Если относительно суда церковного

Обновлено: 19.04.2024

1. Согласно Положению о церковном суде Русской Православной Церкви, «церковные суды предназначены для восстановления нарушенного порядка и строя церковной жизни и призваны способствовать соблюдению священных канонов и иных установлений Православной Церкви» (статья 2 Положения). Безоговорочно осуждая грех, Церковь определяет свое отношение к согрешившему в зависимости от наличия или отсутствия у него стремления к покаянию и исправлению совершенных поступков. При необходимости на грешника может быть наложена епитимия, а в некоторых случаях становится необходимым то суждение Церкви, о котором сказал Спаситель, поясняя, как следует поступать в отношении согрешающего и не поддающегося увещеваниям члена Церкви: «Скажи [о нем] церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18, 17). Дела по нарушениям нравственных норм или церковного порядка, влекущим за собой длительные или окончательные прещения, рассматриваются либо епископами, либо церковными судами различной инстанции. В частности, совершение некоторых грехов несовместимо с пребыванием человека в священном сане. В таких случаях каждый епископ обладает каноническим правом лишить сана подведомственного ему священнослужителя, а в отношении епископов таким правом обладают Архиерейский Собор и Священный Синод. Вместе с тем, в современной практике Русской Православной Церкви, закрепленной в Положении о церковном суде, дела о лишении сана рассматриваются в церковных судах, решения которых затем утверждаются в установленном Положением о церковном суде порядке

2. Памятуя о несправедливых судах, которыми были подвергнуты Спаситель и апостолы, церковные судьи призваны с особой тщательностью исследовать рассматриваемые ими дела, дабы, вынося суждение о виновности или невиновности обвиняемого, избежать несправедливого осуждения. Канонические правила Православной Церкви, определяющие судебные процедуры (в частности, правила святых апостол 74 и 75, правила II Вселенского Собора 6 и IV Вселенского Собора 21, правила Карфагенского Собора 8, 19, 132-133 [147] и другие), направлены на обеспечение справедливости судебного процесса, в том числе посредством исключения ложных обвинений. В ходе изучения дела обвинители должны представить судьям доказательства, убедительно свидетельствующие о заявляемых фактах. Свидетельства очевидцев принимаются в том случае, если таковых будет двое или трое, дабы, по слову Спасителя, «устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово» (Мф. 18, 16; сравн. правило святых апостол 75). Апостол Павел, последуя Пастыреначальнику, указывает Ефесскому епископу Тимофею: «Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях» (1 Тим. 5, 19).

3. Упомянутые каноны являются источником значительной части норм, установленных Положением о церковном суде с учетом современных реалий церковного бытия и направленных на создание условий для справедливого рассмотрения дел. В условиях становления системы церковных судов, реализуя в своей деятельности цель восстановления нарушенного порядка и строя церковной жизни, а также руководствуясь принципом справедливости, — Общецерковный суд расширительно толкует нормы, касающиеся определения его юрисдикционной подведомственности. Так, Общецерковный суд неоднократно рассматривал апелляции на решения епархиальных судов без удовлетворения предусмотренного Положением о церковном суде требования о рассмотрении такой апелляции на повторном заседании того же епархиального суда, который принял первое решение. В исключительных случаях, решением председателя Общецерковного суда по материалам проведенного расследования подобный подход может быть применен к решению вопроса о юрисдикционной подведомственности Общецерковному суду судебных дел по заявлениям от лиц, не обладающих правом на обращение в Общецерковный суд в соответствии с Положением о церковном суде

4. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси прием и предварительное изучение поступающих на его имя или на имя председателя Общецерковного суда апелляций и заявлений о церковных правонарушениях, совершенных лицами, подсудными Общецерковному суду, осуществляется Управлением делами Московской Патриархии. Последнее уполномочено осуществлять сбор и предварительную оценку доказательств по делу, предоставляемых заявителем. После сбора материалов дело передается Управлением делами Московской Патриархии в Общецерковный суд согласно установленной процедуре.

***
Перевожу на понятный язык: п.4 означает, что жалоба священника или мирянина на своего епископа может миновать стол и суд этого епископа и по разовому и конкретному в каждом случае решению патриарха попасть в суд общецерковный.

Что ж, теперь ждем дел, а не слов. Отнюдь не анонимные жалобы казанских семинаристов уже с сентября находятся в управлении делами патриархииш

Стоглав — сборник решений Стоглавого собора 1551 года; состоит из 100 глав. Название утвердилось с конца XVI века: сам текст памятника содержит и иные наименования: соборное уложение, царское и святительское уложение (гл. 99). Решения сборника касаются как религиозно-церковных, так и государственно-экономических вопросов в свете ожесточённых споров того времени о церковном землевладении; содержит разъяснения о соотношении норм государственного, судебного, уголовного права с церковным правом.

В связи с полемикой о подлинности и каноническом значении Стоглава, сложностью, нечеткостью и нелогичностью его структуры и состава проблема происхождения его текста является одной из основных в исторической литературе о Стоглаве и Стоглавом Соборе. До половины XIX века в литературе господствовало мнение о Стоглаве как о не подлинном соборном уложении 1551 года. Митрополит Платон, не сомневаясь в факте созыва Собора 1551 года, усомнился, однако, в том, что положения Стоглава были утверждены на этом Соборе.В предисловии к первому отечественному изданию Стоглава, вышедшему в 1862 году[2], было указано что

эта книга (Стоглав) — составлена кем-нибудь, может быть, даже членом Стоглавого собора (1551 г.), но уже после собора, из черновых записок, бывших или приготовленных только для рассмотрения на соборе, но не рассмотренных (всецело), не приведенных в формы церковных постановлений, не утвержденных подписями и не обнародованных для руководства.

Такая точка зрения объяснялась нежеланием признать подлинными решения официального органа, которые Русская Церковь впоследствии нашла ошибочными, и которыми руководствовались «раскольники».

Только после ряда находок И. Д. Беляева (в частности наказных списков по Стоглаву, неоспоримо подтвердивших факт принятия Стоглава на Соборе 1551 года)[3] подлинность Стоглава была окончательно признана.

В дальнейшем историками Стоглав рассматривался как уникальный памятник русского права XVI века, дающий представление об образе жизни общества того времени, что, однако, не исключает того факта, что "в тексте Стоглава прсутствуют явные вставки"

Стоглав пытался решить следующие насущные вопросы:

укрепления церковной дисциплины среди духовенства и борьба против порочного поведения представителей церкви (пьянства, разврата, взяточничества), ростовщичества монастырей,

унификация церковных обрядов и служб

полномочия церковного суда,

против пережитков язычества среди населения,

жесткая регламентация (а, по существу, введение своеобразной духовной цензуры) порядка переписки церковных книг, писания икон, строительства церквей и т. д.

Название первой главы («В лето 7059-е месяца февраля в 23 день…»), казалось бы, дает точную дату работы Стоглавого собора: 23 февраля 7059 г. (1551 г.). Однако исследователи расходятся во мнении, является ли эта дата указанием на начало заседаний Собора или определяет время начала составления Соборного уложения. Работу Собора можно разделить на два этапа — совещание с обсуждением ряда вопросов и обработка материала, хотя возможно, что это были одновременные процессы. Это предположение подтверждается и самой структурой «Стоглава», последовательностью расположения глав и их содержанием.

В первой главе в общих чертах намечена программа Собора: Собор отвечает на вопросы царя, который предлагал темы для соборного обсуждения. Участники Собора, как следует из текста, ограничивались высказыванием своих мнений по предложенным темам. В первой главе круг вопросов Собора излагается бегло, несколько путано, иногда приводятся ответы, иногда — нет. Составитель не имел здесь задачи целиком раскрыть содержание тех «исправлений», которыми занимался Собор. Но хотя составитель не всегда приводит ответы Собора на вопросы, он знакомит с документами, в соответствии с которыми принимались решения на Соборе. По существующим правилам Собор не имел права принять решение, расходившееся с канонической литературой. Часть памятников этой литературы упомянута в первой главе «Стоглава»: Правила святых апостолов, святых отцов церкви, Правила, установленные на Соборах духовенства, а также поучения канонизированных святых. В следующих главах этот список расширяется.

1) преследующие интересы государственной казны (вопросы: 10, 12, 14, 15, 19, 30, 31);

2) обличающие беспорядки в святительстве и монастырском управлении, в монастырской жизни (вопросы: 2, 4, 7, 8, 9, 13, 16, 17, 20, 37);

3) касающиеся беспорядков в богослужении, обличающие предрассудки и нехристианскую жизнь мирян (вопросы: 1, 3, 5, 6, 11, 18, 21-29, 32-36).

Две последние группы вопросов направлены на укрепление нравственной стороны жизни духовенства и населения. Поскольку государство целиком перепоручало эту область церкви, видело в ней свою идеологическую опору, то естественным было для царя желание видеть церковь единой, пользующейся авторитетом у населения.

Среди особенностей структуры «Стоглава» следует особо выделить наличие 101-й главы — приговора о вотчинах. Она, видимо, была составлена после окончания работы Стоглавого собора и прибавлена к основному списку в качестве дополнения.

Основные положения «Стоглава»

Уложение Собора 1551 г. затронуло главные стороны церковной жизни; в нем были собраны и систематизированы все нормы действующего права Русской церкви. Исходным материалом, кроме канонических источников, послужили Кормчие книги, Устав св. Владимира, постановления Собора 1503 г ., послания митрополитов.

Постановления «Стоглава» касаются архиерейских пошлин, церковного суда, дисциплины духовенства, монахов и мирян, богослужения, монастырских вотчин, народного образования и призрения нищих и других вопросов.

Вопреки постановлению Собора 1503 г. «Стоглав» разрешил взимание ставленнических пошлин, но установил для них, равно и как для треб, твердую таксу. При этом было решено, что все пошлины должны собирать не архиерейские чиновники, а поповские старосты с десятскими.

Вопросы нравственности и контроля за жизнью духовенства

Собор был вынужден признать существование известных беспорядков, порочивших русскую церковь, и даже угрожавших ее будущему (эти вопросы включены во 2 и 3 группы — см. выше).

Поэтому одним из самых важных нововведений Собора является повсеместное введение института поповских старост (гл. 6). Это были выборные от священников. Количество поповских старост в каждом городе определялось особо, видимо, епископами по царскому повелению. Собор определил количество старост лишь для Москвы — семь. Этому числу соответствовало и число соборов то есть центральных по значению в данном округе храмов. Поповские старосты должны были служить в соборах. В помощь им, согласно «Стоглаву», избирались из священников десятские. В селах и волостях избирались только десятские священники. «Стоглав» зафиксировал, что в обязанности этих выборных лиц входил контроль за правильным ведением службы в подведомственных церквях, за благочинием священников.

Предписывались этические требования и к иконописцам, в которых ценилось смирение, кротость, трезвость, законопослушие (гл.43).

Собор 1551 г. вынес важное решение относительно «двойных» монастырей в которых одновременно проживали монашествующие обоих полов: монастырям было приписано строго соблюдать обособленность полов и выполнять общежительный устав. Также критике подвергалось бесконтрольное бродяжничество и попрошайничество монахов

Обличение безнравственности мирян

Стоглав повелевает организовывать училища для обучения прихожан грамоте (гл. 26). Между тем Стоглав (гл. 40) запрещал стрижение усов и бритье бороды: Кто браду бриет, и преставится таковой, недостоит над ним служити ни сорокоустия пети, ни просвиры, ни свещи по нем в Церковь, с неверным да причтется, от еретик бо се навыкоша

В соборном постановлении осуждались распространенные в народном быту бесчинства и пережитки язычества: судебные поединки, скоморошеские представления, азартные игры, пьянство. Другое постановление Собора касалось осуждения безбожных и еретических книг (Гл. 42). Этими книгами были объявлены: «Secreta secretorum», сборник средневековой мудрости, известный на Руси под названием «Аристотель», астрономические карты Эммануила Бена Якоба, называвшиеся у нас «Шестокрылом». Также был наложен запрет на общение с иностранцами, которые во времена Ивана Грозного стали все чаще приезжать в Россию.

33 глава Стоглава осуждает мужеложество и содомию, лица уличенные в этих грехах отлучались от церкви

Многие постановления «Стоглава» касаются богослужения. Часть из них были вынесены на обсуждение по инициативе самого Ивана IV, хотя несомненно что в этом вопросе им руководил митрополит Макарий.

Стоглав официально в 31-32 главах узаконил двоеперстное сложение при совершении крестного знамения и сугубую аллилуию в Московской Церкви. Соборный авторитет данных решений впоследствии стал основным аргументом старообрядчества. Закрепилось убеждение в необходимости крещения через троекратное полное погружение (гл. 17). Которое должно сопровождаться словами:Крещается раб Божий имя-рек, во имя Отца, и погружает его, первое глаголя аминь; таже и Сына, и погружает его, второе глаголя аминь; таже и Святаго Духа, и погружает его третие, и глаголет и ныне и присно и во веки веков аминь

Стоглав запрещает прохождение через Царские врата служителей без риз и епитрахили (гл. 10)Критерием освященности церкви называется антиминс, изготавливаемый либо из шерстяной, либо льняной ткани. Богослужение осуществляется после колокольного звона (гл. 7) и священник должен быть облечен в ризы и епитрахиль (гл. 8, 10, 14, 15).

Вопросы брака и венчания

Стоглав очерчивает Возраст сексуального согласия для юношей с 15 лет, а для девушек с 12 лет (гл. 18)[8]. Идеальным браком считался первый (гл. 23). Второй не венчался, но мог иметь благословение, за третий полагалось временное отлучение от церкви на 5 лет, а четвертый именовался преступлением, "понеже свинское есть житіе"[9]

«Стоглав» отменил «несудимые» грамоты, тем самым сделав все монастыри и приходские причты подсудными своим епископам. Светским судам он запретил судить духовных лиц. До этого церковный суд, вверявшийся епископами боярам, дьякам, десятникам, вызывал постоянные жалобы. Но об упразднении этих должностей Собор не мог и помышлять — они ведь существовали и при митрополитах Петре и Алексее . Поэтому было решено дать священникам право участия в судах через своих выборных старост и сотских. Но при этом законодатели совершенно позабыли определить роль этих представителей.

Видимо, этот вопрос хотя и обсуждался на Стоглавом соборе, но он не был включен в первоначальное Соборное уложение. Позже к его тексту была добавлена дополнительная 101-я глава — «Приговор о вотчинах». Приговор царя с митрополитом и другими архиереями о вотчинах отразил стремление царя ограничить рост церковных земельных владений. «Приговор о вотчинах» закрепил следующие пять основных решений:

1. приговором запрещается архиепископам, епископам и монастырям покупать у кого-либо вотчины без разрешения царя;

2. земельные вклады на помин души допускаются, но при этом оговаривается условие и порядок их выкупа родственниками завещателя;

3. вотчинникам ряда областей запрещается продавать вотчины людям иных городов и без доклада царю дарить монастырям;

4. приговор не имеет обратной силы, не распространяет своего действия на сделки (договоры дарения, купли-продажи или завещания), заключенные до Стоглавого собора;

5. на будущее же устанавливается санкция за нарушение приговора: конфискация вотчины в пользу государя и невозвращение денег продавцу.

Стоглав зафиксировал порядок богослужения, принятый в Московском государстве: «А кто не крестится двумя перстами, яко Христос и апостолы, да будет анафема» (Стоглав 31; имелись в виду многочисленные иконы Спасителя с двуперстием); «…не подобает святыя аллилуии трегубити, но дважды глаголати аллилуия, а в третий — слава тебе Боже…» (Стоглав 42).

Указанные нормы продержались до 1652 года, когда патриархом Никоном была проведена реформа церкви, приведшая, в частности, к следующим изменениям:

Замена двуперстного крестного знамения трехперстным;

Возглас «аллилуйя» во время стали произносить не дважды (сугубая аллилуйя), а трижды (трегубая);

Крестные ходы Никон распорядился проводить в обратном направлении (против солнца, а не посолонь).

Резкость и некорректность проведения реформ вызвала недовольство среди значительной части духовенства и мирян, что привело к расколу церкви на новооборядцев (принявших реформы Никона) и старообрядцев (не принявших реформы).

На Большом Московском церковном соборе 1667 положения Стоглавого собора были признаны написанными «неразсудно, простотою и невежеством»; сама подлинность Стоглава была подвергнута сомнению.

17 мая 2010 года в трапезных палатах Храма Христа Спасителя прошло первое в новейшей истории Русской Православной Церкви заседание Общецерковного Суда. Что такое Общецерковный суд? Из кого состоит Общецерковный суд? Как осуществляется работа Общецерковного суда? Как и когда решения Общецерковного суда вступают в законную силу?

«Сотворити в них суд написан» (Пс., 149, 9)

17 мая 2010 года в трапезных палатах Храма Христа Спасителя прошло первое в новейшей истории Русской Православной Церкви заседание Общецерковного Суда. На судебном заседании были рассмотрены дела и иски четырех клириков различных епархий Русской Православной Церкви. По всем делам были вынесены решения, которые утвердил Святейший Патриарх Московский и всея Руси.

Что такое Общецерковный суд?

В действующем сейчас Уставе Русской Православной Церкви так говорится о церковной судебной системе:

« Судебная власть в Русской Православной Церкви осуществляется церковными судами посредством церковного судопроизводства. Никакие другие церковные органы и лица не вправе принимать на себя осуществление функций церковного суда» ( статья 1 главы VII Устава РПЦ ).

Сегодня в нашей Церкви существует трехступенчатая судебная система.

«Суд в Русской Православной Церкви осуществляется церковными судами трех инстанций:

а) епархиальными судами, имеющими юрисдикцию в пределах своих епархий;

б) общецерковным судом, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви;

в) высшим судом — судом Архиерейского Собора, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви.» (статья 4 главы VII Устава РПЦ).

В этой системе Общецерковный Суд по сути занимает основополагающую роль, поскольку он рассматривает как дела первой, так и второй инстанции.

Что такое судебные инстанции?

Все суды, как в светском, так и в церковному судопроизводстве, в четком соответствии со своими функциями делятся на инстанции. Так в светском уголовном и гражданском процессе различают суды первой, второй и надзорной инстанций. Суды первой инстанции принимают решения по существу рассматриваемого дела. Суды второй инстанции рассматривают кассационные или апелляционные жалобы на решения судов первой инстанции. В надзорную же инстанцию входят суды, обладающие правом проверять законность и обоснованность решений и приговоров суда, уже вступивших в законную силу. И если, в церковном судопроизводстве, Епархиальный суд обладает правами только первой инстанции, то Общецерковный суд может рассматривать дела как в первой, так и во второй инстанции. В первой инстанции он рассматривает дела (см. пункт 1 статьи 28 Положения о церковном суде):

в отношении архиереев (за исключением Патриарха Московского и всея Руси — дела касающиеся его может рассматривать только суд Архиерейского Собора);
в отношении клириков, назначенных на должность руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений;
в отношении иных лиц, назначенных на должность руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений;
иные дела в отношении вышеуказанных лиц, переданные Патриархом Московским и всея Руси или Священным Синодом в Общецерковный суд первой инстанции, включая дела по наиболее существенным спорам и разногласиям спорам между архиереями;

Во второй же инстанции Общецерковный суд рассматривает дела (см. пункт 2 статьи 28 Положения о церковном суде):

рассмотренные епархиальными судами и направленные епархиальными архиереями в Общецерковный суд для окончательного разрешения;
по апелляционным жалобам сторон на решения епархиальных судов;
рассмотренные высшими церковно-судебными инстанциями Русской Православной Церкви Заграницей или Самоуправляемых Церквей и переданные предстоятелями соответствующих Церквей в Общецерковный суд;
по апелляционным жалобам сторон на решения высших церковно-судебных инстанций Русской Православной Церкви Заграницей или Самоуправляемых Церквей (при наличии в данных Церках высших церковно-судебных инстанций).

Наконец, по поручению Патриарха Московского и всея Руси или Священного Синода, Общецерковный суд вправе пересмотреть в порядке надзора вступившие в законную силу решения епархиальных судов (см. пункт 3 статьи 28 Положения о церковном суде).
Суд Архиерейского Собора рассматривает в первой инстанции только дела по догматическим и каноническим отступлениям в деятельности Патриарха Московского и всея Руси (пункт 1 статьи 31 Положения о церковном суде). Также суд Архиерейского Собора рассматривает во второй инстанции дела в отношении архиереев и руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений (пункт 2 статьи 31 Положения церковном суде):

рассмотренные Общецерковным судом первой инстанции и направленные Патриархом Московским и всея Руси или Священным Синодом на рассмотрение Архиерейского Собора для вынесения окончательного решения;
по апелляционным жалобам архиереев или руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений на вступившие в законную силу решения Общецерковного Суда первой инстанции.

Суд Архиерейского Собора может, по представлению Священного Синода или Патриарха Московского и всея Руси, рассмотреть иные дела, подсудные нижестоящим церковным судам, в случае, если данные дела требуют авторитетного судебно-соборного решения, а также, пересмотреть в порядке надзора вступившие в законную силу решения Общецерковного суда или, опять же по представлению Патриарха Московского и всея Руси или Священного Синода рассмотреть вопрос об облегчении либо отмене канонического наказания в отношении лица, осужденного предыдущим Архиерейским Собором (см. пункт 4 статьи 31 Положения о церковном суде).
Также следует помнить, что согласно статье 2 главы III Устава РПЦ, Архиерейский Собор созывается не реже одного раза в четыре года и, что для осуществления своих судебных полномочий, Архиерейский Собор должен еще сформировать соответствующую Судебную комиссию, которая может действовать только в период соответствующего Архиерейского Собора. В то же время, как Общецерковный суд осуществляет свою деятельность на постоянной основе и по сути на его плечи ложится основной груз церковного судопроизводства.

Из кого состоит Общецерковный суд?

Общецерковный суд состоит из председателя и четырех членов в архиерейском сане, которые избираются Архиерейским Собором по представлению Президиума Архиерейского Собора сроком на четыре года (см. пункт 1 статьи 29 Положения о церковном суде). Председатель Общецерковного суда также назначается Архиерейским Собором. А Святейший Патриарх Московский и всея Руси назначает из числа избранных членов суда его заместителя председателя и секретаря Общецерковного суда. Дела по обвинению архиереев в совершении церковных правонарушений Общецерковный суд рассматривает в полном составе, остальные же дела могут быть рассмотрены в составе не менее трех судей во главе с председателем Общецерковного суда или его заместителем.
26 июня 2008 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, одновременно с принятием Положения о церковном суде, избрал и его членов. Ими стали:

митрополит Екатеринодарский и Кубанский Исидор, назначенный также председателем Общецерковного суда;
митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (Украинская Православная Церковь), назначенный заместителем председателя Общецерковного суда;
архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий;
архиепископ Полоцкий и Глубокский Феодосий (Белорусская Православная Церковь);
епископ Дмитровский Александр, викарий Московской епархии, назначенный секретарем Общецерковного суда.

Для обеспечения деятельности Общецерковного суда создается аппарат Общецерковного суда. Сейчас, временно, функции аппарата Общецерковного суда возложены на Управление делами Московской Патриархии.

Как осуществляется работа Общецерковного суда?

Общецерковный суд принимает к рассмотрению дела только на основании распоряжения Патриарха Московского и всея Руси или Священного Синода Русской Православной Церкви. Можно сказать, что сама работа Общецерковного суда состоит из двух этапов. Первый этап заключается в подготовке конкретных дел к рассмотрению на заседаниях Общецерковного суда. Этот этап осуществляется аппаратом суда, а как упомянуто выше, сейчас функции аппарата осуществляются Управлением делами Московской Патриархии. Подготовленные дела, в свою очередь, поступают к рассмотрению на заседаниях самого суда. Эти заседания, согласно Положению о церковном суде, проводятся в г. Москве. Также, в особых случаях и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Общецерковный суд может провести свое выездное заседание на территории любой епархии Русской Православной Церкви.

Как и когда решения Общецерковного суда вступают в законную силу?

После того, как Общецерковный суд провел заседание и принял на нем судебное решение по рассматриваемому делу, это решение, вместе с другими документами, передается председателем Общецерковного суда на рассмотрение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Только после утверждения такого решения Патриархом оно вступает в законную силу. Естественно, что на это может уйти определенное время, зависящее от массы факторов.

Так, в случае с первым заседанием Общецерковного суда, на период рассмотрения его решений Святейшим Патриархом Московским и вся Руси Кириллом пришлись: визит в Россию Патриарха Константинопольского Варфоломея, переговоры делегаций Русской и Константинопольской Православных Церквей , мероприятия празднований Дней славянской письменности и культуры, посещение Патриархом Кириллом Казанской Свято-Амвросиевской женской пустыни в Шамордино и Свято-Введенской Оптиной Пустыни, посещение Святейшим Патриархом Кириллом Санкт-Петербурга, очередное заседание Священного Синода, визит Патриарха в Тульскую, Петрозаводскую и Смоленскую епархии, масса богослужений, встреч и выступлений в Москве. Вполне естественно, что при таком напряженном графике служения Святейшего Патриарха, а также при очень внимательном отношении Его Святейшества к принимаемым Общецерковным судом решениям, утверждение этих решений не произошло одномоментно. И было очень грустно наблюдать, как этим пробовали воспользоваться некоторые нечистоплотные средства массовой информации, устраивая форменную истерику вокруг еще не вступивших в законную силу и не опубликованных решений, выдавая за них всевозможные выдумки так называемых экспертов и аналитиков.

Какие дела были рассмотрены Общецерковным судом в этот раз?

Итак, 17 мая 2010 года в трапезных палатах Храма Христа Спасителя прошло первое заседание Общецерковного Суда Русской Православной Церкви. В ходе этого заседания Общецерковный суд Русской Православной Церкви рассмотрел четыре дела:

апелляционную жалобу запрещенного клирика Воронежской епархии священника Андрея Васильевича Шереметова на решение епархиального суда Воронежской епархии о его извержении из сана;
дело о запрещении в священнослужении клирика Хабаровской епархии священника Валерия Владимировича Паташенко, переданное в Общецерковный суд для окончательного решения архиепископом Хабаровским и Приамурским Марком;
в порядке надзора решение епархиального церковного суда Ростовской-на-Дону епархии о признании клирика епархии протоиерея Александра Владимировича Тимченко виновным в нарушении правила святых Апостолов 27-го в ходе инцидента 22.05.2009 г. на территории Введенского прихода г. Ростова-на-Дону;
в первой инстанции заявление клирика Псковской епархии протоиерея П.А. Адельгейма о церковных правонарушениях настоятеля храма святых Жен-мироносиц Псковской епархии священника С.И. Иванова — в виде составления и подписания недействительного протокола Приходского собрания от 14.03.2008 г., а также незаконного исключения из состава приходского собрания храма святых Жен-мироносиц Псковской епархии ряда членов, в том числе протоиерея П.А. Адельгейма; и управляющего Псковской епархией митрополита Псковского и Великолукского Евсевия в виде утверждения упомянутого недействительного протокола;

Таким образом на первом заседании Общецерковного суда были по сути исполнены все из возможных функций этой церковной судебной инстанции. В первом случае была рассмотрена апелляционная жалоба на решение суда первой инстанции, во втором дело переданное епархиальным архиереем для окончательного решения, в третьем осуществлено надзорное производство и, наконец, в четвертом дело в первой инстанции с обвинением в церковном правонарушении архиерея и клирика его епархии.

Игумен Савва (Тутунов)

Вот как, специально для портала «Православие и мир«, прокомментировал рассмотренные дела секретарь Управления делами Московской Патриархии игумен Савва (Тутунов):

«Наибольшего внимания судей потребовало дело, касающееся дисциплинарного взыскания в отношении одного из клириков Ростовской-на-Дону епархии. Оно было наиболее насыщенным и, можно сказать, сложным. Внимательное изучения дела позволило судьям Общецерковного суда придти к выводу о неправомерности решения епархиального суда.

Что касается дела, связанного с обращением клирика Псковской епархии протоиерея Павла Адельгейма, то сложности в нем особой не было, тем более, что факты уже были установлены светским следствием. Особо упомянуть о нем есть смысл лишь потому, что заявитель публикует в «Живом Журнале» пространные комментарии относительно состоявшегося решения Общецерковного суда. Полагаю, что публикация решения суда все расставит на свои места«.

Судебная система Русской Православной Церкви. Инфографика журнала Встреча

Текст присяги церковного судьи:

Я, нижепоименованный, вступая в должность церковного судьи, обещаюсь Всемогущему Богу пред Святым Крестом и Евангелием в том, что при помощи Божией буду стремиться проходить предстоящее мне служение судьи церковного суда во всем согласно со Словом Божиим, с канонами Святых Апостолов, Вселенских и поместных соборов и святых отцов, и со всеми церковными правилами, законоположениями и установлениями.

Обещаюсь также, что при рассмотрении всякого дела в церковном суде буду стремиться действовать по совести, справедливо, подражая Праведному и Милосердному Вселенскому Судии Господу нашему Иисусу Христу, с тем, чтобы решения, выносимые церковным судом с моим участием, ограждали паству Церкви Божией от ересей, расколов, нестроений и бесчиния и помогали преступившим заповеди Божий придти к познанию Истины, к покаянию, исправлению и конечному спасению.

Участвуя в принятии судебных решений, обещаюсь иметь в мыслях не свою честь, интерес и выгоду, но славу Божию, благо Святой Русской Православной Церкви и спасение ближних, в чем да поможет мне Господь благодатию Своею, молитв ради Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых. В заключение сего обещания целую Святое Евангелие и Крест Спасителя моего. Аминь.

Несколько месяцев назад в церковной, околоцерковной и антицерковной печати и в интернете с неожиданной увлеченностью стал обсуждаться, казалось бы, узкоспециальный вопрос о церковном суде, о его полномочиях и реальных возможностях и даже о таких частностях, как церковносудебный процесс, порядок подачи жалоб и апелляций. В публикациях на эту тему допускалось так много перехлестов, сознательных передергиваний или ошибочных заключений, проистекающих от незнания или полузнания, что представляется полезным внести в ее обсуждение уместные пояснения.

Действующая в Русской Церкви судебная система основана на канонических нормах. Этот принцип зафиксирован в «Уставе»: «Судебная власть в Русской Православной Церкви устанавливается священными канонами» (Устав Русской Православной Церкви, IX, 1). Поскольку каноны составлены были в эпоху, которая закончилась более 11 веков назад, – самые близкие к нам по времени издания каноны (или, что то же, правила) датируются 879 годом, – а будучи не умозрительными декларациями, но вполне прагматическими нормативными актами, они издавались с учетом правовых и иных обстоятельств и реалий своего времени, не всякая буква канона имеет прямое действие через полторы тысячи лет после ее написания, когда радикально изменились или вовсе исчезли самые институты, существовавшие в эпоху их составления, но полноту значимости, действенности и авторитета сохранили лежащие в их основе экклезиологические и нравственные принципы, по существу дела относящиеся к Преданию Церкви.

Судебная тема составляет содержание многих канонов, с наибольшей полнотой и детализацией она регулируется 6-м правилом II Вселенского Собора. Текст этого правила начинается с указания на мотивы его издания: к его составлению отцов Собора побудили умножившиеся случаи клеветы на епископов, при этом в правиле обозначены вероятные цели клеветников: «Многие, желая привести в замешательство и низпровергнути церковное благочиние, враждебно и клеветнически вымышляют на правящих церквами православных епископов некия вины не с иным каким намерением, как токмо дабы помрачити добрую славу священников и произвести смятения в мирном народе». Читатель волен судить, насколько описанная в этом каноне ситуация сохраняет актуальность по сей день.

«Не без изследования допускати обвинителей, ниже позволяти всякому приносити обвинения на правителей церквей…»

Поскольку, однако, обвинения в адрес епископов не во всех случаях представляли собой клевету, Собор не мог совершенно отмахнуться от них и воспретить их рассмотрение. Поэтому было вынесено включенное в канон постановление, чтобы впредь подобные обвинения не все вообще рассматривались судом, но и не все отвергались, причем решение о принятии или непринятии поступившего обвинения к судебному расследованию должно, согласно правилу, зависеть как от характера обвинения или жалобы, так и от личности его подателя. Вселенский Собор постановил «не без изследования допускати обвинителей, ниже позволяти всякому приносити обвинения на правителей церквей, но и не всем возбраняти».

Православная Церковь никогда не имела и не имеет ныне учреждения, которое бы соответствовало инквизиции или прокуратуре.

Относительно наименования обвинителями тех, кто подает церковной власти жалобу или донос, следует пояснить одну принципиально важную особенность установленного канонами судебного процесса, который в этом соответствует нормам римского права: это отсутствие официального обвинителя – в соответствии с нормами римского права, обвинение предъявляется в частном порядке и в качестве обвинителя выступает не представитель государства, но частное лицо. Его процедурная роль та же, что и у лица, подавшего жалобу или предъявившего иск в тяжебном деле. Аналогичным образом и в канонах под обвинителем подразумевается тот, кто подает донос, жалобу или предъявляет иск. Рассмотрение дел, возбуждаемых не в порядке частного обвинения, но официально, от лица власти, впервые было введено в суды инквизицией – учреждением, специально созданным Католической церковью для выявления еретиков, схизматиков, вероотступников. Затем эта практика была заимствована государствами, создававшими институт официального обвинения, поддерживаемого ведомством, осуществляющим надзор за исполнением законов, – прокуратурой. Православная Церковь, следуя древней традиции, установленной канонами и заодно соответствующей нормам римского права, не усвоила этой новации и никогда не имела в прошлом и не имеет ныне учреждения, которое бы по своим функциям соответствовало инквизиции или прокуратуре.

При решении вопроса принимать или не принимать к судебному расследованию обвинение, жалобу или иск, 6-й канон II Вселенского Собора указывает на существование двух разных по своей природе видов дел: частных жалоб, с одной стороны, и обвинений в совершении церковных преступлений – с другой: «Аще кто принесет на епископа некую собственную, то есть частную, жалобу, как-то в притязании им имения или в иной какой-либо потерпенной от него неправде: при таковых обвинениях не приимати в разсуждение ни лица обвинителя, ни веры его. Подобает бо всячески и совести епископа быти свободною, и объявляющему себя обиженным обрести правосудие, какия бы веры он ни был. Аще же возводимая на епископа вина будет церковная: тогда подобает разсмотрети лице обвинителя».

Здесь уместно заметить, что тяжебные дела в государстве, где Церковь не занимает официального статуса, не могут быть решены церковным судом, поскольку постановления церковного суда при правовом режиме, который существует в большинстве современных государств, и в частности в России, не имеют гражданско-правовых последствий, так что у Церкви нет инструмента принудить кого бы то ни было, например, к возвращению имущества, неправомерно присвоенного. Церковный суд в подобных случаях может лишь, если это необходимо или целесообразно, реагировать на приговоры и постановления государственных судов, относящихся к лицам, подсудным церковному суду, и принимать на основании вынесенных государственными судами решений свои постановления, затрагивающие церковный статус указанных лиц.

На практике поэтому действующие ныне церковные суды главным образом рассматривают дела, связанные с предъявлением обвинений в церковных преступлениях или правонарушениях. И в этом случае принципиально важное значение, в соответствии с 6-м правилом, имеет личность обвинителя. В каноне приведен обширный перечень обстоятельств, которые дискредитируют обвинителя, лишая его права на обвинение епископа: не принимаются обвинения от еретиков, раскольников, устроителей незаконных сборищ (самочинников), изверженных клириков, отлученных мирян, а также от лиц, находящихся под церковным судом и еще не оправданных.

Жалобы и обвинения на епископов подаются, согласно 6-му правилу II Вселенского Собора, областному Собору, то есть на суд епископского собора митрополичьего округа. В том случае, если решение, принятое областным собором, не удовлетворяет обвинителя или истца, он может подавать апелляцию «большему собору епископов великия области», иными словами, собору диоцеза, которыми на Востоке в пору II Вселенского Собора были Асийский (с центром в Ефесе), Понтийский со столицей в Кесарии Каппадокийской, Фракийский (с центром в Ираклии), на территории которого находился и Константинополь, а также Сирийский (со столицей в Антиохии) и Египетский с Ливией и Пентаполем (главный город – Александрия). 6-е правило при этом категорически воспрещает подавать жалобы на епископов, а также апелляции царю, «мирским начальникам» и Вселенскому Собору.

Обвинитель в случае доказанной клеветы сам подлежал той ответственности, которая предусмотрена для совершившего преступление, в котором он обвиняет епископа.

В этом правиле есть еще одно положение, соответствующее и характеру церковного законодательства, и нормам римского права, но чуждое законодательству современных государств: оно заключается в том, что обвинитель в случае доказанной клеветы сам подлежит той ответственности, которая предусмотрена для совершившего преступление, в котором он обвиняет епископа: «но не прежде могут они настояти на свое обвинение, как письменно поставят себя под страхом одинакого наказания с обвиняемым, аще бы, по производству дела, оказалися клевещущими на обвиняемого епископа». Иными словами, предъявивший обвинение в случае выявления содержащейся в нем клеветы подлежит ответственности в меру тяжести преступления, в котором он обвиняет епископа: оклеветавший в убийстве подвергается отлучению от причастия на 20 лет как убийца; мирянин, клеветнически обвинивший епископа в грехах против 7-й заповеди, отлучается от причастия на срок, которому подвергаются по канонам виновные в подобных грехах; виновный в аналогичной клевете клирик – извержению из сана, как если бы сам он совершил точно такой грех. По римскому праву, клеветнически обвинившие в убийстве свободного человека карались смертной казнью.

Понятно, что от клеветы необходимо отличать ситуацию, когда вина обвиняемого не была доказана, но не доказанной осталась и злонамеренность обвинителя, иными словами, для наказания за клевету сам факт клеветы должен быть также выявлен судом. И всё же пока действовал этот принцип римского права, всякий, кто предъявлял обвинение перед судом, вынужден был с особой предосторожностью и ответственностью отнестись к солидности доказательной базы, которой он располагал, и, зная, чем он рискует, не мог обвинять, основываясь лишь на подозрении и не имея субъективно полной уверенности в справедливости предъявляемого им обвинения, если, конечно, он не был хорошо вооруженным профессиональным мастером кляузных дел. Именно так обстояло дело и в римском, то есть государственном, и в церковном суде. Очевидно, что подобная норма римского и канонического права соответствует идеалу справедливости и более способна защищать достоинство человека от кляуз, чем действующая в современных государственных правовых системах относительно легкая ответственность за клевету, часто несоразмерная тяжести преступлений, в которых клеветник, давая ложные свидетельские показания, обвиняет невиновных.

Доказательная сила показаний по делу, которые даются участниками медийной дискуссии, если и не уничтожается вовсе, то в любом случае резко падает.

В связи с обсуждаемой темой церковного суда имеет смысл пояснить еще одно обстоятельство общеюридического характера: публичное, в прессе или интернете, обсуждение криминального деяния, может быть, и служит в иных случаях толчком к возбуждению судебного преследования, но оно, безусловно, затрудняет доказательное расследование по нему в суде. Во всяком случае, убедительность и доказательная сила показаний по делу, которые даются участниками подобной публичной дискуссии, если и не уничтожается вовсе, то в любом случае резко падает. Более всего достойны доверия показания свидетеля, случайно оказавшегося на месте подозреваемого преступления, а лицо, ввязавшееся в медийную кампанию по поводу дела, рассматриваемого в судебном порядке, легко может быть заподозрено в пристрастности и необъективности, в том, что оно может стремиться на суде любой ценой доказать правоту своей заранее оглашенной и публично отстаиваемой позиции, так что доверие к его показаниям неизбежным образом падает. Из этого следует, что обсуждение в прессе дел, по содержанию своему могущих стать предметом судебного расследования, контрпродуктивно, не говоря уж о том, что в церковной среде миссионерские или контрмиссионерские последствия публичного обсуждения болезненных тем непременно должны учитываться.

Не исключено поэтому, что, когда в прессе и интернете шум по поводу той или иной болезни поднимает человек опытный и разумный, он делает это не с целью помочь ее исцелению и выявлению истины, а чтобы потопить конкретное дело или проблему в целом в помоях.

Общецерковный суд Русской Православной Церкви, в составе председателя митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора, судей архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия и архиепископа Полоцкого и Глубокского Феодосия, секретаря епископа Дмитровского Александра,
заседая в Москве, в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя, 17 ноября 2010 года с 10.00 по 11.30,
в соответствии с пунктом 3 статьи 28 Положения о церковном суде Русской Православной Церкви и на основании резолюции Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла от 12.10.2010 года,
рассмотрев дело о решении епархиального суда Тобольской епархии о запрещении клирика Тобольско-Тюменской епархии священника Александра Геннадьевича Павловича от 16.06.2010 года, а также материалы дела,
заслушав участников дела,
РЕШИЛ
1. Констатировать, что епархиальный церковный суд Тобольско-Тюменской епархии, рассматривая дело по обвинению священника Александра Павловича в поступках, подпадающих под действие правил Карфагенского Собора 42-го, Антиохийского Собора 24-го и 25-го, Феофила архиепископа Александрийского 10-го, не заслушал ряд свидетелей, могущих высказаться в пользу обвиняемого лица, и не дал оценки ряду документов, могущих послужить к его оправданию.
2. Констатировать, что при вынесении решения о виновности священника Александра Павловича в совершении действий, повлекших за собой банкротство ООО «Сибирский зодчий», и таким образом нанесения ущерба церковному имуществу, епархиальный суд Тобольско-Тюменской епархии не рассматривал деятельность священника Анатолия Войнова, находившегося на посту директора предприятия с 23 января 2006 года и до решения светского суда о банкротстве ООО «Сибирский зодчий» 1 октября 2008 года. Отметить, что таким образом не поставлен вопрос о возможной ответственности священника Анатолия Войнова, и что данное обстоятельство не позволяет вынести суждение о том, насколько действия священника Александра Павловича на посту директора ООО «Сибирский зодчий» неизбежно влекли за собой банкротство предприятия.
3. Отметить, что священник Анатолий Войнов, являясь заинтересованным лицом, выступил в ходе епархиального суда в качестве представителя Тобольско-Тюменской епархии.
4. В связи с пунктами 1 и 3 признать, что епархиальный церковный суд Тобольской епархии нарушил процедуру, предусмотренную пунктами 4 («Церковный суд всесторонне исследует и оценивает доказательства») и 5 («Церковный суд не вправе отдавать предпочтение одним доказательствам перед другими и должен оценивать все доказательства по делу в их совокупности») статьи 13 Положения о Церковном суде Русской Православной Церкви.
5. Признать, что предоставленные Общецерковному суду материалы судебного дела в епархиальном церковном суде Тобольско-Тюменской епархии не позволяют вынести заключение о виновности священника Александра Павловича в нецелевом использовании средств учрежденного епархией предприятия ООО «Сибирский зодчий», которое священник Александр Павлович возглавлял с 1 декабря 2003 года по 23 января 2006 года.
6. Констатировать, что независимая аудиторская экспертиза деятельности ООО «Сибирский зодчий» за период директорства священника Александра Павловича проведена не была, причем вследствие нарушений при приеме-передаче бухгалтерской отчетности от священника Александра Павловича священнику Анатолию Войнову в 2006 году, смены бухгалтерской программы предприятия ООО «Сибирский зодчий» после вступления в должность священника Анатолия Войнова и уничтожения части документации при ликвидации предприятия в 2009 году установление истинного положения дел в отношении финансового состояния ООО «Сибирский зодчий» за 2004-2005 гг. не представляется возможным.
7. Признать, что отсутствие вещественных доказательств не позволяет вынести суждения о неудовлетворительности работы священника Александра Павловича в качестве директора ООО «Сибирский зодчий».
В связи с изложенным:
8. Признать, что материалы, представленные епархиальным судом Тобольско-Тюменской епархии, не позволяют квалифицировать поступки священника Александра Павловича по правилам Карфагенского Собора 42-му, Антиохийского Собора 25-му. Отметить при этом, что правило Антиохийского Собора 24-ое не относится к рассматриваемому делу, а правило Феофила архиепископа Александрийского 10-ое не касается судебных вопросов.
9. Отменить решение епархиального церковного суда Тобольской епархии от 16.06.2010 года о запрещении в служении священника Александра Павловича, снять с последнего запрещение в служении и прекратить производство по делу.
10. Поставить на вид правящему архиерею Тобольско-Тюменской епархии, что по делам, подобным рассмотренному, церковное прещение представляется неуместным и речь может идти, в случае доказанности вины, об отстранении от должности.
11. Обязать правящего архиерея в течение месяца по вступлении в силу настоящего решения сообщить в Общецерковный суд о назначении на новое место служения священника Александра Павловича.

***
Прежде всего рад за о. Игоря Прекупа.

Очень человечно решение по о. Сергию.

И отнюдь не печалюсь оттого, что с одного интернет-хама снята ряса.

Для Церкви же в целом решения суда важны прежде всего тем, что позволяют сформировать кодекс ныне действующего канонического права и получить авторитетные толкования действующих канонов.

НО ВОТ ЧТО ЕЩЕ ИНТЕРЕСНО: В НЕСКОЛЬКИХ ИЗ РАССМОТРЕННЫХ ДЕЛ РЕЧЬ ШЛА О САМОЧИННЫХ ДЕЙСТВИЯХ СВЯЩЕННИКА БЕЗ ВЕДОМА ПРАВЯЩЕГО ЕПИСКОПА.

ЛЮБОЕ ИЗ ВЫШЕПРИВЕДЕННЫХ ДЕЯНИЙ И БЛИЗКО НЕ СТОИТ С ПОГРОМАМИ, КОТОРЫЕ РЕГУЛЯРНО ТВОРИТ ПРОТ. ЧИБРИК. А МОЖНО ЛИ ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТОБЫ СВЯЩЕННИК ИЗ ТОБОЛЬСКОЙ ЕПАРХИИ ПРИЕХАЛ В МОСКВУ И ДАЛ СВОЮ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЮ БЕЗ ВЕДОМА СВОЕГО ЕПИСКОПА И МОСКОВСКОГО ПАТРИАРХА? ЧТО С НИМ ПОСЛЕ ЭТОГО СТАЛО БЫ?

МОЖЕТ БЫТЬ, ТЕПЕРЬ У МОЛДАВСКОГО СУДА СТАНЕТ МЕНЬШЕ ПОВОДОВ ДЛЯ СОМНЕНИЙ?

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: