Что случилось с мартином лютером после суда

Обновлено: 28.03.2024

18 февраля 1546 года повесился на спинке своей кровати основатель Реформации МАРТИН ЛЮТЕР.

Факт самоубийства Мартина Лютера через повешение мы знаем из рассказа слуги Лютера, который по обыкновению пришел его переодеть, но нашел удавленным на спинке кровати.

Этот слуга рассказал Томасу Боцио следующее: В ночь с 17 на 18 февраля Лютер после весьма плотного ужина и в самом веселом расположении духа отправился спать. Однако среди ночи он внезапно проснулся, охваченный безотчетным ужасом, и удавился «посредством скользящего узла» (отсюда и симптомы, зафиксированные медиками). Срочно вызванные проповедники смогли лишь констатировать свершившийся факт, но никак не были свидетелями смерти Лютера, и тут-же у кровати потребовали от всех домочадцев клятвы, что «ради чести Евангелия» никто из них не обмолвится об увиденном ни словом.

Университет имени Мартина Лютера Галле-Виттенберг, во дворе которого в 1520 году, Лютер публично сжег папскую буллу.

Университет имени Мартина Лютера Галле-Виттенберг, во дворе которого в 1520 году, Лютер публично сжег папскую буллу.

Этот рассказ дошел до сведения кельнского профессора философии Мартина Бекана, который решил убедиться в его достоверности. Он попросил слугу изложить свою историю в письменном виде, что тот и сделал. Францисканский монах-затворник Генрих Зедулий ознакомился с рассказом во Фрайбурге и в 1606 году издал его в Антверпене, включив в пространный труд под названием «Praescriptiones adversus haereses».

По содержанию изложенная им версия ничем не отличается от рассказа Боцио, с той существенной разницей, что принадлежит перу непосредственного очевидца. Самый важный отрывок заслуживает того, чтобы мы воспроизвели его текстуально:

«На другой день мы явились к хозяину, как обычно, чтобы одевать его. Каково же было наше горе, когда мы увидели Мартина Лютера повесившимся на своей кровати и самым жалким образом удавленным («juxta lectum suum pensilem, et misère strangulatum»). Страшное зрелище повешенного ввергло нас в ужас. Преодолев растерянность, мы побежали за князьями и спутниками Лютера, ужинавшими с ним накануне, чтобы сообщить о его ужасной кончине. Они перепугались не меньше нашего и тут же стали требовать от нас множества разных вещей. Прежде всего они приказали нам хранить все увиденное в строгой тайне, чтобы не просочилось никаких слухов. Затем нам пришлось уложить оскверненное тело Лютера в постель, но уже без веревки на шее. Наконец, нам велели рассказывать всем, что он скончался скоропостижно. За это нам посулили много всего, и мы твердо держали данное слово, как в знак привязанности к памяти хозяина, так и из-за приказания князей. Но правда, хоть и бывает попираема, если тому способствуют уважение к человеку, страх и деньги, но в конце концов торжествует, потому что религиозное чувство и угрызения совести все-таки сильнее».

Церковь всех святых, или Замковая церковь (Шлосскирха), построенная в период 1496-1506 годов. К дверям её главного входа Мартин Лютер прикрепил свои 95 тезисов в 1517 году.

Церковь всех святых, или Замковая церковь (Шлосскирха), построенная в период 1496-1506 годов. К дверям её главного входа Мартин Лютер прикрепил свои 95 тезисов в 1517 году.

На эту публикацию лютеранский мир ответил ледяным молчанием.

В 1592 году в Риме, а годом позже и в Кельне вышла книга под названием «De Signis Ecclesiae» , написанная монахом-ораторианцем Томасом Боцио. Боцио лично исповедовал одного из слуг, присутствовавших при кончине Лютера. Обстоятельства этой смерти так потрясли несчастного слугу, что, выждав некоторое время, он бежал из Германии в Рим, где упросил принять его назад в лоно католической Церкви.

Только в 1635 году, гамбургский пастор Ганс Мюллер осмелился нарушить лютеранское молчание, издав «Lutherus defensus». В этой книге он категорически опровергает все сколько-нибудь критические отзывы о Лютере, когда-либо появлявшиеся в тех или иных изданиях, по следующим пунктам: «Его женитьба, его несдержанность, его бранчливость, его святотатства, его ересь, его гордыня, его пьянство, его любовь к непристойностям, его непостоянство, его мятежный дух, его лживость, его сделки с дьяволом, превратное толкование им Священного Писания, его кончина, его похороны».

Относительно смерти Реформатора он заявил, что это не более чем месть папистов, а всех, кого интересует истина, отсылал к «Истории», написанной тремя проповедниками-лютеранами:

«.. На следующий день с ним случился приступ, похожий на приступ стенокардии. По его просьбе ему приготовили снадобье из толченого рога единорога. Приняв порошок, он почувствовал себя значительно лучше. Впрочем, он не обманывался, понимая, что час его пробил. Друзья провели у его изголовья всю ночь. «О Боже! – стонал он. – Мне плохо, я боюсь!» Все в один голос принялись уверять его, что он поправится. «Нет, – возражал он. – Это предсмертный пот. Мне все хуже и хуже». Он принялся молиться вслух, перемежая призывы к Богу хулой на своих врагов. «Отче Небесный, Боже-утешитель, благодарю Тебя за то, что открыл мне Сына Твоего Иисуса Христа, в которого верую, именем которого учил и исповедовал, которого любил и славил и которого негодяй папа и иные нечестивцы порочат, гонят и срамят. Я покидаю этот мир, но знаю, что вечно пребуду с Тобой, где никто уже не вырвет меня из Твоих рук». Он несколько раз принимался шептать стих, который когда-то каждый день пел во время повечерия: «В руки Твои, Господи, предаю дух свой». Ионас громко обратился к нему: «Преподобный отец, готовы ли вы принять смерть с верой в Иисуса Христа и учение, которое проповедовали?» Он ответил: «Да». В три часа зимней саксонской ночи он испустил последний вздох".

Такова лютеранская версия, сочиненная через много лет.

PS. Более подробно о самоубийстве основателя протестантизма, да и вообще о его нечестивой жизни можно прочесть у католического историка Иоанна Гобри.

Конечно кто-то может упрекнуть его в предвзятости, но Горби в своем труде о жизни Лютера ссылается непосредственно на сами письма Лютера и его друзей, поэтому обвинить его во лжи сложно.

Очень полезно изучать биографии великих людей, оставивших глубокий след в истории. Это в полной мере относится к великому Реформатору Церкви, Германии, да и всей Европы, Мартину Лютеру.

Уже после обнародования трех своих главных книг ( «Обращения к христианскому дворянству немецкого народа», «О Вавилонском пленении церкви», где Лютер яростно атаковал правило католической церкви, позволявшее толковать Библию исключительно Папе Римскому и «О свободе христианина»), Лютер был вызван на суд императора в г. Вормс в 1521 году, то есть ровно пятьсот лет тому назад.

Примерно за 100 лет до этого в похожем положении находился другой великий реформатор – Ян Гус. Гус тоже был вызван на суд и тоже имел императорские гарантии неприкосновенности, однако был осужден как еретик и сожжен. Лютер, безусловно, помнил о судьбе Гуса. Возможно поэтому когда в первый день заседания суда от него потребовали безоговорочного отречения от своих взглядов, он несколько стушевался и попросил дать время для размышления. Император согласился ждать до следующего дня.

Что делал Мартин в тот вечер и в ту ночь, никто точно не знает, но вполне очевидно, что он молился и просил у Бога мужества. На молитву пришел ответ, потому что на следующий день в речи реформатора уже не было заметно ни малейшего смущения и колебания.

На вчерашний вопрос Лютер отвечал решительно и ясно: в некоторых из своих книг он излагает такие евангельские истины, которые признаются и его врагами; от них он, конечно, отказаться не может. В других он нападает на превратное учение и законы папства, относительно которых никто не станет отрицать, что они насилуют совесть христиан и поглощают все богатство германской нации: если он отречется от этих книг, то станет сам пособником тирании и алчности. Он готов отказаться от своего учения лишь в том случае, если ему докажут его ошибочность на основании Св. Писания. Мало-помалу речь Лютера разрослась в настоящий обвинительный акт против папства.

После небольшого перерыва, Лютер продолжал:

“От меня хотят прямого, ясного и категорического ответа. Хорошо, я отвечу вам прямо, без всяких изворотов. Я не могу подчинить свою веру ни папе, ни соборам, ибо ясно как день, что они часто впадали в заблуждения и даже противоречия с самими собою. Поэтому, если меня не убедят свидетельствами из Св. Писания или очевидными доводами разума, если меня не убедят теми самыми текстами, которые я привел, и если таким образом мою совесть не свяжут словом Божиим, то я не могу и не хочу отказываться ни от чего… я не отрекусь от написанного мною, поскольку глупо и небезопасно действовать против своей совести. На сем стою и не могу иначе. Да поможет мне Господь! Аминь».

Здесь очень ясно и однозначно Лютер заявил о том, что только Св. Писание является главным авторитетом в вопросах веры и совести. Здравый смысл является Божьим даром для нас, чтобы мы могли отличать здравые толкования Слова от предвзятых. Совесть каждого верующего должна быть по выражению Лютера «связана словом Божьим», а действовать против совести "глупо и небезопасно".

Если бы мы все имели такую совесть и не шли бы на компромиссы с ней, мир был бы совершенно иным…

Согласно легенде, 17 июля 1505 года студент Эрфурттского университета Мартин Лютер попал в страшную грозу, во время которой чуть не погиб.

Это событие настолько потрясло его, что Лютер бросил юриспруденцию. которую прилежно изучал по воле родителей, и решил посвятить себя служению Богу. В 1506 году он принял обет монашества и поступил в Августианский монастырь, то есть, в обитель, живущую по так называемому «Уставу Святого Августина», к которому великий теолог никакого отношения не имеет.

В 1507 году Лютера посвятили в сан, в следующем направили в Виттенбергский университет преподавать теологию.

В 1511 году молодого священника послали в Рим по делам ордена. Поездка произвела на Лютера неизгладимое впечатление. Там он впервые увидел развращённость римско-католического клира.

В 1512 году Лютер получил степень доктора теологии.

Молодой богослов был человеком истово верующим и невероятно впечатлительным. Можно сказать, он был буквально одержим ощущением собственной греховности и стремлением достичь Спасения. Однако сомневался, что это можно сделать в церкви, которая сама стала сосудом греха, а потому кропотливо изучал Библию.

В 1509 году Лютер читал курс о «Сентенциях» Петра Ломбардского, в 1513-1515 годах — о псалмах, в 1515-1516 годах — о Послании к римлянам, в 1516-1518 годах — о Посланиях к галатам и к евреям. Он не только преподавал, но и был смотрителем 11 монастырей, проповедовал в церкви.

Пережив духовный кризис, Лютер открыл для себя иное понимание Посланий апостола Павла. Он писал:

«Я понял, что Божественную праведность мы получаем посредством самой веры в Бога и благодаря ей, тем самым милостивый Господь оправдывает нас посредством самой веры».

При этой мысли Лютер, как он сказал, почувствовал, что родился вновь и через открытые врата вступил в рай. Представление о том, что оправдание верующий получает благодаря своей вере в милость Бога, Лютер разработал в 1515-1519 годах.

Между тем, 18 октября 1517 года папа Лев X (понтификат в 1513-1521 годах) выпускает буллу об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях «оказания содействия построению храма Святого Петра и спасения душ христианского мира» . Этот едва ли не самый светский из всех понтификов, тратился на стройки, празднества, предметы искусства и свои прихоти настолько бесшабашно, что в деньгах нуждался постоянно и вечно искал новые источники доходов, не особенно заботясь при этом о репутации Святого Престола. Впрочем, коммерсантом Джованни ди Медичи был потомственным, а духовный сан и перстень Святого Петра получил исключительно благодаря богатству и влиянию своего отца Лоренцо Великолепного.

В ответ на эту буллу Лютер буквально взорвался критикой роли церкви в спасении души: 31 октября 1517 года он обнародовал свои знаменитые «95 тезисов» против продажи индульгенций. Затем направил их епископу Бранденбургскому и архиепископу Майнцскому.

Интересно, что, в отличие от светских мыслителей, обличавших церковь за сие бесстыдное деяние с точки зрения человечности, гуманизма, Лютер выступил с критикой именно догмы, богословских аспектов и подверг сомнению один из столпов католичества – учение Святого Августина о церкви, как институте спасения.

Слух о тезисах распространился молниеносно и вызвал огромный резонанс в обществе, в котором уже давно зрело недовольство политикой церкви. Обеспокоенные прелаты начали принимать ответные меры. В 1519 году Лютера вызывали на суд, но то ли испугавшись, то ли решив не делать из популярного богослова героя, суд заменили на диспут в Лейпциге.

Лютера отговаривали ехать, напоминая ему о судьбе Яна Гуса. Но тот решил идти до конца и явился. На диспуте он говорил дерзко и уверено, открыто выразил сомнение в праведности и непогрешимости Римской Курии.

В ответ Лев X предал Лютера анафеме; в 1520 году буллу проклятия составил Пиетро из дома Аккольти.

Лютер в свою очередь публично сжег папскую буллу «Exsurge Domine» об отлучении его от церкви во дворе Виттенбергского университета и в обращении «К христианскому дворянству немецкой нации» объявил, что борьба с папским засильем является делом всего немецкого народа.

Недавно избранный император Карл V, поддерживавший папу, вызвал Лютера на Вормсский рейхстаг, где реформатор заявил:

«Поскольку Ваше величество и вы, государи, желаете услышать простой ответ, я отвечу прямо и просто. Если я не буду убеждён свидетельствами Священного Писания и ясными доводами разума — ибо я не признаю авторитета ни пап, ни соборов, поскольку они противоречат друг другу, — совесть моя Словом Божьим связана. Я не могу и не хочу ни от чего отрекаться, потому что нехорошо и небезопасно поступать против совести. Бог да поможет мне. Аминь».

Первые издания речи Лютера содержат также слова:

Но в документальных записях заседания этой фразы не было.

Лютера отпустили из Вормса, поскольку ему предварительно была выдана императорская охранная грамота, но 17 апреля 1521 мая римские прелаты подтвердили отлучение дерзкого строптивца, а 26 мая того же года был издан Вормсский эдикт, также осудивший реформатора, как еретика.

Именно с этого момента Реформация начала свое шествие по Европе. Что было дальше – все мы знаем.

Хоть и говорят, что история не терпит сослагательного наклонения.

Но интересно рассуждать: если бы не это внезапное решение Лютера уйти в монахи, случилась бы Реформация?

Точнее, произошла бы она так, как мы об этом знаем из истории?

То, что Реформация в той или иной форме обязательно произошла бы - в этом я глубоко убеждена.

К XVI веку кризис официальной церкви на Западе был очень острым, а папство, благодаря таким персонажам, как Александр VI (Родриго Борджиа) и Лев Х (Джованни ди Медичи), настолько потеряло репутацию и авторитет у верующих, что его власть держалась только на силе и мирском могуществе церкви.

А если вспомнить, какое количество еретических движений, светских братств, орденов возникло в эпоху позднего Средневековья, посмотреть что за произведения были созданы в ту эпоху, какие теории рождались в умах мыслителей и почувствовать то великое брожение умов на всей территории Европы, можно смело утверждать - Реформация была неизбежна. Не Лютер, так Кальвин, Меланхтон, Теодор де Без, Ян Августа.

Да, было бы иначе. Но было бы непременно.

У Владимира Тендрякова в его великолепном романе «Покушении на миражи» есть новелла о том, как в одном небольшом селении на берегу Генисаретского озера разъяренные правоверные иудеи забивают камнями галилейского проповедника Иисуса из Назарета. История кончается тем, что место Иисуса занимает Савл - будущий апостол Павел.

Вот и я думаю, что великая личность, конечно, способна повлиять на ход истории, даже изменить ее в какой-то мере. Но величие человека часто состоит в том, что он лучше всех остальных умеет слышать зов времени, понимать, что нужно сделать и не боится совершать революционные шаги, ломать стереотипы и каноны, идти вперед.

Так что, даже если бы та ужасная гроза не показалась будущему юристу знамением божьим, христианская религия, западная церковь все равно пережили бы тот великий и страшный разлом, который мы называем Реформацией. Другое дело, все пошло бы по иному сценарию и, наверно, мы сегодня жили бы в несколько ином мире.


В 1911 году во втором выпуске своих Дневников, в статье «Нечто о тайне беззакония», архиепископ Вологодский Никон (Рождественский) поместил весьма интересные сведения, касающиеся происхождения баптизма. Архиепископ Никон сообщает об одном из важнейших документов средневекового масонства – «Кёльнской хартии»:

«Эта грамота была найдена в архиве главной масонской ложи в Гааге с постановлениями Конвента Вольных Каменщиков, бывшего в Кёльне 24 июня 1535 года. Насколько этот документ важен для самих масонов, видно уже из того, что в 1835 году ими была выбита особая медаль в память 300-летия этой хартии. Но что поразительно, что особенно должно бы обратить на себя внимание верующих – это три из девятнадцати подписей лиц, вполне исторически известных. Вот эти лица: Гарманнус, архиепископ Кёльнский, приложивший все свои усилия, чтобы перевести паству из католичества в лютеранство; адмирал де-Колиньи, бывший главой гугенотов во Франции, и, наконец, знаменитый Филипп Меланхтон, друг Лютера, его сподвижник и самый близкий ему человек. Итак, трое известнейших деятелей Реформации являются отрицателями Христа, врагами Христианства, врагами не только католичества, но и самого лютеранства, с его бесчисленными разветвлениями. Реформация была делом рук масонов. После этого как-то странно звучит название: «Евангелическая Церковь», которое так любят присвоять себе последователи виттенбергского монаха. »1.

В 1521 году Лютер откровенно заявил: «Мы с Филиппом Меланхтоном2 заключили могущественный союз с целью выкорчевать и уничтожить монашеские и священнические обеты». Женившись на монашке, отнюдь не блиставшей благопристойным поведением3 и сквернословившей, как солдат, Лютер писал, перемежая изложение своей веры духовными советами, Иерониму Веллеру (единомышленнику и другу), страдавшему, как и «виттенбергский монах», навязчивыми приступами страха, отчаяния и тоски: «Забавляйся с моей женой и с другими женщинами, резвись и развлекайся. Всякий раз, когда тебя начнёт одолевать бес печали, ищи спасения в обществе себе подобных. Пей, играй, болтай глупости, одним словом, не позволяй себе грустить. Из ненависти и презрения к дьяволу полезно совершить какой-либо грех, дабы дьявол не смел надеяться, что мы будем терзаться бесполезными угрызениями совести. Тот, кто боится согрешить, уже погиб! Если дьявол твердит тебе: «Не пей!», ты должен ответить ему: «Буду пить, да ещё как! А я возьму и напьюсь. » Дьявола нужно дразнить, потому что он этого не любит. О, если бы я мог выдумать какой-нибудь особенно страшный грех, чтобы обмануть дьявола , чтобы дать ему понять, что я не признаю греха как такового, что моей совести не ведомы угрызения! Мы обязаны решительно отвернуться от Десяти заповедей и даже не вспоминать о них, потому что именно через них дьявол нападает на нас. » – Лютер убеждал Веллера прибегнуть к надёжному лечению, то есть «развлечься с женщиной, а то и совершить какой-нибудь грех пострашнее, чтобы показать дьяволу всю меру своего презрения».

Лютера постоянно мучила тоска, доводившая этого «евангелиста» до состояния сердечных приступов и припадков глубокой депрессии. Но основатель «Новой Церкви» мужественно боролся: «В конце концов я просто прижимал к себе жену и старался изгнать сатанинские мысли, возбуждая плоть».

По своим убеждениям реформатор был типичным социалистом. В ноябре 1525 года этот «евангелист» следующим образом толковал содержание шестой заповеди, запрещающей прелюбодеяние: «Бог оказал миру высокую честь, превратив его в стойло, битком набитое прелюбодеями обоего пола. Ничего удивительного, если бы мы ощутили в себе враждебность к Богу, – ведь это Он вынуждает нас к бесчестию, покрывает нас позором и срамом, не оставляя выхода никому, даже монахам, принявшим обет целомудрия. Бог настолько не доверяет никому из нас, что и предположить не может, что на свете найдётся хотя бы один муж, хранящий верность своей жене, и наоборот».

Лютер обвиняет Бога в том, что он, Мартин Лютер, развратен, и, продолжая святотатствовать, изрекает: «Бог не щадит никого. В этой заповеди он всех мужчин и женщин обвиняет в прелюбодеянии. Он говорит нам, что все мы без исключения бабники. » Яростные ругательства и грязные богохульства вообще характерны для проповедей и эпистол Лютера. Согласно отцу Реформации, мир предстаёт «стойлом для человеческого скота», якобы именно так он и устроен Богом. «Виттенбергский монах» рисует ужасающую картину – таким, по Лютеру, и должен стать мир людей.

Как видим, Лютер, неистовствовавший и неудержимо богохульствовавший, не был оригинален. Собственно, Реформация как религиозное учение стала очередным звеном, этапом богоборческой Революции. Стремление революционера от Реформации видеть человечество «стойлом, битком набитым прелюбодеями обоего пола», закономерно, потому что это – Социализм. Социалистические тенденции вполне отвечают замыслу, направленному на ниспровержение христианского порядка жизни. Социалистическими по своей сути были и деяния Лютера и «евангелическая вера», – ставшая мощнейшим оружием осуществления революции в умах европейцев. Эпоха Реформации, стараниями Лютера, Меланхтона, Цвингли, Кальвина и гуманистов – Эразма Роттердамского, Рейхлина, Гуттена. заметно приблизила Европу к «стойлу», то есть Социализму.

В 1537 году Лютер пережил период, который он впоследствии называл «болезнью духа». Две недели он находился в таком состоянии, что не мог ни есть, ни пить. Лютер признавался, что Бог стал казаться ему врагом: «Невозможно разобраться, дьявол ли Бог или Бог – это дьявол». Отец Реформации видел сатану, являвшегося ему то в виде пылающего факела, блуждающего во мраке ночи, то огромной чёрной свиньёй, бродящей под его окнами. Таковы были труды и дни отца Реформации.

Смерть «евангелиста» была ужасной. В ночь с 17 на 18 февраля 1546 года Лютер после весьма плотного ужина в самом весёлом расположении духа отправился спать. Среди ночи он проснулся, охваченный безотчётным страхом. Когда утром слуга вошёл в спальню, чтобы одеть хозяина, он увидел его труп: Мартин Лютер повесился. Об этом в конце концов стало известно со слов слуг покончившего с собой. Иоганн Кохлей в том же 1546 году издал книгу, в которой цитировал рассказы прислуги из дома главного реформатора. В 1592 году обстоятельства смерти Лютера подтвердились: в Кёльне была издана книга Томаса Боцко, священника-ораторианца, исповедовавшего одного из слуг – очевидца смерти Лютера. События той ночи так потрясли беднягу, что он бежал из протестантской Германии в католический Рим. В 1606 году рассказ слуги ещё раз был напечатан – в Антверпене.

После смерти Лютера и пышных похорон «евангелиста» в Виттенберге Меланхтон – идейный руководитель «пророка» – возвестил в панегирике усопшему: «Нечеловеческая проницательность открыла ему глаза на истину о прощении грехов и спасении одной верой! Этого человека вдохновлял сам Бог, а потому и учение его от Бога. Ушёл от нас возничий колесницы Израилевой. Сохраним же память о нём в наших сердцах и станем продолжателями его дела!»
_______________________________

1 Архиеп. Никон (Рождественский). Мои Дневники. Вып. II. 1911. Сергиев Посад, 1915. С. 107.

2 Меланхтон, Филипп – один из самых известных немецких реформаторов, ближайший сподвижник Лютера. Настоящее имя – Филипп Шварцерд; Меланхтон – калька с немецкого на греческий. Меланхтон был внучатым племянником Рейхлина, который покровительствовал ему, так что «свободомыслие» Меланхтона и его вступление в масонство являлось закономерным этапом деятельности этого «великого гуманиста», весьма усердно разрушавшего остатки Христианства в Германии.

3 В 1528 году некий Иоахим фон Гейден писал ей, напоминая о минувшем: «В Виттенберге ты вела себя, как уличная плясунья. Прежде чем взять Лютера в мужья, ты жила с ним, как проститутка и публичная девка» (Цит. по: И. Гобри. Лютер. Пер. с франц. М., 2000. С. 339–340). Но Лютер был подходящим «супругом» для Кэтхен. В письме от 15 апреля 1525 года он писал: «У меня – сразу три супруги, и каждую из них я любил до безумия. » За два года до этого Лютер заболел, – врач, осмотрев страждущего бессонницей, измождённого жаром и внутренним беспокойством, прописал ему «компрессы из женского молока, смешанного с фиалковым маслом». Эта гремучая смесь не умерила «внутреннего беспокойства», – так как болезнь не могла быть излечена данным лекарством. Вскоре выяснилось, что Лютер недугует «французской болезнью» – сифилисом. Поэтому врач прописал отцу Реформации соответствующее сильное снадобье – «пластырь из оленьего мозга, смешанного с кашицей из вываренных земляных червей, с добавлением очищенного вина и щепотки шафрана» (Там же. С. 338).

Из книги Вторая Мировая – Великая Отечественная, Том III, стр. 334–338.
Н.П. Ставров.
(«Август – Принт», Москва, 2006. – 607 с.)


26 мая 1521 года император Священной Римской империи Карл V издал указ, вошедший в историю как Вормсский эдикт (Wormser Edikt), так как он был издан в конце работы Вормсского рейхстага. Эдикт осуждал лютеранство, а самого Мартина Лютера объявлял еретиком и преступником.

Кроме прямых обвинений в адрес Лютера с приказом о его немедленном аресте, Вормсским эдиктом запрещалось издание и распространение любых его трудов. Кроме того, эдиктом устанавливалось, что предоставление Лютеру убежища или иной помощи также расценивается как преступление против законов империи.

Вормсский эдикт был издан под нажимом папского нунция Джироламо Алеандро, требовавшего решительного искоренения лютеранства в Германии и несмотря на умеренную позицию, занятую большинством членов рейхстага. Мартин Лютер, отлучённый от католической церкви в конце 1520 года, был приглашён на рейхстаг в Вормс и выступил перед имперскими сословиями с изложением своего учения. Император Карл V, однако, отказался поступиться приверженностью старой церкви и по завершении рейхстага включил в текст своего эдикта, которым утверждались решения, принятые сословиями, постановление о объявлении Лютера преступником и запрете распространения и чтения его книг. Мартин Лютер был вынужден несколько лет скрываться в Вартбургском замке под покровительством саксонского курфюрста Фридриха III, где он и начал перевод Нового Завета на немецкий язык.

Суровые меры, предписанные Вормсским эдиктом в отношении лютеран, на практике не были реализованы. Император был заинтересован в сохранении единства империи и получении поддержки имперских сословий, в том числе и симпатизирующих лютеранству, для ведения войн с Францией и турками. Шпейерский рейхстаг 1526 года фактически приостановил действие Вормсского эдикта, однако в 1529 году оно было возобновлено.

На рейхстаге 1530 года в Аугсбурге император попытался найти компромисс между конфессиями путём богословского диспута, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к требованию решительного исполнения Вормсского эдикта. Это не помешало, однако, дальнейшему распространению лютеранства в Германии. В 1544 году император был вынужден прекратить судебные процессы в Имперском камеральном суде против лютеран.

Окончательно Вормсский эдикт утратил силу в 1555 году с утверждением Аугсбургского религиозного мира.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: