Должен ли суд устанавливать истину по делу

Обновлено: 28.03.2024

Проблемы определения предмета доказывания и закрепления принципа объективной истины в гражданском судопроизводстве как в теории доказывания, так и на практике были и остаются актуальными и дискуссионными. Однозначного определения понятия предмета доказывания в современной науке гражданского процессуального права не выработано и законодательно не установлено. В трудах ученых-процессуалистов по этому вопросу высказываются различные мнения, законодательство не согласовано, что затрудняет правильное и обоснованное рассмотрение и разрешение судебных споров.

По мнению одних ученых, в систему предмета доказывания должны включаться только факты материально-правового характера, по утверждению других, в предмет доказывания входят и факты процессуального характера, а также иные факты. Одни ученые полагают, что предмет доказывания необходимо определять с учетом условий его дифференциации в зависимости от лиц, участвующих в деле, другие - что это зависит от характера конкретного дела и спорных правоотношений, рассматриваемых судом.

Так, Н.Н. Смирнова утверждает, что под предметом судебного доказывания понимается совокупность фактов, имеющих материально-правовое значение [9]. Н.М. Коршунов и Ю.Л. Мареев солидарны с Н.Н. Смирновой: они полагают, что к предмету доказывания относятся факты материально-правового характера, определяющие материально-правовые взаимоотношения участников юридического конфликта, разрешаемого судом [4].

Большинство авторов, на наш взгляд, занимают более правильную и более объективную позицию, утверждая, что в предмет доказывания как в гражданском, так и в арбитражном процессе входят юридические факты материально-правового и процессуального характера, т.е. указывают на комплексный характер данного понятия.

А.А. Власов, рассматривая предмет доказывания по гражданскому делу, соглашается с тем, что в него должны быть включены, прежде всего, факты материально-правового характера, но в то же время в предмет доказывания включает "факты основания рассматриваемого и разрешаемого требования; факты возражения против заявленного требования; доказательственные факты; процессуально-правовые факты правомерности установления и развития данного судопроизводства; факты, необходимые для судебной профилактики правонарушений, в соответствии с которыми суд вправе вынести частные определения" [2].

М.Ю. Челышев, рассматривая данный вопрос, более категоричен: он утверждает, что "предмет доказывания - категория и процессуального, и материального права" [13, с. 113 - 115]. Аналогичную по существу позицию занимает М.К. Треушников, отмечающий, что "понятие предмета доказывания связано с правилами распределения обязанностей по доказыванию, а также применением норм материального права для вывода о субъективном праве" [11].

Краткое и вместе с тем емкое определение предмету доказывания дает И.В. Решетникова. По ее мнению, предмет доказывания - это совокупность имеющих значение для дела обстоятельств, которые необходимо установить для разрешения соответствующего дела в суде [8, с. 235 - 245].

Рассматривая понятие предмета доказывания по гражданскому делу, нельзя не сказать о понятии самих доказательств. Статья 55 Гражданского процессуального кодекса РФ содержит следующее определение доказательств: "Доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела". В этой же норме ГПК РФ перечисляются и процессуальные средства доказывания: объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства, аудио- и видеозаписи, заключения экспертов. Называя и перечисляя виды доказательств, средства доказывания, законодатель, на наш взгляд, очерчивает и предмет доказывания по делу.

Обязанность по определению предмета доказывания законодателем возложена на суд. Согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ именно суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, и выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Что касается субъектов, представляющих доказательства, то в нормах ГПК РФ имеются разночтения. Так, в ч. 1 ст. 56 ГПК говорится, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, а ч. 1 ст. 57 ГПК РФ гласит, что доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Думается, что содержание ст. 56 ГПК РФ необходимо согласовать с другими нормами, регулирующими права и обязанности субъектов по представлению доказательств и доказыванию.

Наряду с предметом и обязанностью доказывания в законе названы стадии судопроизводства, в процессе осуществления которых должны быть представлены доказательства. Согласно содержанию статей 131, 132, 148, 150 ГПК РФ доказательства представляются при предъявлении иска (заявления) и в период подготовки дела к судебному разбирательству. Это позволяет каждой стороне еще до рассмотрения и разрешения дела знать все аргументы и доказательства другой стороны и своевременно подготовить свои возражения и их обоснование, а суду - определить существо конфликта, оценить представленные доказательства и своевременно и правильно рассмотреть и разрешить дело.

На практике установленный законом порядок часто нарушается. Часть доказательств представляется только в судебное заседание при рассмотрении и разрешении дела с целью затягивания процесса или чтобы не дать другой стороне своевременно ознакомиться с предъявленными доказательствами и подготовить соответствующее опровержение. Как следствие, возможно вынесение судом необоснованного и несвоевременного решения.

Нарушению установленного порядка представления доказательств, своевременному их рассмотрению, на наш взгляд, способствует то обстоятельство, что в ГПК РФ нет нормы, запрещающей сторонам представлять доказательства в судебное заседание в ходе рассмотрения и разрешения дела. Представляется, что в ГПК РФ следует предусмотреть норму, уточняющую объем и время представления доказательств, их раскрытие и устанавливающую ответственность за неосуществление этих действий в срок без уважительных причин. Такая тенденция законодательства характерна для многих стран, где принцип состязательности активно используется при осуществлении правосудия.

Наряду с принципом состязательности как в нашем, так и в других государствах в основе осуществления правосудия лежит принцип объективной истины. Оба принципа тесно взаимосвязаны и образуют единую логико-правовую систему. К.И. Малышев, рассматривавший принцип состязательности, еще в 1876 году писал, что "в истории известно также и противоположное начало процесса - следственное, или инквизиционное, по которому судебная власть приступает к исследованию юридических фактов и отношений по собственной инициативе или по донесению других властей, в интересах общественного порядка и безопасности, и в самом исследовании старается раскрыть материальную истину всеми возможными способами, не стесняясь произволом и показаниями заинтересованных сторон" [6].

В разные периоды существования нашего государства роль и значение названных принципов гражданского судопроизводства неоднозначно трактовались в юридической литературе, не всегда эти принципы одинаково закреплялись в нормативных правовых актах. В процессе судебной реформы 1864 года следственная форма рассмотрения и разрешения гражданских дел была признана несостоятельной, и в Уставе гражданского судопроизводства утверждалось состязательное начало процесса. В то же время, как отмечает М.В. Телюкина, дореволюционное российское законодательство наделяло суд правом инициирования конкурсного процесса по своему усмотрению, но в строго определенных случаях [10, с. 107, 108].

Нельзя не согласиться с мнением русского процессуалиста Т.М. Яблочкова, который указывал, что "состязательное начало должно быть поставлено в известное соотношение со свободой судьи в исследовании дела и обнаружении истины" [14, с. 27 - 28].

Принцип состязательности был закреплен в ГПК РСФСР 1923 года и в ГПК РСФСР 1964 года. В то же время согласно ст. 14 ГПК РСФСР 1964 года суд был обязан устанавливать по любому делу объективную истину, т.е. принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела. Принцип объективной истины был закреплен и в других статьях ГПК РСФСР 1964 года.

В 1993 году принципу состязательности был придан конституционный статус. В ст. 123 Конституции РФ записано, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. В последующие годы данный принцип, в отличие от принципа объективной истины, был закреплен в гражданском процессуальном законодательстве, в том числе и в действующем ГПК РФ, принятом в 2002 году. О принципе объективной истины в нем не упоминается.

В связи с изложенным возникают вопросы: должен ли суд устанавливать истину по делу, проявлять в этом активность? возможно ли вообще правосудие без установления истины?

Мнения ученых и практических работников по данной проблеме различны. А.Ф. Клейнман, в частности, отмечает, что доказывание должно представлять собой процессуальную деятельность только сторон по утверждению фактических обстоятельств дела, представлению доказательств, опровержению доказательств противоположной стороны [3]. Солидарен с ним С.В. Курылев [5]. Противоположную точку зрения высказывает профессор А.Д. Бойков, обстоятельно исследовавший содержание и идею названных принципов. Он пишет: "Правосудие без истины - это действительно ново! Пассивность суда есть поощрение сильного, но не правового. Да и в какой стране мира правосудие строится по такому образцу? Известно, что принцип состязательности в его классической форме наиболее полно реализован в англо-американской системе правосудия. Так вот в ней, несмотря на то что главная обязанность по представлению доказательств возложена на заинтересованные стороны, как правовой доктриной, так и прецедентом и законом подчеркивается активная роль судей судов первой инстанции в установлении истины по делу" [1, с. 86 - 87].

Аналогичное мнение и у Р.О. Опалева, который, ссылаясь на примеры из законодательства ряда стран, утверждает, что сегодня "многие страны мира, в том числе страны общего права, ввели или вводят в свой процесс следственные начала там и тогда, где и когда вопросы касаются защиты прав несовершеннолетних, защиты окружающей среды и других приоритетных ценностей. Так, в Англии и Уэльсе согласно Детскому акту 1989 года суд должен контролировать процессуальные действия сторон, давая указания о взносах на ребенка, назначении экспертов и представлении свидетельских показаний. По соответствующим делам английские суды вправе выносить распоряжения, о которых ни одна из сторон не просила. В Японии суд, разбирая семейно-правовые споры, может по своей собственной инициативе принять к рассмотрению факты, на которые стороны не ссылались" [7, с. 42]. М.К. Треушников, рассматривая принцип объективной истины, также делает вывод о том, что если по конкретному делу суд не установил полно и верно фактических обстоятельств, прав и обязанностей сторон, т.е. истины, то нельзя принять и законное решение [12].

В ГПК РФ роль суда в установлении истины по делу напрямую не упоминается, а принцип объективной истины не закреплен, однако это вытекает из содержания многих правовых норм, определяющих правомочия суда, рассматривающего гражданские дела по первой инстанции. Действующее законодательство Российской Федерации не освобождает суд от активной роли в процессе доказывания (установления) объективной истины по гражданскому делу. Так, ч. 2 ст. 12 ГПК РФ гласит, что суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает им содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел. Согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылаются. В ст. 57 ГПК РФ подчеркивается, что суд не относится к представлению доказательств пассивно, что он вправе предложить сторонам и другим лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства. Велика роль суда в установлении истины по делу при оценке представленных доказательств. В ст. 67 ГПК РФ сказано, что суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Необходимость установления судом истины по делу косвенно подтверждается и содержанием ст. 87 ГПК РФ, которая гласит, что в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту.

Состязательность сторон сама по себе не может обеспечить установления истины в судебном споре, определить виновность или невиновность того или иного лица. Эта обязанность возложена на суд, поскольку в соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" при выполнении задачи, связанной с представлением необходимых доказательств, судья, учитывая особенности своего положения в состязательном процессе, обязан уже в стадии подготовки дела создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

Итак, определение предмета доказывания и установление объективной истины для правильного и своевременного рассмотрения и разрешения гражданских дел крайне важно. Представляется, что в ГПК РФ пора более четко определить предмет доказывания, закрепить принцип объективной истины и повысить ответственность за нарушение порядка представления доказательств.

Список литературы

1. Бойков А.Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990 - 1996 гг. М., 1997.
2. Власов А.А. Гражданский процесс. М., 2008.
3. Клейнман А.Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе. М., 1950.
4. Коршунов Н.М., Мареев Ю.Л. Гражданский процесс. М., 2009.
5. Курылев С.В. Труды Иркутского государственного университета. Т. 13. Иркутск, 1955.
6. Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. 2-е изд. Т. 1. СПб., 1876.
7. Опалев Р.О. Влияние принципа состязательности на толкование понятия беспристрастности судьи (постановка проблемы) // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 12.
8. Решетникова И.В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. Екатеринбург, 1997.
9. Смирнова Н.Н. Арбитражный процесс. СПб., 2000.
10. Телюкина М.В. Основы конкурсного права. М., 2004.
11. Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2005.
12. Треушников М.К. Гражданский процесс. М., 2010.
13. Челышев М.Ю. О межотраслевом характере обязанности доказывания и предмета доказывания в арбитражном процессе // Новеллы гражданского процессуального права. М.: ТК "Велби"; Изд-во "Проспект", 2004.
14. Яблочков Т.М. Учебник русского гражданского судопроизводства. Ярославль, 1910.

References

1. Boikov A.D. Tret'ia vlast' v Rossii. Ocherki o pravosudii, zakonnosti i sudebnoi reforme 1990 - 1996 gg. M., 1997.
2. Vlasov A.A. Grazhdanskii protsess. M., 2008.
3. Kleinman A.F. Osnovnye voprosy teorii dokazatel'stv v sovetskom grazhdanskom protsesse. M., 1950.
4. Korshunov N.M., Mareev Iu.L. Grazhdanskii protsess. M., 2009.
5. Kurylev S.V. Trudy Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. T. 13. Irkutsk, 1955.
6. Malyshev K.I. Kurs grazhdanskogo sudoproizvodstva. 2-e izd. T. 1. Spb., 1876.
7. Opalev R.O. Vliianie printsipa sostiazatel'nosti na tolkovanie poniatiia bespristrastnosti sud'i (postanovka problemy) // Arbitrazhnyi i grazhdanskii protsess. 2008. N 12.
8. Reshetnikova I.V. Dokazatel'stvennoe pravo v grazhdanskom sudoproizvodstve. Ekaterinburg, 1997.
9. Smirnova N.N. Arbitrazhnyi protsess. SPb., 2000.
10. Teliukina M.V. Osnovy konkursnogo prava. M., 2004.
11. Treushnikov M.K. Sudebnye dokazatel'stva. M., 2005.
12. Treushnikov M.K. Grazhdanskii protsess. M., 2010.
13. Chelyshev M.Iu. O mezhotraslevom kharaktere obiazannosti dokazyvaniia i predmeta dokazyvaniia v arbitrazhnom protsesse // Novelly grazhdanskogo protsessual'nogo prava. M.: TK "Velbi"; Izd-vo "Prospekt", 2004.
14. Iablochkov T.M. Uchebnik russkogo grazhdanskogo sudoproizvodstva. Iaroslavl', 1910.

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:

В нашей стране многие граждане, которые обращались в суд, возможно сталкивались с тем, что вынесенное по их делу судебное решение явно не устанавливает истину. Суд не только не установил истину по делу, но многие замечают, что суд и не пытался это сделать. Создаётся ощущение, что суд просто действует халатно и незаконно, даже не пытаясь работать и выполнять надлежащим образом отправление правосудия, нарушает закон, попирает права граждан. Неприятно ощущение от процедур, которые тянутся не один месяц, после чего выносят противоправное решение.

Суд не устанавливает истину по делу, потому что закон не обязывает! По каким законам вообще живёт Россия?

И тут люди могут быть действительно правы, однако их претензии на обязанность суда быть и искать истину в деле отсутствуют в ЗАКОНЕ , что для многих становится удивительным. При этом требований к справедливости не содержится в ГПК РФ, в отличие от иных процессуальных кодексов. Традиционное представление людей о суде не соответствует действительности даже на уровне закона.

Чаще всего человек встречается с нарушением закона, несоблюдением и неисполнением, но при этом в законе нормы установлены, однако в нашем случае это не так.

Регламентация судопроизводства содержится в процессуальных кодексах. Основные принципы (исходные начала) судопроизводства содержатся в самом начале кодекса и вот самое ВАЖНОЕ! Ни в одном кодексе не содержится упоминания о том, что суд должен установить истину по делу. Так же в ГПК РФ отсутствует требование к справедливости судебного разбирательства, в других оно есть. Однако справедливость понятие нераскрытое законодательством, поэтому ссылаться на нарушение этого прицнипа крайне сложно даже при его наличии.

Расширяя вопрос, замечу, что требований по установлению истины по делу к судопроизводству не устанавливает и Конституция РФ и Федеральные законы и все подзаконные акты. Поэтому суды в соответствии с законом не обязаны устанавливать истину.

Приведу конкретные примеры:

ГПК РФ Статья 2 устанавливает задачи гражданского судопроизводства, там нет ни слова об установлении истины по делу, а так же о справедливости. Их нет и в остальных статьях Главы I ГПК РФ, которая устанавливает общие положения судопроизводства.

УПК РФ Статья 6 устанавливает задачи уголовного судопроизводства. В ней уже присутствует обязанность суда быть справедливым, но опять же нет установления искать истину в деле.

АПК РФ Статья 2 устанавливает задачи арбитражного судопроизводства. Снова отсутствует задача по поиску истины по делу.

Оставшиеся процессуальные кодексы так же не содержат такого установления. Если обобщить основные задачи любого из данных видово судопроизводств, то основная схожая задача у них следующая: Защита прав, свобод и законных интересов участников судопроизводства.

То есть суд вообще не должен устанавливать, как всё было на самом деле, такого требования нет в законе. Его основная задача защищать права и законные интересы участников в соответствии с законом. А защищает он их на основании представленных доказательств сторон и правовых притязаний.

Для большинства граждан это неочевидные вещи. Многие ожидают, что суд разберётся в деле и сам выяснит все обстоятельства дела без особого участия в этом процессе самих граждан. Однако это не так. Сам суд вплоть до самого судебного заседания наиболее пассивен. Исковое заявление подать должен сам заявитель, как и куда подать должен установить тоже сам, правила подведомственности и подсудности так же должен определить сам заявитель, исковое должно быть составлено самим заявителем, требования формирует тоже сам заявитель и если сформирует такие требования. Суд конечно должен защитить права, но способы защиты заявитель должен определить сам, суд за него ничего не сделает.

Спасибо, что дочитали до конца! Если вам понравилась статья, ставьте лайки, оставляйте ваше мнение в комментариях.

Продолжаю читать ваши комментарии, отвечаю на них к сожалению редко, не хватает времени, честно говоря не ожидал, что их будет так много.

Практически все комментарии про нашу судебную систему — негативные. Больше всего недовольства тем, что решения и приговоры — несправедливы и не законны.

Достается от читателей и нашему адвокатскому сообществу. В связи с этим, рассмотрим такой вопрос, должен ли адвокат добиваться справедливого и законного решения, приговора?

Прежде всего не путайте адвоката с правозащитником, адвокат работает за деньги, правозащитник — за идею.

Главная задача в деятельности адвоката, это добиться результата, и выполнить задачу, которую поставил ему клиент, и получить за это вознаграждение - гонорар.

Таким образом, адвокат полностью зависит от позиции клиента, и обязан ее поддерживать, приложить все усилия для того, чтобы отстоять ее в суде, не важно, законная она или нет, и его не должно волновать справедливым или нет будет приговор или решение суда. Это задача суда, а не адвоката.

Устанавливать истину по делу должен суд, адвокату по большей части дел истина не нужна. Специфика профессии такая.

Таким образом, положительный результат для адвоката это не справедливый и законный приговор, решение суда, а признание судом позиции адвоката, которую диктует его клиент.

Представляя интересы клиента, не важно по какому делу, адвокат не может действовать вопреки позиции клиента. Кстати и процессуальные кодексы и ФЗ об «Адвокатуре и адвокатской деятельности в РФ» прямо говорят об этом.

Другой вопрос, какими средствами добивается адвокат, выполнения поставленной клиентом задачи. Тут мнения конечно диаметрально противоположны. Действия адвоката должны быть законными. Но всегда ли законны, ли действия суда и стороны обвинения? Даже исходя из ваших комментариев — нет. А я и без комментариев, по своей практике знаю это.

И что остается делать? С волками жить — по волчьи выть. Не смухлюешь, ни один процесс не выиграешь. К сожалению это так. Законно в наших судах получить желаемый результат возможно, но редко, и не по всем категориям дел.

Кстати, за всю мою практику по уголовным делам у меня не было ни одного подзащитного, в отношении которого я был бы уверен, что он не виновен. И какой тут может быть справедливый и законный приговор? Бился за каждого, такая профессия.

Да и по гражданским делам ситуация не лучше. Там ведь существует противоположная сторона, которая руководствуется теми же принципами.

Наверное, с моральной точки зрения все это не правильно. Но так устроена наша судебная система. Да и не только судебная. Кругом одно вранье.

Для тех адвокатов, которые еще не совсем утратили свои моральные принципы мой совет — не беритесь за очень уж мерзкие для вас дела и отказывайте аналогичным клиентам. Всех денег не заработаешь, иногда собственное душевное равновесие дороже.

Кстати, по моей практике, почему то самыми беспринципными, неразборчивыми, готовыми на все ради денег, являются бывшие работники правоохранительных органов и агрессивные женщины. Видимо это у них в крови.

Подборка наиболее важных документов по запросу Установление истины по делу (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Установление истины по делу

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2021 год: Статья 6.1 "Разумный срок уголовного судопроизводства" УПК РФ "Таким образом, судом первой инстанции верно установлено, что на стадии досудебного производства по делу органами предварительного следствия допущено частичное бездействие, которое привело к необоснованному затягиванию производства по делу и не способствовало скорейшему установлению истины и изобличению виновных лиц.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2021 год: Статья 97 "Основания для избрания меры пресечения" УПК РФ "При этом, доводы ходатайства о наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, в частности того, что ФИО1 находясь на свободе, может оказывать давление на свидетелей, а также может иным образом воспрепятствовать установлению истины по делу, Верховный суд РД находит несостоятельными, поскольку в представленных материалах отсутствуют и в суд не представлены доказательства, достоверно свидетельствующие об этом."

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Установление истины по делу

Нормативные акты: Установление истины по делу

"Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 6 (2020)"
(подготовлен Верховным Судом РФ) Обратившись к постановлению по делу "Перна против Италии", Суд вкратце изложил принципы, применяемые к вызову и допросу свидетелей защиты. Во-первых, как правило, именно внутригосударственные суды должны в первую очередь оценивать представленные им доказательства, а также определять относимость к делу представленных подсудимыми доказательств, и, опять же, как правило, подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции оставляет вопрос о целесообразности вызова конкретных свидетелей на их усмотрение. Во-вторых, жалоба подсудимого на то, что у него не было возможности допросить определенных свидетелей является недостаточной; он также должен обосновать свое ходатайство, объяснив, почему важно выслушать соответствующих свидетелей, и почему их показания являются необходимыми для установления истины (пункт 140 постановления).

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Федеральный закон от 15.07.1995 N 103-ФЗ
(ред. от 11.06.2022)
"О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" Свидания с родственниками и иными лицами осуществляются под контролем сотрудников мест содержания под стражей и в случае попытки передачи подозреваемому или обвиняемому запрещенных к хранению и использованию предметов, веществ и продуктов питания либо сведений, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, прерываются досрочно.


Что есть истина? Вопрос вопросов философской науки получил весьма специфическое преломление в доктрине уголовного процесса, прежде всего в контексте ее (истины) совместимости с принципом состязательности, охраны прав и свобод человека и гражданина, презумпцией невиновности и прочими завоеваниями либеральной реформы уголовного судопроизводства новейшего времени.

Мнения ожидаемо разделились на pro et contra: часть исследователей высказала убеждение в том, что истина – это высший закон правосудия, другие принялись «ругать» ее фетишем и наследницей советского прошлого. К сожалению, основная масса работ по рассматриваемой проблематике, на мой взгляд, продолжает носить сугубо умозрительный характер, что не позволяет неискушенному читателю уловить практическую составляющую возможного реформирования уголовного судопроизводства в предложенном ключе. Однако, как известно, все наши знания предназначены в конце концов для того, чтобы вернуться обратно в практику и активно влиять на ее развитие[2].

В этой связи, давайте попробуем взглянуть на дискуссию об истине в уголовном процессе с утилитарной точки зрения и ответить на вопрос: что в практическом плане представляет собой институт установления истины в уголовном процессе и возможно ли его вплетение в ткань состязательного уголовного судопроизводства?

I. Истина в уголовном процессе.

Прежде всего, следует определиться с углом зрения, отражающим авторское отношение к предложенной проблематике. Анализируя институт установления истины в уголовном судопроизводстве необходимо исходить из того, что содержание понятия «истина» в уголовном процессе и в гносеологии не совпадает, как не совпадают по содержанию и многие другие изначально философские категории, используемые в уголовном процессе, например «личность», «справедливость», «права человека» и т.д. Более того, попытки искусственной имплантации философских категорий в правовое поле, как это попытались сделать авторы указанного выше законопроекта, на мой взгляд, заранее обречены на провал, поскольку такие категории во всей своей абстрактной неопределённости просто не годятся для целей правового регулирования. Таким образом, говоря об установлении истины в уголовном судопроизводстве, мы вкладываем в него строго определенный юридический смысл, отличный от более широкого понимания истины в философской науке.

При таком подходе в самом общем виде под установлением материальной (объективной) истины в уголовном процессе следует понимать такой подход к доказыванию, при котором субъект доказывания осуществляет его:

  • по собственной инициативе,
  • вне зависимости от доказательственной активности сторон,
  • руководствуясь при этом принципом всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела (средство достижения истины).

Если же инициатива в доказывании принадлежит сторонам, а суд, оставаясь относительно пассивным, выступает лишь в качестве независимого арбитра в споре сторон, говорят о формальной (юридической) истине[3].

При этом надо иметь в виду, что в обоих случаях истина по своей сути остается юридической, поскольку процесс ее отыскания всегда связан определенными процессуальными (юридическими) правилами и процедурами. Это очень важное уточнение в том смысле, что я не склонен ставить знак равенства между установлением истины и раскрытием преступления «во что бы то ни стало». Правила допустимости доказательств остаются незыблемыми, и в этом смысле они, конечно, в определенной степени затрудняют установление материальной (объективной) истины в угоду истине юридической. Но это не предмет спора, а данность, которую необходимо учитывать каждому криминалисту-практику.

Здесь необходимо сделать еще одно важное дополнение. Было бы большим заблуждением считать, что пассивный суд не стремится к установлению истины. Однако в рамках так называемой чистой состязательности она рождается в споре сторон. При этом стороны самостоятельно собирают доказательства для предоставления их суду, однако, в отсутствие независимого[4] органа, обязанного действовать объективно, всесторонне и беспристрастно, вынуждены соблюдать определенные процедуры, связанные с взаимным раскрытием доказательств, что в значительной степени обеспечивает объективность предоставляемой суду информации.

На основании изложенного позволю себе подвести некоторые предварительные итоги:

а) понятие истины в философском смысле не тождественно понятию истины в уголовном процессе, поэтому любые философские споры на основе обусловленности одного понятия другим не имеют практической ценности;

б) истина в уголовном процессе, как ее не назови, суть истина юридическая, поскольку ни один существующий процессуальный порядок не предусматривает ее отыскание в отрыве от юридических процедур;

в) дискуссия об истине в уголовном судопроизводстве по своей сути сводится к выбору оптимальной модели уголовно-процессуального доказывания, что, впрочем, не мешает каждой из существующих моделей по-своему стремиться к отысканию истины[5].

II. Истина и состязательность.

В рамках правовой дискуссии довольно часто выдвигаются суждения о том, что институт установления истины в уголовном судопроизводстве вступает в непримиримое противоречие с его же принципом состязательности. Для того, чтобы понять так ли это, необходимо прежде всего разобраться с содержанием данного принципа. Такой разбор представляет определенную сложность, поскольку единого подхода к содержанию принципа состязательности на сегодняшний день в доктрине нет. В самом общем виде данный принцип в уголовном судопроизводстве можно свести к следующим тезисам:

а) жесткое разграничение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела, соединенное с запретом совмещения их в одном лице;

б) наделение сторон обвинения и защиты равными правами и возможностями в отстаивании своей позиции перед судом;

в) ограничение роли суда в процессе созданием необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Дискуссия противников и сторонников института установления материальной (объективной) истины развернулась вокруг последнего пункта и свелась, по сути, к противоположным ответам на вопрос: должен ли суд быть активным участником отыскания истины независимо от инициативы сторон или его роль сводится к пассивному арбитру в споре, опять таки независимо от активности сторон в процессе[6]. Активность суда в практическом плане означает его возможность самостоятельно допрашивать свидетелей, назначать производство экспертизы, а также иным образом собирать доказательства по собственной инициативе в целях полноты и объективности судебного разбирательства. По мнению противников института установления объективной истины такая активность суда на практике может обернуться восполнением неполноты предварительного расследования, а значит является реализацией функции обвинения, что для суда недопустимо. С точки зрения юриста-практика должен сказать, что такие опасения не лишены оснований, но об этом чуть ниже. В любом случае, можно констатировать, что активная роль суда, стремящегося к установлению истины, подвергается остракизму со стороны сторонников чистой состязательности с точки зрения чрезмерного вмешательства государства со всеми его властными институтами в ход уголовного судопроизводства. В этом смысле такое чрезмерное вмешательство не может не отражаться на интересах сторон (особенно, когда все участники, призванные объективно и беспристрастно исследовать в ходе предварительного расследования материалы уголовного дела, находятся на стороне обвинения), что на мой взгляд нельзя признать допустимым.

III. Истина и состязательность в российском уголовном процессе.

Действующий УПК РФ, в отличие от предшествующих ему процессуальных законов[7], никак не упоминает ни об истине, ни о средствах ее достижения. Вместо этого правоприменителю предлагается смесь континентальной и англо-саксонской моделей построения уголовного судопроизводства с отказом от установления материальной истины, состязательностью на стадии предварительного расследования и пассивным судом-арбитром. При ближайшем рассмотрении, однако, выясняется, что УПК РФ закрепляет по сути классическую смешанную модель уголовного судопроизводства, активно сдобренную нормами-декларациями в духе чистой состязательности. Такое положение вещей явилось результатом очень непростой и разнонаправленной работы составителей нового российского процессуального кодекса[8].

Для иллюстрации сказанного, приведу два положения, которые имеют отношение к рассматриваемой проблематике:

1. В главе 6 УПК РФ следователь поименован в качестве стороны обвинения. Следовательно, в силу ч. 2 ст. 15 УПК РФ на него не могут быть возложены функции стороны защиты. Но в то же время он обязан в рамках расследования устанавливать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (п. 5 ст. 73 УПК РФ), а при их установлении вынести постановление о прекращении уголовного дела (гл. 29 УПК РФ), что, по идее, налагает на него обязанность в определенных случаях действовать в интересах защиты. Получается, что на стадии предварительного расследования реализация принципа состязательности в отношении следователя сводится к декларативному отнесению его к стороне обвинения, что, конечно, в определенной степени не может не дезорганизовывать его работу. Попытка же провести содержательный анализ процессуального статуса следователя приводит к убеждению, что на стадии предварительного расследования реализован как раз принцип установления материальной истины путем всестороннего, полного и объективного исследования материалов уголовного дела. Чем еще можно объяснить положения ч. 4 ст. 152 УПК РФ и ч. 2 ст. 154 УПК РФ, где всесторонность, объективность и полнота (как средства достижения материальной истины) упоминаются в качестве ценностных характеристик предварительного расследования?

2. Активность суда положениями УПК РФ действительно ограничена, что не позволяет говорить о том, что принцип установления материальной истины в настоящее время распространяется и на судебные стадии. В отличии от УПК РСФСР 1960 года российский суд не вправе по собственной инициативе возбудить уголовное дело, вернуть материал для производства дополнительного расследования, самостоятельно допрашивать свидетелей и иным образом восполнять неполноту предварительного расследования. Учитывая, помимо прочего, последствия отказа государственного обвинителя от обвинения, а также всевозможные сделки со следствием и правосудием, можно уверенно сказать, что в стадии уголовного судопроизводства материальная истина уступает место формальной в полном соответствии с принципом состязательности. Вместе с тем нельзя не отметить, что на практике правоприменитель зачастую сталкивается с явным непринятием судом своих ограниченных функций, что выражается, например, в активном допросе свидетелей и потерпевшего фактически вместо государственного обвинителя, а также содействии последнему в восстановлении допустимости доказательств, полученных с нарушением требований процессуального закона[9]. Происходит это во многом потому, что государственный обвинитель ведет себя в процессе пассивно, а суд, несмотря на декларативные нормы о состязательности, продолжает считать себя обязанным устанавливать истину, то есть самостоятельно сделать за прокурора его работу. Беседуя со многими судьями, критикующими пассивность прокурора в процессе, мне приходилось слышать, что суд-де орган борьбы с преступностью, а некомпетентность отдельного участника уголовного судопроизводства (в данном случае прокурора) не может являться препятствием для установления истины по делу. Хотя все понимают, что это не от хорошей жизни.

IV. Истина и состязательность. Возможность симбиоза.

Возможность сблизить позиции противников и сторонников института установления истины по уголовному делу видится мне в создании модели построения уголовного судопроизводства, учитывающей основные «болевые» точки каждой из сторон дискуссии. В этой связи хочу предложить несколько тезисов, в самом общем виде отражающих суть авторского видения такой модели.

1. Суд, осуществляя свою основную и единственную функцию в уголовном процессе (функцию разрешения уголовного дела) не может являться в полном смысле субъектом доказывания как его понимает УПК РФ (ст. 85). Поясню сказанное. В ходе судебного разбирательства суд может быть сколь угодно активным в своем желании правильно разрешить дело, но изначально он связан пределами судебного разбирательства, которые задает сторона обвинения. Выход за такие пределы для суда невозможен. Поэтому в ходе судебного разбирательства суд всего лишь осуществляет ревизию доказательственного потенциала сторон с тем, чтобы в итоге соотнести его с парадигмой обвинительного заключения на предмет истинности или ложности содержащихся в нем тезисов как относительно вины, так и в части предложенной обвинением правовой квалификации содеянного. При этом он не вправе собирать доказательства, тем более по собственной инициативе, поскольку обратное неминуемо уводит его от функциональных начал разрешения дела в сторону обвинения или защиты. При такой постановке вопроса судебное разбирательство выступает в качестве средства верификации знания стороны обвинения об обстоятельствах деяния путем состязательного исследования доказательств сторон, и в этом смысле, суд, безусловно, выступает в качестве одного из ключевых субъектов отыскания юридической истины по уголовному делу.

2. Осуществление стороной обвинения возложенной на нее законом функции (уголовное преследование) невозможно без полного, объективного и всестороннего расследования. В свою очередь необходимость всесторонности и объективности расследования вынуждает нас четко отделить функцию обвинения от самостоятельной функции в уголовном процессе – функции расследования уголовного дела, которая осуществляется специально уполномоченным и независимым должностным лицом – следователем. Независимость следователя от сторон в рамках осуществления расследования уголовного дела, с одной стороны, диктует необходимость в отказе от самостоятельного принятия им правоприменительных решений о начале расследования (возбуждение уголовного дела), его прекращении (прекращение уголовного преследования), а также о привлечении лица в качестве обвиняемого, что является безусловной прерогативой стороны обвинения. С другой стороны, следователь не должен завесить от позиции сторон (в частности, стороны обвинения) в отношении необходимости применения мер процессуального принуждения.

3. Объективность и всесторонность расследования уголовного дела должна достигаться в том числе через предоставление возможности стороне защиты (вне зависимости от ее (стороны) желания такой возможностью воспользоваться) активно участвовать в процессе сбора доказательств вообще и опровержения доказательств обвинения (например, путем предоставления стороне защиты возможности осуществить перекрестный допрос свидетелей обвинения) в частности.

4. Подобный подход, при котором расследование уголовного дела осуществляется независимым следователем при участии сторон, а результаты такого расследования становятся объектом оценки беспристрастного, но, в известной степени, пассивного[10] суда, на мой взгляд, способен, во-первых, придать элемент состязательности наряду с судебными и досудебным стадиям уголовного процесса, а во-вторых, обеспечить достижение юридической истины без совмещения функций сбора, проверки и оценки доказательств, с одной стороны, и уголовного преследования с другой, в руках стороны обвинения, объективность и беспристрастность которой подвергаются последнее время обоснованному сомнению.

Предложенные в настоящей работе тезисы так называемой «оптимальной» модели построения уголовного судопроизводства я планирую расширять в рамках отдельного исследования, чему, безусловно, будут способствовать критические замечания и содержательные дополнения читателя. Вместе с тем, оставаясь убежденным противником коренной переработки процессуального закона, считаю принципиально возможным на основе переосмысления и модернизации существующей модели уголовного процесса России создать условия, при который истина в уголовном судопроизводстве будет рождаться в муках состязательности на благо правосудия.

[2] Философия в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / под ред. проф. Е.Е. Несмеянова. – М.: Гардарики, 2000. С. 278.

[3] Не сложно обнаружить, что концепция материальной истины характерна для романо-германской системы уголовно-процессуального права. В свою очередь англосаксонская система концепцию материальной истины отвергает, оставаясь в парадигме истины формальной.

[4] Независимого, в первую очередь, от интересов сторон.

[5] В этом смысле я полностью разделяю точку зрения Л.В. Головко, изложенную в журнале Библиотека криминалиста. Научный журнал. №4(5), 2012. С. 65 – 87.

[6] Видимо, правильнее будет сказать, в рамках такой активности.

[7] Имеются в виду Устав уголовного судопроизводства 1864 года, УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 годов.

[8] Подробнее см.: Мизулина Е.Б. Как создавался УПК // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002.

[9] Например, по собственной инициативе вызывает и допрашивает следователя, проводившего предварительного расследование, об обстоятельствах производства спорных следственных действий. В итоге после такого допроса доказательство, полученное в результате следственного действия, признается допустимым полностью или в интересующей обвинение части.

[10] Пассивного в том смысле, что он пассивно относится к стремлению стороны обвинения навязать ему повторное расследование уголовного дела, чем снять с себя часть ответственности (если не всю) за судьбу публичного обвинения.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: