Элементы уголовно правовой нормы как самостоятельный источник судейского усмотрения

Обновлено: 28.03.2024

Как ранее писала «АГ», 5 июня состоялось шестое заседание Клуба им. Д.Н. Замятнина, посвященное теме судейского усмотрения в судопроизводстве. Открывая мероприятие, председатель Совета судей РФ Виктор Момотов выступил с лекцией «Судейское усмотрение: благо или зло, возможность или необходимость в контексте применения права». В ходе доклада он подчеркнул, что расширение сферы судейского усмотрения – это свойство развитых правопорядков. При этом эффективность его использования напрямую зависит от качества проработки нормативно-правовых актов и уровня юридического образования. Представители судейского и научного сообществ отметили, что судейское усмотрение будет восприниматься обществом положительно только тогда, когда оно убедится в его справедливом применении. Член Совета ФПА РФ Елена Авакян также высказалась за судебное усмотрение, но с условием, что такие судебные акты должны быть понятны участникам судопроизводства.

О важности судейского активизма в формировании практики

Как сообщает «АГ», заведующий Центра правовых проблем интеграции и международного сотрудничества Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Анатолий Ковлер, бывший судья ЕСПЧ от РФ, в своем выступлении отметил, что право является системой мифов, созданных человечеством и выступающих в качестве ориентиров. По его словам, смысл «нормопараметров и нормоориентиров» уясняется только благодаря их трактованию судьями либо применению прецедентов. «Мы стоим перед дилеммой: насколько опасен и необходим судейский активизм? В частности, он позволяет заполнять определенные законодательные лакуны, и такой активизм можно приветствовать», – отметил он.

В качестве примера Анатолий Ковлер привел постановление ЕСПЧ по делу «Калашников против России» об условиях и длительности содержания под стражей, а также продолжительности производства по уголовному делу. В данном постановлении было представлено его отдельно совпадающее особое мнение, в котором Анатолий Ковлер не согласился с выводами Суда о разумности срока содержания заявителя под стражей до судебного заседания, который в данном случае составил более 4,5 лет.

В другом постановлении ЕСПЧ – по делу «Канаев против России» – также было представлено особое мнение Анатолия Ковлера, касающееся прав военнослужащих на обжалование действий государства. Данные примеры, по словам спикера, иллюстрируют, как судейский активизм помогает продвигать вперед представление о современных реалиях. «Например, в сфере биологического права национальное законодательство консервативно, и судьи – как национальные, так и международные, – часто вынуждены лавировать и решать очень сложные вопросы, на которые законодательство не дает ответа», – подчеркнул он.

При этом спикер упомянул о важности оборотной стороны судейского активизма – самоограничении, также важном для каждого судьи.

Судейское усмотрение в гражданском судопроизводстве

Судья Верховного Суда РФ Сергей Асташов отметил, что справедливость – оценочная категория, базирующаяся на морально-нравственной основе. «Оперирование такими оценочными категориями, имеющими морально-нравственные характеристики, невозможно без усмотрения субъекта, принимающего соответствующее решение», – пояснил он.

Рассуждая о том, является ли судейское усмотрение благом или нет, спикер сравнил его с лекарством, которое по определению – благо, но все зависит от дозы, превышение которой вызывает негативные последствия.

По словам Сергея Асташова, гражданское судопроизводство невозможно без судейского усмотрения, особенно с учетом тенденции отхода от формального применения норм материального и гражданского права в связи с усложнением и дифференциацией правоотношений. Так, например, признание сделки недействительной в связи с нарушением законодательного запрета на недобросовестность влечет ничтожность такой сделки, и разрешение таких споров (определение факта добросовестности или недобросовестности применительно к заключению этих сделок) полностью основано на судейском усмотрении.

В качестве минуса судейского усмотрения применительно к гражданским правоотношениям судья ВС назвал снижение возможности участников гражданских правоотношений прогнозировать результаты своих юридически значимых действий. Для преодоления этого отрицательного эффекта необходимо более детальное законодательное регулирование. «Несмотря на определенную эмоциональную и мифологическую подоплеку оценки судейского усмотрения, при его детальном анализе можно сказать, что это безусловно благо, которым нужно пользоваться в разумных пределах», – резюмировал судья.

Судейское усмотрение в уголовном судопроизводстве

Судья Верховного Суда РФ в почетной отставке Михаил Шалумов в своем выступлении обозначил роль судейского усмотрения в уголовном судопроизводстве как крайне ограниченную. «Процедура рассмотрения уголовного дела четко определена законом, и судья должен ею руководствоваться, – пояснил он. – Судья исследует те доказательства, которые представляют стороны, на основании этого исследования он определяет фактическую сторону дела, и если приходит к выводу, что преступление имело место, то должен дать юридическую квалификацию содеянному, а если преступления не было, – решить вопрос о вынесении оправдательного приговора. На мой взгляд, во всех этих вопросах у судьи нет вариативности в принятии соответствующего решения».

После того как судья квалифицировал преступление, добавил спикер, он обращается к санкции уголовного закона, где также законодатель уже определил пределы мер наказания. «Эти пределы могут корректироваться, – отметил Михаил Шалумов. – Казалось бы, в этом случае судья может выбрать предел по своему усмотрению. Но нет».

В качестве примера узости пределов судейского усмотрения Михаил Шалумов привел квартирную кражу. Так, УК РФ предусматривает за данное деяние максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 6 лет, минимальное – 2 месяца. Если имело место покушение на кражу, верхний предел снижается до 4,5 лет. Если при этом обвиняемый явился с повинной, он снижается до 3 лет. В случае рецидива преступления законодатель ограничивает и минимальный срок наказания – не менее 1,5 лет. «Вот в этих пределах судья может проявить усмотрение при определении наказания. Но при этом он должен учесть отягчающие и смягчающие обстоятельства, личность подсудимого, другие обстоятельства. Для судейского усмотрения остается очень немного места. И если оно остается, то здесь единственным критерием можно назвать принцип справедливости», – подчеркнул он.

Спикер добавил, что принцип справедливости в данном случае предусматривает, что наказание должно соответствовать степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Кроме того, необходимо учитывать цели наказания – восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений.

Еще одним случаем возможного применения судебного усмотрения в уголовном судопроизводстве, но с оговорками, спикер назвал разрешение вопроса об освобождении от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. «В законе указано, что судья вправе принять такое решение. Тем не менее данное право судьи, по сути, является его обязанностью. Судья должен установить наличие всех условий для принятия такого решения и мотивировать его. Таким образом, усмотрение здесь тоже очень ограничено», – пояснил он.

В заключение Михаил Шалумов отметил, что судейское усмотрение будет восприниматься обществом положительно только тогда, когда общество убедится в его справедливом применении. «Кроме того, в обществе должно быть правильное понимание справедливости – не обывательское, а именно правовое», – подчеркнул он.

Адвокатам важна предсказуемость судебных решений

По мнению члена Совета Федеральной палаты адвокатов РФ Елены Авакян, с точки зрения адвоката говорить о судейском усмотрении сложно. «Адвокату в судебном процессе нужна предсказуемость решений: он должен осознавать, какое решение с той или иной долей вероятности примет суд», – пояснила она.

Елена Авакян отметила, что в России, к сожалению, институт судейского усмотрения пока весьма гибок: в тех аспектах, где хотелось бы иметь больше определенности (оценка допустимости и относимости доказательств, возможности или невозможности привлечения свидетелей, активизма адвоката в судебном процессе и т.д.), судейское усмотрение чрезвычайно широко. При этом в вопросах назначения наказания и оправдательных вердиктов оно чрезвычайно узко. «Я абсолютно согласна с судьями, которые говорили, что судейское усмотрение базируется в первую очередь на принципах справедливости, морали, нравственности. К сожалению, далеко не всегда мы имеем единое представление о том, что морально, нравственно и справедливо с точки зрения защитника обвиняемого и судьи», – подчеркнула она.

Кроме того, добавила спикер, степень судейского усмотрения во многом ограничивается постановлениями вышестоящих инстанций: «Что, как не прецедент, создает суд в тот момент, когда законодатель решает, что ему необходимо перенести в закон ту или иную норму? Высший Арбитражный Суд РФ в свое время пошел по этому пути, признав наличие прецедента, и таким образом сформировал тренд обязательности решения вышестоящей инстанции по вопросам применения права. К сожалению, это не всегда давало положительный эффект».

Адвокат подчеркнула, что выработка единообразного подхода должна осуществляться с разумной и осознанной позиции: «Нам хотелось бы, чтобы судьи нижестоящих инстанций не пытались “притянуть” позицию вышестоящих инстанций к любым фактическим обстоятельствам, а применяли ее в тех обстоятельствах, где она применима».

В своем выступлении Елена Авакян также затронула тему развития рынка legal tech применительно к судейскому усмотрению. «Я убеждена, что не должно быть ситуаций, когда граждане говорят, что пусть их лучше судит робот, чем судья-человек, – отметила она. – Судейское усмотрение происходит от нравственности и справедливости, от милосердия, от возможности обратиться к человеку, а не к машине. К сожалению, технологии legal tech, предполагающие возможность создания проектов судебных актов со всеми ссылками и оценкой доказательств, атрофируют у людей желание разобраться в деле».

«К сожалению, когда мы говорим о судейском усмотрении, мы нередко говорим о сформированной внутренней предубежденности. Усмотрение хорошо там и тогда, где и когда стороны свободны в своих суждениях, относятся друг к другу как равные», – подчеркнула член Совета ФПА РФ. При этом она добавила, что адвокаты очень редко сталкиваются с тем, что оценка доказательств, предоставляемых стороной защиты, производится с той же тщательностью и степенью доверия, с которыми оцениваются доказательства, представленные обвинением.

Для адвокатов, добавила Елена Авакян, судейское усмотрение – это в первую очередь возможность на равных вести диалог с судом, доказывать, формировать судейское усмотрение в том числе и ожидать, что все положения, которые будут вынесены в судебное решение, будут обоснованы и доказаны. «Без адвокатуры нет уголовного судопроизводства. Мы такие же участники процесса, а не дополнение, прилагаемое к обвиняемому, – резюмировала она. – Я за судейское усмотрение, но чтобы каждый такой акт был понятен сторонам. Тогда будет обеспечено полное доверие всех участников судебного процесса».


Спикеры затронули темы судейского усмотрения по отдельным экономическим составам, дискреционные полномочия суда при производстве по делам с участием присяжных, института наставничества в судейском сообществе, влияния судейского усмотрения на предпринимательскую деятельность.

21 ноября в рамках Первого Московского правоприменительного форума «Судейское усмотрение в практике судов города Москвы» была проведена сессия по уголовному праву и процессу, в рамках которой судьи, адвокаты, ученые и практикующие юристы обсудили реалии и перспективы реализации судейского усмотрения в ходе производства по уголовным делам.

Представитель Мосгорсуда задал тон дискуссии

Заместитель председателя Московского городского суда Дмитрий Фомин отметил, что судьям очень полезна связь с наукой. Он предложил докладчикам обсудить не только материально-правовой, но и процессуальный аспект судейского усмотрения.

По его словам, отдельные ученые настаивают на том, что УПК не допускает судейского усмотрения. Сам спикер с ними не согласился, указав, что уголовно-процессуальный закон содержит немало норм, в соответствии с которыми судья вправе совершить какое-либо действие. При этом закон нередко не указывает, чем должен руководствоваться судья в том или ином случае, оставляя, соответственно, решение данного вопроса на его усмотрение.

Состоялся Первый Московский правоприменительный форум «Судейское усмотрение в практике судов города Москвы»

Заместитель председателя Мосгорсуда согласился с наличием проблемы, ранее затронутой на пленарном заседании президентом ФПА Юрием Пилипенко. Дмитрий Фомин подтвердил, что мотивировки постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств нередко стандартны. Более того, с сожалением отметил он, они зачастую не только не ясны стороне, но и не отвечают на существо вопроса, заявленного в ходатайстве.

Ведущий научный сотрудник отдела уголовного, уголовно-процессуального законодательства, судоустройства ИЗиСП, к.ю.н. Владимир Руднев заметил, что, как ему представляется, нельзя путать судейское усмотрение с реализацией прав судьи. Судейское усмотрение предполагает необходимость выхода за рамки стандартного правоприменения и принятие нестандартного решения, пояснил он.

Отвечая на вопрос из зала о том, почему судьи часто отказываются пресекать волокиту со стороны следствия, Дмитрий Фомин отметил, что в отдельных случаях такое решение может быть справедливым.

Дискреционные полномочия – не вся деятельность судьи

Председатель первого состава Судебной коллегии по уголовным делам второй инстанции Московского городского суда Дмитрий Гордеюк в начале своего выступления отметил, что те проблемы, о которых говорят адвокаты, обсуждаются и в судейском сообществе. Порой судьи даже говорят о законодательных инициативах.

Спикер указал, что нельзя понимать под судейским усмотрением всю деятельность судьи. По его мнению, оно характеризуется такими признаками, как конкретность, законность, объективность и справедливость. Дмитрий Гордеюк пояснил, что под конкретностью необходимо понимать привязку к определенному делу и что не бывает судейского усмотрения по категориям дел. Относительно законности докладчик отметил, что судейское усмотрение возможно только в том случае, если оно прямо предусмотрено законом.

Дмитрий Гордеюк назвал ошибочным отнесение ряда полномочий судьи к сфере его усмотрения. Так, решение о возвращении дела прокурору, по мнению спикера, не может производиться по усмотрению судьи – он в данном случае не имеет права выбора. В том случае, если обнаружены обстоятельства, указанные в ст. 237 УПК, судья обязан возвратить дело вне зависимости от своего мнения.

Докладчик указал, что вопрос квалификации преступления также не должен расцениваться как судейское усмотрение. Дмитрий Гордеюк согласился с тем, что ряд составов традиционно сложно разграничить (например, ч. 4 ст. 111 и ст. 109 УК РФ). Однако, подчеркнул он, в данном случае также нет места свободе действий, поскольку судья должен изучить фактические обстоятельства и на их основании однозначно квалифицировать содеянное.

Дмитрий Гордеюк обратил внимание на то, что иногда судью принуждают обосновывать его отказ от реализации полномочия, очевидно относящегося к сфере судейского усмотрения. Так, нормы Уголовного кодекса позволяют при определенных обстоятельствах изменить категорию преступления на менее тяжкую. При этом Верховный Суд исходит из того, что суд обязан мотивировать отказ от применения ч. 6 ст. 15 УК. То есть, пояснил спикер, судью обязывают мотивировать отказ от реализации дискреционного полномочия.

Еще одна проблема в сфере судейского усмотрения, отмеченная докладчиком, – сложность определения конкретного срока или размера наказания. Он обратил внимание на то, что судье особенно непросто определиться в том случае, если законодатель устанавливает существенную разницу между низшим и высшим пределом. В частности, ч. 4 ст. 111 УК указывает лишь на максимальное наказание – 15 лет лишения свободы. То есть с учетом общей части уголовного закона суд вправе назначить наказание от 2 месяцев до 15 лет лишения свободы. По мнению Дмитрия Гордеюка, эта норма заложила основание для применения слишком широкого судейского усмотрения.

Судейское усмотрение по отдельным экономическим преступлениям

Советник АБ «ЗКС», профессор, заведующий кафедрой уголовного права факультета права НИУ ВШЭ, д.ю.н. Геннадий Есаков рассказал о судейском усмотрении при применении оценочных понятий уголовного закона в ходе рассмотрения дел о преступлениях в сфере экономической деятельности.

Юрист отметил, что нормы гл. 22 УК содержат большое количество оценочных понятий, причем в отдельных случаях это видно не сразу. В частности, «крупный ущерб» применительно к ряду составов определен в денежном выражении. Однако не всегда предметом преступления являются деньги, в случае если им выступает имущество, указанный признак становится оценочным, пояснил Геннадий Есаков.

Спикер проиллюстрировал пределы судейского усмотрения на примере применения московскими судами ст. 201 Уголовного кодекса. По словам Геннадия Есакова, при схожем денежном выражении ущерба деяния квалифицировались по-разному. В одних случаях применялась только часть первая со ссылкой на существенность ущерба. В других – часть вторая, поскольку суды посчитали, что существенный ущерб может оцениваться и как тяжкие последствия.

Отдельно Геннадий Есаков отметил дискуссионность вопроса о возможности применения к ст. 201 УК РФ разъяснений Пленума ВС РФ о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 286 УК РФ). Все это, по мнению докладчика, негативно сказывается на определенности и предсказуемости уголовного права.

Нужен ли наставник судье?

Судья в отставке Татьяна Пирожкова спросила у судей, нет ли необходимости в развитии института наставничества в судейском сообществе? Судья Судебной коллегии по уголовным делам первой инстанции Московского городского суда Андрей Суворов ответил, что вопрос непростой из-за прямого указания на независимость судьи в законе.

По его словам, возможность советоваться и консультироваться с более опытными коллегами, конечно, есть. Определенные наставнические функции выполняет и председатель суда. Перед последним, по мнению Андрея Суворова, стоит непростая задача: с одной стороны, помочь при необходимости, а с другой – не переходить грань, поскольку такая помощь может расцениваться как внешнее воздействие на судью. Он отметил, что своеобразным наставником судей первой инстанции выступает апелляция.

Перейдя к своему докладу, Андрей Суворов рассказал о судье как о человеке и члене общества. Прежде всего он заверил собравшихся в том, что судьи готовы принимать участие в таких мероприятиях, однако это желание серьезно ограничено большой загрузкой и невозможностью каким-либо образом на нее повлиять.

При этом, как указал докладчик, это обстоятельство не может быть извинительным в том случае, если судья нарушает закон, в том числе в грубой форме общается с участниками процесса. В то же время необходимо понимать, что судьям, выносящим решения по уголовным делам, особенно непросто в том числе и потому, что судейское усмотрение в этой сфере серьезно ограничено требованиями закона, отметил спикер.

В Думу внесен законопроект о наделении сотрудников полиции правом отстранять судей и прокуроров от управления транспортным средством и направлять их на медосвидетельствование

Андрей Суворов обратил внимание слушателей на то, что судья из-за своей должности всегда находится под давлением со стороны общества. «Вы не встретите в Москве пьяного судью за рулем, мы не злоупотребляем своими правами», – добавил он.

Как член экзаменационной комиссии по приему квалификационного экзамена у кандидатов в судьи г. Москвы, спикер рассказал, что, принимая экзамен, комиссия всегда старается обратить внимание на человеческие качества кандидата, понять, сможет ли он выносить справедливые судебные решения. Такая необходимость, по его словам, связана и с тем, что больше такой серьезной проверки у будущего судьи не будет, как бы долго он ни оставался в профессии.

Завершая свое выступление, Андрей Суворов попросил относиться с пониманием к тому, что судьи крайне сдержанно отзываются даже о самых спорных нормах права. Спикер пояснил, что они не могут критиковать закон, поскольку относятся к той ветви власти, которая должна этот закон применять и не вправе оказывать влияние на власть законодательную.

Модератор сессии, член Совета АП г. Москвы, руководитель конституционной практики АК «Аснис и партнеры» Дмитрий Кравченко уточнил у судей, необходимо ли им право на «откровенное» обсуждение со сторонами важных обстоятельств дела и предварительной позиции суда по сложным делам?

Андрей Суворов назвал этот вопрос неоднозначным, отметив, что неправильно лишать судью права принимать решение самостоятельно в совещательной комнате. Дмитрий Гордеюк добавил, что иногда необходимо доносить до общества истинный смысл судебных актов по резонансным делам, который рядовым гражданам без дополнительных разъяснений зачастую непонятен.

Влияние дискреционных полномочий на присяжных заседателей

Доклад советника ФПА, адвоката АП г. Москвы, доцента кафедры уголовно-процессуального права МГЮА Сергея Насонова был посвящен пределам судейского усмотрения при разбирательстве дел с участием присяжных заседателей.

Он отметил, что в данном случае имеет место сложное консолидированное взаимодействие, в ходе которого уголовно-процессуальный закон дает достаточно широкий простор для реализации судейского усмотрения. Так, судья обязан поставить вопросы перед присяжными, однако он сам определяет, будут ли это самостоятельные вопросы или один, соединяющий в себе все три вопроса, указанные в ч. 1 ст. 339 УПК.

При этом Сергей Насонов подчеркнул, что судейское усмотрение имеет свои пределы. Так, в указанном случае судья не вправе произвольно решать, каким образом будут поставлены вопросы. Ему необходимо учесть объем и требования ясности, поскольку вопрос должен быть понятен присяжным заседателям. Второе ограничение, отмеченное докладчиком, – позиция стороны обвинения и защиты.

Еще одна сложность, по словам адвоката, – тот факт, что почти всегда судьи отклоняют ходатайства защитников об исключении доказательств как недопустимых на стадии предварительного слушания, мотивируя это тем, что после исследования они также могут быть исключены. Однако при таком подходе не учитывается природа суда присяжных заседателей, подчеркнул докладчик. Он пояснил, что крайне сложно получить оправдательный вердикт после того, как прокурор сослался на явку с повинной.

По мнению Сергея Насонова, судейское усмотрение касается и напутственного слова председательствующего. Спикер согласился с тем, что УПК предъявляет требования к содержанию речи судьи, однако не указывает, в частности, на объем разъяснений. При этом адвокат отметил, что изучил ряд напутственных слов, большая часть из которых, к сожалению, были практически идентичны.

Сергей Насонов добавил, что иногда речь председательствующего может только запутать присяжных. По его словам, нередко в одном и том же напутственном слове встречается отсылка к допустимости наличия разумных сомнений и одновременно с этим – к недопустимости каких-либо сомнений. Это говорит о неверной реализации судьей своих дискреционных полномочий, указал адвокат.

Влияние судейского усмотрения на судьбу бизнеса

Общественный уполномоченный по защите предпринимателей в уголовном процессе Уполномоченного по защите прав предпринимателей в г.Москве, старший партнер АБ «МАГРАС» Екатерина Авдеева рассказала о судейском усмотрении и уголовно-правовых рисках ведения предпринимательской деятельности.

Адвокат отметила, что бизнес в случае уголовного преследования нуждается в более пристальном внимании со стороны судей. Кроме того, как показывает практика, при реализации дискреционных полномочий судьи зачастую не учитывают специфику предпринимательской деятельности, сообщила она.

Спикер рассказала о том, что нередко предпринимателей необоснованно заключают под стражу. В качестве возможного способа ограничения судейского усмотрения Екатерина Авдеева предложила использование онлайн-трансляций при проведении судебных заседаний, в ходе которых избирается мера пресечения.

Госдума приняла в третьем чтении поправки в УПК, уточняющие порядок заключения предпринимателей под стражу и основания ее продления

Еще одна гарантия, обозначенная докладчиком, – распространение на все экономические составы действия ст. 81.1 УПК, устанавливающей порядок признания предметов и документов вещественными доказательствами по уголовным делам об отдельных преступлениях в сфере экономики.

Екатерина Авдеева также отметила, что серьезные сложности при реализации дискреционных полномочий у судей вызывает понятие «сфера предпринимательской деятельности», определение которой в уголовном законе отсутствует. Адвокат подчеркнула, что в данном случае недопустимо слепое перенесение понимания, указанного в Гражданском кодексе, поэтому, по ее мнению, соответствующее определение необходимо закрепить в УПК.

Спикер указала и на иные проблемы предпринимателей, которые требуют скорейшего решения и нередко находятся в сфере судейского усмотрения. Среди них адвокат выделила необоснованное увеличение сроков давности, сложности при разграничении преступлений и иных правонарушений, а также расширительное понимание термина «сокрытие имущества».

В своем выступлении Екатерина Авдеева также упомянула о необходимости скорейшего принятия постановления Пленума ВС о практике применения законодательства об ответственности за налоговые преступления.


Представители судейского и научного сообщества отметили, что судейское усмотрение будет восприниматься обществом положительно только тогда, когда оно убедится в его справедливом применении. Член Совета ФПА Елена Авакян также высказалась за судебное усмотрение, но с условием, что такие судебные акты должны быть понятны участникам судопроизводства.

Как ранее писала «АГ», 5 июня состоялось шестое заседание Клуба им. Д.Н. Замятнина, посвященное теме судейского усмотрения в судопроизводстве.

Открывая мероприятие, председатель Совета судей РФ Виктор Момотов выступил с лекцией «Судейское усмотрение: благо или зло, возможность или необходимость в контексте применения права». В ходе доклада он подчеркнул, что расширение сферы судейского усмотрения – это свойство развитых правопорядков. При этом эффективность его использования напрямую зависит от качества проработки нормативно-правовых актов и уровня юридического образования.

О важности судейского активизма в формировании практики

Виктор Момотов: настоящий судья – это личность, для которой нетерпимы шаблоны, стереотипы и формализм

Председатель Совета судей РФ рассказал об особенностях судейского усмотрения, его возможностях и необходимости в контексте применения права

Заведующий Центра правовых проблем интеграции и международного сотрудничества Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Анатолий Ковлер, бывший судья ЕСПЧ от РФ, в своем выступлении отметил, что право является системой мифов, созданных человечеством и выступающих в качестве ориентиров. По его словам, смысл «нормопараметров и нормоориентиров» уясняется только благодаря их трактованию судьями либо применению прецедентов. «Мы стоим перед дилеммой: насколько опасен и необходим судейский активизм? В частности, он позволяет заполнять определенные законодательные лакуны, и такой активизм можно приветствовать», – отметил он.

В качестве примера Анатолий Ковлер привел постановление ЕСПЧ по делу «Калашников против России» об условиях и длительности содержания под стражей, а также продолжительности производства по уголовному делу. В данном постановлении было представлено его отдельно совпадающее особое мнение, в котором Анатолий Ковлер не согласился с выводами Суда о разумности срока содержания заявителя под стражей до судебного заседания, который в данном случае составил более 4,5 лет.

В другом постановлении ЕСПЧ – по делу «Канаев против России» – также было представлено особое мнение Анатолия Ковлера, касающееся прав военнослужащих на обжалование действий государства. Данные примеры, по словам спикера, иллюстрируют, как судейский активизм помогает продвигать вперед представление о современных реалиях. «Например, в сфере биологического права национальное законодательство консервативно, и судьи – как национальные, так и международные, – часто вынуждены лавировать и решать очень сложные вопросы, на которые законодательство не дает ответа», – подчеркнул он.

При этом спикер упомянул о важности оборотной стороны судейского активизма – самоограничении, также важном для каждого судьи.

Судейское усмотрение в гражданском судопроизводстве

Судья Верховного Суда РФ Сергей Асташов отметил, что справедливость – оценочная категория, базирующаяся на морально-нравственной основе. «Оперирование такими оценочными категориями, имеющими морально-нравственные характеристики, невозможно без усмотрения субъекта, принимающего соответствующее решение», – пояснил он.

Рассуждая о том, является ли судейское усмотрение благом или нет, спикер сравнил его с лекарством, которое по определению благо, но все зависит от дозы, превышение которой вызывает негативные последствия.

По словам Сергея Асташова, гражданское судопроизводство невозможно без судейского усмотрения, особенно с учетом тенденции отхода от формального применения норм материального и гражданского права в связи с усложнением и дифференциацией правоотношений. Так, например, признание сделки недействительной в связи с нарушением законодательного запрета на недобросовестность влечет ничтожность такой сделки, и разрешение таких споров (определение факта добросовестности или недобросовестности применительно к заключению этих сделок) полностью основано на судейском усмотрении.

В качестве минуса судейского усмотрения применительно к гражданским правоотношениям судья ВС назвал снижение возможности участников гражданских правоотношений прогнозировать результаты своих юридически значимых действий. Для преодоления этого отрицательного эффекта необходимо более детальное законодательное регулирование. «Несмотря на определенную эмоциональную и мифологическую подоплеку оценки судейского усмотрения, при его детальном анализе можно сказать, что это безусловно благо, которым нужно пользоваться в разумных пределах», – резюмировал судья.

Судейское усмотрение в уголовном судопроизводстве

Судья Верховного Суда РФ в почетной отставке Михаил Шалумов в своем выступлении обозначил роль судейского усмотрения в уголовном судопроизводстве как крайне ограниченную. «Процедура рассмотрения уголовного дела четко определена законом, и судья должен ею руководствоваться, – пояснил он. – Судья исследует те доказательства, которые представляют стороны, на основании этого исследования он определяет фактическую сторону дела, и если приходит к выводу, что преступление имело место, то должен дать юридическую квалификацию содеянному, а если преступления не было, – решить вопрос о вынесении оправдательного приговора. На мой взгляд, во всех этих вопросах у судьи нет вариативности в принятии соответствующего решения».

После того как судья квалифицировал преступление, добавил спикер, он обращается к санкции уголовного закона, где также законодатель уже определил пределы мер наказания. «Эти пределы могут корректироваться, – отметил Михаил Шалумов. – Казалось бы, в этом случае судья может выбрать предел по своему усмотрению. Но нет».

В качестве примера узости пределов судейского усмотрения Михаил Шалумов привел квартирную кражу. Так, УК РФ предусматривает за данное деяние максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 6 лет, минимальное – 2 месяца. Если имело место покушение на кражу, верхний предел снижается до 4,5 лет. Если при этом обвиняемый явился с повинной, он снижается до 3 лет. В случае рецидива преступления законодатель ограничивает и минимальный срок наказания – не менее 1,5 лет. «Вот в этих пределах судья может проявить усмотрение при определении наказания. Но при этом он должен учесть отягчающие и смягчающие обстоятельства, личность подсудимого, другие обстоятельства. Для судейского усмотрения остается очень немного места. И если оно остается, то здесь единственным критерием можно назвать принцип справедливости», – подчеркнул он.

Спикер добавил, что принцип справедливости в данном случае предусматривает, что наказание должно соответствовать степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Кроме того, необходимо учитывать цели наказания – восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений.

Еще одним случаем возможного применения судебного усмотрения в уголовном судопроизводстве, но с оговорками, спикер назвал разрешение вопроса об освобождении от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. «В законе указано, что судья вправе принять такое решение. Тем не менее данное право судьи, по сути, является его обязанностью. Судья должен установить наличие всех условий для принятия такого решения и мотивировать его. Таким образом, усмотрение здесь тоже очень ограничено», – пояснил он.

В заключение Михаил Шалумов отметил, что судейское усмотрение будет восприниматься обществом положительно только тогда, когда общество убедится в его справедливом применении. «Кроме того, в обществе должно быть правильное понимание справедливости – не обывательское, а именно правовое», – подчеркнул он.

Адвокатам важна предсказуемость судебных решений

По мнению члена Совета Федеральной палаты адвокатов РФ Елены Авакян, с точки зрения адвоката говорить о судейском усмотрении сложно. «Адвокату в судебном процессе нужна предсказуемость решений: он должен осознавать, какое решение с той или иной долей вероятности примет суд», – пояснила она.

Елена Авакян отметила, что в России, к сожалению, институт судейского усмотрения пока весьма гибок: в тех аспектах, где хотелось бы иметь больше определенности (оценка допустимости и относимости доказательств, возможности или невозможности привлечения свидетелей, активизма адвоката в судебном процессе и т.д.), судейское усмотрение чрезвычайно широко. При этом в вопросах назначения наказания и оправдательных вердиктов оно чрезвычайно узко. «Я абсолютно согласна с судьями, которые говорили, что судейское усмотрение базируется в первую очередь на принципах справедливости, морали, нравственности. К сожалению, далеко не всегда мы имеем единое представление о том, что морально, нравственно и справедливо с точки зрения защитника обвиняемого и судьи», – подчеркнула она.

Кроме того, добавила спикер, степень судейского усмотрения во многом ограничивается постановлениями вышестоящих инстанций: «Что, как не прецедент, создает суд в тот момент, когда законодатель решает, что ему необходимо перенести в закон ту или иную норму? Высший Арбитражный Суд РФ в свое время пошел по этому пути, признав наличие прецедента, и таким образом сформировал тренд обязательности решения вышестоящей инстанции по вопросам применения права. К сожалению, это не всегда давало положительный эффект».

Адвокат подчеркнула, что выработка единообразного подхода должна осуществляться с разумной и осознанной позиции: «Нам хотелось бы, чтобы судьи нижестоящих инстанций не пытались “притянуть” позицию вышестоящих инстанций к любым фактическим обстоятельствам, а применяли ее в тех обстоятельствах, где она применима».

Эксперты «АГ» прокомментировали доклад Виктора Момотова о судебной власти в условиях современных цифровых технологий

В своем выступлении Елена Авакян также затронула тему развития рынка legal tech применительно к судейскому усмотрению. «Я убеждена, что не должно быть ситуаций, когда граждане говорят, что пусть их лучше судит робот, чем судья-человек, – отметила она. – Судейское усмотрение происходит от нравственности и справедливости, от милосердия, от возможности обратиться к человеку, а не к машине. К сожалению, технологии legal tech, предполагающие возможность создания проектов судебных актов со всеми ссылками и оценкой доказательств, атрофируют у людей желание разобраться в деле».

«К сожалению, когда мы говорим о судейском усмотрении, мы нередко говорим о сформированной внутренней предубежденности. Усмотрение хорошо там и тогда, где и когда стороны свободны в своих суждениях, относятся друг к другу как равные», – подчеркнула член Совета ФПА. При этом она добавила, что адвокаты очень редко сталкиваются с тем, что оценка доказательств, предоставляемых стороной защиты, производится с той же тщательностью и степенью доверия, с которыми оцениваются доказательства, представленные обвинением.

Для адвокатов, добавила Елена Авакян, судейское усмотрение – это в первую очередь возможность на равных вести диалог с судом, доказывать, формировать судейское усмотрение в том числе и ожидать, что все положения, которые будут вынесены в судебное решение, будут обоснованы и доказаны. «Без адвокатуры нет уголовного судопроизводства. Мы такие же участники процесса, а не дополнение, прилагаемое к обвиняемому, – резюмировала она. – Я за судейское усмотрение, но чтобы каждый такой акт был понятен сторонам. Тогда будет обеспечено полное доверие всех участников судебного процесса».


В статье проводится исследование института оценочных признаков, определению их роли и места в уголовном законе, значению в правоприменительной деятельности. Обозначены основные теоретические и правоприменительные проблемы. Изложены собственные выводы и предложения.

Ключевые слова: уголовный закон, уголовно-правовая норма, правоприменение, оценочное понятие, оценочные признаки, судейское усмотрение.

В настоящее время к числу дискуссионных и обсуждаемых проблем в науке уголовного права относится вопрос о месте оценочных признаков в нормах уголовного закона и их роль в правоприменительной деятельности. Несмотря на огромный вклад учёных в рассмотрение данной проблемы, она до сих пор не разрешена. В теоретическом аспекте единого мнения по поводу правовой природы оценочных признаков и их значения в использовании законодательного описания уголовно-правовых норм не сложилось. В правоприменительной деятельности изучаемая нами категория порождает широкое усмотрение судей, прокуроров, следователей, дознавателей. Сложность данного института обусловлена тем, что законодатель, используя определённые средства и приёмы юридической техники, включает в норму закона такие понятия, сущность которых не раскрывается в ней [1], что также способствует появлению такого негативного явления как широкое судейское усмотрение.

В теории уголовного права существует множество мнений по поводу определения рассматриваемой нами категории. Так, Е. В. Кобзева под оценочными признаками подразумевает такие оценочные понятия, содержание которых не определяется уголовным законом, а устанавливается конкретным случаем правосознанием лица, применяющего соответствующую уголовно-правовую норму [2]. Здесь автор акцентирует своё внимание на том, что правоприменитель, полагаясь на свой опыт, профессионализм, идеи, жизненные взгляды и установки, самостоятельно должен уяснить смысл и содержание оценочного понятия, изложенного в законе. Однако, по нашему мнению, правосознание не является единственным основанием для принятия законного и обоснованного решения.

Достаточно широко раскрывает сущность исследуемого нами понятия Т. В. Кошанина, которая полагает рассматривать оценочное понятие как положение, которое включает в себя общие признаки, свойства и качества, отношения разнообразных предметов, процессов, явлений, которые законодателем не разъясняются, но должно быть конкретизировано в процессе применения права путём оценки и позволяло осуществлять в зафиксированных в нём пределах индивидуальную поднормативную регламентацию общественных отношений [3]. Из смысла вышеизложенной дефиниции следует, что оценочное понятие абстрактно, может содержать в себе и действия конкретного лица, и определённые явления, и процессы, содержание которых необходимо уяснить правоприменителю, истолковать данное понятие и дать ему надлежащую оценку. Автор возлагает эту ответственность именно на то лицо, которое будет применять уголовно-правовую норму. Полагаем, что будет справедливым отвести определённую роль в уяснении смыла оценочных понятий субъекту официального толкования, а именно Верховному суду РФ. Правильное применение уголовно-правовой нормы зависит не только от правосознания лица его применяющего, но и от того, как понимает данную норму Верховный суд.

В. Н. Кудрявцев указывал, что содержание оценочных признаков в значительной мере определяется правосознанием юриста, применяющего закон с учётом требований УК и обстоятельств дела [4]. Здесь автор уделяет внимание не только высокой роли правоприменителя в определении оценочных признаков, но и его способности верно, законно и обоснованно применить их с учётом определённых обстоятельств. А. Ф. Черданцев, характеризуя оценочные признаки, говорит о том, что законодатель сознательно предоставляет определённую свободу интерпретаторам в толковании и применении их [5]. Автором выделен такой признак применения оценочных признаков, как определённая свобода. По нашему мнению, такая свобода, несмотря на ограничение её рамками закона, не всегда способна оказать положительное влияние на принятие справедливого и обоснованного решения, способствует возникновению противоречий в практической деятельности и является причиной широкого судейского усмотрения, под которым необходимо понимать процесс выражения воли правоприменителя, в котором реализуется правомочие в пределах, очерченных законом и в соответствии с правосознанием лица, по выбору решения, соответствующего основным принципам уголовного права. Ю. В. Грачёвой более подробно уточняется, что данное решение должно соответствовать конкретным обстоятельствам дела и основам морали [6].

Наиболее часто оценочные признаки используются при описании конститутивных признаков состава преступления таких как общественно-опасные последствия: иные тяжкие, иные общественно-опасные, существенный вред, нарушение прав и законных интересов. С помощью оценочных признаков нередко характеризуются предмет преступления, например, сведения, порочащие честь и достоинство при клевете (ст. 128.1 УК РФ), общественно-опасное действие, например, при хулиганстве это действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу (ст. 213 УК РФ), мотив преступления, личная заинтересованность, низменные побуждения [7]. Такого рода оценочные признаки без официального пояснения их содержания являются почвой для судейского усмотрения, а это значит, что судья правомочен достаточно широко истолковать данные понятия, руководствуясь свои опытом, правосознанием, конкретными обстоятельствами дела. В данном случае правоприменителю необходимо определить чёткую грань дозволенного ему права и принять разумное решение. Безусловно, наличие оценочных признаков необходимо в уголовном законе, однако их границы не должны быть размыты и порождать судейское усмотрение, ставить правоприменителя в безвыходное положение, создавать предпосылки для принятия несправедливых и необоснованных решений. Изложить норму закона так, чтобы она охватывала всевозможные признаки конкретного деяния затруднительно. Как справедливо отмечает Н. А. Лопашенко, предусмотреть законодательно все возможные ситуации, которые могут встретиться в конкретном уголовном деле, в принципе невозможно [8].

Правильному применению уголовно-правовой нормы с оценочными признаками способствует их конкретизация. Наиболее правильной формой конкретизации, по нашему мнению, выступает официальное судебное толкование. Именно в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, которые обязательны к исполнению всеми правоприменительными органами, должно быть максимально точно, ясно и определённо излагаться содержание всех оценочных признаков, присутствующих в уголовном законе. Ещё одной формой конкретизации является описание оценочных понятий в примечаниях к статьям Уголовного кодекса. Так, например, в примечании к ст. 158 УК РФ даётся определение понятию хищение, где чётко и содержательно описаны признаки данного преступления. Также в данном примечании излагается определение стоимости значительного, крупного и особо крупных размеров для хищений. В данном случае изложение примечания к ст. 158 УК РФ оправдывается тем, что это является наиболее правильным способом толкования оценочных признаков в уголовном законе для их удобного применения. Однако изложить определения всех оценочных понятий в примечаниях к статьям уголовного кодекса в принципе невозможно.

Таким образом, проведённое исследование позволяет сформулировать следующие выводы. Во-первых, оценочные признаки в уголовном законе — это сложный инструмент, которым важно правильно распоряжаться, максимально качественно использовать в правоприменительной деятельности. Во-вторых, оценочные признаки являются важным и необходимым институтом, позволяющим законодателю экономно изложить уголовно-правовую норму, сконструировать признаками конкретного состава преступления. В-третьих, оценочные признаки являются одной из причин, порождающих судейское усмотрение в правоприменении, поэтому вызывают острую необходимость в официальном толковании всех оценочных понятий.

На основании изложенных выводов предлагаем понятие «оценочные признаки» изложить в следующей редакции: «оценочные признаки в уголовном законе — это такие абстрактные оценочные понятия, содержание которых не изложено в уголовно-правовой норме, а устанавливается правоприменителем с учетом конкретных обстоятельств дела, основополагающих принципов уголовного права и норм морали.

Основные термины (генерируются автоматически): признак, уголовно-правовая норма, обстоятельство дела, правоприменительная деятельность, судейское усмотрение, УК РФ, правосознание лица, уголовный, официальное толкование, уголовный кодекс.


В статье автором анализируются подходы к определению понятия судейского усмотрения, рассматриваются имеющиеся в научной литературе определения указанного понятия, предлагается комплексное определение понятие судейского усмотрения.

Ключевые слова: судейское усмотрение, полномочия судьи, дискреционные полномочия

В российском законодательстве и судебной практике, в связи с динамизмом развития общества, правовых отношений в нем, мобильностью, гибкости права, такой правовой инструмент, как «судейское усмотрение», используется в качестве правового механизма для разрешения конкретных дел. Для понимания одного из важнейших аспектов деятельности суда при принятии судебного решения — судейского усмотрения, необходимо определить основы этого понятия и его определение, содержание.

Судья осуществляет свое усмотрение, когда закон предусматривает возможность его применения в соответствующих правовых нормах — нормах с оценочными понятиями, в связи с их относительной определенностью содержания, диспозитивными нормами и нормами-принципами.

В юридической науке нет единого подхода к определению указанного понятия. Проанализировав позицию ученых по определению «судейское усмотрение», можно сделать вывод, что суть концепции может быть выражена в следующем: выбор из нескольких правовых альтернатив, свобода суда, правоприменительная деятельность суда:

1) судейское усмотрение — это выбор из нескольких законных альтернатив.

А. Барак [1], дает следующее понятие судейского усмотрения — это полномочия, которые закон предоставляет судье для выбора из нескольких альтернатив, каждая из которых является законной

А. И. Рарог и Ю. В. Грачева [10], как один из критериев судейского усмотрения, указывают, что все решения, из которых правоохранительные органы могут выбрать любое, одинаково законны и обоснованы.

По словам Ю. А. Тихомирова, усмотрение — это обоснованный выбор законного решения в рамках соответствующей компетенции [7];

2) судейское усмотрение — свобода суда.

Некоторые ученые склонны полагать, что усмотрение следует понимать как определенную степень свободы органа, определяемую рамками закона, в правовом разрешении отдельного конкретного случая, предоставленную для принятия оптимального решения по делу.

Покровский И. А. под судейским усмотрением понимает право на более свободное толкование, доработку и даже исправление закона в соответствии с требованиями справедливости [12].

Усмотрение может быть определено не только негативно как некоторая свобода деятельности государственного органа от законодательного регулирования, но и позитивно с точки зрения права на свободную и адекватную оценку при применении на основаниях, указанных в законе, полномочий, предоставленных суду.

Принимая во внимание эти точки зрения, возникает вопрос — может ли быть свобода в рамках, которыми связан судья? Если это относительная свобода, то есть возможность выбора в указанных пределах.

В отличие от того факта, что свобода является основой судейского усмотрения, существует позиция, согласно которой суд вообще не имеет никакой свободы выбора и должен принимать единственно правильное решение. То есть даже по усмотрению суда суд может принять только одно решение — законное и обоснованное, то есть соответствующее целям и принципам права.

3) судейское усмотрение — вид правоприменительной деятельности

Под усмотрением судьи К. И. Комиссаров [4] и А. П. Корнеев [15] понимают особый вид судебной правоприменительной деятельности, суть которой заключается в предоставлении суду полномочий принимать в соответствии с конкретными условиями такое решение по правовым вопросам, возможность которого вытекает из общих и лишь относительно определенных указаний закона.

Папкова О. А. [11] пишет, что судейское усмотрение — это особый вид правоприменительной деятельности, осуществляемый в процессуальной форме, суть которого заключается в предоставлении суду полномочий, в зависимости от обстоятельств, разрешать спорный юридический вопрос на основе установленных законодателем целей, принципов права и других общих положениях закона, конкретных обстоятельств дела, а также принципов разумности, добросовестности, справедливости и основ морали.

Нельзя игнорировать тот факт, что у возможности судейского усмотрения имеют противники, которые указывают, что такие широкие полномочия суда могут привести к судебному произволу, что вызывает недоверие к суду. Зачастую наличие широких дискреционных полномочий судей рассматривается в негативном контексте, называемом причиной недоверия граждан к суду и даже судебного произвола.

В связи с чем важно различать законность и неправомерность применения усмотрения судьи при рассмотрении спора. Эта проблема особенно остро стоит в ситуациях, когда оспариваемые правоотношения не четко регламентированы законом, существует изменчивость правовой нормы и, следовательно, необходимость применения судейского усмотрения при принятии решения.

Верховным судом РФ, в Постановлении Пленума от 14.04.2016 г. «О судебной практике применения законодательства, регулирующего вопросы дисциплинарной ответственности» впервые приведено понятие судебной ошибки «судья не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за сам факт принятия незаконного или необоснованного судебного акта в результате судебной ошибки, явившейся следствием неверной оценки доказательств по делу либо неправильного применения норм материального или процессуального права».

Итак, признаками судебной ошибки являются:

1) появляется при принятии окончательного акта, который разрешает дело;

2) прогнозируемый характер;

3) возможность идентификации вышестоящим уполномоченным лицом и ее устранение;

4) независимость от вины судьи, принявшего окончательный акт.

Важно отметить, что судебная ошибка представлена как юридическое следствие отклонения суда от целей и задач судопроизводства, в то время как основным руководящим принципом осуществления судейского усмотрения являются цели и задачи судопроизводства.

По итогам рассмотрения различных подходов к понятию судейского усмотрения, нормативного обоснования существования этого явления, его соотношения со схожими понятиями — дискреционные полномочия, внутреннее убеждение судьи, а также рассмотрения вопроса о признаках судебной ошибки, выявлена проблема отсутствия комплексного определения судейского усмотрения. Автором предлагается следующее определение судейского усмотрения: — это осуществляемый в процессуальной форме специальный интеллектуальный волевой аспект правоприменительной деятельности судьи, предполагающий представление ему в нормативно обоснованных случаях, полномочий по выбору решения в пределах, установленных правовыми нормами, исходя из принципов права, целей судебной власти, конкретных обстоятельств спора, интересов сторон, а также основ справедливости, добросовестности и разумности.

  1. Барак А. Судейское усмотрение. Перевод с английского. — М.: Издательство НОРМА, 1999. С. 13
  2. Калмыкова Е. А. Виды дискреционных полномочий суда в арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 3. С. 10–13.
  3. Клеандров М. И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты / под ред.М. М. Славина. М., 2008.
  4. Комиссаров К. И. Судебное усмотрение в советском гражданском процессе // Советское государство и право. 1969. № 4. С. 50.
  5. Комиссаров К. И. Задачи судебного надзора в сфере гражданского судопроизводства. Свердловск, 1971. С. 26.
  6. Корнеев А. П. Административное усмотрение в применении законодательства об ответственности за правонарушения // проблемы теории и практики административной ответственности в свете решений XXV съезда КПСС и Конституции СССР. Материалы научно-практической конференции. М., ВНИИ МВД СССР. 1979 С.66–70.
  7. Коренев А. П. Нормы административного права и их применение. М., 1978. С. 73–74.
  8. Люблинский П. И. Судейское усмотрение // Журнал Министерства юстиции. 1904. № 10. С. 253.
  9. Мишина Е. А. Властное усмотрение: во зло или во благо? // Законодательство и экономика, 2009 № 11;
  10. Стойко Н. Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем.
  11. Папкова О. А. Понятие судейского усмотрения // Журнал российского права, 1997. — № 12. — С., 107.
  12. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. –М.: Статут, 1998. С. 90.
  13. Пронин К. В. Дискреционные полномочия суда в уголовном судопроизводстве: автореф. дис. канд. юр. наук. Саратов, 2010, С. 9.
  14. Боннер А. Т. Применение нормативных актов в гражданском процессе. М., 1980. С. 42
  15. Анторопов В. Г. Правоприменительное усмотрение: понятие и формирование (логико-семантический аспект): Автореф. дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 1995. С.14.

Основные термины (генерируются автоматически): судейское усмотрение, судебная ошибка, дисциплинарная ответственность, задача судопроизводства, особый вид, правоприменительная деятельность, процессуальная форма, свобода суда, судебная практика, судебный произвол.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: