Если адвокат не внес деньги в кассу а соглашение есть

Обновлено: 19.04.2024

Адвокат не внес деньги в кассу адвокатского образования

РЕШЕНИЕ
Совета Адвокатской палаты Иркутской области

05 октября 2005 года город Иркутск

Совет Адвокатской палаты Иркутской области, рассмотрев на своем заседании заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Иркутской области по дисциплинарному производству, возбужденному в отношении адвоката П. по жалобе гражданина Н.

у с т а н о в и л:

11.07.2005 года в адрес Адвокатской палаты Иркутской области поступила жалоба гражданина Н. в отношении адвоката П.

13.07.2005 года Президент Адвокатской палаты Иркутской области принял решение о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката П. по жалобе гражданина Н.

13.07.2005 года П. направлено предложение предоставить письменные объяснения по жалобе и уведомление о дате и месте рассмотрения возбужденного в отношении него дисциплинарного производства Квалификационной комиссией Адвокатской палаты Иркутской области.

В жалобе гражданина Н. в отношении адвоката П. содержится информация о том, что в апреле 2005 года между заявителем Н. и адвокатом П. был заключен договор в устной форме об оказании юридических услуг.

13.05.2005 года заявитель был вызван на допрос к следователю районной прокуратуры г. Иркутска В., где ему было объявлено об аресте, согласно ст.91 УПК РФ, и он был помещен в ИВС г. Иркутска. После допроса адвокат П. сразу ушел, не дождавшись оформления задержания. После ухода адвоката заявитель Н. решил отказаться от его услуг и нанять другого адвоката.

Адвокат П. был извещен следователем прокуратуры В. об отказе Н. от его услуг 13.05.2005 года.

Вечером этого же дня (13.05.2005 года) адвокат П. позвонил жене Н. и сообщил, что он находится в ИВС г. Иркутска. Адвокат П. потребовал оплатить сумму в размере 10 000 рублей.

14.05.2005 года супруга Н. – Н. И.А. оплатила данную сумму денег, о чем адвокатом была выдана квитанция №34 (копия прилагается).

Заявитель Н. указывает, что никаких юридических услуг адвокат П. ему не оказывал. Кроме этого, 13.05.2005 года, когда адвокат П. потребовал деньги с Н. И.А., она не знала, что ее супруг – Н. отказался от его услуг и отдала деньги по незнанию.

На основании изложенного заявитель Н. считает, что данные деньги адвокат не отработал и просит помочь вернуть оплаченную адвокату П. сумму денег.

В ходе подготовки к разбирательству по данной жалобе было получено письменное объяснение от адвоката П., где он пояснил, что 29.04.2005 года отсутствовал в городе, находился на отдыхе в п. Листвянка.

В 23 часа ему позвонила следователь РОВД г. Иркутска С. и попросила его помочь их сотруднику Н., который задержан службой безопасности ГУВД, при этом, пообещав адвокату, что возместит ему все издержки, связанные с прерванным отдыхом.

В 24 часа П. прибыл в РОВД г. Иркутска, где встретился с Н. В разговоре Н. сказал, что заплатит адвокату любые деньги, только чтобы его выпустили, о дальнейшей работе по оказанию ему помощи разговора не было. В данном разговоре была выстроена линия защиты, Н. отпустили домой. За данную услугу адвокату П. заявитель Н. оплатил 10 000 рублей.

Эти деньги, как утверждает адвокат П., он вернул следователю С., которая по прибытию адвоката возместила ему 10 000 рублей (оплаченные расходы за отдых). К объяснению адвокат П. приложил объяснение от дознавателя РУВД г. Иркутска С., квитанцию за № 34.

На заседании Квалификационной комиссии 23.09.2005 года присутствовал адвокат П., он дополнительно пояснил, что согласился приехать по просьбе следователя С. добровольно, находясь в дружеских отношениях со следователем. Оплаченную заявителем Н. сумму 10 000 рублей, несмотря на то, что была выписана квитанция, в кассу адвокатского образования не внес, отдал их следователю С.

Квалификационная комиссия, изучив жалобу Н., письменные объяснения П., письменные объяснения С., выслушав объяснения адвоката П., пришла к заключению, что в действиях адвоката П. наличествует ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей перед доверителем и нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката.

26.09.2005 года П. направлено уведомление о рассмотрении возбужденного в отношении него дисциплинарного производства на заседании Совета Адвокатской палаты Иркутской области с указанием времени, даты и места проведения заседания.

Совет Адвокатской палаты Иркутской области, рассмотрев на своем заседании 05.10.2005 года заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Иркутской области по дисциплинарному производству, возбужденному в отношении адвоката П. по жалобе гражданина Н. установил следующие обстоятельства:

29.04.05 года, по просьбе ст. дознавателя РУВД С., адвокат П. прибыл в 24 часа в РУВД для осуществления защиты Н. С., договариваясь с П. по телефону об его приезде в РУВД для осуществления защиты Н., обещала компенсировать его расходы в размере 10 000 рублей (оплата за автобус и коттедж), что и сделала в этот же день. Письменного соглашения об оказании юридической помощи Н. адвокат П. с С. не заключал.

Следственные действия с участием Н. в этот день не проводились, но П. и Н. заключили устное соглашение об оказании юридической помощи. Из жалобы Н., из письменных объяснений адвоката П., из устных объяснений адвоката П., данных им в ходе заседания Совета палаты, следует, что 29.04.05 года, устно договариваясь об оказании юридической помощи, П. и Н. не оговаривали размер вознаграждения адвоката по делу.

С 29.04.05 года по 13.05.05. года Н. находился на свободе и адвокат П. имел возможность заключить с Н. соглашение об оказании юридической помощи в письменной форме, оговорив в нем предмет поручения, условия выплаты ему вознаграждения, порядок и размер компенсации расходов адвоката, связанных с исполнением поручения.

Фактически, соглашение об оказании юридической помощи в письменной форме между адвокатом П. и Н. заключено не было.

13.05.05 года адвокат П. присутствовал при производстве следственного действия в районной прокуратуре г. Иркутска с участием Н., но отказался зафиксировать этот факт в процессуальных документах.

13.05.05 года П. позвонил жене Н. и сообщил о необходимости принести ему 10 000 рублей. Деньги П. получил 14.05.05 года, в подтверждение чего выдал квитанцию за № 34, деньги в кассу не внес. Письменного соглашения с Н. И.А. на оказание юридической помощи Н. адвокат П. не заключал.

Совет Адвокатской палаты Иркутской области, установив вышеуказанные обстоятельства, проведя голосование, пришел к выводу, что адвокат П. ненадлежаще исполнил свои профессиональные обязанности перед доверителем и допустил нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката.

В соответствии с п. 1 ст. 25 ФЗ РФ «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. В соответствии с п. 2 ст. 25 ФЗ РФ «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации» соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу.

Фактически, П. договаривался об оказании юридической помощи Н. с С., с самим Н., его женой Н. И.А. Однако, письменного соглашения об оказании юридической помощи ни с одним выше указанным лицом он не заключил, не определил предмет поручения, условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь, порядок и размер компенсации расходов адвоката, связанных с исполнением поручения. В результате допущенного нарушения Н. был лишен помощи адвоката при совершении процессуального действия, предусмотренного ст. 91 УПК РФ, т.к. был введен в заблуждение об объеме и формах юридической помощи, предусмотренных п. 2 ст. 2 ФЗ РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», которую ему должен был оказать П., а также о размере вознаграждения, которое должно было бы быть выплачено адвокату за работу, предусмотренную соглашением.

В соответствии с п. 6 ст. 25 ФЗ РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» вознаграждение и компенсации, выплачиваемые доверителем адвокату в обязательном порядке должны быть внесены в кассу адвокатского образования.

В соответствии с п. 5 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокату запрещается принимать от доверителя какое-либо имущество в обеспечение соглашения о гонораре, за исключением денежных сумм, вносимых в кассу адвокатского образования (подразделения) в качестве авансового платежа.

В нарушение этих норм П.:
- 29.04.05 года принял от С. 10 000 рублей в качестве компенсации расходов по его приезду в Иркутск из п. Листвянка для оказания юридической помощи Н. Однако, деньги в кассу адвокатского образования не внес;

- 14.05.05 года П. принял от Н. И.А. 10 000 рублей в счет оплаты вознаграждения за оказание юридической помощи Н. Однако, деньги в кассу адвокатского образования не внес.

Совет палаты оценил также доводы П., содержащиеся в его объяснениях, в той части, что 10 000 рублей он принял от С. в качестве компенсации за свой прерванный с друзьями отдых в п. Листвянка, а затем возвратил их ей после получения этой же суммы от жены Н. По мнению Совета палаты, эти доводы не могут повлиять на выводы Совета.

В соответствии п.п. 4 п. 4 ст. 25 ФЗ РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» соглашением об оказании юридической помощи определяется порядок и размер компенсации расходов адвоката (адвокатов), связанных с исполнением поручения.

В соответствии с п. 2 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката гонорар определяется соглашением сторон и может учитывать объем и сложность работы, продолжительность времени, необходимого для ее выполнения, опыт и квалификацию адвоката, сроки, степень срочности выполнения работы и иные обстоятельства.

Таким образом, этими нормами вообще не предусмотрена возможность компенсации доверителем прерванного адвокатом отдыха, т.к. эти расходы не связаны с исполнением поручения.

На основании изложенного, руководствуясь п.п. 1,2 п.2 ст.17, п. 6 ст.31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п.1 ч.1 ст.25, п.п.3 п.6 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката,

Совет Адвокатской палаты Иркутской области

1. В действиях адвоката П. наличествует:
- ненадлежащее исполнение им своих профессиональных обязанностей перед доверителем, предусмотренных п.п. 1, 2, 4 ст. 25 ФЗ РФ «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации»,
- нарушение п. 5 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката,
2. За допущенные нарушения, руководствуясь п.п 1,2 п.2 ст.17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации применить к адвокату П. меру дисциплинарной ответственности, предусмотренную п.п.3 п.6 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката – прекращения статуса адвоката.
3. О принятом решении уведомить заинтересованных лиц в установленные законом сроки.
4. О принятом решении уведомить Главное управление Федеральной регистрационной службы по Иркутской области и Усть-Ордынскому Бурятскому автономному округу для исключения сведений об адвокате П. из реестра адвокатов Иркутской области.

Президент
Адвокатской палаты
Иркутской области
Г.В. Середа


Адвокаты прокомментировали самые интересные, с их точки зрения, разъяснения. Все трое не обошли вниманием вывод Совета АП г. Москвы о том, что адвокат не вправе объяснять доверителю неисполнение своих обязательств по оказанию юрпомощи проблемами работы адвокатского офиса, а также незначительным размером вознаграждения.

Адвокатская палата г. Москвы опубликовала Обзор дисциплинарной практики за 2019 г. и первое полугодие 2020 г. по вопросам, связанным с исполнением финансовых и/или иных договорных обязательств адвоката перед доверителем, который включает шесть разъяснений.

Содержание обзора

Из п. 1 документа следует, что вступление адвоката в долговую зависимость от доверителя, невнесение полученных им от последнего по соглашению денежных средств в кассу адвокатского образования, отказ от исполнения в установленный срок взятых им на себя обязательств по погашению крупной задолженности перед доверителем, демонстративное неисполнение письменного обязательства, взятого перед Советом АП г. Москвы, несовместимы с принадлежностью к адвокатскому сообществу. Соответственно, такие действия повлекли применение меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката.

Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский отметил, что вопрос финансовых взаимоотношений с доверителем является одним из самых щепетильных в деятельности адвоката. «Совершенно очевидно, что получение денег в долг от доверителя влечет подрыв авторитета адвоката, поскольку, с одной стороны, такой заем основан на зависимом положении доверителя, т.е. содержит элемент вымогательства, с другой – получив деньги в долг, адвокат сам попадает в зависимость. Поэтому неудивительно, что нарушение п. 4 ст. 10 КПЭА Совет АП г. Москвы счел заслуживающим наиболее строгого наказания в виде прекращения статуса адвоката», – полагает он.

В п. 2 обзора отмечено, что Совет АП г. Москвы прекратил статус адвоката за неисполнение и ненадлежащее исполнение последним профессиональных обязанностей, умышленное и злостное уклонение от добровольно принятого на себя обязательства по возврату части вознаграждения доверителю.

Сергей Колосовский считает, что этот пункт интересен тем, что в этом случае адвокат привлечен к ответственности, в первую очередь, за ненадлежащее исполнение своих прямых обязанностей – неквалифицированную работу по гражданскому делу, и лишь во-вторых – за неисполнение вытекающего из первого нарушения обязательства о возвращении части вознаграждения. «Квалификационные комиссии достаточно редко дают оценку качеству оказанной юридической помощи, ограничиваясь установлением в действиях адвоката формальных нарушений закона и КПЭА. Поэтому данное решение носит в какой-то мере прецедентный характер», – полагает он.

Исходя из п. 3 документа основаниями для прекращения статуса адвоката стали неисполнение им принятых на себя обязательств по оказанию юрпомощи доверителю со ссылкой на причины, связанные с проблемами работы адвокатского офиса, а также незначительный размер вознаграждения.

Сергей Колосовский отметил, что по итогам дисциплинарного производства была совершенно справедливо наказана адвокат, ссылавшаяся в переписке с доверителем на свои трудности в организации работы в качестве обоснования невыполнения своих профессиональных обязанностей. «Позиция адвоката в данном случае вообще поражает некоторой, я бы сказал, инфантильностью. Если, например, применительно к уголовному судопроизводству мы регулярно ссылаемся на ч. 4 ст. 6.1 УПК РФ, указывая на недопустимость оправдания нарушения прав наших доверителей ссылками на организационные сложности органов следствия и суда, то совершенно очевидно, что данный подход мы тем более должны применять и к себе», – убежден он.

По мнению партнера и руководителя практики «Арбитражное, налоговое и банкротное право» КА г. Москвы № 5, адвоката Вячеслава Голенева, в рассматриваемом случае вряд ли имеется повод для иного мнения. «Понятное дело, что адвокат сам договаривается с доверителем о размере вознаграждения, и, как говорится, “взялся за гуж – не говори, что не дюж”; работа адвокатского офиса как основание для неполучения ответа – также вряд ли может быть истолковано иначе, чем указано в обзоре», – убежден эксперт.

Адвокат МКА «СЕД ЛЕКС», старший партнер «Альтависта» Валерия Аршинова назвала важным вывод Совета АП г. Москвы о том, что характер оказания юридической помощи не связан с наличием или отсутствием офиса у адвоката. «Адвокат обязан вести адвокатское производство и оказывать юридическую помощь вне зависимости от каких-либо обстоятельств (есть доступ в офис или нет), кроме случаев, если адвокат реально физически не может этого делать. Например, он задержан или в результате незаконных действий правоохранительных органов изъяты документы, необходимые доверителю», – полагает она.

В п. 4 разъясняется, что невнесение адвокатом в кассу или на расчетный счет адвокатского образования денежных средств, полученных от доверителя; невыдача последнему документов по проведению операции с его средствами; злостное уклонение от исполнения добровольно принятого на себя обязательства по возврату доверителю денежных средств повлекли применение меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката.

В п. 5 документа отмечено, что Совет АП г. Москвы прекратил дисциплинарное производство в связи с малозначительностью проступка адвоката, который не представил своему доверителю отчет о проделанной работе в связи с необходимостью соблюдения адвокатской тайны. Как следует из материалов дисциплинарного дела, юрпомощь была предоставлена в объеме, не предполагающем раскрытие ее существа лицу, не являющемуся непосредственным ее получателем.

Валерия Аршинова назвала интересным приведенный в обзоре случай, когда заключено соглашение об оказании юридической помощи третьим лицам, а требования оказать помощь лицу, выступающему лишь стороной – «заказчиком» данного соглашения, являются, по мнению Совета палаты, необоснованными.

Вячеслав Голенев назвал это разъяснение важным и заслуживающим поддержки. «Вообще есть несколько блоков вопросов, которые заслуживают внимания относительно отчетности перед доверителем и по которым следует внести ясность. Во-первых, следует помнить, что адвокат представляет отчет по просьбе доверителя. Доверитель и адвокат могут согласовать в соглашении форму и порядок составления такой отчетности. Во-вторых, отчет может быть выполнен и в форме акта об оказании юридической помощи – это особо необходимо в случаях взаимодействия адвоката и доверителя-юрлица. В-третьих, доверитель (конечный получатель юрпомощи) оценивает качество такой помощи, что желательно учитывать при составлении акта (отчета) в виде, например, проставления резолюции “с оказанием юридической помощи согласен” (если плательщиком-клиентом являлось третье лицо в порядке ст. 430 ГК РФ)», – пояснил он.

Как следует из п. 6 документа, адвокат получил предупреждение за включение в соглашение об оказании юрпомощи положения, ограничивающего действие соглашения одним месяцем и устанавливающего необходимость дополнительной оплаты работы адвоката в случае продления действий свыше такого срока, а также условий о невозврате полученного вознаграждения и выплате гонорара успеха.

По мнению Валерии Аршиновой, не для всех очевидным может показаться невозможность заключения срочного соглашения без учета процессуальных сроков, как в рассматриваемом случае с апелляционным обжалованием решения гарнизонного суда. «Действительно, не совсем корректно прописывать в соглашении необходимость продления и дополнительной оплаты работы, которую адвокат выполнил и понимал, что доверитель вынужден будет продлить соглашение и заплатить повторно», – отметила она.

Общая оценка документа

Сергей Колосовский считает, что нарушения, приведенные в обзоре, в целом настолько очевидны, что вызывает недоумение сам факт их совершения. «Совершенно необъяснимо отмеченное в большинстве случаев прямое нарушение п. 6 ст. 25 Закона об адвокатуре, предписывающего внесение гонорара в кассу адвокатского образования, или описанное в п. 6 обзора включение в соглашение условий, заведомо исключающих надлежащее оказание юридической помощи. Вероятно, для исключения подобных нарушений необходимо более глубокое изучение дисциплинарной практики с вновь принимаемыми в наши ряды адвокатами», – предположил он.

Вячеслав Голенев полагает, что Адвокатская палата г. Москвы справедливо обращает внимание на некоторые важные особенности финансовых взаимоотношений адвоката и доверителей. «Часть практики, отраженной в обзоре, является сложившейся – так, по вопросам о недопустимости взимания гонорара успеха по уголовным делам и недопустимости невозврата неотработанной части гонорара имеется многолетнее единство понимания и оценки таких обстоятельств как несоответствующих требованиям закона и профессиональной этики в деятельности адвоката», – отметил он.

Валерия Аршинова отметила, что в обзоре рассмотрены достаточно распространенные случаи нарушения адвокатами КПЭА и Закона об адвокатуре, когда адвокатами не вносятся в кассу денежные средства или берутся займы у доверителей. «Я не могу оправдывать или осуждать коллег, но хотелось бы отметить, что невнесение в кассу гонораров порой связано не со злостностью или недобросовестностью адвоката, а с высоким для нас налогом на доход. Например, ИП и самозанятые граждане платят 6% и 4% на профессиональный доход соответственно, а между тем для адвокатов сохраняется налоговая ставка 13%. При этом специальный налоговый режим применяется и к самозанятым лицам, оказывающим юридические услуги и консультации», – заметила она.


Один из адвокатов согласен с решением Совета АП г. Москвы, считая его достаточно прозрачным, однако, по его мнению, к решению самой проблемы стоит подходить системно. Другой отметил, что в соответствии с п. 1 ст. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами, действующими в момент его заключения. Третий заметил, что даже если такие условия предложены доверителем, адвокат не должен нарушать императивные нормы гражданского права.

Совет АП г. Москвы привлек к дисциплинарной ответственности адвоката, включившего в соглашение об оказании юридической помощи условия, согласно которым при досрочном расторжении соглашения доверителем уплаченная адвокату сумма вознаграждения возврату не подлежит.

3 марта, 23 апреля и 15 октября 2019 г. адвокат АП г. Москвы Ш. заключила с доверителем С. три соглашения об оказании юридической помощи, в рамках которых получила вознаграждение в общей сумме 650 тыс. руб. Во все соглашения адвокатом Ш. были включены п. 4.8 и 6.3, согласно которым при досрочном расторжении соглашений по инициативе доверителя С. уплаченные адвокату суммы вознаграждений возврату не подлежат.

В связи с этим в Адвокатскую палату г. Москвы поступило представление ГУ Минюста РФ по г. Москве, которое стало основанием для возбуждения дисциплинарного производства. В представлении также было указано, что при заключении соглашения от 15 октября 2019 г. адвокатом Ш. не была выдана С. квитанция или приходный кассовый ордер о получении от нее вознаграждения.

23 июня 2021 г. Квалификационная комиссия палаты заключила, что адвокатом Ш. допущено ненадлежащее, вопреки взаимосвязанным предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 2 ст. 16 КПЭА, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем. Так, комиссия указала, что включение в заключенные с доверителем соглашения п. 4.8 и 6.3 противоречит императивным нормам гражданского законодательства, в частности п. 1 ст. 782, п. 1 и п. 2 ст. 977, п. 1 ст. 978 ГК РФ. Помимо этого согласно заключению неисполнение адвокатом Ш. своих профессиональных обязанностей перед доверителем выразилось в невыдаче С. приходного кассового ордера или квитанции о получении от нее вознаграждения за юридическую помощь по соглашению.

В заседании Квалифкомиссии адвокат Ш. согласилась с дисциплинарными обвинениями относительно включения во все три соглашения об оказании юридической помощи п. 4.8 и 6.3, признав их некорректными. Она указала, что после ознакомления с представлением она детально изучила дисциплинарную практику АП г. Москвы по этому вопросу и пришла к выводу, что в этой части она допустила нарушение.

Комиссия в своем заключении отметила, что одним из основных принципов адвокатской деятельности является фидуциарный характер взаимоотношений адвоката с доверителем. Включение в соглашение об оказании юридической помощи условия о неустойке или о невозврате выплаченного адвокату вознаграждения в случае одностороннего отказа доверителя от соглашения является недопустимым, может поставить под сомнение интересы доверителя и, как следствие, подорвать доверительный характер отношений между ним и адвокатом, поясняется в заключении.

«Доверитель вправе расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент оказания юридической помощи (с особенностями применения ч. 2 ст. 430 ГК РФ). При расторжении доверителем соглашения подлежат оплате только фактически оказанная адвокатом юридическая помощь и понесенные им расходы. Недопустимо включать в соглашение условия об обязанности в случае его расторжения доверителем, выплаты адвокату каких-либо сумм в виде неустойки, пени и т.п. либо удержания неотработанной части внесенного вознаграждения», – указала Квалифкомиссия.

В заключении подчеркивалось, что адвокат обязан принять меры к тому, чтобы все процедуры, относящиеся к заключению и расторжению соглашения об оказании юридической помощи, в том числе и надлежащее оформление полученных от доверителя денежных средств, соответствовали требованиям законодательства и не нарушали права и охраняемые законом интересы доверителя. Несоблюдение адвокатом данной обязанности может породить разногласия по поводу объема принятого и/или исполненного поручения, затруднить заявителю защиту данных прав и охраняемых законом интересов, в том числе решение вопросов, связанных с урегулированием его финансовых притязаний, добавила Комиссия.

Совет АП г. Москвы поддержал выводы Квалификационной комиссии. Вместе с тем он пришел к выводу о прекращении дисциплинарного производства в части включения адвокатом Ш. в соглашения от 3 марта 2019 г. и 12 апреля 2019 г. п. 4.8 и 6.3 вследствие истечения сроков применения мер дисциплинарной ответственности. Совет напомнил, что в соответствии с п. 5 ст. 18 КПЭА меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату, если с момента совершения им нарушения прошло не более двух лет.

Определяя в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 КПЭА меру дисциплинарной ответственности адвоката Ш. за оставшиеся дисциплинарные проступки, Совет принял во внимание их умышленный характер, обусловленный очевидным пренебрежением адвокатом Ш. требованиями законодательства об адвокатуре, в том числе КПЭА. При этом Совет учел то обстоятельство, что адвокат Ш. признала допущенные ею нарушения и ранее к дисциплинарной ответственности не привлекалась. Таким образом, руководствуясь подп. 9 п. 3 ст. 31 Закона об адвокатуре, подп. 2 п. 6 ст. 18, подп. 1, 2, 8 п. 1 ст. 25 КПЭА, Совет АП г. Москвы посчитал необходимым применить к адвокату Ш. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.

Совет заметил, что с августа 2020 г. и до рассмотрения дисциплинарного производства 25 февраля адвокат не вернула деньги, что подтверждает факт длительного и умышленного уклонения от исполнения добровольно принятого обязательства по полному возврату средств

Адвокат МКА «Липцер, Ставицкая и партнеры» Петр Заикин считает, что в целом само решение Совета АП достаточно прозрачное и понятное и он его полностью поддерживает. Однако, по мнению адвоката, к решению самой проблемы стоит подходить системно. Петр Заикин полагает, что ситуации, в которых адвокаты указывают в соглашении условия досрочного расторжения, связаны с желанием защитить себя от возможного злоупотребления со стороны доверителя.

«Если досрочное расторжение происходит в момент, когда адвокат уже выполнил часть работы или оказал правовую помощь на определенной стадии процесса, то логично возникает вопрос: какая часть денежного вознаграждения должна возвращаться доверителю?» – рассуждает Петр Заикин. Адвокат предположил, что можно постоянно закрываться актом за каждую выполненную работу: прописывать каждую строку по всем звонкам или указывать, сколько документов было исследовано, и т.д. Но, по его словам, это достаточно утомительно и занимает больше времени, чем сама работа, особенно если вопрос касается командировки.

По мнению Петра Заикина, было бы разумно выработать алгоритм для молодых адвокатов того, как поступать в подобных случаях. «Так, если адвокат берет гонорар за определенный период времени, например месяц, то было бы обоснованно определить, каким образом рассчитывать сумму, подлежащую возврату в случаях досрочного расторжения», – предложил он.

Эксперт обратил внимание, что если же речь идет о периоде работы, которая выполняется на какой-либо стадии процесса, это намного сложнее. Адвокат рассказал, что ранее Совет АП г. Москвы рекомендовал, что необходимо составлять акт выполненных работ и согласовывать с доверителем сумму, подлежащую возврату. Либо за каждое действие определять сумму гонорара и высчитывать определенный процент с этой суммы, исходя из того, сколько стоит конкретная услуга, например участие в заседании суда первой инстанции или подготовка апелляционной жалобы, добавил он. «Я для себя уже давно пошел по схеме взимания платы по месяцу, и если возникнет необходимость расторжения договора, то мы с доверителем выясняем, сколько дней я отработал фактически, и это позволяет избегать конфликтных ситуаций. Я подчеркиваю, это абсолютно универсальная формула», – поделился Петр Заикин.

Адвокат АП Санкт-Петербурга Михаил Пашинский также поддержал выводы Совета АП г. Москвы. Он напомнил, что в соответствии с п. 1 ст. 422 ГК договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. Адвокат подчеркнул, что Совет в решении указал, каким именно императивным нормам не соответствует спорное условие заключенных адвокатом соглашений об оказании юридической помощи.

Михаил Пашинский обратил внимание на то, что дисциплинарная практика АП г. Москвы давно основывается на тех позициях, что надлежащее оформление договорных отношений с доверителем является одной из обязанностей адвоката, являющегося независимым профессиональным советником по правовым вопросам. Следовательно, включение адвокатом в соглашение условий, противоречащих действующему законодательству, может рассматриваться как ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей, пояснил он. «Вместе с этим отмечу, что примененная Советом АП г. Москвы квалификация действий адвоката по п. 2 ст. 16 КПЭА является далеко не очевидной», – указал адвокат.

Член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края, к.ю.н. Сергей Филимонов находит поставленные вопросы действительно актуальными. Он подчеркнул, что в случае расторжения соглашения адвокат в соответствии с п. 1 ст. 978 ГК РФ имеет право на получение вознаграждения соразмерно выполненной им работе. В рассматриваемом же случае, по его мнению, адвокат Ш. действительно включил в соглашение необоснованные п. 4.8 и 6.3, которыми напрямую нарушались права доверителя.

Сергей Филимонов указал, что необоснованной является и ссылка адвоката Ш. на тот факт, что данные пункты включены в соглашение по инициативе доверителя, так как проект соглашения подготовил адвокат и даже по желанию клиента не имел права нарушать императивные нормы гражданского материального права.

Касательно получения адвокатом Ш. денежных средств по соглашению без выдачи приходного кассового ордера или квитанции адвокат считает данное нарушение грубым, напрямую нарушающим права доверителя. По словам Сергея Филимонова, адвокат ни в коем случае не должен был допускать это нарушение, поскольку это косвенно подрывает доверие к адвокату и дает возможность нашим процессуальным оппонентам вести речь о недобросовестности адвокатов в целом.

«Отрадно, что Совет АП г. Москвы применил за данные нарушения минимальную меру дисциплинарной ответственности в виде замечания. Уверен в том, что адвокат Ш. впредь указанных грубых нарушений прав доверителя допускать не будет. Вместе с тем в сложившихся в данный момент обстоятельствах всем нам следует принимать все от нас зависящее, чтобы наши коллеги максимально оберегали все права доверителя и общий авторитет адвокатуры был на высоте», – резюмировал Сергей Филимонов.

О необходимости зачисления денежных средств за оказание юридической помощи на счет адвокатского образования

В Адвокатскую палату города Москвы поступают запросы от адвокатов и руководителей различных организаций по поводу предоставления сведений о доходах адвокатов в связи с обязанностью гражданского служащего представлять сведения о доходах на себя и членов своей семьи, а также по поводу того, имеет ли адвокат право получать денежное вознаграждение либо компенсацию расходов, связанных с осуществлением адвокатской деятельности, выплачиваемых ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи на свой личный банковский счет.

Совет Адвокатской палаты г. Москвы считает необходимым разъяснить следующее.

В соответствии со ст. 20 Федерального закона от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат осуществляет адвокатскую деятельность в одном из адвокатских образований: адвокатском кабинете, коллегии адвокатов, адвокатском бюро или юридической консультации.

В соответствии с пунктом 6 ст. 25 названного выше закона вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением (между адвокатом и доверителем).

Денежные средства за оказание юридической помощи и компенсация расходов, связанных с осуществлением адвокатской деятельности, не могут поступать на личный счет адвоката, открытый в банках и иных кредитных организациях.

Совет Палаты обращает особое внимание адвокатов, осуществляющих свою адвокатскую деятельность в адвокатских кабинетах, что денежные средства за оказание юридической помощи и компенсация расходов, связанных с осуществлением адвокатской деятельности, должны зачисляться исключительно на счет адвокатского образования – адвокатского кабинета, а не на личный банковский счет адвоката.

Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2015. Выпуск № 3(129). С. 37-38.

Адвокат получил от доверителя вознаграждение, но не выдал документ о получении денег

16.10.2008г. в Адвокатскую палату г. Москвы с жалобой обратился М., в который указал, что 06.08.2006г. в отношении него было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 105 п. «а» УК РФ.

Его защиту на предварительном следствии и в суде осуществлял адвокат Г., с которым было заключено соглашение. Г. им было передано 150 тыс. рублей, но никаких документов о получении денег он не выдал.

Г. советовал ему скрываться от следственных органов до тех пор, пока он будет решать вопрос о мере пресечения и переквалификации его действий. При этом он пояснил, что для этого нужны деньги в сумме 1 050 000 рублей. Указанную сумму ему передал его родственник О.

Скрывался он от следствия до 31.01.2007г. Г. в течение этого времени дополнительно получил деньги у его жены в сумме 700 тыс. рублей. Квитанций в получении денег адвокат Г. также не выдавал.

31.01.2007г. он по указанию Г. явился в И. межрайонную прокуратуру И. области, где написал явку с повинной, а 07.02.2007г. был взят под стражу.

19.09.2007г. он был осужден по ст. ст. 105 ч. 2 п.п. «а, е»; ч. 3 ст. 30 п.п. «а, е» УК РФ к 19 годам 6 месяцам лишения свободы. 10.01.2008г. по определению кассационной инстанции приговор суда оставлен без изменения.

После вынесения кассационного определения он и его родственники к адвокату Г. с просьбой обжаловать приговор в надзорном порядке не обращались и соглашение с ним не заключали.

В апреле 2008г. его жена заключила соглашение с другим адвокатом для обжалования приговора суда в надзорном порядке. Однако в мае им стало известно, что Г. без их согласия направил надзорную жалобу от своего имени в Верховный суд Российской Федерации. Его жена обратилась с заявлением в Верховный суд РФ об отзыве жалобы Г. в связи с тем, что соглашения с ним не заключалось, но ей сообщили, что жалоба уж рассмотрена и оставлена без удовлетворения.

М. в жалобе просит привлечь адвоката Г. к дисциплинарной ответственности и обязать его вернуть деньги в сумме 1 500 000 рублей.

24.10.2008 г. (распоряжение № 175) Президентом Адвокатской палаты г. Москвы на основании ст. 31 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" было возбуждено дисциплинарное производство в отношении адвоката Г., материалы которого направлены на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.

Квалификационная комиссия, изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы, изложенные в жалобе, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

11.09.2006г. адвокатом Г. было заключено соглашение с гр. О. на осуществление защиты М. на предварительном следствии в И. межрайонной прокуратуре И. области. Оплата за осуществление защиты была произведена М. 25.09.2006г. в соответствии с дополнительным соглашением в сумме 400 тыс. рублей. В дальнейшем адвокат Г. осуществлял защиту М. в суде 1-ой и кассационной инстанциях без оформления соглашения, при этом в ордерах в графе «основание выдачи ордера» указывал наличие соглашения.

09 апреля 2008г. адвокат Г. также без оформления соглашения, обратился в Верховный суд РФ с надзорной жалобой об отмене приговора И. областного суда от 19.09.2007г. и кассационного определения Верховного суда РФ от 10.01.2008г. в отношение М. и направлении уголовного дела на новое рассмотрение.

04 мая 2008г. Судьей Верховного суда РФ Х. было вынесено постановление об отказе в удовлетворении надзорной жалобы адвоката Г.

В соответствии со ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем, которое представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами) на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Существенными условиями соглашения являются: 1) указание на адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения в качестве поверенного (поверенных), а также на его (их) принадлежность к адвокатскому образованию и адвокатской плате; 2) предмет поручения; 3) условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь; 4) порядок и размер компенсации расходов адвоката (адвокатов), связанных с исполнением поручения; 5) размер и характер ответственности адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения.

Сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицами, совершающими сделку (ч. 1 п. 1 чт. 160 ГК РФ).

По мнению Комиссии, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями предполагает не только оказание им квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений с доверителями в строгом соответствии с законом.

За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п. 2 ст. 7 названного Федерального закона).

Квалификационная комиссия считает, что адвокат Г., не заключив с доверителем соглашения на осуществление защиты М. в надзорной инстанции, нарушил требования ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

МП. в своей жалобе также просит Президента Адвокатской палаты г. Москвы обязать адвоката Г. вернуть ему деньги в сумме 1 500 000 рублей, которые, как он утверждает были переданы адвокату Г. без оформления квитанций. Адвокат Г. категорически отрицает передачу ему денег в указанной сумме, пояснив, что за выполненную работу получил 400 тыс. рублей, в соответствии с дополнительным соглашением между ним и М.

Фактически между М. и адвокатом Г. возник спор о передаче денег в сумме 1 500 000 рублей, рассмотрение которого не относится к компетенции дисциплинарных органов Адвокатской палаты г. Москвы.

На основании изложенного, руководствуясь п.7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п.п. 1 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы, выносит заключение о наличии в действиях (бездействии) адвоката Г. нарушения требований ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и в Российской Федерации» и ненадлежащем исполнении им своих обязанностей перед доверителем, выразившимся в том, что он, не заключив с доверителем соглашения на осуществление защиты М. в надзорной инстанции, составил и подал надзорную жалобу, которая оставлена без удовлетворения.

Из представленных комиссии копий документов следует, что адвокат К. приняла на себя обязательство по представлению интересов заявительницы А. по делу о наследстве ее сестры А. в суде и прокуратуре и получила от А. аванс в сумме 60 000 рублей.

Соглашение об оказании юридической помощи или иной договор, оформляющий правоотношения сторон в связи с оказанием юридической помощи адвокатом К. и А. не составлялся и не подписывался. Оказывая юридическую помощь А., адвокат К. обязана была оформить надлежащим образом свои правоотношения с доверителем, то есть заключить соглашение по правилам, установленным пп. 1-6 ст. 25 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". Не оформив эти отношения, в том числе, не определив предмет поручения, адвокат не имел права выписывать соответствующий ордер на исполнение поручения и использовать доверенность, которая ему была выдана по существу на ведение дела.

Заключение соглашения в письменной форме и четкое указание в нем существенных условий, в том числе предмета поручения, позволяют определить взаимные права и обязанности адвоката и доверителя в связи с выполнением конкретного поручения. Нарушение указанных требований федерального законодательства влечет за собой возникновение состояния неопределенности в правоотношениях адвоката и доверителя, восприятие доверителем адвоката не как независимого советника по правовым вопросам (см. п. 1 ст. 2 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), а как лица, которое оказывает различного рода услуги неясной правовой природы.

Таким образом, совершенные адвокатом К. действия могут привести к подрыву доверия к адвокатуре как институту гражданского общества со стороны государства, которое наделило адвокатов правом создать публично-правовую корпорацию, основанную на принципах законности, независимости, самоуправления, корпоративности, и предоставило адвокатам широкие права как гарантию их независимости в выполнении основной профессиональной функции – оказывать физическим и юридическим лицам юридическую помощь способами, не противоречащими закону.

Меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату, если с момента совершения им нарушения прошло не более одного года (абз. 2 п. 5 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката). Однако, по соглашениям об оказании юридической помощи, имеющим своим предметом представительство интересов доверителя при рассмотрении его дела в суде, при определении даты начала и окончания течения названного годичного срока, Квалификационная комиссия по общему правилу исходит из даты вынесения судом решения (либо даты вступления его в законную силу), поскольку, как правило, ко времени окончания выполнения адвокатом поручения доверителя, входящего в предмет соглашения об оказании юридической помощи, работа адвоката уже оплачена доверителем.

Надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание ему квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений с доверителем в строгом соответствии с законом.

Дополнительно Квалификационная комиссия поясняет, что в тех случаях, когда адвокатом было допущено нарушение порядка (формы) заключения соглашения об оказании юридической помощи, начало срока для применения к адвокату мер дисциплинарной ответственности, установленного абз. 2 п. 5 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, исчисляется не с даты заключения соглашения, а с даты окончания действия соглашения, поскольку последнее опосредует все взаимные права и обязанности доверителя и адвоката, и в период его действия адвокат имеет правовую возможность устранить нарушения закона, допущенные им при заключении соглашения (например, выполнить предписания п. 2 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» о заключении соглашения об оказании юридической помощи в простой письменной форме).

На основании изложенного, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 1 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы выносит заключение о неисполнении адвокатом К. своих профессиональных обязанностей перед доверителем А., и о нарушении адвокатом пп. 1 п. 1 ст. 7, п. 15 ст. 23, п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», что выразилось в том, что адвокат К. не заключила с доверителем А. соглашение об оказании юридической помощи, не зарегистрировала его в документации адвокатского бюро и не внесла (не перечислила) лично полученное адвокатом от доверителя вознаграждение в кассу адвокатского образования (либо на расчетный счет адвокатского образования).

Совет согласился с заключением квалификационной комиссии и вынес адвокату К. взыскание в форме предупреждения.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: