16 проблемы обеспечения процессуального равенства сторон как условия справедливой судебной процедуры

Обновлено: 27.04.2024

Принцип означает, что судебное разбирательство дела происходит в форме состязания между сторонами, поскольку стороны отстаивают противоположные материально-правовые интересы.

Принцип состязательности отражает "разделение труда" в гражданском процессе между судом, истцом и ответчиком (а также заинтересованными лицами с противоположными интересами в неисковых двусторонних производствах).

Сущность состязательности заключается в разграничении функций участников гражданского судопроизводства, а именно:

а) функции правосудия, осуществляемого судом;

б) функции иска, реализуемой истцом;

в) функции защиты против иска, реализуемой ответчиком.

Назначение состязательности: с одной стороны, предупредить злоупотребление властью; с другой – обеспечить процессуальные пути открытия истины в суде посредством состязания заинтересованных лиц.

Принцип состязательности проявляется в инициативе и состязании сторон в процессе, в первую очередь, в сфере доказывания. Гражданский процесс строится как правовое состязание; состязательная форма гражданского судопроизводства – одно из видимых проявлений данного принципа. Именно стороны заботятся о "добывании" доказательств и их представлении в суд, чтобы подтвердить существование утверждаемых ими юридических фактов. Без этого невозможно добиться защиты права, а суд не сможет предоставить такую защиту, если стороны будут пассивны.

Состязательность – означает пассивность суда в судебном доказывании: суд выступает в роли беспристрастного арбитра, который ограничивается оценкой того, что стороны представили в качестве доказательств и в том виде, в каком доказательства были представлены. Никакой инициативы суд не проявляет.

Важной гарантией реализации принципа состязательности и принципа равноправия сторон выступает контролирующая и координирующая деятельность суда в гражданском процессе. Суд обязан разъяснять участвующим в деле лицам их процессуальные права и обязанности, предупреждать о правовых последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывать в предусмотренных законом случаях содействие в реализации процессуальных прав и обязанностей.

Принцип процессуального равноправия сторон (п.3 ст.123 КРФ, ст.12 ГПК). Стороны в процессе равны - как в правовых возможностях (процессуальных средствах защиты, процессуальных правах), так и в правовых обязанностях, и в правовых гарантиях реализации прав и обязанностей. Истцу не может быть дозволено то, что не дозволено ответчику, и наоборот. Так, стороны пользуются равными процессуальными правами:

- могут знакомиться с материалами дела, делать выписки из них; задавать вопросы другим участникам процесса, свидетелям и экспертам;

- заявлять отводы, разного рода ходатайства, давать устные и письменные объяснения суду, возражать против доводов и соображений другой стороны;

- обжаловать судебные акты в вышестоящий суд и т.д.

Наряду с равными процессуальными правами стороны несут равные процессуальные обязанности. То есть стороны в процессе равны как в правовых возможностях (процессуальных средствах защиты, процессуальных правах), так и в правовых обязанностях, и в правовых гарантиях реализации прав и обязанностей. Истцу не может быть дозволено то, что не дозволено ответчику, и наоборот.

Законодатель стремится обеспечить равенство правовых возможностей для заинтересованных лиц. Именно этим обусловлено предоставление больших процессуальных гарантий для защиты интересов более "слабому" в материальном правоотношении субъекту. Это проявляется в большей инициативе суда, в том числе в доказывании: в перераспределении обязанности доказывания (большее бремя падает на субъекта, имеющего в материальном правоотношении властные полномочия и "большую силу") (ч.1 ст.249 ГПК); в праве суда по своей инициативе истребовать доказательства (ч.2 ст.249 ГПК). Суд не связан доводами и основаниями заявленных требований (ч.3 ст.246 ГПК). Тем самым обеспечивается процессуальное равноправие "противоборствующих" в процессе субъектов, создаются гарантии достижения истины по делу, а в конечном итоге - надлежащей судебной защиты, правосудия, вынесения справедливого судебного решения.

Исходя из содержания статьи 15 УПК РФ, суд обязан создавать обеим сторонам, как стороне обвинения, так и стороне защиты, равные условия для отстаивания своих процессуальных прав. Положение закона о равенстве сторон в судебном разбирательстве предполагает их процессуальное равноправие, которое выражается в одинаковых возможностях реализовать свои права, равнозначные по объему и процедуре их использования.

Статья 244 УПК РФ предусматривает процессуальное равноправие сторон по следующим позициям.

Во-первых, все участники судебного разбирательства пользуются равными правами на заявление отводов, которые могут быть заявлены в подготовительной части судебного разбирательства судьям в целом и каждому из них в отдельности, секретарю судебного заседания, обвинителю, переводчику, эксперту и специалисту (ст. 61-71 УПК РФ). Статья 72 УПК РФ предусматривает также обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика. Если же обстоятельства, послужившие основаниями для отвода, обнаружатся уже в ходе судебного следствия, участники процесса также имеют равные права на заявление отвода таким лицам.

Во-вторых, стороны имеют равные права на заявление ходатайств. Ходатайство обсуждается всеми участниками судебного разбирательства, и после этого суд принимает соответствующее решение. Отказ в удовлетворении ходатайства не исключает возможности повторного ходатайства с учетом исследованных в судебном разбирательстве обстоятельств. Закон предусматривает важное правило о том, что суд не вправе отказывать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон.

В-третьих, стороны обладают равными правами по представлению доказательств в ходе проведения судебного разбирательства. Эти права они могут реализовать как в подготовительной части судебного разбирательства, так и в ходе судебного следствия. Представленные сторонами доказательства исследуются судом с точки зрения их относимости к рассматриваемому уголовному делу, допустимости и достоверности. Каждый из участников процесса вправе участвовать в исследовании дополнительных доказательств, высказывать свое мнение. С учетом значения представленного доказательства и высказанных мнений суд принимает решение о приобщении такого доказательства к материалам уголовного дела.

В-четвертых, сторонам предоставляются равные процессуальные возможности по участию в исследовании доказательств. Они могут задавать вопросы допрашиваемым в суде подсудимым, потерпевшим, свидетелям, экспертам, специалистам, обращать внимание суда на факты, имеющие, по их мнению, значение при осмотре в суде вещественных доказательств, оглашении протоколов следственных и судебных действий и т.п., высказывать свое мнение в связи с исследованием доказательств.

В-пятых, стороны имеют равные права на выступление в судебных прениях с соблюдением правил их выслушивания при проведении судебного разбирательства (ст. 292-294 УПК РФ).

В-шестых, каждый из участников судебного разбирательства, как со стороны защиты, так и со стороны обвинения, вправе предоставить суду письменные формулировки по вопросам, которые разрешаются в приговоре суда (пункты 1-6 части первой ст. 299 УПК РФ).

В-седьмых, закон предусматривает равенство сторон при рассмотрении иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства. Эта столь широкая формулировка означает, что, прежде чем принять решение по любым вопросам (разрешение свидетелю после его допроса покинуть зал судебного заседания до окончания судебного следствия (ст. 278 УПК РФ); приобщение документов, представленных сторонами в судебном заседании, к материалам уголовного дела (ст. 286 УПК РФ); необходимость объявления перерыва в судебном разбирательстве для подготовки к выступлению в судебных прениях, при заявлении ходатайства об этом кем-либо из участников судебного разбирательства и т.п.), суд выслушивает мнение каждого участника судебного разбирательства и с учетом этого принимает соответствующее решение.

Проблемы состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе и пути их преодоления.

Декларируемые равноправие и состязательность сторон уголовного судопроизводства не получают своего нормативного закрепления на стадии предварительного расследования.

Ч. 3 ст. 123 Конституции РФ устанавливает, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Данный конституционное положение закрепляется в ст. 15 УПК, определяющей, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон; функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо; суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав; стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Детальный анализ указанного процессуального принципа во взаимосвязи с иными правовыми нормами, создает, не побоимся этого слова, концептуальные противоречия. Ведь декларировав состязательность и равноправие в уголовном процессе России законодатель произвел попытку отойти от инквизиционного к состязательному уголовному процесс. Удалось ли это сделать?

Во-первых, установим - что определяется термином уголовное судопроизводство. П. 56 ст. 5 УПК понимает уголовное судопроизводство как досудебное и судебное производство по уголовному делу. Таким образом, УПК распространяет действие принципа состязательности сторон, не только на стадию судебного разбирательства, но и на предварительное расследование. Системный анализ норм УПК позволяет утверждать, что в целом все участники уголовного процесса в стадии судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела обладают равным объемом прав. Однако имеют ли стороны обвинения и защиты равные возможности на предварительном расследование? Думается, что нет. Это объясняется, прежде всего, неравенством возможностей стороны обвинения и защиты. Следователь имеет в своем «арсенале» ряд исключительных полномочий. Утверждать о равноправии сторон на предварительном расследовании не возможно, когда следователь может применить меры процессуального принуждения и меры пресечения, самостоятельно определять ход расследования, а также отклонять ходатайства защиты, а последняя может лишь быть заявлять ходатайства и отказаться от дачи показаний.

Отметим также, что в юридической литературе высказывалась позиция, в соответствии с которой представлялось совершенно непоследовательным отсутствие в ч. 1 ст. 15 УПК указания не только на состязательность, но и на равноправие сторон. Это упущение рассматривалось как отступление от соответствующего конституционного принципа. Однако, нам думается, закрепление в ч. 4 ст. 15 УПК положения о том, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом, является частичной реализацией конституционного принципа равноправия. Ведь на предварительном расследование, когда только устанавливаются все обстоятельства, подлежащие доказыванию еще отсутствует спор о виновности подследственного, так как не полностью установлен его предмет, а также отсутствует арбитр, который способен разрешить спор. Кроме того, возможно производство предварительного расследования и без фигуры подозреваемого или обвиняемого. Поэтому норма о равноправии сторон перед судом является правильной, ибо в конечном итоге стороны должны быть равноправны перед стороной, разрешающей правовой спор и только тогда, когда предмет этого спора полностью установлен. Однако, если законодатель правильно закрепил равноправие сторон перед судом, в чем же еще состоят проблемы состязательности и равноправия сторон?

Как нам думается проблема обусловлена рядом фактором. В действительности стороны начинают состязаться еще на стадии предварительного расследования, собирая доказательства, обосновывающие виновность или невиновность подследственного. В этой стадии стороны соревнуются друг перед другом и именно в этой ситуации в наибольшей степени проявляется неравенство их возможностей. И если наделение защиты мерами процессуального принуждения и пресечения не представляется не только невозможным, но и нецелесообразным, то неравенство возможностей в доказывании оказывает губительнейшее воздействие на состязательность и равноправие сторон в предварительном расследовании.

Ч. 3 ст. 86 УПК определяет, что защитник вправе собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений, опроса лица с его согласия, истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии. Введение в отечественный уголовный процесс указанной нормы является недостаточной мерой законодателя, на конституционном уровне установившего равноправие и состязательность сторон судопроизводства. Учитывая специфику уголовно-процессуального доказывания, отметим, что ни одно доказательство не будет иметь юридической силы, если оно не будет отвечать требованиям допустимости. Указанное требование на предварительном расследовании может обеспечить лишь следователь, который по ходатайству защиты приобщит к материалам уголовного дела, документ или предмет, представленный адвокатом, или проведет допрос по ходатайству последнего. Вместе с тем, следователь не обязан удовлетворить соответствующее ходатайство защиты. Право защиты на обжалование соответствующего решения или действия/бездействия в порядке ст. 125 УПК не представляется нам мерой, способной уравновесить возможности сторон на предварительном расследования. И как правильно отмечают Т.Г. Бородинова и И.Ф. Демидов, если реализация права одного субъекта правоотношения может иметь место лишь по усмотрению другого, то это уже не право, а прошение (1). Будучи зависимым в своей деятельности по доказыванию на предварительном расследовании, адвокат не может в полной реализовать свою задачу по осуществлению защиты и тем самым не является равноправной стороной уголовного процесса.

Таким образом, фундаментальное противоречие уголовного процесса состоит в том, что декларируя применение в отечественном законодательстве уголовного судопроизводства, основанного на равноправии и состязательности законодатель в реальности не уровнял стороны обвинения и защиты в своих правах в стадии предварительного расследования. Создав тем самым декларативный состязательный и действительный смешанный уголовный процесс. Каким образом можно преодолеть это противоречие?

Предложение ряда исследователей о введении параллельного адвокатского расследования является утопией в условиях все более усиливающейся роли российского государства во всех сферах жизни общества.

Введение в отечественный уголовный процесс фигуры судебного следователя не выглядит организационно приемлемой в нынешних условиях.

Преодоление этого противоречия возможно закреплением в УПК нормы о равенстве сторон обвинения и защиты в доказывании на предварительном следствии, с момента появления фигуры подследственного на столько, на сколько это вообще возможно. Целесообразно установить обязанность органов предварительного расследования удовлетворять любое ходатайство защиты о пополнении доказательственной базы любым законным путем. Подобная реформа отечественного уголовного процесса на наш взгляд является максимально допустимым компромиссом, и позволят функционирование национальной правоохранительной системы без коренной «ломки» исторически сложившихся процедур уголовного процесса.

Попутно отметим, что Конституционный суд РФ в постановлении от 29 июня 2004 года № 13-п подчеркнул «дознаватель, следователь, прокурор и суд, осуществляя доказывание, обязаны принимать в установленных процессуальных формах все зависящие от них меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления». Таким образом, Конституционный суд РФ окончательно определил обязанность соответствующих органов собирать по делу доказательства, различного интерпретационного значения. Таким образом, было бы целесообразным наделить защиту большими возможностями по доказыванию в стадии предварительного расследования, тем самым сделав уверенный шаг вперед на пути модернизации России.

1. Т.Г. Бородинова, И.Ф. Демидов Обвинение и защита: проблема равных возможностей // "Журнал российского права", N 2, февраль 2005 г.

Арутюнян Камо Витальевич, Ваш адвокат в Нижнем Новгороде
Областная адвокатская контора НОКА.

Один из спикеров отметил, что в УПК РФ необходимо четко определить пределы активности суда. Второй объяснил, с чем связана необходимость прямого указания на активную роль суда в КАС. Третий полагает, что нагрузка судов в части сбора доказательств может быть снижена, если соответствующую обязанность переложить на профессиональных представителей.

Как ранее сообщалось, 9 октября в Москве прошло очередное заседание Клуба имени Д.Н. Замятнина, посвященное теме «Состязательность в судебном процессе: соотношение частного и публичного интереса».

Первым выступил председатель Совета судей РФ, секретарь Пленума ВС РФ Виктор Момотов, который в своем докладе затронул современное состояние принципа состязательности и перспективы его развития. По его мнению, важными условиями состязательности судебного процесса выступают добросовестность сторон и высокие этические стандарты поведения не только судей, но и других участников судопроизводства, прежде всего адвокатов, которые пользуются высоким доверием общества.

Состязательность в уголовно-процессуальном законе

Прежде всего, по мнению председателя Совета судей, это касается адвокатов, поскольку они пользуются высоким доверием общества

Судья Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Олег Зателепин остановился на особенностях реализации принципа состязательности в уголовном процессе.

По его словам, ключевым моментом является определение роли суда в обеспечении этого принципа. Спикер отметил, что в РФ на законодательном уровне такие функции уголовного судопроизводства, как обвинение, защита и разрешение дела, разделены. В то время как в советском законодательстве на суд возлагались не только полномочия по разрешению дела, но и функция обвинения.

Олег Зателепин пояснил, что советский суд был обязан возбудить уголовное дело, если в ходе судебного разбирательства выявлял признаки какого-либо преступления, что говорило об инквизиционном характере уголовного процесса. Теперь же, по словам докладчика, суд лишь разрешает уголовное дело. Он не может поддерживать какую-либо из сторон и обязан обеспечить возможность реализации сторонами своих прав.

Спикер напомнил, что существует две модели уголовного процесса: континентальная и англосаксонская. В первом случае суд может по собственной инициативе собирать доказательства, поэтому она именуется моделью активного суда. Во втором он лишен таких полномочий, поэтому данная модель называется пассивной. По словам Олега Зателепина, обе конструкции в определенной части нашли отражение в российском УПК, поскольку он принимался в непростых условиях и, по сути, был результатам компромисса между двумя моделями.

Докладчик привел примеры пассивности российского суда в уголовном процессе. В частности, судья не вправе определять порядок исследования доказательств и не может по собственной инициативе вызвать свидетеля. В качестве иллюстрации реализации в УПК РФ континентальной модели спикер сослался на право суда собирать доказательства и назначать экспертизы.

Олег Зателепин критически отнесся к внедрению этой конструкции в России. Он пояснил, что в странах общего права данная модель имеет исторически сложившиеся основания: следствие ведет как обвинение, так и защита, поэтому суд оправданно не вмешивается. Пассивная роль суда, по мнению Олега Зателепина, особенно ярко просматривается в суде присяжных, в том числе и в нашей стране. При этом докладчик подчеркнул, что пассивная модель в чистом виде не существует ни в одной юрисдикции.

Олег Зателепин отметил, что «ранний» Конституционный Суд начала 1990-х гг. отрицал возможность реализации в российском уголовном процессе континентальной модели. Однако потом, по словам спикера, КС пересмотрел свою позицию и признал право суда на собирание доказательств в том случае, если это необходимо для правильного разрешения дела.

Докладчик полагает, что сложность реализации судом указанного права связана с тем, что законодатель, закрепив в УПК обе модели процесса, не привел их к компромиссу. Олег Зателепин не отрицает возможность сосуществования континентальной и англосаксонской концепций в рамках российской юрисдикции, но полагает, что в УПК необходимо четко определить пределы активности суда.

Равноправие и равенство сторон в административном процессе

Судья Судебной коллегии по административным делам ВС Юрий Иваненко осветил равенство процессуальных возможностей в административном судопроизводстве.

Прежде всего он отметил, что в России не реализована концепция единства процесса: наша правовая система имеет несколько кодексов, регулирующих судопроизводство в разных областях, каждому из которых присуща своя специфика.

Судья подчеркнул, что в КАС в качестве принципа судопроизводства закреплены не просто состязательность и равноправие сторон, а состязательность и равноправие сторон при активной роли суда. Данная особенность, по мнению докладчика, связана с тем, что почти все дела административного судопроизводства предполагают фактическое неравенство: обычный гражданин противостоит государственному органу или должностному лицу, обладающему специальными знаниями. Как указал Юрий Иваненко, именно очевидная беззащитность физического лица в данной ситуации обусловливает необходимость закрепления активной роли суда в соответствующем кодексе.

Спикер подчеркнул, что, поскольку в административном производстве не может быть классического понимания состязательности, государство стремится обеспечить равную степень защиты прав и интересов лиц, участвующих в деле. Из этого вытекает еще одно юридическое «преимущество» граждан: обязанность доказывания законности оспариваемого нормативного акта, действия или бездействия всегда лежит на соответствующем госоргане или должностном лице.

Юрий Иваненко также обратил внимание на необходимость разграничения принципа равноправия и принципа равенства сторон. Равноправие, по его словам, предполагает наличие у сторон спора одинаковых по виду и объему прав, т.е., по сути, является формальным равенством. В свою очередь, равенство сторон, как полагает спикер, заключается в обеспечении судом фактического «справедливого баланса» между сторонами. Юрий Иваненко сослался на позицию ЕСПЧ, согласно которой каждая сторона должна иметь реальную возможность изложить свою позицию в условиях, которые не создают для нее существенного неудобства по сравнению с другой стороной.

По мнению докладчика, равенство предполагает, что каждая сторона имеет возможность оспорить все доводы и доказательства другой стороны. Он подчеркнул, что данный принцип является конституционным, поэтому отступление от него недопустимо.

Завершая свое выступление, Юрий Иваненко отметил, что серьезной критике подвергается ч. 9 ст. 208 КАС. В соответствии с ней в ряде случаев при оспаривании нормативных актов участвующие в деле граждане, не имеющие высшего юридического образования, ведут дела только через представителя, имеющего такое образование. Судья пояснил, что указанное правило закреплено в интересах самих граждан, поскольку по данной категории дел исследуются преимущественно вопросы права, что предполагает необходимость участия в деле лица, обладающего соответствующими специальными знаниями.

Состязательность и равенство в странах общего права

Адвокат, партнер, руководитель практики международных арбитражных и судебных споров АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Евгений Ращевский в своем выступлении рассмотрел особенности состязательности и равенства сторон в судебном процессе стран общего права.

Свой доклад он начал с поразившей его характеристики процедуры оспаривания лицами, не являющимися гражданами США, попадания в «санкционный список» этого государства. По словам Евгения Ращевского, такой иностранец обладает гораздо меньшим объемом процессуальных прав, чем гражданин Соединенных Штатов. Чтобы получить полный комплекс юридических возможностей, необходимо доказать свою связь с данным государством – например, подтвердить наличие недвижимости на его территории. Более того, как сообщил Евгений Ращевский, иностранный гражданин не сможет ознакомиться с теми доказательствами другой стороны, которые содержат сведения, относящиеся к государственной тайне США.

Адвокат рассказал, что в англосаксонском процессе пассивное поведение суда обусловлено тем, что большая нагрузка приходится на профессиональных представителей, которые и обеспечивают равенство сторон. Он указал, что еще до того, как дело попадет в суд, стороны обязаны раскрыть друг перед другом доказательства. При необходимости, подчеркнул спикер, адвокат дает аффидевит, которым подтверждает, что собрал и раскрыл все необходимые доказательства, которые должны попасть в процесс.

Евгений Ращевский пояснил, что институт раскрытия доказательств способствует мирному урегулированию споров. Если сторона понимает, что у нее недостаточно аргументов, она стремится договориться. В результате этого многие дела не доходят до суда.

Он обратил внимание на тот факт, что в рамках англосаксонского процесса представители сторон не имеют права дезинформировать суд. Более того, они обязаны обратить внимание суда на те факты, которые имеют значение для правильного разрешения дела.

Спикер обратил внимание и на «активные» возможности «пассивных» судов Великобритании. В этой стране они вправе возбуждать дела о неуважении к суду, чего российские суды делать не могут.

«Если мы хотим разгрузить суды в части сбора доказательств, необходимо переложить эту обязанность на профессиональных представителей, которые должны отвечать за это своей лицензией. Дезинформируешь суд – теряешь право на профессию», – резюмировал Евгений Ращевский.

30 ноября Пленум Верховного Суда РФ рассмотрел проект постановления «О практике применения законодательства, регламентирующего рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции в общем порядке судопроизводства». Документ заменит собой неоднократно изменявшиеся разъяснения Пленума от 17 сентября 1975 г. № 5 «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел» и от 29 августа 1989 г. № 4 «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции».

Пленум Верховного Суда отправил на доработку проект постановления по вопросам рассмотрения уголовных дел в суде первой инстанции

В преамбуле проекта указано, что право на справедливое судебное разбирательство в суде первой инстанции реализуется на основании положений Конституции РФ и международных правовых актов, с учетом всех принципов уголовного судопроизводства и норм уголовно-процессуального закона. Пункт 1 проекта подтверждает, что «судебное разбирательство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, суд, рассматривая дело в общем порядке судопроизводства, обязан создать все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, в том числе по представлению доказательств, на основании которых суд постановляет приговор или иное итоговое решение по делу». Однако некоторые дальнейшие разъяснения проекта нарушают названные конституционные принципы, в частности принципы состязательности и равноправия сторон. Следование этим рекомендациям проекта не будет способствовать обеспечению справедливого судебного разбирательства.

О заключении и показаниях специалиста
Особенно явно обвинительный уклон рекомендаций прослеживается в пунктах постановления, разъясняющих действия суда, связанные с проверкой проведенных экспертных исследований, использованием специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле, для оспаривания этих доказательств.

Следует признать, что проект постановления Пленума предлагает регулирование рассматриваемых вопросов, игнорируя продуманное и взвешенное толкование тех же проблем, имеющееся в постановлении Пленума от 21 декабря 2010 г. № 18 «О судебной экспертизе по уголовным делам».

В проекте постановления прослеживается стремление избавиться от такого доказательства, как заключение и показания специалиста. Так, в п. 17 проекта воспроизводится ч. 1 ст. 58 УПК РФ, но исключается начало нормативного определения: «Специалист – лицо, обладающее специальными знаниями», зато добавляется указание о том, что заключение специалиста не может подменять заключение эксперта. Акцент в п. 17 проекта сделан на понимании специалиста как технического помощника (осмотр предметов, применение технических средств). Но закон указывает на существование разных участников уголовного судопроизводства, именуемых специалистами: это и лица, которые помогают вскрывать запертые помещения, взламывать сейфы, получать отпечатки, вести видеозапись и т.п., – то есть технические помощники, обладающие определенными навыками, а специалисты, чьи заключения и показания представляют следствию и суду в порядке ч. 3 и 4 ст. 80 УПК РФ, – это лица, обладающие специальными знаниями, и их показания и заключения, полученные в судебном разбирательстве, являются доказательствами, которые подлежат оценке судом.

Назначать и получать такой вид доказательств, как заключение или показания эксперта, могут только обладающие властными полномочиями участники со стороны обвинения и суд. Действующий закон предоставляет некоторые возможности для реализации принципа состязательности и обеспечения справедливости судебного разбирательства, гарантируя участие в судебном разбирательстве специалиста. Вопреки прямому указанию закона (ч. 4 ст. 271 УПК РФ) п. 18 проекта предписывает удовлетворять ходатайства о допросе явившегося в судебное заседание лица в качестве специалиста лишь в том случае, если это лицо ранее привлекалось к расследованию или судебному рассмотрению дела. Уничтожая единственную гарантию обеспечения права на защиту в судебном разбирательстве при проверке и оценке заключения и показаний эксперта с помощью профессионалов, проект указывает только на один случай, когда суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе специалиста, – если ранее он был допущен в качестве такового на досудебной или судебной стадии рассмотрения дела и явился в судебное заседание по инициативе любой из сторон.

Судьям дополнительно разъясняется необходимость проверки оснований, влекущих отвод специалиста, без упоминания о проверке таких же оснований применительно к экспертам. Между тем ошибочно убеждение в том, что исследование, назначенное лицом или органом, обладающим властными полномочиями (следователем, судом), всегда является всесторонним и объективным, а эксперты – компетентными 1 .

Рекомендации, содержащиеся в п. 18, позволят судам не допускать в судебное разбирательство лиц, которые смогут профессионально оспорить компетентность экспертов, научность примененных в экспертизах методик и проч., так как специалист по ходатайствам защиты или представителей потерпевшего в подавляющем большинстве случаев на досудебных стадиях не допускается.

Несмотря на решения ЕСПЧ, фиксирующие нарушения ст. 6 Конвенции, связанные как с нормативным регулированием, так и с несоблюдением национального законодательства, проект предлагает ухудшить ситуацию по сравнению со сложившейся в настоящее время и практически уничтожить возможность профессионального оспаривания заключений и показаний экспертов, которые нередко кладутся в основу судебных актов без проверки в состязательной процедуре.

Признавая нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции по делу «Матыцина против России» 2 , Европейский Суд, исследовав вопрос о том, было ли обеспечено «равенство сторон» и было ли разбирательство «состязательным», пришел к выводу о том, что стороне защиты было крайне сложно эффективно оспорить экспертные доказательства, представленные суду стороной обвинения, на которых было построено дело против заявительницы. Суд указал, что при таких обстоятельствах способ рассмотрения экспертных доказательств сделал судебное разбирательство по делу несправедливым.

Невозможность подвергнуть сомнению заключения экспертов (доказательства обвинения), лишение возможности «активно защищаться» последовательно признаются Европейским Судом нарушениями принципа состязательности, влекущими несправедливость судебного разбирательства 3 .

О правилах допроса в судебном разбирательстве
К сожалению, проект постановления Пленума не дает ясного представления о правилах допроса в судебном разбирательстве. Между тем допросы в суде – наиболее распространенный способ получения доказательств. Процедурные аспекты допроса в суде в законе не описаны. В УПК РФ отсутствует определение «наводящего вопроса» и не регламентируются различия между прямым допросом и перекрестным, хотя эти процедуры тесно связаны с запретом на постановку наводящих вопросов. Отсутствие нормативного регулирования этих важных положений влечет неопределенность, способствующую произвольному судейскому усмотрению при принятии решений о правильной постановке вопросов в судебном следствии. В ситуации, когда ни суд, ни стороны не могут опереться на легальные положения, можно наблюдать принятие судом различных решений в одинаковых случаях, что неизбежно порождает сомнения в справедливости судебного разбирательства, равенстве прав и состязательности сторон.

Для того чтобы уверенно оперировать понятием «наводящий вопрос», необходимо определиться с пониманием прямого и перекрестного допросов, интерес к которым возродился после возобновления в России суда присяжных заседателей, а затем – разграничения участников уголовного судопроизводства на стороны обвинения и защиты. Следует учитывать, что понятия прямого и перекрестного допросов все же легально введены в российское уголовное судопроизводство положениями ч. 1 ст. 275 и ч. 3 ст. 278 УПК РФ, определяющими последовательность допросов подсудимого или свидетеля сторонами. Право на перекрестный допрос также гарантировано Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 г. (подп. «е» п. 3 ст. 14), Конвенцией о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (подп. d п. 3 ст. 6) и другими актами, содержащими международные стандарты правосудия. Например, согласно Римскому статуту Международного уголовного суда 1998 г., права обвиняемого при определении любого обвинения включают в себя право «допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены». Многочисленные постановления ЕСПЧ, принятые в том числе по жалобам против Российской Федерации, дают легальное определение и примеры надлежащего применения перекрестного допроса 4 . Из постановлений ЕСПЧ можно вывести следующие определения, которые необходимо включить в разъяснения Пленума.

Под «прямым допросом» понимается допрос подсудимого его защитником или допрос свидетеля той стороной, которая инициировала его вызов в суд.

Под «перекрестным допросом» понимается следующий после завершения прямого допроса допрос подсудимого стороной обвинения или допрос того же свидетеля противоположной стороной.

Для более глубокого понимания различий в процедурах прямого и перекрестного допросов целесообразно обратиться к зарубежным законодательному опыту и доктрине.

Понятия прямого и перекрестного допросов включены в законодательство многих стран, прежде всего относящихся к англосаксонской системе (это судебные прецеденты, а затем и Федеральные правила о доказательствах США) 5 , и даже в государствах, не провозгласивших свое судопроизводство состязательным. Например, в § 11 и 12 ст. 239 Уголовно-процессуального кодекса ФРГ включено определение «перекрестного допроса». На постсоветском пространстве понятия прямого и перекрестного допросов закреплены в Уголовно-процессуальном кодексе Украины 2012 г. (ч. 6 и 7 ст. 352). В частности, в ч. 7 ст. 352 Уголовно-процессуального кодекса Украины указано: «Во время перекрестного допроса разрешается задавать наводящие вопросы». В отечественной научной литературе стали появляться публикации, направленные на осмысление хорошо сформулированных и развитых в процессе длительного применения англосаксонских правил судебного допроса 6 .

Судебная практика пока не выработала общего подхода к пониманию того, что собой представляет наводящий вопрос. Например, многие авторы предлагают считать наводящим вопрос, в котором как в прямой, так и в завуалированной, скрытой форме содержится конкретный ответ на поставленный вопрос или очерчен вариант такого ответа. Примером наводящего вопроса может быть следующий: «Этот автомобиль был красного цвета?» 7 Высказано мнение о том, что «наводящим является всякий вопрос, на который может быть дан ответ “да” или “нет”, поскольку вся информация уже “заготовлена” в вопросе допрашивающего лица и ее остается лишь подтвердить или отвергнуть» 8 . Практика Верховного Суда РФ, признающего вопросы наводящими или не наводящими, пока остается неоднозначной, противоречивой.

В законе установлен порядок допроса свидетелей, при котором первой задает вопросы свидетелю та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание, что следует понимать как правило прямого допроса. Судья может допросить свидетеля только после допроса его сторонами, т.е. по завершении прямого и перекрестного допросов. Последовательность допроса имеет принципиальное значение, так как освобождает суд от несвойственной ему роли обвинителя в судебном разбирательстве. Предоставление возможности первой допросить свидетеля стороне, которая ходатайствовала о вызове его в суд, позволяет ей более полно и профессионально выполнить свою функцию, доказывая обвинение или защищаясь от него.

Прямого запрета для постановки наводящих вопросов свидетелям, потерпевшим и экспертам в законе нет. Это дает основание некоторым авторам обоснованно утверждать, что запрет на постановку наводящих вопросов существует только для подсудимых 9 .

В одних решениях Верховного Суда РФ дана классически верная оценка поставленным в суде первой инстанции вопросам как наводящим, однако в других решениях Суд признает наводящими вопросы, заданные при перекрестном допросе и не вносящие новой информации.

Вместе с тем Верховный Суд РФ посчитал наводящим вопрос, содержащий повторение ответа на ранее заданный в прямом допросе: «. В судебном заседании потерпевший М. на наводящий вопрос председательствующего: “Вы нам пояснили, что 28 января 2006 года, примерно в 15 часов, к Вам домой пришел К.?” – ответил утвердительно» (Кассационное определение ВС РФ от 5 сентября 2006 г. № 11-о06-86сп).

Конституционный Суд РФ, неоднократно отвечавший на жалобы, связанные с правилами допроса, не высказал негативного отношения к возможности постановки наводящих вопросов. Так, например, на жалобу о том, что ч. 3 ст. 278 УПК РФ является неконституционной, поскольку она, как утверждается в жалобе, «позволяет стороне обвинения задавать при допросе свидетеля обвинения наводящие вопросы, что порождает обвинительный уклон уголовного судопроизводства», Конституционный Суд РФ ответил, что эта норма лишь определяет очередность допроса, и не стал входить в обсуждение того, что является наводящим вопросом 10 .

Очевидно, что именно по вопросу о применении законодательства, регламентирующего рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции, суды и судебные юристы нуждаются в выработке единообразного подхода к пониманию законодательного запрета на постановку наводящих вопросов и различению практики применения такого запрета при прямом и перекрестном допросах в суде.

1 Можно привести длинный список экспертиз, проведение которых поручалось профессионально некомпетентным экспертам. В последнее время при наличии государственных и негосударственных экспертных учреждений проведение экспертиз часто поручают неким бригадам экспертов, не имеющих ни базового образования, ни экспертной подготовки. Так, известные профессиональному сообществу Крюкова и Батов регулярно приглашаются для проведения психолого-лингвистических, культурологических и других экспертиз, при этом ни один из экспертов не имеет ни филологического, ни лингвистического образования – Крюкова, например, является математиком по образованию. Несмотря на признание РФЦСЭ некомпетентности этих экспертов и ненаучности их заключений по одному из дел, они продолжают давать заключения и выступать в качестве экспертов в судах, а судьи – класть в основу приговора доказательства, полученные от этих лиц.

2 Постановление ЕСПЧ от 27 марта 2014 г. по делу Matytsina v. Russia (жалоба № 58428/10).

3 См., например, «P.K. против Финляндии» (решение) (P.K. v. Finland (dec.)), № 37442/97, 9 июля 2002 г.; см. также, mutatis mutandis, «Милан против Италии» (решение) (Milan v. Italy (dec.)), № 32219/02, 4 декабря 2003 г.; «Питкянен против Финляндии» (Pitkänen v. Finland), № 30508/96, подп. 62–65, 9 марта 2004 г.; mutatis mutandis, постановление по делу «Валерий Лопата против России» (Valeriy Lopata v. Russia), № 19936/04, п. 128, 30 октября 2012 г.//СПС «КонсультантПлюс».

4 См., например, постановления ЕСПЧ от 5 февраля 2009 г. по делу «Макеев против Российской Федерации», от 10 марта 2009 г. по делу «Быков против Российской Федерации», от 17 декабря 2009 г. по делу «Голубева против Российской Федерации»//СПС «КонсультантПлюс».

5 См.: Бернам У. Указ. соч. С. 187–197.

6 См., напр.: Веллман Ф.Л. Искусство перекрестного допроса / Пер. с англ. М., 2011. С. 4–31 (это первое переводное издание одной из наиболее популярных у судебных юристов книг с предисловием к.ю.н., доцента Е.А. Рубинштейна, творчески прокомментировавшего текст и продемонстрировавшего на конкретных примерах способы применения рекомендаций Ф.Л. Веллмана в российском судопроизводстве).

7 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская, Л.А. Воскобитова. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2013. С. 637. Аналогичное определение см.: Производство по уголовным делам в суде первой инстанции: Науч.-практ. пособие / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2011. С. 151.

8 Уголовный процесс: Учебник / Под общ. ред. А.В. Смирнова. 5-е изд., перераб. М., 2013. С. 308.

9 См.: Веллман Ф.Л. Указ. соч. С. 11 (автор предисловия – Е.А. Рубинштейн).

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: