Акты высших судебных органов как источники и формы гражданского права
Обновлено: 25.04.2024
[caption align="alignnone" width="180" caption="Правовая природа актов высших судебных инстанций в РФ"] [/caption] Раздел I: «Теория и история государства и права» 1. Проблема правотворческой деятельности судебных органов приобретает в современных условиях особенное значение. Судебная власть в настоящее время осуществляет не только функции правосудия, но и функцию своеобразного судебного правотворчества. На практике можно увидеть, что некоторые судебные акты в той или иной степени претендуют на общеобязательность и в связи с этим именуются многими правоведами как «источники (формы) российского права». 2. Некоторые ученые-юристы выделяют зачатки прецедентного права в деятельности Конституционного Суда РФ, в частности, в форме постановлений, связанных с разрешением дел о соответствии Конституции РФ различных нормативных актов и договоров 1 . В частности, Е.Г.Лукьянова отмечает, что решения Конституционного Суда о неконституционности акта выступают основаниями для изменения, отмены или принятия нового нормативного акта, имеют общий характер, общеобязательны, действуют непосредственно и не требуют подтверждения со стороны других органов, т.е. обладают признаками нормативности 2 . Противники данного подхода указывают, что отмена нормативного акта – «это прерогатива правотворческих органов, а не суда. Суд вправе дать лишь юридическую квалификацию рассматриваемого нормативного акта в смысле его соответствия или несоответствия Конституции РФ, закону». Решение суда о несоответствии нормативного акта Конституции РФ, закону – «это лишь основание для отмены этого акта компетентным правотворческим органом, а не самоотмена» 3 . По-нашему мнению, Конституционный Суд в любом случае не должен подменять законодателя. Хотя решения Конституционного Суда, несомненно, имеют огромную важность для правоприменительной практики, не стоит забывать и о совершенствовании самой законодательной базы, ведь именно многочисленные «пробелы», противоречия являются причиной того, что судьям приходится при разрешении дел искать ответы в судебной практике, актах толкования, а не в самой норме закона. 3. В юридической литературе немало вопросов возникает по поводу правовой природы постановлений по вопросам судебной практики Верховного Суда РФ. Многие ученые доказывают, что все составные части данных постановлений имеют общий нормативный характер, поскольку адресованы они всей системе существующих в стране судов общей юрисдикции, и что, если рассматривать данные постановления лишь в качестве рекомендаций, они вообще не смогут сыграть какой-либо роли в обеспечении Верховным Судом единообразного применения судами законодательства 4 . Однако, как справедливо отмечает В.В.Груздев, в случае объявления юридическими нормами правил, содержащихся в указанных разъяснениях, они попросту превратятся в нормативные акты, принятые судебными органами. В руководящих разъяснениях норм права не содержится. Формулируемые в этих актах правовые положения есть результат логического развития применяемых норм как неотъемлемой стадии процесса толкования права 5 . Действительно, данные разъяснения не могут быть ничем иным, как конкретизирующим предписанием, это «чистые» интерпретационные акты, содержащие правила применения юридических норм 6 . Руководящие разъяснения следует рассматривать как вспомогательный способ ликвидации недостатков закона, помимо основного (законодательного) 7 . 4. Наряду с руководящими постановлениями Пленума Верховного Суда РФ дискуссионным остается также вопрос относительно места и юридической природы разъяснений по вопросам судебной практики, издаваемые Высшим Арбитражным Судом РФ. В юридической литературе нередко руководящие постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ рассматриваются как разновидность «актов официального нормативного толкования», выступающего в виде синтеза толкования и правоприменения. Однако следует подчеркнуть, что в теоретическом и практическом плане разработка и принятие «руководящих разъяснений» не преследует цель создания новых правовых норм, а сформулированные в постановлениях организационно-вспомогательные правила призваны обслуживать практическое применение уже имеющихся норм права. 5. Таким образом, в Российской Федерации пока нет никаких оснований для введения прецедентного права ни в обычаях, ни в судебной практике, потому что твердо установлен принцип независимости судьи в процессе, согласно которому судья в каждом конкретном случае при принятии решения должен руководствоваться законом. Не стоит забывать и о том, что у нашей страны своя история развития, свой путь становления законодательства. Поэтому следует избегать необдуманного заимствования зарубежных правовых институтов. Литература: 1.Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. – С.406. 2.Лукьянова Е.Г. Глобализация и правовая система России (основные направления развития). – М.: Норма, 2006. – С.53. 3.Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права, М.: Юристъ, 2000. С.109. 4.Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнику права // Судебная практика как источник права, М.; Юристъ, 2000. С.82. 5.Груздев В.В. Проблемы судебного толкования права в России // Российский судья. 2008. № 5. С.37-38. 6.Малюшин А.А. Проблемы прецедентного характера судебной практики в современных условиях // Российский судья. 2009. № 10. С.6. 7.Волков К.А. Значение судебного прецедента для преодоления недостатков уголовного закона // Российская юстиция. 2010. № 1. С.58. © Сакавичус М.С., 2012 Сакавичус М.С., студентка, научный руководитель: д.ю.н, профессор, заслуженный юрист РФ Реутов В.П., Пермский государственный национальный исследовательский университет, г. Пермь Материалы по теме ИСТОЧНИК// Материалы XIV Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых (Пермь, 26-30 апреля 2012 года)
Правотворчество органов судебной власти традиционно является предметом научных споров в рамках романо-германской правовой традиции. При этом обычно обсуждаются такие вопросы, как понятие судебной практики, обязательность выработанных ею правоположений, возможность осуществления правотворческой деятельности судами разного уровня, признание судебной практики, пусть и с рядом оговорок, источником права.В странах романо-германской правовой системы относительно судебной практики придерживаются иных установок, чем в странах общего права. В основном они сводятся к следующему:
- формально все суды наделены равными полномочиями и не связаны решениями друг друга;
- решения одного суда не является обязательными для другого суда, в том числе в рамках одной подсистемы судебных органов;
- решения вышестоящих судов, не являются обязательными для нижестоящих судов при рассмотрении аналогичных дел;
- использование судом и сторонами по делу ссылок на позиции вышестоящих судебных инстанций не является обязательным и осуществляется в силу их убедительности;
- судьи не формулируют право, а лишь корректируют его, давая то или иное толкование закона.
В России, в общем и целом относящейся к романо-германской правовой семье, доминирующая правовая доктрина отрицает судебное правотворчество. Компетенция суда сводится исключительно к применению права.
Советская теория права всегда исходила из постулата, что судебная практика не является источником права. С.Л. Зивс подчеркивал, что обратное противоречило бы «принципу подзаконности судебной деятельности. Правотворческая деятельность суда с неизбежностью умаляет значение закона» . По мнению И.Б. Новицкого, «в советском государстве не может быть места для судебного прецедента.
Советский суд является проводником и стражем законности, он должен строго следить за тем, чтобы общие нормы закона (и подзаконных актов) неукоснительно соблюдались всеми гражданами, должностными лицами, учреждениями и прежде всего самим судом» . Считалось, что в законодательного процесса при формировании правовых норм есть возможность учесть гораздо больше факторов, чем это способен сделать суд при рассмотрении конкретного дела, а высшие судебные органы осуществляют исключительно надзор за деятельностью нижестоящих судов, обеспечивая единство применения законов.
В современных условиях данный подход сохраняет свои доминирующие позиции, подкрепляясь новым доводом: судебная практика не может являться источником права, ибо это противоречит принципу разделения властей. Однако, представляется, что правотворческая функция судов вполне совместима с конституционным принципом разделения властей. Судебная власть формирует правоприменительную практику (соответствующие правила) в процессе разрешения конкретных спорных ситуаций, рассматриваемых в рамках общих норм закона, и не претендует на узурпацию прерогатив законодательной власти по установлению абстрактных общеобязательных норм. Напротив, признание за отдельными органами судебной власти правотворческой функции способно обеспечить большую «эластичность» и эффективность законодательных предписаний.
Однако статус источника права не может признаваться за решение суда любой инстанции (содержащимися в нем правоположениями). Правотворческой функцией должны обладать только высшие суды Российской Федерации.
В последние годы российская судебная практика демонстрирует функционирование актов высших судебных органов в качестве источников права. Суды нижестоящих инстанций в своих решениях постоянно ссылаются на судебные акты, разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.
Е.Б. Абросимова отмечает, что «…постановления Пленума Верховного Суда РФ обладают признаками источника права:
1) являются способом внешнего выражения права;
2) выступают способом закрепления нормы;
3) принимаются уполномоченным на то органом Российского государства;
4) содержат именно нормы права, выраженные в абстрактной форме, адресованные неограниченному числу лиц;
5) рассчитаны на многократное применение;
6) подлежат обязательному опубликованию, иными словами обладают признаками нормативного акта, подзаконного характера».
В связи с этим целесообразно законодательно признать правотворческие функции за высшими судебными органами, в частности за Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным судом РФ. Такое правотворчество уже фактически существует. Косвенно нормотворческая функция судов закреплена в АПК, где указано, что судебное решение может быть отменено судом надзорной инстанции в случае нарушения единообразия толкования и применения норм права . Кроме того, в соответствии ФЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» по вопросам своего ведения Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ принимает постановления, обязательные для арбитражных судов в Российской Федерации.
Разъяснения и постановления высших судов является вторичным или производным источником права; они основываются на законе, конкретизируют и дополняют его с учетом реальных гражданско-правовых отношений. Придание постановлениям и разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ статуса источника права не будет противоречить принципу разделения властей, умалять роль Конституции РФ, федеральных конституционных законов и федеральных законов в системе источников права Российской Федерации. Высшие суды не могут иметь право непосредственно изменять закон, но функция толкования, предполагающая в случае необходимости возможность корректировки и конкретизации правовых норм, должна быть за ними признана.
Судебная практика неизбежно сопряжена с расширительным или ограничительным толкованием высшими судами Российской Федерации неясных законодательных положений, преодоление пробелов в законодательстве. В рамках требования единообразия судебной практики в качестве источника права должны рассматриваться только разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ, представляющие собой, в том числе, консолидированное мнение высших судов, в отношении однотипных решений, принятых судами низших инстанций по конкретным делам.
Мкртумян А.Ю., Председатель Палаты по гражданским делам Кассационного Суда Республики Армения, кандидат юридических наук.
В статье дается анализ судебной практики как источника гражданского права. Автор разграничивает понятия судебной практики и судебного прецедента; делает вывод, что наделение судов правотворческой ролью может способствовать повышению эффективности совершенствования действующей нормативно-правовой базы, а также развитию гражданско-правового регулирования.
The article contains an analysis of court practice as a source of civil law. The author reveals the difference between the notions of "court practice" and "judicial precedent" and comes to a conclusion that vesting courts with law making power can facilitate the improvement of the legislation in force, as well as the development of the civil law regulation .
Mkrtumjan A.J. Court practice as a source of civil law in Russia.
При анализе судебной практики как источника гражданского права необходимо разграничивать два понятия: "судебная практика" и "судебный прецедент". Различие между ними всегда подчеркивали российские правоведы. По этому поводу известный французский компаративист Р. Давид писал: "Если спросить советского юриста, какова роль судебной практики в Советском Союзе, он убежденно ответит, что эта роль значительна. Если же спросить его, является ли судебная практика источником права, то последует незамедлительный и четкий отрицательный ответ" .
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1992. С. 170.
Причину такого неприятия судебных прецедентов советскими юристами Р.З. Лившиц видит в господстве в советское время нормативистского подхода к праву, а также в подчиненной роли суда по сравнению с иными органами государственной власти .
См.: Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 4.
В истории Советского государства был период, связанный с активным правотворчеством судов, - это первый период существования новой власти, когда только создавались советское законодательство и советская судебная система. Декрет о суде N 3 (июль 1918 г.) предоставил местным народным судам право при назначении наказаний руководствоваться своей "социалистической совестью". Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. стали первой попыткой обобщения практики судов и революционных трибуналов . Они содержали только общую часть, и на ее основе суды должны были выносить конкретные решения.
См.: Пашенцев Д.А. История государства и права России. М., 2007. С. 219.
В последующие годы официальная концепция советского права считала аксиомой положение о том, что судебный прецедент не может рассматриваться в качестве источника права, "поскольку это ассоциировалось: а) с разрушением социалистической законности, понимаемой лишь как строгое и неуклонное соблюдение законов и других законодательных актов; б) с возможным судебным произволом в процессе одновременного выполнения правотворческих и правоприменительных функций и в) с подрывом или же по меньшей мере с ослаблением правотворческой деятельности законодательных органов" .
Марченко М.Н. Источники права. М., 2005. С. 379.
По мнению профессора А.А. Тилле, "судебная практика (прецедент) служит важным источником советского права" . Он поясняет: "Верховные суды Союза и союзных республик публикуют бюллетени с "образцовыми решениями" и приговорами по конкретным делам. Теоретически нижестоящие суды вправе не руководствоваться ими. Практически же каждый адвокат знает, что если он в суде сошлется на определение Верховного Суда по аналогичному делу, суд решит его дело именно так. Но, кроме того, Пленумы Верховных Судов издают постановления, которые теоретически разъясняют закон, практически же устанавливают новые нормы права" . С тем, что в действительности роль судебной практики в СССР была значительна, соглашался и Р. Давид . Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Жуйков также утверждает, что судебная практика, выраженная в разъяснениях Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР, всегда "признавалась источником права, поскольку в судебных решениях допускались ссылки на них как на правовую основу разрешения дела" .
Тилле А.А. Советский социалистический феодализм 1917 - 1990. М., 2005. С. 142.
Тилле А.А. Указ. соч. С. 143.
См.: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Указ. соч. С. 183.
Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права // Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 16.
Судебная практика может рассматриваться в широком смысле - как синоним судебной деятельности. Нас интересует судебная практика в узком значении - как "выработанные в ходе судебной деятельности правовые положения, определения - дефиниции, правила, указания, которые обладают определенной степенью обобщенности, общепризнанности и (во всяком случае, некоторые из них) обязательности" .
Боботов С.В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ). М., 1994. С. 108.
Выдающийся русский дореволюционный правовед Н.М. Коркунов признавал судебную практику самостоятельным источником права. В то же время он отмечал: "Признавая судебную практику самостоятельным источником права, мы должны оговориться, что это не следует понимать так, чтобы раз принятое судом решение какого-нибудь спорного вопроса безусловно связывало суд на будущее время" . При такой постановке вопроса судебная практика не выступает в качестве прецедента.
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права (по изд. 1914 г.). СПб., 2004. С. 361.
Не менее выдающийся современник Н.М. Коркунова Е.Н. Трубецкой писал, что в России судебная практика имеет значение самостоятельного источника права, но это значение было официально признано за ней только со времени издания Судебных уставов 1864 г. "В них впервые предписывалось суду не останавливать решения под предлогом неясности, неполноты или противоречия существующих законов, а разрешать непредвиденные законом случаи на основании общего разума всего законодательства" . Действительно, в соответствии со ст. 10 Устава гражданского судопроизводства "суд обязан решить дело по разуму существующих законов, не останавливая решения под предлогом неполноты, неясности или противоречия в оных". Здесь усматриваются уже элементы правотворчества в деятельности судов. В то же время, как отмечал К.П. Победоносцев, "суд, в коем производится дело, требующее решения, вполне свободен и не зависит от воззрений и мнений высшей инстанции во всем, что относится до обсуждения спорного предмета по существу оного. " . Данное положение фактически отрицает значение прецедента для гражданского судопроизводства. Судебное решение выносится на основе закона, а не на основе ранее принятых вышестоящими судами решений.
Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 132.
Победоносцев К.П. Судебное руководство. М., 2004. С. 102.
По мнению М.П. Авдеенковой и Ю.А. Дмитриева, нельзя признать формой права судебную практику в целом. По их мнению, формой права в России являются только решения высших судов: Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ .
См.: Авдеенкова М.П., Дмитриев Ю.А. Основы теории конституционного права. М., 2005. С. 175.
Данные авторы выделяют только один вид решений судов общей юрисдикции ниже Верховного Суда РФ, которые являются формой права, - это решения о признании нормативно-правовых актов недействующими. "Решение суда общей юрисдикции, которым нормативно-правовой акт признан противоречащим акту, высшему по юридической силе, по своей природе означает признание его недействующим и, следовательно, с момента вступления суда в силу не подлежащим применению; как любое судебное решение, оно обязательно к исполнению всеми субъектами, которых оно касается" .
Авдеенкова М.П., Дмитриев Ю.А. Указ. соч. С. 176.
Заслуживает внимания точка зрения, что к оценке судебного прецедента нужно подходить с юридической и фактической стороны. Как пишет А.Ф. Галузин, "с юридический точки зрения важно, что официально. судебный прецедент не признается источником права, поэтому нельзя безоговорочно относить к судебному прецеденту ни разъяснения Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, ни постановления и определения Конституционного Суда РФ" . Фактически же, отмечает данный автор, решения вышестоящих судов всегда учитывались нижестоящими.
Галузин А.Ф. Правовая безопасность как самостоятельный вид безопасности // Право и политика. 2007. N 12. С. 125.
Какую же роль играют решения высших судов России в развитии гражданского права? Как известно, Верховный Суд Российской Федерации активно участвует в создании судебной практики. Пленум Верховного Суда дает разъяснения судам по вопросам применения законодательства. Президиум Верховного Суда рассматривает материалы изучения и обобщения судебной практики. Судебные коллегии Верховного Суда также вырабатывают единообразную практику применения законодательства. Таким образом, с одной стороны, восполняются пробелы в законах (что является правотворческой деятельностью), с другой - достигается определенное единообразие в применении действующего законодательства судами общей юрисдикции. По мнению В.Н. Синюкова, такое положение вещей позволяет сказать, что постановления Пленума Верховного Суда служат ориентирующим для судов фактором, порой не менее императивным, чем формальные установления законодательства .
См.: Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Саратов, 1994. С. 419.
В соответствии с п. 5 ст. 19 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (в ред. от 5 апреля 2005 г.) Верховный Суд дает разъяснения по вопросам судебной практики. Насколько такие разъяснения можно считать источником гражданского права? По этому поводу среди цивилистов не существует единой позиции. Ряд авторов полагают, что эти разъяснения можно отнести к источникам права и они соответственно содержат нормы права . Другие авторы считают, что высшие судебные органы не могут устанавливать новые нормы права, а правомочны лишь разъяснять, толковать действующие нормативные установления. Поэтому постановления судебных пленумов при всей их важности для правоприменительной практики нельзя относить к источникам права . Но и те и другие исследователи отмечают важность постановлений Пленумов Верховного Суда РФ для развития правоприменительной практики, для толкования и применения правовых норм.
См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 54 - 55; Калмыков Ю.Х. Вопросы применения гражданско-правовых норм. Саратов, 1976. С. 31 - 45; Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть. Курс лекций. Чебоксары, 1997. С. 83.
См.: Алексеев А.А. Общая теория права: В 2 т. Т. 2. С. 311, 314; Гражданское право / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало и В.А. Плетнева. М., 1998. С. 29 - 30.
На наш взгляд, позиция, отрицающая значение судебной практики как источника права, представляется противоречивой. Например, О.Н. Низамиева пишет, что Верховный Суд РФ нормотворческими функциями не наделен. Следовательно, постановления Пленума Верховного Суда не формулируют новых норм права, а только дают толкование уже существующим. Но далее она указывает, что постановления Пленума характеризуются обязательностью. Как справедливо полагал Я.Ф. Фархтдинов, постановление Пленума ВС РФ является подзаконным актом. "Постановление, содержащее разъяснение нормативного характера, является вспомогательным актом, способствующим правильному применению закона судов. Оно обязательно для суда и других участников дела потому, что обязателен сам. закон, содержание которого разъясняется" . Очевидно противоречие между тем, что постановления Пленума не признаются источником права и здесь же признаются подзаконным нормативным актом. Во-первых, подзаконный нормативный акт и есть источник права. Во-вторых, подзаконные нормативные акты издаются органами исполнительной, а не судебной власти.
Низамиева О.Н. Роль постановлений Пленума Верховного Суда РФ в механизме правового регулирования имущественных отношений в семье // Актуальные проблемы гражданского права и процесса. Сборник материалов Международной научно-практической конференции. Вып. 1. М.: Статут, 2006. С. 158.
В п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" указано, что суд наряду с законом ("материальным законом, примененным судом к данным правоотношениям, и процессуальными нормами, которыми руководствовался суд") должен учитывать:
"а) постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах "а", "б", "в" части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, на которых стороны основывают свои требования или возражения;
б) постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле;
в) постановления Европейского суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле" .
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 2.
По мнению В.В. Долинской, "взаимодействие судебной практики с наукой гражданского права и гражданским законодательством означает, что она не только воспринимает теории, идеи, вырабатываемые наукой, но и сама в результате обобщений оказывается перед необходимостью анализа, теоретического осмысления полученных материалов. Эту задачу решают руководящие разъяснения высших органов судебной системы" .
Долинская В.В. Судебная практика как источник гражданского права // Цивилист. 2007. N 2.
Как справедливо отмечает В.В. Долинская, в судебной практике сложился ряд положений, которые были позднее закреплены в гражданском законодательстве: о коммерческом характере договора передачи дома на условиях пожизненного содержания продавца, о продлении сроков исковой давности, пропущенных по уважительным причинам, и т.д. В п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 октября 1991 г. N 11 "О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел по спорам между гражданами и жилищно-строительными кооперативами" было закреплено, что право пользования жилыми помещениями в домах жилищно-строительных кооперативов основано на членстве гражданина в кооперативе, а в случае полной выплаты паевого взноса - на праве собственности на квартиру. Сейчас эта норма вошла в п. 4 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации.
В Федеральном конституционном законе "Об арбитражных судах в Российской Федерации" (п. 2 ст. 13) устанавливается, что по вопросам своего ведения Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации принимает постановления, обязательные для арбитражных судов в Российской Федерации. Данные постановления принимаются в целях разъяснения действующего законодательства, конкретизации и детализации норм права, восполнения обнаружившихся в законе пробелов и устранения противоречий, т.е. фактически направлены на правильное применение действующего закона.
По мнению Н.А. Рогожина, постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам применения законодательства являются дополнительным к действующему закону источником процессуального права, поскольку выработанные в них правоположения (правила правового характера) производны от действующих норм права и направлены на их действенную реализацию. На данные постановления арбитражные суды могут делать ссылки в мотивировочной части решения, так же как на законы и иные нормативные правовые акты . Действительно, в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 170 АПК РФ в мотивировочной части решения арбитражного суда могут содержаться ссылки на постановления Пленума ВАС РФ по вопросам судебной практики.
См.: Рогожин Н.А. Арбитражный процесс: Курс лекций. М., 2007.
По мнению Е.С. Клейменовой, значимость прецедентной практики ВАС РФ косвенно подтверждается ст. 304 АПК РФ, согласно которой вступивший в законную силу судебный акт арбитражного суда подлежит отмене Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, если нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права. Следовательно, арбитражным судам при вынесении решения необходимо учитывать также толкование, даваемое высшими судебными инстанциями, чтобы данное решение впоследствии не было отменено как противоречащее единообразному толкованию .
См.: Клейменова Е.С. Роль прецедентной практики высших судебных инстанций в регулировании изъятия земельных участков для государственных и муниципальных нужд // Арбитражный и гражданский процесс. 2007. N 6.
В.Ф. Яковлев подчеркивает, что значение постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ состоит в выработке на основе анализа судебной практики единственно правильного толкования применяемого судами закона. "Выработанные Пленумом подходы к применению нормативных правовых актов имеют важное значение не только для судов, но и для участников экономических отношений, которые должны организовать свою работу по определенным, предсказуемым правилам, в том числе и по тем, которые подвергаются толкованию. Разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ представляют собой его официальную позицию по тому или иному вопросу судебной практики. " .
Яковлев В.Ф. Предисловие // Вестник ВАС РФ. Специальное приложение к N 1. 2001. С. 7.
Таким образом, несмотря на противоречивость существующих в юридической литературе точек зрения по вопросу о том, считать ли судебную практику источником гражданского права, большинство авторов признают, что решения высших судов обладают таким признаком, как обязательность для судов более низкой инстанции. При рассмотрении гражданских дел суды общей юрисдикции обязательно ориентируются на утвержденные Пленумом Верховного Суда обзоры практики, а также на постановления Пленума Верховного Суда. Аналогичным образом обстоит дело с Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации.
Представляется, что в гражданском праве существование судебной практики как фактического источника права имеет свои положительные стороны. Прежде всего судебная практика способствует развитию гражданского права, не ограничивая его только усилиями законодателя. Какой бы хороший и полный закон ни приняли законодатели, только практика покажет степень его эффективности. Наделение судов правотворческой ролью может способствовать повышению эффективности совершенствования действующей нормативно-правовой базы, а также развитию гражданско-правового регулирования.
Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.
Нормы гражданского права характеризуются признаком абсолютности. Индивидуальный и относительный характер нормы гражданского права приобретают с момента их применения к определенным отношениям, в которых участвуют конкретные лица, определены предметы имущественного оборота и прочие индивидуально-определенные элементы любого гражданско-правового договора. Соответственно жизнеспособность нормы гражданского права приобретает с момента возникновения гражданско-правового отношения.
В ряде случаев, когда договорные отношения находятся за рамками специальных норм, в связи с их отсутствием в гражданском законодательстве, стороны договора должны действовать разумно и добросовестно, избегая всевозможных конфликтов и споров, так как существующие между ними отношения регулируются только договором, а не конкретными нормами гражданского права. При возникновении споров по таким обязательствам решающее значение будет иметь прежде всего договор. Если спор не разрешается мирным путем, то он подлежит передаче в суд. При рассмотрении подобных споров и вынесении по ним решений суды должны руководствоваться правосознанием судей исходя из общего смысла и содержания гражданского законодательства.
Решая подобные задачи, суды фактически осуществляют нормотворческие функции, восполняют тем самым существующие в законодательстве пробелы. Необходимый критерий судья находит в данных науки, в свой совести и в судебной практике76. При вынесении судебных решений суды должны учитывать, что принятое ими решение вполне может быть использовано другими судами при рассмотрении аналогичных споров. В данном случае речь идет о судебных решениях кассационных судов и Верховного Суда РФ. Подобные судебные решения не являются источниками права в абсолютном значении, так как они принимаются по результатам исследования обстоятельств конкретного дела, его особенностей и условий спорного обязательства.
При рассмотрении каждого судебного дела исследуются конкретные обстоятельства дела, факты и доказательства, имеющие юридическое значение для объективного рассмотрения дела. Поэтому полное и всестороннее исследование обстоятельств спорного дела достигается путем применения судами сугубо индивидуального подхода при его рассмотрении, в том числе и при выборе применимой нормы права. В случаях, когда спорные отношения спорящих сторон определены только условиями договора, суды при рассмотрении таких споров и вынесении решений по ним берут за основу именно эти условия. Иными словами, материальной основой для принятия по таким судебным спорам решений является только договор.
Соответственно применительно к подобным видам споров выводы суда, положенные в основу резолютивной части судебного решения приравниваются к источнику гражданского права, применяемому только в отношении спорящих сторон. Таким образом, судебные решения, характеризуются относительностью, а не абсолютностью, поэтому распространяются только на конкретные спорные отношения, основанные на сугубо индивидуальных условиях договора и обстоятельствах дела. Распространение таких выводов на другие обязательственные отношения повлечет за собой необъективность рассмотрения спора, несмотря на то, что процессуальные подходы являются едиными, соответствующими нормам процессуального права.
В случаях, когда решения нижестоящих судов подтверждаются еще выводами Верховного Суда РФ и Верховных судов республик, рассматривающих дела в порядке надзора, данные выводы могут иметь методологическое значение для аналогичных видов споров, со схожими предметами и основаниями исковых требований. В связи с этим необходимо отметить, что Верховный Суд РФ кроме рассмотрения судебных актов нижестоящих судов, вступивших в законную силу в порядке надзора, обобщает также практику применения нижестоящими судами законов и иных нормативных актов. В частности, Верховный Суд РФ дает разъяснения нижестоящим судам по вопросам судебной практики, а также разрабатывает предложения по совершенствованию законов и иных нормативных правовых актов, регулирующих отношения в гражданско-правовой сфере.
Приоритетными направлениями деятельности данных подразделений являются:
– анализ и обобщение практики рассмотрения арбитражными судами, судами общей юрисдикции, в том числе военными судами, гражданских, административных и уголовных дел, а также анализ судебной статистики;
– организация изучения судебной практики верховными судами республик, краевыми и областными судами, судами городов федерального значения, судами автономной области и автономных округов Российской Федерации, военными судами в соответствии с запросами Верховного Суда РФ, а также обсуждения указанными судами проектов постановлений Пленума Верховного Суда РФ, содержащих разъяснения по вопросам судебной практики;
– подготовка официальных отзывов на проекты законов, замечаний и предложений к ним в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации;
– участие в работе по подготовке законопроектов, внесение которых в Государственную Думу РФ осуществляется Пленумом Верховного Суда РФ в порядке законодательной инициативы;
– участие в разработке проектов международных договоров о правовой помощи;
– учет и анализ судебной практики по уголовным, гражданским и административным делам, формирование банка данных судебной практики, оказание помощи судьям, работникам Аппарата коллегий Верховного Суда РФ по тематическому подбору судебной практики;
– учет и анализ правовых позиций, содержащихся в постановлениях Европейского суда по правам человека.
Названные функции аппарата Верховного суда РФ позволяют на основе обобщения текущей судебной практики по наиболее сложным спорным вопросам разрабатывать рекомендации и давать разъяснения по рассмотрению таких споров нижестоящим судам, в том числе и путем применения необходимых норм гражданского права. Примером подобного судебного разъяснения является совместное Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 и Постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25, которые являются наиболее базовыми разъяснениями судов высших судебных инстанций по применению норм гражданского права, в том числе и в случаях выявления пробелов в праве. Соответственно нижестоящие суды при вынесении решений вправе при необходимости воспользоваться данными разъяснениями при выявлении неясностей или пробелов в гражданском праве.
Судебные решения, основанные на разъяснениях высших судебных инстанций по применению некоторых положений гражданского законодательства, порождают новое правовое образование – судебный прецедент, который также можно приравнять к источнику гражданского права. Каждое судебное решение представляет собой самостоятельный акт органа государственной – судебной власти и является обязательным для исполнения. Более того, каждый судебный акт основан на результатах исследования обстоятельств спорного дела и правовых выводах о применении норм гражданского права к определенным гражданско-правовым отношениям. Поэтому судебные акты вполне можно приравнять к источникам гражданского права, которые действуют во времени, в пространстве и по кругу лиц.
В частности, во времени судебный акт действует с момента вступления в законную силу и до полного его исполнения. В пространстве судебный акт действует только по месту его вынесения и исполнения. По кругу лиц судебный акт распространяется на участников спорного дела, а также третьих лиц, чьи права и интересы затронуты в судебном решении.
Вступивший в законную силу и не отмененный в порядке обжалования вышестоящими судебными инстанциями судебный акт является примером для рассмотрения другими судами аналогичных споров, в особенности когда спорные дела являются сложными с точки зрения применимого к ним норм материального права. В таких случаях суды вправе при вынесении решений ориентироваться на судебные акты вышестоящих судов по аналогичным спорам. При этом в мотивировочной части судебного решения при обосновании судебных выводов судами делается ссылка не на другое судебное решение по аналогичному спору, так как в России не прецедентное право, а на те нормы материального права, которые применялись другими судами.
Таким образом, судебные акты вышестоящих судов также выполняют роль источников права для нижестоящих судов, а также других правоприменителей. В частности, государственные органы исполнительной власти, а также субъекты гражданского права – участники гражданско-правовых отношений в своей правоприменительной практике также ориентируются на судебные решения. В последнем случае при установлении правоотношений и согласовании сложных условий договора стороны, как правило, руководствуются сложившейся судебной практикой по данным видам правоотношений, что позволяет предотвратить в будущем какие-либо споры и конфликты по условиям исполнения обязательств. Роль и значение судебных актов как источников гражданского права заключается еще в том, что на них зачастую ориентируются законодатели при осуществлении нормотворческой деятельности. В частности, по не урегулированным в нормах права вопросам гражданско-правового характера, существующих пробелов в праве законодатели анализируют сформировавшуюся по данным вопросам судебную практику, с учетом которой восполняют выявленный пробел в праве, либо изменяют некорректную норму гражданского законодательства.
Изложенные особенности и свойства судебных актов позволяют рассматривать их в качестве источников права, что, в принципе, соответствует правовой природе судебного акта.
В работе юристов всех уровней и практически во всех российских судах постоянно возникает проблема признания судебной практики в качестве доказательства в суде.
Однажды, возражая на доводы процессуальных оппонентов в заседании суда, я сослался на правоприменительную практику по данному вопросу и даже попытался приобщить копии судебных решений в обоснование своих доводов. Судья, отказывая в приобщении указанных актов, добавила при этом: «как должно быть известно адвокату, право в России не прецедентное, а я бы даже сказала “беспрецедентное”». Эти слова мне запомнились как наглядно характеризующие отношение правоприменителей к решениям других судей по аналогичным вопросам.
Напомню, что судебный прецедент – т.е. вступившее в силу решение, разрешающее дело по существу, – в России не считается источником права, однако единой позиции относительно его понятия и правовой сущности выработано не было, на этот счет давно ведутся дискуссии.
Обратившись к истории российского и советского права, можно убедиться, что проблема применения судебной практики или судебного прецедента была актуальной еще в то время.
В частности, дореволюционная доктрина признавала возможность дополнения закона нормами, выработанными практикой. Так, в ст. 12 и 13 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. и в ст. 10 Устава гражданского судопроизводства того же года судам предоставлялось право решать «всякое дело на основании существующих законов, не останавливая решения под предлогом неполноты, неясности и недостатка и противоречия закона». То есть фактически речь шла о возможности применения для толкования закона дополнительных источников, к каким относится, в частности, судебный прецедент, что и реализовывалось на практике.
На это также указывали разъяснения департамента по уголовным и гражданским делам Сената – высшего кассационного органа по судебным уставам 1864 г., которые, как и современные обзоры практики Верховного Суда РФ и постановления Пленума ВС РФ, публиковались для достижения единообразия правоприменения.
В советский период согласно Декрету о суде № 3 (1918 г.) судам предоставлялось право при вынесении решений руководствоваться исключительно «социалистической совестью». Однако вскоре (в 1919 г.) были приняты Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, которые стали первой попыткой обобщения судебной практики. Далее Конституцией РСФСР 1924 г. в компетенцию Верховного суда РСФСР были включены полномочия о даче руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного права («правопредшественники» современных обзоров судебной практики и пленумов ВС РФ, а также решений Конституционного Суда РФ), оказавших существенное влияние на формирование современного права.
Однако являются ли названные документы тем признаваемым источником права в англо-саксонской доктрине судебным прецедентом, о котором говорит общая теория права?
Судебный прецедент как решение определенного суда по конкретному делу, имеющее силу источника права, выступает, по сути, одним из средств достижения единства правоприменительной практики, поскольку идентичным фактическим обстоятельствам должна соответствовать идентичная правовая позиция. Проблема оптимального применения судебного прецедента в настоящее время приобрела особую актуальность, так как судебная практика и судебный прецедент выступают фактическими регуляторами современных общественных отношений.
Несмотря на то что в России прецедент официально не является источником права, практика судебных решений активно обобщается. Многие суды (в частности, арбитражные) уже требуют от участников процесса при обосновании их позиции ссылаться на состоявшиеся решения судов по аналогичным спорам. Суды общей юрисдикции, не признавая решения своих коллег в качестве средства доказывания, все же подчиняются указаниям Пленума ВС РФ по конкретным спорам. Хотя в ходе дискуссий все как один утверждают, что ни постановления Пленума ВС РФ, ни обзоры судебной практики сами по себе не могут являться источником права и, естественно, приравниваться по юридической силе к закону, содержащиеся в них указания суды соблюдают неукоснительно.
В связи с этим хотелось бы обратить внимание на Постановление КС РФ от 21 января 2010 г. № 1-П, в котором указано, что толкование закона высшими судебными органами –фактически есть способ формирования судебной практики. С учетом закрепления за высшими судебными инстанциями права на отмену и изменение решений нижестоящих судов правовая позиция ВС РФ должна иметь для судов обязательный характер, поскольку в случае поступления указанного дела в ВС РФ оно будет приведено в соответствие с его же позициями. Отсюда следует правило о допустимости придания такому толкованию высшего судебного органа обратной силы, что может послужить основанием для пересмотра и отмены вынесенных ранее судебных актов, основанных на ином толковании примененных норм.
Наиболее тесно с прецедентным правом в России связаны решения Конституционного Суда РФ. В силу ч. 1 и 2 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» решение КС РФ окончательно и не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Юридическая сила постановления КС РФ о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта.
Согласно ч. 3 ст. 79 упомянутого Закона акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанные не соответствующими Конституции РФ не вступившие в силу международные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению. Решения судов и иных органов, основанные на актах или их отдельных положениях, признанных неконституционными, должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях.
То есть фактически российские юристы постоянно имеют дело с судебными прецедентами в их различных проявлениях – таких, в частности, как «прецедентные решения» и «правовые позиции» высших судебных органов, которые принимаются с учетом конкретных обстоятельств.
При этом на законодательном уровне уже предпринята попытка введения нового источника права в виде решений высших судебных инстанций – с 1 января 2012 г. действуют поправки в ст. 392 ГПК РФ, устанавливающую основания для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу. Федеральным законом от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЗ было введено такое основание для пересмотра судебных актов, как определение (изменение) в постановлении Президиума ВС РФ практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума ВС РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума ВС РФ (п. 5 ч. 4).
Таким образом, законодателем разработан механизм, при котором изменение судебной практики ввиду нового толкования определенной нормы высшим судебным органом может служить основанием для пересмотра дела. Данный механизм способствует наиболее быстрому и эффективному восстановлению нарушенных прав. «Зеркальная» норма введена и в п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ (Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 186-ФЗ).
Законодатель фактически закрепил возможность новой оценки обстоятельств дела не только в случае, если изменился закон или «всплыли» факты, ранее не известные сторонам, но и при изменении подхода к толкованию определенной нормы. Так, под влиянием времени, развития общества и научной (юридической) мысли подход к применению и толкованию норм права меняется. Соответственно, одна норма может не применяться к определенным правоотношениям либо обстоятельства могут оцениваться в 2015 г. и в 2019 г. по-разному, поскольку как правоприменительная практика, так и теория права постоянно совершенствуются. Следовательно, если суд высшей инстанции в 2019 г. пришел к выводу о том, что норма подлежит применению в определенном виде, то такое же ее применение возможно распространить на правоотношения, возникшие ранее (скажем, в 2015 г.). Это реализуется путем подачи заявления о пересмотре судебного акта в порядке ст. 392 ГПК РФ и ст. 311 АПК РФ. Таким образом, появилась возможность применять современный, более правильный подход к правоотношениям, по которым уже состоялось судебное решение.
Пока данные нормы используются не столь активно, поскольку юристы и суды с недоверием относятся к возможности пересмотра дела в связи с изменением правоприменительной практики. Думается, необходимо дополнительное разъяснение высших судебных инстанций о том, как и в каких случаях их применять, что вновь возвращает к вопросу о разработке механизма действия судебного прецедента.
Может быть, пришло время заявить о придании решениям высших судебных органов по конкретным делам значения источника гражданского права – т.е. признать целесообразность перехода отечественного правопорядка к прецедентному праву в англо-американском смысле?
Автор статьи
Читайте также: