Баксалова а м основания отказа адвоката от принятия на себя защиты подозреваемого обвиняемого
Обновлено: 18.04.2024
Верховный суд РФ изучил дело о незаконном обороте наркотиков, в котором оказался интересный нюанс: на предварительном следствии интересы обвиняемого представляла адвокат, которая также защищала подозреваемого по выделенному в отдельное производство делу.
Впоследствии ее второй клиент выступил свидетелем обвинения по делу первого. При этом подсудимый и на первом допросе, и в ходе предварительного следствия отрицал свою вину, а свидетель, наоборот, изобличал его в причастности к преступлению. Таким образом, у них была кардинально противоположная позиция, но зато общий адвокат. На это несоответствие закону в жалобе в высшую инстанцию обратила внимание уже новый адвокат обвиняемого: право ее клиента на защиту было нарушено, так как между интересами обвиняемого и свидетеля имелись противоречия, а представляла их одна и та же защитница.
Как следует из приговора, показания свидетеля, данные им в ходе предварительного следствия, в том числе при проверке его показаний на месте, приведены в качестве доказательств совершения преступления, в котором признан виновным осужденный.
При этом одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого (часть б статьи 49 УПК РФ), отмечает ВС.
«Защитник подлежит отводу, если оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им лица. По смыслу закона, указанные обстоятельства являются основанием отвода защитника независимо от того, в чем выражалась эта помощь и оказывалась она по тому же или иному делу (п. 1 ч. 1 ст. 72 УПК РФ)», - поясняет высшая инстанция.
Она также напоминает разъяснения Пленума: при наличии любого из обстоятельств, указанных в статье 72 УПК РФ, участие защитника исключается во всех стадиях уголовного судопроизводства (пункт 10 постановления от 30 июня 2015 года №29).
«Если между интересами обвиняемых, защиту которых осуществляет один адвокат, выявятся противоречия (признание обвинения одним и оспаривание другим по одним и тем же эпизодам дела; изобличение одним обвиняемым другого и т.п.), то такой адвокат подлежит отводу (п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, подпункт 2 пункта 4 ст. 6 закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», пункта 1 ст. 13 «Кодекса профессиональной этики адвоката»).
Исходя из взаимосвязанных положений части 1 статьи 72 УПК РФ установленное в пункте 3 данной нормы ограничение относится к случаям, когда защитник в рамках данного или выделенного из него дела оказывает или ранее оказывал в ходе досудебного производства либо в предыдущих стадиях судебного производства и судебных заседаниях юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого.
Однако это не исключает возможность отвода защитника и в иных случаях выявления подобных противоречий, не позволяющих ему участвовать в данном деле», - подчеркивает ВС.
В данном деле подозреваемый являлся свидетелем обстоятельств, которые входят в предмет доказывания по делу в отношении подсудимого и его показания, выступающего в качестве свидетеля обвинения, приведены в приговоре в качестве одного из доказательств, на основании которых судом сделан вывод о виновности осужденного. Таким образом интересы фигурантов противоречили друг другу, соглашается ВС.
При таких обстоятельствах, в силу прямого запрета закона адвокат не могла осуществлять защиту обвиняемого, раз она приняла на себя обязанности по защите свидетеля, поскольку их интересы противоречили друг другу, указано в определении высшей инстанции.
Более того, данные обстоятельства препятствовали составлению обвинительного заключения на основании доказательств, полученных при участии одного адвоката двух фигурантов с противоположной позицией, подчеркивает ВС.
В связи с чем Судебная коллегия определила отменить обвинительный приговор, а уголовное дело вернула прокурору для устранения нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих постановлению приговора.
19 апреля 2007 г. Совет Адвокатской палаты г. Москвы дал Разъяснение «Об основаниях прекращения участия адвоката-защитника в уголовном деле». В нем содержались рекомендации, как вести себя адвокату в двух ситуациях: 1) когда обвиняемый (подозреваемый) от него отказывается; 2) когда доверитель расторгает соглашение на защиту. В последнее время по данным вопросам в адвокатском сообществе возникла дискуссия, в ходе которой позиция столичного Совета подверглась критике. Считаю необходимым на нее ответить.
Отказ от защитника, участвующего в судопроизводстве по назначению
В отношении отказа от защитника позиция Совета АП г. Москвы состояла в следующем. Ходатайство о таком отказе обязан незамедлительно разрешать следователь путем вынесения мотивированного постановления в письменной форме. При отказе следователя вынести соответствующее постановление адвокат должен подать следователю письменное ходатайство о рассмотрении заявления обвиняемого. В случае отказа рассмотреть это ходатайство необходимо заявить о невозможности продолжать участвовать в процессуальном действии и покинуть место его производства, незамедлительно обжаловав действия (бездействие) следователя в соответствии с гл. 16 УПК РФ. Если же ходатайство об отказе от защитника рассматривается и не удовлетворяется, адвокат обязан продолжать участвовать в деле, ибо в силу ст. 52 УПК РФ такой отказ для следователя не обязателен.
Это разъяснение некоторые коллеги сочли недостаточным. Так, Совет АП Санкт-Петербурга 29 мая 2013 г. утвердил своим решением «Системный правоприменительный комментарий к статье 52 Уголовно-процессуального кодекса РФ “Отказ от защитника”». В нем развита мысль о том, что единственным основанием к непринятию надлежаще оформленного отказа от защитника может служить лишь подтвержденный фактами вывод, что этот отказ был «вынужденным и причиняющим вред его [обвиняемого, подозреваемого. – Г.Р.] законным интересам». Если же установлено, что волеизъявление лица, привлекаемого к уголовной ответственности, было свободным и добровольным, отклонение правоприменительным органом заявления об отказе от защитника недопустимо, и, следовательно, у адвоката нет законного основания продолжать осуществление защиты.
Изложенную позицию поддержала Экспертно-методическая комиссия Совета ФПА РФ (ЭМК), рекомендовавшая советам адвокатских палат разъяснить адвокатам, «что обязанности защитника возникают у адвоката лишь тогда, когда в этом качестве его признает подзащитный. Если адвокат принудительно, вопреки воле обвиняемого (подозреваемого) навязывается ему, у адвоката не возникает законного права защищать обвиняемого (подозреваемого) и, следовательно, нет обязанностей защитника, от которых он был бы не вправе отказаться. Поэтому адвокаты не должны принимать участие в уголовном судопроизводстве в качестве защитников по соглашению или по назначению против воли обвиняемых (подозреваемых) при условии, что такой отказ от адвоката не является вынужденным и причиняющим вред законным интересам обвиняемого (подозреваемого)».
Такие суждения представляются излишне радикальными. Не следует делать чрезмерный акцент на воле обвиняемого (подозреваемого) как непременном условии профессиональной уголовной защиты. Отечественный УПК в полном согласии с международно признанными стандартами современного состязательного процесса предусматривает обязательное участие адвоката по широкому кругу уголовных дел: если профессиональный защитник не приглашен, он назначается. При этом у обвиняемого (подозреваемого) нет права выбора защитника: следователь или суд посылает обезличенный запрос в коллегию или бюро (исключение – адвокатский кабинет), и в соответствии с принятым в адвокатском образовании графиком в процесс направляется адвокат, свободный от участия в делах по соглашению. Иными словами, если использовать терминологию ЭМК, назначенный адвокат как раз «навязывается» государством лицу, привлеченному к уголовной ответственности.
Позиция оппонентов Совета АП г. Москвы попросту ликвидирует институт обязательной защиты, поскольку, следуя ей, каждый адвокат, убедившись в том, что отказ от него обвиняемого, желающего защищать себя самостоятельно, является актом свободного волеизъявления, станет покидать место выполнения процессуальных действий.
Сказанное не означает, что адвокат не должен такой отказ поддерживать. Напротив, как неоднократно разъяснял Совет АП г. Москвы, ему следует заявлять о невозможности защищать обвиняемого (подозреваемого) при отсутствии к нему доверия. Но разрешать отказ – процессуальная компетенция следователя и суда. И если ходатайство об отказе не удовлетворено, адвокат не вправе выходить из дела.
Отказ от защитника, участвующего в судопроизводстве по соглашению
В Разъяснении обращено внимание на отличие отказа от защитника от расторжения соглашения на защиту. Первая ситуация регулируется нормами УПК РФ, вторая – нормами ГК РФ с изъятиями, предусмотренными Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Отказ от защитника может быть не удовлетворен следователем или судом, а расторжение соглашения ликвидирует само основание участия адвоката в процессе, прекращает обязательства сторон. Вторая ситуация требует более подробного разбора.
На основе совокупного анализа норм гражданского, уголовно-процессуального законодательства и законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре Совет АП г. Москвы пришел к выводу, что расторгать в одностороннем порядке по своей инициативе соглашение на защиту не вправе только адвокат, но такого права не лишен доверитель.
Доверитель может расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент производства по делу, что является юридическим фактом, лишающим адвоката права осуществлять какие-либо процессуальные действия в интересах своего бывшего подзащитного.
Если доверителем адвоката является не подзащитный, а иное лицо, то при расторжении им заключенного с адвокатом соглашения об оказании юридической помощи назначенному доверителем лицу (подозреваемому, обвиняемому) мнение бывшего подзащитного, желающего, чтобы адвокат продолжал его защиту, не может служить основанием для продолжения участия адвоката в деле. В такой ситуации адвокат может обсудить с обвиняемым возможность заключения нового соглашения и только после претворения этой возможности в реальность получить правовое основание для возобновления собственной защиты.
Критикуя Разъяснение, ЭМК сочла, что оно, в частности, дано в нарушение ст. 450 ГК РФ и в действительности право расторгать соглашение на защиту в одностороннем порядке у доверителя отсутствует.
ЭМК также поддержала мнение коллеги – члена Совета АП Красноярского края И.С. Богдановой о том, что одного факта расторжения обвиняемым (подозреваемым) соглашения на защиту для фактического прекращения участия адвоката в уголовном деле недостаточно и доверитель помимо расторжения соглашения должен еще заявить отказ от адвоката в соответствии со ст. 52 УПК РФ, а поскольку она «носит общий и универсальный характер», следователь и суд вправе ходатайство об отказе не удовлетворить.
Отрицать право доверителя расторгать соглашение на защиту в одностороннем порядке – чистейшее заблуждение. Статья 450 ГК РФ устанавливает: «Изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами или договором». Сам ГК РФ допускает одностороннее расторжение договоров, в первую очередь договора поручения (ст. 977), в силу того, что он носит строго личностно-доверительный характер. Доверитель вправе отказаться от своих обязательств и тем самым отменить договор поручения в любое время и без какого бы то ни было объяснения причин отказа. Это право является императивным, любое соглашение об отказе от него ничтожно. Было бы странно, если бы в таком праве было отказано доверителю в соглашении на уголовную защиту.
Крайне сомнительны наделение норм УПК РФ «общим и универсальным характером», распространение их действия на гражданско-правовые отношения. Как известно, соглашение на оказание юридической помощи представляет собой гражданско-правовой договор и вопросы его расторжения регулируются ГК РФ с изъятиями, предусмотренными Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Единственное изъятие, им предусмотренное, – «адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты» (подп. 6 п. 4 ст. 6) – означает запрет расторгать соглашение на защиту в одностороннем порядке адвокату, но не лишает такого права доверителя.
Коллегам следовало бы задуматься над простым вопросом: на каком основании адвокат будет находиться в процессе при расторгнутом соглашении? Очевидно, только в случае, если следователь или суд обяжет его продолжать защищать по назначению. Но такого права у них нет: определение порядка защиты по назначению относится к исключительной компетенции совета региональной палаты.
Применение ст. 430 ГК РФ к расторжению соглашения на защиту
Коллега И.С. Богданова обращает внимание на то, что в Разъяснении обойдена молчанием ст. 430 ГК РФ, регламентирующая договор в пользу третьего лица. Подмечено справедливо. Несправедливо только Совет за это порицать. Разъяснения советов адвокатских палат – не научный комментарий закона. Они даются по запросам адвокатов, вырастают из конкретных дисциплинарных производств. В дисциплинарной практике АП г. Москвы не наблюдалось ни одного случая, когда подзащитный возражал бы против расторжения соглашения на защиту доверителем – иным лицом. Посему такой сюжет в Разъяснении не рассматривался, и оно было посвящено конфликтам, когда соглашение расторгнуто законно, подзащитный от адвоката отказывается, а следователь и суд ходатайство об отказе не удовлетворяют и направляют в Адвокатскую палату представления о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности.
Но коль скоро вопрос о применении ст. 430 ГК РФ к расторжению соглашения на защиту поднят, выскажу на сей счет свои соображения.
В соответствии с ч. 2 ст. 430 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться своим правом по договору стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия третьего лица. Норма эта носит диспозитивный и вместе с тем бланкетный характер. Стороны не лишаются права заключать соглашение о расторжении договора, влекущее прекращение прав третьего лица, но такую возможность необходимо предусмотреть в самом договоре.
Норма, закрепленная ч. 2 ст. 430 ГК РФ, несомненно, подлежит учету адвокатами при заключении соглашения на защиту с доверителями – иными лицами. В соглашении должны быть четко указаны основания его расторжения. Для адвокатов они чаще всего связаны с такими существенными условиями соглашения, как порядок и размер выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь, а также компенсации расходов, связанных с исполнением поручения. В соглашение следует включать пункт о том, что при невыплате в обусловленные сроки вознаграждения адвоката (или аванса) и компенсации понесенных им расходов соглашение считается расторгнутым.
Адвокат приглашается к защите иными лицами с согласия подозреваемого, обвиняемого. Желание подзащитного, первоначально согласившегося с условиями договора, продолжать после его расторжения получать помощь адвоката, как уже отмечалось, никакого правового значения иметь не будет.
Отсутствие в соглашении оговорки об основаниях его расторжения действительно может поставить адвоката в сложное положение. Если следовать буквально правилам ч. 2 ст. 430 ГК РФ, в случае нарушения доверителем – иным лицом условия об оплате поручения адвокат обязан продолжать защищать обвиняемого, настаивающего на его участии в деле, и вправе после завершения процесса предъявить иск к доверителю о взыскании гонорара.
Особенно болезненна такая ситуация при исполнении поручения иногороднего доверителя. Не думаю, что дисциплинарные органы палаты подойдут слишком строго к «лопухнувшемуся» адвокату, если тот не согласился выехать в другой регион, потому что доверитель отказался оплатить ему проезд и гостиницу.
Позиция, согласно которой адвокат при расторгнутом соглашении вправе выйти из дела, только когда следователь или суд выразит на то свое соизволение, – «отрыжка» розыскного советского правосудия с его взглядом на адвоката в процессе как объект неограниченного государственного пользования.
Не так давно в адвокатском сообществе прозвучали крайне противоречивые взгляды относительно возможности адвоката отказаться от принятой на себя защиты по собственной инициативе, в частности по причине неисполнения доверителем обязательств по оплате гонорара и по иным основаниям.
По итогам профессиональных обсуждений наметились три основные позиции.
Первая, соответствующая требованиям закона, – отказ от защиты по инициативе защитника недопустим ни при каких обстоятельствах.
Вторая, реформаторская, – отказ от защиты возможен по ряду причин, включая неисполнение условий соглашения.
Третья, так называемая компромиссная, – отказ от защиты возможен в случаях крайней необходимости.
Хотелось бы поделиться недавним случаем из дисциплинарной практики Адвокатской палаты Ставропольского края, подтверждающим состоятельность третьей позиции.
Доверитель обратилась в адвокатскую палату с жалобой на бездействие адвоката, указывая, что последняя безосновательно отказалась от защиты обвиняемого, оставив его тем самым без защиты.
Ранее адвокат направила доверителю и подзащитному уведомления следующего содержания: «Довожу до Вашего сведения, что по состоянию здоровья, по объективным причинам, осуществление мною защиты Ваших прав и интересов на предварительном следствии не представляется возможным… В настоящее время мною предпринимаются меры к расторжению и иных соглашений об оказании юридической помощи».
Квалификационная комиссия адвокатской палаты, а затем Совет палаты прекратили дисциплинарное производство в отношении адвоката в связи с отсутствием нарушений законно-этических норм и сформулировали следующую правовую позицию: «Действующее законодательство прямо указывает, что адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого (подп. 6 п. 4 ст. 6 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” (далее – Закон об адвокатуре), ч. 7 ст. 49 УПК РФ).
Данные требования закона также нашли отражение в п. 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката: “…Адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на осуществление защиты по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты, кроме случаев, указанных в законе, и должен выполнять обязанности защитника, включая, при необходимости, подготовку и подачу апелляционной жалобы на приговор суда. ”, в п. 17 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, принятого 20 апреля 2017 г. VIII Всероссийским съездом адвокатов: “Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты. Адвокат участвует в уголовном деле до полного исполнения принятых им на себя обязательств, за исключением случаев, предусмотренных законодательством и (или) разъяснениями Комиссии Федеральной палаты адвокатов по этике и стандартам, утвержденными Советом Федеральной палаты адвокатов”.
Как видно, правовые нормы не предусматривают право адвоката-защитника отказаться от защиты по своей инициативе.
Вместе с тем действующий запрет не является абсолютным и безусловным и может быть преодолен состоянием крайней необходимости.
Крайняя необходимость образует случаи, когда лицо для того, чтобы предотвратить ущерб своим личным интересам (интересам других лиц, общества и государства), вынужденно причиняет вред другим охраняемым интересам. В уголовном праве это одно из обстоятельств, исключающих преступность деяния. В других отраслях права крайняя необходимость играет схожую роль.
Нет никаких препятствий для того, чтобы общеправовое правило крайней необходимости не могло быть применено в настоящем дисциплинарном производстве.
В данном случае адвокат заявила о невозможности выполнять обязанности защитника по причинам, не зависящим от ее воли, а именно в связи с ухудшением состояния здоровья. При этом она представила надлежащие медицинские документы, подтверждающие наличие у нее целого ряда тяжелых заболеваний хронического характера, а также их обострение на момент принятия решения о невозможности продолжения защиты.
Совет также учитывает и возраст адвоката, а также сложившиеся конфликтные взаимоотношения с доверителем и подзащитным, которые с учетом имеющихся заболеваний способны ухудшить динамику лечения.
С учетом тревожного состояния здоровья дальнейшее участие адвоката в производстве следственных действий и в судебных заседаниях может создать угрозу ее жизни и здоровью.
Таким образом, вынужденно причиняя вред подзащитному и прекращая его защиту, адвокат предотвратила, возможно, невосполнимый ущерб своему здоровью.
В соответствии с ч. 1 ст. 41 Конституции РФ: «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь».
А согласно ч. 2 ст. 41 Конституции РФ: «В Российской Федерации финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека, развитию физической культуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию».
В соответствии со ст. 21 Конституции РФ: «1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. 2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию».
Принуждение адвоката к продолжению защиты интересов обвиняемого в период резко ухудшившегося состояния ее здоровья может быть расценено как жестокое обращение, унижающее ее человеческое достоинство.
Конституция РФ имеет прямое действие (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ), а ее нормы являются непосредственно действующими».
Данное дисциплинарное дело приводит к выводу, что следует поддержать тех коллег, которые ранее предлагали Комиссии по этике и стандартам ФПА РФ установить перечень уважительных причин, в силу которых адвокат вправе отказаться от дальнейшей защиты обвиняемого (подсудимого).
УПК РФ Статья 49. Защитник
1. Защитник - лицо, осуществляющее в установленном настоящим Кодексом порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу.
2. В качестве защитников участвуют адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката.
(в ред. Федерального закона от 17.04.2017 N 73-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. Защитник участвует в уголовном деле:
(см. текст в предыдущей редакции)
1) с момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 - 5 настоящей части;
2) с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица;
(см. текст в предыдущей редакции)
3) с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях:
а) предусмотренных статьями 91 и 92 настоящего Кодекса;
б) применения к нему в соответствии со статьей 100 настоящего Кодекса меры пресечения в виде заключения под стражу;
3.1) с момента вручения уведомления о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном статьей 223.1 настоящего Кодекса;
(п. 3.1 введен Федеральным законом от 06.06.2007 N 90-ФЗ)
4) с момента объявления лицу, подозреваемому в совершении преступления, постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы;
5) с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления;
(п. 6 введен Федеральным законом от 04.03.2013 N 23-ФЗ)
4. Адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. С этого момента на адвоката распространяются правила, установленные частью третьей статьи 53 настоящего Кодекса.
(часть 4 в ред. Федерального закона от 17.04.2017 N 73-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4.1. В случае необходимости получения согласия подозреваемого, обвиняемого на участие адвоката в уголовном деле перед вступлением в уголовное дело адвокату предоставляется свидание с подозреваемым, обвиняемым по предъявлении удостоверения адвоката и ордера.
(часть 4.1 введена Федеральным законом от 17.04.2017 N 73-ФЗ)
5. В случае, если защитник участвует в производстве по уголовному делу, в материалах которого содержатся сведения, составляющие государственную тайну, и не имеет соответствующего допуска к указанным сведениям, он обязан дать подписку об их неразглашении, принимать меры по недопущению ознакомления с ними иных лиц, а также соблюдать требования законодательства Российской Федерации о государственной тайне при подготовке и передаче процессуальных документов, заявлений и иных документов, содержащих такие сведения.
(часть 5 в ред. Федерального закона от 17.04.2017 N 73-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
6. Одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.
7. Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого.
УПК РФ Статья 50. Приглашение, назначение и замена защитника, оплата его труда
1. Защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого. Подозреваемый, обвиняемый вправе пригласить несколько защитников.
2. По просьбе подозреваемого, обвиняемого участие защитника обеспечивается дознавателем, следователем или судом.
(в ред. Федерального закона от 05.06.2007 N 87-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. В случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток со дня заявления ходатайства о приглашении защитника дознаватель, следователь или суд вправе предложить подозреваемому, обвиняемому пригласить другого защитника, а в случае его отказа принять меры по назначению защитника в порядке, определенном советом Федеральной палаты адвокатов. Если участвующий в уголовном деле защитник в течение 5 суток не может принять участие в производстве конкретного процессуального действия, а подозреваемый, обвиняемый не приглашает другого защитника и не ходатайствует о его назначении, то дознаватель, следователь вправе произвести данное процессуальное действие без участия защитника, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 - 7 части первой статьи 51 настоящего Кодекса.
(в ред. Федеральных законов от 04.07.2003 N 92-ФЗ, от 05.06.2007 N 87-ФЗ, от 17.04.2017 N 73-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4. Если в течение 24 часов с момента задержания подозреваемого или заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу явка защитника, приглашенного им, невозможна, то дознаватель или следователь принимает меры по назначению защитника в порядке, определенном советом Федеральной палаты адвокатов. При отказе подозреваемого, обвиняемого от назначенного защитника следственные действия с участием подозреваемого, обвиняемого могут быть произведены без участия защитника, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 - 7 части первой статьи 51 настоящего Кодекса.
(в ред. Федеральных законов от 05.06.2007 N 87-ФЗ, от 17.04.2017 N 73-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
5. В случае, если адвокат участвует в производстве предварительного расследования или судебном разбирательстве по назначению дознавателя, следователя или суда, расходы на оплату его труда компенсируются за счет средств федерального бюджета.
Автор статьи
Читайте также: