Что такое конкуренция исков какие иски могут конкурировать с реституционными

Обновлено: 22.04.2024

Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/9 ноября 2012.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию.
Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Администраторам: ссылки сюда, история (последнее изменение), журналы, удалить .

Конкуре́нция и́сков — это возможность потерпевшего в гражданском процессе предъявить к одному тому же лицу несколько обеспечивающих один интерес требований.

Содержание

Понятие конкуренции исков

Конкуренцию исков определяют как принадлежность кредитору нескольких теоретически равных друг другу, альтернативных и направленных на защиту одного и того же права или интереса требований к должнику; право или интерес при этом обеспечивается по выбору кредитора каким-либо одним из наиболее приемлемых по практическим соображениям способов (Ровный В.В. Проблема «конкуренции исков» в современном гражданском праве // Государство и право. 2003. № 3. С. 96).

По мнению некоторых исследователей определение конкуренции гражданских требований может проявляться в двух смыслах: в объективном смысле конкуренция гражданских требований представляет собой ситуацию, когда из одних и тех же юридических фактов следует несколько вариантов правовых требований; в субъективном смысле конкуренция гражданских требований является правом лица выбрать вид гражданского требования (Ерохова М.А. Конкуренция требований по Гражданскому кодексу России: автореферат дисс. . канд. юрид. наук. – М., 2006, С. 8).

Виды конкуренции исков

Выделяют следующие разновидности конкуренции исков:

конкуренция вещных и обязательственных исков (превалирует мнение о невозможности конкурирований таких требований);
конкуренция вещных исков внутри системы этих требований (преобладает мнение о невозможности конкурирований таких требований);
конкуренция обязательственно-правовых требований между собой (большинство ученых допускает конкуренцию некоторых обязательственно-правовых исков между собой).

Конкуренция вещных исков и обязательственных исков

Указанную проблему нужно рассматривать в двух ракурсах: объективно и субъективно. Если использовать субъективный подход, то необходимо учитывать общую диспозитивность гражданско-правового регулирования (разрешено всё, что не запрещено законом), а также нормы гражданского законодательства, предусматривающие, что лица осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК РФ), по своему усмотрению (ст. 9 ГК РФ). Указанные положения не запрещают субъекту вещного права осуществлять своё право на защиту по своему усмотрению (выбирать способ защиты в зависимости от конкретной ситуации).Объективно же – необходимо учитывать правовую природу вещных прав, имманентно присущую им абсолютную защиту. Так, в юридической литературе указывается, что характер самого требования о защите права определяется характером нарушенного материального права, содержание и назначение которого в основном определяет и способ его защиты.

Таким образом, необходимо допустить возможность выбора способа защиты, что будет только способствовать обеспечению более эффективной защиты вещных прав.Конкуренция вещных исков отсутствует, можно говорить лишь о соотношении вещно-правовых исков между собой или сочетании этих требований для достижения наиболее эффективного результата.[1]

Поддерживая инициативу Владимира Багаева, комментировать дела, переданные на рассмотрение в Экономколлегию ВС, подготовил данную статью, и призываю коллег к дискуссии.

На повестке интересный, а в известном смысле распространенный, кейс: вывод имущества банкрота через цепочку сделок. Что делать конкурсному управляющему и/или кредиторам, чтобы вернуть зачастую ликвидное имущество обратно в конкурсную массу? С каким иском обращаться в суд?

Ответы на эти и подобные им вопросы известны: признаем первую сделку недействительной, а затем, используя виндикационное требование, возвращаем имущество от конечно покупателя.

Виндикация известное решение в борьбе с выводом имущества банкрота.

Названный подход понятен и в каком-то смысле является господствующим. Его логика в том, что неверно изъять имущество по реституции от фактического владельца, которому оно было передано по цепочке сделок от лица, не имевшего право на отчуждение, и получившего его по недействительной сделке, поскольку применение ст. 167 ГК не предполагает исследование вопроса добросовестности конечного приобретателя такого имущества, что необоснованно снижает уровень правовой защиты фактического владельца по сравнению с применением положений ст. 301, 302 ГК.

Дело № А11-7472/2015.

В указанном деле произошла подобная ситуация. Имущество банкрота (ООО «Фармстронг») было продано по цепочке сделок физическим лицам.

Первая сделка была признана недействительной, поскольку:

- имущество было продано за несколько месяцев до банкротства общества;

- условия договоров существенно отличались от обычно применяемых (отсрочка платежа с одновременным отказом от права залога);

- у покупателя не было доходов, чтобы оплатить имущество.

Признавая первую сделку недействительной, суды отказались делать тоже самое в отношении остальных сделок, ограничившись взысканием с первого покупателя стоимости утраченного имущества, указав КУ идти с отдельным виндикационным иском.

Теперь отойдем от этого кейса и подумаем: а что, если все участники цепочки сделок, в особенности, конечный покупатель – это недобросовестные, аффилированные лица, которые участвуют в этой истории, потворствуя желанию должника вывести ликвидное имущество?

Получается, придерживаясь концепции с виндикацией, они получат дополнительную защиту, поскольку КУ и/или кредитору придется (а) идти с отдельным иском (если нет основания для объединения), что несет временные и иные затраты; (б) доказывать недобросовестность конечных покупателей (заниженная стоимость имущества, отсутствие должной осмотрительности и дополнительной проверки юридической судьбы имущества и т.п.), что бывает нелегкой задачей.

Помимо этого, взыскивая стоимость утраченного имущества с первого покупателя, конкурсная масса может пострадать, поскольку (а) стоимость, указанная в первом договоре, может очень сильно отличаться от рыночной; (б) первый покупатель может быть пустышкой с финансовой точки зрения, соответственно с него ничего не получится взыскать.

Реституционное требование – палочка выручалочка?

Учитывая сложности и риски виндикации, названные выше, существует возможность оспорить цепочку сделок как единую сделку через притворность, и тому есть примеры в судебной практике (Определение ВС от 31.07.2017 № 305-ЭС15- 11230; Постановление АС Московского округа от 09.11.2017 по делу № А40-91624/2015; Постановление АС Западно-Сибирского округа от 26.04.2018 по делу № А46-2227/2017).

В таком случае, КУ и/или кредитору потребуется доказать, что сделки в цепочки – это, на самом деле, одна сделка (прикрываемая), направленная, например, на безвозмездную передачу имущества от должника конечному покупателю.

Недаром ведь ВС в абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления № 25 указал, что притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

Оспаривая всю цепочку сделок, КУ и/или кредитор будут опираться на ч. 2 ст. 170 ГК и будут заявлять реституционное требование. С точки зрения доказывания, нужно подтвердить связанность сделок (последовательное совершение сделок, непродолжительное владение имуществом и т.п.), а также представить явные и однозначные доказательства того, что конечные собственники имущества были осведомлены о противоправной цели сделок, а также того, что все сделки объединены стремлением достичь единый результат – передать право собственности на имущество должника последним приобретателям.

Зачастую доказывание по этой категории споров будет легче, чем по виндикации. Тем более, спор об оспаривании единой сделки будет рассматриваться в рамках дела о банкротстве.

Что в сухом остатке?

Как мне кажется, господство виндикационной концепции как инструмента защиты от цепочки сделок по выводу имущества банкрота не оправдано и в определенных случаях затрудняет защиту прав должника и кредиторов.

Учитывая это, ВС в рамках дела № А11-7472/2015, как я полагаю, выскажет позицию о том, что в случае, если имеются явные и однозначные доказательства аффилированности участников и их осведомленность о притворности цепочки сделок и её цели по выводу имущества, то суд вполне может применить положения ч. 2 ст. 170 ГК, а не гонять КУ и/или кредитора с отдельным виндикационным иском.

Виндикация известное решение в борьбе с выводом имущества банкрота.

Дело № А11-7472/2015.

Первая сделка была признана недействительной, поскольку:

- имущество было продано за несколько месяцев до банкротства общества;

- у покупателя не было доходов, чтобы оплатить имущество.

Реституционное требование – палочка выручалочка?

Что в сухом остатке?

Одна из проблем гражданского оборота в России — это большое присутствие несостоятельных субъектов — физических и юридических лиц, не имеющих имущества и не способных отвечать по своим долгам.

Из-за этого решения судов о взыскании денег часто не исполняются. Мало выиграть суд. Чтобы добиться реального возмещения имущественных потерь юристам приходится “креативить”.

Одно из решений — это подача конкурирующих исков, когда на основании одного фактического состава подаются разные иски к разным ответчикам с целью удовлетворения одного интереса (в данном случае интерес — получить возмещение имущественных потерь).[i]

Тема конкуренции исков мало изучена в юридической доктрине.

Конституционный Суд РФ определил, что граждане и юридические лица вправе по своему усмотрению выбирать способы защиты нарушенного права (п.3 Постановления КС РФ от 21.04.2003 N 6-П). Но он ничего не сказал о возможности одновременного их использования.

Ранее суды в основном отказывали в удовлетворении конкурирующих исков по мотиву недопущения неосновательного обогащения на стороне истца. Они опасались, что истец сможет получить исполнение по всем конкурирующим искам.

Сейчас практика изменилась, маятник качнулся в сторону защиты кредиторов и кондикционное возражение ответчиков в большинстве случаев уже не работает.

Рассмотрим типичный для России казус:

Юр.лицо “А” — собственник актива передало этот актив по сделке в собственность лица “В”, не получив взамен равноценного встречного исполнения, после чего впало в банкротство. Лицо “В” передало актив в собственность лица “С” — якобы добросовестного приобретателя.

Что может предпринять конкурсный управляющий лица “А”?

1. Он может подать иск о признании первой сделки между “А” и “В” недействительной по специальным банкротным основаниям и потребовать в порядке реституции применить последствия ее недействительности.

Поскольку у “В” нет актива, с него будет взыскана действительная стоимость выведенного имущества. А само лицо “В”, если оно действовало недобросовестно, в качестве наказания встанет в конец 3-й очереди реестра требований кредиторов (РТК) за получением тех денег, которые оно передало за актив лицу “А” (п.п.1, 2 ст.61.6 Закона о банкротстве).

2. Одновременно конкурсный управляющий может подать виндикационный иск об истребовании актива у лица “С”, ссылаясь либо на его недобросовестность, либо на то, что “С” не в полном объеме оплатило актив к моменту, когда должно было узнать о неправомерности его отчуждения.

3. Одновременно конкурсный управляющий может подать иск о взыскании с руководителя лица “А” и иных контролирующих должника лиц убытков, причиненных по их вине лицу “А” в связи с утратой актива.[ii]

В результате мы имеем три иска, преследующие один материальный интерес, к разным ответчикам: “реституция + виндикация + убытки”.

Возможность одновременного удовлетворения первого иска о реституции и второго о виндикации прямо предусмотрена п.16 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»: “Принятие судом в деле о банкротстве судебного акта о применении последствий недействительности первой сделки путем взыскания с другой стороны сделки стоимости вещи не препятствует удовлетворению иска о ее виндикации”.

Принципиальная возможность удовлетворения также и третьего иска о взыскании убытков вытекает из п.8 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»: “Удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу”.

Таким образом, на уровне высшей судебной инстанции признана сама возможность одновременного удовлетворения конкурирующих исков.[iii]

Сочетание конкурирующих исковых требований может быть разным.

Интересный казус с сочетанием исков по типу “реституция + убытки” рассмотрел Верховный Суд РФ по известному делу «Бомарше» (Определение СКЭС ВС РФ от 22.05.2017 по делу N 303-ЭС16-19319).

По данному делу застройщик “Бомарше” допустил двойную продажу квартиры. Дальше одна и та же квартира перепродавалась по двум параллельным цепочкам. Суд признал сделки по одной цепочке недействительными. Конечный покупатель квартиры Ганьжин А.В. не получил со своего продавца Горпинченко М.Б. уплаченные за квартиру деньги по реституции. Тогда он обратился с деликтным иском к застройщику.

Рассмотрев это дело Верховный Суд РФ пришел к следующим выводам:

Застройщик совершил правонарушение (двойную продажу) и виноват в этом. Покупателю причинен вред. Именно действия «Бомарше» послужили причиной (источником) возникновения ситуации, в результате которой Ганьжин А.В. понес имущественные потери. Согласованность же действий участников цепочки перепродаж могла иметь значение лишь для целей привлечения этих лиц к солидарной ответственности вместе с “Бомарше” (ст.1080 ГК).

Предъявление иска к Горпинченко М.Б. и присуждение к взысканию с последнего в пользу Ганьжина А.В. уплаченных по признанному недействительным договору купли-продажи денежных средств само по себе не препятствует привлечению “Бомарше” к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения вреда при доказанности факта правонарушения и невозмещении потерь контрагентом по сделке.

О возможности одновременного удовлетворения исков по типу “неосновательное обогащение + убытки + убытки” говорится в п.3 «Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 3 (2016)».

Фабула данного дела: Конкурсный управляющий передал третьему лицу носитель со своей электронной подписью, а то безосновательно перечислило деньги со счета должника на счет общества. Суды взыскали с общества неосновательное обогащение, а с третьего лица — ущерб в рамках уголовного дела. Во взыскании убытков с конкурсного управляющего было отказано.

Верховный Суд РФ рассудил иначе: Присуждение к взысканию с общества и третьего лица в пользу должника неосновательного обогащения и материального ущерба в рамках других дел не препятствует привлечению конкурсного управляющего к самостоятельной гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков. Должник вправе предъявлять соответствующие требования к каждому из виновных в причинении ущерба лиц до полного возмещения своих имущественных потерь.

Как видно из вышеприведенных казусов суды ставят возможность удовлетворения конкурирующего иска в зависимость от того, получил истец на момент рассмотрения спора возмещение своих имущественных потерь или нет.

До тех пор, пока истец не получит реального возмещения своих имущественных потерь, он вправе требовать как удовлетворения, так и исполнения всех своих конкурирующих исков.

Причем речь идет о полном возмещении имущественных потерь. Вот как это сформулировано в вышеуказанном п.16 Постановления Пленума ВАС РФ N 63: “… если к моменту рассмотрения виндикационного иска стоимость вещи будет уже фактически полностью уплачена должнику стороной первой сделки, то суд отказывает в виндикационном иске”.

А вот как в том же пункте решается вопрос о недопущении двойного взыскания на стадии исполнительного производства: “При наличии двух судебных актов (о применении последствий недействительности сделки путем взыскания стоимости вещи и о виндикации вещи у иного лица) судам необходимо учитывать следующее. Если будет исполнен один судебный акт, то исполнительное производство по второму судебному акту оканчивается судебным приставом-исполнителем в порядке ст.47 ФЗ «Об исполнительном производстве»; если будут исполнены оба судебных акта, то по позднее исполненному осуществляется поворот исполнения в порядке статьи 325 АПК РФ”.

Несколько иной механизм недопущения неосновательного обогащения при заявлении конкурирующих требований предложен в п.27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 N 26 «О некоторых вопросах применения законодательства о договоре перевозки автомобильным транспортом грузов, пассажиров и багажа и о договоре транспортной экспедиции».

В нем указано, что при утрате или повреждении груза грузоотправитель вправе требовать возмещения реального ущерба одновременно и от перевозчика, и от экспедитора, если по условиям договора экспедитор также обязался обеспечить сохранную транспортировку груза. В целях исключения неосновательного обогащения клиента к обязательствам перевозчика и экспедитора подлежат применению нормы о солидарных обязательствах (ст.323 ГК РФ).

В этом случае на уровне ФЗ “Об исполнительном производстве” будут работать нормы, не допускающие неосновательное обогащение на стороне взыскателя, — возбужденные в отношении нескольких солидарных должников исполнительные производства будут объединены в сводное исполнительное производство (ст.34), в случае получения исполнения за счет одного должника, исполнительное производство в отношении другого солидарного должника будет окончено (ст.47).

Тем не менее, полностью исключать возможность получения кредитором исполнения одновременно от разных должников нельзя.

Особенно высок риск, если обязательства должников не являются солидарными. В этом случае исполнительные производства в отношении разных должников не объединяются в сводное, судебные приставы-исполнители действуют сепаратно, один должник может не узнать о том, что другой должник уже полностью произвел исполнение взыскателю.

Данную проблему следует решать на законодательном уровне, возможно через установление солидаритета обязательств.

Если все-таки такое случится, то неосновательно обогатившийся кредитор должен будет вернуть полученное исполнение тому должнику, который заплатил позднее.

Во всех вышеперечисленных случаях истец мог выбирать между разными конкурирующими исками к разным ответчикам. Однако не всегда можно говорить о наличии такой конкуренции.

Например, нет никакой конкуренции исков в ситуации, когда выбор между исками недопустим, когда закон предписывает использовать в качестве надлежащего способа защиты только определенный иск к соответствующему ответчику.

Так, нельзя заявить внедоговорной иск (вещный, деликтный или кондикционный), если возможен иск из договора к тому же ответчику; нельзя оспаривать действия регистратора по внесении записи в ЕГРН вместо оспаривания права лица, в отношении которого сделана такая запись; нельзя требовать признания права отсутствующим вместо виндикации и т.п.

Таким образом, можно и стоит использовать конкурирующие иски в целях получения реального возмещения имущественных потерь. Но эффективность данного правового механизма сильно зависит от квалификации юриста.

[i] Именно так будем понимать конкурирующие иски в рамках данной статьи. Существует мнение, что конкурирующие иски обязательно должны быть взаимоисключающими и их не следует смешивать с дополняющими друг друга исками. Есть и иное понимание конкурирующих исков. Но это лишь споры о терминах.

[ii] Аналогичный набор исков был бы возможен и без банкротства лица “А” — если бы его руководитель таким же образом решил “кинуть” не кредиторов, а акционеров (участников) лица “А”.

[iii] Надо отметить, что далеко не все правопорядки мира допускают одновременное удовлетворение конкурирующих исков.

Экономическая коллегия Верховного суда (ВС) рассказала, в каких случаях при оспаривании цепочки сделок, по которой было продано имущество банкрота, допустима виндикация, а в каких — реституция. Виндикация — если первый покупатель действительно намеревался приобрести имущество. А реституция — когда вся цепочка прикрывала одну сделку по выводу имущества в пользу бенефициара. При этом у всех участников сделки может возникнуть солидарная деликтная ответственность (см. определение).

В 2003 году Конституционный суд сказал, что для оспаривания цепочки сделок по продаже имущества должника за пределами банкротства нужна виндикация, а не признание сделок недействительными[1]. В банкротстве ООО «Фармстронг» этот подход повторили суды (дело № А11-7472/2015). Спор был из-за цепочки продаж обществом нежилых зданий и участка стоимостью 124,8 млн руб. Сначала имущество было продано физлицу, потом перепродано ООО, потом разделено и продано по частям нескольким физлицам. Конкурсный управляющий настаивал, что все участники сделок аффилированы, и эта особенность говорит о том, что вся цепочка — единая сделка и виндикация здесь не подойдет (см. здесь).

Жалобу конкурсного управляющего экономическая коллегия рассмотрела 15 июня. В итоговом определении по делу ВС выделил две ситуации, которые могут сложиться при отчуждении имущества должника по цепочке сделок. Первая — когда начальный покупатель хотел реальных договорных отношений с продавцом и реальных правовых последствий сделки. В этом случае первую сделку надо оспаривать по основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве, а к текущему обладателю имущества предъявлять виндикационный иск. Иными словами, применяется подход, изложенный в постановлении КС. Такой иск рассматривает суд, определяемый по общим правилам о подсудности (если этот суд также рассматривает дело о банкротстве, то требование может быть разрешено в деле о банкротстве).

Вторая ситуация — когда первый приобретатель формально выразил волю на получение права собственности на имущество должника и подписал договор, но не был намерен создать отраженные в этом договоре правовые последствия. Экономическая коллегия приводит примеры: «личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки)». В действительности же совершается одна-единственная (прикрываемая) сделка — по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару сделки. Это может быть конечный приобретатель или вообще кто-то, кто не назван в формально составленных договорах. «Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества», — пишет ВС.

Значит, цепочкой сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником имущества в пользу бенефициара. Эта цепочка должна быть признана недействительной как притворная (п. 2 ст. 170 ГК). А сделка с бенефициаром (единственная реально совершенная) должна быть оценена на предмет действительности с точки зрения законодательства о банкротстве — как подозрительная сделка (ст. 61.2 Закона о банкротстве). Если она успешно оспорена, то возврат имущества банкроту производится в порядке реституции (ст. 167 ГК), а не на основании виндикационного иска. Такой иск отнесен к компетенции суда, рассматривающего дело о банкротстве.

Конкурсный управляющий в деле настаивал, что реально была совершена лишь одна сделка — по выводу активов в пользу бенефициаров. Но суды не оценили представленные документы и ограничились ссылкой на отсутствие явных и однозначных доказательств пороков поведения конечных собственников. Но ВС пишет, что, как правило, документы, прикрывающие сделки, «изготавливаются так, что у внешнего лица создается впечатление, будто бы стороны действительно следуют условиям притворных договоров». Бенефициар не заинтересован в раскрытии своего статуса перед третьими лицами, поэтому он не составляет документы с указаниями участникам сделки. О подконтрольности «бенефициару как единому центру, чья воля определяла судьбу имущества должника», может, например, говорить скоординированность действий без объективных причин на это, или если по отдельности действия противоречат экономическим интересам и возможностям каждого из лиц, или если действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу. Так как прямые доказательства притворности получить объективно сложно, суды должны принимать во внимание «совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств», считает ВС.

ВС отправил дело на пересмотр в апелляцию (она рассматривала дело по правилам первой инстанции).

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал о практике Верховного суда. Там много интересного! «Верховный суд. — Главное от "Закон.ру"»

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: