Была ли возможность обжалования судебных решений в саксонском зерцале

Обновлено: 19.04.2024

Файлы: 1 файл

Судебный процесс по Саксонскому Зерцалу.docx

Характерная особенность «Саксонского зерцала» как судебника, и в особенности его Земского права, заключается в том, что в сборнике все вопросы трактуются под знаком судебной защиты прав и притом в такой мере, что вопросы судоустройства и процесса нередко не отделяются от материального права. Поэтому можно сказать, что проблемы суда занимают в «Саксонском зерцале» господствующее место. Как защитить свои права, какими нужно обеспечить себя для охраны своих прав доказательствами, в какой суд нужно обратиться, как вести процесс, чтобы не потерпеть ущерба, - всем этим вопросам «Саксонское зерцало» уделяло максимальное внимание. Природа, характер и принципы всей средневековой судебной системы определялись основными чертами феодальной земельной собственности, ее сословным характером, иерархической структурой и т. д..

Как уже отмечалось, судебная власть была неотделима от земельной собственности, а право суда неразрывно связано с правом на судебный лен. Обладавший судебной властью (Gerichtsherr) являлся одновременно крупным земельным собственником (Grundherr). Все участники судебного аппарата (судьи, графы, их заместители, их вассалы - как заседатели в ленном суде, шеффены - как заседатели в земском суде, и т. д.) занимали свое место на ступенях судебной иерархии в полном соответствии с их земельной собственностью, с их земельными правами. Судебный исполнитель должен был владеть земельным участком размером не менее трех гуф. Владение леном определяло участие в суде феодальной курии. Наделение судебными функциями было связано с наделением судебным леном. Король являлся в равной мере источником как всякой судебной власти, так и ленного землевладения; здесь сочетание землевладения с политической властью проявлялось в полной мере.

Сословный характер феодальной земельной собственности обусловливал сословный характер суда. Не было единой судебной системы, не было суда, равного для всех. Привилегированные сословия обладали привилегией судиться судом своего сословия; низшие сословия были подсудны судам, специально для них созданным. Соответствующим образом была построена вся судебная система: существовал церковный, ленный, земский, городской суд и т. д. Не только судоустройство носило сословный характер, но и судебный процесс, доказательственное право, система наказаний и т. п. - все пронизано сословным началом. Сословное неравенство проявлялось и в порядке привлечения к суду, и в возможности использовать процессуальные права, и в возможности выступать в суде лично или через представителя, воспользоваться теми или иными доказательствами. В тех случаях, когда представитель привилегированного сословия мог доказать свою правоту, победив в судебном поединке или принеся присягу, совместно с небольшим числом соприсяжных, лица средних и тем более низших сословий нуждались в большем числе соприсяжных, свидетелей-очевидцев и т. д. То же самое относилось к применению наказаний. За одно и то же преступление нередко к низшим сословиям применялись более суровые и унизительные наказания.

Иерархической структуре феодальной собственности соответствовала иерархия суда. Сфера деятельности суда определялась не административно- территориальным принципом, а рангом лена, военным щитом владельца судебного лена, с которым была связана его судейская власть. «Саксонское зерцало» проводит разграничение между церковными судами (судом епископа, пробства и декана) и светскими - судом графа, заместителя графа (шультгейса), гографа или фогта и суда сельского старосты. Кроме того, в судебную систему входили специальные ленные суды и городские суды, а также королевский суд (в качестве высшего суда). Земское право подчеркивало недопустимость смешения подсудности церковного и светского суда. Если кто-либо привлекал другого к церковному суду по делу, по которому установлена была подсудность светского суда, то жалобщик платил за это штраф и пеню . Никто не мог быть за одно и то же деяние привлечен одновременно к церковному и светскому суду, кроме случаев нарушения мира, за которое положено было отлучение от церкви, ибо «никто не платит штрафа дважды за одно и то же».

Высшим судом считался королевский суд, т. е. суд королевского двора , так как «король всеобщий судья повсеместно» . Королевский суд - высшая инстанция для всех судов. Король мог заменить любого судью , и теоретически каждый имел право суда у короля, поскольку, как поясняла глосса, король дал такое всеобщее право всем светским людям . Однако само «Саксонское зерцало» признает, что практически король (император) «не может быть повсеместно и судить о всех преступлениях во всякое время» , поэтому он фактически передал право суда князьям и графам. Королевский суд служил апелляционной инстанцией для графского суда. Вместе с тем королевский суд являлся королевской курией и был судом пэров в отношении князей, которые были заседателями в королевском суде в качестве вассалов короля. Заместителем короля как представительствующего в королевском суде был пфальцграф - он же судья над королем в суде пэров. Суд королевского двора не имел постоянного местопребывания. Он заседал там, где находился в данный момент король (император) в пределах Германии . На территории каждой отдельной земли (Land) действовали земские суды (Landgerichte), которые судили «приказом короля», но фактически были самостоятельны, так как обладали графской судебной властью. На первом месте здесь стояли князья: они владели судебными ленами и могли наделять таковыми своих вассалов, однако не ниже четвертой руки, начиная с короля

В суде графа председательствовал сам граф. Он имел заместителя (Schultheiss, praefectus), который был непременным членом судебной коллегии и одновременно судьей над графом, так же как заместитель короля - пфальцграф был судьей над королем, а бургграф - над маркграфом . Заседателями в суде графа были шеффены, и, согласно сословному принципу суда, этому суду были подсудны все свободные шеффенского сословия. При графском суде состоял судебный исполнитель, обязательный участник всех судебных заседаний. Судебный исполнитель избирался судьей и шеффенами из числа чиншевиков, имевших как минимум от половины до трех гуф земл. Он был единственным лицом низшего сословия в графском суде. Он вызывал стороны, взимал залог, подвергал аресту, приводил в исполнение решения вплоть до смертной казни.

Во втором ранге находился суд заместителя графа. Заместитель графа в графском суде (шультгейс) был одновременно и самостоятельным судьей. Его суду были подсудны чиншевики, из числа которых избирались и заседатели.

Для низших слоев свободных (ландзассов) существовал суд гографа (Gaugrafengericht). Это был сельский суд определенного округа. Избранным на должность гографа мог быть только обладавший военным щитом, следовательно принадлежавший к привилегированным сословиям, так как он наделялся графом после своего избрания судебным леном . Заседателями в суде гографа были ландзассы - вся община, весь местный «народ» Гограф избирался как постоянный судья, но мог быть избран в качестве чрезвычайного судьи для разбора дела в течение первых суток о преступнике, пойманном с поличным на месте преступления. Хотя гограф имел право присуждать к тяжким уголовным наказаниям (смертной казни и изувечивающим наказаниям), но его суд не считался судом приказом (банном) короля. Обвинителем в суде гографа выступал сельский староста, который действовал как бы по поручению общины.

Сельский староста, в свою очередь, был судьей по мелким делам, по которым полагались только телесные наказания (кража до трех шиллингов, обман в торговле, применение неверных весов, споры о границах земельных участков). От телесных наказаний, назначавшихся сельским старостой, можно было откупиться тремя шиллингами, которые «предназначались односельчанам совместно на выпивку».

Уже из сословной обособленности судов вытекал сословный характер подсудности. Подсудность в первую очередь определялась сословной принадлежностью сторон, занимаемой ими ступенью феодальной иерархии. Над жизнью и здоровьем князей никто не мог быть судьей, кроме короля. Принадлежавшего к шеффенскому сословию мог судить только суд графа, вассала - только курия его сеньора и т. д..

В пределах одной и той же системы действовал территориальный принцип подсудности; здесь принцип личной подсудности был уже преодолен. Каждый отвечал по своему праву, а не по праву жалобщика. В королевском суде, при привлечении к которому каждый должен был отвечать независимо от местопребывания королевского суда, можно было отказаться от поединка, если суд происходил не в той местности, откуда родом обвиняемый . В городах и судах другого округа никто не должен был давать ответ, если он там не имел местожительства, имущества или не совершил там преступления . Иски о земельной собственности должны были предъявляться по месту ее нахождения . Иски о наследстве рассматривались в месте открытия наследства и по праву страны, а не по личному праву истца, «будь то баварец, шваб или франк» . В ленном суде подсудность определилась, как правило, вассальной зависимостью, причем господин мог разрешать жалобы одного вассала против другого в том случае, если хотя бы один из них состоял на его службе . Жалоба ленника на своего господина должна была подаваться в курию господина и могла быть обращена к вышестоящему сеньору только в том случае, если ленник доказал, что его господин отказался принять и разобрать жалобу .

Средневековый суд не знал деления на гражданский и уголовный процессы. Оба они проводились в одних и тех же судах и по одним и тем же правилам судопроизводства. В средневековом праве не было выработано той стройной системы классификации деликтов, которая была известна римскому праву. Весьма интересно, что слово «преступление» (Verbrechen) в немецком средневековом праве встречается только начиная с XV столетия .

В качестве санкций за правонарушения «Саксонское зерцало» устанавливало: прямое возмещение имущественного ущерба, вергельд, смертную казнь, изувечивающие наказания, наружные телесные наказания, лишение и ограничение прав, штраф и пеню. Основной принцип указанных санкций, перешедший еще от предшествующей эпохи, - это эквивалентность в возмещении причиненного вреда. Он отражен в обобщающем и часто применяемом в «Саксонском зерцале» понятии «возмещение ущерба» (wandel), охватывающем все существовавшие виды санкций. Однако принцип возмещения вреда претерпел в средние века значительные изменения; наказание от лица публичной власти, которое во Франкском государстве применялось еще сравнительно редко, к XIII в. получило широкое распространение. Поэтому в «Саксонском зерцале» оно уже имело большой удельный вес среди различного рода санкций. И все же в «Саксонском зерцале» сохранялся и частноправовой принцип преследования за правонарушения; обвинение носило почти исключительно частный характер, действовало старое правило: «где нет жалобщика [истца] - там нет судьи», а наказание в ряде случаев можно было заменить выкупом . Только в одном случае установлено участие официального обвинения: в суде гографа сельский староста обязан был обвинять человека, пойманного (с призывом на помощь) на месте преступления или нанесшего кому-либо телесное повреждение, также если жалоба в суде потерпевшим еще не была заявлена . Возмещение вреда занимало в «Саксонском зерцале» первое место среди санкций за правонарушения; возмещение причиненного правонарушением имущественного ущерба было обязательным. Однако только некоторые правонарушения влекли за собой исключительно обязанность возмещения вреда; большинство же из них было связано с применением и других санкций, налагавшихся от лица государственной власти.

Сословно-классовый характер средневекового суда ярко проявился и в системе доказательств, в порядке разбора судебных дел, вынесения решений и их обжалования. Система доказательств зависела от сословной принадлежности, ограниченности в процессуальных правах, национальности, пола, физических недостатков сторон и свидетелей, закрепляла за господствовавшими классами преимущественное положение в процессе. Она основывалась на способах доказывания, которые применялись еще в предшествующую эпоху, и сохраняла (во всяком случае формально) методы, которые были известны еще варварским правдам. Все же в связи с развитием феодальных отношений и обострением классовых противоречий в доказательственном праве произошли существенные изменения. С одной стороны, некоторые способы доказательств начали терять былое значение. Реже применялись ордалии. «Саксонское зерцало» уже не упоминало о судебном поединке по гражданским делам (кроме случая опротестования решения) и предусматривало поединок только при нарушении мира, нанесении ран и при квалифицированном разбое . С другой стороны, сохранялись или устанавливались способы и методы, выгодные высшим классам феодального общества. Судебный поединок в «Саксонском зерцале» явно выступал как привилегия высших сословий. Представитель высшего сословия мог всегда отказаться от поединка, если вызов последовал от лица низшего сословия. В то же время если вызов исходил от лица более высокого сословного ранга, то вызываемое лицо низшего ранга не могло отказаться от поединка .

Освободиться от обвинения можно было в ряде случаев при помощи очистительной присяги. Присяга освобождала от любого обязательства, если это обязательство было дано без судебного засвидетельствования . Господин своей присягой мог снять любое обвинение со своего человека. Присяги господина, принесенной совместно с двумя его людьми, было достаточно для доказательства, что такой-то является его крепостным по рождению . Из этих примеров вполне очевиден классовый характер очистительной присяги как способа доказательства в феодальном суде. Во многих случаях присяга требовалась от жалобщика или обвиняемого не в единственном числе, а совместно с соприсяжными - двумя (сам-третей), шестью (сам-сем) и т. д. В ленном суде, где участвовали только высшие сословия, соприсяжные не требовались.

Соприсяжные - не свидетели. Это - помощники стороны в процессе, которые своей присягой подкрепляли присягу участника процесса, придавали ей больший авторитет. Но «Саксонское зерцало» не проводило различия между соприсяжными и свидетелями; в некоторых случаях оно требовало, чтобы соприсяжные были очевидцами. Умножались требования подтверждения фактов свидетельскими показаниями. Например, если чиншевик утверждал, что чинш уже уплатил, то доказать уплату он мог только сам-третей из числа тех, которые видели и слышали, что он действительно уплатил. Следовательно, в данном случае нельзя было ограничиться просто присягой, даже совместно с соприсяжными, а требовались подлинные свидетели . Свидетельские показания играли большую роль в ленном праве. Ленник, фактически владевший леном, мог подтверждать законность своего владения и свое право на лен при помощи свидетелей.

«Саксонское зерцало» было первым крупным общественно-научным трактатом в Германии, первым научным сочинением, написанным светским, а не духовным лицом. С «Саксонского зерцала», в сущности, начинаются и германское правоведение, и немецкая проза.

Работа содержит 1 файл

саксонское зерцало.docx

Освободиться от состояния «подозреваемого» можно было только путем явки в суд. Судья должен был дать ему «судебный мир», чтобы он мог явиться в суд и оправдаться или понести иные последствия судебного решения (ЗП II 4 § 1).

Сословно-классовый характер средневекового суда ярко проявился и в системе доказательств, в порядке разбора судебных дел, вынесения решений и их обжалования.

Система доказательств зависела от сословной принадлежности, ограниченности в процессуальных правах, национальности, пола, физических недостатков сторон и свидетелей, закрепляла за господствовавшими классами преимущественное положение в процессе. Она основывалась на способах доказывания, которые применялись еще в предшествующую эпоху, и сохраняла (во всяком случае формально) методы, которые были известны еще варварским правдам. Все же в связи с развитием феодальных отношений и обострением классовых противоречий в доказательственном праве произошли существенные изменения. С одной стороны, некоторые способы доказательств начали терять былое значение. Реже применялись ордалии. «Саксонское зерцало» уже [219] не упоминало о судебном поединке по гражданским делам (кроме случая опротестования решения) и предусматривало поединок только при нарушении мира, нанесении ран и при квалифицированном разбое (ЗП I 63 § 1; 68 § 3 и др.). С другой стороны, сохранялись или устанавливались способы и методы, выгодные высшим классам феодального общества. Судебный поединок в «Саксонском зерцале» явно выступал как привилегия высших сословий. Представитель высшего сословия мог всегда отказаться от поединка, если вызов последовал от лица низшего сословия. В то же время если вызов исходил от лица более высокого сословного ранга, то вызываемое лицо низшего ранга не могло отказаться от поединка (ЗП I 63 § 3). Принять поединок можно было лишь в той местности, откуда вызываемый был родом (ЗП III 33 § 3), а принадлежавший к шеффенскому сословию не обязан был принять вызов на поединок вне того судебного округа, где находилась его земельная собственность (ЗП III 26 §2). Сакс пользовался в Саксонии той привилегией, что в королевском суде против него не могло быть принято решение, если он доказал его порочность (для чего было достаточно показаний его и шести его соприсяжных против семи же человек с противоположной стороны) и предлагал разрешить спор судебным поединком (ЗП I 18 § 3). Это, естественно, могло относиться лишь к лицам высших сословий.

Освободиться от обвинения можно было в ряде случаев при помощи очистительной присяги. Присяга освобождала от любого обязательства, если это обязательство было дано без судебного засвидетельствования (ЗП I 18 § 2). Господин своей присягой мог снять любое обвинение со своего человека (ЗП II 19 § 2). Присяги господина, принесенной совместно с двумя его людьми, было достаточно для доказательства, что такой-то является его крепостным по рождению (ЗП III 32 § 3). Из этих примеров вполне очевиден классовый характер очистительной присяги как способа доказательства в феодальном суде. Во многих случаях присяга требовалась от жалобщика или обвиняемого не в единственном числе, а совместо с соприсяжными — двумя (сам-третей), шестью (сам-семь) и т. д. В ленном суде, где участвовали только высшие сословия, соприсяжные не требовались.

Соприсяжные — не свидетели. Это — помощники стороны в процессе, которые своей присягой подкрепляли присягу участника процесса, придавали ей больший авторитет. Но «Саксонское зерцало» не проводило различия между соприсяжными и свидетелями; в некоторых случаях оно требовало, чтобы соприсяжные были очевидцами. Умножались требования подтверждения фактов свидетельскими показаниями. Например, если чиншевик утверждал, что чинш уже уплатил, то доказать уплату он мог только [220] сам-третей из числа тех, которые видели и слышали, что он действительно уплатил. Следовательно, в данном случае нельзя было ограничиться просто присягой, даже совместно с соприсяжными, а требовались подлинные свидетели (ЗП I 54 § 3). Свидетельские показания играли большую роль в ленном праве. Ленник, фактически владевший леном, мог подтверждать законность своего владения и свое право на лен при помощи свидетелей.

К числу наиболее бесспорных доказательств «Саксонское зерцало» относило поимку с поличным. Вообще предъявление вещественных доказательств занимало видное место в феодальном суде. Раны демонстрировались в суде, убийство доказывалось предъявлением трупа, забой скота — предъявлением шкуры, владение движимой вещью — предъявлением ее в натуре. В отдельный случаях, в порядке обеспечения доказательств, можно было засвидетельствовать факт перед очевидцами, которые впоследствии могли быть свидетелями. Так, факт рождения ребенка живым мог быть удостоверен шестью свидетелями-очевидцами — четырьмя мужчинами и двумя женщинами (ЗП I 33). Выделенную из урожая десятину, которую господин вовремя не принял, нужно было для обеспечения доказательства предъявить двум свидетелям (ЗП II 48 § 7).

Значение бесспорного доказательства имело свидетельство судьи, его заместителя и заседателей, которое было обязательным при спорах о земельной собственности.

Во всех судах судебный процесс был основан на принципах частной инициативы и состязательности сторон. Никто не обязан был приносить жалобу, если он не хотел возбуждать дело. Каждый был вправе умолчать о своем ущербе (ЗП I 62 § 1). Инициатива процессуальных действий принадлежала только сторонам. Опровергать жалобу мог только тот, против кого жалоба направлена (ЗП III 16 § 1).

Хотя во всем судебном процессе господствовал принцип частного обвинения и вызов в суд проводился жалобщиком, тем не менее суд не имел права принять решение о наказании обвиняемого, пока он не был изобличен (ЗП II 18 § 1). Даже в чисто имущественных делах, при отстаивании своего права собственности на имение или права владения никто не мог был принуждаем подтверждать свое право свидетельскими показаниями, пока специальным постановлением не было на него возложено обязательство представить такие доказательства (ЗП II 18 § 2).

«Саксонское зерцало» дает подробное описание судоговорения, правил поведения в суде сторон, порядка предъявления доказательств, возражений и т. д. Характерная особенность порядка ведения судебного заседания заключалась в том, что судья (граф, гограф и т. д.) только руководил судебным процессом в качестве [221] председательствовавшего, но сам в вынесении решения не участвовал (ЗП III 30 § 2). Решения «отыскивали» («находили») судебные заседатели (шеффены — в земском суде, вассалы — в ленном суде и т. д.). Предлагаемый проект решения подвергался оспариванию недовольной стороной, а затем голосовался судебными заседателями и таким путем превращался в окончательное решение суда. При этом специфика состязательного процесса состояла в том, что по каждому возникшему при судоговорении вопросу запрашивалось у заседателей частное «решение» (ЛП II 14—15 и др.). На основе принятого частного решения выдвигались новые вопросы, и так весь процесс шел от решения к решению, пока не принималось общее окончательное решение по делу. За предложенное «по чистой совести» решение заседатель не нес ответственности, даже если оно было бы признано неправильным и отвергнуто (ЗП II 12 § 9).

Средневековому германскому суду был известен принцип обжалования судебного решения перед судом высшей инстанции. Если сторона оспаривала, опротестовывала решение, то дело переносилось к вышестоящему судье, в конечном итоге — в королевский суд (ЗП II 12 § 4). Формально обжалование перед высшим судом сохранило еще характер спора не между сторонами, а между опротестовывавшим решение и тем заседателем, который предложил решение. Ленное право также подробно излагало порядок обжалования решения ленной курии перед вышестоящим сеньором (ЛП II 59 60 и др.).

Работа содержит 1 файл

саксонское зерцало.docx

На территории каждой отдельной земли (Land) действовали земские суды (Landgerichte), которые судили «приказом [банном] короля», но фактически были самостоятельны, так как обладали графской судебной властью. На первом месте здесь стояли князья: они владели судебными ленами и могли наделять таковыми своих вассалов, однако не ниже четвертой руки, начиная с короля (примеч. к ЗП III 52 § 3).

В суде графа председательствовал сам граф. Он имел заместителя (Schultheiss, praefectus), который был непременным членом судебной коллегии и одновременно судьей над графом, так же как заместитель короля — пфальцграф был судьей над королем, а бургграф — над маркграфом (ЗП III 52 § 3). Заседателями в суде графа были шеффены, и, согласно сословному принципу суда, этому суду были подсудны все свободные шеффенского сословия. При графском суде состоял судебный исполнитель, обязательный участник всех судебных заседаний. Судебный исполнитель избирался судьей и шеффенами из числа чиншевиков, имевших как минимум от половины до трех гуф земли (ЗП III 61 § 3; 45 § 5). Он был единственным лицом низшего сословия в графском суде. Он вызывал стороны, взимал залог, подвергал аресту, приводил в исполнение решения вплоть до смертной казни.

Для низших слоев свободных (ландзассов) существовал суд гографа (Gaugrafengericht). Это был сельский суд определенного [213] округа. Избранным на должность гографа мог быть только обладавший военным щитом, следовательно принадлежавший к привилегированным сословиям, так как он наделялся графом после своего избрания судебным леном (ЗП I 56; 58 § 1). Заседателями в суде гографа были ландзассы — вся община, весь местный «народ» (landvolk), что являлось отдаленным отголоском некогда народного суда — суда общины 37. Гограф избирался как постоянный судья, но мог быть избран в качестве чрезвычайного судьи для разбора дела в течение первых суток о преступнике, пойманном с поличным на месте преступления (ЗП I 57). Хотя гограф имел право присуждать к тяжким уголовным наказаниям (смертной казни и изувечивающим наказаниям), но его суд не считался судом приказом (банном) короля. Обвинителем в суде гографа выступал сельский староста, который действовал как бы по поручению общины (ЗП I 2 § 4 и др.).

Вся структура светских судов свидетельствует о тех изменениях, которые произошли со времен Франкского периода. Вместе с падением старого административно- территориального деления на графства суд превратился из королевского суда, из-под власти которого раньше исключались только землевладения тех, кто обладал правом иммунитета, в суд владетельного князя, феодального сеньора. Остатки прежних судебных порядков видны были еще в признании короля всеобщим судьею, в наделении высших судов правом судить «приказом короля», в сохранении королевского суда, нередко оказывавшегося уже символическим. То же значение пережитков имел суд фогта, который ранее существовал на территориях, изъятых на праве иммунитета из ведения королевского суда, а теперь сохранился только в маркграфствах и в городах, причем в последних до тех пор, пока город не получил право на самостоятельный городской суд. В маркграфствах, где не было свободных шеффенского сословия, а были только зависимые крестьяне, не было и судов, которые судили приказом короля, и маркграфы осуществляли судебные функции на основании собственной, а не делегированной власти (ЗП III 65 § 1; II 12 § 6). Поэтому здесь сохранились фогты с правами [214] низшей и высшей юстиции 38. Точно так же в городах, в зависимости от их категорий, сохранялся еще суд епископского, королевского или бургграфского фогта, пока судебная власть и вместе с тем назначение судей в отдельных городах не перешло к городским самоуправлениям 39.

Как отмечалось, существовал еще ленный суд. Ленное право посвящает главу II порядку судопроизводства в ленных судах. Ленный суд был судом сеньоральной курии, судом равных. Заседателями в ленном суде были вассалы соответствующего сеньора (ЛП I 16; II 7). Ленному суду были подсудны только благородные, обладавшие военным щитом вассалы данного сеньора и все дела, связанные с владением леном и ленными правами.

Основные принципы феодальной юстиции нашли свое выражение не только в структуре суда, но и в порядке судопроизводства. Судебный процесс, как он отражен во всех своих деталях в «Саксонском зерцале» , и связанные с ним вопросы подсудности, система доказательств, порядок вынесения решений и обжалования их были всецело проникнуты сословностью, формальным неравенством, казуистичностью, строгим формализмом, партикуляризмом и территориальной замкнутостью.

Уже из сословной обособленности судов вытекал сословный характер подсудности. Подсудность в первую очередь определялась сословной принадлежностью сторон, занимаемой ими ступенью феодальной иерархии. Над жизнью и здоровьем князей никто не мог быть судьей, кроме короля (ЗП III 55 § 1). Принадлежавшего к шеффенскому сословию мог судить только суд графа, вассала — только курия его сеньора и т. д.

В пределах одной и той же системы действовал территориальный принцип подсудности; здесь принцип личной подсудности был уже преодолен. Каждый отвечал по своему праву, а не по праву жалобщика (ЗП III 33 § 2). В королевском суде, при привлечении к которому каждый должен был отвечать независимо от местопребывания королевского суда, можно было отказаться от поединка, если суд происходил не в той местности, откуда родом обвиняемый (ЗП III 33 § 3). В городах и судах другого округа никто не должен был давать ответ, если он там не имел местожительства, имущества или не совершил там преступления (ЗП III 25 § 2). Иски о земельной собственности должны были предъявляться по месту ее нахождения (ЗП III 33 § 4). Иски о наследстве рассматривались в месте открытия наследства и по праву страны, а не по личному праву истца, «будь то баварец, шваб или франк» (ЗП I 30). В ленном суде подсудность определилась, [215] как правило, вассальной зависимостью, причем господин мог разрешать жалобы одного вассала против другого в том случае, если хотя бы один из них состоял на его службе (ЛП II 35). Жалоба ленника на своего господина должна была подаваться в курию господина и могла быть обращена к вышестоявшему сеньору только в том случае, если ленник доказал, что его господин отказался принять и разобрать жалобу (ЛП II 51).

Средневековый суд не знал деления на гражданский и уголовный процессы. Оба они проводились в одних и тех же судах и по одним и тем же правилам судопроизводства.

В средневековом праве не было выработано той стройной системы классификации деликтов, которая была известна римскому праву. Весьма интересно, что слово «преступление» (Verbrechen) в немецком средневековом праве встречается только начиная с XV столетия 40.

Можно установить следующую классификацию правонарушений (деликтов) по «Саксонскому зерцалу», хотя она и недостаточно четко выражена. Из всей массы правонарушений выделена прежде всего определенная группа деликтов, объединяемых понятием «злодеяние» (Misselat, malumfectum). В правовых памятниках раннего средневековья, а также в «Саксонском зерцале» этот термин относился только к определенным правонарушениям и действиям, которые состояли в причинении вреда или нанесении обиды другому лицу, а также в нарушении «общего мира» (Friedensbruch). Установление «божьего мира» (pax dei), а затем его закрепление в светском законодательстве в виде «земского мира» имело своей основной задачей ограничение феодальных войн. Но, кроме того, земский мир включал в себя целый ряд отдельных провонарушений, борьба с которыми выдвигалась на первый план в тот или иной период. Имперский земский мир 1152 г. впервые включил в число нарушений общего мира убийство и телесные повреждения. Саксонский земский мир 1223 г. включил изнасилование и тайное убийство. Имперский земский мир 1224 г.— разбой, ересь и колдовство. Майнцкий земский мир 1235 г. прибавил взимание незаконных пошлин, чеканку чужой монеты 41.

Основной принцип указанных санкций, перешедший еще от [216] предшествующей эпохи, — это эквивалентность в возмещении причиненного вреда. Он отражен в обобщающем и часто применяемом в « Саксонском зерцале» понятии «возмещение ущерба» (wandel), охватывающем все существовавшие виды санкций.

Однако принцип возмещения вреда претерпел в средние века значительные изменения; наказание от лица публичной власти, которое во Франкском государстве применялось еще сравнительно редко, к XIII в. получило широкое распространение. Поэтому в «Саксонском зерцале» оно уже имело большой удельный вес среди различного рода санкций. И все же в «Саксонском зерцале» сохранялся и частноправовой принцип преследования за правонарушения; обвинение носило почти исключительно частный характер, действовало старое правило: «где нет жалобщика [истца] — там нет судьи», а наказание в ряде случаев можно было заменить выкупом (ЗП I 38 § 1; 65 § 2). Только в одном случае установлено участие официального обвинения: в суде гографа сельский староста обязан был обвинять человека, пойманного (с призывом на помощь) на месте преступления или нанесшего кому-либо телесное повреждение, также если жалоба в суде потерпевшим еще не была заявлена (ЗП I 2 § 4).

Кража зерна каралась смертной казнью. Если же проезжий накормит свою лошадь чужим зерном на поле, то он был обязан только возместить ущерб (ЗП II 39) 42. Здесь уже намечалось различие между уголовно-правовой и гражданско-правовой ответственностью. В соответствии с этим неявка в суд по жалобе, которая не содержала в себе обвинения в «злодеянии», влекла за собой лишь проигрыш дела, в то время как неявка в суд по делу, по которому выдвинуто было обвинение в «злодеянии», имела своим последствием объявление ответчика состоящим под подозрением, что влекло за собой очень серьезные ограничения в правах, в первую очередь — процессуальных.

Возмещение вреда занимало в «Саксонском зерцале» первое место среди санкций за правонарушения; возмещение причиненного правонарушением имущественного ущерба было обязательным. Однако только некоторые правонарушения влекли за собой исключительно обязанность возмещения вреда; большинство же из них было связано с применением и других санкций, налагавшихся от лица государственной власти. Именно со времен «Саксонского зерцала» удельный вес наказаний среди санкций за правонарушения значительно повысился по сравнению с предшествующей эпохой. [217]

Вергельд выступает в «Саксонском зерцале» уже как исторический пережиток. Его применение ограничивалось случаями неумышленного убийства и убийства в условиях необходимой обороны, но даже и здесь дело могло ограничиться добровольными соглашениями о возмещении ущерба, чем вергельд устранялся 43. Уплата вергельда предусматривается «Саксонским зерцалом» также за повреждение скота, но в этом случае вергельд был только возмещением ущерба по установленной таксе.

За правонарушения, отнесенные к категории «злодеяний», в «Саксонском зерцале» были установлены наиболее суровые наказания: различные виды смертной казни (повешение, четвертование, отсечение головы, сожжение на костре) и изувечивающие наказания (отсечение руки). Особо повышенная ответственность была предусмотрена в отношении тех «злодеяний», которые были отнесены к числу «нарушений мира». Так, за квалифицированные виды убийства, поджога, кражи и т. п. установлены были квалифицированные виды смертной казни. За бандитское убийство, поджог, за кражу лошади или вола, запряженных в плуг, за ограбление церкви, мельницы или кладбища, выполнение чужого поручения в своих корыстных целях и др. полагалось колесование, за ересь, колдовство, отравление — сожжение на костре, за кражу — повешение (ЗП II 13 § 4, 7, 1), за обыкновенное убийство или изувечение — смертная казнь или отсечение руки и объявление находящимся под подозрением (ЗП I 68 § 4).

За правонарушения, не отнесенные к категории «злодеяний», назначались телесные наказания (an Haut und Haar) или штраф и пеня. Так, за совершенную в деревне дневную кражу до трех шиллингов сельским старостой налагалось телесное наказание, за побои без нанесения рваных ран был установлен штраф и пеня (ЗП II 13 § 1), которая в ряде случаев (например, при телесных повреждениях) носила характер выкупа, вергельда (ЗП II 16 § 5—9). За обиду, нанесенную одним ленником другому, предусмотрен штраф, который уплачивался господину (ЛП II 51).

Особую категорию правонарушений составляли процессуальные нарушения. За них обычно устанавливалась пеня (Busse), которая уплачивалась противной стороне. Во всех случаях, когда за процессуальные нарушения противнику платилась пеня, судье уплачивался штраф (Gewette). Самым тяжким процессуальным нарушением считалось злостное уклонение от суда. Неявившийся в третий раз по вызову в суд обвиняемый в злодеянии объявлялся судом укрывшимся от суда, находящимся под подозрением; точно так же поступали с тем, кто сбежал, будучи застигнутым на месте преступления. Объявленного под подозрением [218] можно было во всякое время немедленно насильственно привести в суд; он не мог быть ни присяжным, ни свидетелем, ни обвинителем. Каждый суд мог объявить уклонившегося от суда состоящим «под подозрением» в пределах своего судебного округа. Однако нижестоящий суд мог добиться распространения действия своего постановления и объявления кого-либо состоящим «под подозрением» и в пределах судебного округа вышестоящего суда; суд гографа мог путем особого представления в графский суд распространить действие своего постановления на судебный округ графского суда, а последний получить от короля соответствующую санкцию на распространение этого постановления в пределах всего государства. Тогда уклонившийся от суда объявлялся находящимся в королевской опале (Konigsaclit), лишенным мира. Королевской опале подвергались также застигнутые с оружием в руках во время обещанного клятвою мира (ЗП II 71 § 2). Если в каком-либо замке бессудно держали людей под арестом и уклонялись от их представления в суд, то замок и люди, совершившие такое преступление, подвергались королевской опале (ЗП III 60 § 3). Кто в течение года и дня оставался в королевской опале и не очистил, себя в судебном порядке, тот объявлялся в состоянии высшей опалы (Oberacht), т. е. вне защиты права. Он был лишен мира, любой мог безнаказанно убить его, он лишался права на аллодиальную земельную собственность и на свой лен. Объявление в состоянии высшей королевской опалы было равносильно гражданской смерти, означало лишение семейных прав, прав на имущество и вообще правоспособности.

Сразу после своего появления «Саксонское зерцало» приобрело большой авторитет в правовых вопросах. Ha него ссылались шеффены г. Галле в своем заключении, данном городу Неймаркт (1235 r.), на него опирался монах Альберт фон ІПтаде в хронике города Штаде (1240--1241 гг.), оно оказывало большое влияние на постановление съезда князей в Брауншвейге по вопросу о выборах короля и короновании императора (1252 г.) и т.

B связи с этим начинается широкое распространение экземпляров «Саксонского зерцала». Его положениями не только все чаще руководствуются судьи и должностные лица, но оно служит образцом для составления новых правовых книг в разлпчпых районах и городах Германии. Центром распространения и влияния «Саксонского зерцала» стал город Магдебург. Выполненным в Магдебурге переводом «Саксонского зерцала» на верхненемецкий язык (1265—1275 гг.) пользовались составители «Аугсбургского Саксонского зерцала» (1265—1276 гг.), «Немецкого зерцала» (1274—1275 гг.) и оконченной примерно через год после него Императорской книги по земскому и ленному праву, в XVII в. получившей название «Швабское зерцало». Отдельные положения «Саксонского зерцала» уже в XIII в. вошли в правовые книги города Магдебурга, в том числе в наиболее важную из них — в «Саксонское городское право» (das sachsische Weichbildviilgata или просто Вульгата). Вульгата вскоре приобрела большое значение на юге и юго-востоке Европы, была переведена на латинский, польский и чешский языки.

Широкое распространение получила и созданная в Магдебурге 4-я немецкая редакция «Саксонского зерцала», на основе которой в 1270 г. была создана Гамбургская судебная книга. Под влиянием последней некоторые предписания «Саксонского зерцала» были включены в городское право Дрездена. K XlV в. «Саксонское зерцало» уже действовало также в Кёльне п ряде других городов, а многие из них в XIV в. стали центрами дальнейшего расширепия действия «Саксонского зерцала».

Его влпя- ние уже стаповилось «сплошным» во многих частях Германии. Из Кёльна «Саксонское зерцало» в XIV в. становится известным в городах кверху и книзу по течению Рейна. B Нидерландах на основе «Саксонского зерцала» и местного права до 1479 г. создается «Голландское Саксонское зерцало».

Усиление стремления к единству права вело к постепенному вытеснению правового партикуляризма. «Саксонское зерцало» дало толчок и послужило образцом для создания общего «Саксонского права». Лейпциг, Галле, Иена и другие города этой: зоны также становятся центрами влияния «Саксонского зерцала».

B результате роста авторитета «Саксонского зерцала» оно еще в XIV в. приобрело значение действующего закона, кодекса, т. e. фактически стало источником права в юридическом смысле.

Конечно, некоторые положения «Саксонского зерцала» со временем выходили из употребления, а иногда даже исключались из его текста.

Еще в 1252 г. при избрании короля Вильгельма Голландского впервые было в соответствии с «Саксонским зерцалом» проведено второе голосование, в котором участвовали только князья; но в 1257 г. двухступенные выборы императора имперской знатью уже были заменены одноступенными выборами, которые осуществлялись только семью курфюрстами. Седьмым стал король Богемский, которому Эйке фон Репков вообще отказывал в праве голоса (ибо он «не немец») [352].

Непризнание верховенства папской власти над императорской, стремление четко разграничить сферы светской и духовной власти, отклонение рецепции канонического права и другие неугодные церкви положения «Саксонского зерцала» привели в третьей четверти XIV в. к нападкам на «Саксонское зерцало», особенно настойчивым со стороны монаха-августинца Иоганна Кленкока (с 1350 г.) и его единомышленников. B 1374 г. папа римский Григорий XI в булле «Salvator generis humanb> осудил 14 статей «Саксонского зерцала» как еретические и несогласные с церковным правом. Эти articuli reprobati в последующие списки не включались.

Тем не менее влияние «Саксонского зерцала» продолжало расти.

Вершиной его влияния можно считать, вероятно, XVI век, когда само наименование «Саксонское зерцало» стало употребляться также в переносном смысле, означая нерушимый закон, пользующийся наивысшей силой. Более того, этим термином стали иногда называть также законы, относившиеся к древнейшим эпохам. Убедительный пример такого использования термина «Саксонское зерцало» принадлежит перу столь авторитетного автора, как Мартин Лютер, известный вождь реформации, переведший библию на немецкий язык. «Язычники,— пишет он,— не обязаны повиноваться Моисею. Моисей (т. e. закон Моисея — авт.) является Саксонским зерцалом только для евреев» [353].

Действие «Саксонского зерцала» в Германии продолжалось очень долго. B Саксонии к этому источнику права систематически обращались при разработке основных законов 1863 г. B Пруссии многие положения «Саксонского зерцала» имели непосредственную правовую силу до издания Всеобщего земского права 1794 r., а Ленное право «Саксонского зерцала» сохраняло силу до конституции 1850 г.

B Гольштейне, Лауэнбурге, Ангальте и в небольших городах Тюрингии «Саксонское зерцало» сохраняло правовую силу до 1 января 1900 r., по крайней мере использовалось для восполнения пробелов действующего законодательства. Более того, еще в 1933 г. Германский имперский суд сослался на авторитет «Саксонского зерцала» и процитировал его[354].

Особый интерес представляетвопросораспространении и влиянии «Саксонского зерцала» к востоку, где оно уже с XIII— JCIV вв. оказывало заметное влияние на право Чехии и Венгрии,

Лифляндин и Эстляндии, Польши и Литвы, а с XVI в. — Гали- ции, Белоруссии и т. д.[355]

Например, в Польше с XIII в. сходство ряда основных социально-экономических и политических условий феодализма (вча- стности, усиление колонизации обширных незанятых земель привлекаемыми на эти земли польскими, а также немецкими и отчасти фламандскими крестьянами, а затем и развитие городов) благоприятствовало частичной рецепции немецкого права, основанного в значительной мере на «Саксонском зерцале».

Сначала немецкое городское право непосредственно действовало в городах и селах, создававшихся немецкими переселенцами* главным образом в Силезии (с конца ХП — начала XIII в.) и в Малопольше, т. e. на юге Польши с центром в Кракове (в XIII в.). Затем появилась широкая практика распространения этого немецкого права как на вновь создаваемые, так и на давно* существующие города и села с польским населением; в последних до их перевода на немецкое право действовало польское право.

Немецкое право сохраняло самоуправление населения, освобождало его от повинностей в пользу короля, подчиняя население только крупным феодалам. Оно в ряде отношений улучшало* а затем и унифицировало хозяйственное и правовое положение крестьян, отвечая, таким образом, потребностям развивающейся экономики. B этом смысле оно выражало частичный и временный компромисс интересов крупных феодалов и свободных крестьян* ремесленников и т. д.

B середине XIII в. немецкое право в Польше — это плп непосредственно «Саксопское зерцало», или основанные па нем «правовые поучения» магдебургских шеффенов. Затем появились местные источники «немецкого права» — нормативные акты, принимаемые городскими советами или польскими крупными феодалами.

«Саксонское зерцало» влияло на развитие права в Польше прежде всего непосредственно. Так, между 1272 и 1292 гг. во Вроцлаве (Бреслау) была получена рукопись 4-й редакции «Зерцала». Ee текст по распоряжению местного епископа был переведен на латынь магистром Конрадом фон Оппельн (из Ополья). C этого текста в 1308 г. была снята копия для г.Кра- кова, сохранившаяся доныне. Затем рукописи «Саксонского зерцала» появляются в Легнице (нем. Лигниц) и других городах.

Под воздействием «Саксонского зерцала» или его обработок в ряде городов создаются свои правовые книги. Примерно в

1300—1350 гг. в г. Гёрлиц (польск. Згожелец) была создана та кая книга, по мнению ряда ученых, отразившая некоторые черты лервоначальной латинской редакции «Саксонского зерцала».

Наконец, во многих городах Польши было введено в действие основанное на «Саксонском зерцале» право г.

Магдебурга (в некоторых случаях и других немецких городов). B неясных случаях власти обращались к судам (шеффенам) этих городов за разъяснениями. Польские короли еще в XIII в. стали переводить крупные города на немецкое право. B 1257 г. г. Краков был официально переведен на Магдебургское право в том виде, как оно уже действовало во Вроцлаве. B 1356 г. король Казимир Великий предоставил Магдебургское право г. Львову. Эти города стали центрами дальнейшего распространения влияния «Саксонского зерцала». За ними последовали Калиш, Торунь, Гданьск и Сандомир, в котором до 1359 г. была создана новая латинская редакция «Саксонского зерцала» на основе 4-й немецкой редакции.

Подобным образом влияние «Саксонского зерцала» проникает в Оломоуц и другие города Моравии, через Гамбург и Гданьск — в орденские Лифляндию и Эстляндию и т. д.

Bo многих из этих городов и областей их магдебургское право и их правовые книги вовсе не были точными копиями «Саксонского зерцала» или права города Магдебурга. Они сочетали многие основные положения этих источников права с новыми текстами, отражавшими социально-экономическое, политическое и правовое развитие этих стран, в частности развитие городов и городского права.

Это право все более заметно отходило от своего саксонского прообраза. Еще в 1251 г. суд в г. Хелмно стал играть роль высшего суда для других городов немецкого права в Польше. B 1363 г. король Казимир III учредил верховный апелляционный суд в Кракове и запретил городам и селам немецкого права обращаться к суду г. Магдебурга. Постепенно Магдебургское право в Польше и его польские формы — хелминское право, сьредское право— начинают все шире усваивать элементы польского обычного и статутного права. Ограничения влияния «Саксонского зерцала», как и магдебургского права, в известной мере требовало и усиление крепостного права в Польше.

B изданных в 1556 г. Бартоломеем Гроицким «Статьях магдебургского права» на польском языке, признанных вскоре судами в качестве источника права, элементы «Саксонского зерцала» в заметной мере уступили место польским законам, правовым обычаям и понятиям.

Поэтому в книге уже было выдвинуто требование переименовать это право и называть его не магдебург- скнм, а польским городским правом.

B XVI—XVIII вв. издаваемые крупными польскими феодалами нормативные акты («сельские законы») все чаще изменяли предписания магдебургского, хелминского или сьредского права. Правда, многие правовые институты, перешедшие из немецкого обычного права и «Саксонского зерцала», еще сохранялись. Например, хергевет (мужская одежда, воинское имущество, снаряжение, наследуемые только мужчинами) и герада (женская одежда, украшения, утварь и т. n., наследуемые только женщинами) .

Аналогичным образом слабело влияние «Саксонского зерцала» и в других странах вплоть до полного прекращения его действия.

B наше время «Саксонское зерцало» представляет только исторический и научный интерес. Богатство его содержания и большая роль в прошлом делают его важным предметом изучения. Поэтому взяты на учет все сохранившиеся рукописи и фрагменты «Саксонского зерцала», а также его ранпие издания. Хомейер в 30-е и 40-е годы XIX в. насчитывал 188 рукописей «Саксонского зерцала». К. А. Экхардт в 1956 г. писал о наличии примерно 270 рукописей и фрагментов. P. Либервирт в 1982 г. отметил, что первая часть «Саксонского зерцала» (Земское право) сохранялась в 315 рукописях, причем некоторые из них содержали не один, а несколько текстов; поэтому их общее количество составляло 341. Ho в ходе войны, а также по другим причинам часть рукописей погибла. B настоящее время сохраняется 219 рукописей «Саксонского зерцала», содержащих, в частности, 242 текста Земского права. Кроме того, собраны упоминания о «Саксонском зерцале» в архивных документах, продолжается систематизация фактов, хотя бы косвенно связанных с подготовкой, составлением, применением, распространением и влиянием «Саксонского зерцала».

Систематически публикуются различные редакции «Саксонского зерцала». Выходящие в ряде стран издания оригинального текста или переводов «Саксонского зерцала» сопровождаются либо комментариями юридического характера[356], либо филологическими примечаниями[357] и т. д.

Среди этих публикаций выделяются издания иллюстрированных рукописей «Саксонского зерцала». B условиях почти всеобщей неграмотности и недостаточного знакомства с действующим правом даже среди должностных лиц XIII в. использование словесного текста «Саксонского зерцала» было для очень многих затруднительным и даже невозможным. Поэтому в конце XIII в. составители 4-й редакции «Саксонского зерцала» решили сделать его понятнее и доступнее для изучения и использования с помощью символических иллюстраций, наглядно объяснив все или почти все его существенные положения[358]. Многие списки «Саксонского зерцала» были обильно иллюстрированы[359]. Ряд таких рукописей был утерян. Первой из них была, как установил К. фон Амира, рукопись 1291—1295 гг., созданная, вероятно, в Мейссене и содержавшая примерно 950—960 рядов иллюстраций по одному и более рисунков в каждом ряду. Ho сохранились и были изучены 4 иллюстрированных рукописи XIV в., хранящиеся в Дрездене, Гейдельберге, Ольденбурге и Вольфенбюттеле. Изданы две из них — Ольденбургская и Дрезденская[360].

Содержащиеся в них рисунки — не только иллюстрации, но и параллельное словесному тексту образное изложение правового содержания «Саксонского зерцала».

Люди в них представлены символическими фигурами, обозначающими социальное положение лиц, о которых идет речь. Король, император — всегда в короне, князь — в головном уборе украшенном цветами, листьями, плетеным шелковым шнуром или золотым ободком. Граф — в светлом головном уборе, разделенном красной лентой на две выпуклые части. Ha шультгейсе шляпа особого фасона. Рядом с рыцарем всегда стоит щит. Замужняя женщина в отличие от незамужней носит ленты и вуаль. Духовных лиц отличает тонзура, монахов — особая ряса. Крестьянин всегда в коричневой сермяге, пастух в капюшоне, с дубиной и т. д.

Важную роль в этой символике играют поза и жест. Граф- судья поучает, подняв указательный палец. Подсудимый ждет приговора, просительно сложив руки. Сюзерен отказывает вас- салу в лене, отвернувшись. Получая леи, вассал стоит на коленях, вложив свои руки в руки господина. Передачу (возврат) простого лена символизирует вручение ветви, а если речь идет о «знаменном» лене, то вручается знамя.

Характерен сжатый способ изображения: вместо полного состава суда — только граф, вместо деревни — один дом, вместо собрания ее жителей — несколько человек п т. д. Однако когда речь идет о предметах, имеющих юридическое значение, они изображаются все. Лиц, исполняющих несколько прав и обязанностей в одном правоотношении или участвующих в ряде взаимосвязанных правоотношений, художник наделяет тремя, четырьмя или пятью руками, двумя лицами и т. д. B рисунке ЗП III 52 § 2 князь и граф, совершающие по два действия каждый (получение и предоставление лена), имеют по лицу и паре рук, обращенных к сюзерену, и по лицу и паре рук, обращенных к вассалу.

Иллюстрации нетрудно понять. Предписание ЗП II 28 § 3 изображено двумя рисунками: на первом ведут вора с петлей на шее, а на земле лежат связки украденных им дров и травы; на втором — привязанного к позорному столбу вора бьют розгами по спине; одновременно ему остригают волосы. B иллюстрации к ЗП III 86 § 1 подлежащие уплате три шиллинга (36 пфеннигов) представлены так: 12 монет расположеныпрямоугольником (3X4), над ними римская цифра III.

Издание различных как иллюстрированных, так и неиллюстрированных редакций «Саксонского зерцала» способствует все более широкому, полному и глубокому изучению содержания и развития этого важного исторического памятника.

B обширной специальной литературе о «Саксонском зарцале», которая лишь отчасти использована в настоящей книге, существует большое разнообразие оценок содержания и значения этого памятника.

Многие исследователи подчеркивают соответствие содержания «Саксонского зерцала» противоречивым традициям и культуре эпохи, большое историческое значение этого труда Эйке фон Репкова[361], полную оригинальность плана «Саксонского зерцала», а также «гениальную творческую силу» Эйке[362], «величие» его правовых идей, выраженных в «Саксонском зерцале» и содержащих несомненные «естественно-правовые интонации»[363]. Имели и имеют место также прямые попытки использования «Саксонского зерцала» в откровенно реакционных целях.

Мы далеки от желания унрощать проблему, односторонне оценивая содержание и значение «Саксонского зерцала». Советская историческая и правовая паука высоко оценивает огромный творческий труд Эйке фон Репкова и большое познавательное значение этого выдающегося исторического памятника. B нем нашла отражение сложная картина эпохи с достижениями и неудачами ее культуры: с одной стороны, жестокость, кулачное право, мракобесие, хищническая эксплуатация, произвол и т. д., с другой — многие гуманистические и прогрессивные воззрения и тенденции: идеи о праве всех людей быть свободными, стремление к справедливости, правопорядку, всеобщему благу, рациональной организации производства и к миру, представление о том, что необходимым условием осуществления этих идей и стремлений является активная борьба против общественного зла и совершенствование форм общественной жизни, убеждение в том, что необходимым средством всей этой деятельности является «справедливое право».

Таким образом, в «Саксонском зерцале» запечатлен один из важных этапов той исторической борьбы между добром и злом, которая окончательно разрешается в период перехода человечества от капитализма к социализму и ведет к полной победе социальной справедливости над угнетением и эксплуатацией, свободы над порабощением, мира над войной, права над бесправием.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: