Долганова и в к вопросу о предмете и основании иска

Обновлено: 18.04.2024

Долганова Ирина Владимировна, заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин Ульяновского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат юридических наук.

Автором определены и проиллюстрированы на примерах случаи множественности лиц на стороне истца и ответчика по делам о недействительности завещания. Пассивное процессуальное соучастие по гражданским делам данной категории охарактеризовано как необходимое.

Ключевые слова: завещание, недействительное завещание, ничтожное завещание, иск, истец, ответчик, соучастие.

Joinder in cases on invalidity of will

Dolganova Irina V., head of the civil law disciplines chair at the Ulyanovsk branch of the Russian presidential academy of national economy and public administration under the President of the Russian Federation, candidate of juridical sciences.

The author defined and illustrated by examples from the case of multiple persons on the side of the plaintiff and defendant in cases of invalidity of the will. Passive procedural complicity in civil cases in this category is characterized as necessary.

Key words: will, invalidity of the will, insignificant testament, claim, the plaintiff, the defendant, complicity.

Императивное отнесение к сторонам в гражданском процессе только истца и ответчика не исключает множественности лиц, при наличии которой имеет место процессуальное соучастие. Главным критерием процессуального соучастия является отсутствие черты взаимоисключения между интересами потенциальных соучастников: право требования одного из участвующих в судопроизводстве истцов не исключает права требования другого, а обязанность одного из ответчиков не исключает ответственности другого . Вне зависимости от очередности вступления в процесс или привлечения к участию в деле соучастники пользуются равными правами, выступают самостоятельно и могут поручить ведение дела одному или нескольким из них. Институт процессуального соучастия служит целям обеспечения единообразия судебной практики и процессуальной экономии.

См.: Абанина А.Ю. Процессуальное соучастие в гражданском судопроизводстве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. С. 27; Афанасьев С.Ф. О соучастии в гражданском процессе // Право. Законодательство. Личность. 2012. N 1 (14). С. 142 — 144; Жадан В.Н., Землянова А.В. Некоторые особенности соучастия в гражданском процессе // Актуальные проблемы современной науки: Сборник статей Международной научно-практической конференции. Уфа: БашГУ, 2014. С. 141 — 144.

В п. 2 ч. 2 ст. 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) в качестве одного из оснований процессуального соучастия названа ситуация, когда права и обязанности нескольких истцов или ответчиков имеют одно основание. Часто встречаются случаи, когда, назначая нескольких правопреемников, завещатель лишает возможности вступить в наследство сразу нескольких наследников подлежащей призванию к наследству при отсутствии завещания очереди. В этом случае (и во множестве аналогичных ситуаций) очевидно, что права и обязанности потенциальных наследников по завещанию имеют единое основание, как и, в свою очередь, права и обязанности возможных наследников по закону. Также идентичны основания прав и обязанностей управомоченных предыдущим завещанием лиц, и, с другой стороны, лиц, в пользу которых совершено последующее завещание. Следовательно, в делах о недействительности завещания возможно как активное (на стороне истца) или пассивное (на стороне ответчика), так и смешанное соучастие.

Применительно к делам, требования по которым исчерпываются просьбой об установлении недействительности завещания (то есть речь не идет еще и о реституции), необходимо говорить о едином требовании соистцов при участии их в деле, а не только об отсутствии взаимоисключения между их требованиями и интересами. Соистцами по таким делам могут быть лица, материальный статус которых в равной степени зависит от действительности сделки, то есть лица, единовременно подлежащие призванию к наследованию при недействительности завещания вне зависимости от их долей в наследстве.

О возможных основаниях исков о недействительности завещаний подробно см.: Раскостова Р. Формы завещаний и условия их действительности // Наследственное право. 2008. N 2. С. 15 — 17; Раскостова Р. Недействительность завещаний (обзор судебной практики) // Наследственное право. 2008. N 4. С. 27 — 33; Блинков О.Е. Институт свидетелей и недействительность завещания в постсоветском наследственном праве // Наследственное право. 2011. N 3. С. 31 — 35; Блинков О.Е. О присутствии наследника при совершении завещания // Наследственное право. 2014. N 2. С. 3 — 5.

Затруднения вызывает следующая возможная ситуация: при недействительности последующего завещания призванию к наследству подлежат один или несколько наследников по прежнему завещанию, а также наследник или наследники по закону, так как содержание предыдущего завещания включало распоряжения относительно лишь части наследственной массы. Материально-правовой статус названных лиц в равной степени зависит от действительности завещания, но основания их права и обязанности имеют разные. Возможно ли соучастие указанных лиц в процессе? Ответ на этот вопрос однозначен: безусловно, возможно, несмотря на то, что при буквальном толковании оснований процессуального соучастия рассматриваемая ситуация ни под одно из них не подпадает.

В данном случае права и обязанности возможных соистцов в отношении наследственной массы при удовлетворении их требования о недействительности завещания являются однородными, однако предметом спора являются не эти права и обязанности, чего требует п. 3 ч. 2 ст. 40 ГПК РФ, а квалификация завещания. Названные же права и обязанности являются лишь второстепенным косвенным предметом, так как их возникновение и реализация зависят от действительности сделки. Причиной выбора изложенного подхода к решению поставленной проблемы является следующее: целью соистцов при обращении в суд с требованием о недействительности завещания является обеспечение защиты их прав стать преемниками завещателя, исковое требование соучастников едино. В данном случае для потенциальных соистцов наличествует возможность стать наследниками по различным основаниям, но одновременно в связи с отсутствием действительного последующего завещания. Сказанное подтверждает, что отсутствуют основания для отказа быть соистцами лицам, подлежащим призванию к наследству по разным основаниям при недействительности одного завещания.

Изложенное применимо к ситуации, когда намерение выступать в качестве соистцов имеют лица, потенциальные права на наследство или обязанности которых являются общими (например, при поступлении неделимого объекта в случае недействительности последующего завещания в общую собственность необходимого наследника и наследника по прежнему завещанию).

В доктрине гражданского процессуального права выделяют также виды соучастия в зависимости от характера спорных материальных правоотношений: необходимое соучастие предполагает обязательное участие в деле всех субъектов правоотношения; факультативное соучастие имеет место в случае допустимости отдельного рассмотрения требований каждого из потенциальных соистцов либо требований истца к каждому из возможных соответчиков. Закон не содержит перечня случаев необходимого соучастия. В то же время судебная практика признает пассивное соучастие по делам о недействительности завещания обязательным. Так, отменяя определение суда первой инстанции об утверждении мирового соглашения по делу о недействительности завещания и признании права собственности, суд апелляционной инстанции указал: «независимо от содержания искового заявления и позиции истца к участию в деле должны быть привлечены в качестве соответчиков все наследники умершего собственника… Привлечение их в качестве третьих лиц не основано на законе» .

Характер дела порождает невозможность повторного обращения в суд с требованием о недействительности завещания этим же либо другим истцом к тому же или иному ответчику по любому основанию в случае, если в первом процессе требование о недействительности этого завещания было удовлетворено. Сказанное требует учета и защиты интересов всех субъектов наследственных правоотношений, материально-правовое положение которых определяется действительностью завещания, в процессе по первому предъявленному требованию о его недействительности. С учетом изложенного субъективное соединение исков при множественности субъектов наследственного правоотношения целесообразно.

Действующее законодательство не содержит правовых процессуальных механизмов, способных обеспечить привлечение к участию в деле заинтересованных лиц в качестве соистцов. Сказанное — проявление принципа диспозитивности: никто не может быть принужден к реализации права на судебную защиту своих прав, свобод или законных интересов. На это особо указано п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству».

В то же время в законе отсутствует и механизм вступления в процесс после возбуждения производства по гражданскому делу соистцов по их собственной инициативе. Формулировка ч. 1 ст. 40 ГПК РФ свидетельствует, что законодатель допускает участие в деле соистцов только в случае одномоментного предъявления ими иска при возбуждении производства по делу. Хотя на возможность вступления соистцов в уже начавшийся процесс указывает п. 4 ч. 1 ст. 150 ГПК РФ, согласно которому судья при подготовке дела к судебному разбирательству разрешает вопрос о вступлении в дело соистцов. Представляется, что эта коллизия должна быть разрешена посредством дополнения ГПК нормой, регламентирующей порядок вступления в уже начавшийся процесс «опоздавших» соистцов. В случае же отсутствия инициативы на вступление в процесс со стороны потенциальных соистцов у суда остается право определить их позицию относительно иска. В то же время в судебной практике встречаются случаи, когда потенциальные соистцы не привлекаются судом для участия в процессе по делу о недействительности завещания . На наш взгляд, оправданно привлечение субъектов, материально-правовое положение которых, аналогично положению истца, зависит от действительности завещания, в процесс по делу о недействительности данной сделки в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

В качестве соответчиков по делам о недействительности завещания могут выступать лица, статус которых зависит от действительности сделки и совершившие и (или) управомоченные совершить действия по реализации порочного, по мнению истца, завещания, то есть наследники по завещанию, квалификация которого как действительного или недействительного является предметом судебной деятельности .

См.: Долганова И.В. Элементы иска о недействительности завещания // Наследственное право. 2014. N 3. С. 26 — 30.

Первоначально право выбора лица, привлекаемого к ответу по заявленному истцом требованию, принадлежит последнему. Но если в связи с характером спорного правоотношения рассмотреть дело без участия соответчика или соответчиков не представляется возможным, суд вправе привлечь их к участию в деле по своей инициативе ( абз. 2 ч. 3 ст. 40 ГПК РФ). Л.А. Грось указывала на неоправданность такого порядка и допустимость обязательного процессуального соучастия, «но лишь в случае, когда этого требует истец» . Однако законодатель предусмотрел право суда на привлечение соответчиков даже в случае отсутствия на то согласия истца, если пассивное соучастие предполагается сущностью дела, что вполне обоснованно. После привлечения соответчиков подготовка и рассмотрение дела должны быть произведены сначала ( ч. 3 ст. 40 ГПК РФ). По нашему мнению, множественность лиц на стороне ответчика по делам о недействительности завещания при множественности субъектов наследственного правоотношения (речь идет об идеализированном отношении, которое возникло бы, если допустить, что завещание действительно) является примером необходимого соучастия.

См.: Грось Л.А. Институт процессуального соучастия : связь между процессуальным и материальным правом // Российская юстиция. 1998. N 3. С. 35.

Следует отметить, что установленная вступившим в законную силу решением суда недействительность завещания может отразиться на правовом статусе достаточно широкого круга лиц. При этом действующим законодательством не предусмотрен запрет на обращение в суд с требованием о недействительности завещания при наличии вступившего в законную силу решения суда, устанавливающего недействительность данной сделки в целом или в той же части.

На наш взгляд, отсутствие такого правила — существенный пробел. Если судом юридическая сила завещания уже аннулирована или признано ее отсутствие, то должно исключаться обращение в суд с аналогичным требованием, так как необходимость в этом в силу общеобязательности судебного решения исключается. Еще Н.Б. Зейдер обращал внимание, что свойство исключительности судебного решения предполагает не только недопустимость предъявления иска, тождественного уже рассмотренному, но и то, что «при наличии состоявшегося решения суд не может вторично решать вопрос о существовании или отсутствии правоотношения, признанного или отвергнутого данным решением» . В теории точка зрения о невозможности повторного рассмотрения судом требования о недействительности сделки, в отношении которой аналогичное требование уже было удовлетворено, разделяется многими авторами (в частности, А.А. Киселевым, В.В. Макаровым и др.). Однако у изложенной позиции есть и противники. Среди последних — И. Приходько, который делает вывод «об отсутствии принципиальных препятствий для признания ее (сделки. — И.Д.) недействительной несколько раз по разным основаниям» .

Зейдер Н.Б. Судебное заседание и судебное решение в советском гражданском процессе: Учебное пособие. Саратов: Коммунист, 1959. С. 89.

Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. N 5. С. 100.

На наш взгляд, целесообразно дополнить ст. 134 ГПК РФ еще одним основанием отказа в принятии искового заявления, а ст. 220 ГПК РФ — основанием прекращения производства по делу, при наличии которых суд должен, соответственно (в зависимости от времени выявления данного основания), отказать в принятии искового заявления или прекратить производство по делу о недействительности завещания в связи с наличием вступившего в законную силу решения суда, которым уже был удовлетворен иск о недействительности данного завещания полностью или в соответствующей части (даже если в предыдущем споре участвовали иные лица, в основание иска было заложено иное обстоятельство, влекущее недействительность завещания, иным был предмет иска в части требования о признании ничтожности или о преобразовании в недействительное оспоримого завещания).

Изложенный порядок представляется обоснованным, так как способствует экономии сил и средств суда и участников процесса о недействительности завещания: повторное обращение в суд с тождественным уже удовлетворенному требованием или требованием, удовлетворение которого влечет идентичные последствия, пусть и другим лицом, по другому основанию даже в случае его удовлетворения не будет влечь правовых последствий, так как последние уже наступили в связи с удовлетворением первого предъявленного иска. Особо подчеркнем, что предложенное правило должно реализовываться только в случаях удовлетворения судом первоначального требования, в случае же отказа в иске никто не может лишить заинтересованных лиц права добиваться недействительности завещания по иному (а применительно к лицам, в первоначальном процессе не участвовавшим, — и по тому же) основанию.

Таким образом, использование института субъективного соединения исков в делах о недействительности завещания оправданно и даже необходимо при множественности субъектов наследственного правоотношения, материально-правовое положение которых зависит от действительности сделки.

1. Абанина А.Ю. Процессуальное соучастие в гражданском судопроизводстве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. С. 27.

2. Афанасьев С.Ф. О соучастии в гражданском процессе // Право. Законодательство. Личность. 2012. N 1 (14). С. 142 — 144.

3. Блинков О.Е. О присутствии наследника при совершении завещания // Наследственное право. 2014. N 2. С. 3 — 5.

4. Блинков О.Е. Институт свидетелей и недействительность завещания в постсоветском наследственном праве // Наследственное право. 2011. N 3. С. 31 — 35.

5. Грось Л.А. Институт процессуального соучастия : связь между процессуальным и материальным правом // Российская юстиция. 1998. N 3. С. 35 — 37.

6. Долганова И.В. Элементы иска о недействительности завещания // Наследственное право. 2014. N 3. С. 26 — 30.

7. Жадан В.Н., Землянова А.В. Некоторые особенности соучастия в гражданском процессе // Актуальные проблемы современной науки: Сборник статей Международной научно-практической конференции. Уфа: БашГУ, 2014. С. 141 — 144.

8. Зейдер Н.Б. Судебное заседание и судебное решение в советском гражданском процессе: Учебное пособие. Саратов: Коммунист, 1959. С. 98.

9. Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. N 5. С. 99 — 100.

10. Раскостова Р. Формы завещаний и условия их действительности // Наследственное право. 2008. N 2. С. 15 — 17.

11. Раскостова Р. Недействительность завещаний (обзор судебной практики) // Наследственное право. 2008. N 4. С. 27 — 33.

Долганова Ирина Владимировна, заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин Ульяновского филиала ФГБОУ ВПО "Российская академия народного хозяйства и государственной службы", кандидат юридических наук.

В статье представлено авторское видение сущности предмета и основания иска как его элементов с позиции двуединства материальной и процессуальной сторон иска. Тема актуальна, так как длительное время является предметом дискуссии среди представителей доктрины гражданского процессуального права.

Ключевые слова: иск, элементы иска, предмет иска, основание иска.

To the question about the subject and basis of claim

The article presents the author's vision of the essence of the subject and of the cause of action as its elements from the position of duality material and procedural parties claim. The theme is topical as it has been a point at issue for a long time among representatives of civil procedure.

Key words: action, elements of the claim, subject of the claim, cause of action.

Непрекращающиеся дискуссии относительно понятия и сущности иска влекут отсутствие единства точек зрения различных авторов и в вопросе об элементах иска, в числе которых называются предмет, основание, содержание, субъекты иска. Состав элементов и содержание данных категорий учения об иске в трактовке разных авторов не всегда идентичны. Законодатель упоминает только два элемента иска: предмет и основание (например, ч. 1 ст. 39, п. 2, 3 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ).

В первую очередь необходимо охарактеризовать предмет иска.

А.А. Добровольский и С.А. Иванова под предметом иска понимают материально-правовое требование истца к ответчику. А.Ф. Клейнман предметом иска о присуждении признавал притязание истца к ответчику, предметом иска о признании - материально-правовое отношение между истцом и ответчиком . На наш взгляд, такое понимание данного элемента применительно к иску о признании противоречит вкладываемому в него законодателем содержанию. Истцу предоставлено право изменить предмет иска. Изменение истцом самого спорного правоотношения невозможно, так как это повлечет замену и прочих элементов иска, подмену одного иска другим. Также нельзя признать состоятельным довод Г.Л. Осокиной о том, что выделение в качестве предмета иска материально-правового требования ведет к "элементарной тавтологии" и логическому равенству категорий "иск" и "предмет иска". Содержание категории "иск" включает в себя содержание понятия "предмет иска", но им не исчерпывается. Г.Л. Осокина определяет предмет иска как "способ защиты субъективного права (интереса)" , что обусловлено разделяемой автором позицией процессуальной природы иска. В настоящее время данная точка зрения становится все более распространенной. М.М. Ненашев , Н.Н. Неретин , С.А. Краснова под предметом иска также понимают способ защиты права.

Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М.: Издательство МГУ, 1979. С. 33.
Клейнман А.Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права (Очерки по истории). М.: Издательство Московского университета, 1967. С. 37.
Осокина Г.Л. Иск: теория и практика. М.: Городец, 2000. С. 114.
Там же. С. 118.
См.: Ненашев М.М. Предмет иска (как требования к суду) // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 9. С. 12 - 16.
См.: Неретин Н.Н. К вопросу о предъявлении гражданского иска в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2012. N 1.
См.: Краснова С.А. Право потерпевшего на выбор способа защиты и право суда на юридическую квалификацию: вопросы соотношения // Юрист. 2012. N 19.

На наш взгляд, нивелирование роли материально-правовых элементов в структуре иска не согласуется с позицией законодателя и сложившейся правоприменительной практикой, влечет искажение сущности иска как правовой категории.

А.Ф. Клейнман , И.М. Пятилетов считают необходимым выделение содержания как еще одного элемента иска, под которым понимается требование к суду о совершении нормативно установленных действий, направленных на разрешение спора о праве, требование о реализации судом того или иного способа защиты права (ст. 12 ГК РФ).

См.: Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс: Учебник для юридических вузов. М.: Издательство Московского университета, 1954. С. 150.
См.: Алехина С.А. и др. Гражданское процессуальное право: Учебник / Под ред. М.С. Шакарян (автор главы 11 - И.М. Пятилетов). М.: ТК "Велби"; Проспект, 2005. С. 199.

Значение способа защиты права как элемента иска трудно переоценить. Без требования истца к суду иск как правовое явление отсутствует. Именно способ защиты права, реализации которого требует истец, зачастую служит критерием разграничения родственных исков. Например, иска о признании ничтожной сделки недействительной и преобразовательного иска о недействительности оспоримой сделки .

См.: Долганова И.В. К вопросу о квалификации исков о недействительности оспоримого завещания как преобразовательных исков // Частноправовые проблемы взаимодействия материального и процессуального права: Материалы конференции. Ульяновск: Издательство УлГУ, 2011. С. 228 - 231; Долганова И.В. Некоторые процессуальные вопросы теории и судебной практики по гражданским делам о недействительности завещания. М.: ФРПК, 2012.

Но использование для обозначения одного из элементов иска термина "содержание" некорректно. "Содержание" как философская категория есть совокупность всех составных частей, элементов чего-либо. Следовательно, говоря о содержании иска, можно вести речь исключительно обо всех его элементах, взятых в совокупности.

Рассматривая предмет иска, исходя из двуединой природы последнего, можно условно говорить о материальном и процессуальном аспектах данного элемента. На наш взгляд, указанное истцом конкретное материально-правовое требование к ответчику, вытекающее из спорного материального правоотношения, относительно которого суд должен вынести решение, составляет материальный аспект предмета иска. Материальный аспект предмета иска включает в себя его объект, что обеспечивает необходимую степень конкретизации самого иска и его предмета в частности. Процессуальный аспект предмета иска - требование к суду о совершении определенных нормативно установленных действий, направленных на разрешение спора о праве, о реализации определенного способа защиты права. Материальный и процессуальный аспекты предмета иска служат цели определения природы и разграничения исков, выступают критериями классификации исков.

Так, признанную практическую и теоретическую значимость имеют классификации исков по материально-правовому и по процессуально-правовому критериям. Материально-правовой критерий - сущность спорного правоотношения, характер материального аспекта предмета иска - обусловливает деление исков в зависимости от отраслевой принадлежности норм, регулирующих соответствующие отношения (и далее, более дробно, - в зависимости от подотрасли, института). Группировка исков в зависимости от испрашиваемого истцом способа защиты права (в предложенной нами трактовке - в зависимости от процессуального аспекта предмета иска) предполагает выделение исков о присуждении, исков о признании и преобразовательных исков. При этом можно отметить устойчивую принадлежность исков к определенным выделяемым в ходе классификации группам, что обусловлено взаимосвязью аспектов предмета иска и соответствием конкретному материально-правовому требованию истца к ответчику определенного способа защиты права. Ошибки в определении надлежащего способа защиты права влекут зачастую неверное формулирование материально-правового требования истца к ответчику .

Процессуальный и материальный аспекты предмета иска находятся в неразрывной связи и в совокупности составляют предмет иска как выделяемый законодателем элемент. При этом определение подлежащего применению способа защиты права, а значит, конкретизация процессуального аспекта предмета предъявленного иска в гражданском процессе может быть осуществлена судом. Такая конкретизация не будет являться превышением полномочий суда и выходом за пределы заявленных требований, так как удовлетворение требования истца к ответчику предполагает, как правило, реализацию конкретного предусмотренного законом способа защиты. Определение и формулирование процессуального аспекта предмета иска в исковом заявлении не является обязательным, что в том числе обеспечивает доступность судебной защиты и для лиц, не обладающих специальными знаниями.

В то же время иск, в котором не конкретизирован способ защиты, нельзя признать беспредметным, так как формулирование своего материально-правового требования к ответчику - обязанность истца. Порядок конкретизации процессуального аспекта предмета иска в уже начавшемся процессе должен быть урегулирован законодателем. Правила конкретизации способа защиты права были предложены М.М. Ненашевым . Не углубляясь в данный вопрос, отметим, что позиция истца в определении процессуального аспекта предмета иска должна играть для суда определяющую роль.

См.: Ненашев М.М. Способ защиты права: процессуальные вопросы // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. N 8. С. 44 - 48, N 12. С. 10 - 14.

Таким образом, предмет иска является, на наш взгляд, элементом с двусторонней структурой, в котором в неразрывной связи находятся материальный (требование к ответчику) и процессуальный (требование к суду) аспекты, что еще раз свидетельствует в пользу двуединства природы иска.

Следующим элементом иска является его основание. В доктрине также не наблюдается единства взглядов относительно сущности данного элемента. Ряд исследователей разделяют правовое и фактическое основания иска. Например, А.А. Добровольский указывал, что "основанием иска являются субъективное право и фактические обстоятельства, подтверждающие субъективное право истца и обоснованность его требования" . Г.Л. Осокина в юридическое основание иска включает подлежащее защите субъективное право или законный интерес, а также материальный закон, под фактическим основанием она понимает "факты реальной действительности (. их идеальный, логический образ)" .

Добровольский А.А. Исковая форма защиты права (Основные вопросы учения об иске). М.: Издательство Московского университета, 1965. С. 135.
Осокина Г.Л. Указ. соч. С. 121.

Противники выделения юридического основания ссылаются на отсутствие требования гражданского процессуального законодательства указывать в исковом заявлении норму права, обосновывающую требование истца. М.М. Ненашев в обоснование позиции отсутствия юридического основания иска выдвигает тезис о том, что суды "не связаны доводами истца и возражениями ответчика по вопросу о том, какими нормами права они должны руководствоваться при вынесении решения" .

Ненашев М.М. К вопросу об основании иска // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 8. С. 29.

По нашему мнению, необходимость разделения основания иска на правовое и фактическое отсутствует. При этом нельзя говорить о фактическом основании как о жизненном обстоятельстве без его привязки к норме права. Иск, в основание которого положено жизненное обстоятельство, не влекущее правовых последствий, не может быть удовлетворен. Однако еще К.С. Юдельсон указывал на недопустимость отказа в приеме к производству необоснованных исков, если соблюден порядок их предъявления и требование подведомственно суду . Р. Опалев, напротив, отстаивает необходимость отказа в принятии таких исков . Но действующее процессуальное законодательство исходит из невозможности решения на стадии возбуждения производства по делу вопроса об обоснованности иска, в силу чего иск, в основание которого заложено юридически безразличное обстоятельство, все же должен быть рассмотрен и разрешен судом.

См.: Юдельсон К.С. Советский гражданский процесс: Учебник для юридических вузов. М.: Госюриздат, 1956. С. 58.
См.: Опалев Р. Материально-правовой интерес как условие возбуждения гражданского дела в суде // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 2. С. 9.

Так, Н. обратился в суд с иском к брату о недействительности завещания, составленного в пользу последнего их умершей матерью. Истец просил признать завещание недействительным, поскольку отсутствует государственная регистрация права собственности умершей на дом, в связи с чем она не могла завещать это имущество. Заложенное истцом в основание иска обстоятельство не является юридическим фактом, способным согласно закону повлечь недействительность завещания. В соответствии со ст. 1120 ГК РФ завещатель вправе совершить завещание, содержащее распоряжение о любом имуществе, в том числе о том, которое он может приобрести в будущем. Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что отсутствие государственной регистрации права собственности умершей на вновь возведенный дом не является основанием для признания завещания недействительным. Решением Ульяновского районного суда Ульяновской области в удовлетворении исковых требований Н. было отказано. Суд апелляционной инстанции оставил данное решение без изменения .

В основание иска, потенциально способного быть удовлетворенным, может быть положено только обстоятельство, которое юридически не безразлично, которое может повлечь правовые последствия, т.е. юридический факт. Здесь необходимо указать, что выделение наряду с фактическим основанием, под которым понимается юридический факт, еще и правового основания иска (такая точка зрения прослеживается у О.В. Исаенковой , Г.Л. Осокиной , М.А. Рожковой ) нецелесообразно. В этом случае усматривается дублирование. Содержание категории "юридический факт" уже включает правовую норму в качестве составного и необходимого элемента. Можно вести речь лишь о фактической (факт реальной действительности) и юридической (норма, связывающая с этим фактом правовые последствия) сторонах самого юридического факта как единого и неделимого основания иска, но не о двойственности основания иска.

См.: Исаенкова О.В. Иск и его характерные черты: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Саратов: Саратовская государственная академия права, 1996. С. 7.
См.: Осокина Г.Л. Указ. соч. С. 121.
См.: Рожкова М.А. К вопросу об иске, изменении его предмета и основания // Хозяйство и право. 2002. N 11. С. 82.

Предложенная трактовка не противоречит законодательству: истец может не указывать норму права, делающую фактическое обстоятельство юридически не безразличным (в принципе он даже может указать эту норму неверно), суд же должен правильно определить норму, которой подлежит руководствоваться: выделить именно ту, которая наделяет указанное истцом жизненное обстоятельство юридическим смыслом. Определение либо даже применение судом иной нормы, нежели указанная истцом, не нарушает исключительного права истца на изменение основания иска: фактическое обстоятельство, обосновывающее исковое требование, остается тем же, суд просто облекает его в юридическую форму. В этой связи Пленум Верховного Суда РФ в п. 6 Постановления от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" указал: поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела. Кроме того, отсутствуют легальные препятствия для принятия к производству и разрешению судом иска, в основание которого заложено обстоятельство, не являющееся юридическим фактом. Как было проиллюстрировано на приведенном примере, такие иски разрешаются судами, однако очевидно, что они не могут быть удовлетворены.

Таким образом, основанием иска выступает фактическое обстоятельство, с которым истец связывает или на котором основывает свое материально-правовое требование, составляющее материальный аспект предмета иска.

Учитывая изложенное, иск можно определить как обращенное к суду требование о защите нарушенного или оспоренного права либо охраняемого законом интереса путем рассмотрения и разрешения в установленном законом процессуальном порядке материально-правового требования одного лица к другому, вытекающего из материально-правового спора и основанного на указанных истцом фактах.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Долганова Ирина Владимировна, заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин Ульяновского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы, кандидат юридических наук.

В статье сформулированы основные процессуальные критерии разграничения дел о недействительности завещания, в том числе подведомственность, вид судопроизводства, состав элементов исков. Обоснована недопустимость трансформации иска о недействительности завещания.

Ключевые слова: завещание, недействительное завещание, ничтожное завещание, иск, предмет иска, основание иска.

In article main principles of procedural criteria of differentiation between cases of invalidity of a will, including jurisdiction, type of the judicial procedure, the composition of the elements of the claims. There is substantiated the inadmissibility of the transformation of the claim for invalidity of the will.

Key words: testament, invalid testament, insignificant testament, claim, subject of the claim, cause of action.

В массиве наследственных споров споры о недействительности завещания составляют единую, относительно обособленную категорию, что обусловлено их спецификой. Спорам о недействительности завещания, разрешаемым в порядке гражданского судопроизводства, присущи следующие основные характерные черты: исключено возникновение такого спора до открытия наследства; особый субъектный состав участвующих в деле лиц, их разнообразие и потенциальная множественность и одновременно - невозможность участия наследодателя; синтез юридических и этических аспектов спора; сложность доказывания, обусловленная необходимостью исследования обстоятельств, имевших место при жизни наследодателя, уже после открытия наследства.

Применительно к делам о недействительности завещания необходимо вести речь о двух группах дел, обладающих различными юридически значимыми характеристиками, что обусловлено легальным разграничением недействительных сделок (ст. 166, 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)). Вопросы недействительности сделок, их нормативного деления на ничтожные и оспоримые традиционно являются предметом дискуссий среди цивилистов (что отражено, в частности, в работах И.Б. Новицкого , М. Семенова , В.А. Белова , С.О. Звонок , Д.О. Тузова ). Принадлежность обстоятельства к основаниям ничтожности или оспоримости влечет процессуальные различия рассмотрения и разрешения дел о недействительности завещания. В то же время на практике не всегда учитывается специфика правовой природы дел о недействительности ничтожного или оспоримого завещаний, различия между данными родственными группами гражданских дел зачастую нивелируются.

См.: Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 68 - 69.
См.: Семенов М. Действительность сделок: актуальные вопросы теории и практики // Закон и право. 2001. N 6. С. 18 - 22.
См.: Белов В.А. Сделки и недействительные сделки: проблемы понятий и их соотношения // Законодательство. 2006. N 10. С. 20 - 31.
См.: Звонок С.О. О пороках нового законодательства о недействительности сделок: постановка проблемы // Актуальные проблемы гражданского права и процесса: Сб. материалов международной научно-практической конференции (г. Казань, КазГУ, 12 - 13 октября 2006 г.). Казань, 2006. Вып. 2. С. 139 - 143.
См.: Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: ответ российского права в контексте европейской правовой традиции. М., 2007. 602 с.

На наш взгляд, можно выделить следующие процессуальные критерии разграничения дел о недействительности ничтожного или оспоримого завещаний:

Дела о недействительности оспоримого завещания обладают исключительной подведомственностью суду, так как право наделения оспоримой сделки статусом недействительной принадлежит только суду, что и является определяющим признаком в конструкции этого правового явления. Судебного установления отсутствия юридической силы ничтожных завещаний закон не требует, однако эта возможность не исключена , что обосновано в научной литературе (О.С. Иоффе , В.П. Шахматов , М.И. Брагинский и В.В. Витрянский , Ф.С. Хейфец , А.В. Гайдаш и др.). В то же время некоторые исследователи трактуют нормативную формулировку таким образом, что иск о признании ничтожной сделки недействительной не может быть предметом самостоятельного судебного разбирательства (А.А. Киселев , С.Л. Будылин ). С. Зинченко и Б. Газарьян пришли к иному выводу: ". признавать оспоримые или ничтожные сделки недействительными должен только суд" . По мнению И. Приходько, суд, приняв иск о недействительности ничтожной сделки к производству, должен рассмотреть его как требование о применении последствий ничтожности .

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).

См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга 1: Общие положения. 2-е изд., испр. М., 1999. С. 191.
См.: Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. 2-е изд., доп. М., 2001. С. 54 - 55.
См.: Гайдаш А.В. Процессуальные аспекты оспоримости и ничтожности сделок // Российский юридический журнал. 2003. N 1. С. 92.
См.: Киселев А.А. Недействительные сделки: вопросы квалификации и классификации // Нотариус. 2004. N 2. С. 32.
См.: Будылин С.Л. Оспоримость или ничтожность? Проблемы недействительности сделок // Арбитражная практика. 2004. N 10. С. 15.
Зинченко С., Газарьян Б. Ничтожные и оспоримые сделки в практике предпринимательства // Хозяйство и право. 1997. N 2. С. 121.
См.: Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. N 5. С. 99.

Представляется, что дела о недействительности ничтожного завещания обладают альтернативной подведомственностью: лицо вправе обратиться в суд с требованием официального подтверждения ничтожности завещания, а может решить данный вопрос "своей властью", просто считая такую сделку неспособной породить юридически значимые последствия и действуя в соответствии с этим убеждением. Применительно к ничтожным завещаниям нотариус, на наш взгляд, вправе отказать в выдаче свидетельства о праве на наследство, мотивировав свой отказ наличием в сделке пороков, свидетельствующих о ее ничтожности. Отказ нотариуса может быть обжалован заинтересованным лицом в суд.

При определении вида судопроизводства по делам анализируемой категории целесообразно руководствоваться основным нормативно установленным критерием - характером правоотношения. Дела о недействительности завещания (оспоримого или ничтожного) подлежат рассмотрению и разрешению в рамках искового производства, так как в деле наличествует собственно наследственный спор, подведомственный суду ; субъекты данного спора обладают противоположными интересами, но юридически равны; в качестве предмета судебной защиты выступает нарушенное или оспоренное право или охраняемый законом интерес в области наследования.

Однако применительно к ничтожным завещаниям у заинтересованного лица имеется процессуальная возможность обращения в суд с требованием об установлении факта - основания ничтожности в рамках особого производства. Статус не имеющей юридической силы сделки ничтожное завещание приобретает еще в момент совершения в силу закона. Суд может лишь признать ничтожность завещания, подтвердить его недействительность в официальном акте. Возникновение искового процесса в такой ситуации факультативно.

При этом факт наличия у завещания признаков ничтожности вполне может отвечать всем требованиям, предъявляемым законом к юридическим фактам, устанавливаемым в рамках особого производства. Во-первых, данное обстоятельство юридически не безразлично и влечет правовые последствия. Кроме того, применительно к некоторым таким обстоятельствам не предусмотрен внесудебный порядок их подтверждения. Например, закрытое завещание должно быть собственноручно написано и подписано завещателем, несоблюдение этих требований согласно ст. 1124 ГК РФ влечет ничтожность такого завещания. Но иначе чем в судебном порядке подтвердить или опровергнуть факт написания и подписания текста завещания наследодателем затруднительно (по делу должна быть назначена судебная почерковедческая экспертиза). В-третьих, субъекты в этом случае также имеют противоположные интересы, но их спор не имеет исключительной подведомственности суду. Предметом судебной защиты по рассматриваемому в рамках особого производства делу об установлении факта - основания ничтожности завещания - будет являться законный интерес заявителя стать наследником завещателя.

Сказанное означает, что на разрешении судом дела об установлении юридического факта судебная деятельность может быть окончена, так как у заявителя будет общеобязательный документ, подтверждающий наличие основания ничтожности завещания. При наличии такого акта ни нотариус, ни иные лица не вправе будут совершать действия, направленные на реализацию завещания, хотя судом установлена не сама ничтожность, а лишь юридический факт-основание, чего применительно к оспоримым завещаниям недостаточно. Не согласные с наличием указанного факта лица могут участвовать в разрешении судом данного дела, но спор между ними и заявителем возникает не о праве, а о факте.

Перечень юридических фактов, устанавливаемых в рамках особого производства, является открытым. Однако в целях обеспечения единообразия судебной практики и реализации принципа процессуальной экономии Верховному Суду РФ целесообразно дать разъяснения в части возможности рассмотрения судами в рамках особого производства дел об установлении фактов, признаваемых законом основаниями ничтожности завещания. Среди таких фактов можно назвать, например, собственноручное написание и подписание закрытого завещания, подделку нотариального удостоверения завещания, отсутствие необходимых свидетелей, мнимость завещания и др.

В данном случае заинтересованному лицу легально будет предоставлен выбор: обратиться в суд с требованием о недействительности ничтожного завещания в порядке искового производства (а значит, призвать к делу ответчика, потребовать применения или рассчитывать на применение судом последствий ничтожности) или инициировать особое производство по требованию об установлении юридического факта, являющегося основанием ничтожности завещания. Выбор последнего варианта предпочтителен и обоснован в случае, если ничтожное завещание не начало исполняться.

Правовая сущность ничтожного завещания определяет отнесение рассматриваемой разновидности исков к искам о признании. Суд лишь констатирует ничтожность данной сделки.

Иски о недействительности оспоримого завещания при проведении классификации по процессуальному признаку относятся к преобразовательным искам. Квалификация исков о недействительности оспоримых сделок как преобразовательных осуществлена многими исследователями (М.А. Гурвич , Д.О. Тузов , М.И. Брагинский и В.В. Витрянский , М.А. Рожкова , А.Ф. Квитко , В.В. Макаров , А.М. Эрделевский ). Однако у данной позиции есть и противники: Г.Л. Осокина , А.А. Добровольский и С.А. Иванова , Т.В. Саломатова .

См.: Гурвич М.А. Судебное решение: Теоретические проблемы. М., 1976. С. 35.
См.: Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок: теоретический очерк / Под ред. Б.Л. Хаскельберга, В.М. Чернова. Томск, 1998. С. 48.

См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга 1: Общие положения. 2-е изд., испр. М., 1999. С. 191.
См.: Рожкова М.А. Преобразовательные иски // Законодательство. 2001. N 3. С. 67.
См.: Квитко А.Ф. Последствия недействительности ничтожных и оспоримых сделок // Закон. 2005. N 1. С. 85.
См.: Макаров В.В. Иск о преобразовании в гражданском процессе Российской Федерации // Современное право. 2006. N 7. С. 109.
См.: Эрделевский А.М. О классификации недействительных сделок // Хозяйство и право. 2007. N 4. С. 47.
См.: Осокина Г.Л. Иск: теория и практика. М., 2000. С. 76.
См.: Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1979. С. 77.
См.: Саломатова Т.В. Наследование по завещанию и по закону. Защита наследственных прав в суде. М., 2002. С. 63.

Исключительно суд вправе изменить статус завещания с действительного на недействительное и тем самым прекратить порожденные им правоотношения либо изменить их. В пользу отнесения иска о недействительности оспоримого завещания к преобразовательным свидетельствует и тот факт, что законодатель не проводит различий в моменте возникновения статуса недействительности ничтожных сделок и оспоримых сделок, в отношении которых суд вынес решение об аннулировании их юридической силы: обе названные разновидности сделок недействительны с момента их совершения.

В этой связи повсеместное использование в правоприменительной практике формулировки "иск о признании оспоримого завещания недействительным" необходимо признать терминологической ошибкой.

Иски о недействительности ничтожного и оспоримого завещаний необходимо разграничивать также по их элементам. Нами обоснована позиция выделения в предмете иска материального и процессуального аспектов . Материальным аспектом предмета иска о недействительности завещания является обращенное к ответчику требование истца о недопущении (незаконности) действий ответчика, направленных на реализацию распоряжений, составляющих содержание завещания, которое, по мнению истца, содержит признаки оспоримости или ничтожности.

Процессуальным аспектом предмета иска о признании ничтожного завещания недействительным является изложенное истцом вытекающее из собственно наследственного спора обращенное к суду требование об установлении отсутствия юридической силы завещания по причине его ничтожности. Процессуальный аспект предмета иска о недействительности оспоримого завещания составляет изложенное истцом вытекающее из собственно наследственного спора обращенное к суду требование об изменении статуса оспоримого завещания путем аннулирования его юридической силы с момента его совершения либо на будущее время, т.е. требование об изменении или прекращении порождаемых завещанием правоотношений в силу присущих завещанию, по мнению истца, признаков оспоримости.

Основание иска о недействительности завещания представляет собой фактический состав, включающий следующие юридические факты: 1) открытие наследства; 2) наличие неотмененного наследодателем завещания; 3) обстоятельство, согласно закону являющееся основанием ничтожности или оспоримости данной сделки. На круг возможных оснований недействительности завещания влияние оказывает его односторонняя и сугубо личная природа .

См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (п. 29) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 7.

Изложенные соображения позволяют сделать вывод: недопустимо изменение предмета иска путем замены требования о признании недействительности ничтожного завещания на требование о преобразовании в недействительное оспоримого завещания, и наоборот. Обозначенная замена предмета иска в обязательном порядке приведет к "трансформации иска" о недействительности завещания, которая исключена действующим процессуальным законодательством (ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Данные мотивы обусловливают и следующее правило: изменение основания иска о недействительности завещания возможно только в части изменения обстоятельства, указываемого законодателем как влекущее ничтожность, на иное обстоятельство, также порождающее абсолютную недействительность завещания либо соответственно основания оспоримости, - на иное обстоятельство, позволяющее оспорить распоряжение наследодателя.

Истцом по делу о недействительности ничтожного завещания может быть лицо, чей материально-правовой статус зависит от квалификации этого завещания как действительного или недействительного, а по делу о недействительности оспоримого завещания - лицо, чьи права или интересы таким завещанием нарушены. Разница этих теоретических определений обусловлена различиями в правовой природе ничтожного и оспоримого завещаний. Однако на практике материально-правовые статусы истцов по двум рассматриваемым категориям дел в собственно наследственных отношениях идентичны. В качестве истца по делу о недействительности завещания могут выступать лица, упомянутые в завещании, а также любые лица, которые стали бы участниками наследственных отношений при отсутствии данного волеизъявления завещателя на случай смерти (наследники, подлежащие призванию к наследованию по закону или по другому действительному завещанию, отказополучатели, субъекты завещательного возложения и др.).

Ответчиком по данным делам является лицо, материально-правовой статус которого, так же как и статус истца, в определенной степени зависит от действительности завещания и которое может совершить или совершило действия по реализации воли наследодателя, выраженной в завещании, действительность которого истцом отрицается.

Иск о недействительности оспоримого завещания представляет собой обращенное к суду требование об изменении или прекращении собственно наследственного правоотношения посредством аннулирования юридической силы завещания путем рассмотрения и разрешения в установленном законом процессуальном порядке материально-правового требования истца к ответчику о недопустимости (незаконности) его действий, направленных на реализацию распоряжений, содержащихся в оспоримом завещании.

Иск о недействительности ничтожного завещания можно определить как обращенное к суду требование о придании завещанию, в силу закона являющемуся ничтожным, официального статуса не имеющей юридической силы сделки путем рассмотрения и разрешения в установленном законом процессуальном порядке материально-правового требования истца к ответчику о недопустимости (незаконности) его действий, направленных на реализацию ничтожного завещания.

Наиболее адекватное правовое регулирование и эффективность судебной практики могут быть достигнуты посредством всестороннего учета законодателем и правоприменителями сущности и специфики дел о недействительности завещания, а также четкого нормативного, доктринального и практического разграничения ничтожных и оспоримых завещаний и, как следствие, - исков о признании ничтожного завещания недействительным и преобразовательных исков о недействительности оспоримого завещания.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: