Адвокат в дореволюционной россии как называли

Обновлено: 25.04.2024

Термин адвокат происходит от латинского «advocare», что переводится как «призывать на помощь». Впервые адвокаты появились в Древнем Риме и в те времена в их лице совмещались две профессии: юрисконсульта и адвоката. Корпорация профессиональных защитников сформировалась в эпоху империи. Уже тогда статус адвоката приобретали лица успешно сдавшие вступительные испытания – экзамен, и вносились в специальные списки – матрикулы.

В истории России упоминание об адвокатах относится к ХV веку, и тогда назывались они «поверенные» или «стряпчие». Долгое время действовал принцип личной явки в суд, но после Уложения 1649 года, несмотря на продолжение соблюдения принципа личной явки, на случай болезни, представлять интересы истцов и ответчиков могли поверенные.

К ХVII веку в России уже сформировалось целое сословие наемных поверенных. Весь период времени институт профессиональных поверенных совершенствовался, и история знает замечательные примеры блестящих защитников, таких как: З. А. Горюшкин, А. Я. Поленов, А. Ф. Кони, Ф. Н. Плевако.

После Октябрьской революции институт адвокатуры был фактически уничтожен. Кто-то из представителей адвокатуры был вынужден уехать, кого-то арестовали и сослали в лагеря.

Знаменитое высказывание В. И. Ленина: «Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает…» очень ярко показывает отношение советской власти к адвокатуре.

26 апреля 2002 года состоялось одно из важнейших событий в жизни российской адвокатуры, а именно принятие Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». С его принятием адвокатское сообщество приобрело статус профессиональной независимой корпорации. Адвокат – свободная профессия. Адвокатура не входит ни в одну из ветвей государственной власти. Институт адвокатуры независим и автономен в решении вопросов внутри корпорации. Адвокат не состоит на государственной службе и независим от государственных органов. Современный адвокат в России — это независимый профессиональный советник по правовым вопросам. Адвокатура является важнейшим институтом современного гражданского общества.

Историю появления и становления российской дореволюционной адвокатуры можно проследить по следующим ключевым хронологическим отметкам.

1864 г. – принятие Судебных уставов, создававших институт присяжных поверенных в России и суды присяжных.

1866 г. – непосредственный запуск новой судебной системы и начало работы присяжных поверенных. С этого момента началось создание Советов присяжных поверенных как органов самоуправления адвокатского сословия. Однако за последующие 40 лет было создано лишь три таких Совета: в Москве, Санкт-Петербурге и Харькове.

Образование адвокатских Советов в иных губерниях искусственно тормозилось и блокировалось государством административными методами (сенатский запрет 1874 г.), так как адвокаты были слишком неподконтрольными и зачастую оппозиционно настроенными по отношению к самодержавному режиму. Кроме того, регулярно предпринимались различные попытки реформирования института защитников, предполагавшие в основном ограничение их прав (см. инфографику из газеты «Вести Советов присяжных поверенных» № 8, стр. 2). Такую государственную политику можно назвать если не попытками полного уничтожения российской адвокатуры, то, по крайней мере, совершенно точно ограничениями ее независимого развития.

Также в 1874 г. появился институт частных поверенных, требования к которым (цензы, прежде всего, образовательный) были значительно ниже, чем к присяжным поверенным. Первоначально предполагалось, что частные поверенные будут работать только по гражданским делам и в мировых судах, но фактически (в связи с нехваткой присяжных поверенных) они работали на всех позициях, в том числе и по уголовным разбирательствам.

Следующие рубежные годы – 1904–1906. После издания в 1905 г. Октябрьского Манифеста Николая II об изменении государственного устройства, даровавшего подданным некоторые гражданские права и свободы, началась общая либерализация режима, выразившаяся в том числе в снятии административных препонов к созданию новых Советов присяжных поверенных (хотя новые Советы по высочайшему разрешению начали организовываться даже немного раньше – с 1904 г.). В общем в период Революции 1905 г. и накануне нее Советы присяжных поверенных (помимо ранее созданных в Петербурге, Москве и Харькове) появились еще и в Новочеркасском, Одесском, Казанском, Иркутском, Омском и Саратовском округах судебных палат. В 1916 г. к ним добавились Советы присяжных поверенных в Киеве и Ташкенте.

Наконец, фактически последней хронологической отметкой в истории русской присяжной адвокатуры является 1917 г., когда после Октябрьской революции большевики одним махом отменили как старую судебную систему в целом, так и вместе с ней присяжную адвокатуру. Впрочем, в том или ином виде старые судебные институты и присяжная адвокатура просуществовали на обломках Российской империи примерно до конца 1919 г. (в частности, в Новочеркасске и Киеве, а также в неподконтрольных некоторое время большевикам сибирских регионах).

Возвращаясь же к вопросу о царских контрреформах, нужно заметить, что как таковых радикальных контрреформ адвокатуры не проводилось (за исключением временного запрета создавать новые Советы присяжных поверенных), но были заметные контрреформы суда.

Уже в 1872 г., после оправдания 42 из 78 подсудимых судом сословных представителей Петербургской судебной палаты по «Нечаевскому делу» (первый гласный политический процесс в России), государь-император распорядился срочно представить ему соображения, какие меры следует принять для «предупреждения подобных неудовлетворительных приговоров» в дальнейшем. Министр юстиции граф Константин Пален тут же внес предложение в Государственный совет об изменении некоторых статей Судебных уставов и создании нового органа – Особого присутствия Правительствующего сената для рассмотрения политических дел антигосударственной направленности, которое было принято и утверждено императором 7 июня 1872 г. Таким образом, контрреформирование судебной системы началось уже через шесть лет после ее запуска, после первого же крупного политического процесса. Попытки ужесточения судебных практик и проведение контрреформ с разной степенью успешности предпринимались и дальше.

В 1874 г., как уже указывалось, был наложен мораторий на создание новых Советов присяжных поверенных, кроме трех уже имевшихся, а в 1876-м министр юстиции граф Пален хотел затруднить условия для поступления в присяжную адвокатуру, учредить при судах наблюдательные (за поверенными) комитеты, установить лимиты числа присяжных поверенных и т.д. Этот проект Минюста, однако, был отложен царем «до особого распоряжения».

Тем не менее, к 1878 г. законодательно закрепилась неподсудность суду присяжных вообще всех политических дел, в том числе дел о печати, о государственных преступлениях и преступлениях, совершенных против должностных лиц (Закон от 9 мая 1878 г. «О подсудности и порядке производства дел о государственных преступлениях»). В соответствии с указанным актом все дела, имевшие политический характер, изымались из ведения суда присяжных на уровне окружных судов и передавались в Судебные палаты, где рассматривались с участием сословных представителей, что было весьма серьезным искажением изначального смысла Судебных уставов.

Далее можно указать и на другие контрреформы судебной системы, которые проводил уже император Александр III, воцарившийся после убийства своего отца Александра II в 1881 г. Так, сильнейший удар по Судебной реформе был нанесен отменой мировых судов везде, кроме Москвы и Петербурга, в 1889 г. с передачей судебной власти по данной категории дел в городах – городским судьям, а в сельской местности (для крестьян) – земским начальникам. Восстановлен институт мировых судей был лишь в 1912 г.. Кстати говоря, до земских начальников для крестьян существовали сословные суды – волостные, которые действовали наравне с мировыми, но пользовались у крестьян большей популярностью, поскольку действовали больше на основании правового обычая, чем формального закона.

В 1885 г. обер-прокурор Константин Победоносцев, считающийся главным архитектором контрреформ Александра III, предлагал царю вернуть судебную систему в зависимость от административного аппарата, отменить несменяемость судей, пресечь публичность всех судебных заседаний, «принять меры к обузданию и ограничению деятельности присяжных поверенных», ликвидировать суд присяжных. Однако этим идеям не дали ход, в том числе благодаря блокированию контрреформ на уровне Сената обер-прокурором Анатолием Кони.

Тем не менее, в 1887 г. было провозглашено право суда рассматривать уголовные дела при закрытых дверях, а позже сузилась гласность и гражданского судопроизводства. Предпринимались попытки запрета публикации отчетов о политических процессах в прессе. Появились и другие инициативы по ограничению прав присяжных поверенных и контрреформированию суда (см. К.П. Краковский «Судебная контрреформа второй половины XIX в.: историография и историко-правовые проблемы»), однако многие из них (в основном касающиеся присяжных поверенных) по тем или иным причинам потонули в бюрократической волоките на уровне Государственного совета.

Одновременно в судебной практике сформировался так называемый обвинительный уклон, в первую очередь, в деятельности судебных следователей, о чем прямо говорил в своих воспоминаниях Анатолий Кони: «Со времени оставления мною совместной службы со следователями в Петербурге прошло почти тридцать лет. Многое в судебной практике с тех пор изменилось и едва ли к лучшему. По делам, проходившим через мои руки по должности обер-прокурора уголовного кассационного департамента, я видел, как постепенно и нередко при явном влиянии и внушении, идущем с иерархических высот, вторгалось в следственную практику одностороннее обвинительное творчество. Оно проявлялось в расширении исследования далеко за пределы состава и свойства преступления и движущих к нему побуждений, в производстве ненужных и напрасных экспертиз по вопросам, из которых фантазия играла гораздо большую роль, чем разумная потребность, в приемах, облегчающих обвинителю на суде обход прямых запрещений закона…» (А.Ф. Кони: Собрание сочинений в 8 томах. Том 1 «Из записок судебного деятеля», глава «Судебные следователи»).

Также необходимо заметить, что в 1890 г. фактически был введен запрет на адвокатскую профессию для лиц не православного вероисповедания (для представителей иных конфессий была оставлена возможность допуска по специальному разрешению Министерства юстиции), а в 1909 г. вышли предписания Сената, фактически не допускавшие в состав присяжных поверенных женщин, по формальному основанию, дескать в Судебных уставах указано, что «присяжный поверенный носит фрак».

Всероссийский союз адвокатов ставил перед собой очень амбициозные задачи в области профессиональной деятельности – разработки и совершенствования правил адвокатской этики, внутренней организации сословия присяжных поверенных, содействия подъему нравственного уровня, ограждения членов сословия от произвола. Также Союз адвокатов намеревался оказывать содействие правовой науке и судебной практике, объединяя и обрабатывая богатый материал, черпаемый адвокатами из их профессиональной деятельности. И, наконец, Союз адвокатов предполагал содействовать улучшению материального обеспечения членов сословия, их семейств на случай смерти, болезни или неспособности к труду, созданию пенсионной кассы и иных видов взаимопомощи (здесь и далее – цитирую по книге Гессена И.В. «История русской адвокатуры», 1914 г., Том 1).

А уже 5-6 октября 1905 г. в Москве состоялся II Всероссийский съезд адвокатов, проведению которого также препятствовала полиция. На съезде было решено принять активное участие в выборах в первую Государственную Думу, поддержать всеобщую политическую забастовку и оказать ей содействие как юридической помощью, так и всеми доступными средствами, в том числе и материальными.

В дальнейшем, однако, как отмечает Гессен, Союз адвокатов «не сделал решительно ни одного шага для осуществления намеченных профессиональных целей. Союз весьма настойчиво сопротивлялся всяким внешним давлениям и обнаруживал тем больше жизнеспособности, чем давление было сильнее. Но он не смог выдержать внутренних трений, даже не трений, а просто уменьшения интереса к союзу. События развивались тогда быстро и бурно, значительная (пролетарски настроенная) часть адвокатуры стала презрительно трактовать союз как “буржуазную организацию”, и он быстро умер».

Таким образом, всероссийские съезды адвокатов 1905 г. и порожденный ими Всероссийский союз адвокатов сыграли некоторую политическую роль в истории страны, однако оставили лишь слабый след в профессиональной жизни отечественной адвокатуры. Но именно в этот момент отношения между государственной властью и адвокатурой окончательно испортились. Вновь созданный Союз адвокатов со стороны органов государственной власти не просто не был признан, а вскоре после петербургского съезда адвокатов некоторые его делегаты за участие в Союзе даже были привлечены к жандармскому дознанию по ст. 126 Уголовного уложения (об участии в сообществе, заведомо поставившем целью своей деятельности ниспровержение существующего в государстве общественного строя), поскольку одной из задач учрежденного Всероссийского союза адвокатов, как и было указано ранее, являлось изменение политического режима в России. К чести всех адвокатов – членов Союза они заступились за своих коллег путем подачи заявления в жандармские управления о своей принадлежности к Союзу. В результате такого массового демарша и страха излишней общественной огласки и скандала привлечение к уголовной ответственности за членство в Союзе адвокатов летом того же 1905 г. было прекращено.

Вместе с тем русское общество высоко оценило политическую активность адвокатуры. В учрежденной вскоре Государственной Думе ее представители сыграли весьма заметную роль: председателем Госдумы первого созыва был избран присяжный поверенный Сергей Муромцев, а в целом среди депутатов всех четырех созывов дореволюционного парламента было стабильно по два-три десятка представителей сословия присяжных поверенных.

После роспуска первой Госдумы Николаем II вместе с другими депутатами-кадетами Сергей Муромцев подписал так называемое «Выборгское воззвание» с призывом оказывать пассивное сопротивление власти – не платить налогов, не идти на военную службу и т.д., за что был приговорен к трем месяцам лишения свободы и находился в Московской губернской тюрьме (знаменитой «Таганке», где «все ночи полные огня») летом 1908 г. Кроме того, Муромцев был исключен из дворянского сословия, что лишило его права быть и присяжным поверенным.

В такой острой внутриполитической обстановке вполне логично, что Февральская революция 1917 г. сгруппировала адвокатов вокруг Временного правительства. Адвокатское сословие, инкорпорированное в его состав, официально признало существенное искажение имперскими властями первоначального смысла Судебной реформы Александра II. Так, постановлением Временного правительства при Министерстве юстиции была образована Комиссия по восстановлению основных положений Судебных уставов 1864 г., искаженных всевозможными изменениями и дополнениями. В Комиссию вошли 60 человек (все – известные юристы, присяжные поверенные и общественные деятели). Возглавил эту комиссию министр юстиции, бывший присяжный поверенный Александр Керенский, а его заместителем стал сын одного из авторов Судебной реформы – Александр Зарудный, также присяжный поверенный, который фактически и нес всю основную нагрузку работы в данной структуре (Звягинцев А.Г. «Три века российской прокуратуры»).

В этой комиссии существовала и специальная адвокатская подкомиссия, возглавляемая присяжными поверенными Николаем Муравьёвым и Николаем Карабчевским, которая занималась пересмотром «накопившихся за 1870–1900-е гг. ограничений адвокатуры» (Троицкий Н.А. «Корифеи российской адвокатуры», глава книги «Н.К. Муравьёв»). Кстати говоря, показательно, что, став министром юстиции Временного правительства, Александр Керенский первым делом приехал на встречу с Петроградским советом присяжных поверенных и выразил надежду на поддержку адвокатами нового правительства и активное участие в его деятельности. На что петербургские защитники высказали своему коллеге-поверенному «полное согласие». Первыми шагами «февральской власти» в области адвокатуры стали снятие национальных, религиозных и гендерных ограничений на вступление в корпорацию присяжных поверенных, а также отмена запрета на участие защитников в специализированных военных судах (Скрипилёв Е.А. «Российская присяжная адвокатура после Февральской буржуазно-демократической революции»). Вскоре, однако, власть в стране переменилась…

Резюмируя все изложенное, нельзя сделать вывод, что имперскими властями проводился жесткий курс на полное уничтожение независимости адвокатуры, однако принимались, несомненно, меры по искусственному созданию условий для ограничения ее развития, а также проводились существенные контрреформы в отношении судебной системы в целом.

Ильина Татьяна Николаевна, старший преподаватель кафедры конституционного и административного права Курского государственного университета, кандидат юридических наук.

В статье анализируется термин "адвокатура" в России во второй половине XIX - начале XX в., представлены его семантические и правовые особенности. Доказывается тезис о том, что состав дореволюционной адвокатуры был неоднороден, в него входили различные лица, осуществлявшие правозащитные функции.

Ключевые слова: адвокатура, присяжный поверенный, помощник присяжного поверенного, частный поверенный, кандидат на судебные должности, нелегальная адвокатура.

The article analyzes the term "advokatura" in Russia in the second half of XIX - XX century beginning, its semantic and legal features are presented. The thesis is proved, that the structure of pre-revolutionary advokatura was non-uniform, it included the various categories which were carrying out functions of attorney.

Key words: advokatura, attorney, associate of attorney, non-state attorney, candidates judicial office, under the counter attorney.

Одной из центральных категорий, с которыми сталкивается исследователь при изучении научной проблемы, является терминология. Конечно, данное понятие выходит за пределы чисто научного изучения: терминами оперирует и законодательство, и правоприменительная практика. Терминология служит одним из приемов юридической техники, в случае несовершенства правовой нормы законодатель в первую очередь пытается уточнить именно языковую составляющую термина.

Под юридическим термином понимают слова, употребляемые в законодательстве, являющиеся, с одной стороны, обобщенными наименованиями юридического понятия, а с другой - имеющие точный и единственный смысл . При этом следует отличать термины, используемые в законодательных актах, и термины, употребляемые в научных работах. Первые характеризует однозначность понимания, а также определенная статичность и неизменность содержания. Такие термины составляют смысловую основу нормативного акта, от их точного и единообразного использования зависит правильное применение правовой нормы в целом. Для терминов правовой науки (как и любой другой науки) нет подобных ограничений. Таким терминам присуща вариативность, они подвержены процессам развития языка, его лексико-семантическим особенностям, использованию слов-синонимов, в научных текстах приветствуется приведение концептуальных различий на определение того или иного термина. Все это делает использование термина в научной литературе более свободным, зависящим от вкуса исследователя, служащим инструментом индивидуального авторского стиля.

См., например: Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1990. С. 65.

Однако лексико-семантические особенности русского языка часто препятствуют однозначному применению термина в нормативном акте. Так, в правовой лексике могут использоваться многозначные термины, что приводит к ошибкам в правоприменительной деятельности. Опытный правоприменитель правильно понимает большинство терминов за счет либо контекста их использования, либо уточнения, сформулированного самим законодателем. Сложность понимания термина может быть также вызвана введением его в правовой оборот впервые, неудачным заимствованием из иностранного языка или наличием терминов-синонимов.

На основе данных теоретических заключений попытаемся определить содержание термина "адвокатура" в России во второй половине XIX - начале XX в. Данный термин стал заложником двух противоположных тенденций при его употреблении. С одной стороны, "адвокатура" - слово, имеющее несколько значений, с другой - наряду с термином "адвокатура" существовало несколько синонимичных понятий.

Термин "адвокатура" имеет латинское происхождение, глагол "advoco" переводится как "приглашаю", а "advocatus" - "призванный". Именно в этой транскрипции слово "адвокат" вошло в большинство европейских языков . В проекте судебной реформы, известном как "Основные положения преобразования судебной части в России", впервые был употреблен термин "присяжный поверенный". Выбор данного термина был обусловлен желанием законодателей использовать привычное для русского человека слово, при этом наделив его новым смыслом. "Присяжный" означало: давший присягу, т.е. выполняющий установленные законом функции на ходатайство в суде.

Advocate (англ.); Advokat (швейц., нем.); Advokat (нем.); avocat (фр.); avvocato (ит.).

Критика Основных положений, ссылаясь на иностранный опыт, базировалась на положении о необходимости разделить в правовом положении собственно адвоката, т.е. защитника, и поверенного, т.е. представителя тяжущегося в суде. В зарубежных странах при организации адвокатуры исходили из тезиса о том, что каждый адвокат являлся поверенным, но не каждый поверенный мог быть адвокатом. Отличие данных категорий заключалось в различных плоскостях профессиональной деятельности и, как следствие, в разных квалификационных требованиях. Отечественный законодатель отказался от подобного деления. В ходе Судебной реформы 1864 г. в России была учреждена адвокатура, совмещающая функции защиты и судебного представительства, а адвокаты получили название присяжных поверенных .

Судебные уставы Александра II. СПб., 1867. Ч. III. Ст. 353 - 406.

При этом наряду с присяжными поверенными в России существовало несколько категорий лиц, которые по различным основаниям могли выступать в суде в качестве защитника или представителя. Некоторые из них действовали абсолютно законно, обладая особым организационно-правовым статусом. Другие - в нарушение или в обход закона - находили возможность представлять интересы своих клиентов в суде или вести уголовную защиту. К первой группе можно отнести частных поверенных, помощников присяжных поверенных, кандидатов на судебные должности. Ко второй - так называемую нелегальную адвокатуру.

Итак, российская адвокатура второй половины XIX - начала XX в. была представлена несколькими организационно-правовыми категориями, которые все вместе и каждую в отдельности можно назвать адвокатурой. Однако и нормативные акты того времени, и периодическая печать называли адвокатурой только присяжных поверенных, а также их помощников, которые в силу своего положения могли вести уголовную защиту и представлять интересы клиентов в гражданском процессе. Частная адвокатура всегда рассматривалась представителями присяжной адвокатуры как абсолютно не связанная с ними корпорация, к тому же позорящая звание адвоката. Кандидаты на судебные должности, выполняющие обязанности государственных защитников лишь в крайних случаях, скорее эпизодически, не имели сколько-нибудь заметного влияния на состав адвокатуры. Нелегальная адвокатура, разумеется, также не входила ни в состав присяжной, ни в состав частной адвокатуры, и ее упоминание в качестве особой категории обусловлено тем влиянием, какое она оказывала прежде всего на крестьянское население страны, и размахом ее деятельности. Если же под адвокатурой понимать общественный институт, предоставляющий гражданам право на юридическую помощь, то все названные категории являлись отражением такого восприятия.

Таким образом, понятие "адвокат" в дореволюционной России - это многослойное образование, обозначающее различные правовые категории лиц, исполняющих правозащитные функции. Термин имел место лишь в научной литературе и периодических изданиях, в законе использовались более конкретные наименования: присяжный поверенный, помощник присяжного поверенного, частный поверенный, кандидат на судебные должности, нелегальная адвокатура.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

В истории государства Российского условно можно выделить несколько основных этапов возникновения и формирования института судебных представителей.

Первоначально, институт представителя, или, как он тогда назывался, пособника, был зафиксирован в Псковской судной грамоте, ст. 58 которой предусматривала представление интересов женщин («жонок»), детей, монахов (чернецов), а также старых или глухих людей.

Второй этап дальнейшего развития института наемных поверенных относится к временам Судебников и Уложений царя Алексея Михайловича. В частности, Судебник 1550 года предусматривал обязанность суда до начала процесса установить: «кто за ними стряпчие и поручники».

После этого в развитии данного правового института в России наступает застой. Это связано с тем, что в периоды от Петра I до Николая I все правители России были категорически против введения института адвокатуры, который уже достаточно широко был распространен в Западной Европе. Достаточно вспомнить слова Екатерины Великой, которая написала в одном из своих писем: «Адвокаты и прокураторы у меня не законодательствуют и никогда законодательствовать не будут, пока я жива, а после меня будут следовать моим началам».

И только Великая судебная реформа 1864 года смогла пробить первую брешь в стене, закрывающей доступ адвокатуры в судебное производство.

Одной из самых значительных и последовательных буржуазных реформ 60-х годов XIX века в России была судебная реформа 1864 г. При этом в стране провозглашалось отделение суда от органов законодательной и административной власти, закрытое сословное судопроизводство заменялось судом присяжных, основанным на принципах гласности.

Утверждалась независимость и несменяемость судей; реорганизовывалась прокуратура, впервые в истории России была учреждена адвокатура. С появлением этого института в уголовное судопроизводство вводился необходимый для раскрытия истины элемент состязательности.

Профессиональная адвокатура, организованная на основе Судебных уставов 1864 г., явилась абсолютно новым для России учреждением и по своему содержанию, и по форме. К работе были привлечены прогрессивно мыслящие, профессиональные юристы, многие из которых оставили выгодную государственную службу. В числе выдающихся адвокатов России того периода были такие юристы, как В.Д. Спассович, С.А. Андреевский, А.Я. Пассовер, Ф.Н. Плевако, А.А. Герке, А.Л. Боровиковский, А.И. Урусов, П.А. Александров и другие.

Русские адвокаты объединялись в самоуправляющиеся организации, придерживающиеся буквы и духа закона. Для населения были открыты юридические консультации. Предусматривались также меры для того, чтобы без защиты не оставались подсудимые и участвующие в судебных тяжбах граждане, не имеющие средств для оплаты адвокатского гонорара. Адвокаты приобретали статус одновременно правозаступника и поверенного своего клиента.

Адвокаты подразделялись на две категории – присяжных поверенных и частных поверенных. Надзор за деятельностью присяжных поверенных был возложен на избираемый ими совет присяжных поверенных при судебной палате. Высший надзор за их деятельностью осуществлялся судебной палатой и Правительствующим сенатом.

От кандидатов на звание присяжного поверенного, в соответствии с Судебным уставом, требовалось высшее юридическое образование, возраст не менее 25 лет, пять лет судебной практики в качестве чиновника судебного ведомства или помощника присяжного поверенного и вступление в корпорацию адвокатов в установленном порядке.

Порядок вступления в присяжную адвокатуру состоял из двух этапов: принятия и приписки. Принятие в адвокатуру зависело от совета, на основании решения которого кандидат мог быть зачислен в адвокатуру. Приписка носила формальный характер: она осуществлялась судебной палатой на основании определения совета о принятии данного лица в число присяжных поверенных. Законодательство регламентировало также права, обязанности и ответственность присяжных поверенных.

Автономность, относительная независимость от государственных властей, выборность и подотчетность советов присяжных поверенных перед членами адвокатской корпорации, самостоятельное нормативное регулирование деятельности корпорации – этим, по крайней мере, в первое время, отличалась адвокатура от многих других учреждений царской России.

При составлении «Положения о присяжных поверенных» был учтен опыт западноевропейских стран. Так, отчасти был воспринят немецко-австрийский тип адвокатуры, особенность которого состояла в соединении в одних руках функций правозаступничества и судебного представительства.

Однако профессор Е.В. Васьковский, который считал необходимым разделение этих двух функций адвокатской деятельности, писал, что при таком положении «адвокат из ученого эксперта и судебного оратора, каким он был в качестве чистого правозаступника, становится практическим дельцом, маклером по юридической части, имеющим тем больше успеха в публике, чем больше сметливости, юркости и даже неразборчивости в средствах он проявит при устройстве материальных интересов своих клиентов».

Организационное же устройство российской адвокатуры во многом напоминало французское – внутреннее самоуправление, система дисциплинарных взысканий и порядок дисциплинарного производства.

Однако в практике организации деятельности адвокатуры было воплощено далеко не все из предусмотренного Судебным уставом. Присяжная адвокатура, например, не имела надлежащих гарантий свободы слова, серьезно ограничивались ее процессуальные права. Участие защитника в предварительном следствии не допускалось, поэтому ознакомиться с делом адвокат имел возможность лишь перед началом судебного разбирательства – уже после составления обвинительного акта.

Таким образом, присяжная адвокатура в России в момент ее возникновения представляла собой корпорацию лиц свободной профессии – сословие так называемых присяжных поверенных, объединенных на основе внутреннего самоуправления в виде выборных органов – советов присяжных поверенных.

Они находились под внешним надзором высших судебных органов. Помимо защиты по уголовным делам (в том числе по назначению суда) и представительства сторон в гражданском процессе, на адвокатуру налагалась обязанность оказания юридической помощи населению, включая бесплатные консультации для бедных.

Однако судебная реформа одной из первых была подвергнута коренному пересмотру. К концу 80-х годов прошлого века из Судебных уставов 1864 г. были исключены многие демократические институты, изменено судопроизводство по государственным преступлениям, резко сокращен круг дел, подлежащих рассмотрению судом присяжных.

Устройство адвокатуры также претерпело большие изменения и ограничения со стороны властей. Так, например, было приостановлено образование новых советов присяжных поверенных и их отделений, установлен строгий контроль существующих. Была предпринята попытка подчинить адвокатов непосредственно надзору Министерства юстиции, что фактически лишило бы их независимости. Инициатива адвокатов, шедшая вразрез с официальной линией правительства, неизменно пресекалась.

В 1890 г. начала действовать правительственная Комиссия «для пересмотра существующих о поверенных по судебным делам узаконений», что фактически означало шаг в сторону проведения контрреформ. Адвокатура потеряла ряд своих демократических привилегий, а также своих лучших представителей.

Таким образом, начало российской адвокатуре, ее традициям и принципам было положено еще в 1864 г., т.е. более 140 лет назад. Анализ законодательства дореволюционной России в этой области позволяет отметить многие прогрессивные стороны Судебного устава, выделить то рациональное зерно, которое может и должно быть использовано при разработке нового закона о российской адвокатуре. Можно констатировать, что принципы, заложенные в основу организации адвокатуры конца XIX века, не потеряли своей актуальности и представляют значительный интерес для решения задач современного общества.

Высокие профессиональные и иные требования к кандидатам на должность присяжных поверенных привели к тому, что среди присяжных было большое количество высокоэрудированных и квалифицированных юристов.

Газеты того времени регулярно печатали репортажи о судебных процессах, помещая тексты выступлений присяжных в судебных заседаниях. На слуху у всех были имена Ф.Н. Плевако, В.Д. Спассовича, С.А. Андреевского и многих других. Накануне Октябрьской революции в составе Государственной Думы была значительная часть депутатов – выходцев из числа присяжных поверенных.

В императорской России при создании адвокатуры образцом послужил немецко-австрийский тип, представлявший собой рецепцию римского права. Было решено заимствовать опыт государств, где не было «гибельного деления на поверенных (avoues) и адвокатов» . Характерной чертой российской адвокатуры являлось соединение в одних руках правозаступничества и судебного представительства. При такой организации «адвокат является не только правозаступником и судебным оратором, но и поверенным клиента, подготавливающим дело, приводящим в исполнение судебные решения, ведущим все хлопоты» . При обозначении адвоката в законе применялся термин «поверенный».

Так, право, предоставленное поверенным судебными уставами 1864 г., заключалось в том, что «в городах, где имеет жительство достаточное число присяжных поверенных, тяжущиеся могут давать доверенности на хождение по тяжебным их делам в судах того города только лицам, принадлежащим к числу сих поверенных» (ст. 387 УУС). Поверенный мог выступать в суде вместо частного обвинителя или гражданского истца (ст. 585 УУС). Правом на привлечение поверенных обладали также потерпевший и гражданский ответчик .

Поверенный мог как оказывать юридическую помощь, выступая в судопроизводстве в интересах доверителя от своего лица, так и заменять собой доверителя, реализуя делегированные ему полномочия. Поверенный в уголовном процессе, то есть адвокат по уголовным делам, выступал в суде в интересах обвиняемого, подсудимого, и именовался защитником. Он мог выступать только от своего лица.

Таким образом, адвокат в дореволюционной России, вступая в процесс, должен был являться правозаступником, располагая в некоторых (как минимум в четырех) случаях полномочиями представителя. К сожалению, в силу недостатков законодательной техники, а именно текста Устава уголовного судопроизводства, данная идея реализовывалась отрывочно и не системно, поэтому не могла по настоящему работать.

Советский период

Создатели советской республики, не отстраняясь от понимания адвоката и как правозаступника, и как судебного представителя, с самого начала взяли курс на более детальную проработку норм о процессуальных фигурах защитника и представителя в уголовном процессе, в лице которых мог выступать адвокат. Впервые это было зафиксировано в «Положении о полковых судах» от 10 июля 1919 года. В нем говорилось, что потерпевший лично или через поверенного из коллегии обвинителей и защитников имеет право обвинителя по всем делам независимо от участия других лиц в обвинении, причем в случае участия в деле поверенного потерпевшего, обвиняемому предоставляется право пригласить защитника (ст. 49).

26 мая 1922 года было утверждено «Положение об адвокатуре», согласно которому при губернских отделах юстиции были образованы коллегии защитников по уголовным и гражданским делам (ст. 43). По своим полномочиям такие защитники были суть адвокатами в современном понимании это слова. Впервые в уголовном процессе член коллегии защитников, содействующий в осуществлении прав потерпевшему, гражданскому истцу стал именоваться представителем с принятием УПК РСФСР 1922 года. Кодексом предусматривалось участие членов коллегии защитников в качестве представителей интересов гражданского истца и представителей интересов потерпевшего, когда потерпевшему предоставлено право поддержания уголовного обвинения (ст.ст. 56, 55).

При этом Кодекс не ограничивал перечень правозащитников одним адвокатом, так как институт адвокатуры считался пережитком буржуазного прошлого. Для потерпевшего кодекс называл также «уполномоченных профсоюзов, инспекторов труда». Для обвиняемого, подсудимого назывались «уполномоченные представители государственных учреждений и предприятий, а равно Всероссийского Центрального Совета Профессиональных Союзов, Всероссийского Центрального Союза Потребительских Обществ и других профессиональных и общественных организаций». УПК РСФСР 1923 года в общих чертах сохранил эти положения в силе.

Появление гражданского ответчика и его представителя в уголовном процессе связано с принятием Основ уголовного судопроизводства СССР и союзных республик от 31 октября 1924 года. Дальнейшее совершенствование процессуального положения адвоката как представителя и правозащитника связано с «Положением об адвокатуре СССР» от 16 августа 1939 года. В нем закреплялось, что коллегии адвокатов осуществляют возложенные на них задачи по оказанию юридической помощи населению путем участия адвокатов в судебных процессах в качестве защитников обвиняемых, представителей интересов ответчиков, истцов и других заинтересованных лиц (ст. 3).

Принятие Основ уголовного судопроизводства 1958 года знаменовало собой новый этап развития советского законодательства. Так Ю.И. Стецовский, обращая внимание на публично-правовой аспект работы адвоката, отмечал, что он может выступать в судопроизводстве и как защитник, и как представитель . В УПК РСФСР 1960 года была сформирована окончательная норма (ст. 56) об адвокате как возможном представителе потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика. При этом в ст.ст. 53-55 УПК РСФСР 1960 года полномочия представителя были приравнены к полномочиям представляемых им лиц.

Наши дни

На сегодняшний день адвокат прочно занял свое место среди лиц, которым доверена обязанность отстаивать права и законные интересы граждан. Ушли в прошлое представители профсоюзных организаций и инспекций, характерные для стран с социалистическим укладом экономики. На первое место вышел унифицированный институт адвокатуры, отвечающий всем современным требованиям общества и государства.

Согласно ст. 1 ФЗ «Об адвокатуре и адвокатской детальности в РФ» адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката. Можно говорить о возрождении идей «поверенных», являющихся по сути своей, прежде всего, правозаступниками, и уже потом представителями. Однако, к сожалению, при формулировании правовых основ представительства, УПК РФ не избежал системных недочетов, сформировавшихся в советский период.

Дополнив число доверителей еще одним – частным обвинителем (ст. 45) – УПК РФ воссоздал идею советского кодекса об определении полномочий представителя через полномочия представляемого. Согласно ч. 3 ст. 45 УПК РФ «законные представители и представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица». В соответствии с ч. 2 ст. 55 УПК РФ «представитель гражданского ответчика имеет те же права, что и представляемое им лицо». Вместе с этим УПК РФ избегает и установления общей дефиниции представителя, раскрывая ее через характерные для представителя полномочия.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: