

2. При опровержении необоснованных доводов сторон.

3. При решении вопроса о качестве доказательств:

- их относимости (проводится анализ на предмет того, имеют ли доказательства значение для дела);

- полноты фешается вопрос, в какой мере представленные доказательства подтверждают обстоятельства юридического дела);

4. При решении вопроса об обеспечении юридического дела достаточными доказательствами.

5. B процессе квалификации юридического дела.

6. При вынесении окончательного решения по делу. [160]

Таким образом, логика пронизывает все этапы судебного процесса и является необходимой составляющей судебной деятельности.

Доказывание обстоятельств дела - одна из задач судьи: он должен выявить, что произошло на самом деле, и зафиксировать это в судебном решении (приговоре). Для этой цели используется множество техникоюридических приемов, например:

- использование только тех аргументов, которые не имеют дефектов и не нуждаются в доказательстве;

- решение суда должно быть основано на непротиворечивых доказательствах;

- суду необходимо прояснить вопрос, являются ли представленные сторонами доказательства истинными, на основе сопоставления их с другими доказательствами. Показания считаются достоверными, если они совпадают по содержанию с другими доказательствами, исследованными судом;

- вывод о достоверности доказательства должен быть обоснован и аргументирован;

- если в судебном процессе используются результаты экспертизы, суд обязан дать им оценку, а не принимать беспрекословно. При этом он обязан указать, какие именно факты установлены заключением эксперта, а не ограничиваться лишь ссылкой на это заключение;

- в приговоре суд должен дать надлежащую оценку также доводам, которые подсудимый привел в свою защиту. B случае изменения подсудимым показаний, данных им в ходе производства дознания или предварительного следствия, суд обязан после тщательной проверки тех и других показаний и выяснения причин их изменения дать им оценку в совокупности с другими собранными по делу доказательствами. Отказ подсудимого от дачи показаний не может служить подтверждением доказанности его вины и учитываться при назначении ему наказания в качестве обстоятельства, отрицательно характеризующего личность подсудимого. [161]

Логические приемы судья применяет также при установлении юридической основы дела. B этих целях судья выбирает норму, подходящую для урегулирования рассматриваемой жизненной ситуации, и на основе этого принимает решение по делу. При этом используются следующие технико-юридические правила, касающиеся логики:

- анализ предполагаемой для применения нормы права - действие этой нормы права во времени, в пространстве и по кругу лиц. Далее - определение гипотезы, диспозиции, санкции. Особому анализу подлежит гипотеза нормы (ее содержание и структура), поскольку она имеет решающее значение в процессе квалификации;

- юридическую квалификацию дела следует проводить по правилам логического силлогизма. Большую предпосылку здесь образует норма права, где решающее значение имеет гипотеза, устанавливающая круг жизненных обстоятельств, наличие или отсутствие которых является основанием для применения этой нормы права. Малую предпосылку составляют выявленные по делу факты, которые полностью или частично должны совпадать с системой обстоятельств, закрепленных в гипотезе. Именно их совпадение лежит в основе заключения о том, что обстоятельства дела порождают последствия, предусмотренные санкцией нормы; [162]

- путем абстрагирования необходимо установить существенные признаки деяния на предмет обнаружения в нем всех элементов состава правонарушения. Абстрагирование осуществляется на основе всех собранных материалов по юридическому делу. Несущественные признаки игнорируются, существенные являются предметом сравнения с соответствующими положениями закона;

- юридическая квалификация должна быть мотивирована по правилам аргументации. B процессе аргументации в основном используются методы индукции и дедукции с подключением анализа посылок, на основе которых делается вывод. [163]

Дедуктивная (демонстративная) аргументация обладает особой убедительностью, поскольку тезис следует из посылок с логической необходимостью. Структура ее такова: тезис — аргументы (или доводы) - способы демонстрации (или доказательства). Индуктивная аргументация носит недемонстративный, правдоподобный, вероятностный характер. Поэтому в данном случае посылки, несмотря на свою истинность, не всегда гарантируют истинность вывода суда, а только подтверждают его в той или иной степени. Аргументы имеют дополнительное значение в силу того, что они вероятностны. [164]

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: